Обесцвеченные

Лиза Белкина, 2022

Мир Перлемора обычен. Или не совсем? Важны все, кто окружает тебя: семья, знакомые и даже те, кто случайно прошёл мимо. Однако неизвестно, кому из них ты можешь доверять. Есть что-то, что лучше держать в тайне даже от лучших друзей. Они всё поймут. Может быть. Но это не точно. К тому же, какова вероятность, что у них нет своих секретов? В академии, где каждый – особенный, ты перестаёшь быть таким, верно? Следовательно, не важно, сколько способностей ты можешь иметь. Ничего не предугадаешь. Это обычная жизнь или уже что-то иное? Какой силой сможешь обладать ты? Жёлтой? Синей? Фиолетовой? Или всеми сразу? Одно понятно точно: никто не хочет быть обесцвеченным.

Глава 6

Детские забавы (1 ирила)

— Что ж, мы уже осмотрели три дома, но так ничего и не нашли. — Лика вздохнула и сложила руки на груди. Давно она так быстро не ходила. У её напарника просто бешеный шаг, куда только он так торопится? Время, конечно, поджимает, но так нестись вовсе не обязательно.

— В нашей части остался всего один дом, если не там, то уже и не знаю где. Надеюсь, хоть ребята что-нибудь нашли. — Руш приподнял бровь, оглядев девушку, которая всеми силами старалась выровнять дыхание. — Да не раскисай ты так, рядом с тобой я, а это уже, считай, победа!

— Ясно, — ни капли не стараясь добавить в голос эмоций, пробормотала Амалика. — Ладно, идём дальше, поскорей бы уже это закончилось. — Она первая вошла в дом, отметив, что он не очень опрятный. Хотя, чего вообще можно ожидать от заброшенного старого здания? Вместо люстры болтается одинокая лампочка, и та вряд ли рабочая. Дверей, ведущих в комнаты, вообще нет, есть только петли от них. Пол в трещинках. Ровно так же выглядят и стены с потолками.

— Ничего нового. — Лика подошла к единственному более или менее приемлемому объекту в доме — лестнице — и поставила на него ногу. Ступенька заскрипела, показывая всем своим видом, что тоже стара как мир, но устояла.

— Не нравится мне всё это, — решил высказаться Рушдер. — Слишком хорошо прорисована эта лестница, словно нам туда и надо идти, да и дверь там на весь дом единственная приоткрыта. Так и намекает: «Добро пожаловать, заходите». На мой взгляд, это всё плохо пахнет.

— Это ты про настоящий запах в доме или фигурально? — решила уточнить девушка, поскольку прямо чувствовала ветхость, сырость и примесь какой-то тухлятины. Она была согласна с напарником. Всё это испытание выглядело подозрительно. И проходить его не хотелось совершенно. Никаких чётких указаний, куда идти. Это ещё хорошо сразу было понятно, что следует искать, а так… полная неразбериха. Девушке казалось, что их соперники прочитали слишком мало хороших книг и теперь мучили их своим воображением.

— Это я про то, что в компьютерные игры больше играть надо, — тяжело вздохнув, пояснил парень. — Всё, что хорошо прорисовано, всегда что-то скрывает.

Словно в подтверждение его слов единственная дверь распахнулась ещё сильнее, и оттуда повеяло холодом. Нехорошим, даже каким-то могильным. Лика зябко поёжилась и обхватила себя руками. Нос зачесался от неприятного запаха, и она тихонько чихнула себе в рукав. Руш сделал вид, что не заметил и, обогнав одногруппницу, встал на три ступеньки выше, приблизившись тем самым к двери.

За ней послышались неуверенные шаги, и тут же кто-то всхлипнул. Если бы была возможность, Амалика ушла бы прямо сейчас. Но экзамен сам себя не пройдёт. Выбора нет. Грустное всхлипывание повторилось и сменилось поскуливанием, переходящим в плач.

— Я не из пугливых, но, если бы это была ты, мне было бы спокойнее, — отчего-то шёпотом сказал Рушдер. Он вынул из кармана баночку гуашевой краски и перевернул её. Оттуда на пол медленно полилась вязкая, словно трясина, жидкость, прямо в воздухе приобретающая вид топора. Лика уважительно присвистнула, но тут же получила в свою сторону недовольный взгляд, который говорил: «Тише!» Неизвестно, в какие игры играл Руш, но, видимо, у него был какой-то план, и сейчас он собирался его реализовать. Неслышно он подошёл к двери так, что не скрипнула ни одна ступенька, что было очень удивительно, и коснулся свободной рукой деревянной поверхности. Дверь со скрипом отворилась в сторону, и плач прекратился моментально. Лика, стараясь идти так же тихо, как парень, поднялась выше и встала за его спиной. Половица под ней жалобно скрипнула, отчего девушка немного покраснела, отныне для себя решив, что теперь будет есть всего два раза в день. Это ведь нечестно, её напарник и выше, и крупнее, а не издаёт ни единого звука. А она как слониха, куда ни ступит — всё трещит и ломается. Откинув подальше тяжёлые мысли, Лика выглянула из-за плеча Рушдера и увидела маленькую девочку. У неё были светлые хвостики, красные от слёз глаза и маленькое, не по размеру платьице, словно у покупной куклы. Она мелкими неуверенными шажками подошла к ребятам и, неожиданно улыбнувшись, сказала тоненьким голоском:

— Мамочка! Папочка! Вы вернулись!

— Чего? — брови Руша поползли наверх от удивления, но это длилось недолго, потому что он закатил глаза и развернулся к девушке лицом. — Как банально, они серьёзно решили напугать нас этим? Конечно, становиться отцом в семнадцать я не планировал, но придумать это вместо нормального испытания? — Он махнул рукой, развеивая нарисованный топор и убирая краску обратно в карман. — Пойдём отсюда.

Будто не заметив этого, девочка смешно наклонила голову набок. Лике показалось, что в лице ребёнка что-то изменилось. Что-то незримое, но очень важное.

— Ты её пока отвлеки, а я ключ поищу, — бросил Руш и шагнул за порог комнаты. Улыбка у девочки тут же пропала, и она преградила ему дорогу, грозно сдвинув брови и расставив руки в стороны:

— Тебе нельзя! Уходи!

Лика застыла столбом, совершенно не понимая, что следует делать. А Руш просто отодвинул ребёнка в сторону и принялся копаться в разбросанных по всему периметру комнаты вещах. Он обшарил детский столик с кривым стулом и искусственными фруктами по центру. Несколько из них даже попробовал на зуб, но пластмасса не поддалась. Потом принялся за многочисленные сломанные игрушки. Сдутые мячи, плюшевые игрушки, у которых недоставало конечностей. Они, правда, выглядели лучше, чем их бывшие «собратья». Те так вообще напоминали облако ваты и тоненькие лоскутки ткани, так что даже нельзя было понять, какое это раньше было животное. Особый интерес у парня вызвали кубики, рассыпанные в самом дальнем углу. На них уже почти не было видно картинок, а то, что просматривалось, оказалось таким абстрактным и выцветшим, что собрать из них что-то внятное не представлялось возможным. Но Руш опустился на корточки и терпеливо перекладывал с места на место эти кубики, пробуя различные варианты.

— Ты серьёзно? — не поняла Амалика и тоже прошла в комнату, полностью проигнорировав девочку, которая осталась стоять неподвижно перед самым входом. — Ты будешь сидеть и собирать картинки? Сейчас?

— Ты просто ничего не понимаешь, — отрезал Руш и кинул быстрый взгляд на напарницу, которая пока что его совершенно не устраивала. — Если бы ты меня слушала, то поняла бы, что я прав и всё здесь напоминает компьютерную игру. Чем тщательнее и детальнее прорисована вещь, тем больше в ней значения!

— Но это же не повод вспоминать детство и пытаться собрать картинку, — фыркнула в свою очередь та.

— Эози, как же с тобой сложно, — Руш поднялся, держа в руках один из кубиков. — Я думаю, что если собрать какую-то правильную комбинацию, откроется тайник или что-то по типу него и там будет ключ, поняла?

— Поняла, — буркнула Амалика и отвернулась. Препираться с напарником не хотелось, но его упёртость была просто отвратительной. Вот он вбил себе в голову, что всё именно так, и прёт к своей цели. Ну что за человек! Девушка недовольно цокнула себе под нос и посмотрела на малышку, застывшую в дверях. Та вела себя странно с самого начала, как они пришли. У соперников явно плохо с фантазией, раз они решили, что ужастики, где есть маленькие дети, — это страшно. У Лики целых две таких сестрёнки дома, и ничего, как-то справляется. Так что и с этой сладит. Может, если просто поговорить с ней и поиграть, как она просила, то девочка подскажет, где ключ?

Полностью уверенная в своей догадке, Амалика сделала шаг и замерла. Потому что голова ребёнка сделала оборот на сто восемьдесят градусов и сейчас смотрела на неё полными ненависти глазами. Маленький ротик приоткрылся, и из него на пол вывалился ключик. Можно было и не гадать, что именно он отпирает, но вот подойти к нему не представлялось возможным. То, что совершенно не пугало ни в книгах, ни в фильмах, сейчас ужасало до самых кончиков волос. Вроде бы ничего и не произошло, а домой захотелось ой как сильно…

— Ты прав. — Лика неожиданно для самой себя схватила парня за рукав кофты. — Всё, что хорошо прорисовано, — подсказка. — Она перевела взгляд на слюнявый ключ. — А лучше всего здесь прорисована девочка…

— А я что говорил, — довольный собой, Руш оторвался от суперинтеллектуального занятия и тоже застыл. Правда, если Лика была испугана, то он скорее был удивлён и даже капельку разочарован.

— Ребёнок оказался не так-то прост, вот это неожиданность. — Только сейчас он обнаружил, что за него держатся, и это придало ему ещё больше уверенности. — Ключ был в ней. Интересно, как бы мы его доставали? Пришлось бы её расчленить, ой, то есть сломать?

— Сломать? — переспросила девушка.

— Конечно, это же кукла, — как знаток, заявил напарник.

Малышка оскалилась и, подняв ключ с пола, швырнула к дальней стене, в которой оказалась замаскированная дверь. Он скользнул под неё и исчез.

— Мне кажется, нам всё же придётся поиграть с ней. — Лика отцепилась от парня. — По-другому мы его не получим.

После её слов напарник ещё раз внимательно посмотрел на девочку и сказал:

— Наши противники такие садисты, они правда думают, что я буду драться с ребёнком? — Рушдер как-то нервно вздохнул. — Пересмотрели ужастиков и давай всякий бред придумывать.

— Мамочка! Папочка! — неожиданно резко заверещал ребёнок, заставив Лику отступить на шаг назад. Первая её мысль была: «Тут есть её настоящие родители?» — а вторая: «Тогда почему она назвала так нас?»

Дверь, незаметная до определённого момента, раскрылась, и из неё вывалилась фигура. Вывалилась в прямом смысле слова. Упала плашмя на пол. В глаза бросалось то, что фигура обнажена и весьма необычна. Внезапно та пришла в движение и поднялась, хотя лучше бы этого не делала. Появившееся создание состояло из различных частей тел, сшитых между собой. Руки и ноги отличались по цвету друг от друга. На некоторых пальцах не хватало ногтей. Почти всё тело покрывали шрамы и синяки, настолько фиолетово-чёрные, что сразу было понятно: монстр мёртвый. Но даже это не выглядело так омерзительно, как две головы на одной шее. Женская с опущенными веками и волнистыми волосами, лежащими спутанными локонами. И мужская, тоже с длинными волосами, как в парике, и зашитым ртом. Притом, что глаза его казались неестественно живыми.

— Мне нехорошо. — Лика схватилась за свой живот и согнулась. Её сильно замутило: желудок свело судорогой. Вонь, идущая от этого мерзкого чудовища, заставляла дышать через раз. Липкий страх, казалось, парализовал всё тело.

— Папа, мама, они не хотят играть со мной, — нажаловалась малышка. — Им нужен только ключик.

«Родители» обернулись и подняли с пола ключ, брошенный девочкой, после чего не сговариваясь, всё так же тупо смотря перед собой, пальцами раздвинули шов на животе. На пол вытекла бледно-зелёная слизь. Именно такого цвета сейчас было и лицо Амалики. Она боролась с тошнотой как могла, уже пожалев, что зря позавтракала. Ключ с хлюпаньем прошёл в приготовленную специально для него щёлку и там и пропал. Женская голова причмокнула губами, словно ей было очень вкусно, и снова приняла безмятежный вид.

— Вы придумали, как спрятать ключик! — Малышка обрадовалась и даже запрыгала на месте, ни капли не смущаясь того, что всё так же стоит с повёрнутой головой. — А теперь заставьте их поиграть со мной! — уже более командным голосом потребовала она.

— Я поиграю с тобой, — став ещё бледнее, пообещала Лика и сосредоточила взгляд только на девочке. — Правда поиграю, обещаю.

Неожиданно эти слова не были проигнорированы, в отличие от предыдущих. И, вернув голову в изначальное положение, девочка захлопала в ладоши.

— Тогда поиграем, — она с любовью посмотрела на Амалику, но стоило ей перевести взгляд на Рушдера, вместо тёплого он стал ледяным. — А ты — вон отсюда!

Стоило этим словам сорваться с её губ, как невидимая сила подхватила парня и вынесла за дверь. Он не удержал равновесия и скатился по лестнице, ударившись затылком о стену.

— Да чтоб тебя… — решил выругаться он, поднимаясь на ноги, но лестница прямо на его глазах просто хрустнула и развалилась, превратившись в отличный розжиг для костра.

— Папочка, мамочка! Эта тётя будет играть с нами, — затараторил детский голосок наверху. — Мы как раз хотели поменять вам причёски, а мне так нравятся её волосы!

— Что? — Лика удивилась так сильно, что даже немного отвлеклась от мучающей её тошноты. — Мои волосы? При чём тут они?

— А ещё у мамы сломалась рука и ей нужна новая. Хорошо, что ты согласилась поиграть со мной! — совершенно милым и очаровательным голоском попросила малышка и, обернувшись к Лике, закончила: — Ты теперь всегда будешь с нами.

Амалика дёрнулась и побежала к выходу, ещё не подозревая, что так просто её не отпустят.

— Руш! Руш! — крикнула она, вспоминая имя напарника в надежде на то, что он сможет хоть чем-нибудь помочь. Но парень успел только увидеть её руку, ухватившуюся за дверной косяк. Потом девушку рванули внутрь комнаты, и дверь с силой захлопнулась.

Рушдер стоял, слыша, как за дверью кричит его одногруппница, и совершенно не знал, что ему делать. А потом неожиданно понял, что игры закончились.