Увидеть свет. Роман

Лидия Струговщикова

Иногда мы так сильно любим, что не замечаем очевидного, порой терпим боль, которую не заслуживаем. В жизни Вики присутствует молодой, уверенный в себе, мужчина, в которого она готова влюбиться без оглядки. Но появляется парень из прошлого и воспоминания так сильны. С чем придётся справиться этой молодой девушке? Какой выбор ей нужно будет сделать? Об этом расскажет этот откровенный роман.

© Лидия Струговщикова, 2023

ISBN 978-5-0059-8193-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

Вика сидела на крыше своего трёхэтажного дома. Был вечер. Смеркалось. Она наблюдала за машинами, быстро движущимися по дороге неподалёку, и прохожих, спешащих домой. Рядом стоял такой же трёхэтажный дом и Вика наблюдала, нет ли кого то на крыше того дома. Но из чердака на крышу соседнего дома никто никогда не выходил за всё это время. Пока не наступил вечер предыдущего дня.

Вика сидела и наслаждалась шумом улиц, лишь только тёплый ветер ласкал её кожу. Звучит странно, но она часто приходила сюда. Когда её родители начинали ссориться, выходила на крышу через чердак. Хорошо дверь от чердака находилась недалеко от её квартиры на третьем этаже. Или она просто начинала рисовать, погружаясь в свой мир, успокаиваясь и концентрируясь на этом.

На улице было темно, поэтому она сразу заметила свет. Он был неяркий и шёл из чердака соседнего дома. Это было больше всего похоже на свет свечи, поэтому она сходила за биноклем отца и вновь вышла на крышу. она попробовала рассмотреть, что там происходит, но ничего не увидела, было слишком темно. Спустя некоторое время свет погас.

На следующее утро, собираясь в школу, Вика увидела, как кто-то движется на крыше того дома. Она встала у окна спальни и увидела, как кто-то выходит из двери чердака. Это был парень с рюкзаком. Он огляделся по сторонам, как будто хотел убедиться, что его никто не заметил, а потом спустился по пожарной лестнице и вышел на автобусную остановку.

Она никогда его раньше не видела. Он впервые ехал на автобусе, на котором она каждый день добиралась до школы. Она села в середине, наблюдая на какой остановке он выйдет, он сидел позади неё. Вика видела, как он вышел из автобуса у школы и направился именно туда. Получалось, он тоже учился в той же школе, что и она.

Вика не могла знать, почему он спал на чердаке того дома. Она подумала, что он поспорил с кем то или это такая игра, но на обратном пути из школы он вышел из автобуса на той же остановке, что и она. Он прошёл по улице с таким видом, будто направлялся куда-то ещё. Но Вика сразу побежала в свою комнату и стала смотреть с балкона. И точно, через несколько минут она увидела, как он проскальзывает в подъезд соседнего дома. Видимо днём не стал подниматься по пожарной лестнице, чтобы не привлекать внимание.

Сначала она хотела сказать об этом матери. Если этому парню некуда идти, подумала она, то её мать могла бы ему помочь, так как она работает в школе. Но после Вика решила не совать нос в чужие дела, потому что это её не касалось.

Вика решила подождать несколько дней, прежде чем рассказать кому то об этом парне, и посмотреть, вернётся ли он к себе домой. Возможно, ему просто нужно было отдохнуть от родителей. Ей и самой иногда этого хотелось.

В школе, между делом в разговорах с подругами она смогла выяснить, кто этот парень. Она видела, что он обитал на чердаке соседнего дома. По утрам она наблюдала в окно, как он с бутылкой воды умывался и чистил зубы на крыше. Прошло уже два дня, но она не решалась об этом кому то рассказывать.

Его звали Артемий Воронов, он учился в старших классах, только это она смогла о нём выяснить. Вике хотелось узнать больше и она завела о нём разговор с Катей, ехавшей вместе с ней в автобусе. Катя с удивлением округлила глаза и рассказала о том, что учится он средне и особо ни с кем не общается. Но потом к этому добавила:

— Я больше ничего о нём не знаю, но от него воняет. — И она сморщила нос, как будто ей неприятно.

Вике хотелось поставить её на место, сказать, что он в этом не виноват, что у него на чердаке нет душа. Но вместо этого она просто промолчала, оглянулась и с грустью посмотрела на него. Видимо, она смотрела слишком долго и пристально, потому что он заметил её взгляд.

Вернувшись домой, она вышла на балкон, чтобы немного порисовать. Усевшись в старое кресло с карандашом и бумагой, она подумала об Артемии. Если он не может принять душ, то у него и еды, вероятно, нет. С рисованием ничего не клеилось и она решила сделать доброе дело.

Она пошла на кухню, сделала пару бутербродов, вытащила из холодильника сок и взяла пакет чипсов и сушек. Она сложила всё в пакет и отнесла в подъезд соседнего дома, оставив прямо у двери чердака. Она не слишком громко постучала, так как была уверена, что он там, и сразу убежала. Она слышала сверху небольшой шум, удаляясь оттуда. Вернувшись к себе домой, она вышла на балкон и окинула взглядом соседний дом, он был как на ладони, даже крыша была видна. Вика увидела, как Артемий, греясь на солнышке на соседней крыше, ест бутерброды и запивает соком.

В этот момент она поняла, что он за ней наблюдает, так как он смотрел в её сторону. Они оба переживали от того, что только они знали о его жизни на чердаке. Она думала о том, что ему сказать, если он вдруг с ней заговорит.

Утром, по пути в школу на автобусной остановке она увидела Артемия. Сначала они были только вдвоём и от этого Вике было неловко. Она видела, что автобус выезжает из-за угла, и ей хотелось, чтобы он ехал немного быстрее. В ту секунду, когда автобус остановился, Артемий подошёл к ней на шаг ближе и, не поднимая глаз, произнёс:

— Спасибо.

Это было первое слово, которое она от него услышала.

Двери автобуса открылись, и он пропустил её вперед. Вика ничего ему не ответила, но это произошло не из за её невежливости, в этот момент она была в оторопела от того, что от его голоса у неё побежали мурашки.

По дороге в школу он не сел рядом с ней и всю дорогу они ехали молча, скрывая свою неловкость. После школы он вошёл в автобус последним. Свободных мест не оставалось, но по тому, как он осматривал сидящих в автобусе, она поняла, что он ищет не свободное место, а её.

Когда их глаза встретились, она очень быстро перевела взгляд на свои колени. Она ненавидела себя за то, что чувствовала себя неловко и не уверенно с мальчиками. Может быть, это придёт с возрастом, думала она, когда ей наконец исполнится шестнадцать.

Артемий сел рядом с ней и бросил рюкзак на пол между своими ногами. И тут она заметила то, о чём говорила Катя. От него действительно неприятно пахло, но она его за это не осудила, так как знала, где он живёт.

Сначала он молчал и теребил дыру на своих джинсах, это была не та прореха, которые делают на джинсах, чтобы они были стильными. Она поняла, что это настоящая дырка, потому что у него были старые джинсы. Они явно были ему маловаты, потому что не закрывали лодыжки. Но он был достаточно тощим и в остальных местах джинсы были ему в пору. По нему было видно, что он не знал с чего начать разговор

— Ты кому-нибудь сказала? — спросил он её.

Вика посмотрела на него, когда он заговорил, он смотрел ей прямо в глаза, как будто волновался. Она впервые по-настоящему рассмотрела его. У него были тёмно-каштановые волосы, но она подумала, что, возможно, если бы он их вымыл, они бы не были такими тёмными. Глаза у него были яркими, в отличие от всего остального. Настоящие голубые глаза, как небо в ясную погоду. Это первое, что пришло ей в голову, когда она их увидела.

Она отрицательно покачала головой и снова отвернулась кокну. Вика не сомневалась, что он сейчас встанет и пересядет на другое место, так как уже выяснил, что ему было нужно. Но он этого не сделал. То, что он продолжал сидеть рядом, придало ей немного смелости. Она шёпотом спросила:

— Почему ты не живёшь дома с родителями?

Он смотрел на неё несколько секунд, как будто пытался решить, доверять ей или нет. Потом ответил:

— Потому что они этого не хотят.

После этого он внезапно встал и пошёл вперёд. Вике показалось, что она разозлила его, но после до неё дошло, что автобус подъезжает к их остановке. Она схватила свои вещи и вышла из автобуса следом за ним. Он не пытался от неё скрыть, куда направляется, как делал раньше. Обычно он проходил чуть дальше по улице и обходил квартал, чтобы она не видела, как он проскальзывает в соседний подъезд или поднимается по пожарной лестнице. В этот раз он пошёл вместе со ней к дому.

Когда они подошли к тому месту, где она обычно сворачивала к своему подъезду, а он проходил дальше, оба остановились. Он посмотрел сначала на неё, а после на её дом.

— В котором часу твои родители возвращаются домой?

— Вечером, после пяти, — ответила Вика. На часах было 14—40.

Он кивнул. У него был такой вид, как будто он собирался что-то сказать, но промолчал. Он просто кивнул ещё раз и направился к соседнему дому.

Вика понимала, что поступает глупо, но всё же окликнула его, а когда он остановился и обернулся, сказала:

— Если ты поспешишь, то успеешь принять душ до их прихода.

Сердце у неё билось очень быстро, потому что она понимала, какие у неё будут неприятности, если родители вернутся домой и обнаружат парня в их душе. В этом случае ей бы, наверное, лучше было бы умереть. Но Вика просто не могла смотреть, как он уходил к своему дому, и не предложить ему хоть что-то.

Он снова посмотрел на землю, и Вика ощутила его неловкость в этой ситуации. Он даже не кивнул. Он просто опустил голову и пошёл следом за ней, не сказав ни слова.

Пока Артемий принимал душ, она беспокоилась, постоянно выглядывая с балкона во двор. Она следила, не подъехала ли машина кого-то из родителей, хотя она прекрасно знала, что до их возвращения ещё было время. Вика нервничала из-за того, что кто-то из соседей мог заметить, как Артемий входит в квартиру. Но они не настолько хорошо общались с её семьёй, чтобы счесть приход гостя чем-то необычным.

Вика дала Артемию сменную одежду. Она понимала, что к моменту возвращения её родителей ему нужно не только уйти из этого дома, но и оказаться как можно дальше от него. Она боялась, что её отец может узнать собственные вещи на каком-то случайном подростке, живущем по соседству, и тогда неизвестно, чем это всё закончится.

Вика смотрела в окно и на часы, одновременно набивая свой старый рюкзак нужными вещами. Она положила туда еду, которая могла храниться без холодильника, пару футболок отца, джинсы, которые, вероятно, окажутся ему велики, и смену носков.

Она как раз застегивала рюкзак, когда Артемий появился в коридоре.

Она была права. Даже мокрыми его волосы были светлее, чем раньше. И от этого его глаза стали ещё более голубыми.

Он, по все видимости, побрился, пока был в душе, потому что теперь выглядел моложе. Она сглотнула и перевела взгляд на рюкзак, потому что была в шоке от того, как изменился этот парень. Вика боялась, что он прочтёт её мысли.

Она снова выглянула во двор и протянула ему рюкзак.

— Тебе лучше сейчас уйти, чтобы тебя никто не увидел.

Он взял рюкзак у неё из рук и посмотрел ей в лицо долгим взглядом.

— Как тебя зовут? — спросил он, вешая рюкзак на — плечо.

— Вика.

Он улыбнулся. Она впервые видела его улыбку, и тут же подумала. Как у парня с такой восхитительной улыбкой могли быть такие никчемные родители. Хотя она понимала, что ей не следовало так думать, потому что родители, в любом случае, должны любить своих детей, какими бы они не были. Она в очередной раз отмахнулась от таких негативных мыслей, которые иногда просто невозможно было контролировать. Он протянул ей руку и сказал:

— А я Артемий.

— Я знаю, — ответила Вика, не пожимая его руки. Она не пожала ему руку, потому что внезапно смутилась. Ей почему то было страшно к нему прикоснуться, не от того, что она считала себя лучше чем он, просто он заставлял её волноваться и чувствовать неловкость.

Он опустил руку, кивнул и сказал:

— Думаю, мне пора.

Вика отошла в сторону, чтобы он мог пройти мимо. Сама пошла следом за ним мимо кухни. По пути к входной двери, он на мгновение остановился, увидев её спальню.

Вике вдруг стало неловко от того, что он разглядывает её комнату. Никто никогда раньше её не видел, поэтому ей и в голову не приходило придать ей более взрослый вид. У неё с двенадцати лет оставались розовые шторы и такого же цвета покрывало на кровати, над столом висели не нужные ей картинки. Впервые ей захотелось что то поменять.

Артемию было как будто всё равно, как украшена её комната. Он смотрел только на окно с дверью и балкон, то самое, выходившее во двор и откуда открывался вид на соседний дом. Потом он повернулся к ней. Перед тем как выйти из дома, он сказал:

— Вика, спасибо тебе, что отнеслась ко мне по человечески.

После этого он ушёл.

Было странным то, что всё в этом парне было противоречивым. Как мог оказаться на улице этот скромный, добрый парень с хорошими манерами? Как вообще подросток мог оказаться на улице?

Вике хотелось это выяснить, что с ним случилось.

На следующее утро Артемий снова сел рядом с Викой в автобусе. Он выглядел чуть счастливее, чем накануне, потому что он сел и по-настоящему ей улыбнулся.

Вике было немного странно видеть его в одежде своего отца. Но брюки сидели на нём неплохо, по крайней мере лучше чем она ожидала. Он стал выглядеть взрослее, чем когда был в своих старых джинсах.

— Знаешь что? — Он нагнулся вперед и расстегнул свой рюкзак.

— Что?

Артемий вытащил пакет и протянул его Вике.

— Я нашел это на чердаке. Я пытался их протереть для тебя, но они такие пыльные, что без воды я мало что смог сделать.

Она взяла пакет и с подозрением посмотрела на него. Такой длинной фразы она от него ещё ни разу не слышала. Потом она всё-таки посмотрела на пакет и открыла его. Там лежало нечто похожее на набор для черчения в небольшом тёмном футляре, палитра и несколько кисточек.

— Я на днях видел, как ты что то рисовала на своём балконе. Я не знаю наверняка, но может быть тебе это пригодится. Этими вещами всё равно никто не пользуется, поэтому…

— Спасибо, — поблагодарила Вика. Она была почти в шоке. У неё, конечно же, всё было для её увлечения, но ей было так приятно получить подарок от Артемия. Это был первый подарок, который она получила от парня.

Он откашлялся и более тихим голосом продолжил:

— Я знаю, что это не настоящий подарок, я не покупал его. Но мне хотелось подарить тебе что-нибудь. Ты знаешь… за…

Он не договорил, поэтому она кивнула и закрыла пакет.

— Как думаешь, ты сможешь подержать их у себя до возвращения домой? В моем рюкзаке совсем нет места.

Артемий забрал у неё пакет, поднял рюкзак на колени и убрал его туда. Он обхватил свой рюкзак и спросил:

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Ты в десятом классе?

Она кивнула, но, честно говоря, не могла ничего придумать, чтобы продолжить разговор. Вика не слишком часто общалась с парнями. Особенно из старших классов. И когда она начинала нервничать, то просто замыкалась в себе.

— Не знаю, как долго я задержусь здесь, — сказал Артемий, снова понизив голос. — Но если тебе когда-нибудь понадобится помощь с чем-то после школы, то обращайся, возможно я смогу тебе чем то помочь. Хотя, всё равно у меня совсем ничего нет.

Вика рассмеялась и тут же засомневалась, не зря ли она смеётся над такими грустными вещами.

Остаток пути до школы они говорили о интересном телевизионном шоу «Вечерний Ургант». Она спросила его о том, смотрел ли он когда-нибудь это шоу. Он ответил, что хотел бы посмотреть, потому что считает это шоу забавным, но у него нет электричества и телевизора. Ещё один факт, над которым ей не следовало бы смеяться.

Вика пригласила Артемия прийти как ни будь после школы и посмотреть шоу вместе с ней. Она всегда записывала его на диск и смотрела, пока занималась делами по дому. Она решила, что может просто запереть входную дверь, и если родители вернутся раньше времени, то она успеет выпустить Артемия через балкон по пожарной лестнице. Ведь у него хороший опыт в этом деле, тем более лестница находилась прямо рядом с балконом.

На следующий день Вика увидела Артемия только после школы. Войдя в автобус, он не сел рядом, потому что Катя села рядом с ней. Сначала Вика хотела попросить её занять другое место, но тут же передумала, так как Катя сразу решит, что она влюбилась в Артемия и растрезвонит об этом всем. Поэтому она просто промолчала и решила оставить всё как есть.

Артемий сидел впереди и вышел из автобуса раньше чем она. Он как-то неловко стоял на остановке и ждал, пока она выйдет. Когда Вика вышла, он открыл рюкзак и протянул ей пакет с предметами для черчения и рисования. Он промолчал относительно её приглашения посмотреть вместе телевизор, но Вика сама проявила инициативу и повела себя так, как будто они уже обо всём договорились.

— Заходи, — пригласила она, открывая дверь. Он вошёл, и Вика закрыла дверь на задвижку. — Если мои родители вернутся раньше, спускайся через балкон по пожарной лестнице и постарайся сделать так, чтобы тебя никто не увидел.

Артемий кивнул.

— Не волнуйся, я убегу, — пообещал он со смешком в голосе.

— Может чего ни будь перекусим вместе? — Спросила она его.

Артемий кивнул в ответ. Она сделала бутерброды и принесла их вместе с напитками в гостиную.

Вика уселась на диван, Артемий устроился в кресле её отца. Она включила шоу. Пока смотрели телевизор, они почти не разговаривали, так как ели и Вика периодически прокручивала всю рекламу. Она обратила внимание, что он искренне смеялся над шутками. От этого она начинала чувствовать себя раскованнее и уже не так беспокоилась из-за того, что впустила этого парня в дом. Вика знала, что чувство юмора — это одна из самых важных черт в человеке. Где то внутри неё засело чувство вины от того, что она ничего не сказала родителям и впустила в квартиру малознакомого человека. Она решила, что если он окажется тем, с кем она будет дружить, то чувство вины у неё исчезнет.

Артемий ушёл сразу после того, как шоу закончилось. Вика хотела спросить, не нужен ли ему сегодня душ, но это бы задержало его в квартире почти до прихода родителей. Меньше всего ей хотелось, чтобы ему пришлось бежать из душа по пожарной лестнице голышом.

Хотя это было бы забавно и ужасно, ведь это бы видели соседи.

Артемий всё чаще стал бывать в квартире у Вики. Он стал её частым гостем, вместе с которым она смотрела любимое телевизионное шоу «Вечерний Ургант». Вика видела, что ему очень нравится это шоу, так же как и ей. Каждый день она вела свой дневник, о котором никто не знал, лишь ему она могла доверить все подробности своей жизни, свои тайны, желания, мечты и переживания.

Артемий прожил на чердаке соседнего дома уже две недели. Он ещё несколько раз принимал душ в квартире Вики, и она снабжала его едой каждый раз, когда он заходил. Она даже иногда стирала его одежду, пока он сидел у неё после школы. Он постоянно перед ней извинялся, как будто он тяжёлая ноша, а ей это очень нравилось. Та благодарность, которую она получала за свои дела, наполняла её. Между ними происходил какой то взаимный энергообмен, который придавал смысл их жизням. Артемий не давал ей думать о плохом, и на самом деле, ей самой хотелось проводить с ним время после школы каждый день. В ней пробуждалось женское начало, призывающее о ком то заботиться.

Однажды вечером её отец вернулся домой поздно, это означало, что после работы он заходил куда то выпить. Вика знала, что он снова устроит скандал с её матерью и совершит какую-нибудь глупость.

Вика, иногда так злилась на мать за то, что она до сих пор живёт с ним. В свои пятнадцать лет, она не могла знать всех причин, по которым мать предпочитает остаться. Она не хотела думать о том, что мать использует её как предлог для того, чтобы оставаться с ним, при таком его к ней отношении. Вике было всё равно, как они будут жить если уйдут от него. Даже если им придётся жить в убогой квартирке и питаться только лапшой до того, это всё равно было бы лучше, чем то что приходилось терпеть её матери.

Вика слышала, как он кричит на неё. Когда он становился таким, Вика иногда выходила в гостиную, надеясь, что это его успокоит. Ему не нравилось бить жену в присутствии своей дочери. Вика старалась хоть этим помочь матери.

Как только Вика вошла в гостиную, то увидела, как отец толкает её мать. Они стояли на кухне, мать схватила его за руку, пытаясь успокоить, а он сильно ударил её и она упала на пол. Он собирался ударить её ногой, но увидел, как дочь вошла в гостиную, и остановился. Он что-то процедил ей сквозь зубы, ушёл в их спальню и захлопнул за собой дверь.

Вика бросилась на кухню и попыталась помочь матери, но та не хотела, чтобы дочь видела её в таком состоянии. Ей не хотелось перекладывать на дочь ту боль, которую она чувствовала. Она отмахнулась от неё и сказала:

— Я в порядке, это была просто глупая ссора. Не обращай внимания.

Она плакала, и Вика видела красноту на её щеке в том месте, куда ударил её отец. Когда она подошла ближе к матери, желая убедиться, что с ней всё в порядке, мать повернулась к ней спиной и ухватилась за рабочий стол. Ей не хотелось смотреть в глаза дочери и объяснять, почему она терпит такое отношение.

— Я сказала, что со мной всё в порядке, Вика. Возвращайся в свою комнату.

Вика видела что мать держится холодно и отчуждённо, отмахивается от своей дочери, от её помощи и поддержки. Мало того, что её чёрствому отцу никогда нет до неё дела, так её мама, её самый близкий и родной человек, своими действиями подлила масла в огонь. Вика побежала по коридору, но в комнату не вернулась. Она выбежала из квартиры в подъезд, потом во двор и побежала к подъезду соседнего дома. При этом она ужасно злилась на мать за то, что она отделалась от неё. Ей не хотелось находиться с ними в одной квартире. Не обращая внимания на наступившую темноту, Она подбежала к дому, на чердаке которого находился Артемий, поднялась на последний этаж и постучала в дверь чердака.

Вика слышала, как он двигается внутри, как осторожно подошёл к двери чердака.

— Это я, Вика, — прошептала она. Через несколько секунд дверь распахнулась, Артемий посмотрел ей за спину, потом налево, направо. Только взглянув ей в лицо, он понял, что она плачет.

— Ты в порядке? — спросил он, помогая ей взобраться на чердак. Она вытерла рукавом слёзы и заметила, что на чердаке очень темно. Он повёл её за руку к двери, ведущей на крышу. Они старались идти тихо, ведь жильцы дома могли услышать, что на чердаке кто то есть. Добравшись до двери, Артемий открыл её и луна осветила проём чердака. Они вышли на крышу, она села не далеко от чердачной двери, Артемий сел рядом с ней.

— Я в порядке, — ответила она. — Я просто злюсь. Иногда, когда злюсь я плачу.

Артемий протянул руку и убрал ей волосы за ухо. Ей это понравилось, и она вдруг растеряла всю свою злость и успокоилась. Он обнял её и прижал к себе так, что её голова оказалась у него на плече. Она не могла понять, как ему удалось её успокоить, не произнеся ни слова, но он это сделал. Есть люди, одно лишь присутствие которых успокаивает, и он был одним из таких людей. Полная противоположность её отца.

Они посидели так немного, пока Вика не увидела, как в её комнате загорелся свет.

— Тебе лучше вернуться, — прошептал Артемий. Они оба видели её маму, стоявшую в комнате. Только в эту минуту Вика поняла, какой вид открывается Артемию на балкон и окна её спальни.

Возвращаясь домой, она пыталась вспомнить всё то время, которое Артемий провёл на чердаке соседнего дома. Ходила ли она по комнате при включенном свете после наступления темноты, ведь спала она в одной футболке?

И тут же она ужаснулась своим мыслям. Ведь ей хотелось, чтобы он видел её в таком виде.

На следующий день Артемий вновь зашёл к Вике, вместе они опять смотрели шоу. Она спросила его, почему его назвали таким именем. Он ответил, что не знает. Не подумав, Вика сказала:

— Так тебе можно спросить у твоей мамы, почему она тебя так назвала.

Артемий просто посмотрел на неё и ответил:

— Сейчас для этого слишком поздно.

Вика не поняла, что он хотел этим сказать: умерла его мама или она отказалась от него. Они были друзьями уже несколько недель, но по-настоящему она почти ничего о нём не знала, как не знала и того, почему ему негде жить. Ей хотелось спросить его об этом, но она не была уверена, что он ей доверяет. Ей казалось, что у него проблемы с доверием, и, наверное, она не могла его за это винить.

Вику беспокоило то, что улице с каждым днём становилось холоднее. В итоге, наступили дни, когда стало по-настоящему холодно. Если у него не было электричества, то и обогреваться ему было нечем. Она надеялась, что у него хотя бы есть одеяла. Вика понимала, как ужасно будет себя чувствовать, если он замёрзнет и умрёт? Она решила поискать дома ненужные одеяла и отдать их Артемию.

Скоро должен был выпасть снег, поэтому Вика решила навести порядок на своём балконе, так как он был открытый. Она уже выбросила кое какие ненужные вещи, поэтому ей нужно было только вынести старое кресло и подмести, что не потребовало бы много времени, но Артемий настоял на том, чтобы ей помочь.

Он задавал Вике много вопросов о рисовании, и ей понравилось, что его как будто интересует то, чем она занималась. Она показала ему свои рисунки и регалии, которыми была за них награждена. Вместе они вынесли старое кресло к мусорным ящикам и вернулись в квартиру.

Артемий вымел всё с балкона сам, пока Вика сидела по-турецки на кровати и наблюдала за ним через балконную дверь. Она не ленилась, он просто уговорил её посидеть, пока он всё сделает сам. Видно было, что он увлечён работой. Может быть, работа отвлекала его от грустных мыслей, и поэтому он и решил ей помочь.

Закончив, он подошёл к ней и упал рядом на кровать.

— Почему ты решила заниматься рисованием? — спросил он.

Вика посмотрела на него. Артемий тоже сел по-турецки и с любопытством смотрел на неё. В эту минуту она поняла, что он, наверное, лучший друг из тех, кто у неё когда либо был, а они почти ничего не знали друг о друге. У неё были друзья в школе, но по очевидным причинам Вике никогда не разрешали их приводить домой. Мать всегда переживала, что отец может проявить свой характер, и об этом пойдут разговоры. Ей никогда не разрешали бывать в чужих домах, но она не знала почему. Возможно, отец не хотел, чтобы она ночевала у подруг, потому что Вика могла увидеть, как хороший муж должен обращаться со своей женой. Вероятно, он хотел заставить дочь поверить, что его отношение к её матери — это нормально.

Артемий был её первым другом, который бывал в их квартире. И он первый друг, знающий, насколько сильно она любит рисование. А теперь он был ещё и первым другом, который спросил, почему она решила заниматься рисованием.

Вика встала, подошла к столу, и стала там что то раскладывать, обдумывая его вопрос.

— Мама мне рассказывала, что когда я была маленькая и мне в руки попадали карандаши или маркеры, я начинала рисовать не только на бумаге, но и на стенах, на полу, на мебели. Понятно, что дети активно исследуют окружающий мир, и, в том числе, возможности карандаша оставлять след на поверхности. Их завораживает сам процесс, когда из «ничего», благодаря их действиям, появляется кусочек нового мира. Когда мне исполнилось десять лет, мама зарегистрировала меня на сайте, где обучали рисованию, — Продолжала рассказывать Вика. — Периодически я получала задание, что необходимо изобразить. Однажды мне задали нарисовать серию рисунков о растениях, на разных стадиях роста. Для этого мы с мамой посадили семена в горшки и каждый день я наблюдала за тем, что происходит с семенами, периодически делая зарисовки. Изображая с натуры объекты, мы их изучаем и запоминаем. А ещё начинаем шире смотреть на мир и видеть всё другими глазами. К тому же, когда я рисую, я получаю определённую разгрузку и забываю обо всём, что происходит вокруг. При этом у меня появились подопечные, о которых я заботилась. Я поняла, что делая что то хорошее, ты получаешь не только моральное удовлетворение, но и определённую награду.

Вика чувствовала на себе взгляд Артемия, когда он спросил:

— Награду за что?

Я пожала плечами:

— Если ты что то делаешь с любовью и желанием, то будь уверен, ты получишь за это награду. Например, растения вознаграждают тебя пропорционально отданной им любви. Если ты с ними жесток или пренебрегаешь ими, ты от них ничего не получишь. Но если ты правильно ухаживаешь за ними и любишь их, они подарят тебе овощи, фрукты или цветы. Так же и с животными, как мы к ним относимся, так и они проявляют к нам свою любовь и привязанность. — Вика посмотрела на стол и полки, на которых всё было убрано, вышла на балкон и облокотилась на перила.

Ей не хотелось смотреть на Артемия, потому что она всё ещё чувствовала на себе его взгляд, поэтому она просто разглядывала окрестности. Он подошёл и встал рядом с ней.

— Мы просто похожи, — сказал он.

Вика перевела на него взгляд.

— Я и ты?

Артемий покачал головой:

— Нет, растения, животные, люди. Растениям, животным и людям для выживания нужно, чтобы их любили и правильно о них заботились. Мы с рождения полагаемся на родителей, думаем, что они будут достаточно любить и заботиться о нас. И если наши родители дают нам правильную любовь, мы становимся хорошими людьми. Но если нами пренебрегают…

Он заговорил тише и почти печально.

— Если нами пренебрегают, мы оказываемся бездомными и неспособными ни на что стоящее.

От его слов её сердце сжалось. Она даже не знала, что на это ответить. Неужели он действительно так о себе думает?

Тогда Вика указала на ряд деревьев, росших вдоль дороги.

— Видишь вон то дерево? — В середине ряда деревьев стоял вяз, поднявшийся к небу выше остальных.

Артемий посмотрел на него и взглядом добрался до макушки дерева.

— Оно выросло само, — сказала она. — Большинству растений нужно много заботы, чтобы выжить. Но некоторые из них, например деревья, достаточно сильны, чтобы полагаться только на себя.

Вика понятия не имела, понимает ли он, что она пыталась ему сказать, не называя вещи своими именами. Ей просто хотелось, чтобы он знал, что она считает его достаточно сильным, чтобы вырасти и подняться выше всех, несмотря ни на что. Вика плохо его знала, но она видела, что у него есть запас жизненных сил. И он справлялся с ситуацией куда лучше, чем справилась бы она в его обстоятельствах.

Его глаза были прикованы к дереву. Прошло время, прежде чем он хотя бы моргнул. Моргнув наконец, Артемий слегка кивнул и посмотрел вниз, во двор, после повернулся к ней и слегка улыбнулся.

От его улыбки её сердце застучало так, словно она только что очнулась от глубокого сна.

— Мы просто похожи, — повторил Артемий.

— Растения, животные, люди? — спросила Вика.

Он покачал головой:

— Нет, я и ты.

Вика глубоко вздохнула. Она надеялась, что он этого не заметил. Она не знала, что на это сказать.

Вика просто стояла в неловком молчании, пока он не повернулся, как будто собирался пойти домой.

— Артемий, подожди.

Он обернулся и посмотрел на неё. Вика указала на его грязные руки и сказала:

— Тебе, должно быть, захочется быстренько принять душ перед уходом. Ты немного запачкался.

Он поднял руки, посмотрел на них, а потом на свою испачканную одежду.

— Принять душ? Серьёзно?

Она улыбнулась и кивнула. Артемий усмехнулся, и Вика не успела и глазом моргнуть, как он уже стоял рядом с ней и вытирал об неё руки. Они оба смеялись.

То, что Вика сейчас чувствовала, она не произносила вслух.

Когда он прикасался к ней, она почувствовала такое возбуждение, какого никогда раньше не испытывала.

Через несколько минут они оба лежали на её кровати и смеялись. Они просто попадали от смеха. Наконец Артемий встал и помог ей подняться, зная, что ему нельзя терять ни минуты, если он хочет принять душ до возвращения её родителей.

Как только он ушёл в душ, Вика вымыла руки в раковине и просто стояла, гадая, что он имел в виду, говоря о том, что они похожи.

Это был комплимент? Ощущалось так. Хотел ли он сказать, что она тоже сильная? К своему огорчению она себя сильной не чувствовала. В ту минуту при одной только мысли о нём она испытывала слабость. Вика гадала, что ей делать с тем, что она чувствовала в его присутствии.

Она думала и о том, как долго сможет скрывать его от своих родителей. И как долго он сможет оставаться на чердаке соседнего дома. Зимы в этих местах невыносимо холодные, и без обогревателя и одеял он не выживет.

Вика взяла себя в руки и отправилась на поиски лишних одеял. Она собиралась отдать их Артемию, когда он выйдет из душа. Но было уже пять часов, и он поспешно ушёл. Она решила отдать их ему на следующий день.

Мама Вики работала учителем начальной школы. До школы надо ехать, и поэтому она никогда не возвращалась домой раньше пяти. Отец работал в двух милях от дома, поэтому он приезжал иногда домой раньше, проезжал мимо подъезда и ставил машину на своё парковочное место во дворе.

В один из дней сыпал сильный снег, мама Вики приехала домой немного раньше. Артемий всё ещё был в квартире, и они почти досмотрели любимое шоу, когда она услышала, как кто то позвонил в дверь. Артемий выбежал через балкон, а Вика поспешила убрать из гостиной посуду и остатки еды.

Она быстро всё убрала и открыла дверь. Её мама вошла в квартиру и попросила спуститься вместе с ней вниз и помочь принести все покупки из машины. Она припарковалась у подъезда и заблокировала проезд к парковочным местам. Вика помогала ей перенести всё в квартиру, когда во двор заехал автомобиль отца. Он начал сигналить, потому что разозлился на свою жену, припарковавшуюся у подъезда. Видимо, ему не хотелось выходить из машины под снег. Это была единственная причина, он хотел, чтобы его жена немедленно освободила проезд, вместо того чтобы подождать, пока она всё отнесёт в квартиру. Вика не могла понять, почему отец всегда злится без повода? Любящий мужчина едва ли захотел бы, чтобы его любимая женщина сама покупала всё в магазинах и таскала тяжести.

Вика с матерью как раз занесли всё на кухню, когда услышали сигналы через приоткрытое окно. В глазах матери появилось испуганное выражение, как только отец принялся сигналить. Она попросила Вику разобрать пакеты и сумки, пока она будет перегонять машину и направилась к выходу.

Вика не поняла что случилось, когда мать открыла дверь квартиры, чтобы выйти. Она услышала грохот, потом её мама вскрикнула, поэтому она выскочила в прихожую, думая, что она упала по какой то причине.

В прихожей был выключен свет и Вика не могла разглядеть свою маму. Она видела только отца, который повалил её на пол и душил. Вика была шокирована случившимся, при этом ей захотелось плакать.

Он кричал на неё, что она не уважает его и смотрел с такой ненавистью. Вика не могла понять причину его злости, она видела как мать задыхается. Всё, что случилось дальше, Вика помнила как в тумане. Она закричала на него, прыгнула ему на спину и изо всех сил била его по голове.

Отец сильным рывком стряхнул её с себя. В следующую секунду Вика уже лежала на полу и лоб у неё болел со страшной силой. Мама сидела рядом с ней, держала её голову и повторяла, что ей жаль. Вика оглянулась в поисках отца, но его нигде не было. Он сел в машину и уехал после этого происшествия.

Мама дала Вике тряпку и сказала приложить её к голове, потому что шла кровь. Потом она помогла дочери сесть в её машину и повезла в больницу. По дороге туда она сказала Вике только одно.

— Когда тебя спросят, что случилось, скажи, что ты оступилась.

Когда она это сказала, Вика отвернулась к окну и заплакала. Потому что это была последняя капля. Вика думала, что мать уйдет от него после того, как он её ударил. Но в ту минуту Вика поняла, что она никогда не уйдет от него. Она чувствовала себя такой подавленной и напуганной, поэтому промолчала и не произнесла об этом ни слова.

Вике наложили на лоб несколько швов. Она до сих пор точно не знала, обо что она ударилась лбом, но это уже не имело значения. Важным для неё было то, что родной отец ударил её, и он даже не остался и не проверил, что с ней. Он просто бросил их обоих на полу прихожей и уехал.

На другой день вечером Вика вернулась домой довольно поздно и сразу уснула, потому что ей дали какое-то обезболивающее.

Следующим утром, когда Вика шла к автобусу, она старалась не смотреть на Артемия, чтобы он не увидел её лоб. Она уложила волосы так, чтобы швы не было видно, поэтому он заметил их не сразу. Когда они сели рядом в автобусе и ставили свои рюкзаки на пол, их руки соприкоснулись. Руки у него были как лед, Вика ужаснулась.

Только в этот момент она вспомнила, что забыла отдать ему одеяла, которые нашла для него, потому что её мама вернулась домой раньше. Случай в прихожей занял все её мысли, и она совершенно забыла об Артемии. Всю ночь морозило, шёл снег, а он сидел один на тёмном холодном чердаке. И он настолько замерз, что она не понимала, как он ещё жив.

Вика схватила обе его руки и произнесла:

— Артемий, да ты окоченел.

Он ничего не ответил. Она принялась растирать его руки, чтобы согреть их. После положила голову ему на плечо и заплакала от всего навалившегося за последнее время, за эти слёзы ей было очень стыдно. Вика плакала не очень громко, она всё ещё была очень расстроена тем, что произошло накануне, и чувствовала себя безмерно виноватой, потому что забыла отнести ему одеяла. Артемий по-прежнему молчал. Просто высвободил свои руки, чтобы она перестала их растирать, и накрыл её руки своими. Так они и просидели всю дорогу до школы, склонив друг к другу головы, его руки поверх её.

Только по дороге домой он заметил швы у неё на лбу.

Хотя она о них уже забыла. Никто в школе не спросил Вику о них, и когда он сел рядом со ней в автобусе, она даже не пыталась закрыть швы волосами. Артемий посмотрел на неё и спросил:

— Что случилось с твоей головой?

Вика не знала, что ответить. Она только коснулась швов пальцами и посмотрела в окно. Ей хотелось завоевать его доверие в надежде, что он расскажет, почему ему негде жить, поэтому врать ему мне не хотелось. Но и говорить ему правду желания у Вики не было.

Когда автобус тронулся, Артемий сказал:

— Вчера после того, как я ушёл от тебя, я слышал, что возле вашего подъезда что-то происходит. Я видел, как твой отец настойчиво сигналил у подъезда. А после он выскочил из машины и побежал в подъезд. Позже он поспешно вышел, хлопнул дверью машины, развернулся и уехал. Я хотел подняться по пожарной лестнице и узнать, всё ли у тебя в порядке, но по дороге к твоему дому увидел, что ты уезжаешь вместе с матерью.

Должно быть, он видел, как мать повезла Вику в больницу. Она не могла поверить, что он хотел подойти к дому и подняться по пожарной лестнице. Ей было страшно представить, что сделал бы с ним её отец, если бы увидел его в своей одежде? Она так испугалась за Артемия. Едва ли он знал, на что способен её отец.

Вика посмотрела на него и сказала:

— Артемий, тебе нельзя этого делать! Ты не должен приходить ко мне домой, когда там мои родители!

Он надолго замолчал, потом сказал:

— Я боялся, что с тобой что то случилось. — Артемий произнёс это так, будто то, что она в опасности, перевешивало всё остальное.

Она понимала, что он только пытается помочь, но от этого всё станет только хуже.

— Я упала, — ответила она Артемию. И как только она это сказала, ей стало противно. И честно говоря, он явно был разочарован в ней, потому что в тот момент они оба знали, что это было не просто падение.

Артемий поднял рукав рубашки и вытянул вперед руку.

У Вики в этот момент замерло сердце. Вся рука у него была усеяна мелкими шрамами. Некоторые из них выглядели так, будто кто-то тушил горящую сигарету о его руку.

Он повернул руку, и она увидела, что на другой стороне точно такие же шрамы.

— Я тоже много падал, Вика. — Артемий опустил рукав и больше ничего не сказал.

На секунду ей захотелось возразить, что это было совсем другое, что отец никогда не причинял ей боли, что он просто пытался сбросить её с себя. Но потом она поняла, что собралась использовать те же оправдания, что и её мать. К тому же она прекрасно понимала, что действия её отца не подлежат никаким оправданиям. Артемий, в свою очередь, всё понял без слов, но ему было обидно, что Вика не до конца честна с ним, что он по какой то причине, не заслужил её доверия.

Когда они доехали до дома, машина её мамы была уже там. Разумеется, теперь в положенном месте. Не возле подъезда.

Это означало, что Артемий не сможет зайти и посмотреть шоу вместе с ней. Вика собиралась сказать ему, что позже принесёт одеяла, но, выйдя из автобуса, он даже не сказал ей «до свидания». Он просто молча и не оглядываясь пошёл по улице с таким видом, будто злился.