Продавец пороха

Лидия Сивкевич, 2023

Арина вышла из серого чопорного здания, уверенной походкой прошла к машине, элегантно опустилась на кожаное сиденье, поместила сумку на пассажирское кресло, легонько захлопнула дверцу. И с диким рёвом заколотила кулаками по рулю: – Ну, почему он?! Почему именно он?! Почему я не втюрилась в идиота Виталика?! Почему не совращаю подростков?! Почему он?!Поводом для истерики стал мужчина, такой, каких Арину с детства учили презирать. Но в тот момент она ещё не знала, что вскоре рискнёт ради него жизнью и поймёт, что чувства сильнее написанных законов. Эта любовь к человеку по другую сторону правосудия не раз заставит девушку убедиться в том, что когда приходит время для выстрела, порох оказывается сырым. Даже у продавца пороха.

Глава 3. Что это за чувство?

1

Телефон зажужжал на соседней подушке. Арина проигнорировала первый звонок, но спустя пару минут проснулась от второго. Она глянула на часы и посчитала, что проспала всего 5 часов.

— Алло? — буркнула в трубку, не пытаясь придать бодрости сонному грубому голосу.

— Извини. — Лёша сразу понял, что разбудил.

— Извинения приняты, что хотел?

— Хочу тебя видеть.

— Мы виделись этим утром.

— Я забыл у тебя спросить, когда мы увидимся в следующий раз.

— Ты не забыл. — Она села на темно-синей постели. — Ты изначально не планировал. Что изменилось?

— Ты мне приснилась. — Чуть помедлив, мягко сказал мужчина.

— Дешёвый приём. — Она не сомневалась, что это ложь, но расплылась в улыбке.

— Но сработал ведь? Ты улыбаешься.

— Я сегодня занята.

— Переводом?

— И им тоже.

— А ещё?

— Слишком много вопросов.

— А если угадаю? — предложил он, девушка не ответила, что послужило согласием. — Ведёшь в тир очередного беспризорника?

— Я не могу таскать их куда хочу и когда хочу.

— Хм, значит, едешь к ним?

— Еду.

— Это нельзя отложить на завтра?

— Ради чего? Ради секса — нет.

— Даже ради отличного?

— Даже ради великолепного. — Она с усмешкой закатила глаза и пояснила. — Я обещала детям.

Он какое-то время молчал, видимо, ведя диалог со своими мыслями в голове. Затем спросил с поддельным пренебрежением:

— Что это, интернат или детский дом?

— Второе.

— И чем же ты занимаешься с чужими детьми? Преподаёшь языки, читаешь нотации?

— Не без этого. — Она зевнула в трубку и услышала на том конце его улыбку.

— А что сегодня?

Девушка долго сомневалась, стоит ли так много сообщать ему о себе, но заговорила:

— Буду их фотографировать.

— Хм, очередное увлечение?

— Да. Ладно, раз уж ты меня разбудил, я буду собираться.

— Когда увидимся?

— Я позвоню, когда буду свободна.

— Почему мне кажется, что этого не случится?

— Ну, скорее всего тебя часто обманывали, и теперь ты не доверяешь людям. — В ответ послышалась ухмылка, которая означала, что так оно и есть. — Пока, Лёш.

— Пока, Арина.

2

— Так! Все без фингалов? — она обвела взглядом лица, которые осматривали друг друга. — Супер! Всем умыться, причесаться и, по возможности, надеть чистое! Я к девчонкам. Встречаемся во дворе в 18:30.

Среди мальчишек были те, кто поспешил выполнять её указания, те, кто лениво поплёлся и те, кто с кислыми минами не сдвинулись с места. Но девушка знала — уговаривать никого не придётся. Любопытство, желание не быть хуже остальных или же стадное чувство приведет на площадку всех. Даже тех, кто не любит смотреть на свое лицо в зеркало, не то, что на фотографиях. Тех, кто считает себя уродливым по вине других людей. Тех, кто кажется себе не достойным ничего в жизни.

Аллея древних, поскрипывающих от ветра, тополей перед левой частью корпуса стала локацией для фотосессии. Арина строго приказала детям не соваться под окна правой, чтобы не дразнить малышей. В ней жили дети от шести до одиннадцати лет. Их учили и воспитывали по-другому, ещё заботились, пытались слепить приличных людей. Арина с этими детьми общаться не могла, потому, как не видела в большинстве из них личность. Только отголоски и повадки, впитанные от тех, кто их окружает и лепит.

Галдеж десятков голосов за спиной не отвлекал девушку от съёмки. Те, кто уже попозировал для личного портрета, ждали пока отснимутся остальные, чтобы сделать фото с близкими друзьями.

Арина заплетала в косу густые вьющиеся волосы следующей модели, скромной и задумчивой девочки с яркой восточной внешностью по имени Камилла.

— Арина! — окликнул её Никита из-за спины и подбежал. — Это у меня чё, галлюцинации? — парень косился на закрытые ворота в облезшем зелёном заборе.

Арина перевела взгляд туда же и чуть не оторвала Камилле косу.

— Блин! — выругалась она и закатила глаза.

Лёша стоял оперевшись руками на решетку забора, на фоне своего темно-серебристого Эскалейда, и невозмутимо наблюдал за мероприятием по ту сторону. Во всем чёрном: джинсах, футболке и кроссовках, с круглыми солнечными очками на глазах.

Арина доплела девочке косу, под оживлённое обсуждение детей и только потом направилась к забору.

— Камилла, не растрепайся, вернусь через пару минут. — Девушка прошла до середины детской площадки, развернулась и строго прикрикнула. — Вернулись на аллею все, быстро!

Любопытные мордахи поникли и отступили назад к аллее.

— Лёш, ты нормальный? — она, так же как мужчина, сложила руки на горизонтальных прутьях, просунув меж вертикальными.

Алексей поднял очки и усадил на идеальную волну русых волос.

— Ну-у-у, — протянул он, чуть прищурив взгляд, нахмурив прямой нос и качая головой в сомневающемся жесте. — Как тебе сказать…

— Как есть, хотя я уже начинаю догадываться. — Арина выпустила сквозь улыбку смешок, и её лицо смягчилось. — Как нашел?

— У нас в городе полно интернатов, два приюта и только один детдом.

— Ясно. Как ты себе представлял свое появление? Приедешь и что дальше?

— Ну, — мужчина зажмурил один глаз, будто боялся взрыва напротив, — я надеялся попасть за забор.

— Зачем? — Арина хмыкнула и оглянулась на любопытную толпу.

— Пообщаться с ними, понять, почему ты здесь.

— Здесь не все такие, как Никита. Не все могут легко заговорить с незнакомым человеком. Многие смущаются даже меня, хотя знают по два-три года. Я тебя не пущу.

Мужчина заметно поник, выдохнув и опустив плечи.

— А когда закончишь?

— К ужину. Через час, примерно.

— Я подожду тебя здесь. — Вновь оживился он.

— Твой бизнес не разорится за это впустую потраченное время?

— Нет.

— Тогда, жди. — Она не скрывала довольную улыбку. Ей, как и любой девушке, льстило такое внимание.

Алексей ответил на её улыбку, чуть приподняв уголки губ.

Дети не унимались.

— Арина, это твой парень? — загадочными голосами спрашивали девчонки.

— Что это за мужик? — бурчали мальчишки и с завистью поглядывали на блестящее авто у забора.

Арина надеялась, что Алексей сядет в машину, но мужчина продолжал подпирать забор, для удобства поставив на низкие прутья ногу.

Девушка отсняла ещё трёх девчонок, потратив на каждую минут по пять, и повернулась к забору. Четверо мальчишек постарше, включая Никиту, вели беседу с мужчиной у изгороди. Арина постаралась не обращать на это внимания и продолжила снимать. Всё же, время от времени, поглядывала на ограждение. Когда все дети, за исключением пятерки самых стеснительных, переместились к забору, Арина направилась к толпе.

Дети, размышляя, выкрикивали цифры. Девушка поняла, что они отгадывают стоимость Эскалейда.

— Да пять лямов!

— Мало, штук десять вообще.

— А может, пятнадцать?

— Ты что, с ума сошел? За машину пятнадцать миллионов? — скривила круглую мордашку Ксюша, высокая светловолосая девочка.

— Да запросто, дура, всякие там спорткары и дороже стоят! — возразил Пашка и получил от Арины подзатыльник за обзывательство.

— Ну, скажите им уже, сколько, чтобы перестали спорить! — обратилась к Алексею Вика, смышленая худощавая девочка с блондинистыми кудряшками.

— Вы что, группами передумали фотографироваться? — Арина прервала споры. Дети оживились и начали обсуждать, кто с кем хочет запечатлеться.

В дверях показалась Татьяна Николаевна, в очередном костюме императрицы, насыщенно-бордового цвета. Она размашистой походкой за несколько секунд оказалась у забора.

— Что за разговоры с посторонними? — директриса строго зыркнула на детей голубыми глазами.

— Мы же не в тюрьме! — раздался голос из поникшей толпы.

— Поговори мне ещё, Костик. — Женщина с любопытством осмотрела мужчину в чёрном и нехотя повернулась к Арине. — Закончили? Ужин скоро накрывать.

— Полчаса ещё. Дежурных, как положено, отпущу через десять минут, а с остальными как раз к ужину закончим.

— Десять минут и в корпус всем! — крикнула директриса детям, игнорируя план Арины. — Руки мыть и к ужину готовиться! — женщина снова перевела взгляд на Лёшу и строгим тоном спросила. — Вы кто?

— Волонтёр. — Ответил мужчина с уверенной улыбкой на спокойном лице. — Подумываю за ваших детей взяться.

— Оно и видно по вашей машине, что волонтёр. — Николаевна развернулась и пошла обратно в здание. — Десять минут!

Арина закатила глаза, Лёша сочувственно ей улыбнулся, и девушка вернулась с детьми на аллею.

Спустя пятнадцать минут фотосессия завершилась.

— Ну, всё, мотайте на ужин! — подытожила Арина, спрятав фотоаппарат и объективы в сумку.

— Три, четыре! — скомандовал Пашка сломавшимся недавно голосом, и дети окружили её. Цепляясь друг за друга, стиснули девушку в объятиях. Крепко. Вся толпа чуть не повалилась на землю. Арина засмеялась, чисто и искренне. Лёша с широченной улыбкой наблюдал из-за забора.

3

На этот раз они не стали тратить время на вино. Каждую минуту отдали друг другу. Лёша всё требовал, чтобы она открыла глаза, чтобы смотрела на него. Но Арина ещё не могла привыкнуть к сверкающему серебряному взгляду прямо перед собой, она видела в нём тепло и боялась ошибиться.

Но ошибки быть не могло. Каждое касание посылало по коже импульс, он пробегал через морщинки, проскакивал по порам, огибал родинки и тут же оказывался глубоко под кожей. Оставался внутри и, надёжно спрятавшись, сплетался с остальными, превращался в ненасытное чувство, требующее больше касаний. Нежных и грубых, властных и умоляющих, уместных и вгоняющих в краску. Разум затуманивался, мысли отметались и оставались лишь всплески эмоций. Яркие и поглощающие.

Когда голова включалась на секунды, девушка негодовала, почему с ней не случалось такого раньше. Почему она прежде не ощущала подобной связи, не находила в другом человеке таких эмоций. В первую ночь она посчитала это случайностью, тем, что уже не повторить. Сегодня надеялась уже только на приятную обыденность, думала, что этим вечером она уедет домой после разочарования. Но поразилась, испытав чувства ещё ярче, чем в прошлую ночь. Этот мужчина будто знал каждое её нервное окончание. Касался так, как она хотела, отдавал горящий взгляд в те секунды, когда она желала огня, целовал именно в то мгновение, когда её губы собирались просить о поцелуях. Это кружило голову, сбивало дыхание и обостряло все ощущения в теле.

В момент, когда она кончила, ей стало страшно. Девушке не захотелось раскинуться по прохладной постели и отдышаться. Вместо этого она каждой клеточкой желала остаться в его раскаленных объятиях. И эта мысль своей неизвестностью и новизной пугала до дрожи.

— А́ри. — Окликнул он.

Девушка расплылась в улыбке, впервые за двадцать шесть лет жизни услышав такую версию своего имени.

— Что?

— Почему для тебя так важны эти дети? Ты сама выросла в детском доме?

— Нет, у меня есть семья. — Девушка повернула голову на подушке в его сторону. — Просто, с ними я чувствую себя нужной.

Мужчина растерянно моргнул, словно не ожидал услышать откровенного признания.

— Пить хочу. — Арина, смутившись от его растерянности, резко поднялась с постели и отыскала на полу свою футболку и трусики.

Они спустились вниз на его внушительную кухню. Включили тусклый свет. Солнце недавно упало за горизонт, зажигая в окнах кромешную темноту. Лёша усадил Арину на мягкое кресло и отправился к холодильнику.

— Хулиган проснулся. — Сказал мужчина, подавая девушке угловатый стеклянный стакан с холодным яблочным соком.

— Кто? — нахмурила она брови.

— Слышишь, трещит? Просит общения.

Арина прислушалась и уловила щёлканье крылана из гостиной.

— А-а-а, этот хулиган. У него что, нет имени?

Лёша отрицательно помотал головой.

— Назвал бы как-нибудь животинку.

— Его раньше как-то звали, но я не знаю как. Забыл спросить, когда выкрал. — Мужчина улыбнулся.

— Я думала, что ты пошутил на счёт кражи. У кого украл-то?

— У одного очень дерьмового человека.

— Давно?

— Три года назад.

— А сколько они вообще живут?

— Лет двадцать, в неволе чуть меньше. Моему сейчас около пяти. — Он отобрал у неё стакан, поставил на островок вместе со своим и потянул девушку за руку. — Пойдём, выпустим погулять.

Лёша запер двухстворчатую дверь в гостиную, закрыл окна и спрятал их за темно-синими, почти чёрными, шторами. Погасил свет, оставив включенной только тусклую квадратную лампу, которая на длинной ноге стояла возле дивана. После этого открыл клетку и взял в руку пушистую глазастую животинку. Крылан зацепился за ладонь хозяина когтистыми задними лапками, потом обхватил за большой палец крюками на крыльях и смирно сидел. Иногда вращал мохнатой головой, с координацией присущей грудному ребенку, и дёргал собачьими ноздрями. Арина оперлась ладонью на плечо мужчины и рассматривала зверушку в его руках.

— Такой нелепый, но просто потрясающий! — она легким касанием провела по шерсти на спине крылана, и тот снова задергал ноздрями.

— Давай, друг, покрасуйся. — Сказал Лёша, вытянул руку и выгнул пальцы. Зверёк осмотрелся и спорхнул с руки, не выглядя уже таким нелепым. Он шустро нарезал круги по всей комнате, подпрыгивая по воздуху от резких движений крыльями. Их размах удивил Арину. Животинка с лёгкостью помещалась в мужскую ладонь, а в воздухе, с расправленными крыльями имела вид хищной птицы. Покружив по комнате, зверушка кинулась к стене и повисла кверху ногами под самым потолком.

Арина захохотала, озорным звонким голосом.

— Ты первая, кто не боится и не брезгует этой тварюгой. — Сказал мужчина, разглядывая счастливое лицо девушки.

— Какая же это тварюга? Придумай зверьку имя!

4

Арина, как обычно, припарковалась у соседнего дома, предпочитая, чтобы дети и воспитатели не видели её Мерседес. Вывернула из-за угла и наткнулась на ряд фур возле зелёного забора.

Около минуты девушка стояла как вкопанная, не веря, что это происходит перед её глазами. Наконец, она расплылась в счастливой улыбке и спрятала её ладонью, всё ещё дивясь происходящему. Трясущейся рукой вытянула из кармана джинсов телефон и набрала номер отца.

— Слушаю, Ариша.

— Пап, ты с Пал Олегычем поговорил? — её голос дрожал от волнения.

— Поговорил на днях, но он в министерство только в понедельник поедет.

Арина зажмурилась. Та самая мысль сразу же проскочила в голове, но девушка от неё отмахнулась.

— То есть, он ещё ничего не сделал?

— Думаю, что нет. Выходные же, он с внуками на природе. А что такое?

— Кровати привезли. — На выдохе ответила девушка, смотря, как несколько мужчин заносят в детский дом белые матрасы. Новые, объемные и, бесспорно, качественные.

— Ну, вот! Ещё кто-то кроме тебя думает об этих сорванцах!

— Ага. Па, я перезвоню.

Рука затряслась ещё сильнее, пока девушка искала в вызовах его номер. Он долго не поднимал трубку, но после сотого гудка раздалось нежное:

— Слушаю, Ари.

— Лёш, дети тебе тогда на кровати жаловались? — в ожидании ответа она взялась ладонью за лоб, покрытый холодным потом.

— Жаловались. — Тяжело вздохнув, ответил мужчина.

— Что, для всех? — спросила она почти шепотом. — Семьдесят две кровати?

— Восемьдесят, на случай, если несколько штук потеряется в квартирах воспитателей.

Арина не нашла что сказать ни на одном из языков, которые знала. В её голове попрятались слова и мысли, уступая место эмоциям.

Спустя час, она подъехала к его дому и с бутылкой гранатового вина в руках позвонила в звонок.

Лёша открыл дверь и сперва нахмурился, а потом расплылся в улыбке.

— Я совершенно случайно оказался дома сейчас. — Он стоял на пороге в черных брюках и белой рубашке.

— Пустишь? — девушка украсила лицо игривой улыбкой и подняла вверх руку с бутылкой.

Мужчина ухмыльнулся и отступил в сторону, шире распахнув дверь.

— Ты собирался уходить? — она всучила ему бутылку и стянула с ног кроссовки.

— Уже не собираюсь. — Он тоже скинул с ног обувь и свернул в кухню. Девушка отправилась за ним. — Хочешь есть?

— Нет, — она сделала два шага вперёд и обвила мужчину руками за плечи. — Тебя хочу. — Добавила шепотом и накинулась на его губы.

— Это что, плата за покупку кроватей? — спросил Лёша, когда оторвался от её губ, чтобы стянуть с девушки футболку.

— Сейчас бы вдарила тебе по яйцам коленкой, но тоже многое из-за этого потеряю.

Как ей показалось, она вечность возилась с пуговицами на его рубашке, стянула ее, уже заметно психуя, и впилась пальцами в его плечи.

— Здесь или в постели? — спросил Лёша, поднимая её на руки.

— Здесь, потом в постели.