Девушка с обочины

Лидия Ростиславовна Беттакки (2016)

Книга о непростой судьбе обычной девушки из России в начале жизненного пути, которая по определенным обстоятельствам приезжает в чужую страну. Стремление устроиться, добиться успехов и благополучия привели ее на обочину жизни. Внутренне сопротивляясь, страдая она пытается вырваться. И ей везет, несмотря на сложности и перипетии, в которые она попадает, счастье улыбается ей.

Лидия Беттакки

Девушка с обочины

Книга о непростой судьбе обычной девушки из России в начале жизненного пути, которая по определенным обстоятельствам приезжает в чужую страну. Стремление устроиться, добиться успехов и благополучия привели ее на обочину жизни. Внутренне сопротивляясь, страдая она пытается вырваться. И ей везет, несмотря на сложности и перипетии, в которые она попадает, счастье улыбается ей.

© Лидия Беттакки, 2017

© Издательство”videlka”, 2017

Часть первая.

Я стояла на полупустой трассе, покуривая очередную сигарету и коченея от холода. Стрелки часов показывали два ночи.

Девчонок разобрали клиенты. Осталась только я. Зыбко-то как и промозгло! Брррр!!! На мне была ко — ротенькая кожаная курточка красного цвета, под ней

— облегающее платьице леопардовой расцветки и ла — ковые чёрные ботфорды на высоченном каблуке. Для мартовской ночной погоды я была одета достаточно легкомысленно. К тому же жутко хотелось спать. И зачем это я припёрлась в чужую страну? Ещё и занялась проституцией?

У себя на родине я была студенткой института и еще недавно мне даже в голову не могло прийти, что вот так перевернётся моя жизнь. Подруга ненавязчиво предложила прокатиться за границу, подзаработать — я согласилась. А куда деваться? Дома — нищета, вечно пьяная мать. Чуть-что — сразу мордобой. Мне для учёбы нужны были деньги и как минимум домашний покой, чтобы сосредоточиться на конспектах и рефератах. А с пьяной мамашей и её собутыльниками стало не — выносимо находиться под одной крышей. Порой доходило до того, что приходилось прятаться у бабушки, родной и доброй старушки.

— Эй, красавица! Сколько ты хочешь? — притормозил рядом “Фиат”, и молодой человек высунул физиономию из окна.

— Пятьдесят евро. Оральный и традиционный секс в машине, — ответила я.

— Садись, — кивнул мужчина и открыл дверь авто — мобиля.

Я уселась в машину и мы поехали на пустырь, куда я и ещё три девчонки привозили клиентов.

— Пожалуйста, деньги вперёд, — вежливо попросила я.

Мужчина открыл бумажник и выудил оттуда купюру оранжевого цвета. Я взяла деньги и спрятала в сумочку. Затем достала презерватив и надела его на мужской орган, чем-то похожий на банан. После пятиминутного орального контакта, мы приступили к традиционному. И почему он так долго не кончает? Нам больше 15 минут нельзя ублажать клиента. Таковы правила дорожной проституции, хочешь больше секса — плати!

— Эй, уважаемый, время моего сервиса истекло, — похлопала я по спине полуобнаженного мужчину.

— И сколько ты хочешь за продолжение? — спросил он, тупо пялясь на меня.

— Ещё пятьдесят. А вообще-то, мой рабочий день на сегодня закончен. Меня ждут подруги, — на ломаном итальянском попыталась я обьяснить клиенту ситуацию.

— Что ты хочешь этим сказать? Я заплатил деньги и не кончил? — нагло спросил он.

Я ощутила накатившую тревогу. И где ты взялся на мою голову? Все предыдущие клиенты были нормальными людьми, без претензий. Они знают правила дорожных проституток и не перечат. Либо доплачивают за услугу, либо отвозят на место, где взяли.

Подруги — Маринка и Таня — советовали никогда не показывать клиенту, что боишься его.

— Это твои проблемы, — отчеканила я и натянула на правую ногу длинный сапог из лаковой кожи, которые только вчера нам купил хозяин сутенёр. — Всё, дорогой. Я вне сервиса на сегодня. Магазин закрыт. Вези меня обратно, — чувствуя неладное бойко настаивала я.

Мужчина прищурил глаза и процедил:

— А ты уверена, что будет как ты скажешь? И вообще, знаешь, кто я такой?

— Мне по фиг, кто ты. Не хочешь везти обратно, я сама дойду. Чао!

Я уже приготовилась выйти, как вдруг взревел мотор и этот очумевший дурак понёсся на всех газах по ночной незнакомой мне дороге.

— Эй ты, придурок! Ты что делаешь?! Немедленно останови! — истерично закричала я что было мочи.

— Ещё пикнешь — пеняй на себя, — мужчина вытащил из кармана пистолет и наставил его мне в бок одной рукой.

На ходу, распахнув дверь изо всех сил я закричала:

— Люди, помогите! Аюто!

В сумраке ночи мелькали маленькие домики, незнакомые тропинки, частные массивы. Я поняла, что он меня куда-то хочет завезти, и приняла решение: выход один — бежать! Не помня себя, я сделала рывок дверью и выпрыгнула из машины, покатившись вниз. Треск рвавшихся колгот, которые цеплялись за непонятно — шероховатое, и острая боль от ушибов вгоняли меня в панику. О боже, где я? Опомнившись, я посмотрела на бетонное ограждение, за которым мелькали фары несущихся машин. Так, нужно срочно оставновить машину, постараться вспомнить место работы и добраться туда. Девчонки-то заждались меня небось.

Кое-как поднявшись с земли, я заметила, что колготы на мне изорваны в клочья, а чуть выше колена сочится кровь. Я достала из сумочки влажную салфетку и приложила к царапине. Начало печь. Интересно, что еще я повредила? Попыталась рассмотреть себя во тьме. Вроде цела, ничего не сломано. Я поднялась с земли и перелезла через бетонный забор. Пройдя метров десять я стала голосовать машину, но автомобили проносились мимо, не останавливаясь. “Ну и влипла же!” — лихорадочно думала я. Вдруг неподалёку на аварийной полосе затормозила машина. Я бегом на подворачивающихся каблуках кинулась к ней.

— Прошу Вас, помогите! Я не знаю где нахожусь! На меня напали! — бросилась я в истерике на капот машины.

Мужчина средних лет, высокого роста вышел из машины и подошёл ко мне.

— Прошу Вас, успокойтесь. Пойдёмте в машину.

Мужчина пытался меня успокоить и аккуратно взял под руку. Я села в машину и никак не могла прийти в себя, содрагаясь в рыданиях.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Людмила, — достала я из сумочки бумажный носовой платок.

— А меня Этторе. Как ты здесь очутилась? — мужчина рассматривал мое испуганное лицо, изодранные ноги в рваных колготах и с сочившейся кровью из раны. — Тебя избили? Ты убегала от кого-то? — предположил мужчи — на.

Я с трудом понимала по-итальянски и попыталась объяснить ему, что в Италии я всего неделю.

— Вот оно что! Понимаю. А ты откуда?

— Из России.

— Тебе повезло, я немного говорю по-русски. У меня много заказчиков из России и Украины, — произнёс мужчина на понятном русском языке.

Я слегка успокоилась и рассказала мужчине свою историю.

— Да уж, что и говорить, плохая ситуация. Ну, а где вас поселили в Италии. Ты хотя бы название города помнишь?

— В том и дело, что нет. Помню, что час езды на поезде. Мы с девчонками добирались на “рабочую точку” на электричке. На железнодорожном вокзале брали такси до места. Я не знаю, где нахожусь и очень — очень сожалею о том, что приехала в Италию.

Тут я снова расплакалась.

— Ну, перестань. Италия прекрасна. Вон посмотри какой красивый купол церкви на фоне прожектора.

Этторе указал на переливающийся золотой купол церкви.

— И что мне с тобой делать? — задумчиво произнёс он.

— Не оставлять же тебя в таком положении одну.

Я никак не могла упокоиться и чувствовала, что была на грани нервного срыва.

— Выпей воды, — мужчина протянул мне одноразовый пластиковый стаканчик и налил в него воды.

Захлёбываясь, я сделала пару глотков. Затем вытерла слёзы и открыла сумочку, чтобы достать сигареты. В ответ мужчина вытащил из бардачка пачку сигарет “Диана”. Мы закурили. В этот момент раздался звонок его мобильника.

— Пронто.

Мужской голос что-то застрекотал на ухо Этторе. В ответ он возбужденно отвечал. После, закрыв трубку сотового, тяжело вздохнул, прикусив антенну губами.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

— Случилось. Моя сестра в больнице. Она потеряла ребёнка — пятого по счету. Звонил её муж и сообщил мне эту новость. С ума сойти — пятый выкидыш!

— Мне жаль. А почему так происходит с вашей сестрой?

— У неё слабая матка. Едва наступает третий месяц беременности — теряет ребёнка. Врачи советовали ей не беременеть. Но они с мужем даже слышать не хотят об этом!

— Понимаю, как печально, — посочувствовала я.

— Послушай, что будем делать? Где ты живёшь не помнишь, куда везти тебя не знаешь. Твой вид оставляет желать лучшего, — недовольно и с раздражением в голосе Этторе задал свой вопрос.

Я разревелась. Нервы здали. Безусловно Этторе имел право. Как снег на голову свалилась без имени и флага.

— Ну, перестань плакать, — погладил он меня по плечу.

— У меня есть предложение. Я живу неподалеку. Можем заехать, ты выберешь необходимое из гардероба моей сестры, позавтракаем, а завтра пойдём в магазин и купим тебе что-нибудь подходящее из вещей.

Паника накрыла меня. Но трезвым умом я понимала, что другого пути нет. Паспорт мой — у хозяина. При мне только ксерокопия первой страницы и всё. Ладно, хуже чем есть не будет. Либо он палач, либо ангел-хранитель.

— Хорошо, Этторе. Поехали, — преодолевая страх, ответила я.

Машина понеслась по автомагистрали. Начинался рассвет. Я не понимала, где нахожусь и куда мы

едем. Одним словом, находилась в состоянии шока и прострации.

Этторе мчался по автостраде. Встречных машин почти не было. Сегодня воскресенье — никто не работает. Откуда, интересно, Этторе ехал в такой поздний час? Я заметила, что он начал зевать.

— Ох, накатывает сон. Был с друзьями на ужине, а потом пошли на дискотеку. У нас в Италии дискотеки с двенадцати ночи и до шести утра в субботу открыты, — словно прочитал мои мысли Этторе.

Я слушала его и всё ещё находилась в прострации. Мне хотелось выпить, чтобы на минуту не думать о случившемся и о той неизвестни, которая ждет меня. Как только приедем, обязательно попрошу спиртного. Этторе притормозил у платного шлагбаума скоростной дороги, вытащил купюру и просунул в автомат. Шлагбаум поднялся, машина съехала с автострады, и мы поехали по незнакомым улочкам и дорогам. Спустя минут десять остановились у трёхэтажного дома и Этторе выключил мотор белой “Альфа Ромео Джульетта”.

— Мы приехали, — он пристально посмотрел на меня.

— Можем идти.

Я открыла дверь машины и попыталась выйти, но тут же ощутила простреливающую боль в ноге.

— Ай, — вскрикнула я.

— Что случилось? — спросил мужчина.

— Больно ступить, — я поморщилась.

— Наверное ушиблась при падении. В состоянии шока не разобралась, а вот теперь организм начинает осознавать, что с ним приключилось и болевые синдромы выходят наружу. Так бывает.

— Я тоже так думаю, — согласилась я и попыталась встать. На этот раз у меня получилось, но боль простреливала в лодыжке.

— Сможешь идти? Опирайся на меня, — Этторе подошёл ко мне и подставил свою руку.

Мы вошли в дом. Пожилая женщина с маленькой собачкой на поводке встретила нас и доброжелательно кивнула Этторе головой, окинув меня взглядом с ног до головы. Тем временем, он открыл ключом дверь в подьезд и пропустил меня вперёд. Я вошла в красивый холл с мраморными полами и стоящими в вазах цветами. Добротные лампы освещали подьезд. Мы направились к лифту, сияющим словно зеркало панелью. Вот как здесь живут! Не сравнить с нашими подьездами, которые пахнут кошачей мочой и разбросанными окурками. Мы зашли в лифт, надраенный и блестящий — с огромным зеркалом во всю заднюю панель лифта. Да уж! Моё отражение в зеркале оставляло желать лучшего, лучше бы и не смотрелась. Распухшие глаза, нос, размазанные тени и порваные колготки, ссадины и царапины.

Этторе смотрел на меня и что-то напоминающее улыбку скользнуло по его лицу. Лифт остановился на нужном этаже, мы вышли и он открыл передо мной красивую дубовую дверь с золотыми ручками.

— Проходи, — галантно пригласил он меня в квартиру.

Я вошла в уютную гостинную с большим диваном из велюра, компактной “стенкой” и огромным плазменным телевизором. Дальше виднелась кухня со стеклянным столом и современной кухонной мебелью.

— Ты как, в порядке? Успокоилась? — спросил Этторе.

— Не совсем. Непривычно. Скрывать не стану — страшно.

— Хочешь сказать, что меня боишься?

— Нет, — слукавила я. — Просто непривычное состояние от пережитого шок.

— Не волнуйся. Я не причиню вреда. Пойдём со мной в комнату сестры и для начала ты выберешь себе что — нибудь из одежды. Кстати, как твоя нога?

— Болит, но уже меньше. А можно я сниму с себя эти “кандалы”? Сил больше нет.

— Разумется. Помочь тебе?

С помощью Этторе я сняла сапожищи. В этот момент из правого сапога на пол выпали деньги: шесть купюр по пятьдесят евро, которые я заработала за ночь. По наставлению хозяина, мы с девушками должны были прятать деньги в сапоги, оставляя в кошельке не более одной купюры. В случае грабежа, грабитель останется ни с чем, вернее с одной купюрой. На лице Этторе проскользнуло смущение, а мне стало неловко за случившийся конфуз.

— Прости, — прошептала я, — издержки профессии. Я совсем забыла, что у меня в потайном месте деньги.

— Понимаю, ничего страшного.

— Этторе, — отчаянно вздохнула я, — поверь, меня тол — кнули жизненные обстоятельства на такойт отчаянный шаг. Мне самой мерзко. Ты даже не представляешь, как я себя ненавижу!

— Я понимаю. От хорошей жизни мало кто решится на такое, поэтому не собираюсь тебя осуждать. На вот, держи, обувайся, — Этторе поднёс смешные комнатные тапочки в виде мордочек обезьянок. — Тапочки моей сестры.

Я обулась. Размер подошел.

— В самый раз, смотри-ка. Прикольные, никогда таких не видела.

— Ну, что, Людмила, будем завтракать? Или может для начала душ?

— Пожалуй, выберу душ. Я в таком ужасном виде, — и панически окинула себя взглядом.

— Пойдём, там в шкафу есть полотенца и банный халат. Мы вошли в просторную комнату с односпальной кроватью, небольшим телевизором на тумбе и шифоньером с лакированными белыми панелями. Этторе распахнул створку шкафа и вытащил с полки махровый халат розового цвета и такой же расцветки два полотенца: одно большое банное, другое поменьше.

— Держи. Шампуни и мыльные средства найдёшь в ванной на полке.

Этторе провёл меня по коридору к деревянной двери в ванную комнату. Я вошла и первым делом, скинув с себя все вещи, встала в белоснежную ванну с гидромассажем. Отрегулировав температуру воды, я стояла под струей теплой воды. Я принялась натирать тело мыльной пеной с ароматом апельсина, словно пытаясь смыть с себя всё, что со мной произошло за эту ночь. За какие-то четыре часа я пропустила через себя шесть мужиков. Это было только начало. Хозяин настаивал, что норма за ночь — минимум 500 евро, что означало не менее десяти клиентов.

Паника, ужас сковали моё сознание: «Нет, я этого не выдержу! Уж лучше сбежать и вернуться на родину. А что там? Снова пьяная мать, собутыльники, безденежье и безработица. Никогда не забуду, как однажды, прийдя со школы я увидела мать, ублажающую двоих мужиков. Один брал её сзади, а другому она делала

минет. Заметив в коридоре мою тень, один из них крикнул мне: “Чего прячешься? Присоединяйся, не пожалеешь”. Я быстро схватила своё пальто и, хлопнув дверью, бросилась восвояси к соседке по двору Ленке. Один раз мамаша умудрилась подцепить сифилис от очередного поклонника-собутыльника, за ней прибыла принудительная бригада врачей и её увезли на лечение. После того случая меня игнорировали в нашем дворе, соседи тыкали пальцами и отворачивались в прямом смысле этого слова. Лишь Ленка — подружка детства

— не оставляла меня в трудную минуту. Натерпелась я от своей мамаши, поэму и решилась сбежать раз и навсегда.

Я выключила воду и вытерлась пушистым ароматным полотенцем, осмотрев своё отражение в большом зеркале. На меня смотрели сонные уставшие глаза и тоскливое выражение лица. Высушив волосы феном, я одела халат и вышла из ванной. Аромат кофе витал в воздухе.

— Я здесь, — позвал голос Этторе.

Я прошла в гостинную. На столе, накрытом льняной скатертью ручной работы, стояла кафетиера — турочка для приготовления кофе, чашки на блюдцах, упаковки сока и горячие дымящиеся булочки.

— Присаживайся, завтрак готов, — тихо улыбаясь, мужчина пригласил меня к столу.

Я села за стол. Этторе налил мне чашку кофе.

— Хочешь молока? — спосил он у меня.

— Нет, спасибо. Я молоко с детства не пью. От одного запаха начинает тошнить. Перепоила бабушка в детстве,

— пояснила я.

— Вот как? А я без молока жить не могу. Может йогурт хочешь?

— Да, хочу. Спасибо, — кивнула я головой.

Этторе открыл холодильник и выудил оттуда три пластиковых баночки с йогуртами.

— Выбирай. Вот греческий с кокосовой стружкой, вот “Даноне” с черносливом, а вот “Йомо” с клубникой.

— Пожалуй, попробую вот этот, — указала я на тот, что с черносливом.

Мы принялись за завтрак. Булочки оказались невероятно вкусными, с запахом корицы, а нежнейший йогурт таял во рту. Кофе заметно отличался от нашего, сваренного по-турецки. Помню как-то раз мамаша после очередного излияния с утра маялась похмельем и заварила себе полную чашку кофе. Тут с ней случилась истерика. Она начала задыхаться в прямом смысле слова. Я перепугалась и хотела вызвать скорую помощь, но пришедшая соседка тётя Зина разрядила обстановку и скомандовала моей матери:

— Света, задержи на пять секунд дыхание, а потом резко выпусти. И так десять раз. Это у тебя паническая атака. У меня во время климакса такое случалось, особенно после пьянок. Это реакция кофеина на алкоголь. Ты уж должна выбирать — кофе или водка. А лучше ни то, ни другое. Лучше чашка зелёного чая.

Мать, помню, выполнила дыхательные упражнения и паника отступила. Но потом это повторялось неод — нократно. Врачи поставили диагноз — вегетососудистая дистония, при которой алкогололь противопоказан. Но пристрастие к нему было сильнее, и мать продолжала пить, так что время от времени её “накрывало”. А какой моя мама была в молодости красавицей,

глаз не отвести! Блондинка с длинными волосами и большими зелёными глазами, как у кошки, всегда умело накрашенными, это придавало ей необходимого шарма. Говорили, что она похожа на Бриджитт Бардо, и мне подружки завидовали, когда мы с мамой ходили в кафе на мороженое или просто погулять. После развода с отцом мама стала топить горе в бутылке и проклятая водка сгубила ее красоту и молодость.

Этторе смотрел на меня. После сушки феном мои волосы были взлохмачены, лицо — без косметики.

— А ты очень красивая, и без косметики нравишься мне больше, — подметил он.

— Не то что когда ты меня подобрал на дороге, — подметила я.

— Да, никогда бы не подумал, что сегодня ночью встречу такое чудо, как ты.

— Этторе, а ты женат? — спросила я.

— Я встречался на протяжении десяти лет с женщиной. Но до женитьбы дело так и не дошло. Мы вовремя поняли, что разные, и расстались.

— Понятно. Прости за вопрос, а сколько тебе лет?

— А сколько ты мне дашь? — Этторе улыбнулся белоснежной улыбкой.

— Лет тридцать, тридцать пять.

— Ну, спасибо за комплимент. Мне сорок три года. Через три месяца будет сорок четыре.

— Да ты что? — мои глаза расширились от удивления.

— Никогда бы не сказала. В чём же секрет твоей молодости?

— Занимаюсь спортом, хожу в бассейн. Стараюсь правильно питаться, не пью, но от бокала хорошего вина не откажусь. Вот курю, но обязательно брошу.

Кстати, если ты останешься, можем сегодня вечером пойти поужинать в хорошем ресторанчике моего друга. Попробуешь ризотто ди маре.

— А что это? — спросила я.

— Это такое блюдо из вареного риса и мидий, кальмаров, креветок, морских гребешков.

— Ух ты! Никогда не пробовала. Наверное, вкусно?

— Не то слово. Так что решай, ты моя гостья, я в твоём распоряжении. Но если хочешь уехать, задерживать тебя не стану.

Мне очень хотелось принять предложение Этторе и остаться, но чувство тревоги не покидало. Меня же будут искать или уже ищут. Маринка, с которой я приехала, наверняка переживает. Но вот куда мне ити? Я не помню ни названия города, куда нас привезли и поселили, ни улицу, абсолютно ничего.

— Так что, остаешься, Людмила? Я не причиню тебе зла, поверь. Живу я один и никто тебя здесь не побеспокоит. Внезапно на меня начали накатывать сон и усталость.

Сказывалось напряжение, перемена места и событий. Я начала зевать.

— Этторе, пожалуй, я останусь. Мне идти некуда. Этторе встал и протянул мне свою большую руку.

— Я рад, что ты согласилась. Пойдём, я уложу тебя спать. Тебе нужно отдохнуть. Да и мне не помешало бы вздремнуть часок другой после бессонной ночи.

Я взяла за руку Этторе, и мы направились в комнату его сестры.

— Вот, возьми. Он только из химчистки. В нём тебе будет удобнее, чем в банном халате, — Этторе раскрыл целлофановый кулёк и достал оттуда аккуратно сложенный спортивный костюм бежевого цвета с

красными лампасами.

— Спасибо. Думаю, он мне будет в самый раз, — с благодарностью ответила я.

— Не за что. Постарайся расслабиться и ни о чём не думать. Если что-нибудь понадобится — зови.

Этторе помахал мне рукой и удалился, закрыв за собой дверь. Я сразу же скинула халат и прямо на голое тело одела спортивный костюм. Он был действительно мне по размеру.

Ёлки-палки, а ведь у меня даже трусов нет. Разве что те, в которых я была и они остались в ванной комнате. Ладно, как проснусь, попрошу Этторе отвезти меня в торговую лавку, куплю что-нибудь из вещей. У меня были вещи, привезенные с собой из России, но они остались на квартире, где нас поселили с девчонками. А это неизвестно где. Благо, деньги есть — евро, что заработала. Они кстати остались скомканными на столике у входа. Надеюсь, Этторе не прикарманит их себе… Я рассуждала и не заметила, как заснула.

Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Перед глазами пронеслись события прошлой ночи, и спустя минуту-две поняла, что нахожусь в квартире своего спасителя по имени Этторе. Окинув взглядом комнату, я посмотрела на часы-будильник, сделанные в форме красного сердца. Стрелки показывали два часа. Я села на кровать, и запах вкусного стал приятно щекотать нос. Захотелось пить. Я обула тапочки и вышла из комнаты.

— Проснулась? Как ты? — улыбающийся Этторе сидел за столом, накрытым скатертью с чашкой кофе и смотрел по телевизору авторалли.

Я с улыбкой кивнула в ответ.

— Спасибо, Этторе. Намного лучше.

— Будешь обедать? Я уже поел, не хотел тебя будить.

От аромата чеснока и тушенных помидор, у меня заурчал желудок. Я поняла, что голодна и с удовольствием чего-нибудь съела.

— Да, пожалуй, не откажусь. Признаюсь, проголодалась.

Мужчина принёс тарелку, столовые приборы, стакан и поставил передо мной. Затем принёс сковородку и раскрыл крышку, в которой дымились спагетти с мелко нарезанными помидорами, базиликом, кусочками ветчины и с великолепным ароматом чеснока. Этторе специальной ложкой с изогнутыми краями насыпал мне полную тарелку и посыпал сверху мелким тёртым сыром. Затем из бутылки вина налил мне в стакан бархатной жидкости бордового цвета.

— Приятного аппетита, — весело подмигнул он мне.

— Спасибо. А ты не выпьешь со мной? — удивилась я.

— Я не пью днём. Но как исключение, могу составить тебе компанию.

Этторе взял чистый стакан и налил себе немного вина.

— Ну, за наше необычное знакомство и за твоё второе рождение, — мужчина поднял бокал.

Мы чокнулись бокалами, и я, мгновенно выпив жидкость, принялась за еду. Тепло разлилось по моему телу. Спагетти были необыкновенно вкусными. Ничего подобного в своей жизни я не пробовала. Безусловно, в России мы готовили макароны. Помню, когда — то мама готовила отменные блюда. Макароны по — флотски и рожки с сыром и грибами у неё получались превосходными. Но то, что я смаковала сейчас, ни шло ни в какое сравнение.

— Нравится? — спросил Этторе.

— Очень вкусно, — одобрительно кивнула я головой. — И ты всё сам готовишь?

— Разумеется. Пока ты спала ко мне никто не приходил,

— рассмеялся Этторе. — Личного повара у меня нет.

— И где ты так здорово научился готовить?

— Жизнь заставила. Мы с сестрой рано остались без родителей, они погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было двадцать два года, а сестре всего три года. Поэтому, я был ей вместо отца. Вот и приходилось заботится, в том числе, готовить кушать. Купил повареную книгу и начал осваивать азы. Готовить для себя и для Эльзы. Так зовут мою сестру.

Мне захотелось выпить, но было стыдно просить Этторе еще налить мне вина. Уж лучше позже.

— Я поджарил мясо, — мужчина принёс из кухни плоскую сковороду с кусочками мяса, усыпанными сверху специями.

Я взяла кусочек и попробовала. Мясо было необыкновенно вкусным и таяло во рту. Какой же он молодец, и готовит превосходно.

— Хочешь ещё вина? — спросил он.

Я кивнула головой. И мысли мои угадывает. На душе стало легко и весело. Этторе налил вина и я под мясную закуску выпила его.

После еды мне захотелось курить, и я пошла за сумочкой, в котрой находились сигареты. Открыв её, я обнаружила в кармашке сложенные аккуратно купюры денег, заработанных за ночь. Пока я спала, Этторе позаботился и сложил их в сумочку. Мы закурили.

— Пойдём прогуляемся через часок. Ты не против?

— Не против, Этторе. Хотела спросить у тебя, где можно

купить джинсы и футболку. И нижнее белье тоже, — немного краснея, добавила я.

— Разумеется можно. Мы отправимся в торговый центр, тут недалеко, — улыбаясь произнёс Этторе.

— Только я буду расплачиваться сама, договорились? Кстати, спасибо, что сложил деньги в сумочку.

— Ты моя гостья. Почему должна платить? Никаких оплат с твоей стороны я не приму, — категорично заявил Этторе. — Я пока в состоянии заплатить за трусы и джинсы для девушки.

Мужчина рассмеялся и игриво пальцем потеребил мне нос. Было неловко и в тоже время приятно. Теплом и благородством веяло от человека, который так запросто впустил к себе в дом незнакомую особу иностранного происхождения, которую подобрал на дороге.

— О! Фотографии сестры. Я же обещал.

Мужчина встал и удалился в комнату. Спустя две минуты он вернулся с большим альбомом в руках. Присев рядом со мной, он раскрыл его и начал показывать фотографии хорошенькой маленькой девчушки от младенчества и до наших дней.

— А сколько лет твоей сестре?

— Двадцать.

— Как и мне.

— Когда с родителями случилось несчатье, я вынужден был вернуться из Англии, где учился в Кэмбриджском университете, и стать для Эльзы опекуном.

— Ты жил в Англии? — удивлённо спосила я.

— Да. После окончания средней школы в Италии, я уехал в Англию, а когда родилась моя сестра — это стало огромным сюрпризом для меня. Я видел её только на

фотографиях, которые родители присылали по почте. И впервые я увидел Эльзу на похоронах у родителей.

— Вот как? А кем были родители?

— Мои родители были стилистами и дизайнерами по разработке моделей обуви. Они часто бывали в России, Армении и Венгрии, там у них были заказчики и компаньйоны, имеющие свои обувные фабрики. Я тоже мечтал стать стилистом, но работать в Америке или Европе. Чтобы овладеть английским языком, родители отправили меня учиться в Кэбридж. Но я недоучился и по сложившимся обстоятельствам продолжил бизнес родителей, но увы не в Америке, как мечтал.

— Понимаю, Этторе. У родителей так поздно родилась дочь?

— Так уж получилось. После моего рождения они мечтали о девочке, но мать никак не могла забеременеть. И вот на моё совершеннолетие мама подарила мне сестру, — Этторе улыбнулся и погладил фотографию с изображением сестры в розовеньком платьице.

— Да, в жизни бывает такое. У меня в России был парень, с которым я встречалась некоторое время. Так у него тоже так вышло, как у тебя. Он ушёл в армию, а мама вышла замуж и родила дочь Тоньку.

— Это жизнь. Только Бог знает когда и кому посылать детей. Я сам мечтал о ребёнке. Хотел иметь сына, помощника и наследника. Но не получилось устроить личную жизнь, и я посвятил себя воспитанию сестры. А вот пару лет назад отдал Эльзу замуж. Сейчас я покажу её свадебные фотографии.

Этторе открыл второй альбом и моему взору предстала девушка в красивом свадебном наряде бежевого цвета со смуглым темноглазым парнем на фоне моря.

— Людмила, дело идёт к вечеру. Сегодня воскресенье и на дорогах после обеда пробки. Ты не возражаешь, если мы сейчас отправимся в торговый центр за покупками?

— Нет, что ты. Как скажешь. Можно я в этом костюме и пойду?

— Разумеется. Обувь мы тебе тоже подберём.

В комнате сестры Этторе открыл вертикальный шкаф, где автоматически выдвигались полки с обувью. Кроссовки, мокасины, туфли на невысоком каблучке. Видно было, что сестра Этторе одевается скромно, но со вкусом.

— Этторе, я выберу пару мокасин защитного цвета, — указала я пальцем на пару обуви на верхней полке.

— Конечно. Всё что захочешь одевай, — улыбнулся мужчина.

— А твоя сестра не носит больше этих вещей?

— Нет, они только хранятся у меня. Она, когда вышла замуж, переехала к супругу и не захотела перевозить на новую квартиру старые вещи.

Я обулась в мокассины, припудрила лицо, прихватив сумочку вышла из квартиры и направились к машине.

Этторе припарковал автомобиль в специально отведённом месте у красивого здания с неоновой вывеской “Ипер”, откуда выходили и заходили люди.

— Вот мы и прибыли, — улыбнулся он мне.

Я вышла из “Альфа Ромео” и мы направились в торговый центр. Повсюду мелькали незнакомые лица и незнакомая речь доносилась со всех сторон. Я то и дело крутила головой, оглядываясь по сторонам. Яркие

прилавки, бары, рестораны-пиццерии, детский игровой павильон, галерея с магазинами одежды и обуви. И всё это под одной стекляной крышей двухэтажного торгового центра, каких в моём городишке не встречала никогда. Этторе заметил моё удивление и спросил:

— Для тебя это необычно?

— Будто на другой планете, — призналась я.

— Пойдём, — Этторе взял меня за руку, словно школьницу.

Мы пошли мимо толпы людей к магазинной лавке под названием “Киаби”, похожей на настоящий универмаг. Мужская, женская и детская одежда, интимные при — надлежности, а также бижутерия и косметика. Глаза разбегались от выбора и ассортимента. Спустя немного времени я выбрала две пары симпатичных трусиков, два лифчика, джинсы, кофточки на каждый день в виде водолазки и батника, ветровку. Из косметики — помаду розового тона, тушь и лайнер для подводки.

— Выбери себе духи, — предложил Этторе.

— Спасибо, Этторе, но мне неловко, что ты будешь платить, — призналась я.

— Это мелочи, Людмила. Выбирай, что душа пожелает. Ты моя гостья.

Я остановила свой выбор на флакончике духов под названием “Шанель-шанс”, которые мне пришлись по вкусу и расстворяли необычный аромат.

— Моя сестра обожает эту марку духов, — подметил Этторе.

Завершив покупки, Этторе расплатился и мы вышли, увешанные пакетами.

— Пойдём выберем тебе обувь, — Этторе указал рукой на магазин с вывеской “HM”.

Мы вошли в ярко освещённый лампами дневного цвета магазин и направились к прилавкам с обувью. Перемерив кучу обуви, я выбрала пару кроссовок, туфли на низком каблучке и пару сапог коричневого цвета на молнии. На высоком каблуке обувь брать не стала, они ассоциировались с моей работой.

— Этторе, спасибо тебе большое. Мне и в самом деле неудобно.

— Пустяки, — похлопал он меня по плечу. — Ты не проголодалась?

— Немного есть, — призналась я.

— Тогда пошли полакомимся мороженым. Настоящее итальянское.

Мы поднялись по эскалатору в кафе. По совету Этторе я выбрала мороженое со вкусом манго, кокоса и сливок. Мы присели за столик на стульчики, напоминавшие пеньки. Хорошенькая кареглазая девушка-официантка в белом фартуке принесла в пластмассовых вазочках мороженое из разноцветных шариков со взбитыми сливками и вафельными трубочками.

— Какая прелесть! — причмокивала я. — Райское на — слаждение. Вкусно-то как! Я всё больше влюбляюсь в итальянские блюда.

— Я рад, что тебе нравится, — подмигнул Этторе.

Мы вышли покурить. Я начинала привыкать к незна — комым лицам и лепетанию на итальянском языке со всех сторон. После мы немного погуляли по торговому центру, потом вышли и направились к машине. Уложив покупки в багаж, поехали к дому Этторе.

— Людмила, ты пока примеряла вещи, я успел позвонить в ресторан приятеля, чтобы заказать для нас столик. Но к сожалению ресторан закрыт, ты не будешь

возражать, если мы поужинаем пиццей в другом месте?

— галантно спросил Этторе.

— Не буду. Я давно мечтаю попробовать настоящую итальянскую пиццу.

— Тогда решено, — Этторе щёлкнул пальцами и улыбнулся. — Сегодня вечером ты будеш наслаждаться итальянской пиццей.

— Хорошо, спасибо.

Эмоции пробирали меня насквозь. Я, будто птица Фе — никс, возрождалась из пепла, и мне нравился этот оба — ятельный мужчина, которого я знала всего несколько часов.

Я переоделась в обновки: джинсы, футболку, ветровку и сапожки. Затем слегка подкрасилась и провела тонким слоем помадой по губам. Надушившись духами, я вышла в гостинную, где меня ждал Этторе.

— Ух ты, какая ты симпатяжка! — Этторе рассматривал меня с неподдельным интересом. Я тоже смотрела на него, переодетого в белую сорочку и тёмные джинсы. Волосы он аккуратно уложил гелем и зачесал их назад, отчего его глаза стали казаться ещё больше.

А он красивый мужчина, — подметила я. В нём есть шарм.

— Ну что, принцесса, пойдём? — поднялся он с дивана.

— Пошли, — ответила я.

Машина остановилась у ресторанчика под названием “КОНКОБА”.

— Этторе, дружище! Сколько зим, сколько лет! — едва мы уселись за столик в уютной пиццерии, к нам подошёл мужчина плотного телосложения с доброй улыбкой на усатом лице.

— Жан Пьеро, здравствуй, друг мой! — Этторе пожал мужчине руку. — Вот, решили поужинать у тебя.

— Я рад, — мужчина посмотрел на меня и протянул мне крупную руку. — Жан Пьеро.

— Людмила, — представилась я. — Простите, но я не говорю по-итальянски.

— О, твоя подруга не итальянка! — воскликнул мужчина.

— Ты верно подметил. Она русская, — согласно кивнул Этторе. — Дружище, а сообрази ка нам ризотто!

— К сожалению, в воскресенье мы рыбу не готовим. Сегодня в меню только пицца, — нахмурил густые брови Жан Пьеро. — Вас устроит такая альтернатива?

— Разумеется. Моя спутница мечтает о настоящей итальянской пицце, — улыбнулся Этторе.

Вскоре нам принесли по бокалу пенного итальянского пива «Перони» и дымящиеся пиццы. Мы пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за трапезу.

— Какая вкуснятина, — смаковала я и запивала свежайшим пивом, — ничего подобного не ела в своей жизни. Должна признаться, итальянская кухня сводит меня с ума всё больше.

— Я рад, что тебе нравится. У вас в России тоже вкусная кухня. Мне нравится борщ и пельмени. Когда я был в Нижнем Новгороде в командировке, напробовался. Мои родители бывали чаще меня в России.

— Наверное они и говорили хорошо по-русски?

— Да, неплохо. Помню, когда к нам домой приезжали русские персоны, мои родители общались с ними свободно.

— Да и мне тебя сам Господь Бог послал, Этторе. Если бы не ты, чтобы я сейчас делала? Подумать страшно. Я практически ничего не понимаю на вашем языке.

— Тебе повезло, — усмехнулся Этторе, — но я всего лишь несколько лет как владею русским языком.

— Наверное, тяжело было выучить?

— Поначалу да. А потом выучился. Кстати, у меня до сих пор под рукой и словари, и самоучители. Могу тебе подарить, будешь осваиваить итальянский язык.

Конец ознакомительного фрагмента.