Похожие книги

Как же рвалась я из своего маленького городка в большой город к яркой жизни. Институт, новые друзья и отношения… Но всё оказалось не так легко и радужно, как я себе представляла. Каждый день приносил новые испытания, и когда казалось, что хуже уже не будет, судьба преподносила новые сюрпризы. Но самое трудное оказалось впереди — тогда, когда я наконец почувствовала себя по-настоящему счастливой. Любовь, о которой я мечтала, обернулась трудным выбором и вопросами без ответов. Как понять, что твой выбор — правильный? Может просто сбежать?..

Глеб — успешный ресторатор и настоящий сердцеед. Женщины обожают его, но ни одна не задерживается в его жизни дольше недели. Короткие романы без обязательств — его привычная игра, а сердце давно заперто на ключ. Всё подчинено строгим правилам: никакой романтики на работе, никаких женщин в его доме, никакой привязанности. Но всё меняется, когда он встречает её. Аня — тихая, скромная, словно маленькая мышка, сбежавшая от ужасного прошлого. Хрупкая и незаметная, она пытается начать новую жизнь в большом городе, скрывая свои страхи за робкой улыбкой. Судьба сталкивает её с мужчиной, который привык разбивать сердца и жить по своим принципам. Глеб, не терпящий отказа, решает, что сможет сломить её, но сталкивается с тем, что неподвластно его контролю — настоящими чувствами. Чем больше он пытается приблизиться к ней, тем сильнее запутывается в своих собственных эмоциях.

Взрыв эмоций, предательство, разбитое сердце — всё это обрушилось на Милу, когда она только получила диплом и строила планы на счастливое будущее. Внезапно она узнаёт об измене любимого мужа и решает сбежать от боли в маленький курортный городок, надеясь найти там утешение. Кирилл в свои тридцать пять лет достиг всего, о чём многие только мечтают: успешный бизнес, признание в обществе. Привыкший держать всё под контролем, он решает на несколько дней отдохнуть от дел, арендуя домик у моря в том же тихом уголке. Ночь, начавшаяся в этом маленьком городке под звуки бессмертных хитов рок-н-ролла, должна была остаться для Кирилла и Милы лишь прекрасным воспоминанием. Но судьба распорядилась иначе: спустя время они неожиданно сталкиваются в столице при рабочих обстоятельствах, каждый делая вид, что не помнит ту лучшую ночь своей жизни. Они не искали любви, но, возможно, именно она нашла их в самый неожиданный момент — ночью на набережной, под звуки рок-н-ролла.

«Бесконечно длинная весна» — писательский дебют Лиды Стародубцевой, цикл карельских рассказов, в которых автор рисует портреты молодых женщин. В поисках своего места в жизни они как будто фиксируют происходящее, прислушиваются к своим ощущениям, не чувствуя ни боли, ни радости, ни страха, наблюдают за собой со стороны. Вместе истории образуют единое пространство, в котором новое оборачивается древним, одна жизнь отражается эхом в другой — и течение это никогда не прерывается. Уже двадцать лет Лида Стародубцева переводит художественную литературу, а также преподает шведский язык и пишет тексты для шведской прессы и радио.

Роман раскрывает сущность извечного противоречия между тем и этим и даёт развернутое объяснение чем одно отличается от другого.Для герметичного круга читателей.

«…Мы больше не боремся с природой. Исчезли противоречия рас, культур и наций, меж людьми утвердилось равенство. Последнее, чего не хватает, — так это подтверждения, что наш разум не одинок во Вселенной…» Действие книги начинается в будущем, когда человечество оказывается на пороге ужасной катастрофы, о которой предупреждает людей загадочный инопланетный разум. В поисках избавления от неминуемой угрозы уничтожения мира ученые всех стран объединяются в надежде получить рецепт спасения планеты, отправив в прошлое тайных агентов-роботов, созданных наукой двадцать второго века. Самый совершенный из них — Лида. Переживая невероятные приключения на пути к спасению человечества, люди постепенно осознают ответственность за свое будущее, а роботы обнаруживают в себе чувства и желания, заставляющие их обходить запреты в заложенных программах. Герои принимают трудные решения, сталкиваясь с неведомыми врагами, но риск оправдан судьбоносной целью.

Смерть Сталина в 1953 году положила начало периоду расцвета советского кинематографа. Оттепель стала временем либерализации как политической, так и культурной жизни в СССР; выходившие в те годы фильмы, со свойственными им формальным новаторством и социальной ангажированностью, оказались в центре международного кинодискурса. В своей книге «Кинематограф оттепели. Пространство, материальность, движение» Лида Укадерова предлагает анализ некоторых фильмов, снятых в СССР в 1958–1967 годах, чтобы доказать: пространство — и как визуальная составляющая фильмов, и как социально значимый топос — играло в кинематографе этих лет ведущую роль. Открываясь дискуссией о восприятии малоизученного панорамного кино СССР конца 50-х, исследование Укадеровой уделяет пристальное внимание кинолентам Михаила Калатозова, Георгия Данелии, Ларисы Шепитько и Киры Муратовой. Автор показывает, что работы всех этих режиссеров были вдохновлены стремлением через призму кино исследовать важнейшие проблемы идеологии, общественного прогресса и роли личности в постсталинской культуре.

Эта книга — как карта судеб. В ней переплетены жизни мигрантов, покинувших Кыргызстан в поисках лучшей жизни, с жизнями тех, кого они оставили дома. Книга помогает понять, как трудный выбор миграции влияет на людей и на что они готовы пойти, чтобы исполнить свои мечты.Эту книгу я посвящаю одному очень важному для меня человеку. Дорогой Девид Л., ты, конечно, себя узнал. Я хочу, чтобы ты знал и то, как много ты значишь для меня. Все эти годы ты заботился обо мне и во всём поддерживал. Твои спокойствие и доброта завоевали моё сердце, я никогда не встречала человека более благородного, чем ты. Знай: не было дня, когда бы я не думала о тебе, ты каждое утро и каждый вечер в моих молитвах.С глубоким уважением, Лида Эсенова.

«…и то самое ружьё, с которым отец Пушкина бегал на охоту, старинное тульское ружьё, висевшее на стене, было, согласно драматургическому обычаю, снято и вынесено вон: Пушкин взял его и вышел на улицу, держа тяжёлую сталь обеими руками; Черныш в этот миг преодолевал заросли ежовника и уже с головы до ног был облеплен репьями, — зачем Пушкин взял ружье — черти знали, и именно они поведали об этом впоследствии: он взял его ради куражу, ибо всегда брал оружие вследствие выпитого самогона, — весь день с самого утра он пил со старым Авдеем по прозвищу Климка, и когда Авдей, упав на пол, уснул, Пушкин влез сапогами на кровать, снял со стены тулку и, выйдя на улицу, увидел Черныша…»

Рассказ Варлама Шаламова «Лида» входит в сборник колымских рассказов «Левый берег».

Второкласснице Лиде пришлось поехать в гости к своей необычной тетушке Джули, которую побаиваются даже родители девочки. Видимо, предстоит провести самые скучные зимние каникулы… А может, наоборот? Лида разгадает секрет тетушки, познакомится с говорящим котом и даже сразится с принцессой льдов!

В книге перерсказано о еврейской истории беларуского города Лида, об истории Лидского пивоваренного завода, основанного евреем Носелем Пупко, об известных евреях города, о холокосте в Лиде, о Лидской Главной синагоге, Лидской школе «Тарбут», древнем кладбище и о еврейской общине города.

Болевой нерв новой книги Л. Юсуповой — повседневное насилие, пронизывающее современную российскую действительность. Основанная на фрагментарном цитировании официального судебного архива, документальная поэзия Юсуповой следует логике «освободительного монтажа», благодаря которому невидимая жертва преступления обретает зримые черты. Этическая задача автора — вернуть жертве голос, сделать его слышимым в пространстве индивидуальной и коллективной памяти. По словам поэтессы Г. Рымбу, «Лида Юсупова превращает мертвое в живое, приговор — в плач. Другие Юсуповой теперь внутри нас — и таким образом они живы». Л. Юсупова родилась в 1963 г. в Петрозаводске, окончила ф-т журналистики Ленинградского ун-та. Работала в детской редакции Ленинградского радио, в альтернативном арт-журнале для детей «Топ-шлёп». В 1996 г. эмигрировала из России, жила в Израиле, затем в Канаде; с июня 2004-го — в Белизе на острове Амбергрис. Первая книга стихов «Ирасалимль» вышла в Петербурге в 1995 г., за ней последовали сборники «Ритуал C-4» (2013, серия ж. «Воздух») и «Dead Dad» (2016, изд-во Kolonna Publications), а также книга рассказов «У любви четыре руки» (2008, совместно с М. Меклиной). Лауреат премии «Различие» (2017). В стихотворениях сохранены орфография и пунктуация документов, из которых они извлечены.

Многоэтажный дом. Квартира на четвертом этаже. В ней чистота и порядок. Там живут две женщины, родные по крови, бабушка и внучка. Там нет ссор, они не играют в молчанку. Но что-то между ними не так. Нет покоя. Может, одной из них скучно? А может, обеим? Может, они сами придумали проблемы? А может, в их маленькой семье существует какая-то тайна? А может, они и не родные вовсе? Что не так? А если предположить, что они просто устали. Может, они так надоели друг другу, что им нужно просто разъехаться? Господа, автор предупреждает: перед вами очень нудное чтиво. А может, вы как раз любите такое.

Рассказ о том, какая бывает непредсказуемая жизнь со своими неожиданностями, страхами, проблемами и можно ли с этим справиться.

Царствованию императора Павла в последнее время посчастливилось в русской исторической литературе: о нем появились новые документы и исследования, имеющие ту особенную цену, что они, уясняя факты, выводят, наконец, личность императора Павла из анекдотического тумана, которым она окружена была целое столетие; вместе с тем, собирается громадный материал для освещения жизни русского общества Павловского времени и созидается тот исторический мост между царствованиями Екатерины II и Александра I, отсутствие которого так чувствовалось и чувствуется при изучении событий русской истории начала XIX века. Уже теперь результаты этой историографической работы подтверждают мысль князя Вяземского, близко знавшего современников Павловского царствования: «Все царствование Павла, вероятно, излишне очернено. Довольно и того, что было, но партии не довольствуются истиною». Мы, с своей стороны, полагаем, что история, в конце концов, сделает свое дело: проверит факты, объяснит их, и тогда истина, в смысле исторической закономерности, освобожденная от всего случайного и наносного, займет подобающую ей высоту, до которой не достигает ни похвала, ни порицание… В течение двадцати лет, в самое тяжелое время его жизни, Павла Петровича всячески поддерживал преданный и бескорыстный друг, фрейлина его жены, императрицы Марии Федоровны, — Екатерина Ивановна Нелидова. Настоящая книга пытается воссоздать ее образ на основе выпавшей ей исторической роли. Издание 1902 года, приведено к современной орфографии.

Прописи предназначены для быстрого изучения 120 базовых кандзи (японских иероглифов), необходимых для сдачи экзамена Норёку Сикэн Н5.Это простая в использовании и практичная рабочая тетрадь, адаптированная к потребностям изучающих японский язык. Обширное пространство для письма позволяет максимально практиковаться, чтобы обеспечить правильное написание символов и облегчить их запоминание.Подходит для людей всех возрастов.

«Знайте же вы, что часто целомудрие сравнивают с запертою шкатулкою с сокровищем. Сокровище это лишь потому цело, что не нашлось желающих им завладеть». Бывают женщины темпераментные — а бывают фригидные, холоднокровные как лягушки, бр-р. И нечего собственное не востребование и лягушачью физиологию выдавать за чистоту и гордость. Я так думаю: трястись над красотой до старости как Скупой рыцарь — так же преступно, как зарывать талант в землю. Прятать хлеб в голодный год. Выливать воду в песок — в засуху и жажду…

В ресторане муж дурачился, притворялся чересчур пьяным. Изображал клён опавший, клён заледенелый: в изнеможении клал голову на плечо и на пышный бюст хихикающей партнёрши. Когда сладкий магнитофонный тенор вывел: «Как жену чужую обнимал берёзку» — так страстно и не понарошку стиснул соседскую жену — даже гости опустили глаза.

Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.

Скоро приходит удивительная, необыкновенная лёгкость. «Вот это фигурка!» «У тебя талия, как у Гурченко!» На меня оглядываются. Я — королева улицы.Погодите, то ли ещё будет! Я практически перестаю есть. Чувство голода притупляется. Баночку консервов «Завтрак туриста» (перловка плюс томатная паста, плюс запах рыбы) растягиваю на два дня. Огурец режу на четыре дольки: завтрак, обед, полдник, ужин. Бывают дни, когда за весь день пью несколько чашек кипячёной воды с 3—4 кусочками сахара.

…Болваны, они хоть ценили, понимали, как им повезло?! Какой лотерейный билет, в лице (вернее, в теле) Тальки, они выиграли? Каким сокровищем им посчастливилось обладать?! С её шёлковой кожей, от одного прикосновения к которой у мужчин стекленели глаза и пересыхали рты. С соблазнительными изгибами, со всеми задорными выпуклостями и тёплыми игривыми впадинками? С райской розочкой: спящей, алой и крошечной как её ротик, до поры до времени крепко сомкнувшей тугие, жирные лепестки? Но готовой немедленно, чутко откликнуться, раскрыться, распахнуться, впустить в самую сердцевинку цветка для проникающих поцелуев, излиться сладчайшим нектаром. Впрочем, ведь все женщины в постели — вампиры, а мужчины — доноры. И это на самом деле испокон веку Евы властно берут — а Адамы покорно отдаются. Женщины — пчёлы, а мужчины — цветы. Женщины — охотницы, а мужчины — жертвы.

Что это я всё о женщинах, да о женщинах? Мужчины ведь тоже люди.Взгляните на нашего героя холостяка глазами его пушистого питомца. Всем хорош хозяин, если бы не приходящие женщины. Они «пытались обжить, пометить, застолбить территорию. Шлындали туда-сюда, опахивая кота полами халатов, оглушительно стреляя каблуками домашних туфель. Исправно теряли в спальне заколки, клипсы, патрончики с помадой. Кот потом лапкой загонял их под софу или шкаф. Он-то знал, что напрасно гостьи примеряли на себя роль будущих хозяек. Что Димины мягкость и плюшевость — ой как обманчивы. Что Дима поцелует их и захлопнет за ними дверь — навсегда.Впрочем, кот выделял среди них одну, непохожую на других… Против её постоянного присутствия он, пожалуй, не имел бы ничего против».…Ну вот, начинаешь писать о мужчине — а получается всё равно про женщину. Потому что мужчина без женщины — это так нудно, плоско, пресно…

Это только на девичниках, выпив «рюмку водки сладкой», пьяненько прокричим: «Пусть я сестры по крови не имею-у-у, тебя я буду звать сестрой своею-у-у!» Ага, не дай Бог такую сестрёнку. Да вот последний случай, навсегда укрепивший Галу в восточной мудрости. Хочешь поверить женщине? Но поверишь ли ты прежде гиене? Седовласые аксакалы — они не зря до ста лет сидели на корточках, цистерны зелёного чая выпивали, кумекали, пока созрели до такой блестящей мысли.

Стояли три извечных вопроса: «Кто виноват?», «Что делать?» и «Куда девать тело?» Как всегда, решать пришлось слабой женщине.