Госпожа губернатор. Книжка-открытка

Лидия Капитан

Не женское это дело – лезть в политику. Однако, находятся стервы, не желающие подчиняться патриархальным порядкам. Екатерина Снежная проходит адский путь к цели всей жизни и становится губернатором крупнейшей области страны. Но сможет ли молодая женщина удержать власть и остаться верной себе и любимому? P.S. В книге мало ванили. Но много сцен для сильных духом. Вперед, читатель! Мы вместе приоткроем тайны, скрытые глубоко-глубоко на дне пылкой души!

Глава 4 (А) рбалет интеллигентной хищницы

Предвыборная гонка — театр.

Кто талантливей сыграл,

тому и рукоплещет восторженная публика.

Неизвестный автор

Екатерина нажала кнопку на дверце. Затемненное стекло с легким шорохом поползло вверх, надежно отделило хвостовую часть автомобиля от любопытного водителя.

Женщина тронула Никиту за руку. Брови богатыря сошлись на переносице, он повел могучими плечами, и крепкие мышцы заиграли под тонкой рубашкой.

— М — да, тело у него безупречное! — Восхитилась Королева и тут же себя одернула, — я не имею права портить жизнь молодому парню и так слишком много грехов. А все — таки отсутствие секса почти три месяца дает о себе знать.

Она все еще до конца не могла поверить в то, что Максим может уйти навсегда. С надеждой ожидала, когда муж остынет и позвонит первым.

— Никита, проверь с ребятами каждого рабочего, каждого клерка на заводе. Чтобы ни одна крыса не промелькнула мимо. Всю подноготную: любовниц, недвижимость, связи — в общем все. Интересно знать: что за смертник решил устроить мне темную. А заодно выясни: почем нынче человеческая жизнь.

Мужчина кивнул.

— И вот еще что. Никит, спасибо. Если бы не ты, лежать бы Екатерине Снежной расплющенной под ржавым листом. Спасибо, ангел хранитель. — Женщина с благодарностью заглянула в глаза охранника, погладила шершавую щеку.

— Это моя работа, Екатерина Львовна. Я привык выполнять ее добросовестно. — Покраснел парень. Лицо обмякло? yо между бровями по — прежнему лежала глубокая складка.

— Да нет. Не каждый станет рисковать жизнью ради постороннего человека. — Уверила спасителя госпожа губернатор.

Парень сверкнул глазами, сжал тонкие прохладные женские пальцы в огромных лапищах:

— Вы для меня не посторонняя! И прекрасно это знаете! Будь моя воля…

— Но, все же кое-что скажу, только не обижайся, пожалуйста: перестань меня опекать! Я не привыкла жить по чьей — то указке! И еще, Никит, тебе известно, у меня есть любимый муж и…

Парень стиснул ладони начальницы так, что захрустели костяшки пальцев.

— Муж объелся груш! Этот хлыщ, франт и бабник?! Да он и волоска Вашего не стоит! — Выкрикнул мужчина.

Тесно, неловко прижал Катерину к теплой твердой груди, впился мягкими губами в ее. Женщина почувствовала, как бешено колотится сердце спутника, как нарастает безумная, пожирающая разум страсть.

Она оттолкнула Никиту и отвесила звонкую пощечину.

Охранник отшатнулся, потер покрасневшее место и взглянул на женщину полным мольбы взглядом.

— Никогда. Больше. Не смей. Этого делать. Понял?! — Процедила рассерженная Екатерина и отвернулась к окну. Руки все еще дрожали, пришлось вцепиться в дверцу, чтобы скрыть волнение.

Бугай уперся взглядом в окно, сжался в комок, словно побитый любимой хозяйкой преданный щенок.

«Мерседес» плавно припарковался.

Глава выскочила из машины и в одно мгновение влетела по лестнице здания Правительства.

Никита проводил Екатерину долгим взглядом. Щека нестерпимо горела и он машинально потер красное место.

Водитель взглянул на разъяренного охранника и усмехнулся:

— Что, Никитос, получил благодарность от Снежной королевы? Будет тебе наука! Господа никогда не скажут челяди: «Спасибо.» Зачем улыбаться тем, с кого и взять — то нечего.

Богатырь сгреб наглого водителя в охапку. Словно перышко, приподнял над землей, встряхнул и рыкнул в испуганное лицо:

— Что ты о ней знаешь?! Не сметь трогать даже словом! Понял, козел недоделанный! Услышу — прибью.

Разжал цепкие руки и отвернулся.

Дима кулем повалился на асфальт к его ногам, отполз и забрался в машину.

Двое других охранников переглянулись. Проводили взглядами удаляющуюся фигуру понурого Никиты. Сочувственно покачали головами, но промолчали: трогать старшего группы в таком состоянии никто не решался.

***

В последнее время Екатерина сильно нервничала. Не только серьезная ссора с мужем заставляла первую леди одного из крупнейших регионов страны тревожно вздрагивать по ночам. Срок пребывания на посту губернатора заканчивался только через два года. Но согласно недавно принятому Указу Президента с этого года глав областей должны выбирать жители и каковы будут результаты выборов — одному Богу известно. Однако, расчетливая, опытная действующая глава не собиралась полагаться на непредсказуемое снисхождение Всевышнего.

Рыжая бойкая красавица Екатерина Снежная первые семнадцать лет жизни провела в стенах родного дома вместе с пятью сестрами. Глубоко религиозные родители воспитывали девочек в строгости и страхе перед загробной жизнью.

Все изменилось, когда юная девушка попала в когти престарелого влиятельного бизнесмена Константина Фадеева. С помощью любовника Катя поняла: ее душу сжигает огнем только одно сильное чувство — безумная страсть к власти. Молодая женщина быстро поднялась по карьерной лестнице и, наконец, достигла небывалых высот — заняла пост губернатора одной из крупнейших областей страны.

И сейчас, по прошествии стольких лет борьбы, Снежная не собиралась отдавать власть кому бы то ни было. Слишком высокую цену заплатила за нее, когда исполняла на протяжении десятилетия прихоти жестокого любовника — маньяка. Работа по подготовке ее кандидатуры к выборам кипела вовсю. Штаб предвыборной кампании раскинулся в просторном, солнечном кабинете на втором этаже в Доме правительства и губернатор частенько наведывалась в «мозговой центр».

Екатерина бесшумно прошла по мягкой ковровой дорожке коридора и уже потянула на себя ручку двери, но остановилась, прислушалась к громкому спору между руководителем штаба Вадимом Хомутовым и интеллигентным генеральным консультантом Олегом Титкиным.

— А я говорю, дурья ты голова, это будет отличный ход! Каждому человеку в силу своего природного любопытства хочется заглянуть в чужую жизнь. Еще интереснее в ней покопаться, расковырять грязными ногтями нарывающие раны или давно заветренные болячки. Почему думаешь, мы все так любим по — вечерам заглядывать в чужие окна? А? Да нас хлебом не корми, а дай посудачить за чужой счет. То — то же, молчишь! — Горячился громогласный, деятельный крепыш — Хомутов.

Екатерина притаилась, разгорающийся за массивной дверью спор интриговал.

— Да пойми ты, Вадим, Снежная королева никогда на это не согласится. Во — первых, вторжение в частную жизнь должностного лица запрещено законом. И вряд ли кто — то из госчиновников на такое добровольно согласится, а уж тем более губернатор. А во — вторых, — понизил и без того тихий голос Титкин, — уже ни для кого не секрет: далеко не все так безоблачно и шоколадно в личной жизни нашей подшефной. Ты ведь слышал, разбежались они с мужем.

Госпожа губернатор представила как Олег снимает огромные очки в толстой, старомодной оправе, тщательно протирает запотевшее стекло и одергивает мятый пиджак.

— Ой! Правда, мальчики! Такие подробности рассказывают, жуть берет! — Сделала огромные испуганные глаза креативный работник Алиса и изобразила кислую мину на хорошеньком, гладком личике. Глуповато хихикнула, поправила на стройных длинных ножках неприлично короткую юбку.

Снежной наскучило слушать сплетни и она распахнула дверь.

Все трое разом обернулись и застыли. Глава едва не рассмеялась, заметив испуганное выражение на лицах.

От неожиданности Хомутов едва не свалился со стола, на котором любил посидеть. Так казалось, он находится ближе к «народу» и своей вольной позой задает в маленьком коллективе свободную, творческую атмосферу.

Олег закашлялся. Вытянул из кармашка аккуратно сложенный клетчатый платок и усердно высморкался.

Алиса отмерла, натянула улыбку, подлетела к госпоже губернатору и затараторила:

— Ой! Екатерина Львовна, здравствуйте! Отлично выглядите! А мы тут обсуждаем новую идею.

— Что именно вы тут обсуждаете, мне прекрасно известно. А свое красноречие, Алиса, оставьте для работы. На меня можете его не тратить — бессмысленно. — Бросила женщина, вошла в комнату, опустилась на крутящийся стул и с удовольствием вытянула ноги.

— Екатерина Львовна, мы тут вот подумали: хорошо бы для поднятия Вашего рейтинга дать крупицу информации личной жизни первого лица региона. Вы, как один из лучших знатоков человеческих душ, знаете: все мы любим заглядывать… — Начал руководитель группы и неуверенно потер подбородок.

— Я все слышала: Вы слишком громко думали. Алиса, будь добра, кофе. — Глава устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Как ни крути, а все же сегодняшнее приключение на заводе давало о себе знать: нервы на пределе.

— Вам как обычно? — Уточнила девушка.

— Да. Черный с солью. — Катерина метнула взгляд в Вадима, — а насчет Вашей идеи — я подумаю. К тому же нужно посоветоваться с Максимом. Огласка семейной жизни может повредить его бизнесу.

Взгляд свернулся тихим покорным котенком, и веки устало сомкнулись.

— Да уж. Куда хуже. Репутации Глыбы, по моему, уже ничто не может повредить. Жигало он и есть жигало. У мажоров в лексиконе нет слова «репутация». — Подумал беззлобно Хомутов. А вслух поспешил добавить:

— Отличненько! Екатерина Львовна, это великолепный ход. Ваши избиратели будут на седьмом небе от счастья. Сразу станете с ними как бы на одну ступень, на один уровень. Люди поймут: госпожа губернатор — не небожитель. Она такой же обычный человек, как и все. Уверяю, это беспроигрышный вариант!

Вадим потер руки от нетерпения, расплылся в медовой улыбке.

Екатерина приоткрыла глаза и отрубила:

— Я не сказала: «Да». Я сказала: «Подумаю». И хватит об этом. Переходим к следующему вопросу.

Алиса поставила перед женщиной дымящуюся чашку. Глава с наслаждением втянула запах кофе. Отхлебнула приличный глоток и продолжила краткое совещание.

— Она великолепна! Такой красивой, сильной женщины я еще не встречал. Максим Глыба не достоин ее, не достоин! Снежной нужен настоящий мужчина: смелый, умный, любящий! — Подумал наблюдатель и глубоко вздохнул.

Пока Королева оставалась для него лишь мечтой. Пока.