По следам четырех сезонов. Крымский календарь природы для детей

Лидия Згуровская, 2013

Книги Лидии Згуровской отличают научная достоверность и художественность, познавательность и занимательность. Ее писательская манера легко узнаваема, а тема всегда важна и актуальна. Новая книга автора – тоже о природе, о любви и бережном отношении к ней, о беспокойстве за день завтрашний каждой «травинки и животинки». Здесь много научных и исторических фактов о флоре и фауне Крымского полуострова, сведений фольклорного характера, органичны цитаты из мировой и отечественной литературы и свои собственные. А еще – чувство юмора, уместного и ненавязчивого. Ее адресат – учащиеся разных возрастов, а также их родители, учителя и воспитатели.

Ли Бо

© Згуровская Л.Н., текст, 2013

© Фесенко А.В., иллюстрации, 2013

© «Н.Орiанда», оформление, макет, 2013

Весна

Откройте, дети, окна, впустите птичий свист

Кукушки нежный плач в глуши лесной

Звучит мольбой тоскующей и странной.

Как весело, как горестно весной, —

Как мир хорош в своей красе нежданной!

Константин Бальмонт

Пожалуй, нет другого времени года, которого все ждали бы с таким нетерпением, как весну. У этой самой весны чего только нет в щедрых руках: охапки дикого разнотравья, корзины цветов, новорожденные звереныши, росплеск ярких бабочек, а уж от птичьего многоголосья в лесу уши закладывает.

Однако не будем валить все весенние новости и радости в одну кучу. Начнем с деревьев. Они уже на старте, прошли все подготовительные стадии и вот вот наденут свои зеленые «сюртуки» и «платьица». Наши предки чтили в самом начале весны две знаменательные даты: 9 и 25 марта (по старому стилю). Девятое марта — День сорока Севастийских мучеников, или проще его называли «Сорока́ми». На эти Сороки деревья «отпущаются» после зимней спячки, они пробуждаются, в них начинается сокодвижение. Без этого, будь то крошечная травка или многотонный дуб, не расцвести им и потомства не оставить. День 25 марта (по новому стилю — 7 апреля) — праздник Благовещения. Считалось, что именно в этот день Бог благословил все растения на щедрое цветение и долгую жизнь.

Сроки распускания у деревьев разные. Есть деревья-торопыги. Кизил, терн, граб, орешник, ольха, миндаль, вяз, алыча, тамарикс. Стоит пройти первому весеннему дождику и раз-другой дунуть теплому ветерку с юга — и вот уже встрепенулись эти первые, очнулись, протянули навстречу весне рукастые ветви, ведь после весеннего дождика, как говорили встарь, даже камни растут, а у деревьев почки «разбиваются». Бывает так, что вчера еще голая ольха за одну ночь, к весеннему утречку, цыплячьим пухом новорожденной листвы покрывается. Это же подметил и польский поэт Юлиан Тувим:

Крошки, капельки-листочки

Вышли из дому, раскрылись,

Туго свернутые почки,

Лопнув ночью, распустились.

А возьмите кизил. Из торопыг торопыга. Этот и в феврале может зацвести. Смотря какая погода случится. В марте цветет тополь черный. И листовые, и цветочные почки у него пузатенькие, клейкие и душистые. Из раннецветущих в Крыму и миндаль. Разоденется в розовое и стоит среди голых еще собратьев в горах — щеголь щеголем. Первых в году пчел поджидает. И тут уж встречная обоюдная радость и у дерева, и у пчел.

Красавец церцис тоже из рано зацветающих. Это тот самый церцис, на котором, по преданию, Иуда, предав Христа, повесился. Выбрал же, негодник, такое нарядное дерево, запоганил его на веки вечные, а ведь без этого церциса весна на Южном берегу Крыма как бы обделенная, будто песня недопетая. Русский поэт Николай Заболоцкий так написал об этом:

Когда, страдая от простуды,

Ай-Петри высится в снегу,

Кривое деревце Иуды

Цветет на южном берегу.

Весна блуждает где-то рядом,

А из долин уже глядят

Цветы, напитанные ядом

Коварства, горя и утрат.

«Цветы, напитанные ядом» — это конечно же поэтическая вольность. Они вовсе не ядовиты, как и все растение в целом, просто слава об иудином дереве худая. По другой версии, виселицей для Иуды послужил не церцис, а исконно русское дерево осина, и с тех пор якобы лист на осине дрожит от страха. Давно известно, что даже при полнейшем безветрии крона осины шелестит и «шепчется».

На кустах свисает паутина:

Ветер где-то сник на полпути.

Тишина… И лишь одна осина

Шевелит губами в забытьи.

Л.Вышеславский

Интересно, что у рыбаков периоды цветения деревьев связаны с целым рядом народных примет: «Зацвела ива — морской окунь пошел на крючок», «Шиповник цвет выкинул — карась стеной попрет», «Цветет черемуха — улов лещей».

А как празднует весну крымское разнотравье? Тут уж не только пары страниц будет мало — в целый том не уложишься, так много этих трав. И с кого начать, кого пригласить в эту книгу, а кого нет? Если нет — это все равно что обидеть. Каждая травка посвоему хороша, у каждого цветка своя стать, своя красота, своя гордость. Начнем с раннецветущих. Их еще в науке эфемерами называют. Что такое эфемерность? Это как бы недолговечность. Рано, в конце февраля или в марте, оковы зимы сбрасывают, рано цветут, рано отмирают или затаиваются в почве, уходят на покой до новой весны и опять же до раннего пробуждения. Это о растениях — подснежниках. Жизненный цикл короток, а вот очарования и прелести через край. Лезут прямо из под снега в февральскую промозглость тоненькие стебельки с бутонами и стойко держат оборону против всех невзгод и даже морозов. Замороженные, чуть ли не звенят от хрупкости — до того стекленеют, а чуть потеплеет — вновь в рост и в цвет.

Пролеска двулистная, которую немцы называют «голубой зорькой», тоже любительница раннего цветения. Скромненько, как застенчивое дитя, вылезает из земли уже в начале марта, еще по холодам.

Голубенький, чистый

Подснежник цветок!

А подле сквозистый,

Последний снежок…

А.Майков

«Галантный» подснежник торопится пробить головой снежный покров, и всё для того, чтобы успеть первым поздравить нас с приходом весны.

Опыляют пролески лесные муравьи. У них взаимовыгодный альянс. У пролесок очень жирные семена, а муравьи известные лакомки. Вот так и живут по принципу: «Ты — мне, я — тебе». У пролесок — оплодотворенные цветки, у муравьев позже — вкусные семена.

В новоселах весны числятся и фиалки. Эти милые обликом растеньица у разных народов были связаны с различными символами. Так, у древних греков фиалка — цветок печали и смерти. Ими украшали смертное ложе умерших девственниц, у них же венки из фиалок надевали на головы детям, которым исполнилось три года, в знак печали о том, что миновала у них самая беззаботная пора жизни. У древних галлов фиалки — символ скромности, невинности. Ими посыпали ложе новобрачных, ну а чаще всего это растение олицетворялось с ожидающей весну природой.

Март — время цветения многих видов гусиного лука, а чуть позже к ним подключается очень любопытная «горячая травка» аронник. Температура его «тела» выше температуры окружающей среды на несколько градусов. Аронник как бы сам себе терморегулятор. Что ему мартовские заморозки, если он при — 5 может обеспечить себе +10!

В апреле, еще не выбросив свои листья, цветет очаровательное зеленое создание, похожее на мягкую магазинную игрушку, — прострел крымский. За обильную пушистость, напоминающую волосы старцев, японцы называют прострел «старец-трава». Летом прострел обзаводится очень предприимчивыми семенами. Во влажную погоду они набухают и без всякого понуждения со стороны ввинчиваются в землю.

Из ранневесенних трав упомянем еще примулы-первоцветы — крупночашечную и обыкновенную. У первой цветки колокольчатые и окрашены на любой вкус: белые, пурпурные, розовые, желтые, лиловые. Второй вид менее интересен, цветки у него однотонные желтые. У многих народов первоцветы называли «ключами весны».

Теплый ветер цветами играет

На душистых лужайках лесных.

Ветер знает — ключи открывают

Задубевшие двери весны.

С.Красиков

Любопытно, что примулам в прошлом люди приписывали не свойственные им возможности: например, привораживать нелюбящих к любящим, и потому жрецы варили из них приворотный напиток. Не обошли своим вниманием первоцветы и прелестницы феи. В лунную ночь они прикрепляли к каждому цветку по росинке, и сияли примулы под луной на полянах, как маленькие лесные люстры.

Ранней весной в горах и в лесу, среди кустарников красуются два вида цветущих, пахнущих ванилью и медом хохлаток. Называли их «чубами» или «колпаками» жаворонков. Тех самых жаворонков, у которых на головах торчат симпатичные чубчики. Хохлатые жаворонки — птицы мирные, бесконфликтные, а вот случилось так, что перессорились миролюбцы, разодрались, да так, что свои колпаки-чубчики и шпорцы с ног порастеряли. Попадали они на землю да и проросли хохлатками с крупными желтыми или розовыми цветками со шпорцами. Теми самыми, что растеряли в пылу битвы жаворонки. Цветки по форме похожи и на петушиные головы, и потому хохлаток называют еще и «петушками».

Встречает весну и наше подворье. И тут уж первые из первейших мать-и-мачеха и одуванчики.

Растаял снег; с пригорка льется

Ручей с игривой быстротой,

И солнцу весело смеется

В лицо цветочек золотой.

Д.Зуев

Мать-и-мачеха, правда, скорее зимнецветущий вид. Может зацвести еще в феврале. Называли это растение кое-где цвет-кашель, так как издавна лечили им простуду, а вот почему мать-и-мачеха — об этом подробнее: листья у нее сверху гладкие и на ощупь холодные, как сердце мачехи, а снизу — в серебристом нежном ворсе, по-матерински теплые, как бы готовые защитить, прикрыть, обогреть… Короче, могут дать то, в чем так нуждаются все брошенные, позабытые дети. Об этом есть и древнее предание. Согласно ему Мать-Земля всегда жалела детей-сирот, и там, где падала хотя бы одна сиротская слеза, она сразу же прорастала кустиком мать-и-мачехи, как будто призванным утешить обездоленных малышей, напомнить им, что есть на Земле не только злоба и предательство, но и материнская любовь, самоотречение и защита.

В степном Крыму своя весна, свои премьеры: желто-солнечные крокусы, красноголовые тюльпаны Шренка… В очень недалеком прошлом цвел и тюльпан коктебельский. Сейчас он уже практически исчез с крымской земли, не выдержал, бедняга, чрезмерного внимания к себе, ежегодных весенних людских нашествий и хищнических сборов. Надо сказать, что тюльпанов когда-то в Крыму было необоримое множество. Целыми многоцветными полями лез из земли этот бокаловидный изысканный посланец весны.

Не радужное марево туманов,

Не золотые выплески зари —

Колышется симфония тюльпанов

Возвышенной мелодией земли.

С.Красиков

Очень украшают весенние степи синевато-фиолетовые шалфеи, ковыли — перистые головы, цветки-однодневки маки, а из кустарников — цветущие тамарикс, терн, скумпия. Поздней весной, в мае, цветут уже сотни видов травянистых растений, а из деревьев — дубы, держидерево, боярышники.

Будоражит весна пернатое и четвероногое население Крыма. Для них она — время и долгожданное, и заботное, и радостное. Птицы с чужбины на родину возвращаются, а это ох как непросто для малосильной птичьей мелкоты, и тем не менее «в марте на Русь сорок пичуг пробираются» и сразу — с головой в предсемейные хлопоты. Птицы токуют, ухаживают, присматривают, где бы разжиться строительным материалом, ремонтируют старые гнезда, строят новые, и всё это время потенциальные женихи поют, стараются. Для того чтобы самочке понравиться. Впрочем, есть и такие, кто в родные места из за кордона уже «женатыми» прилетают, с самочкой. Соловей например. На чужбине сватались, там и сговорились перед отлетом на родину. Значит, у него одной заботой меньше, и поет он не для привлечения супруги, а просто потому что весна, хорошее настроение, делает заявку на приглянувшуюся жилплощадь, да и самочку, если она уже насиживает, надо ободрить, повеселить. Прилетают соловьи в Крым к середине весны. На Карадаг, например, из года в год между 12 и 16 апреля. Голоса пробуют сразу после прилета. Остальные пернатые «мужички» поют хоть и не так красиво, как соловей, но тоже очень стараются и «выдают» не только качество, но и количество. Самчик мухоловки пеструшки за сутки успевает 3600 песенок спеть, но стоит обзавестись подружкой, число песенок уменьшается втрое. У нас ведь, у людей, тоже примерно так: сначала обещают луну с неба достать, а потом ведро мусорное ленятся вынести. Однако вернемся к птицам.

Прилетают птицы в Крым не все скопом, а поочередно. Кто первым прилетел, тот и в запевалах числится: пеночки трещотки, лесные коньки, дрозды, овсянки, белые трясогузки, синицы, зарянки, зяблики, горихвостки, скворцы. В марте строят гнезда вороны, сороки, синицы. Чуть позже начинают гнездиться черные дрозды, желтые трясогузки, горлицы, славки. К ранним весенним певцам и совы относятся. Эти совы — любимые птицы Афины Паллады, древнегреческой богини знаний, искусств и мудрости. Изображали ее часто в сопровождении этих птиц, только вот свадебные песенки у сов страшненькие. Какие-то трагические вопли: «угу-угу-гу», «хао-хао» или «бу-бу-ху». Этот «вокал» иногда сравнивали со стенаниями древних плакальщиц на могилах. Неясыть заухала еще в конце зимы, в феврале. В марте объявил о своем желании «жениться» и домовой сыч. У большого пестрого дятла те же проблемы — как бы семейную жизнь наладить. А действительно, как? Вокальных способностей никаких, насчет слуха — «медведь на ухо наступил», остается одно: обзавестись озвученным «музыкальным» инструментом. Найдет на древесном стволе какой-нибудь скол или отщеп, сядет под ним, отогнет отщеп клювом на себя и отпустит — и так несколько сот раз за день. На весь лес, далеко вокруг слышен треск и скрипы, и дятловым самочкам все сразу становится понятным: это их на свидание приглашают.

Нашла сова дупло да призадумалась: уж очень открытое, в таком детей не убережешь.

У кукушек в пору птичьих яйцекладок свои проблемы. Самец знай себе кукует, вроде внимание на себя отвлекает: я, мол, при деле, а чем супруга занимается, знать не знаю и ведать не ведаю. Ну, а супруга следит за теми, кто яйца кладет, и соображает, кому бы подсунуть свое в чужое гнездо. И это на горе многим певчим птицам. Синицам, конькам, зарянкам, пеночкам, славкам… Даже крошек крапивничков не пожалеет, навяжет им свое яйцо, из которого вылупится птенец чуть ли не вдвое крупнее взрослых приемных родителей, не говоря уж о птенцах-крапивничках. Да им зачастую и не удается вылупиться. Чужак, сводный родственник, или яйца из гнезда вытолкнет, или птенцов из родного гнезда выбросит. А обездоленные родители будут из сил выбиваться, кормить злодея-подкидыша, запихивая в огромный рот всё новые и новые порции еды. Вот такая птичья трагедия. Лесные коньки на этом беззаконном фоне большие умники. Как увидят яйцо-подкладень в своем гнезде, сразу же бросают и гнездо и кладку, строят новую колыбель и вновь откладывают яйца. Лысухи поступают еще радикальнее. Они просто выбрасывают чужие яйца, если обнаружат их среди своих, родных.

Довольно сложная ситуация складывается со строительством гнезд и выведением птенцов у самочек крякв. Дело в том, что будущий папаша селезень в семейной жизни ведет себя очень некрасиво. Этому отъявленному себялюбцу не нравится, что самочка отвлекается от любовных утех и начинает строить гнездо, чтобы отложить яйца. Застав ее за «домостроительством», селезень разоряет гнездо, а если уже есть яйца, разбивает их, раскатывает и вдобавок может отколотить супругу. Вот как об этом рассказывается в книгах русского писателя Виктора Астафьева: «Супруг утки… худой помощник и страшный эгоист. Он франт не только по виду, но и по духу. Если уж он завел жену, то требует от нее полной, безраздельной любви, заботы и внимания. Он даже не хочет знать никаких родительских обязанностей. Если заметит, что утка вьет гнездо, — раскидывает его и утке задаст трепку. Вот утка и ублажает его, караулит на кормежке, потом на ночевку определит и клювом ему все перышки переберет, весь гнус из них вычешет, жиром смажет. А когда супруг благодушно уснет, она потихоньку уйдет в кусты и скорее гнездо делает. Не дай Бог, если супруг обнаружит яйца и даже утят, — все расклюет и детей не пощадит. Право же, есть доля справедливости в том, что весной разрешают бить селезней, а не уток. Этому утиному стиляге место в похлебке. «Стилягами» Астафьев называет селезней потому, что в период утиных «свадеб» они одеты в очень нарядные перьевые «костюмы», а на голове носят брачный головной убор.

Со свадьбами и весенними песнопениями некоторых птиц человек связывал иногда мрачные поверья. Так, стоило самчику чечетки начать свою жениховскую «серенаду», как люди говорили, что его устами «глаголет злой дух», и поэтому считали заслугой убийство этого «недоброго вещуна». Не повезло в этом плане и совам. Они в народе — символ сатаны, и весенние вопли их будто бы «песни смерти». Боялись люди и свадебных криков выпи, называли ее «болотным бугаем». Действительно звуки устрашающие, особенно среди ночи и поздними вечерами, а вот лягушки их совсем не боятся. Как услышат, еще азартнее начинают орать про свои жениховские проблемы.

Вот парк с пустынными опушками,

Где сонных трав печальна зыбь,

Где поздно вечером с лягушками

Перекликаться любит выпь.

Н.Гумилев

Совсем не интересны и не мелодичны весенние песенки у козодоя и дергача. Первый издает звуки, похожие на звук веретена, а дергач, или по-другому коростель, как бы передразнивает всякие скрипы-царапанья по металлу. Чехов писал, что дергач кричит так, будто «дергает за старую железную скобу». Ну а в целом надо сказать, что птичье звукотворение — один из интереснейших разделов орнитологии, или, другими словами, птицеведения. Уж кого только и чего только не услышишь в весеннем гомоне, в жениховских позывах и перекличках. Грубовато чекают сорокопуты, задорно посвистывают кулички, «чив-чив-цирюли» — солидно заявляет о себе лесной конек, чечевица интересуется: «че-че-вицу ви-дел?», а садовая славка ищет какого-то Джека: «джек-джек-джек». Иволга передразнивает то ли флейту, то ли виолончель: «фиу-лиу-фиу-лиу», пеночка-теньковка потеряла какую-то тетеньку: «тень-тян-тен-тяк», кеклик сам себя отчетливо рекомендует: «кек-ке-лик». Глядя на него, и галка туда же: «гал-ка, гал-ка». Вертишейка попрошайничает: «дай-дай-дай», ну а славка лесная шибче всех расстаралась, такую трельку выдала, что всем на зависть: «тюр-ливити-теу-га-га-га-тетю-у-рлы!» Во как!

У куликов интересно то, что, перед тем как спеть для своей избранницы, самчик становится в определенную «вокальную» позу. Найдет подходящую кочку, утвердится на ней высокими ножками, приподнимется на длинных пальчиках да как свистнет! Ну точно будто пастушок коров подманивает. Его так и зовут — куличок-погоныш. На Руси прилет куликов люди связывали с приходом весны и говорили так: «Прилетел кулик из заморья, вывел весну из затворья».

Бродят тучи клоками,

из-за туч — новичок^[1],

И, весну окликая,

куликал куличок.

Ю.Кашук

Наблюдая весной за прилетом птиц, люди подмечали определенную закономерность. Белая трясогузка прилетает к началу весеннего разлива рек, желтая — к его окончанию, иволга — к зеленению дуба, горихвостка — к началу цветения садов, а чечевица подгадывает к созреванию земляники.

Не менее интересно поведение весной четвероногих обитателей Крыма. Целевые установки у них поначалу те же, что и у птиц: подыскать жилье, чтоб и самому себе, и самочке понравилось. Чтоб будущим детям было удобно и чтоб от врагов какая-то защита была. Устраиваются по-разному. Кто в дупле, кто в расщелине скал, кто логово в камышах устроит, кто нору выроет или кем-то брошенную займет, а кто и в чужой квартирке, выгнав хозяев, разместится. Зайцам хорошо. Эти руководствуются принципом: «Где шапку на гвоздь повесил, там и дом». Живут где придется, и детей рожают под соседним кустиком, и зимуют без крыши над головой. А вот барсук хозяин, да еще c большой буквы. Этому на круглый год комфортное жилье и постоянная «прописка» требуются. Сам себе нору отроет со всякими служебными отнорками, сам ее оборудует, сам утеплит и сам наиглавнейшее место в «доме» — родовую камеру — к весне подготовит. А как же! Барсукова подруга — это вам не бродяжка беспутная, она на чистоту и уют претендует, да еще туалеты ей возле норы желательны. Роды у этой привередницы приурочены к марту.

У диких кабанов свадьбы состоялись зимой, а весной будущая мамаша, собираясь родить, родильное логово «тайно» готовит. Подберет укромное местечко и начинает устраиваться. Сгребет туда ветки, прошлогоднюю листву, мох, всякую лесную ветошь, что помягче и потеплее, и в марте-апреле родит от 5 до 10 симпатичных поросяток, одетых в чистенькие, как бы ясельные полосатые «пижамки».

В степном Крыму ранней весной просыпаются суслики. Худющие и все какие-то встрепанные. А как им быть толстенькими и «причесанными», когда они из 12-ти годовых месяцев проспали, следовательно проголодали — восемь. Поневоле похудеешь и залохматишься. Недаром охотники говорят, что «зверь весной просыпается постным». Однако жирок дело наживное. Весной столько еды, что не знаешь, в какую сторону поворачиваться. Со всех сторон еда. Тут тебе и новорожденные травки, и выглянувшие из-под снега древесные семена, и всяческие жуки, мышки, яйца в гнездах, птичьи младенцы, весенние грибы, личинки насекомых, слизни, многоножки… Ешь не хочу!

Там же, в степном Крыму, выходит из норы весной редкий теперь, почти лишенный глаз зверек слепушонка, и уже бегают неугомонные хлопотуны, с белой «салфеточкой» на груди, ежи белогрудые. Впрочем, эти ежи вездесущие создания. Их можно встретить и на лесных опушках, среди кустарников, и в редколесьях, и в поселках, и на виноградниках. В марте, после спячки, они такие худые, что даже иглы на спине тарахтят. Выводки у ежих в мае. Ежата поначалу не колючие, голенькие, некрасивые. Хотя почему некрасивые? Это смотря для кого. Ведь недаром мать-ежиха своих ежат зовет гладенькими, а ворониха воронят — беленькими.

Белки и зайцы ближе к концу весны озабочены вторым «замужеством». У подросших поросяток исчезают полосатые «детсадовские» одежки, а у лис уже выглядывают из нор озорные мордочки пока еще куцехвостых лисят. Всякие ухаживания и сватовство у рыжих самочек прошли еще в конце зимы, причем на внимание невесты надеялись несколько претендентов, и потому «ругань» и драки между ними дело обычное, житейское. Рождает лиса в марте-апреле, в это же время появляются щенята у пронырливой, отчаянной храбрости ласки. Эта крошечная мать, защищая своих малышей, не только на собак, но и на любого зверя бросится. И даже на человека. Так же бесстрашно защищает и свою жизнь. Говорят, что и куницы ее побаиваются. И это при стограммовом весе и ничтожных размерах. Длина тельца около 15 сантиметров вместе с хвостом. Это, похоже, как мы о низкорослом человеке говорим: «Метр с кепкой».

В апреле разрешаются от бремени самки муфлонов — горных баранов. Несколько запаздывают с семейными делами милые нравом и обликом большеглазые тушканчики-тувики. В марте они только-только просыпаются после спячки. Рождают самки в мае, в норах, которые тушканчики роют для себя не лапами, а зубами, передними резцами, за что зовут их еще «земляными зайцами».

В первый месяц весны просыпаются и летучие мыши. Часть из них зимует в Крыму, а часть перебирается на зиму поближе к югу. Этим полезнейшим зверькам издавна не везло на человеческие симпатии. И всё из-за невыигрышной внешности и уродливых мордочек. Убивали их при каждом удобном случае, а в средние века человек, у которого на чердаке обнаруживали летучую мышь, исчезал в подвалах инквизиции.

Лягушки, черепахи, жабы, ящерицы, змеи весну еще в конце зимы почуяли.

Покуда март гудит в лесу по голым

Снастям ветвей, — бесцветна и плоска,

Я сплю в дупле. Я сплю в листве тяжелым,

Холодным сном — и жду: весна близка,

— пишет Иван Алексеевич Бунин, тонкий знаток и ценитель природы. Это он пишет о змее.

В марте самцы жаб и лягушек уже вовсю орут неподалеку от водоемов — у них брачные переклички. Самки молчат и готовятся к икрометанию. В апреле резвятся в воде всяческие головастики, а самки полозов, ужей и ящериц кормятся, отъедаются, готовятся к яйцекладкам в начале лета. Особо надо отметить: полозы, ужи, медянки не ядовиты. Не обижайте их, не убивайте. Уж обыкновенный даже особые рыжие отметины на голове имеет, которые означают: «Я всего лишь безобидный уж, не надо меня бояться. Разойдемся по-хорошему. Спасибо!» И все-таки боятся люди и убивают. Так, на всякий случай. А уж как змеи боятся людей! Говорят, что только что проклюнувшийся из скорлупы змееныш, увидев человека, тут же прячется обратно в яйцо. Это в наше немилостивое время, а как обстояли дела с этим у предков? Наш пращур, увидев змею, очень редко, только в крайнем случае хватался за камень или палку. В древности русич при встрече со змеей на узкой дорожке говорил ей, что не хочет ей зла, что с родом ее никогда ничего не делил и не враждовал, и все это спокойным, доброжелательным тоном, и змея уходила с тропы, уступала дорогу. Человек не гнался за ней и вообще не бил для забавы ничего живого. О бережном отношении предков к тем, кто жил с ними бок о бок на этой земле, писали многие, особенно авторы исторических романов. Приобщился к этим животрепещущим вопросам и Александр Блок. О неком милосердном травознае, который исцеляет всех, кто в этом нуждается, он пишет:

И лягушке хромой, ковыляющей,

Травой исцеляющей

Перевяжет болящую лапу,

Перекрестит и пустит гулять:

«Вот, ступай в родимую гать.

Душа моя рада

Всякому гаду

И всякому зверю…»

Вот бы и нам, детям и взрослым, обрести такую радость, ну а пока, выражаясь по-старинному, будем льстить себя надеждой, что когда-нибудь и мы дорастем до уровня умных и осмотрительных предков. На всякий случай напоминаем: из змей в Крыму ядовита только гадюка, но ее на юге, юго-востоке и на побережье нет. Жаб и лягушек тоже не за что убивать. К возникновению бородавок на ребячьих руках они отношения не имеют. Ни та, ни другая молоко у коров не отсасывает, колодцы не отравляет, а вот комаров, мух, мошек и садово-огородных вредителей обе истребляют очень успешно.

Не обделила весна радостями, хлопотами, «свадьбами», новорожденными и насекомых. Кто-то «женится», кто-то яйца откладывает, кто-то улетает, кто-то прилетает, кто-то рождается, а кое-кто умирает. Последнее, конечно, очень обидно в самое светлое и радостное время года, но, как говорится, «закон есть закон», и природа командует жизнью и смертью очень строго.

Кто же самый первый из насекомых весну на крыльях встречает? Дневная бабочка многоцветница садовая. Зимовала она во взрослом состоянии. В оттепели, случалось, и зимой резвилась, порхала. Узнать ее можно по ярко-рыжей окраске крыльев, на которых явственно проступает затейливый пестро-черный рисунок.

Высоко в горах, на яйлах, первовесенняя бабочка — крапивница. В конце зимы можно увидеть и лимонницу (крушинницу) с ее неторопливым, плавным полетом, но она чаще встречается под пологом леса. Ранневесенним видом является небольшая рыже-коричневая бабочка носатка-листовидка. В сидячем положении она очень напоминает сухой прошлогодний листик, потому и листовидка. В апреле и в лесу, и в садах крымчан встречается сине-зеленый нелетающий жук — жужелица крымская. Он из тех хищников, которых ноги кормят, — бегает быстро. Гоняться за ним и брать в руки не рекомендуется: может «выстрелить» в лицо дурнопахнущей жидкостью. Питается в основном моллюсками, выедая вкусную мякоть из раковин как из заготовленных для него природой «кастрюлек». К моменту появления весной жужелиц из состояния покоя выходят и наземные моллюски. Первые пауки-восьминожки, так же как и многие виды насекомых, появляются в апреле, и люди подмечали: «Много пауков — к теплой весне», да и вообще, весна такое время года, когда каждый день появляются всё новые и новые виды насекомых и паукообразных. Порхают в воздухе чернушки, махаоны, голубянки, толстоголовки, белянки, пчелы, мухи, осы. И тут же, рядом с ними, резвятся — летают или ползают — те, которых ученые отнесли к редчайшим, находящимся под охраной видам насекомых: жужелица крымская, парусники, огневки, сатиры, перламутровки, адмиралы и еще многие из шестиножек. Таких несчастливцев сотни видов. Их нельзя не только ловить сачками кому вздумается, но даже ученым для коллекций отлов их запрещен.

В апреле — мае многие виды насекомых и паукообразных приступают к созданию семейных пар, и среди них всем известные клопы-солдатики в красных с черными точками «мундирах». Вылезают из своих убежищ ранней весной осы, шмели и трудяги-муравьи. В свое время муравьями, их образом жизни очень интересовался Л.Н.Толстой. Его удивляла организованность, трудолюбие, целеустремленность этих насекомых. В одном из своих дневников он писал: «Я наблюдал муравьев. Они ползали по дереву — вверх и вниз. Я не знаю, что они могли там брать? Но только у тех, которые ползут вверх, брюшко маленькое, обыкновенное, а у тех, которые спускаются, толстое, тяжелое. Видно, они что-то набирали внутрь себя. И так он ползет, только свою дорожку и знает… На старости мне как-то особенно удивительно, когда я так смотрю на воробьев, на деревья… И что перед этим значат все аэропланы? Так все это грубо, аляповато». Примерно то же самое говорил и П.И.Чайковский, который вообще считал, что восторги от созерцания природы и ее отдельных явлений выше, чем от искусства. Услышать это от человека, приверженного к искусству, дорогого стоит.

В мае в посадках винограда появляется крупный бескрылый кузнечик дыбка. Он большой любитель виноградных листьев и большой оригинал по ходу жизни. Среди дыбок совсем нет самцов, но это их нисколько не огорчает. Зеленые «амазонки» преуспевают в жизни и даже рождают «детей», но опять-таки производят на свет только самочек. Такой уж у них способ размножения, который ученые называют партенокарпическим. Совсем нет самцов и у паутинных клещиков.

На исходе весны, ближе к лету, заявляют о начале своих семейных дел и многочисленные, многовидовые кобылки и кузнечики. Стрекочущие песенки их — это брачные серенады «невестам». Поют только в солнечные дни, затихают в пасмурные и дождливые. Поэт XIX века Яков Полонский любил эти кузнечно-вокальные спевки и об одном из солистов написал так:

Росту небольшого, но продолговатый;

На спине носил он фрак зеленоватый;

Тонконогий, тощий и широколобый…

Был он сущий гений — дар имел особый:

Музыкантом слыл он между насекомых

И концерты слушать приглашал знакомых.

В настоящее время многие виды кузнечиков нуждаются в охране, а некоторые бедняги уже обжили страницы Красных книг. Япония, говорят, своих кузнечиков попросту съела. Там они в отваренном виде с приправами, по мнению знатоков, весьма вкусное калорийное блюдо. В конце лета и осенью, выезжая на природу, японцы охотятся за ними семьями. За год в этой стране съедаются сотни тонн кузнечиков.

Похоже на то, что скоро придется Стране Восходящего Солнца покупать кузнечиков за валюту и ввозить к себе вместо своих съеденных «певцов» вокально одаренных чужестранцев. Какое уж лето без стрекочущих песен кузнечиков? Никакой поэзии.

Вовеки не замрет, не прекратится

Поэзия земли. Когда в листве,

От зноя ослабев, умолкнут птицы,

Мы слышим голос в скошенной траве

Кузнечика.

Джон Китс (в переводе С.Маршака)

Для моря весна тоже время великих перемен. Прогревается вода, и начинают интенсивно делиться одноклеточные водоросли — основная начальная кормушка для многих обитателей моря. Крупные водоросли (красные, бурые, зеленые) обрастают молодыми побегами-талломами, а цветущую под водой морскую траву зостеру тоже будто кто живой водой спрыснул. У многочисленных обитателей подводных «лугов» и «опушек» — у рыб, крабов, червей, моллюсков — потепление воды весной — как сигнал к началу размножения, а у рыб-холодолюбов — налима, кильки и мерланга — тот же прогрев воды прекращает нерест. В апреле приступают к икрометанию морские собачки, пучеглазые бычки, зеленокостный сарган. Отходит для «свадебных» дел от берегов на глубину акула катран, а ее любимое «блюдо» — деликатесная барабулька, или по-другому султанка, подбивается к берегу. Называют ее так потому, что в давние времена ловить ее разрешали всем, а вот есть имели право только султаны. Простых смертных за ослушание наказывали, улов надо было отдавать.

Любительница ранневесеннего мартовского икрометания и камбала-калкан. Вес этих хищных рыб без малого пуд, да и плодовитость у них чудовищная: два с половиной миллиона икринок на самку. Мальки камбалы из икринок вылупляются ближе к концу весны. В мае уже резвятся у берегов 3–5-сантиметровые камбалята. Они, кстати, совсем не похожи на родителей. Формой тела по-рыбьи стандартны, и глаза у них по-рыбьи на месте — по обе стороны головы, и никак не скажешь, что это родные отпрыски плоской, как тарелка, мамы, да еще с глазами, расположенными на боку. Такие возрастные метаморфозы у рыб довольно частое явление. И чешуйки у «деток» другие, и цвет другой, и рот не тот, и глаза как не родные, и хвостик не похож. Вырастет — будет копия папы с мамой, ну а в детстве вот такая неувязочка, и надо быть очень крупным специалистом, чтобы, выловив в море смешанную горстку мальков, определить среди них, кто есть кто. На эту тему забавно пошутил писатель-сатирик Феликс Кривин: «Взрослый терапон продольно полосат, а малыш его поперечно полосат. Мальки есть мальки — что ты будешь с ними делать, с мальками? Ты им вдоль — они тебе поперек. Ты им вдоль — они тебе поперек. И кому поперек? Отцу с матерью…» Напомним: терапон — рыба далекой западной части Тихого океана, но с малышами наших рыб, как видите, тоже такое случается.

Ранней весной начинают размножаться безотказные санитары моря — устрицы, морские гребешки и два вида мидий. Этим труженикам море обязано своей чистотой, так как только одна мидия в процессе питания пропускает через себя за сутки до 80 литров воды, возвращая ее морю чистой и осветленной. Затухает процесс размножения мидий ближе к осени. Личинки этих моллюсков в это время в массе опускаются из толщи воды ко дну. Интересно, что в мидиях иногда находят мелкие жемчужинки. Долгое время секрет их образования в раковинах был людям неведом, а вот добыча мидий для еды велась чуть ли не со времен каменного века. Соответственно у разных народов складывались легенды, как бы объясняющие возникновение жемчужин в отдельных раковинах. В отдельных, потому что далеко не во всех добытчики находили драгоценные камушки. Было много пустых, но тут уж по пословице: «Не всякая раковина беременна жемчугом». Проигнорируем множество легенд и расскажем лишь одну, персидскую. Она о дождевой капле, которая своим смирением растрогала могучий океан.

«Расставшись с тучей, вдали от берегов, над которыми она родилась, эта капля взглянула вниз и воскликнула:

— Как короток мой век в сравнении с вечностью! И как ничтожна я в сравнении с безбрежным океаном!

— В твоей скромности большая мудрость, — ответил океан. — Я сохраню тебя, дождевая капля. Я даже сберегу таящийся в тебе блеск радуги. Ты будешь самым драгоценным из сокровищ. Ты будешь повелевать миром, и даже больше — ты будешь повелевать женщиной».

А действительно, какая женщина не мечтает о нитке крупного дорогостоящего желтого, розового или черного жемчуга, и, чтобы получить желаемое, она подчас шла на различного рода уловки, ложь, прелюбодеяния, вплоть до преступления, мало заботясь об этике и нравственности.

У дельфинов в море весной наибольшая упитанность, и они приступают к свадебным играм. Самцы ухаживают, всячески выставляются, выпрыгивают из воды, принимают какие-то замысловатые жениховские позы, соприкасаются с самкой носами и головами, и сопровождается все это визгливым, очень похожим на собачий, лаем. Родятся дельфинята летом. Иногда роды можно наблюдать и в неволе, в дельфинариях, но это редко случается, зато картины ухаживания и «сватовства» весной можно наблюдать часто. Отметим также, что и весной, и во все сезоны года этим великолепным животным присуща потешная игривость и какая-то внутренняя потребность к демонстрации всяческих поз и «номеров», находящихся на грани циркового искусства. Недаром Ж.-И.Кусто назвал их «юмористами морской стихии». Как-то английские морские биологи, изучавшие поведение дельфинов, проходили на своем исследовательском судне близ берегов Англии и в заливе Кардиган наблюдали, как афалины играли с медузами, вернее, играли медузами. То один, то другой дельфин подхватывал хвостом медуз и подбрасывал их в воздухе вверх. Получалось нечто похожее на морской волейбольный матч, и один из биологов, Джонатан Истер, написал, что «звери явно забавлялись, веселились». Конечно же именно такие забавы на природе причина того, что афалины в неволе легко дрессируются и так ловко обращаются с кольцами, мячами и прочим игровым инвентарем. Заметим, что на дрессуру лошади надо потратить 4–5 лет, собаки — полтора года, а дельфина — всего полгода.

Начало восхваления этих животных теряется в глубине веков. Превозносилось не только их дружелюбие, но и общительность, разум, игривость. Эллины называли их любимцами богов, и особенно бога морей Посейдона. Античный писатель Аппиан считал, что «…никогда не было создано ничего более божественного, чем дельфины, потому что когда-то они были людьми и жили в горах среди других смертных». Насчет того, что дельфины, подобно нам, смертны, крымчанам хорошо известно. Не проходит года, чтобы море не выбрасывало на берег туши этих великолепных зверей. Когда-то, и совсем даже недавно, в 50-х годах прошлого века, дельфинов в Черном море было более двух с половиной миллионов, сейчас — жалкие остатки, и число их сокращается с устрашающей скоростью. Слишком поздно был принят запрет на их промысел. Срабатывает, и очень успешно, сильный антропогенный пресс, бесчисленные факторы беспокойства и загрязнение моря промышленными и бытовыми стоками.

Рассказывая о весенних морских буднях, надо упомянуть и о том, что к этому времени года приурочены не только дела нерестовые, но и некоторые пространственные перемещения морежителей. По зову весны покидают Черное море и уходят в Азовское некоторые стада хамсы. За ними следует самый маленький дельфин — азовка и в более мелких теплых азовских водах рождает по одному симпатичному дельфиненку. Весной спешат на жировку, то есть на прокорм в Черное море из Мраморного, пеламида и скумбрия. Как раз к прибытию последней подрастают личинки песчанки — любимого корма этой мигрантки.

Несколько слов о преднерестовых весенних брачных ритуалах у рыб. Иногда по красоте своей и изысканности они не уступают тем, которые существуют у птиц. Строительством «родильных покоев» для самочек занимаются самцы колюшек, морских собачек, окуней, зеленушек, бычков. Они же перед «бракосочетанием» меняют будничные «костюмы» на красивые жениховские. Кожные покровы и плавники становятся у них яркими, привлекательными. У самца морской собачки-павлина сероватый гребень на голове превращается в щеголеватый ярко-пунцовый. У морской собачки-троепёра жених вообще неотразим. При угольно-черной голове туловище и плавники окрашиваются в ярко-красные тона. После завершения семейных дел все эти наряды исчезают и заменяются на обычные, повседневные. Ну да ладно, это «костюмы», а что вы скажете о самце морского конька, который кружится вокруг своей избранницы в свадебном вальсе и даже пытается, подпевая, объясниться в любви? Галантные бычки, ухаживая, исполняют своим избранницам квакающие серенады. Поют для своих половин и самцы рыбок-мичманов.

Самец колюшки петь не умеет. Он из числа танцоров. В пору любви исполняет брачный танец. Описывая круги вокруг самки, плавает, широко разинув рот, и все это в определенном, придуманном «женихом» ритме. Добавим, что тот же самец колюшки, стоит только разрушить построенное им для самочки гнездо-муфточку, сразу же бледнеет, теряет свой брачный ослепительный наряд и даже перестает есть. А как же ему не расстраиваться?! Жалко! Ведь он столько сил, времени и старания вложил в строительство. Но это с нашей точки зрения, с человеческой. Все дело в том, что с разрушением семейного очага у него исчезают, затухают инстинктивные побудительные стимулы, определяющие его брачное поведение. Расхотелось ему жениться.

Интересно, что при строительстве гнезд колюшки-самцы могут привнести в это дело некоторые элементы эстетики и украшательства. Пользуются для этого тем, чем можно разжиться на дне. Обрывками той же фольги, например. К такому сверкающему нарядному «домику» самочки, чтобы отложить икру, устремляются толпами, в то время как в обычные гнезда их, случается, самцы загоняют чуть ли не силой. Что поделаешь! Давно известна слабость женского пола ко всякого рода украшениям.

Свадебные дела у живородящих акул катранов тоже проходят весной, в апреле, однако описания их автору этой книги в литературе не встретилось. Может быть, потому, что свидания самцов с самочками проходят на большой глубине (80 — 100 м) и без свидетелей. 12–18-сантиметровые акулята рождаются спустя примерно 18 месяцев. Ближе к осени, после хлопотных свадебных и нажировочных дел, катраны из глубин поднимаются вверх. Они совершенно не опасны для купающихся, никого не ранят, никого не кусают, нападают только на рыбу, да и то, наверное, только на, с их точки зрения, вкусную.

Совсем не акулистая эта акула,

И если случится свидание, —

Приветствуйте это создание.

Купайтесь хоть рядом, у ней на виду,

Не цапнет, не схватит, не стащит ко дну.

В дополнение к вышеописанным брачующимся весной икрометательницам добавим пикшу, глоссу, ерша, атерину, горбыля, окуня, ската, ставриду, зеленушек, морского конька и морскую иглу. Не отстает в этих сезонных репродуктивных делах прудовый, озерный и речной рыбий «народ»: лещи, щуки, карпы, сомы, караси, окуни, лини…

Вот такая она, «мокрая весна». Как только прогреется слегка вода, подсветит все ее горизонты солнышко, так и начинается великое весеннее действо: любовь, браки, разводы, драки, смерти и рождения.

Всему назначила природа

Свой круг, всему пора своя.

И всё за временами года

Течет в потоке бытия.

В.Полторацкий

Вертится колесо жизни, всё меняется, всё повторяется, и всё для того, чтобы живы были реки и моря со всеми своими подчас таинственными, но в целом очень интересными обитателями.

В заключение о том, как в давние времена на Руси берегли в народе нерестующих рыб и водоемы. Период нереста считался священным временем года, и был связан он с определенными запретами и всякими охранительными традициями и обычаями. Так, например, на Волге наказывали тех, кто в период нереста громко пел, шумел около воды или слишком громко ударял веслами по воде. Колокольный звон тоже был под запретом, даже в религиозные праздники, и все это для того, чтобы не пугать нерестящихся рыб и дать им возможность спокойно и в тишине исполнить свой родительский долг. А сейчас, в наше время, от грязи и рева моторов и различных двигателей на воде оглохнуть летом можно, и очень странно, что рыба, наверное, жалеючи нас, беспутных и беспощадных, все-таки нерестится. От звуковых помех у рыб постепенно развивается стресс, так как всякого рода шумы не естественного, не природного происхождения усиливают у них выработку гормонов надпочечников, которые как раз и вызывают у рыб стрессовые состояния. Среди рыб-речников особенно страдают от этого карпы, окуни, налимы и пескари. В результате, находясь постоянно в напряжении и тревоге, рыбы худеют, перестают нереститься, слабеют и погибают. «Работает» в том же направлении и повсеместное отравление вод различного рода ядовитыми стоками. Процессы эти медленно идущие, но сейчас трудно назвать озеро, реку или море, в которых бы люди не отмечали резкое падение уловов. Десятки и десятки видов рыб уже потеряли свое промысловое значение. О бережливом и даже благоговейном отношении к воде и ее обитателям нет и помина. Раньше все регулировалось определенными традициями, обычаями и — подчеркнем — действующими законами. Улов разумно ограничивался принципом: «Котел — мера», причем несъедобную рыбу и молодь обязательно отпускали. Часто отпускались и крупные рыбины — самки, матери будущих богатых уловов. Воду, будь то река, озеро или море, грех было загрязнять, плевать в нее или как-то ее осквернять. Плевать в воду, говорили детям, всё равно что плевать матери в глаза.

Конечно, можно сказать, что это «дела давно минувших дней», что «другие времена — другие песни», что многое из написанного звучит сейчас наивно и т. д., но разве в жизненных установках предков было что-то неразумное или что-то такое, что нам сейчас не под силу? Почему нельзя положить предел браконьерству, хищничеству, переловам, почему никак не остановим повсеместное отравление рек, озер, морей, почему разрешаем судам иностранных государств грабить нас, ловить в наших территориальных водах рыбу и крабов? Подумайте только, какой широкий спектр работы для применения молодых сил, молодого энтузиазма, энергии, мужества! И если читатели будут кое-что знать из истории становления природоохранных основ, заложенных нашими предками, это может стать отправной точкой в работе, а не помехой. Ведь не напрасно же они жили на этом свете, им ведь тоже хотелось что-то оставить после себя. Хотя бы в памяти потомства.

Ну, а теперь самое время поговорить о весенней погоде в Крыму. Ох уж эти погоды! Никакой стабильности. Всё вперемешку. Дожди и ветры, солнце и поземки, тепло и морозы, оттепели и туманы и прочие выверты и капризы. А все начинается с марта, который, как известно, «зиму ломает» и «с весной в кумовьях». Продолжается в марте начавшаяся еще в феврале «весна света», по Пришвину. Богатеет весна теплом, а раз так, первотравье тут как тут и на подходе раннецветущие новоселы весны многочисленные, «из молодых, да ранних» — эфемеры.

Звездный час марта — 22 число, день весеннего равноденствия — 12 часов день, 12 часов ночь. После этого день на вырост пойдет. Температура хоть и лезет постепенно вверх, но она еще не стабильна, скачет от минусовых до плюсовых, и все это несмотря на то, что весной Крым получает от солнца больше тепла, чем осенью. Вёсны в Крыму холодные. Тепло расходуется на испарение влаги из почвы, на ее прогрев и нагревание захолодевших за зиму вод Азовского и Черного морей. Без этого нагрева и туманов весенних не будет. Их натягивает с моря на сушу чаще всего по утрам и вечерам.

По лесным трущобам и оврагам,

По полям, пустынным и глухим,

Первые весенние туманы

Расползались медленно, как дым.

И.Бунин

Первые грозы в году чаще всего майские. В ожидании их как бы встают на цыпочки молодые травы, прикрываются, сберегая пыльцу, венчики цветков, а деревья прислушиваются и как бы дыхание затаивают. Ну, а где гроза, там и до дождя недалеко. Мать всех Матерей Земля после весеннего дождя именинница, а если еще и радугой опояшется — совсем красавицей смотрится. В Крыму примета бытует: если в весенней радуге желтых тонов больше — будет хороший урожай хлеба, если зеленых — плодов не оберешься, ну а если красно-кумачовые в палитре главнее — быть богатому винограду. Выходит, какой бы ни была радуга, Крым никогда не в проигрыше. Очень хорошая примета.

Несмотря на отдельные погодные капризы, срывы и зигзаги, температура весной неуклонно повышается и держится уже в апреле намного выше нуля. Постепенно сходят на нет тучи, увеличивается облачность, растет освещенность, уволакивают до осени свои холодные хвосты и туманы, исчезают заморозки, хотя и морозцы и заморозки весной несерьезные. Ледок на мартовских озерцах и лужах ломкий и хрусткий. Давно известно: «Вешний ледок что чужой избы порог — ненадежный». Ветры весной на Южном берегу Крыма свои, чаще южные. В степном Крыму в это же время случаются северо-западные и северо-восточные.

Море в апреле, и особенно в мае, теплеет, как говорится, на глазах. Только что температура была 11–13 градусов — глядишь, к концу мая подскочила до 20-ти.

Работы у крымчан, осевших на земле в селах и поселках, весной выше крыши. Надо собрать прошлогодний растительный мусор, перелопатить гряды, удобрить, проверить на всхожесть семена, отобрать на посадку картофель, вырастить рассаду, сделать необходимые прививки, окопать приствольные круги деревьев, побелить их стволы, срезать отмершие сучья, опрыснуть персики, подготовить на лето поливные канавки… В общем, головы поднять некогда, или, как говорили встарь, «за вешней пашней шапка с головы свались — не подниму». Так некогда! Хорошо бы отдохнуть летом от трудов праведных, да летом своя морока, свои, но уже не прохладные, а жаркие трудодни.

Пока у этих «женихов» взаимные словесные оскорбления, но вот-вот начнется драка.

Весенние этюды

Свадебные турниры

Все знают, что свадьба — мероприятие веселое и по времени у людей в основном осеннее. Все поют, танцуют, радуются. У животных свои свадебные танцы и песенки, но приурочены они не к осени, а к весне. Тут тебе и хореография звериная, и вокал специфический. Кто во что горазд. Уж на что еж и заяц молчуны, а и те своим избранницам «поют серенады». Заяц, правда, страшным голосом, и не так поет, как гукает: «гу-гу» да «гу-гу», но зайчихе эти вокальные несуразицы нравятся. Всё бы хорошо, неважно, кто как «поет», главное, что перед свадьбой женихам еще и подраться надо. Особенно в том случае, если невеста двум, трем, а то и пяти женихам понравится. Вот тут-то они и выясняют в процессе драки, кто из них самый сильный и вообще более достойный внимания самочки. Правда, есть исключения. Енотовидные собаки, говорят, без «рукоприкладства» женятся, мирно решают все предсвадебные дела. Может, потому, что одними и теми же парами из года в год живут и на чужих «жен» и «мужей» никто не зарится. А как остальные?

Жестоко дерутся кабаны, да так, что один из претендентов может погибнуть, несмотря на то что природа защитила грудь самцов не пробиваемым для клыков слоем соединительной ткани и жира, называемым калканом. Он настолько плотен, что даже дробь его не берет, и все же если не смерти, то тяжелых увечий одному из драчунов в предсвадебных драках не миновать.

Сравнительно невинные поединки характерны для горных баранов. Постучат рогами, пободаются, потолкутся на месте, и более слабый, ничтоже сумняшеся, удалится. Будучи в Крыму, Пушкин вместе с младшим сыном генерала Н.Н.Раевского, Николаем, пробирались на лошадях горными тропами к Бахчисараю. По пути им удалось наблюдать поединок двух баранов. Вот как он описан И.Новиковым в книге «Пушкин в изгнании»: «Оба они отчетливо рисовались на фоне синего неба, и это придавало поединку их какую-то особую романтичность. Они сшибались так крепко, что казалось, будто их черепа, вдавившись один в другой, уже не могут разъединиться, но, покачав этой слитной головой, они, наконец, все же расцеплялись и расходились на некоторое… как на настоящей дуэли, расстояние, а чуть помедлив, снова… сближались… не спуская друг с друга внимательного и напряженного взгляда, и… опять — сильный и точный удар, от которого, верно, сыпались искры из глаз. Никто не хотел уступать… Да оно и понятно: на соседней долине мирно и грациозно паслась молодая, шелковистая красавица, делавшая, впрочем, вид, что она здесь ни при чем.

— А крепкие бойцы, — сказал Николай…

— При первой же дуэли их вспомню, — отозвался и Пушкин».

Олени тоже в предсвадебных драках гибнут редко. Кончики рогов у них тупые, но бывают и исключения, и тогда лесники отстреливают самца с острыми рогами. Уж больно много у него жертв бывает. Такого так и называют — «убийца».

Я — олень, истекающий кровью,

Скрылось солнце мое за горами,

И навеки простился с любовью.

Я — олень, истекающий кровью.

А.Граши

Плохо кончаются оленьи поединки и в том случае, если в процессе драки разветвления рогов их переплетутся, а расцепиться они не смогут. Тут уже оба погибают от жажды и истощения.

Лисы, косули, белки, суслики тоже драчуны. У лис свадьбы в феврале, и на внимание невесты претендуют несколько «соискателей». Как тут не подраться, иначе ведь и потомства не оставишь, так и помрешь бобылем. Очень жестоко дерутся кроты. Пищат, кусают друг друга под землей в норах. Более слабому убежать некуда, отступая, он все время пятится и в конце какого-либо тупика гибнет, а победитель, по свидетельству известного всему миру немецкого зоолога А.Брэма, съедает побежденного. Дерутся во время свадебных «гулянок» и хорьки, сопровождая этот не очень приятный процесс каким-то птичьим «чириканьем». Отменные драчуны — давние обитатели Крыма хомяки. Причем дерутся они не только во время гона (свадеб), а просто так, по ходу жизни. Такой уж характер у этих жирненьких, щекастых скандалистов. Злобны, неуживчивы, раздражительны. А по виду безобидны и даже трогательны. В драку бросаются отчаянно, прыгают, стучат зубами и пронзительно визжат. Драчливость хомяков такова, что даже кровные родственники, встретясь где-либо «на узкой дорожке», сразу же бросаются друг на друга. Недаром в народе хомяка зовут «злой карбыш». Не менее боевиты у хомяков и самки. У них вообще как бы матриархат. После свадеб хомячихи нещадно преследуют законных супругов. Гоняются за ними с резким писком. Могут обгрызть им хвосты, уши, а то и до смерти закусать. Потому и в неволе их вместе все время держать нельзя. Во избежание внутрисемейных кровопролитий самцов надо сразу же после спаривания отсаживать от разбушевавшихся «жен».

Не обходятся без мужских поединков и зайцы. Смертельных исходов не бывает. Разве что один из претендентов раной отделается или глаз лишится, что, впрочем, равносильно смерти. Без глаз на природе жизни не сохранить. Гон у зайцев, как и у лис, начинается в феврале и кончается в марте. В это время зайцы-мужички очень воинственны и теряют осторожность. Даже выражение есть: «мартовский заяц». Оно встречается в сказке Л.Кэрролла «Алиса в стране чудес». В феврале у зайцев «смотрины». В это время, стараясь понравиться самке, женихи танцуют на задних лапах и поют «любовные песни». Смотрины переходят в драки. Сходятся «лицом к лицу», опять же поднявшись на задние лапы, и колотят друг друга, передними поддавая сопернику под дых и под микитки. Ну прямо как заправские боксеры на ринге. Подпрыгивают, сталкиваются в воздухе с «боевым кличем» — визгливым хрюканьем и дерутся. Одержав «викторию», победитель горделиво, «на дыбашках» подходит к зайчихе.

В общем, период размножения и гона весной у животных — очень беспокойное время. Время каких-то вселенских поголовных драк и выяснения отношений. Даже рыбы, лягушки, крабы — и те подключаются к свадебным битвам. Вот как описывает драку двух крабов автор книги «За голубым порогом» О.Хлудова: «…бойцы делали быстрые шажки на широко расставленных ногах, стараясь ухватить друг друга за раскрытые, вытянутые вперед клешни… Я приняла на себя роль рефери, решив вмешаться в случае нарушения спортивных правил. Крабы были примерно одинакового размера и силы их были равны, но один вел себя агрессивнее. Он постепенно теснил отступающего противника. В какой-то неуловимый момент крабы сцепились клешнями и перешли к «рукопашному бою». Они кружились, толкая друг друга, пока один из них не прижался спиной к камню. Он как-то изловчился, освободил клешню и схватил противника за ногу. Тот рванулся в сторону, и, прежде чем рефери мог вмешаться, нога отломилась. Схватка сразу кончилась. Соперники выпустили друг друга и разбежались в стороны, а нога досталась мне».

Лягушки-самцы во время драк стараются, взобравшись сверху, утопить соперника или так яростно лягаются задними ногами, что более слабый отлетает от места битвы на полметра. У дельфинов предсвадебные драки редки. Случаются, конечно, скандальчики, и тогда самцы визгливо «лают» друг на друга и по-страшному клацают зубами, стараясь отогнать соперника от приглянувшейся самки. Со стороны это выглядит невинной заварушкой по сравнению со свирепыми стычками у родственников черноморских дельфинов кашалотов. Вот тут битва так уж битва! Двадцатиметровые, весящие до 70 тонн зубастые женихи наносят друг другу страшные рваные раны, и бывает так, что один из них гибнет от потери крови. Плата дорогая за право оставить потомство, но ведь за то, что дешево, и платить не стоит.

Чтобы у читателей не создалось впечатление, что все животные ужасные драчуны, упомянем о том, что брачные конфликты могут кончаться вполне мирно, без каких-либо боевых стычек. У животных есть особые позы умиротворения, которые сразу же гасят у более сильного все его агрессивные намерения. Драка в этом случае заменяется чисто ритуальной дуэлью. Стоит, например, более слабому волку или собаке подставить лидеру шею или живот, как драка, едва начавшись, тут же сходит на нет. Поджатый хвост, чуть сгорбленная униженная поза и опущенная голова тоже могут сработать в пользу мира. Примерно то же самое, за редким исключением (пауки, насекомые), характерно для всех животных, включая рыб. У них тоже побежденные переворачиваются на спину, подставляя сопернику самую уязвимую часть своего тела — живот. Победу во всех таких случаях одерживает более сильный чисто психологическую, бескровную, «по очкам». Интересно сдаются победителю ящерицы. Потерпев поражение в жениховском турнире, неудачливый соперник поворачивается к победителю хвостом и начинает быстро подпрыгивать, имитируя бегство с поля боя. Попросившему пощады будет разрешено мирно удалиться. Его уже не преследуют, так как в животном мире правило: лежачего, да еще ногами, не бьют, — соблюдается непреложно.

Первопроходцы весны

На что в первую очередь ранней весной обращено ребячье внимание? Ну конечно же не на робкие ручейки, не на лопающиеся почки деревьев и даже не на вполне земные распускающиеся цветы, а на «зацветающий» яркими бабочками весенний воздух. Бабочки ведь тоже «цветы», только живые, окрыленные, порхающие, и среди них есть такие, что глаза разбегаются и дух захватывает. Одни в ситцевых пестрых «платьицах», другие в белых японских «кимоно», третьи в голубых «накидках», четвертые в строгих черных «похоронных костюмах» с отторочкой, а есть и такие, что, словно кардиналы, носят только пурпурные и густо-фиолетовые «сутаны». Но самые красивые конечно же те, в одеждах которых перемешаны разные оттенки и цвета радуги. Хотя скромненькие, с серебристо-платиновыми рисунчатыми крылышками тоже большие эстетки и модницы.

Дробится солнце в звонких каплях.

И бабочка в косых лучах

Летит, как маленький кораблик

На серебристых парусах.

Л.Стекольников

У этих ярких ночных красавиц медведиц личиночные детки — вылитые «медвежата»: лохматенькие, толстенькие и симпатичные.

Если бы кто-нибудь взялся описать все разнообразие расцветок бабочек, ему бы на это не хватило жизни. А как интересны их повадки, поведение, места зимовок, характер брачных полетов и способы выведения потомства! Не до конца изучены взаимоотношения между разными видами бабочек, кормовые растения их и еще многое, многое другое…

Вот, например, знают ли читатели, что есть бабочки бескрылые, есть бабочки ротастые и лишенные рта, есть долгожительницы и однодневки, есть домоседки и путешественницы, есть вегетарианки и любительницы белковой пищи… Но первое, что бросается в глаза, конечно же различные их размеры. Пятнадцатисантиметровую в размахе крыльев павлиноглазку грушевую уж никак не сравнить с какой-нибудь двухмиллиметровой малышкой, хотя если говорить о красоте их крыльев, то неизвестно, кому еще достанется первенство. Единственное, что объединяет их, — это единый цикл рождения, развития, взросления и смерти.

Из яиц, отложенных самкой, появляются личинки (гусеницы), из гусениц образуются куколки, по-украински лялечки, из куколок-лялечек вылетают уже взрослые бабочки. Казалось бы, всё просто, а на самом деле всё сложно, всё интересно. Подумайте только, как из противной, на человеческий взгляд, гусеницы в плотно запечатанном коконе образуется красавица-бабочка! Что там внутри этой куколки происходит, куда девается гусеница, такая жирная и страшненькая?

Яйца разные бабочки откладывают либо весной, либо осенью. По форме они настолько стабильны, что, посмотрев на них, можно сразу же определить, к какому виду бабочек они принадлежат. Есть овальные, угловатые, шарообразные, узкие, бесцветные и окрашенные, одиночные и групповые, гладкие и шипастые, с хохолками и хвостиками… Одним словом, всех не перечислить. А форма и окраска гусениц! Хоть пиши «роман с продолжением». Ни слов, ни красок не хватит. Отошлю-ка я вас, читатель, к «Определителю насекомых». Там эти гусеницы в красках изображены, а сейчас, коль этот рассказик попал в весенний раздел книги, познакомимся коротко хотя бы с четырьмя из порхающих весной красоток.

РЕПЕЙНИЦА, она же ЧЕРТОПОЛОХОВКА. Ранневесенняя дневная бабочка. Крылья в размахе около 6 сантиметров. Окраска черно-бурая, которую очень оживляют розовые, красные и белые пятнышки. Гусеницы темненькие, густо осыпанные шипиками. По характеру питания многоядны, но предпочитают чертополох. Распространены по всему миру, космополиты, а вот Южную Америку почему-то не любят. По образу жизни эти крылатые довольно интересны. Перезимовавшие бабочки-старушки очень деятельны и энергичны, порхают в воздухе начиная с апреля. Численность по годам очень разная. Иногда их очень мало, а в иные годы, в результате массового «взрыва» размножения, — переизбыток. Этот взрыв до того масштабный, что они сами, наверное, «понимают», что это уже перебор, и пускаются в дальние сезонные перелеты, опять же большими компаниями. На Средиземном море репейницы потопили однажды шедший в Африку теплоход. Густым многослойным скопом облепили рубку и рулевое управление, да так, что перекрыли к ним всяческий доступ. Теплоход потерял управление, наткнулся на скалу и пошел ко дну.

А еще репейницы по ходу жизни задиры и шалуньи, без конца играют в воздухе. То стремительно взовьются вверх, то сядут на минутку, поводя крыльями, то гоняются друг за другом, а потом барахтаются в воздухе целыми вереницами, а то и увяжутся за какой-либо бабочкой другого вида и вдруг, будто по сигналу, взлетят, помельтешат в воздухе — и вновь смирненько сидят, отдыхают. Ну прямо как озорницы-школьницы на переменке. В брачных полетах репейницы тоже энергичны, боевиты и смело бросаются в бой за приглянувшуюся самочку. Соперники хлопают друг друга крыльями, то сбоку, то сверху, стараясь сбить противника в траву, бешено крутятся столбиком в воздухе, уходят в высоту и снова спускаются и ввязываются «врукопашную». Со стороны это выглядит как беспечная забавная игра, а на самом деле идет взаправдашний отчаянный поединок двух ревнивцев.

МЕДВЕДИЦЫ. Этих ночных бабочек по всему миру около 2000 видов. В Крыму — более 20-ти, и у всех первое поколение летающих бабочек появляется в мае. Медведицы — красивые, яркие, пестрые, зачастую с замысловатыми рисунками на крыльях бабочки. Туловище у них толстенькое, часто пушистое и пестроокрашенное. В окраске сочетание черных, белых, желтых и красных пятен. Вся эта яркость и декоративность вроде сигнального флага, предупреждает: «Кровь у меня горькая, ядовитая, держитесь подальше, тронете — пожалеете, не отплюетесь». Медведиц пытается поймать и попробовать «на зубок» только неопытная, недавно народившаяся на свет молодежь. У птиц, например.

Пробуют первый раз — второго не бывает, настолько медведицы невкусны и даже противны. Гусеницы у медведиц чуть-чуть страшненькие, по мнению одних, а по мнению других — довольно симпатичные за счет покрывающей их рыже-бурой шерстки.

ГОЛУБЯНКИ. Небольшие, вроде бы простенькие, но очень интересные бабочки. Видов множество, и у некоторых из них, у голубянки Орион например, дружба с муравьями. Гусеницы Орион могут жить вместе с ними в муравейниках и даже питаться свято неприкосновенными для других муравьиными яйцами, и всё потому, что на спинках у гусениц Орион есть особые железки, из которых выступает капельками сладкая жидкость. Муравей пощекочет усиками гусеницу, и она выдаст ему капельку сиропа. Так и «доят» муравьи гусениц по очереди. И еще об одной из голубянок. У дальнего кустика бересклета вьется изящная бабочка. Она любопытна, не боязлива и отличается экстравагантностью гастрономических пристрастий. Ее можно увидеть на берегу крепко соленой лужи, она садится подзакусить на ваш бутерброд или на банку с мясными или рыбными консервами, посасывает ломтик сала и с таким же удовольствием сядет на ваши мокрые, соленые от пота руки. Если не гнать и не обижать, понаведается, да еще и не раз, во время ваших трапез.

И еще одна интересная особенность: личинки голубянок совсем не похожи на гусениц, а скорее на окрашенных в разный цвет мокриц, и питаются они только листьями дикого горошка. От ярких красок голубянок у «детей» и помину нет. Куколки тоже красотой не блещут. Они крепко привязаны как бы шелковой ниточкой к стеблям растений, а вот когда из куколок появляются бабочки, то от пестрой красоты взрослых голубянок в глазах сплошное мельтешение и сумятица восторженных чувств. Цвета от густо-синего до нежно-голубого, от цвета морской волны до лилового с горошинами, от желтенького или коричневого до ярко-красного. Дополнительное очарование некоторым голубянкам придает нежнейшая, небесного цвета бахрома по краям крыльев.

САТИР СЕМЕЛА. У этих летающих весной бабочек самец отменный кавалер, эстет и ярый последователь свадебных бабочкиных ритуалов. Сначала в низком поклоне склоняется перед избранной им самочкой, а потом танцует перед ней на земле, складывая и раскрывая крылья. Происходит это сватовство с конца мая и по июнь.

Как видите, всего четыре вида бабочек, а сколько различий, сколько интересного в их поведении и, как говорится, в «модус вивенди», то есть в образе жизни. Так что этологу — ученому, занимающемуся изучением поведения животных, есть чем заняться, а если уж он объединится с энтомологом, изучающим насекомых, то докторские или кандидатские диссертации у них, считайте, «в кармане». И у этолога, и у энтомолога. Может, со временем рискнете, молодежь? Очень уж у всех шестиножек интересная и малоизученная биология, и потому, как говорят, «Париж стоит обедни».

Гриб-подснежник

Давно известно, что среди грибников самые заядлые и настырные — старики и дети. Вот как раз им и адресован этот рассказик о грибе-подснежнике — сморчке настоящем. В Крыму чаще всего его можно встретить в лиственных лесах северного склона Чатырдага и в Бахчисарайском и Симферопольском районах. Выглядит сморчок настоящий так: шляпка яйцевидная, по цвету буровато-серая. Мякоть гриба ломкая, на срезе белая. Поверхность шляпки морщинистая, ячеистая, с перемычками и перегородками, а в целом впечатление такое, будто на ножку гриба надет колпак грубой крупно-ячеистой вязки. В сложенной народом загадке об этом грибе так и сказано: «Стоит дурак, на нем колпак, не шит, не бран, не вязан, а весь поярковый».

А теперь о всяческих полезностях этих грибов. Сморчок настоящий, или по-народному гушна, издавна ценился за изысканный вкус и аромат. Особо рьяно за ним охотились пожилые люди, так как считалось, что лучшее средство сохранить вечную молодость — включить в свое меню блюда из сморчков. Очень ценился и до сих пор ценится грибной порошок из сморчков, хотя жареные и отварные грибы тоже первосортное блюдо на праздничном столе.

Название гриба — сморчок — не из красивых, а вот по вкусу он очень хорош.

Идти за сморчками надо сразу же, как зацветет лесной орех — лещина, а случается это обычно в марте — апреле. Потом летний перерыв до августа, а с августа и до самого декабря вновь можно побродить по осеннему лесу в поисках грибного деликатеса. Интересно, что в географическом плане сморчки к месту жительства удивительно неприхотливы. Казахстан так Казахстан, Крым так Крым, Заполярье так Заполярье. Даже до Шпицбергена и острова Врангеля добираются, а на Новой Земле упорно «шагают» вслед за отступающими по весне ледниками. Всем грибникам надо иметь в виду, что растет в лесу еще один вид сморчка, родственник настоящего — сморчок вонючий, или подагрический, — весёлка обыкновенная. Весной вылезает из земли нечто похожее на грязное куриное яйцо. Оно лопается, поднимается на грибной ножке вверх, и шляпка его покрывается очень неприятной по запаху зеленоватой слизью. По причине запаха этот сморчок еще «трупным грибом» называют, а вот мухам, комарам и жукам вкус и запах его очень нравятся. Если пошутить, то не может же быть, чтобы все эти насекомые подагрой болели, ведь из этой слизи люди издавна готовили мазь от ломоты в суставах и позвоночнике. Юным грибникам эта хвороба не грозит, это болезнь старческая, да к тому же сморчок вонючий ядовит, так что брать его в корзину не следует, а чтобы не ошибиться, не перепутать, посмотрите на рисунки в книге А.И.Семенова «О грибах и грибниках» (Симферополь, «Таврия», 1990). На этих рисунках вы увидите сморчок настоящий и вонючий. Есть такие рисунки и в различных «Определителях грибов», с которыми можно познакомиться в любой библиотеке Крыма.

Лесной куличок

Если случится вам быть в весеннем лесу, постойте тихонько на вечерней зорьке где-нибудь среди деревьев, в кусточках. Только тихо стойте, а то ничего не услышите, ничего не увидите. В лесу всегда так: если тебя все слышат, ты сам ничего не услышишь. Если ты ничего не увидишь, то тебя все видят. Видят и молчат и в спину лапами на тебя друг другу показывают. Только вот сорока-белобока ведет себя не по лесным правилам. Ей бы тоже притаиться при виде человека, а она на весь лес орать начинает. То ли возмущается, то ли предупреждает: «Гляди, лесной народ, кто препожаловал!» Люди давно за ней это приметили и даже поговорку сложили: «Если бы на сороку да не свой язычок, век бы жила». Это потому, что охотник иной раз терпит-терпит такое свое рассекречивание, а потом возьмет да и пальнет в сердцах по ябеде: «Не ори, не блажи, доносчица длиннохвостая».

Так вот о кулике вальдшнепе. Его тоже можно услышать, но по-другому. Весной он, принаряженный и несколько возбужденный свадебными хлопотами, летает, свесив длинный нос, по лесу и хоркает. Осенью замолчит, да и различить его и в полете, и на земле трудно в это время: перышки у него скромненькие, по цвету точь-в-точь листва осенняя, и летает он тихо, почти бесшумно, как все ночные птицы и летучие мыши. Зато уж весной куличок-мужичок душу отводит. Грудкой розоватой хвастает и старается, чтоб подружка его услышала и подумала: а вдруг это тот самый мой суженый-гаданый? А женишок вовсю выкладывается и подхоркивает, и подсвистывает, и даже букву «о» знает: «хру-хру-хру-фью-фью-фью», а потом «о-о-о». И еще танцует, выделывает в небе свои жениховские антраша и кульбиты. Где уж тут самочке устоять?

Гнезда у вальдшнепов потаенные, перешагнешь — не увидишь, а в гнезде четыре буроватых, тоже под цвет прошлогодней опавшей листвы, яйца. Самочка сидит на гнезде крепко, хоть рядом пройди — не вспорхнет, не выдаст гнезда, сбережет свою грядущую детвору. Бывали случаи, хряснет в лесу сухостоина, упадет дерево рядом с гнездом и даже ветками заденет самоотверженную мать, а она сидит, терпит. Хороший поэт Александр Яшин, проходя как-то по болоту, набрел на такую преданную мать, полюбовался ею, не тронул и впоследствии написал об этом так:

В болоте целый день ухлопав,

Наткнулся я на кулика.

Он из гнезда, как из окопа,

Следил за мной издалека.

Как трудно быть ему героем:

Того гляди, возьмут живьем,

А он один в гнезде своем,

Как в поле воин

перед боем

С противотанковым ружьем.

А.Яшин

Надо сказать, что бережное отношение к самкам пернатых, к их гнездам, яйцам и птенцам — давняя традиция русичей, и у них существовали определенные охранительные заповеди, в одной из которых сказано: «Аще улучите гнездо птичие перед лицом твоим на пути или на древе некоем, или на земле и в нем птенцы и яйца и мати сидит на птенцах или яйцах, да не возьмеши матери и со птенцы». Птицам такого рода милосердные заповеди неведомы, потому, если крепко сидит на гнезде, подпускает — значит, самочка надеется на нашу человеческую совесть и порядочность, доверяет нам и себя, и детей своих. И это святое, а через святое не принято было раньше перешагивать. Такого рода поведение пернатых матерей в Природе все же исключение. В массе они очень боятся и хищников, и нас с вами, читатели, и потому как только самочка поймет, что гнездо с птенцами или яйцами обнаружено, тут же потаенно перенесет в клюве и то и другое в безопасное место.

Поберечь бы нам вальдшнепов. Обеднел ими наш полуостров.

Не надо бы весной бить этих умников. И танцующих в воздухе радостно оживленных самчиков, и самоотверженных на гнездах их подружек. А ведь били и бьют. Грешил этим в свое время и Александр Куприн, который написал для детей всем известный замечательный рассказ «Белый пудель». Очень любили весеннюю охоту Аксаков, Тургенев, Л. Толстой с сыновьями. Не будем задним числом осуждать наших знаменитых предков. Наверняка в их время дичи вообще и симпатичных куликов в частности было в полях и лесах необоримое множество, а вот крымским охотникам поберечь бы остатки своей охотничьей дичи. Совсем ее мало осталось на полуострове.

Прохладой дунуло, и прошлогодний лист

Зашелестел в дубах… Внезапно легкий свист

Послышался; за ним отчетисто и внятно

Стрелку знакомый хрип раздался троекратно,

И вальдшнеп протянул — вне выстрела.

А.Толстой

И хорошо, что «вне выстрела». Глядишь, на будущую весну вместо одного-двух прилетят по весне в Крым несколько лесных куличков.

Рыбий целитель

Японский поэт Сики как-то подсмотрел милую смешную сценку и описал ее тремя короткими строчками:

Летняя гроза.

Карпа в заводи по макушке

Стукнули капли…

Этот самый карп со своей мокрой макушкой многое может. Может прожить и 50, и 100 лет, отложить 2 миллиона икринок и поговорить «за жизнь» с соседями и родственниками, издавая скрежещущие звуки особыми глоточными зубами. А родственников у карпа более двух тысяч видов. Кроме этого, карп очень теплолюбив, выносит температуру до 35 градусов, во всем остальном тоже неприхотлив, общителен и в то же время по характеру — меланхолик и в движениях медлителен.

Многие из этих качеств карп передал своему как бы двоюродному братцу линю. Пожалуй, этот линь — самый интересный среди пресноводных рыб Крыма. В обыденной будничной жизни он нетороплив и уравновешен. Об этом даже в старой пословице говорится: «Ходит, как линь по дну, воды не замутит». Но вот в конце мая зацветают на берегах крымских водоемов калина и шиповник, и линя не узнать. Прежде всего принаряжается, в свадебный наряд облачается, подплывает к поверхности воды из глубин и начинает всячески «выставляться». Бьет хвостом, выпрыгивает из воды, что-то бормочет себе под нос и явно подтанцовывает под одному ему слышимую музыку. Люди об этом периоде их жизни говорят: «Лини плещутся». Превращаются, если сравнить их с литературными героями, из обленившихся сонных обломовых в обуянных какой-то лихорадочной подвижностью хлестаковых. А ничего не поделаешь. Весна время свадеб, время любви, а любовь, согласно французской пословице, «даже ослов заставляет танцевать». Кончится это время, и лини вновь обретут медлительность, невозмутимость и склонность к врачеванию своих чешуйчатых собратьев.

А как случилось, что люди это подметили? Ведь во внешности этого рыбьего меланхолика нет ничего броского, оригинального или чего-то такого, что указывало бы на какие-то его «медицинские» наклонности. Толстый, зеленовато-бурый, с мягкими фиолетовыми плавниками, чешуя мелкая, покрытая густой слизью, и вот эта-то слизь и послужила причиной того, что линь зачислен в число рыбьих целителей. Как-то ученые, изучавшие рыб, обратили внимание на одну, с их точки зрения, странность. Отъявленная хищница щука, даже будучи очень голодной, никогда не трогает и не покушается на линя. А ведь линь перед щукой — все равно что беспомощный щенок перед голодным рыкающим львом. Так в чем же дело? Все оказалось просто. В случае каких-либо поранений щука находит линя, трется о него поврежденным местом, и слизь затягивает ранку, образуя что-то вроде пластыря. Ранка в итоге заживала, так как слизь у линя бактерицидная, она убивает все гноеродные бактерии и не допускает никаких нагноений. Интересный опыт в связи с этим решили провести в Англии. В некоторых рыбных лавках стали разрезать щукам брюхо, чтобы показать покупателям, насколько они жирны. По длине этот разрез был примерно пальца на три. Если покупатель брал рыбу, он платил за нее и уходил. Если не брал, брюхо щуке на живую нитку сшивали и бросали в пруд к линям. Лини заживляли эти разрезы, и живые прооперированные щуки вновь шли на продажу.

Одолели кожные паразиты рыбьих пациентов. Высококвалифицированный дерматолог требуется…

Вот так изучение казалось бы какой-то мелочи в поведении животных влечет иногда за собой интересные открытия. Если кому-либо захочется более подробно ознакомиться с рыбами-целителями в море, прочтите об этом рассказ «Приглашаетесь на санобработку» в «Природоведческой книге» автора, выпущенной в свет в Симферополе в 2001 году. Там этим морским «медработникам» даже небольшой стишок посвящен:

«Врачи», «санитары», «медсестры» —

Служащие морской поликлиники,

Лечат хроников, лечат острых,

Только что заболевших

И всех на прием пришедших.

Характерно, что почти все рыбы-чистильщики невкусны, несъедобны и потому смело наводят чистоту даже в пасти свирепых водных хищников. Очищают их зубы от гниющих остатков пищи. Очищаемый стоит на месте с распахнутой пастью, ждет. Захлопнет ее только тогда, когда работа будет закончена и санитар благополучно уплывет восвояси. Упомянем еще о том, что в народе линя часто называли «линючкой», так как выловленный, извлеченный из воды, он тут же меняет цвет и покрывается пятнами, надо думать, от тяжелых переживаний и стресса.

Мы им нравимся

Те из читателей, которые выросли и живут в деревне или малолюдном поселке, конечно, видели аистов и их гнезда. Не заметить их нельзя. И птицы красивые, крупные, да и гнезда с огромное колесо полутораметрового диаметра. Кстати, о колесах: если кто-то из хозяев хотел, чтобы у него во дворе поселились аисты, он водружал на столб старое колесо или просто крепил его на крыше сарая. Оно служило основанием для гнезда. Аисты натаскают на колесо разноразмерных веточек, устелют чем-либо мягким лоточек для новорожденных аистят и будут прилетать весной к своему «дому», поправляя его и надстраивая, из года в год. Это о белых аистах. Они людей любят и рядом селятся всегда охотно, а вот черные аисты нелюдимы и отшельники. Живут только в глухих лесах, там, где о человеке ни слуху ни духу. Они, наверное, не знают, что с древнейших времен человек был покровителем и защитником и самих аистов, и гнезд их.

Чем же так приглянулось это белоснежное длинноногое создание людям? Наверное, так уж устроен человек, что всегда склонен отвечать любовью на любовь, и, видя в течение многих веков, как аисты льнут к человеку, с каким желанием селятся возле него и доверяют ему самое дорогое — своих детей, сам проникся к птицам добрыми чувствами. Неприкосновенными аисты и их гнезда считались в России и Украине. Эта птица была символом надежды и семейного счастья во многих странах Западной Европы, и люди верили, что, если обидеть аиста, он якобы может отомстить. Сунет под крышу горящую ветку и спалит дом или бросит живую ядовитую змею во двор обидчика. Уж насчет змей аисты большие знатоки. Они, пожалуй, единственные из птиц, кто охотно уничтожает ядовитых змей. Нагонит, вскочит на змею и, перебирая ногами, как бы танцуя на ней, избегает укуса, а потом бьет острым клювом прямо в голову. Мертвых мелких змей заглатывает целиком, крупных расчленяет. В гнезде, если змея еще живая, всей семьей добивают ее и делят добычу между собой. Кроме змей, аисты едят лягушек, ящериц, зайчат, крупных жуков, саранчу и в очень большом количестве уничтожают мышей.

В Молдавии берегут и любят аистов не просто так, а за особые заслуги перед молдавским народом, который эти птицы освободили от турецкого ига. А дело, как говорит легенда, было так: навалились на Молдавию турецкие янычары, осадили крепость Городешты и вот-вот должны были ее взять. У отважных защитников крепости кончились к этому времени и еда, и вода. Турки уже собирались праздновать победу, как вдруг ураганный вихрь от сотен птичьих крыльев заставил их пригнуться к земле. К Городештам прилетела несметная стая аистов, и каждая из птиц несла в клюве виноградную гроздь. Воины были спасены от жажды и голода, с новыми силами взялись за оружие, прогнали турок, и с тех пор на этикетках вкусных молдавских вин красуется изображение аиста с гроздью винограда в клюве. А еще люди издавна считали, что аист — птица, приносящая в дом детей. Его часто именно так и изображают на картинках: летит аист, в клюве у него пеленка, а из пеленки торчат задранные вверх ручки-ножки человеческого младенца.

Пока птенцов двое, но вскоре в гнезде останется один. Второму родители «от дома откажут». Такие уж у них, у аистов, правила.

А как обстоят дела с детьми у самого аиста? Ранней весной, в конце марта, на место прошлогодних гнездовий возвращаются из дальних стран сначала будущие папаши. Позже к ним прилетают самочки, и тут обычно очень молчаливые птицы начинают радостно и громко трещать клювами, как заправские испанцы своими кастаньетами или наши русские ложкари — ложками. Этим они будто оповещают всех, как они влюблены и как жаждут приступить к семейным хлопотам. Может случиться так, что, увидев пока еще одинокого хозяина гнезда, к нему подбивается какая-нибудь пришлая самочка со стороны. Прилетевшая чуть попозже «супруга» задает ей хорошую трепку. «Сам» эту сцену, тешащую его самолюбие, наблюдает спокойно со стороны. Терпит поражение в драке обычно пришлая претендентка. Если бы аист и аистиха прилетали весной вместе, таких бы «разборок» не было, но дело в том, что зимует семейная пара за кордоном врозь и возвращается тоже. Главе семьи тоже случается подраться, но это в том случае, если на его прошлогоднее гнездо нацелится какой-нибудь еще бездомный и неженатый юнец.

Яиц аистиха откладывает 2–3 и плотно, надолго на них садится. Аист усиленно кормит ее, и мало того, что кормит, еще и защищает будущую мамашу, а позже и птенцов от жгучего солнца. Садится на край гнезда, распахивает крылья, обеспечивая тень, да еще и вентилятором работает, машет то одним крылом, то другим. Если уж очень жарко, отец набирает в клюв побольше воды и льет — кому в рот, а кому мимо, но все равно этот папин чудо-дождик очень в жару приятен.

Под конец о кое-каких, с человеческой точки зрения не совсем нравственных, деталях поведения аистов. Случается, что родители выбрасывают из гнезда одного или двух птенцов, обрекая их на смерть. Хозяин двора, где поселились аисты, думая, что птенец выпал случайно, водворяет его на место, но через некоторое время птенец вновь на земле. Возможно, птицы поступают так из-за недостатка в отдельные годы корма, и, оставляя в гнезде самого сильного и здорового, обеспечивают тем самым продолжение своего рода. И еще: перед отлетом осенью на юг аисты производят иногда как бы чистку своих рядов. Они забивают насмерть слабых собратьев. Это привело к рассказам о том, что аисты якобы вершат «суд» и расправляются с провинившейся в чем-то птицей, осуждая ее на смерть. Что происходит на самом деле, не совсем ясно, но предполагается, что слабые птицы во время перелетов задерживают остальных, и потому соплеменники просто выбраковывают это «слабое звено».

Вот, пожалуй, и все пока о наших давних желанных спутниках по жизни — белых аистах.

Самая нервная и раздражительная

Эта черноголовая чайка не птица, а какой-то комок нервов. Весной, в то время, когда черноголовки высиживают яйца, не то что приблизиться и посмотреть на них — даже в отдалении пройти нельзя. Живут они огромными колониями, и потревоженные вашим появлением чайки — будущие матери — дружно поднимаются в воздух, а потом и расклевывают свои яйца. Это у них вроде коллективного протеста: нечего, мол, делать всяким праздношатающимся там, где мы заняты святым делом, потомство высиживаем. С учетом того, что в колонии могут быть десятки тысяч гнезд, вы только представьте, к каким трагическим результатам это может привести. А тут еще, заметив переполох и непорядок в колонии черноголовых чаек, к делу уничтожения яиц подключаются вездесущие вороны, и те яйца, что уцелеют от материнского беспредела, они тут же расклевывают и съедают. Ученые и егеря в заповедниках знают обо всем этом и строго следят за тем, чтобы никто даже издалека не приближался к колонии. Совершенно по-другому эти чайки реагируют на приближение и нападение на колонию пернатого хищника. Яйца в этом случае не трогают, а бросаются скопом, ополчаются на него, и тут уж хищнику может крепко не поздоровиться.

Предсвадебные «сговор» и «сватовство» у черноголовых чаек.

Гнезда у черноголовых чаек в колонии располагаются впритык друг к другу. В каждой кладке 2–3 сероватых с голубыми пятнышками яйца. Вылупившиеся пуховички спустя примерно полсуток уже держатся на лапках, и отец с матерью начинают кормить их. Птенцы, как, впрочем, все птенцы на свете, страшно прожорливы, да и сами родители никогда не страдают отсутствием аппетита, едят всё, что попадется «под руку»: насекомых, мелких грызунов, рыбу, падаль, новорожденных зайчат, наземных моллюсков, птенцов и даже птенцов соседей, если их родителей нет дома. Ну что ж, пусть не зевают, не бросают детей, «на войне как на войне». Если кто покусится на ее родное дитя, морской голубок например, чайка бросается вдогонку, но если заметит, что птенец уже мертв или что голубок начал уже расклевывать его, тут же может присоединиться к похитителю, и они вместе довершают это злодейское действо. Вот такие они, эти некоронованные королевы морских островов — черноголовые чайки.

То, что эти «королевы» всеядны и прожорливы, человека очень устраивает. Колония с числом взрослых птиц около 60 000 в сутки вместе с птенцами съедает 12 000 тонн корма, среди которых очень много вредителей садов и полей. Никаким химикатам такое не под силу.

Если случится побывать вам, ребята, в туристическом походе, там, где гнездятся черноголовые чайки, где-нибудь на островах или в Черноморском заповеднике, обходите их колонии десятой дорогой.

И сами не приближайтесь, и другим не позволяйте, иначе на вашей совести могут оказаться тысячи и тысячи загубленных пернатых жизней.

Сонуля в тулупчике

Всем кажется, что это вовсе и не цветок, а какая-то пушистая, но почему-то зеленая зверушка. Уж так природа обиходила, так старалась защитить прострел от жаркого солнца, засухи и зимних холодов, что получилось у нее то ли растение, то ли какое-то неведомое ранее создание повышенной лохматости. Мягкий, серебристый, слегка оттопыренный пушок покрывает весь прострел. Фиолетовые цветки его тоже слегка пушистенькие и по форме напоминают поставленные вверх раструбом колокольчики. Растет прострел небольшими кустиками и цвести начинает в самом начале апреля. Почему так рано? Если верить легенде, то у всех растений на Земле были когда-то родные матери, а вот прострелу не повезло, ему досталась злая мачеха. Ежегодно она выгоняет его раньше всех из почвы на холод, а уж потом, по теплу, показываются и прорастают те растения, которые имеют родных, жалеющих их матерей.

Встретить прострел можно в сосновых и дубовых лесах, на сухих каменистых склонах по всему Горному Крыму. Впрочем, если очень повезет, «свидеться» с этим пушистым чудом можно и в степи.

Это и есть та самая сон-трава, которой от бессонницы и медведи, и охотники лечатся.

Имен у прострела много и в народе, и в литературе: сон-трава, сончик, сонуля, дрема, лепок, дикий тюльпан, лиловый ряст, бобрик. Почему бобрик, понятно, — из-за пушистости. Сонуля, дрема, сончик, сон-трава — из-за того, может быть, что к вечеру цветки прострела опускаются книзу, как бы засыпают, а может быть потому, что, по преданию, стоит только животному слегка полизать его корень, как оно тут же засыпает. Название «сон-трава» не лишено изрядного здравого смысла. Оказалось, что эта травка-муравка в «тулупчике» действительно обладает успокаивающим свойством. Как тут не вспомнить притчу об охотнике и медведе. Охотник подкараулил медведя, лизавшего корень прострела, сон-травы, после чего мишка как бы отключился и вскоре заснул. В скандинавском эпосе «Эдда» тоже сказано, что когда под голову Брунгильды, героини книги, положили цветки сон-травы, она тут же уснула спокойно и безмятежно.

Пробовать это на себе ни взрослым, ни детям не стоит. Если вам встретится в лесу или в горах этот очаровательный пушистик — полюбуйтесь им, но не трогайте, так как в зеленом свежем виде он несколько ядовит. Не нужно его срывать еще и потому, что прострел — крымский эндемик, то есть редкое растение, которое нигде, кроме нашего полуострова, не встречается, и если мы его у себя истребим, не пожалеем, то больше на Земле такого очаровашку не встретим.

Фунт золота за фунт грибов

Грибы в русской национальной кухне всегда были далеко не на последнем месте. Уж чего только из них не стряпали, чего только не напридумывали доморощенные умельцы. Одно перечисление блюд может занять целую страницу, но мы перечислять не будем, на то есть кулинарные книги, и новые, и старые. Особенно старые. Такого рода пристрастие наших соотечественников иногда просто поражало живущих на Руси иностранцев. При дворе Алексея Михайловича жил некогда по его приглашению зарубежный лекарь Самуил Коллинс. Так вот, он о наших грибах писал так: «…они составляют пищу богатых и лакомство бедных. Ежегодно привозят в Москву тысячи возов с грибами и солят их… Те грибы, которые первые появляются в апреле или мае, считаются ядовитыми… но в России они украшают столы вельмож и ценятся дорого…»

Ну конечно же Коллинс имел в виду сморчки и трюфели! Те самые, что некогда за золото чуть ли ни вес на вес продавали. Так было будто бы в Древнем Риме. Принес фунт грибов — получай фунт золота. А если бы сейчас да такое пообещать?! Все бы в лес ринулись, и дети, и старые, и взрослые. Что бы с лесом сделали, вообразить страшно. Так что от обещаний воздержимся.

Появляются трюфели, как уже отмечал Коллинс, ранней весной. Собирать их — дело непростое, ведь они подземные жители, а потому люди издавна полагались на высокие обонятельные способности животных. Уж они-то под землей гриб учуют. Пришли к такому выводу после того, как заметили, с какой прицельной точностью находят трюфели и поедают их дикие кабаны. А если так, почему бы не перепоручить поиск грибов домашней хавронье? Оказалось, что она «слышит» трюфель по запаху за 50 метров. Хозяин свиньи надевал на нее шлейку, рыло перетягивал ремнем, чтобы не съела трюфель, и вел ее на поводке по лесу. Потом переключились на собак, так как свинья в лесу быстро уставала. В дело сгодились болонки, пудели, обычные дворняжки. Натаскивали их дома. Закапывали в землю во дворах грибы и приказывали искать их. В старой Москве грибники, снабжавшие трюфелями Охотный ряд, приспосабливали, случалось, к поискам трюфелей и ручных медведей.

У Владимира Ивановича Даля о трюфеле написано: «Съедомое растение, род подземного гриба».

Трюфели также охотно едят белки, зайцы, косули, барсуки, олени, медведи, улитки. Медведей, к сожалению, в Крыму нет, и все равно такой обширный список поклонников грибного лакомства говорит о многом.

Дороговизна трюфелей породила среди людей множество мошенников. Во Франции, к примеру, грибы смачивали, потом катали в глине. Почва тонким слоем обволакивала трюфели, подсыхала, и вес их при продаже увеличивался. Этот обман стал таким обычным, что даже поговорка бытовала во Франции: «Он лжет, как продавец трюфелей». Россияне по части всяческих обманов, надо сказать, тоже не на последнем месте в мире. Давно известно, что самый ценный трюфель — черный. Его в лесах много меньше, чем белого, менее ценного и менее ароматного. Поэтому в старой России продавцы Охотного ряда сбывали банки в основном с белыми трюфелями. А как продать подороже? Можно и подороже, если белый трюфель, подкрасив при помощи солей железа, превратить в черный, а потом нарисовать на этикетке усатого француза, ведущего свинью на веревочке. Разве русский человек по части находчивости уступит первое место французу?! Да никогда в жизни!

Выглядит трюфель как небольшой клубень картофеля длиной 4–5 сантиметров. Поверхность его шероховатая, по цвету темный или светло-серовато-бурый. Мякоть белая, позже желтеет или буреет. Растут посемейному, гнездами под слегка вспученными бугорками земли. Иногда выпячиваются на поверхность. При поиске обращайте внимание не только на бугорки, но и на скопление мошек. Они часто густыми облачками вьются над подземными кладами.

Что касается вкусовых качеств трюфелей, то они выше всяческих похвал. По свидетельству Александра Сергеевича Пушкина, это произведение природы — лучшее украшение французской кухни.

Пред ним roast-beef окровавленный,

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет…

Знали толк в трюфелях и в других странах Европы. Какой-нибудь бедненький испанский идальго, намереваясь разбогатеть, мог заявить: «Буду жить, как Крез, пить только “Шато” и поплевывать в салфетку трюфелями!» В наших отечественных дорогих ресторанах эти грибы по весне предлагают тем, кто может оплатить любые счета, ну а тем, кому такие «харчевни» не по карману, остается посоветовать приобщиться к славному племени крымских грибников.

Гости из Корсики

Летом у муфлонов — горных баранов — детишки-муфлончики подрастают. Забавные, очень игривые эти ягнята. Скачут на тонких «девчоночьих» и «мальчишьих» ножках, гоняются друг за другом, а самчики лбами стукаются, да так, что треск стоит. Рожек на лбу еще нет, одни кудряшки, младенческие завитушки, голове не больно, а боевые навыки от этих игровых драк крепятся. Придет время, вырастут поперечно-складчатые, загнутые назад рога, и будут они тогда готовы к великим битвам за самочку, за то, чтобы оставить после себя двух, на худой конец одного продолжателя славного муфлоньего племени.

Родятся ягнята в разгар весны, в апреле, тут же становятся на ноги и сразу же готовы идти за матерью. На молочной материнской диете они около полугода, и уже к этому времени у них забугрится лоб, рожки на свет пробиваются и, пока не достигнут 70 — 80-сантиметровой длины, в росте не остановятся. У муфлончиков-самочек рожки тоже случаются, но очень редко. Маленькие и коротенькие. Им ведь, став взрослыми, не драться, а для красоты и такие сойдут. И еще отличие по половому признаку. На спине у самцов пятно белое на рыжеватом шерстистом фоне, будто кто-то на них седло накинул. Брюшко светлее спины у тех и у других и под коротенькими хвостиками — светлые как бы «зеркальца» особого назначения. Они вроде семафорчиков и предназначены для того, чтобы впереди бегущие могли этими «зеркальцами» посверкивать, указывать позади бегущим, куда им следовать надлежит. Мало ли какая опасность им может угрожать в горах. В вожаках у взрослых муфлонов пожилая, обремененная богатым жизненным опытом самка. Она, эта самка, как «всехняя» мать, бабка и даже прабабка. С вожака и спрос за сохранность и благоденствие бараньего стада. Она всегда настороже, она вся внимание, а слух и обоняние просто отменные. Сигнал об опасности подается особым свистом, после чего стадо будто ветром сдунет, исчезнет в скалах, а уж если убежать не удастся, взрослые бараны-мужики сбивают самок и муфлонят в группу, сами окружают ее кольцом и стоят против врагов, обратив головы и рога навстречу, скажем, волку или медведю. Попробуй сунься против такой круговой рогатой обороны! Так и берегут муфлоны-быки свое будущее — самок и ягнят. Это срабатывает против четвероногих хищников. От человека — охотника или браконьера таким образом не защитишься, к сожалению.

Гости Крыма — муфлоны-корсиканцы чувствуют себя у нас как дома и успешно размножаются.

Муфлоны не крымчане. В Крым завезены с острова Корсика в начале позапрошлого века. Они неплохо прижились, сравнительно успешно размножаются, но все равно их пока на полуострове мало, запросто на природе не встретишь, как зайца, например, или косулю.

Бронзовые пыльцееды

Чаще всего этих бронзокрылых красавцев жуков можно увидеть на цветах, и особенно часто на розах. Если подойти к ним вплотную, протянуть руку, они даже не пошевелятся. Они заняты делом, они завтракают, и пусть всякие праздношатающиеся им не мешают. Всё правильно, но попробуем все-таки помешать им. Слегка дотронемся до их красивейшей металлически-зеленой спинки. Мгновенно взовьются и улетят. И не просто улетят, а с фокусами. Для взлета им не надо, как остальным жукам, поднимать свои жесткие нарядные надкрылья. По бокам этих надкрылий у них есть особые вырезы-выемки. В них еще при взлете просовываются летательные легкие крылышки, и жуки взлетают. Это удобно и для лёта. Жесткие надкрылья не торчат вверх, не тормозят, не затрудняют полета. И поэтому держаться в воздухе они могут подолгу.

Питаются бронзовки не только цветочной пыльцой, но и различными частями цветка: тычинками, пестиками, лепестками. Наестся жук «от пуза» и тут же в цветке расположится на отдых. Совсем как в стихотворении А.К.Толстого:

Клонит к лени полдень жгучий,

Замер в листьях каждый звук,

В розе пышной и пахучей,

Нежась, спит блестящий жук.

Действительно, особенно часто, как уже сказано, этих жуков можно увидеть на любимых ими розах. Видно, недаром абиссинцы сложили такую пословицу: «Для дубов Бог создал майских жуков, для роз златок» (бронзовок). Личинки бронзовок всю зиму живут в древесной трухе пней и в гниющей древесине мертвых деревьев. Видом эти личинки скромненькие, желтоватые, с маленькой коричневой головкой. Посмотришь на них и удивишься: как из таких «сереньких мышек» такие красавцы жуки образуются? По характеру, если можно так выразиться, бронзовки насекомые спокойные и даже чуток апатичные, не то что, к примеру, вечно возбужденные, сердито озабоченные кусачие осы. Вреда от бронзовок для человека практически никакого, а вот красотой своей доставляют удовольствие немалое. Каждому ведь лестно увидеть в своем саду летающий бронзово-зеленый глазастый «цветок».

Видов бронзовки очень много, и среди них есть такие «иностранки», которые превосходят по красоте отечественных обольстительниц. Одна такая живет в Австралии. У нее интересная ярко-контрастная окраска, что делает ее похожей на искусно сработанную керамическую поделку. А еще бронзовки известные среди жуков силачи. Одно-двухграммовый жук может тащить груз, который почти в 500 раз превышает его собственный вес.

Интересно и то, что из надкрылий бронзовок ювелиры некоторых тропических стран издавна делали дорогостоящие украшения. И не только для женщин, но и для мужчин. Украшали ими прически, одежду, шапки, пояса, обувь. Иногда их вделывали в перстни и браслеты.

Красавица и модница, любительница крымских роз бронзовка-пыльцеедка.

Очень восхищался бронзовками и прочими нарядными «поделками» природы автор многих хороших книг Даниил Гранин. «…Как роскошны бронзовые, аспидные, изумрудные панцири, — писал он, — весь этот ползущий, плывущий, летающий мир, созданный Природой. Она прежде всего художник. Еще не было человека, т. е. зрителя, а Она уже живописала неведомые нам картины, творила формы, ваяла фигуры растений, диковинных существ… удовлетворяла потребность своего творчества».

Птица вещая и мрачная

В конце зимы или в самом начале марта у воронов воздушные брачные игры, во время которых самец периодически издает мелодичное «кроак-кроак», что в переводе с вороньего означает, наверное, предложение руки и сердца. В воздухе чего только эта пара не вытворяет: то резко взмывают вверх, то бросаются в пике, а часто и вовсе переворачиваются вверх брюхом и выделывают всяческие фигуры высшего пилотажа, причем в непогоду, когда нет солнца, эти свадебные воздушные танцы редкость. Только деловые облеты, во время которых летают плавно, медленно и слегка тяжеловато. Так примерно, как написал об этом Афанасий Фет: «Один лишь ворон против бури крылами машет тяжело».

Семьи у воронов прочные. Он и она выбирают друг друга один раз и на всю жизнь. Живут дружно, без семейных склок и разборок. Яйца ворониха кладет в феврале — марте. Еще по холодам. Ветер с севера, снежок, морозец случается, а она уже сидит, распушившись, греет свои 5–6 яиц. Гнезда строят на вершинах густых высоких деревьев, телеграфных столбах (реже), но охотнее всего среди малодоступных по высоте скал.

Пусть, как челн, грозой гонимый,

Пляшет ворон в бурной мгле, —

Рад он пристани родимой

На незыблемой скале.

В.Вордсворт

Гнездо у воронов большое, вместительное, старики его из года в год весной ремонтируют, ну а молодые пары о жилплощади для себя сами должны позаботиться. В гнезде взрослые вороны чувствуют себя очень уверенно и спокойно. Это их дом, где, как известно, и стены помогают, а если по пословице, то «В своем гнезде и ворон коршуну глаза выклюнет», а уж вороненку гнездо и вовсе «родимая хата».

Выкормить 5–6 прожорливых ртов, да еще ранней весной, дело непростое. Ворон-отец знай таскает с утра до ночи все, чем разживется. Позже к поискам продовольствия подключится мать, и кормят птенцов они около двух месяцев. аппетит у молодежи — только давай. Хорошо хоть, что к моменту вылупления их снег уже сходит и то тут, то там обнажаются погибшие за зиму звери и птицы. Кроме кормежки птенцов, их еще надо защитить от холода и врагов. Об этом оба супруга заботятся на равных. Детки у воронов далеко не очаровашки. Глаза мутные, голубоватые, носы огромные, хвосты жесткие, лапы крючковатые, уголки рта розовые. Совсем не то что крохотная, толстенькая, трогательная детвора певчих птиц в крапчатых пушистых «детсадовских пижамках». Но мать есть мать, и ее птенцы видятся ей изумительными умниками и красавцами.

Перед вылетом воронята, совсем как отец, уже умеют выговаривать, правда, еще по-детски мягко:

«кор-кор-кор». Позже научатся кричать по-взрослому и произносить какие-то непонятные для нас булькающие звуки. Учатся, конечно, и хищничать. Впрочем, и сама воронова семья временами тоже страдает от хищников. Об этом еще в старые времена на Руси говорили: «Хорошо еще, что вороны плодущи, а то кто бы кречету, да ястребу, да беркуту дань платил?» Под данью подразумевались вороновы птенцы да и сами родители, на которых пернатые хищники охотятся.

Вылетают птенцы из гнезд в середине весны, по народным наблюдениям, на Мартынов день, как раз 14 апреля. Считалось, что именно в этот день родители-вороны «детей купают и отпускают их в отдел», то есть в самостоятельную жизнь, так что, не считая клестят, воронята первые пернатые «детки» в новом году.

По характеру вороны индивидуалисты и по отношению к близким и соседям не очень-то приветливы. Стай не образуют и рядом друг с другом никогда не селятся. Разделяющее их пространство должно быть не менее 20 километров. А может быть, это не из-за нелюдимого нрава самки и главы семейства, а потому, что отцу нужен обширный охотничий участок, чтобы прокормить семью, и конкуренты ему ни к чему. Еще один интересный штришок в поведении воронов. Они, вроде соек и сорок, — отменные воришки. В их гнездах чего только ни находили: ложки, ножи, деньги, расчески, бусы, зеркальца и даже золотые кольца. Ну что ж, и вороны не без слабостей. Всё как у людей, и от этого они становятся нам как-то ближе и интересней. Почему же люди издавна называли ворона птицей мрачной и вещей? Вещей потому, что, по народным поверьям, ворон «беду чует и беду вещает». Считалось, что карканье ворона над головой — знак смерти, и потому было принято при виде его приговаривать: «Всякому бы ворону на свою голову каркать». В сказках, мифах, легендах ворон не только зловещий и вещий, но еще и мудрый, может предсказывать народные беды и даже войны. Перед войной между Иваном Грозным и вольнолюбивым Новгородом плотоядное воронье якобы «станицами» парило «над златыми крестами храмов», чуяло «тысячи трупов — свою богатую добычу». Когда Петр I потерпел при осаде Азова поражение, один из его стрельцов сказал своим товарищам: «Пригнали нас сюда — русским мясом турецких воронов кормить». Петру об этом доложили, и беднягу повесили.

У воронов и «костюм» черный, и характер под стать костюму — мрачный и нелюдимый.

На севере о вороне всегда отзывались более уважительно. Ворон, мол, птица умная, священная, и потому никогда не убивали его и не преследовали. Больше того, шаманы, колдуны говорили людям, что вороны — это в прошлом умные люди, а каждый шаман и колдун в перспективе ворон и что кровь у воронов якобы холодная и черная. Вот именно «якобы». Она у них красная и горячая, как и у нас с вами. Ну а что касается умственных способностей воронов, то в настоящее время ученые приравнивают их к собакам, а это довольно высокий ранг. И вот еще что говорит в их пользу: все вороны работают на природе санитарами-мусорщиками, пожирают падаль сами и кормят ею птенцов. Отсюда, наверное, и крымскотатарская пословица: «Кто с вороном пирует, у того не бывает клюв чистым». Не отказываются и от свежатинки, они отличные охотники на грызунов. Обоняние и слух у этих мышеловов вне всякой конкуренции. Бытует мнение, что они слышат не только мышиную возню под землей, но даже и то, как поскрипывают в земле личинки майских жуков. При таких уникальных способностях, они, может быть, и погоду умеют предсказывать? Оказывается, могут, и люди давно подметили: «Каркнет ворон — жди дождя». Почему ворон птица вещая, мы разобрались, а почему мрачная? В основном из-за цвета оперения. Оно у ворона черное-пречерное, без единой светлой помарочки. Все черное: и «штаны», и «пиджак», и «жилет», и голова. Хоть бы одно-единственное белое пятнышко. Ворон — будто образцовый служащий из погребальной конторы, известной своими строгими правилами для подчиненных.

Вот что говорится о мрачном перьевом «костюме» воронов в одной старой притче. Договорились как-то сова и ворон разрисовать друг другу перья. Очень уж хотелось им стать покрасивее и поэффектнее. Добыли они горшок черной краски, и первым приступил к делу ворон. Он очень старался, покрыл перья совушки точечками, штрихами, пестринками, и сова получилась прямо-таки красавицей, пернатой боярышней. Сова ходила по веточкам, оглядывала себя, охорашивалась и хорохорилась: «Вот какая я красоточка-сова, пухленькая да пестрая». Ворон сидел рядом, ворчал, но терпеливо ждал своей очереди. И дождался! Не захотела совушка время на него тратить, разрисовывать да вырисовывать, взяла да и опрокинула на него весь горшок черной краски. Ворон обиделся и с тех пор ходит весь в черном и сов не то что не любит, а на дух не переносит, как увидит, так и бросается, так и гонит, да еще в темечко сову стукнуть норовит. Вот ведь какой злопамятный!

Харитон, сын Посейдона

В конце весны и в начале лета в природе сплошной детский сад. У всех, у птиц и зверей, либо рождается, либо уже народился и растет молодняк: куничата, совята, лисята, суслята, ежата и прочая детвора. А чем они занимаются? Ну конечно же растут, едят, выясняют методом проб и ошибок, что важно в жизни, а что нет, что съедобно, а что невкусно, что можно делать, а чего ни в коем случае нельзя, а еще играют, изредка дерутся и временами хулиганят. Вот и в данном случае встретили как-то три маленьких лягушонка недавно народившегося тритончика и придрались к нему. Чем-то он лягушатам не понравился, а может характер у них был такой драчливый и неуживчивый. Один лягушонок показал другому на тритончика лапкой и сказал: «Он не из нашей песочницы!» И всё! И началось! Набросились на беднягу и оторвали тритончику хвостик и правую переднюю ножку. Свершив такое злодейство, бросили калеку на произвол судьбы и уплыли. Спустя какое-то время лягушата-хулиганы вновь встретились со своей жертвой и страшно удивились. Тритончик стал уродом. Вместо хвоста у него выросла лапа, а на месте оторванной лапы красовался хвост. Произошла путаница. Через некоторое время оторванные части тела восстановились, но местами перепутались. Такое в природе бывает редко, но бывает. Хорошо хоть голову тритончику не оторвали, иначе страшно подумать, что бы на ее месте могло вырасти.

Обладатель роскошного хвоста, гроза малярийных комаров — тритон гребенчатый.

Тритон, или по-народному Харитон, — животное очень интересное. Согласно греческой мифологии, тритон — это морское божество, сын бога морей Посейдона и владычицы морей Амфитриты. Изображали его либо старцем, либо юношей с рыбьим хвостом вместо ног. Как уж ему жилось с роскошным хвостом, но без ног, неясно, хотя если вести водный образ жизни, то можно. Взрослому тритону нужны и хвост, и ноги, а уж в брачные периоды его жизни хвост особенно необходим. Без хвоста не посватаешься и не женишься. И хвост, и гребень весной становятся у самцов очень нарядными и выразительными. Они ярко окрашиваются, а гребень вырастает в высоту и зазубривается. Хвостом «жених» демонстрирует свои супружеские намерения и то и дело становится поперек на пути самочки к воде.

Заигрывает, прикалывается. В это время и «походка» самца в воде меняется, становится свадебной. Он плывет, переваливаясь с боку на бок, одновременно пританцовывает и направляет будущую «супругу» в нужном направлении. Забавно выглядят в это время и поединки «женихов-соперников». Сначала всякие угрожающие демонстративные позы, потом схватка и унизительное бегство одного из претендентов. Когда страсти поутихнут, гребень у самца сойдет на нет, брачная раскраска пропадет, ну а самочка, очарованная галантным обращением, начнет откладывать яйца. Если они отложены ею кое-как и где придется, выживших тритончиков будет немного, хищники об этом позаботятся, и потому будущая мамаша каждое свое яйцо заботливо откладывает на подводный листик, и такое проделывает столько раз, сколько она породила яиц, то есть от 100 до 200 раз. Самчик ей старается помочь. Обеспечивает аэрацию — снабжение кислородом: подгоняет своим хвостом к ней свежую, обогащенную кислородом воду. Недели через две из каждого яйца выберется тритонья личинка.

Рта и ног у нее нет, а вот хвостик уже на месте. Рот прорежется через сутки, и личинка тут же жадно набрасывается на еду, на всякую мелкотравчатую живность. С этого же момента появляются ноги, личинки превращаются в головастиков и начинают бурно расти. К осени эти головастики становятся уже 3–4-сантиметровыми тритончиками, и им сразу же надо начинать готовиться к зимовке. К октябрю — ноябрю они выползают из воды, ищут дыры в земле, разные щели и укрытия под карнизами домов или гнилые пни в лесу, где до самого апреля (в Крыму до марта) будут беспробудно спать. Пожелаем им благополучной зимовки, весной удачного сватовства и многочисленного потомства. Именно многочисленного, потому что тритоны издавна числились в благодетелях человечества. Они очень рьяно и в массе уничтожают личинок малярийного комара, вызывающего у человека тяжелое заболевание. Да и сами по себе, без всяких их полезностей, тритоны, как любые живые существа, имеют право на жизнь и вносят свою посильную лепту в извечный круговорот жизни на Земле.

Весь мир озабочен их судьбой

Как вы думаете, такие животные, как кошки, попадут когда-нибудь на страницы Красных книг? И я думаю, что не попадут, а вот древнейшие гекконы, которых в Крыму осталось несколько жалких сотен, уже обжили и Республиканскую, и Международную Красные книги. Выходит, про нашего геккончика весь мир знает, ученые всего мира озабочены его судьбой. Исчезает он с лица Земли так стремительно, что страшно становится: неужто не убережем, не поможем? Вся беда в том, что эти ночные ящерицы очень любят селиться не только в трещинах скал и стволов деревьев, но и в старых постройках, в разрушающихся различных памятниках архитектуры, и при реставрации или ремонте их все щели и пазы — любимые местообитания гекконов — заделываются кирпичами, цементом, и при этом заживо замуровываются и гекконы. По подсчетам, проведенным в середине 80-х годов прошлого века, их оставалось на полуострове всего около 500 особей. Ученые давно уже предлагают для спасения гекконов строить крошечные домики из глины, камня, туфа, в которых бы эти ящерицы находили безопасные убежища. В Херсонесе в археологическом заповеднике одно время проводились именно такие работы. А ведь сравнительно недавно гекконы были совсем обычными обитателями жилищ человека на Южном берегу Крыма. Соседство это никак не обременяло хозяев, напротив, приветствовалось ими, так как лучших охотников за москитами, мухами, пауками, комарами в домах трудно сыскать.

Геккон отличный высотник и верхолаз. По потолку бегает быстрее мух, а при случае и к месту может и «песенку» спеть: «пик-пик-и-и-и-…»

Внешность гекконов можно описать несколькими словами. Длиной невелик, 8–9 сантиметров вместе с хвостиком, глазаст, большеголов, крупночешуист. Ножки тоненькие, очень цепкие; по цвету серый. Это если очень коротко, а для любителей более детальных характеристик можно и подробнее. Глаза у гекконов большие, без век, с вертикально поставленными зрачками, выражение их несколько изумленное, а по цвету они, как рубины, красные и нуждаются в постоянном уходе. Геккон, понятно, знает об этом и часто протирает их, как тряпочкой, собственным языком. Со стороны создается впечатление, что он никак не может поверить чему-то только что увиденному. Удивляется, и потому вынужден постоянно протирать свои круглые глазища. Рот у гекконов изогнут так, будто он постоянно застенчиво улыбается, и, как ласковая собачка, виляет или дергает хвостиком. Чешуйки на хвостике трутся друг о друга, издавая то ли шелест, то ли звуки, похожие на затаенный шепот. В наличии у гекконов и голосовой обмен информацией. При этом слышится нечто похожее на птичью трельку: «пик… пик… пик-и-и-и». Одет геккон в серые чешуйчатые «штаны» и «рубаху», причем этот «костюмчик», как у непоседливых мальчишек, быстро снашивается и его за сезон приходится менять раза три-четыре. Меняя, геккон берет сам себя лапками за плечи и за шиворот и стаскивает старую кожу через голову. Старается так, что из кожи вон лезет, а потом берет и съедает старую одежку. А зачем она ему, если уже есть новая и красивая.

Питаются гекконы насекомыми и их личинками. Нападают даже на богомолов, которые могут быть по размерам больше охотника. Во время охоты голова у них опущена и покачивается из стороны в сторону, а потешный хвостик в предвкушении добычи нервно подергивается.

Весной гекконами овладевают брачные настроения, и чуть позже самки откладывают в различные щели 1–2 яйца, и яйца эти толще в диаметре, чем туловище мамаши. Это все равно как если бы курица стала нести яйца с футбольный мяч. Секрет в том, что в момент появления на свет детенышей скорлупа на яйцах мягкая, и это облегчает самочке роды. Твердеет скорлупа спустя примерно четверть часа, и одновременно она окрашивается в нежно-розовый цвет. Выводятся детеныши гекконов под присмотром и руководством крымского солнышка, дней через 50, и в августе уже бегают по скалам или на чердаках молоденькие геккончики. Взрослеют быстро, живут недолго, всего 5–6 лет.

Подчеркнем еще раз: уникальны гекконы еще и потому, что создания они очень древние, успешно пережившие ледниковый период, а вот удастся ли им пережить ледниковый период человеческого равнодушия к их судьбе в наше время, очень сомнительно. Слишком много всяких неблагоприятных факторов, среди которых, плюс ко всему, оползни, пожары и… кошки. Эти хищницы, у которых не только брюхо, но и глаза всегда голодные, очень успешно истребляют жалкие остатки дважды краснокнижных животных, и бедные гекконы, видимо, думают: как же так? Кошки в Красные книги никогда не попадут, а нас, редчайших, находящихся на грани уничтожения ящериц, можно сказать гордость Крыма, они со света сживают. Действительно, полное исчезновение гекконов на нашем полуострове — дело недалекого будущего. Вот такая грустная история и для Крыма, и для крымских ученых, и для нас с вами, дорогие читатели. Да и для всего цивилизованного человечества.

Индейская легенда

У североамериканских индейцев есть легенда о жуках-чернотелках. Эти жуки в случае опасности принимают очень характерную, не совсем эстетическую позу. Задок круто поднимают вверх, а голову опускают вниз до земли, чуть ли не втыкаясь в нее, будто становясь на голову. На задней части туловища у чернотелок есть небольшой отросток, как бы хвостик, из которого у некоторых видов выделяются капельки дурно пахнущей, отпугивающей врагов жидкости. Если кто и схватит «по неграмотности» жука, то потом не отплюется. Такая она пахучая и едкая. А легенда такова: когда-то все жуки-чернотелки жили на небе и были звездами. В их задачу входило светить темными ночами, а по мере приближения рассвета гаснуть. Веками все шло так, как и положено. Вечерами звезды вовремя зажигались, а по утрам своевременно гасли. Но постепенно все начало разлаживаться. Звезды, то одна, то другая, а то и целыми компаниями, стали задерживаться на небе. Они попросту не хотели уступать свое место утру, обижая этим солнце и укорачивая дни. Происходило это якобы из-за того, что звезды зазнались и считали, что время их господства на небе много короче, чем отпущенное светлым дням. Одним словом, заболели звезды очень распространенной нынче «звездной болезнью» и стали самозванно задерживаться на небе. Однажды они сильно запоздали убраться, и, когда взошло солнце, спохватились и всем скопом скатились в одно место на небе и образовали Млечный Путь. Потомками этих звезд на Земле индейцы считали многочисленных жуков-чернотелок, которые, вспоминая свое прошлое нахальное поведение в небесных сферах, прячут головы от стыда в землю, а ни в чем неповинный задок выставляют круто вверх. В этом положении задок напоминает как бы пушечное дуло, а саму чернотелку можно сравнить с жуками-бомбардирами. Эти бомбардиры стреляют такой едкой жидкостью, что многие мелкие животные буквально падают в обморок, причем «выстрелить» жук может раз десять подряд. Прямо какая-то скорострельная многозарядная «пушка».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Новичок — вновь народившийся месяц.