О жизни мигрантов

Лида Эсенова, 2023

Эта книга – как карта судеб. В ней переплетены жизни мигрантов, покинувших Кыргызстан в поисках лучшей жизни, с жизнями тех, кого они оставили дома. Книга помогает понять, как трудный выбор миграции влияет на людей и на что они готовы пойти, чтобы исполнить свои мечты.Эту книгу я посвящаю одному очень важному для меня человеку. Дорогой Девид Л., ты, конечно, себя узнал. Я хочу, чтобы ты знал и то, как много ты значишь для меня. Все эти годы ты заботился обо мне и во всём поддерживал. Твои спокойствие и доброта завоевали моё сердце, я никогда не встречала человека более благородного, чем ты. Знай: не было дня, когда бы я не думала о тебе, ты каждое утро и каждый вечер в моих молитвах.С глубоким уважением, Лида Эсенова.

Часть первая

В село к бабушке Айжан переехала больше двух месяцев назад. Родители уехали на заработки в Россию и оставили её на попечение родственников.

Дом бабушки Айши − будто маленький детский сад. У кого из взрослых не складывается жизнь, те оставляют детей бабушке и едут искать счастья в других странах. Хотя родители и обещали, что заберут её через три месяца, Айжан им не верит. Вот её двоюродные сёстры, например, находятся здесь больше двух лет. Им тоже родители говорили, что обязательно их скоро заберут. Но никто из взрослых ещё не возвращался.

Вначале Айжан плакала днём и ночью. Украдкой. Спрячется за кустами смородины и тихонько льёт слёзы, чтобы никто её не услышал. В этом доме взрослые такие раздражительные: чуть что — наказывают плетьми. Только бабушка жалеет и заступается. Но она уже старая, её мало кто слушает.

— Мама, они собираются переводить деньги хотя бы на еду своим детям? — злится каждый день тётя Нургуль. — Продуктов не осталось. Чем их кормить? Такие беспечные: оставили нам детей и теперь не звонят, не пишут. Живут в своё удовольствие.

— Не говори так, дети услышат и почувствуют себя ненужными, — переживает бабушка. — Родители, наверное, работу ещё не нашли. Думаешь, легко устроить жизнь на чужбине? Лучше иди две пачки макарон в магазине возьми в долг, скажи, что с пенсии рассчитаюсь.

— Мама, мы магазину должны две твои месячные пенсии! От отца толку нет, он свою пенсию пропивает. Как нам жить? Позвони лучше их родителям, пусть переведут немного, на муку и масло хотя бы. От чёрного хлеба у детей изжога, а Айжан вообще перестала его есть. Пусть о детях своих подумают! Достало уже всё, честно!

Дети каждое утро слышат, как тётя злится на их родителей. Хоть они и маленькие, но отлично понимают, что к чему. Поэтому чувствуют себя виноватыми. И стараются в такие минуты не попадаться тёте на глаза.

— Вот бы мой папа прислал много денег бабушке, — мечтает Айбек, когда все они сидят в самодельном домике из одеял и палок в огороде. — Нам бы купили много еды, конфеты и сок! Я бы ещё попросил купить мне чёрную кепку и кроссовки. И бегал бы в горах, был бы самым быстрым среди мальчиков!

— А если бы мои родители перевели деньги, — подхватывает Айгуль, — нам бы купили очень много продуктов и мороженое! А мне ещё купили бы куклу и разные заколки для волос!

— А я тетради хочу с красивой обложкой! И блокнот. И альбом для рисования.

— А я… А я… — Маленькая Шоола запинается, когда говорит, и этим смешит остальных. — Я… хочу сладости и мячик! Вот. Мне мама всегда покупала шоколад, когда была рядом…

Каждый день дети запираются в своём самодельном домике, чтобы помечтать. Ведь только в мечтах они могут быть рядом с родителями, есть шоколад сколько влезет, ходить в парк на аттракционы, играть разными игрушками и носить новую одежду.

— Дети, пойдёмте есть! — кричит тётя Нургуль, и только тогда они бегут в дом.

— Мойте руки и за стол, — командует тётя и следит, чтобы все помыли руки перед едой.

Нургуль — самая младшая дочь бабушки, тётя всех детей — дважды в день готовит огромный казан еды. Часто тушит картошку с капустой или варит суп с макаронами. Из-за того, что не хватает денег, приходится экономить даже на овощах, выращивать их самим. А хлеб она печёт из чёрной муки, которую они берут в долг, в счёт бабушкиной пенсии.

Еду надо делить поровну, чтобы наелись все. Поэтому тётя режет по два куска чёрного хлеба каждому ребёнку и ставит тарелку супа. И стакан чёрного чая или же несладкого компота, который она варит из самодельной пастилы. Даже если невкусно и хлеб горчит, дети всё равно едят: привыкли за это время к еде без масла и мяса. И не жалуются.

— Мама, — не выдерживает наконец Нургуль, − пойдём к соседке и позвоним в Россию. У нас почти ничего не осталось, в долгах как в шелках! Жалко детей, мама. Посмотри на них: исхудали бедняжки! Так долго сладкого не ели… Надо хотя бы мяса немного достать и бульон сварить!

Нургуль требует у мамы, чтобы она позвонила детям и сказала им перевести деньги на продукты. Больше полугода нет от них вестей, хотя, когда оставляли детей, обещали каждый месяц высылать хорошую сумму.

— Хорошо, — соглашается бабушка. Ей жалко и внуков, и своих детей, которые на чужбине. Тяжело им там, раз сами не звонят, поэтому Айша-апа не хочет их беспокоить.

— Всё время о них и думаешь! Скоро от голода помрём тут, а им хоть бы что. Нас пожалей, мама! — негодует Нургуль, видя, как мать неохотно собирается, чтобы пойти позвонить. — Дети, идите играть в огород. Не мешайте дедушке, иначе разозлится и побьёт. Держитесь подальше от его окон, — велит тётя и, взяв мать за руку, вместе с ней выходит из дома.

— Скажи им всё как есть, мама: что детям есть нечего. А то пожалеешь детей, а мы ещё полгода будем на одной картошке и капусте сидеть! — говорит Нургуль, зная мягкий характер мамы.

На их улице только у одной соседки есть телефон. Айша-апа, когда бывает у неё в гостях, часто просит позвонить детям, но через пару гудков, не дожидаясь ответа, бросает трубку. С одной стороны, она хочет узнать, всё ли хорошо у них, живы ли, здоровы ли. Но с другой − боится, что они подумают, будто она их беспокоит из-за денег. И, тяжело вздыхая, кладёт трубку.

Вот и сейчас ей не хочется тревожить детей. Мало ли что, может, они сами еле концы с концами сводят? Но дочь Нургуль больше недели требует позвонить в Россию, и она уже не может игнорировать её слова.

Айша-апа плохо видит мелкие буквы и цифры, поэтому номер набирает Нургуль. Ждёт, когда на том конце возьмут трубку, и, как только слышит голос сестры, сразу же передаёт телефон маме.

— Алло, дочка, это я, мама, алло! — говорит Айша-апа, крепко держа трубку обеими руками. — Как вы, дочка, всё хорошо у вас? Не звоните, пропали совсем. Вот и звоню с телефона соседки…

— Здравствуйте, мама! Да, всё нормально у нас, недавно только устроились на работу. Как Айжан? Не плачет? Очень скучаем по ней, мама… — отвечают ей.

— Мама, скажи про деньги, — шёпотом напоминает Нургуль.

— Всё хорошо у неё… Иногда скучает, спрашивает, но привыкла.

Айша-апа не может говорить о деньгах. Ведь дочка только что сказала, что недавно устроилась на работу. Нургуль видит, как мама мешкает и не собирается заводить речь о переводе. Поэтому отбирает у неё трубку и, поздоровавшись со старшей сестрой, прямо говорит ей о причине звонка.

— Детей нечем кормить уже, пенсии мамы не хватает. Всему селу должны! Переводите деньги срочно! И другим братьям и сёстрам скажите, пусть тоже подумают о детях! И звонят почаще!

Договорившись, чтобы завтра все, кто оставил им детей, отправили деньги на продукты, Нургуль кладёт трубку. Дав соседке пятьдесят сомов и поблагодарив, они по узкой тропинке идут домой.

— Как хорошо, что ты так прямо всё сказала, — радуется Айша-апа. У неё мягкий характер, и она не смогла бы требовать деньги на продукты внукам так, как это сделала Нургуль.

— Давно пора было, мама. Такие странные! Все в Москве и могли бы по очереди каждый месяц переводить деньги своим детям! Жалко детей: мало того что скучают, да ещё и недоедают. Каждый день капуста да картошка! Даже меня уже тошнит.

Придя домой, Нургуль, как обычно, чистит картошку. Надо приготовить ужин на четырнадцать человек. Даст Бог, завтра они получат перевод и купят мешок белой муки. Тогда она сможет готовить манты, пироги, блинчики… Она надеется, что это последний вечер, когда они едят чёрный хлеб и картошку на ужин.

— Опять картошку есть будем? — злится дедушка Абдылда, беря большую ложку. — Другое что-нибудь приготовить не смогли? Каждый день одно и то же, картошка на воде! От чёрного хлеба у меня изжога!

— Не жалуйтесь, папа, — устало отвечает Нургуль. — Что есть, то есть. Вот если бы вы не пропивали свою пенсию, мы могли бы немного мяса покупать и чай с сахаром пить.

— А ты мою пенсию не трогай! — злится он на дочь. — Как не пить от такой еды, от такой жизни? Тут любой сопьётся! Я больной человек! От криков этих детей голова болит день и ночь! Как мне не пить-то, а?

— Эти дети — ваши внуки, папа. Кровные. Все дети шумят, когда играют. Что им делать-то ещё?

— Пусть их забирают родители! Я мало страдал, что ли? Я вас вырастил, мне никто не помогал! На старости лет кормите меня едой, которую даже собака уличная не станет жрать! Дети выросли неудачниками! Теперь на пенсию мою претендуют! Вот вам, а не пенсия! — кричит он на Нургуль, показывая кулак.

Налив отцу чая, Нургуль уходит в другую комнату, поесть вместе с детьми. Она давно привыкла к ору отца. «Как можно так ненавидеть детей?» — думает она иногда, видя, как тот кричит на них и бьёт их палкой.

Поэтому она и не может уехать строить свою жизнь: боится за племянников.

За два года, что дети здесь, Нургуль полюбила их как своих. Правда, она часто их ругает, но это не со зла. От усталости и от бессилия перед бедностью. Она злится на сестёр и братьев, уехавших на заработки, на отца, который пьёт не просыхая и может часами валяться на улице возле какого-нибудь комка. Когда приходят соседские дети, чтобы сказать, что их отец, пьяный в хлам, лежит на обочине дороги, Нургуль не знает, куда себя деть от стыда. Забирая отца на тележке, она видит, как на них все таращатся.

— Дети, вы же знаете, да, что я вас люблю? — спрашивает она у них перед сном, укрывая одеялом.

— Да, тётя, и мы вас любим! — хором отвечают дети. И Нургуль становится легче. Она боится, что они могут её возненавидеть за крики. Много раз она пыталась сдержаться, но, увы, в минуты отчаяния слова, режущие душу, сами слетают с языка.

— Расскажи нам сказку, тётя, — просят дети. — Про волка и конфеты.

— Хорошо, — соглашается Нургуль и ложится между ними, чтобы всем было слышно.

Давным-давно жила-была девочка, которая очень любила конфеты. Но магазин находился так далеко, что путь к нему лежал через горы и поля, через моря и озёра! Несмотря на это, раз в год, на день рождения девочки, её папа надевал старую, но очень тёплую куртку и отправлялся в путь! Днём и ночью шёл он, не зная усталости и сна, и вот наконец добирался до магазина.

— Взвесьте мне килограмм конфет! — просил он продавщицу, протягивая ей все свои монеты. — У моей дочки день рождения!

— Хорошо, — отвечала ему продавщица. — Вот вам кило вкусных шоколадных конфет, с начинкой из мармелада! А в подарок вашей дочке я положу ещё пачку печенья!

Обрадованный, он спешил домой. Так было и в этот раз.

Три дня и три ночи шёл он по горной узкой тропинке, а на четвёртый день ему навстречу вышел волк!

— Чем это так вкусно пахнет? За три версты учуял! Неужели это шоколадные конфеты, которые я так люблю?

— Нет-нет, что ты! Это я в магазине недавно был, рядом с конфетами стоял, вот и пропах…

— Врёшь и не краснеешь ты, человек! А я сейчас разозлюсь и съем тебя!

— Не ешь меня, волк! Меня дома дочка ждёт! Я много дней и ночей хожу, не ем, не сплю. Не гневайся, помилуй, — заплакал мужчина, вытаскивая из кармана конфеты с печеньем.

— Так уж и быть, не трону тебя, раз дома ждут. Но ты хотя бы угости одной конфетой! Зря я на тебя охотился, что ли?..

— Хорошо, хорошо! — обрадовался мужчина. Открыл он пакет, достал одну конфетку и отдал волку.

— М-м-м, какие вкусные конфеты! С мармеладной начинкой! В жизни таких не ел! Спасибо тебе, человек! Иди с миром!

Вытер пот со лба мужчина, положил конфеты обратно в карман и продолжил путь.

Через день дорогу ему перегородила лиса.

— Чую от тебя запах топлёного печенья! Отдай его мне, если не хочешь остаться без селезёнки!

— Сжалься надо мной, лиса, не губи! Дома меня ждёт моя маленькая дочка, у неё день рождения! И она очень хотела сладости!

— Ребёнок ждёт, говоришь? Ладно, пусть твоя селезёнка при тебе останется. Но угости меня печеньем, а то я очень голодная!

Вытащил мужчина из кармана пачку печенья и отдал одну штучку лисе. Съев печенье, лиса заулыбалась и отпустила мужчину домой.

Ещё несколько дней мужчине встречались разные животные. И приходилось ему от них откупаться, чтобы живым и невредимым дойти до дома.

Когда он наконец открыл родные двери, у него в кармане осталась лишь одна конфета и одна печенька. И вручил он их своей дочери, которая так долго его ждала.

— Спасибо, папа! — обрадовалась девочка, разворачивая фантик и пробуя конфету. — Ты самый лучший папа на свете!

И жили они долго и счастливо…

— Мой папа тоже за конфетами ушёл, тётя? — спрашивает маленькая Шоола, внимательно слушавшая сказку.

— М-м-м… Да, за конфетами. Теперь спите, дети, тёте пора мыть посуду.

— Я тоже конфеты хочу, — с грустью говорит Айбек. — Но не хочу, чтобы ты за ними далеко ходила.

— Спите, детки! — целует всех в щёчку Нургуль. И выходя из комнаты, решает, что если завтра не получит деньги, то будет валяться у ног продавца в магазине, но достанет конфеты своим племянникам.

***

— Мама, сестра отправила деньги! Одевайтесь! Поскорее съездим в город, на рынок, — влетела домой запыхавшаяся Нургуль. Она больше часа сидела у соседки и ждала звонка.

— Я тоже с вами поеду. Мне надо новую одежду купить и обувь, — начал собираться Азамат, двадцатилетний младший брат Нургуль.

— С ума сошёл! Какая одежда? Это деньги детей, на продукты! — разозлилась Нургуль.

— Заткнись, ладно? Мне купит мама, не тебе решать!

— А вот и мне! Деньги на моё имя перевели! И я тебе ни сома не дам!

— Прекращайте ссориться, — вмешалась в спор своих детей Айша-апа. — Какая одежда? Не такие большие деньги отправили, чтобы тратить их на одежду, сынок. Нам есть нечего, сам же видишь. На картошке с хлебом сидим. Я тебе с пенсии дам немного денег, хорошо?

— Ладно, — согласился Азамат.

— Он же взрослый парень, ему давно пора работать, мама! Прекращайте потакать его капризам! Иначе так и останется мямлей, — сердилась Нургуль, когда они шли на остановку, чтобы поймать попутку до города.

— Он же самый младший в семье. И так все дети в России, одному Богу известно, когда вернутся. Придёт время, и он поумнеет. Будет нас с отцом кормить, за нами ухаживать, — не теряла надежду Айша-апа.

Уже через полтора часа они были в городе. И получив деньги в банке, поспешили на рынок.

Нургуль первым делом рванула к ряду со сладостями и стала высматривать конфеты с мармеладной начинкой.

— Мама, я три килограмма конфет куплю детям. И печенья. А то, бедные, столько времени сладкого не ели. Жалко их.

— Покупай, что считаешь нужным, дочка. Мне, главное, чай хороший бери, а отцу водки бутылку. Пусть обрадуется и хоть один день не будет меня мучить. А то совсем невыносимым стал, — пожаловалась на мужа Айша-апа.

Нургуль купила всё по списку, который составила дома. В их сельском магазине всё стоит дороже, поэтому они в долгах, но даже не наедаются толком. Сейчас же, видя, сколько всего они купили на половину полученных денег, Нургуль радовалась как ребёнок. Неужели они поедят белого хлеба, который пробуют только в гостях?

— Вот наш автобус! Давай поспешим? — перебила мысли дочери Айша-апа. — Скоро ужин, дети проголодались, наверное. Да и отец твой будет меня искать, а если не найдёт, злость на детях выместит.

Попросив водителя помочь занести в автобус мешок муки и их тяжёлые сумки, они заняли места у входа, чтобы потом было проще выйти. Да и за сумками нужно следить. Вскоре автобус тронулся, и Айша-апа и Нургуль за беседой о ценах не заметили, как доехали до своего села.

Люди в автобусе помогли им вынести сумки и муку, и они стали думать, как дотащить всё до дома. Благо Нургуль увидела неподалёку бывшего одноклассника младшего брата и попросила помочь. Тот быстро прикатил из дома небольшую тележку и, погрузив все продукты, помог им довезти их до дома.

— Мама, дашь немного денег? Пойду погуляю с одноклассником.

— На двести сомов, только чтобы Нургуль не видела. А то будет меня ругать.

Айша-апа всегда втайне от дочки давала сыну деньги. А что делать? Молодой парень, хочет веселиться. Он ещё не понимает, что хорошо, а что плохо. Для него главное сейчас − друзья и развлечения.

— Азамат, где дети? — вошла в дом Нургуль. Она не нашла их в огороде, где они обычно играли.

— Ой, а они в сарае. Я их закрыл, когда меня не слушались и шумели. Забыл потом.

— Ты дурак?! — вышла из себя Нургуль. Все побежали во двор, чтобы проверить, как дети.

Когда открыли сарай и вошли, дети спали на земле, но быстро проснулись, услышав взрослых. И очень обрадовались, увидев тётю и бабушку.

Нургуль на руках вытащила их одного за другим. Они, наверное, долго плакали: у всех лица были опухшие, в соплях. А у мальчиков она увидела синяки на теле. Кажется, Азамат их бил ремнём, прежде чем закрыть в сарае.

— Мама, видишь, какой у тебя сын? Как можно детей в сарае закрывать? Он их даже не накормил! Дети голодные, без воды пролежали на сырой земле несколько часов! — злилась Нургуль, и Айша-апа плакала, видя состояние детей.

А Азамат успел улизнуть, прежде чем кто-то его заметил.

— Ты же сказала, что быстро вернёшься, — заплакала Шоола. — Я думала, ты нас бросила, как мама!

Нургуль еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Она вытащила из сумки сладости и раздала каждому ребёнку по три конфеты.

— Я за конфетами ходила, дорогие мои! И печенье есть! И вафли! А завтра я вам приготовлю вкусные блюда и испеку хлеб. Вы теперь чай будете пить с сахаром и конфетами! — спешила успокоить детей Нургуль.

Дети, быстро про всё забыв, набросились на конфеты. Они радовались, целовали бабушку и тётю, кричали спасибо, и играли с фантиками. Оставив маму приглядеть за детьми, Нургуль ушла разложить продукты по шкафам.

Нужно приготовить что-то на ужин. Дети голодные, надо их накормить.

Отрезав от купленного мяса небольшой кусок, Нургуль быстро сварила суп-лапшу. Накрыла стол — для отца и мамы отдельно, для детей отдельно, как обычно. И позвала всех есть.

— Мама, вот водка отца. Я пойду есть с детьми, — сказала Нургуль, протягивая матери бутылку. Положила на поднос печенье и вафли и ушла в другую комнату.

С появлением в доме денег настроение поднялось у всех. Даже очень строгий отец семейства Абдылда-ата улыбался.

— Спасибо тебе, жена, что подумала обо мне в кои-то веки! Эта водка слаще любой воды! Не такая горькая, как та гадость, что я вынужден пить каждый день! — ласково посмотрел он на жену.

— Дорогая она, поэтому! Дети деньги прислали из России, вот мы и купили продукты и водку тебе. Пей и спасибо им скажи, и не ругай больше внучат! Теперь, даст Бог, будем хорошо питаться. Муки купили мешок, первый сорт! Белый хлеб будем кушать. Завтра Нургуль бешбармак приготовит!

— Вот, увидели наконец толк от детей! — радовался Абдылда. Сегодня впервые он не обращал внимания на шум из детской, был в хорошем настроении.

Несмотря на усталость, Нургуль долго сидела с детьми за столом. Её очень напугал поступок брата. Как можно закрыть детей в сарае?! В этом доме у мужчин нет сердца! Что у отца, что у брата. Оба одинаковые. Как можно быть такими чёрствыми? — удивлялась она, ненавидя их за злое обращение с племянниками.

***

Что бы ни случалось, плохое или хорошее, жизнь шла своим чередом. Вот и в семье привыкли к переводам, быстро распределяя полученные деньги. Как бы ни боролась Нургуль с запросами брата — ему был нужен то велосипед, то телевизор — и с тратами мамы на праздники знакомых и незнакомых ей людей, отложить деньги на одежду для детей не получалось. Они как ходили в обносках и заштопанных вещах, так и ходили.

— Прекращайте тратить деньги на ерунду! — кричала Нургуль от обиды и безысходности. — Купить телевизор я согласилась потому, что думала, что дети мультфильмы будут смотреть. Но вы даже на час не отходите от телевизора! Целыми днями кино и передачи смотрите!

— Пусть смотрят, когда я выхожу на улицу, — возражал Азамат.

— В это время у отца новости начинаются! Совесть есть у тебя? Лучше бы пошёл работать. Ничего не умеешь, только есть, пить и лежать перед телевизором!

— Хватит орать! Лучше иди и приготовь лагман на ужин! Каждый день макароны варишь, я уже устал их есть! — отмахивался Азамат от сестры.

— Да ты что? Забыл, как в день по куску чёрного хлеба ели да воду из-под картошки пили? Неблагодарный! Сам приготовь себе еду хоть раз, я кухаркой не нанималась! — злилась Нургуль. — Смотри-ка на него! Быстро привык к хорошему! Уже приказы отдаёшь.

С тех пор как сёстры и братья, чьи дети остались в доме, начали регулярно высылать деньги, в доме, казалось, должны были воцариться мир и покой. А получилось наоборот: о покое теперь можно было только мечтать. Сколько денег ушло на ветер по прихоти Азамата! Вначале ему понадобилась хорошая одежда, чтобы устроиться на работу. Купили. Потом он захотел велосипед, потому что очень устал ходить пешком. Дальше — больше, его аппетиты только росли. И несмотря на протесты Нургуль, Айша-апа потакала его капризам. За детьми, по правде говоря, смотрела только Нургуль. Остальным до них дела не было.

— Мама, скажите им, чтобы побольше денег выслали в этом месяце. Думаю, в аренду землю взять и картошку посадить, — поделился мыслями Азамат, ожидая шквал критики от Нургуль.

— Хорошая идея! Наконец-то о чём-то стоящем подумал! — неожиданно согласилась Нургуль. — Осенью продадим урожай и сможем купить скот. Чтобы были молоко, мясо, яйца. Это хорошее вложение денег.

— Если дело выгорит и заработаем хорошие деньги, то куплю машину! — обрадовался Азамат.

— Господи, зачем тебе машина в селе! Я об одном думаю, а ты о другом. Если планируешь деньги потратить только на себя, помощи не жди! А сёстрам скажу, чтобы только на еду детям высылали и ни копейки больше!

— Так я же вас в город и буду возить! Не будете на солнцепёке или на морозе ждать автобус! Машина всем пригодится!

— Машина только тебе пригодится! Думаешь, не знаю, что у тебя времени не найдётся на нас? Как с телевизором!

— Ой, да ладно тебе! Я же пошутил! Хорошо, купим скот и всё, что скажешь! Только уговори их побольше денег отправить. Я насчёт земли договорюсь.

Начали готовиться. Айша-апа позвонила в Россию и убедила детей выслать побольше денег в этом месяце; Нургуль подтвердила, что всё для хорошего дела. И когда Азамат договорился с соседом об аренде его земли в два гектара, купили корнеплод и стали сажать.

— Я один не успеваю, надолго затянется, — жаловался маме Азамат, впервые в жизни работая в поле днём и ночью. — Мои друзья помогают, но у них тоже свои дела. Нужно нанять рабочих.

— Им же платить надо! Где деньги возьмём? Опять просить у твоих сестёр?

— А что делать, мама? Раз начали, надо довести до конца. За аренду земли заплатили, корнеплод мешками закупили. Без рабочих я один не справлюсь. Нужно трактор нанять… Без денег никак не обойтись.

«И зачем вообще это дело затеяли? Как я теперь ещё деньги попрошу?» — переживала Айша-апа. И решила притвориться больной.

Придя к соседке и заплатив ей за звонок пачкой чая, набрала номер дочери.

— Алло, дочка, как вы? Это я, мама… — начала разговор Айша-апа, вытирая пот с лица платочком. — Всё хорошо, дети растут, кормим их хорошо, одеты, обуты, не переживайте. Я что звоню-то… Приболела я чуток, дочка, ноги ноют, ходить не могу. Надо бы врачу показаться, а это всё деньги, сами знаете. Пенсия у меня маленькая, нескоро смогу накопить. Если бы вы по чуть-чуть денег отправили на врача и лекарства… — запнулась она специально, ожидая реакции дочери.

— Да, мама, конечно, переведём, не беспокойтесь! Не болейте, мама! Завтра же отправим вам деньги на имя Нургуль.

— Нет-нет, Нургуль останется за детьми смотреть, дочка. Отправьте на имя Азамата. Он поедет со мной в город, будет сопровождать меня.

— Хорошо, мама! Поцелуйте от нас детей.

Положив трубку, Айша-апа выдохнула с облегчением. Надо же, в её возрасте врать! Да ещё своим детям! Сперва ей стало стыдно, но подумав, что врёт не просто так, а для хорошего дела, она быстро повеселела.

— Что, Айша, заболела, что ли? — поинтересовалась соседка, пристально глядя на неё. — В нашем возрасте болячки — это нормально.

— Да нет, всё хорошо, здорова я! Азамат же картошку сажать в этом году вздумал. Вот и расходы никак не заканчиваются, хоть плачь! Недавно только деньги получили от детей из России, у меня же пятеро там работают. Вот и приходится врать, иначе как объяснить им большие траты. Скажут, не нужно ничего сажать, сидите спокойно. А мы уже начали, назад дороги нет.

— Понятно. Ты, главное, не заврись. А то и вправду заболеешь. Хорошо, что Нургуль с тобой живёт, во всём тебе помогает. Без неё как бы ты с внуками-то справилась…

— И то верно, — согласилась Айша-апа. — Что будет, если Нургуль замуж украдут? Или решит, как её сёстры и братья, в Россию уехать?

***

Как начали сажать картошку, работы у Нургуль только прибавилось. Она теперь готовила еду в огромном казане во дворе дважды в день. Как ни жалела она детей, но и их пришлось подключить к работе. Рано утром, в пять, все просыпались, кроме самых маленьких. Нургуль их кормила, наливала воду в пластиковые бутылки и жарму в огромную флягу. И провожала всех на поле. Сама же начинала готовить им обед. Чистила картошку килограммами, пекла хлеб и пирожки. Мыла гору посуды. И в полдень шла в поле, таща обед в тяжёлой тачке. И так два раза в день. Очень уставала.

— Когда же всё это закончится? — ныла она иногда. Тяжело Нургуль было стирать вручную одежду четырнадцати человек каждый день, таскать воду вёдрами. От отца помощи ждать бесполезно, он, кроме как пить и требовать подать вовремя еду, ничего не делал. Только Айша-апа пыталась ей помочь, чистя картошку, или убирая во дворе, или собирая хворост.

«Надеюсь, адский труд окупится, и осенью мы разбогатеем», — думала Нургуль. Хотя догадывалась, что бо́льшая часть денег уйдёт на хотелки младшего брата. Всегда так было. Нургуль работала не покладая рук, в доме всё на ней и держалось. Но её никто не ценил. Отец, когда приходил пьяный, говорил ей всякие гадости, обвиняя в том, что она до сих пор не вышла замуж.

— Ты даже барана не стоишь! — с презрением бросал он дочери, еле держась на ногах. — Все девушки твоего возраста давно замужем, а тебя до сих пор сватать не пришли! Была бы красивой, давно украли бы замуж! Придётся нам с матерью тебе мужа купить!

— Прекрати нести чушь и ложись спать! — злилась на него Айша-апа. — Не доводи дочь!

— Я правду говорю! Мне скрывать нечего! Вон, у соседа дочь в семнадцать лет замуж вышла! Толпами люди приходили свататься! В калым сто тысяч сомов отдали! И лошадь! А за нашу даже барана не возьмёшь!

— Хватит, папа! — кричала Нургуль, вытирая слёзы рукавом.

— Два ящика водки! Вот за сколько тебя отдам, если, конечно, придут свататься, — не успокаивался Абдылда-ата.

— Сумасшедший старик! Иди уже спать! — Айша-апа брала мужа за руку и уводила прочь.

Нургуль очень задевали слова отца. Как можно так ненавидеть своих детей и внуков? — недоумевала она. Нургуль от отца ни одного хорошего слова не слышала. Он всю жизнь ворчал, что дети — это лишние заботы. Как отец и дедушка он не дал детям и внукам ни капли любви и заботы. Он любил только себя и алкоголь. Детей называл неудачниками, а внуков — обузой.

На самом деле у Нургуль был поклонник, который давно ждал её согласия. Её одноклассник Таалай. Он тоже из бедной семьи, как и она, и он тоже не поехал в город учиться. Жил в доме в конце их огорода. И ждал, когда Нургуль скажет ему «да».

«Вот соберём осенью урожай, и выйду за него замуж, — злилась на отца и брата Нургуль. — Пусть проживут без меня. Посмотрим, как будут стирать свои вещи и готовить еду, которую сейчас заказывают, будто в ресторане».

***

Дети привыкли к работе в поле, только Айжан плакала каждый день, приходилось долго с ней возиться. Девочка она спокойная и молчаливая, но с тяжёлым характером. Не понравится что-то — и будет игнорировать тебя целыми днями, да ещё и отказываться от еды. Конфетой и печеньем её не обмануть, не подкупить, как других детей.

— Мы же уже посадили картошку! Почему мы всё ещё ходим на поле? — начинала она плакать, когда её будили утром.

— Теперь надо от сорняков чистить, чтобы они не съели нашу картошку, — пыталась терпеливо объяснять Нургуль, пока другие дети её ждали.

— Опять она капризничает? — злился Азамат. — Сейчас быстро приведу её в чувство!

— Только попробуй её бить, получишь у меня! — останавливала брата Нургуль. — Ты совсем уже? Не смей бить детей!

— Сама с ними и возись! Эта Айжан и дома, и на поле плачет, я устал уже от неё!

— Он нас бьёт камнем. Мы работаем, а он сидит или спит. И кидает в нас камни, — жаловалась Айжан на дядю.

— Вот поэтому и работай, — отвечала Нургуль, — чтобы у него не было причины тебя бить. Труд сделал из обезьяны человека! А я вам вечером куплю сок, договорились?

— Нет!

— А что ты хочешь, Айжан?

— Я хочу тетрадь с красивой обложкой. Можно?

— Хорошо, посмотрю в магазине. Если увижу, куплю. А ты работай усерднее, хорошо? И прекращай плакать, — обрадовалась Нургуль, что смогла уговорить строптивую племянницу.

Азамат не врал, когда говорил, что Айжан его не слушается и плохо работает. Это так. Она родилась и росла в городе и до того, как родители её оставили у бабушки, не стирала даже свой носовой платочек, не говоря о работе в поле. В этом году ей исполнилось десять. Она любила читать книги, переписывать стихи в тетрадь и рисовать. А вот чистить сорняки в жару ей не нравилось.

— Мы же дети! Почему вы заставляете нас работать? — часто спорила она то с дядей, то с тётей. И если тётя терпеливо всё ей объясняла, то дядя сразу же начинал ругать и бить. Пару раз он влепил ей такую пощёчину, что она чуть не потеряла сознание. Но ей некому было жаловаться: бабушка просила её не перечить старшим, а тётю дядя за человека не считал. Родители уехали на заработки. Ей никто не помог бы, если дядя снова захотел бы её побить.

Зачем родители уехали работать так далеко? — часто думала Айжан. Ведь работать можно и здесь. Раньше они так хорошо жили втроём в городе. Её никто не бил, не ругал даже. Папа часто покупал ей сладости, а мама ласково расчёсывала волосы и рассказывала интересные сказки перед сном. Всё же было хорошо! Жаль, что они оставили её здесь, а сами уехали. Могли бы взять с собой. Она бы не мешала им работать.

Первые дни в поле всем детям было очень тяжело. Поэтому, когда все видели, что Айжан плачет и отказывается работать, другие дети злились на неё и жаловались: «Дядя, Айжан снова сидит в тени и плачет». Но увидев, с какой жестокостью дядя бьёт Айжан (у бедняжки кровь из носа идёт), ябедничать перестали. Впрочем, Азамат и сам как ястреб зорко наблюдал, кто трудится, а кто нет. И когда ловил Айжан, сидящую у дерева, бил у всех на глазах, чтобы другие поняли, что бывает с теми, кто отлынивает.

К счастью, вскоре и Азамату надоело жариться под палящим солнцем. И он, оставляя детей одних, убегал к друзьям развлекаться. Без него детям работалось лучше. И даже Айжан старалась чистить свой ряд, хотя и отставала от остальных.

В один из таких дней, в обеденный перерыв жуя свою порцию пирожков, Айжан рассказала детям сказку, которую слышала от матери. На удивление, всем очень понравилось. И уже приступив к работе, ребята попросили Айжан рассказать им что-нибудь ещё. Разрешили ей просто ходить и рассказывать интересные истории, тем более что она всё время отставала. Айжан с благодарностью таскала им воду и жарму, чтобы братья и сёстры не теряли времени и работали, за себя и за неё. Она пересказывала им мультфильмы и кино, которые смотрела, рассказывала о животных, которых видела в зоопарке. Иногда для пущего интереса приукрашивала истории, выдумывая героев и героинь. Довольны были все, и благодаря её находчивости никто не замечал, как быстро проходит время.

Только один раз тётя поймала Айжан. Пожалев детей, накупив им сока и мороженого, Нургуль прибежала в поле. И увидела картину: все дети работают, не поднимая головы, а Айжан ходит вокруг с самодельным зонтом из палок и мешка из-под муки. И увлечённо рассказывает что-то, изредка отпивая из кружки, которую держит в правой руке.

— Айжан-стрекоза! Быстро ко мне! — громко позвала племянницу Нургуль, заливаясь смехом.

— Да, тётя? — подбежала она, думая, что сейчас ей хорошенько достанется.

— Почему ты не работаешь?

— Тётя, она нам разные истории рассказывает, не ругайте её, пожалуйста! — заступились за неё братья и сёстры. Раздав всем мороженое и сок, Нургуль пошла домой готовить ужин. И долго смеялась, рассказывая родителям, что́ придумала их внучка, чтобы не трудиться.

А ещё Айжан как-то подговорила остальных детей устроить забастовку: не работать, пока взрослые не отвезут их на целый день на озеро. Как ни кричал на них Азамат и как ни уговаривала их Нургуль потерпеть, никто из ребят и с места не сдвинулся. От злости Азамат даже ударил Айжан палкой по руке так, что у неё разбухли пальцы и она не могла двигать ими и что-либо держать. Но зато все дети получили неделю отдыха и даже поехали на старой машине соседа на озеро. Нургуль и Азамат тогда сильно поссорились и всю неделю не разговаривали. А бабушка винила Айжан, что та сама спровоцировала дядю на такую жестокость.

***

Вот и наступила осень. Время собирать урожай.

Хоть и наняли людей для уборки картошки, всё равно пришлось и детей подключать. Забежав после школы домой, чтобы оставить рюкзаки и пообедать, они сами шли на поле, чтобы помочь. Наравне со взрослыми до самого вечера таскали тяжёлые вёдра. И даже несмотря на это, дядя их всё равно не любил.

Хоть жизнь детей поменялась, но работы становилось всё больше. Не поиграть в огороде, не погулять с друзьями. Дети еле успевали сделать то, что задали в школе: дядя торопил, чтобы побыстрее закончили таскать собранный урожай и начали его сортировать.

А тут ещё соседи и другие родственники, которые раньше даже с ними не здоровались, стали приходить к ним и просить бабушку, чтобы дети помогли им на поле или дома. Айша-апа по доброте душевной никому не отказывала, и детям в выходные приходилось рано вставать и идти к кому скажут. Они даже в семьях своих одноклассников работали. И удивлялись, что соседи своих детей к работе не привлекали. Те просто играли рядом.

— Какие трудолюбивые и шустрые! — хвалили все маленьких тружеников. Но чем больше хвалили, тем больше им приходилось работать, что очень им не нравилось.

— Мама, прекращай отправлять детей к соседям! Им дома дел и так хватает, а вы их в рабскую силу для других превратили. У них в школе успеваемость падает, им надо учиться! — ругала Нургуль маму. И сама пару раз разворачивала соседей, которые приходили с пачкой печенья или вафель, чтобы уговорить бабушку отпустить к ним детей.

— Такие хитрые! Нашли себе бесплатных рабов! Больше не давай никому обещаний! — злилась Нургуль.

Когда Азамат наконец продал весь урожай и дети собрали в мешки оставшуюся мелкую картошку, все вздохнули с облегчением. Особенно радовались дети, ведь им больше не придётся пахать до поздней ночи.

Нургуль предложила подумать, на что потратить заработанные деньги, но Азамат куда-то пропал. Айша-апа за него волновалась, ведь опасно держать при себе столько денег. Правда, о том, сколько он получил, Азамат не говорил и избегал вопросов. Перед тем как исчезнуть, он дал детям по двадцать сомов и купил пару бутылок сока. И больше никто его не видел.

— Мама, какой Азамат бессовестный! Взрослый человек, а ума нет! Это не его деньги, а наши общие! Мы все работали на равных! — возмущалась Нургуль, чувствуя, что брат потратит все деньги впустую.

Так и случилось. Через неделю, под вечер, Азамат объявился. Да не один, а с бывшими одноклассниками и друзьями. Они шумели, смеялись, и только выйдя во двор, вся семья увидела машину, из которой вываливалась толпа.

— Мама, я машину купил! — гордо сообщил Азамат.

Дети радостно подбежали к дяде, стали осматривать машину, прося покатать их.

— Не сейчас, потом, — отмахивался Азамат, улыбаясь. Обычно он ругался на детей, а сейчас был таким весёлым и даже не раздражался от их криков.

Айша-апа не знала, радоваться ей или плакать. Она, конечно, знала, что бо́льшую часть денег сын потратит на себя, но чтобы все деньги… Что она теперь скажет другим своим детям, которые на заработках? Ведь на посадку картошки они выслали много денег и, естественно, ждут результата. Да и Нургуль всё просто так не оставит.

— Ты что, все деньги потратил?! Почему не посоветовался?! — накинулась Нургуль на Азамата, как только тот вошёл в дом.

— А зачем мне с тобой советоваться? Я на свои деньги машину купил. Я эти деньги сам заработал, своим трудом! — невозмутимо ответил Азамат.

— Это не твои деньги, дурак! Это общие деньги были! Не ты один работал, мы все пахали, даже дети! Деньги кто тебе дал? Кто? Сёстры выслали из России! Потому что думали, что так мы заработаем немного и оденем детей на зиму! Ты это понимаешь? — кричала Нургуль, задыхаясь от злости.

Но Азамату было всё равно. Он искренне верил, что это его деньги, потому и потратил их по своему усмотрению.

— Подумаешь, готовишь еду на всех. Ты — женщина, это твоя обязанность!

— Я не обязана вам ничем! Теперь будешь сам себе готовить и стирать! Бессовестный! — орала на весь дом Нургуль.

Айша-апа не посмела вмешаться, зная их нрав. «Ни один другому не уступит, оба упрямые как ослы», — думала она и, глубоко вздохнув, вышла из дома, чтобы не видеть ссору детей.

— Прекращайте! Я умру, вот на моей могиле и орите! — остановил их Абдылда. — Никакого толка от вас, грызётесь друг с другом, будто неродные! Да чтоб вас! — Он долго ещё ворчал, прежде чем успокоиться.

После ссоры брат с сестрой не разговаривали. Нургуль больше не убирала в его комнате, не стирала его одежду и не давала ему есть. Айша-апа пару раз тайком приносила сыну в комнату еду, но, когда Нургуль это обнаружила, разразился ещё один скандал. Несмотря на просьбу мамы не говорить сёстрам о покупке машины, Нургуль позвонила им и всё рассказала. Узнав, что денег теперь нет даже на продукты, не говоря уже о зимней одежде для детей, они сильно разозлились. И сказали, что больше ни на чьё имя деньги не отправят, кроме Нургуль.

Эта новость очень не понравилась Азамату. Ведь он привык ездить в город с мамой: после банка они заходили в кафе, и он заказывал то, чего раньше не пробовал. К тому же мама тайком от всех давала ему пару тысяч, и он мог погулять с друзьями. А сейчас у него не было ни тыйына, да и машине часто стал требоваться ремонт.

— Мама, дай денег, мне запчасть нужно купить для машины, — стал выпрашивать Азамат у мамы.

— У меня нету денег, сынок. Ты же знаешь, твои сёстры деньги только на имя Нургуль теперь отправляют. Не надо было тебе покупать эту машину. Она, что ни день, не заводится, всё время ты на неё деньги тратишь! — упрекнула Айша-апа сына.

— А пенсия твоя? Можешь с пенсии дать? — не прекращал доставать маму Азамат.

— Нет! Не могу! С моей пенсии мы платим за электричество, отдаём на свадьбы и поминки. Ты бы уже на работу устроился, сынок. Давно не маленький, пора уже самому зарабатывать. Как ты за нами с отцом будешь смотреть, если себя прокормить не можешь? — учила уму-разуму сына Айша-апа.

— Какая работа в селе, мама? Скажете тоже! А может, вы у Нургуль попросите?

— Не даст, сынок, даже не думай. Она же ухаживает за детьми, поэтому и распоряжается деньгами.

Азамату стало плохо от мысли, что ему теперь ни тыйына не достанется от переводов. Он привык каждый месяц получать на карманные расходы, ни в чём себе не отказывать, есть и пить что хотелось. А теперь он даже ел украдкой, пока Нургуль не видит. Сестра требовала, чтобы он сам себе готовил.

И как теперь завоевать доверие сестёр и братьев в России? Может, стоит ему жениться? Тогда он выгонит Нургуль из дома, а его жена станет смотреть за детьми. И деньги на детей будет получать сам Азамат. И тратить их на что душа только пожелает.

***

Салтанат жила самой обычной жизнью, пока её не украли замуж неизвестные парни, когда она вечером шла из магазина домой.

Девушка только окончила школу, но не смогла поступить в университет на бюджет. У родителей не было возможности платить за её обучение, поэтому она вернулась в село, чтобы подготовиться и попытать счастье ещё раз в следующем году.

В тот злосчастный вечер дома закончилась соль, и мать отправила Салтанат в магазин. Кто же знал, что на обратном пути её украдут замуж…

Как она ни вырывалась, отпускать её никто не собирался. А увидев старый ветхий дом, в который попала невестой, девушка пришла в полное отчаяние и ужас. Она думала, что её семья самая бедная, но откуда же ей было знать, что на свете есть люди ещё беднее! И, как она потом догадалась, её будущий муж даже не предупредил своих родителей, что приведёт в дом невесту. Первое, что пришло на ум Салтанат, было: «О Боже, куда я попала?!» И она горько заплакала, закрыв лицо руками.

Для Айши-апы и её мужа стало полной неожиданностью решение сына жениться. Он пару раз говорил о своём намерении, но они не думали, что это случится так скоро.

— Хоть бы предупредил! — злилась, как обычно, Нургуль на брата.

Но делать было нечего: раз девушку привезли, нужно готовиться к свадьбе. Прибежали соседи, чтобы помочь с приготовлениями; позвонили в Россию, чтобы сообщить радостную новость. И чтобы поддержать семью, из России прилетел Таалайбек, старший сын Айши-апы. Он, конечно, был недоволен, что с ними никто не посоветовался насчёт свадьбы, но раз дело сделано, остаётся только разгребать последствия.

— Заранее посоветоваться нельзя было? — строго спросил у брата Таалайбек, когда прилетел домой. — Зачем такая спешка? Сначала отремонтировал бы дом, создал бы хоть какие-то условия. Мы же каждый месяц присылаем вам деньги! — недовольно выговаривал Таалайбек, сидя напротив брата. Азамат не думал, что приедет его старший брат, поэтому сильно испугался, увидев его. Ещё начнёт отчитывать, мол, куда дел деньги от продажи картошки.

Отругав брата за необдуманный поступок, Таалайбек с несколькими родственниками поехал к родителям Салтанат. Те сначала и впускать их не хотели, требуя вернуть дочь. Но увидев, как он из кармана вытащил толстый конверт с деньгами, быстро накрыли на стол и приступили к разговору.

— Мы сами такого не ожидали, — начал Таалайбек. — Влюбился наш парень в вашу дочь, вот и поспешил жениться. Не гневайтесь, пожалуйста, мы с хорошими помыслами приехали, хотим породниться с вами.

Получив в калым хорошую сумму и скот, родители Салтанат согласились на брак. И вместе со сватами отправили своего старшего сына и его жену сообщить дочери, что благословляют её на замужество. Как ни плакала Салтанат, как ни просила родных забрать её, никто и слушать не стал. Брат строго велел остаться: теперь её семья здесь, отныне она только гость для него и её родителей. И Салтанат пришлось выйти замуж за нелюбимого и незнакомого ей человека.

***

Как же Салтанат удивилась, когда после свадьбы в доме осталось много детей. Она думала, что этих ребятишек заберут родители. Узнав, что ей придётся ухаживать за десятью детьми, она испытала шок. В доме никаких условий! Всегда недовольный и пьяный свёкор, неработающий лентяй-муж. Как будто этого мало, с ними ещё живёт сестра мужа, которая всё контролирует и вмешивается во все дела. Даже на то, чтобы замесить тесто на хлеб, нужно получить её разрешение и узнать, сколько муки брать. Ключи от маленькой комнаты, где хранятся продукты, только у неё.

С того дня, как попала сюда, Салтанат ни минуты не отдыхала. То обед приготовить, то кучу одежды постирать — забот хватало. Она злилась на своих родителей, что оставили её в такой дыре, и срывала злость на детях.

— Я только что полы помыла! Вы что, не видите?! — кричала она на них. Зимой мыть полы тяжело: спина болит, руки мёрзнут. Но полы грязными не оставишь: соседи часто заходят к ним попить чаю со свекровью — что они скажут, увидев дома грязь?

— Как стадо баранов ходите, за собой не убираете! — ругала она детей, когда её никто не видел и не слышал.

Ей так надоела бесконечная работа по дому, что она в любую минуту готова была разрыдаться.

— Почему родители не заберут детей? Я что, служанка? — обижалась она на мужа ночью, когда они оставались наедине.

— Их родители высылают нам деньги. Мы на них и живём. В селе работы нет. Надо потерпеть, — успокаивал Азамат жену.

— А почему я не вижу этих денег? Я же им готовлю и стираю!

— Сёстры только на имя Нургуль переводят. А она мне деньги не отдаёт. Если Нургуль уедет, то деньги будут высылать нам с тобой, понимаешь? И я смогу покупать тебе одежду и всё что захочешь! — делился мечтами Азамат.

Салтанат задумалась над словами мужа. Ей стало интересно, сколько получает Нургуль на детей каждый месяц. Наверное, немало, раз Азамат говорит, что раньше они хорошо жили. Значит, нужно сделать так, чтобы сестра мужа с ними больше не жила.

Не зря говорят, что муж и жена — одна сатана.

Договорившись, они решили выжить Нургуль из дома. «Тогда никто не будет контролировать каждый мой шаг, — думала Салтанат. — Я смогу тайком накопить деньги, а если повезет, то избавиться от этой семьи мужа и уехать в столицу, начать новую жизнь. И никто не станет указывать мне, что делать!»

Спустя пару месяцев после свадьбы молодая жена перестала кого-либо стесняться. Она начала открыто ругать, а иногда и бить детей за невинные проступки. Свекровь несколько раз делала ей замечания — детей, мол, нельзя трогать, им и так тяжело. Но Салтанат нашла слабое место: свёкор и бутылка хорошей водки. И начала потихоньку ему приносить пойло, будто бы подарок от её родителей. Она быстро нашла общий язык с Абдылдой. Он и так не любил внуков из-за того, что те днём и ночью шумят. А теперь, видя, как невестка их бьёт, стал даже её хвалить, мол, наконец-то в доме появился человек, который утихомирит этих невоспитанных детей.

Так начались первые ссоры Нургуль с Салтанат, которая хотела вышвырнуть сестру мужа из дома под любым предлогом. И в очередную их ссору специально упала с маленькой лестницы и нарочно разрыдалась, чтобы все услышали, как над ней издевается Нургуль.

— Помогите! — кричала она так громко, что Айша-апа и Азамат прибежали с огорода.

— Что ты несёшь? Ты сама упала! — поражалась артистичности невестки Нургуль.

— Я не могу больше это терпеть! Я уйду, пока меня не избили до смерти! — плакала Салтанат, обнимая ноги Айши-апы.

— Что случилось? Кто тебя бьёт? — удивилась Айша-апа. Она знала, что у её дочери непростой характер, но не думала, что дело дойдёт до рукоприкладства.

— Как ты смеешь бить мою жену? — закричал Азамат на Нургуль. И влепил ей такую пощёчину, что у неё искры полетели из глаз.

Нургуль такого не ожидала. Схватив скалку, что попалась под руку, она стала бить ею Азамата, задыхаясь от злости. У Айши-апы не хватало сил их разнять, дети испуганно плакали. Айжан побежала звать на помощь. И только подоспевшие соседи смогли разнять дерущихся.

— Уйди из моего дома! Сгинь! Тебе здесь не место! — орал в ярости Азамат, держась за голову. Нургуль разбила ему скалкой затылок и нос. Сама она закрылась в детской, где долго плакала. И вышла, только когда её позвали на разговор младшие сёстры Абдылды, которых вызвали разрешить разногласие.

— Эта хитрая тварь сама упала и ложно обвинила меня! — негодовала Нургуль.

— Я тебе верю, дочка, — отвечала Айша-апа. — Но она жена твоего брата, он самый младший сын в семье. А это значит, что он наследник этого дома и с женой будет смотреть за мной и отцом до самой нашей смерти. Все эти годы ты помогала нам, стирала, готовила, убирала. Пришло время тебе покинуть родительский дом. Хочешь, поезжай в Россию к сёстрам, поработаешь там с ними. Увидишь мир. А может, есть у тебя кто-то и ты выйдешь замуж?

Нургуль застыла от услышанного. Её что, прогоняют из собственного дома? Она тоже родилась и выросла здесь, но почему на дом имеет право только младший брат? Неужели теперь здесь ей нет места, ей не рады?

Для Нургуль настал час, когда она оказалась лишней в гнезде, в котором выросла. Хотя она и была подавлена, что её выгоняют из дома, но, с другой стороны, наступал новый этап в её жизни. Правда, она не думала, что перевернуть новую страницу придётся так скоро. Это застало её врасплох. Она не знала, что делать, куда пойти, чем заниматься. Созвонившись с бывшими одноклассницами, которые работали в Бишкеке, она решила поехать в столицу.

Вначале сёстры противились её отъезду, переживали, как невестка будет относиться к их детям. Но Салтанат, поговорив с золовками по телефону, смогла убедить их, что обожает детей и будет заботиться о них не хуже Нургуль, а возможно, даже лучше.

В знак признательности за заботу о детях сёстры перевели Нургуль деньги, чтобы она устроила жизнь в столице. И, собрав вещи в большой чемодан, она уехала ранним утром, поцеловав спящих детей и сухо попрощавшись с родителями.

***

Айгерим работала в швейном цеху. Она сразу позвала в город свою школьную подругу Нургуль, когда та в слезах позвонила и попросила совета. На самом деле Айгерим давно звала её, только та не соглашалась, ведь надо было ухаживать за детьми. И теперь, когда семья попросила её жить отдельно, Нургуль решила, что пора согласиться на приглашение давней подруги.

Встретив Нургуль на автовокзале, Айгерим привезла её в квартиру, которую снимала ещё с двумя женщинами.

— Вот здесь и будешь жить. Со мной в одной комнате. Арендную плату поделим на четверых. Устрою тебя в швейный цех. Через пару месяцев научишься шить и станешь хорошо зарабатывать, как мы.

— Через пару месяцев? — удивилась Нургуль. — Я не могу столько ждать, мне надо сразу зарабатывать, иначе не на что будет жить.

— Да ты не волнуйся, я же помогу, — поспешила успокоить её Айгерим.

И стала каждый день брать её с собой в цех. Как ни старалась научиться, Нургуль быстро поняла, что шитьё — это не её. Целыми днями сидеть на месте она не может, привыкла всё время двигаться. Поэтому через месяц она решила поехать в Россию, к сёстрам и братьям, которые давно там работают.

На её просьбу помочь с билетом старший брат без лишних разговоров перевёл ей сколько нужно. И погуляв несколько дней в одной столице, Нургуль улетела в другую.

В аэропорту сёстры встретили её радушно. И всю дорогу до дома расспрашивали, как их дети, чем они занимаются, не обижают ли их.

— Вроде всё хорошо, не беспокойтесь. Дети по вам очень скучают. Мечтают, чтобы вы забрали их к себе. Первые месяцы очень плакали, но сейчас уже привыкли. Чувствуют себя как дома, — рассказывала Нургуль сёстрам. Всех рассмешила история с Айжан, которая умело отлынивала от работы, веселя ребят выдуманными рассказами о сказочных королевствах.

Две сестры с мужьями снимали большую комнату в трёхкомнатной квартире в черте города. В двух других комнатах жили тоже кыргызы.

— Мы с утра до вечера работаем. Кухня, ванная и туалет общие, надолго не занимай. Музыку громко не слушай, — наставляли сёстры Нургуль.

Все уходили на работу, и Нургуль оставалась одна, не зная, чем себя занять. Она убиралась, мыла полы и готовила, пока их не было.

— Как хорошо, что ты приехала! — радовались все, когда Нургуль звала их вечером к столу. — Готовая еда, чистое жильё. Мы так устаём на работе, что едим месяцами макароны или же готовую еду в столовой. Давно не ели домашние манты, — хвалили они сестрёнку, кушая горячее.

Айзат — сестра Нургуль и мать Айжан — забрала у Нургуль паспорт, объяснив, что надо сделать ей регистрацию. Без неё на работу не возьмут. Через неделю освободится место уборщицы в торговом центре, куда Айзат сможет устроить сестру. А пока она должна ждать и не выходить из дома. Без документов на улице опасно.

Хотя ночами тяжело было спать из-за храпа двух зятьёв, но Нургуль радовалась, что решилась прилететь. Теперь она сама будет зарабатывать деньги и ни от кого не зависеть. Даст Бог, накопит на собственную квартиру, откуда никто не посмеет её выгнать. Чтобы было куда идти, если жизнь не ладится.