Ботаник с беспокойным сердцем

Лиана Риде

Общению, дружбе и любви нужно учиться. Только где и как? Никто целенаправленно этому не учит. Поэтому приходится брать уроки у самой жизни. Вот и в повести «Ботаник с беспокойным сердцем» герою пришлось пройти непростой путь, чтобы научиться общаться, дружить и любить.

Недобрые каникулы

В этом году летние каникулы наступили для меня необычно рано. Уже в середине мае я был свободен от школы. Многие оценки я получил экстерном за счет выигранных олимпиад и конкурсов. Как обычно, я пропустил все праздничные мероприятия в школе и с нетерпением ждал, когда мама отправит меня к бабушке.

Каждое лето я проводил у бабушки в деревне. Мне там очень нравилось. Население там было не большое, не то, что в городе. Поначалу кажется, что все куда-то ушли и вот-вот должны вернуться. Но через неделю начинаешь привыкать к тишине и просторам.

Вокруг деревни росли непроходимые леса. Во второй половине лета я и бабушка обычно ходили по грибы. Я очень любил эти походы, и так увлекался поисками грибов, так сосредоточено всматривался глазами в землю, ища под каждым листочком спрятавшийся гриб, что всю следующую ночь видел грибные сны.

В этот раз я ждал летние каникулы, как никогда раньше. Мне не терпелось взять с собой Джека. Я верил, что ему там должно понравиться. И я, конечно же, не ошибся. В первый же день Джек радостно пробежался по двору, обнюхал каждый угол, познакомился с дворовыми животными, подружился с бабушкиным старым псом Зевсом. Правда, Зевс предпочитал лежать в тени и приглашения Джека поиграть часто игнорировал. Зевс поднимался только при виде хозяйки, чтобы поприветствовать ее верным взглядом и крутящимся хвостом. А если какой-нибудь редкий гость оказывался на пороге, тогда Зевс вставал и начинал ворчать. А когда к гостю выходила хозяйка, то пускался лаять во всю глотку, как напоказ. Лай у него получался таким громким, что хоть уши затыкай. Тогда бабушка кричала:

— Зевс, тихо.

А ему это и надо было. Он с чувством исполненного долга возвращался в тенек и важно усаживался на прохладную землю, деловито поглядывая на разговаривающих людей.

Джек по сравнению с Зевсом казался неугомонной стрекозой. Бегал, задирал Зевса, звал поиграть. Но Зевс только зевал в ответ. Тогда Джек пускался играть по двору. Один раз привязался к козе Соне. Она начала бегать от него и блеять на весь двор.

— Кирилл, выпусти Джека за двор. Пусть с другими собаками побегает. А то он Соню замучил. Подругу нашел. Она же от стресса молоко перестанет давать.

— Ладно, я с ним пойду, — сказал я. Взял поводок, зацепил Джека, мы вышли за калитку. Мы походили по лесу, посидели на берегу речки, потом вернулись. Я снова выпустил его во дворе. Джек стал несколько спокойнее, поэтому к Соне не приставал, а лег рядом с Зевсом и принялся отдыхать. Вечером я и Джек улеглись на веранде.

Утром я проснулся в хорошем настроении. Стал искать глазами Джека. Нигде его не нашел, тогда спросил:

— Бабуля, ты не видела Джека.

— Да, я его за двор выпустила, чтобы тебе спать не мешал. Пусть побегает, — сказала она.

Я быстро оделся и пошел за двор.

— Джек! Джек! Джек! — крикнул я. Но кругом никого не было.

Я прошелся по местам, где мы раньше гуляли, но Джека там не оказалось.

— Кирилл, — крикнула бабуля. В душе сверкнула надежда, что Джек вернулся во двор. Я бросился домой.

— Джек вернулся? — задыхаясь от бега, спросил я.

— Да, куда он денется. Побегает, да прибежит. Иди завтракать, — сообщила бабуля.

— А, — разочарованно сказал я.

— Да что-то не хочется, — робко сказал я.

— Иди, иди. Вернется, не переживай. Сегодня поможешь мне навоз перетаскать? — говорила бабуля, углубляясь в дом.

— Конечно, бабуля, — грустно прошептал я.

Весь день я был как во сне. Как назло, именно в этот день у бабули нашлось много неотложных дел. Я не мог отказать в помощи. Я делал все механически, мои мысли были о Джеке. Никогда мы не расставались так надолго. Я не видел его весь день. Уже вечерело, я освободился и сразу бросился искать Джека. До глубокой ночи я бродил по ближайшему лесу. Ходил на другой берег реки, но Джека нигде не было. Когда стало совсем темно, я вернулся в дом.

— Нашел? — сходу спросила бабуля.

— Нет, — сквозь глубокую скорбь сказал я.

— Ну ладно, завтра пойдем по деревни, поспрашиваем, — предложила бабуля.

В эту ночь я не спал. Я лежал и смотрел в то самое место на коврике, где раньше спал Джек. Мне казалось, что вот он скоро прибежит, лизнет меня, я дам ему вкусняшку, он быстро ее съест, потом довольный и уставший уляжется на место. Я смотрел на коврик и мысленно рисовал очертания Джека. Глаза сами собой наполнились слезами.

«Где он ночью? Один. А вдруг кто-то его удерживает? Вдруг он где-то лежит раненый?» — крутились мрачные мысли. Я больше не мог лежать. Укутался в одеяло, сел на перила веранды и смотрел вглубь ночного леса, который грозно затих в ожидании утра. Я видел только высокие сосны, которые невозмутимо и бесстрашно стояли во мраке ночи.

Утром после завтрака мы пошли по деревне. Жилых домов было мало, зато заброшенных было полно. Я пролазил несколько заброшенных участков, а бабуля расспрашивала соседей. Все оказалось безуспешным. Джек бесследно исчез.

До конца лета оставался месяц. Это был самый мрачный месяц моей жизни. Время напрасных надежд и безуспешных поисков. Моя жизнь прекратилась. Тогда я понял, что не знал прежде настоящего страдания. Раньше душа моя была полна тревог и волнений. Теперь в ней поселилось что-то большое мрачное и тяжелое.