Диагноз: «Неизлечимая болезнь» это приговор или шанс?

Людмила Лещук

«Диагноз: «Неизлечимая болезнь» это приговор или шанс?» – это уникальная книга, созданная автором, Людмилой Лещук, на основе собственного опыта борьбы за жизнь при неизлечимом диагнозе – рассеянный склероз. Это универсальная книга, которая способна помочь всем желающим, думающим и ищущим спасения избавиться от парализующего страха безвыходности и дать стимул к переосмыслению жизни. Это книга-инструкция. Автор, как проводник, проведет вас по нелегкому пути от отчаяния к исцелению. Это шанс обрести счастье Бытия на более высоком уровне и осознать истинную причину любого заболевания.

II. МОЙ ДОРОГОЙ РС

Возможно, кого-то удивит такое мое уважительное отношение к болезни.

Во-первых, в прямом смысле это действительно «дорогая болезнь», требующая непредсказуемых расходов без всякой гарантии.

Во-вторых, я благодарна Богу, что, послав мне это испытание (РС), заставил меня по-другому взглянуть на свою жизнь и начать менять отношение к себе и к жизни. Будь у меня другая болезнь (а их у меня и так было не мало), я бы, по-прежнему, надеялась на чудо, на медицину. От сахарного диабета спасалась бы инсулином, от онкологии — операцией и химиотерапией, от любых воспалений — антибиотиками и т. д. Видимо, я просто не умела извлекать уроков из проблем и болезней, а тем более но вдумывалась в психологические причины их появления. Как и большинство людей, я реагировала на боль, дискомфорт и другие проблемы, подобно службе 911: срочно от них избавиться любым быстродействующим способом.

Вот поэтому, чтобы меня вразумить, остановить, заставить думать и помнить об этом необходима была такая болезнь, серьезно пугающая и практически неизлечимая (по заключению врачей), неоперируемая и мучительная, что и умереть сразу нельзя, и жить нормально не дает.

Это мой рассеянный склероз.

А пока опять возвращаюсь к событиям пятилетней давности. Итак мое состояние после ночного обморока больше беспокоило моих родных, чем меня. Сама я чувствовала какую-то раздвоенность: с одной стороны — у меня ничего не болело, хотя левая сторона тела одеревенела, с другой стороны — полнейшее бессилие, глубокая усталость и безразличие ко всему. Единственное, что я хотела — это никаких скорых и врачей. Мне казалось, что я просто устала, пере-утомилась, вот отлежусь, отдохну и все будет по-прежнему. Две недели прошли в ожидании и недоумении. Раньше на восстановление уходило максимум 2-3 дня. Я пыталась садиться, ходить, но ноги не слушались, писали носком по земле, дрожали колени. Когда огромным усилием преодолевала слабость и двигалась жалобно болело сердце, кружилась голова и двоилось в глазах. И опять хотелось лежать и не было сил даже дышать…

Когда я поняла, что это не просто переутомление, меня одолел страх: а вдруг это что-то серьезное и я с каждым днем теряю время, усугубляю свое состояние. Это вылилось в безудержный плач, обиду на мужа, который помня мой запрет, даже не пытался поговорить с каким-нибудь врачом обо мне.

Результат не заставил cебя долго ждать — на следующий день я была принята на лечение в больницу. Обследование не добавило ясности и окончательный диагноз поставлен не был. Получила стандартный курс лечения и была «выписана домой с незначительным улучшением, в связи с окончанием курса лечения», под наблюдение невропатолога по месту жительства.

Хотя мне, по-прежнему было плохо, я успокоилась ведь мною, моим здоровьем занимаются специалисты. Время неумолимо шло, менялись диагнозы, продолжалось лечение непонятно чего, к тому же мой вес начал расти, как на дрожжах. Это меня опять начало угнетать морально и давить на ослабевшие ноги физически.

Врачи смотрели на меня сочувственно, но беспомощно. Через четыре месяца я получила II группу инвалидности с диагнозом «Рассеянный склероз с тетрапарезом и нарушением функций тазовых органов» сроком на два года и полной свободой, с которой не знала что делать.

Я практически ничего не знала об этой болезни, да и врачи не горели желанием меня просветить, разве что только советами-запретами: никуда без сопровождения не выезжать, не плавать, не париться, не загорать, не замерзать, избегать стрессов, диета и каждые 3 месяца — курс лечения. Меня спасало только чтение, как в детстве, насколько позволяло зрение.

По совету знакомого в конце лета родители повезли меня в Бровары к целительнице. После долгого ожидания в очереди я, наконец, попала на прием. Сидя перед ней на стуле в окружении икон и множества книг, я, на время, расслабилась, как бы успокаивая себя: теперь-то все будет хорошо, я не теряю времени зря, мною опять занимаются…

Как и предполагалось, она сказала, что мне «сделано насмерть» и в течение полугода я должна была зачахнуть и умереть. Не поверить было трудно, по-тому что время шло, ухудшение состояния прогрессировало, медикаментозный курс дорого стоил и не оправдывал себя. И я согласилась ездить к ней. Телефона у нее не было, как и предварительной записи, поэтому нам приходи-лось ездить наугад (примет — не примет). Иногда приходилось ждать по 3-4 часа, иногда вообще зря приезжали: то праздник церковный, то ее дома нет. Меня это сильно утомляло и раздражало и я после каждого такого случая наотрез отказывалась ездить к ней. Только мамины уговоры и страх бездействия заставляли меня опять ехать туда.

Конец ознакомительного фрагмента.