Меч и перья

Летуценнiца, 2020

Зло, добро, жизнь, смерть, после сотни прожитых лет философия заседает глубоко в печенках и хочется просто бросится вниз с обрыва обыденности в омут хаоса приключений. Особенно, когда дома тебя не сильно то и жалуют. Особенно, когда за пределами дома тебя жалуют еще меньше. Тогда хочется поступать абсолютно противоположно тому, как привык. Голодный желудок велит съесть заплутавшую девчонку? Спасем ее! Тем более что-то есть такое в этой пташке… Приобретенная ненависть к роду человеческому твердит держаться от всех подальше и вернуться в свою лабораторию посреди пустыни к компании демонов? Устроимся на работу в таверну и в обмен на живительную кровь будем предоставлять различные услуги, предполагающие тесный контакт с особями женского пола! Неприятные ощущения могут сколько угодно терзать его душу, но лучше так, чем стать пассивным снобом, коих уже и так более двух сотен сидит в прекрасном городе Камико. Да здравствует жизнь после смерти! Содержит нецензурную брань.

Глава 4. Выбор пути

Амару как ни в чем не бывало спокойно держал склизкий хлыст на расстоянии десяти сантиметров от головы охотника.

— Тебе стоило знать, что желудок грамда ведет в омут Дустатма. Возможно, из-за тебя у Черта разбилась его любимая ваза, кто знает. Но задумка неплохая.

Вес улыбался, тряся в воздухе хвостом червя, и весьма очевидно наслаждался ситуацией.

— Ты спас меня, — удивленно заключил Ятри, отчего улыбка бессмертного стала еще более самодовольной.

Амару отбросил в сторону разлагающиеся остатки червя и вытер руку об уцелевший кусочек стойки. Тот, впрочем, тут же начал шипеть, растворяясь в слизи. Вес же смахнул со своей ладони заклинание, одно из таких, которые защищали одежду Ятри. Охотник напрягся. Ему все меньше нравилось происходящее. Эти монстры не бывают такими дружелюбными, а еще они презирают магию, считая, что с ней жизнь становится слишком легкой, поэтому они полностью от нее отказались, хотя Красные Облака и позволяли им колдовать без всяких ограничений. Вернее, разлитая в воздухе магия питала их мертвые тела, а колдовство было приятным бонусом, который показался бессмертным слишком скучным. В остальной же части мира магия не была столь легко доступной, и амару вынуждены были подпитываться непосредственно от источника — другого живого существа или же из набирающих в последнее время популярность накопителей, ведь мертвое сердце утратило способность добывать энергию из скрытых вен этого мира. Из этого следовало, что каждое примененное заклинание приближало мертвеца к необходимости очередной трапезы.

— Слушай, — Ятри махнул в сторону спасителя рукой с мечом, но вовремя сообразил, что подобный жест не поспособствует образованию доверительных отношений, и опустил клинок, — я человек простой и поэтому скажу прямо: мне не нравится, что подобный тебе ошивается тут. Почему ты забрался так далеко от Камико? — заметив кислое выражение на лице амару, мужчина добавил: — Как охотник, поклявшийся защищать людей, я требую ответа.

— Присядем? — Вес указал на кресла возле давно потухшего камина, который ничем не смог помочь охотнику против столь большого противника.

Ятри втянул носом едкий воздух и помотал головой.

— Давай лучше снаружи.

Вес передернул плечами и кинул недовольный взгляд в сторону дверей.

— Там ветрено и многолюдно.

Но тут в метре от него пол просел, утянув за собой в подвал одно из кресел, а вслед за этим с грохотом упали доски, на которых некогда лежало уже растворившееся тело грамда. Амару был вынужден признать, что снаружи сейчас действительно лучше, но настоял на том, чтобы выйти через служебный выход на кухне. «Там хотя бы пол целый», — буркнул и махнул рукой, приглашая последовать за ним.

Ятри в последний раз обернулся на развороченную таверну. Красный бархат был сорван со стен и частично растворился, пол представлял собой странную смесь досок и чего-то черного, во что превратились эти доски после контакта с червем. Дерево стен в некоторых местах тоже прогнулось и почернело, даже потолку досталось. А из магических сфер осталось летать только три штуки из двенадцати изначальных, а ведь подобный источник света стоил достаточно дорого.

Вот поэтому люди предпочитали звать жрецов, что могли выжечь нечисть одним своим словом, даже не вступая толком в драку. Но жизнь священников представлялась Ятри чем-то ужасным, хотя он и провел при храме последние полгода. Хорошо еще его не заставляли посвящать себя служению, как это делали жрецы. Истязания тела и духа, руки, что вечно сложены в знаке мольбы, часы, проведенные за изучением священных текстов. А самое неприятное для него — бесконечная покорность судьбе. Жрецы не сражались с течением, они привязывали к себе камень веры и прыгали в пропасть, каким-то образом умудряясь наслаждаться приключением. Священники не могли ответить нападавшим на них людям, их руки поднимались только против нечисти, по крайней мере это было справедливо для светлых богов, которым был Зарак. Цена почитателей тьмы была еще более жуткой, но зато удовлетворяла их грязные желания сполна.

Ятри посмотрел на амару, идущего впереди. Каких богов почитает он?

Сзади таверны оказался небольшой яблоневый сад, который даже в блеклом свете неполной луны казался уютным. Вес стряхнул белые лепестки рано зацветших деревьев с двух ближайших кресел-качалок и небольшого столика с необычайно мастерски вырезанной ажурной ножкой. Перед охотником открылся удивительный вид на поле, которое слабо мерцало серебряным светом из-за цветущих кади. Обычно фермеры старались избавиться от этих растений, считая их сорняками, хотя на самом деле магия, текущая в их лепестках, помогала росткам перезимовать и в последствии взойти.

Вся эта утонченность никак не вязалась с экстравагантным убранством таверны. Вернее, с тем, которое там царило до появления грамда. Ятри вопросительно посмотрел на армару, но тот с едва уловимой горечью во взгляде наслаждался лунными лучами, словно они могли согреть его кожу.

Ятри учтиво кашлянул. Вес вздрогнул и вернулся мыслями на землю, где бы он ни витал секунду назад.

— Можешь удивиться, но уговорить фермеров оставить на полях кади не было такой уж сложной задачей, а мне очень хотелось как-то разнообразить этот вид.

Амару стянул со спинки своего кресла бардовый плед и закутался в него, хотя Ятри очень сильно сомневался, что мертвецам есть какое-то дело до окружающей их температуры.

— Получилось весьма уютно, — кивнул охотник, ерзая на кресле, внутри него все еще отдавалось эхом возбуждение битвы, — а теперь рассказывай, что ты тут забыл.

— Ничего я тут не забыл, — недовольно огрызнулся Вес, — были бы варианты получше, меня бы уже давно тут не было. Но какой у меня выбор? Как неприкаянный, шляться из одной деревни в другую, в страхе, что на следующий день полоумные крестьяне поприветствуют меня с факелами и вилами? Словно вор, через окна прокрадываться в спальни к миловидным девушкам и пить их кровь? Увольте, я еще не потерял остатки своего достоинства. А тут… — он слегка притих, но потом недовольно скривился и продолжил свой монолог уже бодрее, объясняясь не столько перед охотником, сколько перед самим собой. — Мне от них что нужно? Правильно, кровь. А этим несчастным и одиноким барышням? Чтобы я был красивым, обворожительным и мог доставить им удовольствие. Красив и обворожителен я в силу своей смерти, так почему бы мне не воспользоваться этим и не получить еду, кров и приятную компанию вместо паранойи и ночевки в грязи? И это однозначно лучше, чем, когда на тебя с криками: «Вампир!» — Вес изобразил, как, по его мнению, выглядят испуганные крестьяне и замахал руками, — бежит орава грязных людей с кольями в руках. Почему вообще деревянные колья? Ими даже упыря не убить. Бредятина. И вот это терпимость к официально дружелюбной расе? — но потом его мысли снова перескочили. — Хоть можешь представить, каково доставать из тела занозы? Это просто ужасно!

После этой гневной триады, Ятри мог с уверенностью сказать, что амару очень давно не разговаривал ни с кем так открыто. Вес сбросил с себя плед и могло даже показаться, что на мертвенно-бледных щеках проступил румянец, но скорее всего это было какой-то блик или отсвет от бардового пледа. Ему даже стало немного жалко бессмертного и одновременно стыдно, ведь сам неоднократно сдерживал себя, чтобы не назвать его вампиром, что явно очень сильно задевало Веса. Вампиры считались лишь немногим интеллигентнее упырей, но все равно представляли собой жалкое зрелище, особенно в сравнении с мертвецами из пустыни Ниджи.

— Так вернись назад в Камико, делов-то.

Вес тут же метнул на охотника гневный взгляд и закутался в плед. Ятри понял, что задавать этот вопрос не стоило. Судя по рассказам, которые доходили до его ушей, еще никто в здравом уме не покинул Камико по собственной воле.

— Поэтому твое имя такое короткое… — заметив недовольно приподнятую бровь амару, Ятри поспешил объясниться: — Вас не более двухсот человек, у нас есть книга, где записаны имена всех поколений. Учителя пытались заставить меня их выучить, но я запомнил только, что они все звучат странно и длинно.

— Зачем вам запоминать нас? Это не имеет никакого смысла, — Вес недовольно отбросил лист, упавший ему на голову, с еще большей злобой он посмотрел на таверну, в которой уже начинал подниматься хлопотливый шум.

— Разве неправда, что вы из гордости не называетесь никакими другими именами? Чего стоили хотя бы те двое, которые разыграли войну полтора века назад. Лютеус и Виридан, я потом оба имени нашел в той книге, они из одного поколения были. До сих по не понимаю, как вам удалось всех убедить, что проигравший был человеком. Но нельзя не признать, что план был хорош, злой человечишка побежден благородным Лютеусом из племени амару. Светлый Лютеус дарует темным блага цивилизации! И другие лозунги того времени.

Ятри так углубился в остатки своих знаний о народе пустынь, что не заметил, как лицо его собеседника стало темнее ночного неба при упоминании величайшего обмана. Но последний вопрос заставил Веса и вовсе закутаться в плед с головой.

— Я никогда не слышал, чтобы амару кого-то изгоняли. Вы же как бы самые цивилизованные. Это что же нужно такого натворить?..

А потом Ятри увидел, в какое состояние погрузили бессмертного его слова и проглотил свое любопытство. Скорее всего, ему не хотелось знать ответа. Но скука Веса по разговорам взяла свое, и он ответил:

— Меня не изгоняли. Лишили имени, да, но они прекрасно знают, что я умен, и оставили мне мою лабораторию и дом. Только не оставили своих недовольных взглядов. Мне надоело это терпеть, я переехал подальше в пустыню. Но когда я поймал себя на том, что веду светскую беседу с Амат пожирательницей, то понял, что нужно что-то делать, иначе демоны окончательно заберут меня к себе. И вот так я вляпался в еще большее дерьмо, которое представляет из себя ваш мир, — злобно закончил он, махнув на таверну у себя за спиной, из которой уже доносились душераздирающие крики хозяина.

— Ну спасибо, — кисло ответил Ятри, пытаясь как-то разобраться во всей этой истории.

В целом он не обиделся на столь нелестное описание его родного мира, вынужден был признать, что последние полгода сам именно так и думал о нем. Да и понять чувства изгоя ему было невероятно легко. Только тут сморщенный в напряжении лоб охотника разгладился, ему пришла в голову просто замечательная мысль.

— Ты должен пойти со мной в Сакар!

— Да, я уверен, что другие охотники будут так же рады моему появлению.

— Они могут придумать что-нибудь.

— Они пошлют меня назад в Камико и еще эскорт приставят, хотя это меня нужно оберегать от всех этих… грязных и необразованных существ!

Вес взмахнул рукой, решительно отвергая такое предложение. Ятри умолк, прислушиваясь к крикам из таверны. Люди были испуганы и не решались выйти в сад. Или просто не могли дойти до кухни по проломанному полу, а между соседними домами было не протиснуться. В любом случае, охотник предпочел бы убраться отсюда до того, как его обнаружат. Может, они решат, что червь сожрал его и не станут сильно проклинать за разрушения.

Поднялся небольшой ветер и деревья зашуршали, разбрасывая по округе ароматные белые лепестки. Послышались хлопки птичьих крыльев, а потом кто-то тихо шикнул:

— Вес.

Амару обернулся на голос, который, к удивлению Ятри, доносился из кроны дерева.

— А, принцесса, что случилось?

Охтник посмотрел внимательнее и разглядел среди листвы миловидное личико девушки-цары, которую приметил еще в таверне. Ее большие янтарные глаза без белков внимательно осмотрели Ятри, словно она пыталась решить, можно ли говорить при нем или нет. Но поскольку она прекрасно знала, сколь нелюдим был Вес со всеми, кто не является его клиентом, то пришла к выводу, что беспокоится не о чем. Девушка аккуратно спорхнула вниз, и теперь у Ятри было больше времени, чтобы рассмотреть ее повнимательнее.

Цара была невысокой, как и все представитель ее расы, но из-за легких одежд, которые с трудом прикрывали нужные места, она казалась еще более хрупкой и нежной. По-детски маленькие, но по-женски красивые ручки стеснительно прикрывали то, с чем не справлялась одежда. Хотя, казалось бы, работа в подобном месте должна была вынудить ее привыкнуть к большей раскрепощённости. Вес тем временем встал с кресла и расправил плед, аккуратно накинул его на плечи девушке, стараясь не смять прекрасные нежно-розовые крылья. С заботливой улыбкой пригладил перья у нее на голове, складывающиеся в забавный хохолок на затылке. Девушка благодарно улыбнулась, но в кресло не села, продолжая переступать с места на место босыми ножками. Ее пухленькие щечки слегка надулись, а губки сложились в недовольной гримасе.

— Лучше случая не будет.

— Разумеется, принцесса, я как раз это и обдумывал. Удалось тебе забрать деньги и мои записи?

Цара кивнула, указывая на сумку, перекинутую через плечо.

— Ятри, знакомься, это Серра, работала здесь танцовщицей, можешь просто звать ее принцессой.

Охотник почему-то решил, что единственным правильным приветствием будет преклонение и легкое касание губами ее ручки. Девушка смущенно потупилась и глубже закуталась в плед, отчего ее молодое лицо стало выглядеть совершенно детским. Ятри все хотел спросить сколько ей лет и не нарушал ли хозяин таверны закон, принимая ее на работу, но вовремя вспомнил, что народ цара стареет немного странно и до последнего выглядит очень молодо. Ей могло быть шестьдесят, а могло и двенадцать. Да и амару, судя по его отношению к ней, вряд ли допустил бы подобное. А это в свою очередь навело Ятри на мысль о том, насколько приписываемый ей бессмертным титул является милой шуткой. Только вот у короля Парящих Островов было свыше тридцати наследников и их имена надолго не задержались в голове охотника, благополучно вытесненные более необходимой для выживания информацией.

— Работала?

Амару иронично повел изящной бровью.

— Будет сложно продолжать без пола. Мы уходим, хотя я так и не решил куда. Изволишь сопроводить нас в начале пути? Тебе тоже стоило бы начать собираться.

— А как же твои проблемы с питанием?

— В компании охотника мне вряд ли будут досаждать другие люди. А насчет питания, я приноровился за последний год делать это почти незаметно, прижму официантку в углу, она и не поймет ничего. В крайнем случае я могу рассчитывать на принцессу, — Вес слегка поклонился ей и добавил: — Тебе стоит переодеться, ты ведь знаешь, где я спрятал одежду?

Серра кивнула и, тихо шелестя крыльями, скрылась между деревьями.

— А она и правда, это, принцесса? — запинаясь, спросил Ятри. Охотник чувствовал себя не в своей тарелке в подобной компании.

Вес пожал плечами.

— Не знаю, она не особо разговорчива, просто мне показалась, что это будет подходящим. Во всяком случае мне принцессы представляются именно такими: нежными, но с пламенем в душе. Она больше подходит на эту роль, чем многие отпрыски королевских кровей, которых мне довелось знать.

Ятри посмотрел на амару и не выдержал:

— Сколько, говоришь, тебе лет?

— Больше ста, — язвительно фыркнул Вес.

Ятри решительно на него обиделся, ведь всем известно, что за последнюю сотню лет среди амару не появилось нового поколения. Однако, охотнику пришлось смягчиться, когда к ним вышла Серра. Теперь на ней были широкие штаны глубокого синего цвета, настолько широкие и свободные, что были больше похожи на юбку, и легкая нежно-голубая блузка. Цара никогда не мерзли, разве что только в землях Вечного Мороза. Казалась, что девушка парит в нескольких сантиметрах над землей, а не идет, так бесшумно касались ее ботинки земли. И это вполне могло быть правдой, на самом деле им нет нужды в махании крыльями. Хотя они и играют очень важную роль, в полет человека поднимает природная магия.

Серра передала Весу ножны с мечом, походный плащ и сумку с привязанным к ней одеялом. Тот кивнул, но доставать оружие для проверки не стал, на что Ятри разочарованно покачал головой. Даже судя по витиеватой гарде с позолотой, в ножнах скрывалось настоящее сокровище.

— Нам стоит поспешить.

— Куда? — на всякий случай уточнил Ятри, потому что перед ними было только поле и лес.

— В лес, — спокойно ответил амару, как будто этот лесок не прилегал к чернолесью, а ночь не была молодой.

— Да, конечно, как я мог не понять это сразу. Эй, ты что, серьезно? Погоди! Мы не можем просто так взять и пойти туда ночью! Нас сожрут!

Вес остановился и полуобернувшись посмотрел на него, словно на беспокойного и крайне надоедливого ребенка.

— Но с нами ведь отважный охотник, ты же нас защитишь? — с издевательской ухмылкой ответил бессмертный и уверенно пошел вперед, подхватив под руку свою подругу.

— Тем более там они точно не станут искать, — добавил, помахав Ятри рукой.

Охотник выругался, но так, чтобы это не услышала Серра. Крики в таверне немного утихли, но теперь был слышен грохот опрокидывающихся деревянных досок. Ятри снова выругался и последовал за новым знакомым. Возмещать ущерб ему совсем не хотелось.

— Подожди, у меня же там лошадь и сумки. Они мне нужны.

— Мф, живые, все то вам надо… Хорошо, Серра, будешь так добра умыкнуть сумки нашего провожатого? Лошадь придется оставить в качестве прощального подарка.

Девушка кивнула, отдала плед, которым все еще укрывалась, и мягко вспорхнула ввысь. Ятри проследил за ее полетом, а потом обратился к амару:

— Зачем я тебе, только честно?

Вес натянул кожаные перчатки, поправил лямки рюкзака, чтобы удобнее было нести, и только потом ответил:

— Чтобы ты защитил принцессу от лесных тварей. Хотя, если ты действительно такой тугодум, то мне придется искать нового охотника в скором времени.

— Послушай, — прошипел Ятри сквозь зубы, становясь прямо перед бессмертным, — мне нужно хоть что-то знать, чтобы я мог тебе помочь.

Вес с безразличным выражением лица схватил охотника за правую кисть и стянул с нее перчатку. Ятри попробовал вырваться, но было поздно. Даже в столь неярком свете луны были заметны рубцы, оставшиеся после прижигания охотничьей метки раскаленным металлом.

— Что же нужно такое совершить, чтобы охотники изгнали одного из своих? — не без иронии в голосе заметил Вес.

Ятри недовольно отдернул руку и надел перчатку. Вес продолжал:

— Ты не копаешься в моей жизни, я не трогаю твои шрамы. Ты веришь, что я заинтересован в том, чтобы все мы к чему-нибудь пришли, я прикрываю твою спину в случае необходимости. Как ты смотришь на такую сделку? Или все еще рассчитываешь, что, завидев амару в твоих руках, сакарцы примут тебя назад?

Теперь пришел черед Ятри становиться темнее ночного неба. Охотник чувствовал, словно вокруг его шеи все туже сжимается кольцами змея, лишая воздуха. Но вместе с этим он понимал, что выбор у него невелик. Он не может брать официальные заказы охотников, остается податься в наемники или же осесть и открыть пекарню. Ятри почему-то всегда казалось, что из него мог бы выйти отличный пекарь.

— Утпати…

— Что?

— Если бы принцессе удалось войти в Утпати, то ей бы там ничего не грозило. В смысле, это же Источник, там никому ничего не грозит, исключительно счастливая жизнь и пекарни…

Вес посмотрел вверх на стремительно увеличивающуюся светлую точку и немного грустно улыбался.

— Да, в Утпати ей ничего не будет грозить, это точно. Правда, нас туда вряд ли пустят.

— Там не такой уж строгий отбор. Кипара пропускают всех, кто не замышляет зла. Я слышал, что туда проходили и бывшие убийцы, и воры.

Вес опустил взгляд и поправил перчатку, хотя она и так хорошо сидела.

— Может вас и пропустят, почему бы и нет.

— А ты?..

— Мертв, мне нет прохода к Источнику.

Ятри ясно ощутил многолетнюю грусть бессмертного существа за этими словами, но легко это проигнорировал, только напомнив себе, что амару питаются живыми людьми, и вообще выпустить всю магию из своего тела и умереть им никто не мешает.