2061. Быть человеком

Лесли Форест

Мир изменился после экологической катастрофы. Каждый адаптируется к новым условиям как может.Скромной девушке из маленького городка повезло. Пока что цена выживания невысока: всегда молчи, беспрекословно выполняй приказы, живи в чужой стране, носи чужое имя.Она бы и смирилась с такой жизнью, но крутой вираж судьбы поставил её перед выбором, о котором она не просила.Сможет ли она рискнуть, чтобы снова стать свободным человеком? Или побоится спугнуть синицу в руках?

Глава 6

Артур стоял посреди гостиной. Боль разрывала грудную клетку.

— Нет! Джек! Нет! — неистово завопил он и метнулся вперёд, но мама крепко схватила его за плечи.

— Нет! Мам, отпусти меня, нет!!!

Сквозь мутную пелену слёз он беспомощно наблюдал, как полицейский пытается затолкать пса в небольшую переноску.

— Успокойся, милый, с Джеком всё будет хорошо, — мама опустилась перед ним на колени. — Они просто отвезут его в безопасное место, к другим собачкам.

Она попыталась улыбнуться, но глаза выдавали её истинные чувства.

— Нет! Они съедят его! Съедят, мама! Я знаю, мне Ларри рассказывал! Они едят кошек и собак!

Мама ничего не ответила. Она лишь сжала его плечи ещё сильнее и оглянулась, чтобы посмотреть на любимого питомца в последний раз.

Джек не хотел сдаваться. Он яростно упирался всеми четырьмя лапами, не желая залезать в клетку. Он лаял и огрызался, брызжа слюной. Полицейскому надоело тратить время попусту, и он снял с ремня шокер. Раздался пронзительный визг.

Артур зажмурился, словно от боли, и втянул голову в плечи.

Мужчина быстро стреножил собаку чётко отработанными движениями и ловко закинул в клеть.

— Ну вот и всё, — хмуро произнёс он, приподнимая фуражку. — Хорошего вам дня, мэм.

Мать разжала руки, когда за полицейским закрылась дверь. Не теряя ни секунды, Артур рванулся за ним и выбежал во двор. Джек всё ещё жалобно поскуливал, дверь фургона закрывалась. Артур подбежал к фургону, но успел лишь стукнуть по нему ладонью. Десятки разных голосов отозвались на этот стук оглушительным лаем. Серебристый фургон тут же сорвался с места и начал быстро набирать скорость.

Артур бежал за машиной ещё несколько кварталов, пока дыхание не стало невыносимо болезненным. Тогда он упёрся руками в колени и заплакал.

— Джек… — выдохнул он, задыхаясь от бега и слёз.

Пейзаж резко сменился. Артур оглянулся по сторонам и обнаружил себя в чьей-то спальне. Он уже не был восьмилетним мальчишкой и видел всё происходящее с привычной высоты. Но лучше бы не видел… Высокий худощавый человек в дорогом сером костюме стоял возле своей кровати и с наслаждением разглядывал длинные ноги, тонкую талию и закованную в кружева упругую грудь своей новой собаки.

Она не была похожа на Флаффи, но Артур почему-то знал, что это именно она. Девушка сидела в соблазнительной позе, поглаживая грудь кончиками пальцев, и вызывающе смотрела на своего хозяина.

Шлёп! — мужчина отвесил ей мощную пощёчину.

Флаффи упала с дивана, ударившись головой о батарею. Кружевное бельё на ней сменилось серо-коричневыми рваными лохмотьями. По лицу была размазана тушь. Она смотрела на него умоляющим взглядом, полным боли и безысходности.

Шлёп! — ещё одна пощёчина.

— Ты будешь выполнять мои приказы, мелкая тварь! — услышал Артур низкий, дрожащий от злобы голос. — Ты будешь делать всё, что я тебе скажу!

Флаффи энергично затрясла головой в знак согласия, но это её не спасло.

Шлёп! — ещё один удар.

Но на этот раз Артур наблюдал его не со стороны.

Он стоял перед Флаффи и с ужасом рассматривал свою покрасневшую ладонь. Что? Как он оказался здесь?

«Нет! Нет, это не я! Это не я, Флаффи!» — хотел закричать он, но голосовые связки отказывались слушаться. Артур сделал несколько шагов назад, глядя то на заплаканное лицо Флаффи, то на свою руку. «Нет! Это же не я, это был он! Я не хотел!» — чуть не плача повторял про себя Артур, отступая всё дальше.

Вдруг откуда-то заиграла приятная музыка. Заплаканное лицо Флаффи начало расплываться, пока полностью не скрылось из виду.

— Чёрт! — выругался Артур, открывая глаза и нащупывая рукой будильник.

Выключив осточертевшую мелодию, он резко сел в кровати и запустил пальцы в волосы. Мерзкий сон до сих пор стоял перед глазами подозрительно отчётливо. Он был таким реальным и красочным, что от этого становилось не по себе.

Артур зачем-то осмотрел свои руки. Его передёрнуло холодом. Он резко встал и, забыв одеться, отправился в душ в надежде смыть с себя сонный дурман.

Артур спохватился, что стоило бы накинуть хотя бы халат, только когда спустился в гостиную. Флаффи крепко спала, уютно устроившись на диване. «Джек тоже всегда так делал», — пронеслось у Артура в голове. Он даже успел ухмыльнуться, вспомнив, как его пёс послушно шёл вечером на место, а потом, пока никто не видит, переползал спать на диван.

— Чёрт!

Ухмылка мигом стёрлась. Он тут же отругал себя за эту мысль. Нельзя допускать подобные ассоциации! Она человек! Человек, а не собака. И если он не хочет, чтобы этот идиотский сон превратился в реальность, об этом нельзя забывать.

Артур не решился разбудить её, да и не видел в этом смысла. Наспех заварив себе кофе, он достал из холодильника «протеиновый ягодный десерт» и замер. Куда его положить, чтобы она поняла, что это её завтрак? Он только сейчас понял, что ничего не знает о со… мысль запнулась, оборвалась, и Артур тут же гневно поправил себя — он ничего не знает о таких людях.

Артур задумался. А ведь он действительно ничего не знает о правилах, по которым они живут. Когда она жила у мистера Харсмана, что ей было позволено, а что запрещалось? Могла ли она сама брать продукты из холодильника? Умеет ли готовить? Какие команды знает?

На этом вопросе он поёжился и вышел из оцепенения. Для ясности он положил десерт и ложку в её угол, где вчера были уложены диванные подушки. Он нахмурился, осмотрев эту картину, но всё же не стал ничего менять и, допив обжигающий гортань кофе за пару глотков, выбежал из дома.

Рабочий день не задался с самого утра. Хотя его повышение ещё не вступило в силу, работы уже прибавилось. Как и Роберту Харсману, ему следовало разгрести кучу дел и передать их новому сотруднику. Однако сосредоточиться на работе никак не получалось. Флаффи не выходила у него из головы. Как она там? Что делает, проснувшись? Посмеет ли она воспользоваться хозяйским туалетом? Не залезет ли в лабораторию без спроса? Не останется ли голодной? Все эти вопросы роились у него в голове как назойливые мухи, не давая покоя. Наивный! Он думал, что завести собаку — всё равно что жениться. Ха! Да ему словно ребёнка подкинули! Артур устало простонал.

— Нет, так невозможно! — вслух возмутился он и, резко встав из-за стола, направился в кабинет начальника.

Надо уже пролить свет на эту «собачью» жизнь.

Роберт согласился встретиться с Артуром за обедом. Он был очень удивлён, что есть люди, которые не знают, как обращаться с собаками, и пообещал рассказать все тонкости.

Выяснилось, что разницы в обращении с человеком-собакой и с обычной собакой (которых полностью истребили лет двадцать назад) нет абсолютно никакой. Как и любое нормальное животное, Флаффи не могла говорить с хозяином или даже понимать его. Она не имела права ни готовить еду, ни самостоятельно брать её из холодильника. Ходить на улицу без хозяина ей тоже запрещалось.

Единственное, что собака могла делать самостоятельно, это ходить в туалет и соблюдать гигиену, а также «играть», что означало пользоваться игровой консолью или электронной книжкой. Но и это лишь в том случае, если хозяин посчитает для себя возможными дополнительные траты.

Собак было запрещено приводить в магазины, рестораны, кинотеатры, театры, клубы и многие другие публичные места. Закон заботился и о том, чтобы животное было легко отличимо от человека. При пересечении границы им вставляли в ухо серьгу с номерным знаком, запаянную так крепко, что снять её самостоятельно невозможно. По такой серьге любой полицейский может не только отличить животное от человека, но и узнать данные о его хозяине. Снимать эту серьгу было категорически запрещено, как и гулять с животным без поводка и снимать с него ошейник, — окружающие люди должны быть осведомлены о том, что перед ними животное, а не человек.

Все решения относительно внешности животного также принимали хозяева. Существовало огромное количество парикмахерских и тату-салонов для «домашних любимцев», в которых можно было перекрасить и подстричь собаке волосы, сделать татуировку или пирсинг и многими другими способами менять внешность собаки в соответствии со своими предпочтениями.

Кроме того, многие ветеринарные клиники оказывали услуги пластической хирургии, которая пользовалась огромным спросом у богатых владельцев. Флаффи повезло, что она попала в достаточно консервативную семью, где никто не увеличивал ей грудь и не набивал на ягодицах татуировки.

Собак не было принято брать за руку или как-то по-другому прикасаться к ним. Не считая, конечно же, почёсываний за ухом и поглаживаний по голове, ведь для этого собаку и заводят. Если собаку нужно остановить, передвинуть или поторопить, хозяева пользовались поводком или ошейником.

Спала Флаффи неизменно в своём углу на подушках, но по ночам, как и все обычные собаки, часто переползала спать на диван в гостиной. Это была своего рода игра хозяев и собак, в которой первые делали вид, что категорически это запрещают, а вторые делали вид, что слушаются. Ела Флаффи в том же углу, где и спала, а когда обедали хозяева, ей категорически запрещалось заходить на кухню.

Самой печальной особенностью такой «собачьей жизни» было то, что, несмотря на номинальную защиту законом, на деле «собаки» оказывались никак не защищёнными от выходок своих хозяев. Собак можно было избивать, насиловать, делать с ними всё что угодно, и хозяину всё сходило с рук. В основном такие дела просто тонули в массе «более серьёзных вопросов», да и появлялись-то лишь в том случае, если о таком насилии над собакой вообще кто-нибудь узнавал.

В общем и целом, как понял Артур, «правила собачьего поведения» были составлены таким образом, чтобы собака как можно быстрее забыла о том, что она на самом деле человек.

Закрывая за собой дверь в кабинет начальника, Артур понял, как наивен он был, рассчитывая успокоиться и вернуться к работе после этого разговора. На деле ему стало ещё тяжелее.

Как такое возможно? Как можно считать это нормой?

Как и многое другое, творившееся в современном мире, это не укладывалось у него в голове, и он, пожалуй, предпочёл бы и дальше быть избавленным от этих подробностей. Кое-как завершив свой рабочий день, не успев при этом сделать почти ничего из намеченных дел, Артур выбежал из кабинета, едва стрелка на часах доползла до шести.

— А-а-артур!

Артур вздрогнул, не ожидая услышать собственное имя, тем более произнесённое этим голосом. Он резко повернулся. Раскинув руки в приветственном жесте, к нему направлялся высокий мускулистый мужчина с длинными, слегка вьющимися волосами. Бордовая рубашка, расстёгнутая сверху на несколько пуговиц, обнажала шерстистый загорелый торс.

— Что-то давно тебя не видно, прячешься от меня, что ли? — он посмеялся над собственной шуткой, и его лицо исказила хитрая ухмылка, выявив на желтоватой коже множество глубоких мимических морщин.

Этот худощавый мужчина на вид был явно старше сорока, хотя определить его возраст было достаточно сложно — с толку сбивали горящие хитростью молодые глаза.

Иссохшее лицо и пожелтевшие зубы явственно говорили о его пристрастии к курению. Табак перестали выращивать уже много лет назад, но человеческая фантазия поистине безгранична, особенно когда речь идёт о наркотиках.

— Мы работаем в разных отделах, Джей, — холодно заметил Артур.

— Послушай… — Джей заговорщически подался вперёд, но Артур инстинктивно отпрянул. — Я слышал, Роберт продал свою японочку тебе.

Артур ничего не ответил. Он искал подходящее оправдание, чтобы побыстрее смыться.

— Слушай… А она тебе очень нужна? Может, я у тебя её перекуплю? Сколько ты за неё выложил?

— Я не собираюсь её продавать, — ледяным тоном отрезал Артур.

Он развернулся, чтобы уходить, но Джей ловко обскакал его и преградил путь, уперевшись рукой в стену.

— Ну тогда, может, одолжишь мне её на пару дней, а? Негоже, чтобы такая шикарная псина обходилась без мужского тепла. — Джей подмигнул и расплылся в мечтательной улыбке.

Артур смерил его таким взглядом, словно смотрел не на человека, а на выгребную яму старого деревенского туалета.

— А ты ещё хуже, чем о тебе говорят, — с отвращением произнёс он и, оттолкнув руку собеседника, поспешил уйти.

— И почему из всех наших сотрудников она досталась именно тебе?! — злобно крикнул Джей ему вслед. — Самому несговорчивому идиоту! А ведь ты, как и Роберт, не сумеешь ею правильно воспользоваться! Вот гадёныш мелкий — ни себе ни людям!

Его голос стал вдруг хитрым и злобным:

— Ну ничего, когда-нибудь я просто зайду навестить её, пока тебя не будет дома.

Последнее он сказал очень тихо, но Артур услышал. Видимо, злость обострила в нём все чувства. Тогда он резко развернулся, медленно подошёл к Джею и схватил его за рубашку.

— Если я хоть раз увижу тебя или твою машину возле моего дома, я покромсаю тебя скальпелем на маленькие кусочки и закопаю на заднем дворе.

Выпустив рубашку шокированного Джея, Артур развернулся и зашагал прочь, пытаясь успокоиться.

— А ты и вправду псих! Недаром все говорят, что ты ненормальный! Чокнутый ублюдок! — долетала до него бравада Джея, но он не обращал на неё никакого внимания.

Интересно, откуда у него в голове взялась эта странная угроза? Слова сами сорвались с губ, ему не пришлось даже раздумывать над тем, как именно покончить с этим моральным уродом. Как будто это желание уже давно зрело у него в голове и наконец-то представился случай озвучить. Странно, ведь до этой минуты Артур считал себя пацифистом. Он даже ни разу ни с кем не ссорился со времён окончания университета.

Ещё несколько минут его била нервная дрожь, пока адреналин рассасывался за ненадобностью. Теперь всё, что ему оставалось, это убеждать себя в том, что Джей никогда не осмелится осуществить сказанное и ему не о чем волноваться.

Голодная Флаффи кинулась к двери, едва заслышав щелчок замка.

— Господи, Флаффи, прости меня, я ведь даже не оставил тебе обеда! Извини, я не знал, что тебе нельзя самостоятельно есть! — попытался оправдаться Артур и, не снимая ботинок, помчался к холодильнику. Покопавшись в нём, он достал открытую консервную банку с супом, разлил его по тарелкам, разбавил водой в соответствии с инструкцией на упаковке и сунул в микроволновку. — Подожди ещё пару минут, Флаффи, сейчас всё будет готово, — с извиняющимся видом сказал он.

Поняв, что Артур готовит еду, Флаффи послушно отправилась в свой угол. Она присела на подушки и, сосредоточенно уставившись на микроволновку, застыла в ожидании. Однако когда та тихонько запищала, возвещая о том, что еда готова, Флаффи, несмотря на голод, даже не сдвинулась с места. Она сидела и терпеливо ждала, пока хозяин снимет ботинки и пиджак и вернётся на кухню.

Артур торопился так, что даже обжёгся. Он поставил обе тарелки на стол, раздражённо глянул на обожжённый палец и жестом пригласил Флаффи обедать.

Пару секунд Флаффи колебалась. «Снова сидеть за столом с хозяином? Но и ослушаться тоже нельзя…». Она нехотя поднялась с подушек и села за стол. Умоляющий взгляд, которым она посмотрела на Артура, не дал никаких результатов, он лишь повторил приглашение, указав рукой на стул, после чего достал из кармана телефон, включил переводчик и положил на середину стола.

Это начинало раздражать её. О чём он вообще думает? Что себе возомнил? Почему он пытается разрушить все её привычки, привитые ей с таким трудом?

Она не знала, сколько ещё времени проведёт у него. Быть может, уже через месяц он наиграется и продаст её новому хозяину. И что тогда? Ей заново придётся ко всему привыкать! А ведь это так трудно!

Флаффи удивлялась собственному состоянию. Вообще-то раздражение не входило в список её привычных чувств. Последние три года лидирующее место в этом списке занимал страх. За ним шла растерянность, потом печаль, любопытство и радость. Изредка закрадывалось даже безразличие, но, как правило, не задерживалось надолго. Настолько оно было не в её характере, что даже в таких условиях, не могло укорениться.

А вот раздражение… она не могла даже припомнить, когда последний раз испытывала это неприятное чувство. Разве что… до этого. До того, как оказалась здесь.

В этом мире раздражению не было место. Покорность и смирение — вот её билеты в жизнь. И она приняла эти правила. И мирилась с ними ровно до тех пор, пока новый хозяин не начал сам их нарушать.

— Флаффи… Достаточно странное имя для японки. — Задумчивый голос Артура отвлёк её от этих мыслей. — Почему тебя так странно зовут?

Флаффи слышала слова переводчика, но снова проигнорировала вопрос, сосредоточенно пережёвывая кусочки томатов и макароны.

— Это кличка! — вдруг догадался Артур. — Точно! Это не настоящее имя!

Он вдруг почувствовал себя очень глупо. Мог бы и раньше догадаться, тоже мне, человек с двумя высшими. Теперь Флаффи подумает, что он совсем идиот.

— Так как же тебя зовут на самом деле? Это хозяева дали тебе новое имя? Или его даёт компания?

Эти вопросы также остались без ответов, но он уже и не надеялся их получить. Теперь он знал, что разговаривать с хозяином ей запрещает устав, а Флаффи, судя по всему, следует ему очень рьяно. И всё же он хотел, чтобы она привыкала к разговорам, а точнее, к монологам. Привыкала к его голосу. Привыкала к мысли, что кто-то может разговаривать с ней. В таком случае её решимости вряд ли хватит надолго.

Однако ему действительно стало интересно узнать её имя. Тем более что имя «Флаффи» немного раздражало его. Оно не казалось ему милым. Скорее слишком сладким, приторным, слишком кокетливым. И совершенно не подходящим этой застенчивой и скромной девушке.

Отставив в сторону тарелку с супом, он покопался в планшете и, найдя присланный Робертом пароль, зашёл в личный кабинет Флаффи.

Первыми на глаза попались медицинские справки. По телу тут же побежали мурашки. Справка от гинеколога? Она-то здесь зачем? Перед его мысленным взором тут же возникла самодовольная физиономия Джея, и Артур вспомнил сегодняшний разговор.

Они поставили изнасилование на официальные рельсы? Значит, всё даже хуже, чем он думал…

В графе «стерилизация» стоял прочерк. По спине снова пробежал холодок. Значит, и такое бывает? Интересно, у них хоть спрашивают согласие на подобные операции?

Аппетит пропал, и остывший томатный суп вызывал теперь лишь отвращение. Однако, как и любой человек, переживший голод, Артур не мог выбрасывать свежую еду. Он начал уныло пихать в себя одну ложку за другой, продолжая листать её профиль.

Перелопатив всю имевшуюся на странице информацию, он раздражённо откинул планшет в сторону. Её настоящего имени там не оказалось, зато подробностей, приводящих его в бешенство, — хоть отбавляй.

Не сдержавшись, он гневно ударил кулаком по столу, отчего Флаффи слегка подскочила и испуганно уставилась на него. Артур неловко извинился, попытался улыбнуться и этим вечером больше не задавал ей никаких вопросов.

Флаффи всё ещё не желала спать в нормальной кровати, и, спустившись утром в гостиную, Артур снова обнаружил её на диване. На этот раз он оставил ей завтрак на столе (пусть привыкает), затем выпил чашку кофе, надел пиджак и перечитал договор.

«Дорога в рай» — так называлось агентство, в котором числилась Флаффи. Быстренько загуглив его адрес, он схватил свой портфель, надел ботинки и шагнул за порог.

— Ох! — вырвалось у него, и резко развернувшись, он вернулся в гостиную. Обеда-то он не оставил!

Снова оказавшись в гостиной, Артур задумался. Если ей запрещено самой готовить, умеет ли она пользоваться микроволновкой? Он нахмурился. «Ну, даже если не умеет, она ведь видела вчера, как я разогревал суп…»

— Господи, как же всё сложно! — воскликнул он вслух, а затем достал из холодильника ещё одну консервную банку с супом, открыл её и поставил на стол рядом с десертом.

«Захочет есть — догадается!» При этой мысли совесть больно кольнула его, но не придумав ничего лучше, он снова вышел из дома.

Утренний свет заливал мраморную лестницу огромного белого здания с массивными колоннами. Мерцающая вывеска над входом возвещала: «Собака — лучший друг человека». Здание совершенно не вписывалось в окружающую действительность. И всё же Артур подумал, что была в его наружности особая ирония. Оно словно вышло из тех времён, когда в мире процветала работорговля и наслаждение страданиями черни.

Интерьер здания полностью соответствовал как экстерьеру, так и уровню оказываемых услуг: просторный зал с красными ковровыми дорожками и мраморными колоннами своей пафосностью напоминал банк или очень дорогой отель. Девушка за стойкой приветливо улыбалась, пока не узнала, о чём пойдёт речь.

— Мы не сообщаем владельцам никаких сведений о прошлой жизни животного, — отчеканила она, сопроводив заявление парочкой хиленьких аргументов.

Улыбка её стала натянутой, а глаза выражали недоверие. Артуру пришлось пустить в ход всё красноречие, на какое он был способен. Жаль только, что оно никогда не входило в число его сильных сторон. Но в конце концов девушка сдалась, заверенная, что в этом нет ничего особенного, ведь ему даже не нужна её фамилия. Просто имя, любопытства ради.

Она опасливо оглянулась по сторонам, желая убедиться, что начальника нет рядом, затем покопалась в базе данных компьютера и через пару минут произнесла имя. Артур расплылся в довольной улыбке. Да, так намного лучше.