Нич Ниднибай

Леонид Фраймович, 2014

Книга Леонида Фраймовича – это и исповедь доброго умного, истинно интеллигентного человека, отражение эпохи через призму собственной судьбы, и высказанные в художественной форме плоды духовных исканий. Книга не сможет никого оставить равнодушным. Пишу это совершенно искренне.

Прологили мои, так сказать, мемуары

Несмотря на то, что сегодня хамсин, как и обещали, состоялся, я долго не мог отогреться: от сухого воздуха всегда мёрзну. Даже в жару. Дошло до того, что включил кондиционер на тепло. Теплее стало, но воздух получился трудновдыхаемым. Выключил и решил попить горячего чаю. Помогло. Правда, ненадолго. Тогда, напялив все «одежды», какие были у меня, сел печатать эти мемуары.

Давно собирался. И, как ни странно, к сему подталкивало наличие плохой памяти. Память моя обладает мощным ретроактивным торможением: новые события, которые я могу помнить достаточно хорошо, стирают в памяти старые — почти начисто.

Вот и хочу попытаться припомнить-записать эти дела прошлые. Ну, для тренировки памяти. И на всякий случай…

Было ещё одно обстоятельство, подтолкнувшее меня к «мемуарщине», однако о нём — попозже.

Итак.

Прямо из раннего детства прорастает воспоминание, что я очень любил сортировать книги. До такой степени, что обожал даже запах книг… Так… Что ещё прорастает оттуда?.. О ужас!.. Это, по-видимому, всё…

Кстати, эта страсть к систематизации осталась у меня на всю жизнь. Возможно, причиной тому была указанная выше особенность памяти и то, что всё логичное запоминалось гораздо проще и прочнее.

Родители после войны переехали из Риги в Ленинград и остались в нём. Они дали мне образование (окончил электротехнический институт) и, едва дождавшись, чтобы я пошёл работать, умерли оба, с разницей в несколько дней.

До самой пенсии проработал я инженером-электронщиком на предприятии, название которого по понятным причинам не могу вспомнить и по ещё более понятным причинам не упоминаю.

Остался холостяком, ибо, трезво оценивая свои сексапильные данные, решил не рисковать и лишь при жестокой необходимости пользоваться услугами «баб-спецназа».

Ну вот… Похоже, что мемуары мои начинают заканчиваться… Нет, всё же ещё продолжу их немного.

Добравшись до пенсии и «посмотрев ей в глаза», я понял: надо ехать. Родственников своих я не знал, но твёрдо помня (спасибо, напоминали), что являюсь каким-то евреем, решил, собрав информацию, «подняться» в Израиль. Что и сделал.

Израиль оказался несколько приятной, несколько доброжелательной и несколько жарковатой страной. Встретил меня человек из Сохнута, удививший хорошим русским языком с нехорошим акцентом, который оформил документы и отвёз моё тело и душу на съёмную квартиру… Где сейчас и сижу… Печатаю…

К слову сказать, о документах: куда они делись? Я их так и не смог найти. Наверное, где-то выпали. Ещё в аэропорту. Остались одни деньги — и те нерусские.

Ну хорошо… Так вот… Сидел я и думал, что теперь без документов делать-то буду. В это время кто-то постучал в дверь. Очень захотелось сказать «йес» (ивритто ещё не сочился вместо английского), но могучим усилием воли подавив это желание, я просто сказал «угу».

Вошла молодая симпатичная женщина и спросила, улыбнувшись:

— Вы новый жилец?

Сначала удивившись своему пониманию иврита, а потом, сообразив, что это русский, я опять ответил:

— Угу.

Она объяснила мне, что вещи, которые остались в квартире, принадлежали прежнему жильцу, её отцу, и что можно ими без стеснения пользоваться, выкинув то, что не нужно.

Поблагодарив её, я спросил:

— Позвольте поинтересоваться, куда же переехал ваш отец?

Женщина ответила (после некоторого молчания):

— Оттуда не возвращаются…

Я смутилсяи только сказал:

— Извините.

«Отсмущавшись», я поведал ей ситуацию с документами, и она оказалась настолько любезной, что обещала помочьуладить эту проблему.

И действительно уладила: и в ульпане поучился, и пособие получил… Очень я благодарен ей. Она приходила ко мне несколько раз за это время. Иногда со своей дочкой, прелестной девчушкой, с которой я с первого раза очень подружился и, кажется, навсегда.

Уже даже на иврите «чирикаю». Пошёл у меня, удивительное дело, легко. Может, в хромосомах запомнился?

Вы спросите: «Ну и что же было дальше?» Пожалуйста. Значит, так…

Поковырялся я в оставленных прежним жильцом вещах. Нашёл много полезного, даже одежду, что мне неплохо подошла. Остался от него и компьютер, на котором, собственно, сейчас и «мемуарничаю».

Но, самое интересное — я нашёл его записки и не смог преодолеть своего любопытства: прочитал их.

А прочитав, был удивлён, насколько они подтверждали некоторые мои размышления, несмотря на то что, во многом, записи были очень личные. Ознакомление с записками бывшего жильца и послужило второй причиной, побудившей меня взяться за эти, извините, мемуары.

Я позвонил той самой молодой женщине, что сказалась дочкой бывшего жильца и так помогла мне, и попросил разрешения подъехать к ней.

Приехав же, я обнаружил, кроме моей замечательной девчушки-подружки, ещё двух птенцов: девочку и мальчика.

Эти крохи тоже были очень хороши. Но у них было неизмеримо много дел: то поспать, то поесть, то поплакать, то наоборот… Ну, в общем, — не до меня им было…

Пришлось раскрыть перед хозяйкой свою бестактность, то есть наглое чтение, без разрешения, записок её отца, — и удивиться её ответу: «Ничего страшного».

Может быть, она их не читала?..

Набравшись беспрецедентного нахальства, я попросил позволения напечатать эти записки в своих мемуарах в качестве иллюстрации к собственным размышлениям и получил согласие.

Так что теперь вполне законно можно включить его записки в мои, так сказать, мемуары.

Немного смущала странность записок в некоторых (весьма протяжённых) местах. Но из дальнейших расспросов дочки бывшего жильца я понял, что её отец всегда относился к жизни не совсем реалистично.

Ну ничего… Состряпаю своё предисловие к его запискам (в шутливой форме, чтобы разбавить их мрачноватую тональность), эпиграфы подберу, добавлю, возможно, послесловие, и глядишь: впрямь мемуарами забрезжит, а может, даже и того посвирепей.

Теперь же, не ко сну будь сказано, о моих философствованиях.

С некоторых пор, по-дилетантски глубоко овладев специальной и общей теориями относительности и на той же глубине всяческой математикой (включая, вероятно, теорию вероятностей), квантовой механикой, физикой элементарных частиц, космологией, генетикой, историей и чёрт знает какими марксистско-буржуазными философскими течениями (от Гегеля, Энгельса, Льва Толстого, Пастернака и Бергсона до Стругацких и самого Жванецкого), я начал подозревать, что не всё так просто в этом мире, как объясняли сосед Рабинович с Ньютоном и Маркс с Лениным. Хотя и у них было достаточно неприятностей…

Окончательно добил меня Иммануил Великовский, ибо после прочтения его книг я окончательно перестал понимать порядок сцен «человеческой комедии», а также зачем египтянам и евреям это всё надо было…

Возьмём, к примеру, такую «простую» вещь, как наше «Я», в котором сами же мы и «трепыхаемся». Ну хорошо: «… объективная реальность, отражающаяся в нашем мозгу». Ну и что? А ответьте-ка мне, «батенька», на некоторые «дурацкие» вопросы.

Как из множества нервных клеток получается единое «Я»?

Каждая из клеток — это же бывшая одиночка эукариота. А во множестве клеток дерева или множестве элементов компьютера есть их «Я»? А во множестве атомов камня?

Как это «Я» поднимает вверх руку по собственному желанию? Ах, только не нервируйте меня этими нервными рассказами про нервные импульсы: можете сутками пялиться на вашу руку и посылать ей мысленные нервно-импульсные приказы вместе с матерными словами — без толку… а потом вы «просто» поднимете её (руку) — и всё. Как вы это сделали? Откуда взялось это действие? Кто его хозяин, то есть где оно началось, где его истоки — истоки «свободной воли»? Кстати, не сидит ли в истоке «свободной воли» фундаментальная случайность («… И случай, бог изобретатель…»)?

А вот ещё вопросик «на засыпочку». Берём делаем два одинаковых мозга, одинаковых до последней, извините, элементарной частицы. Всовываем в них абсолютно одинаковую информацию и начальное состояние.

Ну, и что вы себе думаете? Это будут два разных «Я» или одно «Я»? Что?.. Что-то не расслышал.

Ладно, тут у меня есть подсказка. Мне кажется, в Мироздании уникально всё… Всё… Каждая элементарная частица. Каждый, простите, квант времени. Ибо нет тождества, а есть только подобие. И существуют множества очень подобных объектов, которые мыслятся, как тождественные. Множество же различных состояний Мироздания есть множество квантов глобального времени Мироздания.

Два объекта, находящиеся внутри одного кванта времени, как бы одинаковы они ни были, минимум, должны отличаться положением в пространстве и будут (поэтому) лишь подобными (иначе они слились бы в один объект, и невозможно было бы говорить о двух объектах). Два же объекта, находящиеся в разных квантах времени и имеющие одно и то же положение в пространстве, как бы одинаковы они (объекты) ни были, минимум, отличаются этими самыми квантами времени… Таким образом, создание двух тождественных мозгов в принципе невозможно: это всегда будут два разных «Я».

Но подойдём с другой стороны. Вы, наверное, слышали о раздвоении личности? Ну, простая диссоциация. Более того, есть растроение, расчетверение и ещё «расскольконезнаюение» личности. Утром такой — вечером сякой. Полдня такой — полдня сякой. И все «Я» могут друг о друге ничего не знать. Хоть пользуются общим телом. Как общественным туалетом. Опять же возникает «дурацкий» вопрос. А можно ли «сшить» два мозга так, чтобы из двух личностей образовалась одна общая? Ладно, опять подскажу. Ответ простой до изнеможения: «А хрен его знает».

Ещё такое дело. «Я», оно ж каждое мгновение другое. Течёт непрерывно оно, изменяется. Тут особая благодарность бывшему товарищу Анри Бергсону. Удружил.

С одной стороны — множества. Значит, должны быть границы или хотя бы «линия прекращения огня»: дискретность полей-частиц (квантовые поля), наличие, возможно, квантов глобального времени-движения изменения Мироздания и локальных его (глобального времени) разрывов (некстати скажу, что в исходном многомерном пространстве разрывов, возможно, нет, ибо тогда разрыв и нужно считать исходным пространством, однако пузырь, например, трёхмерного пространства внутри исходного многомерного пространства может иметь разрыв, уходящий в другие измерения). С другой стороны — непрерывная длительность и только она, как утверждает господин Бергсон (Аристотель ему товарищ). Множества — это лишь наши мозговые модели? Есть ли уникальные, целостные, мгновенные, непрерывно текущие наши «Я», составленные из множества объектов?.. Или каждое «Я» есть не составной объект, а некая неделимая сущность?..

А может быть, есть только одно, единственное на всё Мироздание, (Мировое) неделимое длительность«Я», а каждое индивидуальное «Я» лишь воспринимает его («Мировое Я»), причём каждое на свой лад воспринимает? Тоже ещё вопросик… Если бы было одно «Мировое Я» на всех, то почему моё «Я», будучи приёмником «Мирового Я», не чувствует другие «Я» из этого единого «Мирового Я»? Или некоторые «Я» чувствуют, а некоторые нет?..

Предположить же, что есть только одно моё «Я», и всё Мироздание только спектакль внутри него (моего «Я»), неправдоподобно по двум причинам: уж слишком Мироздание независимо от моего «Я»; есть объекты в Мироздании, которые так же, могут утверждать, что есть только их «Я». Но, с другой стороны, дважды в своей жизни терял я сознание: один раз под общим (прошу прощения у специалистов за бытовую терминологию) наркозом и один раз просто так. И хорошо помню, что ничего не помню. То есть этот кусок жизни-длительности выпал из моего сознания. Мироздания для меня не существовало в этот период. Однако я вижу, как другие «Я» исчезают, их отработанные тела закапывают в землю или сжигают, а моё «Я» и Мироздание остаётся пребывать. К слову сказать, лучше заменить термин «Я» на термин душа: удобнее печатать.

А ещё эти штучки с как будто много раз документально зафиксированным выходом души из тела во время операции под общим наркозом. И эта выскочка-душа без глаз, без ушей (ибо они остались на операционном столе) в нужном ракурсе всё видит, слышит и помнит в таких деталях, которые человек без сознания знать не мог бы… Что бы это всё могло значить?..

Однако плюнем на вышестоящие философствования и перейдём к Главному вопросу:

крепко ли нас подталкивает к признанию существования Б-га-Мироздания логичность и последовательность наказаний отдельных людей, семей, поколений и даже целых народов?

С целью иллюстрации возможного ответа на последний вопрос я и включил записки вышеупомянутого бывшего жильца в свои, простите, мемуары.

Кстати, о жильце. Бывшем.

Его дочка показала мне некое письмо.

Оно гласило:

«От Всеукраинского общества

любителей эвтаназии.

Рады сообщить, что ваш отец успешно прошёл эвтаназию с последующей кремацией и развеиванием праха. В месте развеивания праха, в г. Аккермане, на еврейском кладбище, установлена памятная табличка».

И всё.

Главное, что настораживало, — ни подписи, ни печати. И бланк не фирменный, что вообще потешно.

Но, как уже доказано выше: «Есть многое на свете друг Гораций…»

А уж в бюрократии. Только держись…

Я высказал свои соображения ей. В ответ она только грустно улыбнулась.

Без подписи и без печати — и улыбаться?.. Да, странный был, однако, человек её отец…

Знаете, что я вам скажу? Я тут сегодня провозился с этими… мемуарами. У меня от них уже отрыжка пошла…

А ведь есть дела и посерьёзней: мне вот завтра назначена встреча с одной маленькой девчушкой и с её сестричкой-братишкой-малявками (ну, внучатами того, развеянного).

Так что для моего и вашего же расслабления закруглюсь я пока.

Отдохнуть надо: ИГРАТЬСЯ — это вам не мемуары сочинять.

Там ДЕЙСТВО поважнее будет.