Кефир

Леонид Федосеев, 2020

Анатолий неплохо проводит время между Москвой и Европой, работает в собственное удовольствие, критически относится ко всему окружающему и искренне верит в собственную исключительность. А что будет, когда обстоятельства дадут понять, что его самооценка сильно завышена, а вся сложившаяся жизнь- результат везения которое не безгранично? Спойлер: без юмора и здорового цинизма не обошлось).

Глава 6

Похоронный чат жил своей жизнью — организаторы мероприятия просто взяли контакты покойного, откуда смогли, и добавили в информационный поток всех — от близких и друзей (у него были друзья? Сомневаюсь) до случайно записанных телефонов доставщиков пиццы и таксистов, от партнеров по работе (или чем он там занимался) до конкурентов и приятелей по спортивному хоккейному клубу. В общем, пока народ понял, что к чему, кто здесь лишний, а кто нет — прошло какое-то время. Даже хорошо, что меня добавили в чат не сразу — когда я узнал о скорбном событии, основная часть бесполезного информационного цунами уже прошла. Лишнее подтверждение того, что не чат нужно было создавать, а обзванивать лично, а если дорого — то просто рассылку информационную делать. Кому надо — тот поймет и придет, не придет — как минимум даст обратную связь (если очень попросить). Не даст — значит, рассылка не попала в целевую аудиторию потенциально прощающихся с усопшим. Можно было еще сайт срочно сделать — с заполняемой гостями формой обратной связи (обязательный пункт — «Кто Вы, блин, усопшему?) и возможностью оставлять комментарии и скорбные смайлики.

В закрепленном в чате сообщении был приведен краткий распорядок — сначала церковь, затем кладбище там же, затем ресторан (отдельная локация).

В месте встречи, куда я подъехал, уже толпился народ, с разных сторон доносились обрывки фраз сгруппировавшихся по интересам людей:

— О, привет! Как сам?

— Да, нормально, давно не виделись!

— Да! Ну вот видишь, какой повод…

— Ладно, все там будем. У тебя сигары есть с собой?

— Обижаешь! Конечно, есть.

— Ну пойдем отойдем, здесь еще не скоро — время встречи с запасом дали, да и не начнут вовремя.

— «Туда» опозданий не бывает в любом случае. И Александр уже успел…

Ну что тут сказать. Дежурный визит, дежурный обмен фразами, дежурная мимика, соответствующая поводу. Ох, ну как же это, ой, ну да, как рано, ведь ему бы еще и еще… Кого все хотят обмануть? Покойный был для присутствующих никем, и народ подтянулся от нечего делать, просто чтобы отметиться на очередной тусовке. Но усопшему не должно быть от этого особо обидно — он сам был не лучше большинства присутствовавших, и вообще вряд ли имел какие-либо чувства и стремления, кроме жажды наживы.

К собирающейся толпе обратился кто-то из распорядителей процессии:

— Господа, через 15 минут будем начинать, не расходитесь, пожалуйста!

Тем временем народ все подтягивался:

— Как ты?

— Нормально, а ты?

— Тоже ничего. Что курите?

— Да ничего нового, сигары, а вот еще тосканеллы есть, если хочешь.

— Да, спасибо.

— Как же так?

— И не говори…

Ничего не значащие слова, попытка вяло поддержать разговор ни о чем. Хорошо хотя бы можно курить, пусть и на улице — пасмурно, но дождь закончился, несмотря на прогнозы. Ничего, впереди еще достаточно времени, еще будет и дождь, и ветер. Но все равно же найдем, где покурить. Хотя, покойный тоже так думал, наверняка, еще за пару часов до смерти. Но потом планы пришлось корректировать. И уже не ему.

Обрывки разговоров все продолжались:

— А что случилось вообще?

— Толком пока не разобрались.

— Да все уже известно. Он был в Италии, в Милане. Шел по улице, где было все перегорожено — ремонт здания, но он зачем-то поперся. Решил, блин, срезать — в это время кирпич на голову — и привет. Прилетел обратно «грузом-200». Не поверишь, что так бывает…

Ну вот. Жил человек, жил, и с наркотиками дружил периодически, и в каких-то непонятных разборках на заре своей молодости участвовал, и в состоянии опьянения гонял на машине по итальянским серпантинам, как суицидник. А умер — кирпич на голову. Поневоле поверишь в судьбу.

Количество людей все увеличивалось. Скромные причитания родственников, из-за этого разговоры полушепотом, дым сигарет и сигар:

— Ладно, что там дальше?

— Сейчас отпевание, потом погребение, потом поминки. Ничего нового.

— Ты сейчас чем занимаешься?

— Все тем же — грузы вожу.

— Ты как?

— Нормально.

— Держитесь. Да.

— Крепитесь.

— Мои соболезнования.

— Да, спасибо.

Кто все эти люди, что они тут делают? Что я вообще здесь делаю? Когда уже будут кормить? И нальют, надеюсь. А потом же еще за машиной возвращаться. Ладно, с этим решим позже. Главное, чтобы голова не разболелась еще сильнее.

— Мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь нашего друга, коллегу и просто хорошего человека…

Ну все, началось. Сейчас выльют на присутствующих тонны никому не нужной информации — каким он был, что нас ждет ТАМ, почему нужно заранее быть хорошими ЗДЕСЬ. Да что вы вообще несете? Быть хорошим здесь — это верный способ быть несчастным, обиженным и нищим. Оглядывая присутствующих — здесь ни одного хорошего не нахожу. Но все ведь слушают, внемлют. Некоторые даже верят сказанному. К чему весь этот спектакль? Можно уже просто сказать: мы здесь, он там — расходимся. Но нет — есть какие-то традиции, и так принято. Ну так примите уже что-то другое. Давайте если и не нарушать старые догмы, то создавать новые. Антидепрессанты, например, нужно раздавать не только пассажирам самолетов и водителям автомобилей, но и посетителям похоронных мероприятий, похоже. Чтобы все думали одинаково — да, умер, но солнце от этого светить не перестало, и все сейчас попрощаются с усопшим, пообщаются с еще живыми, и радостно продолжат свое бесполезное и бессмысленное существование. До следующих похорон. А то тут кто в лес, кто по дрова — кто скорбит (единицы), кто равнодушен (большинство), кто пришел по каким-то своим причинам (личная жизнь, разные перверсии — исключение, конечно, но бывает и такое. Ужас.).

Жизнь, и личная в том числе, продолжается всегда и везде. Похороны — не исключение:

— А кто эта симпатичная молодая?

— Его подруга.

— А вон та еще одна?

— Не знаю — кто-то из родственников, наверное.

— Надо будет пойти познакомиться.

— В очередь встань!

Хоть бы кто сделал замечание — ведь такой повод, не время для мирских диалогов, но время скорби. Только всем все равно — видно по лицам. И по светящимся экранам телефонов в руках — жизнь онлайн продолжается, и даже похоронам ее не остановить. Все умрут, но интернет останется.

Смерть — забавная лотерея. Кто следующий? Большинство уверены, что не они. Такая лотерея, в которую не спешат выигрывать, и большинство вообще не хотят в ней участвовать. Но решать не им. И да — еще никому не удавалось в эту лотерею НЕ сыграть и не получить главный приз.