Завещание Короля Вельта

Леонид Резников, 2018

Что могут совершить четверо абсолютно непохожих друг на друга людей, вырванных из своих узких мирков и по воле злого рока заброшенных в далекое прошлое? На самом деле, очень многое! Например: сплотиться в дружную команду, пройти испытание самим Временем, вынести все тяготы опасного приключения и вызволить из беды принцессу звездного королевства будущего. И еще самую малость – избавить это самое королевство от коварного молодого выскочки, завладевшего троном и решившего удержаться на нем всеми правдами и неправдами…

Глава 2

1

«Селеста» седьмой день находилась на высокой орбите окраинного мирка под названием Митрион. Планета была небольшой и сплошь покрытой закрученными спиралями облаков, сквозь которые никак не удавалось разглядеть ее два небольших материка и огромные шапки льдов на полюсах.

Митрион был холодным миром. Среднегодовая температура на поверхности планеты не превышала двух градусов по Цельсию. Планета вращалась вокруг красного карлика, дававшего слишком мало света и тепла, и этим все объяснялось. К тому же из-за большой скорости вращения планеты вокруг собственной оси, на ней царили ураганные ветра. Жизнь на Митрионе предпочитала ютиться под землей и в огромных искусственных куполах, где выращивалось все необходимое для жизни людей, там же были разбиты сады.

Сельвина скучающим взглядом следила за вращением ничем не примечательного пушисто-белого шарика Митриона на обзорном экране своей роскошной каюты. Прошел уже год, как «Селеста» покинула родную Вестрию — столицу Соединенного Королевства. За год были обследованы двадцать семь окраинных систем, а Сельвина до сих пор оставалась так же далека от исполнения воли отца, как и вначале. Надежда таяла, принося горькое разочарование.

Прибывая к очередной планете, Сельвина вновь воспламенялась. На планете нанимались несколько агентов с четкими указаниями по поиску и отбору людей, могущим удовлетворить оговоренным условиям. Агенты, сбиваясь с ног, пропускали миллионы мужчин сквозь «фильтры» выданных им указаний, словно просеивали породу в надежде отыскать крупинки золотого песка. Отыскивались, как правило, всего несколько человек. Избранные, пребывая в полном неведении и паническом состоянии от полнейшей неизвестности и страха за собственную судьбу, доставлялись на борт «Селесты», где Сельвина лично проводила с ними встречи. Встречи заканчивались всегда одинаково: отобранные мужчины, ошалелые от встречи с самой принцессой Соединенного Королевства, возвращались обратно на родную планету, и «Селеста» выдвигалась к следующей системе.

Оставалось еще чуть больше десяти планет…

Система безопасности известила Сельвину об ожидающем аудиенции за дверью ее каюты советнике Орни Кранце.

Принцесса на дух не переносила напыщенного и скрытного, всюду сующего свой нос советника, не без оснований полагая его появление на яхте неслучайным. Кранца она не раз замечала в покоях принца еще при жизни отца. Судя по слишком частым его визитам к принцу, Корх явно симпатизировал верткому советнику. Смысл происходящего был ясен многим, кроме, возможно, самого принца. Однако никто не высказывался по этому поводу вслух. Будучи карьеристом и не чураясь любых методов в достижении намеченных целей, Кранц жаждал занять место Первого советника, что при правлении Корха вполне могло стать осуществимой реальностью.

На яхте же Кранц оказался при очень странных обстоятельствах. Сельвина обнаружила советника лишь после того, как корабль покинул правительственный сектор космодрома Вестрии. До того советник, прекрасно понимая, что его могут запросто ссадить с судна, скрывался где-то в подсобных помещениях. Как он вообще попал на яхту, оказалось полнейшей загадкой — никто из команды не видел, чтобы Кранц поднимался на борт.

Не меньшей загадкой не только для Сельвины, но и для капитана Жакэ также оказалось появление советника в судовой роли. Это могло случиться без ведома принцессы и капитана только в том случае, если его внесли в список экипажа либо Верховный Совет, либо лично принц, воспользовавшись правом, которого у него на тот момент еще не было. Но даже и тогда капитана судна обязаны были поставить в известность.

Жакэ, озадаченный не только появлением на борту своего судна «зайца», но и явным неуважением к собственной персоне, запросил с орбиты Совет. Как выяснилось, тот никаких указаний насчет Кранца не давал и был удивлен и обескуражен случившимся не меньше капитана.

Разбушевавшийся не на шутку Жакэ накинулся на Кранца, требуя объяснений и грозясь выкинуть советника за борт. Судя по разъяренному виду капитана, он был весьма недалек от выполнения данного обещания, и Кранц, бледнея и заикаясь, пояснил, что принц Корх, действуя исключительно из желания всемерно содействовать начинаниям сестры и печась о ее безопасности, направил его на борт. Что же касательно судовой роли, то принц просто не успел поставить капитана Жакэ в известность, о чем принц, разумеется, крайне сожалеет.

Сельвине насилу удалось успокоить капитана — тот готов был вернуться на базу и ссадить с яхты незваного пассажира. Однако принцессе удалось отговорить Жакэ от необдуманного поступка. Ведь известный враг лучше неизвестного. Кто знает, что мог предпринять принц после коронации в отношении сестры, если бы Кранца, его доверенное лицо, высадили с судна. Корх либо нашел бы способ как-то иначе шпионить за Сельвиной (и не факт, что Сельвина или капитан могли заметить слежку), либо и вовсе вернуть яхту на Вестрию.

Жакэ вынужден был признать правоту принцессы и пойти на попятную. Но он не изменил отношения к Кранцу и продолжал относиться к нему, как к пустому месту, с завидной выдержкой скрывая лютую ненависть к советнику.

Кранц, напротив, находился уже на пределе выдержки и нервов, чего не скрывал. Не из-за отношения к нему капитана и команды — они его мало волновали. Обещанная принцем Корхом «короткая, легкая прогулка» с последующим возведением Кранца в должность Первого советника грозили перерасти в бессрочную ссылку в бескрайних просторах космоса на провинциальных задворках Королевства.

Несмотря на все попытки образумить принцессу, уговорить отказаться от нелепых попыток отыскать иголку в стоге сена, Сельвина оставалась непреклонной и с настойчивостью известного животного долбиться головой в закрытые ворота, скача от планеты к планете. Попытки склонить экипаж яхты к недовольству тоже не принесли никакого результата, а лишь усилили и без того отвратительное отношение команды к советнику.

И вот сейчас Кранц, сгорая от злобы и ненависти к принцу, к принцессе, к Жакэ, ко всему миру, несправедливо, с его точки зрения, обошедшемуся с ним, стоял возле дверей каюты Сельвины, в ожидании, когда принцесса соблаговолит принять его. Пальцы рук советника непроизвольно сжимались и разжимались, мышцы лица от нервного напряжения ходили ходуном. Кранц был настроен весьма решительно в последний раз поговорить с принцессой…

Дверь ушла в сторону, и Кранц ввалился в каюту, остановившись на пороге и склонив голову в положенном приветствии.

— На вашем лице, советник, я отмечаю сильную озабоченность, — сказала Сельвина, поднимаясь из кресла навстречу Кранцу. — Что-нибудь случилось?

— Это случилось давно, Ваше Высочество, — выдавил Кранц, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Присаживайтесь, прошу вас, — предложила принцесса, указав на второе кресло, возникшее из пола.

— Благодарю. — Кранц проследовал к креслу и опустился в него, замерев в напряженной позе.

Сельвина тоже села, откинулась на спинку и расслабленно положила руки на подлокотники.

— Слушаю вас, советник.

— Я хотел бы вновь вернуться к вопросу, когда вы собираетесь завершить несколько затянувшийся вояж?

— Советник, если мне не изменяет память, это не я заставила вас присоединиться ко мне. И к тому же, смею заметить, не ощущаю ровным счетом ни малейшей потребности в вашем присутствии. Поэтому вы вольны в любой момент сойти с яхты и вернуться в столицу. Я вас не удерживаю.

— Вы прекрасно понимаете, Ваше Высочество, что я не могу так поступить. — Левая щека Кранца непроизвольно дернулась.

— Отчего же, господин Кранц? — деланно удивилась Сельвина, отметив сильную нервозность советника. — Вы не посольский работник и не персона, официально сопровождающая меня, и потому вольны поступать так, как сочтете нужным.

— Я считаю необходимым еще раз попытаться открыть вам глаза на всю бесполезность ваших поисков, — ушел от неприятной темы Кранц. — Мне больно видеть, как вы изводите себя пустыми надеждами и мучаете команду, которая уже год не видела своих семей.

«Ну-ну, пожалел волк кобылу». — Сельвина покачала головой, а вслух сказала: — Если команда судна считает вояж, как вы выразились, затянувшимся, я бы хотела услышать это от нее или от капитана Жакэ лично. Не понимаю, почему вы выступаете в роли посредника между ними и мной?

— Они вас уважают, Ваше Высочество, и ничего не скажут напрямую.

— Следуя вашей логике, получается, что вы меня не уважаете, — предположила Сельвина.

— Давайте не будем играть словами. Вы знаете, что я прав, и не хуже меня понимаете всю абсурдность попыток найти единственного идеального человека среди сотен миллиардов жителей разных планет. Ваш отец, милостивый Король Вельт, потребовал от вас невыполнимого. И для всех было бы лучшим вариантом, если бы и вы наконец осознали это и вернулись в лоно семьи.

— Семьи? — Сельвина подалась вперед. — Заносчивый, самовлюбленный дурак, являющийся, к несчастью, моим братом — это вы называете семьей? Да я лучше сгнию в каком-нибудь захолустном третьесортном мирке, чем вернусь под его опеку.

— Вы несправедливы к брату, — покачал головой советник. — На самом деле он вас любит.

— О! Нисколько не сомневаюсь, — недобро усмехнулась принцесса, но Кранц не понял намека.

— Хорошо, не будем о принце, то есть Короле Корхе, — устало вздохнул советник. Он все еще не терял надежды переубедить принцессу. — Осталось одиннадцать планет. Всего одиннадцать! Позади двадцать шесть, а результат нулевой. Разве это не говорит о полной несостоятельности выбранной вами методики поиска?

Принцесса нахмурилась, но промолчала. Она продолжала сидеть неподвижно, лишь ее тонкие пальцы нервно гладили обивку подлокотников, выдавая внутреннее напряжение.

— Нет в наше время идеальных людей. Нет, и быть не может! Да и в прошлом их были единицы. Вернитесь домой, прошу вас. Король подыщет вам подходящую партию. Разумеется, поскольку ваш жених не будет удовлетворять условиям завещания вашего отца, вы не сможете занять трон Королевы, но вы прекрасно будете править одним из центральных секторов. Я взываю к вашему разуму, Ваше Высочество!

Глаза принцессы как-то странно блеснули. Дрогнули, изогнулись тонкие полоски бровей.

Кранц замолк, затаив дыхание: неужели ему удалось?!.

— Как вы сказали, господин Кранц? — переспросила Сельвина. — В наше время?

У Кранца все сжалось внутри, по его спине пробежал холодок.

— Ваше Высочество, я надеюсь, вы не собираетесь?.. — Глаза советника, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Именно! Вы умничка, советник!

— Но это невозможно! Закон запрещает нам вмешиваться в прошлое!

— Успокойтесь, советник. — Сельвина вскочила на ноги и заметалась по каюте. — Закон запрещает вмешиваться в прошлое в пределах Соединенного Королевства. Я и не собираюсь этого делать.

— Тогда что же?

— Нужно выбрать мир, который не входит в состав Королевства, но который населяют люди.

— Таких миров нет! — категорично, со знанием вопроса заявил Кранц, проклиная свой длинный язык, подавший спесивой, своенравной девчонке новую, еще более глупую идею.

— Но они могли быть в прошлом! Возможно, сейчас эти планеты безжизненны. В конце концов, Королевству уже более двадцати пяти тысяч лет.

— Я умоляю вас, Ваше Высочество! Одумайтесь! — застонал Кранц.

— Я обязана выполнить последнюю волю отца, и я это сделаю.

— В таком случае я буду вынужден обо всем доложить Совету!

Сельвина остановилась, порывисто обернувшись к Кранцу, и метнула в него ледяной взгляд.

— Интересно, каким образом, советник?

— Я… Хорошо, — внезапно сдался тот, повесив плечи. — Но вы не понимаете, что собираетесь сделать! Вы можете разрушить весь наш мир!

— Вы, господин Кранц, никогда не были сильны в логике. Королевство существует сейчас, прошлое было раньше. И разрушить его невозможно. И если я была там, следовательно, это уже часть свершившейся истории.

— Будь по-вашему! — Кранц внезапно саданул по коленке кулаком. — Ваше Высочество, я готов оказать Вам содействие в поиске и даже укажу нужную планету.

— Вы? Содействие? Мне? — Сельвине показалось, что она ослышалась. — И вы хотите, чтобы я поверила вам?

— Ваше Высочество, я помогу, но! — Кранц выставил указательный палец. — Вы должны пообещать, что это будет последнее место поиска, после чего мы вернемся домой.

Принцесса долго не отвечала, размышляя над предложением Кранца — оно казалось заманчивым. Кранц терпеливо ждал.

— Предположим, я соглашусь. Но вам-то какая выгода?

— Очень простая. Мне надоели бессмысленные метания от звезды к звезде, наполненные бездельем, проклятые четыре стены… Я скоро сойду с ума! К тому же я хочу еще относительно молодым вернуться домой.

— И что же это за планета?

— Земля.

— Земля? Никогда не слыхала о такой.

— Планета-прародительница всех людей. Располагается в секторе Сириуса. В данный момент необитаема, и уже около тридцати тысяч лет. Соединенным Королевствам официально не принадлежит.

— Откуда вы о ней столько знаете?

— Я закончил Высшую школу Истории, — гордо заявил Кранц. — С отличием.

— Хорошо. Но в чем подвох?

— Его нет, Ваше Высочество, — устало вздохнул Кранц, разведя руками.

— Предположим, хотя и верится с трудом. — Сельвина долго и подозрительно вглядывалась в застывшее, ничего не выражающее лицо советника. — В чем же будет заключаться Ваше содействие?

— В моих знаниях истории. Я специализировался на ранних периодах развития человечества в эпоху первичного заселения галактики.

Слова советника казались искренними, а причина помощи — существенной, простой и ясной. И все же маленький червячок сомнений продолжал скрестись в сознании принцессы, не давая ей покоя.

— Я согласна! — скрепя сердце, наконец согласилась Сельвина.

2

Экспедиция к Земле прошлого должна была занять около месяца и требовала тщательной подготовки.

Несмотря на то что «Селеста» являла собой сверхсовременное судно с автономностью до полугода и наличием на борту пищевых и технологических синтезаторов, капитан Жакэ настоял на необходимости загрузки на яхту месячного запаса топлива, пищи, одежды, запасных частей и прочего. Для получения энергии генераторы «Селесты» использовали вакуум-преобразователи, но их не рекомендовалось использовать вблизи населенных планет, так как они давали сильные возмущения вакуума. Работа преобразователей могла не только нарушить хрупкое равновесие звездной системы, но и повлиять на биосферу планет. К тому же в прошлом желательно было оставаться как можно более незаметными.

Для погрузки на борт всего необходимого пришлось зайти на одну из ближайших планет — Цитру в системе голубой красавицы Веги. Здесь же, согласно требованиям советника Кранца, были наняты двенадцать агентов для выполнения поисковых работ.

Сельвина сначала не поняла, зачем нужно нанимать сторонних, но Кранц терпеливо разъяснил, что в прошлом не только нет агентов, баз данных Королевства и спецсредств сканирования, но и про само Королевство никто ничего не знает, поскольку единственной населенной людьми планетой во всей галактике в то время являлась Земля.

Сельвине трудно было представить подобное: всего одна планета, жители которой никогда не покидали свой мир, а расстояние в несколько сотен километров считалось достаточно большим с их примитивными средствами передвижения — просто уму непостижимо!

— И это еще не все! — вещал Кранц, все больше распаляясь и воодушевляясь. Обреченный на длительное бездействие и столько времени лишенный нормального общения, советник наконец нашел благодарного слушателя, да еще заинтересованного в его знаниях. — Вы не поверите, но Земля прошлого была поделена на мелкие княжества, которые они гордо именовали государствами. Таких государств на планете насчитывалось две с половиной сотни!

— Столько государств на одной планете? — Сельвина недоверчиво косилась на Кранца, не в силах поверить в подобное. — Но зачем?

— Желание править. Вечное, неистребимое в человеке стремление к власти. Кучки людей, составлявшие правительства этих государств заботились исключительно о своих интересах, прикрываясь, разумеется, интересами народа. И, к тому же, вечно враждовали друг с другом, устраивая войны и междоусобицы. И все из жажды власти и наживы.

— Но я не понимаю, какое отношение имеют войны и гибель людей к власти и наживе?

— Очень даже прямое. Война — это оружие. Разработка и производство оружия — вещь очень дорогостоящая, и если есть войны, то необходимо и оружие. А если войн нет, то их нужно устроить, перессорив соседей, нагнетая обстановку и подтасовывая факты. Тогда можно продавать оружие, набивая карманы.

— Дикость какая-то! — всплеснула руками принцесса.

— Совершенно с вами согласен, Ваше Высочество.

— И вы предлагаете проводить поиск на этой варварской планете?

— Простите, но поиск в прошлом предложили именно вы, принцесса, — поправил Кранц.

— Да, но… неужели все прошлое Земли таково?

— До двадцать пятого века по старому летоисчислению, когда людям все-таки удалось сплотиться в идее заселения галактики, в первых робких попытках освоить ближайшие к Земле миры.

— Мы собираемся посетить этот период?

— Нет. Я взял бы на себя смелость порекомендовать двадцатый или двадцать первый век максимум, когда люди еще не стали абсолютными рабами технического прогресса, когда они уделяли много внимания собственному развитию как интеллектуальному, так и культурному. Когда человек действительно был человеком мыслящим.

— А разве позже что-то изменилось?

— Позже стараниями тех же правителей, их множественными бездарными реформами (а иногда и специальными) произошло оглупление человека.

— Но зачем?

— Ваше Высочество, скажите, каким человеком проще управлять: умным или глупым?

— Разумеется, глупым! Но кто в таком случае будет заботиться о процветании государства? Правители не могут сами обеспечить людей всем необходимым, да и себя самих тоже. Необходимо производство, а для обеспечения его работы нужны специалисты.

— Специалисты были, но лишь узколобые. А вот думающих, разносторонних, живо мыслящих людей остались единицы. Возможно, подобное и привело к краху планеты.

— Что же с ней случилось?

— Из планеты выкачали все полезные ископаемые, уничтожили природу, отравили ее, и жить там стало просто невозможно. К тому же Земля лишилась озонового слоя, и смертоносные потоки ультрафиолета уничтожили все, до чего не успела дотянуться рука человека. В общем, сейчас Земля — мертвый мир, ни для кого не представляющий интереса. А мир, в котором мы существуем с вами, был создан спустя лишь тысячелетия силами первых переселенцев, сохранивших долю разума.

— Вы рассказываете страшные вещи, советник, — неподдельно ужаснулась Сельвина. — И в такой мир мы направляемся?

— Именно в такой. Но вы можете отказаться, пока не поздно.

— Нет! Я должна испробовать все варианты, — решительно заявила Сельвина.

Кранц обреченно вздохнул. Последняя попытка отговорить принцессу потерпела полный крах.

— В таком случае, Ваше Высочество, я бы напоследок рекомендовал капитану не особо крутиться возле древней Земли, размахивая флагами дружбы. Наши предки были мнительны, злобны, и все неведомое вызывало в них страх. А страх, в свою очередь, вызывал агрессию.

— Успокойтесь, господин Кранц, — в распахнутых дверях каюты возник Жакэ, — я не собираюсь ни перед кем, как вы выразились, размахивать флагами. Наша цель: оставаться незаметными настолько, насколько возможно, поскорее завершить запланированную операцию и убраться восвояси.

— Я рад, капитан, что мы с вами хоть в чем-то солидарны, — поднимаясь из кресла, улыбнулся Кранц.

— Не могу ответить вам тем же, советник, — нахмурил брови Жакэ. — Сомневаюсь, что мне когда-либо удастся побороть неприязнь к вашей персоне, как бы грубо это ни звучало.

— Очень прискорбно, капитан, — развел руками Кранц. Улыбка сползла с его лица.

— До старта к Земле осталось не более двух суток, поэтому я настоятельно рекомендовал бы вам уделить больше внимания разработке предстоящей операции и введению в курс дела нанятых вами же агентов, нежели обмену пустыми любезностями.

— Да, вы правы, капитан. — Кранц обернулся к принцессе, дернул подбородком, — Ваше Высочество, — и вышел в коридор.

Капитан посторонился, пропуская советника мимо себя, закрыл дверь и обратился к принцессе:

— Ваше Высочество, мне не нравится как этот… тип в последнее время увивается вокруг вас, а вы, простите за грубость, слушаете его, раскрыв свой прелестный ротик.

— Звучит действительно грубо! — Сельвина наморщила носик.

— Но все именно так, Ваше Высочество! Кранц — беспринципный и скользкий человек. Вы не боитесь, что он устроит какую-нибудь серьезную каверзу?

— Боюсь, но вы же защитите меня, капитан?

— Я могу защитить вас только от реальной опасности, которую смогу вовремя распознать. Но уберечь вас от самой себя — увы! — не в моих силах.

— Спасибо, капитан. Я поняла, — гордо вскинула подбородок Сельвина.

Жакэ поклонился и вышел, оставив Сельвину не в лучшем расположении духа и с грузом тяжких сомнений.

Через полчаса «Селеста» снялась с центрального космодрома Цитры и устремилась ввысь. До прыжка к далекой и таинственной прародине человечества — Земле осталось двадцать часов.

3

«Селеста» вынырнула из кокона искривленного пространства в полутора миллионах километров от Земли. С такого расстояния планета представлялась небольшим голубоватым шариком с четкой дымчатой окантовкой.

Планета быстро увеличивалась, приближаясь и смещаясь чуть влево. Экипаж напряженно работал, внося поправки в работу навигационной системы. То и дело раздавались отрывистые реплики и доклады. На множестве экранов отображались параметры работы систем корабля и полетные данные.

Сельвина ничего этого не замечала и, словно зачарованная, с замиранием сердца и неясными чувствами разглядывала планету на обзорном экране навигационной рубки — эту прекрасную колыбель, на которой много тысячелетий назад зародилось человечество, откуда началась его экспансия, и которую человечество умудрилось в конце концов превратить в мертвый мир. Сельвине казалось, будто она вернулась на родную Вестрию, настолько Земля была с ней схожа, словно сестра-близнец. Казалось, еще немного, и принцесса будет дома.

Самообман… Это не Вестрия, а совершенно чужая планета. И к тому же совершенно мертвая…

Планета разрасталась, занимая все большую площадь обзорного экрана. Вокруг нее вращался космический мусор, опоясывающий планету четким кольцом: покинутые примитивные орбитальные станции, давно неработающие спутники связи и наблюдения, непонятные инженерные сооружения в виде многокилометровых колец, огромные изуродованные, побитые метеоритами прямоугольные полотнища — все в жутком состоянии.

Однако не они притягивали взгляд принцессы.

Сквозь редкий слой облаков уже можно было разглядеть очертания материков. Они были большие, бесформенные и совершенно непохожие на три аккуратных материка Вестрии. На темной стороне планеты нигде не было видно освещения — словно черный провал на теле планеты. Лишь светится тонкий ободок атмосферы.

«Селеста», сбрасывая скорость, огибала Землю. Из-за планеты показался единственный ее спутник, похожий на лицо в оспинах. Спутник был огромен. Таких естественных спутников у населенных планет Сельвине видеть еще не доводилось.

— Как вам Земля? — раздался голос за спиной принцессы.

Она обернулась.

Рядом стоял Жакэ. Он тоже разглядывал Землю на обзорном экране.

— Поразительно! Она очень похожа на Вестрию.

— Земля действительно очень схожа по своим характеристикам с вашей родной планетой, принцесса. Тот же состав воздуха, почти тот же наклон оси и те же двадцать четыре стандартных часа в сутках. И год на Вестрии длится почти столько же, сколько на Земле. Диаметр, правда, у Вестрии чуть меньше и сила тяжести. Но спутник… Он вообще, если честно, уникален в своем роде.

— Да, я таких еще не видела.

— И я, честно признаться, тоже. Я имею в виду у планет такого размера. Для планет-гигантов подобные спутники — обычное явление.

Сельвина оторвала взгляд от экрана.

— Мы будем садиться?

— В этом нет необходимости. На современной Земле нет ничего, что могло бы нас заинтересовать. Прошу вас, Ваше Высочество, — Жакэ указал рукой на дверь. — Здесь больше не будет ничего интересного.

Дверь распахнулась, и Сельвина с Жакэ вышли в коридор. Ребристый пластик пола упруго пружинил под ногами, скрадывая звуки шагов.

— Долго мы здесь пробудем, капитан?

— Я думаю, что-то около суток.

— Почему так долго?

— Мы должны уточнить данные о движении звездной системы, чтобы исключить ошибки позиционирования при выходе в прошлом, — любезно пояснил Жакэ.

— Я, если честно, не совсем понимаю, о чем идет речь.

— Речь идет о том, что позиция галактик, звезд и планет постоянно меняется. Все они движутся с определенной скоростью в пространстве и по определенным траекториям. Отправляясь в прошлое, мы остаемся на месте, в то время как весь окружающий мир находится в движении.

— Я, кажется, поняла. Вы хотите сказать, что вам нужно точно знать, где находилась Земля в прошлом.

— Совершенно верно, Ваше Высочество. При небольших хроносдвигах, какие мы выполняем постоянно после прыжков, разница в плюс-минус полмиллиона километров несущественна. Но при сдвиге в тридцать тысяч лет, который запросил советник, ошибка может вылиться в десятки, сотни миллионов, а то и миллиардов километров. И хорошо, если мы ошибемся в плюс, а иначе выход может закончиться внутри звезды или какой-нибудь планеты.

— Вы пугаете меня, господин Жакэ. — Сельвина поежилась.

— Все не так страшно, Ваше Высочество. Просто необходимо уточнить траектории и скорости окружающих нас тел, сверить их со статистикой за несколько достаточно больших промежутков времени и внести необходимые поправки.

— Вы меня немного успокоили. — Девушка благодарно коснулась пальцами предплечья Жакэ.

— Не забивайте себе голову ненужными проблемами, Ваше Высочество. Навигация — это наша работа, а экипаж, смею вас заверить, у нас отменный.

— Я рада, — улыбнулась Сельвина. — Обязательно передайте экипажу мою личную благодарность.

— Непременно, Ваше Высочество.

Они приблизились к стеклянным дверям кают-компании, в которой Кранц что-то усердно втолковывал нанятым агентам, и остановились у входа.

Кранц неистовствовал, бегая туда-сюда и размахивая руками. Агенты с непроницаемыми лицами стояли перед ним навытяжку, глядя поверх его головы. На агентах были надеты необычные костюмы: черные, чуть свободные брюки с наведенными стрелками, черные же пиджаки, облегающие фигуры, с круглыми застежками, воткнутыми в прорези. Под пиджаками виднелись белые сорочки с тугими воротничками. Под воротничками шеи агентов сдавливали необычные ошейники с длинными расширяющимися «хвостами» из черной материи. На ногах — туфли грубой работы на плотной подошве с выделенным каблуком.

— Забавно выглядят. Во что они одеты? — развеселилась принцесса.

— Кранц считает, что мужчины в то время одевались именно так.

— Но как можно двигаться в подобной одежде? Посмотрите. При движении она должна натягиваться и сковывать движения. И ткань, на мой взгляд, слишком груба. А обувь? Взгляните на обувь. Она почти не гнется и стискивает ногу. И это носили наши предки?

— Вынужден согласиться с вашей оценкой, принцесса, — кивнул Жакэ. — Судя по костюмам, наши далекие предки страдали странной разновидностью мазохизма, особенно учитывая удавки на шее.

— Да-да, я тоже обратила на них внимание. Теперь я, кажется, понимаю, откуда к нам пришли ужасно неудобные платья, в которых не только двигаться, но и дышать толком невозможно! — поддержала капитана Сельвина. — Все-таки, человеческая психика слишком инертна. Войдем?

— Я думаю, не стоит мешать советнику. У него явно что-то не ладится с агентами. Давайте я лучше провожу вас в каюту.

— Хорошо, — согласилась Сельвина, нехотя отходя от дверей кают-компании. Ей было очень интересно послушать, чем так недоволен разбушевавшийся Кранц.

— Вы еще не передумали насчет своей идеи?

— Нет, капитан, я должна все довести до конца.

— Не нравится мне план Кранца, и сам он не нравится. И его люди тоже, — сдержанно проворчал Жакэ.

— Вы неизлечимый пессимист, капитан.

— Я реалист. А реалист, когда ему недостаточно данных для окончательных выводов, неизбежно становится похожим на зануду-пессимиста. Не обращайте на меня внимания, Ваше Высочество.

— Но я не могу игнорировать ваши опасения, поскольку считаю вас своим другом. — Сельвина остановилась у дверей своей каюты и повернулась к Жакэ.

— Польщен. Но, возможно, сомнения — лишь порождение моей неспособности переваривать советника Кранца.

— У вас же должна быть возможность проследить за его деятельностью на корабле?

— Это неэтично, принцесса, хотя возможности, разумеется, существуют.

— Не хотите же вы сказать, что ни разу не следили за ним. При вашем-то отношении к нему!

— Персона советника неприкосновенна, — отмел подозрения принцессы Жакэ. — Наблюдение может быть санкционировано исключительно Советом Вестрии и никем иным.

— А если я лично попрошу вас?

— Извините, но не имею права! — жестко отрезал Жакэ. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но я вынужден покинуть вас. Меня ждет работа.

— Хорошо, идите, капитан.

— Я пришлю ваш ужин сюда, поскольку кают-компанию оккупировал Кранцем.

— Спасибо.

Сельвина тронула сенсор на стене, и дверь каюты открылась. Жакэ подождал, пока дверь за принцессой закроется и направился дальше по коридору, в помещение Службы безопасности «Селесты». Она располагалась на втором уровне кормового отдела корабля, рядом с инженерным отсеком.

Когда капитан появился на пороге Службы безопасности, ему навстречу поднялся дежурный — молодой парень с узким, треугольным лицом, впалыми щеками и глубоко посаженными, чуть раскосыми серыми глазами. Парня звали Кир Дортс.

— Продолжайте работать, — остановил его Жакэ.

Дортс кивнул и опустился обратно в кресло перед консолью с огромным видеообъемом. Центральное место видеообъема занимало изображение кают-компании.

— Что у нас плохого? — спросил Жакэ, приближаясь к безопаснику.

— Ничего. Все спокойно, — отозвался тот, не оборачиваясь.

— Что по нашему подопечному?

— Если не считать излишней нервозности объекта, то пока ничего заслуживающего внимания.

Жакэ помолчал, наблюдая за Кранцем, что-то внушающим своим временным подчиненным. Звука не было, одна картинка. Звук транслировался в гарнитуру безопасника.

— О чем он говорит с ними?

— Бесконечные наставления. Кранц крайне недоволен слабой подготовкой агентов и ограниченной возможностью поглощать информацию. Правда, я не знаю, какой человек в состоянии впитать в себя за столь короткий срок подобную уйму знаний, какую пытается впихнуть в их головы Кранц. Мне кажется, было бы гораздо проще прибегнуть к прямой нейрозаписи. Но Кранц почему-то настаивает именно на пустой долбежке.

— Надо будет поинтересоваться у него относительно этого.

— На мой взгляд, бурная деятельность советника скорее рассчитана на эффект у возможного наблюдателя. Кранц сильно переигрывает. По крайней мере у меня складывается именно такое впечатление.

— Интересная мысль, — задумчиво хмыкнул Жакэ, массируя пальцами подбородок. — Но какой в этом смысл? Чего он добивается?

— Могу предположить, что Кранц пытается, во-первых, показать окружающим личную заинтересованность в деле. А во-вторых, большая часть информации, усвоенная агентами столь примитивным способом, неизбежно вылетит у тех из голов по прошествии небольшого промежутка времени, и агенты окажутся неподготовленными должным образом для выполнения возложенных на них обязанностей.

— Вполне логичное предположение. Возможно, именно этого советник и добивается. Не в его интересах тщательно провести поиск в прошлом. А если операция окажется провальной, то его вины здесь нет — он всемерно содействовал. — Жакэ дружелюбно похлопал дежурного по плечу. — У вас отлично варит голова, Кир.

— Не стоит, сэр. Это моя работа, — спокойно ответил Дортс.

— Ну-ну, не скромничайте. У вас есть все записи «вводного курса» Кранца?

— Разумеется, сир, — дернул плечами Дортс.

— В таком случае давайте сделаем вот что: агенты, перед высадкой на планету, должны будут пройти обязательное медицинское освидетельствование, во время которого мы незаметно произведем нейрозапись «курса» Кранца. Вы можете самостоятельно подготовить чистый, так сказать, вариант? Или вам нужен помощник?

— Нарезка займет не слишком много времени. Уверен, что справлюсь сам.

— Вот и отлично! Доложите, когда запись будет готова, а я пока предупрежу медотсек.

4

Прыжок в прошлое, которого с волнением ожидала Сельвина, находясь в рубке «Селесты», не запомнился ничем примечательным. Вернее, не запомнился вообще ничем.

«Селеста», окутавшись коконом защитного поля, на счет «ноль» включила хроноинвертор, и яхта в мгновение ока переместилась на тридцать тысяч лет назад, почти в начало эры технического прогресса. Сам прыжок Сельвина, как, впрочем, и другие члены экипажа, не почувствовала. Изменился лишь окружающий «Селесту» космос.

Земля, находившаяся до того в каких-нибудь полумиллионе километров от судна, в одно мгновение отпрыгнула назад и вбок, превратившись в крупную звездочку. Нисколько не изменившееся Солнце сместилось вправо. Звезды такими же острыми неподвижными иглами продолжали ровно светить.

— Мы на месте, Ваше Высочество, — доложил принцессе Жакэ, сидевший в кресле координатора. — Самый конец двадцатого столетия по летоисчислению планеты.

— Спасибо, капитан. — Сельвина, стоявшая за креслом капитана, с замиранием сердца всматривалась в далекую звездочку впереди корабля. От этой звездочки сейчас зависело очень многое. Вероятно даже, вся ее дальнейшая судьба. — Что вы намерены предпринять дальше?

— Сначала проведем сканирование данной системы для оценки ситуации. После подойдем как можно ближе к Земле и закрепимся где-нибудь на время проведения операции. Для временной базы оптимальным выбран вариант с Луной, хотя в любом случае понадобится ее экранирование.

— К чему такие предосторожности?

— Технический прогресс на Земле уже достиг того уровня, когда цивилизация начинает осваивать околопланетное пространство, активно следит за ним и производит астрономические изыскания с помощью серьезного оборудования. Мне не хотелось бы, чтобы наше судно стало объектом их любопытства и, тем более, пристального внимания.

— Вы правы, этого никак нельзя допустить. Значит, опять задержка? — немного расстроилась Сельвина.

— В таком деле нельзя торопиться, Ваше Высочество. Но специально никто затягивать экспедицию не собирается. Согласно расчетам, у нас есть всего полтора месяца на все про все.

— Почему? Неужели мы не можем оставаться здесь столько, сколько пожелаем? — удивилась Сельвина.

— Увы, это невозможно. В любом объекте, совершившем погружение в прошлое, накапливается, грубо говоря, потенциал, энергия, которая в конце концов вытолкнет объект обратно на поверхность, проводя аналогию с погружением в воду.

— Я не знала этого, — рассеянно похлопала ресницами Сельвина.

— И не удивительно, Ваше Высочество, — ответил Жакэ, внимательно следя на своем секторе экрана за первыми данными сканирования. — Сейчас существует столько информации, знаний, которые не в состоянии поглотить ни один человек за всю свою жизнь. Все мы неминуемо узкие специалисты. Но даже и в этом случае мы постоянно пользуемся справочными данными.

— Кстати, давно хотела спросить вас: зачем вообще на кораблях устанавливаются… хроноинверсоры?

— Хроноинверторы, — поправил Жакэ. — Полезное дополнение, позволяющее сэкономить время перелета. Прыжок через пространство занимает от нескольких суток до месяцев, хотя вам они кажутся одним мгновением.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Благодаря хроноинверторам мы компенсируем потерянное время после прыжка. Таким образом, разница между началом и концом прыжка по времени составляет не более пары часов.

— Но, судя из вашего объяснение, нас должно было бы вытолкнуть обратно на поверхность времени?

— У вас хорошо с логикой и вы все быстро схватываете, Ваше Высочество! — похвалил Сельвину Жакэ. — Дело в том, что потенциал, приобретаемый нашим судном и нами при скачках во времени на такие небольшие интервалы, легко компенсируется специальным оборудованием. Нам, образно выражаясь, подвешивается вечный балласт. То есть выравниваются наши потенциалы. Энергозатраты при этом невелики. Однако, погружение в прошлое на тысячи и десятки тысяч лет требует неимоверных затрат энергии для выравнивания потенциалов наших и вселенной прошлого. У нас нет таких запасов энергии, а выработать ее в подобных количествах возможно только с помощью вакуум-преобразователей, которые категорически не рекомендуется использовать внутри звездных систем.

— Теперь все понятно. Значит, у нас?..

— Сорок три — сорок пять дней. Не больше. — Жакэ посмотрел в глаза принцессе долгим немигающим взглядом и, уловив ее колебания, добавил: — Не беспокойтесь, мы постараемся сократить подготовительные процедуры до необходимого минимума.

— Благодарю вас, капитан!

Жакэ кивнул и отвернулся к экрану, углубившись в изучение ежеминутно поступающей информации об окружающем «Селесту» мире.

Подготовительный период затянулся на шесть часов. Еще пару часов совет судна потратил на выбор оптимального места для развертывания временной базы, вернее, поиска укрытия для судна и обсуждение тонкостей плана самой поисковой операции.

В итоге было решено «подвесить» «Селесту» на обратной стороне Луны, не опускаясь на ее поверхность, что позволяло существенно сократить время, требуемое на взлет-посадку, а также отказаться от разработки и формирования полевого укрытия на Луне для маскировки судна. У данного плана наличествовал единственный недостаток — с Землей не было прямого контакта, но проблема решалась довольно просто: за пределы границы Луны выводился спутник связи с полевым экранированием, чтобы его не могли засечь с Земли. Также было принято решение о способе доставки на судно возможных претендентов на руку и сердце принцессы. Оптимальным была признана телепортация, хотя на нее уходило слишком много энергии. Но, в данном случае, способ прямого физического изъятия по понятным причинам был совершенно неприемлем.

Спустя еще час «Селеста» в режиме «инкогнито» подошла к Луне, скрылась за ней и выпустила спутник. Тот окутался маскировочным полем и, достигнув назначенной точки базирования, неподвижно завис относительно Луны.

Все было готово для проведения операции.

Агенты уже успели пройти обязательный медосмотр, во время которого им незаметно была произведена нейрозапись необходимых для работы сведений. Сведения были скомпонованы из нарезки занятий Кранца с агентами.

Теперь агенты толпились в кают-компании. Они немного нервничали, что было заметно по их напряженным, прочерченным морщинами сомнений лицам и слишком громким разговорам и шуткам.

Сельвина, присутствующая в кают-компании, отлично понимала мужчин. Они, вероятно, были первыми наемными агентами, которым «посчастливится» работать в прошлом, к тому же в столь отдаленном.

У входа, сложив руки на груди, стоял Кранц, отрешенно взиравший на своих подопечных. Кранц был совершенно спокоен.

Наконец двери распахнулись, и в кают-компанию вошел капитан. Жакэ сложил руки за спиной и сделал еще шаг вперед. Двери за его спиной бесшумно закрылись.

— Итак, через две минуты начинаем операцию, — обратился он к притихшим агентам. — Вы уже знаете ее цель и свои обязанности. Вы также обеспечены необходимым спецоборудованием связи, анализа и сопровождающими вас нейроботами, которые не только помогут вам быстрее сориентироваться в незнакомой обстановке, но и при необходимости обеспечат защиту и вернут вас на судно. Опасности никакой, но от случайностей никто не застрахован. Поэтому прошу вас быть как можно более внимательными и осмотрительными. В добрый путь, господа!

Раздался нестройный хор голосов, и агенты, один за другим, начали исчезать. Транспортировка на Землю началась.

Когда в кают-компании не осталось ни одного агента, капитан повернулся к Сельвине и, помассировав мочку уха, сказал:

— Да, теперь нам остается только дождаться результатов.

— Я о них только и думаю, дорогой капитан, — тяжко вздохнула Сельвина.

— Где же ваш знаменитый оптимизм, принцесса?

— Ничто не вечно в этом мире, — философски заметила Сельвина, поднимаясь из-за стола.

— И все же будем надеяться на лучшее.

Жакэ развернулся и вышел из кают-компании. Кранц успел незаметно ретироваться раньше.

Сельвина опять осталась одна.