Девятая попытка Кота Митрохина

Леонид Резников, 2018

Скучно стало Владыке Ада, и решил он создать мир, наполнив его сказочными и совершенно обычными жителями. А чтобы разнообразить свое творение, заманил в него неудовлетворенный серой обыденностью народ. Взбунтовалось Небо и порешило тот мир разрушить. Но как к нему подступиться, чтобы дел в мироздании непоправимых не натворить? И тут удачно подвернулся Веня Митрохин. Подселили его в тело огромного рыжего кота и отправили вершить дела великие. Но разве Коту одному управиться с такой непосильной задачей? И даже вдвоем. Тем более, что восемь предыдущих попыток не увенчались успехом. Но вдруг "на горизонте" возник девятый – несколько наивный, но очень романтичный молодой человек по имени Иван, только что разочаровавшийся в любви…

Глава 2. Жажда романтики

Август! Прекрасное и одновременно печальное время года. Буйство и напор сил природы постепенно стихает, знаменуя поворот к осени с ее яркими красками в желто-коричнево-красных оттенках и сыростью, сопливыми носами и хлюпающей под ногами водой. Но это произойдет чуть позже. А пока — волнующие вечера с их робкой прохладой, глубокое бархатное небо, унизанное россыпями звезд, шепот потревоженной ветерком листвы, возбужденное стрекотание сверчков и журчание ручейка…

Ручейка?

Иван оторвался от окна, прислушался. Щелчком запульнул недокуренную сигарету, задернул легкую тюлевую занавесь и вышел с балкона. Пройдя в коридор, распахнул дверь туалета, одновременно ткнув пальцем в клавиш выключателя.

Так и есть. Сливной клапан опять не захлопнулся, и вода миниатюрной Ниагарой рвется из бачка, весело наматывая на счетчике цифры. Иван потыкал пальцем в облезлую кнопку слива. Внутри бачка глухо похлопало. Ниагара иссякла.

«Черт, никак руки не дойдут заменить», — посетовал Иван, выключая свет.

Дело даже не во времени — обычная человеческая лень. Это ж сколько действий нужно выполнить: купи, разбери, собери… Можно, конечно, мастера вызвать, но тот заломит такую цену, что дешевле выйдет новый унитаз поставить.

«Нет, ну почему она не звонит? — Мысли Ивана вновь вернулись к Катерине. — Уже почти восемь!»

В зале давно накрыт столик. Свечи, бутылка «Хереса», красиво уложенные на узких селедочницах нарезки из двух видов колбасы, сыра и студня. Салатики «Оливье», «Цезарь» — сам расстарался, полдня угробил. Вот именно что!

Иван печально обозрел вкусное великолепие.

В желудке призывно заурчало.

Вздохнув, Иван подцепил ложечкой немного оливье и отправил в рот. Механически прожевал и разровнял ложкой выщербинку в салате. Ложку облизал и грустно взглянул на свое отражение в ее никелированной поверхности — дурак дураком. Ведь знал, что все именно так и случится. Не богат, не знаменит, не Бельмондо и не Делон (скорее уж кто-нибудь из комических персонажей де Фюнеса или этого, из новых, — Дани Буна), хотя, по-своему, конечно, красив и статен.

Зло засунул ложку в салат, звякнув ей о хрусталь вазочки.

«Да ну ее, тоже мне, красавица писанная! Цаца расфуфыренная…»

Надрывно тилинькнул смартфон.

Иван бросился к столу и подхватил его, едва не выронив. Пришла СМС-ка, от Кати.

«Сейчас скажет, что задерживается и жутко извиняется», — решил Иван, разворачивая на экране сообщение. В душе он все-таки надеялся на положительный характер новости.

Все было гораздо хуже и отрицательнее некуда: «Сегодня прийти не смогу мне очень жаль пока». И все. Ни здрасьте тебе, ни извини, ни знаков препинания.

— Жаль ей! — взъярился Иван, в сердцах запустив ни в чем не повинный смартфон в кресло. — Вот тебе и романтический вечер при свечах…

Рассеянно оглядев с любовью сервированный столик, Иван махнул рукой и бухнулся в кресло.

Что-то тихонько хрустнуло.

— А, чтоб тебя! — выругался он, чуть приподнялся и извлек из-под себя смартфон.

Экран несчастного прибора надвое рассекала кривая трещина.

Затаив дыхание, Иван включил смартфон, с надеждой вглядываясь в темный экран. Ни-че-го. Ноль! Вот и первая жертва разбитой вдребезги любви.

Аккуратно положив на столик смартфон (какой только теперь смысл в аккуратности), Иван откинулся назад и долго и печально смотрел на него. Потом схватил тарелку и мстительно набросал в нее немного «Оливье», сбоку уложил пару кружков полукопченой колбасы, кусочек сыра и удобно разместил тарелку перед собой, сдвинув назад остальную посуду. Вожделенно облизнувшись, откупорил бутылку вина и плеснул немного в бокал. Отпил. Причмокнул губами.

«Неплохо!» — похвалил Иван вино, разглядывая содержимое бокала на просвет. Сделал еще глоток.

Настроение немного поднялось, на душе потеплело.

Отставив бокал, Иван схватился за вилку и, подцепив ей немного салата, отправил в рот. За салатом последовали кружок колбасы и сыр.

Есть внезапно расхотелось. Волной накатило уныние.

Повертев в руках вилку, Иван отложил ее на столик и отодвинул от себя тарелку. Порывисто встав, он вышел в прихожую, натянул кроссовки и, прихватив с полочки ключи от квартиры и портмоне, вышел за дверь.

В нос ударила подъездная затхлость, какая присуща старым домам. От нее не спасают ни ремонты, ни проветривания.

Стараясь не дышать и прыгая через ступеньку, Иван спустился со второго этажа на первый, распахнул скрипучую, давно рассохшуюся деревянную дверь с облупившейся краской.

Несильный теплый ветерок приятно коснулся кожи, взлохматил короткие волосы, забрался под футболку. Иван прикрыл глаза, набрал полную грудь вечерней свежести, выдохнул и бодро зашагал вдоль улицы в направлении парка, где играла музыка.

Солнце уже битый час опускалось за горизонт и никак не могло полностью скрыться, запутавшись в верхушках старых кленов. Невысоко, у самых крыш домов, кружили чайки, деря луженые глотки и примериваясь к чистеньким блестящим крышам припаркованных автомобилей. С детской площадки доносились шум возни, довольные визги детворы и скрип качелей, но все это скоро осталось позади и стихло, изолированное плотно пригнанными друг к другу кирпичными боками домов.

Пройдя еще метров пятьдесят, Иван собрался было войти в приветливо распахнутые настежь витые ворота парка, как его окликнули:

— Иван?! Эй!

Нехотя останавившись — видеть сейчас никого не хотелось, — Иван обернулся и вгляделся в сгущающиеся сумерки. К нему спешил какой-то здоровяк в форме десантника.

— Юрка! — обрадовался Иван, восторженно хлопнув себя по ляжкам и чуть присев. Затем распахнул объятия и двинулся навстречу школьному другу. — Здорово, дружище!

Они обнялись.

— А я смотрю, ты это или не ты. — Юра хлопнул друга по спине и задышал в лицо пивным перегаром. — Вчера был у тебя, а там мымра какая-то вместо вас. Говорит, переехал куда-то. Ну, рассказывай, как ты тут?

— Да чего рассказывать? Живу помаленьку, — равнодушно ответил Иван. — Сам-то как?

— Вот, в отпуск домой, — гордо выпятил грудь Юра. — Пошли по пивку вдарим, мы тут с ребятами замутили.

— Да нет, спасибо, — начал выкручиваться Иван. — Настроение, знаешь, не то.

— Это ты брось. — Юра подхватил упирающегося Ивана под локоть и поволок к сверкающему огнями уличному кафе, за столиком которого шумно пировала компания из трех человек. — Я тебя сегодня никуда не отпущу.

— Серьезно, Юрка, — Иван попытался вывернуться из стальных пальцев друга, но ничего из этого не вышло, — я их даже не знаю. Ты лучше завтра сам ко мне заскакивай.

— И завтра заскочу, не переживай. — Юра дотащил Ивана до столика и вытолкнул вперед, звонко саданув ладонью промеж лопаток. — Во, другана детства встретил! Иван, — представил он. — Три года не виделись, а он слинять хотел, паршивец этакий!

Компания взорвалась восторженным «О-о!», вскинув вверх руки с зажатыми в них кружками пенного.

Кто-то подтащил пластиковый стул и подсунул его под Ивана, еще кто-то другой сунул ему в руку полную кружку. Юра опустился на свободный стул возле Ивана. Стул прогнулся под Юркиной ладной фигурой, шаркнув ножками по бетонным плиткам тротуара. Компания загалдела, наперебой представляясь и по-детски радуясь новому знакомству.

Громко играла музыка. Иван, почти не различая слов на ее фоне, раскланивался, глуповато улыбался и без устали вращал головой. Наконец его оставили в покое, переключившись на прерванную тему.

Юра, отхлебнув пива, наклонился к уху друга.

— И где ты сейчас живешь?

— Я? — Иван тоже сделал глоток и поставил кружку на краешек заставленного посудой стола, продолжая держать за ручку и поглаживая большим пальцем шов на стекле. — Да здесь, недалеко. На Космонавтов.

— Надо же! Совсем рядом, оказывается. А дом какой?

— Пятнадцатый. Так что завтра заруливай. Квартира четырнадцатая. Легко запомнить.

— У меня в тринадцатом краля знакомая есть. Хошь, сведу? А то, я гляжу, ты все один гуляешь.

— Не, спасибо. — Иван отрицательно помотал головой и уткнулся взглядом в кружку. — У меня есть. Вернее, я так думал.

— Не понял! — протянул Юра, напряженно выпрямляясь. — Кинула, что ли?

— Вроде того. А, забудь!

— Да, бабы — они такие, — резюмировал Юра, пьяно ткнул кружкой в кружку Ивана, едва не разбив обе и расплескав немного пива на стол. — Давай выпьем за нас, за мужиков!

— Давай, — согласился Иван, поднимая со стола кружку, и так и застыл с ней, не донеся до рта.

Из дверей кафе, на ходу оправляя узкую юбку и весело щебеча с подружкой, вышла Катя. Заметив Ивана, она резко остановилась. Улыбка медленно сползла с лица девушки.

— Катя? — тихо произнес Иван, опуская руку.

— Катька! Танька! Ну где вы там застряли? — грянула компания возмущенными возгласами. — Целый час где-то торчите! Нам же без вас скучно…

Юра, заметив реакцию Ивана, посмотрел сначала на него, потом на замершую в нерешительной позе у дверей кафе девушку и отставил кружку.

— Так это ты из-за Катьки, что ли? — гаркнул он в самое ухо Ивану. — Ну ты даешь! Она же…

— Извини, я пойду.

Иван резко поднялся, скрипнув стулом, поставил кружку на стол, засунул руки в карманы брюк и быстрым шагом направился через дорогу в сторону парку. Катя осталась стоять, провожая растерянным взглядом сгорбленную, напряженную фигуру Ивана.

— Иван! — Юра рванул вслед за другом и настиг его посреди мостовой. — Погоди! — схватил он Ивана за плечо, но тот, не сбавляя шага, сбросил руку. — Да погоди ты, шальной!

— Ну? — Иван остановился.

Юра налетел на него, не успев затормозить.

— Ты чего слинял?

— Да так, решил проветриться.

— Врешь! Из-за нее, да?

— Какая теперь разница? — Иван безразлично повел плечами.

— Да плюнь ты на нее! Нашел из-за кого расстраиваться. Будто ты Самохину не знаешь! Она же еще в школе к каждому липла. Пошли назад. — Юра опять потянул Ивана к столику. — Хочешь, я ее баиньки спроважу?

— Не надо, Юр. Серьезно, — уперся Иван, освобождая запястье из Юркиных пальцев. — Ты лучше завтра сам приходи.

— Чудной ты какой-то, Ванька, — нахмурился Юра, пытаясь сфокусировать взгляд на лице друга. — Ладно, бывай. Я завтра забегу.

«Если вспомнишь», — поджав губы, подумал Иван.

Юра развернулся и, чуть пошатываясь, направился к столику.

В ларьке у парковых ворот Иван купил пару бутылок «Бочкового» и маленький пакетик с картофельными чипсами, прошел по аллее, усаженной молодыми липами и березами, и уселся на свободную скамейку. Закурил.

Напротив, через скамейку, вдохновенно целовалась парочка.

Иван отвернулся. Щелчком открыв крышку бутылки о широкую черненую завитушку скамейки, Иван закинул назад голову и сделал несколько глотков. Затем попытался устроиться поудобнее на плоском деревянном сиденье скамьи с почти вертикальной спинкой.

Нет, раньше скамейки были скамейками. Иван помнил, как еще в его детстве в этом парке стояли массивные скамьи из чугуна и дерева. Два боковых основания соединялись толстыми квадратными брусьями, образуя собой скругленное ложе — и посидеть удобно, и откинуться, и даже поспать, если кому приспичит. А чем их заменили? Сваренными абы как завитками с плохо пригнанными досками и совершенно неудобной спинкой, врезающейся в тело.

А фонари? Раньше и фонари были фонарями. Круглыми, длинными, с замысловатым орнаментом на основании и смешными коническими шляпками, смахивающими на вьетнамские нонла. И свет был приятный, теплый и яркий. А что сейчас? Понаставили никелированных столбиков метр с кепкой от земли, с прорезями на верхушке и лампочек экономных повкручивали. Идешь, светят тебе под ноги мертвенно-бледным светом, выше пояса ни черта не видать. Собачьи столбики, одним словом.

Иван отпил еще пару глотков и выпустил облачко сизого дыма.

Парочка продолжала самозабвенно целоваться, словно собиралась высосать друг из друга все соки. Ивану было наплевать, но выглядело смешно и глупо.

Из кустов напротив вырулил рыжий кот. Даже не кот, а Котяра с большой буквы. Крупный, пухлый, рыжая шерсть блестит, а морда — довольная и наглая. Кот вздернул хвост, важно прошествовал вдоль края аллеи и, удостоив Ивана ленивым взглядом, повернул к нему. Не дойдя пары метров до скамейки, кот уселся на плитку аллеи и принялся умываться правой лапой.

— Кис-кис, — позвал Иван. Тянуло пообщаться.

— Мр-р? — Котяра вопросительно уставился на него.

— Иди сюда. — Иван призывно махнул рукой.

Кот как бы нехотя приблизился. Поразмыслив, он мягко и бесшумно вспрыгнул на скамейку, бесцеремонно забрался на колени к Ивану и, свернувшись калачиком, заурчал.

— Не наглей, кот! — одернул животное Иван, незлобиво ткнув пальцами в пухлый бок.

Кот недовольно скосил зеленые глаза.

— Ну? Может, сразу на голову?

Кот зевнул, разинув зубастую пасть, перетек на скамейку.

— Смотри-ка! — удивился Иван. — Как будто понимает.

Кот выразительно посмотрел на Ивана, словно хотел сказать: «Не глупее тебя», — и опять опустил голову.

— Кот, чипсу хочешь?

Иван достал из пакетика кривую ломкую чипсу, пахнущую сметаной, и протянул коту. Тот, не принюхиваясь, схватил предложенное зубами, смачно похрустел. Проглотил.

— Еще? На. — Иван протянул коту еще один поджаристый кругляш. — Может, и пивка? — пошутил он.

Кот протянул лапу к бутылке, повозив по ней когтями.

— А ты наглеешь на глазах, животное! — изумился Иван, убрав бутылку в сторону. Кот обиженно надулся, пошевелив усищами, и схрумкал вторую чипсу. — А не завести ли мне кота?

— Мр-р? — удивился кот.

— Вот именно! — ухватился за шальную идею Иван. — На кой нам эти бабы?

Кот ткнулся пушистой головой в ногу, требуя еще чипсов.

— На, ешь. — Иван побольше надорвал пакетик и подсунул коту.

Кот зарылся в чипсы с головой и довольно захрустел. Иван, осторожно погладив кота, ощутил прилив хорошего настроения.

— Решено! Ты идешь со мной. Ты рад?

— Мяу! — донеслось из пакета.

— Вот и отлично!

Пока кот, шурша пакетом, разбирался с чипсами, Иван неторопливо допил пиво, выбросил пустые бутылки и окурок в урну и вернулся к скамейке. Пустой пакет валялся позади скамейки, а кот сыто умывался. К его морде прилипли желтые крошки.

— Свинья ты, а не кот, — вздохнул Иван, подобрав пакет. Отнес его в урну.

Кот спрыгнул со скамейки и, переваливаясь с боку на бок, последовал за Иваном. Иван наконец вспомнил, кого этот котяра ему все время напоминал. Ни дать ни взять — Чеширский Кот из мультика «Алиса в стране чудес».

— Ты идешь? — обернулся Иван.

Кот привалился к его ноге и, изогнувшись дугой, посмотрел вверх.

— Ну, пошли, раз так.

Неторопливой походкой Иван добрался до дому за пятнадцать минут. Кот все время следовал рядом, словно собачонка на поводке, вопросительно издавая «мр-р» каждый раз, когда Иван удостаивал его взглядом. Он будто спрашивал: «Ты хорошо подумал?»

Входя в подъезд, Иван придержал дверь и пропустил вперед себя кота. Тот, важно воздев хвост, гордо прошествовал мимо и быстро взбежал по лестнице на площадку первого этажа. Дождавшись Ивана, он опять пошел рядом.

В квартиру кот вошел первым, проскользнув мимо ног своего нового хозяина. Там он сразу принялся носиться по комнатам и углам квартиры, что-то вынюхивая и высматривая. Потом забрался в кресло и уставился на колбасу.

— Харя треснет, — предупредил Иван кота, разуваясь.

Кот облизнулся, но все-таки опустил голову, следя за Иваном одними глазами.

— Вот это правильно.

Иван прошел в зал и опустился в кресло напротив.

Обнаружив недопитое вино в бокале, Иван поднял его и опрокинул в рот. Поморщившись, взял кружок колбасы и отправил следом. Кот с голодным вожделением пристально наблюдал за действиями Ивана. Видно, чипсы не пошли ему впрок.

— Ладно, на, — сжалился Иван над котом, протягивая ему другой кружок колбасы.

— Тогда уж и вина бы налил, — укоризненно заметил кот, подвигав ушами.

— Чего? — Колбаса выпала из ослабевших пальцев застывшего с вытянутой рукой Ивана.

— Вина, говорю, налей. — Кот сверкнул глазищами. — Глухой, что ли?

— А! — коротко вскрикнул Иван, сполз с кресла на пол и поспешно отодвинулся к стене. — Ты… говоришь?

— Эка невидаль! — Рот у кота двигался синхронно словам, хотя все остальное оставалось совершенно неподвижным, что выглядело несколько мультяшно. — К тому же это вовсе не повод елозить задом по полу.

— Ты кто? — Иван еще сильнее вжался в угол комнаты, заслоняясь рукой.

Кот молитвенно закатил глаза, затем округлил их, встал на задние лапы и ощерился, демонстрируя верхние клыки. Передние лапы он воздел над головой, выпустив когти и поиграв ими.

— Я белочка!

— Кто?! — Иван икнул и начал бледнеть.

— Ну, белочка, понимаешь? — Кот театрально вздохнул и опустился на все четыре лапы. Нервно дернул пушистым хвостом. — Да ну тебя, ни грамма юмора. И встань с пола, прямую кишку застудишь — чихать будет.

Иван неуверенно кивнул и перебрался с пола обратно в кресло, настороженно следя за котом.

— Кто ты? — опять спросил Иван.

— Да кот я, кот, успокойся!

— Говорящий?

— Так получилось, — неловко дернул плечами кот. — Пить-то будем?

— А… разве коты пьют? — Иван все еще не мог поверить в происходящее с ним.

— От такой жизни запьешь. Знаешь, как нам, котам, тяжело живется.

— Да уж, по тебе заметно. — Страх постепенно отпускал, и Иван позволил себе пошутить. — Вон, скоро харя трещинами пойдет.

— Попрошу без гнусных инсинуаций! — Шерсть на загривке у кота встала дыбом, глазищи недобро сверкнули, но он быстро взял себя в руки, вернее, лапы. — Это у меня комплекция такая.

— Ясное дело, — еще больше развеселился Иван.

— Да ну тебя! — обиделся кот, и усы его печально обвисли. — Я думал, ты добрый, отзывчивый.

— А я думал, ты кот. Ладно, не надувайся, а то не только треснешь, но и лопнешь. — Иван взял бутылку и плеснул понемногу в два бокала. — Пей, — предложил он, пододвинув бокал коту под самый нос.

Тот, немного подумав, протянул лапу к тонкой ножке бокала и длинными когтями вцепился в нее. Сопя от натуги, он аккуратно поднес бокал к морде и принялся струйкой вливать вино в пасть. Правда, в пасть попадало гораздо меньше, чем проливалось на шерсть.

— Может, соломинку дать? — Иван, млея, наблюдал за потугами кота и продолжал подтрунивать над ним. — Или в блюдечко налить?

— Очень смешно! — досадливо фыркнул кот.

Вернув на стол пустой бокал, он принялся вылизываться.

— Тоже способ, — хмыкнул Иван. — Вот откуда, оказывается, произошло выражение «нализаться».

— Остряк-самоучка! — Кот протянул лапу к тарелке с колбасой, лихо подцепил когтем кружок и отправил его в пасть. Пожевал, прикрыв веки. — М-м, сто лет не ел!

— Угощайся, — предложил Иван, с умилением наблюдая за странным животным.

— Благодарствую, — отозвался кот с набитой пастью, стибрил еще один кружок и запихнул в пасть поверх первого. — Чавк, чавк. Мняу!.. А ый аой?

— Чего?

— Сыр, спрашиваю, какой? — прожевав, повторил вопрос кот.

— Пошехонский.

— Не, не буду. Он к зубам липнет.

— А вы батенька, привереда, оказывается!

— Хотя… — Поразмыслив, кот угостился сыром и принялся перекатывать его в пасти, вращая глазами от наслаждения.

— Так кто же ты, кот ученый? — поинтересовался Иван.

— На ученого я вряд ли тяну, — скромно отозвался тот. Просто кот.

— Имя-то у тебя есть? В смысле, кличка.

— Было когда-то, — грустно вздохнул кот. — А так — Кот. С большой буквы, — пояснил он.

— Вот прямо так и с большой?

— Ага. Налей еще вина, а? — Он просительно уставился большущими преданными глазами на Ивана.

— Да ради бога!

Иван подвинул коту чистое блюдце и плеснул в него немного из бутылки. Кот припал к блюдцу, заработал розовым языком.

— Ну ты и алкаш! — поразился Иван, налив немного и себе в бокал.

— Я, вообще-то, непьющий, — утерев усы, сказал Кот. — Но за компанию немного уважаю.

— Ну, будь, Кот. — Иван поднял бокал, выдохнул и выпил. Поморщившись, занюхал рукой. — Может, тебе салатику подкинуть?

— Я лучше колбаски пожую.

— Ладно, жуй, — согласился Иван, закусывая «Оливье». — Так, говоришь, имя у тебя было?

— Было. Но какое — не помню.

— Это как?

— А вот так! Как начинаю вспоминать, кто я да что со мной раньше было, вот тут, — кот похлопал лапой себя по черепушке, — будто пустота какая возникает.

— Увечный? Головой ударился, что ли? — сочувственно спросил Иван.

— Не помню, — признался Кот, совсем по-человечески разведя лапами. — А тебя как звать-то?

— Иван.

— То-то я на тебя гляжу… — Хитрая морда Кота попыталась растянуться в улыбке.

— Но-но! — Иван погрозил коту вилкой. — Попрошу без намеков! Я просто Иван, без всяких там продолжений. А если это непонятно, пойдешь дубы охаживать — то направо, то налево.

— А чего сразу обижаться-то? — пошел на попятную Кот. — Пошутить уж нельзя.

— Тоже мне, Петросян выискался! Мда-а. — Иван отложил вилку и откинулся назад, разглядывая кота. — Что же мне с тобой делать?

— Вопрос некорректный, — отозвался Кот, покачивая кружок колбасы на когте.

— Как это?

— Говорю, вопрос в другом: что мне делать с тобой?

Кот медленно перевел взгляд с колбасы на Ивана и засунул тонкий кружок сервелата в пасть.

У Ивана по спине пробежал неприятный холодок. Пальцы судорожно сжались на мягких подлокотниках, во рту пересохло.

— Эй, эй, ты того, не очень, слышь? — сипло выдавил Иван, вжимаясь в кресло.

— Ну ты чудила! — Кот повалился на спину и залился мяукающим, с придыхом, смехом, колотя правой передней лапой по обивке кресла. — Вот умора — кот-людоед! Ой, не могу! Ой, сейчас лапы двину!

Иван кхекнул, в попытке скрыть неловкость. Пригладил растрепанную шевелюру.

— Насмешил, брат! — Кот утер воображаемые слезы.

— Да откуда я знаю, чего от тебя ждать! — пробурчал Иван. — Разговаривает, спиртное лакает, словно молоко. Да еще и по башке треснутый, — последнее он произнес одними губами, чтобы кот ненароком не расслышал.

— Думать надо. — Кот постучал когтями по лбу. — А теперь серьезно. Дело у меня к тебе, Иван.

— Вот прям так и дело, — через силу усмехнулся Иван, старательно скрывая все еще не прошедшую дрожь в голосе и коленках.

— Как у тебя насчет романтики? — продолжал Кот, проигнорировав замечание.

— В каком смысле?

— В прямом. Романтика дальних путешествий, новые открытия и все такое прочее.

Кот с пыхтением приподнялся, сел на хвост и попытался закинуть лапу на лапу, но из этого ничего не вышло. Пришлось усесться обычным для котов способом.

— Никогда об этом не думал.

— А ты подумай! — наставительно произнес Кот, ткнув когтем.

— Ты что, из турагенства?

— Вроде того, — туманно отозвался Кот. — Так как?

— Серьезно?! — У Ивана брови поползли вверх. Кот явно не шутил, хотя кто его разберет с его-то хитрющей мордой. — И какие направления?

— Направление одно. Просто сказочное место! — Кот закатил глаза и неопределенно повел когтистой лапой.

— Ага, и цены тоже сказочные.

— Отправлю совершенно бесплатно, — поспешно добавил Кот.

— И в чем подвох? — насторожился Иван, прекрасно знавший о падающих с неба пирожных.

— Ни в чем, только…

— Вот теперь я тебя раскусил, искуситель рода человеческого! — Иван подпрыгнул в кресле, довольно потирая ладони. — Дьявольская твоя морда! Сейчас потребуешь мою бессмертную душу и подпись кровью.

— Фу, как грубо! — Кота даже передернуло от подобного предположения. — На кой ляд мне твоя кровь? И вообще, нечего обзываться! Я к нему со всей душой, а он… Ладно, забудь. — Он спрыгнул с кресла и направился к дверям. — И, между прочим, нечисть котов не жалует — общепризнанный факт.

— Ты куда собрался?

— Дубы обхаживать, — бросил Кот, не оборачиваясь. — Как говорится, спасибо этому дому.

— Погоди! — Иван, заинтригованный дальше некуда, вскочил на ноги.

Либо у Кота был такой маркетинговый трюк, либо он действительно хотел предложить нечто сногсшибательное и захватывающее — ведь неспроста же заговорил о романтике!

Кот застыл с поднятой лапой и обернулся.

— Ну?

— Подумаешь, обидчивый какой! Давай, колись до конца.

— Мне кажется, тебе это не подойдет, — ответил Кот, задумчиво подвигав усами. — Зря я вообще завел разговор.

— Ничего не зря, — решительно возразил Иван. — Рассказывай.

— Ну хорошо. — Кот вернулся к креслу и со второй попытки забрался в него. — Значит, так. Мир есть, сказочный…

— Извини, что перебиваю, но мне уже почти тридцать, и в сказки я давно не верю.

— А зря, зря, — покачал Кот большой головой. — К тому же что считать сказкой. В общем, пусть не сказочный, а похожий на нее. Леса, горы, поля — все есть. Народ — тоже есть. Странный народ.

— Ты кончай загадками говорить, — не вытерпел Иван. — Все-то у тебя странное да загадочное.

— А как есть, так и говорю. Путей до того мира не сыскать, нет их. Лишь по особому приглашению попасть можно.

— Кот, завязывай со своими байками, по-человечески прошу! — вскипел Иван. — Что это за место, и где оно конкретно находится?

— А нет его нигде, — зыркнул Кот на Ивана.

— То есть как, нет?

— А вот так: нет — и все. А там, где оно есть — другое измерение или еще черте знает что.

— Кончай лапшу на уши вешать, — отмахнулся Иван.

— Тогда я пошел.

— Сиди, — опять остановил Кота Иван. — И говори уже толком.

— Толком так толком. — Кот почесал задней лапой за ухом. — Короче, сказочности там и вправду ноль, если не считать, что все жители косят под каких-нибудь известных персонажей.

— Так ты что, в дурку меня спровадить решил? — членораздельно произнес Иван, приподнимаясь из кресла и возгораясь праведным гневом.

— Тихо-тихо, успокойся. — Кот вжался в спинку кресла. — Не дурка это, а гораздо хуже. То деяние черного владыки, сбивающего людей с пути истинного.

— Ага! Значит, секта, — догадался Иван.

— Да никакая не секта! — взъярился Кот, шипя от возмущения. Усищи его встали дыбом. — Ты можешь помолчать хоть пять минут?!

— Все, все, молчу, — примирительно сказал Иван.

— Вот и отлично! Еще раз повторяю: это обычный мир, населенный людьми, не нашедшими себя в жизни или утерявшими ее смысл. Там они могут воплотить в жизнь свои самые смелые идеи, мечты. Но всему есть цена — душа человеческая. Именно она является платой за вход туда. И я послан разрушить этот мир!

— Ну ты загнул! — невольно восхитился Иван. — Тоже мне, Терминатор нашелся! Да ты задницу-то сам себе подтереть не можешь, а туда же: «…до основанья мы разрушим!..»

— Положим, в этом нет необходимости. В смысле, в подтирании. А что касается разрушения, то я всего лишь скромный проводник между мирами, — смиренно мурлыкнул усатый, — а рушить будешь ты.

— Что?! — подскочил в кресле Иван. — Значит, ты меня хотел спровадить в мир законченных идиотов, забавляющихся ролевыми играми, чтобы я воевал с сатаной и спасал их души?

— В точку! Поэтому я и сказал, что тебе это не подойдет.

— Я согласен! — воскликнул Иван.

— Ваня, ты в своем уме? — Кот выразительно покрутил когтем у пушистого виска.

— М-м, не уверен.

— А знаешь, сколько было таких же неуверенных до тебя? Восемь! Хотя нет, те были уверены в успехе предприятия.

— Вот видишь! А я другой, я романтик.

— Дурак ты, а не романтик, — проворчал Кот под нос.

— Что, что?

— Я говорю, обратный билет только по выполнению задания.

— А что нужно сделать-то?

— Достаточно разрушить защитный барьер того мира. Скажу сразу: как это сделать, не знаю. Но что-то такое должно быть, может, талисман какой, а может, храм, либо что-нибудь подобное. Или слова какие заветные.

— Ясно. — Иван поскреб ногтями подбородок. — А теперь вопрос на засыпку: что с этого имеешь ты?

— Я с этого имею шанс вернуться к полноценной жизни, на что у меня осталось меньше двух недель.

Кот расстроено повесил голову и поводил ушами.

— Так ты же ничего не помнишь? — подловил его на слове Иван.

— Помню, но говорить не имею права, — хитро прищурился Кот, сузив зрачки. — Ну что? Едешь?

— Еду! — решился наконец Иван.

— В таком случае скрепим договор рукопожатием. — Кот протянул через стол лапу.

Иван, еще раз все хорошенько взвесив, пожал пушистую кошачью лапу с жесткими подушечками.

Мир вокруг взорвался фейерверком звезд и мерцающими блестками разноцветных огней. Закружились, сворачиваясь спиралями, невесть откуда взявшиеся ленты пурпурного и синего огня. Не было ни низа, ни верха — ничего. Лишь невесомая легкость и ощущение стремительного полета в никуда.

Внезапно огненная феерия треснула осколками, разлетелась в стороны и истаяла. Тяжесть вернулась с ощущением замирающего сердца.

Иван, отчаянно крича и дрыгая ногами, влетел пятками в серо-зеленую бликующую поверхность небольшого озерца. Вода взорвалась брызгами. Сиганули в стороны потревоженные лягушки.

«Приплыли! — только и успел подумать Иван, ухнув с головой в мутную воду. — Как пить дать…»