Степан Бандера и судьба Украины

Леонид Млечин, 2018

Долго и мучительно украинский народ шел к своей самостоятельности. На этом пути было множество преград: смена правителей, войны, оккупация. Сколько невинной крови было пролито за «свободную самостийную Украину»; менялась власть, вожди, территория переходила из рук в руки, но идея независимого Украинского государства, за которую так ожесточенно сражались националисты, не угасала. Возникает вопрос: почему и сейчас на Украине, как и более полувека назад, так популярны идеи Бандеры, Шухевича? Неужели кровавые уроки прошлого ничему не учат? Может быть, причиной сегодняшних конфликтов и войн является нежелание понять и проанализировать собственные ошибки? Автор беспристрастно излагает события тех лет, опираясь на документальные материалы спецслужб, вскрывая причинно-следственные связи между прошлым и настоящим страны.

От автора

Каждый год 1 января на Западной Украине отмечают день рождения вождя Организации украинских националистов* Степана Андреевича Бандеры.

Приезжаешь во Львов, административный и культурный центр Западной Украины, и если внимательно присмотришься, то понимаешь, что оказался в иной историко-духовной реальности.

Львов — это улицы, названные в честь вождей Организации украинских националистов* и бойцов Украинской повстанческой армии*, сражавшихся против советских войск. Это охраняемый милицией памятник Бандере и дома с барельефами политиков, которые во время Второй мировой войны служили немецкой оккупационной администрации. Здесь они — почитаемые люди, а для нас — преступники, которые и за давностью лет не подлежат ни прощению, ни реабилитации.

Львов — это памятник евреям, которых убили немцы при деятельном участии местных националистов. Львов — это крест жертвам голодного мора и камень на том месте, где обещают воздвигнуть памятник жертвам коммунистического террора. Львов — это рынки, где торгуют вперемежку советскими орденами, железными крестами вермахта, наградами Организации украинских националистов^[1] и Украинской повстанческой армии*. И всё это рядом! И словно на равных.

Как же это воспринимать и как к этому относиться?

Религиозный философ Георгий Петрович Федотов писал когда-то, что русская интеллигенция несет один грех перед украинским национальным движением: она его не замечает. Беда в том, что в замкнувшейся в себе Галиции национальную идею оседлали фанатики и радикалы, такие как Степан Бандера. В этом узком провинциальном мирке развилась националистическая шизофрения, которая, как яд, разрушала умы.

Но это лишь одна глава истории. Есть множество других.

Мало кто задумывается над тем, отчего именно ненавидимый у нас Бандера и Организация украинских националистов* в тридцатые и сороковые годы предстали в роли защитников народных интересов? Что переживали тогда в западных областях, от кого просили защиты? Да много ли мы вообще знаем о соседях?

Историю Украины, печально заметил один из видных деятелей национального движения, столетие назад пытавшийся сделать ее самостоятельным государством, нужно читать с бромом. Настолько она драматическая. Или даже трагическая, потому что добиться независимости украинцам после Первой мировой войны не удалось. Соседние народы обрели самостоятельность, но не украинцы. А почему бром? Других успокаивающих препаратов тогда не знали.

Революция и Гражданская война повсюду прокатились кровавым хаосом. Однако же Украине, пожалуй, досталось больше других. На ее территории люди убивали друг друга с особым ожесточением. Природу этого ожесточения и сегодня не просто объяснить.

«В Украине шли гражданские войны как внутри российского лагеря (между красноармейцами и белогвардейцами), так и внутри украинского лагеря (между гетмановцами и петлюровцами), — считает современный историк Станислав Кульчицкий (см. сборник «Украина Incognita». Киев, 2004). — Однако наиболее жестокий характер приобрели войны между украинскими и российскими войсками. К ним следует отнести русско-украинские войны 1917–1918 и 1918–1919 годов, а также войну между деникинцами и петлюровцами. Эти войны назвать гражданскими нельзя».

Украину делили и соседи, и сами украинцы, ненавидя друг друга.

Конечно, исторически обусловленная разделенность Запада и Востока сказывалась всегда. Даже при стремлении советской власти ликвидировать ее любыми средствами. В 1969 году, когда считалось, что с бандеровщиной давно покончено, начальник управления КГБ Ивано-Франковской области докладывал в центр:

«Оперативная обстановка в области характеризуется наличием среди местного населения глубоких корней националистической идеологии… Вскрыта и пресечена идейно вредная и антисоветская деятельность нескольких формирований националистического характера, которые занимались националистической обработкой советских граждан, размножали и распространяли антисоветские документы и возводили клевету на национальную политику советского государства».

Поклонники национальной идеи сосредоточились не только в западных областях, оттого в советскую эпоху происходящее на Украине воспринималось настороженно, с сомнением и опаской. Если в Киеве намеревались перевести обучение в высших учебных заведениях на украинский язык, то в Кремле видели в этом проявление национализма и сепаратизма. Меняли руководителей республики, подбирали тех, кто стоял на «позициях Богдана Хмельницкого», то есть полностью ориентировался на Москву. Новый хозяин возмущался предшественником:

— Наблюдается ревизия прошлого, восхваление старины. А издание Пушкина на украинском языке! А трансляция футбола на украинском!

Один из видных украинских прозаиков так характеризовал в дневнике руководителя республики:

«Тоже трагическая фигура. Каждый из украинских лидеров, оказавшись на вершине, должен был выбирать: будет работать он на Украину или на Москву. И, конечно, каждый выбирал последнюю. Кто проявил бы непослушание, не продержался бы у руля и трех дней. И этот понимает. К тому же у него, очевидно, не было со школы украинского воспитания…»

Из Москвы присылали в Киев руководителя госбезопасности с заданием развернуть настоящую борьбу с национализмом. Он внушал подчиненным:

— Мы работаем на Союз, мы интернационалисты, и никакой Украины в нашей работе нет. Но о какой борьбе с украинским буржуазным национализмом может идти речь, если первый заместитель председателя комитета приходил на работу в «вышиванцi»!

Имелась в виду традиционная украинская рубашка с вышивкой…

Идеологическая чистка считалась в республике задачей номер один, потому что национальная идея не умирала.

Второе управление КГБ Украины — контрразведка (по традиции самое многочисленное и важное!) насчитывало всего 80 офицеров. А самым крупным оперативным подразделением стало пятое управление (борьба с идеологической диверсией) — 155 оперативных работников, вдвое больше! Ни в одной другой республике такого не было.

«Новая волна украинского свободомыслия выпала на 60-е и 70-е годы, — вспоминает бывший секретарь ЦК компартии Украины по идеологии Александр Семенович Капто. — Это было названо диссидентством, что давало основание применять репрессивные формы подавления. Но на Украине ситуация выглядела по-иному. В основе выступлений украинских «диссидентов» звучало законное и обоснованное требование бороться за сохранение национальной культурной самобытности народа и особенно пересмотреть языковую политику».

И в семидесятые, и в начале восьмидесятых, до перестройки, по всей Украине шли аресты диссидентов, реальных и мнимых. В ходу была мрачная шутка: «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят руки». Сажали сторонников национальной идеи, мечтавших о самостоятельности. Многие из них после перестройки станут видными деятелями культуры, депутатами украинского парламента.

Не только в Днепропетровске или Донецке, но и в Киеве или даже во Львове, если приехал туристом, то несложно увериться в том, что ты почти дома. Раз говоришь по-русски, значит, не заграница. Вывески на украинском языке кажутся забавной экзотикой… Да, нас на Украине понимают. Понимаем ли мы украинцев?

Во Львове по обыкновению зашел в большой книжный магазин. На втором этаже замер, огорченный: какая жалость, что не владею литературным украинским! Полки забиты увесистыми фолиантами украинских мыслителей, философов и социологов. Мемуарную книгу киевского политика или современную публицистику могу освоить. Это если и не суржик, то достаточно доступный язык. А научные труды, написанные на хорошем украинском, мне не под силу.

И вот вопрос: а кто в Москве все это читал — как положено, с карандашом в руках? А ведь западно-украинские интеллектуальные искания лишь часть разнообразного и многосложного духовного пространства немаленькой страны.

Принято считать, что Запад Украины — против России, а Восток — за нас. Но и в восточных областях еще в советские годы немалая часть украинской интеллигенции с горечью говорила о судьбе своего народа и вину возлагала на российскую власть.

«С какой сатанинской силой уничтожалась Украина! — писал классик современной украинской литературы Олесь Терентьевич Гончар. — По трагизму судьбы мы народ уникальный. Величайшие гении нации — Шевченко, Гоголь, Сковорода — всю жизнь были бездомными. Но сталинщина своими ужасами, государственным садизмом превзошла все. Геноцид истребил самые деятельные, самые одаренные силы народа. За какие же грехи нам выпала такая доля?»

Гончар — не диссидент. Любимец советской власти: Герой Социалистического Труда, лауреат двух сталинских, государственной и ленинской премий. И вот, оказывается, что он думал о судьбе родной Украины.

А у одного из министров недавнего правительства в Киеве воззрения прямо противоположного свойства:

«Украинское государство — во многом историческая случайность, рожденная разломом цивилизаций, противоборством сверхдержав и экономических систем, сытым отупением советской безвольной номенклатуры… Украинцы вечно получают независимость как дар судьбы, как Божий промысел. Она падает на них нежданная, негаданная и, в общем-то, как оказывается через некоторое время, ненужная».

Какое сплетение взаимоисключающих мнений! Украина — молодое государство, этнически, религиозно и ментально неоднородное, часто с противоположными и взаимоисключающими устремлениями, но без традиции улаживания противоречий, учета разнообразных интересов и нахождения компромиссов. И потому идет от кризиса к кризису.

Несовпадение настроений Запада и Востока — малая толика сложнейшей духовной жизни Украины. Ее делит не только политическая география. Как никогда ощутимо несовпадение мировосприятия разных поколений. Десятилетия самостоятельности уже сказались на жизнеощущении молодого поколения украинцев. Это мы думаем, что выбор прост: или с нами, с Россией, или с ними, с Европой. А Украина располагает себя в иной системе координат. Молодежь, выросшая после распада Советского Союза, видит свое будущее в ином общественно-политическом устройстве и иных геополитических структурах, чем те, кто руководит государством.

Кто в нашей стране старается в это вникнуть?

Не просто, конечно, оценить духовное и душевное состояние целого народа. Но заметим: за почти три десятилетия существования современной Украины так и не появилось академического института, изучающего ближайшую и важнейшую для нас страну. С учетом нынешнего состояния российской Академии наук рассчитывать на это не приходится. Не знаю ни одного сколько-нибудь серьезного научного центра, посвятившего себя анализу украинских проблем.

Конечно, мы родом из одного государства. Но каждый день доказывает, что Украина другая. И разная. Особенности истории регионов Украины, разрывавшие ее конфликты, переплетение религиозных верований сформировали иной менталитет. Здесь собственные символы веры, свои мифы, страхи и фобии. Не зная их, опираясь лишь на собственные представления о соседях, можно ли точно оценить происходящее на Украине, прогнозировать повороты настроений общества, мечущегося в поисках верного решения?..

В Киеве в последние годы рассекречен огромный массив документов ведомства госбезопасности. Открывшаяся картина ошеломляет. И позволяет осознать ход событий недавнего прошлого. Особенно важно понять, как шел ускоренный процесс советизации западных областей. Нет сомнения: происходившее в республике в тридцатые, сороковые, пятидесятые годы и по сей день в немалой степени определяет настроения украинцев.

Примечания

1

Здесь и далее обозначение * — Организации, запрещенные в Российской Федерации.