Часики

Леонид Иванов

В книге «Часики» автор рассказывает о главном герое романа Николае Фёдорове, молодом обыкновенном неприметном парне. Сталкиваясь с такими людьми в своей жизни, мы проходим мимо, не обращая на них внимания, потому что в какой-то мере сами похожи на них. Такие люди, порой не жалея своей жизни, не задумываясь в трудную минуту приходят нам на помощь. Может, у кого-то другое мнение. Но ведь сколько в мире людей, столько и мнений. И каждый по-своему прав.

Флотская жизнь

Учебный отряд, в который попал Николай после призыва в армию, не стал для нашего героя родным домом.

«Это же дурдом»! На первых порах, — рассуждал он.

Призывники, уподобившись уличной толпе, куда-то торопятся. Пытаются просочиться через эту толпу без очереди. Добившись цели, получают комплект вещей и тут же что-то теряют из этого комплекта, даже не обращая на это внимания. Потому что они не знают, что им положено иметь в выдаваемом комплекте. Примерив одежду, выявляет, что чего-то не хватает. Кто-то потерял носки, а кто *гюйс. Выявив отсутствие вещи, снова старается пролезть без очереди. Пытается узнать у выдававшего старшины, почему у него не оказалось вещи из комплекта, но получает исчерпывающий ответ:

— Вам всё выдано. Вот ваша подпись. Идите и не мешайте работать.

Сумевший поднять потерянную вещь. Лукаво ухмыляется, а в душе рассуждает:

«Так тебе и нужно. Не будешь влезать без очереди».

В этой неразберихе, где в любой момент можешь стать убожеством, потому что «начальник» особенно малых званий, если их так можно охарактеризовать, может сделать из тебя мальчика на побегушках. Человека без мозгов, который должен безоговорочно исполнить любой приказ, не рассуждая о том, что нужно этот приказ исполнять или нет. Приказ есть приказ. Приказы, оказывается, не обсуждаются. Приказы беспрекословно выполняются. Хорошо, что таких «начальников» своевременно ставят на место старше их по званию офицеры и старшины, которые хотят превратить их гражданских людей в военных специалистов. Чему — то научить полезному, которое может их выручить в любой нештатной ситуации.

Николай никуда не спешил. Дождался, пока самые шустрые получили одежду и, переодевшись в форму моряка, почивают на лаврах, думая, что они уже *мореманы.

Спокойно получил обмундирование. Правда, вместо 48 размера одежды получил одежду на размер больше.

Когда обратился к старшине, чтобы подыскал меньший размер, получил исчерпывающий ответ:

— Вас много, а я один. Махнись с сослуживцем, у кого есть твой размер, а ему подходит 50-й и все дела.

Такой сослуживец нашёлся. Теперь форма более-менее на Николае сидит не как на огородном пугале, а на симпатичном статном морячке.

Правда на одном ботинке не было шнурка. Идти к старшине не имеет смысла. Поэтому Николай, сложив шнурок пополам, разрезал его. Получилось два.

— Салага. Чего мучаешься. Шнурки копейки стоят. В *военторге купишь.

— А далеко идти?

— Да нет. Рядом. Идём покажу.

— А ты, кстати, откуда родом будешь?

— С Запорожской области.

— Ух ты. Земляк, значит. А я смотрю говор знакомый.

Сосед по койке, старшина II статьи Польман, оказался земляком Николая. Только он родом с рядом расположенного с его селом хутора.

— Пока я здесь «загораю» в ожидании распределения на другую «коробку» В обиду тебя не дам. Если что, обращайся.

— На гражданке специальность успел получить.

— Тракторист-дизелист.

— *«Маслопупы» На корабле ценятся. Это сердце корабля. Без работающих корабельных машин корабль — мертвец.

— Просись на корабль. Товарищеские отношения в команде самые тёплые, не то что здесь. Примут тебя в матросики и в обиду не дадут.

— Товарищ старшина, а вы что тут делаете?

— А вот ждём, когда нас определят на новый корабль.

— А ваш где?

— Списали на утиль, а нас на берег до востребования. Так что давай, может вместе служить будем. Правда, мне пол года осталось, а тебе ещё трубить как медному котелку. За пять лет много воды утечёт. Это говорю тебе я, старшина, которому осталось до дембеля каких-то полгода.

— Как это пол года?

— Очень просто. Пятый год лопачу. Думаю, что на бреющем дотяну. *Годкам больше привилегий, чем тебе, *салаге.

Если хочешь, я замолвлю за тебя словечко. Моториста у нас в команде нет. Ушёл на *дембель. Говорят, из наших источников узнали, должны подогнать гражданскую *коробку. Из неё будем делать тральщик. Правда, не завидую я тебе. Жарковато в машинном отделении, но я вижу, ты парень крепкий, выдержишь. Сейчас у вас пойдёт учёба по специальности, а в перерывах строевые занятия и работа с оружием. Отдыхать вам будет некогда. Добросовестно выполняй все команды и нормальная жизнь будет обеспечена. В свободное время, если оно у тебя появится, найди себе занятие и не надоедай дурными расспросами офицеров и особенно мичманов сверхсрочников.

— Вон магазин. Беги. Возьми, что тебе нужно, и назад в *кубрик.

— Куда?

— В помещение, где у тебя койка. А то хватятся, а тебя нет. Получишь втык. Хотя, что с вас взять Вы уже и не гражданские, и не военные. В подвешенном состоянии находитесь.

— Почему?

— Как примите присягу на верность Родине, тогда и военными станете.

Когда Николай вышел с магазина, земляка уже и след простыл. Вспомнил наказ земляка быстрее возвращаться назад. Ускорил шаг, взлетел по ступенькам на второй этаж.

В помещении тишина. Все допризывники выстроены в две шеренги.

— Фёдоров!

— Кто видел Фёдорова?

— Это я Фёдоров. А что?

— Молодой человек, где вы болтаетесь, словно г… о. в проруби.

— В магазине был. Купил себе шнурки на ботинки.

— Уважительная причина. Но в следующий раз все ваши передвижения по части только с моего разрешения. Всем ясно.

— Ясно.

— Стать в строй.

Николай пристроился в конце шеренги.

— Фёдоров!

— Я.

— С вашим ростом. Вы должны возглавлять шеренгу. Вот здесь ваше место. Запомните это.

— Продолжаем перекличку.

— Хорунжий!

— Я!

— Химичев!

— Да. Я тоже здесь.

— Запомните. На флоте, если называют вашу фамилию, не существует других ответов. Только чёткое «Я».

— Ястребов.

— Я.

Перекличка закончена.

— Может, чью-то фамилию не назвал? Нет таких?

— Нет

— Вот и прекрасно.

— А сейчас расходимся по местам, там, где вы выбрали себе койки, и продолжаем приводить форму в порядок. Образец, как должна выглядеть форма одежды, продемонстрирован на плакатах, которые развешаны в Ленинской комнате. Я думаю, все умеют читать. Поэтому Ленинскую комнату найдёте сами.

— Разойдись!

И работа закипела. Одни гладят брюки, другие подшивают белый воротничок на *сопливчик. Пыхтят. У них это плохо получается. Командир отделения показывает, как подшивать воротничок правильно.

Хорошо, если матросик брал в руки хоть раз иголку, тогда ровный стежок быстро получается. А если некоторые считают, что это не мужское дело.

Галстук матросский суконный (сопливчик)

Матросская форма одежды

— Кто не умеет что-то делать — научим, а вот если кто не хочет, того заставим. Я вам не нянька, — выговаривает и по несколько раз показывает, как правильно привести форму в порядок, командир отделения.

Когда общими усилиями форма одежды была подписана и приведена в порядок, а для этого потребовалось не одна капля пота, последовала команда ротного старшины:

— Рота! Приготовиться к построению на середине палубы. Форма одежды рабочая.

Когда рота построилась, ротный старшина скомандовал:

— Рота, Смирно! Равнение на лево!

И чётким строевым шагом направился к вышедшему из своего кабинета командира роты.

— Товарищ Капитан III ранга! Рота приступает к изучению распорядка дня. Старшина роты Самойлов!

Командир роты обратился к роте с приветствием.

— Здравствуйте, товарищи матросы!

В ответ прозвучало всё что угодно:

Здравия желаю. Здрасьте и даже привет.

— Так дело не пойдёт. Товарищи матросики. Так сброд здоровается. А вы же матросы. Будущая элита наших ВМФ. Запомните. Отвечайте на моё приветствие:

Здравия желаю, Капитан III ранга.

— Ясно.

— Ясно.

— Вольно!

Старшина роты продублировал эту же команду.

Командир роты объявил:

— Товарищи матросы. Будем с вами отрабатывать распорядок дня в учебном отряде. Цель этих занятий — научить личный состав роты наиболее целесообразно распределять время на поддержание установленной дисциплины в роте. Обучение и воспитание военнослужащих, их всестороннее бытовое обслуживание и отдых с учётом особенностей подготовки вас к службе на кораблях и базах ВМФ.

Распорядок дня расписан в учебном отряде поминутно, от подъёма до отбоя. Этот распорядок дня мы с вами будем выполнять беспрекословно. Никакие отговорки не принимаются.

— После побудки личного состава по команде «Подъём» производится утренняя физическая зарядка на *плацу под руководством командира отделения. Затем предусмотрено время для утреннего туалета. заправка коек. После заправки коек следует завтрак. Кстати, после заправки коек лежать в койке и тем более одетыми строго воспрещается.

— Все слышали!

— Да.

— Чтобы потом не говорили, что не слышали. До кого не дойдёт через голову, до того будем доводить через принудительные работы после отбоя. Те, кто не будут нарушать данный распорядок, будут спокойно отдыхать. Ну и наоборот, кто будет нарушать этот распорядок, тот будет работать вне урочное время. Так что за вами право выбора.

— Далее следует проветривание помещения с одновременной приборкой помещения, — продолжил командир роты.

— После этого занятия. В перерыве между занятий. Обед.

— Товарищ майор! А мы сегодня будем обедать?

— Во первых, я не майор, а Капитан III ранга, запомните это. Во вторых, прежде чем обратиться к старшему по званию с вопросом, нужно самому представиться. Например:

— Товарищ Капитан, разрешите обратиться. Матрос Печкин. И далее, после получения разрешения задаёте интересующий вас вопрос. Ясно!

— Так скажите всё-таки, будем мы сегодня обедать или нас только баснями будут кормить? — спрашивал из-за спин своих товарищей один и тот голос.

Все одобрительно загудели.

— Что, проголодались.

— Да, ещё со вчерашнего дня.

Капитан взглянул на часы.

— На право! Строится напротив дверей роты. Бегом марш!

Николай взглянул на свои часики. Без пятнадцати 12.

«А действительно, кушать хочется. Хотя бы покормили здесь не хуже, чем его кормили в Бурсе», — сбегая по ступенькам вниз, подумал Николай.

— Рота! В колонну по четыре становись!

После невообразимой толкучки получилась колонна.

— Ясно, — сказал старшина, собравшийся вести роту на обед.

— Работы с вами не початый край. Вот после обеда и начнём отработку строевых занятий. А сейчас организованно, колонной идём на *камбуз.

— Постарайтесь не наступать друг другу на пятки.

— На право!

— На камбуз! С левой ноги шагом марш!

— Раз, два, три, четыре!

Через десять метров только первые ряды шагали в ногу, а остальные шагали, словно рабочая колона, которая шагает на торжество какого-то праздника. Только знамён не хватает.

«Не Вы первые, не Вы последние». Вспомнив старую поговорку, рассуждал старшина.

— Ничего. Через двое суток вы у меня будете ходить строевым шагом, как миленькие.

Обед прошёл очень быстро, если не сказать, что мгновенно. Проголодавшиеся молодые люди хватали со стола всё, что можно было не только съесть за столом, но и забрать с собой. Но ведь еда выдана с расчётом того, что каждый, сидящий за столом должен съесть столько, сколько ему положено по норме.

Но кто это хотел знать. Каждый думал только о себе, а не за рядом сидящего товарища. Получилась такая ситуация, что пока последний сел за стол, первые уже разобрали продукты, и последнему только что оставалось облизнуться.

Такая ситуация происходит с новобранцами каждый новый призыв. Зная такую обстановку, командир отделения, подойдя к столу, потребовал, чтобы все продукты снова оказались на столе.

Какую-то часть удалось вернуть, но ту, которая оказалась съеденной, уже не вернёшь.

Со стороны кажется, что этих людей и дома не кормили.

Поэтому такое поведение новобранцев старшина роты охарактеризовал как *«стадо баранов»…

Время отдыха после обеда пролетело быстро.

Многие ринулись в гарнизонный магазин в надежде что-нибудь купить поесть. Но и здесь их ждала неудача. Кто отличился во время обеда и здесь был первым.

— Ну что, *зёма, удалось пообедать — спросил он, угощая папиросой.

— Я не курю.

— Закуривай. Легче станет.

Закашлявшись после первой затяжки, что из глаз потекли слёзы, Николай хотел бросить папиросу, но земляк предупредил, что мусорить где попало не стоит, а то будешь убирать все окурки по территории.

— Слушай. Ну ты не передумал? К нам на коробку. Нам сообщили, что в понедельник за нами приедут.

— А что, там не такой же бардак, как здесь?

— Нет. Там быстро к дисциплине привыкаешь. Никто зря не накажет.

— Хорошо.

— Тогда я замолвлю за тебя слово…

Занятие на плацу — это сущий ад.

Жара.

Пот ручьём.

Хочется воды, но никому послабления нет. Пытавшиеся схитрить и откосить от занятий новобранцы тут же были отобраны в отдельную группу, и их с особым пристрастием приучали к порядку и дисциплине. Те же, кто действительно нуждался в медицинской помощи, таким оказался один матрос. Его отправили в санчасть.

После ужина, который прошёл более организованно, чем обед, Николай зашёл в Ленинскую комнату. Решил написать письмо домой. Пусть знают, что у него всё в порядке.

Глаза слипаются.

Хочется спать.

На вечерней поверке, которая прошла без особых происшествий у Николая одно желание:

— Спать.

После команды «Отбой» Разделся. Сложил аккуратно робу на *банку, которая стояла перед кроватью. Юркнул под одеяло.

Не успел задремать, как звучит команда:

— Подъём!

Не понимая, что случилось, Николай спрыгнул на палубу со второго яруса койки. Быстро стал одеваться.

— Команде построиться в две шеренги на середине палубы! Кричит старшина команды.

— Быстрей! Ещё быстрее!

Зрелище было удручающим. Все толпились. Толкали друг друга и даже ругались друг на друга матом.

Наконец призывники построились.

— Товарищи матросы. Отрабатываем с вами до автоматизма такие команды, как:

«Подъём» и «Отбой».

— Запомните. От команды «Подъём» до построения на середине палубы должно пройти не более 45 секунд. Если мы не уложимся в этот норматив, то будем отрабатывать это упражнение до тех пор, пока повторяю, все матросики одновременно не уложатся в этот норматив.

— Ясно!

Несколько человек кивнули. Другие себе под нос сказали «Ясно».

— Не слышу!

— Ясно.

— Ещё громче, — потребовал старшина, проводивший тренировки.

— Я спрашиваю. Ясно!

— Ясно!

— Тогда продолжим.

— Команде Отбой!

— Тишина в койках. Прекратите *вошкаться. Никакого скрипа не должно быть…

— Подъём!

— Команде построится на середине палубы. Время пошло!.

И только после часа ночи все уснули…

Утро.

— Подъём. Команде вставать! Койки убрать. Приготовится к построению.

Перекличка.

Все на месте.

— Смирно!

— На право! На выход шагом марш!

— Построится на плацу.

Строевым вышли за ворота части.

— Приготовится к марш-броску.

— Бегом марш!

Старшина не отстаёт. Подгоняет отстающих.

В одну сторону пробежали относительно нормально, а вот назад — это было представление.

— Выпить, и закурить на гражданке все научились. А вот занятия спортом — это не для них.

— Ничего, через неделю вы у меня все станете спортсменами.

Но он ошибся. Через неделю началось то, чего никто не желал никому в своей жизни.