Подгорных дел мастер

Леонид Дудников, 2023

Мир вокруг слишком жесток и тяжёл, как бетон, в своей обыденной реальности. Взрослым тоже нужна сказка. Пусть она отвлечёт вас от серых будней!Мы взрослеем и теряем тепло души в себе! А она так нужна нам в самых жестоких проявлениях нашей жизни! Эта книга немного легкомысленная сказка, идеализирование добрых устремлений. И приключения… приключения!

Привет! Я попаданец. Не герой и не волшебник. Обычный работяга, отбывающий свою жизнь изо дня в день. С работы на работу. И надо же такому случиться, что пришлось угодить в другой мир. Да ещё из худших для меня вариантов. Эльфы, гномы, орки… Разных тварей как собак нерезаных. Да ещё магия есть. А я не ухом, не рылом. Не получил магии. Ну да по порядку.

Образование у меня средне специальное. Я станочник по металлу, электрогазосварщик. Ну и некоторое время занимался внутренней отделкой помещений. Нет. Не нужно рисовать себе образ такого зачуханного полу бухарика. Я вполне себе спортивный мужик. И хоть мне 40, но не курю, пью редко и мало. А главное хобби у меня. Я рукопашник. Не спортсмен. По жизни, просто. Поэтому выгляжу прилично. А попал, или пропал в другой мир я не сам и не случайно. Шёл с работы и подойдя к подземному переходу в метро, меня окликнул какой-то побирушка, коих там море каждый день. Я давно понял, что эти убогие зарабатывают куда больше меня в день и никогда не подавал им ни копейки. Как-то раз я поздно вечером ехал домой в метро с тренировки и стоя на эскалаторе видел такого нищего ниже меня. Он подсчитывал барыши. Копнув рукой в сумке для монет, он презрительно тряхнул головой и не стал их считать. Зато стал доставать и считать бумажные деньги из карманов. Пока мы доехали до верха, я считал вместе с ним. Семь тысяч рублей. Я за смену столько не имею. И ладно бы он только себе их побирал. Так больше, чем уверен, что и полиция, и братки здесь так же свой интерес имеют. Так чего их кормить? Вот и не подаю. Нет, чёрствым я не стал. Иногда кину денежку талантливому музыканту, или заплаканным глазам обворованной девочки. Всякое бывает. Имея опыт, обычно не ошибаешься. Только в этот раз меня окликнул молодой и здоровый парень с табличкой «Дайте денег на адаптацию». Именно эта надпись меня и привлекла. Я подошёл и сразу задал вопрос:

— И что за адаптация у тебя, что ты на неё деньги у метро собираешь?

–Так я не из этого мира. Я здесь два дня только.

— Юморист. Книгов начитался?

–Да правда. — Искренне скорчил уморительную морду лица парень. — Я ещё и маг по совместительству. Только недоучившийся.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны… — пробормотал я и хотел идти дальше, но чёрт меня дёрнул остаться и постебаться с этого кадра. — Ну раз ты маг, то умеешь магичить, а значит и денег можешь так добыть.

— Не могу. Я ментальный блок в голове имею. У меня запрет по нарушению закона. Это основное условие при поступлении на обучение, на кафедру прикладной магии.

В этот момент, мимо нас прошёл полицейский патруль и равнодушно скользнул глазами по тому месту, где мы стояли. Заметив мой взгляд, парень улыбнулся и сказал:

— Эти нас не видят. Я им взгляд отвёл. Они ко мне уже пристали раз, вот я и держу поле. Это просто.

Подозревая развод, я призывно замахал рукой полицейскому. Но тот глядя на меня, равнодушно повёл взглядом в сторону и пошагал с напарником дальше. Парень издал смешок.

— Не видят? И не увидят.

В этот раз я заподозрил, что полиция прикрывает этого кадра, и тупо помогает разыгрывать лохов, проходящих мимо. Но бес внутри меня так и требовал продолжения банкета.

— Ну ладно. Может быть. Есть хочешь, попаданец?

— Хочу, — вздохнул тот. — Только у ваших людей денег не допросишься. Или говорят иди работай, или иди воруй. Странные. Работай я ещё понимаю, но почему воруй?

— Забей, не обращай внимания. У нас как-то писатель был. Он так написал. Преступление — это нормальные действия нормального человека, в ненормальных жизненных обстоятельствах.

Так мы прошли под землёй и вышли на другую сторону, миновав вход в метро. На выходе в ларьке, продавали роскошную самсу. Купив две, я протянул одну парню. Тот, не чинясь, с удовольствием накинулся на угощение. Так, мы уселись на одной из лавочек остановки и продолжили разговор.

— И как ты попал к нам? — Спросил я.

— Опыт неудачный поставили с приятелем на полигоне. Сделали минтограмму…

— Что сделали? — Перебил я.

— Минтограмму. Это особым образом составленный знак, обычно рисованный, для проведения магической энергии в нужном порядке. Хотели, что бы внутренний накопитель увеличился в два раза. Расчёты были верны.

В это время произошло то, что полностью порвало мой скептицизм и накатывающую скуку в хлам. Люди, стоящие на остановке, стали орать, и некоторые даже свистеть. А в это время через дорогу шла девушка в наушниках и по самые гланды погружённая в смартфон. Она ничего не слышала, а главное не смотрела по сторонам не видя, как на приличной скорости и стоячих колёсах к ней визжа покрышками приближался тяжёлый самосвал, гружёный щебнем. А главное никуда свернуть тот уже не мог. С одной стороны был тротуар, на котором стояли дети, тоже что-то кричащие и машущие тупой тёте. А на другой полосе автобус, набитый людьми. В этот момент всё случилось. Парень вскочил, странно так скособочился, и правая рука его окуталась неярким светом. После чего он сделал быстрое подгребающее движение рукой и мощный порыв ветра упруго толкнул дуру в спину, подняв облако пыли. Та, нелепо размахивая конечностями, потеряв смартфон и слетевшие с головы наушники, была протащена вперёд и всем дурным организмом приземлилась на асфальт, уже среди детей, на тротуаре. А я смотрел на этого паренька и думал. Думал о том, что вот тебе и стеб, и розыгрыш. Как есть маг, мать его. Взяв его за рукав, я сказал:

— Пойдём, адаптанец. Будем думать, что с тобой и как делать.

Жил я один. Снимал однокомнатную квартиру. С женой давно разошёлся, детей не нажил. А теперь у меня был странный затык в отношениях с женщинами. Знаете, как в 40 лет ты кажешься старым для 25 летних девушек, а от 30 и выше свободные женщины как правило обременены маленькими детьми и более не хотят. Ну а ровесницы рожать не хотят и не будут по возрастным причинам. Да и найти 40летнюю здоровую женщину трудно, да ещё что бы она хотела родить. Вот и получается, что ради секса искать кого-то нет смысла. Честнее и главное дешевле заплатить жрице любви. А воспитывать и растить чужих детей без шанса на своего… Нет уж, увольте. Зайдя по дороге в магазин, я закупил продуктов и тёмного пива с сыровялеными колбасками к нему. По дороге мы познакомились. Парня звали Ангон, но я переиначил его в Антона. На что он и спорить не стал. Представился и я. Артём. Пока добирались до квартиры, я вкратце узнал, что переместиться назад сам он не сможет, ибо контур заклинания должен держать и подпитывать маг снаружи. Тогда как тот, кого перемещают, должен находиться внутри. К тому же по пути домой, я ответил на кучу вопросов взрослого ребёнка. А как ездят машины? А как я открыл подъезд и что это пикает? Как и кто поднимает лифт на 21 этаж? И тому подобное. Дома, я провёл парня в душ, ибо он скинул иллюзию с одежды и оказался в грязной одежде некого средневекового покроя. Бархатный камзол, кожаные штаны и небольшие сапоги. Оказывается, иллюзия скрывала не только вид, но и запах, который сразу, тяжёлым радиоактивным чадом разошёлся по прихожей. Одежду он обещал магически очистить, а пока я завернул всё в плотный полиэтиленовый пакет. Можно было бы и в стиралку, но вряд ли кожаные части гардероба тогда выжили. Пока он пел в душе, заодно соскребая с себя грязь, я подогрел борщ и нарезал к нему немного сала. А также, почистил несколько зубчиков ядрёного зимнего чеснока. Уже когда мы неспешно хлебали борщ, Антон мне поведал, что язык, на котором мы говорим точно такой же, как и во всём их мире. Поэтому с самого начала у него не было проблем с общением. Беседа плавно перетекла в комнату, где я показал ему чудо техники, раскладывающееся кресло, на котором после можно будет спать. А также, познакомил его с компьютером, от которого он пришёл в восторг.

— В общем так. — Сказал я. — Завтра у меня рабочий день, а после выходные. Там и подумаем, что нам с тобой делать и как дальше жить. Пока посидишь у меня дома и никуда не ходи. Вот на этом устройстве, можешь смотреть фильмы, музыку слушать, даже играть. С большего, я тебе всё сейчас покажу… На удивление, Ангон, или вернее сейчас уже Антон, оказался быстро запоминающим всё учеником. Уже через пол часа он уверенно лазил по интернету, а через час и закончившееся пиво, вовсю рубился в сетевую стрелялку. Причём восторг в его глазах, горел нереальным детским пламенем. Я даже возгордился, на секунду. После чего решил пропылесосить дома пыль. Собрал и завёл пылесос. Антон же, сняв наушники спросил, что это. Я как мог объяснил. Криво ухмыльнувшись, тот снова слегка скособочился и провёл руками собирающим жестом. Пыль тонкими ручейками потекла к незримой точке в воздухе на уровне груди и образовала ровную сферу с голову диаметром. Я подвёл раструб шланга к ней и всосал всю внутрь. Более чистой от пыли, эта квартира не была никогда. НИКОГДА. И всё блестело. Как будто я с тряпкой день намывал.

— Ну вот, на жизнь ты себе точно заработаешь. Это бытовая магия?

— Ну да. Что-то ты хорошо понимаешь разделы магии, в не магическом мире.

— Ну, ну. У нас столько фантастики написано на эту тему. Ты в инете погляди. Более того я уверен там и идеи для магии такие есть, что вашим метрам и в голову не приходили. Ищи и читай. Или слушай, как это люблю я. А где искать, я тебе покажу… покажу.

И да. Знаете. Я не пошёл на работу на следующий день. Вернее пошёл, но только для того, чтобы уволиться. Начальство порыдало, но я подал заявление в связи с переездом. Я был гражданин соседней республики. И меня рассчитали. На следующий день, я дал объявление об креативной и быстрой уборке любых помещений в кратчайший срок. Качественно и с любой проверкой. Со сноской, если заказчик будет с претензией, то уборка бесплатно и за наш счёт. А пока ждали, и так как я был пока при деньгах, мы купили одежду Антону, а также телефон. Который он освоил почти мгновенно. В их мире, оказывается не было нижнего белья. От этого «нововведения», Антон пришёл в восторг. Хотя сначала и не понимал, для чего эта лишняя одежда. Но истинное чувство комфорта, мы познаём на собственной коже. Первый заказ нам поступил от одного большого офиса. Причём условия были жёсткими. Начальник или кто он там, был аллергиком. Малейшую пыль чувствовал носом. Убрать офис мы должны были с утра, с семи утра и до полдевятого. Разговаривала с нами по телефону девушка, чей образ у меня прорисовался как сухарь и синий чулок. В семь утра мы были на месте. Встретила нас маленькая и худенькая девчушка в огромных очках. Я бы сказал, что не ошибся и она была классическим синим чулком.

— Вот, — сказала она. — Офис с перегородками в большом помещении, на 40 мест и кабинет директора. А вы точно уверены, что справитесь?

Она скептически осмотрела нас двоих и большую сумку, что не выглядела тяжёлой.

— Как-нибудь. — Улыбнулся ей я. — Вот только, как вы помните, по условиям договора, никто не присутствует на этом мероприятии. У нас новаторские и креативные способы уборки, дающие хорошую гарантию чистоты. И нам не хотелось бы их афишировать.

Девица фыркнула и отдав нам ключи, сказала:

— Я буду внизу, на диванчике кофе попью, в холле.

Первое, что сделал Антон, это навёл морок на камеры офиса пишущие видео. Это мы научились делать ещё дома у меня, на веб-камере. Что делал Антон, я не понимал. Говорил, что искривлял воздушные линзы перед объективом камер и делал запись расплывчатой и непонятной. После этого, он собирал всю пыль и грязь с офиса, а я упаковывал её в мешки для мусора. Здесь получился неполный мешок. Офис грязным не был. На мой взгляд в уборке тот не нуждался. Хотя, вероятно хозяин аллергик… В общем все было быстро и легко. Потом мы сели в удобные офисные кресла и проболтали о всяком с час времени. После этого я набрал номер сине чулочной девчушки и позвал её к нам. С каким скепсисом на лице зашла к нам эта пигалица наверное, нельзя передать. Она удивлённо осведомилась:

— Вы хотите сказать, что всё? Ну, ну…

После этого она пошла. Она залазила пальцами под системные блоки и столешницы. Тёрла носовым платком под подоконниками и просто по полу. У начальника в кабинете, так просто чуть ли не языком всё проверила. В тот момент, когда она закончила проверку, офис начал заполняться сотрудниками и пришёл сам начальник. Синий чулок вышел и посмотрев на начальника проблеял:

— Здравствуйте Семён Олегович! Уборка закончена и замечаний нет.

— Вот как? Нет замечаний? А это не ваши протеже, Настя?

— Нет, что вы. Я бы не посмела…

— Ну что ж. — Хмыкнул начальник. — Посмотрим.

Он зашел в середину офиса и глубоко вдохнул. Недоуменно поднял брови и прошёл к кабинету. Зайдя в него, снова вдохнул. Задумчиво провёл пальцем по полу и под подоконником. Потом повернулся к нам и сказал:

— Уважаемые, вы первые кто меня так удивил. Я думаю, что вы заслужили премию. Как договаривались, пятнадцать тысяч за уборку и пять дополнительно будут переведены на счёт, предоставленный вами.

Те из сотрудников, что слышали это, выглядели ударенными веслом. Видимо щедрость их начальника была притчей во языцех. А мы сотворили чудо. Поблагодарив и подтвердив перевод, мы покинули офис и двинулись к остановке. Но как только мы подошли к остановке, у меня завибрировал телефон.

— Слушаю! — ответил я.

— Добрый день! Я звоню вам по рекомендации Семёна Олеговича.

— Да, я вас внимательно слушаю! — Я дал знак Антону, что это важно.

— Дело в том, что нам нужна качественная уборка большого помещения. А также несколько подсобных. У нас небольшой мясокомбинат. И намечается большая проверка от санэпиднадзора. Естественно, хочется избежать каких-либо придирок и замечаний. Проверка будет завтра и за срочность мы готовы доплатить.

Поговорив ещё минут десять, я выяснил размер и объём уборки и обещал подъехать к концу рабочего дня. Условие я поставил то же. Никаких свидетелей процесса. У нас инновационные и креативные методы, которыми мы не делимся. Клиент заверил нас, что не планирует открывать клининговую компанию. Со своим бы бизнесом разобраться.

И пошло… Через два месяца мы уже легализовали Антона, как беженца из Европы, не гражданина одной маленькой, но очень нацистской страны. У них есть там категория своих людей, кто родился по месту жительства, имеет паспорт Евросоюза, но не является гражданином. Сняли ему квартиру, купили машину. Пока одну на двоих, но водить он научился, а получить права… Сами знаете, нет проблем, если есть за что. Антон действительно стал слушать книги про магию. Иногда там были вещи, что наталкивали его на полезные мысли. Так он научился преобразовывать энергию эфира, или маны в электричество. Более того, он походя заряжал любые батареи, практически любой ёмкости. А как пик его творения, я получил небольшой кулон, что раз в сутки мог залить под пробку батарею моего планшета. Но по большей части Антон ржал над этими книгами, и теми бредовыми вещами, что в них написаны. Но главное, что он мог активировать в организме процессы, что помогают нам выздоравливать. Так у меня вырос новый зуб, и перестал беспокоить остеохондроз грудного отдела позвоночника. Минус был. Антон не был магом целителем, а был тем самым бытовиком. Поэтому не мог делать диагностику. Но компьютерная томография страшная сила. А воздействовать на больные места он умел. И с некоторых пор я стал замечать, что у меня немного откатился внешний возраст. Как-то в один из вечеров мы, сидя у Антона за тёмным пивом завели такой разговор.

— Ты как? — Спросил я. — Не скучаешь по своему миру? Как его там называют… Эорт?

— Да, Эорт. Но ты знаешь… Чёт мне тут нравиться больше и больше. У вас всё куда спокойнее и на несколько уровней комфортней. Занимайся чем душа хочет. Я вот даже прессик гравёрный купил и купив серебра и меди, наштамповал монеток из моего мира. Точь-в-точь как те, что у меня были. Блажь конечно…

–А! Так вот тебе медь и серебро для чего нужны были. А я думал ты кулоны зарядки на поток поставить хочешь.

–Ну уж нет. Здесь у вас власти шустрые. Захомутают, не отобьёшься. Будешь потом кулончики в закрытом НИИ сидеть и клепать. На жизнь хватает уборки, без напряга. Я вот тут с одной девушкой вчера познакомился…

— Которой по счёту? — Заржал я.

— Не! На это раз всё серьёзно. Она хорошая. Ты в курсе, я знаю когда врут. Она искренняя.

— Ну дай бог в принципе. — Вздохнул я.

— Слушай! А хочешь на Эорт сгонять? Заодно передашь от меня наработки моему приятелю Самону. Тому, с которым я сюда перемещение сделал? А потом он тебя назад так же. Я ему всё распечатаю. Или ещё лучше, в планшет тебе скину. Всё ему покажешь, а он тебя позже назад? — Вопросительно, но с азартом зачастил Антон. — Давай, а? Я бы и сам, но кто же будет контур держать снаружи? Подготовим тебя, я тебе денег надавил на прессе. Там до возвращения сам себе хозяин. Как?

— М-да. Озадачил. Боязно как-то.

–Да чего бояться? Я так уже сделал…

— Именно такими словами начинались все самые отмороженные вещи. — Сказал я.

— Ну, Артём! Сходишь, пофотаешь на планшет. Самона фотку сделаешь. Как он там…

— ЭЭЭх! — вздохнул я. — А сколько той жизни. Ты сам то как? Не пропадешь уже тут?

–Ну, жить меня ты уже тут научил. Да и ненадолго, это. Вернёшься назад скоро. Только вот какое дело. Там сладостей столько, сколько здесь не умеют делать. Куры на палочке леденцы, да мёд. Положим тебе в рюкзак, шоколаду разного. Самон от сладкого без ума. Конфет вкусных. В планшет я накидаю тебе музыки всякой, свои маго чертежи в отдельную папку, для Самона. Перемещать тебя я буду в империю Кондорра. Город столичный, Кондор. Там наша академия. У нас последний курс. Придёшь в седмицу к главным воротам академии и попросишь у привратника позвать Самона Гротта, с факультета бытовой магии.

В общем собирали меня неделю. Заказали у портного с киностудии одежу разную. По рисункам Антона. Кожаные штаны я шить себе отказался категорически. Яйца свои жалко. Всё было пошито в двойном экземпляре, но из добротной ткани нашего мира. Такой примерно, как дорогие штаны из сплава. Куртки были только похожи на камзолы того мира, но только в той степени, что бы не было вопросов. В остальном это была тёплая и дышащая одежда. Также я положил в рюкзак пару дождевиков из полиэтилена, на пластиковых кнопках. Влажной туалетной бумаги. Планшет. Антон сделал мне ещё один кулон, для зарядки гаджета. Достаточно было поднести его к планшету коснувшись корпуса, как батарея заполнялась под пробку. А кулон начинал само зарядку, циклом на сутки. Так же я купил крепкий кожаный поясной кошелёк на мощной пряжке. Который набил серебряными и медными монетами. Ещё полосу монет я вшил в подкладку камзола. Ну и оружие взял с собой. Нет, я не покупал огнестрел, ибо любой маг мог воспламенить и взорвать порох в огнестреле на расстоянии. Кроме того, чтобы пробить амулет защиты, которым меня также снабдил Антон, необходимо было высадить обойму 9 миллиметрового Ярыгина. Этот опыт мы провели, съездив на природу с одним моим другом. Я взял с собой штык нож от японской винтовки Арисака, 1920 года выпуска, в латунных ножнах. Отличная сталь. От холодного оружия амулеты увы не защищали. Ну и прочие мелочи вроде зажигалок, презервативов и нескольких пар запасного белья. И всё. Рюкзак больше размером взять не мог, какой-то баланс не позволял. Тот же чёрт толкнул меня под руку закинуть кусок мыла и коробок соли с перцем. Да купить хорошую флягу на литр из нержавейки.

На другой день, когда тянуть дальше не было смысла, мы выехали за город, на старый цементный завод. Там на бетонном основании, Антон нарисовал с помощью рулетки и длинного правила, какую-то переплетённую кракозябру. Потом долго и придирчиво перемерял нарисованное и наконец удовлетворённо хмыкнул.

— Готово, Артём! Все расчёты верны и всё будит тип топ.

— Слушай. Чёт я очкую, Славик! — Ответил я словами небезызвестного персонажа, на что Антон подхахатнул.

— Не боись, я так тыщщу раз делал. — И показал в центр кракозябры, где было немного свободного места. Когда я встал туда, придирчиво осмотрел со всех сторон и заставил меня немного присесть и наклониться вперёд. Объяснил это тем, что ничего не должно выступать за линии рисунка.

— Всё, Артём! Две минуты потерпи, и ты будешь там.

После этого он стал что-то гундосить и его руки засветились, передав свечение на линии рисунка. От этого тот засветился ровным белым светом, прекрасно видимым ясным днём. Потом воздух поплыл как в жару, в моих глазах потемнело и на долю секунды стало холодно. В следующее мгновение я осознал себя стоящим… в буреломе леса. Причём влезть так в этот валежник, я бы не смог никак, даже если бы лез специально. «Приехал, мля» — подумал я и начал выбираться, вытягивая ноги в маршаловских берцах из веток. На то что бы выбраться, я убил около полу часа и упарился как бежавший лось. Но выбрался и понял, что я в жопе. Вернее, в большом лесу. Судя по тому, что солнце так ещё и не показалось и понемногу рассветало, было утро. Я определил время, как пол восьмого утра и перевёл свои командирские. Лес был обыкновенным, таким же как у нас в средней полосе. Отличие было одно. Тот наш лес был как ребёнок, а этот как папа. Большой и солидный. И вот куда идти? Где искать хотя бы дорогу? Попал так попал. Решил двигаться, держа солнце в углу левого глаза. Так продолжалось два часа, после чего я почувствовал щучий голод. Остановился и присел возле небольшого родничка, дающего начало небольшому ручейку. И с грустью подумал о той «еде», что была у меня в рюкзаке. Теоретически она калорийная, но в реале сгорает как дым. Мяса бы. Порывшись в рюкзаке, достал сникерс. Хрен знает где я, а главное сколько ещё пилить по этим буеракам. Буду экономить. Заодно достал и прицепил на пояс штык нож. Звука я не услышал, но краем глаза заметил шевеление листвы одного из кустов. Быстро переместился так что бы, между мной и кустами было толстое дерево.

— Не суетись, человек. — Раздался спокойный голос у меня за спиной. Испуг сжал мои яйца, но критическое мышление не выключил. Раз у меня за спиной кто-то стоит, и я ещё невредим… В общем я спокойно повернулся. И замер, потому как возле моего горла немного колеблясь висел кончик некой широкой шпаги. Другой конец этого железа терялся в руке белобрысого ниндзя. Был тот весь в зелёном, с замотанным лицом, на котором открытыми, оставались миндалевидные смеющееся глаза.

— Я так понимаю, вы не разбойники? — Спросил полу утвердительно я.

— Нет. — Подтвердил тот. На руках у меня были чудо перчатки для защиты рук от острозаточенных железок. Поэтому я без резких движений поднял руку и кончиками пальцев отодвинул лезвие в сторону. Судя по расширившимся от удивления глазам ниндзя, тот ожидал увидеть кончики моих пальцев, отвалившихся в процессе этого телодвижения. Далее я повернулся и пошёл к оставленному рюкзаку, а также упавшему в траву сникерсу. Распечатал сникерс и стал жевать. Из кустов напротив вышел ещё один близнец ниндзя. Тоже с копной волос белобрысого цвета, заплетённых в косу и падающих на спину. Не подумайте, что моё спокойствие было продиктовано моей крутизной и бесстрашием. Как раз наоборот. Мне нужна была пауза, чтобы отпустило мои скукожившиеся яйца и мой ломокусатель. Поэтому я с лёгкой улыбкой поздоровался кивком головы и даже слегка раскланялся с этими ниндзя. В прочем продолжая есть сникерс. Первый, спрятав меч в ножны на поясе, одним движением размотал маску на лице и открыв обыкновенное лицо с европеоидными чертами с любопытством затрепетал ноздрями, втягивая воздух.

— Путник, утоли пожалуйста моё любопытство. Ты кто и как ты оказался в этой части леса. И что за еда, с необычным запахом, что ты ешь?

— Не знаю, как и сказать. Один мой приятель маг недоучка открыл портал, чтобы переместить меня в город Кондор. Но почему-то я оказался в этом лесу, посреди какого-то бурелома, из которого едва выбрался. Если уважаемые… — тут я запнулся и вопросительно посмотрел на этого белобрысого и остроухого ниндзя. — Как я могу к вам обращаться?

— Перед тобой Альсен, командир патруля свободных эльфов Орстана.

— Ага. Так вот, как вы, наверное, поняли, я несколько заблудился.

В ответ раздалось конкретное ржание, присущее каким-либо гопникам в спортивках, а не эльфам. Более того в соседних кустах кто-то сдавленно хрюкал. Я невозмутимо дожевал сникерс, и переждав приступ этого веселья, продолжил:

— Так вот, я буду вам благодарен и угощу вас одной вкусняшкой, если вы растолкуете, как мне добраться до Кондора (новый взрыв истерики), либо до ближайших жилых мест.

— Повеселил, так повеселил! — Сказал Альсен, вытирая слёзы. — Если бы кто-то сказал мне, что человек может заставить меня плакать. Назвал бы лжецом и вызвал на дуэль. А вообще — то человече…

— Простите, не представился. — перебил его я. — Меня зовут Артём.

— Так вот, Артём! Ты в охраняемой части леса свободных эльфов Орстан. Слышал про такой?

Я отрицательно покачал головой, одновременно сожалеюще пожал плечами.

— Сюда запрещён путь всякому человеку, орку или гному. Да что там. Сюда не пускаем даже других эльфов.

— Экологию нарушают?

— Что? — приподнял тот брови.

— Экологию. То есть гадят, как попало, мусор после себя оставляют, деревья рубят живые и хорошие. Вредят природе, в общем.

— Точно. Есть и другие причины, но ты верно всё сказал.

— Ну тогда я вам не враг. Мне бы выйти из вашего леса. Так вы подскажите дорогу?

— До Кондора? — Альсен криво ухмыльнулся.

— Это было бы идеально. — Церемонно кивнул я, даже не подозревая, что могу транслировать такие манеры.

— Увы и ах, чужеземец. Твой Кондор и государство Кондорра, находятся на другом конце материка. Пешком года полтора пути.

— Еп твою туды сюды… — от избытка чувств, я чуть не засвистел как чайник. Теперь я понял, что доводило до истерики этих эльфов, ржущих с такого болвана как я. — Ясно. Попал я в неприятности. Ну да проблемы решать надо, а не оплакивать. А как выйти на какую-нибудь дорогу? Что бы добраться до людских мест?

— Объясним. Вот только сначала ты должен узнать другое. То, что ты сейчас жив, это чудо. По закону нашего леса, все нарушители уничтожаются. Ты не лгал и попал сюда реально не по своей воле. Иначе тебя бы не спасло уже ничего. За то время, что мы за тобой наблюдали, ты ни разу не сломал зря ни одной веточки и даже справляя нужду выкопал ямку. Ты не враг леса. Поэтому ты получил снисхождение, но это только раз. Мы доведём тебя до тракта. По прямой здесь три уны пути (примерно три километра).

Из кустов вышел третий эльф. Вероятно, именно он хрюкал от смеха.

— Ну тогда долг платежом красив. — Немного переиначил я и достал из рюкзака большую молочную шоколадку на 200 грамм. Это вам.

— Это разновидность того, что я ел. — Я распечатал её и отломив три кубика, дал по одному этим ниндзя. Пока остальные держали шоколад и нюхали его, я отломил ещё кубик и положил его себе в рот. — Кушайте, а то он в руках тает постепенно. Это называют шоколад.

После этого я активно заработал челюстями, показывая пример. Первым лакомство закинул в рот Альсен. После него и остальные. Глядя как меняется их выражение лица с настороженно выжидательного, на изумлённо восхищённое, я испытал гордость за отечественного производителя, фабрику «Коммунарка». После чего протянул Альсену шоколадку, завернув её назад. Тот, как величайшую ценность принял её, кивнул и положил в небольшой заплечный мешок. Через час быстрого шага, мы вышли на тракт, который как граница, делил степь и лес. По дороге плёлся караван. Именно так. Верблюды и лошади, телеги, повозки. Какие-то вооружённые люди, наверное, охрана. Перед выходом из леса, эльфы вновь закутали лица в маски-тряпки. Выйдя из лесу, эльф показушно махнул рукой и громко сказал:

— Иди. Ещё раз пересечёшь границу леса и ничто тебя не спасёт.

— И вам не хворать! — Сказал я и пошёл к каравану. Ко мне тут же подъехал какой-то воин в кожаной куртке с копьём в руках и спросил:

— Ты как в лес забрёл, заполошенный? Жить надоело? — В это время подъехали ещё три таких-же и дядька, в расшитом халате. Я скорчил простецкую, туповатую морду лица и ответил:

— Так припёрло меня облегчиться, вот я в лес и зашёл. Только присел, а мне в то место, где спина теряет своё благородное название палкой, да со всего маху.

Мои собеседники грохнули.

— Ну да я когда подскакивал, — успел облегчиться. А потом эти мне говорят, что за то, что я без спроса удобряю их лес, да ещё без всякого плана, меня надо убить. Но так как это в первый раз, то пшёл отсюда вон, и чтобы мы тебя здесь, не видели больше.

Мои новые собеседники ржали как их кони. Пока они вытирали слёзы на глазах, я спросил:

–Возьмёте ли меня попутчиком до какого-нибудь ближайшего большого поселения?

–Возьмём, конечно. Только вот положи сюда руку и скажи, что не злоумышляешь ничего плохого. — С этим, он протянул мне какую-то пластину с кракозяброй. Я понял, что это некий детектор лжи на магии и положил руку в перчатке. После чего сказал, что не злоумышляю ни против каравана, ни против никого лично.

— Хм. Не врёшь. — Потом повернулся и устало сгорбившись махнул рукой. — Поехали. Если будешь до Рагнора с нами, то с тебя серебрушка.

–Не вопрос. Кому деньги? — Спросил я.

— Мне и отдашь, — повернулся ко мне с лошади, караванщик. — Габит, определи его в повозку. Не голытьба какая. Как приедем, рассчитаемся.

Стражник, что первый подскакал ко мне, просто показал крытую повозку, как у переселенцев с дикого запада. Я догнал неспешно едущую тележищу и закинул свой рюкзак во внутрь. Но как только попробовал забраться сам, как навстречу мне выглянула квадратная, одетая в несколько юбок бабища. Росту она была небольшого, но как говорят, поперёк себя шире. Она сгребла меня за шиворот, причём в тот момент, когда я собрался залезть и взялся за борт телеги. И высоким звонким как у певицы Земфира голосом, завопила:

— Куда прёшь?! Кто такой?!

Быстро перебирая ногами, чтобы не упасть, я бодро висел у неё в руке, семеня за телегой и не знал, что делать. На моё счастье, подоспел на коне Габит и закричал:

— Моара, отпусти человека. Его Рамазан к тебе в повозку определил. — И белозубо скалясь ускакал вперёд.

— Ну раз Рамазан… — Сказала Моара, после чего легко вздела меня в воздух и поставила на доски настила. Отпустив, она отошла на облучок и села вновь взявшись за поводья. Кое как поправив одежду, я сказал:

— И мне очень приятно познакомиться, Моара. Меня зовут Артём.

Она, сидя боком, лишь насмешливо скосила глаза и отвернулась. Потом снова повернулась и глядя на меня сказала:

— Ну что смотришь? Гному не видел никогда?

— Да я как бы и гнома не видел ни разу.

— Да ладно! Что ты мне вату в уши пихаешь? Как такое может быть?

Скрывать, что я из другого мира, я не стал, о чём и сказал Моаре. Та поманила меня к себе пальцем и сказала:

— А ну-ка повернись. А ведь одежка на тебе необычная. Может и так. Ладно, через пару ун будет уже привал. Река будет. Будем ждать паром, скотину поить. Там расскажешь.

С этими словами она отвернулась и уже боле на разговор не поворачивалась. Сначала она показалась мне какой-то бабищей лет за сорок. Но теперь я понял, что обманулся. Моара была молодой девушкой. С молодым и звонким голосом. Круглым, но красивым лицом. Я сел на какие-то тюки, сложенные вдоль бортов, и открыл рюкзак. Потом нашёл конфеты и вскрыл пакет «мишки на севере». Достал конфету и подошёл к Моаре.

— Моара! Это тебе. — И протянул конфету. Она не глядя взяла её и кинула на мешок справа от себя.

— Не мешай пока, а то упрёмся в зад фургону впереди и зацеп словим. Ругани до неба будет.

Кивнув сам себе, я отошёл на тюки и развалившись расслабился. Мерное покачивание сделало своё дело, и я постепенно задремал. Пришёл в себя я когда кто-то хорошо так тряхнул меня за плечо. У меня есть хорошая особенность, что я выработал с годами ранних подъёмов на работу. Мгновенно перехожу в состояние бодрствования и не чувствую спросонок себя, как дичь глушенная веслом. Вот и в этот раз я открыл глаза и увидев склонившееся лицо Моары, чётко спросил:

— Приехали?

— Да, но тут у нас дела плохие.

— Что случилось?

— Увидишь. От повозки пока не уходи никуда, если и дальше будешь с нами ехать.

С этими словами она спрыгнула на землю и скрылась, двинувшись вперёд по движению. Я же встал и также слез с повозки. Караван выехал на большую реку. Мы стояли на возвышенности и на другом берегу расстилался довольно немаленький город с хорошей такой крепостной стеной. И всё бы хорошо, но вокруг города стояла небольшая орда и явно осаждала его. Присмотревшись, я понял, что эти зелёные ордынцы совсем не люди. Достал свой рюкзак и одев на плечи, пошёл вперёд по ходу движения и быстро добрёл до небольшой толпы, дебатировавшей по поводу, что делать, кто виноват и где, кто будет занимать стоянку. Из разговора, я вычленил, что город осадили степняки орки. Что это степняков молодёжь, доказывает своё право быть воинами. И три дня они ещё будут ползать вокруг стен Рагнора. Более того, не смотря, что паром у нас, могут попробовать переправиться пощипать караваны, коих тут уже три. В результате было решено попоить скотину и отвести караваны назад по дороге, на два часа пути. Я снова вернулся назад к повозке и закинул рюкзак внутрь. Потом я помогал Моаре выпрягать битюгов, что тащили нашу повозку и вести их к реке. И в обратном порядке. День был солнечным и на мне были тёмные очки, недорогие пластмассовые полароиды. Ещё одни запасные лежали в боковом кармашке рюкзака. Именно на мои очки и смотрели все, кто попадался нам навстречу.

— Ты чем таким глаза закрываешь, жених? — Спросила Моара.

— Закрываю очками. И почему жених? — Внутренне напрягся я. Где-то я накосячил.

— Так у нас, у гномов, сладости дарят девушке, если начинают ухаживать за ней. И что такое очки?

Я тут же мысленно ударил себя поленом и сделал зарубку на память.

— Ясно. Извини, не знал. У нас всегда можно угостить кого угодно. Не гном я как-то. Вообще. На, одень. — снял я очки.

— Да ладно. — Засмеялась Моара и с любопытством водрузила очки на нос. — Ого как хорошо. Я думала, что ты как крот, ничего не видишь. А оно вот как. Как всё видно хорошо. И светило глаза не напрягает. Приятно. — Она с сожалением протянула мне очки назад. — Однако волшебства я не чувствую в них.

— А его и нет. Это просто такое изделие. Технологичное.

— Ого! Ты как гном заговорил. Может ты мастер какой?

— Может и мастер. А что, не выгляжу?

— И какой же ты мастер?

— По обработке металла я мастер. Только для этого нужен станок специальный.

Гнома уставилась на меня удивлёнными глазами.

— Кузнец, что ли?

— Нет. Я токарь. Точу из металла при помощи резцов разные детали.

— Ну, эка невидаль. У нас есть такие умельца, что и без станка режут на металле рисунок, или ещё что. Только это не твёрдые металлы. А вот порежь резцом добрую сталь. Только ковать.

— Вот то-то и оно. Я точу на станке не только мягкие сплавы, но и жёсткие. Беда лишь в том, что в вашем мире нет таких станков. Хотя может я и не знаю, чего про вас.

Через два часа отъехав от переправы, мы разбили лагерь составив повозки в круг и сцепив их между собой. Остался малый проход, который так-же мгновенно мог закрыться. Глядя на наши предосторожности, караванщики других двух караванов иронично зубоскалили на этот счёт. Ко мне подошёл Габит и пригласил к Рамазану. Когда я подошёл. Тот активно отдавал различные указания, направо и налево.

— Столоваться с нами будешь? — спросил он, повернувшись ко мне.

— Пожалуй. Если вы не против. — Согласно кивнул я.

— Тогда две серебрушки. — Протянул тот руку.

Я расстегнул поясной кошель и достал из отделения с серебром две новенькие монеты, вложив их в руку Рамазана. Тот посмотрел на них и хмыкнул.

— Кондоррские. Новые. Да ещё и качества отменного. Эти весят больше, чем Медийские, или Сунорские. Ну да нам тут три дня минимум куковать. Так что за три дня и завтрак четвёртого, уплатил. Плюс обратный проезд до Регнора, и спать в повозке лучше, чем на земле.

— Да понял я, понял, — заулыбался я. — Касса сдачи не даёт.

— Приятно иметь дело с умным человеком, — улыбнулся тот и без перехода отвернулся, начав чихвостить нерадивого возницу. Я же вернулся назад к Моаре и нашему бивуаку.

— Через пол аса будет готов обед, Артём. У тебя есть какая-нибудь посуда для каши?

Я полез в рюкзак и вытряхнул конфеты из пластмассового контейнера с крышкой и из другого кармана достал лёгкую кружку из нержавейки, в которую кинул пакетик чаю. Увидев мои приготовления, она махнула рукой:

— Ну пойдём! Там и кипятку себе нальёшь пока в котёл сухих фруктов не накидали. У нас все пьют что кому нравиться.

Разобраться с кашей мне помог швейцарский мультитул, в котором была ложка и вилка. Вообще-то сам по себе он громоздок и неудобен, но и в правду, ложка дорога к обеду. Так как свой чай я выпил до обеда, то пошёл и налил себе компота из сухофруктов. И знаете что. Вкус у него был как у того, из детства. Из детского сада. Каша, к слову, была напичкана специями и мясом. То ли мясо с кашей, то ли каша с мясом. В результате я съел половину контейнера, а половину закрыл и поставил в тенёк. Помотавшись туда-сюда по лагерю и вокруг, я хотел достать планшет, но передумал. Я и так как белая ворона в тёмных очках. Неизвестно чем аукнется. Нужно подождать и посмотреть по сторонам. Вечером я прикончил остатки еды в контейнере и пошёл мыть тот к ручью. Моющего средства у меня не было, поэтому оттёр его салфеткой и промыл в проточной воде. Уже собирался уходить, как боковым зрением заметил в кустах напротив лёгкое движение. Отложил судок и стал мыть руки, напряжённо из-подо лба глядя в ту сторону. Уже опустились лёгкие сумерки и увидеть таким образом, куда я смотрю, не смогут. И действительно. Через секунд десять из кустов выглянула зелёная рожа. По-другому и не скажу. Клыки у неё не торчали, конечно, но морда лица была злобна и отвратительна. Я внутренне напрягся и приготовился резко уйти с перекатом. Но это рыло самоуверенно пропало в кустах, не предпринимая никаких действий. По-видимому посчитало, что я не заметил его. Я взял мытый судок и двинулся назад. И только выйдя к нашим повозкам, позволил себе немного расслабиться и заметил, как у меня дрожат пальцы от того адреналина, что выбросило в кровь. Положив судок в повозку, направился к центру лагеря, где стоял небольшой такой шатёр, в котором прозябал Рамазан. Так как никакой охраны не было, я, подойдя к пологу громко прокашлялся и спросил:

— Можно войти?! — В ответ быстро ответил голос Рамазана:

— Погоди пару минут. — В шатре в полголоса бубнили несколько человек. Через несколько минут вышел Рамазан и его главный по охране. А также несколько воинов.

— Чего тебе, Артём?

Почему-то меня не удивило то, что Рамазан уже в курсе, как меня зовут.

— Да вот тут такое дело. Ходил я к ручью и видел там в кустах зелёную орочью морду. Тот подглядывал за мной, думая, что я не вижу.

Рамазан улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

— Молодец, что пришёл. Но мы их уже заметили. Спать этой ночью не придётся. Их здесь немного, но и этого хватит.

— Может нужно предупредить других караванщиков?

— Они нас не слышат. Мы говорили. Иди к своей повозке и не спи. Эти зелёные не только нападают, но и воруют. Так что бдите.

— Понял. — Сказал я и повернувшись пошёл к своей повозке. Подойдя, я с удивлением увидел, как Моара одевает кожаный жилет поверх своей одежды. Жилет был из очень толстой кожи и плотно покрыт металлическими квадратиками. После этого она залезла в повозку и пошуршав там, выбралась с длинным кнутом, свёрнутым в кольца, на конце которого блестела металлическая капля.

— Ну ты, мать, и воительница! Я впечатлён.

— Аха! Сначала сладости, теперь комплименты. Ты точно жениться на мне не хочешь?

Глядя на то, как я раскрываю рот, не в силах что-либо сказать, она звонко расхохоталась. Покачав осуждающе головой, я достал из повозки рюкзак и достал из него пару конфет. Одну дал ей и сказал:

— Не ухаживаю, и не буду жениться… злыдня.

— Ладно. За такую вкусную вещь прощу тебе злыдню. — и повесила кнут на пояс. Я же взял рюкзак и пошёл к дереву возле соседней повозки. Подойдя, взобрался на нижние ветки, которые уже едва держали мой вес и повесил рюкзак чуть повыше. Какими бы не были ловкими зелёномордые ворюги, а культ накачанных мышц, насколько я разглядел, у них был. И вряд ли ветки выдержат того, кто полезет на дерево. Для себя я решил, что буде кто-то проберётся в лагерь, или тем более на нас нападут, буду пускать штык в ход не раздумывая. Не похоже, что здесь меня поведут после в суд, за превышение. А бросать лагерь и отваливать в темноту… Так это вообще непредсказуемый вариант. Я успел задремать у колеса повозки, когда всё началось. В темноте за повозками, возле других караванов заржали кони, заулюлюкали орки. Заметались фигуры. Раздались крики и вопли. Как ярости, так и боли. В то же время я заметил, как наши воины чётко заняли периметр и сцепили последние повозки. После чего костры в лагере разобрали и перекинули наружу, где уже был заготовлен валежник. Тот сразу вспыхнул, давая свет на происходящее на внешней стороне повозок. А посмотреть там было на что. Орков было много. Голые по пояс, мускулистые «лоси» на конях, с саблями в руках, планомерно рубили всех, кто оказывал им сопротивление. Остальных как стадо сгоняли в кучу. Возле одного из костров вихрем мечей взорвался какой-то воин. После этого трое орков навсегда остались лежать на земле. Но остальные отхлынули, получив какой-то окрик и стали кидать в воина всё, что попадало под руку. В конце концов, чей-то пущенный камень ударил того по затылку и не смотря на шлем, вырубил сознание из тела. Уже после этого воина быстро освободили от железа и спеленав перетащили к толпе. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы полностью вырезать и взять под контроль всех наших соседей. От караванов из темноты выскочил парнишка и перепрыгнув небольшой костерок кубарем покатился к нам под повозку. За ним так же выскочил здоровый орк и упав на пузо проехал по земле с полметра, азартно вытянув руку и пытаясь словить беглеца за ногу. Это его и сгубило. Как только рука наглеца показалась из-под повозки, я хекнув, вогнал в его ладонь свой штык, пришпилив его к земле. После чего щёлкнул кнут и… моё лицо забрызгало теплым и противным. А голова орка лопнула, как переспелый арбуз. Выдернув штык, я залез в карман и достал бумажный носовой платочек. После чего подавляя легкие позывы к рвоте оттёр лицо, а после штык. Повернулся к Моаре и только вздохнул, глядя на её улыбку. Злыдня, как есть. Ещё через пять минут всё кончилось. Там, наружи. Пленных увели в темноту, а наш лагерь окружили орки. Их было много, но не слишком, чтобы просто так взять нас наскоком.

— Нас не сожгут? — Спросил я Моару.

— Нет. Все повозки под рунами от огня. Не будут гореть.

Орки, по-видимому, были не в курсе и начали кидать факела на повозки. Но те и в правду, падая на тенты, не только не причиняли вред, но и гасли с шипением. Перестав маяться ерундой, эти индейцы посовещались, после чего вперёд вышел один из них, здоровый как дом с пристройками и сказал:

— Эй, кто у вас главный, я хочу говорить с ним!

Рамазан подошёл к скреплённому разрыву, но наружу не полез.

— Ну говори! — Внешне спокойно сказал он.

— Я думаю, что ты понимаешь, что нас здесь достаточно, чтобы взять вас приступом.

— Может быть. — Согласно кивнул Рамазан, — Но кровью вы умоетесь так, что добыча вам не в радость будет.

— Мы не боимся, — гордо вскинул тот подбородок. — Настоящие воины не собирают жизнь по капле, а разбрасывают её горстями.

— Пока я видел, как вы больше смерть разбрасывали. — Парировал его высказывание Рамазан.

— Не будем спорить. В этом нет смысла. У нас есть предложение. Поединок голыми руками. Вы можете выставить поединщика. И если он победит, то мы просто уйдём. Если нет, то будем вас брать приступом. И тогда пленных у вас брать не будем. Вы все умрёте. Вон там мы очертим круг в пятьдесят шагов. Если через десять сутин (минут), никто не выйдет, мы начнём приступ.

— Кто будет поединщиком? — Глухо спросил Рамазан. Орк расцвёл в улыбке и гордо стукнул себя в грудь. — Я!

Повернувшись к стоящим воинам, Рамазан спросил не то, что я ожидал.

— А какой сегодня у нас день?

Видимо в вопросе была заложена шутка, о которой я не знал. Все криво заулыбались. После чего Рамазан стал раздеваться. Снял халат, потом рубаху. Оказывается, под одеждой был довольно мощный и подкачанный мужик. Хотя и он на фоне орка смотрелся бледно. Но мой взгляд, веса в Рамазане было под 90-100 килограмм.

— Рамазан, — сказал начальник охраны, — Не ходи. Смысла нет. Ты его не одолеешь. Он сильнее. Нам же, всё одно край. По их понятиям, мы первые их кровь пролили. — Он указал на орка под телегой. — Так что всё равно умирать.

— Именно поэтому я пойду. Вдруг повезёт.

— Ну да. Вон они уже даже камешки убрали с площадки. Ну да ладно. Воля твоя.

Рамазан кивнул и перелез через сцепку. Орки тут же взорвались криками, потрясая оружием.

Рамазан спокойно дошёл да круга и шагнул во внутрь. Орк не стал ждать и ринулся в его сторону. Всё произошло быстро. Рамзан размахнулся, как колхозник на танцах и мощно ударил набегающего орка в грудь. Тот хекнул, но не остановился, а обхватил Рамазана за корпус и нанёс ему два удара в лицо головой. После чего понял его и грянул оземь всем телом. Несколько секунд тишины и орки взорвались ликующим улюлюканьем. Орк на площадке повернулся и проорал:

— Ещё один! Я жду, мокрицы!

В принципе я всё увидел. Никто из них понятия не имел о рукопашном бое. И если бы не огромный мускулистый торс орка, как у стероидного бодибилдера, да не ставкой была сама жизнь, то я даже не сомневался бы. Внезапно стало обидно, что я только пришёл в этот мир, а тут такая жопа. И эта обида и толкнула меня на действие. Я снял куртку, потом майку, на которой был изображён котёнок и была надпись «Щас порву». Потом повернулся к молчавшим людям и задал вопрос:

— Какие правила?

— Нету их. — Ответил начальник охраны, глядя на мои восемьдесят килограмм, слегка покрытых жирком.

— Ну, уже легче. — сказал я и полез на сцепку.

Когда я подходил к кругу, пружина, сдавившая мои яйца изнутри, вдруг отпустила. Стало спокойно. Я остановился на границе круга и под градом насмешек орков повёл прищуренным взглядом. Орк стоявший внутри, демонстративно выпинал тело Рамзана за границу круга и приглашающим жестом, ласково пригласил меня заходить. И я зашёл. Как и следовало ожидать, тот тараном кинулся на меня, расставив руки. Я же побежал ему на встречу, в последний момент присел в полу падении и под знак вопроса сместился мимо него, продолжая разворот, сгорбил плечи и со всей дури, вложив всю массу корпуса, плюхнул сложенной ладонью орка по затылку. Раздался громкий как выстрел хлопок, а расставленные руки культуриста замахали беспорядочно по воздуху. Но этот монстр, быстро обрёл равновесие и вновь кинулся ко мне. Та же тактика расставленных рук. В тот момент, когда орк сомкнул свои руки, я уже присел и с силой ударил, скручивая корпус, по коленной чашечке верзилы пяткой своей ладони. После чего не дожидаясь результата катнулся в кувырке в сторону, тут же оказался на ногах и лицом к орку. Орк взревел и схватился за колено. Дёрнул руками и с хрустом загнал чашку на место, заревев ещё раз. Меня впечатлило. Но вот в чём я был уверен, так это в том, что бегать этот кабанчик уже не будет.

— Я лично вырежу тебе сердце, человек и сломаю все кости! — проревел этот амбал и похромал ко мне. Мы сошлись, и он начал махать руками. Справа-слева. Справа-слева. Каждый раз я нырял и с волной бил ему в корпус, стараясь попасть в район печени, солнечного сплетения и просто по пузу. Пару раз у меня проскочили диагональные удары снизу в голову. Но я быстро отказался от них. Так как было ощущение, что бил я по камню, а не по башке. И это в перчатках с накладками. Вначале мне то и дело приходилось рвать дистанцию, а мои удары вообще не несли видимого эффекта. Потом этот гусь стал морщиться и прикрывать печень локтем. Прав был наш инструктор по рукопашному бою. Всё что вы дадите своему оппоненту, он прочувствует и получит сполна. Вот только он был прав и в другом. Если вы не справитесь в первые сорок секунд, то ваша дыхалка может сдохнуть. Я действительно стал немного уставать. И это сыграло со мной дурную шутку. В один из моментов я пропустил боковой. Ну как пропустил. Успел поставить руку в блоке. По этому блоку мне и саданул этот конь. Я как стоял, так и полетел вместе с блоком. Падая и перекатываясь, я видел, как бешено ковыляет ко мне этот бугай. Порвать дистанцию я не успел. Он наконец добился того, что обхватил меня руками и ударил меня головой. Этого я и ожидал, и ударил навстречу, выставив свой лоб, о который этот дятел с хрустом сломал свой нос. Сыграла разница в росте. Он был выше. Воспользовавшись мгновением ослабления хватки, я выдернул свои руки и сразу крюком ударил кулаком в затылок орка, навстречу своему лицу, в обратку. Этот удар мне показал и научил правильно делать один бывший боевой пловец. И если бы не закачанная туша этого монстра, то я вполне мог выбить ему позвонок. Но добился лишь того, что глаза этого культуриста потеряли фокус и поплыли. Тогда я, не останавливаясь, с силой, сложенными в лодочки ладонями дал ему по ушам. Руки брёвна расцепились и схватившись за уши, бугай сел на жопу. Я же, играя на публику, спокойно стёр с лица кровь, накапавшую с орка. Наклонил голову как жидкий терминатор и подняв руку покачал пальцем из стороны в сторону. После чего быстро метнулся к орку и оказавшись у него за спиной обхватил его голову руками, расположив руки как на мельничных жерновах, одну на затылке, другую на подбородке. После чего немного поколебав его голову в право-влево, резко наклонил его подбородок вниз, и когда в этом положении его могучая шея утратила всякое сопротивление, резко скрутился всем корпусом, удовлетворённо услышав хруст. Этот хруст был подобен громкому выстрелу в полной тишине. Мысли неслись вскачь как бешеные и я подумал, что если они меня не кинуться убивать, то можно выкаблучиваться до конца. Я повернулся, выпустив упавшее тело и пошёл к слабо шевелящемуся за кругом Рамзану. Подойдя, я сделал кувырок и подхватил за ногу его тело и используя энергию кувырка встал на ноги. При этом Рамзан оказался у меня на плече. Что-то похрустело у меня в спине, но я спокойно пошагал к нашей сцепке. Всё происходило в полной тишине. Подойдя к фургонам, я передал в щель Рамзана, после чего не удержавшись повернулся к оркам и вновь покачал пальцем. Потом залез внутрь. Первое что я увидел — это полные восторга глаза того паренька. А потом на меня навалилось всё. Ужасно заныла правая рука, засаднили рёбра с левой стороны, заболела спина. Так же я понял, что у меня кружится голова. «Ох ты мля!» — Сказал я и сполз по колесу на землю. Сверху кто-то мокрой тряпкой протёр мне лицо, и в зубы ткнулось горлышко моей фляги. Я сделал несколько глотков и уже тогда рассмотрел кто обо мне заботится. Конечно Моара. Я поднял руку и сделал ещё глоток, прополоскал рот и сплюнул. Потом посмотрел на полукруг бойцов и Моару и сказал:

— Старею что-то. Уработался нет сил. И болит всё, кроме волос и ногтей.

В это время, паренёк возбуждённо затараторил. — Они уходят, забрали своего мёртвого. И к нам ещё двое идут.

Я встал и выглянул наружу. К повозкам подошли два орка. Не молодых. Волосы у обоих были седы. Один из них обратился ко мне указывая на труп под телегой:

— Можем ли мы забрать тело?

Меня оттеснила Моара и сказала:

— Мы хотим обменять его.

— На кого? — Безразлично спросил орк.

— На того воина, что вы взяли в плен!

— Это не равноценный обмен, женщина гномов.

— Я знаю и добавлю ровно одну медную монету. К тому же раб из воина не получится. Вы рано или поздно, вынуждены будете убить его.

Орки посмотрели друг на друга, потом тот, что постарше сказал:

— Мы согласны. Но с одним условием. Оружие побеждённого бойца не достанется победителю, а вернётся домой.

Моара повернулась ко мне и сказала:

— Артём! Я компенсирую тебе стоимость тех трофеев, что должны тебе отдать орки. Только чуть позже.

— Не нужно. Я не воин. Я работяга. Мне эти железки побоку. Не нужны.

— Договор! — Торжественно возвестила Моара глядя на орков. Орки спокойно вытянули труп своего их под повозки. Ещё через пять минут привели того мужика, что положил трёх орков у меня на глазах. Разрезали верёвки у него на руках и ушли. Повозки расцепили, и наш начальник охраны сказал: — Заходи, Рябой. Выкупили тебя за их труп и Моара заплатила. Ей будешь должен. А ведь мы с вечера говорили, что орки рядом. А ты пренебрёг.

— Я не пренебрёг. Я даже отдыхал в доспехах. Но ты знаешь, как был упрям Хаким. Думал доедем до Рагнора и больше я с ним договор не буду заключать. Но оно вон как вышло.

— Ладно, заходи. У нас вот праздник. Победили на смертнике орка.

— И кто этот здоровяк? Который голыми руками орка уделал?

— Да вот он! — показал на меня глав охранник. — Не выглядит?

Рябой и в прям был удивлён. — Не, не сказал бы. Шутишь, да? — Перевёл он взгляд на собеседника.

— Какие уж тут шутки.

— Я видел, как ты троих орков приземлил. — Сказал я. — Вот только ты тоже на богатыря не вытягиваешь, огромных размеров.

— Так, то я саблями. А голыми руками так не могу.

— А я не могу саблями. Нет, учился немного, но не то.

Уже через пол часа мы сидели вокруг костра и ждали поздний ужин. Моара вышла из палатки Рамзана и сказала:

— Жить будет. Рёбра поломаны, сотрясение головы, нутро побито. Но даст Вый, доберёмся до Рагнора, лекарь подлечит.

Помню, как ложился спать в повозке, охая и кряхтя как старый дед. Заслал пацана за своим рюкзаком, а после дал ему конфету и положив свою торбу под голову, провалился в бездну. Проснулся от того, что во сне, огромный орк зомби отрубил мне левую руку. И от того, что я её не чувствовал, словил испуг и проснулся. Но руки я не чувствовал. Отлежал её нафиг и теперь она болталась как неживая. В первые мгновения, попытки привести её в порядок и пошевелить хотя бы пальцами, — провалились. Я даже запаниковал немного. Подумал, что этот урод в драке вчера, отсушил что-то. Но вдруг начал чувствовать побежавшие мурашки и облегчённо выдохнул. Картина что предстала мне, когда я вылез из повозки, вогнала меня в крайне неудобное состояние. Увидев, что я проснулся, к повозке начал стягиваться люд. И вскоре все стояли передо мной. Только впереди этой небольшой толпы сидел, скрестив ноги на коврике Рамзан. Потом по незримой команде, все разом поклонились. А Рамзан дал ночному парнишке кожаный мешочек, который передал его мне. И кстати, у сопливого стервеца по-прежнему, на поясе болтался мой штык.

— Спасибо тебе, Артём от нас всех. Прими деньгу малую от всего общества.

— Спасибо люди добрые, но мы все в одной лодке были. — поклонился я в ответ. И тут же скорчился от прострела в рёбрах. Опережая вопросы, сказал: — Прилетело вчера где-то по рёбрам, а я не помню даже.

— Так эта орясина вчера, тебе дядя Артём по рёбрам била, а ты отскочил. Но вскользь попало.

— Ой ё! — Сказал я, потрепав парнишку по волосам и заботливо снял с него ножны со штыком. — А что, если бы попал… И да, спасибо, что сохранил мой штык.

А ещё, через час после завтрака, прискакал гонец с вестью, что осада снята и орки ушли в степь. Долго никто не собирался и караван тронулся в сторону Рагнора. На воротах, при въезде нас встречала целая куча стражи. Но смотрели они больше по сторонам, чем на тех, кто въезжает. Причём присутствовал и маг. Я так понял, что мужик одетый как китаец, в длинный ниспадающий такой сюртук он и есть. Стража проявляла почтение к нему, а он пристально смотрел на всех проезжающих. На меня он таращился, наверное, дольше чем на кого бы то ни было. Потом подошёл и сказал:

— Особых претензий и запрещённых вещей я у вас не наблюдаю. У вас хороший кулон защиты и два непонятных вообще. Не могли бы вы мне пояснить, что это за артефакты?

Обращение было вежливое. Угрозы и принуждения не несло, поэтому я ответил нейтрально-доброжелательно:

— Это поделка моего друга. Она для зарядки энергией одного специфического устройства. Поэтому никому кроме меня не полезны.

Маг, немного подумав, кивнул и сказал, что похоже так и есть. После чего пожелал всего доброго. Мы въехали в город, и я удивился. Это был полностью каменный город. Дома, улицы в брусчатке. Причём последняя было подогнана так, что нас не трясло и мы ровно катились. Почти как по неплохому асфальту. Более того, я стал свидетелем такой картины. Один из возниц, как только его животина нагадила, тут же остановился и собрал весь навоз в мешок. Когда я спросил об этом Моару, она пояснила, что не всякий убирает. Но тот, кто не убирает, платит налог при въезде в город. Не большой, но всё же. И получает табличку. А вот если не убрать и не уплатить налог, то можно нарваться на драконовский штраф. А во второй раз вылететь за ворота и не въезжать месяц. Меня зацепило понятие драконовский штраф.

— А что, драконы существуют в вашем мире?

— Да, но они не принадлежат нашему миру. Эти твари могут путешествовать между мирами. У нас они бывают редко, но как правило никого не трогают первыми. А трогать эти живые и летающие огнемёты себе дороже. Иногда некоторые умудряются пообщаться с ними, но по большей части те всех игнорируют. И вообще, с тебя конфета. Я устала тебе говорить всем известные вещи.

— Ну ладно. На тебе вот с черносливом конфету.

Так за разговорами мы доехали до постоялого двора, причём я потерял пять конфет. Дорого мне обходятся услуги гида гномы. Но если честно, то надо этот шоколад есть, иначе он тупо начнёт портиться. На постоялом дворе, я снял себе комнату. Оплатив её на неделю. Это вылилось в две серебряных монеты и пять медных за завтраки и ужины. Обеды, если надо, оплачивались отдельно. Только теперь я начал немного понимать, как много я заплатил караванщику. Однако после того, как я посетил мыльню и помылся. Сдал за медяк в стирку грязные вещи, и удивил всех жужжащей у меня во рту, вращающейся щёткой. После этого, я сел считать свои деньги. В результате в мешочке, что мне дали в караване, я нашёл десять серебряных, пять медных и одну золотую монету. Подозреваю, что на неё разорился сам Рамзан. Равна она была десяти серебряным. А один серебряный десяти медным. Сама золотая монетка была в полтора раза меньше серебряной и в два раза меньше серебряной монеты из Кондорра. Итого с моими у меня было десять местных и шестнадцать кондорских серебряков. Пять местных и тридцать кондорских медяков. И конечно один золотой. Я был сказочно богат. Но теперь мне предстояло подумать, что делать дальше и как попасть в Кондор. Подумав немного, я решил прогуляться. Погода была летняя, по ощущениям градусов 25. Поэтому я одел кепку, майку с надписью «Пьянству бой! А перед боем надо выпить» и плотные штаны. А вот вместо берцев, я одел резиновые сланцы. Письменность здесь была такой же как у нас. Вот только они писали ё как перечёркнутый мягкий знак. Вот и все отличия. Штык же я вообще оставил в комнате. Которая, кстати, закрывалась на хороший замок. Внутренний. Спустившись вниз, в трапезную, я столкнулся с компанией бородатых квадратиков. Один из них отодвинул меня плечом и пробасил как приходской архиерей:

— Отойди, чего стал как примороженный!

Я посторонился и понял, что имею честь лицезреть гномов. Когда они проходили мимо, на меня пахнуло смесью запахов. Кузница, калёное железо, кожа, и что-то неопределяемое. Даже немного химией какой-то. Один из них повернулся и прочитал надпись на майке, забавно шевеля сосисками, что по недоразумению называли у них губами. Да, представьте себе. Негры у нас нервно курят в сторонке. Прочтя, он гоготнул и привлёк внимание остальных. После того как к ним за стол подали пиво, они почти перед каждым глотком начали чокаться и возглашать: «Пьянству бой!» Я же, не зная, как себя вести, напялил на лицо полу улыбку и вежливо поедал свою кашу с мясом, а также закидывался нарезкой незнакомых овощей. Некоторые были похожи по вкусу на сладкий лук, другой вид напоминал огурцы, но с привкусом дыни. И так почти все. Напоминают наши, но есть нечто другое. Что огорчило, так это то, что не нашлось помидор. Сверху спустилась Моара, свежая и переодетая в чистое. Гномы, завидев её встали и слегка склонили головы, после чего сели. Она же, не сомневаясь, плюхнулась за их стол. Поведение гномов разительно поменялось. Они стали чинно и спокойно потягивать пиво. Без всякого безбашенного веселья. Я же, доев расплатился и пошёл на выход в город. Люблю лето. Нет, в правду. В какой-то из периодов своей жизни я решил, что люблю лето больше, чем зиму. Вот и сейчас, выйдя в теплый день из приятной прохлады трактира, я с удовольствием вдохнул напоенный солнцем и сотней запахов воздух города. Улицы были чистыми. Город, как я убедился имел канализацию. Вот и пахло нагретой брусчаткой, пылью, лошадьми конечно и ещё кучей других запахов, которые я так сразу не определил. Чтобы не потеряться, я пошёл вдоль улицы, читая названия на вывесках. Лавка кондитера, хлебная лавка, шорники. По другой стороне продавали ткани, и даже была оружейная лавка. Далее я дошёл до вывески мага лекаря. Так как рёбра ещё саднили, а на предплечье была здоровенная гематома, я зашёл в дверь. Встретила меня девушка в кружевном чепце и накрахмаленном переднике.

— Что вам угодно, криг (обращение к мужчинам, принятое в тех местах)? Я же, уже знал, как обращаться к девушкам и женщинам молодого возраста и поэтому вежливо ответил.

Конец ознакомительного фрагмента.