Методологические проблемы теории социальной работы

Леонид Васильевич Топчий, 2015

В учебном пособии предлагается анализ актуальных проблем становления отечественной теории, рекомендуются некоторые нетрадиционные подходы и теоретические обоснования моделей социальной работы, базирующиеся на самых современных представлениях отечественных исследователей. Книга является одной из первых попыток пересмотра ряда положений, сформулированных в XX веке и изложенных в учебниках и учебных пособиях по теории социальной работы. В соответствующих главах рассматриваются фундаментальные проблемы сегодняшней теории социальной работы и выносятся на обсуждение с читателем такие вопросы, как категориально-понятийный аппарат, закономерности, критерии и показатели эффективности социальной работы, а также специальные методы теории социальной работы и проблемы социального образования и формирования профессионализма. Представляет интерес для студентов, магистров и аспирантов, преподавателей вузов и практических социальных работников, занимающихся исследованием проблем профессиональной социальной работы.

Часть 2

Методологические проблемы развития отечественной теории социальной работы

Что виделось вчера как цель глазам твоим —

Для завтрашнего дня — оковы.

Мысль — только пища мыслей новых,

Но голод их неутолим.

Э. Верхарн

…всякая наука должна иметь некоторую общую теорию, единый метод, проблематику или, по меньшей мере, некоторый набор общих методов и проблем.

П. Копнин

2.1. Современные проблемы развития теории социальной работы

Сегодня в России просматриваются контуры общей теории социальной работы, определена совокупность методов познания, которые используются социальными науками, выделены проблемы теории, которые нуждаются в разработке.

Объективно существующие проблемы в отечественной теории социальной работы, с одной стороны, по-прежнему связаны с неразвитостью общественной потребности в быстром и фундаментальном становлении новой научной дисциплины и форсированном внедрении прикладных теорий и научно-методических разработок в практику социальной деятельности, с другой — определяются уровнем развития профессионализма исследователей социальной работы, специалистов и управленцев, занимающихся решением проблем социальной сферы общества. По всей видимости, в целом они детерминированы незавершенностью процессов формирования новых социальных отношений в современной России и становления профессии «социальная работа»^[61].

В ряде учебных пособий, предназначенных для студентов вузов, ощущается явный дефицит научной смелости и решительности в переосмыслении накопленного за последние 15 лет опыта профессиональной социальной работы в России и, если хотите, просматривается растерянность некоторых авторов перед новыми реалиями, которые сложились в первое десятилетие XXI века. Иногда «научные» трактаты вызывают недоумение и разочарование. К сожалению, это так. Но без них не было бы «современного» понимания социальной работы. Через «догадки», «домыслы», «интуицию», через философское и социологическое постижение, через психологическую рефлексию исследователи и практики медленно, но поступательно идут к распознанию сущности отдельных граней такого уникального феномена, как отечественная теория социальной работы.

Не надо идеализировать и максимизировать научные достижения второй половины 90-х годов прошлого столетия. «Ретрансляция» идей и положений из работ того времени сегодня не может привести к появлению нового знания в области социальной работы. Новые теоретические положения не могут рождаться только на предварительно разработанной гипотетической основе. С одной стороны, необходим конструктивно-критический пересмотр всех основных теоретических положений и форм научного познания, которые сравнительно мало или менее обстоятельно проанализированы в научной литературе, с другой — не повредит исследователям и здоровый консерватизм. Необходим творческий, непредвзятый подход к познанию сущности социальной работы как теории и практики.

Российскому обществу нужна активная конструктивная деятельность в области социальной политики и социальной работы. Необходимо и научное созерцание, научная рефлексия, научное познание сущности тех процессов и явлений, которые происходят в обществе за визуальной гранью, тех социальных и экономических перемен, изменений, которые буквально обрушились на людей, не способных в полной мере или частично адаптироваться к реалиям современной жизни. Идеи и положения относительно новой для России теории могут вызреть только в недрах нарождающегося гражданского общества и на пути возрождения науки в жизни общества.

Общая теория социальной работы и теории среднего уровня, прикладные теории и так называемые теории «микроуровня» связаны в основном с определенными отраслями социальной сферы и отражают их потребности (подсистемы соцзащиты населения, образования, здравоохранения, пенитенциарных учреждений, Минобороны России,

ФСБ России, МЧС России и др.). В определенной мере эти теории отражают также потребности разных категорий социально ослабленного населения, семьи и отдельного человека. За последние 15 лет накоплен опыт решения ряда теоретических и практических проблем, разработки теоретического обоснования «оптимальных» моделей и нетрадиционных технологий социальной работы. Формируются контуры условных, первоначальных «научных школ», точнее, направлений («московская», «алтайская», «санкт-петербургская», «екатеринбургская», «ростовская» и др.). Издано множество печатных работ, которые свидетельствуют о том, что российские исследователи, осуществлявшие свою деятельность до 1991 года в таких областях, как социология и педагогика, психология и медицина, история и философия, смогли в короткий промежуток времени разработать первоначальные основы отечественных теорий социальной работы социологической, социально-психологической, социально-педагогической и социально-правовой направленности^[62].

Однако характер, масштаб и темпы социально-экономических перемен в российском обществе не позволяют адекватно отражать происходящее в стране в научных и научно-методических трудах.

Исследователи всегда «дети» своего времени. Одни из них, сформировавшиеся в советское время, были не подготовлены к адекватной оценке процессов, происходящих в обществе и социальной работе. Другие и спустя 15 лет находятся в социальной прострации. Третьи, заболевшие «ангажированностью к новой власти», являются проводниками социальной политики правящей партии. Четвертые, владея иностранным языком и побывав за рубежом, пройдя стажировку, пропагандируют западные теории и модели социальной работы, слегка их подретушировав и придав им «научный» лоск. Этим грешат особенно те исследователи, которые работали в рамках совместных проектов (Россия — Великобритания, Россия — Канада, Россия — США, Россия — Германия, Россия — Франция, Россия — Швеция и т. п.) и являются, по сути дела, миссионерами научного и образовательного поля России.

Единство и разнообразие, типичность и нетипичность взглядов теоретиков на природу социальной работы в условиях переходного периода в России создает факторы, составляющие потенциальную основу для развития современной теории социальной работы. К сожалению, отдельные исследователи не знают или «не хотят замечать» те теоретические разработки, которые публикуются в специальных журналах, например в таком ведущем теоретическом журнале, как «Отечественный журнал социальной работы». «Не замечают» и солидные публикации, помещенные в других периодических изданиях, — «Социальная защита (Социономия)», «Социальное обслуживание», «Работник социальных служб», «Социальная работа», «Ученые записки. Научные доклады РГСУ», «Знание. Понимание. Умение» МосГУ и др.

Видимо, целесообразно обратить внимание читателя на три проблемы, которые, по мнению ряда исследователей, являются актуальными. Во-первых, это проблема определения объекта и предмета новой социальной науки, становления системы категорий и понятий общей теории социальной работы, базового метода исследования (С.И. Григорьев, Л.Г. Гуслякова, В.Н. Келасьев, В.И. Курбатов, П.Д. Павленок, Л.В. Топчий, Е.И. Холостова и др.). Во-вторых, заслуживают внимания теоретико-методологические проблемы разработки закономерностей социальной работы и поиск специальных методов (путей) познания в социальной работе (Т.Е. Демидова, И.Г. Зайнышев, Е.И. Холостова, М.В. Фирсов и др.). В-третьих, в связи с включением России в Болонский процесс актуализируются проблемы качества социального образования и базовые социальные компетенции культуроцентричности и интеллигентности профессиональных социальных работников (С.И. Григорьев, В.И. Жуков, В.А. Никитин, П.Д. Павленок, Л.В. Топчий и др.).

В рамках первой проблемы известен ряд работ автора пособия, в которых предпринималась попытка параллельно с такими исследователями, как Л.Г. Гуслякова, П.Д. Павленок и Е.И. Холостова, рассмотреть статус системообразующих понятий в теории социальной работы^[63]. Предложенная классификация основных категорий и понятий теории социальной работы имеет относительный характер и является отражением как самого познавательного процесса, реальной практики социального обслуживания населения, так и влияния терминологии, используемой зарубежными теоретиками и практиками.

Постоянно происходит переосмысление категорий. Сегодня неприлично говорить и писать, как это делают некоторые авторы, что отечественные специалисты не понимают разницы между такими понятиями, как «социальная работа», «социальное обеспечение», «социальное обслуживание». Эти заявления, по меньшей мере, некорректны. Тем более, что «институт социального обеспечения», сформировавшийся и развивавшийся в СССР, в 2004 году прекратил свое существование в том смысле, как он понимался в советское время и первое время постсоветского периода. И «социальное обеспечение», и «социальное обслуживание» являются составными частями системы социальной работы. Совершенно не обоснованно утверждение о том, что понятие «социальное обеспечение» шире понятия «социальная защита» или «социальное обслуживание». Например, юристы до сих пор не могут согласиться с тем, что термин «социальное обслуживание» обозначает самостоятельный вид социальной деятельности, который, конечно, связан с процессом социального обеспечения, но существует автономно, независимо от него, что нашло отражение в федеральном законодательстве середины 90-х годов и в первой декаде XXI века, а также в национальных стандартах социальных услуг. Не нашло отражения в учебной литературе, предназначенной для студентов, такое понятие как «пенитенциарная социальная работа», хотя нередко речь идет о социальной работе в исправительных учреждениях и проч. В теории и практике социальной работы нередко игнорируются «Термины и определения», изложенные в Национальном стандарте Российской Федерации^[64].

Совершенно очевидно, что смысловая нагрузка понятийного аппарата теории социальной работы существенно изменилась в условиях трансформации российского общества и адаптации зарубежного опыта в употреблении профессионального языка. Нередко современные авторы, которые анализируют данную проблему, берут за основу положения, выдвинутые в середине 90-х годов прошлого столетия, что само по себе не верно, методологически ошибочно. Социальное обслуживание трактуется расширительно. В Национальном стандарте «Термины и определения» говорится, что «социальное обслуживание: деятельность социальных служб, направленная на предоставление социальных услуг, осуществление социальной реабилитации и адаптации граждан, находящихся в трудной жизненной ситуации»^[65]. Социальные службы являются не только «проводником социальной политики», они принимают активное участие в формировании самой политики. Только люди, не работавшие в органах государственного управления и не знающие специфику этой деятельности в социальных службах, могут смотреть на социальное обслуживание прагматически, только как на «современный механизм» реализации социальной политики. В последние годы представители некоммерческих организаций и негосударственных социальных служб очень много сделали для формирования социального законодательства и разработки практической социальной политики как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Понятие «социальная работа» сегодня используется как в широком понимании, так и в узком. Социальная работа в России сегодня осуществляется на профессиональном, полупрофессиональном и непрофессиональном уровнях. И естественно, данное положение находит отражение в профессиональном и массовом сознании. Процесс введения в оборот нового понятийного аппарата всегда сопровождается его неадекватным восприятием и использованием в практике. Мера понимания смысла понятия «социальная работа», как правило, зависит от причин объективного характера. Становление новой для России профессии «социальная работа» можно и нужно ускорить. И главную роль в этом деле могут сыграть профессионалы в области социальной работы и СМИ, высшие учебные заведения и учреждения культуры. Усвоение и разработка той или иной концепции, тех или иных положений, категорий и понятий нельзя отделять от процесса познания, от совокупности знаний, получаемых на конкретном историческом отрезке времени.

Каждое новое поколение исследователей «крутит прялку времени» и создает определенные теоретические предпосылки для развития категориально-понятийного аппарата любой социальной науки, но происходит это неравномерно и противоречиво. Необходимо понимать, что социальная работа и мысли о ней не одно и то же. Знаменитые слова известного философа Гегеля приобретают сегодня глубокий смысл и современное наполнение: «…наше время есть время рождения и перехода к новому периоду. Дух порвал с прежним миром своего наличного бытия и своего представления, он готов погрузить его в прошлое и трудится над своим преобразованием»^[66].

В рамках второй проблемы следует отметить, что нетрадиционный взгляд на формирование системы закономерностей социальной работы позволяет утверждать: во многих учебниках и учебных пособиях закономерности представлены в урезанном виде^[67]. Ушедший в историю XX век сформировал представление об общественных закономерностях как о закономерностях-тенденциях. Сегодня формируется новое представление о законах и закономерностях социальной деятельности, которые связаны не только с прошлым, осуществленным, повторяющимся, но и с будущими процессами, особенно с превентивной профилактической работой и прогнозированием развития теории социальной работы. Очевидна зависимость закономерностей социальной работы от прогноза, от социального конструирования и проектирования, от потенции продуктивной деятельности исследователей и практиков социальной работы, от ресурсов общества и отдельных его сфер в развитии сущностных сил человека. В книге Элвина Тоффлера «Шок будущего» точно замечено: «Изменение — это процесс, с помощью которого будущее проникает в наши жизни. И важно посмотреть на него внимательно, не просто в великой исторической перспективе, но также с позиции живущих, дышащих индивидов, которые его ощущают»^[68]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

61

См.: Топчий Л.В. Методологические проблемы теории социальной работы: монография: в 3 ч. — М.: Изд-во РГСУ, 2010.

62

См.: Топчий Л.В. Отечественные исследователи проблем социальной работы (Словарь персоналий). — С. 8–33; Он же. Актуальные проблемы развития теории социальной работы. Современная энциклопедия социальной работы / под общ. ред. В.И. Жукова. — М.: Изд-во РГСУ, 2008 и др.

63

См.: Топчий Л.В. Основные категории и понятия теории социальной работы. — М.: Союз, 1998; К вопросу о становлении отечественной теории социальной работы: состояние и перспективы развития понятийно-категориального аппарата // Отечественный журнал социальной работы. — 2002. — № 1; Павленок П.Д. Методология и теория социальной работы.

64

См.: Национальный стандарт Российской Федерации «Социальное обслуживание населения. Термины и определения». — М.: Стандартинформ, 2006.

65

Там же.-С. 1.

66

Гегель. Соч. — М., 1959. — Т. 4. — С. 6.

67

См.: Топчий Л.В. Нетрадиционный взгляд на формирование системы закономерностей социальной работы.

68

Тоффлер Э. Шок будущего. Пер. с англ. — М.: ACT, 2003. — С. 15.