Амулет. Подземелья украденных сердец. Книга вторая

Леонид Андронов

Уна и ее друзья добывают волшебный Амулет Равновесия, но попадают в плен и теряют драгоценную реликвию. Чтобы вновь обрести Амулет и спасти семью Уны, им предстоит отправиться на битву с темными силами, напавшими на город. Героям придётся пройти через боль и потери, чтобы в конце пути предстать перед бесчеловечной Мораной. Обретение Амулета обернется для Уны страшным испытанием.

Глава 3

1

Грей выпрыгнул из волшебной дыры в тесном проёме между двух глухих стен. Земля под его ногами горела. Воздух был загажен дымом.

— Держитесь! — крикнул он девочке и Таракану и помчался вдоль задымлённого прохода.

Вася летел перед ними.

Малютка за его плечами с надрывом закашляла.

— Ещё немножко! Потерпи! — успокаивал он её, не останавливаясь ни на секунду.

— Вася! Вася где? — запричитал Таракан.

— Здесь он, здесь! — Грей едва различал его в дыму. Глаза его слезились.

Они слышали гул битвы, многочисленные крики и рёв монстров. С неба чёрными хлопьями валился пепел, но они даже представить не могли, какая картина предстанет перед ними, когда выскочили на улицу.

Это была одна из небольших улиц Старого города. Далеко не центральная. Только они оказались на ней, Грею инстинктивно захотелось забежать обратно в безлюдный проём. Вся улица была завалена мёртвыми телами, над которыми суетились нелюди, потроша трупы.

Их увидели.

Один из хобзедов выплюнул кишку, которую тянул из распоротого живота мёртвого человека, и с жадно раскрытой пастью кинулся на них. Грей отскочил и, проскользнув под когтистой лапой, полоснул по животу монстра мечом. Тот взвыл и снова бросился на мальчика. Грей попятился и, оступившись, упал на спину. Он придавил собой девочку, и та закричала от боли и страха.

Хобзед рванул вперёд, чтобы вцепиться жертве в горло. Мальчик едва успел выставить меч поперёк — челюсти хелиона клацнули о сталь, послышался звук хрустнувшей кости. Кровь и ядовитая слюна брызнули на лицо Грея. Но нелюдь не погиб, он отпрянул, раззявил окровавленную пасть и подался вперёд, чтобы атаковать снова. В этот момент из-под воротника Грея выпрыгнул Таракан и отважно бросился на врага.

— А-а-а-а-а-а-а-а!

Схватив четырьмя рабочими лапками свои усики и выставив их как рога, он прыгнул на монстра, целясь ему прямо в глаз. Но промахнулся. Зато Вася точно спикировал вниз и клюнул нападавшего в другой глаз. Хобзед зажмурился, и Грей, не растерявшись, тут же вонзил ему в брюхо меч. Убитый монстр повалился на него, обдавая зловонием.

Другие твари приближались со всех сторон.

Грей оттолкнул труп монстра, выдернул из него меч и с криком бросился на хелионов. Одному из них он снёс голову с такой силой, что та, отлетев, сбила с ног злыдня. Ещё один хобзед прыгнул на мальчика, но Грей ловко ушёл под землю, чтобы вынырнуть в метре от него и перебить ему позвоночник мечом.

Грей чувствовал богатырскую силу, которой налились его мускулы, стоило ему сжать рукоять легендарного меча. Казалось, клинок сам двигает его рукой. Удары мальчика были точны и сокрушительны.

Таракан оседлал Васю и взвился над улицей, обозревая её тревожным взглядом. Нелюди надвигались на них плотным кольцом.

— Бежим! — закричал Таракан.

— А я? — подала голос малютка, про которую все на минуту забыли.

Грей подхватил её и понёсся по улице. Таракан на Васе полетел следом. Рассвирепевшие твари погнались за ними.

— Быстрей! Нагоняют! — кричал Таракан, оглядываясь назад.

— Бегу!

Грей с трудом лавировал между трупов. Вдруг какая-то сила приподняла его над асфальтом. Девочка истошно закричала, вцепившись в плечи Грея.

— Грей! — услышал он испуганный голос Таракана.

Мальчик в недоумении посмотрел вверх и понял, что это моголь вцепился в малышку и поднял их обоих в воздух. Ручки двухлетнего ребёнка не в силах были удержать Грея — её пальчики отпустили мальчика, и он стал падать, в ужасе глядя, как моголь уносит девочку в небеса.

Он упал на груду тел и тут же вскочил, чтобы сразить атаковавшего его гличера. Мальчик закричал, даже зарычал от гнева и отчаяния. Он стал рубить нападавшего без остановки и не мог остановиться, даже когда убил его.

— Грей! Грей! — пытался успокоить его Таракан, летая вокруг на Васе. — Надо идти!

К ним бежали солдаты Морока.

— Осторожно! — закричал Таракан, заметив град льда, пущенного в Грея злыднями.

Мальчик пригнулся. Ледышки пролетели мимо. Он окинул улицу взглядом, ища выход.

— За мной! — закричал Таракан, направляя Васю к перекрёстку.

Грей кинулся за ним.

Там, на перекрёстке, шёл бой. Небольшая группа чудинов отбивалась от стаи остервенело набрасывающихся на них волотов. Грей сразу же поспешил на помощь. Он поднял с земли неразорвавшийся шар со священной водой и метнул его в спины нападавшим. Взрыв превратил двух хелионов в чёрную слизь. Грей рванул вперёд и двумя взмахами меча рассёк ноги ещё паре волотов.

— Где Уна? Ищи Уну! — крикнул он Таракану.

— Лечу! — Таракан взмыл на попугае в небо.

Увидев Грея, монстры набросились на него. Мальчик едва успевал нырять в землю, спасаясь от обрушившихся ударов их кривых мечей. Однако нападавших было так много, что ему пришлось отступить.

Невдалеке на крыше полицейской машины спина к спине бились рослый чудин и пожарный, отвешивающий удары нападавшим на него нелюдям огнетушителем. Грей поспешил к ним, по пути всадив меч в спину гличера, уже готового стрельнуть в оборонявшихся кислотой.

Взбежав на капот автомобиля, он окинул взглядом улицу.

Она напоминала бурлящую реку, клокочущую между горящих берегов. Все здания в округе полыхали, заливая оранжево-красным светом месиво из чудинов, людей и монстров. Однако люди по большей части умирали без сопротивления, становясь лёгкой добычей для солдат Морока. Чудины бились храбро, но численное преимущество было на стороне тёмных сил.

Светлые пятна в этой гуще — группки отчаянно сражающихся чудинов — затягивались наползающей на них чёрной массой нелюдей.

В небе царил не меньший хаос. В клубах дыма и пепла, перемешанных с дождём и снегом, галдящие вороны и цмоки атаковали несущихся на щитах чудинов. Волоты на моголях врезались в их ряды.

Кровь и чёрная слизь хлестали из ран и лились на землю.

Грей ни на минуту не останавливался, продолжая орудовать мечом.

— Смотри! Мальчонка бьётся не хуже наших, — прокричал чудин пожарному, отталкивая налетевшего на него волота. — А ваши разбежались как зайцы!

Пожарный не ответил, он оглушил нападавшего на него хобзеда огнетушителем и, подхватив брошенную в него пику, запустил её в толпу монстров.

— Ты чудин? — спросил Грея воин, пнув в грудину бросившегося на него хобзеда.

Монстр отлетел, сметая бегущих за ним нелюдей.

— Я человек! — Грей присел, пропуская над собой ворону со злыднем верхом, и одним взмахом меча разрубил обоих в воздухе.

Чудин загоготал.

— Люди неспособны так драться.

— Да, конечно, — язвительно хмыкнул пожарный, отбивая огнетушителем брошенный в него топор. — Да откуда вы берётесь! — Он долбанул по темечку ещё одного монстра, пытавшегося запрыгнуть на машину.

— Ваша лень и злоба умножили их, — ответил ему чудин и бросил взгляд на храброго мальчишку. — Как тебя зовут, малец?

— Грей. — Мальчик снёс голову подскочившему к нему волоту.

— Я Микула. — Чудин отсёк руку монстра, схватившего его за ногу.

— Где Морок? — прокричал Грей.

— Морок? — Чудин даже остановился на секунду. Он стряхнул с ноги обрубок руки и посмотрел вперёд. — Я слышал, что на площади.

— Где она? — Грей стал искать её глазами.

Микула указал мечом направление.

Грей, не сказав ни слова, рванул навстречу властелину Тёмного Мира. Микула ухмыльнулся, но тут ему в бок вонзился дротик. Он зарычал от боли и схватился за рану.

Таракан сражался с тёмными силами наравне со всеми. Он смело прыгал на спину злыдней, щекотил их усами, и те начинали ошалело крутиться на месте, наталкиваясь на других солдат Морока. Либо бегал между ними, вызывая хаос и суматоху в их рядах. Глупые этворы начинали гоняться за ним, врезались друг в друга и ранили своих же товарищей.

Разделавшись таким образом с очередным злыднем, Таракан отбежал в сторону и увидел на асфальте иглу из гривы Морока. Он подобрал её и свистнул Васе. Попугай вмиг подлетел к нему. Таракан запрыгнул ему на спину, и они устремились к огромному волоту, пробирающемуся через завалы трупов к полицейской машине, на которой бились пожарный и Микула. Настигнув монстра, Вася завис над его головой. Таракан ловко десантировался и с размаху всадил иглу в нос врага.

Хелион издал протяжный вой и повалился на землю. Таракан ловко спрыгнул с него и подхватил очередную иголку.

— Вася!

Попугай подлетел к нему.

— Мне начинает это нравиться! — прокричал победно Таракан, запрыгивая на него. — Ищи мне другую бестию!

И они взмыли навстречу подвигам.

2

— Ты готов услышать правду?

Перед Рысем стояла его копия, только шерсть этого существа была огненно-красной. Рысь угрожающе зарычал. А его двойник, казалось, даже и не думал обращать на это внимание.

Он продолжал:

— Я что ни на есть часть тебя. Я — это ты. Не я чудовище, а ты! Ты причина того, что этот мир развалится в труху. И я говорил тебе об этом не раз, не так ли?

Рысь до боли сжал челюсти.

— Вспомни предсказание, — продолжал его двойник. — Ты должен был встретить девочку. Для чего?

Рысь забегал глазами.

— Чтобы освободиться. — В его голосе не было уверенности.

— Чтобы найти Амулет, — ответило за него существо. — И ты нашёл его. Правильно?

— Да, но ты же говорил мне вообще ничего не делать, — растерянно ответил Рысь.

— Потому что он нашёл бы тебя и так! — Двойник Рыся повысил голос, негодуя от его бестолковости. — Ты избран. Ты должен стать новым хранителем Амулета. Избавившись от своего брата, Морана неминуемо пришла бы к тебе. И что бы случилось?

— Что? — Рысь опешил. Он предчувствовал неладное. — Что ты такое говоришь?

— Я знаю, что говорю. Но более того — ты и сам знаешь это. Просто боишься себе в этом признаться. Ей нужен мужчина. Такова её натура. И её избранником мог бы стать ты. Ты! Ведь ты больше, чем ты есть. Так?

Рысь попятился назад. Слова двойника оглушили его. Он снова потерял волю к сопротивлению. Это новое знание придавило Рыся — будто бетонная стена обрушилась на него. Змей наступал, продолжая:

— Она бы встретила тебя и решила остаться с тобой. Ты бы стал богом. Добрым богом. Любимым всеми. Ты олицетворение добра, а она олицетворение зла. Две противоположности, слитые воедино. Как правда и кривда, как явь и навь. инь и ян. Мир пришёл бы в равновесие. И всё бы прекратилось. А ты что сделал?

Рысь покачал головой, не веря этим словам:

— Ты мерзкое наваждение!

— Слепец! Ты разговариваешь сам с собой. Я говорил, что правда тебе не понравится. Так слушай! Всё, что я говорю тебе, ты знаешь и сам. Не правда ли? Ведь в этом состояло предсказание. Ты просто предпочёл забыть.

— Нет!

Двойник рассмеялся:

— Да-да, конечно! Встретив девчонку, ты решил обмануть судьбу. Ты думал спасти её и выждать время.

— Молчи! — закричал Рысь.

— Нет уж, я продолжу, — оскалилось огненное существо. — Ты думал подождать десять — двенадцать лет и жениться на ней, чтобы не жениться на Моране. Но я должен тебя разочаровать, мой дорогой друг. Ты пытаешься обмануть судьбу, а судьба не любит, когда с ней жульничают. В итоге ты обманешь самого себя. Уна будет похуже Мораны. Весь мир превратится в пепел, если она вздумает захватить Амулет.

— Она всего лишь пытается вернуть сердца своих родителей! — закричал Рысь.

— О да! Пока. Пока что она думает так. Но власть меняет людей. Не будь таким наивным. Уна, в отличие от тебя, обычный человек. Человек! Подверженный слабостям. А это значит… что?

Рысь опустил голову.

Двойник продолжил его добивать:

— Если девочка завладеет Амулетом, тебе не придётся долго ждать. Не рассчитывай жениться на чистой, невинной душе, не обременённой грехами. Она первым делом избавится от тебя. В этой реальности тебе не будет места. — Он сделал шаг вперёд. Рысь попятился назад. — Ты хочешь так умереть?

— Отпусти меня! — взмолился Рысь.

— Я говорил, а ты не слушал.

Огненный двойник продолжал наступать на него.

— Нет, нет… — Рысь совсем поник. Он отказывался верить своим ушам.

— Теперь ты будешь слушать? Или продолжишь трусливо играть в воина-спасителя? Убей девчонку! Принеси её в жертву будущему счастью всего мира. Выпей её кровь, и к тебе вернутся силы. Ты станешь тем, кем должен стать. И обретёшь не только самую красивую женщину на свете, а ещё власть и вечную жизнь. Ты станешь богом. Добрым богом, которого будут любить все на свете.

Рысь всё больше отступал, а его двойник стал расти в размерах, снова приобретая вид того же ужасного монстра, что встретил Рыся в ущелье.

— Чем дольше ты тянешь, тем ближе гибель всего живого, — продолжал он. — У тебя нет другого выбора.

— Мне противен такой выбор, — прошептал Рысь.

— У всего есть своя цена, — улыбнулся змей.

— Я лучше умру.

— Но тогда погибнешь не только ты. Но и весь мир в придачу. Помни об этом.

— Я не могу.

— Можешь.

— Нет.

— Да.

3

Уна провалилась в сугроб по самую шею и стала беспомощно крутить головой, стряхивая снег с волос. Ледяные комки попали за шиворот и забились в рукава разорванной школьной формы. За одну секунду всё её тело окоченело.

Она попала на живописный берег. Нетронутые вековые снега заливали лучи заходящего солнца. Голубые айсберги застыли в синих водах залива, их вершины купались в лучах засыпающего светила.

Здесь было тихо, как будто звуки боялись потревожить первозданную красоту этого места. Воздух был чистым, но колючим. Он обжигал холодом лёгкие девочки.

Ещё несколько минут — и она сама заледенеет среди этой холодной красоты. Но Уна не собиралась отчаиваться. Она активно заработала руками и ногами, пытаясь выкарабкаться из сугроба. Наконец ей удалось это сделать.

Выбравшись на более твёрдую поверхность, она посмотрела на руки. Пальцы посинели и скрючились. Благо не было ветра, иначе ей было бы совсем худо.

Она посмотрела вверх, туда, где должен был находиться волшебный проход. Едва видимые края дыры легко вибрировали от движения воздуха в паре метров над её головой. Уна поняла, что запрыгнуть обратно у неё не получится.

— Что же делать? — прошептала она замёрзшими губами.

Она посмотрела по сторонам, чтобы найти хоть что-нибудь, на что можно было бы встать, чтобы добраться до дырки. Но вокруг были только лёд и снег.

Отчаяние начало охватывать её.

— Тихо! Тихо, Уна! — остановила она себя. — Мы что-нибудь придумаем.

Уголки её губ снова опустились.

— Кто «мы»? Здесь же никого нет!

Она с силой сжала кулаки и зажмурилась.

— Я найду выход. Выход есть! Он есть!

Она смахнула образовавшийся на ресницах иней и ещё раз, уже более спокойно и сосредоточенно, окинула взглядом окрестности. Вокруг лежала сплошная ледяная пустыня. Девочка решила двигаться по направлению к берегу, навстречу уплывающему за горизонт солнцу. Она не очень понимала, почему нужно идти туда, но лучше было неправильно действовать, чем не действовать никак.

Лёд, лежащий под снегом, ломался от её веса и царапал голые коленки, колючий снег забивался под рубашку. Её трясло от холода, но она исступлённо карабкалась вперёд. Она даже дышала как-то неестественно, посвистывая, словно старая, раненая собака.

Поднялся ветер. В лицо ударила острая снежная пыль.

Но отвлекаться на боль не было времени.

В какой-то момент она добралась до места, где лёд был толще, а снега на нём было совсем мало. Она поднялась на колени и с трудом встала, но резкий порыв ветра тут же сбил её с ног. Уна перевела дух, поднялась снова и, обняв себя обеими руками, стала всматриваться в даль. Её била мелкая дрожь. Отчаяние подступало к горлу. Ещё чуть-чуть — и она навсегда вмёрзнет в этот вековой лёд.

Уна обернулась и посмотрела туда, где должна была быть волшебная дыра.

— Нет, не достать.

Она подняла комок смёрзшегося снега и запустила им в дырку. Он исчез из виду.

«Был бы здесь Таракан, он бы обязательно что-нибудь придумал», — вздохнула она. Но горевать о том, что её друзья сейчас не с ней, она не стала. Во-первых, она бы ни за что не пожелала им оказаться здесь, во-вторых — она и думать-то уже толком не могла.

Её губы посинели и потрескались. На глаза стала наваливаться дикая усталость. И тогда она побежала что есть сил на свет солнца. Она не видела перед собой дороги, постоянно спотыкалась, но удерживала равновесие и продолжала бежать. Силы покидали её, но она только прибавляла ходу.

Перед глазами ходили оранжевые круги. Но стоило разлепить глаза, их сразу забивал снег. Уна стала задыхаться.

Метель усиливалась. Вихри снежной россыпи то и дело закрывали солнце, неотвратимо прячущееся за неровные вершины ледяных гор.

Стало быстро темнеть. И стало ещё холоднее. Но Уна не останавливалась.

Вдруг она споткнулась о торчащую из снега льдину. Уна полетела головой вперёд и покатилась по снежной дюне, раздирая бока и школьную форму, которая и так давно превратилась в лохмотья.

Её маленькое тельце достигло дна ложбины.

Она ударилась головой о каменную глыбу, припорошённую снегом. Боль молнией рассекла висок. А она даже не закричала. Она уже не могла кричать.

За неё где-то далеко-далеко прокричала одинокая птица. И снова стало тихо. Ветер умолк. Только потрескивал от мороза снег.

«Всё. Я умираю», — подумала девочка.

Ветер бесшумно накидывал на неё снег, словно накрывал саваном.

«Прощайте», — пронеслось в её голове.

Губы только дрогнули, у неё не было сил даже на то, чтобы прошептать это.

Она замерла, постепенно погружаясь в дремотное состояние. Руки и ноги стали ватными, и вскорости она вообще перестала чувствовать своё тело.

Это был конец.

— Ох ты боль, больнее нет, — вдруг послышался едва знакомый голос.

Сознание вернулось. Уна попыталась открыть глаза.

Не получилось.

Вдруг её лицо ощутило жар. Она почувствовала, что земля под ней стала шевелиться. Что-то мягкое и тёплое приподняло её голову и спину. Ноздри уловили душистый запах.

Уна с трудом разлепила ресницы и увидела, что лежит на проталине, поросшей сочной зелёной травой. Снег вокруг неё отступил от жара, который исходил от стоящей перед ней женщины. Это была Ладо. Облачённая в развевающееся голубое платье, она мягко смотрела на девочку.

И Уна, совершенно забывшая о встрече с ней, вдруг вспомнила всё.

Её глаза широко раскрылись, она попыталась что-то сказать, но не смогла вымолвить и слова.

Ладо строго посмотрела на девочку:

— Тяжко было?

— Тяжко, тётенька.

Ладо покачала головой.

— Вижу, ты даже умудрилась подержать его в руках.

— Мне… я… — только и проговорила Уна.

— Идём. — Ладо повернулась к большому иглу, сложенному из прозрачных ледяных блоков.

Уна подалась вперёд, но не смогла пошевелиться. Ладо взмахнула рукой, и невидимая сила поставила девочку на ноги.

— Возьми подснежник, понюхай его, — не оборачиваясь, сказала богиня.

Уна посмотрела вокруг себя. В изумрудной траве расцветали белоснежные цветы. Она наклонилась и сорвала один. Аромат цветка был таким сильным, что защекотал ноздри. Тело мгновенно наполнилось силой, она прохладной волной пробежала по рукам и ногам девочки.

Уна ахнула от удивления. На глазах навернулись слёзы.

Зелёная дорожка вела ко входу в ледяное жилище богини. Уна поспешила за женщиной и, оказавшись внутри, обнаружила ту же самую комнату, где была прежде.

Однако на этот раз комната показалась ей опустевшей. Потолок был всё так же оплетён вьющимися растениями, пол всё так же был устлан шелковистой травой, но какой-то мебели уже не было. Камин исчез. Большой круглый стол стоял на своём месте, но к нему сиротливо прижимался только один стул.

Двое слуг Ладо, шишковатые древообразные существа, доставали из посудного шкафа фарфоровые чашечки, легонько ударяли по ним длинными пальцами, и те уменьшались в размерах, становясь не больше напёрстка. И тогда слуги Ладо аккуратно складывали их в большую деревянную шкатулку.

Стул точно так же, как и в первый раз, отступил от стола, позволяя Уне сесть на него. Но она не решалась проходить в комнату. Древообразные существа остановились и посмотрели на неё.

— Не отвлекайтесь, — строго проговорила Ладо.

Она подняла руку, и длинная ветвь растения с неизвестным Уне плодом на конце потянулась к девочке.

Уна с опаской посмотрела на него.

— Ешь, не бойся. Это плод сытного дерева, — сказала Ладо, пребывая в некоторой задумчивости. — Одной дольки хватит на целые сутки.

— А я… — начала было Уна.

— Я же сказала, не бойся. Ешь!

Уна залезла на стул и сорвала плод с дерева. Она отделила от плода жёсткую жилистую кожуру, отломила красноватую дольку и положила в рот. Её лицо вытянулось от удивления.

Ладо с настороженностью глянула на неё:

— Вкусно?

Уна закивала и потянулась за другой долькой.

— Можно я возьму его с собой? — спросила она.

Ладо подошла и посмотрела ей в глаза. Она как будто пыталась что-то прочитать в них.

— Ты думаешь, что дойдёшь до конца?

Уна оторопела и перестала жевать.

— Но вы же сами сказали, что я смогла подержать его в руках. — Она с вызовом посмотрела на женщину. — Значит, смогу снова.

Ладо нервно усмехнулась:

— А ты стала бойкой.

Она отступила и посмотрела в сторону.

— Верните меня обратно. Мы должны убить Морока и забрать у него Амулет.

Ладо подняла брови:

— Убить Морока? Вот как! И как же ты собираешься это сделать?

— Не я. Грей. Он нашёл меч Тура.

Ладо сдвинула брови, но ничего не сказала.

— Помогите мне. — Уна сказала это с такой настойчивостью, что Ладо снова с удивлением посмотрела на неё.

Чувства богини пришли в смятение. Девочка и вправду сильно изменилась с того момента, как Ладо видела её в первый раз. Она не просто стала смелее и увереннее — теперь дыхание самой судьбы исходило от неё. При первой встрече ничего подобного Ладо в Уне не заметила. Как она могла так ошибиться? Неужели времена изменились настолько, что даже элуру было трудно понять, куда движется колесо судьбы?

Должна ли была Ладо подчиниться? Богиня прислушалась к своим чувствам. Она не могла различить будущее. Что-то пугающее проступало впереди.

Она помедлила. От её решения зависело многое.

— Я знаю, что вы можете помочь, — проговорила Уна, жадно глотая кусочки плода. — Вы добрая.

— Откуда тебе знать, какая я… — ответила Ладо.

Уна вытерла губы и с готовностью посмотрела на неё:

— Что я должна сделать?

Ладо засмеялась и покачала головой:

— Ты не остановишься, да?

— Ни за что! — совершенно серьёзно ответила девочка.

Ладо задумалась на какую-то секунду, потом снова глянула на Уну и несколько неуверенно проговорила:

— Иди за мной.

Она отодвинула стену и направилась по тоннелю, образованному переплетёнными стеблями растений.

Уна поспешила за ней.

Коридор освещался мягким светом, исходящим из цветочных бутонов, и оттого казалось, что он украшен праздничной иллюминацией. Они ступали по шелковистой траве, покрытой светящейся росой. В воздухе смешивались ароматы тысяч цветов. Уна на мгновение забыла обо всём на свете.

Ладо остановилась у куста с большими полупрозрачными стручками, покачивающимися на длинных стеблях. Горох в этих стручках был огромных размеров. И в каждом стручке было только по одной горошине.

— Это Покати-Горошек, — объяснила Ладо. — Он приведёт тебя туда, куда ты прикажешь.

— Даже к Моране?

Ладо изучала её своими мудрыми глазами.

— Верно, — ответила она не сразу.

— А какой брать? — спросила девочка.

— Каждый выбирает свой путь сам, — ответила богиня.

Уна оглядела пухлые стручки и сорвала один из них.

— Положи в карман. Откроешь только тогда, когда будет нужно, — сказала Ладо.

Уна повиновалась.

Они помолчали.

Ладо оглядела Уну с головы до ног, вздохнула и промолвила:

— Ты права, Морана отдаст всё на свете за Амулет. Однако не думай, что ты сможешь вести переговоры с ней.

Уна растерялась.

— А кто может?

— Я помогу тебе, — пообещала Ладо. — Если ты снова сможешь найти Амулет… — она остановилась. — Если вдруг это случится вновь… А это может случиться, так как ты уже обладала им какое-то, пусть и недолгое, время. Он запомнил тебя, поэтому есть шанс, что ты обретёшь его снова. Так вот, заполучив его, тотчас надень его на шею и не снимай. До тех пор пока Амулет на тебе, никто не может тебя убить.

— Я поняла, — кивнула Уна, внимая каждому слову.

— Теперь. Как только ты обретёшь Амулет, подуй на его кристалл. И я приду к тебе. Что бы ни происходило вокруг, где бы ты ни была, сделай это. Сможешь?

— Конечно!

— Я приду и помогу тебе немедленно, — пообещала Ладо и замолчала.

На её лбу образовалась складка.

Она помолчала какое-то время, потом сказала:

— Ты потеряешь больше, чем вернёшь.

Уна подняла на неё глаза.

— Я не могу иначе, — почти шёпотом ответила она.

— Это-то меня и беспокоит. — И богиня положила свою тёплую руку ей на макушку.

В этот же момент они оказались перед хрустальной дверью, обрамлённой плющом. Уна взялась за медную ручку.

— Иди! — сказала Ладо. — Помни о том, что я тебе сказала.

Уна бросилась к богине и крепко её обняла.

— Спасибо! Спасибо вам!

— Судьба посодействует тебе, но сильно на неё не надейся.

Уна открыла дверь и остановилась в тёмном проёме. Затем повернулась к Ладо и глянула ей прямо в глаза.

— Я знаю одно, — сказала она. — Любовь сильнее зла!

И шагнула в темноту.

Дверь за ней закрылась с мягким стуком.

Ладо постояла некоторое время перед дверью, размышляя о своём решении, потом тяжело вздохнула и побрела назад, чтобы продолжить сборы в дорогу.

4

Мало кто оставался в столь поздний час на работе. Но Стивен сидел в пустом офисе, маниакально барабаня пальцами по клавиатуре. На столе рядом с ним стояла чашка кофе, уже шестая за последнюю пару часов. На уши были надеты наушники, в которых играла зубодробительная музыка его молодости, которая не давала ему заснуть.

Стивен был настроен решительно. Он давно чувствовал себя стариком, время которого почти прошло, и искренне считал, что у него остался последний шанс повернуть свою судьбу в нужное русло.

Внутри него давно не было равновесия и спокойствия.

Он готов был работать по семнадцать, даже по двадцать часов в день, чтобы добиться своего. Иначе вся его жизнь могла рассыпаться как карточный домик, многолетние усилия, потраченные на достижение цели, обнулились бы, и здоровье было бы загублено.

Он был так сосредоточен, что даже не видел происходящего за окном. Город горел, в небесах творилось что-то невообразимое и никогда не виданное людьми, а он не мог оторваться от монитора.

Но чем больше он работал, тем хуже у него получалось. Он чувствовал это. И это выводило его из себя, гнев закипал в нём.

А с того момента, как Морана забрала его сердце и заменила его горящим углём, он стал бешеным, словно тигр, запертый в клетке. Его коллеги, знавшие его как бесконфликтного и вежливого сотрудника, вдруг ощутили его жёсткость.

После того как он повздорил с главой фирмы, а потом ещё схватил за кадык подшутившего над ним Стенли и вылил тому на голову его же чай, желающих смеяться над ним поубавилось. С ним стали ещё меньше общаться и шептались о его скором увольнении. И он прекрасно об этом знал.

Именно поэтому он учетверил свои усилия.

Но желаемого результата он не достигал. Он кожей ощущал, что садит темп, что делает больше ошибок, чем прежде. Но не мог и не желал останавливаться.

Стивен замер на секунду и с силой стал массировать глаза. Голова раскалывалась от усталости и боли. Он отхлебнул холодный кофе и полез в стол, чтобы найти нужную бумагу.

— Сколько ж тут мусора!

Он стал перебирать бумагу за бумагой и ясно видел, сколько бесполезного труда было потрачено на всю эту писанину. В порыве злости он стал мять ненавистные ему документы и выбрасывать их в урну один за другим.

Вдруг среди бумаг он нашёл фотографию. На ней был изображён он с пятилетней Уной на плечах. Стивен взял фотографию в руки и на секунду задумался.

— Что за ребёнок? — спросил он сам себя, напрягая память.

К своему удивлению, он совершенно не помнил, когда и при каких обстоятельствах было сделано это фото. Он перевернул его, надеясь найти памятную надпись на обороте. Но обратная сторона фотографии была чистой.

— Странно.

Если это был ребёнок кого-то из друзей или сотрудников, почему он не помнил, чей именно? И почему он стал хранить это фото у себя в столе? Он пригляделся к изображению. Оба в лыжных костюмах, весело смеются. У девочки от мороза порозовели щёки, а у него даже не было и намёка на чёрные круги под глазами.

— Надо меньше работать, — хмыкнул он и отправил фотографию в мусорное ведро вслед за остальными бесполезными бумагами.

Наконец он обнаружил нужный документ, но стоило ему повернуться к монитору, как здание хорошенько тряхнуло и свет испуганно заморгал.

— Что такое? — Он впервые отвлёкся от своих дел и, сообразив, что может потерять всю нужную информацию, бросился к компьютеру, чтобы сохранить файлы.

Но в ту же секунду свет погас совсем. Вместе с компьютером.

Стивен взревел.

— Нет! Нет! — Он сорвал с головы наушники и швырнул их об пол.

В здании включилось аварийное освещение.

— Да что ж ты будешь делать! — закричал отец Уны и только сейчас посмотрел в окно.

Его глаза расширились.

Он поднялся, прошёл через весь офис и глянул вниз на улицу. Весь квартал полыхал. Стивен нахмурился.

— Что происходит?

В этот момент в стекло со всего размаху влетел цмок и ударил в него клювом так, что тонкие трещины пошли по поверхности. Стивен в испуге отпрянул от окна.

Здание снова тряхнуло.

Стивен кинулся к компьютеру. Он попытался снова его включить, однако тот будто умер.

— Нет, нет! Только не это. Ты включишься! Включишься, я тебе говорю! — Он стал долбить по боковине монитора.

Тем не менее компьютер и не собирался подавать признаков жизни. Стивен ударил кулаком по столу.

— Да что ж ты!

Вдруг он краем глаза заметил, что за окном что-то промелькнуло. Он повернул голову и увидел огромную чёрную птицу, парящую напротив. На её спине сидел ужасного вида монстр, направляющий на него допотопный автомат.

Стивен инстинктивно распластался на полу. Монстр, хохоча, начал стрелять по окну. Раздался звон стекла.

— Ничего не понимаю. — Стивен отползал подальше, слыша, как в помещение врывается свистящий ветер вперемешку с ухающим смехом монстра.

Отец Уны, пригибаясь, побежал по направлению к лифту. Над его головой свистели пули, сбивая и разнося вдребезги предметы со столов и осыпая его осколками.

Кое-как он добрался до лифта. Но тот, конечно, не работал. Тогда Стивен рванул к лестнице и побежал по ней со своего двадцать шестого этажа вниз.

5

В это время Мэриэнн встречалась со своим будущим работодателем в дорогом ресторане на окраине Старого города. Господин Холдманн был немолод, но подтянут и энергичен. На его блестящей голове не было ни единой волосинки, как и на лице, за исключением седых, всегда сдвинутых бровей.

Он взял огромной рукой бутылку и разлил по бокалам дорогое красное вино.

— Я немного старомоден, — проговорил он чётким, твёрдым голосом. — Я не люблю все эти танцы с бубнами вокруг костров корпоративной этики. Разговоры о том, что все мы братья, навевают на меня тоску. Это всё дешёвые трюки. Я честнее всех этих придурков, что стараются понравиться публике. — Его голос отдавал металлом. — Мы частная и непубличная компания. Ею владею я. И никто другой. Я устанавливаю правила. И никто другой. Поэтому меня мало волнует, если мои правила кому-то не нравятся. Это понятно?

Он сделал небольшой глоток из бокала и упёр в Мэриэнн холодный неподвижный взгляд. Она его выдержала.

Холдманн продолжил:

— Для меня люди — это инструмент. Если инструмент вышел из строя, сломался или просто мне не нравится, я беру или покупаю другой.

— О! Я ощущаю свою ценность как никогда, — засмеялась Мэриэнн.

— Я просто прямолинеен, как танк. И эффективен тоже. Пейте.

— То есть слова «нет» для вас не существует? — спросила Мэриэнн, не шелохнувшись.

— Отчего ж? Бывает. Это хорошее вино. Пейте.

— Как часто вы слышали «нет» за последний год? — Мэриэнн взяла вместо вина бокал с водой.

Холдманн ухмыльнулся:

— Скажем прямо, нечасто. Вы правы, я не люблю, когда мне перечат.

— Ну а те, кто перечит, конечно же, потом об этом сильно жалеют. Не так ли? — Мэриэнн холодно посмотрела на него.

— Никто не хочет, чтобы я становился их врагом, — с расстановкой проговорил он. — Это опасно.

Мэриэнн усмехнулась:

— Стул под вами, случайно, не светится? Мне кажется, вам зацеловали зад до блеска.

Холдманн посуровел:

— Ты знаешь, дорогуша, таких, как ты, я тоже повидал.

— Я никогда не была «дорогушей» ни для кого. Я привыкла играть на равных, — отрезала Мэриэнн и поставила стакан с водой на накрахмаленную скатерть.

— Это иллюзия, моя дорогая. Правила, как я уже сказал, устанавливаю здесь я. Итак, ты хочешь работать в компании своей мечты? — Он снова упёр в неё жёсткий взгляд. — В компании, где исполняются мечты. Где мы все как одна большая семья.

— Это в каком это смысле? — подняла брови Мэриэнн.

— Во всех, — многозначительно ответил Холдманн.

— Вот как.

— Именно так. Зато никто пока ещё не жаловался. Не пожалеешь и ты. — Он окинул её взглядом. — Я вижу, у тебя большое будущее в нашей компании.

— Мне нужно только забыть слово «нет»? Правильно?

— Логично. Не правда ли? Ты молодая, энергичная, не обременена семьёй и другими глупыми условностями.

— Вроде самоуважения?

Холдманн подался вперёд:

— Что ты хочешь от жизни? Будь откровенна со мной.

Мэриэнн рассмеялась.

— Хочешь, я отвечу за тебя? — Холдманн прищурился. — Ты хочешь доказать, чего ты стоишь на самом деле. Так?

Мэриэнн сомкнула губы так, что они побелели, и с ненавистью посмотрела на него.

— Я ведь прав? Прав. — Он засмеялся. — Я всегда прав. Видишь?

Мэриэнн захотелось взять бокал и выплеснуть ему в лицо его дорогое вино. Но она сдержалась.

— Это нормально, — продолжал Холдманн. — Ты просто пока не привыкла к тому, что я всегда прав. Но вернёмся к тебе. Ты хочешь доказать…

— Я никому ничего не хочу доказывать, — перебила его Мэриэнн.

— Спокойно, — остановил её он. — Твоя реакция нормальна. Так многие сперва реагируют. Не всем нравится, что их можно прочитать как книгу. Главное не это.

— А что?

— Ты можешь это сделать. Ты способная. Я знаю. Я вижу это. — Он тонко улыбнулся и добавил: — Но не в одиночку.

— Вы так думаете?

— Человек в одиночку не способен ни на что. Бывают исключения, конечно… — Он ухмыльнулся. — Но как правило… Так вот, тебе нужна помощь. А я тот, кто может помочь. Потому что я тот, кто способен делать то, что невозможно для других.

— Прямо так?

— Именно так! — Он распрямил плечи и посмотрел на неё немного свысока. — Именно поэтому таких, как я, называют вершителями судеб.

Вдруг потолок рядом с их столиком рухнул, и из образовавшейся дыры высунулась морда пуффина. Чудовище просунуло мохнатую лапу в пролом и схватило Холдманна. Он даже не успел закричать, как оказался в пасти монстра.

Посетители ресторана повскакивали со своих мест и в ужасе бросились к выходу. Снаружи раздался взрыв, туша пуффина рухнула, поражённая выстрелом из гранатомёта, и, проломив стену ресторана, распласталась перед Мэриэнн.

Сзади раздались голоса военных:

— Без паники! Без паники! Выходим организованно. Вас доставят в безопасное место.

Мэриэнн не могла оторвать взгляда от чудовища, изо рта которого до сих пор торчали ноги Холдманна. Словно в забытьи, она поднялась со стула и попятилась к выходу. Она натолкнулась на кого-то. Это был солдат.

Он схватил её за плечи и сильно тряхнул, приводя в чувство:

— С вами всё нормально? Слышите меня?

Она закивала.

— Следуйте за всеми. — Он подтолкнул её к выходу.

Мэриэнн повиновалась.

6

Уна оказалась в огромном подземном коридоре со сводчатым потолком, теряющимся во мраке. Ладо отправила её вместо Старого города в Тёмный Мир. Случайно ли?

Здесь было суше, чем в тоннелях, по которым ей пришлось блуждать после кладбищенской ярмарки. Воздух был спёртым, тяжёлым. Но зато здесь было тихо. Настолько тихо, что Уна слышала своё дыхание. Это немного успокоило её, страх, охвативший в первые секунды пребывания здесь, отступил. Даже темнота не казалась такой пугающей.

Она полезла в карман и достала светящийся стручок с Покати-Горошком. Осторожно раскрыв его, аккуратно извлекла своего проводника. Он тут же проснулся и посмотрел на неё голубыми, совсем детскими глазками.

— Какой ты милый! — не смогла сдержать улыбки Уна.

Покати-Горошек широко улыбнулся в ответ.

— Пусти меня! Пусти меня! — звонким голосом потребовал он.

Девочка дала ему спрыгнуть с ладошки, и он заскакал на одном месте, заливаясь радостным смехом.

— Куда идём? Куда идём?

Уна посмотрела по сторонам.

— Веди меня к Мороку, — приказала было она. — Нет, постой! А вдруг Амулет ещё не у него?

Покати-Горошек ждал её решения.

Уна задумалась. Ладо сказала, что Покати-Горошек может привести её, куда она прикажет. Нужно только было выбрать правильное направление.

— Веди меня к Пусту. Нет, к Моране! Ой! Нет. Стой!

Уна нахмурилась. Она никак не могла сообразить, куда ей идти.

— К Мороку или Моране? — спрашивала она сама себя. — Или всё-таки к Пусту?

Она чувствовала, что ответ где-то рядом. Покати-Горошек терпеливо её ждал, подпрыгивая на месте. Его большие глаза внимательно следили за ней. Но ответ не приходил. Уна совсем растерялась. Она беспомощно топталась, глядя то вперёд, то назад, и морщила лоб.

— Знаешь что? Веди меня к Амулету. Так будет надёжнее, — приказала она, и мурашки пробежали по её коже, как будто подтверждали правильность её решения. — Да! Именно! Веди меня к Амулету!

Покати-Горошек перестал прыгать и покатился по каменной кладке тоннеля.

— За мной! За мной! — Его голосок эхом разносился по подземельям.

Уна поспешила за ним.

Её проводник, словно маленький фонарик, освещал небольшой участок вокруг себя, и Уна хоть немного могла видеть, где они идут. Она старалась держаться к нему ближе — так ей было не настолько жутко. Она хорошо помнила свои странствия по катакомбам в прошлый раз и ни за что не хотела заново встретиться с ужасающими обитателями Тёмного Мира.

Она осторожно переступала лужи и куски ржавого железа, всё время попадавшиеся на пути. Звук её шагов усиливался в полной тишине, и она порой вздрагивала, когда наступала на какую-нибудь металлическую штуковину, издававшую оглушительный лязг, моментально разносившийся по тоннелю.

Вскорости проход сузился, Покати-Горошек свернул в одно из ответвлений и покатился вниз.

Уна нахмурилась:

— Мы правильно идём?

— За мной! За мной! — беззаботно отвечал Покати-Горошек.

Уна повиновалась.

Они попали в бетонный коридор, где пришлось пробираться через завалы мусора, мимо поваленных металлических бочек и перевёрнутых вагонеток. Перелезая через искорёженные железные балки, Уна поцарапала ногу. Потом разорвала юбку, зацепившись за ржавую кудрявую проволоку, которую долго не могла отцепить от себя. Потом они вышли к вонючему водопаду — его пришлось обходить по узкой кромке, с которой она чуть не свалилась.

Но пока здесь было всё так же тихо и спокойно. Большинство обитателей Тёмного Мира принимали участие в битве наверху, в этой части катакомб никого не было. А может, они просто шли по необитаемой части подземелий. Сложно было сказать.

Как бы то ни было, Уну очень беспокоило, что они постоянно спускаются вниз, в то время как, по её представлениям, должны были подниматься вверх. Она несколько раз спрашивала своего провожатого, правильно ли он её ведёт, но он неизменно отвечал: «За мной! За мной!»

«Почему Ладо отправила меня сюда? — недоумевала Уна. — Это ведь неправильно. Совсем неправильно».

Она снова остановилась в сомнениях.

— Стой!

Покати-Горошек запрыгал на месте, глядя на неё невинными глазами.

— Наверное, мы всё-таки идём не туда. Амулет должен быть у Морока. Надо идти к нему, — рассудила она. — Веди меня к Мороку!

Покати-Горошек тут же изменил направление и покатился обратно.

— Стой! — снова приказала девочка.

Покати-Горошек повиновался. Уна неуверенно посмотрела назад.

— Я ничего не понимаю, — посетовала она.

Её начала охватывать паника. Она не понимала, правильный ли сделала выбор. И, вновь обратившись к Покати-Горошку, велела:

— Веди меня к Амулету!

Покати-Горошек весело подпрыгнул и покатился — туда, куда они шли изначально.

— За мной! За мной!

Уна сжала кулаки и закричала от растерянности и негодования:

— Стой! Погоди!

Покати-Горошек вновь остановился. Он запрыгал на месте, обиженно моргая. Уна постаралась успокоиться. Она очень плохо соображала. Мысли её путались.

— Может быть, Амулет уже у Мораны? — спросила она сама себя и решила проверить свою догадку. — Покати-Горошек! Веди меня к Моране!

Её проводник подпрыгнул на месте и продолжил катиться в первоначальном направлении.

— Значит, мы всё-таки идём к Моране? — озадачилась Уна и похолодела от этой мысли.

Ведь если Амулет уже у неё, она ничего не сможет сделать. Будет поздно. Но отступать она бы ни за что не стала.

— Куда идём? Куда идём? — вопрошал Покати-Горошек.

— За Амулетом! — твёрдо сказала Уна и поспешила за своим проводником.

7

Тучи, зависшие над Старым городом, разразились беспощадным ливнем. Потоки воды хлестали с небес, делая битву ещё более невыносимой.

Грей выбежал на устланную трупами Центральную площадь, где Морок и его армия отбивались от редеющих воинов чуди. Чудины, хоть и гибли десятками, всё так же неистово атаковали тёмные силы с земли и воздуха. Бывший хозяин Грея яростно орудовал щупальцами, отбрасывая нападавших на него чудинов и пронзая их иглами, которые он градом испускал из своей гривы.

Младший сын Фрегора, Герион, единственный из принцев, оставшийся в живых, ловко перепрыгивал через бьющие, как хлысты, щупальца властелина Тёмного Мира. Морок нещадно хлестал ими, легко разрубая острыми концами храбрецов, осмелившихся подойти слишком близко, но Герион умело уходил от ударов.

Он сумел приблизиться к Мороку и, выбрав удачный момент, рубанул мечом по одному из четырёх щупалец. Сизая кровь брызнула фонтаном из раны. Морок взвыл и хлестнул Гериона другим щупальцем, отшвырнув юношу на полсотни метров.

Многократно перевернувшись в воздухе, Герион упал на землю, сбив с ног спешащего к месту схватки Грея. Принц вскочил на ноги и с удивлением посмотрел на мальчика.

— Беги домой! — приказал он ему, но, увидев в руке Грея меч легендарного чудина, оторопел.

Грей поднялся, мельком глянул на венец из лебединых перьев на голове принца, однако ответить не успел — на них накинулись волоты и хобзеды, и им пришлось отбивать атаку.

— Амулет всё ещё у него? — прокричал Грей, отражая удар меча волота и уходя под землю, чтобы выпрыгнуть позади монстра.

— Что? — Герион едва мог расслышать голос мальчика среди звона металла и шума дождя. — Зачем тебе?

Подлетевший на попугае Таракан спикировал на голову ближайшего к ним волота и вонзил иглу Морока ему в нос. Волот повалился на землю.

Таракан ответил за Грея:

— Надо!

В тот же миг в него полетела ядовитая слюна гличера. Таракан отпрыгнул и, выставив иглу Морока вперёд, крикнул чудовищу:

— Ну, иди сюда, моя радость! Сейчас ты узнаешь, кто тут настоящий зверь!

Следующий плевок чуть было не попал в цель, но Таракан успел спрятаться в шлеме, спавшем с убитого чудина.

Принц перехватил меч как копьё и метнул его в гличера, проткнув его насквозь. Тут же подхватил с земли топор и мастерски отбил удар атакующего его волота. Волот был чуть ли не в два раза выше, но Гериона это ничуть не пугало. Он лихо отражал удары хелиона, высоко подпрыгивая в воздухе, когда тот пытался отрубить ему ноги.

Грей поспешил на помощь, но волот был очень силён и ловко отражал удары обоих. Тогда Таракан спрыгнул с Васи ему на морду и стал бегать вокруг глаз. Волот замешкался, и Грей с Герионом нанесли ему два смертельных удара. Тот пал навзничь. За ним следом в мир иной отправились два хобзеда и несколько злыдней.

Молодой принц посмотрел на мальчика, переводя дух и явно собираясь что-то сказать.

Грей опередил его:

— Сможешь добросить меня на щите до Морока? Я не умею им управлять.

Герион не успел удивиться. Моголь с волотом на загривке атаковал их с воздуха. Грей ушёл в землю, и очень удачно. Дюжина острых перьев из крыльев моголя тотчас утыкала землю в том месте, где он только что стоял.

Сам принц упал на спину, уходя от удара кривого меча.

— Берегись! — закричал он Грею, выпрыгнувшему из земли.

Прямо на мальчика летел другой моголь. Грей снова нырнул в землю. Герион вскочил на ноги и запустил топор в волота, но промахнулся. Моголь же, воспользовавшись уязвимостью оставшегося без оружия принца, крылом вновь опрокинул его на землю. Ухмыляющийся волот спрыгнул с его спины, чтобы добить упрямого чудина, но не сделал и пары шагов, как подлетевший сзади Грей в прыжке снёс ему голову.

На Гериона упал обезглавленный труп. Принц брезгливо сбросил его с себя.

Тем не менее радоваться было рано. Первый моголь уже успел развернуться и пикировал на них на всей скорости, выставив смертоносный клюв вперёд. Грей и принц едва успели отпрыгнуть.

Таракан направил Васю вслед за моголем и вскочил на загривок монстра, управляющего птицей. За секунду могучий волот был повержен и камнем полетел вниз. Довольный Таракан, подхваченный Васей, благополучно приземлился на труп побеждённого им врага. Грей радостно закричал, потрясая мечом.

Конец ознакомительного фрагмента.