Саша Кокс. Друг Вадима

Леон Малин

Утро на Мальдивах. За окном бунгало светлая, прозрачная вода, много воды. Океан… Я сижу в кресле, рисую. У плиты Леночка в облегающих шортиках крутит попкой. Жарит гренки. Рисую её, мою любовь…

Корректор Андрей Кузнецов

© Леон Малин, 2021

ISBN 978-5-0053-8822-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Санкт-Петербург, Шлиссельбургский проспект, дом 14, первый этаж, коричневая дверь. Серые выцветшие обои. Кушетка грязно-красного цвета. Засаленная подушка. Я лежу на боку и рассматриваю рисунок обоев. Какой замысловатый узор. Вчера я «откинулся». Думал, что напьюсь, отмечу освобождение, но пить не хочется. Да и праздновать не с кем. Все друзья остались там, на «зоне». Вчера, когда провожали, Серёга выдал мне пендель, чтобы не возвращался. Такова традиция. А позавчера и отметили, выпили, закусили…

На душе пусто, не хочется совсем ничего. Семь отнятых лет выжгли душу насквозь. Отсидеть срок помогла только ненависть. Жажда возмездия. Которая душит и сейчас. Ну подождите, вы ещё не знаете, что вас ждёт. А не остановлюсь я ни перед чем. Переступлю через кровь, боль, унижение. Пускай снова срок, пускай смерть, но отомщу. Пока не увижу своих врагов за решёткой или на кладбище. Пока не увижу в их глазах раскаяние. Нет, раскаяния от них не дождёшься…

Теперь я Александр Ильич Неверов, а не Саша Кокс, что был вчера. Так меня там называли. И это «там» для меня более реально, чем «тут». Ну что же, Александр Ильич, устраивай свою жизнь. И буду устраивать, и устрою. И даже знаю — как. Семь лет об этом размышлял. Вдруг — стук в дверь! Я вздрогнул. Господи, в этой квартире даже звонок не работает…

Выхожу в прихожую, смотрю в глазок. Двое мужчин в костюмах и галстуках.

— Кто?

— Александр Ильич, Виктор Сергеевич хочет с Вами поговорить.

Открываю дверь. Стоят, руки на виду, пустые.

— Так где же он?

— Виктор Сергеевич просит подъехать в ресторан.

Ну что же, надо ехать, разговора всё равно не избежать. Накидываю курточку, запираю дверь съёмной квартиры, идём к машине.

В ресторане гостиницы Европейская всё переделано. Изменился и Виктор. Он постарел, погрузнел, но маленькие свиные глазки смотрят всё также нагло. Знаком он отпустил своих «помощников», я сажусь напротив.

— Здравствуй, Саша.

— Здравствуй, Витя.

— Руки мне не подашь?

— А зачем тебе моя рука?

— Да, ты прав. Кушать будешь? Водки? Я закажу.

— Чашку кофе можно.

Сидим, молчим, смотрим друг на друга. Сколько горя принёс мне этот человек. Он отнял бизнес, разрушил жизнь. Это он посадил меня. Спасибо, конечно, что не убил.

— Какие планы?

— Планы? Да никаких, просто жить.

— Уехать не хочешь отсюда?

Не успел я выйти, как он предлагает уже уехать.

— А чего я должен уезжать?

— Для безопасности. Для твоей.

— Ты мне угрожаешь?

Молчит. Конечно, угрожает.

— Послушай, Витюша, я уезжать никуда не собираюсь. Ты знаешь Гену Итальянца?

— Ну?

— Когда в последний раз мы с ним разговаривали, на зоне, он просил обращаться, если будут проблемы здесь.

— Да кто такой, этот Итальянец? Обычный вор, хоть и коронованный. Таких в Питере пруд пруди. Значит, не будешь уезжать? Ну, смотри. Я ведь тебе зла не желаю. Живи себе. Только ко мне не приближайся. Если узнаю, что задумал чего, закопаю в лесу. Живьём.

Витюша прямо дышит ненавистью. Неужели, ему мало всего, что у меня отнял?

— Тебе денег дать? — неожиданно спрашивает он.

— Ты думаешь, что я возьму у тебя деньги?

— Смотри, моё дело предложить. Ступай, рожу твою видеть не могу.

Я привстаю со стула, беру чашку с остатками кофе и делаю движение, будто выплесну её сейчас в харю этому гаду. Тот резко отстраняется, закрывает лицо руками.

— Ладно, живи, пачкаться неохота, — я ставлю чашку на стол.

К столику приближаются подручные Витюши, мне пора убираться.

От колонии в Обухово, где я сидел, до съёмной квартиры в Рыбацком не более трёх километров. Я могу пешком, прямо сейчас, дойти туда минут за 40. Но не пойду. Перекусил в ларьке. Взял самсу с курицей за 50 рублей, чашку растворимого кофе за 30. Нормально. Деньги ещё есть, но пора позаботиться об их увеличении.

Снова серые обои, кушетка. Настроение уже получше. Лоснящаяся морда Витюши явилась хорошим стимулом к действию. Захожу в Интернет, смотрю ближайшие розыгрыши лотерей. Так, так, вот это мне, пожалуй, подходит. Отрываю со стены кусок обоев, записываю: «Цвет — красный, число — 5, ветер — северный, имя — Андрей» и так далее.

Когда помер Вадим, для меня это стало большим ударом. Хотя и непосвящённому было ясно, что зэк долго не протянет. Он уже плохо передвигался, кашлял кровью, глаза угасали. Вадим работал на котельной, куда меня направили ему в помощь. Беззубый, седой, на вид ему можно было дать лет семьдесят, хотя на самом деле он не дожил и до полтинника.

Вадим научил меня решать любую проблему.

— Любую? — переспросил я.

— Абсолютно. Только результат может разочаровать.

— Как это?

— Допустим, у тебя проблема. Ты берёшь лист бумаги и пишешь 10 полных предложений, описывающих эту проблему. Среди этих предложений будет одно, которое является ответом.

— Да ну?

— Попробуй.

Я попробовал. Моей главной проблемой последних лет была месть. Месть Витюше и ещё нескольким бывшим «друзьям». Я написал 10 вопросов (предложений) и получил ответ. Ответ был таков: «Ты отомстишь своим врагам в своё время». И это время наступило.

Вадим считал, что время — субстанция постоянная. Оно не «течёт», оно стоит. И мы знаем уже всё, что было и всё, что будет. Знает не мозг, а наше подсознание. «Разговаривать» с подсознанием люди не умеют, но есть некоторые способы, приближающие связь ума с подсознанием. Вадим брал ручку, бумагу и показывал.

— Давай задумаем какое-нибудь событие или просто будущее, определённое время. Например, что будет завтра у нас на ужин?

— Это известно и без твоих расчётов, — ухмыльнулся я. — «Данные» уже есть в пищеблоке.

— Хорошо, другой пример. Результат футбольного матча. Завтра Зенит играет со Спартаком. Давай узнаем счёт.

— Но если так просто узнавать счета, то можно обогатиться, делая ставки на тотализаторе?

— Во-первых, отсюда сложно делать ставки и получать деньги. Во-вторых, это один из самых примитивных способов делать деньги, он не доставляет удовольствия. Да и зачем тебе деньги? Подумай. Ты одет, сыт, имеешь крышу над головой. Если ты недоволен жизнью сейчас, то будешь ею недоволен и с деньгами. Поверь мне.

— Ладно, так что дальше?

— Зенит играет завтра со Спартаком. Каков будет счёт в матче? Я буду отвечать на вопросы, которые буду задавать себе сам. Чем больше вопросов (и ответов), тем точнее результат. В принципе, так можно прогнозировать будущее с вероятностью 99%. Для счёта футбольного матча достаточно ста вопросов. Итак, вопрос первый — цвет, ответ — синий. Отвечать надо сразу, не раздумывая.

Старик углубился в игру «вопросы-ответы», а я откинулся на спинку лавки. Вся эта история с предсказаниями как-то не вязалась с реальной жизнью.

— 4:3, победит Спартак, — сказал Вадим.

— Чтобы Спартак победил в Питере? Такого не будет.

Но я ошибся, Спартак в Петербурге забил 4 мяча, пропустив 3.

Проедусь по букмекерским конторам. Надо пособирать денежку, скоро она мне понадобится. Почувствовал за собой слежку. Менты, почему? За мной ничего нет. Виктор Сергеевич? Проверяет, чем занимаюсь? Не рою ли подкоп под его империю. Стою на платформе метро, станция «Садовая». Народу много, почти все в масках. Подходит поезд, захожу в вагон, но далеко не продвигаюсь. И когда двери начинают закрываться, выскакиваю наружу. Из соседнего вагона с трудом выбирается парень. Так вот ты какой, северный олень! Высокий, молодой, лицо скрыто за маской и надвинутым на глаза капюшоном. Серая куртка, джинсы, кроссовки. На подходе следующий поезд. Парень приближается. Отхожу от края платформы. Это может быть не просто «хвост», а убийца. Собственная смерть в мои планы пока не входит.

Первый этаж, коричневая дверь, серые обои. Слежки у дома уже не было. Они знали, куда я иду. В квартире всё так, как оставлено. Посторонних тут не было. Зачем Виктор следит за мной? Зачем ему меня убирать? Вадим умел не только предсказывать будущее своей игрой «вопросы-ответы», он диалог мозг-подсознание сумел развить максимально. Будущее он видел свободно.

— Вадим, что ожидает меня в старости?

— Зачем тебе знать?

— Интересно.

— Если ты узнаешь своё будущее, дату смерти, её причину, то и будешь жить уже по-другому. Вот мне осталось жить столько-то лет, столько-то месяцев, столько-то дней. И жизнь превратится в сплошное ожидание.

— Но свою дату смерти ты знаешь?

— Знаю.

— Не хочешь поделиться?

— Нет.

Видя, что его ответы меня не устроили, Вадим продолжал.

— Не всё так просто, Саня. Не зря устроено, что человек не знает своего будущего. Хотя это будущее уже свершилось. Понимаешь, теряется сам смысл жизни. Человек думает: «Зачем мне что-то делать, к чему-то стремиться, если всё уже произошло».

— Но ты можешь дать ответы на конкретные вопросы?

— Спрашивай.

— Сколько мне ещё сидеть?

— Сколько написано в приговоре.

— Я не выйду по УДО?

— Нет.

— Почему?

— Твой «друг» оплатил весь срок.

— Он будет мне угрожать после выхода на волю?

— Это ты узнаешь сам.

— Ну чего, тебе трудно сказать?

— Трудно.

Надо было спросить Вадима, кто будет за мной следить. Кто этот высокий парень, что ему нужно, кто его нанял?

— Не веди записей, — говорил Вадим. — пусть наши беседы останутся между нами. Не доверяй ничего бумаге. Не доверяй компьютеру и телефону. Доверяй себе, своей голове.

Сам он часто что-то писал на листочках бумаги, но всё это потом сжигал в топке.

В центре города, на Малой Конюшенной, я нашёл хорошие курсы трейдеров рынка Форекс. И стал ходить туда как на работу. В игре на рынке валют секретов для меня было мало. Меня привлекала не столько учёба, сколько практика. Сначала игра на игрушечные деньги, потом на настоящие.

Чем дольше длилось обучение, тем меньше учеников оставалось в группе. Многие уходили, узнав что работа предстоит сдельная. В объявлении о наборе говорилось, что выпускникам будет предоставлена высокооплачиваемая работа. Имелось в виду, что закончившие курсы должны сами добывать деньги на Форексе. В штат попасть я не стремился, повторюсь, мне нужны была практика. Поэтому, наверное, меня и оставили. Я пользовался офисом, компьютерами, справочными материалами. Денег не платили, зарабатывал я со сделок. Позже, когда меня начали привлекать к учёбе новичков, стали давать и зарплату. Мой ник для сделок на бирже был «Sasha Cox».

Артём, мой учитель, а теперь коллега и приятель, пригласил после рабочего дня в бар, отдохнуть, расслабится.

— Санёк, как тебе удаётся постоянно быть в плюсе? Колись.

— Да ничего особенного, следую твоим рекомендациям. Как ты учил, помнишь? Внимательно относимся ко всем факторам, которые могут повлиять на курсы валют.

— Но как ты угадал скачок доллара к йене?

— Артём, дорогуша, ты что не знал, что готовится публикация данных заокеанского минфина?

— Знал, но не придал этому докладу значения.

— А зря, дядя Сэм впустую ничего не говорит.

— Ладно, бог с ней, с работой. Вон, смотри, какие цыпочки сидят, одна всё улыбается. Познакомимся?

— Давай.

— На фирме, когда тебя брали в штат, говорили про твоё…

— Про тюрьму?

— Ну да. Если не секрет, ты за что сидел?

— Статья 163, часть 3.

— Это что?

— В одном месте зарезали семерых, а восьмой убежал.

— Да ладно, я серьёзно.

— Статья 163 — вымогательство. Часть 3 — в особо крупных размерах.

— Расскажи, интересно.

— Потом как-нибудь. Смотри, вон девчонки скучают.

Артём встал и пошёл приглашать подруг за наш столик.

Галя и Марина, симпатичные девчата. Особенно, Марина. Карие «цепляющие» глаза, чёрные волосы до плеч, смелая, зовущая улыбка.

— Мальчики, вы чем занимаетесь?

— Мы брокеры. А вы, девочки?

— А мы любим отдыхать и веселиться.

— Значит, мы друг другу подходим.

Заказываю всем коктейли. Будем веселиться и отдыхать.

Марина приблизилась ближе (или это я придвинулся?), чувствую её тёплое плечо, упругое бедро. Мне, после семи лет полного воздержания тяжело себя контролировать. Хочется впиться в эти красные, нежные губы, опрокинуть женщину навзничь, сжать в крепких объятиях… Мы всё говорим и говорим друг другу, сказанное не имеет никакого смысла. Мир сузился до нас двоих.

— У тебя красивая шея, — шепчу ей на ухо.

Конец ознакомительного фрагмента.