Становление инквизитора. Часть 1

Леон Людский, 2023

Свет и тьма. Одно от другого неотделимо. Значит ли это, что возвеличивая одно, усугубляешь и другое? Рано или поздно каждый находит свой ответ. Двум монахам придется найти свой.

Становление инквизитора. Часть 1.

Глава 1.

В одном из монастырей города Ривьера два монаха проводили свои обычные дни…

— Брат Аурэлио, зачем ты меня позвал в трапезную? Сейчас даже не обеденное время.

— Брат Люций, мне возможно приоткрылись ворота истины! — он выглядел очень возбужденным. Молодой монах с рыжими волосами залысиной и сухим лицом ели мог усидеть на месте.

— Аурэрио, тебе постоянно что-то приоткрывается, но это не повод отрывать меня от службы. — Монах с густыми чёрными волосами до плеч скептически смотрел на своего старого друга, заранее предчувствуя что этот разговор не сулит ничего хорошего.

— Люций, мать твою, я тебе тайны мироздания приоткрыть хочу, а ты нос воротишь!

— С того момента как ты меня семь лет назад затащил сюда, любая твоя идея мне кажется очень хреновой. — Люций многозначительно вздохнул едва сдерживая свое разочарование от потраченного времени.

— Дружище, ты сам хотел познать магию, а это был лучший вариант. — попробовал Аурэлио успокоить старого друга.

— И, честно тебе признаться, всё, что я познал тут, я мог познать и не запираясь в монастыре с религиозными фанатиками. И при том я мог познавать магию, не отрываясь от соблазнения молодых простушек. — На лице Люция всё более проявлялось раздражение.

Два старых друга, два молодых монаха, вечно препирались между собой, но всегда стояли друг за друга в меру своих сил.

— Ладно, мы уже достаточно насквернословили и обратились к темам распутства, так что теперь поговорим о том, что заставило меня тебя позвать. Я провел последние несколько лет изучая нашу монастырскую библиотеку и похоже богиня Виктория решила приоткрыть мне немного своих тайн. — Аурелио еле сдерживался чтобы не начать рассказ раньше времени.

— Лучше бы тебе какая нибудь деревенская Виктория приоткрыла свои тайны. — Люций не мог прекратить подкалывать своего друга.

— Святая Виктория упаси меня от наставлений этого нахала. — Аурэлио театрально вскинул руки будто в молитве.

— Давай уже начинай.

— Да да да, начну издали. Люций ты не задумывался почему поклонение нашей создательнице Виктории… иногда очень фанатично? Ведь она олицетворяет самое светлое в этом мире. Доброта, любовь, созидание, развитие, знания…

— Ну да, на ум сразу приходит наше отделение инквизиции, боевое крыло Виктории на усилении армии, бюрократические и финансовые отделения. Как то мало в этом чистого и святого.

— Вот вот. Плюс ко всему ты знаешь о Бересклете.

— Ага, падший пророк святой Виктории. И что? Типичная история о предательстве великого существа. Ничего нового. — Люций пока не мог понять в какую сторону ведуться размышления его друга, но уже побаивался что по ним плачет костёр инквизиции.

— А ты не замечал что почти каждый инквизитор на видном или не очень месте носит подвес который напоминает по форме листья Эуномуса. Кустарник который распространен почти по всем землям. И тут самый важный намек. — Аурелио приостановился и оглянулся на пустой зал. и немного сбавил голос. — Знаешь я никогда не думал что книги про растения могут быть полезны в вере. Но в очень старых книгах Эуномус назван именно как Бересклет. Это его древнее название.

— Ты хочешь сказать что вся наша инквизиция еретики? За такие слова и жизнью можно поплатится. — Люций уже начал понимать что продолжение диалога со старым другом может привести к непредвиденным последствиям.

— Не в коем разе, обо всём по порядку. Бересклет самая подробно описанная личность в рассказах о Виктории. Грубо говоря остальные апостолы на его фоне не более чем массовка к главным действующим лицам. Ну и они закономерно умирают. Они что есть, что их нет…

— Аурелио, сейчас тебя ещё и вздернут последователи апостолов. Ты пытаешься наговорить себе на самую страшную казнь? А что самое ужасное, меня забрать с собой.

— Знания не имеют цели развращения, знания это просто знания. А раз Виктория им покровительствует то и я под ее защитой.

— Ага, не смеши мои тапочки.

— Ладно, продолжу. Бересклет в легендах о создании мира выступает силой баланса и покровителем мучеников.

— Аурелио, ты сводишь все к банальному. Многие и так воспринимают Бересклета как вынуждено предавшего.

— Люций, тебя не учили прятать вещи на видном месте? Вот так и тут. Те, кто так считают, обычно высмеиваются большинством. Ведь в первую очередь Бересклет это повелитель тьмы и зла, никому не важно кем он был при создании мира. Потому то мы и почитаем Викторию как единоличную создательницу мира. Хотя в одной из легенд Бересклет сказал Виктории: “Добро сильно настолько, насколько велики силы противостоящие добру”, это не двусмысленно намекает на то что он выступает за вселенский баланс. То есть, в те времена он был на стороне Виктории только потому что должен был. В легендах это так и описывалось, Виктория противостояла “великому забвению” что являлось просто пустотой. Мир был создан в отместку пустоте в ее сердце.

— Мне это кажется наиболее странным, если не было ничего, то откуда взялась она и апостолы.

— Не забывай, что наш с тобой мир точно не один. Иначе откуда взяться существам вроде драконов? В летописях можно найти, что почти каждый дракон, говоривший со смертными, указывал свой возраст более древний чем наш мир.

— По моему наш разговор должен проходить у камина за бокалом вина, а не тут в разгар дня. — Люций понимал, что этот разговор уже теряет всякую конкретику, снисходя до легенд и обсуждения летописей.

— Думаю ты прав, встретимся после вечерней службы в моей опочивальне. — Аурелио накинул капюшон на свою залысину. — Но подумай о том, что я тебе сказал. Дальше больше, это ведь была только верхушка!

Один из монахов встал из-за стола и удалился. Люций потёр свои глаза. Семь лет для монаха не такой долгий срок, но даже он вгонял Люция в депрессию перед неотвратимостью времени. Ни он, ни его друг попасть в более престижные отделения экклезиархии не смогли. Люций хотел познавать тайны магии, а Аурэлио тайны мироздания, но вместо этого они оба могли лишь проводить дни за молитвами и житейскими делами. Они знали что это полезно, магия сильнее когда в неё активнее верят. Своей верой эти двое придавали сил всем. Их вклад капли в море тоже был вкладом. Из таких как они церковь и брала черпала свою безграничную мощь.

Вечером Аурелио растопил камин и достал бутылку церковного вина, что он хранил как раз для таких случаев. Подготовив место у камина он был в благостном предвкушении продолжения своего рассказа. Стук в дверь заставил его буквально подпрыгнуть на месте. За дверью уже ждал Люций, переминаясь с ноги на ногу от холода.

— Проходи, проходи, я всё подготовил.

Люций, не долго думая, взял плед из шкафа своего друга и накинул на неудобный деревянный стул. Сев, Люций вытянул ноги поближе к огню.

— Ну давай, продолжай рассказ.

Пользуясь гостеприимством, Люций налил себе полный бокал вина. Впрочем, Аурэлио не был против, хорошо зная нравы своего друга, и сел на второй подготовленный стул.

Началась встреча с того что оба пригубили вина и смотрели на завораживающие языки пламени.

— Знаешь, это наверно одно из самых лучших проявлений жизни при монастыре.

— Согласен, друг мой.

Эти двое наслаждались всей атмосферой вечернего прозябания. Они часто так собирались, обсуждая прихожан, легенды, летописи и магию. В монастыре наверно только эти двое могли отличится настолько крепкой дружбой, ведь вместе они были с самого детства, и путь по жизни выбрали один, хотя и имели разную мотивацию.

— Ну что же, не говори мне что мы тут так и просидим, как два мужеложца.

— Не в коем разе Люций, я настраиваюсь.

— Хорошо. Напомню что мы остановились на создании нашего мира, легендах и очень относительном статусе Бересклета. — Люций ближе подвинулся к камину.

— Ага, ну а теперь приступаю к самому дикому. Что если Виктория стала злом для самого Бересклета? Представь, что ты всегда выступаешь за равновесие в мире, и в один прекрасный момент твоя подруга начинает быть настолько светлой и доброй… что тебе приходится стать бесконечно злым и чёрным существом.

— Да, при том что мы почитаем мучеников. И выходит что Бересклет становится главным мучеником.

— Верно мыслишь, но он мученик и в других своих проявлениях. Вспомни “И взяла Виктория семя мёртвого пророка. Бересклет с грустью взглянул на нее, но не остановил её. И разродилась виктория множеством жизней и наполнила она мир первыми людьми, вознеслась над ними и приказала уничтожить тьму неся свет. Свет Виктории заставил предателя Бересклета отбрасывать самую тёмную тень что есть в этом мире.” — Аурэлио пригубил вина меланхолично взглянув в потолок.

— Если взять в расчет твою догадку о том что другие апостолы лишь выдуманная массовка… Выходит Бересклет тоже бог создатель?

— Верно, и взяла она именно его семя для создания мира. Но была она столь эгоистична в своих желаниях…

— Что он оказался не нужен в ее новом мире. Стал мучеником, который не хотел омрачать желаний возлюбленной. — Люций стукнул носками своих башмаков и выпил полбокала вина немного сморщив свое заросшее лицо.

— Учитывая, что ты сказал про инквизицию, выходит церковь тоже понимает важность баланса. Нам как церкви приходится омрачать имя Бересклета чтобы его вклад не был напрасен.

— Интересная теория, только как то не сходится с действиями церкви. Мы ведь всячески ущемляем зверолюдов. Да и откуда взялись культисты поклоняющимся адским отродьям? Ну и всё в таком духе.

— Ну давай не так категорично, зверолюдов не любят и уничтожают вынуждено. Согласись, если бы церковь хотела найти и придать земле всех, мы бы так и сделали. При изучении записей я наткнулся на интересную статью. “Пока полукровки больше заботятся об инстинктах, нет им места в человеческом раю”.

— Аурэлио, хочешь сказать что мы всего лишь ждем пока они станут… более лояльны к религии и процветанию?

— Да, иначе бы у нас не было столько миссионерских походов в места резерваций зверолюдов.

— Только обычно это кончается ничем. Мы только вызываем у них ненависть.

— Это ведь как с детьми, надо давать им наводящие уроки, рано или поздно они должны будут понять что к чему. Самое главное чтобы они сами всё поняли. Эльфы, гномы и даже гоблины с орками ведь поняли.

— Тоже верно. — Люций встал с кресла и прикрыл ставни комнаты друга поплотнее, попутно засунув руку в щель шкафа и достав вторую бутылку. — Прости, всё равно холодно.

— У меня ещё много. Давно так не сидели, так что можно и предаться алкоголю. Возьми ещё из шкафа сало и хлеб, если уж начали.

— Вот с эти согласен дружище. — Люций в своей наглой манере достал закуску и нож положив на маленький столик между двумя стульями. — Продолжаем.

— А по поводу адских созданий, я лично склоняюсь к тому что они просто из другого мира.

— Как с драконами?

— Именно, единственная причина почему церковь расправляется с демонопоклонниками в том, что они верят не туда. Как бы усиливают не человечество, а представителей другого мира.

— Ну да, нам такое распыление сил просто-напросто не выгодно. Мы отошли от темы нашей любимой Виктории.

— Ага, но под таким углом выходит наша богиня просто женщина которая за всё хорошее и против всего плохого. Но мир так не работает. Однако, как символ, она идеальный вариант. — Аурелио понемногу попивая вино осознал что первая бутылка уже пуста и принялся нарезать сало кладя его на хлеб. Люций же пил большими подходами по половине бокала или, вообще, почти залпом.

— То есть выходит наша вера куда глубже чем кажется на первый взгляд.

— Ну да, не просто же так у нас есть тайные доктрины которые сами по себе являются тайной. — Аурэлио сказал это как ни в чём не бывало.

— Стоп, что?

— Я натыкался на книги где упоминались тайные правила которые сами по себе должны быть тайной.

— Тогда как ты на них наткнулся?!

— Ну, скажу так, я натыкался только на намеки. Никакой конкретики. Если церкви есть что прятать от своих же представителей, то я восхищен их предусмотрительностью. А если тебя интересуют примеры, за семь лет я не встретил ни одной книги, текст которой начинался бы с гласной буквы.

— Это какая то фигня, друг мой.

— Бесспорно мелочь, но иногда из заглавных букв каждой главы составлялись одни и те же аббревиатуры которых я не могу понять. Казалось бы мелочь, но, спустя года моего прозябания в библиотеке, это уже стало навязчивой мыслью. Ты то, Люций, на такое внимание обычно не обращаешь, уверен, в ваших магических трудах тоже есть скрытые закономерности.

— Мне это не особо интересно, забиваешь глупостями голову. Хотя то, что наш мир стоит на двух богах… одного из которых мы выбрали злом просто что бы был баланс… тоже походит на бред. Но бред интересный, а, самое главное, с множеством намеков.

Два охмелевших друга продолжали смотреть на огонь, за окном проплывали облака по светлому звездному небу, огонь своими языками ласкал их взоры. Но идиллию разрушил тихий стук в дверь.

— Ну что, наговорили себе на голову. — спокойно сказал Люций.

Не дождавшись ответа, дверь открыл мужчина в черном плаще. На его плаще красовалась петлица Эономуса.

— Братья, знание это большое бремя. — промолвил мужчина

— Мы знаем, но разве не эту истину мы должны познавать в стенах храмов? — Аурэлио продолжил свои праздные размышления отпивая вино.

Два молодых монаха испытывали невероятный страх, но знание о силе инквизиции, само-собой приводило к смирению.

— Когда протрезвеете, направляйтесь в часовню, что у кладбища. Вас встретят. — сказал гость и, уходя, неожиданно тепло улыбнулся. — И да, добро пожаловать в наши ряды. Тех, кто сам познает истину, ждет тьма и холод, но этот тернистый путь не должен погасить огонь ваших сердец.

Дверь за незнакомцем закрылась с легким скрипом.

— Скажи мне Аурэлио, ты по этой причине решил все свои догадки рассказать мне, а не епископу?

— Ну, мне бы было печально оставлять тебя тут одного.

— Лысый пройдоха, костер по тебе плачет.

Два молодых монаха вскинули бокалы и торжественно чокнулись.

Глава 2.

Утро на лице монахов отпечаталось следами вечерней попойки, чувством волнения и страхом. Два друга так и не смогли уснуть этой ночью. Закупорив бутылку с вином, они отпаивлись горячими отварами всю ночь в гнетущем размышлении. Их моральный подъем в хмельном расслаблении сменился волнениями. За ними пришла инквизиция, хоть и без оружия, но это значило, что спокойные времена их жизней подошли к концу. Во время боя утреннего колокола они уже выходили в сторону старого монастырского кладбища

— Думаю все обойдется, хотели бы убить — уже бы сделали. — Аурэлио старался как то успокоить Люция тщетно разглаживая свою мантию.

— Так или иначе, нам либо приоткроют тайны, либо врата во что-то очень тёмное. — Люций, пока, не сильно разделял настроя своего друга. Нервозность сквозила в каждом его движении, не давая и шанса на какую нибудь шутку, коими он периодически осыпал Аурэлио.

— После ухода инквизитора ты был как то радостнее.

— У меня была целая ночь что бы подумать о том, что с нами может случится.

— Все беды от избытка интеллекта.

— Кто бы говорил Аурэлио, сам же начал копать там, где не следует.

Аурэлио скептически взглянул на Люция. С одной стороны он понимал причину его волнения, а с другой последние года два только и выслушивал праздные размышления о том, что было бы если б они не стали священнослужителями.

— Уже поздно поворачивать назад. Посмотри на это под другим углом — тебе приоткроется больше магических знаний. Ты ведь этого и хотел…

— Ага, только, пока что, я не знаю цену этих знаний. — Люций похлопал себя по мантии и зачесал назад свои длинные чёрные волосы. — Пошли, ожидание сводит с ума.

Началась утренняя служба, монахи собирались в главном зале церкви на территории монастыря. Два товарища же направились в сторону кладбища. Могильные плиты бывших священнослужителей усыпали это поле. Надписи и даты на них буквально говорили насколько монастырь древний.

По приходу в небольшую церквушку, монахам на пути встретился старец. На нем не было церковной робы, только старые белые одежды.

— Я вас ждал немного позже, но, вижу, вы не захотели выспаться перед таким важным днем. — ухмылка старика выступила из под усов.

— Да, всё таки не каждый день жизнь преподносит такие подарки. — Аурэлио решил первым вступить в диалог, зная нравы своего товарища, будь он первый, хорошим это не кончится.

— Подарки? Нет же, вы заплатите свою цену, и она может быть довольно большой. — Старик снова улыбнулся после чего его охватил неудержимый кашель. Аурэлио и Люций уже было думали что старик двинет кони прямо на месте, но тот наконец унял приступ и закончил сдавленным голосом — А может и нет.

— Вам помочь?

— Нет нет… — шатаясь старец прошел в конец длинного готического помещения и что-то сделал. Раздался скрежет камней.

Алтарь повернулся на девяносто градусов и, подошедшие монахи увидели длинную лестницу вниз.

— Спускайтесь юноши. Ах да, чуть не забыл. — Старик подошел к двум друзьям и иголкой прикрепил к их робам по зелёной веточке Эономуса. — А вот теперь можете идти.

Люций учтиво кивнул старику, Аурэлио же преисполнился какого-то загадочного благоговения, будто вот вот станет если не богом, то кем то близким к нему. Лестница была настолько длинной что, казалось, вела в никуда. Свет очень быстро перестал проникать вниз и Люций щелчком пальцев зажег небольшую сферу света, но конца этому спуску видно все равно не было. Аурэлио же без задних мыслей продолжал спуск. Спустя двадцать минут Люций начал подозрительно поглядывать на своего друга.

— Ты притворяешься или правда не замечаешь?

— О чем ты, брат Люций, внизу, наверное, монументальный склеп! — саркастично высказался монах.

— Ага, только вот мы уже пятнадцатый раз проходим одни и те же двадцать ступеней. Я думал ты первый обратишь внимание, потому ничего и не говорил.

— Заметил, конечно, отметины на камнях стали повторятся. Но странно другое, мы спустились метров на десять, может чуть больше, но я не слышу звона колокола по окончанию утренней службы.

— Высшая магия иллюзии? — Люций был специалистом только в магии разрушения и восстановления, его готовили преимущественно как мага универсала, и бойцов подлатать, и жахнуть что-нибудь или кого-нибудь. Впрочем, ему другое интересно и не было.

— Скорее всего. — Аурэлио же был профессиональным архивариусом, все его познания в магии разбивались об очень плохой контроль манны. Умел он всего понемногу, но чаще всего в работе использовал телекинез и телепортацию предметов на небольшие расстояния.

— И что делать будем?

— Идти, мой друг, столько, сколько потребуется. — Аурэлио знал практически все доступные его уровню догмы, и большая их часть взращивала смирение и терпение.

Пока что Люций не сомневался в словах своего друга, но подозревал что это как то слабовато для испытания вступления в инквизиторы.

— Люций ты ведь ногами запомнил уже все ступени?

— В смысле?

— Рассей магию, оставь нас в темноте. — Люций поступил так как ему велел друг.

Ещё минут пять они спускались в полной темноте. Но протяжный мелодичный звук стал доносится откуда-то снизу. Простая но очень умиротворяющая струнная мелодия завораживала, становилась все громче. Два монаха держали путь в молчании, не видя даже друг друга, через какое-то время музыка начала стихать, пока не замолкла окончательно. Грохот впереди остановил Люция.

— Виктория, моя благодетель, что ж за напасть! — Воскликнул Аурэлио.

Люций сразу воспроизвел магическую сферу света: Аурэлио лежал на полу — лестница закончилась и он оступился, а впереди коридора зиял, источающий тусклый свет, дверной проем.

— Дошли, по всей видимости. — Люций помог подняться Аурелио.

— Как думаешь, что нас там ждет?

Люций хотел сказать что ничего хорошего, но одернул себя, понимая, что говорить такое тут чревато неприятностями.

— Там увидим. Мы уже начали этот путь, а назад я по этой бесконечной лестнице подниматься желания не имею.

Уверенным шагом парочка дошла до огромной двустворчатой двери. Распахнув ее, они увидели представший перед ними огромный зал, заполненный людьми. Падающий с потолка яркий свет освещал статую богине Виктории, а за ней, в её тени, стояла статуя неизвестного юноши, сжимающая в руках кинжал и лист пергамента. Если бы не множество свечей, наверное, Люций так и не приметил бы вторую статую. А вот Аурелио заворожено смотрел на величественную статую Виктории.

— Братья! Вы, уже, добрались. — Раздался голос с трибуны у ног статуи. — Простите нас, мы ожидали, что вы явитесь немного позже.

Множество людей в серых рясах смотрели в сторону двух монахов. Парочка была поражена размерами зала и количеству людей стоящих тут. Только вот один ждал подвоха, а другой, со святым благоговением, ожидал чего то невероятного.

— Братья, покажите, наконец ваши лица! А всех присутствующих же прошу взглянуть на них! Это будет первый и последний раз когда ваше лицо будет повернуто к божественному свету!

Аурэлио с Люцием сняли капюшоны внимая каждому слову проповедника с трибуны. Они понимали что это посвящение, и сейчас стоит взять себя в руки и показать всю свою лояльность.

— И создала нас богиня в своей милости, направила нас на борьбу с тьмой, зная что рождены мы из семени тьмы. Ох, какая же беспечная богиня! Отец наш тьма, отец наш справедливость, отец наш Бересклет! Так покажите же ему, браться, что из тьмы готовы мы пробится к свету нашей матери! Члены круга, вы впервые видите их лица, но давайте же понадеемся, что будет это ещё много раз! Во имя великих свершений, великих приключений, разнося искру света в наших темных сердцах!

Люций поймал себя на скептической мысли, что тут начинается переигрывание. Его друг же буквально впитывал речь проповедника.

— Время опустить формальности. Брат Люций, брат Аурэлио, вы коснулись истины! А значит что кончилось время пустой веры. Экклезиархия стоит на истине, распространяя доброе слово, как жаль что это слово — лишь полуправда. Увы, многие могут трактовать истину во зло. Для этого и существует инквизиция. Бересклет стал мучеником! Богом-мучеником, который отдал всё ради своих убеждений и любви. И мы должны следовать его стопами, во тьму разнося священный свет!

Свет в зале резко погас и стали зажигаться немногочисленные магические огни. Инквизиторы стоящие по кругу зала усеяли сферами всю площадь зала. На плечё Люция упала рука.

— Идемте за мной, братья. — Люций дёрнул Аурэлио за рукав.

Аурэлио молча встал возле Люция и они побрели в правую часть зала. Монахи сошли со своих мест. Кто-то собрался в группы для обсуждения каких-то своих дел, кто-то скрылся в слабо освещенных коридорах, а кто-то остался стоять, то-ли в молитве, то ли в раздумии, склонив голову.. Обычное дело после службы, но парочка ожидала чего-то более таинственного и пафосного.

–Простите, что так с лестницей вышло. — промолвил мужчина в капюшоне. — Мы думали вы появитесь позже. Пришлось готовить ваш прием второпях.

Монах скинул капюшон. Под которым оказался белокурый мужчина, гладко выбритый и больше похожий на аристократа.

— Мне сразу показалось странным долгая цикличность. — Сказал Аурэлио.

— Если вы подумали, что это было сделано для лишнего пафоса, то отбросьте эти мысли. Инквизиция куда более приземленная организация.

— А на людях выглядите пафосно и таинственно. — Люций не удержался от констатации факта.

— Ну так это на людях. Когда мы в рясах, приходится играть такую роль. По большей части, инквизиция скорее агентурная сеть, знающая немного больше остальных. К нам в ряды сложно попасть фанатичным представителям экклезиархии. Разум инквизитора должен быть чист от предрассудков, остр, как кинжал, и цепок, как хватка охотничьего пса.

— Аурэлио, я вижу, ты немного разочарован. — Люций поспешил подколоть друга, так как заметно расслабился.

— Ну, не разочарован, просто ожидал немного другого. — Аурэлио постарался избежать углубленного обсуждения данной темы.

— Меня зовут Берлит, на первое время я ваш куратор. Мне поручено ввести вас в курс дела, проверить, оценить силы и направить на наиболее подходящее задание. Насколько мне известно вы друзья ещё с детства, сын лавочника и потомственного рыцаря. Странная пара.

— У моего отца уже был старший сын, которому он выделил роль наследника, потому пойти по пути магии, а не меча, мне показалось разумнее. — сухо ответил Люций.

— Ну за меч все равно придется браться. Ну или за что-то более интересное. — дальше Берлит замолк, будто боясь раскрыть интригу.

— Ну, а из меня боец не очень. — пробормотал Аурэлио.

— А тут поспорю. У тебя потенциал выше, чем у Люция. Разум архивариуса — страшное оружие, если он, конечно, пошел по пути заклинателя.

Аурэлио немного опешил вопросительно подняв бровь.

— Ах да, этого ведь нет в церковных архивах. Заклинатель может создать свой собственный магический том, зачаровав его только под себя. А уж что будет в твоем томе, это только тебе известно. Но это потом. Просто знай, что знания — это сила.. Люцию это не под силу, в его крови рыцарская натура, он оттачивает навыки, но не уделяет должного внимания точным наукам.

— Ну это уже время покажет. — Возмущенно сказал Люций.

— Пришли. На ближайшие три дня это ваши покои. Курс обучения будет ускоренным. Почти все инквизиторы всегда при деле. Все, кого вы видели в зале, либо только с задания пришли отчеты подавать, либо местные которые ведут архив и поддерживают порядок. А пока что отоспитесь. Я в курсе, что вы ночь без сна, а тут когда просыпаться не важно, это место во тьме и вне пространства… — Берлит учтиво поклонился, оставив друзей наедине.

Переглянувшись, они присели на кровати друг напротив друга.

— Я даже не знаю, радоваться разрушенным ожиданиям или нет. — Кратко подытожил Люций.

— Чёрт его знает, друг мой. — Аурэлио разлегся на кровати и уставился куда-то в потолок.

После всего, что случилось, у Люция возникало больше вопросов чем ответ. По большей части о моральном образе инквизиции. Если они не являлись сумасшедшими фанатиками, то почему среди людей только и слышны что возгласы об их кровавых деяниях? Ауэрило же спал как убитый, иногда ворочаясь и бормоча что-то себе под нос, чем немного раздражал своего друга. Но сон не заставил себя долго ждать и его.

Глава 3.

В дверь раздался стук, учтивый и сдержанный, как у опытного слуги при дворе аристократии. Аурэлио открыл глаза, и, подойдя к двери, открыл её. Он ещё не до конца проснулся, в полной мере не понимая что происходит. Перед ним стоял Берлит. Протирая глаза и пытаясь прочистить першившое горло, Аурэлио приметил поодаль от нового знакомого небольшую фигуру, скорее всего гнома.

— Время утренней службы? — Пока что новоиспеченный инквизитор не мог снять оковы своего прошлого бытия.

— Только если ты понимаешь когда здесь утро. — Бердит проронил сдержанный смешок. — Буди своего друга. Я не мог вводить вас в курс дела, пока вы хоть немного не сбросите с себя похмелье и сонливость, потому и предложил немного отдохнуть.

Аурэлио, не долго думая, подошел к кровати где спал Люций и с силой пнул ножку мебели. Люций вскочил как ошпаренный, ошарашенно озираясь по сторонам.

— Время пришло, поднимайся.

— Если б ты не издавал посторонних звуков, то я бы точно быстрее уснул и лучше проснулся. Не завидую твоей будущей жене. — Люций в своем стиле был просто обязан ответить на такое беспардонное поведение друга небольшой колкостью.

— Я не властен над своим телом во сне, друг мой.

— Может тебе тогда обряд экзорцизма провести… — Надевая мантию бубнил себе под нос Люций.

— Братья, ваши дружеские перепалки не компенсируют нам время. А пока давайте представлю своего товарища, Ску’Рши зайди пожалуйста. Можете звать его просто Ску, он не обидится.

В свете свечей показалась небольшая фигура и сняла капюшон. Под ним красовалась большая крысиная морда. Сам же он был ростом чуть больше метра. От такого поворота дружеская пара немного опешила.

— При инквизиции есть и зверолюды? — Бестактно воскликнул Люций, Аурелио прикрыл лицо рукой испытывая стыд за своего лучшего друга.

— Всегда были. — Крыс немного шепелявил, но его речь была мало отличима от людской.

— Ску этот нахальный молодой человек на тебе, я же введу в курс дела Аурэлио. — Мягко сказал Берлит, будто прося маленького-товарища не гневаться.

Люций из кувшина налил немного воды в ладонь и протер свое заросшее лицо, после чего встал напротив зверолюда. Разница в росте чуть ли не в два раза сильно бросалась в глаза.

— Я готов, брат Ску. Я надеюсь на всё моё множество вопросов у вас найдуться ответы. Люций произнес это без всякой предвзятости к крысоподобному существу, так как понимал, что если этот зверолюд тут, то он, без всякого сомнения, брат по вере.

Выйдя в длинный коридор Ску сразу направился по нему направо, а Бердит налево. Аурэлио молча кивнул Люцию, тот же одарил его серьезным взглядом и пошел за зверолюдом.

— У вас совершенно разные способности предрасположенности, потому и вводная будет разная. Это у тебя не вызывает дискомфорта? — Бердит учтиво поинтересовался.

— Никаких проблем, Люций может и среди еретиков за своего сойти, задавая не самые удобные вопросы инквизитору.

— Без сомнения, критическое мышление у него выше среднего, как и ваше любопытство, брат Аурэлио.

По коридорам то тут, то там ходили инквизиторы. Было видно, что каждый занят своим делом. В данный момент Аурэлио поражал тот факт, что помимо людей тут были представители почти всех рас: гномы, эльфы, гоблины, зверолюды, и даже парочка орков. Все, как один, носили чёрные мантии с синим воротом и рукавами, по большей части прикрывая лица капюшоном.

— Мне не понятно, как при таком многообразии инквизиция не стала общественным достоянием.

— Всё до банального просто. Когда ты сознательный представитель своего вида, других мы и не берём, понимая всю силу и власть инквизиции, предавать её глупо. Ну и добавь к этому то, что наши истины более чем обоснованны и гибки. Боятся инквизицию глупо, ненавидеть её ересь. Я понимаю твое недоумение, в своё время я тоже был также ошарашен. Только потом понял, что инквизиторы, которых я видел ранее были вовсе не инквизиторами.

— В каком это смысле?

— Ну, в прямом. Те, что ходят по улицам — это ходячие подсказки таким, как ты. Ведь по тем людям ты понял связь апостола-предателя с церковью. И, те кто ходят на людях не более чем карательные отряды. Поддерживают имидж нашей организации на уровне кровавого фанатичного диктата. Таким образом рядовым инквизиторам легче действовать в разных уголках подвластных нам земель. Одень я обычную одежду и сойду за торгаша или аристократа, верно?

Конец ознакомительного фрагмента.