Эдем, Квазар

Леон Белов, 2022

Описанные события происходят на планете под названием – "Earth 3". Любые совпадения случайны, эта история не стремится оскорбить чьи-либо чувства, она лишь описывает события из жизни знаменитых людей. Если вы очень впечатлительный человек – не читайте эту книгу. Если вы ищите исключительно развлекательный материал – не читайте эту книгу. Если вам меньше 18 лет – не читайте эту книгу. Если ваши взгляды преимущественно основаны на консервативных ценностях – не читайте эту книгу. Время – это единственный невосполнимый ресурс, реализуйте его с пользой!

章I

Проливной дождь шёл с самого утра, погружая во мрак холодной, весенней ночи неспящий город. Яркие огни отражались в длинных лужах, последние обдавали холодными брызгами нескончаемый поток прохожих. Шум, исходящий из центра столицы, разносился эхом в районах различным транспортом, сотней тысяч голосов людей, вечно куда-то спешащих. За городом движение затихало. Лишь одна дорога вбирала в себя святящуюся колонну машин. Она вела к внушительному сооружению в стиле ренессанс. Десятки дорогостоящих автомобилей оставались покинутыми, а их владельцы отдавали свои модные гаджеты при входе. Очаровательные дамы в роскошных нарядах рассаживались по местам в компании своих кавалеров, многие из которых, благодаря тучной комплекции, едва втискивались в мягкие сиденья. Приглушённые разговоры стихли, когда свет погас и открывшийся занавес представил публике мужскую фигуру низкого роста. Опираясь на трость, человек поддерживал фетровую шляпу, скрывающую его лицо. Спустя пару секунд он снял головной убор и постепенно поклонился, открывая публике свою улыбку и морщинистое лицо. В зале зазвучал его уверенный голос:

— Добрый вечер, дамы и господа. Знаете слава — товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо, да и вреда зачастую больше чем пользы. Испокон веков, многие люди тешили себя надеждами о славе и богатствах, не осознавая, какое это бремя. Поэтому сегодня настала пора отдохнуть от лишнего внимания. Дорогие друзья, я с гордостью представляю новые песни своих талантов! Первой для вас выступит обворожительная Катарина! А в конце ожидает сюрприз.

На сцену вышла девушка с весьма внушительным вырезом в районе декольте, приковавшим взгляд трети, мужской аудитории. Проникновенный и нежный голос певицы, обезоруживал, но её неуверенный вид на сцене мешал общему впечатлению. Как сказал бы Станиславский:"Не верю!".

На третьем этаже располагались номера выступающих артистов. Из дверей вышел высокий, мускулистый парень с длинными, тёмно-русыми волосами, связанными в пучок. Черты его лица привлекали, создавая безупречный образ на роль принца, вот только десяток заметных шрамов на руках и теле, нарушали общую гармонию. Его одежда — белоснежная майка, чёрные кожаные штаны, белые ботинки и свисающий с руки тёмный браслет — завершали картину. Он с трудом закрыл дверь, вжав ключ в центр замка. С разочарованным видом почесал лоб, открывая дверь и возвращаясь в номер, рядом с бутылкой виски, лежал завёрнутый подарок от давней подруги. Рука почти схватила бутылку, но парень осознал, что если сейчас не развернёт оставленный сюрприз, потом уже попросту забудет. Сорвав тёмную подарочную бумагу он раскрыл фиолетовую коробочку, в которой был набросок первого арта для дебютного сингла группы. Взглянув на версию себя пятилетней давности, он откинул арт в сторону, осознавая какая колоссальная разница — между тем светлым идеалистом и человеком которым он стал в итоге. Любопытство взяло верх и поглощённый желанием узнать — как она сейчас, музыкант быстро нашёл страницу в соц. сетях. Пролистав семейные фото с детьми и мужем, пропало желание завязывать лёгкую беседу. За пять лет лицо парня почти не изменилось в отличии от тела, но бывшую девушку годы не пощадили, хотя скорее это влияние близнецов, но в конечном счёте куда важнее, что она выглядит счастливой, как и её семья. Вместо разговора парень скинул ей миллион рублей, в сообщении с переводом написав: — «это за выкуп авторских прав». Подобрав арт, ему хотелось смять и сжечь его, но внутри словно что-то проснулось. Долгие годы он закрывал глаза на огромное количество вещей, которые сковывали всё больше и больше подобно тискам, но сейчас он ощутил прилив сил, и вера в себя начала возвращаться. Подойдя к зеркалу, музыкант с улыбкой произнёс:

— Я подвёл тебя, удачливый засранец, но многого достиг и ещё не всё потерянно.

Убрав арт в свою сумку музыкант вышел из номера, вновь закрывая дверь. Отпив виски «Jack Daniels — Sinatra Select» и, развернувшись, кинул взгляд на молодую, подтянутую брюнетку в деловом, тёмно-синем, костюме с золотым ожерельем, спадающим на выпирающую грудь. Она разглядывала его как редкий экспонат в художественной галерее с едва заметной улыбкой на молодом лице.

— Мне казалось, музыканты должны уже быть готовы к своей части выступления. А вы ещё здесь…

Парень недоверчиво приподнял левую бровь, всматриваясь в зелёные глаза.

— Жаль, что разрываю иллюзорные шаблоны. Но верный спутник «Джек», мне необходим. Можно счесть это традицией, если будет угодно.

Девушка скривила губы, накрашенные тёмно-алой помадой, и подытожила:

— Как банально… Я столько слышала о Льве, почти мифическом вокалисте «Эдем», который сочетает в себе необычайную мужскую красоту и дьявольскую харизму…

Лев на секунду выпал из реальности, почесывая лоб свободной левой рукой. Подобное услышать он не был готов, но его позабавило заключение.

— Чем я заслужил визит «Судьи Дредда» в женском обличии?

Девушка вновь улыбнулась, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого кроме них в коридоре нет. Она подошла вплотную, обезоруживая нежным запахом, в котором были переплетены цветочные переливы. Романтичный и яркий аромат парфюма, напоминал поэму, повествующую о женском очаровании.

— Анна, обращаемся так. И мне хочется откровенной беседы с тем, кто зарабатывает миллионы на умирающем русском роке. Качественное интервью, а не пара ответов, что называется «рядом».

Лев опустил голову, посмеиваясь. В голове проносились воспоминания о десятках журналисток, пытавшихся его разговорить. Но никто прежде не пытался имитировать его стиль поведения — смущая и явно склоняя к интимной близости. Парней-журналистов Лев культурно посылал, памятуя о предательстве давнего друга, решившего подняться по карьерной лестнице, промывая его кости.

— Анна, вам нужен «Шнур», а не я. На крайний случай Диму Бомера можно выцепить, раз необходимо интервью от участника «Эдем». Ударник к новым знакомствам расположен. Да и вообще. Если бы вы внимательно следили за творчеством «Эдем», то знали важную вещь: из двадцати семи песен всего три на русском языке. Мы не возрождаем то, что, как вы сказали, умирает и не пытаемся на этом делать акцент. Молодое поколение куда охотнее впитывает простейшее тексты, не пытаясь их осмыслить. Девственных мозгов, легко подверженных манипуляциям стало слишком много.

— Ого, это так мы затрагиваем политику?

— Вовсе нет, я просто хотел сказать, что люди деградируют. И мы не собираемся им мешать: каждый сам расставляет приоритеты. Мои весьма просты.

— Так почему же не просветить людей?

Лев раздражённо провел ладонью по своей щеке и, выдохнув, быстро ответил:

— Фантастик — заебастик, едва успели познакомиться, а уже необходимо убирать, иллюзорную, мать её, загадочность. Пространство для фантазии, Анна. Хотя на самом деле… Вот необходимая тема. Разрешаю опубликовывать, только отвяжитесь от меня. Я — обычный, везучий идиот, любящий музыку, девушек и алкоголь. Вот ответ, принимать его или нет — дело ваше. А сейчас прошу простить, мне нужно убедиться, что оставшиеся члены нашей группы находятся в режиме ожидания перед выползанием на сцену.

Музыкант уверенным шагом преодолел десяток метров и уже начал спускаться по лестнице, когда вынужден был оглянуться из-за звука стучащих по паркету каблуков.

— Какого чёрта, женщина? Я отправляюсь за кулисы, тебе вход закрыт.

Лицо Анны приняло смущённый вид, а парень озлобленным взглядом прожигал её, не забывая отвлекаться на виски. Встряхнувшись, журналистка одёрнула пиджак и уверенно проговорила:

— Нет, если организатором сего события, является твой дядя!

Лев поперхнулся виски, расплескивая напиток по бело-зелёной картине в стиле постмодерн.

Анна быстро подошла к нему, пытаясь побить по спине, но Лев отшатнулся, лишь недоверчиво покачав головой:

— Как же я сразу не понял… Скажи ты это раньше, у нас непременно был бы секс, учитывая мою всепоглощающую любовь к Антошке.

Девушка перебила его, посмотрев на картину:

— Так мне даже больше нравится. Да и наслышана о ваших конфликтах, поэтому не хотела начинать с плохой вступительной ноты в знакомстве.

Лев пошёл дальше, последовательно опустошая бутылку. Анна вновь догнала его, взяв под руку:

— Зачем строить из себя недотрогу? Отчужденного грубияна… Всем известно, что ты добрый в душе: много денег отдаёшь на благотворительность, помогаешь развиваться молодым талантам.

На лице вокалиста проявилась гримаса боли:

— Женщина, меня стошнит сейчас от твоих выводов. Добрый в душе… Это моя обязанность, как человека, который имеет больше, чем ему нужно. Когда ребёнок раздаёт игрушки, он делает это не по доброте душевной, а потому что у него перебор всякого хлама… Мне нравится твоё маниакальное упорство — добиваться своего путём доведения собеседника до состояния неистового безумия. Но прошу тебя, хватит преждевременных суждений и навязчивых вопросов. Стараюсь вести себя прилично, но силы мои не безграничны.

— Может после выступления…

Лев перебил её, слегка оттолкнув от себя и высвобождая руку:

— Найди мне родственника этого виски до начала выступления, тогда и получишь ответ.

Анна кивнула и скрылась в бесчисленных коридорах особняка.

Парень медленно шёл вдоль гримёрных. Наконец, увидев, на одной из открытых дверей надпись «Эдем», он ворвался внутрь со словами:

— Успехи «Джека» прошли успешно!

На мраморном полу неподвижно лежал басист, отображая своим образом модного хипстера. Над ним согнулся ударник, с ужасом осматривая товарища. Повернувшись, он выдал:

— Похоже, Лёха умер…

Лицо стоявшего рядом Антона перекосилось от злобы. Лев подошел к басисту, проверил пульс и ответил:

— Не умер он — с похмелюги валяется. Наш Эстонский экспресс.

— Бомер, чтоб тебя!

Невысокий парень, невероятно похожий на актера «Мэта Бомера», смущённо развел руками в разные стороны, пытаясь собраться с мыслями. Менеджер, заметив его расширенные зрачки, дрожащим голосом произнёс:

— Да ты же обдолбан… Мать твою… Я сколько раз говорил! Перед выступлениями не бахать! Этот вечер… Всё на кону…

Лев отпил виски и упал на стул, который жалобно заскрипел ножками. Видя раздражённый вид Антона, он протянул ему руку с наполовину опустошенной бутылкой.

— Ты нервный какой-то, примешь лекарство от разбитых сердец и несбыточных надежд?

Подобно ребёнку, мужчина ехидно передразнил вокалиста:

— Примешь лекарство, от разбитых сердец и несбыточных надежд… Спасибо тебе генератор великолепных цитат! Пойду делать бизнес на поздравлениях.

Антон ударил себя по лбу, оставляя впечатанный, белый след от массивного кольца на безымянном пальце.

— Как же ваша группа меня заебала своими вечными проблемами!

— «Возможно, но мы приносим тебе деньги». — тихо произнёс ударник.

Вокалист начал кивать головой, указывая на него пальцем. Сделав очередной глоток, он добавил:

— Я тут встретил надоедливую брюнетку из твоего рода. Если наше общение выйдет за рамки приличия, не обессудь. Ты всем чётко дал понять — журналистам нет места на этом вечере. Выходит Антошка — врушка? Впрочем, это уже риторика.

— Скорее она тебя поимеет, во всех смыслах… Нужно было мне всё взвесить ещё раз, Прежде чем вас, раздолбаев, брать. Благо, хотя бы Катарина нормально выступает со своим парнем.

Лев с ухмылкой на лице поставил бутылку рядом со стулом. Он затаил дыхание, предвкушая реакцию, которая последует после его фразы:

— Этот твой Энрике Иглесиас на минималках заинтересован в отношениях с Катариной, как Джастин Бибер в матчах «НБА», смекаешь?

Антон прижался спиной к стене, опуская голову. Лев неторопливо продолжил свою речь:

— Не грусти Леприкон, ты, как наш менеджер, выдал неделю концертов. После возвращения из Японии, вписал нас в свое фееричное жополизание толстосумам. Вернее — дивный, роскошный вечер. Мы пытались отказаться впервые за долгое время, но ты же не хотел ничего слышать, а сейчас начинаешь плакать при виде того, что неизбежно. Ты всегда забывал одну важную вещь — мы не пытаемся подражать «Guns N’ Roses», прочим великим. Мы — удачливые идиоты, и этим гордимся. Поселяя в доме хищника, будь готов, что он проявит свою истинную природу. Так что не требуй от нас невозможного и не смотри с призрением. Мы выйдем и сыграем, но лично я в последний раз принимаю участие в твоём параде тщеславия.

Лицо менеджера побагровело, подобрав бутылку, он швырнул её в стену. Осколки разлетелись, порезав руку Льва и забрызгав недопитым виски его майку. Вокалист не придал этому значения, лишь насмешливо приподнял бровь, оценивая произведённое им впечатление.

— Вы, мать вашу, бездарные ублюдки принадлежите мне! Мною созданы и мною распиарены! Меня тошнит от вашего образа жизни, выходок и провокаций! У вас по контракту ещё год! Хотите вы того или нет, но в случае расторжения, хрен вы что от меня получите за последние концерты!

Внутрь вошла Анна, держа в руках две бутылки «Chivas Regal 25». Лев с улыбкой произнёс:

— Молодец, партия вас не забудет!

Одну бутылку он взял себе, другую передал Дмитрию — ударнику. Антон молча указал девушке на дверь, и та поспешно вышла. Басист очнулся, забормотав что-то невнятное. Дмитрий открыл бутылку, поднёс к его губам алкоголь и помог сделать глоток. Лев снял с себя майку и, оторвав от неё приличную часть, использовал как бинт, останавливая сочившуюся из раны кровь.

— Пиздейшн — ситуэйшн… Антошка, откровенный яростный порыв окончен?

— Да, пожалуй, ты прав — местами я перегибаю. Пытаюсь от недоразвитых людей получить то, на что они никогда не будут способны ввиду своих врождённых недугов.

Лев помог подняться басисту, затем он обратился к Дмитрию:

— Приведи его в порядок. Пускай умоется и жвачку ему найди: разит неимоверно.

Ударник повёл было товарища в уборную, находившуюся в гримёрке, но Лев однозначно указал на туалет в конце коридора:

— Нам с глазу на глаз нужно переговорить. Время пока есть, идите.

Оставшиеся члены группы нехотя побрели в указанное место.

Лев ухмыльнулся. Как только дверь закрылась, он взял Антона за шиворот, прислоняя к стене. Стирая капли пота с морщинистого лба, тот быстро заговорил:

— Побьёшь меня, как тур менеджера, и твоей карьере конец! Отягчающих обстоятельств, на которые всё можно списать, нет. Тот насильником оказался и это доказано. Но я — человек уважаемый, и ты сам знаешь. Моё слово всегда будет значить куда больше всех вас вместе взятых.

Лев скривил лицо, отпустив задыхающегося мужчину, и разочаровано вздохнул:

— Успокойся, тебя, походу, и бить не нужно — сердечный приступ бахнет от волнения… Но вообще, то была совершенно иная ситуация. Так скажу: уж лучше быть дегенератом от природы, чем подхалимом и прислугой для продажных напыщенных лиц, циников, которые никогда не увидят в тебе человека. Может среди всей этой свиты найдётся пара достойных людей, эта мысль хоть немного греет перед выступлением. Но если ты, уебашка, примешься и дальше нас оскорблять, очень скоро в сети всплывут фото, где ты развлекаешься в весёлой гомосексуальной компании. Ладно бы просто геем был, но ведь ты осмелился своего же попсового певунчика поиметь. Безусловно, ты примешь меры, попытаешься грамотно всё обыграть, но череды бесконечных обсуждений в СМИ тебе не избежать, а они способны обсасывать подобные скандалы бесконечно, что тебе сейчас совершенно ненужно, учитывая, что глаз нацелен на продление рекламных контрактов. Пожалуй, чему-то у тебя я всё же научился…

Антон с трудом выжимал из себя слова, пытаясь дать внятный ответ:

— Ты сам себя убьёшь Лев и этих олухов загубишь своим слепым идеализмом. Этот мир жесток, поэтому хитрым моральным уродом быть выгодно, хочешь ты это принимать, или нет.

Вокалист рассмеялся и поправил повязку, постепенно приобретавшую алый оттенок.

— Наконец ты сказал что-то дельное, Антошка. Этот мир катится в ад, но вертел я напыщенные рассуждения на эту тему в диалоге с тобой. Слишком трезв для этого.

Антон приоткрыл дверь и обратился к собеседнику:

— Если ты выдашь, что-то лишнее на сцене…

Вокалист недовольно покачал головой:

— Не разбрасывайся пустыми угрозами, ну что ты можешь сделать? Привязать к стулу и устроить адский марафон из клипов своего подопечного? Лучше убей.

— Забавно, что ты сам к этому подводишь.

— Леприкон, ты усвоил суть, ясное дело что серьёзного вреда причинить не можешь. Не капризничай — всего год назад ты просил глянуть на Алекса Петухова, как он, мол звучит и т.д. Сластёна ты фривольная, Антошка.

— Алекс Романов. Он поднимается в топы, между прочим. Девушки считают его весьма сексуальным.

— Ещё скажи брутальным… Кого ты обманываешь? Чёлка на глаз, серьги в ушах, бровей татуаж. Ты его наверно за километр учуял… Да ещё и тексты песенок про то, как он устал спать с моделями. Ему только не хватает в конце мужика, с которым он может начать сосаться. Его песенки, запомни! Это не отображает глубину переживаний, Антошка. Это доказывает вычурность и двуличие. Так или иначе, все парни становятся музыкантами из-за эго. И только великие имеют право говорить, что они устают от бесконечного потока внимания. Типа Элвиса в своё время. Все остальные пиздят, причем нагло. И уж тем более твой парень с двумя, прости Господи, хитами. Лучше бы сделал из него эдакого Адама Ламберта. Ах да, Ламберт реально певец — ключевая разница.

— Для человека не верующего… Слишком уж часто вспоминаешь Господа.

— Данный факт — знак равенства между нами не поставит по части лицемерия.

— Порой не понимаю, как же меня угораздило вас подписать.

— У нас куча проданных песен в век, когда музыка перешла на формат приятного, бесплатного дополнения, серой угрюмой реальности. Множество выступлений и продажи мерча. Ты — дальновидный сукин сын в вопросах продажи творчества артистов. Не упускаешь золотую жилу. А я, со своей стороны, уничтожаю твои нервные клетки. И, надо признать, мне нравится тебя мучить. Возможно, поэтому коллаборация «Эдем» — Антон Власов вышла такой успешной. Но, спустя десять месяцев, если быть точным, наши дороги разойдутся. В своё время я был слишком наивен… Однако твои постоянные наёбки помогли мне стать умней и уяснить простую истину — легко быть на шаг впереди своего начальника, если разбираешься в деле гораздо лучше него.

Антон почесал затылок, украдкой взглянул на часы и раздражённым голосом подытожил:

— Через пять минут ваш выход, подготовь раздолбаев. Десять месяцев… Десять месяцев…

Лев взял гитару и привычно убрал её за спину, закинув кожаный ремень на плечо. Мимо него суетливо сновал обслуживающий персонал. Вокалист поискал глазами свою группу и приметил их в другом конце коридора. Встретив парней, он обратился к бледному басисту:

— Эстонский экспресс, ты в норме?

— Чего?

Дмитрий, видя недовольную гримасу на лице Льва, поспешно произнёс:

— Отыграть он сможет, не парься, но проспаться точно нужно, мне в том числе.

— Хорошо, на секунду подумал, что вновь риторикой занимаюсь.

Зайдя за кулисы, они дождались завершения выступления Катарины и Алекса Романова. Вышедший на сцену Антон, поправил микрофон и начал свою речь:

— Дамы и господа! Специально для вас я решил сделать так, чтобы вы видели контраст в моих артистах. Я стараюсь развивать музыку не только для нашей страны и СНГ — «Эдем» уже завоевали Азию, страны Европы, и, уверен, если вокалист сможет унять свое эго, то и запад им покорится, благодаря нашему плодотворному союзу. Встречайте парней, что знаменуют собой российских «Sunrise Avenue» и несравненных «Thirty Seconds to Mars». Для вас прозвучат их хиты на русском языке.

Брови Льва свелись к переносице, губы скривились, зубы заскрежетали, лицо выдало отвращение от того, что он услышал. Бомер, видя его реакцию, тихо произнёс:

— На ранних «Марсов» мы реально немного походим, даже религиозный подтекст имеется. Да и потом — почти никто из фанатов об этом не узнает.

— Дружище, мы не раз и не два ему говорили — убиваем тысячи часов в студии ради того, чтобы сохранять нечто уникальное и находить новые, отличные элементы в звучании, способные цеплять людей. У нас большая часть музыки в СНГ находится в жопе именно потому, что все криво копируют, в редких случаях пытаясь создавать сами. Порвём Леприкона. Он наверняка сгорит от того, что услышит. Парни, играем, как репетировали на план «Б». Поставим его на место. Прямым текстом в песнях на русском мы его оскорбить не можем… А вот на инглише. Выдадим любителю сладких мальчиков сюрприз, который он заслуживает.

Дмитрий отпил виски, приготовленный Львом на окончание выступления, и с волнением произнёс:

— А это не будет творческим суицидом в итоге?

Антон растерянным взглядом смотрел на продолжающих стоять за кулисами музыкантов. Наконец он сам пошёл к ним.

Лев взял бутылку из рук Дмитрия и уверенно ответил:

— Лучше творчески суициднуться, чем доживать кастратом. Нахрен Леприкона. Мы, благодаря своим убеждениям, стали известны. Он помог с развитием, вложившись в нас, но мы уже давно окупили затраты. Эстонский экспресс, ты уловил суть?

— Да, мы идём губить свои карьеры…

— Феерично, чёрт подери!

Они привычно стукнулись кулаками в знак согласия. Лев отпил приличную часть оставшегося виски и швырнул открытую бутылку в сторону идущего Антона. Тот поймал бутылку, но содержимое выплеснулось, забрызгивая дорогой костюм. Зрители начали переговариваться, с недоумением наблюдая за быстрым выходом группы на сцену. Лев похлопал Антона по слегка выступающему животу. С красным от ярости лицом менеджер ушёл прочь со сцены. Подойдя к микрофону, Лев потыкал в него пальцем и обратился к людям:

— Задумка удалась, всё внимание на нас! Призываю зрителей расслабиться и не держать на нас зла: вы ничего не должны нам, мы вам, поэтому играем то, что хотим. Если не желаете слушать, вас никто не держит.

Реакция публики разделилась — кто-то счёл это лёгкой провокацией, кто-то принял всерьёз. В любом случае, разговоры стихли и внимание людей приковала сцена. Бомер ударами на барабанах задал ритм, и зазвучала песня — «Sick Puppies — You're Going Down». Басист пропустив вступление, подхватил на ходу, делая вид что так и было задумано. Лев специально старался звучать намного жёстче оригинала. В момент, когда он начал петь: «Но не плачь, как сучка, когда почувствуешь боль», указал пальцем на Антона, который, стоя за кулисами, сгорал от коктейля из ярости, смятения и безысходности. На менеджере уже красовался чистый пиджак, но казалось, что он прожжёт дыру в полу или как минимум, сам задымиться.

Закончив с первым кавером, Лев с улыбкой на лице выдохнул. Он получил невероятное удовольствие от данной выходки. Пытался взглядом найти менеджера, но тот скрылся из виду. На его удивление за кулисами, почти у самого выхода на сцену, он увидел Анну и привлекательную девушку, стоящую рядом. Он узнал её. Эти искрящиеся, тёмно-карие глаза нельзя было не узнать — Остин Ли, девушка, имевшая ангельский образ. Её мощный, проникновенный голос помог группе «Violet Rising» обрести мировое признание. Длинные, осветлённые волосы изящно спадали на плечи, тонкие брови чётко отражали малейшие перемены в настроении, скулы подчёркнуты макияжем с плавным переходом к прямоугольной, идеально симметричной челюсти. Манящие формы её фигуры подчёркивались пышной грудью, округлые бёдра гармонично выделяло белоснежное платье, оголяя их при движении. Эта девушка приглянулась Льву уже очень давно, когда она только начала свой путь, заменяя прежнюю вокалистку. В его голове пронеслись воспоминания о последних годах и о том времени, когда денег совершенно не было, но он продолжал писать тексты и играть за гроши, пока не собрал состав «Эдем» и не начал получать достойную оплату своего труда. Он поймал себя на том, что в погоне за наказанием и публичным издевательством над своим менеджером, начал терять самое важное — возможность самореализовываться, просто наслаждаться музыкой, препарируя сложную структуру вещей и донося их в понятной большинству форме.

Лев и Остин встретились взглядами — это поставило точку для него, развернувшись, он подошёл к ударнику и сказал:

— Меняем план: играем темы, которые выбирали для экстренных случаев. Не станем дальше опускаться до уровня Леприкона. Закончим всё по-своему. Второй будет «The Cult — Rain». Бомер не скрывая злости, ответил вокалисту:

— Курс рубля — образец стабильности, в сравнении с твоими планами.

Лев и несколько людей в первом ряду оценили саркастичное высказывание, слегка посмеявшись, а ударник принял безысходность ситуации.

То же самое Лев донёс до басиста со второго обращения. Всю песню Лев провел словно заводной. В своё время он впитал в себя движения и манеру игры лучших исполнителей Рок-н-рола, и сейчас приковывал к себе взгляды публики. Но главной фигурой стала для него Остин. Украдкой посматривая в её сторону, вокалист видел, что девушка наслаждалась музыкой и кивала головой в такт. Когда песня стихла, она несколько раз ударила в ладоши, и, словно вторя ей, зал взорвался аплодисментами. Распустив свои волосы, Лев согнул руку и сжал кулак, пальцами он показал Дмитрию отсчёт — три-два-один — и начал мощное вступление «Black Veil Brides — In The End».

Лев специально развернулся в сторону Остин, с чарующей улыбкой продолжая петь. Приближаясь к концу песни, он подбежал к краю сцены и выдал шикарное соло на гитаре, сделав его длиннее, чем в оригинале. А затем с отвращением на лице сорвал с себя гитару и одним мощным ударом о сцену, разломал инструмент на несколько частей, чем испугал зрителей в первых рядах. Встав, он замер, медленно разводя руки в стороны. Зрители, придя в себя, начали рукоплескать, отовсюду доносилось — «Бис!».

Видя реакцию толпы, Лев несколько раз поклонился, едва сдерживая ухмылку.

Группа медленно ушла со сцены, Дмитрий помогал идти пошатывающемуся Алексею, они медленно направились к номерам. Вокалист приблизившись к Остин услышал её обращение на английском языке — несколько лет жизни в Сан-Франциско дали о себе знать, поэтому языком он владел свободно.

— Пламенно, но немного пафосно, на мой взгляд.

Лев поправил съехавшую повязку и, взглянув в глаза Остин, ответил заготовленной фразой:

— Ты права, но любое искусство должно оскорблять, разрывая шаблоны и непосредственно влияя на ассоциативные цепочки: так людям гораздо проще запомнить — творца своего конца.

К ним подошёл татуированный гитарист в серой шапке и тёмных очках. Стальной хваткой он прижал к себе Остин и сухо обратился к Льву:

— Ничо так, для второсортных парней.

Не дожидаясь ответа, он подал правую руку и продолжил речь:

— Я — Джон Майерс, тот, которого сам, мать его «Слэш» признал одним из лучших гитаристов в мире, ну и пара десятков человек, которые выдали множество несущественных наград в виде золотых статуэток. А за спиной у меня исторический артефакт. «Gold Leaf Stratocaster — Эрика Клэптона». Вот тебе краткая справка для почитания.

— «Слэш» знает о признании? Может то был просто мужик, уходящий с детского праздника?

Джон посмеялся в ответ, а Лев быстро продолжил:

— Впрочем, не это меня интересует. Чувак, ты чо принимаешь? Я тоже хочу… Поделись секретными запасами.

— «Для русского у тебя уж больно хорошее произношение»… — отрезал Джон, продолжая держать вытянутую руку».

Лев крепко сжал ладонь гитариста, да так, что его пальцы захрустели но гитарист не подал вида.

— Сдаётся мне, сам «Слэш» не вспомнит твою коронацию. А вообще, для того, кого считают одним из лучших в мире, ты слишком уж карикатурный тип: играешь уже двадцатый год, но вот успехов группа стала добиваться только после прихода Остин. Будем честны — она единственная и настоящая ценность «Violet Rising».

Девушка обратилась к ним, пресекая начинающийся спор:

— Давайте вы после нашего выступления писюнами померяетесь. Нас уже объявляют, а твоё мнение, Лев, сочту за комплимент.

Парень отпустил ладонь, почесав лоб, Джон с ехидной улыбкой похлопал его по плечу, а Анна, заполучившая неоднозначный материал, взяла Льва под руку, уводя подальше от кулис. Остальные участники «Violet Rising» прошли мимо них. Разочарованный Лев вернулся в гримёрку, журналистка тихо закрыла за ними дверь. Развернувшись, музыкант с силой пнул стул.

— Блядь! Знал, что на этом вечере все через жопу пойдёт!

Анна тихо присела на кожаный диван подавая ему открытую бутылку. Сделав пару глотков музыкант сплюнул на пол содержимое и рухнув рядом, обратился к девушке с видом обиженного ребёнка, которого обманули.

— Это чо бля, чай!?

— Успеешь напиться, запасов много, лучше скажи почему ты так близко воспринимаешь эту ситуацию?

— Чаеносцам нет доверия…

Отшутился Лев и наклонился вперёд, но принимая упорство девушки, музыкант решил продолжить беседу, с трудом отвечая:

— Я для тебя лишь интересная череда информации, которая способна помочь твоей карьере. С чего мне быть откровенным?

Анна пододвинулась ближе, всматриваясь в его лицо и приободряя раздосадованного парня:

— Знаешь СНГ сцена переполнена талантами, но их сияние лишь отблеск того, что уже есть. Слишком много копирок, даже ебанутость стала какой-то серой и приелась, потому что слепое копирование приводит к слабохарактерным артистам, которым и сказать то нечего. А твоя сущность проявляется даже при исполнении каверов, потому что нечто скрытое, личная боль и ярость начинает вырываться и приковывать взгляд, это потрясающе!

Лицо Льва прояснилось едва заметной улыбкой.

— Далеко пойдёшь. Задела ты Анна, остатки самолюбия. Однако — дети хаоса разрушают созидая, пассивная способность которую невозможно отключить… Знаешь у каждого человека в жизни наступает момент полного пиздеца, когда твоя вера иссякает, ты просто не можешь продолжать дальше — играть, писать, творить… Сомнения и бесконечная череда проблем разрушают изнутри, и целебное «катись всё к херам» уже не спасает… Понимаешь, о чём я?

Анна кивнула головой в ответ и Лев продолжил:

— Остин такая же, как я, поднявшаяся из самых низов благодаря таланту и пробивному характеру. В своё время я был на волоске от того, чтобы закончить… Принять обычный образ жизни, отказываясь от мечты. И я постоянно ходил, как идиот, с одним вопросом крутившимся в голове бессчётное количество раз — стоит ли мне продолжать? Нарвался на её трансляцию, где она со слезами на глазах твердила: «Как бы сложно вам не было сейчас, продолжайте идти по выбранному пути. Самореализация — это священный долг каждого. Когда не станет вас, мир лишится того потенциала, что скрыт внутри». Эти слова пронзили меня подобно молнии. Мне хотелось произвести на неё впечатление, познакомится. Но реальность внесла коррективы…

Анна положила свою ладонь рядом с рукой Льва так, что её пальцы едва коснулись его. Парень обратил на это внимание, и уже хотел отнять кисть, но томный взгляд девушки обезоружил. Анна, подметив секундное замешательство, произнесла почти шёпотом:

— Твой Рок-н-рольный шарм во время выступления задел и меня. Уверенна, ей очень понравилось. У тебя ещё будет шанс, это точно. А первое впечатление порой обманчиво и занижает многогранность человека. Сюрпризы все любят, особенно приятные.

Лев откинулся на спинку дивана и повернул голову к Анне, наблюдая за тем, как та бросает на него томные взгляды и прикусывает губу. Положив ладонь на его бедро, девушка медленно приблизилась и запечатлела поцелуй на внезапно пересохших губах парня, а затем повела рукой выше, проводя пальцами по кубикам пресса и твёрдой груди. Лев, взяв её за талию, приподнял над собой и усадил сверху. Он понимал, что это неправильно, но сложно было сопротивляться. Анна крепко сжала его в объятиях, перекрывая своей грудью кислород. С трудом он отвернул голову.

— Не готов я пропустить выступление Остин. Ты грамотно использовала мой порыв искренности — весьма умело, хвалю. Быть интервью! Если найдёшь диктофон и прочее вспомогательное, сможешь записать. За выпивку благодарю и деньги верну, если скажешь сумму.

Анна с расстроенным видом поднялась, поправляя блузку.

— В баре сказали, что алкоголь бесплатный, а когда узнали, для кого беру, выдали твой любимый напиток, вместе с чаем. Я знала, что рано или поздно момент настанет — не всё же мне парней отшивать. Карма должна была сработать и в другую сторону.

— В этом и кроется проблема людей…

— В чём?

— Ты пришла ко мне за интервью, прекрасно осознавая, что шансы минимальны, и всё же получила необходимое. А сейчас испытываешь досаду от того, что не получила большего.

— Пожалуй ты прав, но я не считаю, что это конец. Лишь констатировала факт. Пойдём наслаждаться выступлением ангела в окружении самовлюбленных бездарностей.

Лев встал, спиной опираясь на стену, Анна замерла рядом. На сцене уже звучала новая песня. Остин, заметив Льва, отошла чуть назад, чтобы её было лучше видно. Учитывая его яркий акцент в выступлении, Джон не придал этому значения. Музыка полилась, а следом зазвучал и проникновенный голос Остин:

Я чувствую себя потерянной в этом мире,

Услышав шаги из прошлого, начинаю задыхаться.

Честно говоря, одиночество убивает меня…

О, мне нужен кто-нибудь! Кто-нибудь настоящий!

Я хочу дышать, чувствуя, что живу.

Ты всё усложняешь, возвращаясь и преследуя.

Мне просто нужна свобода, а не иллюзия.

Мне нужно время, всё обдумать.

Если ты любил меня, когда-либо.

Прошу, мне нужно одно — возможность дышать.

Возможность дышаааать.

Многое видела и пережила.

Опускалась на дно, на вершину взбиралась.

Но время ускользает, забирая возможности.

Я просто стараюсь быть лучше, чем есть сейчас.

Но, знаю, момент вновь придёт, я упаду, никого рядом не будет,

Вытерев слёзы, поднимусь и дальше пойду.

Я хочу дышать, чувствуя, что живу.

Ты всё усложняешь, возвращаясь и преследуя меня.

Мне просто нужна свобода, а не иллюзия.

Мне нужно время всё обдумать.

Если ты любил меня когда-либо,

Прошу, мне нужно одно — возможность дышать.

Возможность дышаааать.

Я хочу дышать, чувствуя, что живу.

Ты всё усложняешь, возвращаясь и преследуя меня.

Мне просто нужна свобода, а не иллюзия.

Мне нужно время, всё обдумать.

Если ты любил меня, когда-либо.

Отпусти.

Отпусти.

Отпусти.

Хлопанье в ладоши от Льва смутило Остин, так как публика весьма прохладно отреагировала, но Лев продолжал, и Анна так же подхватила. Подошедший к ним Антон хотел начать речь, но Лев прикрыл ему рот ладонью, а свободной рукой указал на Анну. Антон также начал аплодировать, выходя на сцену. Наконец публика удостоила должными овациями «Violet Rising». Группа быстро скрылась за кулисами. Поклонившаяся Остин осталась в компании Антона, который жестом вновь указал на неё.

— Обворожительная и поистине неземная красота. Вас ждёт небольшой перерыв, дамы и господа, а затем завершение вечера, плавно перетекающего в ночь.

Последние слова несколько смутили Льва, но, видя идущую навстречу Остин, он отбросил в сторону лишнее.

— Пламенно, но немного пафосно, на мой взгляд.

Остин с улыбкой ответила:

— Туше. Мы так и не познакомились нормально.

— Лев — профессиональный бездельник, а в свободное от работы время — вокалист группы «Эдем». Произнёс он с шутливым поклоном и указал на спутницу, продолжая речь.

— А это — Анна, журналистка, весьма опасная надо признать.

Остин с растерянным видом смотрела на Льва.

— Это же шутка? На вечер не допускаются журналисты…

Парень, почесав лоб, ответил:

— Тут такое дело — в России ограничения на творческих вечерах, да чего уж там, в рамках закона! Быстро стираются, если знать нужных людей… А она лишь до меня докапывается, к слову.

— Хорошо, значит придётся вести себя в рамках приличия. Печально… А так хотелось расслабиться…

Анна поспешно заговорила:

— Думаю, я найду, чем себя занять. Оставляю вас одних, рада была познакомиться.

Поочерёдно обняв Льва и Остин, журналистка быстро удалилась. Вокалист развел руки в стороны, состроив невинную гримасу на лице. Остин с непринужденным видом произнесла:

— Дальше пары бокалов дело не пойдет.

Лев радостно подхватил:

— Приказ принят, напиться! Выдвигаемся!

Они поднялись на второй этаж. Путь к бару лежал через широкий, светлый коридор, стены которого были украшены десятками картин. Это придавало ощущение некой торжественности, грандиозности не только от помещения, но и от момента. Коридор привёл их в просторное помещение со слегка приглушённым светом. В баре было несколько бильярдных столов, за одним из которых расположилась небольшая компания. В углу протирал рюмки, стоя за бардовой округлой стойкой, седой бармен. Он внимательно разглядывал проходящих людей, словно оценивая каждого. Остин, грациозно расправив плечи и покачивая бёдрами, прошла до высокого стула и с комфортом на нём расположилась. Опираясь локтём на деревянное покрытие стойки, она выжидающе смотрела на Льва, который сел напротив. Бармен молча налил ему виски и прокатил стакан до раскрытой ладони. Следом выдал белую майку.

— Ого, да у тебя всё схвачено…

Лев, быстро накинув майку, ответил:

— Слишком уж я ленивый, да и потом часто оставался в заведениях этого гуру общения.

Бармен смекнул, что пора переходить на английский и с небольшим акцентом обратился к Остин:

— Что вы предпочтёте выпить?

Лев с ухмылкой добавил:

— Всё, лимит его фраз для нас исчерпан.

Остин недоверчиво приподняла брови, бармен кивнул головой в знак согласия, ожидая её ответа.

— Красного вина, пожалуйста, желательно полусладкого.

Заказ был незамедлительно исполнен, после чего Лев чокнулся с Остин, произнося:

— За творчество!

Выпив, он стукнул стакан о стойку. Остин же вернула пустой бокал на исходную позицию. Бармен вновь разлил напитки и отошёл к вновь прибывшим посетителям. Кудрявый подросток отделился от общей массы и, подойдя к музыкантам, с улыбкой, в которой сквозила фальш, произнёс:

— Шикарно! Как же зажгли! Особенно ты, Лев: жёстко закончил своё странное выступление…

Вокалист с ехидной гримасой опустил голову, затем всё-таки выдавил из себя пару слов:

— Малыш, у нас ограничение"18+"на все выступления. Я понимаю, что молодёжь всегда рвётся к запретным плодам, но сейчас позволь нам расслабиться.

— Само собой, сорян, мужик. Ты для меня, как «Face» в мире рока.

Лев, услышав эти слова, ударил себя по лбу, сваливаясь со стула.

Парень с растерянным видом стал удаляться, вытягивая большой палец вверх.

В шутливой манере Лев перевёл Остин обращение парня, попутно объясняя, с кем его сравнили. Она восприняла его слова с улыбкой, но ей очень хотелось обычной беседы, после затяжного гастрольного тура. С едва заметной грустью в глазах она обратилась к нему:

— Абстрагируйся от шуток, хотя бы на пару минут — хочется поговорить без лишнего пафоса.

— Постараюсь спокойно поддерживать беседу. Один вопрос: «насколько твой образ далёк от реальности?»

Остин взглянула в его глаза, с обаятельной улыбкой.

— Сам как считаешь?

— Мне кажется, тебя сдерживают, причём против воли. Многие артисты любят свои золотые цепи.

Девушка перебила его, кивнув головой.

— Смертник смертника разглядит в темноте и за решётчатыми преградами.

Она замолчала, покатывая пустой бокал.

— Знаешь, когда становится плохо, ловлю себя на мысли: «удалось прорваться и взять своё». Твои слова насчёт самореализации невероятно мне помогли.

Остин, посмеиваясь, наигранно повторила его жест, ударяя себя по лбу.

— Ох… Как же стыдно за тот случай… Смесь из виски, травы и цунами дерьмовых эмоций… Мне так хотелось услышать нечто подобное от кого-то, но я понимала — некому сказать эти слова. Поэтому припарковав машину, начинала трансляцию с растёкшимся макияжем и опухшим лицом. Но я рада, что мой запечатленный позор помог тебе.

— С чего же позор? Ты воодушевила людей в тот момент, когда сама иссякла… Благодаря тебе я решился на последний и решающий шаг, необходимый для прорыва. Если бы ты не сделала этого, возможно, я сейчас работал, продавая телефоны, или уже гнил в земельке, олицетворяя собой сплошное недоразумение. Может ты и чувствуешь себя некомфортно от того, что не способна раскрыться на полную сейчас, но ты уже сделала многое. И, уверен, если сбросишь балласт, поднимешься на самый верх.

— Слушай, Джон с друзьями, конечно, часто попадает в разные передряги, но он принял меня в группу…

Лев перебил её, не дав закончить:

— В этом проблема моралистов: считаешь себя обязанным, мол, если бы не Антошка, всё было бы совершенно иначе. Но хрена-с два! Таланты пробиваются наверх, выискивая разные пути. Просто одни дороги гораздо длиннее и тяжелее других.

Бармен наполнил бокал, затем стакан, и сделал предварительный запас в виде шести рюмок и трёх бокалов, вновь отходя к другому концу стойки. Снова выпив, Остин продолжила беседу:

— Пожалуй, ты прав. Хватит с меня измен…

Лев подавился, выплеснув виски на стойку. Бармен быстро вытер лишнее, неодобрительно покачивая головой.

— «Ты в порядке?» — встревожено спросила Остин.

— Пойми меня правильно, мне казалось, на чувака реально много клевещут. Люди пиздецки завистливые, ибо за пару лет вы невероятно поднялись. Но им быть круто во многом лишь благодаря тебе. Я думал, что за всем стоит пресса, раздувая и высасывая из пальца провокационные материалы. Он ведь в открытую сделал тебе предложение… Целое шоу из этого устроил. Ты обломала чувака, но этот факт он смиренно принял. Столько постов затем было о неземной любви к тебе.

Остин разочарованно ударила ладонью о стойку.

— Перестань, прошу! Нет никакой любви, уже давно. Чувства безусловно были, но у каждого человека есть предел. Точку невозврата мы прошли. По контракту у меня остаётся три месяца, Джон выбил мне невероятные условия — огромные гонорары. Но он так и не понял, что я устала быть частью этого спектакля. Отказывать сейчас на предложение руки, сердца и блудливого члена смысла нет. Он считает, что я себе цену набиваю. Да и потом, даже если бы я любила его и сказала «да», это бы его не изменило. Мы должны любить людей не за то, какими они могут быть, а за то, какие они есть, и это — тяжелая правда, ибо большинство людей — те еще моральные уроды…

— Воистину! Если ты не против, давай насладимся тем, что любим.

Подытожив, Лев обратился к бармену:

— Выдай тему для покорения сердец и восстановления наших средств. Две штуки…

Бармен быстро скрылся в подсобке и через минуту вернулся с двумя акустическими гитарами. Лев взял одну в руки, другую пододвинул Остин.

— Сыграю песню, которая не давала мне покоя долгое время. Благодаря тебе, кстати.

Остин смущённо перебила:

— Унижаться — так унижаться. Вначале играешь ты, король каверов, затем — я. В конце решим, как поступим.

Лев, пошатываясь на стуле, подмигнул ей в ответ и начал играть «Stone Sour — Through Glass». Алкоголь не помешал вокалисту отлично исполнить песню, сыгранную им сотни раз, когда, будучи ещё неизвестным парнем, он твёрдо решил посвятить себя музыке. Постепенно к барной стойке стягивались посетители, привлечённые стройным звучанием гитары. Глаза Остин искрились в моменты припева гораздо ярче, чем прежде. Она сама не заметила, как стала подпевать, и их голоса сплелись в гармоничном звучании. К концу песни люди начали толпиться вокруг. Окончив выступление, Лев поклонился Остин и услышал множественные овации. Пришедший на столпотворение Антон, ничего не мог понять. Но, видя, как Остин готовиться начать свою песню, растворился в общей массе зевак.

Боюсь, так душевно у меня не выйдет. Но идея общения через песни мне по нраву. Подхватывай в припеве.

Зазвучала «Halsey — Bad At Love». Остин исполняла её размеренно, вытягивая многие моменты, и в громком припеве их голоса уже не звучали столь лаконично, но ближе к середине они определись с необходимыми тембрами, вновь притягивая к себе восторженные взгляды. Антон, стоявший позади и наблюдая за тем, как они играют, поймал себя на простой мысли, внезапно пришедшей ему в голову:

«Я подписал «Эдем» из-за этого парня… Неимоверно проблемного и безмерно талантливого!»

Музыканты вновь встретились взглядами. Их лица выдавали искренние, восторженные эмоции, такие, которые часто способны демонстрировать дети, ещё не затронутые чернотой этого мира. Закончив, они в растерянности ожидали завершающей песни. Антон, видя, как люди начинают терять интерес, выкрикнул название группы, которую часто слушал Лев, настраиваясь перед выступлениями.

— «Papa roach!»

Остин пожала плечами:

— «Papa Roach Skylar Grey — Periscope?» Её я отлично помню и нам подойдет.

Лев почесал лоб, вспоминая слова. Девушка обратилась к нему, помогая с первыми строчками. Даже бармен вмешался, выдав им свой рабочий планшет. Найдя минус и наконец приготовившись, они начали исполнять последнюю песню. В этот момент многим стало очевидно, что на их глазах, возможно, зарождается один из самых пламенных рок-дуэтов современности. Остин и Лев подходили друг другу внешне, дополняя образы и не вызывая у публики диссонанса в голове. Люди часто начинают говорить лишнее, когда один из партнеров значительно привлекательнее или талантливее. Но сейчас публика наблюдала, нечто действительно удивительное и настоящее — почти мифическое, потому что всем было ясно — они поют не за деньги, признание или возможность самоутвердиться. Музыканты поддались своему естеству, которое многие убивают в себе, считая тягу к чему-то прекрасному — бесполезным делом. Зрители аплодировали на протяжении нескольких минут, прося сыграть вновь, но исполнители вежливо отказались, списывая всё на усталость, хотя на самом деле они были напуганы лёгкостью и своевременным порывом души, который вылился в прекрасное выступление столь близких по духу людей. Бармен обратился к ним, ставя почти убитые бутылки на стойку:

— Всегда знал — в любом деле два мастера легко найдут общий язык.

Лев и Остин перешли за столик, где провели ещё около часа за общением и легким ужином, заменив алкоголь минеральной водой. Подошедший к ним Джон, обратился к Остин:

— Дерьмовая самодеятельность, девочка… Из-за подобных выходок люди пересматривают прайсы, мать твою.

Лев поднялся, оттолкнув его.

— Полегче с ней, фейковая знаменитость.

Остин раздражённо ответила:

— Это было моё свободное время, и я провела его с пользой. Ты же постоянно твердил, что необходимо петь как можно больше различных песен, чтобы не терять вариативности. Месяц мне твердил об этом!

Гитарист резко изменился в лице, поправляя очки.

— Впрочем, твоя правда. Извини, что перегибаю вновь. Сложно мне перестроиться — к концу этих туров речь почти не фильтруется.

Остин разочарованно вздохнула, опуская глаза.

— Ангел, мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле. Может ты поднимешься в номер?

— Дай нам пару минут, и я приду.

— Хорошо.

Джон удалился, изредка посматривая на них через плечо.

— Прости за эту сцену, Лев, но ты сам знаешь: благодаря контрактам мы сами себе не принадлежим…

— Понимаю, но ты не должна терпеть подобного. Просто на мой взгляд, ты явно заслуживаешь лучшего.

Остин слегка улыбнулась и взглянула ему в глаза.

— Когда-нибудь мы будем свободны от тягостных отношений и ужасных контрактов. Мы обязательно ещё встретимся, откроем новую главу в жизни и, когда останемся одни…

— Сами небеса разверзнуться, засвидетельствовав нашу новую встречу. Я безмерно тебе благодарен за этот вечер, Остин, один из лучших вечеров за последнее время.

— Взаимно, неподражаемый король каверов.

Лев просидел в одиночестве порядка десяти минут, вновь и вновь погружаясь в раздумья о приятном вечере, но его мысли прервала расположившаяся напротив Анна.

— Ты не престаёшь удивлять — все только и говорят о вашем дуэте.

— Хочешь заострить внимание на этом?

— Нет, я почти всё увидела сама. Что дальше?

Лев раздражённо выдохнул и подытожил:

— Живём дальше. Носим ношенное, ебём брошенное.

— А если без шуток, сможешь дать нормальное интервью?

— Все зависит от содержания — у меня аллергия на тупость, я тут же покрываюсь сарказмом.

Анна с улыбкой взяла Льва за руку, увлекая за собой.

Они зашли в просторную библиотеку, где их уже ожидали двое худощавых парней, возившихся с камерой, светом и прочей атрибутикой, расположенной напротив большого камина. Лев запрыгнул в просторное кресло, Анна села напротив и уже было взялась за микрофон, как установившуюся идиллию испортил забежавший внутрь Антон. Гневно разогнав журналистскую группу в разные стороны, он устало обратился к своему артисту:

— Твой вычурный эпатаж принёс свои плоды: тебя просят выступить на Дне Рождения сына Козлова с обязательным ломанием гитары в конце, и я буду крайне признателен, если ты согласишься. Пол ляма отвалят за три песни. Не рублей, разумеется…

— Антошка, ты кем, блядь, себя возомнил? Сутенёром в творческой среде? Или считаешь, что я — твоя дрессированная мартышка? Увижу сочный фрукт и буду на велике кататься, да в тарелки бить? Ты сам знаешь, в какой скандал попал его отец. Казалось бы, есть депутат Сруцкий — яркий пример того, как поступать нельзя, знай цену себе и другим, но нет… Козлов решил дальше зайти, изнасиловав журналистку. Связь возможна только между его лицом и моим кулаком. Человек, которому необходимо использовать своё положение, дабы склонять женщину к интиму, идёт нахер априори. Даже если сумма вырастет в десятки раз, мой ответ, будет прежним!

Закончив тираду, Лев с омерзением отвернулся. Спустя пару секунд он продолжил:

— Хочет увидеть выступление его сынок… Пускай приходит на концерт. А от меня ты сам знаешь, какой ответ может быть. И на что ты рассчитывал, я не понимаю…

— Тебе за десяток минут готовы заплатить… Да и не доказано ещё ничего, всего пара человек высказались…

Лев перебил его, вставая с кресла:

— Знаешь, мы все умрём однажды. Самое дорогое удовольствие в этой жизни — просто быть собой. Я не смогу верить в то, что делаю, если выступлю у отпрыска этого депутата — абсолютно бездарного управленца и тупого извращенца, заслужившего свой статус благодаря давней дружбе с нужными людьми. Да и потом, ты свою выгоду не упустишь. Сколько лет тебя знаю, из-за тридцати процентов от этой суммы, ты унижаться бы не стал. Там ведь минимум миллион?

— Семьсот тысяч, на миллион тебя пока не оценивают. Будь там миллион, я бы реально с сердечным приступом уехал. Катарина получает максимум сотню, Алекс в новый год под три сотни, тебе…

Лев выдал ответ, громко пропивая первое слово:

— Нахеееееер, Леприкон, не печалься. Ты и так отгрохал этот замок, набрал кучу артистов на лейбл, причём некоторые реально талантливые. Радуйся тому, что есть, и не заглядывайся на чужие деньги.

— Тяжелый ты человек, Лев. Надо брать своё, пока есть возможности…

— В том то и дело, Антошка. Не видишь ты границ, где твоё, а где — чужое. Что успеваешь присвоить, то и считаешь заслуженным… Зови Анну с её прислугой, пока я ещё способен на внятное интервью.

Антон запустил внутрь свою племянницу и двоих парней, он закрыл дверь уходя прочь, со смертельной тоской на лице. Анна вернулась на своё место, сразу приступив к выяснению, на какие вопросы Лев согласен ответить, а на какие — нет. Ассистенты закончили приготовления, и, наконец, прозвучало вступление:

— Впервые за всё время существования группы «Эдем», её лидер и прославленный вокалист согласился дать эксклюзивное интервью.

Лев несколько смутился и с лёгкой иронией в голосе добавил:

— Мне кажется, отдельные чуловеки это воспримут, как некий пиарный ход. Но, поверьте, Анна не оставила мне выбора, буквально затащив сюда. Вот так, бляха, и поступайте, когда чего-то сильно хотите. Добивайтесь вопреки всему. Думаю, для первого раза хватит.

Встав с кресла, он направился к выходу, но Анна быстро нагнала его и усадила обратно.

— Видите…

Тяжело вздохнув, девушка поправила пиджак, и с натянутой улыбкой задала первый вопрос:

— Не секрет, что у «Эдем» приличная фан-база, состоящая из людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Как ты относишься к геям и лесбиянкам?

Лев вновь устремил взгляд в сторону дверей, учитывая специфику первого вопроса, но, пересилив себя ответил:

— Против лесб ничего против не имею, а зачастую всем телом за, но не люблю, когда одна из девушек начинает отыгрывать роль эдакого брутального парня — слишком странно выглядит подчас. К геям, лично я, никак не отношусь, но и ничего против не имею: чем больше гомосексуалистов, тем меньше конкуренция. Смекаешь?

Взглянув в камеру, он послал воздушный поцелуй. Подавив смешок, Анна продолжила:

— Интересная позиция. Каким смыслом ты хотел бы наградить следующий альбом или песню?

— Один из японских режиссёров, вроде сказал: «Истинное значение фильма, понимают единицы. Остальные видят лишь искажённое отражение собственного невежества». Мы нагрузили смыслом несколько песен в первом альбоме и каков итог? Они самые провальные по части продаж. Сейчас я в поиске идеальной формулы. Безмерно хочу найти баланс, но это пиздецки сложно.

— Как относишься к плагиату?

— Неопытные — занимаются плагиатом. Опытные — воруют. Главное, не попадаться на этом. Ещё есть третий вариант — покупать песни, как «Лепс» делает, к примеру, и я не могу сказать, что это — плохо. Но мне кажется, музыка должна идти изнутри, эхом раздаваться в самых тёмных уголках твоей души и выискивать путь к освобождению.

— А говорят романтика умерла… Ты не раз заявлял, что альбомы помогали тебе создавать музы. Причём это были абсолютно разные девушки, на мой взгляд, если судить по вашим отношениям. С Лорой ты был невероятно сдержан и вёл себя в рамках приличия, а благодаря Алёне проявилось, прости, но сложно назвать иначе — раздолбайство.

— Да не проявилось оно, всегда было. Просто тогда я не понимал, что уже многое мне доступно по статусу. Образование — залог вдохновения. Делакруа говаривал. Прав был художник.

— Поначалу тебя считали весьма циничным человеком. С твоей точки зрения что изменилось?

— Циником может быть каждый, оптимистом — только смелый или недостаточно трезвый, поэтому я так часто выпиваю.

— Но ты же выступал против алкоголя?

Лев закрыл лицо ладонью на несколько секунд, обдумывая ответ и сгорая от стыда, из-за открывшейся двуличности, он решил выйти из неловкой ситуации, в свойственной ему саркастичной манере:

— Действительно, сделал пару социальных реклам против алкоголя, наркотиков. Несколько даже в трезвом виде. Но тут нужно понимать — я против того, чтобы дети баловались, экспериментировали. Они, как правило, ввиду чрезвычайной пытливости и абсолютной неопытности, перебарщивают… Если человек взрослый отчаивается и решает загубить свою жизнь — это его выбор. В конечном счёте от своих проблем никто не может убежать, они преследуют нас, подобно тени, пока мы не разберёмся с той хернёй, что скопилась или просто не отпустим это, отрезая от себя полосу препятствий, с крутыми возможностями в конце пути.

На лице Анны проявились едва заметные капли пота от волнения, но она задала крутившийся в голове вопрос:

— Твои отношения с Антоном Власовым полностью себя изжили?

Лев рассмеялся, громко притопнув ногой.

— Забавно, чёрт подери, что ты решила задать этот вопрос! Пожалуй, это как с любимыми, внезапно начавшимися отношениями: становится наплевать в один момент, секс эпизодический, оральные утехи два раза в год, попа вообще не обсуждается. И вы уже вовсю смотрите налево, выискивая новых партнёров. Такой ответ, тебя устроит?

— Не боишься, что вырвут из контекста эти слова?

— Обязательно… Мне просто хочется посмотреть, кто из журналистов самый быстрый навозный жук.

— В последний год ты больше находился за рубежом, нежели в России в целом. Не планируешь уезжать?

— Слишком много подобных вопросов в последнее время адресуют «Эдем». Постараюсь исчерпывающе выдать своё мнение. Рождаясь, человек не знает имён, языков, песен. Всё, что мы познаём — это результат социально культурной дрессировки. Мне нравится эта страна, отдельные люди. Но реально тревожит навязываемый людям патриотизм. Пропаганда имеет сейчас весьма привлекательный, лживый вид. Телек для многих стал хорошей анестезией. Благодаря пропаганде, они чувствуют себя частью чего-то большого и великого, поэтому закрывают глаза на огромное количество проблем, которые реально тревожат. В конечном счёте за лицом слепого патриотизма — всегда будет красоваться облик смерти. Когда политики не способны договориться, умирают солдаты, представляющие их интересы. Клип «Five Finger Death Punch — Gone Away» отлично раскрывает тему.

— А как же защита отечества? Если это мировая война, к примеру.

— Умело ты меня подставила… Но я пойду по жёсткому пути. История — это сырьё для идеологии. Обрати внимание, как выборочно пересматриваются ценности и достижения СССР. Насколько избирательна пропаганда… Отрицать вклад людей в войнах и великих победах я не собираюсь. Ветеранам благодарен за все их подвиги и жертвы. Но по факту нам, людям, уже давно необходимо заменить имеющуюся сейчас рыночную систему ценностей чем-то иным, куда более конструктивным и созидательным. Не возвращаться к консервативному социализму, а постараться сделать шаг навстречу мирному будущему. Глобализация продвигается медленно, к сожалению. Давай следующий вопрос в общем. Эти рассуждения могут надолго затянуться.

— Хорошо. Ты не раз намекал, что планируешь записать клип, где будет что-то выходящее за рамки. Каждое новое видео «Эдем» начинает в себя включать нечто усложнённое. После гонок по пересеченной местности на машинах, ты перешёл к бейсджампингу, сломав ногу, из-за неудачного приземления. Ты так ищешь идеальные способы войти в клуб «двадцать семь?»

— За меня скажут действия по итогу. Время продолжает идти, уродуя нашу внешность, но выстраивая личность. Возможно, я остепенюсь, когда более серьёзные травмы получу, или печень начнёт отваливаться, что-то в этом духе. Годы, в любом случае, заберут с собой привлекательную свежесть молодости и искру в глазах. Поэтому сейчас время действовать и рисковать!

Анна с улыбкой подвела итог:

— Безмерно рада была приоткрыть завесу тайны, связанную с твоей личностью. Лев, соглашайся на интервью чаще раза в десятилетие, пожалуйста.

Лев смиренно кивнул головой, вставая с кресла. Он быстро поднялся по лестнице и почти дошёл до своего номера, когда услышал треск и непонятный скрежет. Постучав в дверь номера, из которого шёл странный звук, он поучил ответ на английском.

— Отъебитесь!

— Боюсь такой ответ, я принять не готов.

Дверь открыл запыхавшийся Джон с порезанной щекой. Остин расположилась в кресле, всматриваясь в вид из окна.

— У тебя всё хорошо? — Спросил Лев, настороженно сжав кулаки.

Остин раздражённо ответила:

— Сам, как думаешь?

Джон слегка оттолкнул вокалиста, закрывая дверь, но тот, сдерживая её рукой, произнёс слова, адресованные Джону:

— Если ты обидишь Остин, карма настигнет тебя молниеносно. И с удвоенной силой.

— Львёнок, твоя сказка закончена. Хватит строить из себя героя. Этой девушке нужен мужик, вроде меня. Правда всегда колит глаза, но тебе придется это принять.

Джон захлопнул дверь, у него перед носом. Лев, войдя в свой номер, обнаружил у ванны, забытый ударником рюкзак, открыв передний отсек, вокалист достал изношенный портсигар, накинул кожаную куртку и вернулся в коридор. Пройдя до конца, он раскрыл широкие двери балкона, выходя на свежий воздух и раскуривая сигарету. Всматриваясь в ясное, ночное небо, он задавал себе вопросы, на которые не имел однозначных ответов. Три сигареты пролетели друг за другом. Выкуривая последнюю, он почувствовал нежное прикосновение к своей шее. Развернувшись, музыкант увидел перед собой Анну.

— Не та, кого ты ожидал увидеть, верно?

— Абсолютли.

Отрезал Лев, вновь опираясь на перила.

— Ты же бросил курить.

— Бросил. — Ответил он сделав очередную затяжку.

— Вижу, хорошо справляешься. Кроме меня кто-то знает?

— Ну, благодаря тебе точно узнают. Ещё материал, и заголовок отличный можно вставить: «Пустослов века, раздающий интервью раз в десятилетие».

Анна встала рядом, с укором произнося:

— Я очень тебе благодарна, и не собираюсь использовать подобное. Ты мне симпатичен, как человек. Можешь не верить, конечно. Имеешь право.

— Перестань, женщина, ты вызываешь во мне слишком противоречивые чувства: хочется тебя трахнуть и ударить по лицу одновременно.

— Ты же, защищая девушек, попадал в разные скандалы.

— В этом и суть. Ты первая, к кому подобная реакция.

— Извини, но иначе ничего бы не вышло. Многим фанатам будут интересны твои мысли и это — факт. Что делать надумал?

— Разрываюсь между гениальными вариантами: начать плакаться, как девчонка, или сражаться, как мужик.

Анна коснулась его лица и заставила посмотреть на себя:

— Отбрось никому ненужные переживания. Иногда в жизни встречаются люди, которые вдохновляют тебя, и ты возводишь их в ранг мифических, идеализируя. Но когда они уходят, не стоит жалеть. Они несут с собой важные и необходимые знания, дабы была возможность двигаться дальше.

— Чёрт, какой циничный взгляд…

— Возможно, но я вытянула из тебя искренние слова сегодня и это охуительно!

— Чувствую себя использованным…

— Но ты можешь получить всё, что захочешь.

Она нежно поцеловала его в губы. Лев отрешённо отошёл.

— Видимо, я выбираю первый вариант.

Он зашёл внутрь, оставляя Анну на улице. Застыв у своей двери, Лев упёрся головой в деревянное покрытие и вновь услышал шум, идущий из номера Остин и Джона. Подойдя к их двери, он с силой постучал, в ответ услышал женский крик.

Ударом ноги Лев вышиб дверь, врываясь внутрь. Остин в слезах лежала на полу, а пьяный гитарист стоял над ней, держа в руках бутылку пива.

— Исчезни, Львёнок, пока не пожалел. — Произнёс Джон слегка пошатываясь из стороны в сторону.

— Сейчас и проверим.

Джон увернулся от первого удара, но второй хук сбил его с ног. Упав, он разбил бутылку, в его руке засиял внушительный осколок. Лев, сочтя соперника поверженным, направился в сторону девушки. Но, тихо поднявшись, неловким хлёстким движением, Джон резанул плечо Льва. Тот, вскрикнув, молниеносно развернулся, попятившись назад и закрывая рану, из которой стремительно побежала кровь. Почувствовав своё превосходство, гитарист, решил нокаутировать оппонента. Он не собирался больше его резать. Стекающая с осколка алая кровь, служила устрашением. Джон разбежался, замахиваясь, но Лев мощным пинком точно в голень сломал Джону ногу. В открытом переломе забелел обломок кости и брызнула кровь. Вскрикнув, гитарист повалился на пол. Лев придавил руку и разжал его ладонь, отбрасывая остатки бутылки в сторону, но Джон из последних сил ударил музыканта по лицу, благодаря кольцу с Лицом «Элвиса», он рассек ему бровь. Лев вытер стекающую с лица кровь и в ответ пнул врага в живот, а затем начал последовательно наносить удары — один за другим. Постепенно чистая ранее кожа под градом ударов принимала багровый оттенок. Лев уже совсем было потерял голову, но подбежавшая к дерущимся Остин, оттолкнула его в сторону с криком:

— Ты же убьёшь его!

Джон потерял сознание, а Лев словно выпал из реальности. Взявшись за голову, не мог понять, почему всё именно так. Он не слышал слов, обращённых к нему, упав на пол и прижавшись спиной к стене в коридоре. Его не тревожили кровоточащие раны, крики менеджера, переживания членов группы. Нескончаемый поток мыслей вводил в ещё больший ступор. Ему хотелось верить, что это лишь плохой сон. Воображение создавало куда более жестокие сюжеты. Но как только он убрал ладонь, из рассечённой брови вновь пошла кровь, проходя тонкой линией по лицу и каплями стекая на грудь. Другой раной Лев понемногу окрашивал стену, сам того не замечая. Как в тумане он видел, что Джона увезли в больницу, Остин отправилась вместе с ним. В какой-то момент Лев понял, что подошедшая к нему Анна упорно пытается поднять его. Парней он прогнал, но девушку посылать не стал, и спустя пару минут Анне удалось взять верх. Она помогла раненому вернуться в его номер. В это время стены его комнаты озарялись переливающимся неоном: фиолетовым, красным и синим оттенками по очередности. Лев уселся на кровать, убрав окровавленный платок с плеча и проверив, идёт ли кровь. Анна достала из тумбочки медикаменты и подошла к нему. Быстро обработав плечо, руку и кровоточащую бровь, девушка нанесла асептическую мазь и наложила чистые повязки. На протяжении всей процедуры Лев безучастно смотрел в окно, разглядывая сосновый бор, озаряемый ярким, лунным светом. Журналистка включила на своем телефоне одну из любимых песен Льва — «In This Moment — In The Air Tonight».

— «О чём задумался?» — прошептала Анна.

— Все мы — бесконечно блуждающие странники, пытающиеся найти едва заметный, призрачный свет любви в этом мире иллюзий, и, когда тьма сгущается, мы готовы принимать в свою жизнь любого человека просто потому, что боимся оставаться один на один со своими демонами. Нам необходим самообман — видеть в чужих глазах подобие любви, чтобы иллюзия о собственной ценности могла жить, не разбиваясь о реалии мира.

— Ты поражаешь, когда искренен.

Лев разорвал её блузку и резко скинул бюстгальтер. Порывистыми движениями стащил ремень и сдёрнул брюки вместе с трусиками. Закинув Анну на кровать, он моментально разделся сам. В этот самый момент комната приобрела красный оттенок, предавая Льву инфернальный образ. Девушка смотрела на него, едва дыша. Лев схватил её за ноги и резко притянул к себе. Анна стонала от боли, смешиваемой с невероятным и столь желанным удовольствием. Она теряла счёт времени, выпадала из реальности, отдаваясь процессу целиком. Лев нежно целовал её шею и грудь, но жёстко имел, наслаждаясь учащенным дыханием, редкими, едва различимыми мольбами о том, чтобы он продолжал ещё и ещё…

II

Лев быстро оправился от травм, и группа вернулась в Южную Корею благодаря многочисленным просьбам фанатов. Парни поддались праздничной атмосфере, и дни пронеслись словно в тумане, разбавленном музыкой и алкоголем. Неловко опираясь на дверь, уставший и подвыпивший бас-гитарист тяжело выдохнул — очередное выступление далось нелегко. Разрозненные мысли в затуманенном разуме повторялись снова и снова:

— Мне надо смириться… Винить себя бесконечно смысла все равно нет…

Неуверенной походкой, слегка пошатываясь, он вошёл внутрь — стены безропотно служили опорой на его пути. Пройдя половину задуманного маршрута, Алексей застыл, рассматривая свой пустующий чёрно — белый номер с интерьером в стиле модерн. В глаза бросалась лишь несуразная, пурпурная ваза на стеклянном столе. Она едва искрилась, и оттого тюльпаны в ней выглядели зловеще. Забытый ноутбук находился в спящем режиме, парень надел наушники «Bose QuietComfort 35 II» и продолжил случайное воспроизведение. Заиграли «Steven Wilson — Pariah ft. Ninet Tayeb». Алексей сел на край просторной белоснежной кровати и бездумно уставился в окно: город медленно накрывала густая, тягучая темнота, она обволакивала, опустошала и будто высасывала и так немногочисленную палитру красок каменных джунглей Сеула. В зданиях, один за другим, загорался свет, он изменял их очертания, рождая все новые тени. Алексей достал телефон и открыл старые сохранённые альбомы. Десятки фото и видео с многочисленных концертов пёстрой вереницей понеслись перед глазами. Взгляд беспокойно метался по мерцающему экрану, словно желая и боясь найти то единственное, что было дорого. Внезапно дрожащие пальцы замерли — он нашёл это. Одно единственное слово, произнесённое шёпотом, безмолвно замерло в тишине:

— Катя…

Парень всматривался в фото, той самой — единственной для него. Светло — карие глаза возлюбленной. Её образ пленил: прямые, тёмно — русые волосы каскадом спадали на худенькие плечи, обрамляя тонкие черты лица и алые, припухлые губы, растянутые в растерянной улыбке. Воспоминания о ней затягивали, погружая в пучину воспоминаний. Он упал на кровать и позволил картинам из прошлого унести себя во времена, когда его жизнь была наполнена счастьем.

Тот день был пасмурным и беспокойным. Океанский бриз трепал волосы Кати, заставляя поминутно откидывать их назад — он не мог отвести взгляд от неё. Их бесконечные беседы, сменялись молчаливым любованием друг друга, и время было соткано из объятий и поцелуев. Он крепко держал её за руки, осознавая, что скоро ему вновь предстоит отправиться в путь. Её юное лицо выглядело слишком серьёзным в тот момент, когда она говорила:

— Расстояние ничего не значит: ты всегда будешь моим, а я — твоей. Мне жаль, что из-за болезни я не могу путешествовать вместе с тобой, как раньше — узнавать мир, растворяться в толпе ваших фанатов и уноситься вместе с ними в бескрайний океан музыки…

Мог ли он найти в тот момент нужные слова? Нет, красноречие никогда не являлось его сильной стороной. Шепча несвязные нежности и целуя тёплые податливые губы, он прижимал её к себе всё сильнее. Внезапно начавшийся град прогнал их с пляжа, но не испортил прекрасного настроения. Забежав под старую крышу покосившегося дома, он украдкой сделал тот самый снимок, а затем страстно поцеловал возлюбленную, заковывая её в своих объятиях. Катя шутливо грозилась удалить фото, её напускная обида выглядела столь трогательно, что Алексей, не удержавшись, подхватил свою девушку на руки и закружил, бесшабашно смеясь. В тот момент казалось, что мир был у их ног…

Возникшие образы представлялись настолько живыми, что его рука невольно вытянулась вперёд. Алексей распахнул глаза и уставился в потолок. Пальцы начали дрожать, когда щека почувствовала непривычную влагу. В отчаянии откинув телефон, парень быстро поднялся с кровати и снял наушники. Сердце разрывалось в груди, отдаваясь в ушах непонятным эхом. Алексей, медленно выдохнул воздух из лёгких, пытаясь остановить вакханалию мыслей. С телефона, лежащего под шторами, он услышал голос, который нежно повторял:

— Я всегда буду твоей, а ты — моим сколько бы лет не прошло. С тобой я обрела себя, как бы странно это не звучало. Не позволяй Льву и Диме втягивать тебя в очередные затяжные празднования! Жду дома, возвращайся скорее. Люблю тебя, мой лучший в мире!

Он наклонился, доставая телефон и воспроизводя забытую запись заново. Судорожно поцеловав её изображение, басист с трудом поднялся. Вытер слёзы, умылся ледяной водой, успокаивая горящую кожу. Хотелось только — свободы и свежего воздуха. И то, и другое в избытке ждало его на крыше. Быстро преодолев несколько этажей, он обнаружил, что путь на крышу в этой гостинице охраняется. Коренастый, седовласый мужчина в смокинге, который явно был ему не по размеру, с подозрительным прищуром смотрел на басиста «Эдем», закрывая широкими плечами вожделенную дверь. Не долго думая, парень стянул с себя куртку, знаками давая понять, что намерен обменять её за беспрепятственный путь наверх. Охранник, осмотрев кожанку, одобрительно кивнул и повесил её на стул позади себя, но даже не подумал сдвинуться с места. Понимая, что надо действовать решительнее, Алексей выудил из карманов потёртых джинс слегка помятые купюры на общую сумму в две тысячи долларов, сдобрив их ломанным английским и уверениями своих безобидных намерений. Непонятно, что именно — обещания или деньги — в итоге заставили недвижимого стража отступить, да это и неважно — путь был свободен, и, как только дверь отворилась, в лицо басиста, ударил свежий порывистый ветер.

Лев, убедившись, что Бомер увлечён общением с фанаткой, вышел из номера и направился к следующему пункту назначения. Нужная ему дверь была незаперта и жалобно поскрипывала на петлях, качаясь из стороны в сторону из-за сквозняка. Торопливо набрав администратора и услышав низкий, чуть дребезжащий голос с сильным акцентом, он выяснил, что его бас-гитарист гостиницу не покидал.

— Опять на крыше прохлаждается…

Поскучав пару минут в лифте, он наткнулся на седовласого мужчину, сосредоточенно пересчитывающего зелёные ассигнации, а когда тот попытался его остановить, злобно произнес:

— Хеймдалль на минималках! Ты уже пропустил одного из нас, так не мешай и мне пройти.

Охранник указал на куртку Алексея. Лев недовольно покачал головой, сняв с левой руки чёрный браслет с золотыми треугольными вставками. Достав телефон, ухмыляющийся кореец указал вначале на себя, а затем на Льва и выдал слово неизвестного происхождения, смутно похожего по звучанию на «фото» по английски. Парень обречённо вздохнул, растянул губы в безумном оскале и подошёл к наглому мужчине. Тот, ни разу не смущаясь, нажал на мигающую кнопку айфона и запечатлил незабываемый для себя момент. Оставив неожиданно обретённого фаната любоваться снимком, Лев беспрепятственно отправился на крышу. Его взору представилась огромная площадка с видом на ночной Сеул — зрелище поистине захватывающее. Им можно бы было любоваться ещё долго, если бы свет из горящих напротив окон не выхватывал из темноты одинокую фигуру, сидевшую в опасной близости от края крыши. Тихий глубокий голос бас-гитариста подпевал играющей на телефоне «One Less Reason — Ghost». Вокалист приблизился медленно и осторожно, стараясь не напугать своего друга:

— Могу составить компанию?

Не оборачиваясь, Алексей едва различимо выжал:

— Располагайся, если хочешь.

Льва прошиб холодный пот, когда он подошёл к краю бордюра — высота кружила голову и приковывала взгляд. Он достал из пачки две сигареты — одну отдал басисту, а вторую раскурил сам.

— Поверить не могу, что выход на крышу так дорого обходится…

Алексей, сделав глубокую затяжку, ответил:

— Важны моменты, въедающиеся в память, люди, с ними связанные. Вещи, какими бы дорогими не были и деньги, всегда должны быть приятным дополнением жизни, но никак не её основой…

— Твоя правда, Лёш, но мужику нехило с нами повезло.

— Пожалуй.

Воцарилась тишина, разбавляемая только их дыханием и звуками беспокойного города.

Подождав, не захочет ли сказать что-то ещё его собеседник, Лев продолжил разговор:

— Огни ночного города, бесконечный шум улиц, дым сигарет и безумный страх…

Брови Алексея приподнялись, безмятежное выражение его лица изменилось, награждая собеседника недоверчивым взглядом.

— Мне казалось, что ты ничего не боишься.

— На самом деле я боюсь огромного количества вещей, но стараюсь этого не показывать.

— В таком случае, ты хорошо справляешься.

Вновь повисла пауза. С дрожью в голосе бас — гитарист продолжил:

— Год прошёл. Уже год…

Лев поднял голову к небу, обречённо выдохнул дым из легких и тихо заговорил:

— Катя была подобна чуду света… Мои соболезнования не помогут тебе заполнить дыру в сердце. Честно говоря, я понятия не имею какого это — любить человека настолько сильно. Наблюдая, как вы наслаждаетесь компанией друг друга, я ловил себя на мысли, что, должно быть, являюсь каким-то ущербным, дефектным. Порой даже начинал завидовать. Но большую часть времени радовался, как и Бомер. Ваш пример доказал, что истинная любовь всё же существует.

Алексей наклонился вперёд, всматриваясь в беспокойную возню города снизу. Лев одернул его, и басист с привычной невозмутимостью на лице ответил:

— Лев, многие из нас рыщут в поисках очередных отношений, утешая себя всё новыми и новыми партнёрами. Я не берусь судить — выбор каждый делает сам. Но мне не хватило времени, жизни, которая была прекрасна вместе с ней. Я был счастливым идиотом, грезил идеальным будущим, забывая наслаждаться настоящим. И сейчас…

Горло парня перехватил спазм, еле сдерживая слёзы, он выкинул недокуренную сигарету и спрятал потерянное лицо в ладони. Музыка на телефоне сменилась, и следом заиграла «Lovex — Yours To Keep». Дав себе немного успокоиться, Алексей заговорил вновь:

— Чёрт возьми, мы добились почти всего, о чём мечтали — признание, деньги, любовь тысяч фанатов — но это никогда не заменит Катю! Если бы представилась возможность вернуть её, я бы, не думая ни секунды, бросил фанатов, отказался от признания и расстался бы со всеми деньгами! Этот карточный домик под названием «Эдем» быстро рассыплется… Лев, взгляни правде в глаза — нас забудут так же быстро, как и полюбили… Пойми меня правильно, мы гнались за призрачной мечтой, почти не веря в успех. Преодолели огромный, тяжёлый путь, добились всего сами, но имеет ли это значение, когда в итоге ты обречён на одиночество? Когда тот, ради кого ты жил и работал, исчезает? Нам не хватило времени… Возможно «Эдем», ждёт ещё большая слава, ещё больше денег, но не проходит и дня, когда я не спрашиваю себя — нужно ли мне всё это теперь?!

Лев понуро опустил голову и сжал кулаки, хрустя костяшками пальцев. Мысли в его голове путались, и он начинал ощущать всепоглощающее чувство вины. Слова давались с трудом:

— Я должен извиниться. Думаю то, что приходит сейчас — это эхо из прошлого. — он сделал длительную затяжку и, выкинув окурок, продолжил. — Я хотел пробиться наверх, используя все доступные возможности. Мы могли брать перерывы и отдыхать, но, когда писать новые песни не выходило, я настаивал на новых концертах. Мне хотелось оставаться погруженным в эту атмосферу, и в то время я свято верил, что цель оправдывает средства. Вспоминая сейчас, как много времени вы проводили в студиях, изнемогая от усталости и потакая моим желаниям, признаю свою вину. Прости, что отнял столько времени… Вашего времени…

Алексей улыбнулся, вытянув кулак, и Лев привычным движением ударил по нему.

— Это не твоя вина: я сделал свой выбор. Бежал за деньгами с долларовыми глазами Скруджа Макдака. Да и потом, твоё безумное упорство позволило заполучить нам свои миллионы, но без неё… В них нет смысла. Благодаря ей я работал над собой, словно проклятый. Безмерно хотел видеть её искрящиеся, радостные глаза. Мы не успели пожениться из-за моего стремления сделать роскошную свадьбу. Откладывали рождение ребёнка, потому что я считал, что ещё не время. Мне так хотелось дать ей всё самое лучшее, что я не заметил, как создал для Кати золотую клетку, в которой она ждала меня. И, знаешь, порой… Порой мне снится, что я вновь на пороге нашего дома. Являюсь без звонка, желая сделать сюрприз, но мне это не удаётся, потому что наш пёс уже несётся навстречу. Катя открывает дверь и улыбается. И в тот момент я понимаю, что рай — он здесь! Рай — создан смертными. Чёрт, я не знаю, не знаю! Что мне делать дальше…

Алексей поднял голову, всматриваясь в тёмное небо с миллиардами мерцающих звёзд. Ему казалось, что именно такой стала его душа, бесконечно чёрной и лишь едва заметный свет надежды, ещё искриться, благодаря пережитому счастью.

— Жизнь утратила смысл, друг. Все это мне больше не нужно.… Остаюсь с вами по привычке и двигаюсь дальше по инерции, потому что возвращаться больше некуда. Понимаешь?

Лев кивнул головой, обдумывая ответ. На телефоне заиграла следующая песня. «Black Lab — The Road»

— Ты прекрасно знаешь, я — агностик. Но мне хочется верить, что люди вроде вас, найдут друг друга, в какой-либо версии загробного мира. Или новой жизни. Мой разум чист сейчас, к слову. Просто, этот мир невероятно жесток. И стоит только человеку найти нечто удивительное в нём. Дарующее надежду на лучшее, он забирает это. Беспощадно ломая и награждая пустотой внутри… Катя, всегда желала тебе лучшего. И ты сам знаешь, будь она жива, выпнула бы тебя из дома. Чтобы ты выступил сегодня и записал новый клип.

Алексей отстранённо ухмыльнулся:

— А что дальше? Перерыв на пару месяцев? Зачем? Может просто наклониться вперёд и перестать держаться за бордюр…

Лев напряжённо рассмеялся:

— Да, это определено исцелит тебя от терзаний. Ещё лучше будет притащить сюда Бомера и спрыгнуть всем вместе. Запомнимся людям как трио непонятых музыкантов, решивших свести счёты с жизнью. Хотя, сказав это… Осознаю какими геями мы предстали бы в общественном взгляде. Чувак, если уж и умирать, то, пожалуйста, только не на родине сверх мощного жанра под названием — «k — pop».

— Разве тебе не наплевать на мнение людей?

Лев с едва заметной улыбкой кивнул.

— После того, как перестал употреблять волшебные эликсиры и пилюли радости.

— Молодец, что держишься, ты дико всех раздражал своими экспериментами с наркотиками.

Позади они услышали знакомый голос:

— Парни, вы там всерьёз о суициде размышляете?

К ним стремительно приближался Дмитрий, неся ящик пива с коробкой пиццы. Лев с ухмылкой ответил:

— Лучше бы твой абсолютный слух так в музыке использовался.

Устроившийся рядом с ними барабанщик отложил провизию и с достоинством ответил:

— Играющих «Black Lab» услышал, оттого и спросил. На входе, кстати, дежурит занятный тип.

— Как ты его подкупил? — с любопытством спросил Алексей.

— Я ему кусок пиццы презентовал, а он толкнул речь о Джинах…

Алексей протянул кулак Дмитрию, и они одобрительно стукнулись.

— Лёш, я не хотел затрагивать эту тему, вновь раскрывая свежие раны, но раз уж мы здесь собрались, хочу сказать, мне жаль… Катя была богиней, не иначе. Странно так говорить о своей сестре, но в ней действительно было что-то необъяснимо светлое. Думаю, она вкладывала какую-то часть себя в окружающих людей, придавая их жизни чуть больше смысла… Мне дико её не хватает, и я не представляю, какого тебе.

— От ваших утешений, парни, хочется покончить с собой ещё больше…

— Ты склонен к объединяющему нас саморазрушению, но убить себя? Не… Да и потом, Лев не позволит тебе умереть так рано. Он не собирается проигрывать в вашем идиотском пари.

Вокалист неловко рассмеялся, заражая смехом своих друзей. Заканчивая на позитивной ноте, Алексей подытожил:

— Пожалуй, ты прав: если я скончаюсь, Львенок останется без своей восхитительной гривы, что сильно пошатнёт его имидж.

Лев одобрительно и забавно мотнул головой.

— Хватит, парни. Разговоры о смерти всегда ведут к печальным размышлениям.

— Согласен. Лёш, ты не против, если я включу одну из любимых песен Кати?

Бас — гитарист был не против, поспешно выключая свой телефон. Бомер, немного покопавшись в аудио, воспроизвёл на полной громкости — «The Neopolitans — Bones and Soul». Они молчали почти до конца песни, а затем Алексей спросил:

— Как думаете — что будет дальше?

Лев, обдумывая ответ, окончательно запутался в лабиринтах своих мыслей и убеждений. Он испытал облегчение, когда за него ответил ударник:

— Думаю, необходимо всё поменять по части грядущего клипа. Предложенные варианты, вторичные… Ралли были, мото-тема в городе, использована. У нас самих идей нет… На кой мы вообще согласились создавать гимн для Европейского варианта «X — games»?!

Наконец, уверенным голосом Лев озвучил свой вариант:

— Преодоление страхов… Я боюсь высоты, Бомер — огня, а у тебя ещё что-то осталось, Лёш?

— Скоростную езду на мотоцикле ненавижу скорее больше, чем боюсь. Но это водится за мной ещё с юных лет. А в чём именно заключается идея?

— Мы преодолеем свои страхи вместе. В конечном счёте, это основная часть в любом спорте. Преодоление себя свойственно всем, а сплочённость команды — в отдельных видах спорта. Мы обыграем тему и заодно вновь почувствуем себя живыми. В конечном счёте всё, что мы делаем, должно быть либо качественным, либо провокационным. Я скажу тебе честно, Лёш, понятия не имею, станет ли тебе легче в итоге, или ты так и будешь до конца своих дней скитаться в нетрезвом виде, пытаясь убежать от опустошающей реальности. Я был бы лицемером, говоря, что способен разделить и понять твои чувства, но по крайне мере у тебя есть шанс влиять на других людей, продолжая свой путь. Ты можешь вдохновлять других, заниматься музыкой и идти вперёд, несмотря на многочисленные удары жизни. Мы заслуженно получили своё, но нельзя останавливаться, потому что нам ещё есть, куда идти! Стоит расслабиться сейчас, и мы начнем забивать на множество вещей… Я не знаю, куда приведёт в итоге наш путь, но чувствую, что мы ещё способны создать нечто важное. После клипа решим вместе, чем займёмся дальше. Но прямо сейчас — вы нужны мне!

Парни синхронно ударились кулаками в знак согласия. С трудом поднимаясь и растирая онемевшие ноги, каждый взял себе по куску пиццы и бутылке пива. Они остались слушать музыку и погружаться в ностальгию. Так музыканты провожали уходящую ночь. Наблюдая, как на горизонте робко появляются первые лучи солнца, которые будто вдыхали новую жизнь и наполняли всё вокруг теплом.

III

Джона вернули домой, а «Viliolet Rising» вместе с его заменой выступили ещё на двух концертах, завершая европейский тур в Лондоне. Остин поддалась влиянию группы, участвуя в празднествах и напиваясь до беспамятства. Спустя неделю почти все члены «Viliolet Rising» вернулись в Лос-Анджелес. Вокалистка получила предложение в очередной раз выступить на разогреве у «Papa Roach». Долго не раздумывая, она направилась в Париж, имея почти пятидневный запас до концерта. Все это время девушка общалась со Львом лишь короткими сообщениями. Набравшись смелости, она позвонила ему, находясь в аэропорту, но вместо знакомого голоса услышала:

— Доброго времени суток, абонент предпринял не особо удачную попытку выхода в астрал, сейчас валяется в отключке.

Вокалистка нахмурилась:

— Я не понимаю.

Бомер, услышав голос Остин и речь на английском, добавил:

— Мне следует ему что-то передать? Когда он наконец оклемается, я сообщу, что ты звонила, если, конечно, у тебя сейчас ничего важного — тогда постараюсь растолкать побыстрее.

Остин задумалась — ей нужно было поговорить со Львом и, в конце — концов, обсудить тревожащие темы. Несколько секунд размышлений, прежде чем девушка смогла ответить, дались нелегко:

— Не стоит говорить о звонке, и удали, пожалуйста, этот вызов.

Убрав телефон в карман, Остин решительно развернулась и направилась в сторону начинающейся посадки. Мысли путались, ей действительно хотелось поговорить со Львом, но отчего-то от данной идеи становилось страшно — кто даст гарантию, что через несколько лет Лев не превратится во второго Джона Майерса?! Не станет олицетворением поверхностного таланта, кучи зависимостей и раздувшегося эго? Взяв стакан с джином, она села на свое место, погрузившись в размышления, вокалистка не заметила подсевшего к ней молодого кудрявого парня. Он попытался заговорить с ней, но никак не мог преуспеть — Остин старательно его игнорировала. Тогда наглец резко приблизился к её лицу, чем напугал Остин, которая, слегка дёрнувшись, выплеснула на себя почти весь джин.

Парень виновато пожал плечами и произнёс с лёгким французским акцентом:

— Простите, не хотел пугать…

Девушка иронично скривилась:

— Что-то слабо верится — вот и лужа на коленях говорит о том, что вы лжёте.

Она аккуратно вытерла одежду, отворачивая голову к окну.

Парень расстроено пробурчал себе под нос:

— Кретин! Кретин! Оказаться в соседнем кресле с одной из самых красивых девушек в мире и так всё запороть…

Услышав последние слова, Остин польщённо ухмыльнулась:

— Это попытка завести беседу или внезапный приступ шизофрении?

Француз с готовностью ответил:

— Впервые за долгое время я лечу не с бабулей или неотёсанным мужланом, а с пассажиром, который окупает все неудавшиеся перелёты вместе взятые.

Девушка устало отмахнулась:

— Я — не лучший собеседник.

Парень приветливо улыбнулся:

— Зато состоявшийся композитор и чудесный исполнитель. А мелкие недостатки имеются у каждого! — добавил он, подавая руку.

— Мишель — художник.

Девушка рассмеялась:

— Остин — певица.

Они пожали руки, и парень, не скрывая восторга, произнес:

— Я знаю кто ты! Безмерно рад знакомству.

— Ни разу не взаимно, но давай — удивляй, используй свой шанс. — подытожила Остин.

Лёгкая болтовня постепенно переросла в рассказ о жизни, и Остин не заметила, как увлеклась историей. Тревожные мысли постепенно покидали её, позволяя расслабиться и с удовольствием послушать о чужих переживаниях. За разговором время прошло незаметно. Когда полёт завершился, молодые люди обменялись номерами. Вокалистка отказалась от свидания, не желая начинать новые отношения. Мишель смиренно принял это, довольствуясь знакомством. Из-за длительного перелёта и отсутствия отдыха, на Остин навалилась страшная усталость, и, как только вокалистка оказалась в машине забравшего её водителя, она провалилась в сон. Приходя в себя, только возле отеля «Esprit Saint Germain». Быстро Зайдя в светлый номер, она включила телевизор, разделась догола и упала на белую кровать, накрывшись одеялом и погружаясь в царство Морфея. Проспав всю ночь без сновидений, Остин очнулась рано утром с гудящей головой. Еле поднявшись с мятой постели, она, пошатываясь, зашла в ванную, подставляя лицо прохладным струям душа. Туман в голове мешал сосредоточиться на конкретных вещах, мысли беспокойно разлетались внутри, ударяясь о черепную коробку, словно бильярдные шары о бортики стола. Вернувшись в спальню, она вновь упала на широкую кровать, незамедлительно засыпая. К обеду её разбудил противный писк телефона, подававшего признаки жизни откуда-то из карманов джинс. Проклиная всё на свете, Остин потянулась к брюкам, выуживая кричащий аппарат. Включив громкую связь, она расслабила вялую ладонь и позволила гаджету упасть на пол. Из динамиков незамедлительно раздался возмущённый голос:

— Красотка, я устроил тебе важную встречу, миллиард сообщений отослал и десятый раз звоню. Что за беспрецедентный игнор!?

Остин застонала в ответ:

— Юки, я тебя уволила… Какого…

Голос издевательски захихикал:

— Ты меня увольняешь каждый квартал, и поначалу это было даже забавно, но сейчас напоминает затянувшуюся шутку. Остин, эта встреча нужна не мне!

Девушка выдохнула воздух из лёгких, вытягивая руки и показывая средние пальцы телефону.

Голос, не слыша ответа, продолжал:

— Встреча не с мужиком, если тебе будет легче.

— Оу, это все меняет — только штанишки подтяну и сразу в путь!

— Дорогуша, она — известный и уважаемый модельер! Дай шанс своему будущему! Она жаждет встречи с тобой, вы обе в Париже, но завтра у неё самолёт. Сходи на встречу и отдыхай до выступления.

— Ладно, Юки, скидывай адрес…

Получив сообщение с адресом и чёткими инструкциями, Остин быстро собралась, используя лишь небольшую часть косметики из доступного ей арсенала. Выпив кофе с круассаном, девушка отправилась к ресторану «Le Procope». Петляя по узким улочкам, она вспоминала о первом визите в Париж. Тогда ей попался чрезмерно разговорчивый таксист, безумно влюблённый в свой город. Он уговаривал Остин прокатиться по его любимым местам и показать окрестности, но девушка не разделяла его энтузиазма, прекрасно понимая, что времени на осмотр достопримечательностей нет. Вот и сейчас — она снова куда-то торопится. Невероятное количество туристов на узких улицах действовало подобно тискам — вокалистка привыкла к просторным дорогам и безлюдным местам, где никто не станет её беспокоить. Здесь же не прошло и пары минут, как к ней уже шёл молодой парень, улыбаясь и вытягивая руку с телефоном. Даже не спрашивая насчет совместного селфи, он застыл, ожидая, что вокалистка сама подстроиться. Остин подыграла парню, но фото не вышло. Девушка ускорила шаг, жестом показывая, что у неё нет времени. Парень лишь раздражённо покачал головой, в ответ Остин хотела вытянуть средний палец, но её отвлекла назойливая вибрация телефона. На дисплее чётко отобразился контакт Льва. Девушка застыла, в нерешительности смотря на мерцающий экран — в голове боролись причины «за» и «против». Отдав предпочтение последним, Остин сбросила вызов и написала краткое сообщение с извинениями за невозможность ответить. Непутёвый фанат, который всё это время следовал за своей музой по пятам, пользуясь минутным замешательством девушки, быстро подбежал и начал сосредоточенно фотографироваться с вокалисткой. Пребывая в несколько растрёпанных чувствах, Остин с трудом натянула улыбку и вновь ускорилась, мечтая отделаться от назойливого парня. В мыслях пронеслось, что неплохо было бы взять с собой солнечные очки, которые хоть как-то помогли ей сохранить инкогнито. А меж тем встречные люди с переменным успехом признавали в ней звезду «Viliolet Rising» и предпринимали неоднозначные попытки к знакомству или получению автографа. Девушка старательно делала вид, что разговаривает по телефону и по мере сил ускорялась. Спустя несколько минут она уже проходила внутрь старинного ресторана, детали которого приковывали к себе взгляд: витые лестницы с ковровыми дорожками и ажурными перилами, картины в позолоченных рамах, фигурные подсвечники и хрустальные люстры, массивные настенные часы и тяжелые портьеры, большие зеркала, деревянные панели. Внутри ресторана находилась всего пара посетителей, а за одним из столиков у окна вокалистка заметила даму в роскошном наряде. Несмотря на обилие украшений и эпатажность внешнего вида, в её стиле не было преувеличенной напыщенности. Остин молча подошла и расположись напротив. Дама, словно хищная птица, наклонила голову, с любопытством рассматривая свою гостью. Неловкое молчание прервал официант, принявший заказ и моментально испарившийся.

Модельер начала разговор первой:

— Аналоговая девушка в цифровом мире. Деточка, как же ты прекрасна.

Её голос имел своеобразное звучание: слегка грубый и местами жёсткий, но довольно приятный. Остин называла людей с таким голосом — «уставший радиоведущий». Положив руки на стол, вокалистка ответила:

— Благодарю, но мой агент, устраивая эту встречу, ничего толком не объяснил. И от подобных вступлений мы сразу можем перейти к сути.

В глазах Джулии блеснула хитрая искра, приподнялись уголки тонких губ, и, закинув ногу на ногу, она с лёгкой восторженностью прикрыла ладонью рот, продолжая разглядывать собеседницу. Спустя пару мгновений, прозвучал её низкий глубокий голос:

— Не обижайся, но именно такой я всегда и хотела быть. К сожалению, природа не ко всем так благосклонна, поэтому пришлось довольствоваться тем, что имелось в моём скудном наборе.

Остин нахмурилась, приподнимая брови и морща лоб. Завидев мимические складки, Джулия стремительно поднялась, модельер еле уловимым движением дотронулась до лба вокалистки, разглаживая морщинки. Нахмурившись ещё больше и добавляя к морщинистому лбу носогубные складки, девушка отодвинула свой стул подальше. Как ни в чём не бывало, Джулия вернулась на свое место, попутно спрашивая:

— Остин, тебе хорошо известно кто я?

— Прославленный модельер.

— Верно, но скоро эта часть моей жизни подойдет к логическому завершению, и я хочу, чтобы ты представляла эксклюзивные коллекции. Мне нравится твоя нестандартность. Видишь ли, «Victoria’s Secret» своими шоу постоянно завышают планку, и мне хочется уйти, создав незабываемый перформанс, а тебя я желаю видеть на подиуме — поющую и раскрепощённую.

Раскрыв суть, Джулия заметила лёгкое расстройство на лице Остин:

— Смущённая рок-дива. Поразительно.

— Я не смущена, просто вынуждена отказаться.

— Но ты даже не ознакомилась с финансовой стороной…

— Не имеет смысла. Джулия, у меня скоро закончится контракт, и я не имею прав на музыку группы. А сольный альбом, написание которого идёт довольно медленно, включает лишь пару песен, нуждающихся в доработке.

Внезапно Джулия попросила Остин обратить внимание на пару за соседним столиком. Достав блокнот и ручку, модельер создала видимость неотложной работы. Вокалистка повернула голову, увидев пожилого лысеющего мужчину и женщину с лицом, пережившим множество вмешательств пластических хирургов. Остин прислушалась к их разговору, доставая свой телефон и делая вид, что целиком и полностью поглощена им. Из диалога стало понятно — пожилая пара решила развестись спустя десятилетия обоюдных измен. Их дети достигли совершеннолетия, и они степенно обсуждали адвокатов и условия расторжения брака. Женщина постоянно подшучивала над супругом, избегая уколов в болезненные места — это были дружеские насмешки, придающие их беседе лёгкость. Остин поразилась, как быстро на её глазах развернулась эта сцена. Стоило только хорошо прислушаться.

— Наблюдательность — отличительная черта настоящих творцов. — произнесла Джулия, закрывая блокнот. — У меня есть один знакомый, который может существенно помочь с созданием текстов, а вот предполагаемая сумма за твою работу. Подумай над моим предложением, прежде чем отказываться.

Остин взяла протянутый лист и быстро убрала в карман, не желая видеть сумму. Они просидели в ресторане ещё около часа, беседуя на самые разные темы. Джулия подкупала своей простотой в общении, не пытаясь поучать на правах более старшего и опытного. Напротив, искренне восторгаясь рассказами Остин о пережитых, безумных вещах, она сожалела о собственных упущенных возможностях и узком круге общения. Новые знакомства всё чаще разочаровывали модельера, и она, быть может, сама того не замечая, всё больше и больше раскрывалась перед вокалисткой. При расставании Остин обняла её и вместо того, чтобы вернуться в отель, решила прогуляться по вечернему Парижу.

Она вышла на бульвар Сен-Жермен, наблюдая за прохожими и удивляясь разнообразию иностранных языков, что прежде ассоциировалось лишь с Нью-Йорком. Её не интересовала архитектура города, не привлекали модные бутики и ароматные запахи, доносившиеся из множества кофеен. Благодаря спавшему потоку туристов, Остин было проще влиться в общую массу восторженных зевак и с лёгким воодушевлением осматривать окрестности. Её взгляду представлялись беззаботные прохожие, официанты, выносящие вино посетителям за круглыми столиками, которые были выставлены на улицу и примыкали к различным заведениям. Множество влюбленных на пути… Особенно одна пара вызывала интерес — это был пожилой мужчина и совсем ещё юная девушка, радостно раскрывающая ему свои объятья. Им было по пути, и Остин медленно следовала за впереди идущими, невольно прислушиваясь к диалогу.

Мужчина не переставал извиняться. Его прокуренный тяжёлый голос то и дело повторял:

— Жасмин, прости что задержался. — он украдкой взглянул на свою спутницу. — Я не знал, что ты позвонишь.

Девушка прибавила шаг, на ходу отрезая:

— Может не стоило этого делать?

Нежно приобняв надувшуюся подругу, мужчина продолжал увещевать:

— Нельзя останавливаться сейчас. Мы уже далеко зашли…

Жасмин неуверенно ответила:

— Даже не знаю…

— Ты мне не доверяешь?

— Ну, ты мог бы повлиять на ситуацию, начав говорить на французском.

— Не капризничай, Жасмин — рано или поздно это должно было случиться. Почему бы не сейчас, когда я ещё хорош собой?

— Ты увядаешь. — вновь отрезала девушка, явно смущая мужчину.

— Зато у меня есть опыт.

— Конечно, но если Жереми проснётся и увидит, что меня нет рядом, он будет вне себя.

— Ты вернёшься раньше, Жасмин.

— А если нет?

Мужчина слегка рассмеялся, останавливая девушку. Глядя ей в глаза, он произнес:

–Ты собираешься провести свою жизнь так? Рабой Жереми?

— Ты не представляешь, на что он способен!

— Оу, где же твой авантюризм?

— Для меня это не забавное приключение. Это — моя жизнь!

Мужчина машинально достал сигарету и зажигалку, Жасмин, завидев это, неодобрительно помотала головой, и атрибуты курильщика незамедлительно были втиснуты в карман.

— Это и моя жизнь тоже. И мне было очень приятно, что ты позвонила.

— Я была в отчаянии…

— И вспомнила обо мне.

Жасмин обратила внимание на трясущиеся пальцы своего спутника. Он пытался скрыть тремор, пряча руки в карманы.

— Я, должно быть, сплю… Ты снова пил!

— Прости, но здоровье пришло в норму, и это была лишь пара рюмок с другом. Я же не ожидал, что ты позвонишь… Знай я заранее, даже думать бы не смел… Не переживай, всё будет хорошо. Я обещаю. Просто дай мне шанс, и ты увидишь.

Мужчина вновь сковал объятиями девушку и поцеловал в щёку.

— Пожалуйста, Жасмин, верь мне.

— Это тяжело. Знаешь, иногда мне кажется, что Жереми завладел моей жизнью…

— Тебе просто необходимо расслабиться. И, возможно, тогда мы сможем видеться чаще.

— Я много раз представляла себе этот день, но теперь мне неловко…

— Не нужно стыдиться! Дай нам шанс. Ребёнок не должен становиться сдерживающими кандалами.

— А я была такой же?

— Деточка, ты была подобна дирижаблю, позволившему насладиться новыми, неизведанными впечатлениями.

— Благодарю, папа.

Жасмин тесно прижалась к мужчине, который, повернув голову, встретился взглядом с Остин. Вокалистка слегка поклонилась, переходя через дорогу и оставляя их позади. Она шла по неизвестным ей улицам с ребяческим задором. Достав телефон и проверяя карту, путешественница сбавила темп — её отель находился в противоположной стороне. Завидев длинный маршрут, вокалистка уже собиралась вызвать такси, как в этот момент её ощутимо толкнула пробегающая мимо девушка, выбивая телефон из рук. Они обе полетели на асфальт, довольно чувствительно прикладываясь об твёрдую поверхность многострадальными конечностями. Остин быстро подобрала телефон, с испугом в глазах, а рядом с ней, охая, пыталась подняться высокая, длинноногая и вызывающе красивая девушка, попутно поправляя лямку чёрного бюстгальтера. Двери располагающейся напротив гостиницы резко распахнулись, и на улицу, бешено вывалился плешивый, тучный мужчина. Схватив девушку за пиджак, он визгливым голосом закричал:

— Вирджиния! Упёртая сука! Ты и ста евро не отработала. Худший секс в моей жизни!

Девушка ударила истерика по волосатой руке, вырывая из его потных пальцев свой пиджак, а затем резко ответила:

— Твоим мизерным членом даже карлицу не впечатлишь!

С укором смотря на краснеющего мужчину, Вирджиния вытянула мизинец. Поддавшись гневу, он схватил её за волосы, завидев поднимающуюся Остин, разъяренно прокричал:

–Так ты этот грабёж запланировала! Ещё и блядскую подругу прихватила!

Девушка ударила мужчину по носу, высвобождая волосы, отдающие в свете фонарей настоящим золотом. Опешив от подобного и зажимая идущую из носа кровь, враз притихший герой-любовник попятился к стенке. Вышедший на крики администратор, застыл на месте, пытаясь осмыслить представившуюся картину. Вмиг приободрившись, пострадавший боров, вырвал из рук работника гостиницы телефон и начал звонить в полицию. Вирджиния, накинув пиджак, взглянула на Остин, узнавая именитую вокалистку, и, немедля, взяла её под руку, быстро уводя с места потасовки:

— Реальность порой удивляет сильнее мощнейших трипов.

— Мне не ведома эта территория.

— Ты про улицу или наркотики?

— И то, и другое.

— Рок-дива, обошедшая стороной наркотики. Удивительно! — насмешливо добавила Вирджиния. — Извини за сцену и спешку. Но сейчас всё в порядке. Я подумала, встреча с полицией тебе не нужна. Понятно, что тебя быстро бы отпустили, но к чему лишняя шумиха?

Достав ключи, девушка подошла к чёрно-красному «Opel Adam Rocks». Открыв дверь, она закинула тёмный конверт в бардачок и вновь обратилась к Остин:

— Тебя подвезти?

— Мой менеджер отслеживает моё местонахождение на случай крайностей, так что…

Вирджиния, состроив невинную гримасу, упёрлась локтем в крышу автомобиля.

— Я могу бить мужиков, но не способна красть людей. Если ты боишься, пойму.

Вокалистка отказалась бы в любой другой день, но именно сегодня ей захотелось узнать яркую и неоднозначную незнакомку. Подойдя к машине, она открыла дверь и расположилась на пассажирском сидении.

— И вот ужасный вечер преподносит неожиданный сюрприз. — пробормотала Вирджиния. — Куда отвезти?

Недолго думая, Остин предложила злачное местечко — «The Highlander Scottish Pub» — располагающееся в шаговой доступности от её отеля. Дорога не заняла много времени. Припарковав машину, девушки быстро прошли внутрь шумного заведения. Стоило им войти, как разговоры мгновенно стихли. Отдельные представители мужской аудитории чуть не свернули головы, изумлённо разглядывая красавиц.

Прокашлявшись, Вирджиния громко произнесла:

— Угощать нас не нужно!

А затем уже намного тише обратилась к своей попутчице:

— Что будешь?

— Вина, красного полусладкого, если имеется, конечно. В противном случае — минеральной воды.

Девушка ушла к барной стойке, а Остин расположилась за одним из миниатюрных столиков у окна. Спустя минуту Вирджиния вернулась с бутылкой красного вина в одной руке, и горячим кофе — в другой. Услужливо наполнив бокал, она подняла чашку кофе и с нескрываемой радостью в голосе произнесла:

— За встречу!

Остин была удивлена её выбором. Сделав глоток вина и ощутив прилив смелости, она с любопытством спросила:

— Давно ты этим занимаешься?

Вирджиния улыбнулась, охотно отвечая:

— Почти пять лет, но у меня был длительный перерыв. В отличии от прочих шлюх, мне повезло встретить брата, талантливого футболиста. Не скончайся он от сердечной недостаточности, сейчас играла бы с детьми, примеряя роль матери. Но чудеса закончились, а потребность в деньгах осталась.

Видя, как напряжённо задумалась её собеседница, Вирджиния продолжила:

— Я не считаю своё дело аморальным. На мой взгляд все в этом мире — шлюхи, продающие своё время и навыки. Если тебя смущает подобное выражение мыслей, можно заменить шлюху — наёмником.

Остин как раз тянулась за следующим бокалом, когда их общению помешал молодой, накаченный парень. Его лицо выглядело как застывшая маска, но нерасторопная походка выдавала волнение. Подойдя к их столику и прокашлявшись, он обратился к Вирджинии:

— Не простил бы себе, если…

Девушка не дала ему закончить, неторопливо поднявшись со своего места. Оказалось, парень был на голову ниже неё. Ухмыльнувшись, Вирджиния ответила, чеканя слова:

— Мне нет дела до твоих идеалов. Я — дорогая шлюха, цена за час — десять тысяч евро. Но сейчас занята. А когда я занята, меня нужно подкупать более весомой суммой.

Парень растерялся, не понимая, сказано это с иронией или на полном серьёзе. Он обратился к Остин, пытаясь прояснить ситуацию:

— А вы тоже — шлюха?

Остин смущенно улыбнулась, встретившись взглядом с Вирджинией. Осознавая всю комичность ситуации и только что обсуждаемую тему, она, еле сдерживая смех, произнесла:

— В каком-то роде.

Растерянный парень вернулся к своим товарищам, игнорируя ссыпавшиеся на него вопросы.

Отсмеявшись, Остин продолжила разговор:

— Значит дальше планируешь плыть по течению, наслаждаясь гедонизмом?

Вирджиния неопределённо взмахнула кружкой с кофе:

— Какая надменная формулировка. Однако мой ответ — да. Я не питаю иллюзий касательно своей жизни. Видишь ли, я прошла путь от «Булонского леса» до роскошных апартаментов, но если раньше я жила бесцельно, сейчас коплю деньги на открытие дела и хочу написать свою историю. Книга создаётся не ради популярности или денег. Мне хочется, чтобы наивных молоденьких девочек на улицах было меньше, так как неразборчивая шлюха — мёртвая шлюха. Просто она ещё не знает об этом. Только не нужно говорить о благородстве. Моя жизнь полна мерзости, и это я выплесну на бумагу. Глядишь, хоть один раз сработает минус на минус.

Конец ознакомительного фрагмента.