Дух Изначального Хаоса

Ленар Галиев (2024)

Это история становления двух разных характеров. Об обретении сверхчеловеком человечности и об утрате оной человеком. О двух разных путях, казалось бы противоположных, но странным образом преследующих одну и ту же цель.

Глава 11: Между молотом и наковальней

— Вам бы в сторону отойти! Сударь, сударыня, — уведомляет нас фаэрист, а уже Сергею без намёка и на видимость вежливости, — а ты. Да, ты! Сюда вставай.

И небрежно указывает скрюченным пальцем на небольшую каменную плиту, вшитую в деревянный пол заподлицо с дощатым настилом на некотором отдалении перед столом. На плите вырезана формация"Четырёх Элементов", а в каменных углах заключены стихийные духи.

— Морока, только. Не плати князь… — ворчит старик.

Князь действительно платит. Его же острог. И все люди при деле здесь — княжьи люди. А новые таланты — будущее любой силы.

Я иду к аптекарскому шкафу, Пуся к книжному.

Маг поднимается из-за стола, обходит его и встаёт перед формацией.

Процедура проста и не требует от заклинателя никакого иного дополнительного оборудования, ритуалов, зелий и ингредиентов. Лишь обладания, самое меньшее, начальным уровнем Книги. Данный уровень необходим для активации"Четырёх Стихий". В каковой формации"стихии", взаимно питая и сдерживая друг друга, служат якорями.

Воздух раздувает огонь, вода питает землю, огонь и вода, земля и воздух находятся в оппозиции, уравновешивая друг друга. Таким образом достигается баланс.

Воздействуя совместно, стихиалии проявляют человеческую душу. Баланс не позволяет стихийным духам причинить человеческому телу вред.

Сергей, согласно указаниям мага, занимает центр формации, а маг, стоя перед ним, сжимает в руках управляющую пластину и приуготовляется к активации.

Некоторое время ничего не происходит, но вскоре за серёгиной спиной возникают призрачные чёрные крылья. Само кушнеровское тело, кажется, содержит его же карикатурного двойника, как если бы кто-то решил нарисовать демона, используя за отправную точку внешность моего одноклассника.

И душа Сергея — чёрного цвета.

Фаэрист делает несколько шагов назад, к столу. На лице сумбур из противоречивых эмоций: сомнение, замешательство и…

Предвкушение?!

— Истинная Душа Тьмы! — выдыхает старик.

В иные времена — тип души не имел бы никакого значения. Но в нынешние…

В Северных Королевствах поднимает голову новый Тёмный Владыка. И люди, подобные Сергею, встречающиеся немногим чаще алмазов в навозной куче, истинное сокровище тёмных сил.

Для меня становится полной неожиданностью — именно таким образом попасть под сюжетный каток. Мои предположения были связаны с последующими игровыми событиями, а не с Кушнером.

Основываясь на более чем годовом игровом стаже последнего, я сделал предположение и просчитался. Предположение вполне логичное, что у того не должно быть"запрещённого"типа души.

Большая часть игроков не утруждает себя действительным ученичеством. Они развивают аватар с помощью игровой системы. Набирают уровни, получают навыки и понятия не имеют, каким именно образом они работают.

То есть играют в игру.

Но у всех аватаров в наличии"биография", в ней, среди прочего, числится тип души. И он должен хотя бы немного соответствовать оригинальному.

Видимо, этот ивент изначально предназначался для меня.

— Согласно указу Его Величества Государя Формэнор… — торжественно начинает старик, одновременно активируя формацию"Подавления Души и Разума"и сжимая в руке знак Формэнэлов — расправляющий крылья Огненный Феникс. Выкованный из аноринда, знак выглядит сверкающим маленьким солнцем.

Сергей, всё ещё находящийся в центре формации"четырёх стихий", теряет сознание и падает, распластавшись на каменной плите. На меня и Пусю подавление не действует, что становится для фаэриста неприятным сюрпризом.

Пока я, выхватив шпагу и прикидывая варианты, окидываю удивлённым взглядом Кушнера, Пуся действует.

Она использует"Шаг сквозь пространство"[1] и, воплотившись с кинжалом в руке подле внезапно счастливого обладателя Книги, вонзает тому клинок в горло, аккурат над левым плечом.

Пусиной воли едва хватает, чтобы слегка замедлить мага, выставив его временную ось под очень острым углом по отношению к вектору общего потока[2], но достаточным, чтобы старик не успел среагировать на внезапную атаку.

Фаэрист судорожно взмахивает руками, в бесплодной попытке ухватиться за воздух и оттолкнуть Пусю. Но девчонка клещом держится за старика, предполагая отталкивать от себя его голову основанием левой ладони, намертво вцепившейся пальцами в стариковские седые космы, а кинжалом в правой продолжить рану к надключичной ямке и таким образом обезглавить или хотя бы увеличить разрез, но из мага, пришедшего в чувство после неожиданной атаки, вырывается мощный и безадресный импульс ментальной силы. Пусю отшвыривает к боковой стенке, в противоположную от раны сторону.

Пролетев несколько метров, она с грохотом врезается в книжный шкаф, отбросившая её ментальная длань впечатывает пусино тело в глубину шкафа и исчезает, реализовав энергетический потенциал. Пуся падает на пол и вслед за тем на её спину рушатся полки вместе со своим содержимым, толстенными томами и свитками. Оседает пыль и виднеются торчащие из-под кучи обломков пусины конечности, фиолетовые сапожки и зажатые в руках — кинжал и выдранный из скальпа старика клок волос. Остов шкафа, неведомым образом оставшийся целым, падает последним и накрывает Пусю и прежнее своё наполнение на ней — деревянным саркофагом.

Меня отбрасывает в противоположную сторону, к бутофорским склянкам, и с намного меньшей силой. Оттолкнувшись от аптекарского шкафа, я устремляюсь обратно к магу.

Фаэрист в то же время приглушённо хрипит и булькает, зажимая левой рукой открывшуюся рану, его горлом идёт кровь, она пузырится на губах, сочится сквозь пальцы из проколотой шеи и пропитывает одежду, придавая той бурый цвет. Но перед лицом старика и над левым плечом уже застыли извлечённые из кольца посредством ментальной силы и ею же откупоренные лечебные зелья. Не мешкая, маг принимает оба, внутренне и наружно.

— Отлично, — сипит он, вытирая рукавом губы и прекращает прижимать ладонь к шее, рана на которой затягивается на глазах. Теперь о ней напоминает лишь кровь, окрасившая левую часть мантии в бурый, а лицо, шею и левую руку в тёмно-красный, что привносит в образ мага зловещие черты.

— Унгланн[3]! — предостерегает Пуся, резко вскакивая и вновь бросаясь в атаку. Её вскрик тонет в шуме разлетающегося в стороны мусора, под которым ИскИн была погребена.

Со шпагой наголо я наконец добираюсь к привалившемуся о стол фаэристу и наношу колющий выпад, целя в горло.

Остриё упирается в выставленный им ментальный щит, но старик явно переоценивает себя, шпага пробивает поспешно возведённую защиту, но меняет траекторию и вместо попадания в горло, скользит по мантии из паучьего шёлка, нисколько оную не повредив.

Отвожу клинок в сторону и замахиваюсь для рубящего удара, Пуся замедляет фаэриста в силу своих возможностей и тот действует, будто находясь под водой на глубине в несколько десятков метров.

В воздухе перед магом вспыхивает крохотная руна Огненного Повеления, затем ещё одна и ещё, и ещё. Они формируют модель заклинания, тут же заполняющуюся огненной стихиальной энергией. Перед фаэристом возникает магический круг, целиком состоящий из языков пламени.

Использовать такую магию в замкнутом помещении? Он в своём уме? Или его контроль над стихийным духом достаточен?

Крайне посредственный уровень владения умственной силой, подмечаю я, заводя руку для замаха и последующего рубящего удара.

И?! Базовая модель заклинания? То чему учат в Академиях?

Дело в том, что маги очень сильно отличаются друг от друга, а потому любое заклинание необходимо адаптировать под конкретного человека. Его разум, душу, волю и тело.

Сформировав заклинание, фаэрист указывает пальцем в Пусю и Алая Птица, Манифестация Стихийного Духа, вырвавшись из магического круга, атакует мою напарницу.

Маг же переключает внимание на меня. Фортэиринский меч в моей руке движется к его горлу и фаэрист, не слишком искушенный в ближнем бою, поспешно выпускает свое ментальное поле.

В отличие от восприятия, для физического по сути воздействия достаточно визуальной идентификации. Меня отшвыривает к входной двери и припечатывает к полу стремительно нарастающим давлением ментальной энергии.

Пуся сражается с духом стихии, напрямую ей нечего ему противопоставить, поскольку располагаемый Пусей уровень магии материи — всего лишь вершина Ученической Сферы, а фаэрист какой никакой, а Маг Книги.

Прижатый к полу, я краем глаза вижу, как она маневрирует, используя магию пространства и птица, каждый раз атакуя верно, постоянно промахивается.

Давление меж тем нарастает, посредством одних только физических способностей мне его не преодолеть. Тело едва выдерживает и вскоре, осознаю я, начнёт травмироваться. А затем и вовсе окажется расплющенным в мясной фарш с потрохами и костной мукой.

Птица сдерживает Пусю, но последняя умудряется каким-то образом даже не подпалить свои длинные фиолетовые волосы.

И единственный шанс не провалиться — преодолеть Печать Наставника.

Она опутывает мой разум, но не придавая моим пси-волнам иное качество, а скорее сковывая их потенциал. Будто утяжелители на ногах легкоатлета.

Впрочем, это ложная аналогия.

Печать можно сравнить с многослойной паутиной, оплетающей мой разум.

Но и такое сравнение сродни двумерному монохромному изображению.

Оное даёт очень отдалённое представление об иллюстрируемом.

Развитие ментальной силы в Ученической Сфере включает в себя семь малых сфер. Конденсация, Плетение, Ментальная Длань, Материализация, Ментальное Поле, Полусфера и Сфера. Но эта классификация моего Наставника и его система.

И если так, то и его печать также содержит семь слоев. И мне необходимо преодолеть хотя бы один, лихорадочно размышляю я.

На стадии Конденсации маг способен сконденсировать из своих"пси-волн"ментальную нить. Прочность и сила данной"нити"определяются качеством пси-волн и воли.

Настраиваясь на соответствующую частоту умственной энергии, псионик в состоянии воздействовать на чужой разум. Конденсируя из пси-энергии ментальную нить — влиять на физические объекты.

Пристально, до пронзившей голову острой боли, я всматриваюсь в собственный разум и в нити, если их так можно назвать, первого слоя Печати. Они сопровождают каждую мысль, каждый такт умственного ритма, дублируют пси-энергетическую сигнатуру. Но в них нет чужеродности, посторонних эманаций, будто бы Наставник в своей Печати использовал мою собственную ментальную силу.

Странным образом давление мага вовсе не мешает, а скорее помогает мне. Подобно молоту кузнеца, кующего дамаск, сплавляя первый слой печати с моими пси-волнами, из-за чего последние приобретают новое качество.

Мой взгляд проникает глубже, за первичную структуру материи, и перед мной открывается новый мир. Он полон туманностей и пылевых облаков. В нём вспыхивают и гаснут галактики и, на первый взгляд, беспорядочно сталкиваются целые их системы. Но в кажущемся хаосе просматривается удивительная упорядоченность. Открывшийся моему восприятию мир отдалённо напоминает космос.

Мое восприятие с первичной структуры материи прорывается на молекулярный уровень. На самую нижнюю его границу.

И тогда давление ментальной силы фаэриста становится для меня ничтожным.

Я поднимаюсь на ноги и делаю шаг в сторону старика. Нас разделяет несколько метров, но одного шага достаточно. Пространственно-временные маги даже одного измерения умеют жульничать.

Мне нужно лишь дотронуться до его кожи, преодолеть волю и заставить клетки его мозга перемешаться в кашу. Теперь, когда первый слой печати Наставника преодолён, подобное становится возможным.

Ошеломлённый Маг Книги не успевает ничего предпринять и падает мёртвым. В его тускнеющих глазах навсегда застывает неверие.

Со смертью фаэриста развеивается его заклинание. Огненная птица распадается на множество гаснущих огоньков и исчезает. К счастью, то была Манифестация Духа, а не подлинная стихиалия. В противном случае терем объяло бы пламенем в результате так называемого буйства Стихийного Духа.

— Ева!!! — с отчаянием в голосе орёт Кушнер, пришедший в себя после выключения формации подавления и вскочивший на ноги.

— Нет! Нет! Я не мог, надо выйти… это какая-то ошибка…

— Завали хлебало! — Пуся мгновенно оказывается рядом с Серёгой и ребром ладошки по горлу прерывает его внезапный бред. Сергей принимается кашлять и хватать ртом воздух, а Пуся тем временем, схватив крикуна за ворот, злобно шипит, — долбоёб! Этого фаэриста звали Глеб Формэнэл. И он член рода, а не домена.

Прокашлявшись, Кушнер вдруг отталкивает Пусю.

— Мне пора. Плевать на игру, — хрипло заявляет он. В глазах Сергея, до того по-юношески ярких, потухла жизнь и появился тусклый пока ещё, но всё более разгорающийся мрачный огонь.

Я замечаю серёгин взгляд, одновременно безжизненный и горящий, в гармоничной дихотомии угасшего собственного и готовности сжечь всё, едва взглянув на Сергея. Даже его зрачки меняют свой цвет, из серых делаются чёрными.

Особенность типа души? Повлияет ли это на реальность? И я спрашиваю:

— Что произошло?

«Когда он проявил душу, то получил доступ к запечатанным в ней воспоминаниям» — телепатически объясняет Пуся.

«Наставник?» — я скорее поверю в плоскоземельность, нежели в то, что рядом с его единственным учеником случайным образом оказался обладатель Истинной Души Тьмы.

«Нет. Защитный психический механизм. Сергей кое-что совершил, о чём не хотел бы помнить и душа, претерпевшая первое изменение, вобрала в себя память об этом событии. Это не чья-либо злая воля, скорее физиология. Но теперь он проявил душу и всё вспомнил.»

«Когда?» — если вопрос по-настоящему важен, то истечение срока давности единственный аргумент.

«Два года назад.»

У меня есть собственные соображения о произошедшем и я решаю не уточнять.

Всему своё время.

— Прости, Найт. Мне необходимо в реал, — неживым голосом ставит нас в известность Кушнер.

— Мы убили Формэнэла, ламер, — расставляет точки над Ё Пуся, — и теперь или мы уходим от погони, или погоня уходит нас. До одного из двух — никуда не выйти. Только за дверь, если поторопимся. Да здравствует, ивент!

Вот оно как.

Это всё усложняет.

Формэнэлы — правящая династия Формэнора. И, разумеется, как во всякой огромной династии, у Формэнэлов очень много членов. Как талантливых, так и не очень. Маг Книги — не совсем мусор, но раз убитого сослали на границу, то велика вероятность, что он был потомком одной из главных родовых линий, а подобный уровень для оных у прямого и возрастного потомка — сродни унижению всех её представителей.

И беднягу отправили в пограничную крепость, чтобы не мозолил глаза.

Возможно, он воспринял Кушнера как свой шанс.

Пусины действия, столь решительные, быстрые и чёткие, вызывают у меня немалое удовлетворение. Она ИскИн моего смартшелла и проявленные ею качества — мне попросту необходимы. И теперь мне понятно — зачем она предложила всё купить до визита к фаэристу.

Она знала.

Услышав, что Пуся не просто полноценный ИИ, но и создана из личностной матрицы реального человека, я некоторым образом волновался. Потому как в таком случае она унаследовала равно достоинства и недостатки оригинала.

И есть ещё одно не до конца понятное обстоятельство. Зачем здесь скрывающая формация?

Одно дело, коль скоро убитый — сосланный на границу неудачник, что искал свой шанс и избегал таким образом назойливого внимания энвиносского воеводы.

Сила формации как раз на то и намекает.

И совсем другое, если бутафорская обстановка настроила меня на определённый лад и я оказался в плену ошибочной цепочки суждений. И дело в двойной маскировке. А убитый — агент конкурирующей ветви Формэнэлов, чьей задачей была слежка за движениями фортэиринского князя на энвиносском направлении.

И тогда нам предстоит оказаться между молотом и наковальней.

Размышляя таким образом, я вопросительно смотрю на Пусю, сноровисто осматривающую тело мёртвого фаэриста. Девчонка снимает с пальца покойного пространственный перстень и ощупывает одежду. Не обнаружив ничего ценного, со знанием дела принимается производить обыск в помещении. На всё про всё у Пуси уходит минута-две.

— Все вопросы потом. Возьми, — отрывисто говорит Пуся и протягивает мне серёгино кольцо, в каковое оно переместила все ценные вещи убитого. Перстень фаэриста наверняка снабжён отслеживающей формацией и присваивать его опасно.

— Живо хватай Сергея и к воротам. Двигайся максимально быстро, но постарайся не привлекать излишнего внимания. Будто ты торопишься, а не спасаешься бегством. Уяснил? — командует Пуся.

— Да, — киваю, понял, мол, — а ты?

— Мне здесь прибраться надо. Попробую выиграть время. И ещё кое-что, Байтик, мчи в сторону Кощеевой Пади. Не бойся загнать, на болотах лошади не пригодятся. В кольце есть болотоступы.

— Пуся, бу… — начинаю я, но мой"второй пилот"прерывает меня на полуслове:

— Ступай! Приближается воевода, я постараюсь его задержать. Твоя задача — доставить балласт на болота живым.

Всё это время Сергей угрюмо молчит, видимо пытается выйти из игры.

— Идём! — прерываю его размышления и, схватив за запястье, веду к выходу. Кушнер не сопротивляется.

Примечания автора:

[1] Шаг сквозь пространство — речь не о прыжке через подпространство. И не о телепортации.

[2] Подробно о"временных осях"в дополнительной главе"Синтетики".

[3]"Унгланн" — паучий шёлк.