Сердце умирает медленно

Лена Сокол, 2020

Два месяца назад, ровно в полночь, я умерла. Через минуту в моем теле уже билось чужое сердце. Так я получила шанс на новую жизнь, а вместе с ним новые ощущения, чувства, запахи, сомнения и бесконечные кошмары, являющиеся во сне и наяву. Почему новое сердце отвергает мои прежние чувства? От чего пытается предостеречь? Вопросов с каждым днем становится все больше, а ответ один – и он бьется у меня в груди.

-5-

— У нас есть сердце.

Простая короткая фраза.

Лишь несколько слов, но сколько же в них заключено!

Смятение, волнение, паника, радость, замешательство. Да все сразу.

Как раз за полчаса до того, как доктор сообщил нам новость, я просила маму в случае моей смерти отдать мои органы другим нуждающимся. А теперь это. Нам не сказали, что произошло с моим донором, кем он был, но сообщили, что врачебный консилиум выбрал из множества претендентов меня. Задали несколько вопросов по самочувствию, обсудили анализы и оставили в покое, чтобы мы могли подготовиться.

Попрощаться — так будет честнее.

Ведь никто не мог гарантировать успех операции на сто процентов.

Пока мое сердце находилось в другом человеке, жизнь которого поддерживали аппараты, и пока бригада готовилась к его изъятию, у меня было еще около часа, чтобы настроиться.

Мама обняла отца и принялась от радости лить слезы над моей кроватью. Она еще не знала, станет ли биться мое новое сердце в моем теле, но уже была безмерно рада тому, что появился хоть какой-то шанс на спасение.

А я… Я думала, о том, что мое старое сердечко возьмут и вырежут из груди. Реально вырежут. А что дальше? Выкинут в помойку? Мне становилось страшно и жутко от одной этой мысли.

Потом мама принялась молиться за ту семью, которая кого-то потеряла, но нашла в себе мужество, чтобы отдать мне орган. Ведь самый большой подарок в жизни — это и есть Жизнь.

А я задумалась о том, достойна ли такого дара. И что буду с ним делать? Одно дело заботиться о пересаженном органе, поддерживать здоровье, правильно питаться и заниматься спортом, а другое — распорядиться своей жизнью за двоих, сделать в два раза больше добрых дел за себя и за того, кто умер. Ведь нельзя пролеживать свои возможности на диване или за компьютером?

Новая жизнь с новым сердцем — это очень ответственно.

Отдать органы своего близкого другому человеку — акт поистине впечатляющей щедрости. И неудивительно, что каждый хочет быть уверен, что жертва не напрасна.

Папа уже обзванивал наших родственников. Тех, кто жил рядом, и даже тех, о ком я слышала впервые. Ему не терпелось сообщить им, что я теперь не умру. Хотя это еще было под вопросом.

А я вспоминала те операции, что пережила. Мне бы и не хотелось вспоминать о тех испытаниях, но именно эти болезненные манипуляции каждый раз давали мне новые отсрочки. И теперь становилось ясно — все было не зря. И возможно, сегодняшняя операция станет последней.

Хотелось надеяться.

— Мама, я могу увидеть Райана? — знала, что вопрос мог ее огорчить, но не могла его не задать.

— Дорогая, дело в том, что сюда пускают только ближайших родственников… — вплеснула руками она.

— Но я могу его больше никогда не увидеть, — произнесла тихо, вложив в свои слова свои последние силы.

— Я его найду, — твердо сказал отец и вышел в дверь.

— Спасибо.

Когда появился Райан, мы попросили оставить нас наедине.

Нам дали минуту.

— Эмили… — в смешном больничном одеянии он казался мне жутко забавным.

Райан сел на стул, придвинулся ближе и коснулся ладонью моей руки.

Я почувствовала его тепло и улыбнулась.

— Привет.

— Я очень переживал… — он затряс головой.

— Вижу — у тебя вся башка седая, — прошептала я.

Райан коснулся торчащих из-под шапочки волос и смущенно усмехнулся:

— Ты шутишь, и это хорошо.

— Тебе сильно досталось из-за меня? — спросила я.

Он отмахнулся.

— Давай не будем об этом? Я так рад, что у тебя появился шанс. Иначе никогда бы себе не простил, — Райан закусил губу. — Я почти не спал, постоянно прокручивал в голове то, что случилось. Приходил сюда, но меня к тебе не пускали.

— Знаю.

Он тяжело вздохнул.

— А о чем ты сейчас думаешь?

С трудом, но пожала плечами.

— Ну… — пришлось отгонять от себя дурные мысли. — Наверное, о том, получится ли. И как все пройдет. Забьется ли новое сердце у меня в груди или не захочет…

— Все получится, — его глаза светились надеждой. — Я верю.

— Я никогда не готовилась жить, только умирать. Не знаю, что буду делать, если все пройдет хорошо…

Ему не удалось скрыть улыбку:

— Что-нибудь придумаем.

Почувствовала, как его рука крепче сжимает мою ладонь.

— Спасибо тебе за тот за чудесный вечер, — сказала, прочистив горло.

По лицу Райана пробежала тревога, смешанная с ужасом. Вероятно, ему не так приятно было вспоминать про события, произошедшие на выпускном.

— Чудесный?

— Ага, — улыбнулась уголками губ. — Я так… На всякий случай… Вдруг мы больше не увидимся.

Райан посмотрел на меня так, будто попытался увидеть насквозь.

— Бабуля сказала, что все пройдет хорошо.

— Да? — прошептала я. — Ты, кажется, говорил, что она у вас вроде городской сумасшедшей?

Он засмеялся.

— Люди ее, конечно, побаиваются, — он отпустил мою руку и задумчиво почесал висок. — Но перед выпускным, когда я выходил из дома, она вдруг невзначай бросила: «Плохая идея!» Я ей: «О чем ты?» — а она как захрапит!

Мы рассмеялись.

Вернее, Райан. Мне бы и хотелось последовать его примеру, но перед глазами вдруг снова возникла картинка грядущей операции и оранжевый бокс в руке врача — холодильник с новым сердцем, который должен вскоре отправиться в путь из операционной, где умирал донор, прямиком ко мне. В груди неприятно защемило.

— Ты знаешь, чье это сердце будет? — внезапно спросил Райан, нервно облизнув губы.

— Нет, — призналась я.

— А хочешь?..

На секунду я растерялась.

— Нет, — подумала еще немного и мотнула головой. — Наверное, нет. Не хочу. Это… слишком волнительно.

— Но ты ведь… можешь узнать, правда?

— Да, — кивнула я. — Нужно будет подать заявление в донорскую программу, чтобы раскрыть имя этого человека. Если его семья согласится, тогда имя мне сообщат. Только зачем? Разве что… чтобы сказать спасибо… Ну… — Я почувствовала, как сердце опять ускоряет ритм, мешая дышать нормально. — Рано еще говорить о таком. Пусть сначала все пройдет хорошо.

— Верно, — кивнул Райан. — Может… сфотографируемся? Чтобы у нас были фото «До и после».

— Э-э-э… — не успела отказаться, как он приблизил свое лицо к моему и навел на нас объектив камеры в телефоне.

— Улыбочку!

Щелчок. Я сжала рот в тонкую линию. Мое лицо на снимке казалось синим, губы — фиолетовыми.

— Эмили, — строгий голос со стороны двери заставил Райана подскочить.

Моя мама стояла в дверном проеме, сложив руки на груди.

— Время вышло.

Наше время вышло. Мое, кажется, еще нет. Но посмотрим.

— Все будет хорошо, Эмили, — шепнул Райан, вставая.

А мне очень хотелось, чтобы он поцеловал меня на прощание. Вот незадача: видно, придется выжить, чтобы дождаться этого. Возможно, у нас будет еще много поцелуев, встреч и… даже чего-нибудь еще. А сейчас…

— Пока… — произнесла я, глядя, как Райан удаляется.

Парень неохотно пятился к двери.

— Я с тобой! — бросил он на прощание.

И я видела по глазам: он говорил правду.