Окно напротив

Лена Сокол, 2016

Марьяна даже не думала о любви, но судьба вдруг свела ее с интересным парнем. Они провели вместе одно лето. Всего одно. Но оно перевернуло их жизни навсегда. Способна ли любовь выдержать тяжелые испытания и стоит ли она того, чтобы ждать? Ответ найдется только через много лет, когда жизнь Марьяны вдруг перевернут загадочные убийства девушек, расследовать которые придется ее бывшему возлюбленному.

2

Она узнала бы его фигуру из тысячи. Он изменился за эти годы, но лишь в лучшую сторону. Его плечи стали шире, походка увереннее, и даже волосы не тронула седина.

— Марьяна Викторовна, что случилось? — спросила ординатор Женя, удивленно разглядывая наставницу, вцепившуюся руками в ее халат.

— Не двигайся, — прошипела та, прячась за ее спиной.

— Вы не хотите, чтобы тот мужчина с цветами увидел вас?

— Стой, говорю, — выдавила Марьяна.

Удушливая жаркая волна охватила всё тело и поднялась к лицу. Она чувствовала, что румянец на её щеках уже заметен даже с Курильских островов.

— Кто он? — шепотом спросила Женя, с интересом разглядывая мужчину с букетом.

— Мой бывший муж, — сжав губы, ответила доктор.

Сергей Донских сомневался, показалось ему или нет. В десяти метрах от него о чем-то оживленно беседуя с молоденькой, совершенно растерянной, девушкой-медиком стояла его Мари. Это, несомненно, была она! Но что изменилось?

Внешне всё та же хрупкая барышня, фигура которой не изменилась с юности. Те же огненно-рыжие пружинки волос с красным отливом, аккуратный, слегка вздернутый носик, тоненькие запястья. Пухлые губы правильной формы, — самые нежные, какие ему приходилось целовать. Но появился в её взгляде какой-то стальной блеск, словно бы это был отпечаток времени и обретенного опыта.

— Мари! — воскликнул он и спрятал за спину букет.

Ему казалось не приличным разговаривать с бывшей женой, держа в руках цветы для другой женщины. Когда-то их многое связывало, и сейчас они не были чужими друг для друга. Он переминался с ноги на ногу, волнуясь, словно подросток.

Чувство вины за их развод преследовало майора Донских все последние десять лет. Марьяна подняла глаза, наградила безразличным взглядом, отрывисто кивнула и направилась в его сторону.

«Ну, вот, она не рада меня видеть, — подумал он, — наверное, всё еще злится».

— Привет, — тихо обронила Марьяна, преодолев расстояние, разделявшее их.

В её ушах зазвенело. Девушка жила надеждой, что больше никогда в своей жизни не увидится с ним, никогда больше не почувствует той боли, которую испытывала, теряя его. И вот, он стоит напротив. В смешном больничном халате. Сильный, возмужавший, подтянутый. Улыбается той же ослепительной улыбкой, которая украла сердце девочки-подростка, страшно представить, шестнадцать лет назад.

Вся броня, которой она обрастала последние годы, с треском начала осыпаться к ее ногам. Бам, бам, бам! Словно каменные блоки с грохотом разлетались на куски. Ей ужасно захотелось убежать и разреветься. Не хотелось признавать свою слабость.

Сотни раз прокручивая в голове их возможную встречу, Марьяна представляла себя холодной и отстраненной, но единственное, что ей немедленно захотелось сделать при взгляде на него — это прижаться крепко-крепко и никогда не отпускать.

— Привет, — Сергей и вправду казался обрадованным случайной встрече.

— Какими судьбами? — хриплым голосом спросила Марьяна, проклиная себя за малодушие.

Она уже знала ответ на свой вопрос. В его руке был букет, который предназначался не ей. Да и с чего бы вдруг спустя десять лет ему припереться к ней с цветами? Донских даже не знал, где она работает.

Несколько секунд прошло в тишине. Сергей подбирал слова. Еще минуту назад ему казалось, что он влюблен в девушку, лежащую в палате за его спиной. А теперь перед ним стоит та самая, которая с юности была для него светом. Была его миром, сама того не подозревая.

Была той, что разделила с ним свою боль и сама вскоре стала его болью.

— Проведать. Пациентку…

«Отлично. То, что нужно. Вот он и подобрал слова».

— Ясно, — стараясь не выглядеть огорченной, выдавила Марьяна.

Её пальцы, спрятанные в карманы халата, рисовали круги и причудливые завитушки. Это помогало скрыть нервный трепет. Но бордовые щеки выдавали её с головой.

— Ты про Беляеву? — тихо спросила она.

— Да, — Донских сглотнул.

Ему вдруг захотелось узнать про бывшую жену всё. Избавилась ли она от его фамилии, вышла ли замуж, как сложилась её жизнь. Он вдруг поймал себя на том, что занимавшие все его мысли в последние несколько дней напряженные отношения с Сашей Беляевой на секунду отошли на второй план.

— Здорово ей досталось, — сочувственно пробормотала Марьяна, пряча глаза. — Как уж ты её не уберег.

Сергей покраснел. Его глаза цвета горького шоколада заметно погрустнели. Не хотелось говорить с Марьяной о другой женщине. Она этого не заслуживала. Но теперь у каждого была своя дорога. И уже давно.

— Виноват.

— С ней всё хорошо, — вдруг попыталась успокоить она его. — Мне просто нужно убедиться, что кроме отека слизистой, нет ничего серьезного. Она проснется, осмотрю её еще раз.

— А если что-то серьезное? — выпалил он.

— Думаю, я бы заметила. — Марьяна вдруг почувствовала укол ревности к человеку, с которым кроме фамилии её десять лет уже ничего не связывало. — Был у нас один мужчина. С подвывихом хрящей гортани. Всё хорошо, но всю оставшуюся жизнь шея хрустела. Помню его еще с интернатуры.

Глаза майора расширились от испуга.

— Хрустел?

— Будем надеяться, что твою девушку минует эта участь. — Марьяна достала руки из карманов и сцепила на груди. — Недели через две её голос восстановится. Следы на шее будут заживать немного дольше… Кто её так?

— Одна сумасшедшая, — он украдкой бросил взгляд на пальцы бывшей жены, проверяя, нет ли них обручального кольца.

Его не было.

— Ты пустишь меня к ней, когда она проснется?

Марьяна почувствовала, как её сердце опять разбивается на десятки мелких осколков.

— А разве ты не…

— Меня отстранили от этого дела. — Донских указал пальцем на мужчин, ожидавших возле окна. — Вот эти господа ожидают, чтобы уточнить у нее детали происшедшего.

Марьяна оглянулась и скользнула по ним безразличным взглядом.

— Я с ними еще не общалась. Только что иду с операции. Но ты ведь знаешь правила…

Сергей наклонился, оказавшись возле самого её уха. Девушке всегда нравилось, что он был выше её на голову. Приятно было чувствовать себя крохотной и изящной.

Она почувствовала его запах, и сердце предательски затрепетало.

— Мне очень нужно туда попасть.

Он сказал это очень тихо. Почти не слышно.

— Хорошо, — нехотя, но сдалась она. — Как только она проснется. Я тебя позову.

— Как ты сама поживаешь? — вдруг спросил Сергей, часто моргая от смущения.

Марьяна прикусила губу.

Донских помнил все её привычки. Если она нервничала, могла за час изгрызть губы до мяса. Обычно он подносил руку к её губам, проводил по ним подушечками пальцев нежно и осторожно, гладил по щеке, пытаясь отвлечь девушку от дурного занятия. Но в этот раз был вынужден сдержаться.

— Всё… нормально, — её зеленые глаза печально сверкнули.

— Добрый день, — внезапно донеслось из-за спины.

Мужской голос. Приятный, но немного странный. Она сразу догадалась, в чем дело. Так обычно говорят люди, не слышащие своего голоса. Немного гнусаво, словно заложен нос.

Марьяна повернулась и увидела перед собой красивого русоволосого мужчину. Его светлые глаза излучали беспокойство, лицо украшала мужественная трехдневная щетина.

Красавец. Таким мощным плечам позавидовал бы любой пловец. Наверняка, спортсмен. В руках у него были чудесные белоснежные тюльпаны, небрежно обернутые в крафт-бумагу.

«Опять цветы, — подумала она, — и опять не мне».

— Вы лечащий врач Беляевой? — взволнованно спросил незнакомец.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок.

— Да.

Парень казался не на шутку обеспокоенным.

— Как она?

— А вы собственно кто? — поправив рыжие кудряшки, поинтересовалась Марьяна и заметила, как слева от нее нервно затоптался на месте бывший благоверный.

— Я… — Светловолосый Аполлон задергался, прижимая к груди букет. — Она моя девушка.

Марьяна прочистила горло и вопросительно посмотрела на Сергея.

Донских мысленно обругал себя, на чем свет стоит. Он уже второй раз за какие-то несколько дней попадал в неловкую ситуацию, назвав Сашу своей девушкой. Потому что это действительно было его самым искренним желанием за последнее время. Ему хотелось, чтобы это было правдой.

Со времен своего развода следователь ни к кому так не привязывался, как к этой миниатюрной блондинке, лежавшей в палате за его спиной. Да, он отчетливо понимал, что Сашино сердце принадлежит другому. И она сделала свой выбор. Но с этим так трудно было примириться.

И сейчас, глядя на то, с каким интересом и его бывшая жена разглядывает заклятого соперника, он бесился еще больше. Сердился на собственное бессилие. Этот глухой парень раздражал его тем, что неминуемо каждым своим действием вызывал к себе уважение. На него невозможно было сердиться, его не хотелось убить… И следователь уже начинался сомневаться в себе. Какой надо быть тряпкой, чтобы подружиться со своим врагом?

— Марьяна Викторовна, — доктор протянула руку глухому парню.

— Алексей, — отозвался тот, прочитав сказанное по губам.

Рукопожатие получилось осторожным и едва ощутимым. Незнакомец улыбнулся.

«Ох, и нелегко приходится пациентке Беляевой, — подумала Марьяна. — Выбирать из таких мужчин. Мне хотя бы одного такого…»

Её мысли вернулись к отважной девушке, пережившей сегодня нападение убийцы. Та спаслась буквально чудом. Нападавшая была её родственницей. Анамнез отягощенный — уже два трупа на её совести. Ребята со скорой сказали, что полицейские ворвались, когда сумасшедшая душила девушку цепью. Вспоминая черты лица блондинки, её природную привлекательность, мягкие светлые волосы и бездонные изумрудные глаза, Марьяна понимала, что могло привлечь её бывшего мужа в пациентке Беляевой.

— Она отдыхает. Беспокоиться не о чем. — Доктор бросила грустный взгляд на Донских. — Сейчас мне нужно спуститься в приемное. Когда она проснется, мне доложат, и я вас к ней пущу.

Марьяна развернулась и собиралась уйти, как вдруг почувствовала, что Сергей крепко схватил её за руку. Прикосновение было горячим и пробуждало в памяти лучшие моменты, что им довелось пережить. Моменты, которое бы и хотелось забыть, но невозможно было навсегда стереть из памяти.

— Мы с тобой совсем не поговорили, — виновато произнес он.

— Еще увидимся, — надеясь на обратное, проронила она. — Очень много народа скопилось. Меня ждут.

Ей хотелось скорее удалиться подальше.

— Подождут, — с надеждой произнес Сергей, не отпуская ее руки.

Эта ситуация напомнила ей кое-что из прошлого. Он просил остаться, она так же оставляла его ради работы.

— Мне очень нужно. — Марьяна с усилием выдавила полуулыбку. — Ты же знаешь, только в больничной очереди бабушки-божьи одуванчики становятся безжалостными созданиями.

Она высвободила руку и пошла по коридору, не оборачиваясь, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег. Он был так дорог ей! Он был так нужен.

Всегда был родным.

И когда успел стать настолько чужим?

Таким далеким…

Если бы она не знала его, вся жизнь сложилась бы по-другому.

Если бы она не знала его, не знала бы той боли, пережить которую можно лишь, переродившись. Умерев и воскреснув.

— Марьяна Викторовна, — за поворотом догнала её Женя.

Ординатор второго года, девушка с настоящим талантом, смекалкой, впитывающая всю информацию на лету. Единственная, кого доктор Донских хотела бы оставить работать в отделении. Сейчас она казалась ей назойливой мухой.

Марьяне не хотелось никому показывать своих слез.

— Почему её притащили ко мне в терапию?! — срывающимся голосом крикнула она своей подопечной и, спрятав руки в карманы, продолжила движение.

Девушка-ординатор догадалась, что речь идет о пациентке Беляевой, и потупила взор.

— Почему именно ко мне? — эхом разнеслось по лестничному маршу.

Это было ровно полгода назад. И словно вчера.