Небо, полное звезд

Лена Сокол, 2021

Авария должна была разрушить жизнь семнадцатилетней Анны, но внезапно подарила ей второй шанс. Тайна, которую хранит девушка, не позволяет ей вернуться к прежней жизни. Когда по соседству появляется симпатичный парень Мика, все начинает меняться. Он – единственный человек, которому Анна может открыться. Но если она это сделает, то потеряет Мику навсегда. Паутина лжи опутывает ее все сильнее, и рассказать правду становится все труднее. Однажды время останавливается… и начинает ход в обратную сторону.

11

Мы проезжаем через весь город и не без труда находим арендованный для нас компанией дом. Он располагается в небольшом, спокойном районе среди таких же одно — и двухэтажных домов с красно-коричневыми крышами и большим количеством узких окон. Здесь уютно, тихо, и все подчинено одному стилю. Это сильно отличается от того, что мы привыкли видеть в других городах страны.

Я выскакиваю из машины и с визгом бросаюсь к дому, а мама выбирается неспешно и замирает, ожидая, когда салон покинет ее ненаглядная Несмеяна.

Пока я достаю из-под коврика ключ и вожусь с замком, Софья наконец соизволяет выйти из автомобиля и со скорбным выражением на лице оглядеть наше новое жилище.

— Отстой, — морщится она, запахивая плотнее широкий плащ.

— Тебе нужно просто приглядеться, детка, — успокаивает ее мама. — Здесь живут чудесные, милые люди.

— Может, не чудесные, а чудны́е? — уточняет сестра, завидев в окне дома напротив старуху в ночной рубашке и с точно таким же недовольным выражением на лице, как у нее самой.

— Добрый день! — кивает мама нашей будущей соседке.

Но та лишь резко запахивает шторы.

Я стою у открытой двери и смеюсь над этой картиной. В каждом городе свои чудаки и свои особенности. В этом мне нравится, что он не такой, как все. Ты будто очутился на другой планете.

— Пойдемте в дом! — кричу я.

Вхожу внутрь, бегло осматриваю интерьер гостиной и кухни, а затем мчусь наверх, чтобы занять лучшую комнату.

Ею оказывается большая, светлая спальня, окна которой выходят на дом соседей справа. С этой точки, как с наблюдательной башни, виден весь город: вон там современная застройка, дальше центр города, парк, а вон на том клочке, вдалеке, несколько советских блочных пятиэтажек — они выделяются на теле города блеклым серым пятном, словно чужие. Их, видимо, возвели на скорую руку в ту пору, когда Сампо активно застраивался.

Даже старые финские многоквартирные типовушки, мимо которых мы проезжали, въезжая в город, смотрелись надежнее и современнее этих.

— Дорогая, может, ты возьмешь хотя бы пару сумок? — слышится голос мамы.

— Брось, занесем их позже, — отвечает Софья.

— Хорошо, тогда я сама.

— Я же сказала, давай потом!

— Но, детка…

Раздаются шаги на лестнице.

— Эта комната уже занята, — сообщаю я, когда сестра открывает дверь и скользит взглядом по белым стенам.

Пусть берет себе дальнюю, окна которой выходят на лес и окраину. Ей и так всегда достается все самое лучшее, полезно будет ощутить себя проигравшей.

Софья молча захлопывает дверь и идет дальше.

А я с довольным видом оглядываю свою новую спальню. Мне нравится, что она превосходно меблирована, просторна и светла. Есть где развернуться, ведь прежде у меня никогда не было такой большой собственной комнаты.

Я бросаю рюкзак на стул и подхожу к напольному зеркалу. С новой стрижкой, открывающей шею, я смотрюсь совсем взрослой. Неплохо было бы добавить к этому образу юбку покороче, открытый топ и, скажем, пирсинг в носу? Нет, такого мама мне не позволит.

Я спохватываюсь:

— Мам, давай помогу!

Спускаюсь и заношу в дом из машины остатки вещей.

— С каждым разом это все труднее и труднее, — подытоживает мама, закрывая дверь и проводя тыльной стороной ладони по лбу. — И откуда у нас столько барахла, не знаешь?

— У тебя две девочки-подростка, — напоминаю я.

— Точно.

Подхожу ближе и заключаю мать в объятия. Ее руки смыкаются на моей спине, а затем тут же размыкаются:

— Так, нужно же еще занести продукты и приготовить что-нибудь на ужин.

— Лучше отдохни, а я позвоню в службу доставки. Закажем пиццу в честь переезда?

— Пиццу? — Она задумывается всего на мгновение. — Ты забыла про желчный Софьи?

— Нет.

Как я могла забыть? Все в этой семье подчинено либо Софье, либо ее желчному. Каждый чих.

— На заднем сиденье пакет с овощами, приготовим что-нибудь полезное.

— Я схожу, — кисло говорю я.

— Спасибо.

Выйдя на улицу, вдыхаю прохладный воздух. На календаре конец августа, но, бьюсь об заклад, здешний ветер уже пахнет осенью и прелыми листьями.

Я подхожу к машине, беру пакет с продуктами и еще раз смотрю на наш новый дом.

Делаю снимок и мгновенно публикую. «Теперь в Сампо», — подписываю его. И пока ветер треплет мои волосы, наблюдаю за тем, как загораются сердечки: друзья с предыдущих мест жительства ставят мне лайки.

Не сказать, что я была особо популярна там, где жила и училась прежде, скорее — держалась крепким середнячком, но с парой-тройкой сверстников всегда находила общий язык и поддерживала общение в сети. Вот и сейчас, получив комментарий: «Ух, ты! Где это ты? Так красиво!», я отвечаю: «Продолжаю колесить по стране». Задумываюсь и ставлю смайлик, который должен добавить пару очков к моей крутости.

Отправляю, а затем сжимаю зубы. Снова незнакомый город, чужие люди, новая школа, снова нужно привыкать, пытаться адаптироваться, подстраиваться, вникать в новую программу образования, общаться со сверстниками, искать среди них место для себя, ассимилироваться.

«А-а-а-а-а!»

Это ад.

И почему я не могу топнуть ногой, как Софья, и сказать все это вслух?

Почему я вечно жалею маму и стараюсь не доставлять ей неудобств?

— Привет! — отвлекает меня от мыслей чей-то тонкий голосок.

Я оборачиваюсь.

У калитки стоит девушка. Невысокая, худощавая, на вид моего возраста. В глаза сразу бросается ее одежда — она как из прошлого века. Коричневая кофта, застегнутая поверх белой блузы на все пуговицы, старомодная вязаная юбка клиньями, плотные колготы и туфли на ремешке, как символ возвращения в детство.

— Привет, — отвечаю я настороженно.

И несмело подхожу ближе.

— Меня зовут Оливия, — улыбается она и протягивает через калитку руку. — Оливия Ярвинен. Я живу в соседнем доме. Вон в том.

Ветер треплет ее тонкие светлые волосы, и я вдруг ловлю себя на мысли, что девушка хоть и выглядит странно, но есть в ней что-то такое… потустороннее, что ли. Ее необычная северная красота, та, от которой захватывает дух.

— Красивое имя, — говорю я, пожимая ее руку. — А я — Анна.

— Здесь полно таких, — хихикая, девушка склоняет голову набок. Совсем как любопытная птичка. — Имею в виду, имен. Ты же новенькая, да? Вы только въехали в этот дом?

— Собственно говоря, да, — отвечаю я, потрясая бумажным пакетом, наполненным овощами и лотками с филе индейки. — Мы приехали минут пять назад.

— Откуда?

Я пожимаю плечами.

— Отовсюду сразу — нас помотало по стране за последние годы, но в основном по центральной ее части.

— Ого! Впечатляет! Наверное, это так захватывающе — путешествовать.

Внутренне меня передергивает, но вслух я произношу:

— Да, неплохо. Временами интересно.

— Значит, тебе понравится в Сампо. Хочешь, я тебе все здесь покажу?

Вообще-то нет. Я еще переживаю вынужденный переезд, и мне требуется время, чтобы привыкнуть к новому месту. Хотя бы пара дней, и уже потом можно начинать общаться с местными. Но моя новая знакомая говорит с таким энтузиазмом, ее глаза так горят, что у меня не получается отказать.

— Конечно, — бормочу я.

— Тогда договорились, — радостно кивает она. — Здесь есть чему удивиться, и это не только северные имена жителей. Хочешь побывать на Каменном озере? Я попрошу папу нас свозить!

— Озеро?.. — Боже, почему она нарвалась на меня, а не на Софью? — Озеро… Звучит заманчиво.

— Отлично! Тогда скоро увидимся!

— Хорошо, — киваю я.

— Всего доброго! — машет мне Оливия.

Она продолжает улыбаться, и мне приходится делать то же самое.

— Счастливо! — Я машу ей в ответ.

Отворачиваюсь и направляюсь к дому, спиной чувствуя ее взгляд.

— Пока! — бросает она, когда я подхожу к двери.

— До встречи, — отвечаю я и спешу скрыться в доме.

— У тебя новая подружка? — хмыкает Софья.

Она кладет в рот чипсы и звонко хрустит ими, лежа на диване посреди гостиной. И вот для этого человека уставшая после долгой дороги мать собирается готовить полезный ужин?

— Соседская девочка, — сообщаю я. — Зовут Оливией. Фамилию даже не вспомню, язык сломаешь.

— Ты познакомилась с кем-то? — выглядывает с кухни мама.

— Да, — киваю, передавая маме пакет, — с соседской девочкой нашего возраста. Она милая и вежливая. — Поворачиваюсь к сестре: — А ты боялась, что здесь все чудны́е.

Софья даже не пытается прятать чипсы, и мама, заметив блестящий пакет, обиженно вздыхает:

— А это что еще такое, Сонь? Ты где их раздобыла?

— Купила на заправке!

— Ты же знаешь, что бывает, когда ты ешь вредную еду?

— Знаю, мам, но я хочу!

— А ну, дай сюда!

Они не прекращают пререкаться, даже когда я поднимаюсь наверх и закрываюсь в ванной. Мне нужно принять душ. С удивлением обнаружив в ванной комнате окно, я встаю на цыпочки и смотрю сквозь стекло: отсюда видно дом тех самых соседей с непроизносимой финской фамилией.

Я задергиваю занавески, включаю воду, разглядываю узоры на настенной плитке и вспоминаю, как говорила со мной соседская девчонка. Чисто, без акцента. Может, здесь так модно называть детей? Необычными именами. Или город наводнен эмигрантами? Или все настолько смешалось, что уже не ясно, где свои, где чужие? А может, здесь нет чужих, и все свои, и гостеприимство — их конек?

Я встаю под горячие струи воды, закрываю глаза и воссоздаю в памяти образ соседки. Наверное, мне хотелось бы быть такой, как она. Особенной. И я не про длинные светлые волосы и глубокие синие глаза. И не про необычное, красивое имя. Я про ее лицо и про этот взгляд, который удерживает тебя, словно магнитом, — смотришь и понимаешь, что человек особенный.

Не то что Анна: серые волосы, серые глаза, все серое. Такой легко затеряться в толпе. И даже выделиться нечем. А Анне так хотелось бы стать особенной. Хотя бы на миг.