Где-то есть Ты

Лена Сокол, 2012

Еве всего двадцать три. Ее жизнь размерена: дом, работа в ресторане, редкие вылазки с друзьями. Но однажды она встречает Его: высокого, красивого, самоуверенного. Если бы девушка только знала, что непростые отношения с этим "принцем" – не самое страшное, что ей придется пережить… Книга содержит нецензурную брань.

5

Мы с Милой приготовили ужин, посмотрели футбол и сериалы, а телефон всё молчал. Я старалась не показывать, что нервничаю, но весь вечер то прибиралась, то ходила из угла в угол и постоянно смотрела на часы.

Как маленькая девочка, ей богу, которая придает слишком большое значение любой мимолётной симпатии, так или иначе сулящей ей возможные будущие отношения. Понимая, что это не совсем здоровая фигня, я все равно продолжала думать, думать и думать о нем. Ничего не могла с собой поделать. Эти мысли преследовали меня и не оставляли ни на минуту.

Боясь, что Милка начнет названивать кому-нибудь и «сядет» на телефон, я пыталась отвлекать подругу просмотром всяческой ерунды по телевизору, сама же с упорством идиота косилась на аппарат и кусала губы. Звонок телефона в десять вечера показался мне звуком гонга, таким громким и оглушающим, что невольно вздрогнула. Но бежать к нему себе не позволила. Замерла, изобразив скуку и безразличие.

Мила встала и ответила на звонок:

— Алло. — Она нахмурила брови. — Нет. — Внезапное озарение промелькнуло на ее лице. — А, привет! Конечно. — Поворот головы, прожигающий меня насквозь многозначительный взгляд. — Сейчас…

Она протянула мне трубку, улыбнулась и хитро прищурилась. Весь этот набор действий в ее понимании означал «это что-то значит, и я собираюсь узнать что».

— Это вас, дорогуша, наш новый знакомый. Похоже, что вы мне забыли кое-что рассказать.

— Расскажу, — прикрыла трубку ладонью, — обязательно! Просто боялась сглазить.

Удалившись в свою комнату, села на кровать, выдохнула и поднесла телефон к уху:

— Да, — мой голос стал хрипловатым от волнения.

— Здравствуйте. Я, наверное, попал в рай.

— Все может быть… — у меня даже защемило в груди, таким родным и знакомым показался голос в трубке.

— Яблочка не найдется? Это ваш Адам.

— Найдется, но тогда вам придется стать простым смертным.

— Какая ерунда! Я согласен. Лишь бы всю жизнь есть яблоки из ваших рук. — Он осекся. — Боже, что за чушь я порю, прости, пожалуйста.

— Привет, — у меня остановилось сердце от его признания, пусть даже шуточного, — а я тебя сразу узнала.

— Привет, принцесса. Не злишься, что позвонил без спроса?

— Нет, — призналась я.

— Не отвлекаю?

— Нет. Даже не переживай.

— Первый раз в жизни решил поболтать с девушкой по телефону — я, вообще-то, не любитель. Но чтобы услышать твой голос, готов на подвиги, — по его голосу было заметно, что он жутко меня стесняется.

Мне хотелось прыгать от счастья.

— Все когда-то бывает в первый раз.

— Хочешь правду?

— Ага.

— Увидел тебя вчера и обалдел. Митя столько мне рассказывал про свою подругу, но я не мог и подумать, что с такой красивой девушкой можно просто дружить.

— Спасибо, — смутилась я, — ты тоже симпатяга.

— Нет, что ты, — запротестовал Саша, — я страшненький.

— Да ну, не стесняйся. Раз уж ты позвонил, давай знакомиться. Расскажи о себе.

— Александр Абрамов. Безработный бестолковый лентяй.

— Вот прямо так?

— Да. Мама так сегодня и сказала.

— Ева Есенина. Приятно познакомиться. Не очень-то ласковая у тебя мама. С родителями живешь? — Хорошо, что он не видел, как я сейчас глупо улыбалась.

— С мамой. Папа давно с нами не живет. Я из Питера потому и вернулся, что бедная мама здесь один. У нее никого больше здесь нет, кроме я.

— Смешно как ты говоришь, необычно, — мне почему-то понравилась его по-детски забавная манера коверкать слова и склонения, — а в Питере чем занимался?

— Парни знакомые поехали туда, я — с ними. Хапнул там горя: мы снимали квартиру все вместе, деньги кончились, ели одни макароны. Работу найти не получилось, а потом уже не хотелось: потонули в пьянках-гулянках и наркотиках. Нет, ничего страшного, просто курили траву, пару раз нюхали всякую дрянь…

— Ни х… себе, ничего страшного! Наркотики для меня — это дикость, — я была просто ошарашена тем, с какой легкостью он мне это говорит, и тем, что меня это почему-то не отталкивает.

— Ева, ты только не матерись, — продолжил он, — понимаю твою реакцию, но, если честно, больше всего не люблю девушек, которые матерятся. Я не наркоман, успокойся. Мой друг в Питере занимался сбытом этой дряни и часто предлагал ее нам. Даже когда не было денег, трава всегда находилась. Когда понял, что падаю в пропасть, собрал вещи и поехал домой.

— Ясно…

— Трава еще ничего, а вот увлечение амфетаминами сразу сказалось на моем здоровье.

— Боже. Как так? Зачем тебе это?

— Хорошо было. Ты нюхаешь их, весь вечер добрый, позитивный, энергичный, все вокруг хорошие и милые, а потом сутками не можешь уснуть, лежишь абсолютно без эмоций, опустошенный, не выражая никаких чувств.

— Главное, что ты вовремя остановился…

— Это точно. Похудел, осунулся, под глазами — круги, все лицо в мелких белых прыщиках. Вот именно они-то у меня до сих пор и остались на память. А вес я вернул — теперь такой же рыхлый, как до отъезда.

— Ты — рыхлый? — Искренне изумилась я, — ты… нормальный, вообще-то. Без лишних килограммов. Вроде.

— Ага. Поэтому друзья зовут меня холодцом.

Мы оба рассмеялись. Я думала, что хорошо рассмотрела его в клубе, и мне он холодцом не показался. Обыкновенная фигура. Легла на кровать и вытянула вверх ноги, принялась водить ими по стене.

— Саш, вынуждена тебя огорчить — у тебя среднестатистическая фигура.

— По сравнению с Митей я — пончик.

— Рядом с Митей даже я чувствую себя баржей.

— Это да.

— Именно.

— Я всегда любил поесть. Даже сам не заметил, как возвел это в культ. Мама уходит на работу и оставляет мне покушать. Просыпаюсь, наливаю чай с бергамотом, выкладываю на тарелку еду, любуюсь, вдыхаю ароматы, потом медленно наслаждаюсь процессом поглощения пищи.

— М-м-м… В этом мы с тобой похожи. Я тоже гурмэ — люблю вкусно и красиво покушать. Люди едят, чтобы жить, а я, похоже, живу, чтобы есть. — Внезапно почувствовала такое родство с ним, словно была сделана из его ребра. Точно наваждение. Закрыла глаза и улыбнулась сама себе. — А чем ты потом дома занимаешься?

— Ничем. Сижу в Интернете, в социальных сетях, на диджейском сайте, играю в онлайн игры с друзьями. Летом, конечно, по-другому — почти не бываю дома. А зимой холодно, и иначе не получается.

— Ну… Вполне приемлемо в твоем возрасте… Но только если временно. Ты же ищешь работу, да?

— Эм… Ты мне давишь на больное. Мама каждый день на меня орет и посылает искать ее. Я ищу. Всю неделю с моего возвращения веду поиски работы. Пока тщетно.

— А где ты раньше работал?

— Кажется, везде. Год работал барменом с Митей, четыре месяца — продавцом, два месяца — разнорабочим, пару месяцев ремонтировал телефоны. Мама пыталась устроить меня к себе монтажником, я и там долго не выдержал. Администратором в кафе работал около месяца — долгов наделал, брал деньги из кассы, меня выгнали и при расчете ничего не дали, просто вытаскал я оттуда больше.

Такое мне доводилось слышать впервые. Я была благодарна парню за честность, но как стоит реагировать, не знала. Пребывала в полнейшей растерянности. Прежняя Ева давно бы положила трубку, а нынешняя просто заметила:

— Значит, ты нигде долго не задерживался…

— Не могу работать, мне быстро наскучивает. Через месяц начинает казаться, что жизнь проходит мимо, а те копейки, которые зарабатываю, этого не стоят. Тогда работа превращается в пытку, и я ее бросаю. Может, хочу от жизни слишком многого? Или просто неудачник?

— Я тоже была неудачницей, пока мне не повезло: друг пригласил меня в свой ресторан управляющей. И теперь я — начальник. Работа, которая будет приносить тебе удовольствие, еще впереди.

— Надейся и жди!

— Нет. — Рассмеялась я. — Верь и ищи. Постараюсь помочь тебе, обязательно. Поспрашиваю у знакомых. Какое у тебя образование?

— Техникум. Институт я бросил в начале второго курса. Терпения не хватило. Остался им должен деньги за обучение, потому что меня отчислили только через полгода.

— Да ты разгильдяй…

— Да, — согласился он, — и еще — я никогда не отчаиваюсь.

— А… хм… Молодец.

— А то! Кстати, ты вчера была такая красивая.

— Спасибо.

— Я даже залюбовался.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— А в армию ты не ходил?

— Нет, врачи, почему-то, решили, что я не годен.

В этот момент в трубке послышалось странное ворчание. Женский голос. Затем оно усилилось. Я догадалась, что вошла его мать и начала отчитывать парня.

— Я тебе сейчас перезвоню, хорошо?

— Договорились.

Раздались гудки.

Я удивлялась сама себе. Не парень, а набор сплошных минусов. Если бы Мила нашла себе такого, раскритиковала бы его в пух и прах. Меня же нисколько не оттолкнуло ни Сашино положение в обществе, ни его разгильдяйство. С первых минут разговора было ясно, что он — мой человек. Каким бы ни был. И меня к нему откровенно тянуло, несмотря на все очевидные недостатки.

Не стоит торопиться. Я закрыла ладонями лицо. Нужно узнавать его постепенно. Постепенно.

— Ну, что? Наговорилась? — Заглянувшая в комнату Мила заставила меня вздрогнуть. — Услышала, что ты наконец-то заткнулась и решила узнать, как все прошло.

— Все хорошо, сейчас он перезвонит еще раз, его мама отвлекла.

— Так это на тебя не похоже.

— Что именно?

— Что ты висишь на телефоне. Обычно я этим занимаюсь.

— Все когда-то бывает в первый раз.

Она улыбнулась.

— И ты вся светишься! У тебя на лице такая идиотская улыбка от уха до уха. Смотри не влюбись, вдруг он окажется козлом?

— Этот не окажется, у меня предчувствие, — я скрестила пальчики, — Мила, он мне так нравится, что сама себе удивляюсь!

— Ой-ой! — съязвила она, — я пошла спать, а ты прекращай свое «бу-бу-бу» или сделай его тише, влюбленная дурочка.

— Хорошо, мамочка! — Послала Миле воздушный поцелуй.

Зазвонил телефон, и подруга вышла из комнаты, качая головой.

— Алло, — ответила я, собравшись с духом.

— Мама миа! Привет, моя красавица! Это твой итальяно.

— Привет. С тобой не соскучишься.

— Мама приходила, ругалась.

— Почему?

— Она все время только ругается. Удивилась тому, что на телефоне завис — обычно я так не делаю. Потом обозвала лентяем и приказала завтра идти искать работу. Все как обычно.

— Я, в принципе, ее понимаю.

— Знаю, что она права. Расскажи лучше о себе. Митя сказал, что ты очень умная, образованная.

— Хм. Ну что же тебе рассказать, если Митя уже все выложил?

— У тебя есть парень? — спросил Саша.

— Нет. А у тебя?

— У меня тоже парня нет, — рассмеялся он.

— Ха-ха! Я про девушку спрашивала. Девушка есть у тебя?

— Нет. Весна за окном, столько девушек. Смотрю и облизываюсь. У меня уже давно не было ни девушки, ни секса. Но нравится мне одна, если честно. Красивая, умная, у нее совершенно невероятные бездонные светлые глаза и обалденные формы. Жутко ее стесняюсь. Зовут Ева…

— Ух, ты… А она об этом знает? — Моя душа просто пела, взлетая высоко к небесам.

— Теперь знает, — заверил он.

— Ей… мне очень приятно. Спасибо. — Не хотелось делать ему ответных комплиментов, чтобы не зазнавался, поэтому промолчала, давая возможность меня завоевать. Мужчинам так интереснее, они же охотники. Кажется, именно так пишут в умных книгах.

— Мне всегда нравились жгучие брюнетки. Это так сексуально. А у тебя волосы каштановые, даже почти русые. Я даже сам себе удивился. Тебе бы пошли темные волосы.

— Я — за естественность. Никогда не красилась.

— Хочешь признание?

— Давай.

— У меня никогда в жизни не было серьезных отношений. Самые продолжительные — три месяца. Вроде все хорошо сначала, потом девушка говорит, что любит, что не может без меня. И сразу — все! Меня это отталкивает, и я бегу.

— Как интересно.

И что я должна ему ответить? Мне было неприятно слышать подобное. Еще один бабник. Расстроилась. Хотя в сердце теплилась надежда, что теперь все будет по-другому, теперь он влюблен, а мне известно, как поступать не нужно. Нельзя говорить о любви, нужно быть недосягаемой. Все просто.

— Никогда не любил, не знаю, что это такое. Последняя моя девушка, Лиля, сама за мной заезжала, привозила к себе, кормила, два месяца я почти жил у нее. Но меня совсем к ней не тянуло, просто набивал пузо, пользовался компьютером, отдыхал вместе с ней и спал.

— Ох. Печально, — мне было почему-то так неприятно и больно слышать все это. Не понимаю, зачем же он рассказывает про бывших, заставляя захлебываться в ревности. Почему, вообще, мужчины постоянно делают это?

— Да.

— А почему расстались?

— Я сам не понял. Просто расстались, и все.

— Так разве бывает? — Меня это очень насторожило.

— У меня никогда не было привязанности ни к кому.

— Бедный Сашка. Я, конечно, что-то чувствовала к своим бывшим, но такого, о чем пишут в дамских книжках, не испытывала никогда.

— Значит, все у нас впереди. Чай будешь пить?

— Буду. Но ведь ты далеко от меня?

— А ты иди на кухню и заваривай. И я тоже пойду. Так мы попьем вместе.

— Давай! — Обрадовалась я и отправилась на кухню.

Это так мило — что-то делать вместе, будучи на расстоянии.

— Ева, а какую музыку ты слушаешь?

— Музыку… Всего понемногу, кроме попсы. Терпеть ее ненавижу. Цоя люблю, русский рок могу послушать. — Поставила чайник и уселась на табурет. Чип Чипстер воспользовался случаем, чтобы прыгнуть ко мне на колени.

— Ну а какая-нибудь песня есть любимая?

— Не знаю. Много разных. Вот в ресторане включают итальянские. Так из них у меня сейчас в фаворе — Zizi Possi — «Peramore». Она звучала в сериале, который я в детстве смотрела. Короче, если есть песни любимые, то они просто ностальгические и что-то значащие для меня, а стиль при этом не важен.

— Для меня вот музыка значит многое. Утро я начинаю с того, что включаю компьютер и врубаю ее на полную катушку. Она заводит, поднимает настроение, наполняет жизнь смыслом.

— Чувствую себя отсталой. Не отношусь так серьезно к музыке.

— Зря. Музыка — это огромная энергия и сила. Она хранит воспоминания о былом и в нужный момент может вытянуть их на поверхность, музыка лечит, вдохновляет, помогает идти по жизни. Заставляет жить или убивает. Она сопровождает меня везде и всегда: я постоянно открываю для себя новые стили и направления, исследую, пробую их на вкус. В ночном клубе, где мы с Митей работали, иногда с огромным удовольствием упражнялся на диджейской аппаратуре. Иногда кажется, что музыка — вся моя жизнь.

— Похоже, у тебя богатый внутренний мир. Ты живой, интересный, позитивный. Это все благодаря музыке?

— Благодаря десяткам книг по позитивной трансформации сознания, которые я прочитал.

— Что?! Ты читаешь эту лабуду?

— Да.

— Думала, что только я их читаю!

— Нет. Мы вдвоём! Хочешь, принесу тебе диски? С музыкой. Там будет несколько направлений и стилей, которые люблю. Ты послушаешь, а потом скажешь, что тебе больше нравится. Слушая чью-то любимую музыку, ты проникаешь во внутренний мир этого человека. Это безумно увлекательно.

Я слушала его и все больше влюблялась. Казалось, у нас тысячи общих тем и куча времени в запасе! Мы пару раз попили чай вместе, Саша даже поел на ночь, несмотря на мои протесты. При всем своем разгильдяйстве он был поразительно сообразителен и умен. Смешил меня до слез, рассказывая байки и употребляя свои забавные выражения, не забывал делать комплименты.

Казалось, что за один этот разговор по телефону кардинально переменились и я, и мое отношение к жизни. Сашка заряжал своим позитивом и оптимизмом, делился мыслями, облаченными в простые и понятные каждому слова. Покорял своим жизнелюбием.

Я уже лежала под одеялом, как и он, а на часах была половина пятого утра. Уши горели, конечности затекли, когда он вдруг сказал:

— Ты прости меня, принцесса, совсем забыл, что тебе уже сегодня утром на работу!

— Что, уже наговорился? — Мне совсем не хотелось ни спать, ни класть трубку.

— Н-е-е-т! Но ты будешь зевать и засыпать на работе. А я буду чувствовать себя виноватым. Давай-ка будем вешать трубки и засыпать.

— Тогда ты клади первый.

— Спокойной ночи!

— И тебе!

И мы, как дети, играли еще минут пять в «положи трубку первым».

— Ну все, уже светает. Сладких снов, моя принцесса!

— Тебе тоже споки-ноки.

— Сладких снов, сексуалочка! Я завтра вечером позвоню, можно?

— Конечно, звони. А когда?

— Ну, в котором часу ты придешь домой?

— Часов в девять-десять. Позвонишь?

— Как нет-то! Позвоню. Тогда до завтра. Пока!

— Пока. Целую… — Но он уже не услышал, в трубке раздавались короткие гудки.

Вроде как расстроилась, но ненадолго, ведь сердце уже шептало мне о новом неизведанном чувстве, а разум… К черту разум! Прошло пять минут, и я уснула в ожидании нового дня с улыбкой на губах. Я была счастлива, как никогда прежде в жизни!