Синестеты

Лена Крошилина

В нашем обновленном полярном мире сложно обрести себя. Мы балансируем в непростом состоянии ума между эмоциональным и рациональным, стараясь жить в согласии с собой и окружающими. Эта история о психотипах, талантах, гармонии и возможности их обрести в условиях сдавливающих общественных рудиментарных эффектов, стремящихся наполнить нашу жизнь конфликтами. И еще это сказка. О молодых осознанных светлых людях, синестетах и монохромах, творчестве и рутине, о дружбе, любви и желании улучшить мир.

Русалка на Осенних дебютах

Рен и ее мама лепили пельмени. Каждый раз, когда это происходило, все плоские поверхности маленькой светлой кухни покрыты белыми шариками из теста. «Нафига столько?» — думала Рен. В окне ютился упакованный сухими листьями пасмурный двор. Работали они молча, поэтому было время пофилософствовать. «Всегда впрок, побольше, пожирнее. Ешь, пока не станет тошно, смотри сериалы, пока мозг не отупеет… Взрослые-то, понятное дело, умеют себя контролировать, не то что дети… О, Сид! Легок на помине, — Рен уставилась в окно. — Точно, он! Вертится вокруг этой новоиспеченной супермодели из эконома. Продюсер обманутых ожиданий. Соломея, кажется. Как ей это удается? Косметика и рыбьи глаза? Нет, здесь какая-то внутренняя сила. Не иначе…»

Рен так хотелось едким голосом повторить слова баб Зои из соседнего подъезда про девиц, что идут обычно следом за наркоманами, но она себя остановила. «Хотя, говорят, классно поет и танцует… Вот бы посмотреть…»

Повод посмотреть действительно представился. Стартовала подготовка к Осенним дебютам. Рен участвовала не первый год. Не для признания, конечно, уроки разрешалось пропускать по уважительной причине. Она немного пела, немного играла на укулеле. Не так, чтобы очень, но для дебютов вполне хватало. После занятий участники собирались на прогон в актовом зале. Рен притащила с собой Сида, одной идти не хотелось, а подругой в новом классе она так и не обзавелась. Зашли и тихо сели. Рен спросила оргов, какой план, получила ответ и вернулась к Сиду. Нужно ждать, пока выступят несколько ребят. Первой выкатилась полненькая круглолицая девочка с танцем живота.

— Живот что надо. Смотри, он похоже соло танцует, — тихо засмеялся Сид. Рен заметила Михаила. «А ты что здесь забыл?» — подумала она. На сцене тем временем надрывалась школьная рок-банда. Пятеро худощавых пацанов с явно немытыми шевелюрами мучали отцовские стратокастеры под бит одинокого барабана на тонкой ножке:

«Я бегу по выжженной земле,

Гермошлем захлопнув на ходу…»

Рен уже приготовилась, что будут исполнены все куплеты. Она знала, строчек в песне немало, и уже запрокинула голову назад, но молодые дарования затихли.

— Прошу прощения, — был слышен неприятный голос орга, — одной участнице нужно выступить пораньше.

На сцену поднималась Соломея.

— Ну что за «пораньше»? Мне, может, тоже нужно «пораньше» — едко шепнула Сиду Рен, но увидела, что мысли его за пределами разума. Рен окинула взглядом зал и поняла: не только Сид был в коме. Мальчики и девочки смотрели на сцену не отрываясь, с открытым ртом. Кто-то даже кричал: «Ты — богиня! Го сегодня за гаражи!»

«Да чего вы все уставились?» — подумала Рен и перевела взгляд в центр сцены. Соломея выглядела очень красиво. Не такая, как другие представители женского юношеского состава, которые начали год назад краситься и надевать запредельные юбки. Простая синяя водолазка, широкие легкие брюки и кудрявые длинные волосы. Все замерли в ожидании чуда. Рен и сама почти поддалась общим настроениям, но подростковая зависть развернула ее в сторону столовой.

Рен купила три здоровенные булки с маком, вернулась в зал, набивая рот углеводами. И вот незадача, столкнулась на входе с Михаилом, который покидал помещение, как всегда, задумчивый и суровый. На свитере крошки, щеки как у Фунтика, пальцы измазаны в шоколаде. «Ну что за? Тут даже со дна не постучат…» — подумала Рен, и пулей влетела в ближайшее свободное место.

Соломея пела в диапазоне второго сопрано, но в ее тембре, в ее подаче слышалось что-то невероятное. У некоторых зрителей слезились глаза. Рен тоже пустила слезу, правда, от того, что сильно прикусила язык со злости, пока жевала булку.

А когда Сол перешла к хореографии, зал взорвался аплодисментами. Это был микс современного танца и классического балета, приправленный чем-то народным, восточным и ритуальным. Неясно, как Рен это определила, но в моменте казалось именно так.

Продолжая жевать, она вдруг заметила странное существо на плечах у Сида. Прозрачный эфемерный силуэт. «Опять» — пробормотала она. «Ну и пусть! Не знаю, что на этот раз! Есть хочу!» После того, как Сол выступила, к ней стали подходить зрители. Сид сорвался с места и тоже побежал. На голове у него сидела какая-то рептилия, она раздувалась и источала розоватый дым.

Существо перепрыгнуло на соседнюю шею, а у Сида на спине хлюпнуло и вылупилось новое, поменьше. Рен заметила дым около своей щеки и пару маслянистых пузырей. Она резко встала, стряхнула крошки с колен и спрятала еду в сумку.

На голове Сол тоже орудовала рептилия. Девушка неожиданно начала вести себя вульгарно, она нарочито кривлялась и липла к своим поклонникам, что толпились рядом. На каждом громоздился полуметровый скользкий пилот-паразит.

— Я еще утром говорил, какая ты талантливая, чесслово! — кричал Сид.

— Я буду делать за тебя домашку весь год! — заикался тощий мальчик в очках.

— А ну расступитесь! Королева просила чай! — подходил широкоплечий белозубый парень с граненым стаканчиком.

— Убери от нее свои ручища, Мамаев! — взмахнул ладонью Сид, и горячая жидкость вместе с одноразовым пакетиком «Майского» полетела кому-то на белую рубашку.

Обстановка подогревалась с каждой секундой. Рептилии становились крупнее и сцеплялись лапами. В какой-то момент все участники начали плавать в большом розовом пузыре, напоминавшем холодец. Стало трудно разобрать, как перемещаются силуэты. Завязалась драка.

Рен уже знала, надо прыгать в толпу. Розовый маслянистый дым оказался первым слоем. За ним начиналось желейное тело монстра, на дне которого парни активно старались друг друга покалечить. Преодолев первый слой, Рената заметила голубое свечение вокруг ладоней, она превращалась.

Облачившись в Сирин, она увидела Соломею. Та задыхалась. Сирин попыталась ускориться, чтобы вытолкнуть ее из пузыря, но поняла, что слишком увязла и дышит с трудом. Субстанция заливалась в горло и нос. Крылья оказывали дополнительное сопротивление. Девочки смотрели друг на друга с испугом и обреченностью. Глаза закрывались, они застыли. Сол протянула навстречу Сирин руку. Со стороны это выглядело, будто две великолепные античные статуи застыли в безмолвии своего подвига и специальном растворе, который не дает им шанса испортиться через век-другой. Воители снизу тоже замедлились и еле дышали.

Внезапно Рена обнаружила себя на полу актового зала. Она находилась за пределами пузыря и не очень понимала, что произошло. Мысли путались, голова кружилась. И тут на нее упал мальчик. Он поправил очки, пиджак, схватил портфель и побежал к выходу с криками: «Завтра с вами будет разговаривать мой старший брат!» Рен медленно подошла чуть ближе к розовому облаку. Блестящая великолепная русалка цвета индиго выхватывала из толпы участников драки и бросала их подальше от монстра. Рената поняла, что это Сол. Русалка была до того красивая, что Рен совершенно забыла про опасность. Тревога ушла, на ее месте воцарилась уверенность и сила. Когда в пузыре остался один Сидор, пузырь лопнул, розовый туман рассеялся. Он лежал в центре сцены и размахивал кулаками в разные стороны. Рена перевела взгляд на Сол. Та смотрела с недоумением и пониманием одновременно. Она только что проявилась.

— Эй, Ромео, вставай, просмотр окончен! — Рен схватила Сида за правую руку.

— Ты не в танцах! — тянула его Сол за левую. Вместе девочки подняли парня с пола. Вокруг лежали пострадавшие. У кого-то сиял фингал, кто-то потирал рукавом ссадину на лбу. Куликовское поле, только без Золотой Орды, не считая Мамаева. Ему досталось больше всех.

В дверном проеме появилась группа учителей во главе с завучем по воспитательной работе, директрисой и худым очкариком.

Конец ознакомительного фрагмента.