Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского

Лев Портной

Лондон, 1801 год. Английское правительство приняло решение о нападении на Россию. Эскадра под командованием адмирала Хайда Паркера и вице-адмирала Горацио Нельсона отправилась в Балтийское море, чтобы нанести удар по российскому флоту. Граф Воленский поставил на карту жизнь, чтобы сорвать планы сэра Горацио Нельсона и предотвратить военный конфликт. Одновременно пришлось распутать аферы виконтессы де Понсе, похитившей деньги императора Павла I. Основано на реальных событиях.

Глава 5

Жан Каню с Николь и котом Нуаром укатили вперед. Осела пыль, поднятая хэкни-коач, и мы двинулись следом. А от Дартфорда мы взяли на север, в Грейт-Ярмут.

Я сделался мрачен. Перед мысленным взором стояла самодовольная физиономия моего камердинера. Я испытывал потрясение из-за смерти Артемия, из-за того, что покинул Лондон, не дождавшись мало-мальски вразумительных результатов расследования, я не был уверен в безопасности миссии, а подлый французишка наслаждался интрижкой да еще имел наглость отпускать глупые шуточки.

— Шустрый он малый, этот твой Жан Каню, — промолвила виконтесса, словно прочитав мои мысли.

— Каналья, — буркнул я.

— Однако же ты его держишь, — улыбнулась она.

— Жан слыл знатоком античной литературы, и родители наняли его моим гувернером, — нехотя признался я.

— Вот как, — протянула Элен.

По ее лицу пробежала тень. Ни к чему было упоминать родителей в разговоре с девушкой, отцу и матери которой отсекли головы.

— Ну и как успехи с античной литературой? — нарочито бодро спросила она.

— Жан и впрямь оказался талантливым учителем, — ответил я. — Весь курс он преподал мне за несколько минут.

— За несколько минут?! — рассмеялась виконтесса.

— Да, — подтвердил я. — До сих пор помню слово в слово его лекцию.

— Сгораю от любопытства! — воскликнула виконтесса, а глаза ее — и впрямь жадным огнем загорелись.

Я вытянул губы трубочкой и пошевелил ими так, словно хотел достать ими до уха, а затем с грассирующим «р» заговорил:

— Сударь, барин, запомните-с главное: в мире нет новых идей. Любую-с умную мысль вы найдете-с у древних. А если нет, значит, мысль ваша глупая.

Элен де Понсе залилась безудержным смехом — так ей понравилось, как я изображаю мосье Каню. Я поднял указательный палец, и она застыла со слезинками на глазах, ожидая продолжения.

— А какой-с из этого вывод, сударь? — Я вновь пошевелил губами, изобразив трубочку. — А вывод, сударь, самый что ни на есть практический. Вы можете-с предварить любую-с филиппику, хоть сколько-нибудь имеющую смысл, простыми словами-с: «как сказал Платон», или «как говаривал Сократ», или «как доказал Архимед», и тогда прослывете-с просвещенным человеком-с, знатоком-с античной литературы и философии.

— Но что, если Сократ ничего подобного не говорил?! — со смехом спросила Элен.

— Нет?! — воскликнул я с деланным изумлением, с нарочитой сосредоточенностью пожевал губы и, жестом руки изобразив озарение, вскрикнул: — Ну конечно же! Как я мог забыть?! Это же Пиррон!

— Пиррон?! — удивилась виконтесса. — Не слышала о таком…

— Как?! Вы не знаете-с Пиррона?! — вскинул я брови и, понизив голос, сказал: — Никому не говорите об этом-с!

Элен смеялась заразительно, и даже скакавший рядом вечно суровый капитан Годен не остался равнодушен.

— Признаюсь, мистер Воленский, я был не прав, — промолвил он. — Дорога в Ярмут оказалась намного короче.

— Это почему? — спросил я.

— Потому что веселее, — ответил он, расплывшись в улыбке.

Разговор с Элен отогнал мрачные мысли, и хорошее настроение не покидало меня до самого Ярмута, куда добрались мы без происшествий.

— Остановимся в гостинице, — предложил я. — Бог весть сколько придется ждать «Брунхильду».

Мадемуазель де Понсе взглянула на меня с благодарностью.

— Я знаю неплохое место, — заявил сэр Оливер. — Таверна «Wrestler’s Inn¹³». Там же наймем мальчишку, чтобы оповестил, когда прибудет ваш корабль.

В городе царило необычное оживление. Сразу же бросалось в глаза большое скопление морских офицеров.

— Должно быть, здесь стоит много военных кораблей, — заметил я.

— Эскадра сэра Хайда Паркера, — пояснил капитан Годен.

— Того самого адмирала, которому предстоит возглавить поход на Россию? — уточнил я.

— Именно, мистер Воленский, именно.

— Вот так-так…

Я вспомнил салонную болтовню в доме графа Воронцова. Тогда я силился представить, как гости превратятся в смертельных врагов, случись объявить войну во время чаепития. Но теперь я вглядывался в морских офицеров, попадавшихся навстречу, и это были отнюдь не светские щеголи, а настоящие враги. Вот они торопятся — у каждого свои хлопоты, связанные с предстоящим отплытием. А на лицах уже виден отпечаток грядущей войны. Они готовы топить корабли и убивать людей. Наши корабли и наших людей!

— Андрэ! — окликнула меня Элен. — Ты как-то странно смотришь на людей.

— Как? — Я улыбнулся, но улыбка получилась невеселой.

— Ну-у, — замялась виконтесса, — ты словно готовишься пойти на них врукопашную.

— Так и есть, если они покусятся на мои сундуки. — Я выдал улыбку на этот раз более удачную.

— Не волнуйтесь! — раздался голос капитана Годена. — Сундуки мы им не отдадим!

Вскоре мы подъехали к трехэтажному особняку из красного кирпича с вывеской над входом «Wrestler’s Inn». У подъезда стояли изящная карета и крытая повозка, последнюю двое служащих загружали чемоданами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

13

Wrestler’s Inn (англ.) — Таверна борца.