Забудь про Майями Бич

Лев Кириллин, 2019

Частный детектив Глебов получает задание расследовать исчезновение человека. В ходе расследования выясняется, за исчезновением стоит афера международного масштаба, в которую его пытаются втянуть. Судьбы героев стоят поперек большим потокам денег, честь и принципиальность, или продажность и ложь – выбор каждого. Переломить ситуацию и выйти победителем, или дать себя растоптать? Герои борются за право на жизнь в нелегком мире лихих девяностых, кому-то достается победа, а кто-то оказывается погребенным под грузом грехов и обстоятельств.

Глава 3. Ловкая секретарша

Оказавшись за пределами участка, Глебов некоторое время шел пешком и размышлял. Вопреки его ожиданиям, серьезному допросу он не подвергся. Почему? Может быть милиция сама не заинтересована допрашивать его слишком сильно? Странная, странная птица этот Румянцев… Если Мусоев прав, и покойник действительно оказался Румянцевым, то Глебову тут больше делать нечего. Не в его компетенции расследовать причины чьих-либо самоубийств. Однако существует один шанс из ста, что настоящий Румянцев все еще жив. Тогда расследование продолжается и ни в коем случае не стоит отнимать у клиента последнюю надежду. Вечером этого же дня Глебов снова был в"Роторе".

Светлана Тульская работала секретаршей всего третий месяц. Ей нравилось находиться за солидной конторкой в окружении телефонов, мелодичным голоском"алло, фирма"Ротор"отвечать на звонки клиентов, ставить печать на исходящие документы и строить глазки заходящим бизнесменам. Не устраивало ее только размер зарплаты. Начальник, которого развозил на мерседесе шофер из охраны, готов был удавиться за лишнюю сотню баксов. «Лучше недоплатить, чем переплатить», являлось основным лейтмотивом его поведения. Пусть на место секретарши реально претендовал сонм безработных, увы, кризис оставался кризисом, но выглядеть как Тульская могла только Тульская. Ведь от нее требовали безупречного внешнего вида перед посетителями. А это значит — дополнительные затраты на французские духи и лучшую косметику, и, конечно же шмотки, толк в которых она понимала. Знание, как известно, порождает страдание.

Смекнув все это, Тульская стала заносить экономическую информацию о деятельности фирмы в некий кондуит, который собиралась выгодно толкнуть как маркетинговое исследование. Со временем в ее руки попался компромат на деятельность собственной фирмы: теперь она могла при желании схватить за выступающие части тела свое ненавистное руководство. Однако для успеха замыслов ей нужен был помощник. Глебов с его эффектной внешностью: черными волосами, горбатым носом, проницательным взглядом и кобурой пистолета, оттопыривающей кожаный пиджак, произвел на нее впечатление единого в трех лицах самца, сыщика и супермена. Она решила, что возможность легкого заработка подвигнет его на штурм невиданных рубежей.

— Кто это приходил? — поинтересовался начальник отдела охраны Либидов, за помятый вид прозванный"стряпчим". Оттопыренные уши в сочетании с коротким ростом дополняли этот образ трудоголика.

— Интересовался на счет работы грузчика.

Либидов ощупал Тульскую недоверчивым взглядом. Сам он не был женат и ненавидел женщин, поскольку не имел у них успеха. Симпатичная секретарша за конторкой была ему как бельмо на глазу, и он мечтал испачкать ее грязью перед директором.

— Где-то я видел этого типа. Он похож на сутенера, — медленно выдавил Либидов.

— Я вижу его впервые. Не бываю в местах, где водятся сутенеры, — с вызовом заявила Тульская.

"Стряпчего"перекосило от злости, но он взял себя в руки.

— Не нравится мне его харя. Если явится еще раз, зови меня сразу. Понятно?

Тульская молча кивнула. Значит, она не ошиблась в посетителе.

Когда Глебов явился вторично, она предупредила его с порога.

— Ты не понравился начальству. Мой шеф не хочет, чтобы ты здесь маячил.

Как бы невзначай она подмигнула.

— Я не к начальству, а к тебе. Давай встретимся и поговорим.

Она молча кивнула.

— Сегодня, в семь вечера, ресторан-казино"Олимпия".

Согласие Тульской выдало только движение ее бровей. Заведение обладало сомнительной репутацией, однако любопытство превозмогло осторожность.

Не успела дверь за Глебовым закрыться, как в помещение ворвался Либидов. Широкие плечи ушедшего не возбудили в нем энтузиазма преследователя, однако он напустился на секретаршу.

— Опять ты трепалась с этим типом! Почему сразу не вызвала меня?

— Я сказала ему, что он сутенер, и что вы велели ему убираться в задницу.

Она посмотрела на Либидова чистыми честными глазами.

— Так и сказала?

— Можете догнать и спросить у него, если не верите.

Стряпчий был достаточно глуп, чтобы не почувствовать издевки.

— Ну хорошо. Но все-таки надо было позвать меня.

— В следующий раз сделаю это, как только он появится у двери.

С бабами можно работать, если только быть с ними потверже, решил Либидов.

С придурками надо наглее, и тогда они будут шелковыми, решила Тульская.

Ресторан игорно-развлекательного комплекса"Олимпия", помещался на первом, полуподвальном этаже около Пяти углов, было уютно и спокойно, как в субмарине во время глубоководной атаки. Вроде бы тихо, но каждую секунду можно взлететь на воздух. Тульская явилась на свидание в коротком платье с внушительным вырезом. Посмотрев на ее, Глебов одобрительно кивнул.

— Прикид что надо. Почему бы тебе не носить это в приемной?

— У нас не такая приемная, где носят короткие платья.

— Возможно. Впрочем, я пригласил тебя не ради этих бесед. Меня интересует информация о Румянцеве.

— Всякая информация стоит денег, — ухмыльнулась Тульская, не притрагиваясь к кофе, который он заказал.

— Справедливый подход, — заметил Глебов.

— Сколько?

Тульская нахмурила брови.

— Расскажи для начала о себе. Так нам будет легче определиться.

Глебов пожал плечами.

— Этот тип, Румянцев — маклер, который проворачивает экономические сделки. Это почти все, что я знаю о нем, — начал он издалека.

— Но для кого-то это муж. И этот муж пропал. Мне платят за то, чтобы я нашел его живым или доказал, что он умер. Вот, собственно, и все.

Он глотнул кофе.

–Ты что, сыщик? — осенило Тульскую.

— Да.

— А если мне нужна помощь в одном, ну… конфиденциальном деле?

Тульская улыбнулась змеиной улыбкой.

— Все зависит от того, каков гонорар и в чем заключается дело.

— Речь идет об этой самой фирме. Информация и будет гонораром.

Глебов задумался.

— А что надо делать?

Тульская отпила кофе.

— Да так, сущая безделица. Фирма, в которой я работаю, организовала незаконный вывоз за границу крупной партии очень дорогостоящего товара. Я совершенно случайно оказалась в курсе всех дел. Документы, компрометирующие фирму хранятся в сейфе, и их необходимо заполучить.

— Речь идет о взломе сейфа?

Тульская кивнула.

Предложение прозвучало, мягко говоря, неожиданно. Глебов собрался было отказаться, однако любопытство взяло верх.

— Что это за товар и какова страна назначения?

— Зачем тебе?

— Чтобы ты не могла делать из меня дурака. Если я соглашусь подставлять свою шкуру, то я хочу знать все.

Тульская пожала плечами.

— Речь идет об очень большой партии урана. Когда Кротовский реактор ремонтировали, возникла неразбериха в количестве использованных стержней, и кое-кто этим умело воспользовался.

— Кто именно?

— Мне неизвестно. Уран будет отправлен в Финляндию.

— Финляндия — это перевалочный пункт?

— Больше я ничего не знаю.

— Обидно будет, если уран попадет в руки террористов, — сказала Глебов.

— Вот и я о том же, — согласилась Тульская, — документы можно передать в разведывательное управление, у меня там есть знакомый. А уж дальше они сами разберутся. И отблагодарят как следует, можешь не сомневаться.

— Сколько они дадут?

— Ну, тысяч двадцать точно. Поделим пополам, — предложила Тульская.

Глебов уставился в чашку с кофе. Его мозг работал на полную катушку. Вскрыть сейф не так уж сложно, однако в такой крупной игре тебя могут раздавить, как дождевого червяка, даже не заметив. С другой стороны, документы, которые хранятся в сейфе, действительно представляют огромную ценность. В благодарность за документы, федералы помогут Глебову выйти на след Румянцева, а уран не попадет в страны третьего мира, и из него не будет создана бомба. Кажется, личные интересы совпадают с принципами гуманизма, дело стоит делать.

Он с глубокомысленным видом помешал сахар в чашке.

— Итак, я извлекаю эти документы. Но мне нужен план комнат, слепок ключей, схема сигнализации.

— Это не проблема, — сказала Тульская, — готовые ключи, изготовленные со слепка, у меня в кармане. Об остальном не беспокойся. Я отключу сигнализацию с того окна, через которое ты полезешь.

В течение нескольких минут Глебов и Тульская смотрели друг другу в глаза и лучезарно улыбались. Они явно оказались довольны друг другом.

— Между прочим, как ты думаешь, почему я пригласил тебя именно в этот в ресторан?

— Понятия не имею.

— Готов спорить, ты не знаешь истинной причины. Этот ресторанчик маклер упоминал, когда говорил о своем пропавшем брате.

— Ну и что?

— Ничего. Мне просто непонятно, существует ли этот брат на самом деле, или маклер ловко выступает в двух лицах. Как ты считаешь?

— Послушай, — Тульская сделала гримаску, — мне дела нет до Румянцева, как нет дела до остальных олигофренов, которые заходят к нам в контору.

— Окей.

Глебов с сожалением подумал, что дело о пропавшем муже на неопределенный срок откладывается в долгий ящик. Он сочувствовал Румянцевой.

Мило беседовавшие Глебов и Тульская даже не подозревали, что привлекли внимание некоего третьего лица, находящегося в том же ресторане.

Марий Бышкин, начальник службы безопасности ресторана, за глаза"Маруся", обладатель угреватого красного отростка, называемого носом и непомерной жажды к распространению сплетен, исполнял в игорно-развлекательном комплексе довольно специфические обязанности. В ресторанные столы еще с застойных времен были вмонтированы подслушивающие устройства, с помощью которых госбезопасность некогда пыталась узнавать о готовящихся государственных переворотах. Теперь микрофоны временно бездействовали. В ресторане им нашли другое применение. Местные мафиозо назначали в ресторане деловые встречи противоборствующим кланам, на которые имели обыкновение немного опаздывать. С помощью микрофонов, можно было порой узнать много интересного. Обслуживанием этой техники и занимался Марий. Попутно он любил подслушивать разговоры, чисто из спортивного интереса, так сказать. Информацией он обычно делился с барменом Костылевым по прозвищу Костыль, от которого за это получал халявную выпивку.

Глебова и Тульскую Марий заприметил с самого входа. Девочка произвела на него впечатление: стройные ноги, открытая грудь. Он был бы не прочь пощупать все это своей жирной лапой. Однако ее спутник показался Марию слишком уж деловым для интимных бесед. У Мария пробудилось любопытство, что за бизнес они обсуждают. Примерно в тот момент, когда они заказали кофе, Марий, находящийся в потайной комнате слева от эстрады, где открывался вид в зал, включил на прослушку микрофон в их столике.

Потягивая «кровавую Мэри», Маруся, вооружившись карандашом и бумагой, пытался отфильтровать флирт от крупиц деловой информации. Беседа длительное время не привлекала его интереса и он уже собирался выключить микрофон, как вдруг его физиономия приняла сосредоточенное выражение, а карандаш запрыгал по листку бумаги. Это произошло в тот момент, когда в разговоре наметилась тема урана. Едва дослушав окончание разговора, Бышкин поспешил докладывать информацию начальству. «У киски есть компромат на фирму, которая продает ворованный уран», — таково было его резюме.

При слове"уран"бармен сделал стойку: перестал вытирать стаканы и внимательно посмотрел на Бышкина, а затем на парочку. Он следил за экономическими новостями и знал, что уран это золотое дно. Поэтому он не колебался ни секунды. Вызвав помощника, он передал ему бар и в сопровождении сопящего от нетерпения Маруси успел сесть за руль"москвича"прежде, чем"девятка"с Глебовым и Тульской скрылась за поворотом.

Автомобиль с барменом и Бышкиным беспрепятственно проследовал до двухэтажного коттеджа в районе Озерков, где Тульская проживала вместе с престарелым отцом. Глебов, который ее провожал, зашел в гости на чашку кофе. Бесшумному как кот Бышкину удалось занять позицию, благоприятную для подслушивания, во внутреннем дворе, напротив приоткрытого окна. Во двор он проник воспользовавшись дырой в заборе. Вызнав все, что необходимо, он тем не менее не торопился уходить: галька, устилавшая двор, могла сделать звуки его шагов слышимыми. Он ждал, когда находящиеся в помещении уйдут из кухни во гостиную или возможно спальню, окно которой располагалось по соседству.

— У меня такое ощущение, что на нас кто–то смотрит, — вдруг почувствовала Тульская.

— С ейчас проверим, — сказал Глебов, подходя к окну. Но прежде, чем он успел отворить форточку, Бышкин, ломая кусты бросился в сторону дыры в заборе. Глебов попытался открыть дверь во внутренний двор, но замок закрытой двери заклинило. К тому времени, как Глебов выскочил на крыльцо, Бышкин уже поворачивал за угол. Прицелиться и пальнуть в него не хватало времени, а шлепанцы на ногах не давали возможности пуститься в погоню. Сыщик проклял привычку русских домов давать гостям тапочки вместо уличной обуви.

— Да заводи скорей мотор, я замерз как черт! — сказал Бышкин бармену, добежав до автомобиля. От торопливо забился на сиденье.

— Какого черта ты несся как угорелый? — подозрительно спросил Костыль.

Сказать, что он был замечен и наделал шума, Бышкин не мог, так как это означало бы провал операции и гнев бармена.

— Это кот. Выскочил мне наперерез, ну я и испугался! Жирный такой котище, — солгал Маруся.

— Я знаю только одного такого котищу — тебя, — усомнился бармен, — ну ладно. Что удалось выяснить?

— Операция состоится завтра в два ночи. Он заберет документы, она будет ждать его в машине.

— Отлично. Мы отберем документы, когда он будет возвращаться. А если заметут менты, скажем, что пытались воспрепятствовать попытке ограбления.

— А как мы объясним, что делали там в такое позднее время?

— Дурачина. Возьмем с собой удочки и пиво. Там озеро неподалеку.

— Гы гы гы. Как у Стругацких. Может еще купим мороженой трески? — съязвил Маруся, — и пикник на обочине устроим?

— Треска будет тебе по голове, если не кончишь болтать.

Маруся обиженно умолк.

Тем временем Глебов озадаченно обсуждал с сообщницей косолапого незнакомца.

— Я думаю, это был обычный вор, — предположила Тульская, на всякий случай, у меня всегда есть чем их встретить.

Она приподняла стопку белья в шкафчике, показав лежавший там газовый пистолет.

— Хорошо, если действительно всего лишь вор, — усомнился Глебов, — а если кто-то выслеживал нас от ресторана? Помнишь типа за стойкой бара? Мне показалось, что он наблюдал за нами в зеркало.

— Если и так, он все равно не мог слышать нашего разговора.

— А если у них в столиках установлены подслушивающие устройства?

Тульская отличалась вспыльчивы и скверным характером.

— Если ты такой слюнтяй, что не можешь оставить в покое свои бесконечные"если", я найду себе помощника половчее. За десять тысяч баксов, я думаю, сбежится половина улицы.

— А вторая половина побежит стучать в милицию, — ухмыльнулся Глебов. Теперь настала его очередь не доверять.

— А какие гарантии, что после того, как документы будут у тебя, ты не вычеркнешь меня из игры за ненадобностью?

— Если ты мне не доверяешь, что я могу с этом поделать?

— Мы поделим документы на две части, — предложил Глебов, — одна половина окажется у тебя, другая — у меня. Передавать их будем вместе.

Тульская молча кивнула. Это создавало затруднения, но они казались разрешимыми.

— И еще одно. Что если мы не получим документы? Уран не должен попасть за границу, в противном случае, документы уже никому не понадобятся.

— Он и не попадет. Я буду следить за финансовыми операциями с блочными домиками, и момент оплаты будет означать, что товар где-то на границе. В этот момент его можно будет перехватить.

— Хорошо, — согласился Глебов.

Поговорим еще немного, партнеры расстались, пожелав друг другу удачи на завтрашний день.