Сказки

Лев Голубев-Качура

В сказках всё как-будто выдумано, но в них присутствует и намёк на какое-то событие, и прикрытая жизненная правда.Я всегда любил сказки.

ПРОФЕССИОНАЛЫ

Дело было вечером, делать было нечего. Вроде бы все книжки перечитаны до дыр, а с играми полный отстой. И по телевизору смотреть нечего — сплошная политика.

Вот мы с братом и пристали к бабушке с просьбой:

— Расскажи, да расскажи о каком-нибудь забавном случае: о себе, или о знакомых тебе людях.

Она вначале отнекивалась, а потом всё же согласилась. Только предупредила — слушать и не перебивать разными уточняющими вопросами и комментариями.

Мы, естественно, сразу согласились.

Бабушка наша знатная рассказчица, много чего знает.

Рассказывает так, как-будто то, о чём рассказ, с ней самой происходит. Прямо таки вживается в роль.

Ин-те-рес-но рассказывает. Аж дух захватывает от её сказок и рассказов!

Вроде как при рассказе она вживается в роли персонажей.

Конечно, я не смогу передать всю красоту её рассказа, но, как умею всё же попытаюсь.

Поэтому, не судите меня строго, а просто слушайте, или читайте.

Да, ещё она предупредила, что случай этот широко известен среди жителей города. Короче, он у всех на слуху. Его даже малые дети знают.

И ещё она сказала, что наше незнание этого случая её очень удивляет. Но раз мы просим, она расскажет.

Примостившись в мягком кресле у русской печи, и приготовив всё для вязания рукавичек, она взяла в руки спицы.

А уж потом, когда она основательно приготовилась вязать, начала свой рассказ.

Нет, сначала она принялась за рукавички.

То есть, начала вязать.

А когда уже сделала несколько десятков петель, она, не прекращая священнодействовать спицами, приступила к рассказу:

Дело было в Никополе, а может и в другом каком городе, врать не буду.

Жили-были в нём три знаменитых портных — три Ивана.

Мас-те-ра, куда там другим!

Все барышни в городе, да и мужчины тоже, старались к ним попасть, и что-нибудь пошить.

А потом хвастались перед друзьями и соседями своими платьями или костюмами от этих портных.

Даа.., знаменитые были портные!

Слава гремела о них не только в нашем городе, но даже далеко за городом, то есть, совсем в других городах!

Да что там!

Из других городов люди приезжали к ним, и уговаривали, и большие деньжищи сулили, лишь бы они пошили для них одежду.

Вот и загордились портные!

Как же, слава лучшего специалиста по пошиву и дизайну, думаю, кому угодно голову вскружит.

Ведь всем хочется быть лучшим из лучших!

И решили они устроить что-то вроде соревнования.

Вернее, первым до этого додумался Иван Иванович.

Он, когда додумался, то, выбрав свободную минуту, направился к Ивану Петровичу, и сказал ему:

— Так, мол, и так, Иван Петрович, давай посоревнуемся — кто первым костюм сошьёт.

Сядем, значит, в одной комнате, выберем модель костюма, одинаковую, и… кто первым, без брака, закончит шить, тот и будет победителем.

— Ааа.., как же…, если кто смухлюет…, — засомневался Иван Петрович?

— Так на этот случай мы позовём, в качестве судьи, Ивана Сидоровича, — ответил Иван Иванович.

— Ну-к, что же…

Иван Петрович поскрёб пальцем с надетым на него напёрстком за ухом. А затем, как-бы находясь в сомнении, пробормотал:

— Можно и попробовать конечно, если Иван Сидорович согласится. Он тоже портной знатный, хотя и похуже меня будет.

Ну-да, ну-да, — подхватил Иван Иванович, и при этом загадочно ухмыльнулся.

Он, в тайне от соперника, подумал — куда вам обоим со мной тягаться. Я лучше вас шью!

На том и порешили!

Потом оба пошли к Ивану Сидоровичу, и, рассказав суть затеи, попросили стать «Третейским судьёй», то есть независимым и честным, в их споре.

Иван Сидорович с превеликой неохотой согласился. Он считал себя более опытным, и более востребованным специалистом в швейном деле, не то, что эти выскочки.

Итак, трое портных, три Ивана, думали одно и тоже друг про друга. Каждый считал себя более опытным и востребованным, а уж дизайнером и того лучше.

Ну, да ладно.

Вот, значит, собрались они в один из дней у Ивана Сидоровича на квартире, и занялись приготовлениями к соревнованию.

Мелом расчертили, а затем и раскроили ткань — габардин кажется, а может… шевиот? Точно не помню, но что это была ткань для костюмов, это точно, сказала бабушка.

Иван Иванович, прищурив левый глаз, вдел в ушко иголки короткую, ну, не больше метра нитку.

Он сразу решил — короткой ниткой быстрее будет шиться — вдел, значит, нитку в иголку, и знай себе шей, вдел нитку и шей…

И рукой я не буду так сильно размахивать, решил он.

А как только решил, то искоса посмотрел на соперника, на Ивана Петровича, значит.

Посмотрел, чтобы увидеть какую длину нитки выберет его соперник.

А Иван Петрович, увидев какой длины нитку вставил Иван Иванович, тоже хитро прищурив глаз, только правый, решил заправить в иголку длинную-предлинную нитку, ну, метров пять, или чуть подлиннее.

При этом он тайно улыбнулся, и подумал — пока его соперник будет нитки менять, он за это время сделает несколько лишних стежков. Вот и обгонит он соперника!

А чтобы с такой длиной ниткой управиться, он позвал на помощь сына своего соседа, и сказал ему:

— Генка, я один раз заправлю нитку, а ты. ребятёнок, будешь бегать с иголкой и нитку натягивать.

Для чего он так сделал?

А для того, чтобы, значит, обогнать своего соперника, быстрее закончить шитьё.

Да-да, он так и подумал — с такой длиной ниткой увеличится у меня скорость пошива, и выиграю я соревнование у Ивана Ивановича.

Чем не молодец я, похвалил он себя, и тайно улыбнулся!

Ну, приготовили портные материал, нитки в иголки вдели, и стали ждать команды от Ивана Сидоровича, чтобы, значит, начать соревноваться.

А Иван Сидорович, сразу, как увидел что они приготовились, постучал линейкой деревянной по столу, и взмахнул ею. То есть, как-бы объявил о начале соревнования.

А ещё, чтобы до конца поняли соревнующиеся, громко сказал: «Пооошёёл!».

И… заспешили, заторопились Иван Иванович с Иваном Петровичем.

Соревнование началось!

Иван Иванович знай нитки меняет, да стежки делает.

А Иван Петрович воткнёт иголку, вытащит с другой стороны, и мальчонке отдаст. Тот схватит иголку, и давай бежать, нитку натягивать! Натянет нитку, и обратно бежит-торопится…

Иван Петрович, значит, шьёт, а мальчик бегает туда-сюда, туда-сюда с иголкой, да нить натягивает.

Генка от беготни такой уморился весь, даже вспотел, дышать тяжело начал.

А Иван Иванович всё подгоняет его, да подгоняет.

Закончили соревноваться Иван Иванович с Иваном Петровичем — никто не победил, в одно время костюмы пошили!

А Иван Сидорович посмотрел-посмотрел, как его друзья-соперники к соревнованию готовились, да как соревнуются.

И как мальчонка, бегая взад-вперёд, совершенно выбился из сил, и подумал: «Вот дураки, прости меня господи, да разве ж здравомыслящий портной будет такой длины нитками шить? Надо по два метра нитку в иголку заправлять. Я бы так и сделал. Я, как видно, всё же по-опытнее их буду, да и сноровистее. Никого нет меня лучше!

На том и разошлись по домам, так и не выяснив, кто из них лучший портной.

Остались они, каждый при своём мнении.

Люди говорят, они до сих пор спорят — кто лучше.