Шёпот магии

Лаура Кнайдль, 2020

Все на свете имеет свое собственное звучание. У магии оно мягкое, с нотками приключений, дождя и шелеста морских волн. Эдинбург – с его зелеными лужайками и уютными кафе – необычный город. Именно здесь находятся магические архивы, в которых хранятся волшебные артефакты. Фэллон – хранительница такого архива в Шотландии. Она должна устранять любую опасность, возникающую из-за артефактов. Если кто-то впадет в истерику, когда трость превратится в змею, нечаянно отравится древней шпилькой для волос или поставит мир под угрозу катастрофы из-за свечи с вечным пламенем – отвечать за это придется только ей. Однажды Фэллон знакомится с таинственным Ридом, на которого странным образом не действует ее магия. Рид симпатичен Фэллон, хоть и кажется девушке загадкой. Когда из архива внезапно исчезает один из артефактов, что ставит под угрозу всех жителей Эдинбурга, Фэллон начинает подозревать его в совершенном преступлении. Но что, если все гораздо сложнее, чем кажется? И истина может оказаться совсем иной: не столь страшна магия, как те, кто рядом с тобой…

1

Маг

Я привыкла выигрывать или сражаться до тех пор, пока не выйду победительницей. Позволить себе поражение я не могла ни в реальности, ни в игре. Жизни многих людей зависели от моего успеха, а мое собственное будущее — от восьмидесяти фунтов, на которые я в данный момент играла. Потому что антикварный магазин, служивший прикрытием Магическому Архиву, в этом месяце принес недостаточно прибыли. Если потеряю выигрыш, придется унижаться перед родителями и упрашивать их дать мне немного денег в долг. Что лишь послужит им поводом засомневаться в своем решении оставить Архив мне.

Изначально они планировали передать руководство не мне, а Архивариусу, в то время работавшему в России. Однако, к моему счастью, он отказался переезжать в Шотландию. В обязанности Архивариусов входило устранение опасности, возникающей из-за волшебных артефактов. Если люди впадали в истерику, когда трость превращалась в змею, нечаянно травились древней шпилькой для волос или ставили мир под угрозу катастрофы, так как понятия не имели, что своими карманными часами могли обернуть время вспять на сорок восемь часов, то это вина Архивариусов.

Некоторые семьи, и Эмрис среди них, много веков назад были избраны королевскими родами нашего мира и получили миссию — защищать магию. К этому моменту большинства тех правящих домов уже не существовало, но если мы, Архивариусы, перестанем выполнять свою задачу, это явно не останется безнаказанным. В этом и заключался страх родителей, из-за которого они поначалу медлили и не передавали мне Архив. По их мнению, я чересчур молода и неопытна, чтобы им руководить, особенно в таком магическом городе, как Эдинбург.

Есть места, в которых присутствие магии было особенно сильным. Никто не мог точно объяснить это обстоятельство. Тем не менее в некоторых деревнях, городах и областях скапливались магические предметы. Эдинбург входил в число именно таких городов, и это делало мой Архив на Кендлмейкер-роу одним из важнейших на свете.

Убедить родителей относительно меня самой и моих способностей удалось с трудом, но, в конце концов, они решили передать мне Архив на месяц в виде испытательного срока. Еще никогда в своей жизни я не спала так мало, как в те тридцать дней. Однако это того стоило. Мама с папой были довольны и согласились оставить Архив под моим надзором. Но хотя я следила за Архивом уже больше года, они все еще не могли удержаться от того, чтобы за мной не приглядывать и постоянно не попрекать любой, даже самой незначительной ошибкой. Как это всегда делали родители.

К этому времени их контрольные визиты свелись к минимуму, но я уверена, отрицательный баланс на моем банковском счете заставит их появиться на горизонте со всеми сомнениями и тревогами. По этой причине я не могла позволить себе проиграть — и не проиграла.

С самодовольной ухмылкой я сгребла восемьдесят фунтов, собравшиеся на краю бильярдного стола, и сунула в один из карманов плаща. Я действовала как обычно и медленно улучшала результат с каждым кругом, чтобы пробудить тщеславие других игроков, пока на последнем круге не пошла ва-банк.

— И правда хорошо сыграно, — сказал Мариано с улыбкой, которая была наполовину попыткой флирта, а наполовину — злорадством. Вероятно, радовался, что не участвовал в споре.

— Спасибо!

Он нагнулся вперед, склонив голову ко мне.

— Наверное, я слишком рискую, но у тебя, случайно, нет желания угостить меня выпивкой с выигрыша?

По звучанию его голоса я сделала вывод, что рассчитывал он не на бесплатный напиток, а на кое-что совсем другое. И вынуждена признать, он очень хорошо выглядел со своими длинными густыми ресницами и копной темных волос. Но все-таки я отстранилась.

— Прости, но деньги должны послужить другим целям.

Улыбка соскользнула с лица Мариано.

— Прости, — снова повторила я, хотя на самом деле не очень-то об этом жалела. Он спросил, я сказала «нет». Так уж получилось, и ему придется смириться. Тем не менее вскоре трое друзей попрощались и покинули «Банши» в мрачноватом настроении. Во мне ненадолго прорезалось чувство вины за то, что лишила их оставшихся отпускных денег, но, с другой стороны, у них они вообще были. Я же о таком могла только мечтать. Магические архивы не приносили ни цента, антикварные магазины тоже не особо рентабельны. Почему Архив в Эдинбурге понадобилось выдавать непременно за антикварную лавку, а не какое-нибудь кафе или бутик — без понятия.

— Бедняга, — протянул Рид. Он стоял напротив, упираясь руками в стол, и наблюдал за мной. При этом на губах у него до сих пор играла проницательная ухмылка, как будто он знал секрет, которого не открыли мне.

— Он большой мальчик, переживет.

Рид хмыкнул и немного сменил позу, от чего у него на груди натянулась футболка. Не потому, что он чересчур широк в плечах или слишком мускулист. Футболка просто-напросто была ему тесновата, а судя по застиранной ткани, носил он ее уже несколько лет.

— Уже есть идеи, что купишь на свое свежевыигранное состояние?

Я глотнула пива.

— Думаю, куплю себе яхту.

Он сморщил нос, словно тут плохо запахло.

Я выгнула брови:

— Плохо?

— Ну, так себе. Предпочитаю личные самолеты.

Я фыркнула:

— Мне так сразу и показалось.

Его улыбка стала шире, и он опустил голову, но лишь на мгновение, на один удар сердца, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Нет, серьезно, — полюбопытствовал он, — что ты купишь себе на эти деньги?

— Всякую скукоту, — ответила я и расстегнула верхнюю пуговицу на плаще, потому что в «Банши» на тот момент уже было довольно тепло из-за разгоряченного и танцующего народа. Рид проследил взглядом за моим жестом, как будто ему нравилось то, что он видел.

— А я-то все гадал, когда тебе наконец станет жарко в этом плаще, — неожиданно заявил он.

Я замерла на середине движения. И оторопев, заморгала глазами, глядя на Рида.

— Что ты сказал?

— Гадал, не жарко ли тебе. — Он провел рукой вверх и вниз, указывая на мое тело. — Можем отнести плащ в гардероб. Если только тебе не хочется отсюда уйти.

— Я… — Выбитая из колеи, я вытаращилась на Рида. И прекрасно осознавала, что у меня открылся рот, вот только слова не находились. «Мой плащ?» Он просто не мог его видеть.

Он не мог видеть меня.

Меня защищала магия плаща. А магия не совершала ошибок. Она идеальна. Я до конца не понимала, как она функционирует — никто не понимал. Потому что даже связанная с какой-нибудь вещью, сама она являлась не предметом, а чем-то живым, что менялось и приспосабливалось: к местам, людям, временам, мыслям — ко всему!

— Какого цвета у меня плащ? — В моем голосе отразились нотки легкой паники и практически истерики.

Рид в замешательстве наклонил голову и уставился на меня, словно беспокоясь, что мне пиво ударило в голову, однако я была совершенно трезва.

— Эмм… Красного?

— Какого именно красного?

Он прищурился и перегнулся над столом, приблизившись ко мне. Сердце у меня заколотилось быстрее, а взгляд сосредоточился на губах Рида в ожидании его ответа. Парень пристально рассматривал меня в разноцветном свете «Банши», а во мне росло желание попятиться.

Никогда не сталкивалась с чем-то подобным. Этот плащ создан, чтобы скрывать реальность, но Рид видел меня такой, какая я на самом деле. Или нет? Скорее всего, я просто неправильно оценила ситуацию, и магия чисто случайно показывала ему девушку в красном плаще. Может, это обыкновенное недоразумение…

Но то, как Рид на меня смотрел, с самого первого момента вызвало у меня какое-то странное чувство. Как такое возможно? Единственное объяснение, приходившее мне на ум, — это что он, в свою очередь, владел волшебным артефактом, позволяющим видеть реальность. Впрочем, от него не исходило знакомого шепота магии, который слышали только Архивариусы.

— Винного? — сказал наконец Рид и отодвинулся. — Он цвета красного винограда, с V-образным вырезом и золотыми пуговицами. Кроме него ты в черных штанах, волосы у тебя каштановые, глаза серые, а еще очень симпатичная щелочка между передними зубами. — Он состроил милую мордочку. — Я прошел проверку?

«Да?»

«Нет?»

«Наверное?»

Черт!

У меня сердце упало. Глядя на меня, Рид действительно видел меня. Меня. Магия плаща на нем не работала. И что мне теперь делать? Я понятия не имела, как реагировать. Ни один из родительских уроков не готовил меня к моментам вроде этого.

Наряду с Архивариусами существовала еще небольшая группа Посвященных — людей, которые заключали браки с членами наших семей и знали о магии. Решение о том, кому позволено будет стать Посвященным, принималось не опрометчиво, а совместно главами родов Архивариусов. Но Рид не Посвященный, я была бы в курсе. Наше общество настолько малочисленно и тесно связано между собой, что все друг друга знали. Следовательно, он не должен видеть сквозь чары.

И все же он видел, а меня будто парализовало. Взять его с собой в Архив? Сообщить Джессу? Позвонить родителям?

Нет, ни за что. Они только устроят скандал по поводу того, что артефакты — это не игрушки и мне вообще нельзя надевать плащ, не говоря уже о том, чтобы выносить его из Архива. А по всей вероятности, еще и увидят в этом случае повод отобрать у меня Архив. И они вполне могли это сделать, так как уже три года являлись главами семьи Эмрис.

Чаще всего мы управляли Архивами до самой смерти, но порой особые обстоятельства или безответственное поведение приводили к тому, что человека досрочно снимали с должности. И ни при каких обстоятельствах мне не хотелось принадлежать к этой маленькой компании, над которой периодически насмехались. Архив для меня все, а это, соответственно, означало, что маме с папой никогда не должно стать известно о Риде, нашей встрече и обо всем остальном.

— Фэллон? Ты…

— Мне пора, — перебила я Рида. И проглотила остатки своего уже теплого пива. Оно выдохлось и горчило, оставляя слабый привкус на языке. Тихий голосок на задворках моего сознания спрашивал, не слишком ли остро я реагировала, но ответом стало однозначное «нет». Нельзя допустить, чтобы случайное знакомство в пабе подвергло опасности мое будущее в качестве Архивариуса. Бросать Рида безо всяких объяснений, может, и невежливо, однако мы едва друг друга знали, и к завтрашнему дню он наверняка уже обо мне забудет.

Быстрыми шагами я покинула «Банши», оставляя за спиной гудящие басы «Take What You Want» Post Malone, и заспешила вверх по улице к Королевской Миле.

Глубоко засунув руки в карманы плаща, я нащупала там скомканные купюры выигрыша. Вероятно, встреча с Ридом — это наказание за мою чрезмерную гордыню. Пересиль я себя и попроси у родителей немного денег, никогда бы с ним не столкнулась и продолжила бы дальше жить в неведении.

Ведь даже если не рассказывать про Рида другим Архивариусам, эта встреча обеспечит мне парочку бессонных ночей. Как тогда, когда я, несмотря на запрет, позаимствовала мамины сережки и одну потеряла. Она так и не выяснила, что произошло с украшением, унаследованным ею от матери. Те гвоздики просто пропали, но я до сих пор жила с чувством вины; а страх признаться ей стал частью моей жизни.

Вдруг позади меня послышались шаги. В принципе ничего особенного в этом не было, но конкретно эти шаги казались быстрыми и целенаправленными. Они приближались, звук становился громче. Предчувствие возникло у меня еще до того, как раздался его голос.

— Фэллон!

Я не остановилась.

— Фэллон! Подожди!

Я сделала вид, что не слышала Рида, но мгновение спустя он уже поравнялся со мной и подстроился под мой шаг.

— Все нормально?

«Нет».

— Если я сделал что-то, что тебя обидело, то прошу прощения. Это из-за слов о щели между зубами? Я не хотел тебя разозлить. Она действительно очень симпатичная.

Я сжала губы, устремив взгляд строго перед собой. Если просто довольно долго его игнорировать, возможно, он исчезнет сам по себе, а я не подвергнусь риску сболтнуть то, что должна держать при себе. Окажется ли, что ему известно о магии, если я его об этом спрошу?

— Ну давай же, поговори со мной, — упорствовал Рид. Он ускорился и теперь шел передо мной. Но вместо того чтобы преградить мне путь, он развернулся и зашагал спиной вперед, так что мне ничего не оставалось, кроме как смотреть на него. В ярком свете уличных фонарей я заметила, что его волосы были не темно-каштановыми, а цвета горького шоколада, а глаза светлее, чем выглядели в голубоватой подсветке «Банши».

Как янтарь…

Я замедлила шаг. Ну и как убегать от него, когда он так умоляюще смотрел?

Я остановилась.

— Рид…

— Оно разговаривает!

Невзирая на прохладный ночной воздух, я подавила желание застегнуть плащ, чтобы вновь не привлекать к нему внимание Рида.

— Со мной все хорошо, честно. Просто вдруг вспомнила, что мне срочно нужно домой.

Рид наклонил голову:

— Тебя проводить?

Прежде чем я успела ответить, в кармане плаща зазвонил мобильный. Я бы, наверное, решила не брать трубку, если бы не зазвучала музыка из сериала «Охотники за привидениями». Этот сигнал я установила лишь на одного-единственного человека. Человека, которого не могла игнорировать. Черт побери! Под подозрительным взглядом Рида я вытащила телефон.

— Да? — рявкнула я в трубку.

— А кто-то в хорошем настроении.

У меня вырвался вздох.

— Чего тебе, Джесс?

Похоже, моего тона оказалось достаточно, чтобы Джесс воспринял его как предостережение. Он отбросил остроумные комментарии и тут же стал серьезным:

— Пожар в Брантсфилде, Мерчистон-кресент, на углу Касл-роуд.

— Так вызови пожарных.

— Он не тушится, — сухо откликнулся Джесс, не отвлекаясь на мой язвительный голос. — Похоже на Вечное пламя, которое ты разыскиваешь уже несколько недель. Как думаешь?

— Мхм, — пробурчала я и сбросила вызов, не сказав больше ни слова. Только старого-нового задания мне и не хватало, но этот экстренный вызов нельзя оставлять без внимания. Если пожар на самом деле вызван Вечным пламенем, мне надо попасть туда, чтобы найти волшебную свечу.

— Кто это был? — спросил Рид, который наблюдал за мной все это время.

— Чрезвычайная ситуация, — ответила я и вскинула руку, чтобы махнуть такси, как раз проезжавшему мимо нас. Оно резко затормозило и подъехало к тротуару. Я запрыгнула на ходу, не теряя времени. Это Пламя слишком часто ускользало у меня из-под носа.

Я повернулась к водителю:

— Мерчистон-кресент, угол Касл-роуд… А это еще что значит? — У меня округлились глаза при виде Рида, садящегося ко мне в такси.

— Мне тоже в сторону Брантсфилда.

— Но не можешь же ты вот так запросто залезать в чужое такси!

— Мы не чужие, Фэллон. Ты обокрала двух туристов, а я держал язык за зубами. Это делает меня твоим сообщником.

— Я их не обокрала. Я выиграла.

— Исказив факты.

— Привирать насчет своих умений не запрещено, — заявила я, но протестовать перестала. У меня не было ни желания, ни времени спорить с Ридом. Не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться, что в Брантсфилд ему не по пути, но, когда приедем, пожарные избавятся от него вместо меня.

— Мерчистон-кресент, угол Касл-роуд, — повторила я таксисту. Мы пулей понеслись по Южному мосту.

— А что за чрезвычайная ситуация в Брантсфилде? — как ни в чем не бывало поинтересовался Рид и поудобнее уселся на сиденье, как будто мы собрались на прогулку.

— Тебя это вообще ни разу не касается.

Рид прищелкнул языком.

— Да ты умеешь кусаться.

— А ты бесить.

Он равнодушно пожал плечами и посмотрел в окно. Мимо нас пролетали цветные огни.

— У каждого свои недостатки.

— Мхм, и у некоторых их больше, чем у остальных.

Рид приподнял брови:

— Как это понимать?

— Уверена, ты и сам догадаешься, — пробубнила я с резко упавшим настроением, которое буквально ударило меня под дых. Я же на самом деле так ждала свободного вечера, а теперь разражалась одна катастрофа за другой. Сначала Рид, потом Пламя. Что следующее?

— Эй, у меня много хороших качеств.

— Разумеется… — закатила глаза я.

— Правда, мне перечислить?

— Зависит от того, могу ли я как-то заставить тебя этого не делать, — произнесла я со слабой надеждой в голосе. Такси проехало Грассмаркет, устремляясь дальше в южную часть города. В такое время суток улицы практически пусты, скоро будем на месте.

— Да, расскажи мне, что случилось в Брантсфилде.

Вот уж точно я не стану его просвещать, зачем звонил Джесс.

— Ты никогда не сдаешься, да?

— Нет, это одно из моих хороших качеств.

Я фыркнула:

— Ладно, а какие еще есть?

— Я самодостаточный и очень толерантный, — ответил Рид. — Кроме того, спонтанный и любопытный, хотя это не всем нравится. Я бы сказал, что с чувством юмора у меня тоже все в порядке, но мое, бесспорно, лучшее качество: я знаю, когда надо заткнуться.

Я громко расхохоталась:

— Ты серьезно?

Он кивнул, словно не осознавая иронии.

— Может, ты и считаешь меня надоедливым, зато мне удалось согнать эти тревожные морщинки с твоего лба. А если бы я тебя не заболтал, они бы наверняка до сих пор никуда не делись.

В ответ я что-то согласно пробурчала, потому что он был прав. Своим перечислением он настолько меня отвлек, что лишь сейчас я заметила дым, взвивавшийся в темное ночное небо прямо перед нами.

Я напряглась, а такси снизило скорость, пока наконец не затормозило возле заграждения. Отсюда открывался вид на горящий дом с маленьким садиком. Он полыхал ярким пламенем, а вверх поднимались клубы дыма. Пожарные в коричневой защитной униформе и едко-желтых шлемах рассредоточились вокруг здания и старались погасить огонь — безуспешно. Также тут находились полицейские и несколько карет «Скорой помощи». У ограждения столпилась кучка зевак, и туда же торопились пара-тройка репортеров, которым не терпелось сообщить о мощном неутихающем пожаре.

Я молча расплатилась с водителем, чересчур завороженная видом огня, чтобы оплакивать недавно выигранные деньги. Затем быстро вылезла из машины и побежала в направлении пылающего строения. Если правда виновато Вечное пламя, то его источник — свеча — должен быть где-то поблизости, поскольку только так она могла высвободить свою магию. По крайней мере, если верить информации из базы данных Архивариусов.

Однако, пока я не заполучу предмет, вызвавший пожар, следовало проявлять осторожность и быть готовой ко всему. Ведь снова и снова появлялись новые волшебные артефакты, о которых Архивариусы по сей день ничего не знали, либо старые раскрывали новые грани своей магии.

Плотнее закутавшись в плащ, я изо всех сил понадеялась, что пожарные мечтали о подкреплении. Тогда чары плаща превратят меня в человека, которого они пропустят за ограждение. Целеустремленно и твердой походкой я направилась к ним. Навстречу мне ударило жаром, и лоб моментально покрылся потом.

Сердце бешено стучало, я ожидала, что меня остановят в любую секунду. Но ни один из пожарных или полицейских меня не задержал. Я одним плавным движением поднырнула под барьер, и какой-то офицер со спасенной курицей на руках удовлетворенно мне кивнул. Подавив улыбку, я ускорила шаг, чтобы окончательно оторваться от Рида, которого притормозил полицейский у оградительной ленты.

У меня вырвалась довольная ухмылка.

Недалеко от пожарной машины я замерла, чтобы привести в порядок мысли. От дыма щекотало в носу, а глаза начали слезиться. Отчаянно моргая, я пожалела, что при мне нет венецианской маски, висевшей в моей гостиной на стене над диваном. Она была сплетена из черного материала и украшена жемчугом. Не самая красивая вещь, но ее магия создавала над вашим телом пузырь, так что не ощущались никакие запахи. Практично, если надо ползти по сточным каналам, чтобы куда-то пробраться, или искать свечу возле крупного пожара.

Мой взгляд метнулся к полыхающему зданию. Языки пламени уже пожирали стропила, огонь охватил ближайшее дерево. Я не эксперт, но здесь уже спасать нечего.

К этому времени пожарные тоже оставили попытки потушить пожар с помощью воды и пены. В недоумении они смотрели на него и качали головами. Я подкралась к небольшой группе, которая жарко спорила, что предпринять дальше. Как ни крути, а просто позволить огню бушевать они не могли. Сквозь потрескивание пламени до меня долетали обрывки фраз:

–…дочь…

–…пропала…

–…спальня на третьем этаже…

–…слишком опасно…

— Ты что тут делаешь?

Вздрогнув, я повернулась к Риду, стоявшему на расстоянии вытянутой руки от меня, спрятав ладони в карманы брюк. Как, ради всего святого, он проскочил мило полицейских?

— Как я уже говорила в такси: «Тебя это ни разу не касается», — прошипела я, пока дым царапал дыхательные пути, и махнула рукой, прогоняя его. Грубить не хотелось, но я была вся на нервах. Горящий дом — это одно, а ребенок, все еще запертый в здании, — совершенно другое. Он умрет, если я вовремя не найду свечу и не погашу Вечное пламя.

Не впечатлившись, Рид шагнул ко мне.

— Что здесь происходит?

Не обращая внимания на его вопрос, я бросилась в сторону объятого огнем дома, но помешала рука, ухватившая меня за предплечье. Его пальцы крепко вцепились в ткань плаща.

— Отпусти меня! — ощетинилась я, дергая руку.

— Только после того, как скажешь, что ты задумала, — потребовал Рид, и его янтарные глаза поймали свет пламени. Казалось, что в них вспыхнул собственный огонь.

— А разве не очевидно? Попробую помочь.

Он нахмурился:

— Как?

Я попыталась оттолкнуть парня и высвободиться из его хватки.

— Я не обязана перед тобой отчитываться.

— Ты собиралась ломануться прямо в горящее здание.

— Ну и что?

— Это небезопасно.

С этим не поспоришь. Я закусила губу, потому что подобные аргументы ни к чему не приведут. Вздохнула.

— Рид, в доме еще кто-то есть, и я могу помочь, причем я, возможно, единственная, кто может это сделать. Пожалуйста, отпусти меня!

Его взгляд переместился с меня на пожар, и в нем появилось выражение, которое мне не удалось определить. При этом челюсти парня напряглись, а тьма, похожая на черный дым, заволокла лицо, ожесточая черты.

— Рид…

Он отпустил меня, но не для того, чтобы позволить идти, а чтобы кинуться туда самому.

Прежде чем я поняла, что случилось, он побежал к пылавшему дому. И уже добрался до горящего входа, когда пожарные его заметили. Они орали и кричали, чтобы он остановился. Но Рид не сделал ничего из этого, а нырнул прямиком в полыхающий ад.