Амулет Таймырского шамана

Лариса Титова

В этой книге три небольших произведения. Хороший подарок для любителей мистики и детективных историй. Читается на одном дыхании.

© Лариса Титова, 2021

ISBN 978-5-0055-5059-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Амулет Таймырского шамана. Мистика

Шваров смотрел в телевизор, перескакивая с канала на канал, искал что — ни будь интересное. Он собственно и сам не знал, что хотел посмотреть. В программу посмотреть было лень. Не хотелось вообще двигаться. Хотелось просто отдохнуть, и ни о чём не думать. Занять свой разум чем — то посторонним, далёким от его жизни и от его проблем. Пусть ненадолго, но чем-то отвлечься. Но пока не получалось. Всё что сейчас он видел на экране телевизора, его не только нисколько не заинтересовало, а наоборот раздражало своей пустотой и фальшью. Особенно бесила бесконечная реклама одного и того же содержания. Через двадцать минут такого прыганья, Шварову захотелось взять молоток и раздолбать телевизор к чёртовой матери. Бить по нему долго и с наслаждением. Но тут зазвонил телефон. Шваров не вставая с кресла, дотянулся до трубки и давя своё раздражение, ответил:

— Да. Слушаю.

— У меня для тебя есть работа. — не тратя время на приветствие, донёсся из трубки мужской, низкий голос.

— А кто это?! — спросил Шваров, а сам пытался вспомнить, кому этот голос принадлежит. Память у него была прекрасная, что на голоса, что на лица, но этот голос, кажется, в его картотеке не значился.

— Мы не знакомы. — ответил голос.

— Твой телефон мне дал Кирилл.

Шваров вздрогнул, и почувствовал как в нём закипает злоба.

— Кирилл погиб неделю назад. — резко ответил он, — Он тебе мой телефон с того света продиктовал?! Тоже хочешь получить с меня кучу денег, которую задолжал тебе Кирилл?! Мне уже звонили на этот счёт… Но у меня вы ничего не получите! Я ни о каких долгах не знаю, и отдавать ничего не собираюсь!

— Я разве об этом говорил? — усмехнулся голос в трубке. — Мне Кирилл ничего не должен. Напротив, это я ему многим обязан. И поэтому хочу исполнить его последнюю просьбу. Он хотел, чтобы ты получил ту работу, о которой я хотел тебе рассказать. Он сам должен был за неё взяться, но, видимо предчувствовал, что ему не судьба…

— Постой… — растерялся Шваров, — Ты хочешь сказать, что Кирилл погиб не в результате несчастного случая?.. Он во что-то ввязался, и его убили? И он догадывался, что это может произойти? Так?!

— Я этого не знаю. — голос в трубке звучал мягко, — Я вообще не знаю, какими делами занимался твой брат, когда попал в автокатастрофу.

— А какие у вас с ним были дела? За какую работу он должен был взяться?

— Это я расскажу тебе при встрече. Длинный разговор… Приходи к девяти часам вечера на Мясницкую… Придёшь?

— Приду. Какой дом? — сразу согласился Шваров и записав адрес, положил трубку.

Дом он нашёл сразу. Трёхэтажное дореволюционное здание высотой с современный шестиэтажный дом. Набрав код на домофоне, Шваров, тут же услышал сигнал, сообщающий, что замок открыт и вошёл в широкий подъезд. Нужная ему квартира находилась на втором этаже. Шваров обратил внимание, что на площадке только две двери, а не четыре как в современных домах. Видимо, подумал он, квартиры здесь просто огромные. Его предположение подтвердилось. квартира, куда его пригласили, оказалась просторной как стадион, с четырёхметровыми потолками, кухней в сорок квадратных метров и широким коридором со множеством дверей.

Шваров позвонил в дверь, ему тут же открыли. Шваров увидел высокого тощего мужчину, лет под пятьдесят, с острыми чертами лица, белёсого с серыми холодными глазам. Мужик ему не понравился. Чисто интуитивно. Что — то внутри шепнуло Шварову: не твой человек. С таким у тебя никогда не завяжется дружеских отношений. А мне и не надо — ответил Шваров своей интуиции и протянул хозяину руку:

— Шваров. Пётр. — представился он.

— Сырцов Геннадий. — назвал себя хозяин квартиры, пожимая ему руку. — Можно просто Гена.

— А мне больше нравится когда меня зовут по фамилии, Шваров. Имя Петя ненавижу с детства…

— Ну что ж, мне всё равно, буду тебя звать по фамилии. — с улыбкой сказал Геннадий.

А Шваров подумал, что впервые видит человека, которому так не идёт улыбка. Просто оскал бешеной дворняжки. Интересно, а сам Гена догадывается, как"красит» его лицо эта улыбка? Что за ерунда мне лезет в голову… — оборвал себя Шваров, — какая мне в сущности разница?

— Проходи на кухню. — предложил Гена. — Выпьем по рюмочке, Кирюшу помянем.

Шваров вошёл на кухню и удивлённо огляделся. Кухня напоминала большую столовую: пол выложен мраморной серой плиткой, стены оклеены моющимися дорогими обоями в тон с полом, серовато-сиреневого цвета. Красивая кухонная мебель из светлого дерева. Такой же деревянный стол, стоял посреди кухни и над ним мягко светил абажур из цветного стекла.

Хозяин усадил гостя за стол, а сам открыв большой холодильник, начал выставлять закуску. На столе появлялись: блюдо с тонкой нарезкой мясного ассорти, чёрная икра, испанские маслины величиной с чернослив, нарезка осетрины и красной рыбы, утиная бастурма, маринованные корнишоны, копчёная грудка индейки и небольшие стеклянные салатницы заполненные корейскими закусками. Последней из холодильника появилась запотевшая бутылка водки.

— Ну что же, помянем твоего брата. — разливая водку по стопкам, говорил Гена. — Кирилл был отличным парнем. Вы с ним очень похожи. У тебя такие же голубые глаза и тёмные волосы. И сложены вы одинаково… Вас никогда не путали?

— Да, нас часто путали… Но у нас с ним характеры разные. Я не искатель приключений. А он был… — Шваров ещё не мог свыкнуться с тем, что о брате теперь надо говорить в прошедшем времени.

— Пусть земля ему будет пухом. — сказал Геннадий, поднимая свою рюмку.

— Пусть… — сказал Шваров. Поднял свою рюмку и они не чокаясь выпили.

— Кирилл о тебе мало рассказывал. — снова наполняя рюмки, сказал Гена. — Чем ты занимаешься? Чем зарабатываешь на жизнь?

— Я работаю кинооператором. Снимаю сериалы. Месяц назад закончились съёмки, вот теперь отдыхаю, и жду когда позовут на следующий сериал. А чем занимаешься ты? Какую работу для тебя делал Кирилл? Как вы вообще познакомились?

— С Кириллом мы были знакомы лет пять. Познакомились на Кипре. Я отдыхал, а он тогда работал администратором у какой-то эстрадной певицы. У неё на Кипре были гастроли… Не могу вспомнить её имя… Что-то экзотическое, типа Мальвина, Альбина…

— Альвина — подсказал Шваров, — Я её хорошо знаю. У неё с Кириллом был роман, он даже думал жениться, но она нашла побогаче.

— Так вот, там же на Кипре, Кирилл помог мне с одним делом и справился просто блестяще… — сказал Гена, — После этого я взял его координаты и тогда, когда у меня возникала необходимость в его помощи, я ему звонил. Мы с ним договаривались, а бывало, что и не договаривались, но это всё было по-деловому, без обид. У меня он не один такой, помощник. И я уверен, что я у него, тоже не один такой человек, который может предложить авантюрную работёнку за хорошие бабки…

— А что за работёнка такая, можно узнать? — заинтересовался Шваров.

— Никакого криминала! — сразу заверил Гена. — Я расскажу, только не буду называть ничьих имён. Это люди очень влиятельные, богатые и они не любят когда разглашают их секреты. Расскажу тебе о том первом нашем деле на Кипре. Один богатый мужик познакомился на пляже с молоденькой фотомоделью и очень её захотел. Но девушка была не из бедных, вниманием была пресыщена и на все попытки с ней сблизиться, отвечала отказом. Да, я забыл сказать, что девушка была не русская, кажется датчанка… Она вполне прилично говорила по-английски, но наш-то мужичок, никаким иностранным языком не владел, он и по-русски — то говорил через пень-колоду. Объяснялся распальцовкой. Вот тут я ему с переводчиком и помог. Твой брат был не очень занят, он и переводил. Причём как артистично! Фразу нашего братка:"Ну ты, это, короче, конкретно, пойдёшь в ресторан? Чё ты, в натуре, выделываешься!"Твой брат переводил:"Вован говорит, что ваша красота выше того, чтобы быть запечатлённой на простой фотоплёнке. Вы достойны кисти самых величайших художников мира, таких как Рафаэль и Тициан.» И дальше льстил девушке в том же духе, а потом, от имени Вована приглашал её в ресторан.

— И что, она согласилась?

— Нет. Я думаю, что наш Вован, имя, как ты догадываешься вымышленное, той фотомодели не нужен был ни под каким соусом. Но я заметил, что ей интересно было общаться с Кириллом. К тому же он был симпатичный парень. Только поэтому она не послала нас сразу куда подальше, а продолжала с улыбкой, наблюдать как Вован ищет к ней подходы, а Кирилл изощряется в красноречии. Датчаночка была не глупой девочкой, она просекла, что одна еле-еле слепленная фраза Вована не могла переводиться так длинно и витиевато, как переводил Кирилл. Её откровенно забавляла эта комичная ситуация. Нас с Кириллом тоже. Когда мы оставались с ним без Вована, то хохотали как ненормальные. А Вован, от своих неудач, мрачнел и всё чаще напивался. Но нам он не мог предъявить никаких претензий. Мы же не брались сводничать. А то, что он не нравился девушке, так это была его проблема. И тут Вовану пришла в голову идея поразить воображение красавицы, чем-нибудь великим. Он решил устроить в честь неё праздник. Размах задуманного им представления сопоставим с празднованием дня города в Москве или открытием олимпиады. Он своими петардами взорвал бы к чёртовой матери весь Кипр, если бы твой брат не взял дело в свои руки. Самая большая проблема была в том, что в другом государстве мы плохо ориентировались, не знали кому, сколько и как надо дать на лапу, чтобы получить разрешение на такой праздник. Тут надо быть очень осторожным и гибким, а то недолго и в тюрьму загреметь. Но твой брат справился со всем. Даже умудрился сэкономить. Скажу сразу, что и мы с ним обижены не были. Мы очень хорошо заработали и Вован остался всем доволен.

— Ну и чем всё закончилось? — спросил Шваров. История его заинтересовала, он её слышал впервые и хотел узнать финал.

— Описывать праздник я не буду, там было столько всего, что не перечесть… Но датчанка, посмотрев на эту фантасмагорию, не бросилась на шею Вовану, а наоборот, утром улетела с Кипра. Видимо, решив, что от человека такого размаха, и такой дури, лучше держаться как можно дальше. Что и правильно, между нами… Вован ушёл в запой. Так в запое, мы его и оставили, Кирилл уехал со своей певицей, гастролировать в Турцию, а вскоре уехал и я.

— Ну а потом? Какая ещё была у Кирилла работа?

— Самая разная… — усмехнулся Гена. — На свете много богатых людей, и у всех есть свои причуды. А такие как я и твой брат могут эти фантазии осуществить.

— Сколько зарабатывал мой брат?

— По — разному бывало… За последнюю работу он получил двадцать тысяч евро.

— Двадцать тысяч?! — не поверил своим ушам Шваров, — За что же платят такие деньги?!

— За такую работу, какую не всякому можно доверить, да и не каждый справиться.

— Ну приведи ещё хоть пару примеров. — попросил Шваров. — Чтобы я лучше въехал в ваши дела.

— Вот, например, задумал один солидный человек, сделать незабываемым день свадьбы для своей дочери. Чем-то удивить. А у самого с фантазией туго. Он пригласил меня. И мы с ним вместе, много чего понавыдумывали… Обо всём рассказывать долго, но об одном эпизоде расскажу. Дочка, этого господина, очень любит экзотических животных и папа решил подарить ей живого слонёнка. Мы привезли его из Индии. Сколько было всякой мороки, вспоминать не хочу…

— А разве нельзя было взять в зоопарке или в цирке? — спросил Шваров.

— Можно, но только на прокат, а папе хотелось сделать подарок дочке, чтобы слонёнок был в полном её распоряжении. — усмехаясь объяснил Гена. — Мы сделали всё по высшему классу! Слонёнка купили ручного, ласкового. Дочка была в восторге. Два месяца с ним играла и закармливала бананами, а потом её увлекло что-то ещё и надо было для слонёнка найти человека, который за ним бы смотрел и кормил его. И надо было решить как обустроить слонёнка на зиму. Сначала хотели построить ему такой павильон, типа оранжереи, чтобы он и зимой ходил там по траве в окружении пальм и грелся под искусственным солнцем. Уже начали строить. А дочка нашего господина забеременела, и у неё начался сильный токсикоз. Слонёнка она даже на дух не переносила и просила отдать его куда угодно, но чтобы от неё подальше. Слонёнок жил на их подмосковной, так называемой даче, но это скорее усадьба, потому что земли там, гектара два, а может и больше. Как он ей там мог помешать, не знаю, но велела слонёнка убрать.

И начались у нас заморочки. Куда бы мы его не предлагали, никому слонёнок не был нужен. С большим трудом отыскали зоопарк, где его согласились принять, но как подарок, бесплатно. И мы его повезли. Этот зоопарк не в России. Сколько всяких документов и справок нам пришлось собрать, сколько и кому на лапу дать, это отдельная история. Но самое смешное впереди. Токсикоз у бывшей хозяйки слонёнка прошёл и она попросила папу вернуть ей её подарок…

— И вы вернули?!

— Были на пол пути к этому. — засмеялся Гена. — Мы прилетели в Прагу и должны были продолжить путь, но тут звонок, папа

усталым голосом сообщил, что у его дочери начался поздний токсикоз и она передумала возвращать слона. Мы и не стали.

— А если она передумает ещё раз?

— Поедем и вернём. Или купим ей другого, похожего слонёнка. И заметь, ни один папарацци об этой истории не разнюхал. Всё шито-крыто. И за каждый поворот в этой истории мы имели хорошие денежки.

— Интересная у вас работа. — усмехнулся Шваров. — А что ты хотел предложить мне?

— Давай ещё выпьем и поедим, а потом я тебе всё расскажу. — предложил Гена и поднял свою рюмку. — Ещё раз за Кирюшу…

— Светлая ему память. — тихо сказал Шваров. Они выпили и принялись за закуску.

Водка разогрела аппетит и Шваров с удовольствием принялся за деликатесы, расставленные по всему столу. Запах от этой снеди шёл просто дурманящий. Он попробовал всё. Всё было вкусным, свежим и как догадывался Шваров, самого лучшего качества. Гена на еду не налегал. Взял кусочек ветчины и копчёной грудки, украсил по краям корейской капустой и этим ограничился.

— Ну вот теперь можно поговорить и о деле. — вытерев рот салфеткой, сказал Гена. — Через несколько дней в Москву приезжает один богатый коллекционер, немец. Его зовут Отто Дитц. Он собирает всякую колдовскую атрибутику: африканские маски и погремушки, шаманские бубны, всякие амулеты и прочую такую же ерунду. Его интересует один амулет, который ему обещали продать… Но дело — то в том, что амулет этот и что-то там ещё, это всё не в Москве, а на полуострове Таймыр. Где-то недалеко от Норильска. Туда надо съездить, купить этот амулет и привезти нашему коллекционеру…

— Такой пустяк? — удивился Шваров, — Всего лишь съездить и привезти…

— Был бы пустяк, нас бы не просили. Сами съездили бы и забрали или послали бы простого посыльного. — сказал Геннадий.

— А что тогда? В чём сложность?

— Я пока не знаю всего, мы разговаривали с Отто по телефону, но он рассказал мне немного. Каким-то образом, кажется, по Интернету, Отто узнал, что недалеко от Талнаха, это городок рядом с Норильском, при постройке какого-то сооружения, было обнаружено старое захоронение. Как ты наверно знаешь, в тех местах вечная мерзлота и строят там всё на сваях, иначе от тепла дома, мерзлота начнёт таять и здание обрушится. Так вот, кажется, при установке этих свай, в промёрзлой земле, был обнаружен, когда-то давно похороненный там шаман, со всеми своими регалиями и причиндалами. Всех деталей я не знаю, но человек, нашедший этого шамана, захотел его продать.

— Как продать? — не понял Шваров. — Как экспонат в музей?

— Я так понял, что ему не важно куда и кому, лишь бы продать за хорошие деньги. Штука-то вся в том, что шаман этот в вечной мерзлоте лежал такой, как будто только что был похороненный. Никаких следов тления! Возможно, какоё-нибудь музей, и заинтересовался бы этим. Но Отто предложил такую сумму, что вряд ли её перебьёт кто-нибудь… — Гена замолчал и что-то обдумывая, начал скручивать салфетку. — Здесь определённо что-то не чисто… Но мы всегда сможем отказаться…

— А где этот шаман находится сейчас? — заинтересованно спросил Шваров.

— Лежит в гараже. Там его пока спрятали. На Таймыре ещё холодно, я специально интересовался, там минус 30 сейчас. Но и на Таймыре когда-то наступит лето. Снег растает. И что будет с этим шаманом даже не берусь предположить…

— А может быть твой Отто хочет, чтобы ему привезли этого шамана? — спросил Шваров.

— Нет. Я уточнял, речь идёт только об амулете и ещё каких-то мелочах. Если бы ему нужен был сам шаман, то и цена была бы другая. И нам двоим понадобился бы ещё помощник.

— А какая цена сейчас? — поинтересовался Шваров.

— Очень приличная за такую работу. Три тысячи аванс и десять тысяч, после того, как всё будет сделано…Твой брат очень хотел, если не удастся ему, то чтобы ты для себя, заработал бы эти деньги. Это займёт всего несколько дней и не помешает твоей работе в кино. Кирилл меня просил, никому кроме тебя эту работу не отдавать… А ты, хочешь получить этот заработок?

— Тринадцать тысяч долларов за несколько дней, это очень прилично. — размышлял Шваров. — И Кирилл просил за меня…

— Не долларов, а евро. — поправил его Геннадий. — Ну и естественно, билеты, гостиница, питание и прочие расходы, включая взятки, это отдельной статьёй.

— Интересное предложение… — сказал Шваров. — А я и не догадывался, что мой брат занимался подобной работой… Он скрывал от меня… Обидно узнать, что твой брат тебе не доверял…

— Он тебе доверял! — перебил его Гена, — Кирилл уважал тебя и любил! Поверь мне! И он хотел, чтобы и ты работал с нами! Но не предлагал, потому что сомневался, что ты этого захочешь. Понимаешь, мы все связаны обязательствами хранить чужие секреты. С теми людьми, с которыми мы имеем дело, лучше не шутить. И за длинный язык можно поплатится.

— Неужели, если бы ты предал огласке историю со слонёнком, то тебя за это убили бы?! — хмыкнул Шваров. — Это же просто анекдот.

. — Не убили бы, но шкуру мою потрепали бы основательно. И этот бизнес можно было бы считать закрытым. Вот представь себе, есть человек, известный правозащитник. Как о нём говорят, честнейший человек. Он известен тем, что собирал средства для детей сирот и инвалидов. За работу получает сущие гроши, он вообще бессеребряник… И вдруг, всем стало известно, что на свадьбу своей дочери он потратил несколько сотен тысяч долларов. Кучу денег выбросил на ветер из-за какого-то слонёнка! Все свои сбережения, человек так транжирить не станет. Не трудно будет догадаться, что у доброго папаши, денежек-то немало припасено. А откуда, спрашивается?! И вот, чтобы таких вопросов никто и никогда ему не задавал, наш правозащитник и хочет, чтобы история со слонёнком никогда не выплыла наружу.

— Ты хочешь сказать, что если бы слонёнок остался жить у дочери этого правозащитника, то и тогда никто бы не узнал о нём?

— Дорогой мой, что же ты так наивен! — воскликнул слегка уже захмелевший Гена, — Только его дочка знала, во что обошёлся её отцу этот подарок, а для всех других, была припасена другая легенда. Якобы в неком городе Растютюйске, вымирал от голода зооцирк. Люди написали письмо правозащитнику, и он бросился им на помощь. Всех спас, накормил, снабдил деньгами и все ему были очень благодарны! Имеются благодарные письма с конкретными именами и адресами, — всё по-взрослому! А вот бедного, отощавшего, больного от нехватки солнца и витаминов слонёнка, сами работники зооцирка, просили забрать и пристроить где-нибудь, где ему будет хорошо, а то он у них совсем пропадёт. Вот таким образом слонёнок, якобы на время, и появился у правозащитника. Ну, а тут у дочери свадьба. Просто совпадение. Комар носа не подточит! Если мы будем держать язык за зубами! Твой брат это хорошо умел, видишь, даже ты не догадывался ни о чём…

— Я тоже не из болтливых. — заверил Гену Шваров. — И мне интересно взяться за такую работу…

— Я так и думал. — засмеялся Гена. — Это тебе только так кажется что у вас с братом характеры разные. Ты тоже не откажешься от приключений, я это сразу понял…

— Ну и как же ты понял?

— Если бы ты избегал приключений, то вообще бы ко мне не пришёл…

— Пожалуй ты прав. — согласился Шваров. — Ведь денег мне хватает. Я в кино прилично зарабатываю, а запросы у меня небольшие.

— А вот в этом вы с братом резко отличаетесь. — сказал Гена и разлил по стопкам водку. Они выпили и Гена продолжил — Кирюша жизнь любил яркую! Любил красивым девочкам шикарную жизнь показать. Дорогими подарками их баловал. У него много всяких красоточек было, менял их, чуть ли не каждый месяц. Они ему потом телефон обрывали, звонили, говорили о любви. Слезами обливались. Ну ещё бы, такой видный парень, да при хороших деньгах. Он тебе не рассказывал, потому что ты сразу бы заинтересовался, на какие такие доходы он шикует. Он же в последнее время бросил все свои официальные работы. Он тебе что говорил? Что работает администратором. А сам работал, то на меня, то ещё на кого-то. На кого, я честно, не знаю. И не спрашивал. У нас такая специфика, всё держать в тайне. А ты в его квартире бывал?

— Ты имеешь ввиду, ту квартиру, которую он снимал, на Комсомольском проспекте? — спросил Шваров.

— Да, на Комсомольском проспекте. — засмеялся Гена. — Только он её снимал у самого себя. Это его квартира. Он её купил два года назад.

— Что?! — Шваров был поражён. — Купил?!

— Представь себе. Теперь, надо полагать, эта квартира твоя… Но я не об этом хотел сказать. Помнишь, как квартирка обставлена? Всё самое дорогое, самое лучшее, что только можно купить. Кирюша даже завтракать ходил в дорогие рестораны… Кстати, а ты в курсе, что у него ещё и две машины есть. Стоят в его гараже…

— Нет. Я ничего об этом не знал… — Шваров был растерян. — Погоди, тогда, может быть правда, что он у кого-то что-то занимал… Мне несколько раз звонили какие-то его друзья и просили отдать за брата его долг… Если он так шиковал, то возможно и занимал?

— Не знаю. Но прежде чем кому-то отдавать деньги, пусть они, эти кредиторы, покажут расписку и надо будет проверить, не поддельная ли она. Я в этом тебе помогу. — Гена снова потянулся за водкой и начал разливать.

— А если Кирилл занимал под честное слово? — засомневался Шваров.

— Ну да! — хмыкнул Геннадий, — Если речь идёт о больших деньгах, то я не верю, что кто-то даст их просто так, без расписки… А тебе когда звонили?

— Первый раз, дня два назад… Да, сразу же после похорон Кирилла… А теперь постоянно звонят.

— Вот что, ты себе этим голову не забивай, я тебе с этой проблемой помогу. Если на самом деле был твой брат должен, то отдадим, это не вопрос. А если кто-то изловчиться решил и денежки состричь, то мы его быстро образумим. У меня есть люди, которые хорошо это умеют делать. Ты сейчас настройся на наше дело, про которое я тебе рассказал. Как только немец приедет, я тебе позвоню, мы с ним встретимся, а дальше будем кумекать какую поганку он нам заворачивает. Будем мы это брать или нет… А сейчас, давай добьём эту бутылочку и поговорим о чём-нибудь… Но не о делах.

Они посидели ещё с часок, попили, поговорили и ближе к полуночи Шваров ушёл домой. Прощаясь с Геной, Шваров подумал, что не такая уж у него противная улыбка, как показалось сначала. И вообще, мужик он, кажется, неплохой…

Геннадий позвонил через несколько дней. Он сообщил, что немец приехал и ждёт их к четырём часам вечера в гостинице"Пекин". Гена предложил встретится чуть раньше, чтобы кое что обсудить. Шваров согласился. И в половине четвёртого они уже сидели за столиком кафе и попивая кофе, тихо беседовали. Шваров хотел взять пива, но Гена его остановил:

— Нет, не надо, пиво мы с тобой выпьем после того как поговорим с немцем. Знаешь, попадаются такие заказчики, что даже запах пива их может отпугнуть. Боятся доверить своё конфиденциальное дело пьющему человеку. А этот немец, кто его знает, что за тип, может быть ещё, с какими-то своими «тараканами» в голове…

— Ладно, потом так потом… — согласился Шваров, — А что ты хотел обсудить?

— Во — первых, я не спросил тебя, знаешь ли ты немецкий или английский язык? Я как-то привык, что твой брат хорошо владел английским, а ты как?

— Английский у меня хуже чем у брата, но объясняться могу. А что у немца нет переводчика?

— Есть у него переводчик. — вздохнул Гена. — Но нам лучше самим. Знаешь, иногда возникают такие непростые вопросы, о которых посторонним лучше не знать. Немецкий ты не знаешь?

— Нет. К сожалению… — ответил Шваров.

— И ещё тебя попрошу, поскольку ты человек в этом деле новый, самому ничего не предлагать, если возникнет какая-то идея, то ты её мне потом выскажешь. Говорить в основном буду я. Ты пока слушай и вникай. — сказал Гена. — И ещё, немец будет называть тебя Кирилл, не удивляйся. Мы с ним договаривались, что мой помощник Кирилл, проверенный в работе человек, возьмётся за его поручение. Я не знаю как отреагирует Отто, если узнает, что у тебя это первое задание. И ещё больше его насторожит то, что сам Кирилл погиб. Для них Россия криминальная страна. Отто может сделать предположение, что и мы как-то связаны с криминалом и тогда он точно даст задний ход. Поэтому пусть уж он думает, что ты и есть Кирилл. Хорошо?

— Хорошо. — согласился Шваров, не очень обрадованный тем, что его будут называть именем умершего брата. — Раз для дела надо, то пусть зовёт…

— Надо! — заверил его Гена. — И ты пока поживёшь по паспорту твоего брата. Паспорт у меня. Кирилл не успел его забрать после последнего нашего дела. Я даже думаю, что он ехал как раз ко мне за пеаспортом, когда разбился на машине.

— А я решил, что паспорт сгорел вместе с ним… — тихо сказал Шваров. — Ты знаешь наверно, машина Кирилла перевернулась и загорелась… Я брата с трудом узнал, так сильно он обгорел… Одежда на нём сгорела и документы.

— Я знаю. Прости меня за то, что я вынужден бередить твои раны… — голосом полным сочувствия, сказал Гена. — Но деваться некуда. У нас впереди работа и мы должны быть к ней готовы. Вы с братом похожи как близнецы, с его паспортом у тебя проблем не будет.

— Да. Не будет. Это всё?

— Возможно, наш немец, захочет, чтобы ты снял на камеру весь свой маршрут и конечно самого замёрзшего шамана. Снимать ты умеешь, а вот камера у тебя есть?

— Есть, любительская. Но снимает качественно. Или вам профессиональная нужна?

— Ну да! — хмыкнул Гена, — И в придачу к ней вся съёмочная группа с режиссёром и хлопушкой! Конечно любительская!

— Тогда всё в порядке — сказал Шваров и посмотрел на часы — А нам пожалуй пора…

— Да, пойдём. — согласился Гена.

Они вышли из кафе и направились к гостинице. Идти было недалеко. Гена специально выбрал кафе неподалёку от"Пекина».

В вестибюле гостиницы их уже ждала девушка, переводчица Отто. Шварову она понравилась: среднего роста, натуральная блондинка с серо-голубыми глазами и приятными чертами лица. На её подтянутой, спортивной фигуре, строгий серый костюм смотрелся очень элегантно. В нём она была похожа на стюардессу международных линий. Девушка подошла к ним, улыбнулась, как показалось Шварову, дежурной улыбкой и спросила:

— Если я не ошибаюсь, вы к герру Отто? Геннадий и Кирилл?

— Совершенно верно. — расплылся своей собачьей улыбкой Гена. — Вы его секретарь?

— Да и переводчица. Меня зовут Марта. — она протянула им руку. Гена и Шваров по очереди пожали её тёплую ладошку и представились.

— Очень хорошо, что вы пришли вовремя. — более радушно улыбнулась Марта. — Герр Отто очень пунктуален и его раздражают люди, которые поступают не так как он. Он вас ждёт у себя в номере. Я вас провожу. Но вначале надо выписать пропуска.

Гена вытащил из кармана два паспорта и отдал их Марте. Девушка зашла в пропускное бюро и вскоре вернулась с двумя белыми квадратиками пропусков.

— Теперь всё в порядке. — сказала она. — Прошу вас за мной, господа. — Марта направилась к лифту, на ходу отдав охраннику два пропуска на гостей. Гена и Шваров пошли за ней. Шваров старался угадать, кто эта Марта, немка или русская. Говорила она без акцента, но имя Марта редко встречается у русских девушек. Почему-то ему хотелось, чтобы она оказалась русской. Он ничего не имел против немок и девушек других национальностей, но ему казалось, что с русской он будет чувствовать себя более свободно.

— А почему герр Отто выбрал эту гостиницу? — уже в лифте спросил Гена. — В Москве есть куда более презентабельные.

— Да, мы знаем. — улыбнулась Марта, — Но у герра Отто, есть такая особенность, как он сам о ней говорит:"кошачья привязанность к знакомому месту". Когда герр Отто, в первый раз посетил Москву, а это было лет двадцать назад, то он был поселён в эту гостиницу. Тогда в России было другое время, все гостиницы были забиты и человек не сам выбирал, где ему жить, а довольствовался тем, что достанется. Но тот визит в Москву был для Отто счастливым, и теперь каждый раз приезжая сюда, он останавливается только в этой гостинице.

Шваров, засмотревшись на Марту, даже не заметил на каком этаже остановился лифт. Марта вышла первой. Она, бесшумно ступая по ковровой дорожке, повела их по узкому коридору, и вскоре остановилась у одной из дверей. Не постучав, открыла дверь, и пригласила гостей войти.

— Вы не запираете двери? — удивился Гена и в голосе его явно чувствовалось удивление такой легкомысленности.

— Обычно запираем. — ответила Марта, — Но у нас здесь своя охрана в номере и когда я выхожу ненадолго, то могу оставить дверь открытой… Прошу вас, проходите. Присаживайтесь. Что вам принести — кофе, чай, напитки?

Шваров и Гена прошли в номер, обставленный как небольшая гостиная: диван, кресла, стол, телевизор на тумбочке, холодильник. Обычный гостиничный номер, всё здесь дышит казёнщиной, никакого шика и фантазии. Странно, что богатый человек выбрал для своего проживания такое примитивное жильё. Ну что ж, у всех свои причуды, подумал Шваров. Он сел рядом с Геной на кожаный, удобный диван. Ещё раз окинул взглядом комнату и пришёл к выводу, что единственное, что тут достойно внимания, так это только Марта.

— Так что вам принести? — ещё раз спросила Марта.

— Если можно, то простой минералки. — попросил Гена.

— Конечно. — с улыбкой радушной хозяйки, сказала Марта. — У нас очень хорошая минеральная вода, мы привезли из Германии.

Марта достала из холодильника две пузатенькие бутылки зелёного стекла, больше похожие на рифлёные графинчики, и поставила их перед гостями. Высокие бокалы уже стояли на стеклянном подносе на столе.

— За вами поухаживать? — поинтересовалась Марта.

— Нет, спасибо, мы сами. — ответил Гена, открыл воду и налил по пол бокала себе и Шварову. — А вы, Марта, не желаете?

— Нет, спасибо. Я пойду за герром Отто. Подождите минуточку. — и она вышла из номера.

— А я так и буду играть немого? — тихо спросил Шваров. Он сделал глоток воды и поморщился. Такого густого сероводорода от немецкой воды он не ожидал. Он вообще-то с детства ненавидел минералку, эта вода казалась ему настоянной на тухлых яйцах.

— Минутку. — ещё тише сказал Гена. Он достал из пиджака записную книжку и чиркнув в ней несколько слов, протянул Шварову со словами:

— Тебе знаком этот адрес?

Шваров прочёл:"За нами наблюдают. Молчи!"Он вернул Гене книжку и усмехнувшись сказал:

— Нет. Я там никогда не был. — а сам подумал, — Ну что за шпионские игры такие?! Что у них тут за детский сад?! А может у Гены паранойя началась? Надорвался когда туда-сюда слонёнка таскал… — но додумать он не успел. Дверь открылась и в номер вкатился маленький, круглый немец, с красноватым лицом и морковно-рыжими волосами. Одет он был в широкие штаны цвета хаки и яркую гавайскую рубашку навыпуск. Немец улыбался широко и заразительно. Его бледно-голубые, слегка навыкате, глаза, лучились радостью. Отто, шёл к гостям, на ходу протягивая им руку и что-то приветливо говорил по-немецки. Гена и Шваров поднялись, тоже расцвели улыбками и протянули ему руки. Отто пожал руку Гене, потом Шварову и обращаясь к ним перешёл на английский. Марта, следовавшая за ним, переводила легко и быстро.

— Герр Отто очень рад видеть вас! — без эмоциональной окраски переводила Марта. — Он надеется, что всё у вас сложится успешно. Возможно вам будет удобней общаться по-английски? Присаживайтесь, господа. Если вам что-то будет нужно, только скажите… Герр Отто, спрашивает, не желаете ли вы чего-нибудь выпить покрепче, чем минеральная вода? У нас хороший бар…

Гена, в ответ, тоже высказал свою радость по поводу их встречи. Но от выпивки отказался. Шваров вежливо поддакивал. На этом торжественная часть была закончена и они все, устроившись на диване и креслах, перешли к делу. Немец говорил по-английски и хотя Шваров его понимал, но без помощи Марты обойтись вряд ли бы смог.

— Марта моя правая рука! — начал разговор немец, — Я ей полностью доверяю и у меня от неё секретов нет. Так что прошу вас, не стесняться, говорить без всякого опасения. Прежде чем мы приступим к обсуждению, я хотел бы показать вам фотографии, которые мне прислал по Интернету, тот человек, у которого я покупаю амулет.

Марта, тут же легко поднялась с кресла и через минуту положила на стол перед Отто ноутбук. Немец открыл его, пощелкал по клавишам и на экране стали появляться фотографии. На первой был изображён котлован на краю которого лежала глыба серого льда в которой просматривались очертания вмёрзшего в неё человека. Вторая фотография была сделана крупным планом, на ней шаман просматривался очень хорошо. Это был не очень старый человек, с типичным лицом северного аборигена. Одежда его была сшита из оленьего меха. Но какие-то детали разглядеть было невозможно. Дальше пошли фотографии фрагментов. Крупным планом лицо, потом грудь, рука, нога. Шваров смотрел внимательно, его интересовал амулет, но он его так и не увидел.

— А где же амулет? — спросил Гена.

— Вот тут некая сложность… — ответил Отто, — Амулет зажат у шамана в руке. Вот на этой фотографии он виден. — немец щёлкнул клавишей и на экране появилось крупное изображение руки шамана, согнутой в локте и лежащей у него на груди. Можно было разглядеть, что в руке что-то зажато: продолговатое, сделанное из меха.

— То есть, нам надо руку его разжать и этот амулет вытащить? — стал прояснять Гена.

— Сначала я тоже так думал… — ответил немец, — Но потом, с помощью специального оборудования, мне удалось разглядеть кое что ещё… — Отто показал на экран, где уже появилось другое изображение, фрагмент руки во много раз увеличенный и там что-то просматривалось. — Вот, взгляните, на этом увеличенном снимке, видно, что ладонь шамана покрыта какой-то татуировкой, часть татуировки выходит на тыльную сторону руки… А насколько я знаю, татуировки не свойственны народам севера. Я по крайней мере никогда такого не встречал.

— И что вы хотите? — спросил Гена.

— Я хочу, чтобы вы привезли мне амулет вместе с рукой. С кистью руки. Но, чтобы рука отделена была очень аккуратно. Вы поместите руку в специальный контейнер с холодильной установкой внутри и привезёте мне это сюда. — с доброй улыбкой объяснил немец.

Ничего себе! — подумал Шваров. Он вспомнил разговор с Геной у того на квартире, кажется Гена тогда сказал, что привезти надо амулет и ещё какую-то мелочь. Хороша мелочь… Как я эту отпиленную руку объясню в аэропорту при досмотре багажа? Но вслух ничего не сказал. Говорить начал Гена:

— Хорошо, предположим, мы это сделаем. У меня есть возможность достать документ по которому груз в аэропорту не будет подвергаться досмотру. Полететь туда, отделить руку и привезти вам, тоже — нет проблем. Но если окажется, что это фальшивка?

Что если это какой-то недавно умерший чукча, наряженный в шамана, а на руке у него какая-нибудь тюремная татуировка? Что вы тогда на это скажете?

— Во-первых этот шаман не окажется чукчей, на Таймыре живут: долгане, эвенки, ненцы. Чукчи живут на Чукотке. А что касается возможного подлога, то мне конечно будет очень досадно, что меня обманули. Но вы свои деньги получите. Я человек слова! Ведь это не вы предложили мне всё это затеять, я вас прошу. Значит риск только мой. — с достоинством ответил Отто.

— Хорошо. А что ещё вас интересует? — спросил Гена.

— Я хотел бы забрать с этого шамана всё, что даже отдалённо напоминает амулет. Это может быть какой-то кусочек меха или обломок оленьего рога или что-то сделанное из дерева… Возможно какой-то амулет, обнаружится у шамана под одеждой, или будет как браслет на его руке, а возможно и на ноге… Нужно будет осмотреть его волосы, туда иногда тоже что-то вплетают… Вобщем шамана надо обследовать и всё, что может представлять для меня интерес забрать. — говорил Отто и было заметно как он волнуется о предстоящем деле. — Будет очень хорошо, если мы будем держать связь по Интернету. Я тогда смогу вас скоординировать. И у меня будет гарантия, что вы ничего не пропустите и привезёте мне всё что там есть полезное для меня. Все детали мы потом обсудим, а сейчас я хочу услышать от вас двоих, берётесь вы за такое поручение или нет?

— Только один вопрос. — сказал Гена, — Если это не секрет, зачем вам эта рука? Что с того, что на ней татуировка?

— Геннадий, судя по вашему вопросу, вы далеки от мира магии и всего того, что с ней связано. — добродушно засмеялся Отто, — Поверьте мне, что мною движет не простое любопытство. Я не только коллекционер, я учёный, исследователь. То что написано на руке шамана имеет прямую связь с амулетом. Расшифровав, то что написано, я буду знать значение этого амулета и многое другое. И это для меня очень важно! У меня есть предположение, что шаман умер исполняя какой-то магический обряд. Возможно даже, что он принял смерть добровольно, спасая своих соплеменников от какой-то беды. Конечно, это могут быть только мои фантазии, но у меня есть особое чутьё на такие вещи и оно меня никогда не подводило.

— И вы уверены, что это не подделка? — спросил Геннадий.

— Просто убеждён! — воскликнул Отто. — Мне не раз предлагали купить фальшивые предметы культа. Но я почти безошибочно научился в этом разбираться! За последние пять лет я не купил ни одной подделки! Что касается северных народов. то их подделки легко узнаваемы. Северяне наивны как дети, они думают, что чем красивее, тем лучше и начинают обшивать свои творения всяким бисером, цветными нитками, тесёмочками и прочей современной ерундой. Посмотрите на нашего шамана! На его одежде ничего этого нет. Присмотритесь как сшиты шкуры на его унтайках, это такие северные сапоги, посмотрите! — Отто нашёл нужный снимок и ткнул пальцем в шов на унтайках, — Шов грубый, как будто его вначале прокололи шилом, а потом протащили сквозь дырочки и стянули… Чем? Думаете нитками?! Я разглядел — это оленьи жилы! Народы севера уже давно забыли как это делается. Мне как-то предложили купить эскимосский головной убор, сшитый на современной машине, искусственными, шёлковыми нитками. И так пошло расшитый всякими стеклянными бусинками, что меня от этого зрелища затошнило. И меня хотели уверить, что это старинный убор, носимый девушками как оберег… Встречаются, конечно подделки сделанные поумнее и со знанием дела, но всё равно не получается так, как это делали раньше… Этому шаману, что мы видим на снимке, не меньше ста лет! Я в этом убеждён!

— Так может быть есть смысл, привезти его целиком? — серьёзно спросил Гена.

— Я много думал об этом… — ответил Отто и лицо его помрачнело. — Было бы просто шикарно заполучить такой экспонат в мою коллекцию…Но как это можно сделать? Это в России всё продаётся и покупается, а в Германии совсем другое дело.. Я же не могу привезти его как своего умершего в России родственника. Нужны какие-то официальные документы, убедительные для немецких таможенников и полиции. А что потом, как я буду объяснять, что не похоронил его, а держу замороженным в своём доме? Такая затея очень опасна. Лучше не рисковать. И наверняка возникнут какие-то проблемы о которых я сейчас даже не догадываюсь…

Нет, лучше не рисковать. — повторит он.

— А как же тогда вы повезёте руку шамана? — не выдержал и спросил Шваров.

— Я её никуда не повезу. Я изучу её здесь. Сделаю снимки на специальной аппаратуре. Всё досконально исследую, а потом эту руку можно где-нибудь похоронить. — ответил Отто, — И никакого риска!

— А вдруг выяснится, что и тело шамана покрыто татуировкой? — не унимался Шваров, не обращая внимания на то, что Гена надавил ему на ногу носком своего ботинка.

— Хороший вопрос! — широко улыбнулся немец. — Но и тогда, тело мне привозить не надо. Просто сделаете для меня много разных снимков и всё. Для меня самое интересное в этом шамане, его татуированная рука с зажатым в ней амулетом!

— Ну что же, мне всё понятно. — сказал Гена и бросил на Шварова вопросительный взгляд. — Думаю, мы согласимся…

— Согласимся. — утвердительно кивнул Шваров.

— Значит вы согласны? — уточнил пунктуальный немец.

— Согласны. — твёрдо сказал Гена. — Но поскольку появились дополнительные трудности…

— То будут и дополнительные оплаты! — весело закончил Отто. — Мы договоримся.

Гена деловито принялся набивать цену. Отто умело торговался. Но в конце концов они пришли к соглашению, что к уже ранее оговорённой сумме, немец прибавит ещё три тысячи евро для Шварова. А сколько получит Гена, Шваров не узнал, так как этот вопрос Гена утрясал с Отто наедине.

После всех переговоров, Отто пригласил всех на обед в ресторан. Он уже знал о русской традиции обмывать любую сделку.

— Спиртным не увлекайся. Чисто символически! — шепнул Шварову Гена. — Потом у меня наверстаем.

Шваров кивнул. Гена благодарно ему улыбнулся. И после ресторана, где они объелись всякой вкусной едой, они поехали к Гене. И наверстали таки. Шваров утром не мог вспомнить в каком часу и как он добрался до дома.

Но добрался же как-то, живым невредимым, значит всё нормально. Значит всё хорошо.

Его поездка в Норильск должна была состоятся через неделю. Документы были получены. Шваров не знал, что Норильск закрытый город и чтобы туда попасть ему выдали какую-то липовую командировку и только тогда он получил разрешение на въезд и смог купить билеты на самолёт. Гена предупредил его, что на Таймыре сейчас продолжается зима и надо одеваться потеплее.

— Ты не смотри, что в Москве снег тает и солнце светит, в Норильске в конце марта бывают страшные холода. И такие ветра задувают, что сбивают с ног. — инструктировал Гена. — Мне важно, чтобы ты был здоров. У нас впереди ещё много всяких дел…

— А ты со мной в Норильск слетать не хочешь? — улыбаясь спросил Шваров.

— Друг мой, я должен быть в Москве. Если вдруг, упаси Бог, что-то не так пойдёт… Вылезет какая-нибудь подлянка, как уже бывало, то исправить дело или, если понадобится, выдернуть тебя из какого-то дерьма, я смогу только находясь в Москве. Тут, все рычаги власти… Но думаю, всё пройдёт гладко. — Гена перекрестился. — Дай-то Бог!

— Я бы хотел ещё уточнить по поводу того мужика Юры, который амулет продаёт, — сказал Шваров, — Я везу ему только аванс. Остальную сумму Отто переведёт ему на его счёт, это я понял. Но Отто говорит, что этот Юрий запойный алкоголик и деньги ему сразу давать опасно. Мне надо действовать по обстановке… Ну а как бы ты действовал?

— Я с этим Юрой не знаком и как бы я с ним действовал не знаю. — признался Гена, — Но мы с тобой всё время будем на связи и когда ты с этим товарищем познакомишься и поймёшь что он за фрукт, тогда, мы с тобой всё и решим.

— Хорошо. — согласился Шваров. — Ну тогда, вопросов больше нет.

В аэропорту"Внуково», Шварову показалось, что его провожает целая делегация. Отто приехал с Мартой, двумя своими телохранителями и ещё с двумя молодыми парнями, которые привезли специальный контейнер для руки шамана. Гена приехал тоже не один. С ним был сурового вида мужик с военной выправкой, у которого находились документы на право проходить на посадку в самолёт без досмотра багажа.

Шварову вручили целую кипу разных бумаг с множеством печатей и подписей. Хорошо, что бумаги догадались разместить в нескольких прозрачных папочках и эти папки промаркировать. А то бы Шваров обязательно в этих бумагах запутался и не смог найти сразу то, что ему было нужно.

С контейнером Шваров разобрался быстро. Механизм работал просто. Стоило только положить в контейнер некий предмет и на крышке контейнера установить температуру, нажать кнопку и всё. Контейнер герметически закрывался, температура внутри него опускалась до установленного градуса и сохранялась в течение двух суток. Но если этого было мало, то к контейнеру прилагался ещё и подзарядник, наподобие того, который используют для сотовых телефонов. После нескольких часов электроподпитки, ещё двое суток холода были обеспечены. Шваров надеялся, что ему этот подзарядник не понадобится. По всем расчётам, больше двух, ну максимум трёх дней, Шварову там нечего было делать. Была правда ещё вероятность задержаться из-за нелётной погоды — в это время года ветра дули просто штормовые — ну тут уж как повезёт…

Объявили посадку. Шваров со всеми распрощался, подхватил свою дорожную сумку, контейнер и пошёл к нужному терминалу.

Симпатичная работница аэропорта, просмотрев его пестрящие печатями документы, с интересом посмотрела на Шварова, потом перевела взгляд на пластиковый, синий контейнер в его руке, и вернув документы и билет, пропустила его на посадку. Улыбнулась она при этом как-то особенно. Так наверно, она улыбнулась бы генералу ФСБ. Шваров в ответ улыбнулся ей сдержанно, так, как это делал актёр Пантелейчук, который играл офицера разведки, в одном из тех сериалов который снимал Шваров.

Почти все четыре часа полёта Шваров проспал. Перед отлётом день выдался просто сумасшедший. С утра его начали донимать звонками какие-то парни, уверявшие, что Кирилл им остался должен, кому тысячу долларов, кому пять тысяч евро, а один заявил, что Кирилл брал у него под проценты и теперь набежало пятнадцать с половиной тысяч евро. И если Шваров не поторопится долг вернуть, то набежит ещё больше… Расписок ни у кого не было, все говорили, что Кириллу верили на слово. А если он не захочет платить за брата, то пообещали — разборки будут жёсткие. Все звонили с мобильных телефонов, номера их он записал и продиктовал Гене, тот обещал со всем этим ему помочь.

— Ты себе этим голову не забивай. — успокаивал его Гена. — С моими связями мы их быстро вычислим и во всём разберёмся. Твоё дело теперь, всё правильно сделать, всё привезти, чтобы немец остался доволен. А остальное всё пустяки, даже и не думай…

Шваров сразу успокоился. Он всё больше уважал Гену, за его хватку, за его умение всё достать, со всеми договориться. У Шварова рос интерес к этому человеку и тому делу, которым он занимался. Когда работаешь в кино часто бывают месяцы простоя и эти «окна», Шваров мог бы заполнять работая на Гену. И деньги очень хорошие и самому интересно.

Самолёт приземлился в норильском аэропорту"Алыкель"в три часа ночи по московскому времени. А по местному времени в семь утра. Север встретил Шварова не такой уж лютой стужей, как ему все говорили, было градусов минус 18 — 20, не больше. Ветер дул умеренный и Шваров решил, что напрасно он так основательно утеплился.

Здание аэропорта показалось Шварову не очень большим, но вполне современным. Стандартным. Шваров огляделся, он искал Юру, который должен был его встретить и привезти в гостиницу. Там уже был забронирован для Шварова одноместный номер. Встречающих было мало. Зал был полупустым и найти тут человека было не трудно. Шваров прошёлся туда, сюда, заглянул в туалет, потом посидел в буфете, поснимал немного на камеру северные виды, ещё раз прогулялся по залу, но Юру он так и не обнаружил. На всякий случай у Шварова было фото этого Юрия, хотя Шваров был уверен, что узнает его и так. Внешность у того была запоминающаяся. В нём было очевидно смешение русской крови с кровью аборигенов севера: узкие глаза, чёрные жёсткие волосы и выдающиеся скулы, но черты лица более сглаженные, мягкие, кожа белая, а цвет глаз не чёрный, а серый. Но никого даже отдалённо похожего на Юру он не увидел. Шварову надоело бесцельно слоняться по аэропорту. Уже было ясно, что встречать его никто не придёт.

— Ладно. — сказал сам себе Шваров. — Доберусь сам.

Он расспросил людей и выяснил, что доехать до города можно на электричке, но лучше на автобусе, будет короче путь. Так он и сделал.

Проезжая в автобусе по незнакомой местности, Шваров, с интересом рассматривал в окно скучный чёрно-серый пейзаж. Редкие, покосившиеся деревца, чёрные, среди серых сугробов. Серое, низкое небо, тяжело навалившееся на заснувший под снегом целый бескрайний мир. И ощущение огромного необитаемого пространства вокруг… Просто ландшафт другой планеты…

Остановка автобуса оказалась совсем рядом с гостиницей. Шваров вышел на площадь Металлургов и сразу увидел её, гостиница называлась как и сам город"Норильск».

Поселили его быстро. Гостиница была полупустой и персонал, кажется, был рад каждому постояльцу. Девушки откровенно строили ему глазки и ласково улыбались. Номер ему достался вполне приличный: с телефоном, телевизором, холодильником и всем необходимым. Шваров распаковал вещи, принял душ и прилёг на кровать. Он раздумывал — что ему делать сейчас? Позвонить ли ему Гене? Или слишком рано для этого? В Москве сейчас ранее утро, только начало шестого… Непьющий для своих заказчиков, Гена, скорее всего, после того как его проводил, наклюкался и теперь спит. Есть правда ещё телефон Юры, так и не встретившего его в аэропорту. Наверно лучше позвонить сначала ему…Он набрал Юрин домашний номер и стал ждать. Трубку не поднимали долго.

Наконец кто-то откликнулся:

— Да! — зло взвизгнула трубка.

— Здравствуйте. Мне бы с Юрием поговорить… — начал Шваров, но его перебили:

— А сколько время ты знаешь? — высоким, страшно раздражённым голосом, говорила женщина. — Кто в это время звонит?!

Шваров глянул на часы, он уже перевёл их на местное время, часы показывали без пятнадцати десять. Не такая уж рань.

— Простите. — поспешил извиниться Шваров, — Но мне Юрий очень нужен. Он должен был встретить меня… Я из Москвы…

— А мне плевать откуда ты! — ответила ему женщина, — Спит твой Юрий и не скоро проснётся! Скотина, всю водку выжрал! Я так хорошо спрятала, а он падаль, всё равно нашёл! — срывала на Шварове зло, визгливая баба, — А у меня и денег нет и голова трещит.

— Хотите, я дам вам денег? — предложил Шваров. — Или сразу вам водку привезу. Только объясните, как к вам доехать…

На том конце провода замолчали. То ли осмысливали предложение, то ли сомневались, стоит ли его принимать. Нормальный человек, незнакомым людям, ни с того ни с сего водку не привезёт, и денег не даст. Нет ли тут какого подвоха… Но жажда взяла своё.

— Приезжай. — голосом, ставшим вдруг сухим, согласилась женщина. — Водки возьми две бутылки, самой дешёвой. А доехать просто: Ленинский проспект, дом сорок восемь, это в самом конце… Ты в гостинице живёшь? — и, услышав подтверждение, продолжила — Это от гостиницы всё время по прямой, до конца… У любого спросишь, все знают… Я тебя встречу. Ты зайдёшь под арку, а тут и я…

— Закуску надо? — уточнил Шваров.

— Как хочешь… — без всякого энтузиазма отозвалась женщина. — Только ты давай, побыстрей… А то голова у меня треснет…

— Уже бегу. — пообещал Шваров и положил трубку.

Найти нужный ему адрес оказалось действительно очень легко, как и сказала ему женщина по телефону, всё время по прямой. Водку он купил возле гостиницы в винном магазине и сев на автобус, через пятнадцать минут был уже на месте.

Шваров вошёл в арку и сразу увидел её, ту женщину, с которой он говорил. Маленькая черноволосая, с пропитым лицом, одетая в замасленную куртку, она стояла чуть ли не посреди дороги под аркой и караулила его. Увидев, в его руке цветастый пакет с родными очертаниями тяжело лежащих в нём бутылок, женщина рванула к нему. К пакету. Сам Шваров ей был не интересен.

— Это ты мне звонил? — спросила она не отрывая глаз от пакета. Получив утвердительный ответ, сказала. — Давай! Я умираю…

Забрав пакет, она тут же вытащила бутылку, отвинтила крышку и сделала из горла большой глоток, потом ещё. Глубоко вдохнула воздух и улыбнулась, показав, на удивление, здоровые зубы.

— Ну вот и легче… — выдохнула она. — А я думала, что за ерунда такая, шутит, что ли кто-то так по-свински или правда есть на земле ещё люди… А не одни только подонки… Стояла тут под аркой и не верила, что это на самом деле… Ты вообще, кто такой?

— Меня Кирилл зовут. — ответил Шваров. — У меня дело к вашему мужу. К Юре…

— С какой стати он мне муж-то? — хмыкнула женщина. — Он странный такой. Вот если я пью, то я всегда пью, но меру знаю. А этот, то вообще ни капли целый месяц и тогда меня знать не хочет, а потом месяц, а то и два, пьёт как верблюд, до полной потери разума. И тогда сам меня ищет и прощенья просит и жить без меня не может. А я добрая, мне его жалко… — она отхлебнула ещё. — Я ему многое прощаю, но вот замуж за него, такого психа, не пойду. А он просил. Говорил: Ирка, мы созданы друг для друга… Меня Ирой зовут. — представилась она. — Ну, пошли, что ли… Чего на холоде-то стоять… — Ира пошла к подъезду, Шваров за ней.

Дом был кирпичный, пятиэтажный, с давно не ремонтированным подъездом. Стены мрачного синего цветы были все исписаны, исцарапаны и"украшены» выжженными пятнами. Квартира Юры находилась на втором этаже и за весь этот небольшой путь к квартире, Ира успела раз пять приложиться к бутылке. Дверь в квартиру оказалась открытой. Ира, заметив его удивление сказала:

— А кто сюда залезет? Что тут брать-то? Юрка всё время ключи теряет, вот решил совсем двери не закрывать, а то замучился выбивать их… А ведь бывало, что и сил не хватало, так под дверью и спал… А ты проходи. Юрка там, на диване дрыхнет, но ты его не разбудишь… Хотя, попробуй… Но не говори ему, что водка есть, ему уже хватит.

Шваров вошёл в однокомнатную, грязную квартиру, обставленную очень старой, разваливающейся мебелью и сразу увидел того, кто был ему нужен. Юра спал на замызганном, протёртом диване, закрывшись с головой красным пледом. Вокруг дивана валялись пустые бутылки, рваные газеты, носки и всякий мусор. Шваров присел на край дивана и потряс Юру за плечо.

— Юра! Юра, проснись! — тормошил его Шваров. Юра что-то промычал, но глаза всё-таки открыл. Минуту он не мог их сфокусировать, потом справился с этой задачей, посмотрел на Шварова и спросил:

— Время сколько?

— Одиннадцатый час. — ответил Шваров и отсел чуть дальше. От такого перегара, которым дыхнул на него Юра, можно было ожидать эффекта взрыва.

— День или ночь? — спросил Юра.

— День.

— А! Чёрт! Блин! — Юра взвыл, слетел с дивана, чуть не сбросив при этом Шварова на пол. — Как же это! Вот козёл! Козёл! — Юра метался по комнате, нашёл носки, натянул их. Каким-то образом разыскал среди рваных газет свитер и протискивая голову в засаленную горловину продолжал крыть себя последними словами. — Ирка, где куртка моя?! — кричал он. — Где ты, курва, ходишь? Мне же в аэропорт надо!

— Гостя из Москвы встречать? — ехидно спросила Ирка, появившаяся из кухни.

— Да! Я тебе вчера говорил. Куртку мою давай!

— Вон он, гость твой, на диване сидит. Дурак он что, ли в аэропорту сидеть и тебя дожидаться? Пока ты, скот, мою водку будешь выжирать! Всю до капли! — пошла в наступление Ирка. Но не очень агрессивно, уже выпитая ею доза смягчила обиду.

Юра повернулся к Шварову и спросил:

— Что правда что ли, ты Кирилл из Москвы? Что, честно, без балды?

— Правда. — ответил Шваров. — Но знаешь, друг, если ты такой,» не просыхающий», то дела с тобой пусть ведут другие. Я улечу сегодня же…

— Погоди, как это ты улетишь? — опешил Юрий, — Что, без амулета что ли…

— За амулетом к тебе кого-нибудь другого пришлют, когда пить кончишь.

— А аванс? — испуганно спросил Юра.

— Аванс я увезу с собой… — Шваров встал и направился к выходу. — Отто, не терпит алкашей. Когда он про тебя узнает, я думаю, что он сильно засомневается, покупать ли у тебя амулет… Может подделка это. Пьющим людям верить нельзя…

— Да ты что, какой я алкоголик! — бросился за ним Юра. — Я мало пью! Это случайно вышло… Ты погоди, давай поговорим…Мне деньги очень нужны! Я уже столько поназанимал под обещанный мне аванс, что мне без него нельзя…

— Вот что, Юрий. — остановился у самых дверей Шваров. — Я с тобой таким, с перепоя не соображающим ни черта, говорить не стану. Условие моё такое: ты приходишь в себя, убираешь свою квартиру. Я приду завтра утром. В таком свинарнике и с тобой с похмелья, разговора никакого не будет, сразу разворачиваюсь и ухожу. Будешь в норме, поговорим. Пока!

Шваров открыл дверь и вышел на площадку.

— Я буду завтра в порядке! — пообещал ему в след Юрий, голос его дрожал. — Только приди, не обмани… Пожалуйста…

— Да куда ж я денусь. — подумал, усмехаясь Шваров. — Вы мне с шаманом и амулетом его, самому очень нужны…

Шваров погулял по городу, посмотрел это"чудо на сваях», так сказал об этом городе, кажется, Хрущёв. Но ничего чудесного для себя не увидел. Небольшой город, основательно задымлённый и совершенно лишённый деревьев. Шваров заходил в магазины и удивился тому, что цены на продукты здесь были намного выше чем в Москве. Зашёл пообедать в ресторан"Красноярские столбы". Кормили тут вполне прилично, но цены были тоже немалые. Пошлявшись по Норильску часа полтора, Шваров решил, что с него хватит экскурсий. Он вернулся в гостиницу, повалялся на кровати с книжкой, а потом решил позвонить Гене. Гена ответил сразу:

— Привет! Как добрался? Шамана уже повидал? — начал он забрасывать Шварова вопросами.

— Добрался хорошо. Юра меня не встретил, он в запое. Я доехал сам, с Юрой познакомился… — начал рассказывать Шваров всю свою историю. — Вот такой расклад. — закончил он.

— Ты всё правильно сделал. — одобрил его Гена. — Днём раньше, днём позже, значения не имеет.. А вот Юру надо привести в чувство, чтобы понял, не он нам, а мы ему будем диктовать свои условия!

— Кажется, он понял… — засмеялся Шваров. — Завтра утром посмотрим…

— Ну давай тогда, до завтра. Удачи! — закончил разговор Гена.

— Передай привет Отто! — ответил Шваров и отключил связь.

От нечего делать, Шваров включил телевизор. Но то что там показывали было не интересно. Программа была московского телевидения, но что-то из ток-шоу, которые Шваров терпеть не мог. Пульта к телевизору он не нашёл, попробовал переключить каналы на панели телевизора, но и тут потерпел фиаско, каналы не переключались. Плюнув на это дело, Шваров завалился с книжкой на кровать. Прихваченный им в дорогу детектив, оказался весьма захватывающим и Шваров, зачитавшись им, потерял ощущение времени. От книги его отвлёк звонок телефона. Шваров взглянул на часы, было начало шестого. Телефонный аппарат требовательно дребезжал. Шваров потянулся к трубке.

— Да. — ответил он.

— Это Юрка. — услышал он знакомый голос, — Вы у меня были сегодня…

— Я помню. — ответил Шваров, — Откуда ты узнал мой номер телефона?

— Позвонил в гостиницу и мне сказали… А что, нельзя было звонить? — голос Юры звучал испуганно.

— Нет, отчего же, звони, если надо. А что случилось?

— Давайте встретимся сейчас. Я в норме. И квартиру прибрал. Я обещаю, больше ни капли! Мне деньги срочно нужны! — очень волнуясь, почти кричал в трубку Юра.

— Ладно. — после небольшой паузы ответил Шваров. Он постарался придать голосу сомнение и даже нежелание сегодня куда-то идти. — Я приеду через час. Нет, через полтора часа. У меня тут ещё кое-какое дело… — продолжал игру Шваров. — А может, лучше завтра встретимся, с утра?

— Нет, пожалуйста, сегодня! — заскулил Юра. — Через полтора часа, или через два, но сегодня!

— Ну, хорошо… — недовольно ответил Шваров. — Но учти, если что не так… Я сразу улетаю в Москву!

— Всё будет хорошо! Вот увидите…

— Тогда, до встречи. — и Шваров положил трубку.

— Есс! — сказал себе Шваров и показал жест, который часто видел в американских фильмах. Его показывают сами себе герои, когда им удаётся сделать что-то, казалось бы, невозможное. — Дорогой ты мой, Юрик! — ликовал Шваров. — Как же ты меня обрадовал! Мне тут пропадать, дожидаясь окончания твоего запоя, ну совсем не улыбалось!

Через полтора часа, Шваров, уже стоял у двери юриной квартиры и давил на кнопку звонка. Самого звонка не последовало, и Шваров постучал в дверь. Тишина.

— Чёрт! — вырвалось у Шварова. — Неужели он меня не дождался и опять запил? — Шваров толкнул дверь и вошёл в квартиру.

Наведённый здесь порядок его удивил. Деревянный пол, окрашенный коричневой краской был отмыт до блеска, все вещи разложены по своим местам, нигде ни пылинки. И не смотря на всю убогость этого жилища, наведённый здесь порядок, сразу создавал ощущение уюта. Но квартира была пустой. Шваров заглянул на кухню, там тоже всё было вычищено и приведено в порядок. И тоже — никого. Что за дела-то, вообще?… Шваров начал злиться. Сразу уйти, или подождать? Шваров вернулся в комнату и сел на продавленный диван, прикрытый более-менее приличным, кремовым пледом. И тут же услышал как открывается входная дверь и в комнату, буквально влетел Юра.

— Ты уже здесь! — обрадовано сказал он, тяжело дыша, видимо от быстрого бега. — А я только на минутку вышел, вспомнил, что у меня к чаю даже сахара нет. Вот купил. — Юра показал допотопную авоську, в которой болталась коробка с сахаром и пачка печенья.

— А… — неопределённо ответил Шваров. — Хорошо, что не очень долго ходил, а то я уж думал, не уйти ли мне…

— Да, как я мог долго — то… Магазин в моём доме. — оправдывался Юра. — Мимо проходил, не заметил разве, магазин"Воркута» называется… Сейчас тебя чаем напою…

— А давай обойдёмся без чаепития? — мягко попросил Шваров. — У меня времени мало. Много ещё разных дел… Давай сразу поедем, на шамана посмотрим… Надо будет кое — какую проблемку решить…

— Без аванса я никуда не поеду. — твёрдо сказал Юра. — Давай аванс и тогда будет всё.

— А, ну тогда, прощай. — Шваров встал с дивана и пройдя мимо Юры вышел на лестничную площадку. Юра бросился за ним.

— Погоди. Ты куда?! Я же трезвый, так в чем дело-то?! — искренне недоумевал он.

— Сейчас, да. — зло ответил Шваров, — Но я не уверен, что получив аванс, завтра ты будешь тоже трезвым!

— Я ничего не понимаю.. — заговорил Юра растерянно и жалко. — Ты сегодня увидишь шамана, заберёшь его амулет и улетишь в свою Москву, какое тебе дело до того каким завтра буду я?!

— Да, действительно. — засмеялся Шваров. — Ты же ещё не в курсе, что возникли кое какие сложности. Ладно, пойдём в квартиру, поговорим… — Шваров вернулся в комнату. За ним совершенно сбитый с толку шёл Юра, всё ещё с авоськой в руке.

— Дело несколько усложняется… — начал Шваров, усаживаясь на диван. — Нашему Отто, теперь нужно не только амулет, но и руку шамана, в которой он амулет держит. И в добавок ко всему, нам надо шамана раздеть, если есть у него татуировки, то их заснять. И все имеющиеся на шамане амулеты и прочие причиндалы с него снять. Вот такие наши дела. Понял?

— Понял. — невозмутимо ответил Юра. — Ну так и что? Всё сразу и сделаем. У нас тут пару дней оттепель была, так нашего шамана слегка разморозило. Он теперь не в глыбе льда лежит, а сам по себе, но замороженный, конечно, пока… У меня в гараже паяльная лампа есть, мы ею шамана до кондиции доведём и разденем… — и вдруг резко сменил тему — Слушай, давай на кухню пойдём, раз уж у нас разговор намечается, то чаю выпьем. У меня сушняк… Сам понимаешь…

Они перебрались на кухню. Шваров уселся на шаткий стульчик у небольшого столика. А Юра начал, ловко управляясь, готовить стол для чаепития. Кроме сахара и самого простого печенья, у Юры к чаю ничего не было. Заварка оказалась самая что ни есть препаршивая, а вода в чайнике, просто била в нос хлоркой. Шваров к своей чашке даже не притронулся. Травиться здесь, он не подписывался. А Юру, кажется всё устраивало, Он налил себе густого, как чефир, чаю, набросал в кружку кусков десять сахара и с удовольствием прихлёбывал это пойло, даже не дав ему немного остыть. Шваров в первые видел, как человек не обжигаясь, пьёт крутой кипяток и при этом довольно покряхтывает и похрустывает печеньем.

— Так вот. — продолжил прерванный разговор Юра. — Делов там на пару часов. Управимся быстро. Ты можешь мне аванс отдать без всяких опасений…

— А не сожжём мы шамана, этой паяльной лампой? — засомневался Шваров. — Очень спешить нам не надо. Нам главное всё хорошо сделать. Ты же хочешь не только аванс получить, но и все деньги, которые тебе полагаются. А если чего напортачим, то можем и не получить. Ни ты, ни я… Так что торопиться не будем.

— Не будем. — согласился Юра. — Но по-любому, мы с тобой, с этими делами управимся за пол дня. Чего там дольше делать?!

— Посмотрим… — уклончиво ответил Шваров. — Займёмся этим с утра. С новыми силами…

— А аванс мне сегодня отдай. — настаивал на своём Юра. — Я тебе слово даю, что завтра буду как стёклышко! Что я враг себе?!

— Не знаю как ты, а я себе, точно не враг. Если ты не удержишься, в запой уйдёшь, да ещё при хороших деньгах в кармане, то я тебя сколько здесь буду ждать, пока ты протрезвеешь?! У тебя такой аванс, что можно год пить без остановки!

— Я удержусь! — уверял Юра. — Я что не понимаю, что ты тогда уедешь…

— Отдав тебе аванс, я никуда уже не уеду! Так что, даже не проси, до завтра перетерпишь…

— Дай мне сейчас хоть тысяч двадцать рублей. — попросил Юра, — Мне надо срочно долги отдать. А то может и не доживу до завтра.

— Ладно. — согласился Шваров. — Но смотри, если обманешь…

— Чего я обману. — кисло возразил Юра. — Давай деньги, я их прямо сейчас отнесу тем кому должен. Вернусь без копейки и понятно, трезвый… А ты меня здесь подожди. Я быстро. Мужик, которому я должен, в соседнем подъезде живёт. А остальным завтра отдам, подождут…

— Много назанимался? — спросил Шваров, отсчитывая Юре деньги из конверта.

— Да. Большую часть аванса сразу отдам.

— А остальные деньги на что потратишь? — поинтересовался Шваров. — Я имею ввиду, те что тебе Отто на счёт переведёт.

— Не пропью, не думай. — весело отозвался Юрий, — Я уеду отсюда. Квартиру продам и на все деньги умотаю куда-нибудь в Сочи. Там буду жить. В море каждый день купаться, фрукты кушать. Женюсь там на хорошей девушке. Ирку с собой не повезу. Жена пьяница мне не нужна. Да и сам пить брошу.

— Радужные у тебя мечты. — усмехнулся Шваров. — Ну, дай тебе Бог! — и протянул деньги Юре. — Вот тут двадцать тысяч. Сходи, отдай, а я тебя подожду и потом ещё потолкуем.

Юра взял деньги, но уходить не спешил, всё топтался на месте. Потом сказал:

— Добавь ещё хоть тыщёнку. Загляни в холодильник, у меня там шаром кати… Я хоть жрачки какой себе куплю. И долг у меня, я знакомой продавщице триста рублей должен. Я вернусь, сумку мою проверишь, водки там не будет, но ты мне напрасно не веришь.

Шваров вытащил ещё одну тысячу и протянул Юре со словами:

— Не обижайся, друг, но так будет спокойней и тебе и мне. Было время, я тоже пил и знаю, как она душа-то горит… Как она, жажда-то ломает и что хочет, то и делает с тобой. Но ты уж потерпи.

— Ладно. Ты мужик хороший, я тебя не подведу. Ну, я пошёл. Я быстро… — и Юра, прихватив свою идиотскую авоську, ушёл.

Шваров вернулся в комнату на диван. Он был куда более удобным, чем выщербленный, туда-сюда болтающийся стул на кухне.

Не прошло и двадцати минут, как Шваров услышал звук открывающейся двери. Шваров удивился, что же это Юра летел как ракета, или забыл дома чего? Но в комнату вошёл не Юра, а невысокий, седой старик в странной меховой куртке. Старик был типичным коренным северянином: скуластое, обветренное лицо, узкие, немного набрякшие глаза, крупный рот.

— Где Юрка?! — не тратя времени на приветствия, строго спросил он.

— В магазин вышел. — ответил Шваров.

— Опять пьёт? — рассердился старик.

— Нет, он в завязке. За продуктами пошёл и долг отдать.

— Значит ты из Москвы? — непонятно из чего, сделал свой вывод старик. Быстро и цепко окинул Шварова взглядом и присел рядом на диван. — Из Москвы. — уверенно повторил он.

— Да. А вы кто? — спросил Шваров.

— Я Юркин родственник, брат его деда. — ответил старик. — Меня зовут Афанасий. Зови просто по имени, я вашу русскую традицию, звать по отчеству не принимаю. Длинно очень и мне, долганину, это не по душе.

— Хорошо. — согласился Шваров. — А меня зовут Кирилл.

— Значит ты приехал за нашим шаманом? — спросил Афанасий, нехорошо посмотрев на Шварова. — Я сегодня только об этом узнал и сразу поехал к Юрке. Что же это он, дурак, задумал, что он делает?! Юрка, сам наполовину долганин и в детстве с отцом часто к нам приезжал. Одно лето целиком с нами жил, оленей пас. Он же и язык наш знает и все наши обычаи. Он нам родной. И что сейчас натворить хочет?! Шаман, это особый человек. Ты не знаешь, тебе простительно, но Юрка, он всё про это знает…

— Про что, про это? — не понял Шваров.

— Я тебе расскажу. Ты живёшь другой жизнью. У вас всё не так как здесь. Тебя наверно в школе учили, что шаманы, это вроде как обманщики какие… Я ваше кино видел, там шаманы все плохие. Но там всё наврано. Вы ничего не знаете и не понимаете в нашей жизни. Скажи вот, как ты думаешь, откуда берутся шаманы?

— Не знаю. — удивился такому вопросу Шваров, — Ну, наверно учатся от старых шаманов, а те в своё время учились тоже…

— Нет! — резко оборвал его Афанасий. — Не знаю как поточнее объяснить тебе, русскому человеку, на ваш язык с долганского это не переведёшь. Нет у вас таких слов и значений… У вас говорят, что человек заболевает шаманством, но это не так. Это не болезнь, а второе рождение! И это тоже не точно… Духи тундры приходят к человеку и начинают с ним говорить. И этот выбранный ими человек, начинает видеть и слышать, то что другим не видно и не слышно. Человек, становясь шаманом, меняется на глазах. Он даже говорит другим голосом. Шаман, это уже наполовину дух! А может быть даже, один из духов тундры, вселившийся в человеческое тело. Всё что делает шаман имеет большое значение, которое не всегда понятно обычным людям. Старики рассказывают, что ещё до того, как в эти края пришли русские, у долган были такие шаманы, которые могли заставлять время бежать быстрее или медленнее. Могли раздвигать пространство и видеть другие миры. Шаманы общались с душами умерших людей и много чего ещё они могли… Сейчас уже не то… Когда наших детей в семь лет стали забирать из стойбищ и увозили их учиться в интернаты, то у них прерывалась связь с тундрой. Закончив школу, многие уже не могли вернуться в свои стойбища, они ничего толком не умели, не приучены были к нашей трудной жизни. А многие и не хотели возвращаться, в городе им понравилось. Вот и отец Юркин тоже, не вернулся. Женился на русской, потом развёлся. Ему и в городе не живётся и возвращаться в тундру не хочет. Ни то, ни сё, и большинство наших так же мыкаются… Но не об этом речь. Дети наши оторвались от тундры и духи тундры отвернулись от нас! Вот что страшно. Пропало родство земли этой с её народом…

— Откуда берутся шаманы я понял. — прервал рассказ старика Шваров. — Ну а к чему вы это?..

— А к тому, что шаман, которого Юрка из могилы вытащил, как мне его описали, и есть тот, из старых шаманов, про которых я тебе только что рассказал. — с нотками раздражения в голосе ответил старик. — Как же ты не можешь понять, что если, вы шамана тронете, то что-то может случиться…

— А что может случиться?! — очень заинтересовался Шваров. — Конец Света наступит?!

— Для кого-то может и наступит. — сурово сказал старик. — Я не знаю что будет. Но что-то очень плохое! Что-то страшное! Поверь мне, это не бредни старика, не сказки, не легенды… Отдайте шамана нам. Мы его похороним как полагается и всё будет хорошо.

— Вам, это кому?

— Нам, долганам, ещё не потерявшим связи с тундрой.

— Но тогда Юрий не получит своих денег. Вы знаете, что он в долгах увяз?

— А если Юрка шамана продаст, то он не только свои долги отдаст, но и свою жизнь! Зачем тогда, ему мёртвому деньги? А что скажут ему души умерших предков, когда он придёт к ним?

— Знаете, я в ваших тонкостях не разбираюсь, но не кажется ли вам, что за многие годы, пока шаман лежал в земле, его, как бы это сказать, сила, что ли, уже иссякла?

— При чём тут его сила? — разозлился старик. — Ты что, так ничего и не понял?! Духи тундры бессмертны! Их сила велика и неиссякаема! Тронете шамана, потревожите духов! Сейчас шаман окружён льдом, а стоит льду растаять и духи услышат шамана, они соберутся вокруг него, чтобы узнать, кто его потревожил. Они прочитают ваши мысли и узнают то, что вы задумали сделать. У вас, у русских, что разрешено вашей верой, тревожить сон умерших? У нас — это страшное преступление! И за это духи могут страшно наказать! И душа умершего шамана, тоже накажет вас за её нарушенный покой!

— А если у шамана забрать только его амулет, а его тело потом похоронить? — спросил Шваров.

Афанасий на минуту потерял дар речи от такого вопроса. Его узкие глаза расширились на столько на сколько смогли. Наконец он справился со своим состоянием и тихо спросил:

— Я правильно тебя понял: вы с Юркой хотите обокрасть умершего? Забрать у великого шамана его священный амулет?!

— Я только спрашиваю, что будет тогда… — осторожно сказал Шваров.

— Вы не просто умрёте, вы умрёте самой мучительной смертью какая только есть на этой земле. — зловеще ответил ему старик.

— Да, весёлая перспективка… — усмехнулся Шваров.

— Скажи мне, где сейчас шаман? — попросил Афанасий. — Мы заберём его…

— Никого вы не заберёте! — рявкнул, внезапно возникший в комнате Юрка. Его руку оттягивала авоська, набитая продуктами.

— Юра, ты молодец, ходишь неслышно, как охотник. — усмехаясь, сказал Афанасий. — Может быть ты ещё помнишь о своей долганской крови? Может быть у тебя ещё совесть осталась и не весь свой разум ты пропил?

— Я не весь разум пропил и понимаю, что многим хотелось бы, заполучить шамана и продать его самим. Но удача улыбнулась мне и я её не упущу! — бросив сетку с продуктами на стул, пошёл в наступление Юра. — И у моего гостя можешь напрасно не выспрашивать, где у меня шаман спрятан, об этом знаю только я один. И никому он не достанется, он мой! Ясно?!

— Ты не веришь мне. — укоризненно покачал головой Афанасий, — Ну, хорошо, похорони шамана сам. Только ничего с него не снимай!

— Дядя Афанасий! — умоляюще начал Юра. — Ты предлагаешь мне похоронить мешок денег, о котором я всю жизнь мечтал? Я вместе с шаманом должен похоронить все свои надежды: на приличную жизнь, на своё счастье, в конце концов! Да?! Я что выгляжу таким законченным идиотом?! Неужели ты думаешь, что эти твои сказёночки-побасёночки на меня подействуют. Ах, великий дух тундры, седой Таймурий, пощади меня! — начал паясничать Юрка. — Души моих предков, что смотрят на меня с северного сияния, не гневайтесь на меня! Деда, ты живёшь уже в двадцать первом веке! Пора проснуться и распрощаться со старыми суевериями

— А если это не суеверия? — не сдавался старик. — Если тебя действительно убьют духи тундры?

— Я не знаю, убьют ли меня твои духи, но уверен, что за не отданные долги, меня точно пришибут как муху. — парировал Юра, — У меня долгов накопилось столько, что если бы не этот шаман, то мне лучше бы самому в петлю залезть. Не дожидаясь пока те ребята, которым я должен, придут выколачивать из меня долг. Дядя, ты хороший человек, но ты остался жить в каменном веке, а я живу в нашей реальности и не мешай мне, пожалуйста. Не губи мою жизнь.

— Ты хочешь совершить преступление против своей семьи. — не унимался Афанасий. — Что будет с нами, когда ты осквернишь тело шамана? Какие беды ты на нас навлечёшь? Ты об этом подумал?! Ты хочешь забыть о том, что ты долганин, хочешь жить как русский?

— Да, я хочу жить как русский! Хочу ездить на курорты, хочу красиво одеваться и ходить в рестораны! Хочу иметь всё, что есть у русских! — взорвался Юра, — А ты не хочешь?! Раньше долгане редко доживали до сорока лет, а тебе под семьдесят, и ты жив и здоров. Это что духи тундры тебе помогли? Или русские врачи тебя спасли когда аппендицит вырезали? Когда лечили тебя от воспаления лёгких? Почему ты не пошёл к шаману, не попросил помощи у духов тундры? А?! Ты сразу к русским в больницу поехал. А кто ещё, кроме русских купит твою оленину? Твоих куропаток? Это мясо даже я, полудолганин, уже жрать не могу, мхом воняет, сухое всё, дрянь короче… А они покупают, перемешивают со свининой и говядиной и нате вам, «Таймырский хлеб". С голодухи, ничего, сожрать можно. И делают они это, чтобы коренные народы, могли купить себе: крупу, сахар, соль, муку, патроны и охотничьи ружья. Твой шаман, он наверно и не знал, что есть такие вещи как сахар, крупа и всё прочее…

— Мы не о том говорим. — перебил его Афанасий. — Долгане за очень многое благодарны русским людям…

— А я в свою очередь хочу их поблагодарить за очень хорошие деньги, в обмен на пустяшную для меня вещицу! — закончил Юра. — Всё! На этом прения сторон заканчиваем! — резко сказал он и посмотрел волком на дядю. — А тебе пора уходить. У меня дела. Когда я возьму что мне будет нужно, шамана я отдам вам. Похороните как захотите. А теперь, до свидания!

— Дураком ты вырос. Ещё глупее и упрямее, чем твой отец. — сказал Афанасий и не попрощавшись ушёл.

— Вот ведь, тундра чумовая. — зло бросил ему в след Юра.

— Почему чумовая? — спросил Шваров.

— Потому что из чума! Это такое северное жилище, чум называется, а у некоторых народов называется яранга. — всё ещё кипя гневом, ответил Юра. — Да, чёрт с ним, с этим Афанасием! Принесла его нелёгкая… Дураком меня назвал. А у него самого с детства мозги отморожены. Ты не бери в голову, что он тут тебе наплёл. Завтра всё сделаем как надо и будем дальше жить долго и счастливо. Пошли на кухню, я продукты разложу и потолкуем ещё. Ты есть хочешь? Могу накормить.

–"Таймырским хлебом"? — засмеялся Шваров.

— Есть и поприличнее еда. — тоже засмеялся Юра. — Вот оленья копчёная рулька, вполне ничего…

Они вернулись на кухню. Юра быстро закинул в холодильник все свои свёртки. На столе остались только копчёные рульки и кирпич серого хлеба. Юра нарезал хлеб, достал тарелки и на них положил по рульке каждому.

— И как это есть? — спросил Шваров разглядывая небольшую оленью ногу, всю золотисто-коричневую, с полупрозрачной шкуркой. Рулька вкусно пахла, хорошим копчёным мясом, похоже она была сделана из молодого оленя, косточка была тонкой и всё выглядело очень аппетитно.

— Бери в руку и ешь. — ответил Юра. — Чего тут мудрствовать. — сказал, взял свою рульку и с удовольствием вонзил в неё зубы.

Шваров поступил так же. Оленина ему понравилась. Мясо было не такое нежное как на свиной рульке, но у него были свои плюсы — отсутствие сала и какое-то своеобразие во вкусе.

— Вкусно. — похвалил Шваров. — Молодой олешек попался…

— С чего ты взял? — удивился Юра. — Обычный олень. Ты не смотри, что кость тонкая, наши олени величиной с большую собаку, больше не вырастают. И на мой взгляд, так кроме этих рулек, так и нет ничего у них стоящего…

— А мех? — спросил Шваров.

— Мех дерьмо! — жадно чавкая, сказал Юра. — Только на холоде держится, а как в тепло занесёшь, весь лезет, спасу нет… Мне тут шкуру подарили, я её на пол для тепла бросил и замучился потом. Вся одежда в оленьем мехе, вся квартира тоже… Взял я эту шкуру и на помойку отнёс. Её кто-то забрал, а потом, смотрю опять она на помойке валяется. Ничего здесь хорошего нет. Никелевый комбинат всё задымил, отравляет нас каждый день, жратва дорогая, билеты на «материк» вообще не подступишься, ну ты сам знаешь, ты же сюда билет покупал… А погода здесь такая хреновая… Вобщем, мне тут всё давно обрыдло, я на море хочу…

— А как другие здесь живут? — спросил Шваров, догрызая свою рульку. — Говорят, что здесь заработки хорошие…

— У тех кто на комбинате пашет, у тех, да… Заколачивают будь здоров! Но я-то не металлург. Я в строители пошёл… Чёрт меня туда понёс… Там тоже заработки ничего. Но ты попробуй на сорокаградусном морозе день поработать и тогда поймёшь, что это за штука… Мы ведь для сугреву водку принимаем, а потом остановиться не можем. Меня из всех приличных мест уже попросили… — зло усмехнулся Юра. — Работаю сейчас в шарашке дерьмовой. То есть работа, то нет работы… Ну ничего, скоро я со всем этим распрощаюсь навсегда. Новая жизнь у меня начнётся. Все завидовать будут!

— И больше всех Афанасий. — подхватил Шваров и засмеялся.

— Я его с собой заберу, как сувенир. — засмеялся Юра. — Ну, поели, давай теперь об деле потолкуем.

— Да вроде всё уже обсудили. Я завтра приеду с контейнером и с кинокамерой, Отто просил всё заснять, и сделаем всё что нужно.

— Ну, лады. — согласился Юра.

Они ещё немного поговорили о всяких пустяках, и Шваров поехал к себе в гостиницу.

В девять часов утра, Шваров, с контейнером в руке, был уже у Юры. Юра ждал его, был одет и экипирован сумкой с инструментами. Вдвоём они вышли из дома и сев на автобус поехали в сторону реки Норилки, в честь которой и назван был город. Ехать пришлось, по норильским меркам, долго, а по московскм всего ничего, меньше часа.

Нужная им остановка называлась"Турбаза». И неподалёку, действительно стояли симпатичные, деревянные домики-теремки. Но Юра повернул в противоположную сторону и повёл Шварова по дороге, куда-то вниз, к широкой реке, на берегу которой стояли кирпичные, невысокие строения.

— Это гаражи для лодок и катеров. — объяснил Юра. — Один из них мой. Там нас шаман и дожидается.

Они прошли мимо нескольких таких гаражей и подошли к одному, на железных дверях которого была написана жёлтой краской цифра шестнадцать.

— Это мой. — с гордостью сказал Юра и начал возиться с замком. Наконец двери открылись, Юра вошёл первым и включил свет.

Под потолком вспыхнула мутная лампочка, света её хватало лишь на то, чтобы едва различать предметы. Шваров поморщился.

— Ну и что мы в такой темноте разглядим? — спросил он.

— Сейчас, двери закрою, чтобы нам кто-нибудь случайно не помешал и света добавлю… — объяснил Юра. Пока он закрывал двери, Шваров огляделся. В гараже никакой лодки и тем более катера не было. Здесь не было ничего, кроме всякого хлама: полусгнившие коробки, старые сети, драные телогрейки и всё в таком же роде. Всё старое, гниющее и непонятно для чего сохраняемое.

— А лодка где? — спросил Шваров.

— Прошлым летом перевернулась и утонула. Мы с приятелем еле спаслись. В Норилке даже в разгар лета вода ледяная. А мы почти на середине реки перевернулись… Еле доплыли. Норилка-то она широкая, ты сам видел. Рыбка тут водится знатная. Но вместе с лодкой и вся моя рыбалка накрылась. — ответил Юра. Закрыв дверь, он достал откуда-то из коробки круглую лампу на проводе и

воткнул штепсель, болтавшийся на конце этого провода, в розетку. Лампа вспыхнула таким ярким светом, что Шваров зажмурился. А Юра повесив лампу под потолком на гвоздь, принялся прилаживать провод, чтобы не цепляться за него головами.

— А где же шаман? — спросил Шваров.

— Здесь он. Я его под телогрейками спрятал. — ответил Юра и закончив с проводом, пошёл к тому углу, где были свалены старые телогрейки. Откинув несколько телогреек в сторону, Юра позвал — Иди сюда. Смотри. Вот он. Мне дед рассказывал, что шаманы приносили людям большую пользу. Не знаю кому как, а этот, мне очень большую принёс…

Шваров подошёл и увидел шамана. Он оказался совсем маленьким человеком, ростом не более полутора метров. А на фотографии казался большим… Лёд с него, действительно, основательно стаял и теперь шаман лежал не в глыбе, как муравей в янтаре, а просто покрытый тонкой коркой прозрачного льда. Шваров с интересом стал рассматривать его. Лицо шамана показалось Шварову умиротворённым, но вот губы его… Казалось, что шаман улыбается. Нет, вернее, что губы его были чуть тронуты улыбкой. И улыбка его, показалась Шварову иронической.

— Интересно, чему он улыбался? — вслух сказал Шваров.

— Обрадовался, что помирает и уходит от этих дураков, которые его окружали… Достали наверное… — без всякого юмора сказал Юра. — Ну что, ты веришь, что он настоящий?

— Верю. — искренне сказал Шваров. — И Отто верит. А иначе он бы меня не послал…

— Тогда давай его размораживать. — Юра поволок из другого угла гаража паяльную лампу. А Шваров засомневался:

— Нет, так не получится… — остановил он Юру. — Мы испортим шамана… Давай лучше по-другому сделаем. Направим свет твоего прожектора на него, а ещё лучше поднесём поближе…

— Это надолго затянется. — нахмурился Юра. — А мне вечером долг отдавать, я обещал…

— А если мы шамана повредим твоей паяльной лампой, то вообще ничего не получим!

— Не повредим, не бойся. У меня опыт кое какой в таком деле уже есть. Я мороженную оленину так растаивал, чтобы тушу от туши отделить. — успокоил Юра и начал возиться со своей лампой. — Это гораздо быстрее. Я понимаешь, протезисту деньги должен, он просил сегодня же занести ему на работу, а работает он до семи вечера.

— Протезисту? — переспросил Шваров. — У тебя что, какой — то протез…

— Да нет, это стоматолог-протезист. Я у него в долг, Ирке зубы вставил. А то откуда бы у неё такие хорошие зубы… Раньше пеньки гнилые торчали… А я по-пьяни их выбил. Подвернулась она мне под горячую руку. Зря я так, конечно, она баба хоть и пьющая, но добрая, заметил, как она мне квартиру убрала? Всё вылизала! Пьяная в стельку была, из стороны в сторону моталась, а всё-таки дело до ума довела. Врушка только. Говорит, что я всю водку её вылакал, а сама тогда с чего нализалась? И ещё домой к себе полную бутылку водки понесла, я заметил… А мне, знаешь как выпить хочется?! Резко из запоя выходить, это как машину на большой скорости тормозить, так закувыркаться можно, что сразу кранты… Я сегодня вечером, когда долг отдам, отведу душу… Всё у меня там горит и стонет… А ты смотри, шаман-то подтаивает! — радостно сообщил Юра.

— Да. Ты молодец… — похвалил Шваров. С шамана почти сошла корка льда и Шваров приблизившись пытался рассмотреть татуировку. — Юра, а ты про татуировки ничего не знаешь? Про ваши долганские татуировки…

— Понятия не имею. — ответил Юра, не отрываясь от дела. — Я же в городе рос. В обычную школу ходил. Изредка так, ездил к родне в тундру.. Летом пару раз, мотался с ними по тундре. Из любопытства. А потом мне это надоело. Мама меня на море свозила один раз, и с тех пор я только о нём и мечтаю… Хоть это и давно было, мои родители ещё вместе жили. А сейчас у матери другая семья, она за русского вышла, живёт с ним где-то под Псковом. Двое детей у неё. А отец в Норильске живёт со своей сожительницей. Вобщем каждый сам по себе…

— Значит про татуировки ты не слыхал… А может видел у кого из долган?

— Вроде видел… Какие-то точки — тире и завитушки… На лице у стариков древних… Да, не помню я. А может это я в кино видел…

— А у этого шамана что-то на руке… — тихо сказал Шваров.

— Ну так давай посмотрим. — предложил Юра.

— Нет! Ты что?! Условие было руку отделить замороженной и не разжимать её. Вот у меня и контейнер для неё специальный…

— А, ну так уже пора отделять. — усмехнулся Юра. Он достал из сумки тесак и лихо рубанув им по запястью шамана, руку отделил. Только тихонько звякнуло и рука повисла на кожаном ремешке к которому был прикреплён амулет.

— Крепкая у него хватка! — засмеялся Юра. — Ишь как амулет сжал! Намертво! — Юра снял с шеи шамана ремешок с амулетом и рукой и протянул Шварову. — Бери! Что ещё?

— Посмотри, есть на нём ещё амулеты или что-нибудь наподобие? — спрашивал Шваров, укладывая руку в контейнер. И тут он вспомнил, что надо это всё заснять на камеру. — Вот болван! Как я мог это забыть?! — он достал камеру и принялся всё снимать.

— Ничего на нём больше нет. — ответил Юра. — Вот, сам посмотри! И всё сними…

Шваров скрупулёзно всё заснял. Юра тем временем начал отдирать от тела шамана его меховую одежду. Как будто барана свежевал.

— Ты поаккуратней смотри! — испуганно попросил его Шваров.

— Ничего страшного, шаман уже оттаял, так некоторые участки ещё приморожены слегка… — и продолжил с треском, буквально сдирать с шамана одежду. Шваров молча всё это снимал. Наконец шаман был полностью раздет. Его тело казалось покрытым алмазной пылью, так сверкали на нём кристаллики льда. Но никакой татуировки, нигде не было. Шваров заснял каждый сантиметр тела шамана, чтобы у Отто не было потом никаких претензий.

— Давай его перевернём. — предложил Шваров, не отрываясь от камеры.

Юра исполнил его просьбу и тут их ждал сюрприз. Волосы на затылке шамана были причудливо скручены, переплетены и в этой замысловатой причёске, просматривались какие-то, то ли фигурки вырезанные из моржовой кости или из дерева и ещё что-то типа пряжек и больших бусин с начертанными на них знаками. И всего этого много. И всё закручено в клубке волос.

— Так… — протянул Шваров. — И что с этим делать? Нам надо все эти фиговинки из волос достать…

— Ну и достанем. — нисколько не озаботился Юра. — Сейчас разморозим эту причёсочку и вытащим всё, что там вплетено.

— Погоди. — остановил его Шваров. — Есть у меня сомнения… Отто говорил, что в этих магических делах всё имеет значение… Может ему надо, чтобы мы вместе с волосами всё это сняли и ничего не расплели, не перепутали…

— И что ты предлагаешь? — насторожился Юра.

— Думаю надо с Отто посоветоваться. Пошлю ему по Интернету фотографии этих волос с фигурками, пусть он сам решает…

— То есть, ты хочешь, сейчас всё оставить так как есть, посоветоваться с Отто, а завтра мы снова сюда приедем доделывать?

— Другого выхода я не вижу. Сами мы можем напортачить.

— То есть, я опять без аванса и опять мне не пить?! — начал заводится Юра.

— У тебя есть другое предложение? — миролюбиво спросил Шваров.

— У меня есть предложение закончить всё сегодня! Сейчас! — всё больше раздражался Юра. — Сколько ты меня будешь ещё мурыжить?! Если ты сам когда-то пил, то должен знать на каком пределе я нахожусь! То что я сделал, это равно подвигу! Я пошёл на такую муку и такие ломки для того чтобы всё было нормально. И вот сейчас, когда я был уже уверен, что мученьям моим конец, ты заявляешь, что будет продолжение.

— Юра, что же я могу поделать, если так всё повернулось? — почти ласково, заговорил с ним Шваров. Юра стал его пугать, в нём появилось что-то звериное. Очень опасное. Особенно пугали налитые кровью, его волчьи глаза. Шваров не стал выключать камеру. Пусть всё снимет. Если что, будет чем оправдаться перед Отто. Но Юра этого не заметил.

— Повернулось, говоришь… — зло ощерился Юра. Он встал и сделал шаг к Шварову, поигрывая тесаком в руке. — А почему всё должно быть так как ты решишь?

— А как бы ты это решил? — спокойно ответил Шваров, не двигаясь со своего места.

— А я решу! — пообещал Юра и бросив взгляд на контейнер, сказал: — Коробка у тебя большая, вместительная…

То, что произошло дальше, было для Шварова полной неожиданностью. Он не успел даже отреагировать, всё случилось за считанные секунды: Юра взмахнул тесаком, отсёк голову шаману, и как качан капусты забросил её в контейнер.

— Всё! Вези это своему Отто, пусть он там решает, что ему надо, а что нет. Пусть всё растаивает, волосы расплетает и достаёт свои амулетики. А я свою работу закончил! — ухмыляясь сказал Юра. — Давай мои деньги!

Шваров, обалдело смотрел в контейнер в котором лежала голова шамана и усмехалась ему в лицо. Камера продолжала снимать.

— Отдай мой аванс! — рявкнул Юра и крепче сжал рукоятку тесака.

Шваров, достал из внутреннего кармана куртки конверт с деньгами и протянул его Юре. Он буквально выхватил конверт и присев на корточки начал пересчитывать деньги. Убедившись, что всё в порядке, сказал уже другим, довольным голосом:

— Всё правильно, сто семьдесят девять тысяч рублей. Двадцать одну тысячу ты мне вчера отдал. Эх, были бы все они мои!

— На что же ты так много назанимался? — желая немного разрядить обстановку, спросил Шваров. Он установил нужную температуру в контейнере и крышка его мягко защёлкнулась.

— Если бы не узнали, что я на шамана покупателя нашёл, то чёрта с два мне бы столько взаймы дали. Да мне и отдавать было бы нечем… — с охотой начал рассказывать Юра. Настроение у него заметно шло на подъём. — А должен я: в первую очередь Славке из интернет — кафе, это он мне идею подкинул через Интернет клиента искать и сам мне помог это сделать. Я же в такой технике не понимаю ни черта. А Славка, он молодец! Ему и денег за это не жалко отдать. Про стоматолога я уже говорил. Он мой одноклассник. Отличник наш. Кстати, он сам мне предложил Ирке зубы вставить в долг. И правильно, я выбил, я и заплатить за это должен. Может я ещё на Ирке и женюсь. Она тоже полукровка. Бабушка её эвенка. Ты это заметил?

— Нет. — признался Шваров. Он вспомнил Ирку с её давно немытой головой и патлатой чёлкой закрывавшей ей половину лица и подумал, что он её и не разглядел-то как следует.

— Ну всё, что ли? — спросил Юра, глядя на Шварова подошедшего к нему с контейнером в руке. — Можно уходить?

— Да. У меня всё. — кивнул Шваров. — А с телом шамана что будем делать?

— Пусть пока так полежит. Я потом придумаю… — Юра, забросал обезглавленного шамана телогрейками, и вышел из гаража.

Выйдя из автобуса в Норильске, Шваров распрощался с Юрой, пожелал ему удачи и пошёл в гостиницу. По дороге он ещё немного поснимал на камеру виды города, так на всякий случай, вдруг пригодится.

Уже у себя в номере, после горячего душа и чашки кофе, Шваров стал обдумывать то, что произошло. На первый взгляд, вроде бы всё нормально. Пусть Отто исследует свои артефакты. Он привезёт ему всё, что он и просил. Но вот эта отрубленная голова в контейнере не давала ему покоя. Всё время вставала перед глазами картина: Юрка с тесаком в руке, одним махом рубящий голову шамана. И потом эта голова улыбается Шварову из контейнера.

— Надо избавится от этих мыслей!. — сам себе приказал Шваров. — Я не баба, чтобы так расчувствоваться… В конце концов, не я же убил этого шамана. Достают же мумий из их гробниц, чтобы их исследовать… Так почему нельзя изучить этого шамана?

Зазвонил мобильный телефон. Шваров определил по номеру, что звонит Гена.

— Привет, Ген! — стараясь не выдать своего пакостного настроения, сказал Шваров в трубку.

— Привет! Как наши дела? Я твоего звонка уже заждался. Сам решил узнать, что там у нас на северах?

— Всё нормально. Всё то, что наш немецкий друг заказывал, уже у меня.

— Да что ты! — обрадовался Гена. — Ну так мы тебя с нетерпеньем ждём! Когда вылетаешь?

— Вот с тобой поговорю и постараюсь сразу же и вылететь. — посмеиваясь ответил Шваров. — Что мне здесь делать…

— Как билет возьмёшь, сразу звони, я тебя в аэропорту встречу. В любое время суток. — А сейчас расскажи в двух словах как всё прошло? — с горячим интересом спросил Гена.

— Да уж не знаю как это по телефону сказать… — замялся Шваров. — Не всё так прошло как я хотел…

— Расскажи! — попросил Гена. — Это может быть очень важно, что прошло не так?

— Амулет взяли так как и договаривались с Отто. На теле других татуировок и амулетов не было. У меня всё зафиксировано на камеру. А вот в волосах шамана оказалось много всяких таких мелких штуковин…

— Ну, так вы их сняли? — занервничал Гена.

— Угу. — хмыкнул Шваров. — Вместе с головой. Всё это добро в контейнере… Как думаешь, что скажет Отто?

— Не знаю… Вроде бы, по логике вещей, недовольным ему быть не с чего… Но кто его знает… А кто голову-то отделил?

— Юра расстарался. У меня этот эпизод тоже на камеру заснят. Полюбуешься. Фильм ужасов, да и только…

— Слушай, Шваров, ты пока билет не покупай. Я с Отто переговорю, что он скажет…… Вдруг ещё тебе порученьице будет. — быстро заговорил Гена, — Пока подожди. Я Тебе перезвоню часиков через пять, раньше у меня не получится…

— Хорошо. — согласился Шваров.

— Не унывай! — подбодрил его Гена. — Да, кстати, у меня для тебя тоже есть новость, я с твоими парнями разобрался, с теми, что с тебя долг за брата получить хотели.

— И что?!

— Больше не хотят. И звонить тебе не будут. Я обещаю! Только одному парню твой брат был должен, я проверил, тысячу долларов за какой-то ремонт в машине. Я ему уже эту тысячу отдал. А остальные подсуетится хотели… Я им так подсуетился, что мало не показалось! — Гена засмеялся — Теперь живи спокойно!

— Спасибо, Гена. — от души поблагодарил Шваров. — У меня камень с души упал. А тысячу ты из моих денег возьмёшь…

— А, ерунда… — усмехнулся Гена, — Ну давай, пока, до связи!

— Пока. — Шваров положил телефон и подумал, что пока там Гена разбирается с Отто, ему не помешает хотя бы выяснить, где он может купить билет на самолёт.

Расспросив дежурную по этажу, Шваров узнал, что билет можно купить прямо в гостинице. На первом этаже, в вестибюле есть авиакасса. Он поблагодарил симпатичную дежурную и пошёл искать эту кассу.

— Билеты на Москву есть. — обрадовали его в кассе. — Очень удобное время, вылет в двенадцать дня, по местному времени. Отсюда вылетаете в двенадцать по-нашему времени, а в Москве будете в двенадцать дня, по-московскому…

— Действительно, очень удобно. — улыбнулся девушке продающей билеты обрадованный Шваров. — А вы до скольки работаете? Я только вечером буду знать, надо мне улетать или придётся задержаться…

— Я работаю до восьми вечера. — тоже улыбаясь, ответила девушка. — А вы не торопитесь билет покупать, всё равно раньше чем через пару дней не улетите…

— Это почему? — испугался Шваров.

— Штормовое предупреждение! — серьёзно ответила девушка. — Вы разве не слышали? И по радио и по телевидению, везде без конца об этом передают. Идёт чёрная пурга!

— Нет, я не слышал… А что за пурга такая?

— Очень страшное явление. Я сама не видела, но мне бабушка рассказывала, что лет сорок назад, в Норильске такая пурга была. Чёрная она, потому что такой буран начинается, что вокруг сразу становится темно как ночью. И такой силы ветер, что крыши с домов срывает и автобусы поднимает в воздух! Страшно! Мама мне позвонила, велела с работы не уходить, а то вдруг по пути домой пурга меня настигнет. — волнуясь, рассказывала девушка и её голубые глаза во время рассказа всё больше округлялись и блестели. — И вы никуда не выходите. — посоветовала она. — В нашей гостинице всё есть и ресторан и магазинчик…

— Хорошо. — согласился помрачневший от таких новостей Шваров. — Спасибо что предупредили! А где ваш ресторан?

Девушка объяснила куда ему надо идти и Шваров побрёл туда с самым препаршивым настроением. Есть ему не очень хотелось, но надо же было как-то скоротать время. Вообще-то он мог бы поесть и у себя в номере. Вчера, возвращаясь от Юры, он зашёл в продуктовый магазин и накупил целую сумку оленьих рулек. Должен же он привезти с севера хоть какую-то северную экзотику. Надо будет ещё сувениров каких-нибудь купить. Он уже присмотрел в сувенирном киоске кое — что. Изделия были точно такими как рассказывал о подделках Отто: олений мех, тесёмки, бисер, обрезки оленьих рогов и иногда дерево и чеканка по меди. Шваров решил, что ничего громоздкого брать не будет и остановил свой выбор на двух кошельках из оленьего меха и бисера и нескольких разных брелоков из того же материала. Кому только он это будет дарить? Вот Гене, он подарит кошелёк. Марту такой подарок вряд ли обрадует… А может быть и обрадует… Кто знает, разделяет она взгляды своего шефа или нет. Может быть ей понравятся эти северные, незатейливые поделки, так аккуратно и любовно расшитые разноцветным бисером. Может быть она обратит внимание как подобраны кусочки меха, кажется, что один цвет переливается в другой, играет полутонами…

— Ах Марта… Марта… — тихо сам себе сказал Шваров. — И зачем я о тебе всё время вспоминаю. Отдам вот Отто его ценности, и может больше не увижу её никогда…

В ресторане, Шваров был единственным посетителем. Оказалось, что это как-то неуютно сидеть одному в большом, пустом зале. Шварову нравились рестораны, в которых много людей, весёлая, бесшабашная атмосфера, смех. А тут он сидел как на поминках в давящей тишине и уже не рад был, что вообще сюда пришёл. Заказ ему принесли быстро. Он заказал борщ, а на второе люля-кебаб.

Ему настойчиво советовали взять водки или коньяка, потому что он на севере человек новый и не знает, что для того, чтобы не простыть надо согреваться не только снаружи, но и изнутри. Но Шваров отказался, Пить ему не хотелось. Да и дело ещё не доведено до конца. Что ещё придумает этот Отто?

Вернувшись из ресторана, Шваров, снова завалился на кровать с книжкой и за чтением незаметно заснул. Разбудил его резкий щелчок. Шваров открыл глаза и оглядел гостиничный номер. Никого не было. Комната уже наполнялась сумерками и предметы вокруг казались более тёмными, чем были на самом деле, почти чёрными. Но откуда-то пробивалась полоска света. Шваров присмотрелся и понял что это: открылся контейнер и из-под его чуть приподнятой крышки и шёл этот свет. Спина Шварова покрылась липким потом. Неужели контейнер неисправен? Что-то сломалось в нём или Шваров сам поторопился и неправильно закрыл крышку? Если это поломка, то сам я её не устраню, думал он, и как тогда вести этот груз? Всё начнёт таять! Без паники! Надо проверить что там произошло. Шваров соскочил с кровати и присел возле контейнера. Он почувствовал как из узкой щели образовавшейся под крышкой контейнера тянет холодом. Хоть это в порядке, успокоился Шваров, и взялся за крышку, чтобы поплотнее её закрыть. Он надавил, но крышка не закрывалась. Шварову показалось, что идёт давление изнутри контейнера. И вдруг его схватило за руку что-то обжигающе-ледяное. Шваров дёрнул руку. Крышка контейнера откинулась. Голова шамана смотрела прямо на Шварова, чёрными как уголья глазами. А улыбка его становилась всё шире и страшней. Шваров так и застыл. Он увидел ещё, что в его руку вцепилась скрюченными пальцами отрубленная рука шамана и при этом, амулет всё ещё оставался в её ладони.

— Зачем ты это сделал? — тихо спросил шаман. — Ты же ни в чём не нуждаешься… У тебя достаточно денег.

Шваров не мог говорить, язык его как будто примёрз к нёбу. Он только подумал:

— Просто мне стало интересно… И деньги лишними не бывают…

— В вашем мире, стала лишней совесть. — ответил на его мысли шаман и Шварову показалась, что он слышит голос Афанасия.

— Ты ведь уже мёртв. — смог тихо прохрипеть Шваров. — Тебе не было больно, тебе всё равно…

— Я не умер. — возразил шаман, — Я спал. Ты отнял у меня жизнь! И я теперь заберу твою. Тебе тоже не будет больно. Я заморозил тебя. Сначала я заберу твою руку, а потом голову. Так же как ты забрал мою. Это будет справедливо.

— Это не я! — хотел закричать Шваров, но смог только прохрипеть эти слова.

— У того, второго человека, что был с тобой? я уже всё взял… — тихо засмеялся шаман. — Посмотри! — и показал глазами на дно контейнера. Шваров заглянул в контейнер и ужаснулся! Он увидел руку и голову Юры. Лицо его дёргалось в конвульсиях и Шварову казалось, что Юра хочет что-то ему сказать. Что-то очень важное. Но уже не может. Юра смотрел на Шварова, умоляющими, полными ужаса глазами и казалось, что они скоро выскочат из орбит от напряжения и нечеловеческой боли.

— Я не хотел, чтобы так случилось.. — попытался оправдаться Шваров. — Я не думал, что так получится…

— А я хочу, чтобы свершилась моя месть. — прошептала голова шамана и рот оскалился в усмешке. — Ты умрёшь!

Шваров увидел, что вцепившаяся в него рука шамана, медленно подбирается к его горлу и в руке уже не амулет, а тот тесак, которым Юра отрубил шаману руку и голову. И почему-то этот тесак весь в крови. Кровь ещё свежая, капли е, стекают по лезвию и падают на грудь и плечо Шварова. Он даже почувствовал запах этой крови. И понял — это Юркина кровь!

— Скоро к его крови добавится и твоя. — сказал шаман.

Шваров увидел, что рука с тесаком, зависла в воздухе у самой его головы, размахнулась…Шваров, защищаясь, поднял руку и почувствовал как тесак врезался в неё. От страха Шваров зажмурил глаза. Боли не было. Но он слышал звук. Тесак, рассекая воздух, вонзился с хрустом в его руку и что-то упало на пол. Шваров открыл глаза и увидел на полу в огромной луже крови дёргающуюся руку. Его руку! А окровавленный тесак, снова занесён для удара. Он наметился прямо в шею…

— Нет!!! — заорал он. И проснулся. Его колотило. Одеяло стало влажным от пота. Изнутри поднималась мерзкая тошнота. Шваров бросил взгляд на контейнер — , с ним, к счастью, всё было в порядке. Крышка закрыта плотно. Шваров встал с кровати и включил свет. В комнате сразу стало уютней. Он сел на кровать и приложив к груди руку, попытался успокоить бешено скачущее сердце.

— Всё в порядке. — тихо успокаивал сам себя Шваров. — Всё хорошо. Это просто дурацкий сон и ничего больше. Я перенервничал. Мало спал из-за этих перемен во времени. И я ещё не пришёл в себя после гибели брата…

Сердце потихоньку, выравнивало свой ритм, успокаивалось. Шваров снова прилёг. И подума:

— А ведь я теперь остался совсем один. Кто будет меня хоронить, если со мной что-нибудь случится?

Отец бросил их, когда Кириллу было пять лет, а Пете три года. Мать воспитывала их одна и жилось им на одну её зарплату медсестры очень несладко. Мама подрабатывала где могла, и старалась, чтобы её сыновья были не беднее других детей. Мечтала, чтобы они закончили институт… Но Кирилл учиться не захотел, сразу после школы пошёл работать. В армию его не взяли из-за плоскостопия и сильного сколиоза. Кирилл сменил много профессий, кем только он ни работал: на стройке разнорабочим, торговал на рынке, потом сдал на права и работал шофёром. А потом познакомился с Альвиной и стал у неё администратором. Мама за него очень переживала. Видимо она чувствовала, что с её старшим сыном что-то неладное…

А потом мама умерла. Ночью, во сне, у неё остановилось сердце. И остались они с братом вдвоём. А теперь он остался один… Надо жениться. Ему уже двадцать восемь лет. Давно пора. Женщинам он нравится, они ему тоже. Его вообще, многие считают Дон Жуаном. Но это не так. Просто свою женщину он пока ещё не встретил. Ею могла бы быть Марта… Но тот ли он мужчина, который нужен ей?

Зазвонил мобильный телефон. Шваров обрадовался этому звонку. Тишина начала его угнетать. Он ответил:

— Да, Гена, я слушаю!

— С тобой хочет поговорить герр Отто. — каким-то совершенно бесцветным голосом сообщил Гена. — Через фройляйн Марту, конечно.

Шваров очень обрадовался, что сейчас он услышит голос Марты. И ещё больше его обрадовало то, что Марта фройляйн, а не фрау.

— Алло, здравствуйте, Кирилл. — послышался в трубке голос Марты. — Герр Отто, хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Здравствуйте. — ответил Шваров. — Я слушаю, спрашивайте.

— Геннадий рассказал о том, что у вас произошло, но герр Отто, хотел бы узнать детали. Кто принял решение отделить голову и почему?

Шваров подробно рассказал обо всём, что произошло в гараже. Марта быстро переводила его рассказ по-немецки.

— Герр Отто, не очень доволен тем, как вы провели эту операцию. — перевела слова немца Марта. — Но Геннадий берётся устранить все проблемы, которые могут возникнуть в такой ситуации… Для вас поручений больше нет. Мы ждём вас в Москве. Желательно, чтобы вы вылетели немедленно, ближайшем рейсом…

— Не знаю, получится ли это… — ответил Шваров. — В Норильске объявлено штормовое предупреждение. Аэропорт закрыт…

— Надолго? — спросила Марта.

— Это неизвестно. Местные говорят, что на пару дней.

— Мы были готовы к такой ситуации. Мы понимаем, север не предсказуем. Ну что ж, мы будем ждать. — переводила Марта, а Шварову хотелось, чтобы она говорила только от себя: — "Я, буду ждать!»

— Будем всё время на связи. И удачи вам. — закончила разговор Марта и отдала трубку Гене. Он заговорил быстро и деловито:

— Так, Кирилл, не волнуйся! Я всё улажу… Герр Отто испугался, что он будет делать с головой потом… Но этот вопрос уже решён, у меня есть знакомые в крематории, мы там и руку и голову… Утилизируем. Главное, ты взял всё что было нужно! И за это тебе, моя большая благодарность! Ты только привези мне это в московский аэропорт, а дальше я сам со всеми делами разберусь…

— Я так и подумал, что ты со своими связями этот вопрос уладишь. — сказал Шваров.

Они ещё пару минут поговорили о погоде и на этом разговор закончился.

Шваров посмотрел на часы. Было начало восьмого.

— А не купить ли мне билет прямо сейчас? — сам с собой заговорил Шваров. — Может эта чёрная буря быстро пройдёт и я уже завтра улечу? Пойду — ка я расспрошу у девушке в кассе, как это у них происходит, когда из-за погоды рейсы задерживают?

Но только он направился к двери, раздался звонок городского телефона. Шваров поднял трубку:

— Да. Слушаю.

В трубке были слышны только чьи-то завывания и всхливывания, кто-то пытался говорить, но его голос душили слёзы. Нехорошее предчувствие кольнуло Шварова, он закричал в трубку:

— Алло! Говорите! Что случилось?!

— Приезжай… Пожалуйста, приезжай… — сквозь рыдания, завыл голос Иры. — Юрку убили!

— Что?! — подскочил Шваров. — Как убили?! Ира, это ты?!

— Я-я-я… — завыла Ира. — Убили! Зарезали Юру-у-у! — причитала она. — Деньги забрали… Приезжай! Я сойду с ума!

— Я сейчас приеду. — сказал Шваров и бросив трубку начал собираться.

В Юркину квартиру он буквально ворвался. В комнате был бедлам. Валялись бутылки, с водкой и уже пустые, перевёрнутые стулья и объедки со стола. Ирка сидела на полу и выла в голос как собака, возле убитого хозяина. Но Ирка сидела не возле Юры, а рядом с контуром раскинувшегося на полу человека, очерченного белым мелом. В середине этого мелового контура, расплылась кровавая лужа.

Шваров стоял за спиной воющей Иры и смотрел на эту кровь и на меловой контур. Такое он часто видел в кино. И самому ему приходилось снимать детективные сериалы. Тогда, на съёмках всем было почему-то весело. Он вспомнил, как помреж Валя, заливаясь смехом, очерчивала мелом силуэт улёгшегося на полу Вани. Ваня был одним из рабочих. Весёлый парень. Он всё время исподтишка старался изменить позу, а Валя, это хулиганство, смеясь, пресекала. Тогда это было смешно. Но сейчас не кино снимали. Сейчас всё происходило по-настоящему. И Шварову было страшно. Ему сразу вспомнился его кошмарный сон. И то, что говорил ему старик долганин. Может быть Афанасий был прав, нельзя было тревожить этого шамана?

И тут, вдруг, Ира перестала выть и резко обернулась к Шварову.

— Ты пришёл. — всхлипывая сказала она. Лицо её распухло от слёз, глаза совсем заплыли. — Юру уже увезли…

— Расскажи что произошло. — попросил Шваров. Он помог Ире подняться с пола и усадил её на диван.

— Юрка мне позвонил, чтобы я к нему пришла. Он хотел отметить удачное окончание дела… Сказал, что долги роздал и ещё куча денег осталась. Он понакупил всего… Хотел обмыть аванс… Я приехала, а он в луже крови лежит… — Ирка снова заскулила, из опухших глаз полились ручьём слёзы. — Я заорала, бросилась к соседям… Они милицию вызвали и"скорую"… А ему уже не нужна была никакая"скорая». Он уже мёртвый был…

— И никто не знает кто это сделал? — осторожно спросил Шваров.

— Никто не видел кто к нему приходил. Юрка, он же дурак такой, всему городу про шамана растрепал, всё хвастался… На море он будет жить! Богатым будет! А когда деньги начал раздавать, то его и убили… Разве можно кому про деньги рассказывать!

— А что же он так… — досадливо сказал Шваров. — Я думал, он деньги в сберкассе будет держать… Как же можно так? У него даже дверь без замка… О чём он думал?!

— Думал, что кругом одни друзья… Думал, что его уважают… Я говорила ему чтобы он хоть замок поставил. А он мне в ответ: Зачем? Аванс я почти весь раздам, а остальные деньги мне на счёт придут. Там их никто не заберёт кроме меня. И мы с тобой здесь надолго не останемся. Продадим наши квартиры и умотаем. На юге март не такой как здесь. Там сады уже цветут. Будем жить как в сказке. Строители везде нужны. Я тоже из строителей — малярша. На юге работать легко, там тепло. И там красиво. Вот так мы с ним мечтали… А что теперь? Я смогу получить деньги, которые ему немец должен? — оттерев слёзы, спросила Ирка. И во взгляде её была такая надежда… Шваров вздохнул и покачал головой.

— С какой стати, Ира? Ты же ему не жена. — ответил он.

— А кто тогда их получит? — спросила она и вся напряглась. — Отец Юркин или его мать? Но они ему давно чужие!

— Я этого не знаю. — признался Шваров. — Я к деньгам никакого отношения не имею. Мне дали задание, я его выполнил. Передал Юре его аванс, а что Отто дальше решит, это не моё дело. Может вообще никому ничего не отдаст.

— А ты скажи ему, этому Отто, что я как жена была для Юрки, он на мне жениться собирался и у нас будет ребёнок! Мне деньги очень нужны! — быстро и сбивчиво заговорила Ирка. — Мне надо ребёнка как-то содержать… Ведь у Юрки все его деньги украли. Мне его даже похоронить не на что…

— Я на похороны тебе денег дам… — успокоил её Шваров. — А про ребёнка мне Юра не говорил…

— Потому что я ему не успела об этом сказать… — быстро объясняла Ирка и Шваров подумал, что она ему врёт. Не будет у неё ребёнка от Юры. Это она сейчас только придумала.

— Сколько надо на похороны? — спросил он.

— Не знаю. — растерялась Ира. — Дай побольше, здесь всё так дорого! И может быть ты сможешь мне сразу отдать хотя бы часть тех денег, которые Юрке причитались? А ты потом Отто всё объяснишь, и он вышлет мне остальные деньги?

Шваров недобро засмеялся. Эта Ира начала его раздражать.

— Всё что я должен был отдать Юре, я ему отдал, он тебе и сам сказал об этом. Больше денег у меня нет. И вряд ли Отто тебе хоть что-то пришлёт. — сказал он жёстко. — Я такие переговоры вести не собираюсь вообще. Дай мне твой телефон. Я передам его Отто и сами договаривайтесь. А я своё дело сделал и возвращаюсь в Москву. На похороны Юры, я тебе даю из своих денег, сколько смогу…

— Нет у меня телефона. — глухо сказала Ира. — Что же вы, сами Юрку в такое втравили и теперь помочь не хотите…

— Я его втравил?! — возмутился Шваров. — Я ему посоветовал через Интернет покупателя искать? Я с ним переговоры вёл? Ты в своём уме?! А ты о чём убиваешься: о Юрке или о его потерянных деньгах?! Ты меня зачем позвала? Деньги выклянчить?

— Нет. — огрызнулась Ира. — Подавись ты своими деньгами! Я сказать тебе кое что должна… Когда я пришла, Юрка ещё не умер, он просил, чтобы я позвонила тебе и отдала вот это. — Ира протянула ему кожаный кругляш, величиной с большую пуговицу. К коже был примотан желтоватый клык, похожий на волчий.

— Что это? — спросил Шваров, с удивлением рассматривая эту странную вещь.

— Это лежало на могиле шамана, прямо на корке льда, сверху. Юрка взял, а потом забыл… Забери. Отдай твоему Отто. Так Юра просил… Умирал и об этом думал… Не обо мне, а об этом обереге… — с обидой говорила Ирка и слёзы снова полились по её щекам.

— Почему ты решила, что это оберег? — заинтересовался Шваров.

Конец ознакомительного фрагмента.