Ядовитый поцелуй

Лариса Соболева, 2008

Маргарите Спасской было семьдесят с хвостиком. Она считала, что испытала достаточно бед и лишений, бояться уже нечего, и спокойно доживала век. Но случилось так, что большую дружную семью ее единственного сына Глеба вырезали, не пощадив даже юных внуков. Неужели призраки прошлого смерчем ворвались в теперешнюю жизнь Маргариты Назаровны? И страшные события – вендетта потомков Василия Шестрюка, с которыми ее род враждовал еще с двадцатых годов? В те смутные времена мать Маргариты – красавица-дворянка – изуродовала красноармейца Василия Шестрюка, участвовавшего в расстреле ее семьи и попытавшегося обесчестить чудом уцелевшую девушку. Впоследствии судьбы злодея и жертвы тесно переплелись, породив новые трагедии. На помощь Маргарите приходит верный друг и сослуживец Глеба – капитан службы безопасности Сергей Лабутин… Ранее книга издавалась под названием «Поцелованный богом»

6

Наши дни. Анонимка

Маргарита Назаровна спала в доме, а Сергей и Ренат устроились на ступеньках, между ними стояли бутылка водки, тарелка с закуской, тут же лежали две пачки сигарет (одна успешно опустела) и зажигалка. Ночная прохлада и деревенская атмосфера с пением сверчков располагали к задушевным беседам на мирные темы, но мира-то в душе не было. После детального рассказа Сергея оба долго и молча курили, иногда помолчать — это лучший способ унять бушующие эмоции, которым все равно нет выхода. Поглядывая на друга, Ренат не поинтересовался, мол, что ты надумал? Сергей старше его на шесть лет: в те времена, когда восемнадцатилетнего Зяблика оторвали от маминой юбки и кинули в котел, как кусок мяса, тот уже был лейтенантом и командовал такими же необстрелянными пацанами. Выжили единицы, в том числе и Ренат. С тех пор он изменился, жизнь изменилась, но осталась болезненная тяга к справедливости, как у многих выживших тогда, как у того же Сергея. Далеко не всегда эта тяга имеет законные корни, но тут уж ничего не поделаешь.

— Обычно убивают, когда хотят упредить опасный поворот событий, — высказал он свою точку зрения по поводу Спасского.

— На это же намекнул и Каюров, — сообщил Сергей, наливая по пятьдесят граммов. — Так и сказал: «Он крупно достал кого-то». Правда, это только его предположение.

— Но когда уничтожают всю семью, это может быть и месть.

— Или акт устрашения, — добавил Сергей. Выпили. — Причин может быть несколько. Знаешь, что меня озадачивает? Во-первых, зверский подход, как на войне без правил. Во-вторых, там что-то искали. В-третьих, Симу насиловали на глазах отца, потом его повесили… Что-то им от него было нужно.

— Даже если они получили то, что хотели, убийство всей семьи, с их точки зрения, оправданно: убирали свидетелей.

Сергей закурил. Уставившись в одну точку, он сосредоточился на своих мыслях. Не мешая ему, Ренат тоже достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой…

— А я думаю, они ничего не получили, — сказал Сергей.

— Ты бы разве не отдал, если б у тебя на глазах твою дочь?.. — возразил Ренат, хотя и вяло. В его представлении ничто не стоит человеческой жизни, тем более жизни родных людей.

— Попытаюсь объяснить. — Сергей сначала сидел к нему боком, теперь развернулся лицом. — К матери Глеба приходит незнакомая женщина, представившаяся работником социальной службы. С ходу сообщает, что сына Маргариты и всю семью убили. У старушки происходит сердечный приступ, ее откачивают, женщина в это время линяет.

— Понятно.

— А мне нет. Зачем добивать старуху?

— Похоже на месть…

— Зачем же ее пытались сегодня выкрасть? Накапал бабушке в стаканчик яду или дал таблеточку — и все дела. Никто не заподозрит, что ее отравили, полагаю, вскрытия не делали бы, а поставили б диагноз: умерла в результате психологической травмы. Дать таблеточку могла и незнакомка, что приходила к ней в больницу.

— А вдруг женщина действительно была работником социальной службы? Это черствые люди. К тому же предстоит захоронить целую семью, она пришла узнать, есть ли деньги на это мероприятие.

— Не знаю, мне так не кажется. Тетка не сказала точно, из какой она службы. А кому сегодня могла понадобиться Маргарита Назаровна?

— Убийцам.

— Зачем? Что она может знать о делах сына? Тем более таких, за которые платят жизнью. Думай, думай, Зяблик, ты же топ-менеджер, обязан уметь головой работать.

— У меня несколько иная сфера деятельности, — усмехнулся Ренат. — Спроси у этого… Кабана. Он знает.

— Обязательно спрошу, — зло процедил Сергей. — Но не странно ли: Маргарита Назаровна пролежала в больнице целую неделю после убийства, ее не трогали, вернее, пытались мягко убрать. И вдруг сегодня решили выкрасть.

У Рената не было идей, он пожал плечами:

— Наверное, ждали, когда сама умрет. Или стечение обстоятельств было не в их пользу.

— В любом случае, Маргарита Назаровна им понадобилась живой, а не мертвой. Поэтому я считаю, что им не удалось получить у Спасского то, за чем они приходили.

— Это нереально. Глеб Александрович отдал бы все, включая свою жизнь, но не подставил бы детей и жену под пули.

— Что же они там искали? — мучился Сергей. — Для чего пытались выкрасть из больницы его мать? Не клад же нашел Спасский, который у него хотели отнять.

— И такое случается.

— Ай, брось.

Сергей разлил остатки водки, выпили не чокаясь. Покурили. Время близилось к часу ночи…

Проснувшись, Маргарита Назаровна некоторое время лежала, рассматривая непривычную обстановку, и вдруг услышала странные звуки, будто рубят дрова. При этом ударов топора не было слышно, но гортанные и короткие междометия звучали точно так же, как при рубке. С первой попытки ей не удалось подняться — неприятно потянул послеоперационный шов, но со второй Маргарита Назаровна встала с кровати, вышла во двор, заглянула за угол дома и вздрогнула. Мальчики били друг друга. Совсем немного ей времени понадобилось, чтобы успокоиться: это у них зарядка такая или развлечение. Сережа был помощней Рената, но тот, изловчившись (Маргарита Назаровна не поняла, как именно), повалил его и прижал к земле.

— Извините, мальчики, — сказала она, — я хотела спросить, где можно умыться?

Оба подскочили, подошли мокрые, словно под дождем побывали.

— Умыться? — переспросил Сергей. — Рядом с кухней есть комната с душем и умывальником. Да, Маргарита Назаровна, у вас же, наверное, диета. Вы скажите, что вам можно есть, мы купим.

— Мне все равно.

Она ушла в дом. Ренат заметил с сочувствием:

— Плохо ей, жизнь не мила.

— А ты молоток, — с изумлением похвалил его Сергей, уходя от жалостливой темы. — Навыки улучшил. Небось вкалываешь на тренажерах.

— Вкалываю, — хвастливо произнес Ренат. — На одних тренажерах навыков не приобретешь, я хожу в группу тхеквондо. Мне надо быть в форме, но бегать по дорожкам или выжимать штангу я не могу, скучно. Серега, ты бы расспросил, что она знает о причинах гибели…

Он осекся, так как Сергей очень выразительно на него посмотрел, уперев руки в бока. Язвительно прозвучали и его слова:

— Какой умный! Кто из нас менеджер, а? Да еще «топ». Вот и топай к ней с расспросами. В твои профессиональные обязанности входит налаживать с людьми контакт, даже если они этого не хотят.

— Между прочим, ты тоже не продавцом булавок работаешь.

— Меня пристроил на теплое место дядя жены, — Сергей поднес указательный палец к носу Рената, давая понять, что спорить с ним не имеет смысла. — По сути, я дуб, как все вояки. Так что разговоры разговаривать доверяю тебе, а командовать буду я, по привычке. — И в довершение сказанного хлопнул его по спине ладонью.

Вылив друг на друга по два ведра воды, Сергей и Ренат нажарили яичницы с колбасой, а Маргарите Назаровне сварили яйца — это все, что им было известно о диете. Она ела неохотно, механически, пребывая в собственном закрытом мире, огороженном невидимой стеной. Казалось, она лишь выполняет обязанности, которые, в сущности, для нее неважны, как запрограммированный ритуал, не более. Сергей с Ренатом, украдкой наблюдая за ней, переглядывались, им было словно неловко из-за того, что не их коснулась беда. Оба понимали, что надо бы вести себя чуть-чуть непринужденней, сказать что-то ободряющее, но не могли. Хотелось уйти от этих скорбных глаз, от жалости, скребущей душу хуже кошки. Сергей взял чашку с чаем и вышел, бросив на ходу:

— Мне надо позвонить. — Очутившись во дворе, он позвонил Каюрову. — Здравствуй, это я. Как там у вас?

— Работаем.

— А все же? Новости есть?

— Не прошло и двух суток, а тебе новости подавай?

— Что-то голос у тебя больно оптимистичный, — определил Сергей. — Раскалывайся, Каюров. Я ж не пацан с улицы, чтоб скрывать от меня ваши планы, а то нажму по своим каналам…

— Да ладно тебе пугать. Вчера нам подбросили письмо, в нем сказано, что Спасского заказала племянница.

— Ничего себе! Кто написал донос?

— Аноним. Я лично анонимкам не доверяю, но проверять будем.

— А что говорит племянница?

Конец ознакомительного фрагмента.