Счет в банке и дети в нагрузку

Лариса Соболева, 2016

Кирилл Андреевич – молодой, но известный в городе архитектор – отлично устроился в жизни. Его фирма процветала, дети росли, хорошенькая и глупенькая любовница радовала. Правда, супруга не хотела давать ему развод, и надежда уладить проблему таяла. И вдруг жена утонула… Любовница поспешила занять вожделенное место, но ее убили прямо в день бракосочетания, а самого архитектора посадили как главного подозреваемого… Злой рок над его домом навис, не иначе! Кто же мстит Кириллу и за что? Или дело вовсе не в мести? Об этом знают только два человека: убийца и сыщик… Ранее книга издавалась под названием «Фрейд и его госпожа»

4

Ничего страшного как будто не произошло — брат привел в дом молодую симпатичную особу, желая познакомить ее с сестрой. Поскольку Антон коротал вечерок здесь же и не ожидал, что Кирилл заявится с подругой, то нечаянно выдал свои эмоции: поднял брови, опустив уголки губ вниз, после чего смутился. Полина вызвалась накрыть на стол, попросив помочь Марианну. Когда они вошли на кухню, гувернантка заметила:

— Ты нервничаешь?

— Не знаю, — натянуто улыбнулась Полина. — Знакомство это на меня подействовало… то есть Кирилл. Он какой-то загадочно-напряженный. Как ты думаешь, кто эта Тамара? Ой, что я спрашиваю! Конечно, любовница. Но зачем ее со мной знакомить, когда у нас не так давно случилось несчастье?

— Ты уверена, что Тамара — его любовница? — вытаращилась на нее Марианна.

— Уверена, уверена, — закивала Полина.

Вилки высыпались из ее рук, она чертыхнулась, собрала их, бросила на стол, спохватилась, вымыла и вытерла полотенцем, переложила на поднос. «Нервозность Полины слишком уж очевидна, — отметила про себя Марианна, — и как-то неадекватна».

— А давно? — поинтересовалась она. — Я не замечала, чтобы он погуливал при жене. К тому же Нонна Валерьевна заметила бы, если бы он ходил налево, думаю, она не постеснялась бы при мне поскандалить с ним.

— Как правило, Марианна, жены узнают о любовницах своих мужей в последнюю очередь. Думаю, Кирилл с Тамарой давно связался, а Нонна не знала, иначе… Впрочем, она сама не отличалась твердыми моральными принципами.

— Может, Тамара работает у Кирилла Андреевича, и он привез ее на ужин как коллегу, чтобы обсудить текущие вопросы? — попыталась успокоить ее Марианна.

— Поэтому у Антона так вытянулось лицо?

— Ах да, ведь Антон с Кириллом работает, а он явно удивился… Полина, почему ты, собственно, всполошилась? Ну, привел знакомить, ну и что?

— Так, неси поднос с приборами, а я — закуски, — ушла Полина от ответа.

А Тамара довольно легко нашла общий язык с детьми, особенно со Степой и Настенькой. Злата — девочка уже большая, к новым людям она относилась настороженно, поэтому скромно сидела рядом с гостьей и, когда та обращалась к ней с вопросом, стеснительно пожимала узенькими плечиками. Полина приостановилась, увидев эту идиллию на диване, и, слегка повернув голову к Марианне, попросила:

— Отведи, пожалуйста, детей в детскую, им пора спать, а потом спустись к нам, поужинаешь.

Марианна поставила на стол поднос, захлопала в ладоши:

— Птенчики, ко мне! — Дети слушались ее безоговорочно. Уж как она этого добилась — все только руками разводили. Они тотчас сорвались с мест и окружили гувернантку. — Скажите всем «спокойной ночи», нам пора в кроватки.

На уговоры Степы, мол, разреши нам еще часик посидеть, гувернантка не поддалась, наклонившись, что-то шепнула ему на ухо, и мальчик помчался наверх. Марианна взяла за руку Настеньку, обняла за плечи Злату и повела девочек наверх, оставив изумленную публику, включая Кирилла, внизу.

Некоторое время Полина возилась у стола, уходила и возвращалась с тарелками. Она явно не торопилась намеренно, поэтому долго сервировала стол, когда же ее пытались втянуть в диалог, она извинялась и уходила на кухню. Но вот приготовления закончились, Кирилл достал бутылку дорогого вина и шампанское, поднял бокал, предложив сказать первый тост Тамаре.

— За знакомство, — скромно подняла и она бокал, улыбнувшись исключительно Полине. Тамара просто кожей почувствовала, что сестра Кирилла настроена против нее, хотела ей понравиться, при этом действовала осторожно.

Ели молча, поглядывая друг на друга, — все, кроме Полины. Она следила за тем, чтобы у всех были салфетки, подкладывала кусочки то брату, то Антону, который попытался разрядить атмосферу, взяв бутылку шампанского.

— А не повторить ли нам?

Он разлил шампанское и вино. К этому моменту вернулась Марианна. Полина пригласила ее сесть рядом с собой, засуетилась, проверяя, чтобы у гувернантки были все приборы, словно она была важной персоной.

— У всех налито? — спросил Антон. — Тогда мой тост. Выпьем за то, чтобы у нас были такие длинные ноги, которыми мы легко переступали бы через всех врагов и через все неприятности легко и безболезненно.

— Какой чудный тост, — похвалила румяная Тамара.

Выпили, более активно заработали вилками и челюстями, наверное, чтобы не так давило отсутствие темы для разговора — все же приборы звякают, рты заняты, вроде как беседовать некогда. Но Тамара знала: ей надо влиться в коллектив, посему она решилась завязать диалог:

— Марианна, а что вы сказали Степе, почему он сразу перестал спорить и послушался вас?

— Это секрет, Степин и мой, — в ответ улыбнулась та.

— А вот и я! — вошел Шурик, но как-то застопорился, увидев застолье. — Кажется, я не вовремя?

— Вовремя, — вскинулась Полина и на правах хозяйки пригласила его за стол: — Садись, Шурик, поужинаешь с нами.

Кирилл нахмурился, что не ускользнуло от внимания наблюдательного Шурика. Значит, ему не нужны здесь посторонние, а за столом присутствовало новое лицо — та самая телочка, следовательно, как тут было уйти? Шурик в подобных ситуациях обычно прикидывался шлангом.

— Вообще-то я сыт, но раз вы просите… Полина, можно мне сесть рядом с тобой? — спросил он.

Он взял свободный стул и потеснил Антона, который ехидно представил Тамаре наглеца:

— Это Шурик, обожатель Полины.

— Да, обожатель, — не стал отнекиваться юноша. — Чем я хуже тебя?

— Лучше, Шурик, лучше, — заверил его Антон. — Рядом с тобой у меня нет никаких шансов.

— Лукавишь! Пока у тебя все шансы с рычагами. Но ты человек ветреный, а я — серьезный и надежный, в связи с этим твои шансы в скором времени снизятся до нуля, а мои увеличатся, — провозгласил Шурик.

— Ха-ха-ха-ха, — залилась Тамара базарным смехом, но, может быть, и нервным. — Какие вы смешные…

Кирилл бросил на нее взгляд, означавший: «Заткнись». Она притихла, а он, недоуменно переводя глаза с Шурика на Антона, спросил:

— Не понимаю, о чем вы?

Шурик не посчитал нужным уступить слово Антону:

— У нас, Кирилл Андреевич, с вашим другом идет борьба за расположение Полины. Пока, к сожалению, она предпочитает Антона. Но это пройдет.

Теперь и Антон захохотал, покачивая головой: дескать, ну и наглая молодежь пошла! Полине пришлось вступить в их перепалку, как-никак речь шла о ней, но как бы без нее, что было ей неприятно.

— Шурик шутит, Кирилл. Будь это правдой — не обсуждалось бы с такой откровенностью при всех, верно, Шурик?

— Ты так считаешь? — пожал плечами юноша.

Получилось, что Шурик продал чужую тайну. Во всяком случае, Кирилл Андреевич вытаращил на него глаза и не знал, как реагировать! Невероятно, но для него роман сестры с его другом явился новостью. Шурику стало до крайности любопытно: почему эти двое скрывали от Кирилла свои отношения? А ведь скрывали, вне всякого сомнения! Хотя в этом нет ничего запретного, страшного, неестественного. В чем же дело?

Шурик в своих рассуждениях оказался прав: Кирилл действительно ничего не замечал, однако поверил сестре, потому что Антон не подтвердил и не опроверг юношу — возможно, у них такая игра. К тому же сейчас перед ним стояли другие задачи, осуществлению которых немного помешал мальчик-сосед. Тем не менее Кирилл решил, что тянуть не имеет смысла, и, выждав некоторое время, когда все выпили и немного поели (на сытый желудок новости воспринимаются позитивнее), он без дальнейшей подготовки поставил всех перед фактом:

— Мы с Тамарой сегодня подали заявление.

Ни у кого не возник вопрос — какое заявление и куда его подали, это было ясно без уточнений. А пауза вышла красноречивее слов, в какой-то степени ее можно назвать шоковой, ибо вдовец слишком уж поспешил обзавестись новой женой, посему поздравлений он не услышал. А ведь Полину не обманули ее предчувствия! Антон вертел вилку и был поглощен исключительно этим «интересным» занятием, Марианна опустила глаза, теребя салфетку. Тамара вытянулась в струну и с опаской поглядывала на присутствующих. Казалось, новоиспеченная невеста ринется в драку, если только хоть кто-нибудь вознамерится помешать ее бракосочетанию. Шурик так просто застыл, почуяв добычу, способную стать ключиком к его самостоятельному расследованию.

— Почему вы молчите? — В интонациях Кирилла отчетливо послышался протест против всеобщей скорби.

— А что ты хочешь услышать? — тихо спросила Полина, не поднимая на него своих иконописных глаз.

Ну, чего в таких случаях хотят? Поддержки, безусловно. Мол, ты правильно делаешь, часы безжалостно отсчитывают время, жизнь проносится, старость не за горами, в твоем положении с кучей детишек, которым необходима мать, это разумный шаг. Много существует слов, способных умаслить чью-то совесть, оглядывающуюся на общественное мнение. Но ни сестра, ни Антон — а именно от них Кирилл ждал хотя бы слабой поддержки — не нашли необходимых дружеских слов. Как человек упрямый, Кирилл никогда не признал бы, что он не прав, особенно тогда, когда сам совершал бездумный поступок и понимал объем ошибки. Соединив брови и поджав губы, он допил вино, поднялся:

— Поехали, Тамара, я отвезу тебя домой.

Жених и невеста ушли под гробовое молчание остальных. Марианна принялась убирать со стола. Шурик, ощутивший атмосферу общего напряжения, вызвался ей помочь. Дома он и за холодную воду не берется, а здесь таскал тарелки как заправский официант — только бы не пришлось откланяться, только бы послушать краем уха разговоры.

— Антон, поговори с ним, — сказала Полина.

— Не буду, не хочу его злить. Тебе не понравилась Тамара?

— Не понравилась, но дело не в этом. Что им так не терпится?

— Думаю, Тамара принудила его к женитьбе. Он с ней где-то года три встречается, по его рассказам, она… совершенство.

— В чем? — подхватила Полина, будто знание достоинств Тамары могло помочь разоблачить ее и убедить брата хотя бы повременить с женитьбой.

— Хм! — ухмыльнулся Антон. — В чем… Да в том самом, в постели.

— Этого мало. Какая из нее мать детям, разве ты не видишь?

— Извини, но и при живой матери мамой у них была ваша гувернантка. Полина, не вмешивайся, ты ничего не изменишь, только испортишь отношения с братом. Знаешь же, какой он бешеный становится, когда ему перечат. А пересуды… Поленька, кого сейчас они трогают?

Она ничего не ответила, опустив ниже голову. Антон подошел к ней сзади, склонился и обнял, поцеловав в шею.

— Так нельзя, — произнесла она. — Я поговорю с ним.

Марианна пришла поплавать. Полина в отличие от Нонны оказалась более лояльной и разрешила ей пользоваться бассейном. Женщина сбросила халат и погрузилась в прохладную воду. Плавала неторопливо от одного края бассейна до другого, устав, легла на воду, закрыв глаза. Плеск потревоженной воды раздавался недолго, в бассейне наступила тишина, пустая тишина, когда вокруг много не загроможденного ничем пространства, в котором ощущается свобода и дышится легко, а стены делают это место безопасным. Но неожиданность подстерегает и в безопасных местах, вдруг…

— Как ты можешь здесь плавать?

— А! — вскрикнула Марианна, мгновенно приняв вертикальное положение и панически разгребая воду руками. — Шурик! Я тебя убью! Какого черта ты так подкрался?

— Извини, я просто вошел, клянусь, я не крался. — Улыбаясь, он присел на корточки у края бассейна. — Думал, ты слышишь. Это ковровое покрытие виновато.

— Фух! — никак не могла прийти в себя Марианна. Она подплыла к лестнице, взобралась наверх и села рядом с Шуриком. — У меня руки и ноги дрожат. В следующий раз топай, пожалуйста, погромче.

Он подал ей полотенце, Марианна вытерла лицо, шею, плечи, глубоко вдохнула и протяжно выдохнула, после этого строго, глазами классной руководительницы, посмотрела на Шурика:

— Что ты хотел?

— Ничего. Смотрю — свет в бассейне, я и зашел.

— А что спросил?

— Не противно здесь плавать после утопленницы?

— Бассейн вымыли и продезинфицировали, от утопленницы даже воспоминаний не осталось.

— Точно, не осталось. Кирилл Андреевич это подтвердил, придя с невестой. Кстати, как она тебе?

— Я в этом доме служу, с моей стороны некорректно обсуждать выбор хозяина.

— Ай, брось, Марианна, — отмахнулся Шурик. — У тебя мнение есть, и оно негативное.

— Что-что? — хохотнула она. — Откуда такие выводы?

— Тамара нравится только одному человеку — Кириллу Андреевичу, это видно без микроскопа. И он, как большинство влюбленных мужчин, слеп и глух, голос разума, то есть Полины, которая собралась уговорить его бросить Тамарку, он не услышит. Представь, он три года с этой росомахой любовь крутит.

— Три года? — открыла рот Марианна. — Тогда это безнадежно.

— Что именно?

— Старания Полины. Странная у тебя ассоциация: Тамара — росомаха. Почему?

— Шкурка у нее красивая, а внутри она коварная, злая, хитрая и расчетливая. Правда, сначала она мне показалась глупой телкой.

— Много что-то мы уделяем ей внимания, нас, Шурик, это не должно касаться. Идем в дом, выпьем чаю?

Шурик готов был ночевать в этом доме, не то что чай пить, но в прихожей он придержал Марианну, приложив палец к губам.

Полина ждала брата, она с трудом выпроводила Антона. Чутье ей подсказывало, что сегодня Кирилл не задержится у Тамары: ему, как и ей, надо обсудить сложившуюся ситуацию. Он приехал через час, завидев сестру в гостиной, сразу пошел в атаку:

— Ждешь меня, чтобы начать воспитывать?

— Перевоспитать не удается даже преступника, а ты — успешный человек, который привык сам решать свои проблемы и выходить из них победителем. Нет, я не собираюсь заниматься твоим воспитанием, хочу лишь попросить… жениться на Тамаре попозже… месяца через четыре хотя бы.

— Мы не собираемся афишировать женитьбу, тихо распишемся, и все, — категоричным тоном заявил брат.

Полина мяла пальцы, подняв плечи и глядя в пол. Неловко указывать старшему брату на его промахи, а надо. Случается, ему отказывает не только чувство меры, но и инстинкт самосохранения, как же не уберечь его от очередной ошибки? А ошибка налицо, она-то как раз и разволновала Полину, кстати, гораздо больше, чем эта скоропалительная женитьба. Но прямо-то не выскажешься, можно действовать только в обход.

— Тихо не получится… — наконец вымолвила она. — Ты же приведешь ее в дом, тем самым дашь повод к разговорам…

— Меня не колышет, что будут говорить ханжи.

— Зря. Нонна утонула при невыясненных обстоятельствах, тебе не показалось, что милиция подозревала нас в ее убийстве? Пойми, поспешной женитьбой ты только подтвердишь, что их подозрения имели основания.

К ее удивлению, Кирилл не вспылил, он довольно спокойно заходил вокруг сестры, а в ответ на ее опасения лишь усмехнулся:

— Какое убийство? Полина, это был несчастный случай. Нонка нажралась как свинья, полезла в бассейн и захлебнулась.

— Но все ведь знают, что вы жили как кошка с собакой…

Кирилл наклонился, уперся руками в сиденье стула и заглянул сестре в лицо:

— Экспертиза подтвердила: несчастный случай. Потом, Полина, осточертевших жен не убивают ради новой, с ними просто разводятся. А если убивают, то либо по пьяни в драке, либо психопаты, опять же в драке.

— Но тебе не удалось развестись.

— Все, давай тему закроем, — выпрямился Кирилл. — Я не хочу вспоминать о Нонке, я хочу забыть о ней навсегда.

Полина поднялась, очутившись с ним лицом к лицу. На Кирилла ни в коем случае нельзя было давить, потому она избрала тихий тон, но твердый, что само по себе могло вывести брата из себя. В общем, Полина рискнула стать ему недругом.

— Я прошу тебя только выслушать меня, а решать будешь сам. Дашь мне возможность сказать?

— Хорошо, хорошо, я слушаю.

— Ты уже злишься, — заметила Полина с огорчением. — А я ведь не враг тебе.

— Не злюсь. Давай, давай…

— Не буду говорить, что жениться сразу после смерти жены неприлично…

— Уже сказала.

— Но напомню, — не стала вступать с ним в пререкания Полина. — Свою первую жену ты возненавидел через год после свадьбы, вторую, Нонну, через два года. Знаешь, почему?

— Ну и почему?

— Они обе были похожи. Теперь ты, как очумелый, женишься в третий раз, и какая странная случайность: твоя Тамара похожа на Нонку с Зойкой.

— Чушь, — фыркнул Кирилл, остановившись напротив сестры.

— Похожа, похожа, — заверила его Полина. — Внешне они разные, но ты не видишь их сходства в характере, поведении, манере говорить, даже в жестах. А ведь именно эти кажущиеся мелочи указывают на подвид, и они должны тебя настораживать. Знаешь, почему ты вляпываешься с такой досадной закономерностью?

— Ну и почему? — Он не воспринимал всерьез ее доводы.

— Потому что ты выбираешь женщин сильнее себя и хитрее, женщин-обманщиц, тебя тянет только к таким. Несмотря на твою кажущуюся суровость, ты — ребенок, тебе не хватает любви и восхищения. Предыдущие жены это просекли и закормили тебя фальшивой любовью пополам с восхищением, как кормит Тамара. Если она тебя любит, почему не уговорит повременить с женитьбой, которая выставит вас перед всеми в тусклом свете? Куда вы торопитесь? Стоп, Кирилл, — подняла она руку, когда он захотел ответить. — Я договорю. Твоя Тамара боится упустить тебя, это же ясно. Но учти, когда ты захочешь выпутаться, тебе это не удастся, как не удалось мирно развязаться с Нонкой. В принципе твой выбор был бы твоим делом, если бы не одно обстоятельство — дети! Ты еще и отец, обязан думать о них.

— Все? — сухо спросил Кирилл.

— Да. Но ничего мне не говори. Сам… сам подумай и реши.

— Я дал слово Тамаре и не нарушу его.

— Ах, ты еще и слово ей дал? — подхватила Полина. — Значит, это Тамара тянет тебя в загс. Она хуже, чем я думала.

Кирилл поспешил наверх. В это же время Марианна потянула Шурика во двор, где напустилась на него с упреками:

— Как тебе не стыдно? Подслушивать чужие секреты нельзя, это дурно пахнет. Не ожидала от тебя, Шурик, ты мне казался приличным мальчиком!

— Но ты тоже слушала, — урезонил ее он, ничуть не застыдившись. — Я бы сказал, с большим интересом.

— Да я сразу не сообразила… — растерялась Марианна. — Фу, кошмар какой! А если бы нас увидели? Я бы потеряла работу, и все из-за тебя.

— Зачем бурю в стакане воды поднимать, когда все сошло?

— Шурик… — вдруг схватила его Марианна, глядя куда-то в сторону.

— Ты что?

— Посмотри туда… — указала она подбородком. — Видишь?

— Ничего не вижу.

— Где наша ограда подходит к вашей.

— А… вижу… Там кто-то стоит.

— Второй раз, Шурик, стоит. И смотрит на нас… по-видимому, на нас… Мне не по себе почему-то. Ты куда? Не ходи…

— Я только спрошу, что этому товарищу нужно.

— А вдруг он ненормальный или бандит…

Она осеклась: Шурик уже выскочил на улицу. Всплеснув руками, Марианна перевела беспокойный взгляд на наблюдателя, который вдруг рванул в сторону от ограды и растаял в темноте. Через мгновение мимо того места, где он стоял, пулей промчался Шурик. На улице не было ни одной живой души, ни звуков, словно все вымерли, включая собак с кошками, а ведь у прокурора собачка живет размером с лошадь, так и она даже не тявкнула на чужого. Марианна неторопливо двинулась по аллее к воротам, выглядывая Шурика. Она не дошла до середины аллеи, как он появился, вбежав во двор.

— Не догнал! — Он прошел мимо нее, тяжело дыша.

— Ты хоть видел, кто это был? Мужчина или женщина?

— Таинственная личность осталась неопознанной, значит, она среднего рода. — Шурик упал в плетеное кресло-качалку, вытер пот со лба носовым платком. — Уф, я взмок весь. Ничего себе — бегает! Оно, наверное, спортсмено.

— Странно, странно… — Марианна приблизилась к нему, но осталась стоять. — Второй раз… ночью… Этот человек приходит сюда не просто поглядеть, как люди живут, а с какой-то целью. Ты не заметил, во что он был одет?

— В брюки и рубашку нараспашку с длинными рукавами. На голове панама… или кепка… не удалось рассмотреть.

— Ладно, Шурик, уже поздно, иди домой.

— Дай хоть передохнуть, я же чуть не умер на дистанции. Иди. В конце концов, я не вор, посижу и тоже пойду домой.

— Спортом надо заниматься, Шурик, мужчина обязан быть выносливым и сильным. Да, не забудь замок перевести на автоматическую защелку, иначе ворота останутся открытыми, а собаки у нас нет.

— Через ограду перелезу, так романтичнее.

— Тогда я из дома их закрою.

— Погоди, а что ты Степе сказала? Мне-то можно знать? — вдруг спросил Шурик.

— Можно. Пообещала, что завтра мы поедем в зоопарк, он очень любит зверей. Спокойной ночи, романтик.

Шурик сидел тихо и смотрел в ту сторону, куда убежал наблюдатель. Одежда на «бесполом» человеке была далеко не супер, где-то близка к одеяниям нищих, но не бомжей. Не исключено, что это вор-домушник, выяснявший, сколько здесь живет людей, когда они ложатся спать, покидают ли дом на долгое время.

Второй вариант: это не вор. В таком случае кто? Зачем он приходит сюда и наблюдает? Одно бесспорно: случайность бывает один раз, второй — это уже закономерность, тогда этот вор (или не вор) придет сюда еще раз, только вот когда? Шурик загадал: если это бесполое существо придет сейчас, значит, у него явно имеется некий личный интерес к этому дому. То есть нелишним будет проследить, где оно обитает. А если не придет, тогда это мелкий воришка, надумавший поживиться чем придется.

Прошел час, Шурика клонило в сон. Сладко зевнув и потянувшись, он поднялся и побрел к ограде, разделявшей два домовладения. А на территории бассейна горел свет… Шурик, приученный к порядку, вынужденно свернул с дороги и зашел туда, чтобы выключить электричество. Про себя он в который раз удивился: Кирилл Андреевич — архитектор, а планировка дома какая-то нерациональная. Нет, сам дом нормально выстроен, но как можно строить бассейн без сообщения с домом? Отдельный вход со двора — это же неудобно, ненужно, какая-то глупая причуда.

Возле бассейна внимание Шурика приковала водная гладь — прозрачная, без единой морщинки, словно отшлифованный кусок стекла простирался перед ним. Он ступил на кафельную дорожку, обрамлявшую бассейн по периметру, прошелся вдоль нее. Дно — вот оно, но это оптический обман, на самом деле глубина тут большая. И совсем не тянуло нырнуть, хотя Шурик большой любитель поплавать. Причина крылась не в утопленнице, а в том, что произошло в целом — здесь побывала смерть. Казалось бы, нет ничего противоестественного в смерти, даже когда она поражает кого-то своей косой преждевременно и неожиданно. Все же нелепая смерть в бассейне представлялась ему чудовищной несправедливостью, чем-то вроде кары свыше. А раз это была кара, то и смерть Нонны воплотилась в реальный образ, незримый и бесшумный, оттого страшный.

Шурик, очутившись один на один с пустотой, вдруг физически ощутил присутствие некоего ирреального и злобного творения, которое — создавалось такое впечатление — за ним наблюдало. Хотелось ударить себя кулаком в грудь: мол, я крутой и бесстрашный, да зачем же перед собой-то лукавить?

Сглотнув от беспричинного страха, Шурик осторожно, словно на него действительно охотился некто невидимый, двинулся к выходу, шагая по ковровому покрытию и держась поближе к стене. Он словно бы целиком воплотился в слух, каждой по́рой своей кожи, да что там — буквально кончиками волос прослушивая пространство вокруг себя и за бассейном.

Едва он перешагнул через порог, как кто-то шарахнулся в сторону, зашуршав кустами. Шурик застыл, вытаращив глаза, однако губы его сами вымолвили:

— Кто здесь?!

Так ему и ответили! В кустах было тихо, кто там притаился — не разглядишь, а желания посмотреть поближе у него не возникло. Не получив ответа, Шурик поспешил к забору, перемахнул его — нечего делать. На своей территории он почувствовал себя в безопасности и присел на корточки, разглядывая в просветы ограды двор соседей… Никого. Возможно, он принял кошку за нечто нереальное, однако кошка не наделала бы столько шума. Это был человек.