Доллары в чемодане, труп в багажнике

Лариса Соболева, 2007

Простая девушка Дана, впервые попавшая на светское мероприятие, становится свидетелем убийства. Жертва перед смертью успевает передать ей замшевый футляр с маленьким ключиком. Так получилось, что еще в ее руках оказались большие деньги и мобильный телефон, а спасаясь бегством, Дана угоняет машину, не подозревая, с каким сюрпризом в багажнике. Убегая от спохватившихся братков, девушка не представляет, в какой переплет она попала… Но судьба в конце концов оказывается благосклонна и дарит ей настоящего друга… Книга также выходила под названием «Адам не женится на Еве».

6

Дана улыбалась спасителю, не забывая вертеть головой по сторонам. Где же Зося, какая она? К сожалению, она не рассмотрела ее в ротонде.

Тем временем Богдан, положив громадные кулачищи на стол, тоже завертел головой, короче, голова-шар почти без волос вертелась на плечах. Он сильно смахивал на гориллу, особенно когда недовольно поморщился и произнес:

— Отстой.

— Это ты про клуб? — спросила Дана.

— Угу. Г… г… где твоя зна… комая?

— Обещала прийти. — Дана достала мобильник и вздохнула. — Двадцать пять минут одиннадцатого.

— Что эт-тим надо было?

— Ну, что мужчинам нужно от женщины? Изнасиловать хотели…

Она задумалась, невольно припомнив рожу у своих ног. Именно факт, что где-то она уже видела этого, с позволения сказать, человека, подсказывал, что нападение не было случайным, и заставил ее искать рожу в памяти. Ведь она видела его, видела! И совсем недавно. Он из прошлого? В прошлом Дана не нажила недругов, тем более в лице мужчин, которым бы захотелось отыграться таким гнусным способом. Жизнь ее текла однообразно, как у миллионов людей с хлипкой надеждой на завтрашний день. Значит, он из очень близкого прошлого. Но, кроме вчерашнего вечера и последующей ночи, ничего не вспоминалось. Эти часы были кошмаром, который еще не изжит, чем закончится — тоже неизвестно. Но откуда-то она его знает, вернее, не знает лично, а просто видела. Это стало важным — вспомнить, Дана сосредоточилась.

Вечер, нарядные люди, столы на лужайке… Семен Кириллович. Дурацкий концерт, нахал Виталий, побег, комната. Ноги, ноги, ноги… Труп и Дана, ночь. Рассвет, вынесли труп, она выбралась из комнаты, спряталась под лестницей. Двое вошли… вошли двое и поднялись по лестнице. Она их не запомнила, да и не до того было. Потом… автомобиль, собаки, мужчина…

— Господи, это он! — вскрикнула Дана.

— А? — наклонился к ней Богдан, которому показалось, что она обратилась к нему, а из-за громкой музыки он не расслышал.

Принесли пиво и апельсиновый сок, но Дана к соку не притронулась. Все встало на места. Гнался за автомобилем с трупом Семена Кирилловича он! Дана подняла безумные глаза, при этом пальцами прикрыла рот:

— Они нашли меня. Так быстро… Значит, убьют?

— Ты п… п… про что?

— Те, кто меня похищал… они… они… хотели убить меня.

Богдан недоверчиво покосился на нее и хмыкнул, видимо, решил: кому ты нужна, чтобы тебя убивать.

— Не веришь, — упала духом Дана. — Но это правда. Они хотят меня убить. Я знаю их тайну.

— Т… тайны, сек-креты! — ухмылялся Богдан. — Умора! Ск-коро твоя придет?

— Ты что, заикаешься? — очнулась Дана, хотя открытие, что ее уже нашли убийцы, засело внутри ежом и кололо ядовитыми иголками. Однако надо и горилле Богдану уделить внимание, с ним ведь спокойней.

— До… п… пустим, — пожал он плечами. — Мне пора.

— Не уходи! Куда ты так спешишь? У тебя дома дети?

— Нет.

— Тогда давай еще немножко подождем? Или нет… я позвоню ей. Еще что-нибудь хочешь? Здесь вкусные…

— Нет, — категорично положил он конец угощению.

Она достала мобильник Семена Кирилловича. Долго слушала, Зося не ответила. Дана снова сделала вызов.

— Черт! Почему она не отвечает?

Богдан смотрел на нее со скепсисом, будто она специально все придумала, чтобы не торчать в этом «отстое» одной.

— Чем ты занимаешься? — продолжая звонить Зосе, спросила Дана.

— Шу… шумно.

Дана подумала, что заикание мешает ему в общении, поэтому он такой немногословный. А ведь действительно шумно. Видимо, Зося не придет, а на звонок не отвечает, потому что и ее… Нет! Не думать о плохом! Хуже, чем есть, уже не будет. И так довольно: угон автомобиля, похитители, тело в багажнике, трупу уже сутки, он наверняка разлагается. Что делать?

— Ладно, пошли, — сказала она.

Едва вышли на улицу, Дану охватил страх до дрожи в коленках. Богдан, буркнув «пока», пошел своим путем, она побежала за ним, не поспевая. Ему достаточно сделать шаг, а ей-то три приходится делать. Он остановился:

— К-куда?

Она поняла, что он спросил, куда ей.

— На троллейбус.

Довел ее до остановки, но, когда подъехал троллейбус и Дана занесла ногу на первую ступеньку, ежик внутри распушил иголки. А увидела она сцену: она пересаживается на автобус, к ней подбегают похитители и убивают. Если на пересадке не убьют, то когда сойдет на своей остановке. Если не на остановке, то когда будет идти домой. Если не по дороге, то во дворе. Если…

— Девушка, вы думаете садиться? — подтолкнул ее пожилой человек.

— Нет! — панически выкрикнула Дана и понеслась догонять Богдана.

Догнала. Пристроилась сзади и бежала. Он почувствовал что-то, остановился и обернулся. Нельзя сказать, что обрадовался, увидев Дану:

— Чего н… н… надо?

— Прости, Богдан, я боюсь одна возвращаться домой. Ты мне не веришь, а меня, честное слово, те уроды хотят убить. Видел, у водителя был пистолет?

— Поч-чему не у… убили?

— Наверное, хотели заставить меня сказать, где находится… одна вещь. Потом убьют, обязательно убьют. Богдан, не бросай меня. Ты же мужчина, а настоящие мужчины не бросают женщин в беде…

Дана, уговаривая его, постепенно угасала, так как Богдан явно не мечтал совершать подвиги ради прекрасной дамы. Он постоял, закатив глаза к небу, потом опустил голову, глядя на букашку Дану, и решительно отправился восвояси. Она за ним. А куда ей деваться? Он спас ее? Спас. Пусть теперь и несет бремя спасителя. Он словно угадал ее мысли, слыша шаги за спиной, развернулся, свирепо рявкнул без заикания:

— Ты лгунья.

— Нет. Я вообще не вру. То есть иногда. По мелочам. Неужели тебе трудно мне помочь?

— Я по… помог. Отстань.

— Не отстану, — набычилась Дана. — Потому что… боюсь.

Он попыхтел и вдруг сказал:

— Поехали.

— Куда? — обрадовалась она.

— К… к тебе.

Ну, вот это другое дело, а то разупрямился, да не на ту напал. Дана подстроилась под его шаг, так они вернулись к остановке, сели в троллейбус на одно сиденье. По дороге она, чтобы мало-мальски задобрить его, задала кучу вопросов:

— Ты такой большой… Случайно не занимаешься борьбой сумо? (Он отрицательно качнул головой.) А как ты оказался там, ну, где на меня напали?

— У по… подруги был, — неохотно, но на контакт Богдан пошел.

Дана чуть не выпалила: «А твоя подружка тоже из породы горилл?» Но ее «вежливый» вопрос прозвучал бестактно:

— У тебя есть девушка?!! — (Он подарил ей презрительный взгляд и не ответил.) — А какая она? Тоже большая? (Еще один взгляд, говоривший: как ты мне надоела.) Извини, если я лезу не в свои дела, но мне хочется знать, кто мой спаситель. — (Ноль внимания.) — А ты один живешь? (Утвердительный кивок.) А сколько тебе лет?

— Д… двадцать де… девять.

— А мне двадцать шесть скоро будет. — Дана ехала некоторое время, глядя в окно, а там, если не смотреть на свое отражение, видишь темноту, ну и красочные огни реклам. Потом ее потянуло на откровение: — Никто не верит, что я уже взрослая, даже дед. И мне иногда кажется, что я задержалась в детстве. Наверное, это произошло подсознательно, мне так удобно, потому что спрос с меня невелик. Я сама еще не определилась, что мне нужно, чего хочу, к чему надо стремиться. Так не должно быть, но было. А со вчерашнего вечера я знаю точно, чего хочу. Жить. Меня устроит жить так, как жила раньше, без стремлений, тщеславных планов… Может, я неудачница?

Она повернулась к Богдану, а тот смотрел перед собой с видом полного отсутствия присутствия. Как глухой! Дана не нашла, о чем еще спросить нелюдимого Богдана, которого обидела природа внешностью, посему достала мобильник Семена Кирилловича и набрала SMS-сообщение Зосе: «Позвоните. Срочно. Дана».

На нервной почве Неля выкурила пачку сигарет. Субъект без имени, сухой, как засушенный сорняк из гербария, с тараканьими глазками, с тонкими губами ящерицы следил за каждым ее шагом. В туалет провожал, будто по дороге туда ее могут выкрасть спецслужбы! И требовал дверь оставить открытой, будто Неля способна уплыть через канализацию. Не зная истинной цели «сорняка», она панически боялась его, всякий раз пугалась, когда он делал какое-либо внезапное, пусть незначительное движение.

Неля редко пользовалась мозгами, хорошенькой женщине они только мешают. Но, оказавшись в положении заложницы, подключила все свои извилины, к тому же интуиция подсказывала, что надсмотрщик опасен. До ночи она занималась вычислениями, что ему надо. Понятно: Дану. Зачем? Ясно, что не о тонкостях любви поворковать. Двоих он отправил за Даной, а сам караулит Нелю. Ну, выяснили адрес — катитесь на все четыре стороны. Так нет же! Значит, Неля ему тоже нужна. Зачем? Не для секса же, тем более никаких поползновений он не делал. Но торчит у нее. Что будет, когда те двое найдут Дану? Судя по всему, ничего хорошего. Однако «ничего хорошего» тоже имеет множество вариантов, какой из них ждет ее, Нелю.

Вечером, часов в десять, ему позвонили. Услышав только его фразы, Неля обалдела:

— Как?.. И вы не смогли?! Втроем?!. Найдите ее… Я сказал: найти! Возвращайтесь по адресу, она придет… Нет, отменяю. Гасите сегодня же… Потом будем искать «бумер»… Не переживай, «бумер» не наш, а его.

Может, речь шла не о Дане, но Неля подумала о ней. Особенно резанула фраза «гасите сегодня же». На жаргоне это, кажется, смерть. Куда ж влезла ее подружка? И при чем тут Неля? В одном она была уверена: Дана по доброй воле в паршивую историю не влипнет, потому что сто раз подумает, прежде чем это сделать. Следовательно, произошло недоразумение или случайность.

Вывод: спасет ее, Нелю, только милиция. А как позвонить? Телефон в кармане халата, надсмотрщик, к счастью, не обыскивал ее, наудачу и никто из знакомых не звонил на мобилу. Пока «сорняк» разговаривал, она двинула в ванную комнату, там, повернув краны, успела выключить телефон и быстро сунула мобильник в пачку со стиральным порошком. Дверь распахнулась.

— Мне подмыться нельзя? — процедила Неля, глядя на него в зеркало. — Я душ хочу принять перед сном!

— Принимай, — сказал он. — С открытой дверью.

— Ты параноик, — зло бросила Неля, но ему на оскорбления было плевать.

Она драила тело мочалкой, сама же думала, как позвонить — «сорняк» стоял к ней боком на пороге ванной комнаты, опершись рукой о дверной косяк, и курил. Создалось впечатление, что ему ничего не стоит задушить ее, если она посмеет нажать на кнопки трубки.

Неля постелила постель и улеглась, он уселся в кресло, ноги положил на столик — свинья. Только бы заснул. Как на грех, Неля не держала дома лекарств, только йод. У нормальных людей то голова болит, то бессонница мучает, то колет-режет в боках, Неля же на редкость здорова, даже простужается нечасто. А как было бы хорошо подсыпать этому засранцу снотворного… Есть великолепный способ уконтропупить мужика — затрахать его. После работы в постели бодрствование отступает, и далеко, но этот тип по всем признакам импотент. Надо подождать, когда он заснет, и выбежать из квартиры. Должен же он заснуть в конце-то концов? Неля спать не собиралась, какой тут сон!..

У торца дома, после которого начинался двор, Дана задержалась и спросила Богдана:

— Ты случайно машину не запомнил? Вдруг они меня во дворе ждут?

Он отстранил ее, вошел во двор. Вернувшись, сказал, к радости Даны:

— Чи… чисто. Идем.

— Только проводи меня до двери, ладно? — бежала она рядом. — Я живу вон в том доме… на пятом этаже…

В ответ — ни гугу, громила двигался точно по указанному маршруту. Между прочим, он ей тоже надоел. Невежливый, неотесанный чурбан, какая идиотка с ним встречается — интересно на нее посмотреть. Дана хоть и рассуждала про себя по поводу Богдана, а по сторонам глазеть не забывала, потому что ежик внутри постоянно колол иголками. Она же и увидела вырулившую тень из-за развешанного белья, тень стремительно пошла на них, за ней выросла вторая. У Даны нехорошо заныло внутри, она толкнула Богдана:

— Кажется, это они… Бежим!

А куда бежать? Только в подъезд. Богдан, конечно, производил впечатление тупого и очень тупого, но, глянув в сторону бегущих к ним мужчин, он припустил не хуже Даны, которая уже набирала код на дверном замке. В стену что-то цокнуло, осколок от кирпича попал Дане в щеку, она взвизгнула, но Богдан втолкнул ее в подъезд, забежал сам, захлопнул дверь и метнулся к лифту.

— Лифт никогда не работает, — сообщила Дана.

Оба помчались наверх, а внизу щелкнул входной замок, значит, код преследователи знают.

— К… ключ до… достань! — на бегу прошипел Богдан.

Дана и без него догадалась, шарила рукой в сумочке. Вдруг как цокнет что-то по перилам! Богдан толкнул Дану к стене, она больно ударилась плечом, но не остановилась. Взбежали на этаж, слыша, как топают преследователи внизу, поднимаясь по лестнице. Дана вставила ключ в замочную скважину, повернула. Потом второй ключ… Дед, куркуль старый! Замков понаставил! Кому нужно его барахло?

Дана распахнула дверь квартиры, не успела сказать Богдану «заходи», а он буквально в шею толкнул ее внутрь. Она не устояла на ногах, упала плашмя и проехала по паркетному полу, как по льду, прямо в комнату. Ехала бы и дальше, однако лоб столкнулся с ножкой старого кресла. Бах — это захлопнулась дверь. Дана приподнялась и оглянулась. Темно.

Богдан стоял, прижавшись к стене и слушая, что делается на площадке. Изоляция в подобных домах ни к черту, поэтому некоторое время доносился неразборчивый шепот, потом настала тишина, но было непонятно — ушли подонки или затаились. Богдан осторожно двинул вперед, наткнулся на ноги Даны, она тихо ойкнула, он присел:

— С… с… свет г… где?

— Сейчас… — Кряхтя, она поднялась.

Когда вспыхнула люстра, Богдан плотно закрыл дверь в прихожую, двигаясь осторожно, бесшумно.

— Чего боишься? — спросила Дана, но Богдан приложил палец к губам, на всякий случай и она заговорила шепотом: — Им теперь до нас не добраться. Идем на кухню? Страшно есть хочется.

Когда Дана нервничала, у нее просыпался зверский аппетит, слава богу, на фигуре это не отражается. На кухне он взял ее за подбородок и выдернул осколок кирпича, торчавший из скулы.

— Ой! — поморщилась она от боли, посмотрела на его ладонь с осколком и пожала плечами. — Откуда? А что это цокало?

— Пу… пули.

— Что-что? — вытаращила и без того круглые глаза Дана. — Пули? Шутишь, да? Выстрелов же не было…

— С… стреляли че… через глушитель. И по тебе. В голову. П… пуля попала в стену на у… уровне твоей го… головы. Осколок впился в щ… щеку.

— Нет, не может быть… — Ноги у нее подкосились, Дана опустилась на стул, задрожала. — Значит, они задались целью меня убить. И убьют. И даже не хотят знать, куда я дела…

— Где п… продукты?

— В холодильнике, — машинально ответила Дана, находясь во власти страха. По ней стреляли! — Глушитель… Точно! — А до меня не дошло, откуда кровь на Семене Кирилловиче…

Пока она сидела, опустив плечи и повесив нос, Богдан нашел кастрюльку с рагу, поставил на огонь, достал колбасу, понюхал, поморщился, положил назад. Поставил на плиту чайник, нарезал тоненькими ломтиками хлеб, сыр, огурцы. Причем Дана и в состоянии ступора заметила, что управлялся он ловко, ей бы так. Когда тарелки с дымящимся рагу стояли на столе, Богдан потребовал:

— Рассказывай.

— Что? — подняла она глаза собаки, ждущей от хозяина кусок.

— Все. По… почему в тебя с… стреляли?

— Я видела, как убили человека.

И что Богдан? Ни одной эмоции. Ни малюсенькой. У него даже ни одна мышца на лице не дрогнула, а мышц на этой афише, надо полагать, больше, чем у среднестатистического человека. Можно подумать, каждый второй становится свидетелем убийства. Он слишком большой, чтобы до него быстро доходило. Тем не менее Богдан услышал сказанное Даной.

— К… как убили? — спросил он.

Она поставила локти на стол, кулаками уперлась в щеки и начала рассказ. Да, голод терзал, но кусок не полез в горло, как только она восстановила эпизоды прошедшей ночи. Рассказывала не потому, что рассчитывала на помощь гориллы Богдана, в данной ситуации никто не поможет, и, как ей казалось, она обречена. Но, может, она получит совет, ведь нелегко смириться с такой перспективой. Рассказывала и потому, что кошмар чудился сейчас нереальным наваждением, а никак не явью. Она не перескакивала с одной мысли на другую, как обычно перескакивают волнующиеся люди, внося путаницу, говорила медленно, шаг за шагом припоминая детали, проживая и осмысляя их заново.

— Как думаешь, почему они меня так быстро нашли? — закончила Дана вопросом, который терзал ее с того момента, когда она вспомнила, при каких обстоятельствах видела одного из участников нападения.

Богдан, сосредоточенно намазывая ножом масло толстым слоем на хлеб, ничего не ответил. Дана поняла, что ему эта задача тоже не по плечу, отвела взгляд и вздохнула. Он кинул на бутерброд несколько ломтиков сыра, налил себе чая, расколол сахар, принялся пить и есть. Потом неожиданно заговорил:

— Это бо… богатый д… дом?

— Очень, — снова вздохнула Дана. — Я такие только в кино видела.

— В та…таких домах камеры.

— Какие камеры?

— Ви… видео. Я бываю в богатых домах, знаю. За всеми следят.

— За гостями следят камеры? — брезгливо поморщилась Дана, он утвердительно кивнул. — Фу, как это некрасиво…

— Боятся всех, го… гостей тоже.

— В комнатах тоже камеры установлены? (Он пожал плечами, мол, не знаю.) Нет, в комнате не было камеры, иначе меня давно бы схватили прямо там. Нет, они не знают, что я видела убийство…

— Я бы так не ду… ду… думал. Тогда тебя не за что у… убивать.

— Так я же угнала машину с трупом, все равно попадаю в свидетели, — выставила контрдовод Дана. Он покивал, но кивание ничего существенного не добавило. — Хорошо, допустим, меня, которую никто не приглашал, запомнил тот жлоб и увидел по видаку. А как они узнали мой адрес?

Теперь Дана не воспринимала его молчание как наплевательское отношение к ней. Просто он будто жираф, только у жирафа есть шея, а у Богдана масса, пока дойдет через уши к мозгу… Дошло, потому что он предположил:

— Ты пришла не о… одна. Вас ви… видела охрана…

— Ну и что? Охране мой адрес неизвестен, — перебила его Дана, не имея терпения дослушать медлительную речь Богдана до конца.

Он чуть не уничтожил ее взглядом, красноречиво дав понять, что не любит, когда его перебивают. Во время паузы она дала себе слово больше не перебивать убогого.

— Адрес зна… знает твоя п… подруга, — высказал он мысль.

— Неля?! — обалдела Дана. — Она не могла… Хотя… Неля не знает, какие со мной приключились неприятности… Да, она могла сказать.

— Пок…кажи ключ.

— Который подсунул Семен Кириллович? Сейчас… — Дана убежала в комнату, где валялась на полу сумочка, в суматохе она не подобрала ее. Вернулась и положила ключ, затем связку ключей на стол. — Вот и вот.

Он повертел ключ, затем связку, поднял глаза на Дану:

— Ты ду… ду…

— Я тогда ни о чем не думала, мечтала спастись, — догадалась, о чем он хочет спросить.

— Нет. Ты ду… дура? Зачем взяла? — И кинул связку на стол.

— Не знаю. Руки сами взяли.

— Ты у… указала им на себя. Ключи и ба… бабки лежали там, г… г… где труп, значит, ты зна… знаешь, к… кто убил.

— Я их не видела. Только ноги и голоса слышала…

— Док…кажи им теперь.

— Что же мне делать? — приуныла Дана.

— Спать.

Богдан остался на ночь, так как не исключено, что убийцы торчат в подъезде. Дана постелила ему в комнате деда.