Тайны воплощения души

Лариса Печенежская

После внезапной смерти, душа Анны, покинув тело, отправилась в материнскую Обитель. У Врат ее встретили близкие души из прошлых жизней и помогли избавиться от боли, вызванной расставанием с любимыми и дорогими людьми. В Мире Душ, под руководством Наставников и Совета Мудрейших, она вновь прожила свои предыдущие воплощения и выявила кармические ошибки, допущенные неправильными выборами жизненного пути и человеческими поступками. Усвоенные уроки позволили ей вновь родиться на Земле.

Глава 6

Сейчас, глядя на всех троих, я не могла не отметить их удивительного внешнего сходства: продолговатые улыбающиеся лица, выразительные глаза, густые прямые брови, широкие лбы, с легкой горбинкой носы и худощавые фигуры. Высокий рост тоже примерно одинаков. Вот только цвета волос и кожи не совпадали: у Эвана русый и белый, ближе к загорелому, а у Айреса и Дэмиана черный и смуглый от рождения. Да и глаза у них были карие, а у Эвана серо-голубые.

И вдруг я поняла, что, сохранив в новом физическом теле знакомые мне черты, Эван пытался сказать мне, что выполнил клятву и вновь пришел ко мне в теле Айреса, а затем Дэмиана, но в моей душе, когда она воплощалась в новые тела, стерли память о нашем общем прошлом.

Айрес, находившийся молча рядом, по-видимому, прочитал мои мысли и тут же послал информацию, что все они были моими мужьями в прошлых жизнях, являясь воплощениями одной и той же души в разных физических телах. Это обрадовало меня, и я поплыла навстречу к нему. Мы с ним обнялись своими энергиями, благодаря которым почувствовали друг друга. Во мне стал разрастаться комок тепла — и через мгновение земная память моей души вернула меня в те далекие годы.

Мой отец был отставным английским полковником, третьим сыном в семье, а потому не получившим титула виконта. Однако его покойная матушка оставила любимому сыну хорошее наследство, позволившее ему осесть на острове Мадейра и построить усадьбу на возвышенности недалеко от Фуншала, его столицы. Остров был завораживающе красив: зеленые склоны гор, глубокие ущелья, синева океана — и отец отдал ему свое сердце.

В качестве подарка своей жене на большой территории по его указанию был разбит сад с множеством редких и ценных экзотических растений, привезенных из разных стран, среди которых были более двухсот платанов, а также Дамский садик с фигурными кустами-скульптурами, «тропические ущелья» и водоемы с цветущими лилиями.

Папа купил много земли на южном побережье острова и стал выращивать бананы и манго. Все свое детство и юность я провела именно там — в плантаторском доме. Мысли о нем вызвали в моей памяти удивительные пейзажи, среди которых был мыс, моё любимое место на острове.

Он буквально врезается в Атлантику, которой остается только бросать и бросать на него свои пенистые волны. Пустынный берег, сплошь поросший густой зеленью и ярко-белыми цветами, обрывается в воду крутыми каменистыми утесами. Сильный ветер многие века приносил на мыс ни с чем не сравнимый свежий запах океана.

Это удивительно красивое место в том моем земном воплощении вызывало во мне бурю эмоций. Особенно во время заката, когда солнце садилось прямо в воду, окрашивая все вокруг в золотые краски. Я любила тишину, царившую там, которая нарушалась лишь шумом ветра и шипением разбивающихся о камни волн.

Нашим ближайшим соседом был итальянский плантатор, который выращивал виноград для знаменитого вина мадеры. Они с отцом были друзьями, и Дарио Грассо со своей женой и сыном Арландо часто гостили у нас.

Я и Арландо дружили с детства, несмотря на то, что он был старше меня на пять лет. Незаметно наша дружеская привязанность переросла в более сильные чувства и, когда мне исполнилось семнадцать, он сделал предложение, которое я приняла, согласившись стать его женой. После обручения мы решили со свадьбой не спешить и обвенчаться через год.

За четыре месяца до свадьбы он приехал ко мне в поместье возле Фуншала вместе со своим другом, который должен был стать шафером на нашей свадьбе. Он был сыном хозяина винного завода.

— Я Айрес Виейра, — прозвучало с нескрываемым волнением, и по моей руке пробежал ток от его поцелуя.

— А я Эмили, — с улыбкой произнесла я и пристально посмотрела ему в глаза, в которых был до боли знакомый мне свет, происхождение которого я не могла объяснить.

— Мы раньше нигде не встречались? — не удержалась я от вопроса. — У меня такое впечатление, будто мы виделись раньше…

Айрес, задумавшись, как-то неуверенно, словно сомневаясь, покачал головой, но меня не покидало напряжение. Я чувствовала сильное притяжение. Это была любовь с первого взгляда для нас обоих. Он смотрел на меня с таким трепетом и нежностью… Мы обменялись только нам понятными взглядами.

В последующие дни в отсутствие Арландо Айрес стал наносить мне визиты. Мой жених редко приезжал в Фуншал, поскольку было много работы на виноградных плантациях, а Айрес находил время для встреч со мной. С каждым днем мы узнавали друг друга все лучше и лучше. Чувства взяли наши сердца в плен, а мы не нашли в себе сил воспротивиться этому.

Мы гуляли с ним по аллее камелий в нашем саду, катались на лошадях в парке драконовых деревьев, крупными белыми цветами которых он украшал мои волосы, ходили пешком по старинной улочке Руа-де-Санта-Мария, самой красочной улице Фуншала, заходили в церковь Санта-Марии Майор, где я, преклонив колени, просила у бога прощения за то, что люблю друга своего жениха.

Мы с ним не говорили о своих чувствах, но наши взгляды были настолько красноречивы, что слова нам были не нужны.

Так как Фуншал расположен в большом естественном амфитеатре, направленном к синему океану и обрамлённом живописными горами, нам приходилось спускаться к центру города на тобоггане — двухместной повозке в виде огромной плетеной корзины, установленной на деревянные полозья, которой управляли двое рослых мужчин. Это позволяло нам тесно прижиматься друг к другу, не нарушая приличий.

В городе мы подолгу сидели в кафе, смакуя кофе с пирожными, и разговаривали… обо всем, а в особо жаркие дни пили ларанхаду, газированный безалкогольный напиток с апельсиновым вкусом, и ели болу ди мел — коврижки с патокой из сахарного тростника и орешками.

Вместе посещали салон, где музыканты играли на португальской гитаре, которая незадолго до этого вошла в моду. Айрес здесь брал уроки игры на этом необычном музыкальном инструменте.

Часто мы приезжали на стремительно ниспадающий в океанические воды утес Кабо Жирау, который открывал просто фантастические виды на округу. Именно здесь в ясный день граница между небом и океаном практически стирается, образуя бескрайний простор голубого горизонта. И каждый раз я уезжала отсюда с букетом стрелиций, цветов, похожих на больших фантастических рыжих птиц.

В один их таких счастливых дней мы сидели в Чайном домике в нашем саду и страстно целовались. Мы были так увлечены друг другом, что не услышали, как к нам подошел Арландо. Он кашлянул и замер, глядя на нас и увидев наши испуганные взгляды, которые сказали ему обо всем.

Я увидела в его глазах боль: ведь девушка, которую он любил, ему изменяла, причем с близким человеком — его лучшим другом. Ничего не сказав, Арландо резко развернулся и молча ушел. Просто исчез из нашей жизни. Я вернула ему обручальное кольцо и написала письмо с извинениями, но ответа так и не получила.

Айрес тоже ушел, и мы не виделись с ним больше месяца. Я страдала, но гордость не позволяла мне сделать первой шаг. Как-то возвращаясь с прогулки, я, выходя из сада, увидела его возле ступенек с огромным букетом орхидей. Моё сердце куда-то провалилось. Не говоря ни слова, мы пошли навстречу друг другу.

Я чувствовала, что в душе каждого из нас таится страх… Страх поднять глаза. Страх пройти мимо. Страх рассказать о своих чувствах и не услышать ничего в ответ. Страх услышать равнодушие. Но сильнее всего оказался страх навсегда потерять друг друга. И мы, как по команде, одновременно подняли глаза.

Встретившись со мной взглядом, Айрес подошел ко мне вплотную, прижал крепко к себе и сказал:

— Я люблю тебя больше всех на свете и не представляю своей жизни без тебя! И не переживу, если ты сейчас скажешь, что мы не сможем быть вместе. Поэтому лучше просто промолчи.

По моей щеке покатилась слеза, слеза счастья. Я так ждала этих слов… Потом заглянула в его встревоженные глаза и тихо прошептала:

— Я тоже тебя люблю! И хочу попросить всего об одной вещи.

— Я выполню любое твое желание, — пообещал Айрес, целуя мне веки.

— Никогда больше не оставляй меня, — сказала я, сдерживая восторг в душе.

— Я всегда буду рядом, даже если ты попросишь меня уйти, — тихо произнес он, подтверждая сказанное нежным поцелуем.

Мы обвенчались месяц спустя в главном кафедральном соборе Се до Фуншал, сохранившем готический облик, под мозаичными сводами, вырезанными из местной древесины и искусно инкрустированными золотыми элементами и деталями из слоновой кости. Мы дали друг другу клятвы перед запрестольным образом святого Франциска Ксаверия под величественные звуки органа.

Вскоре после медового месяца мы уехали в Португалию и поселились в городском особняке, принадлежавшем Айресу.

Я забеременела, и мы с нетерпением ждали нашего первенца. Моему мужу приходилось часто ездить на Мадейру, поскольку здоровье не позволяло отцу полноценно заниматься делами. Накануне моих родов мы собирались переехать на остров. До этого счастливого момента мне оставалось чуть меньше полтора месяцев.

Во время нашей очередной разлуки я очень скучала по Айресу, тяготилась своим одиночеством и с нетерпением ждала его возвращения. Как и в тот роковой день.

Переодеваясь в спальне к ужину, вдруг услышала в открытое окно голос своего мужа, который спрашивал у дворецкого, дома ли я. Недолго думая, я выскочила из комнаты и поспешила навстречу любимому. Начав спускаться по лестнице, я увидела Айреса и радостно вскрикнула, не отрывая от него взгляда. Он улыбнулся и поспешил через холл ко мне навстречу, распахнув руки для объятия. И в этот момент подол платья попал мне под ногу — и я, не успев осознать произошедшего, покатилась по крутой лестнице.

Меня пронзила резкая боль, однако я успела услышать душераздирающий крик Айреса. Наверное, я потеряла сознание, но почувствовав на себе теплые руки своего мужа, пытавшегося меня поднять, открыла глаза. Он на мгновение замер и, прижав к себе, стал что-то говорить, но я его уже не слышала. Жизнь неумолимо покидала мое тело, освобождая душу. И в последний миг все же услышала:

— Я найду тебя, где бы ты ни была. Жди меня… — и теплая слеза упала мне на лицо, после чего моя душа покинула тело, которое Айрес, сотрясаясь от рыданий, прижимал к груди. Его сердце в ней оглушительно билось, не соглашаясь с потерей. Это было моим последним физическим ощущением в

той жизни.

И вот Айрес вновь стоит возле меня, окутывая своей любовью. Мне стало спокойно и радостно, поскольку будущее уже не пугало своей неизвестностью.

Я смотрела на троих мужчин, которых любила в прошлых земных воплощениях, осознавая и в духовном мире, насколько они мне дороги. Однако, встретив меня, они тоже вынуждены были уйти туда, где восстанавливалась их душа. Простившись и опять приобретя форму светящихся сгустков энергии, объединившихся в один, они удалились. Я, не дождавшись его полного исчезновения, оглянулась вокруг себя.

— Ой, они все здесь — люди, которые мне были дороги в предыдущих жизнях. Теперь я уже не только чувствую их, но и вижу, — ярко проявилась мысль, вызвавшая во мне очередное волнение.

Их с каждым мгновением становится все больше тех, кто подплывает ко мне все ближе и ближе. Среди них — мама, моя любимая мама в одной из моих предыдущих жизней. Она приблизилась ко мне.

— Ах, мама, мне так тебя не хватало… — мысленно признаюсь я ей.

Она берет меня за руку, и мы переплетаем свои пальцы. Ничего не говорим — просто держим друг друга, понимая, что нам хорошо быть снова вместе. Мы окружаем друг друга светом, словно укутываемся ярким покровом любви.

Под маминым взглядом мною овладевает чувство, которое я испытала в тот момент, когда обретала новую жизнь в далеком тысяча шестьсот восьмом году. Растерянность от неизвестности. Я находилась внутри огромного кокона, залитого светом и словно сотканного из тысяч маленьких лучиков-паутинок. Нет, я не чувствовала в тот момент страха. Просто опустошение и отчуждение.

Наконец я решилась и сделала шаг в неизвестное…

— Какая она хорошенькая! — вдруг услышала я чей-то ласковый голос, — Интересно, какие у неё глазки?

Словно откликаясь на этот вопрос, я открыла их и увидела доброе, ласковое лицо мамы, её молодое прекрасное лицо, ещё не пролившее много слёз над своей непутёвой дочерью.

Потом промелькнули картины моего детства, окружённого заботой, лаской и вниманием. Я чувствовала тепло маминых рук, слышала колыбельную, которую она мне пела каждый раз перед сном, в моем уме звучала мамина сказка, в которой я вырастала и становилась красивой…

Но я не оправдала маминых надежд и сбежала с женатым мужчиной, став его любовницей, и уплыла с ним в Новый Свет. Больше маму я не видела, даже не знаю, когда она умерла. Расстояние, отчаянное положение, в котором я оказалась после того, как любовник бросил меня в чужой стране одну без денег, и острое чувство вины не позволили мне вернуться в родительский дом.

И вот мы снова вместе. Я прошу у нее прощения за боль и позор, которые ей пришлось пережить из-за моих необдуманных поступков, но она просто обнимает меня, и столько в ее глазах понимания и света любви, что я плачу слезами раскаяния, хотя понимаю при этом, что у меня их в этом мире нет. Однако ощущения остались. Мама через время тоже прощается со мной и исчезает: ведь она, как и другие, покинула свое место в духовном мире, чтобы внести в мою душу мир и покой, потерянные на Земле из-за моей безвременной кончины, и теперь ей нужно вернуться назад.

Маму сменяют моя подруга из моей предпоследней жизни, внезапно умершая совсем молодой; мой брат, погибший от пули горца из враждебного клана; моя сестра, утонувшая в озере накануне своего совершеннолетия… Так замечательно видеть их здесь! Они машут мне руками, приветствуя мое возвращение домой после очередной разлуки.

Постепенно все, встречавшие меня, попрощались со мной, уступив место моему Гиду-проводнику, который в отдалении терпеливо ждал, когда закончатся наши встречи. Он находился поблизости, не мешая мне общаться с душами дорогих мне людей из прошлых земных воплощений.

Алазарис сообщил мне, что эмоциональные встречи, произошедшие между мною и другими знакомыми мне душами на этой стадии духовного перехода, являются лишь прелюдией к моему окончательному возвращению в особую группу существ, которые находятся на том же уровне зрелости, что и я. Эти первые встречи были еще одним эмоциональным воздействием для меня, находящейся в процессе сверхсознательного воспоминания, чтобы моя душа почувствовала спокойствие, безмятежность и любовь.

В этой ситуации, сказал мой Гид-проводник, мне было очень важно видеть человеческие черты тех, кого я знала в прошлых жизнях и любила. Особенно в период очередной адаптации после того, как покинула Землю. Благодаря им, я престану чувствовать себя потерянной, одинокой и сбитой с толку. Увидев людей такими, какими они были, я, после возвращения в Обитель душ, быстрее привыкну ко всему в духовном мире.

Я внимательно слушала Алазариса, общаясь с ним телепатически. И в этот момент вдруг отчетливо поняла, почему не хотела иметь ребенка в своем последнем земном воплощении. В трех жизнях до этого я теряла детей — и страх поселился в моей душе. Будучи с Алексом, я не помнила о том, что меня из жизни в жизнь постигали несчастья с детьми, но страх, преобразившийся в нежелание становиться матерью, вызывал во мне неприятие родов и всего, что с ними связано. Я просто неосознанно боялась повторения того, что преследовало меня в предыдущих жизнях, боялась пережить горе, связанное со смертью детей, а потому всеми возможными способами пыталась избежать этого.

Мы с Алазарисом продолжаем свой путь. Я нахожусь под впечатлением от встреч и пытаюсь разгадать тайну нашего общения. По-видимому, моё последнее земное воплощение, которое все еще довлеет над моей душой, пока не позволяет мне вспомнить особенности пребывания душ в духовном мире. Поэтому, не найдя самостоятельно ответа, я обращаюсь к своему Гиду-проводнику с вопросом:

— Почему я многого не помню? Ведь я уже много раз возвращалась в Мир Душ после смерти моих физических тел, а, значит, все в нем должно быть мне знакомо и понятно.

— Твой духовный опыт пока заблокирован земным. Ты сейчас как бы находишься перед чертой неизвестного, поскольку твое сознание все еще подвержено земным воспоминаниям, а духовные будут открываться постепенно, чтобы ты безболезненно перешла из одного состояния в другое. Для это каждую возвратившуюся душу встречает Гид-проводник, а потом передает её Гиду — учителю.

— Зачем? — удивилась я. — Неужели я сама не смогла бы найти дорогу в то место, где обитает моя родственная духовная группа.

— Несмотря на то, что ты уже много воплощений тому назад покинула свою младенческую группу, ты продолжаешь оставаться молодой, неопытной душой. Когда ты воплощаешься на Землю, тебе блокируют все знания, полученные в духовном мире, чтобы ты самостоятельно набиралась земного опыта путем принятия собственных решений для прохождения необходимых уроков. Подсознание помогает тебе в этом, хотя ты и не понимаешь, что оно — результат накопленных знаний здесь, в духовной Обители. А уж от тебя зависит, прислушаться к нему или нет.

— Значит, я сейчас в духовном мире как первоклассник, если пользоваться земными понятиями. И мне предстоит многое узнать… заново. И так каждый раз?

— Абсолютно верно. Пока мы будем находиться с тобой в пути, ты можешь задавать мне любые вопросы, которые тебя интересуют. Это одно из слагаемых твоего обучения в Мире Душ. В процессе нашей беседы земная память будет постепенно уступать свое место духовной и ты что-то вспомнишь сама, что-то тебе расскажу я, а затем меня сменит — твой Гид-учитель, с которым ты тоже можешь разговаривать на любые темы. Когда придет время воссоединиться со своей группой душ, на большую часть вопросов ты уже будешь знать ответы, а на остальные получишь в процессе занятий.

Эти беседы призваны восстановить твою духовную память, заблокированную на этом этапе твоего пребывания в духовном мире.

Я успокоилась, поскольку была озабочена своей явно выраженной амнезией. Оказывается, в этом нет

ни моей вины, ни отклонения от нормы. Загоревшись идеей узнать побольше, я спросила:

— Каким образом душа может проецировать человеческие черты.

— Из твоей массы энергии, — отвечает он. — Просто ты думаешь о чертах, которые хочешь видеть, — и они возникают перед тобой.

— Но ведь я не могу объяснить, откуда берется у меня способность проделывать это.

— А это тебе и не нужно. Узнавание зависит от твоих чувств и чувств тех, кто встречает тебя здесь. И Дэмиан, и Эван, и Айрес, а также отец и мама показали тебе то, что хотели, чтобы ты увидела в них, и то, что ты сама, на их взгляд, хотела бы увидеть.

— Выходит, они манипулировали моими воспоминаниями?

— Не совсем так. Твое общение с ними в большей мере зависело от обстоятельств вашей встречи, от того, как вы представляете себя друг другу, что чувствовали в тот момент, какие у тебя сложились отношения с каждым из них.

— Значит, все они ориентируются в моей душе настолько хорошо, что знают о ней абсолютно все?

— Да. В какой бы образ ты не трансформировалась, он никогда не скроет от остальных, кто ты есть на самом деле. К тому же, это действие не сопровождается такими эмоциями, как на Земле. Здесь всё более абстрактно. Помимо этого, ты в духовном мире имеешь лишь одну индивидуальную сущность, несмотря на множество различных образов и черт лица, которые ты можешь проецировать как душа.

— А мои чувства? Я же их испытывала.

— Можно сказать и так, но это не совсем те чувства, которые ты испытывала в своем земном воплощении. Это просто память о них.

— А как же тогда человеческие черты, по которым я узнавала дорогих мне людей? Ведь в духовном мире можно общаться и без проецирования черт и их особенностей.

— Поскольку они имели черты, ты ментально общалась с ними быстрее. Каждый из вас принимал именно те черты, по которым вы лучше всего узнавали друг друга, в полном соответствии с тем, что вы хотели сообщить на момент общения.

Некоторые из душ, такие, как Эван, при очередном воплощении вселяются в тело с чертами, какие были у них в предыдущей жизни. Отсюда и такое большое сходство между ним, Айресом и Дэмианом. Не исключено, что и в последующих земных воплощениях он воспользуется таким же лицом.

— А почему это для него так важно — сохранить свою внешность?

— Точный ответ на этот вопрос я не знаю, но я могу предположить, исходя из имеющегося опыта, что он хорошо себя чувствовал в качестве Эвана Маккензи. У него была счастливая жизнь с тобой. К тому же, он выглядел великолепно с красивым лицом и фигурой. Поэтому и сохранил их в новом физическом теле.

— В духовном мире все узнают друг друга?

— Не всегда, — ответил Алазарис. — Люди, которых не было в твоих предыдущих жизнях, могут не узнать тебя здесь. Они, конечно, достаточно быстро могут понять, что это ты, но это для них не является чем-то важным или значимым. Главное, что все они видят каждого тем, кем он, в действительности, является. Правда, некоторые души хотят показать свою лучшую сторону, заботясь о впечатлении, которое производят на того, с кем общаются, не понимая, что в первую очередь важно то, к чему они стремятся, а не то, как выглядят. Среди таких душ находятся даже такие, которые принимают лица, которых у них никогда не было на Земле.

— И какие же это души? — поинтересовалась я.

— Как правило, довольно незрелые. Они могут какое-то время упорствовать в этом, но в конце концов приходят в норму.

— А души могут проявлять тщеславие и пребывать в таком умонастроении, словно они на Земле?

— Души могут проецировать формы своих прошлых жизней, и они часто делают это, общаясь друг с другом, — после некоторого молчания сказал Алазарис. — Спроецированная форма человеческой жизни — это лишь один из бесчисленных вариантов внешнего облика, который могут принять души, черпая их из субстанции своей основной энергии.

— А имеет ли душа свой идентификационный признак по типу отпечатков пальцев у человека?

— Можно сказать и так: ведь у каждой души особая цветовая аура, присущая только ей.

Нашу беседу прерывает сгусток энергии, похожий на падающую заезду, пронесшийся мимо нас на высокой скорости.

— Что это? — зачарованно спрашиваю я, глядя вслед этому необыкновенному явлению.

— Это тоже чья-то душа. Она очень спешит, — спокойно отвечает Алазарис.

— Одна? А где же ее Гид-проводник? — моему удивлению нет предела.

— Он ей не нужен.

— Почему? Это особенная душа?

— Не особенная, но много раз воплощавшаяся в физические тела в разное время. Она в нужное время закончила свою жизнь на Земле и знает дорогу в свою небесную обитель, поэтому ей нет необходимости кого-либо видеть рядом с собой.

— И такая душа не беспокоится о том, что её никто не встречает?

— Когда-то ей помогали встречи с родственными душами и требовался Гид-проводник, но после многих возвращений в духовный мир это уже для неё не столь важно.

— Освободившаяся от физического тела душа сама принимает решение о том, что будет входить в духовный мир без поддержки и сопровождения?

Алазарис ответил после паузы:

— Нет, это обоюдное решение самой души и её Гида-наставника. Оно может быть принято тогда, когда оба уверены в том, что душа сама справится с возвращением домой.

— И эта душа совсем не чувствует себя потерянной или одинокой, как я вначале?

— Любое из этих ощущений ей не свойственно, поскольку в своем развитии эта душа достигла уже такого состояния, когда ей больше не нужно, чтобы кто-то держал её за руку. Она знает, куда идёт, и очень хочет туда попасть. К тому же, её в это место притягивает словно магнитом, а потому душа наслаждается этим быстрым перемещением.

— Интересно, а как работает механизм притяжения, который позволяет душе попасть в место своего назначения? — задаю я очередной вопрос.

— Она перемещается на луче света. Он подобен радиоволне, которая подобрана с подходящей для данной души частотой.

— Выходит, в этом случае душу ведет невидимая сила и она не может произвольно контролировать скорость своего движения?

— Абсолютно верно. Душа следует в соответствии с волновым диапазоном световых частиц. Так как волны имеют направление, она в резонансе плывёт вместе с ними.

— Неужели во время движения душа слышит какие-то звуки?

— Да, волновой луч вибрирует, а душа находится внутри него. Она несется в нужном направлении на звуковой и световой маяк, который является частью её собственной тональности души, то есть частоты. Поняла?

— Как-то не очень. Не уверена, что понимаю, как свет и вибрации комбинируют в диапазоне частот, определяющем направление движения души.

— Тогда представь себе гигантский камертон внутри мигающего света — стробоскоп. Это если оперировать земными понятиями.

— О, значит, там есть энергия?

— Конечно. В мире душ есть энергия внутри энергетического поля. Она выглядит не просто линиями, по которым они перемещаются. Души производят энергию сами и могут использовать её силу в зависимости от своего опыта.

— Выходит, что уровень зрелости души дает ей некоторый элемент контроля в отношении скорости? — уточнила я.

— Да, но не вначале. Позже, то есть после того, как душа уже устроится там. Тогда у неё появится больше возможности перемещаться самостоятельно. А сейчас её уносит, и она должна устремляться к своему родному месту, с которым связана.

— Алазарис, а куда ведешь меня ты?

— В промежуточную зону духовного мира. В неё прибывают все души, невзирая на свой опыт. На этом этапе они отличаются друг от друга после смерти тела только скоростью перемещения, которая зависит от их духовной зрелости. После того, как встретившие тебя родственные души разошлись по своим местам, ты была уже готова отправиться в пространство, где будет совершаться исцеление, переориентация или настройка души на духовную среду. И я сопровождаю тебя туда. Там ты встретишься со своим Гидом-учителем.

— Так значит мы направляемся в восстановительную зону? — уточнила я.

— Да.

— А что она собой представляет?

— Это трудно объяснить, так как она относится к нефизической Вселенной. Словом, это «место исцеления», или целительское пространство для поврежденных душ, возвращающихся с Земли.

Мы все еще движемся вперед, преодолевая большое расстояние. Я чувствую, как невидимая сила направляет меня в более замкнутое пространство — вход в место чистой энергии, и, наконец, я оказываюсь в чем-то вроде сосуда, в котором, по подсказке Алазариса, будет происходить мое исцеление. Я прощаюсь с ним.

Меня вносит внутрь, и я вижу яркий теплый луч, напоминающий собой поток текучей энергии. Я ощущаю её как пар, который кружится вокруг меня, периодически прикасаясь ко мне, словно живой. Затем он входит в меня как безболезненное пламя — и я омываюсь, очищаясь от всего, чем заболела моя душа в период своего последнего физического воплощения.

Я здесь одна, но понимаю, что этот процесс кем-то управляется. Моя сущность не просто омывается, а очищается после пребывания на Земле. Это подобно освежающему душу, но более приятному. К тому же, нет ощущения физического тела и мокроты.

Затем меня помещают в место моего энергетического восстановления, которое состоит из кристаллов, помогающих мне не только собраться с мыслями, но и активизировать их посредством балансировки энергии. Кристаллические стены включают в себя разноцветные камни, которые отражают в своих гранях свет и помогают в настройке моей вибрации на вселенскую энергию с целью освобождения от негативной энергии.

Глядя на них и испытывая их чудодейственное влияние, я вдруг осознала, почему на Земле многие тысячелетия кристаллы были не только предметом красоты, гармонии и могучим талисманом, но и незаменимым лекарством, применяемым при самых серьёзных недугах. О целебных свойствах драгоценных камней прекрасно знали врачи древности и средневековья и применяли их в лечении.

В течение многих веков цивилизации использовали силу кристаллов и камней для разных практических целей, в том числе психических и энергетических.

Да и в современном мире природные кристаллы являлись источником дохода, подарком любимому человеку, лекарством, символом совершенства. Царство земных минералов принимает каждого нуждающегося, чтобы в своём пути человек стал лучше. Для некоторых кристаллы и камни — неодушевлённые предметы, низшие формы жизни на планете. Для других — огромные источники света и энергии. В любых случаях эти прекрасные дары планеты радуют нас в физической жизни изысканной расцветкой и совершенными геометрическими формами, позволяя подключаться к силам Космоса. Поэтому люди так дорого платят за них, чтобы иметь.

Как и обработанные грани драгоценных камней на Земле, геометрические углы этих кристаллов и в духовном мире отбрасывают полосы света, но здесь и сейчас они движутся, крестообразно перемещаются вокруг меня, восстанавливая мою мудрость, проявляющуюся в состоянии расширенного сознания благодаря исцелению.

Эти энергетические потоки исцеляют мою душу, проникая в её существо, и вдруг я осознаю, как устала от моей прошлой жизни и от тела, которое покинула. Оказывается, и мой человеческий ум, и мое тело, которое я занимала в последнем земном воплощении, оставили глубокий эмоциональный след в моей душе после смерти, поскольку я все ещё продолжала хранить яркие воспоминания о нем в своей последней жизни. Да, я была под сильным воздействием своего последнего тела, несмотря на то, что сейчас уже была отделена от него навсегда.

Я уже не была здесь Анной, но память о ней была настолько свежа, что я продолжала даже в энергетическом состоянии, будучи светящейся точкой, ощущать себя ею.

Мои ощущения как бы разделились на два вида: приятные и неприятные. Телом я была здорова, поэтому в памяти не осталось каких-то особенно запоминающихся болей. Я практически не болела, за исключением гриппа или острых респираторных заболеваний, вызванных вирусами извне. Ну разве что подвернула пару раз щиколотку, или сильно обожгла большой палец на левой руке.

Я внезапно улыбнулась, не только вспомнив, но и почувствовав все места, куда меня кусали комары, эти зловредные кровососы. Даже почувствовала, как чешется кожа, там, где они вводили в кровь часть своей слюны, содержащей антикоагулянт и специфические белки.

Мой земной ум, который до сих пор оставался со мной, подкинул мне визуальные картины, как я прикладывала к укусам то кубики льда, то мазала их антиаллергенным кремом, то просто натирала солью, когда ничего другого не оказывалось под рукой. Даже явно почувствовала, как эти места чешутся от неимоверного зуда.

Вспомнила и о том, как редко, но все же чувствовала боль от приступов мигрени, особенно после сильного стресса. Память услужливо подбросила мне картинки, на которых я увидела себя с Алексом на нашей собственной кровати. Именно он в этих случаях выступал моим доктором, поскольку после сумасшедшего секса с ним моя головная боль куда-то исчезала — и я вновь была здоровой.

Но самым неприятным ощущением, которое я вдруг вновь испытала, находясь далеко от Земли и оставив на ней свое тело, — патологически сниженное настроение с подавленностью и слезливостью, которое периодически посещало меня и длилось как минимум две недели. В эти дни у меня возникало чувство безрадостности с отсутствием удовольствия от ранее приятных вещей и видов активности: мне не хотелось встречаться с подругами и весело проводить с ними время, я отказывалась с Алексом идти в кино или в кафе, ездить к родителям и даже покупать свечи, которых не было у меня в коллекции, несмотря на их необычность…

На меня нападало безразличие, нежелание заниматься как работой, так и домашними делами. Я страдала от выраженного бессилия, из-за которого мне становилось трудно справляться с привычными обязанностями. И все эти депрессивные состояния постоянно сопровождались ощущением слабости, рассеянности и вялости. Мне было трудно сосредоточиться на чем-то и концентрировать свое внимания. В такие дни, когда еще училась в университете, я пропускала занятия, поскольку наблюдала ухудшение памяти, а, устроившись на работу в регистратуру, прогуливала работу под видом несуществующего «заболевания», благодаря которому оформляла больничный лист в клинике по месту жительства, придумывая себе симптомы, которые трудно проверить.

Зная, что у меня был сколиоз позвоночника, жаловалась на боли в нем, которых у меня не было, или придумывала головные боли, которыми не страдала, но врачи почему-то ставили мне диагноз вегетососудистой дистонии… Благодаря этому, я могла официально находиться дома и предаваться своему унынию.

И только сейчас, вновь пережив это состояние, я вдруг отчетливо поняла, что у меня в такие периоды была элементарная депрессия.

Да, я действительно в настоящий момент находилась под эмоциональным воздействием своего человеческого ума и тела, от которых еще не освободилась как душа.

Однако неприятные воспоминания неожиданно сменились довольно-таки приятными. Почему-то я ощутила, как было приятно скинуть неудобные туфли на высоком каблуке, которые были мне несколько малы, но их все равно купила, поскольку они были красивыми и подходили к платью, в котором я была на свадьбе своего брата, или запустить руку в пакет с гречкой или пшеном.