Тайны воплощения души

Лариса Печенежская

После внезапной смерти, душа Анны, покинув тело, отправилась в материнскую Обитель. У Врат ее встретили близкие души из прошлых жизней и помогли избавиться от боли, вызванной расставанием с любимыми и дорогими людьми. В Мире Душ, под руководством Наставников и Совета Мудрейших, она вновь прожила свои предыдущие воплощения и выявила кармические ошибки, допущенные неправильными выборами жизненного пути и человеческими поступками. Усвоенные уроки позволили ей вновь родиться на Земле.

Глава 2

Элина незаметно наблюдала за переживаниями подруги, отражавшимися, как в зеркале, на ее лице. Слова утешения и сочувствия вряд ли были бы сейчас к месту, а потому она решила продолжить прерванный разговор:

— И как отреагировала мама?

— Никак. Сделала вид, что в порядке вещей то, что после стольких лет замужества я переехала к ней.

— А с работой все проблемы утрясла?

— В принципе, и утрясать было нечего. Я ведь в регистратуре работаю посменно. Правда, в первую смену теперь приходится рано вставать, а после второй — поздно возвращаться, но это мелкие неудобства. Уже привыкла.

— А кто из вас на развод подал?

— Конечно, я, но Алекс не возражал.

— Что ж, рассказывай, дальше, — вздохнув, сказала Лина.

— А что тут рассказывать?

Анна допила остывший кофе, скривилась и тихо прошептала:

— Знаешь, на самом деле, если честно, до сих пор не верю, что два дня назад даже на бумажке перестала быть женой Алекса.

— Как все прошло? Он не просил тебя отказаться от этой безумной затеи? — спросила Лина, погладив подругу по руке.

— Гмм… нет, — тяжело вздохнула Аня.

— Знаешь, все время, находясь в ЗАГСе, я твердила себе, что ничего другого и не желаю. Что если затяну с разводом, превращусь в неизлечимую истеричку, да и Алекса сведу с ума своими разборками. В глубине души я чувствовала, что между нами что-то безвозвратно умерло, и нет ни малейшего смысла мучить друг друга. Так во всяком случае мне казалось. Наверное, потому так стойко демонстрировала ему свое чувство оскорбленного достоинства. А теперь, когда получила на руки документы о разводе, перестав перед собой притворяться, вдруг ясно осознала, что втайне от себя только и ждала, что Алекс не допустит этого, что, вопреки всему, явится ко мне и назовет меня глупышкой, прижмет к своей груди и начнет целовать мне веки, собирая с них готовые скатиться по щекам слезинки. И, как обычно, у меня что-то смягчится внутри — и мы снова заживем, как раньше.

Но, к сожалению, Алекс после моего ухода даже не думал осыпать меня мольбами и не опустился до уговоров. А позавчера держался с достоинством и, несмотря на то, что все-таки выглядел грустным и несколько растерянным, вел себя так, как будто ни о чем не сожалел. Я до последней минуты надеялась, что он дрогнет, поглядывала на него, но…

Получив документы, Алекс, даже не попрощавшись, вышел из кабинета. Я не выдержала и поспешила вслед за ним, ошеломленная случившимся до такой степени, что хотелось истерически и плакать, и смеяться.

— Почему вдруг? Ведь ты же сама стала инициатором развода, — удивилась Лина. — Ты что-то противоречишь сама себе. Или ты все же не хотела, чтобы распалась ваша семья?

— Не знаю, что я тогда хотела. Помню только злость, которая сотрясала меня: и на Алекса, и на саму себя. И боль, впившуюся острой занозой мне в сердце. Я изо всех сил сдерживала слезы, готовые хлынуть из моих глаз. Мне так хотелось догнать его и сказать, что я дура, что по глупости наказала не только его, но и себя, но вместо этого позвала:

— Александр!

Он остановился, выйдя из главного входа, и повернул ко мне голову. Мне следовало все всё то искреннее, что рвалось из моей души, сказать ему. В крайнем случае, что-нибудь нейтральное или даже дружеское, однако…

–… ты ему ничего такого не сказала, — закончила Лина мысль вместо подруги. — Гордыня не позволила. Или вредность?

— Не могу ничего на это ответить. Знаю только, что вдруг почувствовала неожиданное опустошение внутри, потом… даже стыдно вспоминать… засмеялась дурацким смехом и воскликнула:

— Ура! Наконец-то свершилось! Поздравляю тебя и себя с долгожданной свободой! Да здравствуют перемены и новая жизнь!

— Ну ты даешь! — не выдержала Лина. — Это с какой же дури ты выкинула такой необъяснимый финт?

— Не спрашивай. Даже спустя два дня я не могу объяснить свое поведение. Оправдать тоже.

— А что Алекс?

— Он, прищурившись, пристально посмотрел на меня, медленно положил документы в папку и, полностью владея собой, сухо спросил:

— Может, еще устроишь по этому поводу вечеринку?

И, представляешь, я опять рассмеялась, а потом, отдышавшись, выкрикнула:

— Конечно, устрою! Будем гулять и веселиться с девчонками ночь напролет. Это же такое счастье — избавиться от семейных цепей. Теперь я свободна, как птица…

— Вот — вот, — перебил он меня, — отныне будешь жить, как в мультике ворона: «куда хочу — туда лечу». Что ж, счастливого полета. Не смею больше сдерживать твоей души прекрасный порывы, которая сорвалась с привязи.

И столько сарказма было в его голосе!

— А может, сожаления? — предположила Элина.

— Нет, сожаления не было ни в голосе, ни в глазах. Я же, непонятно почему, гордо вскинула

голову, словно действительно скинула с себя цепи, которыми была опутана, будучи его женой. Хотя это чушь собачья. До сих пор не понимаю, зачем я разыграла подобную роль.

— Возможно, тебя потрясло равнодушие Алекса, которое он показал в день развода?

— Наверное. Если честно, я ожидала какого-нибудь признания, вроде: «Нелегко ведь это — прожить с женой восемь лет и вдруг снова стать холостяком» или «Жаль, что ничего у нас не получилось». Тем не менее, ничего подобного я не услышала, кроме:

— Ладно, пока. У меня нет времени на пустые разговоры, — и, спокойно повернувшись ко мне спиной, пошел к остановке маршрутки.

А я еще долго стояла на месте и смотрела сначала ему вслед, потом на тротуар, по которому он ушел… Если честно, у нас давно так: я затевала скандал, а Алекс любыми способами пытался восстановить мир. Вот и позавчера мне, как обычно, хотелось выступить в роли королевы, а его видеть в роли заискивающего раба, над которым я посмеюсь и гордо уплыву, а он, убитый и подавленный, будет провожать меня тоскливым взглядом и придумывать, как все вернуть. Но не тут-то было! Мы поменялись местами.

— И как? Отметила с девчонками развод? — поинтересовалась Лина.

— Глупости, никакого праздника я устраивать не стала, потому что вернулась домой в прескверном расположении духа. Настроение было ни к черту, и я позвонила маме, с которой весьма странно побеседовала.

— А вот с этого места подробнее, — улыбнулась подруга.

— Не торопись. Я до сих пор анализирую наш разговор. Как только мама ответила на мой звонок, первое, что она меня спросила, — «Как дела?».

— Как дела? — глупо переспросила я и округлила глаза.

— Почему? Ведь Анна Петровна знала, что в этот день у тебя должен состояться развод.

— Конечно. Но она спросила об этом таким голосом, каким обычно интересовалась, не случилось ли у меня чего-нибудь новенького.

— Все, я в разводе, — медленно ответила я, настороженно ожидая ее ответа.

— Извини, но я тебя перебью, — сказала Лина. — Как твоя мама отнеслась к тому, что ты ушла от Алекса?

— Когда я переехала к ней после последнего скандала с мужем и объявила о решении покончить с семейной жизнью, мама лишь сказала, что этот дом навсегда останется и моим, тяжело при этом вздохнув. А потом все больше избегала говорить о моем намерении и ни разу не упомянула про Алекса. Меня это удивляло, но первой заводить разговор об этом я тоже не стала. Родители ведь были категорически против моего раннего брака, считая, что до добра он не доведет, и недолюбливали зятя, который настоял на нем. Мама даже ревновала меня к нему, а в последнем разговоре держалась так, будто не радуется моему разводу и молча осуждает меня.

— Как-то странно ты себя ведешь, — не выдержала я. — Такое чувство, что ты не понимаешь моих поступков и не поддерживаешь меня.

— В чем? — с невинной интонацией спросила мама.

Я повысила голос, теряя терпение:

— Как это в чем? Мы с Алексом развелись, потому что продолжать в том же духе просто-напросто не могли! Это была не жизнь, а каторга!

Она пробормотала в ответ что-то неопределенное, так и не высказав прямо своего отношения к произошедшему.

— Мама! — воскликнула я. — Умоляю, скажи, что ты об этом думаешь!

Сначала было молчание, а потом устало прозвучало:

— Я, если честно, и правда не совсем тебя понимаю, Анна. Мне важно, чтобы ты была счастлива, дочь.

И опять молчание. У меня возникло чувство, будто ей очень жаль, что я такая бестолковая.

— Что ты имеешь в виду? — выдавила я из себя, хотя продолжать разговор уже расхотелось.

— То, что без Алекса ты…, — мама вновь умолкла, словно споткнулась. Через время она все же свою мысль закончила:

— Ты уверена, что сможешь жить без него полноценной жизнью?

Если бы ты знала, Лина, какая меня взяла злость. Даже в глазах потемнело. Создавалось впечатление, что все кругом правы и прекрасно разбираются в любой ситуации и лишь я одна совершаю ошибку за ошибкой.

— По-твоему, я не могу быть счастлива сама по себе? Намекаешь на то, что я теперь, после восьми лет семейной жизни, недочеловек? Так? А ты не допускаешь того, что мне необходимо отдохнуть от этой лавины неурядиц? Может, я еще не нашла свой настоящий путь и отыщу его лишь теперь, когда не надо будет каждый день растолковывать мужу, что ребенок отнюдь не дешевое удовольствие и что он не обеспечил условия для его рождения.

— Вы прожили вместе немало лет, — задумчиво произнесла мама. — Неудивительно, что Алексу захотелось, чтобы у вас родился ребенок. Это важно для укрепления семейных отношений. Помню по себе: когда у нас появился твой брат, мы с твоим папой будто вступили в новую фазу…

— Вы уже жили здесь, в этом доме! — воскликнула я.

— Да, это так, но были вынуждены платить ежемесячно внушительные суммы, погашая деньги, взятые на пять лет в долг под большие проценты. Пришлось во многом себе отказывать. Это только кажется, что другим живется легче. Проблемы есть у всех без исключения, просто кто-то спокойно, последовательно и без лишней суеты их решает, а кто-то пытается от них сбежать.

— Можешь не продолжать: я тебя поняла. Намекаешь на меня?

Мама, не скрывая огорчения, тяжело вздохнула:

— Не намекаю, а прямо говорю об этом. Когда ты вернулась в отчий дом, я старался помалкивать, не лезть к тебе со своими советами, считая, что ты уже взрослая, к тому же неглупая женщина. Думала: успокоишься, переосмыслишь случившееся и вернешься, но… Словом, не хотела вмешиваться в твою личную жизнь. Но ты ведь сейчас сама об этом заговорила…

— По-твоему, у меня был другой выход? — не на шутку разнервничавшись, спросила я.

— Думаю, да. Может, вам следовало обратиться к психологу? Чтобы он посоветовал, каким образом снять напряжение в ваших отношениях, устранить скандалы… С ним обсудили бы все спокойно и мирно решили, стоит ли рожать малыша сейчас или все же нужно еще подождать и найти способ зарабатывать побольше. Вам обоим. А уж потом…

— Дельный совет, — сказала Лина, отреагировав на услышанное. — Неужели ни тебе, ни Алексу не пришла подобная мысль? Не исключено, что и овцы при этом были бы живы, и волки сыты. Другими словами, вы могли бы с минимальными потерями решить свои проблемы.

— Признаться, после развода, когда Алекс со столь важным видом удалился, мне и самой пришла на ум подобная мысль, но я, чтобы скрыть собственный упрек, прозвучавший у меня в душе, лишь рассмеялась на мамины слова.

— Неужели ты искренне веришь, что психологи в таких случаях способны дать дельный совет?

Мама с недовольством в голосе сказала:

— А почему нет?

— Боже мой, какое заблуждение! Да они сами точно такие же люди, как и мы! К тому же, они и в своих собственных жизнях не в силах навести порядок! По-моему, это невозможно — заставить мужчину и женщину, которые терпеть друг друга не могут, снова воспылать любовью.

— Ты действительно уверена, что не можешь терпеть Алекса, а он — тебя? — спросила мама и вновь сделала многозначительную паузу.

— С сегодняшнего дня он не мой! — излишне горячась, воскликнула я. — К тому же, я не могу судить, какие мысли бродят у него в голове.

— Что ж, пусть так, — то ли с усталостью, то ли с грустью произнесла мама. — Только я не об этом.

— И знаешь, Лина, у меня вдруг защемило в груди. Да так сильно. Все это время я пребывала в неопределенности и смутно чего-то ждала, стараясь не погрязать в раздумьях и не жалеть о содеянном. Теперь же впервые осознала всю серьезность своего шага. Ненавистен ли мне Алекс? Когда я впопыхах собирала вещи, была уверена, что мы поженились, не думая о последствиях, и ошиблись. А в ту минуту… он не был мне чужим. Не знаю. Я растерялась.

Потом велела себе прекратить сомневаться в своих решениях и поступках. При этом постаралась себя убедить, что мне тяжело и тревожно исключительно потому, что слишком непросто прощаться с давними привычками. Да-да, не смотри на меня с таким удивлением! Алекс, говорила я сама себе, мало-помалу превратился для меня в привычку, а любви к нему уже давно нет…

Мое сердце, будто услышав эти категоричные выводы, больно сжалось. Но я постаралась прикинуться, что не заметила этого.

— Да, я уверена, — с чрезмерной торжественностью заявила я ожидавшей ответа матери. — На сто процентов уверена, что поступила правильно.

Мама опять не сдержала печального вздоха.

— Тогда могу только сказать, что это самое главное. Я не стану тебя осуждать. Может, когда-нибудь встретишь другого парня и с ним заживешь совсем иначе, — добавила она и опять замолчала.

У меня, по правде сказать, что-то неприятно дрогнуло внутри. Я засмеялась, чтобы мама не почувствовала смятения, которое могло прозвучать в моем голосе.

— Может, я его уже встретила.

Мама обреченно спросила:

— Имеешь в виду Максима?

— Он тебе что, не нравится? — спросила я таким тоном, будто меня оскорбили.

— Да нет, почему же. Но он не для тебя. Впрочем, не мне судить, хотя жизненного опыта у меня побольше твоего.

И мне вдруг захотелось плакать. Наверное, потому, что все последние месяцы слезы у меня были где-то совсем близко, но я не позволяла им проливаться, поскольку жила, как полузамороженная.

— В любом случае выбирать только тебе, — добавила мама.

— Вот именно! — с неуместной воинственностью, маскирующей маяту в душе, воскликнула я. — Ладно, я отключаюсь, чтобы не мешать тебе. Дел у тебя, как мне кажется, невпроворот, а тут я со своими проблемами.

Мне очень хотелось, чтобы мама меня утешила, сказав, что мои проблемы для нее важнее всего, но…

— Удачи тебе, моя хорошая! — услышала я в ответ.

Гудки, последовавшие за ним, привели меня в чувство, и я поднялась к себе в спальню. Больше часа лежала на кровати, глядя невидящим взглядом на стену. Потом пришел Макс.

— Что-то мне подсказывает, что это Максим Чернецкий. Я не ошибаюсь? — уточнила Элина. — Помню, как он еще в выпускном классе сох по тебе и смотрел на тебя такими щенячьими глазами…

— Не ошибаешься. Макс тоже развелся и сейчас живет один, так что никому дорогу я не перехожу. Правда, у него с первой женой остался сын, но это ничего не значит. У меня относительно Максима никаких серьезных планов нет, мы с ним просто друзья.

— У тебя, может, и нет, а что касается его чувств к тебе, сомневаюсь, что их можно назвать дружескими. Не играй с огнем и пожалей его. Тебе надо кому-то поплакаться в жилетку, а ему каково, ты подумала?

— Вот еще! Не строй из себя защитника прав человека или адвоката. Я ему на что-то более серьезное, чем дружба, поводов не даю.

— Так то оно так, но ведь сердцу не прикажешь.

— Это уже его проблемы, и не надо вызывать в моей душе чувства вины. Я его не заставляю ко мне ходить. Изначально сказала, что, кроме дружбы, никакие другие отношения между нами невозможны. Макс согласился. На этом и поставим точку.

— Хорошо. Тему эту закрываем. Давай лучше поговорим о твоем внутреннем состоянии после развода. Только, как на духу, без рисовки и роли сильной женщины, которая уверена в своей правоте. Что ты чувствуешь на самом деле, Аня? Тебе, думаю, прежде всего, необходимо разобраться в причинах происшедшего.

— Я только этим и занимаюсь последние два дня. Все мои мысли о нашей вине, точнее, о моей собственной вине, о том, что развода могло и не быть. Раздумья, начинающиеся с «если бы не…», — одни из самых мучительных в этот период.

— Как психолог могу сказать пока одно: существуют две основополагающие установки супругов по отношению друг к другу в ситуации конфликта. Первая — познавательная — заключается в стремлении понять супруга и выяснить свою роль в его действиях, несмотря на ту боль, которую он доставляет. Вторая — защитная — состоит в попытках уйти от боли, защититься, оградить себя от неё, а то и напасть самому. Наиболее успешно реализуется вторая стратегия, особенно при разводе.

— Нет, Лина, дело не в боли. Алекс как муж очень хороший, терпеливый, понимающий, добрый… Он никогда ни поступком, ни словом не сделал мне больно. Просто безденежье достало. Не то чтобы я стремилась купаться в деньгах, но хотелось бы жить, не заглядывая со страхом в кошелек. А Алекс все эти годы искал себя и применение своим знаниям и способностям за счет меня и нашего благосостояния.

— Но, как я поняла, ты тоже палец о палец не ударяла, чтобы увеличить семейный бюджет за счет своей зарплаты. Устроилась в регистратуре на шесть часов в день — и травушка не расти. Малая зарплата — малая ответственность и малая загруженность. Почему же ты к себе не предъявляешь финансовых требований? Семья ведь строится на общих ценностях, в том числе и материальных.

— Я женщина, и обязанность Алекса меня обеспечивать. Знаешь, как жена, я была все эти годы весьма нетребовательной. На какие-то особенные шмотки себе деньги не тратила, по магазинам не шастала. Ограничивалась минимумом, за исключением свеч и косметики. Так что претензий в легкомысленном отношении к деньгам ко мне предъявить нельзя. Впрочем, Алекс никогда меня в этом и не упрекал. Если бы не этот ребенок, которого ему захотелось, думаю, и дальше мы жили бы, как и все предыдущие годы.

— А мне кажется, Аня, что дело вовсе не в ребенке. Ты привыкла жить для себя, максимум для мужа, а ребенок — это многолетние хлопоты и ответственность.

— Возможно ты и права. Есть женщины, которые при виде младенца тут же начинают его неистово тискать. Так вот, если бы я была одной из них, уже давно завела бы своего ребенка. Но в какой-то момент я поняла, что не готова пожертвовать той жизнью, которая есть у меня сейчас, в том числе и возможностью поспать допоздна в воскресенье. К тому же, от коллег по работе наслушалась жалоб, что их мужья не разделяют с ними заботы по уходу за детьми. Для меня это стало еще одним аргументом «против». Все годы замужества в целом я была довольна своим браком и не хотела портить его «третьим лишним».

— Ты не любишь детей?

— Не знаю. Наверное, люблю, но материнство требует слишком больших усилий, и это навсегда. Словом, не хочу осложнять себе жизнь и быть прикованной к ребенку. К тому же, еще и сильный страх испытываю от мысли о ребенке, не понимая, почему. Может, просто боюсь ответственности за него?

— Выходит, материальная сторона вашего брака для тебя не так уж и важна, а твое поведение — это обычное проявление эгоизма?

— Возможно, хотя и не хочется признаваться в этом.

Анна вдруг неожиданно заплакала, закрыв лицо руками. Лина молчала, понимая, что подруге сейчас нужно побыть наедине со своими чувствами и мыслями. Минут через пятнадцать Аня успокоилась и вытерла зареванное лицо салфеткой.

— Не осуждай меня, Лина, за слезы. Я страдаю после расставания с Алексом, потому что за то время, что мы были вместе, успела психологически, эмоционально и физически сильно привязаться к нему. Плюс общие бытовые дела, общий досуг, одна на двоих «химия». После того, как я от него ушла, бывали ощущения, будто от меня оторвали мой собственный кусок тела. И это не позволяет мне полноценно жить без него.

— Тогда зачем разводилась? Пожили бы на расстоянии — и обновили отношения. К чему нужна была такая спешка?

— А ребенок? — опять заревела вголос Анна. — Он бы все равно не отказался от мысли о нём. Так какая разница развестись сейчас или позже! Результат был бы один и тот же. Мне не нужен ребенок…

— А как вел себя Алекс после того, как ты ушла от него?

— Надеялся на лучшее. Звонил, приглашал сходить куда-нибудь, говорил, что продолжает любить меня, что новой любовницы у него нет. Был уверен в том, что буря с моей стороны пройдет и можно начать все с начала. Мне кажется, что он не воспринял всерьез мой уход. В его голосе я не чувствовала каких-либо переживаний.

— Ты не права. Согласно психологическим исследованиям, в подобной ситуации мужчине приходится еще тяжелее, чем женщине. Она не скрывает своих эмоций, всем рассказывает, как переживает разрыв с любимым, как страдает и т. д. А мужской характер не позволяет парню показывать свои слабости и переживания при разрыве с женой или девушкой. Отсюда и возникло, наверное, определение «сильный пол».

Мужчины скупы на эмоции, они держат все в себе. Однако такое состояние не может длиться долго. Если женщина находит выход своим эмоциям в слезах и истериках, то мужчина пускается во все тяжкие. Когда он испытывает душевную боль, то предпочитает заглушать ее алкоголем. Чтобы отвлечься от тоски, начинает заниматься экстремальным видом спорта или уходит с головой в хобби. А беспорядочные половые связи с любовницами помогают не столько пережить закончившиеся отношения, сколько самоутвердиться.

— Подобное Алексу не грозит. Я думаю. Он вряд ли начнет «оплакивать» свою развалившуюся семейную жизнь водкой, поскольку крайне отрицательно относится к тем, кто заливает свое горе спиртным и считает их слабыми людьми. Что касается экстремальных видов спорта и хобби… Тоже вряд ли. У него на них нет свободного времени. Все его мысли и действия нацелены на то, чтобы создать успешный бизнес. А любовницу, конечно, завести может. Он темпераментный мужчина и долго без секса не протянет.

— И ты так спокойно говоришь об этом? И ни капельки не ревнуешь?

— Естественно, ревную, — резко ответила Анна. — Но что я могу сделать, живя вдали от него и перестав быть его женой? Но и вернуться к нему, чтобы этого не допустить, тоже не в моей власти: что-то внутри меня упирается против этого и настраивает против Алекса. Хотя, если честно, я его до сих пор люблю и ужасно скучаю по его нежной улыбке, бархатному голосу с легкой хрипотцой и ласковым рукам. Даже ночью сплю плохо из-за того, что не чувствую рядом мужа, его тепла и объятий. Да и вообще чувствую себя несчастной…

И Аня вновь заплакала, пытаясь глубокими вдохами успокоить себя.

— Это я дура плачу, а он, наверное, и рад в душе, что стал свободным от меня, семейных склок и обязательств.

— Вряд ли. Мужчинам в силу стереотипов, навязанных обществом, более свойственно сохранять лицо мужественного, безразличного и неподатливого душевным мучениям человека. Они страдают в одиночку, скрывая свою боль и загоняя эмоции вглубь. И, несмотря на то, что мужчины переживают разрыв отношений так же болезненно и остро, как женщины, понять это по их внешнем виду сложно.

Не думай, что Алекс не переживает. Он любил и, я уверена, продолжает любить тебя, а, значит, ему пришлось пройти несколько стадий переживаний. И это неизбежно. Во-первых, он сначала не верил в происходящее. Отрицал, не в состоянии признать факты, находил им другое оправдание. Не воспринимал твой уход, как реальность, тешил себя надеждой, что всё совсем не так, как видится, и скоро изменится. Затем попытался выплеснуть негативные эмоции, пройти через них, испытывая каждую по полной.

Следующей стадией была депрессия, осознание произошедшего, но еще не принятие. Он тосковал по ушедшему прошлому, перелистывал в своей памяти вашу совместную жизнь и все воспоминания, связанные с ней.

Депрессию сменило осознание проблемы. Встало понимание, что и почему произошло, где он виноват, где ты, словом, новое осмысление фактов. А после этого пришло стремление решить проблему. Вот почему он стал тебе звонить, предлагать встретиться, что говорит в пользу его чувств к тебе, иначе он пошел бы по другому пути и завязал новую связь. Хорошо, что пока этого не случилось и он окунулся в повышенную занятость на работе. Однако теперь, не связанный семейными узами, не исключено, что он станет искать утешения в других женских объятиях.

Господи, — схватив себя руками за голову, застонала Анна. — Выходит, тем, что отказалась пойти ему навстречу, я толкнула его в отношения с другой женщиной?

— Если создать разрешение проблемы нельзя, а притупить её восприятие алкоголем невозможно в силу внутренних принципов, чаще всего мужчина находит выход в новой связи. Конечно, учитывая, что предыдущие чувства еще сильны, новый роман не окажется ни долгим, ни глубоким, а будет восприниматься, как таблетка быстрого действия с последствиями. Встреча с новой женщиной только временно повысит его самооценку, но не позволит забыть нежелательный разрыв. Однако это даст Алексу передохнуть и набраться внутренних сил.

Когда это произойдет, у него появится смысл жизни. На этой стадии возникнут новые желания, восстановится утраченная самооценка, появятся новые планы. Выздоровление окажется близко к завершению.

И, наконец, предыдущая связь, из-за которой были проблемы и душевная боль, завершится. В этот период Алекс будет готов забыть прошлое, найти себе нового партнера для жизни и создать с ним новую семью.

Аня, слушая подругу, все больше впадала в отчаяние и, наконец, не выдержала:

— Ой, какая же я идиотка. За щепками леса не увидела. Мы же с Алексом по любви поженились и так были счастливы все время… кроме последнего года. В меня, словно черт вселился в последний год совместной жизни: я столько ему крови выпила, столько нервов попортила, даже страшно теперь представить. А он терпел, думал, наверное, что вот-вот перебешусь — и все возвратится к тому, с чего мы начинали.

Алекс всегда проявлял такую теплоту и нежность в своих чувства, так заботился обо мне… Всегда знал, в каком я пребываю настроении, считался с моим мнением, замечал, если что-то волновало меня, никогда не изменял. Даже просто на другую девушку не смотрел… все они для него были пустым местом. Абсолютно доверял мне, не подозревал в связях на стороне, а я, дура, не ценила всего этого. Просто воспринимала, как должное. И что же мне теперь делать? Как ты думаешь, еще не поздно мне вернуть его?

— Учитывая, что Алекс до последнего пытался восстановить отношения с тобой, думаю, два дня после развода дополнительной отрицательной роли в вашем разрыве не сыграют. Если ты поторопишься, осознав при этом то, что была не права, и готова исправить допущенные ошибки, уверена, он пойдет тебе навстречу, поскольку сам заинтересован в восстановлении семьи. Однако мне хотелось бы знать, любишь ли ты его настолько, чтобы поступиться своим эгоизмом, самомнением и гордыней, чтобы стать ему эмоциональной и психологической опорой в сложный период его становления как бизнесмена? Если ничего подобного в себе не чувствуешь, оставь все, как есть, и идите дальше по жизни каждый своим путем.

— Конечно, я люблю Алекса. Всем сердцем. Ты не представляешь, как я тоскую по нашей маленькой квартирке, которая казалась мне источником всех моих несчастий. Как только вспомню, как мы дружно жили в ней, так сразу же делается не по себе. До чего непривычно и противоестественно думать об этой квартире и знать, что я для нее уже чужая, что теперь не имею права на то, чтобы жить в ней, что Алекс может привести в нее другую женщину…

— Тогда не жалей себя. Изгони из себя черта, который толкнул тебя на глупые поступки, повинись перед Алексом, признай, что была не права, и попроси у него прощения за все плохое, что ему пришлось пережить из-за твоей дури.

— И ты считаешь, что он простит меня и захочет, чтобы я вернулась?

— Да. Иначе и быть не может: ведь он любит тебя, как уверяешь ты.

Анна задумалась над словами подруги. В своих мыслях она перенеслась в будущее, продумывая, что скажет Алексу по телефону, как только Лина уйдет домой. И та, словно бы почувствовав невысказанное желание бывшей одноклассницы, поднялась и, тронув рукой ее за плечо, сказала, что ей пора уходить, так как впереди ждут дела и встречи с родственниками.