Отголосок: от погибшего деда до умершего

Лариса Денисенко, 2012

Вина и прощение – два мощнейших жизненных мотиватора, справиться с которыми психологически тяжело. Именно это предстоит героям романа – молодому немецкому юристу Марте фон Вайхен и украинскому физику Марату Шевченко. Чем связаны их жизни, такие разные? Что им предстоит узнать о себе, о своих родственниках, о вине и прощении; справятся ли они с правдой? Об этом вы узнаете на страницах романа Ларисы Денисенко «Отголосок: от погибшего до умершего деда».

Глава шестая

Первый раунд выиграл отец. Я знала, что в его случае «поговорить и объяснить» всегда превращается в предъявить обвинение, защититься и, обязательно, осудить. Святая процессуальная троица. Иначе он общаться просто не умел и не хотел. Когда я добралась до квартиры родителей, а это было около восьми утра, они уже приехали, распаковались и пили кофе с ароматным печеньем, которое испекла Розамунда Баварская. Манфреда пока не было. Мы с ним не созванивались, я понимала, что это тоже было моей ошибкой, так как отец и мать выступали одним фронтом. Это было понятно даже по тому, как они оделись.

Несмотря на то что отец вершил правосудие, скрываясь под мантией, одежду для каждого процесса он подбирал тщательно. Мне это прекрасно было известно. Сейчас он был одет в кофейный джемпер, из-под которого виднелась рубашка в тонкие розовые и кофейные полоски, коричневые классические брюки, необходимый акцент он сделал на галстуке. Это для того, чтобы что-то стало раздражителем для собеседника. Галстук был цвета, который я звала — голубиный. Сине-серо-зелено-сиреневый. С отливом. Он выполнял функции не только раздражителя, а еще и отвлекал от того, что именно говорит тот, кто его надел. Ты вынужден был смотреть не в глаза собеседнику, а на этот чертов галстук. Не успела я подумать, что со мной такие фокусы не пройдут, как тут же поняла, что уже пропустила мимо ушей его слова, так как таращилась именно на галстук.

«Что? Извини, я тебя не услышала». Отец посмотрел на меня с иронией. Всегда приятно, когда срабатывают твои штучки. Он будто говорил, кроме того, что ты, девчонка, позволила себе опоздать, ты еще имеешь наглость не слушать, что я тебе говорю. Иногда взгляд отца выдержать было невыносимо, с другой стороны, а чего можно ожидать от человека, который каждый день имеет дело с лжецами? Даже когда отец молился перед обедом, создавалось такое впечатление, что он собирается не вымаливать, а судить. Что само по себе выглядело кощунством.

Конец ознакомительного фрагмента.