Сила жизни

Лариса Васильевна Чистова, 2014

Главные герои, Мария (человек) и Ра-Ойл (основатель), живут на необычном Острове, расположившемся вблизи Земли в пространстве и времени. Череда похищений приводит героев к разгадке появления расы основателей, а также к драматическим последствиям. Героине приходится пережить заточение в другой вселенной, где бесконечные вариации ее жизни помогают спастись некоторым существам и самой вселенной. Кроме того, именно там Мария узнает о том, на что способны ее родные и близкие, продолжая проявлять любовь в, казалось бы, безвыходных ситуациях.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КАНУН ДВУХ ВЕЧЕРОВ.

«У нас есть два вечера; первый — заход солнца… и второй — угасание света, отражающегося в облаках; между ними лежит промежуток приблизительно в один час и двадцать минут». (Испанский раввин Ибн Эзра, 1092 — 1167).

ДОЛГОЖДАННОЕ СОБЫТИЕ

С нашей свадьбы прошло полгода, и наконец, это случилось. Маранта выросла! Хотя мы все с нетерпением дожидались этого события, оно произошло внезапно. Так уж бывает, когда ждешь слишком долго. В изнурительном ожидании мы томились, когда же она станет восемнадцатилетней. Ведь основатели не растут равномерно, как люди.

Маранта изнывала и не давала прохода «своему» Егору. Он чувствовал себя беспомощным и затравленным, избегая оставаться с ней наедине. Ра́уль посмеивался, наблюдая за несчастным видом Егора, но лично мне было его жалко. Маранта не умела себя контролировать, и только училась этому.

С Раулем мне было легче, так как он являлся достаточно зрелым основателем на момент встречи с ним, к тому же, он уже прожил на Земле как человек более трех поколений. Раса основателей обитала в другом мироздании в ослепительно белой вселенной. Я видела однажды их тела, похожие на космические туманности разных цветов и оттенков. И мой Рауль был самым великолепным — золотистый, с черными звездами. Его уникальный брат-близнец Горг тоже считался особенным, его тело было словно драгоценный рубиновый камень чистой воды. Он сверкал и переливался разными оттенками насыщенного розового, с синими искрами.

Одна из особенностей основателей состояла в том, что они видели чувства других людей, и не могли оставаться равнодушными перед сильными эмоциями или ощущениями. В этом и была вся проблема.

Нам с Раулем не удавалось скрыть свои чувства и отношения перед Марантой, и она часто была опьянена нашими переживаниями. Ей хотелось получить то же самое от Егора немедленно, и она забывала обо всех своих обещаниях. Рауль старался удаляться на некоторое время от этой парочки, отсылая их, то на Землю к моей маме, то на острова Полинезии, то отправляя их в путешествие по другим странам, лишь бы не находиться рядом с Марантой длительное время. Она не обижалась на нас, видя, что мы отдаляемся от нее, она все понимала. К тому же, она чувствовала от нас постоянную любовь. Рауль предложил Егору, в ожидании взросления Маранты, продолжить свою учебу в медицинском институте, и окончить очередной курс. И мой друг со всем своим хваленым благоразумием намеревался с началом сентября вернуться к занятиям, чтобы занять свою блестящую голову чем-нибудь еще, кроме Маранты.

Вся эта обстановка доставляла Горгу неописуемую радость. Он наслаждался чувствами Маранты, и бессилием Егора в этой ситуации. Горг, в открытую, подсмеивался над Марой, но Егора не задевал, предпочитая издеваться над ним только в своей голове. Горг еще не избавился от физического тела Егора, и потому тот сердился на их схожесть. Но Горг, так же как и Маранта, ожидал своего взросления, он не мог сменить свою внешность. И его сердце все еще билось во мне. Но теперь Горг не страшился этого факта, так как видел мою твердую решимость оставаться с ним рядом.

Его чувства ко мне были странными, необъяснимыми. Это было похоже на любовь, привязанность, которую он, казалось бы, не сможет ни с кем делить. Но на деле он давал мне возможность жить своей жизнью, понимая, что я люблю Рауля. Я не чувствовала в нем ревности, он относился ко мне бережно, опасаясь расстраивать, и в нем всегда жила готовность встать на мою защиту, если понадобится.

Рауля он тоже научился любить, изучая его заново. И надо сказать, что этот процесс заставил его частенько изумляться. Раньше он видел своего Ра-Ойла в другом свете — всегда второй, младший брат, который ничего не может сделать самостоятельно. Простоватый и излишне добрый, он не вызывал в Горге особого интереса. Он не замечал в нем притягательной силы его доброты, и умения прощать, его внутренней мощи, его бесконечной любви. И только испытав боль, осознав свои ошибки и просчеты, он смог оценить брата. Он обнаружил в нем и его таланты, и его красоту, а главное — надежность. Горг перестал бояться, что его оставят, бросят, что ему снова придется скитаться в одиночестве. Он видел и чувствовал, что его здесь любят, ценят, ему рады, и он угомонился, наслаждаясь радостью и спокойствием, излучаемым всем Островом.

К нашему всеобщему изумлению жители Острова быстро перестали бояться Горга. От них не укрылось, как Рауль заботится о брате, и все прекратили скрываться от него. Горг даже общается иногда с ними, предлагая свои услуги, если надо кому-то срочно перенестись в другое место, или с помощью своей энергии сделать что-либо. Он так же как и Рауль любит играть с камнями к восторгу ювелиров, так как наделал им массу разных камней. Ему нравится, что жители Острова считают его, как и Рауля особенным.

Может, вы спросите, откуда я знаю, что он думает? Дело в том, что в скором времени после свадьбы я стала чувствовать, как основатель. Я умею видеть чувства. Видеть не так как Рауль, Горг и Маранта. Они именно чувствуют. А я не только знаю о чувствах людей, но часто вижу их. Это трудно описать. Меня как бы посещают видения, будто я смотрю кино и вижу все переживания героев. Рауль очень впечатлен моей особенностью, а Горг гордится ею, будто лично причастен к сему факту.

Но я и раньше могла видеть основателей, когда сама еще была человеком. Кроме того, в своем виртуальном мире я смогла проникнуть в их мир, в их сознание. То, что я вижу сильные чувства других, не всегда радует меня, поскольку я кажусь себе извращенкой, подглядывающей за чужой жизнью. Мне очень неудобно видеть интимные события из жизни некоторых людей, а тем более близких. Меня мучает эта способность. Рауль утверждает, что я привыкну к ней, научусь все воспринимать правильно, поскольку это естественно для людей, это их жизнь. «Ты же видишь это у животных, у собак к примеру? Они не скрываются от человеческих глаз, чтобы осуществить свои потребности. Они едят на твоих глазах, отправляют свои естественные нужды, спариваются, и ты все это видишь. Это же не вызывает в тебе чувство стыда? Может неловко иногда смотреть на это, но это их природа, их естество», — так утешал меня Рауль.

А Горг «обрадовал» меня другими словами, свойственными его мышлению:

— Маша, теперь ни один факт не останется для тебя тайным. Тебя никто не сможет обмануть, ты будешь знать все. Ты сможешь сама обвести вокруг пальца любого, и добиться чего желаешь. Представь, сколько теперь у тебя возможностей! — лицо Горга просто сияло от восторга. — Ты можешь держать в своей власти любого, кто осмелиться противостоять тебе.

— Горг, ты намекаешь, что я буду шантажировать кого-то, зная всю его подноготную? — возмутилась я.

Он хихикнул, обрадованный моей реакцией на его слова:

— Ну да, Маша, я забыл, с кем имею дело. Ты слишком порядочная для таких дел.

— Вот именно, Горг, — поддержал меня Рауль, прижимая мою голову к своей груди. — Подглядывать за чужой жизнью некрасиво. И если уж у Марии открылась такая способность, то нужно иметь максимум деликатности, чтобы не причинить кому-то боль.

Я с гордостью посмотрела на Рауля, а Горгу ответила:

— Тебе пора научиться этому.

— Зачем, Маша? Жизнь будет веселее, когда в ней есть место таким нюансам. Я бы времени зря не терял, будь у меня такая особенность.

— Так ты никогда не повзрослеешь, Горг, — вздохнула я.

Горг только криво улыбнулся мне, излучая свой небесный свет из глаз. Он восхищался моими словами, признавая мою правоту, несмотря на свои высказывания. И опять, я видела это, и знала наверняка, что его слова часто расходятся с его мыслями. Внутри он был лучше, чем показывал себя другим людям. Мы знали это, поэтому были снисходительны.

Мой семестр в колледже окончился великолепно. Я снова сдала всю сессию на «отлично». Теперь у меня осталось 10 месяцев учебы, в основном практики, и я свободна, как ветер. Я делаю это только для своих родителей, для их полного спокойствия, что у меня все хорошо. Они переживают, что я так рано вышла замуж, и что не закончу обучение. И хотя они знают, что бедность нам не грозит, у них свои устоявшиеся взгляды на этот вопрос. Им будет гораздо спокойнее, если я пойду по проторенному пути, и получу профессию.

Рауль сдержал перед ними слово, и я жила дома с родителями до самого лета. Он жил с нами, что было немного курьезно. По ночам мы сбегали в замок, на Остров, ибо наши ночи были бурными. Летом Рауль купил квартиру в городе, чтобы мы имели возможность жить отдельно, и я могла спокойно закончить свой колледж. На самом деле она была нам не нужна, это всего лишь маленькая страничка нашей с Раулем скрытной жизни.

Часть своего ночного времени Рауль тратил на строительство новой планеты, места жительства для своих людей. Он не брал меня с собой, так как хотел сделать сюрприз для меня, когда все будет готово. Горг смотрел несколько раз на его творение, но мне ничего не сказал. Но я чувствовала, что он находится под впечатлением работы Рауля.

Когда у папы в июле начался отпуск, мы поехали на Полинезийский остров. Рауль сам пилотировал свой самолет, и, конечно же, схитрил при перелете. Мои мама и папа, а также и Ванька, которого мы взяли с собой, как и обещали, крепко спали. Мы очень быстро добрались до места, и там было действительно красиво.

Это был архипелаг Туамоту. Там, рядом с островом Рангироа и островами Общества, мы и отдыхали. Здесь были чудесные лагуны с изумрудной водой. Мы возили на катере моих родителей к красивым моту, и все были просто в восхищении от путешествия. Ванька нырял с аквалангом, папа пытался рыбачить с лодки, мама просто любила побродить по берегу, наслаждаясь необыкновенными экзотическими пейзажами и кокосами, валявшимися под ногами. Пока все спали, Рауль приносил продукты питания со своего Острова, забивая холодильник. Мы с мамой по очереди готовили, хотя я и ела совсем мало. Приходилось все время выкручиваться, чтобы родители не обращали внимания на тот факт, что Рауль не ест совсем, а я питаюсь ну, просто скудно. Ванька ни на что не обращал внимания, и целые дни напролет, то сидел в воде, то лазил по острову. Он загорел до черноты, и его зубы белели, на вечно смеющемся лице.

— Маха, как хорошо, что вы взяли меня с собой. С моими предками я бы не отдохнул нормально. И с Кариной было бы скучно. Вернек все время крутится вокруг нее, и боится сделать что-нибудь не так.

— Конечно, Ванька, — усмехнулась я, — твоя сестра в положении. Он хочет, чтоб ей было хорошо, и ее ребенку тоже.

Вернек с Кариной и ее родителями собирались в это же место, но только после нас. Маме Карины не давали отпуск, и поэтому мы не смогли поехать все вместе, как планировали вначале. Но так даже лучше! У них свои устои в семье, свои вкусы и предпочтения. Я думаю, им будет лучше без нас. Ведь мы предпочитали отдых на почти дикой природе, избегая обитаемых мест. Нас не тянуло к цивилизации, к крупным магазинам, ресторанам. А зная Карину и ее маму, я могу утверждать, что им бы очень захотелось обосноваться в центре какого-нибудь густонаселенного места, например, Таити, и щеголять в своих нарядах среди местного населения. Пусть лучше Вернек будет возить их по всем таким местам. Он справится, и ему это не доставит неудобств.

Я вздохнула, подумав, что все-таки без Рауля он сам не справится, не буду себя обманывать. Вернек ни разу не был на этих островах, также как и я. И помощь Рауля ему будет просто необходима. Управлять катером Вернек умеет, но вот где, что находится, и где надо будет покупать продукты питания, он наверняка не знает. Ему придется тайно посещать наш Критэль для этого. И Рауль перенастроит свое мерцание на Полинезийский остров.

Егор с Марой в это время путешествовали по Европе, и Егор звонил нам каждый день. Ему непросто далась разлука с нами, и его тянуло в наше общество. Рауль обещал, что, когда Маранта вырастет и они поженятся, мы сможем жить рядом все время. Маранта не будет больше «опасной» для Егора.

— Егор, готовься к новым испытаниям, — с загадочным смешком сказал ему напоследок Рауль.

И вот наступил август. Прошел мой день рождения, мне исполнилось девятнадцать. Уехал папа на работу, и сказал, что это в последний раз. С сентября я собиралась «жить» вместе с Раулем в городской квартире, и значит, моя мама оставалась совершенно одна. Это вынудило папу принять решение и оставить свою работу, чтобы не разлучаться с мамой. Мы с Раулем были очень этому рады.

Сегодня настал тот самый день, когда год назад я упала со скутера и попала в мир Рауля. Мы сидели в замке за огромным обеденным столом и вспоминали с Раулем эти события. С нами за столом сидели Егор с Марантой, Рикро с Малеей, Алек, Горг, и даже Сор и Сир сегодня решили присоединиться к гостеприимному столу, чтобы послушать наши истории.

— Я ясно услышал звук вторжения на мой Остров, — рассказывал Рауль, пока все мы насыщались обедом. — Я не поверил этому, ибо все, кто мог посещать Землю были дома. Я подумал, что мне все показалось. Но прислушавшись, я отчетливо разобрал чью-то панику, страх, и еще: кому-то было очень больно. Я сразу же переместился на луг и узрел непостижимую картину — хрупкая девушка, почти девочка, боязливо приближалась к Сэту. Ощутив мое перемещение, она резко оглянулась. Слезы и страх застилали ее серые глаза. Я не знал, кто она, как попала ко мне, не знал, на каком языке она говорит. Поэтому я мысленно задал ей эти вопросы. Когда она ответила, я смог смело говорить на ее языке, не опасаясь, что напугаю ее еще больше. Потом я заметил поврежденную руку и понял, отчего она испытывает сильную боль, и мне захотелось помочь ей.

Конечно, я мог вывести ее обратно на Землю, и сделать так, что она больше никогда и не вспомнит о том, где побывала. Но сам факт, что она смогла попасть сюда, заинтриговал меня. Как такое возможно? Может, защита моего Острова ослабела? А девушка стояла озадаченная всем увиденным, и не знала, бояться ли ей, или не учитывать те странности, которые она заметила. Я говорил с ней, и она доверчиво смотрела мне в глаза, успокаиваясь от одного моего взгляда. Таких необыкновенных чувств я никогда не испытывал. Мне захотелось, чтоб она могла мне доверять всегда, и я принял решение отвезти ее в мой замок. «Я всегда могу сделать так, что она не вспомнит обо мне», — говорил я сам себе, сознавая, что поступаю неправильно, вмешиваясь в ее жизнь. Я ведь мог отправить ее в настоящую больницу на Земле, и забыть об этом. Но ее дымчатые глаза словно отпечатались в моем мозгу. Я уговорил ее проехаться на Сэте, и снова восхитился тем, как она доверилась мне.

— Тебе повезло, брат, — задумчиво произнес Горг. — У меня не получилось завоевать ее доверие. Правда, Маша?

— Ты пугал меня, Горг, — тихо ответила я.

Егор кашлянул, желая высказаться, но потом взглянул на меня и передумал. Затевать с Горгом словесную перепалку было неуместным. Их отношения только уравновесились, и Егор не хотел обострять их снова. Маранта заерзала на стуле и нетерпеливо спросила:

— А что было потом?

— Потом… — повторил Рауль. — Потом я не смог забыть ее глаза и ее взгляд. Потом я узнал, что в ней сущность основателя, я увидел Горга в ее мыслях и не мог уже оставить ее. Она нуждалась в моей помощи и защите. Я не знал, что планировал Горг, но понял, что для Маши это что-то нехорошее.

— Да, уж, — криво усмехнулся Горг. — До сих пор жалею, что в нашей словесной перепалке, необдуманно ляпнул: «Бери ее». Уже тогда знал, что не смогу ее отдать. Мне только так грезилось или представлялось. Я не сомневался, что сумею обойтись и без Маши, смогу найти кого-то еще. Но едва вы растворились у меня на глазах, я почувствовал такую острую боль и одиночество, что просто взвыл от горя. Мне казалось, что ты отобрал у меня все, всю мою жизнь, брат. Я был зол и на тебя и на себя. Я поклялся, что отберу Машу, во что бы то ни стало. Но я не учел одного, что ты остановил время.

— Горг, тебя тянуло к маме из-за того, что в ней твое сердце? — поинтересовалась Маранта.

— Не только это, девочка моя, — вздохнул Горг. — Я долго был один, а в Маше я увидел возможность избавиться от одиночества. Ее чувства пленяли меня, и делали меня счастливым. Ра-Ойл отметил ее доверчивый взгляд. Это подействовало и на меня. Я не мог избавиться от ее взгляда, он преследовал меня. Но я никогда, ни от кого не зависел, и это выводило меня из себя. Меня тянуло к ней, и я не мог нигде ее найти. Я злился, что поступаю опрометчиво, не логично, но ничего не мог с собой поделать, — Горг взглянул на меня. — И это осталось по сей день. Только рядом с твоей мамой мне хорошо.

— Но, ты же не будешь портить их союз? — встревожилась Мара.

— Что ты, Мара! — брови Горга насмешливо изогнулись. — Мне хорошо, когда она счастлива. Я ничего больше не добиваюсь. Мое сердце, которое бьется в Маше, абсолютно счастливо.

Егор шумно и с облегчением вздохнул, а Алек, по-моему, двинул его ногой под столом. Все внимательно смотрели на нас троих, размышляя над услышанными откровенными признаниями.

Обед закончился, и Малея с Рикро уже собирались убирать со стола, как вдруг Мара часто задышала и начала светиться своей пятицветной радугой. Мы все замерли, не понимая, что с ней. Рауль один отреагировал моментально. Он схватил Маранту и исчез с ней у нас на глазах. Егор запоздало вскочил на ноги, а Горг рассмеялся, он догадался, что случилось.

— Наконец-то, ты дождался! Поздравляю! Теперь она съест тебя с потрохами.

Алека тоже осенило:

— Готовься к свадьбе, друг!

Дверь в зал открылась и Рауль, держа за руку новую взрослую Маранту, вошел к нам. Рост Маранты не изменился, она не стала выше меня, как я предполагала. Из ее фигуры исчезла подростковая угловатость, она стала более округлой и более похожей… на меня. Моя копия! Я встала из-за стола и выбежала к ней навстречу. Мне захотелось обнять ее.

— Поздравляю, дочка! — крикнула я, хотя эти слова звучали очень нелепо. Похоже, мы были с ней одного возраста.

Она с улыбкой обняла меня и с замиранием сердца взглянула на Егора. А он стоял с глупейшей улыбкой и смотрел на нас, видимо, сравнивая. И отличить нас можно было только по одежде. Рикро тоже откровенно разглядывал нас обеих, и его ухмылка была шире обыкновенного. Сор и Сир только крякнули и покачали головами, им было знакомо такое сходство, ведь они сами были близнецы. Алек подошел к Маранте и обнял ее.

— Поздравляю, Мара.

— Я тоже поздравляю тебя, Маранта! — крикнула Малея из-за стола.

— Теперь мне будет вдвойне приятно, — заявил Горг. — Мара, ты копия своей мамы. Но не бойся, Маша, я все равно вас не смогу спутать. Как и Ра-Ойл, он тоже не ошибется. Не знаю, как насчет Егора, — подколол его Горг.

Егор все еще молчал и смотрел на Мару блестящими глазами. Я чувствовала, что он поражен до самого сердца нашей схожестью. Как он к этому приспособится?

— Эй, — подтрунивал Горг, — ты сможешь не спутать их? Я могу проследить за этим, дать тебе дельный совет, помочь найти отличия.

— Отвали, — Егор пришел в себя и тоже подошел к Маре.

Рауль в это время с улыбкой обнял меня, наблюдая за Марантой. Егор взял за руки Мару и тоже сказал:

— Поздравляю, Маранта. Я рад за тебя.

— Спасибо, Егор, — все также певуче ответила она. — Теперь ты сможешь жениться на мне?

Мы все рассмеялись ее неудержимому желанию быть с Егором. Он покраснел, но не смутился. На нашем Острове нет секретов, поэтому он вслух громко сказал:

— Я люблю тебя, Маранта. Выходи за меня замуж.

— Я согласна, — рассмеялась она и ее глаза заблестели влагой, как если бы она плакала.

— Поздравляю еще раз, — сказал Рауль.

И к его поздравлениям присоединились мы все, радостно крича от переполнявших нас чувств. И вот, опять будет свадьба!

— Начнем с Острова! — возбужденно крикнул Рауль. — Отпразднуем здесь, как следует, а потом уже на Земле. Егор, Маранта вы согласны?

Тем было все равно — Егор ничего не видел и не слышал, а Маранта снова жила его чувствами.

— Э-э! Погодите, так не честно, — вмешался Горг. — Успеете еще насладиться своими взглядами. Праздник на Острове буду готовить я. Землю оставляю за Ра-Ойлом, я не пойду туда. Я полечу во дворец и все там устрою, созову гостей, — Горг впервые был такой заинтересованно деятельный. — Праздник будет завтра. А вы потерпите еще немного, — обратился он к Егору с Марантой, — не портите нам веселье. Можете погулять пока по лесу, скромно и целомудренно держась за руки.

Алек фыркнул и полез в карман за сотовым. Он при нас позвонил Дэну и Борису, сообщив им наши новости. Те обещали прийти завтра во дворец. Горг пошушукался с Раулем наедине, и исчез, ничего мне не сказав. Сир и Сор заявили, что пойдут готовить для завтрашнего дня свадебный торт и разное угощение. Егор и Маранта воспользовались советом Горга, и вышли на улицу. А я обняла Рауля и спросила:

— Рауль, ты рад этому?

— Конечно, Мария. Я хочу, чтобы и они наконец-то были вместе. Они измучились ожиданием. Помнишь, как нам было трудно?

— Не хочу вспоминать, — засмеялась я. — Хочу жить сегодняшним счастливым днем.

Рауль поцеловал меня в голову и тихонько проговорил:

— Пойдем готовить сюрприз Маранте и Егору.

— Какой?

— Им нужен свой собственный уютный дом. Мощи Мары сейчас недостаточно, чтобы растить камни или работать с энергией. Поэтому мы с тобой будем делать дом для них. Ты поможешь мне своим советом.

Рауль взял меня за руку и перенес в живописное место в устье реки Кочо. Это была южная часть Острова в области Горея. К северу от этого места находилось наше озеро Радости, где Мара с упоением плескалась, будучи малышкой. Ухоженный лес и выход к побережью чудесно дополнял общую картину.

— Маша, тут и будет их дом. Как ты думаешь, какой камень выбрать для стен?

— Маранта любит все яркое, блестящее, а Егор любит неброское. Как совместить это? — ответила я.

Рауль усмехнулся их разным предпочтениям.

— Маша, придется делать дом в стиле цветов Маранты. Возьмем за основу детское платье и ее суть цветка.

Я стояла вдалеке от Рауля, наблюдая за его работой. Стоять близко было невозможно, потому что его энергия просто обжигала. Из его рук и тела выходило золотое свечение, и земля под ногами горела, расплавляя камни. Стены из камня росли, переливаясь в лучах заходящего солнца. Рауль работал очень долго, его энергия легко лилась из него, и я опустилась на траву, с удивлением наблюдая за растущим на моих глазах домом. Земля под его ногами расплавилась, превратившись в огненную лаву. Я чувствовала, как он сосредоточен, и как желает сделать все красиво и правильно, чтоб нашей девочке и Егору было уютно в этом доме. Рауль работал до поздней ночи, и я не отвлекала его. Я тоже хотела, чтобы все получилось замечательно. Мне захотелось полежать с закрытыми глазами. Все-таки сон мне был необходим. Земля подо мной стала теплой, жар от Рауля и сюда добрался.

Сон ко мне пришел сразу и привел меня в замешательство. Я не подумала о том, что могу увидеть Егора с Марантой, так как всплеск их чувств и эмоций был на пике вершины радостного ожидания. Они стояли на берегу океана, и Егор обхватил лицо Маранты своими ладонями. Он целовал ее, а она стягивала с него рубашку. Лунный свет серебрил их лица, и тело Егора. Мара не могла остановиться и целовала его шею, медленно соскальзывая на грудь. Я видела, что она сама наслаждалась, и чувствовала удовольствие Егора, его страсть. И это безумно ей нравилось. Кроме того, она хотела большего, чтобы Егору было еще лучше, и тогда она смогла бы это чувствовать. Как хорошо, что Егору удалось остановиться. Мне было бы очень неловко видеть продолжение своего сна.

–Мара, хорошая моя, давай остановимся на этом. Нам осталось подождать совсем немного, — шептал Егор.

— Но я уже взрослая, Егор, я такая, как мама. И все равно мы поженимся завтра или послезавтра. Зачем нам терпеть…

— Мы обещали Раулю. И два дня ничего не изменят, — ласково уговаривал он, и его голос дрожал от волнения.

Маранта обиженно застонала. Она даже топнула ногой в нетерпении и от осознания того, что ей опять приходится подчиниться.

— Ладно, Егор, пусть будет так. Но в эти дни не смей прятаться от меня. Мы всегда должны быть вместе.

— Только не ночью, — хрипло пробормотал Егор. — Пожалей меня, Маранта, — усмехнулся он. — Я не такой сильный, каким ты меня представляешь. Не думай, пожалуйста, что только ты мучаешься.

— Я не думаю так, любимый. Я чувствую твое желание, поэтому и не хочу ждать.

Она желала продолжить свои ласки, но Егор решительно отодвинулся и поцеловал Маранту в лоб.

— Скоро, моя красавица, очень скоро… А сейчас пошли домой, нам пора спать, завтра будет насыщенный день.

— Ты посидишь со мной, пока я засну?

— Прости, сегодня я не смогу этого сделать. Ты такая притягательная, а я решил устоять перед твоей красотой, — улыбался Егор, скрывая за этой улыбкой свою слабость.

Мне казалось — еще немного, и он сдастся, Маранта получит свое. Но, видно, Маранта решила пощадить его достоинство, и послушно устремилась к ступенькам, ведущим к замку. Егор поднял с песка свою рубашку и пошел вслед за ней.

— Маша, ты спишь? — голос Рауля привел и меня в чувство.

— Я задремала немного, — призналась я. — Лучше бы я этого не делала, Рауль.

— Опять что-то видела? — сочувственно спросил он.

— Егора и Маранту. Она вновь добивалась своего, но Егор устоял и в этот раз. Не понимаю, как ему удается? Я бы не могла противостоять тебе.

— И не надо, Маша.

Черные глаза загорелись призывным огнем, и он унес меня в нашу комнату в замке. Я так и не увидела, что он сделал из камней, какой дом получился для Мары и Егора.

Проснувшись утром, я не обнаружила рядом с собой Рауля. Мы ночевали в замке, и Рауль, ради Маранты с Егором, еще вчера остановил время. Он хотел, чтоб и я ничего не пропустила из приготовлений к свадьбе. Я прошла в зал и увидела за столом Егора. Он сидел один.

— А где все? — спросила я.

— Уже разошлись. Мы с тобой заспались, Маша.

— Маранта тоже спит?

— Все еще спит. Она вчера поздно легла.

Это я и сама знала. Мне было неловко перед Егором. Ощущение того, что я «подглядывала» мучило меня.

— Ты уже выбрал кольцо для нее? — поинтересовалась я.

— Нет, — он смущенно передернул плечами.

— Хочешь, пока она спит, я отведу тебя к местному ювелиру?

— Давай.

Его глаза загорелись, и он резво выскочил из-за стола, оставив недоеденный завтрак. Ему не терпелось все устроить, пока спит Мара. Я взяла его за руку и в одно мгновение перенесла к дому Гияса. В прошлый раз я брала у него драгоценности для свадьбы Карины. Мы постучались в его дверь, и через минуту он открыл нам. Его лицо просияло, когда он увидел меня с Егором:

— О, госпожа, вы снова навестили мой дом. Проходите, я рад видеть вас и господина Егора.

Егор озадаченно слушал его обращение к нам, так как немного людей на Острове использовали теперь обращение «господин». Мы застали Гияса за работой, он был в рабочем фартуке, с линзой на лбу. Войдя в зал, мы присели на диван, и я вспомнила, как Гияс опасался, что Джек проткнет диван «когтями».

— Гияс, мы снова пришли к тебе за украшением. Нам нужно обручальное кольцо, — сказала я.

— Кто-то снова женится, госпожа?

— Я женюсь, Гияс, — радостно произнес Егор. — Маранта вчера выросла, и у нас будет свадьба.

— Вот так новость, господин! Поздравляю вас! — от души проговорил Гияс.

Меня поразила его искренность, так как фуны не видели смысла в браке. Они не женились и не тяготели к супружеским отношениям. Весь смысл их жизни сводился к своим увлечениям, работе, служению Раулю. Они проявляли доброту и щедрость к другим, могли сопереживать, но почему-то не влюблялись и не замечали противоположный пол, в смысле романтических отношений.

— Я пойду, принесу вам свои изделия, господин, — радостно проговорил Гияс.

Он ушел, а мы с Егором переглянулись.

— Маша, ты знала, что он не «видит» нас?

— Да, Егор. Мы говорили с ним перед нашей свадьбой об этом. Но он не хочет ничего менять в своих взглядах на нас. Он и так доволен, и живет только своей работой. Кстати, и Сир с Сором тоже не «видят» всех критов в истинном обличье. Они видят только тех критов, которые «лечились» у тебя, остальные для них — монстры.

— Вот лентяи, — возмутился Егор. — Они обещали мне работать над собой.

Вошел Гияс с той же самой коробкой драгоценностей. Он включил освещение поярче, и поставил на стол коробку. Мы приблизились к столу, чтобы увидеть его изделия.

— Вот, господин Егор, посмотрите — это золотое колечко с вкраплением бриллианта, а вот это просто золото. Вот еще… еще…

Он открывал перед нами футляры, и мы смотрели на кольца. Они были все разные — широкие и тонкие, с камешками и без, золотые и платиновые. Золото по цвету тоже было разное — от красноватых оттенков до светло-желтых. Егору понравилось выпуклое кольцо средней ширины ярко-желтого цвета без камней.

— Маша, примерь, пожалуйста, у вас с Марантой одинаковый размер.

Я хихикнула, и взяла из рук Егора колечко. Оно подошло мне, а значит и Маранте.

— Отлично, — обрадовался он, а потом задумался. — Знаешь, Маша, это кольцо я надену ей на свадьбе, на Земле. А сегодня пусть у нас будет помолвка. Я ведь вчера сделал ей предложение, но кольца не подарил. Так не правильно. И у тебя два кольца, — заметил он. — Рауль сделал все так, как надо.

— У нас все было неожиданно и спонтанно, Егор. Мы не пример для подражания, — вспомнила я. — Я вообще женила Рауля на себе, без его согласия.

— Господин Егор, возьмите вот это кольцо для сегодняшнего события, — предложил Гияс, слушая наш разговор.

Он протянул тонкое колечко из белого золота с тремя маленькими камешками на ободке. И это было символично, потому что камешки были разноцветные — розовый, желтый и синий. Мне это колечко сразу понравилось, о чем я и сообщила Егору.

— Ну, раз тебе понравилось, значит и Маранте тоже, — он с интересом изучал кольцо. — Ваши вкусы по поводу украшений очень совпадают. С одеждой только не так.

— Гияс, мы возьмем эти колечки, они очень красивые.

— Я буду рад, госпожа. Но вы взяли всего две вещи. Может, вы возьмете еще что-нибудь?

— Нам больше пока ничего не нужно, Гияс. Спасибо большое.

Он расстроено поджал губы.

— У меня столько новых украшений! — посетовал он. — Кому их теперь предложить?

— Послушай, не расстраивайся. Может к тебе еще Маранта заглянет, и выберет что-нибудь. И… я спрошу у Рауля, ведь он все знает, может кто-то из критов надумал жениться, и ему тоже нужны украшения.

— Э-эх, у них есть свои ювелиры. Вряд ли им пригодится моя работа.

У него было такое опечаленное лицо, что мне пришла в голову идея.

— Слушай, Гияс, а ты можешь сделать из камней нити для волос? Это будет как украшение для прически. Помнишь, платье Маранты из камней? Что, если сделать пять нитей, унизанных камнями, чтобы надеть ей на голову или вплести в волосы? И чтоб камни были ее цветов.

— Это отличный заказ, госпожа Мария. Я смогу это сделать очень быстро. У меня много камней. Господин Горг сделал мне такой подарок. Камни уже обработаны, и я могу сегодня же вам принести их. Но какой длины сделать эти нити, моя госпожа?

Я повернулась к нему спиной и сказала:

— Прикинь сам, чтоб смотрелось. Маранта в точности, как я.

— Маша, я думаю, что не очень длинные, — вмешался Егор. — Лучше до плеч.

Гияс прикоснулся к моей голове сантиметром и измерил нужную длину. Тут я внезапно почувствовала Маранту, ее тревогу и растерянность.

— Егор, нам пора домой. Маранта ищет тебя, я чувствую ее беспокойство.

— Пошли, Маша, — заторопился Егор. — Я обещал ей быть все время рядом.

— Спасибо, Гияс, — поблагодарила я его еще раз.

— Спасибо большое, — произнес Егор, забирая свои кольца.

— Не за что, господин. Я принесу сегодня после обеда ваш заказ.

Я сжала кисть Егора и переместилась вместе с ним в зал замка. Он был пуст, Мара ушла искать нас на улицу.

— Егор, она пошла к пляжу, беги за ней, — подсказала я.

— Маша, отнеси к себе в комнату кольца, я потом заберу.

Он вручил мне в руки коробочки и бегом помчался к Маре. Я радостно вздохнула. Как хорошо видеть их счастливыми. Особенно Егора. Он на моих глазах страдал так долго, что сейчас я просто парила от радости, глядя в его счастливые глаза. Но где, же Рауль?

Я закрыла глаза и прислушалась — он был на Острове, и кажется в той части, где вчера делал дом для Мары с Егором. Я переместилась в это место и замерла, ошеломленная этим самым домом. Рауль стоял перед ним и что-то еще доделывал. Это был, в сущности, не дом, а произведение искусства. Это был огромный цветок! Дом состоял из четырех частей в виде лепестков, соединенных куполообразной золотой серединой. Круглая середина дома, а вокруг этой середины располагались четыре огромных комнаты. Это как цветочек сирени с четырьмя лепестками, только все лепестки разных цветов — синий, желтый, розовый, белый. Каждая комната была полукруглой, с эркером. Меня поразил белый цвет комнаты, перед которой я стояла. Она была не прозрачная, а жемчужная, и двери были полукруглые во весь эркер. Весь дом сиял и переливался на солнце. Сочная зеленая трава покрывала все пространство вокруг дома, и меня это удивило. Ведь Рауль сжег вчера не только ее, но и землю в радиусе десяти метров. Я стояла в немом восхищении, и мой рот наверно был открыт. Рауль, видимо, ощутил мое присутствие и оглянулся. Увидев меня, он оставил свою работу и оказался рядом со мной.

— Доброе утро, любовь моя, — его губы мягко прижались к моим.

Мои руки крепко обхватили его, и, вдохнув аромат трав, я увлеченно ответила на его поцелуй.

— Рауль, как ты смог сделать такое чудо? — прошептала я ему в ухо, когда мои губы освободились.

— Только благодаря тебе, — усмехнулся он. — Я все время чувствовал твое присутствие вчера, и мне легко работалось. Что называется — нашло вдохновение.

— Его можно посмотреть? Или еще не готово?

— Можно, Мария. Все готово, только он еще пустой внутри.

Мы пошли к дому, и Рауль сиял от радости. Ему самому нравилось собственное творение.

— Откуда здесь трава? — не выдержала я.

— Это газон. Купил на Земле сегодня утром.

— Ха, хитрец, — я с усмешкой покачала головой.

— Конечно. Я еще и мебель куплю там же. Мне надо сделать все очень быстро. К вечеру все должно быть готово. Потом будет праздник. Алек всех уже предупредил, соберутся гости. Мне некогда будет работать.

— Тебе помочь в чем-нибудь, милый? Может, я тоже смогу вырастить камень?

— Ты еще не сможешь такое, Мария. Но сможешь выбрать обстановку для них.

— Отлично.

Мы вошли в белую часть дома. Полукруглые двери разъехались в стороны, как в супермаркете. Внутри было очень светло. Камень не пропускал солнечный свет напрямую, он мягко распределялся по всей площади камня. Пол был из этого же белого перламутрового камня.

— Что это за камень, Рауль? Никогда такого не видела.

— Это мой жемчуг, Маша. Помнишь бусы, которые Горг подарил тебе на свадьбу? Ты еще носила их, не снимая до самого летнего отдыха? — Я кивнула головой. — Я успел разобраться, как Горг сделал их. Я сделал то же самое, только с помощью солнечного света.

— Очень красиво, мой дорогой. Мне нравится этот цвет. Здесь так празднично.

— Пойдем дальше. Белая часть дома пусть считается гостиной. Золотая же, будет столовой.

Он провел меня в куполообразную серединку «цветка». Золотые блики играли на стенах. Здесь солнце проникало через крышу. Но золотой хризолит был только на куполе, стены были из другого непрозрачного зеленоватого камня, ясписа. Я взглянула на Рауля.

— Да, я сделал стены из того же камня, что и зал в нашем замке. Пусть у них будет напоминание о нас. Пойдем в топазовую комнату.

Мы прошли через столовую в другую часть дома. Желтый топаз сиял на стенах и потолке. Солнце лилось сквозь него. Эта часть была разделена на две одинаковые большие комнаты, разделенные коридором посередине. Я увидела, что коридор заканчивается такой же полукруглой дверью, ведущей на улицу.

— Здесь второй выход на улицу, в сторону нашего озера. Маранта сможет летать туда вместе с Егором, чтобы увидеться с нами, когда будем во дворце. Кстати, Маранта любила забавляться в детстве с топазом. Она может сделать это вновь, если захочет. И солнце тоже сможет изменить освещение этой комнаты, своего рода комната-хамелеон.

— Давай сделаем в одной из этих комнат спальню? — предложила я.

Он согласился. Потом Рауль показал мне сапфировую часть, разделенную на две смежных комнаты, и такую же рубиновую.

— Розовая часть дома для Маранты, голубая — для Егора, — постановила я.

— Прекрасно. Сделаю Егору библиотеку, — рассмеялся Рауль.

— Рауль, это отличный дом, — я снова прильнула к его губам, в порыве восхищения.

— Я тоже так считаю, — раздался голос Горга за нашей спиной. — Маша, не смущайся, можешь продолжать и дальше целоваться. Я не буду мешать тебе. Мне нравятся твои чувства, — ухмылялся он.

— Горг! Предупреждать надо, — возмутилась я его бесцеремонностью. — Люди кашляют в таких случаях или стучатся в двери.

— Так интересней, Маша, — продолжал веселиться Горг. — Ра-Ойл, это шедевр. Ты впечатлил меня. Но ты плагиатор, ты украл мою идею с жемчугом.

— Ну, не совсем, — неохотно откликнулся Рауль. — Я просто разобрался с твоим изделием, и сделал свое. К тому же, я использовал солнце.

— Я вижу, и мне нравится, — ясным голосом произнес Горг. — Хорошо бы его закончить и обставить как надо.

— Я хотел заняться этим, — сказал Рауль. — А как у тебя дела? Что сделал?

— А я все сделал, — похвастался он. — Могу помочь тебе с домом.

— Давай, брат, — обрадовался Рауль.

— Маша, будешь помогать? — поинтересовался Горг.

— Рауль просил выбрать мебель для них.

И мы втроем начали свою работу. Горг прокладывал в дом воду от реки Кочо, а Рауль занялся проведением электричества. Я листала принесенные Раулем каталоги мебели и выбирала, что бы могло понравиться Егору и Маре. Рауль предложил позвонить Алеку и подключить его к этой работе. Пусть на грузовике сгоняет на Землю и купит нужную сантехнику вместе с выбранной мебелью. Рауль запустит время для этого. Алек живо согласился и взял с собой Рикро и Джека. Они на трех грузовиках умчались на Землю, а я тем временем купила ковер для спальни и шторы для стен. Вдруг им захочется спрятаться от сияющего камня!

Алек, Рикро и Джек разинули рты, когда увидели дом. Горг умудрился протянуть к дому гранитную дорогу со стороны озера, и машины беспрепятственно подъехали почти вплотную к нему.

Мы провозились до вечера, и я совсем забыла про Гияса и мой заказ. Егор позвонил мне на мобильник и сообщил, что камни доставлены и лежат в моей комнате.

— Маша, где вы все пропали? — удивлялся Егор.

— Мы готовим вам праздник, Егор, — рассмеялась я. — Вы тоже готовьтесь, вечером начнем.

— Маранта уже заказала себе платье на сегодня, — сообщил Егор, — и очень скучает по тебе, Маша.

— Еще немного поскучайте, — попросила я. — Пока, Егор.

— Что там, Маша? — спросил меня Рауль.

— Маранта скучает по нам. Она с утра никого не видела, и они с Егором недоумевают, где мы.

— Маша, иди к ним, — посоветовал Рауль. — Мы сами все закончим. Я приведу Горея, он расставит мебель. А вы одевайтесь, наряжайтесь.

— Маша, — таинственно обратился ко мне Горг. — Пусть Мара ничего не надевает на шею. Я обещал ей украшение к свадьбе.

— Здорово, Горг, — удивилась я. — Я прослежу за этим.

Я унеслась в замок и принялась разыскивать Маранту с Егором.

ТОРЖЕСТВО

Маранта выбрала себе белое длинное платье с кружевными рукавами и открытыми плечами. Когда я увидела ее в этом наряде, у меня ком встал в горле — она была такая красивая и трогательная!

Я не воспринимала Маранту как свою дочь в полном смысле этого слова, ведь она так быстро выросла, и всегда была взрослая, даже в маленьком теле. Конечно, когда она бегала малышкой, мне легче было видеть в ней ребенка. Но теперь мы с ней стали близкими подругами, сестрами. Ведь для матери я была слишком молода. Маранта стала моего возраста, ей тоже исполнилось девятнадцать лет. Мы оказались с ней близняшками, только наши глаза отличались. В глубине ее глаз всегда тлел огонек, как и у Рауля, и выражение наших лиц тоже были несхожими. Маре не пришлось пережить столько тревог и волнений, как мне. Ее спокойный, уверенный, радостный взгляд излучал счастье и любовь. Она выросла на Острове, где ее всегда и все любили.

Маранта была доброй и беззащитной, хотя и обладала большой силой. Своим куполом она могла покрыть всю мою Землю, не говоря уже об острове Рауля. В данный момент ей нельзя было пользоваться своей силой, она только что выросла, и ее энергия должна стабилизироваться. Она понимала это, потому и не летала никуда весь сегодняшний день, скучая по нам. Егор развлекал ее, как мог. И они пребывали в ожидании своего праздника.

Мара не захотела делать прическу. Она завила свои волосы в длинные локоны, и они свободно спускались по спине. Мы подошли вместе с ней к зеркалу, и обе любовались результатом. Потом я вспомнила о камнях для ее волос, и достала их из ящика своего туалетного столика.

— Маранта, это тебе подарок к сегодняшнему дню.

Она восхищенно воскликнула и радостно засмеялась, видимо вспомнив свое младенческое платьице, к которому была так сильно привязана. Гияс сделал украшение в виде свадебного венка на голову, и чтоб венок крепко держался на голове, он прикрепил его к золотому гребню, который легко вошел в волосы Маранты. По ее темным волосам сзади, заструились каменные нити до самых плеч, как и предложил Егор. Камни засверкали, и Маранта вновь рассмеялась.

— Спасибо, мама, мне нравится.

— Егор тоже причастен к этому, — призналась я.

— Я его потом поблагодарю, — задумчиво проговорила она.

В дверь постучали, я побежала открывать. Там стоял Рауль и лучезарно улыбался.

— Вы готовы?

— Мара готова, а я нет.

— Мы ждем вас во дворце, Маша.

— Мы скоро.

Я побежала переодеваться. Мне захотелось выглядеть солидней на сегодняшнем торжестве, и я надела светло-серый костюм и туфли на каблуках. Потом примерила бусы Горга, они отлично смотрелись с этим костюмом. Едва прикоснувшись к моей коже, бусины ожили и запульсировали в такт моего сердца.

— Все, Мара, я готова. Держись за меня.

Она взяла меня за руку, и я закружилась в своем желтоватом свечении. Миг — и мы стояли в зале моего сияющего дворца. Приятная музыка негромко играла, гармонично вплетаясь в общий уют и создавая хорошее настроение. Едва мы с Марантой появились в зале, все приветственно загудели, нас ждали. Я увидела все те же радушные радостные лица: Джек и Лизи, Горей и Милита, Родион и Юта, Сол с Эрикой, Солли, Антон со своей молодой женой Росой, Рикро и Малея. Эти лица стали для меня родными, это были дети Рауля, и я успела за это время их полюбить и привязаться к ним всей душой. Вместе с ними мне пришлось многое пережить, и я себе не представляла торжества, не видя их рядом с собой. Если бы это было возможно, я бы пригласила жителей всего Острова на наш праздник. Когда я была на своем первом балу, в этом зале присутствовало всего десять человек. Теперь нас было в два раза больше.

Я заметила, кроме Алека, Бориса и Даниеля. Они пришли поздравить Мару и Егора, как обещали. Рауль и Горг стояли рядом и оба буквально светились от счастья. Горга я никогда не видела таким радостным. Они с Раулем были в белых рубашках. Егор был в черном костюме, очень торжественный. Я поразилась, увидев рядом с ним Вернека. В руках парень сжимал огромный букет ярко-красных роз. Он беззаботно нам улыбался. Ума не приложу, как Раулю удалось оторвать его от Карины?

Егор подошел к нам, глядя пристально в глаза Маранты, и ее щеки покрылись легким румянцем.

— Маранта, дорогая, — громко и тожественно провозгласил Егор, и все затихли, прислушиваясь к его словам. — Я вчера сделал тебе предложение, а сегодня хочу скрепить свои слова этим символическим подарком.

Он взял руку Мары и надел ей на палец кольцо с камешками.

Мы все закричали, как и вчера «Поздравляем!», а Вернек вручил Маранте свой букет пахучих роз. Горг подошел к ним и, глядя на Мару с улыбкой, произнес:

— Я обещал тебе подарок к твоей свадьбе, девочка. Вот он. Позволь надеть его тебе, — он достал из-за спины бусы и надел ей на шею.

Когда он отошел, мы все ахнули. Перламутрово-золотые бусы пульсировали на шее Маранты. Бусины были крупнее моих в два раза, но их был только один ряд, а не два как у меня. Они словно живые бились на ее шее, и теперь мы все стали свидетелями ее волнения. Моя дочь поцеловала Горга и обратилась ко всем:

— Спасибо вам, что пришли сюда, и что любите нас.

Рауль ткнул Горга локтем вбок и прошептал: «Плагиат, Горг? Использовал солнце?» Горг хихикнул.

Маранту и Егора обступили и начали поздравлять, целуя и пожимая им руки. Юта подарила Маранте разноцветную шаль, которую сплела уже давно и ожидала этого радостного события, чтобы преподнести ей. А Джек горячо обнял по очереди Егора и Мару и поцеловал их обоих, словно своих детей. Он был искренне рад, и в его глазах поблескивали слезы. Лизи, поцеловала обоих в лоб, желая им счастливой жизни. Огромный Горей бережно обхватил их по очереди, сгорбившись для этого почти пополам. Алек, радостно посмеиваясь, заключил Маранту в объятья и сказал, что сегодня она должна перетанцевать со всеми в этом зале. Он пожал Егору руку и двинул слегка кулаком в его плечо. Дэн и Борис тоже не сдерживали своих эмоций, они любили Мару, и Егор был их другом, поэтому они излучали радость, желая ему счастья. Рикро пожал Егору руку, а худенькая Малея прижалась к Маранте.

Все было просто замечательно. Атмосфера довольства царила ощутимо не только для меня, Рауля и Горга. По-моему, все в зале были счастливы тоже. Музыкой сегодня заведовал Горг, а не Горей. Он подобрал совершенно иное музыкальное сопровождение нашему празднику. Первый свой танец Маранта танцевала с Егором, а я с Раулем. С удивлением я увидела, что Горг танцует с Малеей и о чем-то с ней беседует. Рикро сидел в кресле и следил за ними. Он не переживал, он просто ждал, когда Малея освободится. Все остальные танцевали со своими супружескими парами. Кому не досталось пары, тот сидел и смотрел на нас. Это касалось ребят из лаборатории. Но они не скучали, сегодня они были расслаблены и спокойны. Они не беседовали о своих научных проблемах, а с улыбкой наблюдали за танцующими. Рядом с ними сидел Вернек и тоже улыбался. Антон кружил свою Росу, она в первый раз была на балу, и очень стеснялась. Антон и Рикро старались не встречаться взглядом, помня свою распрю из-за Малеи. Малея совершенно не обращала внимания на Антона, словно никогда его не знала, и повода для ревности Рикро не подавала.

Второй свой танец я танцевала с Егором, а Горг пригласил Мару. Он был активный и оживленный. Вероятно, сегодняшний психологический климат во дворце был ему по душе. Рауль танцевал с Лизи, а Джек с Солли. Рикро снова сидел на диване, потому что шустрый Алек перехватил Малею, и теперь веселился вовсю. Борис пригласил Юту, а Дэн и Вернек что-то обсуждали.

— Егор, тебе хорошо? Ты счастлив? — спросила я.

— Да, Маша, я счастлив, — с чувством признался он. — Когда-то Рауль сказал мне, что мое счастье еще впереди. Я не поверил ему. Но теперь я вижу, что он был прав, — Егор взглянул мне в глаза. — Ведь ты тоже счастлива, Маша?

— Да, Егор, очень, — улыбнулась я. — И когда я вижу вас обоих такими радостными, мое сердце просто поет. Мы всегда будем вместе, правда?

— Да, Маша.

— Вы хотите куда-нибудь поехать в ваше свадебное путешествие?

— Маранта никуда не хочет, а я бы хотел навестить своего дядю в Севастополе и познакомить его с Марантой. Мы созваниваемся, и он волнуется за меня. А когда он увидит, что у меня все хорошо, то успокоится.

— У тебя хороший дядя, раз не забывает о тебе, — заметила я.

— Да, это так. Мы каждое лето, вместе с мамой отдыхали у него. У него дочь Настя, и мы дружили с ней. А дядя относился к нам совершенно одинаково.

— Я помню Настю, она симпатичная. Она замужем?

— Пока нет, но возраст такой, что может скоро и выйдет.

— Она старше тебя?

— На один год. Хочу все-таки съездить к ним. Если я просто так пропаду, ничего не объяснив, они начнут разыскивать меня.

Танец окончился, и не успела я отойти от Егора, как меня уволок Горг. Он просто вцепился в меня мертвой хваткой.

— Горг, зачем ты так крепко держишь меня? — я устремила взгляд на его сияющие глаза скрытые длинной челкой.

— Чтоб никто не перехватил тебя. Слишком много желающих потанцевать с тобой, Маша, — усмехнулся он. — Я не люблю ждать, и быть вторым, а то и третьим. Сегодняшний вечер исключение. Как тебе здесь нравится?

— Очень нравится, Горг. Все такие счастливые и красивые. Ты кстати, тоже. Никогда не видела тебя таким оживленным.

Он рассмеялся, стиснув мою руку.

— А я такой в первый раз, Маша. Мне сегодня безумно хорошо. А ты заметила, что местные жители не путают тебя с Марой? Ты боялась, что вас не различить теперь. Но они видят вас по-разному. И это не только из-за одежды. Для них она осталась необычным ребенком, а ты что-то возвышенное.

— Да, ну, — отмахнулась я. — С чего ты взял?

— Я вижу это, Маша. Зря ты мне не веришь. Можешь спросить у Ра-Ойла.

— Ладно, спрошу, — уверила я его. — А ты красиво оформил зал, — похвалила я, заметив множество горящих свечей на стенах. Камни эффектно мерцали от этого.

— Это еще не все. Сейчас будет праздничный ужин, а потом фейерверк на улице.

— Здорово, — обрадовалась я, вспомнив, что за целый день не съела ни крошки.

Музыка закончилась, и Горг поцеловал меня в щеку. Потом Горг громко объявил о праздничном ужине, и всех пригласил в соседний зал, где когда-то Рауль играл мне на рояле. Сегодня там стоял длинный накрытый разными блюдами стол, а во главе стола возвышался огромный торт. Все возбужденно зашумели, рассаживаясь за столом. Горг усадил Егора и Мару рядом и предложил всем налить шампанское.

— Я рад, что сегодня все собрались здесь, чтобы поздравить Егора и Маранту. Мы любим их, — громко провозгласил Горг. — Они долго ждали, когда наступит этот день. И вот теперь они смогут быть вместе, как большинство из присутствующих в этом зале. И я желаю им, чтоб их любовь всегда была такой сильной, как и сейчас, и непритворной, чтобы каждый, кто видел их чувства, смог бы также любить. Выпейте, друзья за это!

Я сделала глоток, и увидела, что Маранта тоже попыталась глотнуть из бокала.

— Спасибо, Горг, — серьезно поблагодарил Егор.

Рауль появился рядом с Горгом и сказал:

— Дети мои, мы с Марией тоже желаем вам бесконечного счастья. Живите счастливо, всегда радуя друг друга. Этим вы сделаете и нас счастливыми.

После его слов в зале внезапно погасло электричество, и свет излучали только стены, освещенные свечами. Я увидела, как Горг подкинул к потолку что-то, и сразу же множество разноцветных шариков повисло в воздухе, освещая все вокруг. Это было очень красиво — похоже на разноцветные звездочки в небе. Мы все зачарованно рассматривали это чудо. Рауль с гордостью смотрел на брата, и его взгляд излучал нежность. Мне было приятно, что они наконец-то ведут себя, как настоящие братья.

— Можно закусывать, — громко рассмеялся Горг.

И наш пир начался. Рауль, Горг и Маранта ничего не ели. Зато другие ловко орудовали столовыми приборами. Рауль сидел рядом со мной, и смотрел, как я ем. То же самое делала и Маранта. Мы с Егором не смущались, мы уже привыкли к такому вниманию. Горг не садился за стол, он прохаживался по залу, довольно улыбаясь, и ко всем присматривался. Когда подошло время десерта, Горг ловко разрезал торт и клал каждому в тарелку кусочек. Мы передавали ему свои тарелки, и он со смехом возвращал их обратно. Ему нравилось быть в центре всеобщего внимания.

Когда все насытились, Горг пригласил нас на улицу. И он действительно устроил потрясающий фейерверк. Многие не видели его никогда в своей жизни. Рауль, по-моему, не устраивал подобных праздников. В поселке никто этого не забудет.

На целебном озере плескались лодки, привязанные к новенькому причалу. Я удивленно взглянула на Рауля. Он задорно усмехнулся.

— Горг хочет, чтоб мы покатались на них.

— А кто умеет грести?

— Да многие, Мария. И ребята умеют, и Джек, и Рикро. Вернек тоже, ведь он жил на Земле. Хочешь прокатиться по озеру? На лодке я тебя еще не катал.

— Хочу, покатай меня.

Мы пошли к озеру, и Рауль усадил меня в лодку. Маранта увидела это, и тоже побежала к нам. Егор усадил ее в соседнюю лодку, и мы почти одновременно отчалили от берега. Рауль греб осторожно, чтоб не облить меня водой. Горг закинул свои светящиеся шарики над озером, и они отразились в воде разноцветным мерцанием. Вода тихо колыхалась, распространив по всей своей поверхности загадочное сияние. Рауль неотрывно смотрел на меня, и мне было приятно, что мы сейчас вдвоем. Оглянувшись на берег, я увидела, что многие захотели последовать нашему примеру. Горг катал Юту и Родиона, а Алек посадил в свою лодку Антона и Росу. Джек был с Лизи, а Борис катал одну Милиту, так как боялся, что огромный Горей может потопить лодку. Вернек плыл вместе с Солли, и что-то ей рассказывал из своей новой жизни, а она частенько посматривала на Дэна. Лодки закончились, и остальные гуляли по берегу, ожидая своей очереди. Над озером звенел смех, и самая веселая лодка была у Алека. Они с Антоном так дурачились, что тот нечаянно вывалился в воду. Роса сильно перепугалась, но Антон ловко поплыл к берегу, не желая заливать судно своей мокрой одеждой. Алек медленно греб за ним, Роса не хотела расставаться со своим мужем. В эту лодку затем уселись Рикро с Малеей.

Развлечения продолжались еще долго. Мы снова танцевали в зале. Маранту и меня приглашали без конца. Еще очень популярной оказалась Малея. Рикро мало потанцевал с нею. Я танцевала и с Дэном и с Борисом, узнавая об их жизни на Земле. Дэн уже абсолютно приспособился к земной жизни, а Борису было сложно. С его замкнутым характером и уединенным образом жизни, было нелегко вписаться в новую обстановку. Когда я танцевала с Вернеком, то расспрашивала его о том, хорошо ли ему в новой семье. Он с улыбкой поделился, что привык к ним. Мама Карины не хочет отпускать их жить отдельно, но Вернек планирует все равно перебраться с ней куда-нибудь, когда она окончит колледж, как и я. Он сам хочет растить и воспитывать своего ребенка, без вмешательства ее родителей. Я порадовалась его желанию.

Потом Горг устроил для всех живой концерт. Они с Раулем играли для нас — Горг на гитаре, Рауль на рояле. На это было забавно смотреть, потому как почти, то же самое происходило и перед моей импровизированной свадьбой. Только на гитаре играл Егор. Алек захотел присоединиться и сменил Горга. Он тоже неплохо играл. Тем временем Горг раздобыл еще одну гитару, и теперь они вдвоем играли, с азартом поглядывая один на другого. Затем получился квартет — Рауль взял свою скрипку, а за роялем оказался Джек. Ему трудно было играть на нем, так как раньше он играл только на пианино. Но мы все хлопали и кричали «браво».

Мы не замечали течение нашего времени, и того, что уже наступила глубокая ночь. Спать никто не хотел, и никто не ушел домой с этого праздника. Разве что, молодые мамы отлучались к своим деткам, которых оставили на попечение родных и знакомых в поселке. Ближе к рассвету Рауль громко объявил:

— Егор, Маранта, все мы знаем, как вам не терпится быть друг с другом, поэтому мы хотим, чтобы это событие произошло сегодня. Вам не надо ждать еще день или два, чтобы оформить свои отношения на Земле, как я того просил, потому что Егор — Земное дитя и Маранта наполовину тоже. Вы это можете сделать немедленно. Мы с Алеком все подготовили, и процедура не займет много времени. Вы готовы к походу на Землю?

Маранта радостно взглянула в глаза Егору. Тот встал с кресла, увлекая за собой и Мару, его глаза горели удивлением.

— Мы готовы, Рауль.

— Друзья мои, не спешите расходиться. Дождитесь нас, чтобы поздравить эту пару еще раз, мы вернемся очень скоро, — обратился ко всем гостям Рауль.

Алек подошел к Раулю, держа в руках бутылку шампанского, с надетыми на ее горлышко пластиковыми стаканчиками. Рауль позвал меня. Горг довольно ухмылялся, глядя на Маранту.

— Желаю удачи, — крикнул он ей.

— Держитесь за руки и за меня, — попросил Рауль нас.

Он сосредоточился и запустил время, чтобы мы могли попасть на Землю. Через секунду мы стояли в коридоре какого-то здания. Сквозь окна здания можно было определить послеобеденное время. Алек с Раулем уверенно вели нас по коридору. Егор спросил у Рауля:

— Где мы?

— Мы в ЗАГСе твоего родного города, Егор. Пусть все будет по правилам.

Потом мы оказались в небольшом зале, где стояли несколько человек. Они с удивлением рассматривали нас. Я заметила, что это были ожидающие своей очереди жених с невестой.

— Извините нас, — со смешком сказал Алек. — Мы опоздали на собственную свадьбу. Я уверен, что вы сможете нас пропустить.

Те молчали, не совсем понимая, что происходит и чего добивается от них Алек. Алек вздохнул и налил из бутылки в стаканчики шампанское. Рауль помогал ему.

— Поздравьте наших молодых, — попросил Рауль и протянул им по глотку в стаканчике.

Те машинально взяли стаканчики и сказали:

— Поздравляем, — и выпили свой глоток.

— Спасибо, — ответил за нас всех Рауль. — Мы пройдем впереди вас, и это не займет много времени. И, мы желаем вам счастья.

Рауль повел нас в другой зал. Егор с Марантой молчали и автоматически делали все, что говорил Рауль. Крупная женщина, видимо та, что заключает браки, удивленно взглянула на нас.

— Подождите, еще рано. Я вас не приглашала.

Рауль подошел к ней очень близко и, пристально глядя ей в глаза, произнес:

— Мы слегка опоздали на свою церемонию. Я думаю, что вы нам поможете. Нам не нужна официальность, торжество, нам просто нужно, чтобы вы зарегистрировали вот эту молодую пару.

Женщина глубоко вздохнула и, словно оправдываясь, сказала:

— Но у меня нет на вас никаких документов.

— Есть, есть, загляните в свои записи в компьютере, — мягко убеждал Рауль.

Женщина неотрывно смотрела в его черные тлеющие глаза, и вяло произнесла:

— Хорошо, я верю вам. Но, где же, бумаги, свидетельство о браке? Куда мне все это записать?

Алек достал из кармана бумаги и положил перед ней на красивый столик. Она внимательно прочитала содержание и сказала:

— Ну что ж… Егор Воронов и Маранта Райк, именем Российской Федерации объявляю вас мужем и женой. Можете надеть кольца и поцеловать друг друга.

Рауль услужливо протянул на блюдце кольца (откуда они появились?) и Егор взял свое кольцо первым и надел на палец Маранте. Маранта взяла оставшееся кольцо и надела на палец Егору. Потом она поцеловала Егора, а мы крикнули «поздравляем». Женщина-работник присоединилась к нашим поздравлениям, и Алек налил шампанское и ей. Она удивленно взяла пластиковый стаканчик и выпила. Потом попросила свидетелей расписаться в журнале, и мы с Раулем поставили свои подписи. Женщина расписалась в их «Свидетельстве о браке», поставила там печать, и с улыбкой протянула Егору.

— Желаю вам счастливой семейной жизни. Никогда не видела такой красивой пары, — добавила она.

— И больше не увидите, — весело откликнулся Алек. — Спасибо вам большое за помощь. И пусть это событие останется в вашей памяти, как необычный яркий сон. Всего вам доброго.

Рауль взял меня за руку, Алек, и Егор с Марантой, ухватились за него, и через секунду мы исчезли из этого помещения, и опять оказались в зале моего дворца. Наши гости приветственно закричали и поздравления вновь посыпались на молодых. Горг подошел к Маранте и обнял ее, потом с сомнением взглянул на Егора. Егор тоже с опаской взирал на него, и я ждала, чем это все закончится. Я чувствовала желание Горга обнять Егора, но Егор не доверял ему. Потом все-таки он расслабился и сам слегка обнял Горга. Приятное тепло удовлетворения растеклось по моему телу, и Горг сразу же откликнулся на мои ощущения, кинув на меня пронзительный взгляд.

Рауль прервал наш эмоциональный контакт:

— Уже рассвет, и давайте закончим на этом наш праздник! Молодым пора удалиться, а вам всем надо отдохнуть. Егор, Маранта у нас есть для вас еще один подарок. Вы его увидите через секунду. Маша, покажем им? — довольно усмехнулся Рауль.

— Конечно, — удивилась я.

— Держитесь за меня, — приказал Рауль.

В предрассветном небе цветочный дом нежно светился, отбрасывая мягкие отблески. Рауль опустился перед жемчужно-белым лепестком дома. Маранта восторженно ахнула, а Егор опять замер. Эта его реакция на удивление всегда смешит и трогает меня. Я погладила его плечо.

— Этот дом Рауль сделал для вас. На севере находится мой дворец и озеро. Вы сможете приходить к нам, когда захотите. Горг проложил туда дорогу.

— Я хочу посмотреть, — восхищенно пролепетала Мара.

— Пошли, — пригласил Рауль.

Дверь, сверкая белизной, плавно открылась, и мы вошли в дом. Мужчины без меня успели обставить гостиную мягкой мебелью, и зал выглядел очень уютно. Рауль повел их дальше, через золотистую столовую, в топазовую часть дома, где я хотела устроить им спальню. Егор заворожено все рассматривал, а Маранта все время вздыхала, поглядывая благодарными глазами то на меня, то на Рауля. Мы пришли в спальню. Мягкий ковер лежал под ногами, большая деревянная кровать, застеленная шелковым бельем, приковывала взгляд.

— Здесь мы вас и оставим, — улыбнулся Рауль. — Остальное вы обследуете сами. Здесь есть комнаты, которые вы можете обставить, как захотите, на свой вкус.

— Спасибо, Рауль, — с волнением проговорил Егор. — Спасибо, Маша. Это очень неожиданно… и красиво.

— Мне тоже нравится, мама. Спасибо, Рауль, — она поцеловала нас.

— Горг, Алек, Джек, Рикро и Горей тоже помогали, — сообщил Рауль.

— Мы будем помнить это, — тихо сказал Егор. — Где находится этот дом?

— В устье реки Кочо. Пойдем, покажу, пока мы с Машей не исчезли.

Рауль вывел их из комнаты в коридор, а затем на улицу, через вторую дверь. Гранитная дорога, ведущая к моему дворцу, ясно просматривалась. И на этой дороге стояла новенькая «Тойота Супра». Глаза Егора расширились. Рауль заметил его реакцию.

— Это ребята тебе подарили. Тебе же понравилась она.

— Но их еще нет в продаже, — изумился Егор.

Рауль пожал плечами.

— Нам пора. Маранта не забывай про нас, не увлекайся, и помни, что Егор человек.

— Мы любим вас, — сказала я им на прощание, и мы с Раулем оставили, наконец, их вдвоем.

Вернувшись во дворец, мы обнаружили, что он опустел. На диване сидел Горг и улыбался нашему возвращению.

— Я знал, что вы заглянете сюда.

— А где все? — удивленно произнесла я.

— Часть разъехалась на машинах, некоторые ушли пешком, а кое-кого отнес я. Всем вдруг сильно захотелось спать.

— Спасибо, Горг, за праздник, — с признательностью сказал Рауль. — Все получилось замечательно.

— Мне тоже очень понравилось, спасибо, — я заглянула в его сияющие глаза.

— Маша, если б ты была Марантой, ты сейчас, хотя бы поцеловала меня, — задиристо растянул губы в улыбке Горг.

— Ты же не делал это ради моего поцелуя? — поинтересовалась я.

— Кто знает? — живо откликнулся он.

Рауль глубоко вздохнул и покачал головой. Я подошла к Горгу и присев рядом с ним на диван, поцеловала его в щеку. Он затих. Я встала и вернулась к Раулю.

— Мне тоже надо поспать, Рауль. Я уже устала.

— Я знаю, Маша, сейчас уйдем. Пока, Горг, до завтра.

— Счастливо вам.

Мы улетели в замок, в мою комнату. Пока я плескалась в душе, Рауль расстилал для меня постель. Я чувствовала себя полностью обессиленной. Доковыляв до кровати, я рухнула на подушку, и Рауль сочувственно обнял меня. Я прижалась к нему, и тут же заснула.

Мне приснился странный сон. Я лежала в объятьях Горга. Мы снова были в темной пещере, только она не светилась голубизной. Я так сильно любила его, мне приятны были его ласки, и он не вызывал во мне никакой пульсации. Я чувствовала его сильную любовь и желание обладать мною, и мне хотелось принадлежать ему полностью.

Вдруг, сквозь мой сон пришло осознание, что это не может быть Горг. Словно прозрев, я поняла, что это Егор. Это он любил меня. Но почему? Я же люблю Рауля, а он Маранту! Он не дал мне обдумать эту мысль, и страстно завладел моими губами. Я тут же откликнулась, полностью погрузившись в этот поцелуй и одновременно в свои и его ощущения. Его тело было приятное, теплое и красивое, он обнимал меня и гладил везде, как и я. Это продолжалось бесконечно. Потом его пальцы обхватили мое лицо, и он прошептал:

— Мара, любимая…

Я вздрогнула и проснулась. Мое сердце колотилось, и Рауля рядом со мной не было. Сквозь камни просачивалось утро, но я не выспалась. Я поняла, что во сне побывала в сознании Маранты. И это так меня расстроило, что я заплакала. Сжавшись в комочек, я обливала слезами свою подушку. Эта моя способность видеть то, чего я не желаю, просто убивала меня. Я чувствовала себя преступницей, психически больным человеком, подглядывающей за чужой жизнью, и даже попутно наслаждающаяся этим. Как мне смотреть им в глаза? И вообще, как я теперь смогу заснуть? Я боялась закрыть глаза, чтобы вновь не увидеть их любовных занятий. Я вспомнила, что Егор также имеет похожие воспоминания обо мне, благодаря Горгу. Он тоже как-то уживается с ними. И еще, эта ситуация напомнила мне ту, когда я не желала видеть во сне основателей. Может, мне снова пить валерьянку на ночь?

Рядом со мной лег Рауль и обнял меня.

— Мария, что случилось? Почему ты плачешь, родная? — с тревогой спросил он.

— Рауль, я не могу больше спать… я вижу во сне их… Егора и Маранту.

Он глубоко вздохнул и прижал крепче к себе.

— Что мне делать? Я не хочу видеть это… — я всхлипывала.

— Давай попробуем спать у тебя дома, — предложил он.

— Думаешь, поможет? Я видела основателей именно в своем доме. А Маранта так сильно связана со мной, что даже остров Микронезии не остановил нас.

— Вот что! Я знаю, что делать, Маша, — решительно проговорил он. — Я поговорю с Марой. Я попрошу ее делать купол над всем ее домом на ночь, чтоб ты могла спать спокойно. Ей не трудно будет. А пока поспи под моей защитой, надеюсь, что это поможет. Успокойся, любимая, поспи еще немного. Ты спала всего три часа, этого мало. Я не уйду больше, спи, — он поцеловал меня в висок.

Я обняла его и почувствовала энергию, растекающуюся по моему телу. Моя кожа стала золотистой.

— А где ты был сейчас? — сонно пробормотала я.

— Во дворце. Наводил там порядок, после вчерашнего. Потом услышал твое горе и прилетел. Спи, моя радость, набирайся сил.

В этот раз я спала с обычными снами, и стыдно мне не было.

Я проспала до обеда, и Рауль был со мной, когда мои глаза открылись. Он улыбнулся, видя, что я выспалась, и у меня хорошее настроение. В зале я посидела за обеденным столом вместе с ребятами и Рикро, с Малеей. Они обсуждали вчерашний праздник, и в основном удивлялись перемене, произошедшей с Горгом. Они тоже никогда не видели его таким радостным, заботливым.

— Он говорил слова любви, — вдруг вспомнила Малея.

— Рауль, может он повзрослел? — спросил вдруг Рикро.

— Пока нет, друг мой. Но он меняется, он хочет, чтоб его любили. Он учится у нас, как это делать. И мне тоже приятно было видеть вчера его настрой. Я знаю, что он способен на большее, я знал его когда-то другим.

— Он станет опять таким же, как раньше? — удивилась я.

— Вряд ли таким же. Он много пережил, он изменился. Возможно, он будет лучше, чем раньше, а может, и нет. Посмотрим.

— Рауль, ты не мог бы отнести нас к озеру? — спросил Дэн. — Неохота тащиться туда на машине. Мы хотели поплавать там.

— Да, конечно. Я собирался туда. Маша, ты пойдешь со мной?

— Да, помогу тебе с уборкой.

Он улыбнулся.

— Помощь не нужна. Я все сделал. Остальное доделает Горей. Пошли.

Мы перенеслись к озеру. Там на берегу стояли лодки, и ребята заорали от радости. Они решили устроить между собой гонки. Я не собиралась участвовать в пиратских соревнованиях или гребле на олимпийское звание. Я просто хотела спокойно поплавать. К нам подошел Горей и сказал Раулю, что все отнес и поставил на место. Я предложила ему поплавать с нами, но он сказал, что у него дела в поселке, и ушел. Мы с Раулем собрались поплавать вместе, только подальше от шумного Алека.

— Рауль, а где Вернек? Он ушел домой, или остался здесь?

— Он здесь, у отца. Согласился погостить у них пару деньков. Он скучает и по ним и по этому Острову. Небольшая передышка перед новым жизненным этапом. Вскоре ему предстоит стать отцом, и он тревожится.

— Он боится, что его ребенок родится не такой, как другие дети?

— Нет, Маша. Он знает, что у него будет обычный Земной малыш. Просто он осознает всю ответственность за ребенка и свою жену. Растить ребенка там сложнее, чем на Острове. Болезни, опасности, трудности — Вернек не привык к ним. Наши дети могут бегать, где вздумается, и никто не обидит их, даже дикий зверь.

Я задумалась над этим, а потом спросила:

— Рауль, а ты хотел бы обыкновенного малыша?

— Не знаю, Маша, — честно признался он. — Я так волновался в прошлый раз, когда ты носила Маранту, что мне будет очень не по себе, если такое случится вновь.

Он заглянул в мои глаза, и огоньки заплясали в них.

— Зачем ты это спросила?

— Просто так, хотела уяснить твой взгляд на этот вопрос, — он продолжал внимательно изучать мое лицо. — Я не хочу ребенка, — добавила я, но он продолжал всматриваться в меня. — Мне Маранты хватило. Кроме того, я слишком молода для материнства. Маранта всегда была взрослой, и с ней хлопот было мало. А с обычным ребенком надо заниматься весь день. А я еще не закончила учебу, — убеждала я его.

Рауль внезапно поцеловал меня, и я почувствовала его другое настроение. Прямо из озера, он перенес меня в нашу комнату во дворце. И все мысли вылетели из моей головы.

К вечеру мы навестили Горга в его светящемся доме. Он чем-то был занят в своем кабинете, и Рауль с радостью присоединился. А я обустроилась в его гостиной, и смотрела телевизор. Внезапно в моем кармане затрезвонил сотовый. Звонил Егор.

— Маша, привет. Вы где сейчас?

— У Горга.

— Тут такое смешное дело. Маранта спит, и я не хочу оставлять ее. А в доме нет никакой еды. Ты не могла бы принести мне, пожевать чего-нибудь? Я все-таки нуждаюсь в пище, ты поймешь меня.

Я хихикнула в телефон.

— Ладно, Егор, сейчас что-нибудь придумаю.

Я пошла на кухню Горга и заглянула в холодильник. Кроме яиц и молока там ничего не было. Горг давно не пополнял свои запасы. Я вернулась к ним.

— Рауль, Егору нечего есть. Я пойду к ним и принесу ему еды, — сказала я.

Горг расхохотался, а Рауль смущенно улыбнулся.

— Я не подумал вчера об этом. Там действительно нет никакой еды. Может они придут в замок, и Сир накормит его?

— Мара спит, и Егор не хочет уходить.

— Ладно, Маша, иди.

Я исчезла у них на глазах и проявилась в зале замка. Я не хотела пугать поваров своим внезапным появлением перед их носом. Я вошла, как обычный человек на кухню и попросила еды для Егора. Сир обрадовался и наложил целую сумку еды, а Сор налил в судки супа и что-то в соусе. Я поблагодарила их, и спокойненько перенеслась к Егору в столовую. Он сидел за пустым столом и ожидал меня. Увидев в моих руках пакет и судки, он обрадовался.

— Маша, ты просто спасла меня!

Я выложила на стол все, что мне дали повара, и Егор накинулся на суп. Он был очень голодный. Я с улыбкой следила, как он быстро ест. Лохматый, не выспавшийся, но счастливый.

— Как Маранта? Все хорошо? — осторожно спросила я.

Он опустил ложку и с тихой радостью посмотрел на меня.

— Все хорошо, — и вновь вернулся к своей еде.

Потом его глаза блеснули, и он снова перестал есть, внимательно меня изучая, наморщив лоб.

— Я не подумал об этом… Ты что-то видела? — я, молча, смотрела ему в глаза, которые превращались в страдальческие. — Прости, Маша.

— За что прости? — удивилась я. — Это моя проблема, а не ваша.

— Прости за то, что ты страдала. Я знаю, это. Можешь не отпираться, — быстро добавил он. — Мы что-нибудь придумаем.

— Рауль уже придумал, — мягко поведала я. — Я сплю под его защитой.

Егор понимающе кивнул, и продолжил свой ужин.

— Может, когда мы с Марантой уедем к моему дяде, будет по-другому? — с надеждой в голосе предположил он.

— Не думаю, — устало откликнулась я. — У нас с Марантой большая связь. Она тоже нас все время чувствовала.

— Что же делать? — он не смотрел мне в глаза, возя вилкой в соусе.

— Рауль что-то придумал, он потом скажет Маре. Не переживай.

— Хорошо.

— Ну, ладно, я пойду.

— Спасибо, Маша.

Я исчезла, оставив Егора доедать свой ужин.

Егор не показался у нас ни на следующий день, ни после. Я еще раз относила ему еду и оставляла ее на столе. Его я не видела, но чувствовала, что они в доме. Ребята потешались над этой ситуацией, и называли Маранту «маленьким монстром», что она «слопала» Егора. Рауль только качал головой, не подтрунивая над ней. Горг вслух ничего не говорил, но без конца ехидно улыбался, когда речь заходила о Егоре.

На третий день, когда они снова не появились, Рауль пожелал навестить Маранту. Я позвонила Егору и предупредила, что мы собираемся к ним в гости. К обеду мы посетили их. Мы вошли через белоснежную дверь, как обычные гости. Егор сидел в гостиной на диване, ожидая нас, но он был один.

— Привет, — он слегка улыбнулся.

За эти три дня он похудел, его глаза странно блестели.

— Егор, ты бы хоть обедать приходил, — расстроилась я, разглядывая его лицо.

— Мне хватило того, что ты принесла. Спасибо еще раз.

— Где Маранта? — спросил Рауль.

— Спит.

— А тебе сон не нужен? — язвительно спросила я.

— Моя нервная система в порядке. Помнишь, Маша: «Горг не может истощаться».

Он припомнил, что его нервная система не человеческая, а основателя Горга.

— Егор, — мягко произнес Рауль, присаживаясь рядом с ним. — Так нельзя. Я предупреждал Маранту, но она все забыла, она слишком молода, — он взглянул ему в глаза. — Ты должен всегда помнить, что она не человек, она основатель. Она живет чувствами, твоей любовью, и это может продолжаться бесконечно. Но ты человек — тебе надо питаться, отдыхать, гулять, — Рауль похлопал Егора по колену. — В общем, так, ты иди в замок и хорошенько подкрепись, а я дождусь пробуждения Маранты. Мне надо обсудить с ней кое-какие вопросы.

Егор подозрительно глянул на Рауля, опасаясь, что тот скажет лишнее Маре.

— Рауль, мне бы не хотелось… — начал он, но Рауль перебил.

— Мой разговор будет касаться Марии, Егор. Иди, пока она спит, и основательно подзаправься.

— Пойдем, Егор, на тебя не глянешь без жалости.

Он вздохнул и поднялся с дивана. Я взяла его за руку и перенеслась с ним в замок, прямо в обеденный зал. Хорошо, что он оказался пуст. Я сходила на кухню и привезла для Егора тележку с обедом. Как только еда оказалась перед ним на столе, он с жадностью набросился на нее. Я не отвлекала его расспросами, а ждала, когда он насытится. Он сам спросил у меня:

— Что здесь нового? Все живы, здоровы?

— Все по-прежнему, Егор. Только вас не хватает. У тебя есть классная машина, ты мог бы приезжать хотя бы во дворец. Милита с удовольствием бы тебя накормила.

Он несчастно взглянул на меня.

— Маша, мне нелегко отлучаться от нее даже на минуту, — пожаловался он. — Когда она спит, а я нет, я просто смотрю на нее, как твой Рауль. Жаль, что я нуждаюсь в пище.

— Ты мог приехать с ней вместе, — удивилась я.

— Не мог, Маша, — вздохнул он. — Когда она не спит, у нас другие интересы, и я забываю о еде и обо всем.

Я нервно хохотнула. Да, безвыходная ситуация. Мы с Раулем как-то справились.

— Тебе надо забить холодильник продуктами, — посоветовала я.

Он с сожалением улыбнулся, доедая с тарелки рагу. Я подвинула ему салат, который он любил. Его глаза блеснули благодарностью.

— Я пойду, наберу тебе еды с собой. А потом мы с Раулем купим тебе продуктов и положим в холодильник. Только ты, Егор, как-то не забывай про нас. Приходите к нам обедать, — попросила я. — Я соскучилась по тебе и по Маранте.

Он промолчал, а я снова пошла на кухню и набрала для него разнообразной еды.

— Возьми ему молока побольше, — услыхала я вкрадчивый голос за спиной и от неожиданности уронила апельсин.

— Горг! Ты опять подкрадываешься? — возмутилась я.

— Я вошел через дверь, как обычно, Маша, — он ловко подхватил апельсин, и довольно улыбнулся, протягивая его мне. — Ты просто так увлеченно работала, что не услыхала меня. Интересно, стала бы ты так заботиться обо мне, если понадобилось бы?

— Конечно, стала бы! Ты сомневаешься в этом?

Его улыбка стала шире.

— Ты видел Егора? — мне вдруг представились его остроты по поводу внешнего вида моего друга.

— Видел. Мы поздоровались с ним, — хихикнул он.

— Ты поиздевался над ним?

— Нет, я искал тебя, вообще-то, а он указал мне путь. Маша, я не видел тебя сутки, и хотел побыть с тобой немного. Я не знал, что тут Егор. Кстати, почему он без Маранты?

— Она спит.

Он все-таки расхохотался. Потом взглянул на мое расстроенное лицо и успокоился.

— Хочешь, я помогу тебе? — предложил он.

— Я уже все сложила.

Он выхватил у меня из рук сумку и понес в зал. Егор уже поел и пил сок. Он увидел нас вдвоем и внутренне сжался. Очевидно, он подумал то же, что и я — сейчас Горг будет насмехаться. Горг был невозмутим. Он поставил сумку на стул и сел напротив Егора.

— Как тебе живется в новом доме? — спросил он.

— Все хорошо, — натянуто ответил Егор, но потом кое-что вспомнил и сказал:

— Спасибо за него. Ты ведь тоже его делал.

— Совсем немного. Я укрепил желтую стену.

Мы помолчали, и Егор в упор посмотрел на меня. Я поняла, что он хочет вернуться.

— Маша, ты навестишь меня сегодня? — спросил Горг.

— Да, я приду к тебе домой.

Он согласно кивнул и исчез в розовом сиянии. А мы с Егором вернулись в его дом. Рауль сидел на диване, Маранта прилегла, прижавшись к его груди. Увидев Егора, она вскочила и бросилась ему на шею. Он нежно обнял ее и тихонько поцеловал ее волосы.

— Привет, Мара, — сказала я.

Она оторвалась от Егора и, смущаясь, ответила:

— Здравствуй, мама. Хорошо, что вы пришли к нам.

— Лучше было бы, чтоб вы приходили к нам на обед, — попросила я.

— Мы постараемся.

— Егор, положи еду в холодильник, — напомнила я.

Рауль встал с дивана, и мы тут же с ними попрощались, так как они желали остаться вдвоем. Их голодные взгляды красноречиво говорили об этом.

— Рауль, ты поговорил с Марантой? — спросила я его, будучи в замке.

— Да, Маша. Теперь она будет делать свой купол над всем домом, и ты сможешь спать спокойно.

— А сказал ей про Егора?

— Я напомнил ей, что он нуждается в еде и отдыхе. Посмотрим, что получится из этого. Не уверен, что в данную минуту она помнит это.

Мы не видели их всю неделю. На обед они по-прежнему не приходили. Мы с Раулем потихоньку наполнили их холодильник всякими полуфабрикатами и быстрой едой. Ее надо было только разогреть в микроволновке. Из-за этой еды Раулю пришлось запустить время, чтобы мы могли сходить на Землю и купить ее в супермаркете.

Рауль не хотел, чтоб я уходила на Землю, так как ему надо было остаться здесь и контролировать ситуацию с Марантой. Он не доверял ей и беспокоился за Егора. И отправить их на Землю было бы опрометчиво, как посетовал он. Они не контролировали себя, и могли попасть в какую-нибудь неприятность. Мы находились на Острове и ждали, когда страсти утихнут или ослабнут. Хорошо, что я перестала их видеть по ночам. Маранта хотя бы это сделала.

Через неделю они появились в замке и пообедали с нами. Маранта была тихая и неразговорчивая, а Егор без конца смущался. Он сказал Раулю, что хочет поехать к своему дяде в Севастополь и погостить там немного. Рауль согласился и запустил для них и, соответственно для всех нас, время. Он даже отнес их на Землю.

Вернек тоже покинул нас, а также и Дэн с Борисом. Борис обосновался в Индии, и пытался привыкнуть к культурным особенностям этой страны. Он устроился в какой-то крупный научно-исследовательский институт, и увлекся новой работой. Рауль навещал его там. А я проводила время то дома с мамой, то с Горгом в его доме. Еще я готовилась к новому учебному году, и он был последний. Мне хотелось поскорее покончить с учебой и жить все время на Острове, навещая лишь своих родителей.

БЕСПОКОЙСТВО

Мое желание относительно учебы осуществилось. Все шло настолько гладко, что мои десять месяцев пролетели незаметно. Я получила диплом об окончании медицинского колледжа по специальности «сестринское дело». Я могла бы работать в какой-нибудь больнице или поликлинике, если бы была обыкновенной Машей. Но теперь я была почти основатель внутри, и могла жить иной жизнью.

Рауль и Горг считали меня полностью основателем, но я отличалась от них, я сама это видела. Намного более чуткие ко всему, они значительно превосходили меня по знаниям, отлично владели и управлялись со своей энергией и могли с ней делать такие вещи, о которых я и не мечтала. Но Горг очень ценил мою особенность — видеть во сне людей с сильными чувствами или эмоциями. В сущности, я могла это видеть не только во сне. Если я расслаблялась, то видела по желанию, что захочу, вернее, кого захочу. Всякие каждодневные дела вытесняли из меня это желание или мою способность, и днем я не волновалась за то, что увижу нечто смущающее меня ночью.

После окончания моей учебы, я улетела, якобы, к Раулю на Полинезийский остров. Я попрощалась со своими родителями и поселилась на Критэле. Я была счастлива.

Егор с Марантой тоже прожили весь год на Земле. Егор все-таки вернулся к своей учебе, в своем родном городе, и окончил пятый курс мединститута. Ему остался еще один год учебы, год практики и сдачи государственных экзаменов. Он не волновался насчет учебы, он был слишком способен и даже талантлив для этого. Они поселились в квартире Егора, и Маранта жила с ним, как обыкновенный человек. Они тоже были счастливы. Мы виделись каждый день по вечерам, за ужином в замке Рауля. Иногда Егор с Марантой ночевали в своем цветочном доме, а утром снова возвращались в свою квартиру.

Маранта подружилась с друзьями Егора, и сказала, что они хорошие ребята. Егор перестал казаться им странным парнем. И они часто виделись с ним, и даже устраивали несколько раз свои ночные походы, когда было тепло. Маранта ходила вместе с ними и была под впечатлением новой жизни. Жизнь на Земле для Мары оказалась очень полезной. Она много чему научилась, и в первую очередь — владеть собой. Она больше не заставляла Егора голодать, она научилась готовить для него, и ей это даже нравилось.

Летние каникулы мы собирались провести вместе либо на Критэле, либо на Земном острове. После этого Рауль планировал свой Остров переправить в другое место, как и хотел — поближе к своему мирозданию и своей новой планете. Он показал мне, наконец, эту планету. Сине-зеленая, новенькая — она была прекрасна! В конце августа наш Остров оказался недалеко от нее, получив новый вид на жительство.

Маранта окутала мир Рауля своим сиянием, чтобы удержать все на Острове в том виде, в котором он существовал рядом с Землей. Она была в восторге от всего. Ее купол был надежный и прочный, и ей не составило никакого труда и излишних усилий удерживать его над Островом постоянно. Даже будучи с Егором на Земле, купол был непроницаем. Я, Рауль и Горг могли выходить через него только в своей защите, и только потому, что мы были в родстве с Марантой. Она имела в себе все наши цвета.

Путешествовать по космосу оказалось увлекательно. Я смогла оценить огромную скорость, которую развивали основатели. Это даже не скорость, а процесс передвижения. Казалось, что не мы летим, а пространство движется вокруг нас, образуя особые коридоры, так называемые Пути. Все вокруг нас становилось сжатым измерением, а мы, соответственно, нульмерной точкой. Конечно, мы покрывались защитой, потому что имели физические тела. А без них, скорость становилась еще больше, как объяснил мне Рауль.

— Ты не скучаешь по своим? — спросила я. — По отцу, по Гораму?

— Скучаю. Но мы общаемся иногда, — признался он.

— Я ни разу не слышала их, — поразилась я.

— Я не хотел тревожить тебя, Мария. Я принимал меры предосторожности. Но если ты захочешь их услышать, я могу это устроить.

Я задумалась, а потом сказала, что чуть позже буду готова к этому. Я все еще боялась, что во сне увижу что-то устрашающее, потому что в последнее время меня будил по ночам один и тот же сон.

Рыжий кот прыгает на окно и стучит когтем в стекло. Звук от стука пугал меня, будто кот, хотел пробить стекло, влезть в окно и сделать нечто ужасное. Этот кот был мне знаком, но я не помнила, чей он. До того, как он стучал в окошко, он мне казался самым обычным котом, но после этого ужасного металлического стука, я начинала его бояться. Еще этот стук напомнил мне одно событие, которое стало уплывать из моей памяти — вечер, когда Рауль отнял меня у Горга. Рауль образовал над нами купол, и Горг пытался прорваться сквозь него и долбил купол, как дятел. Звук был подобен стуку в окно.

Рауль иногда чувствовал мой страх во сне, и интересовался, что мне приснилось. Когда я ему несколько раз рассказала один и тот же сон, он задумался. Он даже обследовал купол над нашим Островом, все ли с ним в порядке, и не нашел изъяна. Но сны продолжали меня тревожить, хотя и реже, чем было до проверки Рауля.

На Острове я занималась тем же, что и Рауль. Мне нравилось наводить порядок в его лесах, ухаживать за деревьями, превращая некоторые участки леса в красивые парки. С изгнанием динозавров, развелось много саблезубых медведей, и Раулю пришлось сократить их рождаемость. На его Острове было слишком много хищников, и я спросила, почему так? Он пожал плечами и ответил, что они красивы.

— А как же олени, и другие, на кого охотятся хищники? Они не красивы?

— Тоже красивы, Маша.

— Тебе их жаль?

— Жаль, — он криво улыбнулся. — Но они так живут, не я придумал такой способ существования.

— Но это твой Остров, ты можешь устанавливать свои правила.

— Остров мой, но животные не мои. Я взял их с твоей Земли. Они живут по тем законам, которые установил ваш Создатель.

— А ты можешь создать своих животных?

— Саблезубые медведи, — улыбнулся он. — Они слушают меня, я могу заставить их есть траву, если ты об этом.

— А на новой планете, каких животных ты поселишь?

— Чтобы угодить тебе, придется селить новых, — засмеялся он, прижимая меня к себе. — Ты заставишь меня поработать!

Он поцеловал меня и предложил навестить Джека. Я давно его не посещала, ведь у них родился еще один ребенок. Теперь у Джека с Лизи есть сын, и они гордятся этим. Этот ребенок родился необычным. Лизи вынашивала его девять месяцев, и Рауль сказал, что жизнь этого малыша будет длинной, он не умрет раньше времени, когда повзрослеет, как все умирали до этого. Мальчика они назвали Рой. Маленькая Мона очень любит возиться с братиком — она катает его в коляске, играет с ним, хотя сама еще крошка. Это очень умиляет, а Джек счастлив, как никогда. Он признался, что не был так счастлив, когда у него родился долгожданный Вернек.

— Наверно с годами я стал сентиментальным, — задумчиво промолвил он.

Мы с Джеком по-прежнему лучшие друзья, и делимся своими переживаниями.

Вернек перестал навещать нас, хотя и скучает. У него сейчас своих забот хватает, ведь в его семье тоже родился сын, которому скоро уже будет годик. Вернек молодец. Несмотря на то, что Карина родила ребенка осенью, он настоял, чтоб она не прерывала учебу в колледже. Он сам возился с малышом, пока она училась. Из него вышел просто замечательный отец. Джек и Лизи навещали их, чтобы познакомиться с внуком. Теперь у них и внук, и маленький сын.

На нашем Острове все запутано. Особенно в наших отношениях с Горгом, Марантой, Егором. Мы с Марой вообще феномен! Горг для Рауля почти, как сын, а не как старший брат. Егор для нас стал кем-то вроде сына, так как Маранта наша дочь. А Маранта и Горг считают себя братом и сестрой, хотя на деле, по Земным стандартам, они — дядя и племянница.

А Горг для меня нечто невообразимое — он в чем-то и друг, и ребенок. Но друг он необычный: он готов, на что угодно ради меня, но в то, же время, он думает о себе больше, чем надо, и я всегда в нем неуверенна. Он может брякнуть что-то обидное или нехорошее, но потом будет переживать, что расстроил меня, и будет долго скрывать свои мысли и чувства. Он бывает очень щедрым, открытым, но не хочет отдавать больше, чем получит потом. Такое ощущение, что он всегда в ожидании обмана или подвоха, и может снова остаться один; его «внутренний хомяк» создает свой эмоциональный запас, словно набитый корм за щекой. Разумеется, он осознает, что любить его непросто, и старается облегчить мне задачу — он подкупает меня своей, только ему присущей искренностью, и стремлением быть с нами. Горг бывает нежным и ранимым, и очень доверчивым, и я не могу оставить его одного. И еще — он хорошо изучил и знает меня, и мои чувства, мысли, поступки ему приятны, я притягиваю его, как магнит.

Горг получил назад свое сердце, но ничего не изменилось в наших отношениях. Он по-прежнему хочет быть рядом со мной. Мы с Раулем теперь думаем, что его взросление все изменит. Вероятно тогда, он сможет обходиться без меня и без Рауля.

Его сердце забилось в нем внезапно, и поначалу он был ошеломлен. Несколько дней он ходил, ничего не осознавая вокруг, все время, прислушиваясь к стуку в груди. Сердце основателя неподвижно, но в человеческом теле оно ведет себя аналогично сердечной мышце. Он просил и нас послушать, как оно бьется. И в его человеческом теле мы смогли услышать отчетливое громкое сердцебиение. Горг как-то по-особенному смотрел на меня, и я чувствовала, что он благодарен мне за него. Я сохранила не только его, но и подарила ему жизнь. Позднее он сознался, что его сердце пропитано моей мягкостью, добротой и любовью и ему приятно, что оно билось во мне, а теперь в нем.

У нас случилось еще одно радостное событие: Борис собирался жениться. Я очень обрадовалась его решению. Я всегда переживала за ребят из лаборатории. Они мне казались очень одинокими, поглощенными только лишь своей работой. И то, что Борис, наконец, нашел себе пару, свою любовь очень обрадовало меня. Закоренелый холостяк, в конце концов, обретет свое счастье — на это я надеялась. Он пригласил на свадьбу всех, кто мог посещать Землю, и кроме Горга все приняли приглашение. Горг не очень любил бывать на Земле, так как чувствовал себя там не совсем уютно. Он шепнул мне как-то по секрету, что чувствует себя совершенно нежеланным гостем на моей планете из-за того, что хотел в отчаянии погубить все на ней. Но Рауль объяснил ему, что он мнительный, и те события давно канули в лету. Никто не держит на него зла, иначе весь остров Рауля давно испарился бы.

Мы отправились на Землю в большом составе: я с Раулем, Маранта с Егором, Джек и Лизи, Алек, Малея и Рикро. Борис был очень рад всех нас видеть. Дэн приехал к нему еще раньше, и уже несколько дней гостил в Индии, изучая местные обычаи и культуру. Он уже познакомился с невестой Бориса, и шепнул мне на ухо:

— Маша, когда познакомишься с девушкой, то присмотрись к ней.

— А что такое?

— Мне интересно, кого она тебе напомнит.

Мы познакомились с невестой только на самой свадьбе. Девушку звали Селина Тара, ей было двадцать лет, и я подумала, что она слишком молода для Бориса. Но потом вспомнила о нашей с Раулем разнице в возрасте и чуть не рассмеялась. Девушка была наполовину индианка, наполовину англичанка. Она не занималась наукой, как Борис, она была музыкантом, и играла на арфе. Где Борис познакомился с ней, ума не приложу. Мне они показались очень разными — наука и искусство, девушка и старик (в душе), ну и так далее. Я чувствовала между ними особые отношения — любовь, интерес, много различных желаний, со стороны Бориса нежность, восхищение и желание оградить свою избранницу от неприятностей. Ее родители были рады их союзу, они считали Бориса достойной партией для своей дочери. Борис в их глазах был серьезный и состоятельный мужчина. Вся наша компания тоже понравилась и девушке и ее родителям. Джек и Лизи очаровали их своими манерами. Рауль в очередной раз назвался близким родственником Бориса и подарил всей семье Селины много ювелирных изделий из камней от мастера Гияса. (Тот наверняка был безумно счастлив).

Егор тихо сказал мне:

— Маша, тебе не кажется, что эта Селина Тара похожа на Малею?

— Нет, — удивилась я. — Малея хрупкая, пышноволосая, а Селина округлая, аппетитная, — хихикнула я, — и к тому же она индуска. Никакого сходства.

Егор загадочно улыбнулся, и покачал головой, словно удивляясь моей невнимательности. Я стала присматриваться к девушке, сравнивая ее с Малеей. На первый взгляд ничего похожего с нашей Малеей не было, но потом я заметила, что она также поворачивает голову, у нее такой же задумчивый взгляд, и, несмотря, на свою крепкую фигурку, она выглядела также беззащитно, как и Малея. И чем больше я смотрела на нее, тем больше мне виделось сходства. И я спросила у Рауля:

— Правда, она чем-то похожа на Малею?

— Точно, Мария, — подтвердил он.

Дэн услыхал нас и улыбнулся. Я взяла его под руку и спросила:

— А чему ты улыбаешься?

— А тому, Маша, что Борису не хочется расставаться с Островом. Эта девушка, как напоминание ему о прежней жизни.

— А тебе, Дэн? — осторожно поинтересовалась я. — Тебе все еще трудно?

— Мне сложно без вас, — признался он.

— А ты не хотел бы вернуться назад? — робко спросила я.

— Пока нет, — его голос был натянут. Он помолчал и добавил:

— Я не нашел еще себя, Маша. Я не уверен, что Остров — это то, чего я хочу.

— Но и на Земле тебе неуютно?

— Это так. Тут много сложностей и условностей. Но здесь больше выбора, я могу пробовать различные варианты своей жизни.

— А зачем тебе это, Дэн?

— Хочу быть уверенным в том, Маша, что когда я выберу то единственное, что мне нужно, я смогу не оглядываться на другие возможности своей жизни.

— Это так сложно, Дэн, — грустно протянула я. — Знаешь, мы тебя любим. А я часто тебя вспоминаю, как вы жили втроем в лаборатории, и занимались «куском Горга». А еще вспоминаю, как первый раз увидела всех вас. Ты и Алек, показались мне добрыми и веселыми, а Борис — мрачным, и я его боялась.

Он рассмеялся над моим признанием, и кивнул головой на Бориса:

— Посмотри теперь на него. Разве он не светится от счастья?

— Да, сейчас это очевидно.

— Уж ему-то стоило пойти на Землю.

— Дэн, а ты не собираешься жениться?

— Пока нет, — он заглянул в мои жалостливые глаза и с легкой улыбкой продолжил: — У меня есть женщина, но я не тороплюсь вступать с ней в брак.

— Можно спросить? — тихо произнесла я. — Почему?

— Я не уверен, что она то, что мне нужно, — глухо объяснил Даниэль, и я поняла, что больше расспрашивать его не стоит.

— Извини, Дэн, если я излишне любопытна, — я отпустила его руку, — просто я переживала за тебя. Мне хочется, чтобы ты был счастлив.

Он кивнул головой, и я ощутила его нежные чувства ко мне.

Вот такое было у нас знакомство с жизнью Бориса. Надеюсь, он будет счастлив.

И, несмотря на радостные события на нашем Острове, мое сердце заполнялось тревогой. Как затишье перед бурей. Я не знала, что тому причиной — мой ли сон, или то, что мы теперь жили вдали от Земли. Иногда мое сердце сжималось от холода.

В начале зимы нам позвонил Егор и сообщил, что с Марантой что-то не так. Похоже, что она заболела. Мы с Раулем переглянулись — основатели не болеют. Как можно скорее, мы оказались в квартире Егора. Он сдавал сейчас последнюю сессию, и в их комнатах везде валялись книги и тетради с лекциями. Маранта лежала в спальне на кровати и имела действительно нездоровый вид. Она похудела и побледнела. Рауль взял ее за руку, полагая, что может, ей нужна энергия. Но она не взяла от него, ни капли.

— Дело не в энергии, — удивленно произнес Рауль.

Его лицо отражало недоумение, а Егор был очень встревожен.

— Давно это началось? — спросил Рауль.

— С неделю. Я проверил ее как человека и, кроме пониженного давления, ничего не обнаружил. Я надеялся, что ты найдешь причину. Она с каждым днем становится слабее.

— Маранта, что ты чувствуешь? — с тревогой спросила я.

— Мне нехорошо. Это похоже на то, как мне было плохо в детстве, после моего купания в озере. Рауль заставлял меня выпить жидкость, — она посмотрела на него. — У меня темнеет в глазах, и я слабая.

— Но дело не в твоей энергии, — задумчиво повторил Рауль. — Ты полна ею. Даже твой купол над Островом не ослабел.

Рауль опять взял ее за руку и стал считать ей пульс.

— Слабый, наполняемость плохая. Ты делал ей анализ крови?

— Нет.

— Мне надо посмотреть ее на своем ДК (диагностический комплекс, прим. автора). Не будем колоть ее всякими иглами и узнаем все на месте.

— Мне плохо, — вдруг сообщила Маранта. — Меня… мутит.

Рауль быстро подхватил Маранту на руки, а я вцепилась в руку Егора, и, включив свою защиту, мы рванули на остров Рауля. Сейчас я не наслаждалась полетом, я была вся в тревоге за свою дочь. Что могло с ней произойти?

Оказавшись в замке, Рауль сразу поставил Маранту в свой ДК. Они сели за компьютер, изучая поступавшие на монитор данные.

— Гемоглобин низкий, она истощена. Ничего не пойму.

Маранта вдруг выскочила из ДК и села на кушетку, согнувшись пополам. Она начала кашлять, словно пытаясь что-то вытолкнуть из себя, а Егор обнял ее и почти беззвучно шептал:

— Мара, милая, что с тобой?

Рауль оставил компьютер и налил ей своей жидкости:

— Выпей, Мара, вреда от нее не будет.

Она схватила стакан и начала жадно глотать. Мы переглянулись.

— Я хочу еще, — судорожно заявила она, и ее пальцы подрагивали от нетерпения.

Удивленное и озабоченное лицо Рауля заставило меня напрячься. Похоже, он и сам не понимал, что происходит с Марантой. Он дал ей выпить еще. Она быстро осушила и второй стакан, а потом вздохнула и пробормотала:

— Немного легче.

— Рауль, это похоже на обезвоживание.

— Я заметил. Но ума не приложу почему? Что произошло, что изменилось? Егор, чем вы занимались в эти дни?

— Все тем же. Я учился, Маранта была дома. Все как обычно, Рауль.

Маранта прервала их разговор. Она жалобно глянула на нас и произнесла:

— Я хочу еще пить. Только чего-нибудь человеческого.

— Хочешь сока? — спросил Рауль.

— Хочу.

Рауль выразительно посмотрел на Егора и тот помчался на кухню, за соком. Когда он ушел, Маранта подумала и проговорила:

— Еще я хочу молока. Я никогда его не пробовала, но очень хочу.

Рауль только рот открыл. На меня потихоньку стало снисходить озарение. Я вспомнила, как хотела молока почти два года назад. Хотя со временем определиться сложно, Рауль часто его останавливал.

— Маранта, девочка моя, чего еще ты хочешь?

— Я хочу апельсинов, винограда… я хочу есть.

Я засмеялась, и из моих глаз выскочили слезы. Чувство глубокого облегчения охватило меня. Рауль всматривался в мое лицо, ничего еще не понимая, но подозревая, что я о чем-то догадалась. Я погладила Мару по голове и взволнованно произнесла:

— По-моему ты беременна.

Рауль метнулся к монитору и начал щелкать клавишами. Его лицо было обалдевшим. И я убедилась в своей правоте. Маранта пораженно смотрела на меня. Вошел Егор и протянул сок Маре. Потом он рассмотрел наши лица и внезапно побледнел, ему показалось, что пока он ходил, случилось что-то страшное. Он видел слезы на моих щеках и истолковал их по-своему. Его руки задрожали, и он еле выговорил:

— Что?

— Егор, — странным голосом произнес Рауль, — все хорошо, успокойся. У вас будет ребенок.

Егор, как стоял, так и опустился на пол, как подкошенный. Он стоял на коленях, упершись лбом в бедра Мары. Он не потерял сознание, его просто перестали держать ноги. Бедняга! Он так распереживался, что эта новость его окончательно добила. Да и нас тоже. Кто мог ожидать подобное?

Мара пришла в себя быстрее нас. Она жадно пила сок, громко глотая. Выпив все до капли, она облегченно вздохнула. Мы смотрели на нее как на чудо. Маранта задумчиво сидела на кушетке и молчала. Я чувствовала ее тихую радость и удивление. Эта мысль — иметь ребенка — никогда не приходила им в голову, (впрочем, как и нам). Я хорошо усвоила, что основатели не имеют детей. И вот теперь Маранта испытывала новые, совершенно необыкновенные чувства. В ее голове, мыслях, ощущениях раскрывалась гамма чувств, как лепестки цветка на рассвете. И я чувствовала, как ей нравится все это. Егор потихоньку поднялся с пола и бережно обнял Мару. Он с облегчением вздохнул, и я тут же уловила, как и его начинают наполнять новые ощущения радости и тепла. Через несколько минут мы все пришли в себя, и Егор спросил Рауля:

— Этот ребенок… он обычный или опять, как у Маши?

— Обычный, Егор. Взгляни на монитор. Самый обычный человеческий малыш.

Егор поцеловал Мару в висок и подошел к компьютеру. Он внимательно изучал данные, и его лицо прояснялось все больше. Маранта, молча, наблюдала за ним, вернее за его переживаниями. Но меня интересовало, как она сама относится к тому, что у нее будет ребенок.

— Срок совсем еще маленький, — пробормотал Егор.

— Сколько? — спросила я.

— Недель пять, — он перевел взгляд на Рауля. — Что теперь делать?

— В каком смысле? — я удивленно уставилась на Егора.

— В смысле ее здоровья, Маша, — объяснил Егор. — Она слаба. Ей надо питаться по-человечески.

— Будем кормить ее, — пожал плечами Рауль.

— Я согласна, — бодро заговорила Маранта. — Начнем с винограда.

— Пошли в зал, — распорядился Рауль и подхватил Мару на руки. — Егор, иди на кухню, и найди Маранте разной еды. Посмотрим, что она выберет.

Егор помчался вперед нас, а мы не торопясь вошли в обеденный зал. Рауль усадил Мару за стол. Был поздний вечер, и здесь уже давно никого не было. Загремела тележка, и из кухни быстрым шагом топал Егор. Мы с ним стали выкладывать перед Марантой различную еду. Она осмотрела все с любопытством и схватила зеленый виноград. Потом оторвала ягодку и быстро засунула ее в рот. Маранта никогда в жизни не ела и теперь сидела с виноградиной во рту, не зная, что делать дальше.

— Кусай, Маранта, — ласково попросил Егор. — Ты видела, как все мы это делали.

Она переместила виноградину и укусила ягоду передними зубами. Сок брызнул на лицо Егора. Он вытер его со лба ладонью и улыбнулся.

— Маранта, засунь ягоду за щеку и там кусай, ее надо жевать, а когда хорошо разжуешь, глотай, как сейчас сок, — объяснял он.

Она кивнула и старательно начала жевать несчастную ягодку. Потом попробовала проглотить ее, и чуть не подавилась.

— Егор, не получается, — пожаловалась она, и выплюнула все на тарелку. — Она не лезет в горло. Но она вкусная, я хочу еще.

Мара быстро стала отрывать ягодки винограда и разжевывать их, проглатывая сок и маленькие частички мякоти. Остальное, что не смогла проглотить, выплевывала в тарелку. Она выглядела забавно и трогательно, и вызывала в нас улыбку.

— Мара, ты сама похожа сейчас на малыша, которому впервые дают прикорм с ложечки, — смеялся Егор.

— А ты откуда знаешь это? — познания Егора в этом вопросе удивили меня.

— Был на практике по педиатрии в больнице. Мы кормили там детдомовских детишек из ложечки.

— Егор, теперь тебе придется также поступать с Марантой, — сообщил ему Рауль.

— Серьезно? Думаю, она и сама справится.

— Не сразу. Будешь давать ей протертую, жидкую еду. Пусть научится глотать.

Маранта доела своим способом виноград и схватила со стола румяную булочку. Она откусила большой кусок и принялась усиленно жевать. Но булочка была слишком суха для нее, Маранта снова начала давиться и все выплюнула.

— Мара, запей ее соком, — подсказал Егор. — Откуси маленький кусочек и запей его.

Он налил в ее стакан еще сока, и Мара послушно сделала, как он просил. Она довольно закивала головой, ей понравилось.

— Егор, ночуйте сегодня здесь. Надо последить за ней, чтобы она хорошо себя чувствовала. И утром дай ей молока, ей необходим белок.

— Конечно, Рауль. Я… мы поживем здесь, пока Мара не поправится. Ты сможешь остановить время?

— Я остановлю время и перемещу свой Остров обратно к Земле, пока Маре не станет хорошо. Мы должны все выяснить, чем ей питаться, что ей подходит, чтобы беременность протекала нормально.

— Рауль, как ты думаешь, он совсем обыкновенный ребенок? Или может он внутри основатель? — выспрашивал Егор.

— Рано говорить об этом. Но по данным компьютера, у него полностью человеческий геном.

Егор кивнул головой и озабоченно спросил:

— То, что Мара основатель, не навредит ребенку?

— Полагаю, что нет. Если Маша справилась с более трудной ситуацией, то с этой не должно возникнуть особых проблем. Главное кормить Маранту, плоду нужно питаться. Энергия ему не подойдет. Да…, — Рауль смущенно улыбнулся. — Тебе придется объяснить ей, как пользоваться туалетом. Начни это делать прямо сейчас, она выпила довольно много жидкости. А мы пойдем к себе. Доброй ночи, дети.

Рауль схватил меня за руку и потащил в нашу комнату. На ходу я похлопала Егора по плечу и потрепала Маранту за руку.

— Завтра увидимся.

В нашей комнате я спросила Рауля, что он думает обо всем этом. Почему Маранта смогла забеременеть? Его глаза засветились, и лицо сделалось обескураженным.

— Мария, это сюрприз для всех нас. Маранта не должна была забеременеть, так как ее человеческие репродуктивные органы не функционировали. У нее не было менструального цикла, ее яичники не продуцировали яйцеклетки.

— Рауль, любимый, но у меня все это есть, почему я не беременею? В чем дело?

— Маша, — он крепко обнял меня. — Ты более человечна, чем Маранта, потому у тебя все работает. Это все так. Но ты не родилась основателем, ты им стала. А не беременеешь ты потому, что я не совсем человечный, как Егор, например. Я основатель, несмотря на человеческое тело.

— То есть, ты не можешь иметь детей? — уточнила я.

— Могу, Маша. Но мои процессы более сложные, чем у людей. Я потому тебя и спрашивал о детях, хочешь ли ты их иметь. Мое и твое желание имеет принципиальное значение для зачатия ребенка. Моя энергетика влияет на процесс зарождения жизни, — он заглянул в мои глаза, желая донести свою мысль. — Помнишь, когда вы с Горгом были в пещере? Горг знал, что ты бесплодна, но был уверен, что ребенок будет зачат именно от него. Его желание имело решающее значение, и оно сметало все ограничения по поводу твоего здоровья. Через половые клетки Егора, его энергия запустила бы процесс зачатия.

— Ничего себе, как все сложно, — поразилась я. — Значит, пока ты не захочешь ребенка, я не смогу забеременеть?

— Пока ты не захочешь, Мария. Без твоего желания я не буду этого делать, — его чернеющие глаза проникали до самого моего разума, делая меня не способной думать о чем-либо, кроме него.

— А как же Маранта? — еле смогла выговорить я.

— Я думаю, что и она не помышляла о ребенке, как и Егор. Возможно, процесс запустился естественно. Постепенно проснулись ее человеческие функции… ну в результате… бурных сексуальных отношений. Я не знаю, как объяснить по-другому случившееся.

Его лицо было уже в нескольких сантиметрах от моего. И мне больше ни о чем не хотелось думать, а тем более спрашивать. Завтра будет день, и мы будем все выяснять. А пока… пока его губы ласкали меня, и мы медленно опускались на кровать.

А ночью рыжий кот барабанил лапой в мое окно, и его морда была липкой.

Утром в обеденном зале мы увидели всю компанию в сборе. Егор кормил Маранту, и ее с нескрываемым интересом рассматривали Рикро и Малея, Алек и Горг.

Горг, как всегда ехидно ухмылялся, и в его чувствах я уловила насмешку над Егором. Его забавляла ситуация кормления Маранты. Вслух он не отпускал колкостей, а просто наблюдал, но я думаю, что даже Егор чувствовал его настроение, ибо глаза Горга искрились синим светом. Маранта тоже чувствовала молчаливую издевку, но не реагировала на его невысказанные остроты. Она прощала Горгу слишком много, искренне любя его как брата. И Горг тоже это знал, потому и не острил над ней, а сопереживал ее состоянию.

Вникать в чувства присутствующих было и интересно и утомительно. К этому действительно надо привыкнуть. Иногда просто голова идет кругом оттого, сколько ощущений и эмоций вокруг меня. Особенно на Земле, в колледже. Трудно было смириться с тем, что человек чувствует одно, но говорит другое, и вероятно, думает третье. Разбираться во всем этом бывает так же нелегко, как и решить сложнейшую головоломку. Жители Острова были менее проблематичны, они всегда открыты, непритворны и их чувства ясны и не расходятся со словами, а то и делами.

Джек, например, всегда искренен в своих словах и чувствах. Можно, даже не вникать в его переживания, мне с ним легко. Горг частенько пытается от меня закрыться, ему неуютно, что я слишком много знаю о нем. А мой Рауль открыт для меня, для Маранты и для Горга. Хотя, если ему надо что-то скрыть, он довольно мастерски умеет это делать. Я еще не могу прятать свои чувства от основателей, и Горг настаивает, чтоб я даже не училась это делать. Он слишком любит подслушивать мои неподдельные настроения и эмоции, и утверждает, что ему приятно, как я чувствую. При всей своей скрытности, он ценит в людях непритворство и прямоту. Ему нравится, чуть ли не до безумия, когда я бурно на что-то реагирую, это делает его счастливым. Он говорит, что в такие минуты ему хочется меня снова похитить и наслаждаться только моим обществом.

И вот сейчас, когда я вошла в зал замка, он сразу переключил все свое внимание на меня, норовя уловить мои сильные переживания по поводу Мары.

— Ну, как сегодня дела? — спросил Рауль у Маранты.

— Мне сегодня лучше, Рауль, — бодро ответила она. — Егор напоил меня молоком с кексом. Никогда не думала, что его так трудно глотать. Обычно, вы ели его с удовольствием.

— Рауль, может ей дать молочной каши? — поинтересовался Егор. Его лицо сияло.

— Егор, не все сразу, — усмехнулся Рауль. — Ты же врач. Дай ее пищеварительной системе привыкнуть к своей работе. Корми ее понемногу, через два часа. Давай жидкую пищу, но следи, чтоб она сочеталась. Я знаю это желание, когда хочешь, чтобы твоя любимая поправилась быстрее.

— Да, да, конечно, — откликнулся Егор.

— Я уже сказал поварам, чтоб Маранте готовили отдельную еду, — радостно произнес Рикро. — Они так обрадовались, что она начала есть, что хотели закатить целый пир.

— Да уж, пришлось объяснить им положение Маранты, чтоб отрезвить их энтузиазм, — добавила со смешком Малея. — Они пообещали, что к обеду приготовят ей суп-пюре.

Алек подмигнул Маре. Он, похоже, был рад, что она беременна. Маранта, услыхав про суп, покривилась.

— Он так непривлекательно выглядит, — заметила она.

— Мара, он вкусный, — мягко проговорил Егор. — Я тоже буду есть вместе с тобой.

— Я посмотрю на эти сюси-пуси, — ухмыльнулся Горг. — Специально приду на обед, — он глянул на меня. — Маша, можно погулять с тобой в парке? Ра-Ойл, вы не сильно заняты?

— Я могу погулять. Правда, Рауль?

— Иди, родная, — откликнулся он. — Мы будем в диагностическом кабинете. Посмотрим, как организм Маранты откликнулся на питание. Алек, хочешь помочь мне?

— Давай, — Алек обрадовался, что ему нашлось такое дело, где он будет в курсе событий.

Мы с Горгом ушли в лес, и я взяла его под руку. Ему всегда это нравилось, и его чувства стали простыми, как у ребенка. Он доверчиво посмотрел в мои глаза и спросил:

— Ну, как тебе эта история с Марантой?

— Горг, это просто невероятно. Никто не ожидал такого, — оживленно ответила я.

— Действительно, странная история. Я чувствую, что Егор на вершине блаженства.

— Да, он рад, — просто ответила я. — Особенно после того, как все выяснилось. Он переживал, что Мара серьезно больна.

— Маша, а ты… Ты не думала, что такое может случиться и с тобой?

— Нет, Горг, не думала.

— Ты не хочешь ребенка? Такого ребенка, совершенно простого?

— Нет, пока не хочу. Я не чувствую себя готовой к этому. Ребенок — это большая ответственность.

— Но Маранту ты ведь оставила, — он взглянул на меня из-под челки, желая понять мои поступки и мотивы.

— Это было другое, Горг. У меня не было выбора, Маранта уже появилась во мне.

— Но ты могла отказаться от нее, — выпытывал Горг.

— Горг, я не могла. Не могла, понимаешь? — разволновалась я.

— Маша, не горячись, — улыбнулся Горг. — Я стараюсь понять тебя.

— Зачем тебе это?

— Когда-то я даже не спросил, хочешь ты детей или не хочешь. Я имел только свои желания, преследуя свои цели. Сейчас мне интересны и твои желания и мотивы. И еще… я беспокоюсь за тебя. Ты много пережила с Марантой. Ты могла погибнуть, если бы пошло что-то не так. Я даже был уверен в том, что она убьет тебя своей энергией. Я хотел помочь, спасти тебя. Но я не учел одного — что она любила тебя, а ты ее. Если бы не это, то вас обеих сейчас бы не было. И еще Ра-Ойл, он все сделал вовремя. И вот, я подумал — а вдруг все повторится? Вдруг, опять возникнет такая опасность?

— Не возникнет, Горг. Давай не будем вдаваться в подробности, — мне неловко было обсуждать с ним мои интимные дела.

— Маша, подробности меня не интересуют. Меня не касаются ваши с Ра-Ойлом отношения. Я волнуюсь за твою безопасность.

— Горг, пусть за это тоже волнуется Рауль.

— Ты говорила, что мы с тобой друзья, — удивленно возразил Горг. — Я считал, что друг может волноваться за жизнь своего друга.

— Да, Горг, прости. Я была резка. Но мне не хочется обсуждать, вернее, вдаваться в тонкости этой темы. Я уже сказала об этом.

Горг вздохнул и с тревогой посмотрел на меня. Мы спустились на гранитную площадку, и я как всегда остановилась, чтобы полюбоваться океаном.

— Маша, а ты рада за Маранту?

— Если она довольна, то я рада, — задумчиво ответила я. — Я еще не выяснила, насколько она понимает случившееся с ней и хочет ли сама ребенка.

Горг тихо рассмеялся, а я взглянула на него, пытаясь догадаться, что смешного сказала. Мы начали спускаться по ступенькам к океану.

— Маша, я подумал, что ты можешь стать бабушкой в скором времени.

— К основателям это не относится, Горг, — огрызнулась я, так как этот юмор мне не понравился. — Мара, хоть и моя дочь, в действительности же, мы с ней подруги, сестры. А если брать вас, основателей, то вы тоже все прадедушки, — мы пошли по пляжу. — Кстати, Горг, давно хотела узнать. А кто сделал вашего отца, Ирама? Вы ведь создаете друг друга. Есть ли у тебя дедушка?

— А у нас, Маша, надобность в отце отпадает, как только мы начинаем творить сами. Например, Ра-Ойл, может уже не считать своим отцом Ирама. Они братья, партнеры. Поэтому у меня нет дедушки, — язвительно улыбнулся мне Горг.

— И ты даже не знаешь, кто был его отцом?

— Знаю. Родам Ирох, ты видела его.

— А кто его сделал?

— Слово «сделал» тут не подходит, ведь мы не машины. Знаешь, мы все кого-то сотворили, и выяснять, кто кого создал неинтересно, особенно мне. Как только мы рождаемся, мы сразу осознаем свою принадлежность к расе основателей, как к общему целому, и понимаем, что просто необходимо какой-то этап своей жизни прожить в так называемой «семье». Но мы не чувствуем, что обязаны своим появлением отцу, деду и так далее. Мы любим друг друга, но не ожидаем, что должны помнить, кто от кого произошел. Мы просто единая семья, несмотря на то, что меня создал Ирам, а Ортис создал Клош. И если тебе действительно интересны подробности нашей родословной, то спроси у Ра-Ойла. Возможно, он что-то знает.

— А мне стало интересно вот что, Горг. От кого произошел первый основатель?

— Ха, Маша, тебе Ра-Ойл не рассказывал?

— Я никогда не интересовалась вами, Горг. Меня напугали все события, связанные с вами. И этот Клош Ро, его интриги.

— Маша, у нас нет какого-то конкретного Создателя. Возможно, потому мы не имеем родственных обязательств. Рядом с нашим мирозданием расположена непроницаемая темная материя, куда попасть мы не можем. Иногда она испускает сгустки губительной по своей силе энергии. Мы предполагаем, что из этой энергии и появились наши первые основатели. Не один, Маша, а сразу несколько. Мы немного изучали свойства этой материи, с большим риском для себя, и пришли к выводу, что у нас одна «генетика», говоря твоими словами. Некоторые мои братья с большими предосторожностями, извлекали эту чистую энергию, и в определенной среде энергия становилась основателем. Только это не совсем безопасно. Некоторые основатели погибли в результате своих экспериментов. Клош Ро даже наложил вето на эти исследования, поскольку слишком многие увлеклись смертельными изысканиями.

— А ты увлекался?

— Я побывал рядом с этой материей и ее энергией, и она мне очень не понравилась. Она внушает мне ужас, и очень опасна. Это чувствуется сразу, лишь только оказываешься с ней по соседству. Я не захотел иметь с ней никакого дела, Маша. А вот, твоему Ра-Ойлу она показалась любопытной, хотя он и считал ее смертельно опасной.

— Горг, это так интересно, — призналась я. — Я ничего не знала об этом. Конечно, вы жили уже целые века, вы так много знаете!

— Да, Маша, если думать об этом так, то мы много знаем. Но иногда, когда мы сталкиваемся с человеческими проблемами, мы становимся беспомощными, как младенцы.

— Но это и понятно, Горг. Ведь это не ваше мироздание. Я бы в вашем тоже ничего не понимала. Помнишь, тонгур, по которому мы летели? Я вообще там не ориентировалась — сплошной серый туман. И этот ослепительный свет! Как можно жить в нем?

— Именно в нем и можно! Мы же создания света. И та темная энергия в этом ослепительном свете становится живой. Только этот процесс не простой. Понимаешь, не обязательно выделять из себя ткань сущности, чтобы сотворить основателя. Можно взять темную энергию и смешать с нашей, чтобы получился живой основатель. Вот в чем фокус!

— Горг, а почему ты отправился в наше мироздание, если у вас столько всего интересного?

— Я увидел, случайно заметил путь, который тянулся через все наше мироздание. Я такого никогда не встречал. И хотя в этот момент я скрывался, я решил обследовать сей феномен. Он привел меня к черной дыре. Надо сказать, Маша, что черная дыра очень опасна даже для нас. Она поглощает свет, затягивая его в себя, — он взглянул на меня со странной улыбкой. — Я мог погибнуть, Маша. Но этот путь так и манил меня, он был четким, и казалось, что тот, кто прошел по нему, знал, что делал. Я доверился своей интуиции, и рискнул. Оказавшись в твоем мироздании, я очень удивился. Тот путь, что я проделал, не стоил риска, ведь я мог попасть в твой мир, просто прорвав защитную оболочку, и это не было таким опасным, как черная дыра. Здесь было нечто большее, и я последовал по пути дальше, и он привел меня к тебе, Маша. Но я много раз рассказывал уже об этом.

— Горг, это невероятно интересно.

Он был доволен, и мы безмятежно брели по пляжу, поглядывая на волны.

— Горг, а ты не скучаешь по отцу, Гораму? — осторожно спросила я.

— Не очень, — неохотно ответил он, и я почувствовала его неприятное волнение.

— А не хотел бы, вернуться в свой мир? — продолжала я.

— Пока нет, — вяло произнес Горг и подозрительно уставился на меня. — Ты хочешь, чтоб я покинул тебя?

— Нет, что ты! И в мыслях не было. Просто я скучаю по своим родителям, и предположила, что ты скучаешь по своему миру. Но если тебе хорошо здесь, то будь с нами, Горг.

— Маша, мне хорошо здесь из-за тебя. Если тебя тут не будет, то и мне здесь делать нечего.

— Но ты же говорил, что на Острове тебе хорошо!

— Брат неплохо все устроил, и на Острове, правда, приятно. Но без тебя он для меня окажется пустым.

— Странно, Горг, так не должно быть, — я нахмурилась, не понимая его сосредоточенности на мне. — Я не хочу, чтобы ты был ко мне так болезненно привязан. Мне бы хотелось, чтобы у тебя была своя счастливая жизнь.

— Она у меня есть. Но мне хочется, — он улыбнулся, — на правах родственника, видеться с тобой. Если ты будешь на этом Острове, то видеться тут, если ты будешь в другом месте, то я буду навещать тебя там. Разве это болезненно? Я не привязан к данному месту, я привязан к тебе, Маша. Но я считал, что у друзей так должно быть. Ты же видишься с Егором каждый день и скучаешь по нему? Я так же скучаю по тебе.

Я задумчиво шагала, поддевая сандалиями золотистый песок. Я никогда не воспринимала Горга как друга подобного Егору. Действительно, для Егора не было никаких церемоний в обращении со мной. Он приходил, когда хотел, и я тоже навещала его, когда скучала. С Горгом же было все не так. Я сама не стремилась к нему, хотя и думала о нем часто, а он, как раз, нередко спрашивал, когда может навестить меня. Он сам приглашал меня в гости и ждал с нетерпением. А я редко делала это. И он считал меня своим другом…

Мне стало не по себе. Неужели я раньше не замечала такого неравенства в отношениях? Конечно, Горг сделал мне много гадостей, но он изменился, если не полностью, то достаточно, чтоб нормально общаться со всеми. Ведь даже с Егором он наладил терпимые взаимоотношения. Горг почти всегда старался радовать меня, а с моей стороны не было такого побуждения. Считала ли я Горга своим другом?

Я посмотрела на него — он не торопясь шел рядом, искоса поглядывая на меня, и, конечно же, чутко ловил любое мое переживание. Он перестал говорить и притих, увлекаясь сменой моих эмоций. Я считала Горга своим другом только на словах, призналась я самой себе. Я не была достаточно уверена в нем, что он не сорвется, не причинит боль. И это было неправильно, среди друзей всякое бывает. Надо уметь давать шанс, тем более что Горг желал быть другим.

— Горг, я была не права, прости меня, — я с сожалением посмотрела ему в глаза.

— Вот это да! — воскликнул изумленно Горг. — Я ждал, что же ты скажешь, но только не ожидал твоего самобичевания, Маша. За что мне следует простить тебя?

— За мою предвзятость к тебе, — призналась я. — Простишь?

— С радостью, — шепнул он, — если только ты не придумала себе это.

— Я хочу обнять тебя, — тихо сказала я.

Мы обнялись, и в таком виде нас обнаружил Рауль.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Рауль обследовал Маранту и с удовлетворением сообщил, что питание, которое она получила, полностью подходит ей. Пищеварительная и выделительная системы заработали и прекрасно справляются. Гормоны подключились, и Маранта сейчас человечнее, чем я. Осталось научиться питаться, чтобы истощение прошло полностью. Егор уже накормил ее супом, как и обещал. И мы все смотрели, как она учится глотать. Маранта не смущалась ни капли, и даже смешки Горга не нарушили ее равновесия. Она только мило улыбалась ему, и слушала наставления Егора.

Глотать жидкость она научилась быстро, а вот с твердой пищей не получалось. Ее жалобы на то, что еда слишком сухая, и не хочет проглатываться, насторожили нас. Рауль изучил на ДК ее данные и пришел к выводу, что слюнные железы еще не работают в полном объеме. Егору придется давать ей более жидкую пищу, чтобы облегчить глотание. Возможно, чуть попозже все нормализуется.

Егор выполнял все, что советовал Рауль, проявляя чудеса терпения и заботы. Я вспомнила, как он возился со мной, когда я лежала в больнице в своем сне, и за Маранту я была спокойна. Жили они пока в нашем замке. Егор не хотел удаляться от диагностического комплекса, пока состояние Мары не улучшится. Рауль не разрешил ей пользоваться своей силой, поэтому, если надо было куда-то переместиться, то мы с удовольствием их носили. Даже Горг предлагал свои услуги. И этим он радовал меня. Мне было приятно видеть, как он учится заботиться о других.

Рауль спросил меня, почему мы стояли в обнимку на пляже, и чуть не плакали? И мне пришлось рассказать ему о моих переменах во взглядах на дружбу Горга. В чувствах Рауля я прочитала гамму нежности, смешанную с теплотой. После моего объяснения, он обнял меня и долго не отпускал. Если б я не знала, что Рауль не может плакать, я бы решила, что он скрывает свое лицо именно из-за слез.

Рауль переместил свой остров к Земле и остановил время, поскольку Мара очень переживала, что Егор из-за нее не сдаст свои экзамены. Ей очень нравилось, что Егор учится, что получает от своей учебы удовольствие, и еще ей нравились его друзья и то, что Егор всем нравится. Ее чувства к Егору становились от этого еще насыщенней.

Но Егору пока было не до учебы, он забыл абсолютно обо всем, кроме Маранты. Он жил в ожидании того, что Маранта поправится, хлопоча об ее еде и сне, прогулках и развлечениях, и Маранта с радостью, в отличие от меня, принимала его заботы. Мы летали на целебное озеро, гуляли в горах, где когда-то маленькой Маранте было хорошо, проводили время в доме Горга, потому как Егора посетила мысль, что Маре будет лучше от лунного света. Горг усмехался, видя, как Егор из кожи лезет вон, не зная, что еще придумать. В музыкальном зале Горга они играли для Маранты на гитаре, а Рауль на рояле. Мне нравилась их музыка, и Маре тоже.

Через неделю состояние Маранты улучшилось, она порозовела, все ее анализы пришли в норму, и Егор облегченно вздохнул. Маранта с аппетитом ела три-четыре раза в день специально приготовленную для нее пищу. Твердую пищу она избегала — крупы, мучное и мясо ей было трудно глотать. Зато пюре из овощей, а иногда из фруктов она съедала. Все сочное ей нравилось; только вот сладости ей не приглянулись. Ей очень хотелось попробовать торт, его вид ей всегда нравился. Но съев совсем немного, ее стошнило, и впредь она с подозрением относилась ко всему сладкому.

Меня очень интересовало ее отношение к будущему ребенку. В ее чувствах нелегко было разобраться, так как она жила чувствами Егора, они бурлили в ней. Я знала, как Егору нравится, что у него будет ребенок, ему это было приятно.

— Мара, ты рада, что у вас будет малыш?

— Мы рады, мама, — ответила она.

— А ты? Ты сама рада?

— Я? Я не знаю… наверно, рада. Егору нравится это.

— Это я и сама вижу, Мара, — вздохнула я. — Я не вижу твоих чувств по этому поводу, потому и спросила.

— Я думаю, это хорошо. Дети ведь такие милые, трогательные. Только вот… — она запнулась и потупилась, — я помню, как Лизи рожала. Ей было трудно и больно, я помню, как старалась ей помочь. Это немного пугает меня, мне кажется, что у меня ничего не получится.

— У тебя все получится, потому что мы все тебе поможем. Рядом будет Егор, а Рауль может облегчить любую боль, Маранта, — говоря ей все это, я и в мыслях не допускала, что все может сложиться иначе. — Но знаешь, мне кажется, что ты недостаточно хорошо понимаешь, что такое ребенок, обычный ребенок. Он не просто милый, ему нужно много заботы и внимания. Его надо кормить и купать, менять мокрые штанишки и следить за тем, чтоб он не поранился и не упал. Ты видела у Лизи, каким беспомощным он рождается? Его надо носить на руках, прислушиваясь к тому, как он дышит, и не хочет ли есть, и научиться понимать, почему он плачет. Маранта, человеческие дети много плачут, даже по ночам.

— Я не думала об этом, мама, — призналась мне она.

— Поговори с Егором. Тебе заранее надо знать обо всем, чтобы подготовить себя к рождению ребенка.

— Да, ты права, — задумчиво проговорила она.

И видимо, она воспользовалась моим советом — через пару дней я увидела в ее руках книгу с советами по воспитанию ребенка. Я внутренне улыбнулась.

Прошло еще две недели, и Маранта чувствовала себя прекрасно. Рауль сказал, что теперь все пойдет хорошо, плод нормально растет, и Егор успокоился. Маранта пожелала возвратиться на Землю, чтобы Егор мог продолжить свою сессию. Ей захотелось присмотреться на Земле к детям, увидеть, как мамы обращаются с младенцами, узнать, как они заботятся о них. Егор пообещал сводить ее в больницу, где они проходили практику, чтобы Маранта могла увидеть самых разных малышей.

Рауль вновь запустил время, и Егор с Марантой вернулись в свою квартиру, к своим делам. Эрика и Солли решили воспользоваться тем, что Земля рядом и попросили Рауля пополнить для них запас тканей, и прочих материалов для пошива одежды и обуви. Рауль отправил к ним Джека для составления заказов и обсуждения необходимости швейных приобретений. Джек не очень любил эти поездки, особенно, когда он был без Лизи. А сейчас дома у него были детки, с которыми ему не хотелось расставаться. Но Джек был ответственным, поэтому он планировал поездку, договариваясь по телефону о своих заказах. Я сопереживала ему и потому поставила Рауля в известность, что поеду вместе с Джеком. Рауль согласился, а Джек обрадовался.

Мы сели в желтый грузовичок и отправились на оптовый склад за тканями, фурнитурой и так далее. Джек повеселел, он не ожидал, что я вызовусь сопровождать его.

— Мария, так хорошо, что ты поехала со мной. Не люблю посещать Землю, особенно один. С тобой мне будет веселее.

— Джек, ты не любишь сюда ездить из-за смерти женщины, что родила Вернека?

— Да, Мария. Каждый раз, когда я въезжаю в твой мир, я вспоминаю ее, — поделился Джек.

Я сочувственно посмотрела на него.

— Если тебе это трудно делать, почему ты не попросишь Рауля отменить эти поездки? Этим может заниматься кто-то еще, даже сам Рауль.

Джек покачал головой, и я заполнилась его смешанными чувствами: сожаление, боль, желание порадовать, чувство вины. Я не могла разобраться в этом наборе эмоций.

— Мария, попробую объяснить. Рауль не хотел, чтоб я жил с этой Земной женщиной и имел от нее ребенка. Он предупреждал, что мой брак может окончиться трагично. Ведь у Алека с Дэном дети на Земле погибли. Я сам решил жить по-своему, без советов Рауля. Я рассказывал тебе часть этой истории. Я нес полную ответственность за свои поступки. И когда все случилось, мне не на кого было жаловаться, только на самого себя. Я взял сына и ушел с ним на Остров. Рауль принял меня и заботился о нас, о Вернеке. Лизи простила меня и полюбила моего мальчика. В благодарность за это я мог сделать для Рауля только одно — выполнить его просьбу. Я отлично ориентировался на Земле, знал языки, быстро находил с людьми общий язык. Мне не составляло физического труда совершать эти поездки, закупки, и я решил не жаловаться, а делать то, что от меня требовалось. Вот так.

— Джек, но сейчас у тебя новая жизнь, у тебя двое малышей. Ты мог бы сказать Раулю об этом. Давай попросим Рикро делать закупки тканей, он тоже ориентируется на Земле не хуже тебя, он сможет.

— Маша, уже очень давно мы с Рикро делаем каждый свое дело. Наши обязанности оговорены и разделены, у каждого своя сфера деятельности. Я смогу справляться со своей работой, это моя благодарность Раулю.

— Джек, послушай меня. После того как фуны и криты наладили отношения, у Рикро обязанностей поубавилось. Ведь теперь криты отдают свои излишки продуктов фунам, значит Рикро не надо так часто посещать Землю. Он мог бы помочь тебе делать закупки. Ему нравится быть на Земле, он с удовольствием туда ездит, и любит поболтать с простыми людьми, у которых покупает товар. Поговори с ним.

Мне так хотелось, чтобы Джек согласился. Мне было трудно смириться с тем, что каждый раз, посещая Землю, Джек страдал. Сколько можно наказывать себя? Раулю это не нужно. Я уверена, что если бы он знал ход мыслей Джека, он бы не разрешил ему бывать там никогда. Рауль тоже его любил. Взгляд Джека оторвался от дороги и устремился к моим жалостливым глазам. Потом он усмехнулся, крутя головой.

— Не надо быть основателем, чтобы понять твои чувства, Мария. Ты сильно переживаешь по поводу моей персоны. Ладно, я поговорю с Рикро. Возможно, ты права, и он захочет взять на себя дополнительный груз обязанностей.

Я немного успокоилась. Лицо Джека посветлело после нашего разговора, я видела, что он получил облегчение от того, что поделился со мной.

— Джек, а ты давно знаешь Алека и Дэна?

— Давно. Мы почти одногодки, если можно так выразиться. Они видели всю мою жизнь, а я видел их.

— Я не знала, что у Дэна тоже был ребенок. Он умер?

— Он умер в восемь лет от дифтерии. А потом умерла и его жена. Дэн тоже захотел после этого вернуться к Раулю, он не смог находиться на Земле.

— Это был мальчик?

— Да, Мария. Он был похож на Дэна.

— А почему Борис не женился? Он ведь долго жил на Земле.

— Он всегда был странный, — усмехнулся Джек. — Только и занимался на Земле тем, что учился и читал. А еще сторонился женского общества, считая женщин помехой для науки. И один избежал страданий.

— Почему же он тогда вернулся к Раулю?

— У Рауля стало интересней. Вернулись Дэн с Алеком, и Рауль не давал им скучать, подкидывая новые идеи и разработки. Ведь они опередили Земную науку в области генетики лет на восемьдесят. Борису с ними было интересней.

Мы подъехали к складу, и Джек велел сидеть мне в машине. Он выпрыгнул из грузовичка и пожал руку рабочему на проходной. Они были знакомы, и Джек непринужденно болтал с ним. Потом он протянул ему бумаги, тот что-то подписал, и мы въехали внутрь складской территории. Джек был очень уверен, он вел машину к определенному месту.

— Джек, ты все время здесь отовариваешься?

— Не только здесь. У меня несколько точек.

— Но тебя хорошо знает этот парень.

— Да, он давно здесь работает, поэтому и знает меня. Не везде так бывает, Мария. Хочешь, пойдем вместе?

— Пошли, посмотрю, как все это происходит.

Мы вошли внутрь помещения склада. Джек показал и там бумаги, и рабочий повел его к различным тюкам с тканями.

— Ваш заказ уже погрузили, и мы можем прямо сейчас загрузить его в ваш грузовик.

— Отлично, никогда еще так быстро вы не работали.

— Ваш заказ первоочередной. Ну что, будем загружать?

— Да, да, конечно, — Джек очень обрадовался, что все происходит без задержки. — Маша, нам повезло сегодня. Обычно я торчу здесь часами, — радостно делился он. — Пока найдут нужные ткани, пока их погрузят…

Небольшой погрузчик двинулся вслед за нами, к нашему грузовику «Исудзу». Они погрузили все, что заказал Джек, и мы двинулись в обратный путь.

— А ты все купил, что хотели девушки?

— Нет, Мария. Надо будет съездить еще несколько раз, только в другие места. Они хотят основательно пополнить свои запасы, — засмеялся он. — Но если бы все происходило также быстро, как сейчас! Наверное, это все из-за тебя, ты принесла мне такую удачу, — пошутил он.

— Значит, и в следующий раз мы поедем вместе, — постановила я.

— Нет, нет, в следующий раз я возьму Рикро. Мне пришлась по душе твоя идея, и я думаю обучить его возиться с тканями. Ты права, ему это все нравится.

— Здорово, Джек. Ты молодец, что так решил.

Мне сразу стало спокойно, и мои мысли сосредоточились на нем. Я ничего не знала о его ранней жизни.

— Джек, а можно спросить?

— Спрашивай. Все, что угодно.

— А ты не мог бы рассказать мне, как вы встретились с Лизи? Мою историю с Раулем ты знаешь, а я твою не знаю.

— Она не такая захватывающая, как ваша. Скорее, печальная, — Джек вздохнул. — Мне не хочется вспоминать некоторые события из этой истории, ибо они трагичны. Ты понимаешь, о чем я. Был такой период в жизни критов, когда расцвело насилие. Рауль, правда, быстро вмешался, и прекратил это. Нас было тогда очень много. Так вот, Маша, меня чуть не убили в это время. Были жестокие драки из-за женщин, и я попал в одну из них, — он посмотрел на мою реакцию, но я сидела спокойная, мне давно хотелось узнать о той жизни. — Я пытался защитить одну девушку, но меня поняли превратно, подумали, что я хочу забрать ее себе. И мне хорошо досталось. Рауль спас меня и принес в замок, чтобы исцелить в своем бассейне. А в другом бассейне лежала прекрасная девушка, она тоже восстанавливалась. Так мы и познакомились с Лизи, когда оба очнулись. Некоторое время мы жили в замке Рауля и гуляли вместе по парку, не обращая внимания на призраков, которые иногда проскальзывали среди нас, — он засмеялся. — Рауль тогда начал создавать фунов, и они еще размножались, так как я видел маленьких амеб, которые шарахались при виде нас с Лизи. Нам тоже было жутковато, но наши чувства друг к другу были сильнее страха, и мы могли игнорировать привидений. Потом Рауль объявил, что мы абсолютно в порядке и можем идти домой. У Лизи началась паника, она боялась возвращаться в то место, где ей было так плохо. И Рауль поселил нас отдельно, где криты с неохотой селились из-за прохладного климата, а именно — в горы. Ты была там, Мария. Лизи стала выращивать цветы, это занятие ее очень успокаивало. И мы были всегда вдвоем, и исцелялись от своих душевных ран. Так продолжалось довольно долго. Криты утихомирились, Рауль предложил мне следить за исполнением закона и построил еще один дом в центральной части Острова, где жило много критов. Мы с Лизи перебрались туда, и этот климат ей понравился. Удручало нас с ней только одно обстоятельство — у нас не было детей. Рауль утверждал, что мы абсолютно здоровы, но ничего не менялось. Тогда я и взбунтовался, Мария, и ушел на Землю, обвиняя во всех своих неудачах Рауля. Остальное ты знаешь.

— Джек, а Лизи… как она перенесла… ну, то, что ты ушел? Если не хочешь, не отвечай, — быстро добавила я.

Джек сузил глаза, внимательно всматриваясь в дорогу, по которой мы мчались.

— Я отвечу, Маша. Мне было стыдно за свой поступок, и тогда и теперь. Рауль поддерживал ее, если бы не он, Лизи умерла бы. Она сильно ко мне привязалась, а я бросил ее. Рауль убеждал мою жену, что я обязательно вернусь. И в том, что я ушел от Лизи, нет вины нас обоих, а только его. Но тогда на Земле, я старался не думать о ней, я вытеснял ее из памяти другими женщинами. Иногда я думаю, а что было бы с Лизи, если б моя Земная женщина не погибла? Неужели я остался бы всегда жить на Земле? Ведь я точно знал, что мне не нравится там жить. Меня привязывал к Земле мой маленький сын, я так сильно любил его.

— А ту женщину ты любил?

— Я любил ее больше, как мать моего сына. Конечно, я не смог бы оставить ее. Мы могли бы прожить с ней очень долго, Мария. Я прекрасно уживаюсь с людьми. Я практически бесконфликтный, как говорят у вас на Земле. Но она погибла, и теперь я испытываю чувство вины и по ее поводу. Это моя ловушка, Мария.

— Бедный, Джек, — пожалела я его. — Но Лизи тебя простила?

— Как только увидела. А когда увидела маленького Вернека, то с ума сошла от радости. Она забыла все, что с ней было плохого. Вернек спас наши отношения с Лизи. Она ни разу не вспомнила мне моего предательства. Она добрая, Маша, у нее большое сердце. Я люблю это в людях, а в женщинах особенно. И ты такая, Маша, и твоя дочь тоже, — он улыбнулся и добавил, — и Рауль тоже.

Я улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, Джек. Я очень благодарна, что ты рассказал мне свою историю. Ты тоже добрый и мы с Раулем любим вас.

Желтый грузовичок подъехал к нашей швейной фабрике. Мы вылезли из него, и Джек весело сказал:

— Ну вот, Мария, ты и увидела мою работу. Теперь осталось все разгрузить и распределить по местам. Солли мне покажет, куда все разместить. Я пойду за погрузчиком.

Он ушел внутрь помещения, и воздух рядом со мной замерцал. Розовое свечение подсказало мне о появлении Горга.

— Маша, куда ты пропала? Я так долго искал тебя.

— Привет, Горг. Я была на Земле и помогала Джеку с его закупками тканей.

— Зачем тебе заниматься этой ерундой? — его глаза сверкали.

— Я хотела помочь Джеку. Ему трудно посещать нашу Землю в одиночестве.

— Все та же история, — усмехнулся Горг. — Тебе всем хочется помочь.

— Не всем, Горг. Только тем, кто страдает.

— Ну, да, — Горг пристально разглядывал меня. — Я сегодня тоже страдал, когда не мог найти тебя.

— Спросил бы у Рауля, он знал, что я на Земле.

— Его тоже здесь не оказалось. Я, было, подумал, что вы бросили меня.

— Фу, Горг, что за мысли! Но где Рауль?

— Предполагаю, что ему захотелось пообщаться с братом. С другим братом, — с напряжением в голосе объяснил он.

Я с пониманием кивнула, и опять хотела поинтересоваться, не хочет ли Горг присоединиться в этом общении к Раулю. Но, взглянув в синеву его глаз, передумала. Его взгляд был ледяной.

Показался Джек на погрузчике. Он медленно подъезжал к грузовичку, чтобы перезагрузить тюки с тканями. Горг посмотрел на него и крикнул:

— Сиди там, не вылезай. Я сам загружу тебя.

Джек удивленно приподнял бровь, но послушался и остался сидеть в погрузчике. Горг заскочил в грузовичок и стал перекладывать ткани на погрузчик. Конечно, ему не стоило никаких усилий сделать это. Он был такой же сильный, как и Рауль, как и Маранта. Но почему я не такая сильная? Я не смогла бы вот так запросто, поднять одной рукой тюк, и перебросить его на погрузчик. Горг быстро справился, и Джек поехал на склад фабрики.

— Я пойду, помогу ему разгрузить, Маша. А потом ты пойдешь со мной. Мне надо с тобой поговорить.

— Ладно, Горг, — удивленно проговорила я.

Они быстро вернулись. Джек довольно улыбался, Горг с тревогой смотрел на меня.

— Мария, ты точно мой талисман, — лицо Джека просто светилось от радости. — Эта поездка была самая приятная за все мое время. Ты облегчила мне жизнь. Горг, тебе тоже спасибо за помощь. Теперь я смогу вернуться домой на несколько часов раньше.

— Удачи тебе, Джек, — пожелала я ему. — Передавай привет Лизи, и поцелуй своих малышей вместо меня. Они такие милые.

Джек сел на грузовик и умчался. А Горг схватил мою руку и перенес к своему водопаду. Он стал серьезен.

— Горг, у тебя что-то случилось? — поинтересовалась я, оценивая его настроение.

— Маша, Рауль вчера обмолвился о твоих странных снах. Меня заинтересовало это, и я всю ночь размышлял. Один и тот же сон не может повторяться так часто, особенно, если ты не была участником этих событий. Расскажи мне, пожалуйста, что тебе снится.

Я удивилась его настойчивости выяснить все о моем сне.

— Горг, это странно, но мне всегда снится, что рыжий кот стучит когтем в мое окно. Он словно хочет пробить стекло и сделать затем что-то ужасное. Сам кот кажется мне знакомым, но я не знаю, чей он. А в последний раз он мне снился с липкой мордой.

— Ты точно не знаешь этого кота, Маша? — странным голосом спросил меня Горг.

— Точно, не знаю, — уверенно ответила я.

— Разве ты не держала кота раньше? — он не смотрел мне в глаза, но внимательно слушал, что я говорю.

— Никогда, Горг.

Теперь его взгляд не отрывался от меня и его глаза казались слегка испуганными.

— Маша, — как-то официально произнес Горг. — У тебя был кот. Рыжий. Я сам видел его, — мое недоуменное лицо заставило его продолжить. — Тебе шестнадцать лет. Ты вышла на кухню и увидела под собой черную дыру, космос. Теперь помнишь?

Я отрицательно покачала головой. Горг вздохнул и продолжил.

— В ту ночь я похитил тебя впервые и отдал тебе мое сердце.

— Это я отлично помню, Горг. Рауль вызывал во мне эти воспоминания, и я никогда не забуду их.

— Почему ты пошла на кухню? Вспомни, Маша, — терпеливо продолжал он. — Ра-Ойл наверняка дал тебе объемное изображение твоих воспоминаний.

— Я пошла, потому что услышала шум на кухне… — начала припоминать я.

— Что ты подумала об этом шуме? — продолжал задавать наводящие вопросы Горг.

— Я подумала, что это… это кот шумит, мышку ловит, — упавшим голосом закончила я.

Горг энергично закивал головой, побуждая меня продолжать. Тут я ясно вспомнила рыжего кота. Он был ласковый, терся об ноги, и впускал коготки мне в тапочки. Как я могла забыть о нем? Это был тот самый кот из моих снов. Что с ним стало? Почему я ничего о нем не помнила? И дома мы никогда его не вспоминали, словно кота никогда у нас не было. Как его звали? Я больше ничего о нем не помнила.

— Вспомнила, Маша? — спросил Горг.

Вместо ответа я кивнула головой и полезла в карман за мобильником. Я набрала мамин номер и обыденным тоном начала разговор. Он был самый обычный: «Как дела? Как жизнь?» и все прочее. Потом между делом я спросила:

— Мама, а помнишь у нас жил рыжий кот?

— Кот? Не помню, — удивилась мама. — У нас никогда не было кота, Маша.

— Был, мама. Когда мне было шестнадцать лет, с нами жил рыжий кот.

Я слышала, что мама зашепталась с папой, и его голос подтвердил:

— Да, был у нас кот. Только он жил не долго. Всего один год. А потом пропал куда-то. Почему ты его вдруг вспомнила?

— Так, просто разговорились тут о своих домашних любимцах, вот и вспомнилось.

Потом я еще поговорила с родителями пару минут и отключилась. Мы с Горгом обменялись озадаченными взглядами.

— Маша, тебе нужно вспомнить этого кота. Я уверен в том, что ты знаешь, куда он пропал. Он не может тебе сниться просто так, да еще со стуком, похожим на попытку пробить купол.

— Вот что это! — поразилась я. — И что ты предлагаешь?

— Я могу войти в твое сознание, и ты все вспомнишь, Маша.

— Я доверяю тебе, Горг, но хочу, чтобы это сделал Рауль, — мягко произнесла я.

— Ладно, пусть Ра-Ойл. Мне все равно, лишь бы узнать, что за этим скрывается. Не нравится мне все это. Позвони ему.

Я снова достала мобильник и позвала Рауля к нашему водопаду. Он прилетел довольно быстро, и Горг рассказал ему суть нашей беседы. Рауль очень встревожился, и тоже выразил желание поскорее все выяснить. Мы решили обосноваться для этой цели в доме Горга. Я легла на его широкую кровать, Горг взял меня за руку, а Рауль нежно обхватил мое лицо руками.

— Маша, расслабься, ничего не бойся. Старайся удержать в памяти, что это всего лишь воспоминание, и мы рядом. Закрой глаза, милая.

Я закрыла глаза, и мои мысли сразу же унеслись в прошлое. Мне семнадцать лет. Это был летний день, на календаре я увидела дату 8 июля. Мама на кухне чистит картошку, я же работала на огороде и пропалывала помидоры. Вечером я ходила с девчонками в клуб на танцы и тихо страдала от неприятных взглядов парней. Пока нет ничего необычного. Поздно вечером я вернулась домой, и, прежде чем лечь спать, зашла на кухню и окинула все внимательным взглядом. Все в порядке. Я вернулась в свою комнату. Вот оно! На кровати спал рыжий кот. Я его спихнула, он спрыгнул и, зевая, лениво потянулся, изогнув хвост. Я расстелила постель, выключила свет и легла. Кот снова запрыгнул на кровать.

— Ах ты, нахал, — засмеялась я. — Брысь!

Я скинула его ногой с кровати и начала засыпать. Но кот, видимо, опять запрыгнул ко мне, потому что я почувствовала, как он ходит у меня в голове по подушке. Я схватила его за шкирку и потянула к себе. Кот почему-то резко обмяк и поволокся за мной, как неживой. На моем плече образовалось что-то липкое, и мне стало неприятно.

— Что там такое у тебя? — я брезгливо скинула кота на пол.

Кот как-то странно застучал когтями по полу, словно они у него были металлические. Мое сердце яростно заколотилось от дурного предчувствия. Я вскочила и трясущимися руками включила светильник над головой. Кот шел на неестественно выпрямленных лапах, все время качая головой, как заводная игрушка, вверх-вниз. Изо рта у него вместо языка вываливалось нечто белое, мясистое, напоминающее огромную пиявку. Липкая слюна тянулась из пасти, как мед.

— Что это? — изменившимся голосом проскулила я.

Меня вдруг охватило оцепенение, я не смогла больше произнести ни звука, мой крик застрял в горле. Кот закивал головой еще энергичней и двинулся назад.

— Маш-ша, — услыхала я еле слышный шепот.

Кот, пятясь задом, дошел до стены и вошел в нее. Там оказалось черное пространство, и кот исчез в нем. Мои голосовые связки все еще меня не слушались. Я не смогла позвать маму, я обмякла и опустилась на кровать. Проснулась я утром и сразу посмотрела на стену. Она была обычной, но по полу тянулись липкие полосы.

Рауль убрал руки с моего лица, и я очнулась окончательно. Мне снова было страшно, как и после видения черной дыры, в которую меня затащил Горг. Меня колотило, и дикое сердцебиение никак не могло угомониться.

— Маша, тихо, успокойся, мы рядом, — ласково уговаривал Рауль, поглаживая мои волосы. Горг все еще держал мою руку, и спокойствие заполнило меня.

— Рауль, почему я все забыла на этот раз? Что это было?

— Твой мозг сам заблокировал это событие. Тебе было слишком страшно, Маша.

— Но что это было, мне не понятно, — медленно проговорил Горг. — Кто-то еще заинтересован в тебе, Маша. Он знает тебя.

— Он не просто знает, он имел к ней доступ, физический контакт, посредством кота, — быстро произнес Рауль. — Он не смог пробраться полностью к Маше, ты видел. Он воспользовался котом, но не смог управлять им. Кот исчез в чуждом нам мире.

— Рауль, что же это? Кто-то опять хочет навредить мне?

— Вот что, Мария. Ты не должна покидать мой Остров, ни под каким видом. Сегодняшняя вылазка с Джеком была последней.

— Почему?

— Он прав, Маша, слушайся Ра-Ойла, — Горг был озабочен и его голос был строгим. — Кто-то дает знать о себе. Мы должны все выяснить, прежде чем сможем отпустить тебя на Землю. Этот кто-то пробовал наш купол на прочность, и не смог достать тебя. Будь здесь, тут безопасно. А мы с Ра-Ойлом постараемся все разузнать.

— Маша, ты поняла? Никуда с Острова.

— Хорошо, Рауль, — я испугано моргнула.

Итак, я, можно сказать, находилась под домашним арестом. Я была напугана и не помышляла уходить с Острова.

Джек ездил с Рикро на Землю еще несколько раз, и Рикро вся эта суета понравилась. Он сказал, что будет заниматься тканями. Юта тоже попросила привезти ей шелковых тканей и нитей, и побольше льна. Малея захотела отправиться с Рикро в эти поездки. Я немного с завистью смотрела на них, потому что чувствовала себя несвободной. Они могли поехать на Землю, а я не могла. Горг заметил мне, что до этого я и не рвалась туда, а теперь мне хочется.

— Что бы это значило? — с сарказмом спросил он.

— Не знаю. Малея почти каждый вечер утягивает Рикро на Землю — то в ресторан, то в клуб. Теперь еще и за покупками ездит, — вздохнула я.

— Маша, ты скучаешь по шопингу? — засмеялся он.

Я ему не ответила. Я почему-то почувствовала себя пленницей. Егор с Марой тоже были на Земле, и я скучала. Так прошел еще один месяц. Егор сдал свою последнюю сессию и теперь готовился к сдаче госэкзамена и практики. Он сказал, что уже давно готов, и мог бы, хоть сейчас все сдать. Маранта была абсолютно довольна. Она с увлечением узнавала на Земле о детях. Алек тоже помогал ей своими рассказами о сыне. И он предстал для меня в новом качестве — как нежный отец.

Как-то у Рауля зазвонил телефон. Я сидела рядом с ним, и удивилась звонку. Чаще всего ему звонила именно я.

— Рикро? Что случилось? — лицо Рауля делалось растерянным с каждой секундой. — Не паникуй, расскажи по порядку. Где ты?

Через полминуты он отключился и перевел взгляд на мое встревоженное лицо, ждущее объяснений.

— Малея пропала. Они были на Земле. Мария, я пойду туда и возьму с собой Горга. Ты же сиди тут, и не думай никуда уходить, — Рауль твердо вглядывался мне в глаза, стараясь внушить свою мысль. — Пусть Алек поищет Малею на компьютере. Сиди дома, — повторил он.

— Я не уйду, Рауль. Я буду ждать вас, — уверила я его испуганным голосом.

Он улетел, а я позвонила Алеку. Тот пришел очень скоро, и мы вместе спустились в подвал и уселись за огромный компьютер. Алек настроил его на поиск Малеи. Мы ожидали результатов розыска, но компьютер ничего не выдал.

— Очень странно и необычно, Маша, — проронил Алек. — Если она потерялась на Земле или ее похитили, мы должны были увидеть это. Очень похоже на то, как Горг унес тебя. Мы тоже долго не могли тебя найти. Мы не знали, в какой части Земли тебя искать. А здесь все известно, но результата нет. С момента исчезновения Малеи прошло не так много времени, мы должны были ее обнаружить.

Алек нервно вскочил со стула, а я наоборот приросла к нему. Мне было не по себе. Настойчивая просьба Рауля вызвала страх во мне. Может, это меня хотели похитить? Ведь Горг и Рауль не зря предупреждали меня сидеть на Острове и не ходить на Землю. Здесь я под защитой купола, и никто чужой не проникнет сквозь него. Они с Горгом не обнаружили ничего нового в отношении меня, и это очень сильно расстроило их. Тем более что рыжий кот продолжал мне сниться. Правда, он больше не стучал когтем в стекло.

Я позвонила Раулю. Он ответил мгновенно. Я сообщила ему о наших неудачных поисках, а он рассказал, что Малея похищена основателями. Они с Горгом обнаружили след, который вел в их мироздание. Мы с Алеком переглянулись — нечто непонятное и невообразимое! Зачем основателям понадобилась Малея? Если им нужна была Малея, они бы могли сказать об этом Раулю. Мне почему-то представлялось, что основатели хотят просто поговорить с Малеей, изучить ее. У меня в голове не закрадывалась мысль, что основатели могут похитить Малею, с дурной целью. Зачем? Кому это надо? Алек тоже недоумевал, как и я.

Мы поднялись в зал и увидели за столом неподвижного Рикро. Он сидел прямо, расправив плечи, и о чем-то думал. Услыхав, что мы вошли, он скосил глаза на нас, но ничего не сказал. Его горе я видела в зеленых глазах, я чувствовала острую боль утраты, которую переживала сама когда-то. Рикро тоже пережил в то время две своих потери — Рауля и Лелии. И вот теперь она снова исчезла. Я присела рядом, и обняла его большие плечи, и сказать мне было нечего. Алек сел напротив, откинувшись на спинку стула. Он тоже молчал. Потом неожиданно спросил у Рикро:

— Она пропала на твоих глазах?

Рикро медленно покачал головой.

— Я отлучился на минуту. Хотел купить ей коктейль. Обернулся, а ее нет. Бар был заполнен людьми, но никто не видел, куда она делась.

— Мы все выясним, Рикро, — тихо сказала я.

Мы ждали Рауля и Горга до темноты. Я и Рикро ужинать не захотели, а Алек перекусил. Егор с Марантой сегодня не приходили, и я пока не стала им звонить и сообщать о пропаже Малеи. Я не хотела зря волновать Мару. Может, когда все прояснится, я расскажу им об ее исчезновении.

Наконец, появился Рауль и Горг. Оба возбуждены и взволнованы.

— Ну, что?! — выкрикнул Рикро.

— Рикро, мы найдем ее, — уверенно пообещал Рауль. — Потерпи немного, все будет хорошо. Я уверен, что Малея не пострадала. Тот, кто забрал ее, преследует другие цели.

— Какие, Рауль? — спросил Алек.

— Скорее всего, исследовательский интерес. Мы выясним это.

Горг стоял, сверкая глазами, и я чувствовала его злость. Он был вне себя, но старался выглядеть хладнокровным. Он пристально всматривался в меня. Рауль тоже вдруг посмотрел мне в глаза. Чернота его глаз и искорки в них, заставили меня напрячься. Раулю и Горгу было что-то нужно от меня.

— Мария, нам нужна твоя помощь, — осторожно произнес он.

— Какая, Рауль?

— Малею украли основатели. Мы не смогли узнать, кто это был. Они скрыли свои следы. И обнаружить в огромном мироздании двух неизвестных нам существ практически невозможно.

— Маша, — вмешался Горг, — ты можешь видеть основателей во сне. Мы хотим попробовать с твоей помощью узнать, кто это был. Если тебе удастся увидеть, хотя бы их цвета, мы быстро найдем того, кто это сделал.

— Но я не могу видеть их по заказу, — испуганно проговорила я. — Я не знаю, увижу ли их, когда засну.

— Я думаю, что увидишь, — мягко произнес Рауль. — Я помогу тебе.

— Ты не думай, что я отговариваюсь, — сказала я, обернувшись к Рикро. — Я засну; даже если надо и в бассейн лягу. Я только волнуюсь, что могу ничего не увидеть.

— Пошли, Маша. Я дам тебе выпить воды, и ты ненадолго заснешь, — Рауль взял меня за руку и повел в комнату.

Все двинулись за нами. Рауль принес мне свой «стакан воды» и я быстро осушила его. Не раздеваясь, я улеглась на кровать. Рауль лег рядом, держа меня за руку. Горг присел с другой стороны кровати и тоже взял мою руку. Алек и Рикро расселись, где кто мог. Через минуту мне страшно захотелось спать и я, глядя в черные глаза Рауля, заснула.

Вначале я спала как обычно, но потом вдруг увидела ослепительно-белое пространство и догадалась, что попала в мир основателей. Свет был настолько ярким, что разъедал меня, и мне пришлось включить свою защиту. Сразу стало уютней и безопасней. Я полетела по сверкающему пространству. Уж не знаю, куда я летела, интуиция вела меня. Я увидела плотное молочное облако, и это был не основатель. Я определила это, как дом или жилище. Аккуратно влетев в него, я резко остановилась. Передо мной парила Малея. В этом молочном облаке она висела, словно на распятии, раскинув руки. Ее глаза были плотно закрыты, она, то ли спала, то ли находилась в бессознательном состоянии. Голова свешена на грудь, и ее пышные волосы обрамляли овал лица и закрывали его нижнюю часть. Я позвала ее:

— Малея! Ты слышишь меня? Очнись, — она никак не отреагировала на мой голос.

Я не могла дотронуться до нее, потому что была в защите, и не хотела ударить ее током. Я огляделась. Ко мне, вернее к Малее приближались две туманности — светло-зеленая и изумрудная. Изумрудную я узнала сразу — это Ортис. А светло-зеленую не могла припомнить. Но у меня было ощущение, что я видела ее раньше. Я хотела спрятаться от них и проследить, что они будут делать с Малеей, как вдруг в своем сне я услышала голос Рауля:

— Всё, Маша, всё, родная, просыпайся, вставай.

Я приоткрыла глаза, и недовольно проворчала:

— Ты помешал мне увидеть продолжение, Рауль. Я видела Малею.

— Мы тоже, Маша, — энергично проскандировал Горг. — Спасибо за помощь, ты отлично справилась. Мы теперь быстро их найдем.

— Рикро, не переживай, — уверенно произнес Рауль. — Твоя Малея жива и здорова. Мы знаем, где она и у кого. Мы летим за ней и вернем ее, — Рауль наклонился и поцеловал меня в лоб. — Спасибо, Маша. Мы летим с Горгом за Малеей. Смотри, не выходи за пределы моего Острова, — он заметил мои сонные глаза. — Если хочешь, поспи. Когда проснешься, мы будем уже дома.

— Рауль, все будет хорошо? Ты обещаешь? — в голосе Рикро слышалось беспокойство.

— Обещаю. Пока.

Они с Горгом ушли. Алек видя, что я засыпаю, быстро заговорил:

— Так нечестно, Маша. Скажи нам, что ты видела?

— Я видела спящую Малею и Ортис. Еще там был какой-то основатель светло-зеленого цвета. Они были в подобии дома. Рикро, она жива, — успокоила я побледневшего Рикро. — Рауль принесет ее назад. Если вы дадите мне поспать, то я увижу продолжение, а потом расскажу вам.

Они поняли мой намек, встали и ушли, оставив меня досматривать сон о Малее.

ПОИСК

Я снова быстро погрузилась в сон. Мне хотелось вновь увидеть Малею, и попытаться помочь чем-нибудь. Но передо мной возникли летящий Горг и Рауль в золотом свечении, они уже были в своем мире. Я поразилась их скорости, как они смогли так быстро оказаться там? Самый короткий путь туда вел через черную дыру, которую когда-то преодолел Горг. Но это ведь было опасно, Горг сам рассказывал мне об этом. Разве что уцелел тот прежний проложенный кем-то Путь? Но вот, они там. Можно сказать, что я видела их глазами и чувствовала все, что чувствовали они. Рауль был сосредоточен, Горг зол. Они знали, куда надо лететь, и отлично ориентировались в этом блеске. Показалось молочное облако, Горг задрожал в предвкушении расправы. Рауль почувствовал его возбуждение и предупредил:

— Держи себя в руках, брат. Никакой жестокости.

— Ра-Ойл, тебе не хочется убить их? — прошипел Горг.

— Нет, не хочется. Моя цель — доставить Малею живой и здоровой домой. А Ортис и Ши пусть отчитываются перед Советом. Видно тонгур не помог ему. Горг, придется поставить в известность нашего отца.

— Я не пойду к нему, Ра-Ойл! — строптиво выкрикнул Горг.

— Горг, сколько можно хранить обиду? — ласково спросил Рауль. — Он любит тебя, он каждый раз о тебе спрашивает. Позволь ему хотя бы увидеть тебя и убедиться, что ты в порядке.

— Нет, Ра-Ойл, я твердил тебе уже тысячу раз! Я не хочу видеться с ним.

— Ладно, Горг. Потом поговорим, — он вздохнул. — Я освобожу Малею, а ты свяжи Ортис и Ши. У тебя лучше получится.

— С удовольствием, брат, — Горг ухмыльнулся. — На счет три?

Они стремглав влетели в молочное облако, и оно заполнилось их светом — золотистый и розовый. Я увидела, как золотистый свет окутал Малею, а розовый жгут оплел две туманности. Раздалось шипение, и не только Горга. Рауль развернулся от Малеи к Ортис и Ши. Они замерли, не решаясь пошевелиться, хотя и так не смогли бы этого сделать. Горг крепко связал их и держал в своей руке, наслаждаясь их бессилием.

— Что вы сделали?! Что с ней? — потребовал ответа Рауль.

— Ничего, Ра-Ойл Ирох, — испугано забормотал Ортис, и его голос был такой же, как и в моем виртуальном сне — слегка сипловатый и эмоциональный, похожий на женский. — С ней все в порядке, клянусь. Она просто спит.

— Зачем вы это сделали? — тяжелым устрашающим голосом произнес Рауль.

— Ра-Ойл Ирох, брат, успокойся, — вмешался Ши. — Мы просто хотели разобраться кое с чем, а именно с феноменом твоей жены, — нервно хихикнул он. — Мы не хотели причинить этой особи никакого вреда.

— Особь, — яростно повторил Горг. — Ты хотел и с Машей такое проделать, Ши?

— Горг… нет, мы никогда бы не осмелились взять Машу. Мы уважаем чувства Ра-Ойла, — запульсировала изумрудная туманность.

По их частому миганию я догадалась насколько они взволнованы.

— Горг, Ра-Ойл, угомонитесь, пожалуйста, — опять голос Ортис, — мы просто хотели выяснить, как отреагирует человеческое тело на кусочек нашей сущности. Ведь раньше считалось, что наши энергии несовместимы, и нам не дает покоя та мысль, что мы заблуждались. Мы всего лишь хотим понять, разобраться во всем. Ра-Ойл, вспомни о наших творениях и исследованиях. Они всегда заканчивались неудачей — наши энергии находились в конфликте и поглощали друг друга, растворяя плоть.

— Может ваши творцы были никудышными? — саркастически выпалил Горг. — Я знаю, что Ши постоянно губил свои начинания.

— Зачем вы похитили Малею? Если вам требовались опыты, вы могли бы создать свои тела. Но вы забрали мое творение.

— Ра-Ойл, если быть до скрупулезности точным, это не совсем твое творение. Ее геном Земной, — ехидно заметил ему Ши, и я услышала, как Горг наполнился яростью.

— Тем более, — придушенным ледяным голосом парировал Горг. — Вы похитили ее у Создателя Земли, перед которым вы трепещите.

— Горг, это не так, — попробовал смирить его Ортис, доверительно понижая тембр голоса. — Мы потому и выбрали ее, что она наполовину Земной человек, наполовину нет. Кроме того, в ней есть немного нашей сути, так как Ра-Ойл Ирох, видимо, часто омолаживал ее.

— Уже одно это должно было вам подсказать, что он привязан к ней, тупицы! — взорвался Горг. — Если вы не способны создать свое существо, то это не значит, что вы должны были украсть его у нас! — Горг еле сдерживал себя, он просто бурлил от негодования. — Ра-Ойл, лети к отцу и Гораму, расскажи им об этом, а я заберу девочку и отнесу ее обратно.

— Горг, я чувствую в тебе ярость, — сдержанно проговорил Рауль. — Я не хочу оставлять тебя с ними, я опасаюсь, что ты совершишь необдуманный поступок.

— Не бойся, брат, я контролирую себя. Я не причиню им непоправимого вреда, я преследую лишь воспитательную цель. Лети, Ра-Ойл, не будем здесь задерживаться надолго. Там Рикро с ума сходит, также как и Маша.

Горг намеренно упомянул мое имя, чтобы Рауль поскорее исчез и оставил его наедине с виновниками похищения. Как только Рауль скрылся, Горг зашипел и захохотал.

— Ну, что, Ш-ши, с-страсть к исследованиям еще не угас-сла в тебе?

— Горг… Горг, что ты хочешь сделать с нами? Я чувствую в тебе нехорошие эмоции, — испуганно бормотал Ши.

— Горг, ты же не сделаешь с нами ничего неподобающего? — Ортис нервничал, и в его голосе проскальзывали истеричные нотки. — Ты сказал Ра-Ойлу, что не поступишь с нами плохо.

— Нет, Ортис, я не сделаю вам больно, особенно тебе. Слабый пол нельзя обижать. Но, по-видимому, вы не знакомы с этим Земным правилом, потому и похитили девочку.

— Горг, освободи нас, мы уйдем домой, — попросил Ши.

— Что? Ты надеялся, что так легко отвертишься? — Горг гневно взглянул на него. — Помнится, я обещал тебе показать, как у Маши очутилось мое сердце, Ши?

Нет, он не помнил этого обещания, так как то был наш с Горгом виртуальный сон. Ши онемел, и его туманность попыталась пятиться назад. Но они с Ортис были надежно связаны энергетическим жгутом, и не могли пошевелиться. Их туманности неподвижно зависли. Горг вдруг засветился синим светом, и дотронулся до Ши рукой, из которой выходила его энергетическая сущность. Она была ярко-розовая и вибрировала от огромной мощи, которая сконцентрировалась в ладони Горга.

— Смотри, Ши, и учись, как это делается, — Горг был сейчас спокоен и сосредоточен.

Он запустил свою розовую руку в зеленоватую туманность, достал из Ши небольшой кусок светло-зеленой пульсирующей ткани, и, окутав ее розовой энергией, вложил в приоткрытый рот Малеи. Девушка судорожно начала глотать, но глаз не открыла. Зеленоватая сущность тела Ши затрепетала и задергалась.

Ортис был неподвижен, и, казалось, зачарованно следил за действиями Горга.

— Не волнуйся, Ортис, он не умрет в эту секунду. Но теперь его жизнь или смерть зависит только от этой девочки. Если она не захочет его видеть и знать, если она не будет испытывать к нему ничего, никаких чувств, тогда он умрет. Его жизнь будет в его руках и в руках той, которой он хотел причинить вред.

В одно мгновение он сдернул с Ши свой жгут. Тот медленно поплыл от Горга и Малеи, намереваясь умчаться прочь, но остановился и растерянно пролепетал:

— Что ты сделал, Горг? Я не могу уйти.

— Ха, ну и слабо же ты соображаешь. Немудрено, что у тебя не выходит с твоими опытами, — злорадно произнес Горг. — Будешь теперь жить только для этой девочки. Запомни ее имя — Малея. Ведь когда ты украл ее, она была для тебя лишь особь. А ты, Ортис, пойдешь со мной, я еще не закончил экспериментировать.

— Горг, оставь меня в покое! — хрипло потребовал Ортис. — Я не подопытный экземпляр. Ты ответишь за это перед всем Советом.

— За что отвечу? — ласково спросил Горг. — Ведь я помог вам в ваших занятиях, ибо именно это, вы и собирались сделать. Разве не так, Ортис? Ши, я прав?

— Горг, мы хотели лишь поместить ма-аленький кусочек сущности в нее и понаблюдать, как он приживется, — жалобно произнес Ши.

— Я и взял ма-аленький кусочек, Ши, — притворно удивляясь, ответил ему Горг.

— Но я чувствую, что ты взял, чуть ли не половину моей сущности, Горг! — вскричал Ши. — Ты обманываешь меня!

— Можешь восстановиться в тонгуре, — холодно предложил ему Горг. — Мне пора, и тебе, Ортис, тоже. Я не хочу, чтобы Ра-Ойл нервничал из-за нас.

Он взял Малею и связанного Ортис и исчез, оставив растерянного Ши посреди непонятного пространства. Я следила за полетом Горга, он мстительно улыбался. Сейчас он летел в своем розовом шаре, так как держал одной рукой хрупкую Малею. Она лежала на его плече, словно младенец. За шаром Горга тянулся розовый жгут, а за ним изумрудная туманность Ортис. На границе с нашим миром Горг окутал Ортис своим синим светом, и оставил его в одиночестве. Мне было непонятно, что он задумал сделать с Ортис. Я ощутила лишь его насмешку над ним. Вслух он не говорил ничего.

Горг проскочил в наше мироздание вместе с Малеей и стремительно мчался в нашу галактику. Она скручивалась перед ним словно свиток. Он с радостью всматривался в Млечный путь, и я заметила, что ему нравятся наши звезды. Он воспринимал их, как свой второй дом. Горг сейчас был какой-то одухотворенный, счастливый, он чувствовал девушку на своем плече, и ему было приятно ее нести. Его скорость была просто нереальной. Обычный человеческий глаз не заметил бы летящего основателя просто потому, что его скорость не измерялась одной пространственной плоскостью. Она исчислялась многомерностью пространства, которое казалось само надвигалось на Горга.

Подлетая к Солнечной системе, Горг чуть ли не пел от радости. Он рвался скорее попасть домой, он хотел вернуть Малею Рикро, он мечтал увидеть меня. Он представлял мои глаза, и хотел услышать от меня слова благодарности. Я все это видела в нем и чувствовала.

Внезапно я проснулась. Наступил рассвет, розовое солнце просачивалось сквозь камни стен. Я выскочила из постели и побежала в зал. За столом, опустив голову на руки, спал Рикро. Алека не было видно, наверное, он пошел спать в свободную комнату. Услыхав мои шаги, Рикро быстро поднял голову.

— Что, Мария? — тревожно спросил он.

— Все хорошо, Рикро. Горг уже несет Малею домой. Скоро ты увидишь ее, — поспешила я обрадовать Рикро.

Он несмело улыбнулся, не спеша поверить мне на слово.

— Правда, Мария?

— Правда. Я видела это в своем сне. Горг уже рядом. Готовься встречать их.

— Как хорошо. Я думал, что с ума сойду. Я не мог потерять ее во второй раз. Ты знаешь, зачем они украли ее?

— Они хотели от нее того же, что и Горг от меня когда-то. Им было интересно, как человек может хранить в себе суть основателя. Рауль освободил Малею, а Горг связал Ортис и Ши. Это основатели, которые забрали Малею, — объясняла я.

Через час в зал вошел Горг, все так же удерживая Малею на своем плече. Рикро выскочил из-за стола, опрокинув чашку с кофе, и подбежал к нему.

— Что с ней? Она ранена? — его голос дрогнул. — Детка, Малея?

— Она спит, — объяснил Горг. — Куда отнести ее?

— Пойдем, я покажу, — Рикро понесся в свою комнату в глубине замка.

Я присела пока на стул. Горг сейчас вернется и все мне расскажет. Может и Рауль вскоре появится? Но рядом оказался Горг. Его чуть ли не распирало от гордости.

— Маша, ты видела?

— Я видела, Горг. И мне непонятно, зачем ты похитил Ортис и сделал такое с Ши?

— А ты поняла, что я с ним сделал? — игриво спросил он.

— Прекрасно поняла. Ты намеренно отнял у него сердце и отдал Малее. Объяснись!

— Хах! А он не понял, — Горг зло засмеялся. — Наверно, он последовал моему совету и помчался в тонгур, — он взглянул в мое серьезное лицо. — Маша, не расстраивайся. С Малеей все будет хорошо. С ней не возникнет проблем, она не такая особенная, как ты. В ней не вырастет сущность основателя, и не родится Маранта. Она ничего не заметит, так же, как и ты в свое время.

— Тогда зачем? — все еще не понимая его поступка, спросила я.

— Чтобы проучить Ши, — развязанным тоном проговорил он. — Пусть его сердце почувствует, что такое настоящая любовь! Пусть побегает теперь за Малеей, и послужит ей. Девочке нужна забота. Она долго страдала, — он заметил мои недоумевающие глаза. — К тому же, Маша, лучше, чтобы этот опыт провел я. Он мог напортачить, и Малея погибла бы. Этот Ши — такой неумеха! И другим неповадно будет соваться в наши владения, — добавил он, немного подумав.

— Горг, у меня нет слов! Что еще скажет тебе Рауль?

— Я думаю, ничего не скажет, посмеется вместе со мной. Он бы и сам их проучил. Малея ему, как родная дочь.

— Кстати, где Рауль? Я не видела его, после того, как он улетел от тебя.

— Он скоро будет, Маша. Я чувствовал его позади себя. Ладно, меня ждет еще одно забавное дело, — он внезапно заторопился.

— Стой, а что ты сделаешь с Ортис? — выкрикнула я, заметив, что он начал светиться.

— Увидишь потом, — недобро усмехнулся он, исчезая в своем розоватом свете. — Нас ждет сюрприз.

Я понимала, что он торопится уйти по одной простой причине — он хотел избежать встречи с Раулем, чтобы не отчитываться перед ним за то, что сотворил с Ши и Малеей.

И еще — он что-то задумал сделать с Ортис, и боялся, что Рауль помешает ему. Меня охватила тревога — а вдруг он сделает что-то плохое? Я согласна, что Ортис и Ши заслуживали наказания, но Горг не контролировал себя и мог совершить необдуманный поступок. А Рауль потом будет переживать, и исправлять содеянное Горгом.

Заметив золотистое свечение, я обрадовалась и подскочила, чтобы обнять Рауля. Едва он появился, я бросилась ему на шею. Он довольно улыбнулся и прижал меня к груди.

— Как хорошо, когда ты меня так встречаешь, Маша. Ну, как ты? Выспалась?

— И выспалась, и почти все видела. Я только не видела тебя, когда вы расстались с Горгом. Ты был у отца?

— У него. Я рассказал ему все, что произошло. И увидел, как Ши сам забрался в тонгур. Он не стал дожидаться, когда Совет разберет это дело. Что с ним такое? Он выглядел обезумевшим. А где Горг? Не дождался, улетел без меня… Он принес Малею?

— Малея уже с Рикро, и он успокоился. А Горг только что, просто удрал от меня, вернее от тебя, — я улыбнулась.

— Что он еще натворил? — подозрительно вглядываясь в меня, спросил Рауль.

— Именно натворил, и собирается еще натворить. Он забрал сердце у Ши и отдал его Малее.

Рауль с шумом выдохнул и уселся на стул. Он задумчиво смотрел на стену, а потом вдруг захохотал. Надо же, Горг оказался прав, Рауль смеялся.

— Так вот почему он себя так вел! Но это ему не поможет, тонгур не нарастит ему сердце. Он зря будет сидеть там, только одно мучение, — Рауль покрутил головой. — Ну и Горг, наказал, так наказал.

— Рауль, а почему тонгур не хочет наращивать сердце?

— Мы разобрались с этим, Мария. Если бы Ши или Горг сами, добровольно отдали свою ткань, тонгур бы посчитал это потерей и занялся бы наращиванием ткани. Но сущность Ши не была отдана добровольно, поэтому тонгур не видит потери.

— А с Горгом, почему произошло по-другому? Ведь он добровольно отдал мне свою сущность?

— Он не отдавал тебе своего сердца, Маша. Он отдал кусок сущности, который затем сам, по непонятной причине, стал его сердцем. У него были другие планы, если ты помнишь. Сердце тут не должно было участвовать. И надо сказать, основатели не отдают своего сердца, когда создают что-то. Это считается большой утратой.

— Как вы умудряетесь жить без сердца? — поразилась я.

Рауль слегка хихикнул моему непониманию. Он подтянул меня к себе и усадил на колени. Я снова обняла его за шею и опустила голову на грудь, прислушиваясь к его сердцебиению.

— Ну, вообще-то мы живем со своими сердцами, это первое. А если такое случается, то мы не люди, чтобы умереть от этой потери. Для нас это всего лишь кусочек ткани, который при необходимости можно нарастить снова. Это второе. А третье то, что наше сердце — не аналог вашему сердцу, которое гоняет кровь по организму. Наше сердце «бьется» в нас чисто символически. На самом деле оно не пульсирует. Его работа заключается в правильном, гармоничном распределении энергии по сущности. Поэтому, когда Горг лишился сердца, он почувствовал, что все в нем нарушено, энергетика не подчиняется ему в полном объеме. Ее всегда надо контролировать, направляя сознательно в разные участки тела. А когда он был рядом с тобой, то есть со своим сердцем, он чувствовал гармонию в себе. Ему было легко и свободно, его тело без труда ему подчинялось. Вот так.

— А у тебя два сердца, — тихо сказал я.

— Как и у тебя, Маша, — отозвался он. — Мы одинаковы в этом.

Можно было еще долго говорить на эту тему: про Маранту, Егора и снова про Горга. Но я вспомнила о его желании сделать что-то с Ортис.

— Рауль, что он сделает с Ортис? Он не убьет его? Зачем он утащил его?

— Ох, Маша, я не знаю. Он не хочет его убивать, он хочет наказать, но так, чтобы все знали об этом. Что он там придумал, я не знаю.

В зал вошел Рикро, и его лицо посветлело. Он сообщил, что Малея проснулась, и ничего не помнит о случившемся. Чувствует она себя хорошо, и даже проголодалась.

— Пойду на кухню, принесу завтрак. Алек тоже сейчас придет. Мария, ты будешь есть?

— Нет, Рикро, я не хочу.

Он быстро вернулся с завтраком и выложил его на стол.

Пришел Алек и обнаружил Малею и радостно сияющего Рикро. Он опустил голову и покачал ею, посмеиваясь, чтоб никто не видел.

— Все, как всегда, — проговорил он. — Могу я от кого-нибудь узнать новости. Что там произошло?

Мы переглянулись, не зная рассказывать при Малее или нет. Рикро согласно кивнул и сказал:

— Я думаю, ей нужно знать правду, о том, что с ней случилось. Малея, милая, выслушай нас.

Он выразительно посмотрел на Рауля, желая, чтобы тот рассказал все.

Рауль чуть заметно улыбнулся, отчего появились мои любимые ямочки в уголках губ, и рассказал все Алеку и Малее. Девушка сидела с расширенными глазами, и даже есть перестала. Аппетит Алека не пострадал. Он рассмеялся, когда услыхал, что сделал Горг с Ши, и даже пробормотал себе под нос: «Так ему и надо».

— Горг защитил меня? — удивилась Малея. — Никогда бы не подумала. Но что мне теперь делать с этим сердцем?

— Ничего, Малея. Ты его даже не почувствуешь. Почувствует его только Ши. Не удивляйся, пожалуйста, если рядом с тобой вдруг окажется светло-зеленая туманность.

— И что ему здесь делать? — враждебно произнес Рикро.

— Рикро, он не может жить нормально без своего сердца. Ему необходимо находиться поблизости. Я думаю, он не станет мешать вам, жить своей жизнью. Возможно, он будет прятаться от вас. Мне кажется, ему будет стыдно.

— Долго он будет крутиться около Малеи, Рауль? — снова спросил Рикро.

— Пока его сердце не вернется к нему. Но точного времени сказать не могу. Это зависит слишком от многого: как Малея будет относиться к нему, как быстро Ши научится понимать, что такое любовь.

— А что с Ортис? — спросил вдруг Алек.

— Мы и сами не знаем, — пожала я плечами. — Горг утащил его куда-то, а мне сказал, что нас ждет сюрприз.

— Тогда это должно быть забавно, — хихикнул Алек, и его серые глаза смеялись.

О том, что Горг сделал с Ортис, мы узнали только на следующий день. Мы сидели за обедом — я с Раулем, Алек, Рикро и Малея, и еще Джек. Он навестил нас, услыхав про похищение Малеи. Внезапно в зал вошел Горг, беззаботно улыбаясь, весь искрясь синими звездочками от возбуждения. Он тащил за руку красивую девушку с длинными волосами. Та тщетно пыталась вырвать свою руку из его цепкой хватки.

— Ра-Ойл, вы оба ответите за это!!! — возмущенно кричала она.

У меня открылся рот от изумления. В ней я узнала Ортис. Горг дал Ортис человеческое тело, не просто тело, а женское тело! Она была точь-в-точь такая, как и в моем виртуальном сне, в длинном красивом платье. Горг хорошо ее запомнил, он даже сделал ей тогда комплимент. Рауль выскочил из-за стола, чтобы убедиться в правильности своего восприятия. Он во все глаза разглядывал ее и молчал.

— Вы — наглые щенки! Как вы смеете такое проделывать с уважаемыми основателями? Вам самим место в тонгуре! — ее голос по-прежнему звучал с легкой сипотцой.

За столом все уже поняли, что произошло, и кто эта женщина. Рот Алека непроизвольно растягивался в бессовестную улыбку, а Рикро вышел из-за стола в своем справедливом гневе.

— Как ВЫ смеете приходить на Землю и похищать людей?! — закричал он на Ортис. — Кто ВАМ дал такое право?! Я могу прямо сейчас сломать тебе шею. Я не делаю это только потому, что Малея жива, и ты женщина. Но даже это меня не остановило бы, если б она умерла.

Слыша гневную речь Рикро, Ортис слегка попятилась назад, за спину Горга, словно тот и вправду собирался сломать ей шею. Мы безмолвно разглядывали Ортис. Она была красива — черные, гладкие волосы живописно свисали почти до пояса, она была стройной и высокой, и ее глаза были изумрудными.

— Ра-Ойл Ирох, — чуть тише начала она. — Я не потерплю такой насмешки над собой. Немедленно верните мне мой прежний вид.

— Ортис, я не смогу этого сделать, — серьезно ответил Рауль, но я чувствовала, что в душе он тоже хохочет. Чувствовала это и Ортис. — Горг не делает простых вещей. Я не смогу разобраться с его творением. Почем мне знать, как он связал тебя? Проси его, а не меня.

— Но ты же понимаешь, что это бесполезно? — еле сдерживаясь от гнева, произнесла Ортис. — Он ведет себя не как взрослый. Его просить без толку. Сделай что-нибудь. Я не могу в таком виде вернуться домой, и здесь мне не место. Я вообще не понимаю, как я еще жив.

— Я вставил в тебя кусочек своей сущности, чтобы ты не погибла, красавица, — с издевкой проворковал Горг.

— Ты видишь, Ра-Ойл? — игнорируя Горга, сказала Ортис. — Я мог бы сжечь здесь все дотла, но я думаю о тех многих дорогих твоему сердцу существах, которые мирно обитают в твоих владениях.

— Ортис, успокойся, — миролюбиво произнес Рауль. — Я тоже в облике человека, как и Горг, и ничего страшного в этом не нахожу.

— Во-первых, Ра-Ойл, это твой собственный выбор. А во-вторых, вы в подобающем нашему представлению о себе, облике. Основатели не бывают женщинами. Я могу принять наказание, но не насмешку.

— Ты гораздо лучше выглядишь именно в этом облике, Ортис, — громко заявил Горг. — Поверь мне, я знаю толк в красоте.

— Так что, Ра-Ойл? — Ортис, наконец, вырвала свою руку из руки Горга и вышла вперед.

— Я уже сказал, Ортис. Я ничего не смогу сделать.

— Это месть, да? Ты и вправду так привязан к этой девушке?

— Я привязан к каждому, кто живет здесь, Ортис, — обжег ее взглядом черных глаз Рауль. — Я отвечаю за их жизни. И мне, конечно, не понравилось, когда вы с Ши влезли в наши дела. Но здесь нет мести, по крайней мере, с моей стороны, — Рауль перевел строгий взгляд на Горга. — Как ты связал его на этот раз?

— Оч-чень необычно, братик. Я не люблю повторяться, — Горг уселся со всеми за стол, отпихнув Алека вглубь стола. — Она сможет сама освободить себя от этого тела только при одном условии… — Горг загадочно замолчал.

Мы все замерли, ожидая продолжения. Но он держал паузу, весело оглядывая нас. Алек заерзал в нетерпении, Рауль напряженно всматривался в глаза Горга, желая прочитать в них ответ. Я не старалась вникнуть в мысли Горга, поскольку знала, что ничего не пойму, пока он сам не расскажет; я рассматривала красивую Ортис. Джек тоже смотрел на нее, и было заметно, что она и его поразила своей красотой. Я вдруг мысленно хохотнула, представив, как Джек начнет за ней ухаживать и целовать ей руку. Потом на его месте я увидела Горея и вслух издала смешок, не удержавшись от комичности увиденного. «Надо познакомить ее с критами», — решила я.

— Горг, ты скажешь, наконец, свое условие, или я должен упасть перед тобой на колени? — надменно произнесла Ортис.

— Хотелось бы, — широко осклабился Горг. — Ну ладно, вот мое продолжение: ты должна влюбиться в кого-нибудь.

— Ты снова издеваешься? Тебе мало видеть мое унижение? — высокомерно вопросила Ортис. — Скажи мне, чего ты хочешь?

Мы все уже поняли, что Горг не издевался. Одна Ортис не знала этого. Она не была знакома с подростковым характером Горга и ждала продолжения. В зале повисла тишина. Через минуту Алек не выдержал. Возможно, он тоже представил себе картинку в голове, подобную моей, и громко рассмеялся. И тогда до Ортис дошло, что Горг говорил серьезно. Она вдруг осветилась ярко зеленым светом и завизжала. Через секунду ее не оказалось. Горг тоже захохотал:

— Ну, чем не женщина? Она мастерски умеет визжать. Когда она увидела, что я с ней сделал, то верещала на всю Солнечную систему.

— Дай пять, — Алек протянул пятерню, и они стукнулись ладонями. — Такую красавицу наверно трудно было соткать. Девяносто, шестьдесят, девяносто? А какая грудь! Не пойму, что ей не нравится? На Земле она могла бы получить все призы за красоту.

— Только не подавай ей эту мысль, ходить на Землю, — серьезно предупредил Рауль.

— Почему? — спросила я.

— Потому что она всем будет заявлять, что она — мужчина.

Алек и Горг снова захохотали. Мы с Раулем улыбнулись.

— И правильно, что он наказал ее, — подал голос Рикро. — Другим неповадно будет.

Малея и Джек промолчали. Я поймала взгляд Джека, и он улыбнулся в свои усы. Рауль встал и сказал:

— Ладно, пойду, найду ее и попытаюсь успокоить.

Он тоже исчез, а я уставилась Горгу в глаза. Сначала он беззаботно улыбался, потом серьезно вглядывался в мои глаза, потом заерзал на стуле и спросил:

— Что, Маша, это тоже тебе не по вкусу?

— Тоже. Ведь Ортис теперь долго не сможет обрести свою форму и вернуться домой. Не надо было связывать ее таким образом. Это уже не шутки.

— Видишь ли, Маша, тонгур не помог ей, — оправдывался Горг. — Она принялась за новые штучки. Пусть ее тонгур будет здесь, как и у меня.

— Но это не тебе решать, Горг. Наверное, Совет основателей не унизил бы ее достоинства.

— Ей это будет полезно, Маша. Она сама всех унижала столетиями. Ты бы видела ее, когда она приходила оценивать мои творения. А ее вечные «Охи» и «Ахи»! Типично женское поведение.

— А ты подумал о том, что она и вправду влюбится? Ее тело исчезнет, а объект любви останется человеком, — я испуганно смотрела на него, понимая, что была в такой же самой ситуации. Мой Рауль растворился на моих глазах, и я испытала сильную боль.

— Я смогу помочь и в этом случае, — тихо и серьезно сказал Горг. — Ее тело испарится только лишь по ее желанию. После того, как она полюбит, ее человеческое тело откликнется, и выброс гормонов ослабит связь. Она почувствует это, и сможет освободиться от него. А если и нет, я смогу очень быстро воссоздать его, даже в своей мастерской. Ее матрица хранится у меня.

— Горг, с чувствами не шутят, — грустно промолвила я.

— Маша, ей надо почувствовать, что такое настоящая любовь, — уверял он. — То, что она знает, и выучила в нашем мироздании — сплошная видимость. Пусть она испытает, что значит страдать за любимого человека, жить вдали от него и бояться, что он тебя не любит, и ты ему не нужен, — с чувством произнес Горг. — Пусть она увидит обратную сторону любви, может тогда ей больше никогда не придет в голову совершать гнусные эксперименты.

Я не отводила пристального взгляда от него, а он от меня. Он понял, что промелькнуло в моей голове, и признался:

— Да, ты права, я сам был такой. И мои эксперименты тоже гнусные. Но пусть и она поймет это, как и я.

— Горг, — неожиданно вмешалась Малея. — Спасибо, что ты меня спас.

— Пожалуйста, — автоматически ответил Горг.

— Горг, я тоже рад, что ты вмешался, — поддержал Малею Джек.

— Вот, Маша, видишь! — Горг победно улыбнулся мне.

— Что-то Рауля нет, — протянул Алек. — Хотелось бы узнать, что с Ортис. Красивая дамочка.

— Может, ты начнешь за ней ухаживать? — тут же спросил Горг.

Они рассмеялись. А Джек мечтательно протянул:

— Я могу показать ей наши места и наши цветы.

Наш общий смех заполнил весь зал. Вскоре вернулся Рауль, он был один. Мы с нетерпением ожидали, что он нам расскажет. Рауль сел рядом со мной и усмехнулся, видя наши любопытные глаза.

— Ортис согласилась не сжигать тут ничего и пожить некоторое время на Острове. Я поселил ее в горах. Ей очень понравился вид на океан. Она сама построит себе дом, и просила Горга туда не приходить. Иначе, она за себя не ручается. Я думаю, что завтра или послезавтра она успокоится и навестит нас.

После рассказа Рауля все облегченно вздохнули и заерзали. Обед давно окончился, и пора было расходиться.

Ортис появилась у нас в замке через два дня, на третий. Это было утром. Она восседала во главе стола, словно королева, и смотрела как Рикро и Малея выкладывают завтрак на стол. Они игнорировали ее. Когда мы вошли с Раулем, она величественно поднялась и громко поздоровалась.

— Ортис, я рад тебя видеть в нашем доме, — сердечно произнес Рауль. — Я хочу официально тебя представить. Это моя жена — Мария. Вы виделись с ней мельком.

— Очень приятно, Мария, — Ортис церемонно кивнула мне головой.

— Ну, а этих моих людей ты прекрасно знаешь — Малея и Рикро. Они работают в моем замке.

— Я хочу попросить прощения за то, что доставил… доставила вам столько хлопот. Я не предполагала, что это может быть столь болезненно для вас.

Рикро и Малея молчали, продолжая заниматься завтраком. Рикро вдруг занервничал, потому что почувствовал на себе взгляд Ортис. Он принялся поправлять булочки на блюде.

— Рикро, ты муж Малеи? — спросила Ортис.

— Да, я ее муж.

— Я не знала, я не догадывалась, что вы близки. Мы располагали информацией, что фуны не женятся, потому и решили взять Малею. Мы не думали, что вы будете страдать. Еще раз прошу прощения за себя и за Ши.

— Хорошо, что все закончилось благополучно, — сквозь зубы процедил Рикро.

— Ортис, посиди с нами за завтраком, — предложила я. — Может, тебе захочется съесть что-нибудь.

— Спасибо, Мария. Я пока не знаю, что это такое. Я не чувствую потребности в дополнительном питании.

В зал вошел Алек и слегка замешкался, увидев величавую Ортис.

— Доброе утро, — наконец нашелся он и, робея, подошел к столу.

— Ортис, это Алек. Он человек и живет здесь. Он ученый.

— Очень приятно, Алек, — доброжелательно произнесла Ортис.

— Мне тоже, — неестественно раздвинул губы в улыбке Алек. Он почему-то совсем оробел.

— Что является сферой твоей научной деятельности? — поинтересовалась Ортис, устремив на него пытливый взгляд.

— Я генетик, — внезапно охрип он, и прокашлялся.

Ортис кивнула, и продолжала взглядом изучать Алека.

— Он скромничает, — вмешался Рауль, чтобы немного отвлечь внимание Ортис от Алека. — Он еще и прекрасный инженер. Он отлично проектирует различные сложные механизмы: наша швейная фабрика сделана по его проекту. А еще он смог наладить аппаратуру, чтобы связаться со мной в нашем мироздании.

— Разве такое возможно? — усомнилась Ортис.

— В его голове, а главное в руках, оказалось возможным, — Рауль поглядел на Рикро и Алека. — А почему вы не завтракаете? Ведь все остывает, налетайте поскорее. Маша, ты хочешь съесть что-нибудь? — предложил мне Рауль.

— Нет, спасибо. Может, в обед захочу.

Мужчины приступили к еде. А мы с Раулем наслаждались их обществом. Было уютно сидеть всем вместе и видеть любимые лица.

— Ра-Ойл, ты покажешь мне свой Остров? — спросила Ортис, наблюдая за тем, как глотает Алек. — Кое-что я увидела, но не найду этому объяснений.

— Что же ты увидела, Ортис?

— Огромный цветок из драгоценных камней. Я пролетела над ним, но не поняла для чего он, — Ортис неотрывно смотрела, как глотает Алек.

— Это дом Маранты и Егора, — я с улыбкой опередила Рауля. Я подумала, что Алек сейчас подавится от пристального внимания обоих основателей. — Его сделал Рауль в подарок для них, ко дню свадьбы.

— А где же ваша дочь сейчас? — поинтересовалась Ортис, переводя на меня взгляд.

— Она на Земле, вместе со своим мужем. Он учится там, на врача, — объяснила я.

— Ее купол очень крепкий, мы изучали его, — заявила Ортис.

— Вы пробовали его на прочность? — сразу задал свой наболевший вопрос Рауль.

— Один раз. Но он оказался нам не по зубам.

— Вы пытались его пробить? — с волнением спросил он.

— Нет, что ты! Мы просто оценивали его мощь. Сила Маранты велика. Никто не пробьет ее защиту, — Ортис, наконец, окончательно отвела свой взгляд от Алека.

После завтрака мы втроем с Ортис, путешествовали по Острову. Рауль показывал ей различные места и некоторых людей. Криты, а именно мужская часть населения, откровенно любовались красотой Ортис. Она чувствовала их восхищение, и ей это понравилось. Мы показали ей дом Маранты, и она признала, что это грандиозное сооружение. В человеческом теле непросто работать с энергией.

— Ра-Ойл, надо иметь большую мощь и изворотливость, чтобы сделать такой дом за один день. Я впечатлена тобой. Твое звание Ирох заслужено. Я сама убедилась в этом. Твои люди великолепны и жизнеспособны.

— Объясните мне кто-нибудь, наконец, что значит Ирох, а что значит Ро, — попросила я. Этот вопрос давно засел в моей голове.

— Ортис, — улыбнулся Рауль, — этот вопрос к тебе.

— Что здесь сложного, Ра-Ойл Ирох? — Она сверху вниз взглянула на меня. — Мария, Ро — это значит, что основатель умеет творить неживое, величественное, а Ирох — значит творец живых, жизнеспособных созданий. Причем, звание Ирох, часто содержит в себе и Ро, так как живым созданиям нужно создать место их обитания. Ирох — немного почетнее и выше, чем звание Ро. Например, твой Ра-Ойл создал людей и место их проживания, потому он и Ирох, а Клош создал тонгур и я помогал, то есть помогала, ему в этом, поэтому у нас звание Ро.

— Тогда все основатели должны быть либо Ирох, либо Ро, — утвердительно изрекла я.

— На самом деле, Мария, не все основатели могут создать что-то стоящее. Все пробуют, пытаются, но не всё заслуживает внимания.

— А ты была эксперт в этом? — захотела узнать я.

— Была, — удивленно произнесла Ортис. — Но творение Горга стерло все мои заслуги перед основателями.

— Мне кажется, это не совсем справедливо, Ортис, — искренне заявила я. — Ведь никто из основателей не знал, что Горг — ребенок. И всего за одну ошибку, тебя лишили звания Ро. Тем более что Клош Ро должен был сам оценить творение Горга.

— Ты много знаешь об этом, дитя, — удивилась Ортис. — Тебе Ра-Ойл рассказывал?

— Нет, я сама видела все это.

— Как это? — Ортис обратила изумрудный взор на Рауля, желая от него услышать объяснение.

— Мария может видеть основателей во сне, и входить в наше сознание, — лаконично объяснил он.

— Но это же, удивительно! — воскликнула Ортис. — Это просто необыкновенно! Ты и вправду непростая девочка. Не зря все всполошились, узнав о тебе и о Ра-Ойле, — она с изумлением взирала на меня. — Не каждый основатель способен на такое. Это очень редкий дар. И не всем удается в полной мере раскрыть его.

— Родам Ирох может, — вспомнила я.

— Верно, — не веря моим словам, произнесла Ортис.

После этого мы перенеслись в мой дворец, и Ортис, очарованная сиянием бриллиантовых камней, сказала:

— Ра-Ойл, это великолепно, это так похоже на наш мир. Это сияние, заключенное в камне, словно наше мироздание. Как тебе удалось вырастить такие величественные камни?

— Я очень скучал по вам, Ортис. И это творение тому доказательство.

— Ты все время скромничаешь, Ра-Ойл, — с покровительственной улыбкой произнесла Ортис.

Мы вошли во дворец, причем, Рауль шел первый, а мы с Ортис позади.

— Горей! — громко позвал Рауль.

Ортис не поняла, что выкрикнул Рауль, и поэтому, когда она увидела, как стремительно мчится на нас великан Горей, она зашипела и с испугом отпрыгнула назад. Горей заметил красивую Ортис, и просто обомлел. Он на секунду замер, забыв даже поздороваться, потом, по старой привычке, упал на одно колено перед Ортис и взволновано проговорил:

— Простите меня, прекрасная госпожа! Ведь, вы, госпожа? Меня не обманывают глаза? Простите, что напугал вас, — он схватил огромными ручищами ее маленькую, изящную ручку, и поцеловал.

Ортис едва сдержалась, чтобы не включить свою защиту. Ее королевское достоинство не позволило выдать свой страх. Она взглянула на наши спокойные лица, прочитала в нас невозмутимость, и взяла себя в руки. Этот поцелуй сделал свое дело — Ортис понравилось такое обхождение. Вероятно, ей было приятно чувствовать себя госпожой.

— Кто ты? — ласково спросила Ортис. — Как тебя зовут?

— Я — Горей, правитель центральной части Острова, госпожа. Я — крит.

— Ага, теперь мне понятно, Ра-Ойл. Именно критов и признали людьми по всей форме, — она благосклонно взглянула на Рауля.

Горей только сейчас увидел нас. Его лицо сконфузилось.

— Здравствуйте, Рауль, Мария. Простите мою невежливость и невнимательность. Проходите, пожалуйста, в гостиную, отдохните. Милита принесет вам напитки или перекусить. Госпожа Ортис, вы желаете подкрепиться?

— Нет, Горей, я не ем, как и Ра-Ойл. Спасибо тебе за заботу, — благожелательный взгляд обласкал Горея.

— Горей, Ортис основатель, как и я. Она мне, можно сказать, сестра.

— О! Вы никогда не говорили, что у вас есть такая очаровательная сестра. Скоро вся ваша семья будет в сборе, — добродушно заметил Горей.

Мы засмеялись. Рауль стал расспрашивать Горея, что нового на его территории, а я захотела отлучиться в свою комнату.

В моей уютной двухкомнатной квартирке все было по-прежнему. Я свалилась на кровать и подумала, где сейчас Горг, чем занят? Он не пришел на завтрак, хотя наверняка почувствовал, что Ортис здесь. И где сейчас Ши? Неужели до сих пор в тонгуре? Я закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь увидеть Ши. Сначала у меня ничего не получалось, но едва я расслабилась, поддавшись дремоте, как увидела белоснежное ослепление. Светло-зеленая туманность летела, рассекая пространство прямо на меня. «Вот тебе и Ши», — мелькнуло в голове. Я видела, что он безумно расстроен — он понял, что Горг лишил его сердца. Кроме того, он испытывал боль в этом месте. Он летел на Землю и твердил все время: «Малея, Малея», чтоб не забыть это имя. Интересно, как он сможет попасть к Малее? Ведь наш Остров отлично защищен. Надо рассказать об этом Раулю. Я вошла в гостиную. Рауль радостно встретил мой взгляд.

— Маша, представляешь, еще три женщины родили ребенка!

— Это здорово, Рауль, — обрадовалась я, и он тут же увидел, что я не такая, как прежде. Его глаза сузились и он спросил:

— Маша, что случилось?

— Я видела Ши. Он летит на Землю и ищет Малею. Ему больно. Рауль, ведь он не сможет попасть к Малее, наш Остров защищен.

— Действительно, Ра-Ойл. Бедняга будет мучиться от боли. Этот Горг наделал нам проблем.

— Я придумаю что-нибудь, Маша, — твердо сказал он мне, глядя в глаза. — Давайте вернемся. Мне надо подготовиться к его встрече.

Мы встали, Горей огорченно взглянул на Ортис.

— Навещайте нас, госпожа Ортис, — попросил Горей. — Мы будем всегда вам рады.

— Спасибо, Горей, — мягко ответила Ортис. — До свидания.

— До свидания, Горей, — сказала я вместе с Раулем.

Мы перенеслись все вместе в наш замок, чтобы решить, как быть с Ши. Бедный Ши, если он не сможет попасть на наш Остров, он будет кружить вокруг него, как спутник, чтобы избавиться от боли! Неужели такую участь заготовил ему Горг?

ПРОБЛЕМЫ

Будучи в замке Ортис снова спросила:

— Ра-Ойл, как же теперь быть с Ши? Просто недопустимо, чтобы он страдал из-за детской прихоти Горга.

— Да, Ортис, ты бесспорно права.

— Ра-Ойл, ты уверен, что справляешься с Горгом? Может, ему лучше быть со своим отцом и Горамом?

— Нет, Ортис, они сделают только хуже. Горг им вовсе не доверяет, особенно отцу. Я уже много раз пытался свести их вместе, чтобы они могли поговорить. Горг не готов даже к общению. Ему лучше находиться здесь, со мной. Я и Маша имеем влияние на него, особенно Мария, — Рауль с любовью посмотрел на меня.

— То, что он сделал с нами, не подтверждает твоих слов, — заметила ему Ортис.

— Вы спровоцировали его сами, — вставила я, желая защитить Горга. — Я не оправдываю его действия, но это была защитная реакция на то, что вы вмешались в нашу жизнь. Горг тоже любит Малею. Он даже позволил ей жить в своем доме и заботился о ней долгое время. И это была не прихоть, это был обдуманный зрелый поступок.

— Так и было? — тут же спросила Ортис у Рауля.

— Да, Ортис, все так и было. Горг меняется, но не так быстро, как нам хотелось бы.

— Я бы могла простить ему то, что он сделал со мной, если Ши не будет мучиться.

— А давайте спросим у Горга, как быть с Ши? — предложила я.

— Нет, — возразила Ортис. — Он наверняка посмеется над ним еще раз.

— Мы хотя бы попробуем, что мы теряем? — настаивала я.

— Ра-Ойл? Ты можешь предложить что-то?

Я чувствовала, что у Рауля есть какой-то план, но он скрывал свои чувства, потому что был согласен со мной. Он хотел дать шанс Горгу, проявить себя с лучшей стороны.

— У меня нет четкого представления, что можно сделать с Ши. Разве только отправить Малею на Землю, чтобы Ши мог быть недалеко от нее, — схитрил Рауль. — Но я не думаю, что Малея согласится вернуться туда, после того, что с ней было.

— Ладно, давайте рискнем проконсультироваться с Горгом, — согласилась Ортис, сверкнув зелеными яркими глазами. — Надо пригласить его сюда.

— Ортис, он сам придет, — с улыбкой сказал Рауль. — Обычно он присутствует на обеде. Ему нравится наша традиция собираться за обеденным столом и узнавать новости нашего Острова.

— Никогда бы не подумала, — Ортис фыркнула. — С его высокомерием сидеть с простыми смертными и слушать их истории! Это не похоже на Горга.

— Сама увидишь, — загадочно произнес Рауль. — Только не реагируй бурно на его колкости, иначе он никогда не успокоится насчет тебя. Это только подстегнет его.

— Я не страдаю отсутствием самоконтроля и юмора, если это хороший юмор, — добавила она.

— У Горга всякий юмор, — вздохнула я.

Он и вправду пришел к обеду, словно знал, что мы ждем его. Его глаза снова загадочно ярко светились, и на губах играла счастливая улыбка. Увидев с нами за столом Ортис, он громко хмыкнул, а затем поприветствовал ее:

— Как ты обжилась тут, красавица Ортис?

— Мне тут понравилось, Горг, — в тон ответила Ортис. — Мне приглянулись места, в которых я поселилась.

— Я знал это! — развязано произнес Горг. — Все, кто попадает на этот Остров, становятся счастливыми. Правда, Маша?

— Правда, Горг, — ответила я, с набитым ртом.

— Горг, дай ей пообедать, — попросил Рауль. — Выпей чаю, — посоветовал он ему.

Горг усмехнулся и покрутил головой. Рикро ел в напряженном молчании, бросая угрюмые взгляды на Ортис. Ему не очень нравилось то, что она сидит за нашим дружелюбным столом. Но я подумала, что он не был рад и мне, когда я попала к Раулю. Со временем он привыкнет, и простит Ортис, потому что Малея спокойно ела, не обращая внимания на словесную перепалку. Конечно, она не помнила, как ее похитили, и не переживала, как Рикро.

Алек живо интересовался всем, что происходило за столом. Он занял сторону Горга в этом вопросе, хотя красота Ортис трогала его, и он очень смущался, когда она обращала на него свое внимание. Видимо, всех основателей привлекал процесс нашего питания, и Ортис была не исключением. Только весь свой интерес она сосредоточила на Алеке. Бедняге тяжело было есть под ее изучающим взглядом. Даже пристальное внимание Маранты не смущало его так, как внимание Ортис.

— Понравились ли тебе местные жители, моя дорогая? — продолжил разговор Горг.

— Мне понравились криты, они очень гостеприимны и добры.

— Ты же знаешь, что поселилась на территории правителя Джека?

— Нет, Горг. В первый раз слышу об этом. Разве Остров не принадлежит Ра-Ойлу?

— Верно, но он разделил его на области, в которых правят местные жители.

— Не правят, Горг, — мягко поправил его Рауль. — Они просто следят за порядком.

— Конечно, брат. Я хотел лишь намекнуть Ортис о правилах хорошего тона, которые подсказывают, что надо представиться правителю области. Ты согласен со мной?

Горг готовил очередную аферу с Ортис. Он знал, как падки криты на красоту женского пола, и решил воспользоваться этой ситуацией, чтобы смутить Ортис.

— Она видела его в прошлый раз, — строго сказал Рауль.

— Я не помню его, — вмешалась Ортис. — В тот раз было все слишком сумбурно.

— Джек. Такой симпатичный, обаятельный, с усиками, — напомнил с улыбкой Горг.

— Не помню, — задумчиво покачала головой Ортис. — Но я навещу его и скажу, что поселилась в его области, — серьезно восприняв совет Горга, проговорила она. — Надеюсь, он не станет возражать. Я поселилась в горах, где никто жить не станет, — добавила она. — Я никому там не помешаю, — заволновалась она вдруг. — Ведь так?

— Не волнуйся, Ортис, — подала я голос. — Живи, где хочешь. Горг не спрашивал разрешения у правителя Родиона, когда построил там свое жилище.

— Горг не совсем пример для подражания. Если этикет требует — я представлюсь.

Алек с Горгом переглянулись, и Алек подмигнул Горгу. Мы закончили свой обед, и Рауль приступил к основной цели — выяснению судьбы Ши.

— Горг, скоро Ши достигнет Земли. Он испытывает сильную боль… — Рауль не успел закончить свою мысль.

— Да ты что! — притворно ужасаясь, воскликнул Горг.

— Он не сможет попасть на мой Остров, так как чужд его природе. Он будет кружить вокруг, все время страдая. Ты должен исправить это.

— Ладно, Ра-Ойл, — все также, притворно демонстрируя кротость, произнес он. — Я встречу его при подлете к Острову и помогу ему.

— Что ты намерен с ним сделать? — решила узнать Ортис.

— Я проведу его на Остров, если Малея не будет возражать против его присутствия.

— Я не буду, Горг, — с удивительным спокойствием ответила Малея. — Я знаю, что вы защитите меня от него, если он надумает мне навредить.

— А я не хотел бы, чтобы он крутился здесь, — недовольно буркнул Рикро.

— Успокойся, малыш, — сказала ему Малея. — Он не посмеет сделать что-либо еще. Ни Рауль, ни Горг не позволят. Но нельзя, чтобы он так страдал, это неправильно.

— Как ты хочешь провести его сюда? — поинтересовалась я.

— Я не выдам своего секрета, Маша, — улыбнулся он мне. — Вскоре сами все увидите.

Он встал первым из-за стола и сообщил:

— Пойду, встречу брата по мирозданию. Готовьтесь принять нового гостя.

— Ты не сделаешь хуже, Горг? — я испугалась его деятельного оптимизма.

— Маша, все будет хорошо, ему не будет больше больно.

Горг исчез внезапно, оставляя за собой розовое свечение в виде шлейфа.

— Вот, позёр, — усмехнулся Рауль.

— Ра-Ойл, ты покажешь мне, где проживает Джек? Я сейчас же навещу его.

Губы Рауля тут же расползлись, он глянул на меня с хитринкой и сказал:

— Ортис, ты полетишь к Джеку вместе с Марией. Они с Джеком друзья. А я прослежу за Горгом. Мне надо приглядывать за ним.

— И то правда, — согласилась Ортис. — Мария, ты проведешь меня?

— Конечно, Ортис. Держи меня за руку.

Она взяла мою протянутую ладонь, и мы в одну секунду оказались около дома-усадьбы Джека. Ортис во все глаза разглядывала его необычный, П-образный дом, фонтан и клумбы перед ним. Я подошла к дому и громко постучалась. Дверь открыл сам Джек, и при виде меня его лицо просияло, морщинки вокруг глаз разгладились, и он радостно произнес:

— Мария! Молодец, что пришла.

Потом его взгляд зацепил Ортис позади меня, и он замер, не успев пригласить нас в дом.

— Здравствуй, Джек. Это — Ортис, — представила я ее.

Джек тут же пришел в себя и, пятясь назад, пригласил нас войти.

— Добрый день, — наконец проговорил он. — Прошу вас. Мне очень приятно, Ортис. Меня зовут Джек.

Мы вошли в дом, и Ортис опять с интересом осматривала внутреннее устройство дома. Из другой комнаты вышла Лизи, и Джек тут же их представил:

— Ортис, это моя жена Лизи. Лизи, это Ортис.

— Очень приятно, — одновременно проговорили обе и улыбнулись друг другу.

Ортис с изумлением оценила красоту и достоинство Лизи. А Лизи поразилась утонченности Ортис.

— Присаживайтесь, мои дорогие, — ласково предложил Джек.

Мы сели и я поинтересовалась:

— Как ваши детки? Как Мона, Рой?

— У нас все отлично, Мария, — ответил Джек.

— А где же они?

— Я уложила их поспать после обеда. Мона набегалась и устала. А Роя я только что покормила, и он сам заснул, — лицо Лизи осветилось при упоминании детских имен.

— Ортис, как вы устроились? — спросил Джек. — Все ли вам здесь нравится?

— У меня тоже все хорошо, как и у вас, — Ортис посмотрела в карие ласковые глаза Джека. — Я хотела познакомиться с тобой, Джек, — сказала вдруг она другим тоном. — Дело в том, что я поселилась в горах. И меня поставили в известность, что это твоя территория. Вот я и хотела тебе сообщить, что проживаю там. Я не собираюсь мешать твоим планам относительно этого места. Я поселилась в абсолютно безлюдной местности, где люди жить не могут. Ведь я могу проживать там? — заискивающе спросила она.

Джек и Лизи переглянулись, а потом Джек поймал мой смеющийся взгляд и все понял. Он принял важный вид, выпрямив спину.

— Конечно, несравненная Ортис. Вы можете проживать, где вам угодно, — важно ответил он. — Криты неохотно селятся в горах, там слишком прохладно. Но я могу показать вам достоинства этого края. Мы с Лизи долгое время там жили, и смею вас заверить, что там неплохо.

— Спасибо, Джек, — с чувством проговорила Ортис. — У вас необычный дом, и красивые растения на улице. Такие разноцветные и нарядные. Что это?

— Это цветы, Ортис, — улыбнулась Лизи. — Мы растим их для красоты, они создают хорошее настроение.

— И они чудесно пахнут, — добавила я с намеком.

Джек лукаво улыбнулся и предложил Ортис:

— Если вы не откажетесь прогуляться, я вам покажу настоящее благоухание.

— Мне любопытно, — отозвалась Ортис.

— Мария, ты поможешь нам в этом? — спросил Джек. Я согласно кивнула. — Дорогая, мы скоро вернемся. Хочу показать уважаемой гостье нашу гордость — твои розы.

— Отправляйтесь, — напутствовала нас Лизи, по-королевски кивнув головой.

Мы взялись за руки, и я перенесла всех в горный край Джека, прямо к парникам с розами. Ортис рассматривала сочную зеленую траву под ногами, горные вершины, покрытые снегом. Ей здесь нравилось все больше и больше. Джек провел нас в огромный парник. Сильнейший сладостный аромат заставил нас остановиться и вдохнуть полной грудью чарующий воздух. Глаза Ортис расширились от обилия разноцветных роз. Я ощутила ее восхищение, удивление, радость при виде этой красоты. Джек повел нас по дорожке в середине парника. Мы шли без слов, вдыхая цветочную сладость. Джек наблюдал за Ортис и видел ее восхищенное одухотворенное лицо, и ему очень понравилась такая реакция. Он срезал высокую темно-красную розу и протянул Ортис:

— Это вам, чтобы подчеркнуть вашу красоту, подобную этому цветку.

Ортис слегка зарделась, чем удивила меня. Я думала, что такие важные основатели не краснеют.

— Осторожно, — вкрадчивым обольстительным голосом произнес Джек. — Здесь есть шипы, можно уколоться.

Едва он сделал это предупреждение, как Ортис вздрогнула, она уколола-таки палец. Джек испуганно проворковал:

— Вы сильно поранились, Ортис? Позвольте вашу ручку, я взгляну на нее.

Ортис, пребывая в какой-то эйфории от манер и голоса Джека, вяло, без слов протянула руку, и Джек тут же поймал ее. Он внимательно осмотрел палец и, глядя в ее растерянные глаза, произнес:

— Незначительная ранка, такие быстро заживают, особенно после этого, — шепнул он с придыханием.

Он поцеловал ее раненый палец, потом ладонь, а затем и запястье. Ортис была как в дурмане — она приоткрыла рот и с волнением взирала на действия Джека. Ей никто еще ни разу не целовал руку, и не смотрел таким жарким взглядом в глаза. Конечно, ведь раньше у нее не было физического тела и рук тоже не было. Теперь она оценила это преимущество, она поняла, что из нового тела можно извлекать особое удовольствие, о котором она не догадывалась. Роза выпала из ее руки и она часто задышала.

— Ой, упала, — чарующим голосом продолжал мурлыкать Джек. — Я срежу шипы, и вы сможете безопасно держать ее, — он поднял розу и ножом срезал шипы у стебля снизу. — Если хотите, прелестная Ортис, я каждый день буду дарить вам по розе.

Он снова вручил ей цветок. Неприступная дева, по всем правилам гипнотического флирта, стиснула стебель. Джек срезал еще одну алую розу для меня:

— Это тебе, Мария, — бархатным голосом произнес он. — У нее особенный аромат. Слегка яблочный.

Ухватив розу, мне захотелось похулиганить и смутить Джека, и я чмокнула его в щеку. На радость мне он покраснел. Мы прошли до конца теплицы, и Джек называл нам названия сортов роз, и их особенности. Ортис молчала и наслаждалась этим общением и вниманием, которое оказывал ей Джек. Он нежно, едва касаясь, взял ее под локоток, и направлял наше движение по теплице. От сильного аромата цветов у меня уже кружилась голова, и я попросила Джека вывести нас на свежий воздух.

— Спасибо за экскурсию, Джек, — поблагодарила я.

— Да, мне тоже понравилось, — задумчиво промолвила Ортис. — Думаю, что мне пора. Мария, я вернусь к себе домой. Я приду завтра, узнаю, что с Ши. Спасибо, Джек.

Ортис отошла от нас на шаг, и ее изумрудный свет ярко охватил ее тело. Мы пораженно смотрели вслед ее живописному уходу.

— Я не сильно перестарался? — спросил Джек, не сводя взгляда с места, где было свечение.

— В самый раз, Джек, — мои губы тут же разъехались. — Ты заставил ее взглянуть на человека по-новому. Она никогда не испытывала ничего подобного, ей есть над чем поразмышлять. Теперь домой?

— Одну минуту, Мария. Срежу несколько цветков для Лизи. Давно не приносил ей роз.

Он взял небольшой букет, а я свою розу, и мы перенеслись в дом Джека. Лизи ждала нас в гостиной, и просияла, заметив в руках Джека розы.

— Понравились ли розы нашей гостье? — поинтересовалась она, принимая букет из рук Джека.

— Очень понравились, Лизи, — ответила я, улыбнувшись. — И твой муж очаровал ее. Она осталась под большим впечатлением.

— Джек не может не понравиться, — гордо произнесла она, ставя цветы в вазу. — Его обаяние не оставляет никаких шансов для женщин.

— А ты не ревнуешь, Лизи? — тихо вопросила я, а Джек усмехнулся моим словам.

— Я знаю, что Джек любит только меня, — уверено изрекла она. — А все остальное неважно. Наша связь нерушима.

Я стояла, пораженная словами этой красивой женщины. Даже не подозревала, что она так любит Джека, и уверена в его любви. Этому можно только позавидовать.

Джек не остался равнодушным к заявлению своей жены, и прямо на моих глазах горячо поцеловал ее в губы. Потом он извинился передо мной за свою горячность. Я почувствовала, что мне пора уходить. Но Джек и Лизи запротестовали, они хотели, чтобы я еще немного побыла у них.

— Мария, хочешь, прокатиться на лошадях? — предложил Джек. — Твой иноходец давно скучает!

— В самом деле, Мария, покатайтесь немного, — поддержала его Лизи.

Я согласилась, и мы с Джеком оказались на конюшне с моей помощью. Мы сели на своих коней, которые уже застоялись без дела, и гарцевали под нами, после чего не торопясь порысили по лугу, приближаясь к лесу.

— Мария, а почему вдруг Ортис решила просить моего разрешения жить в горах? — глаза Джека смеялись.

— Да, это Горг все подстроил! — улыбнулась я в ответ его веселым глазам. — Он внушил Ортис, что у нас так принято, спрашивать разрешение на жительство у правителя области. Он просто задумал свести ее с тобой, чтобы она попала под твои неотразимые чары, — захохотала я. — И это сработало — Ортис очарована, — я погнала свою лошадь быстрой иноходью, и Джек рванул за мной.

Скоро мы оказались в лесу и мчались по широкой проторенной дороге. Лошади резво неслись, упиваясь тем, что могут размять ноги. Джек быстро нагнал меня и крикнул:

— Маша, а что с другим основателем, который похитил Малею?

— Он скоро будет на нашем Острове, Джек. Он испытывает сильную боль вдали от Малеи и не может попасть на наш Остров, потому что не имеет в себе его части. Но Горг что-то придумал.

— Кто бы сомневался! — захохотал Джек. — Он всегда удивляет меня. Такое ощущение, что в нем живут разные существа, а не одно.

— Ты прав, мы никогда не знаем, что он сделает в следующую минуту.

— Маша, тебе не кажется, что наш Остров становится центром грандиозных событий?

Я поразилась его словам, ведь он прав — тут находится столько основателей. Остров создан для людей, а не для них. Остров, как магнит притягивает всех, разжигая любопытство и основателей. Я присмирила лошадь и поехала медленней, Джек тоже перешел с галопа на рысь. Я задумалась о своих страшных снах и стуках в окно. Мое предчувствие щемило мне сердце. Джеку передалось мое настроение, и он спросил:

— Мария, что-то случилось?

— Знаешь, Джек, эти новые основатели еще не все, — уныло проронила я. — Кто-то еще хочет пробраться на наш Остров. Рауль не рассказывал тебе о моих снах?

— Нет, — голос Джека стал тревожным, и я все ему рассказала.

Он сочувственно смотрел на меня.

— Маша, Рауль прав, не ходи больше на Землю. Побереги себя для нас.

Я кое-что вдруг осознала:

— Ты знаешь, если бы я не попала на Критэль, все вы продолжали бы жить спокойной жизнью. Не было бы Горга, который хотел погубить вас, не умирала бы Лелия.

— Что ты, Маша? — изумился Джек. — Тогда бы мы никогда не узнали, кто мы есть на самом деле. У меня не было бы дочери и сына, у Рикро — жены. Кроме того, мы бы жили скучной жизнью, а Рауль вечно бы мучился, что создал нас неправильно, пока его оболочка не разрушилась бы и мы все не умерли. То, что ты попала сюда, стало благословением для нас, и счастьем для Рауля.

— Ладно, мой друг, пора возвращаться, — я вымученно улыбнулась. — Ты успокоил меня своими словами.

— Мы любим тебя, Мария, — тихо сказал мне Джек.

Мы поскакали обратно, снова дав волю лошадям, чтобы загнать их до усталости.

Лизи ждала нас в гостиной. На ее коленях сидела Мона и пила из чашки молоко. Ее темные кудряшки подпрыгнули, когда она увидела меня и Джека. Она протянула руки к отцу и крикнула:

— Папа, где ты был?

Он с нежностью взял ее на руки и сказал:

— Мона, посмотри, кто пришел к нам?

— Малия, — засмеялась она, и растопырила пальчики на пухлых ручках.

— Правильно, Мария, — мягко произнес Джек. — Надо поздороваться, правда?

— Здласте, — смущенно улыбаясь, послушно ответила она.

— Здравствуй, ненаглядная моя. Выспалась?

Мона застенчиво уткнулась Джеку в лицо и ничего не ответила. Он поцеловал ее кудряшки, а Лизи празднично глядела на них. Мое сердце ликующе запело, увидев, как они счастливы. Джек уселся с Моной за стол, и вручил ей в руки недопитое молоко. Она обхватила чашку миниатюрными пальчиками и продолжила пить маленькими глотками, все время кося на меня, карими глазенками-бусинками. Вид малышки был такой, будто она сейчас улыбнется мне во весь рот, подай я ей хоть малейший повод. И я бы сделала это, если б не опасалась, что наше веселье добром не кончится, все молоко прольется на Джека.

— А где Рой? — спросила я Лизи.

— Он еще спит.

Мона допила свое молоко и я, наконец, улыбнулась ей:

— Пойдешь ко мне? Я соскучилась по этой маленькой девочке.

Она сползла с коленей Джека и устремилась ко мне. Я усадила ее к себе на колени, умиляясь доверчиво прижатой к моей груди головке. Она пахла теплым молочком, и я прикоснулась губами к ее волосикам.

— Ты будешь играть с братиком, когда он проснется? — спросила я.

— Буду. Лой любит, когда я иглаю с ним.

— Вам весело вдвоем?

— Да! — крикнула она внезапно.

Шалость удалась, мы засмеялись. Мне приятно было ощущать ее махонькое тельце рядом с собой. Моя Маранта так быстро выросла, что я не успела насладиться всеми моментами детской жизни. И Маранта ведь не разговаривала. А этот детский лепет умилял меня. Я ворковала с Моной, получая от этого огромное наслаждение.

Потом проснулся Рой, и мы все вместе сидели в гостиной. Мальчик был похож на Лизи. Ему было десять месяцев, и он научился шустро ползать по полу. Он ползал, а за ним ползала и Мона. Когда она догоняла его, он садился, и они вместе хохотали. А мы смеялись их беззаботному веселью. Потом Лизи засобиралась погулять с малышами и взяла коляску для Роя. Джек вынес коляску вместе с Роем на улицу, я вынесла Мону на руках, и решила оставить это семейство наслаждаться своими радостями без меня. Джек перехватил Мону из моих рук, я поцеловала всех по очереди и улетела в замок.

Рауля я не нашла дома, и Рикро сообщил, что он в доме Горга, пытается выяснить, что тот затеял сделать с Ши.

— А что, Ши уже добрался до Острова?

— Рауль сказал, что он уже здесь, то есть над Островом. Он услышал его, вернее его плач. Моя Малея расстроилась, узнав, что он так страдает. Чуть не расплакалась, бедная, и заперлась в комнате.

— А ты как, Рикро?

— Не знаю, Мария. Мне, конечно, жаль, что ему так больно, но я не хотел бы, чтобы он околачивался возле Малеи.

— Ясно. Но, может, все кончится быстро, не как у Горга и меня? Возможно, его сердце вернется к нему скорее, и он улетит к себе домой.

— Буду горячо надеяться на это, — язвительно проговорил Рикро.

Мне показалось, что он ревнует Малею. Ему неприятно, что, кто-то кроме него будет оказывать ей внимание. Я вздохнула. Этот Рикро был ревнивый малый. Я не стала ему ничего говорить и ушла к себе в комнату. Достав мобильник, я позвонила сначала своим родителям, а потом Егору. Я скучала по ним. По Егору и Маранте, особенно.

— Егор, почему вы не приходите? — обвинила я.

— Маранта увлеклась местной жизнью, — хихикнул Егор. — Она изучает детей и молодых мам. Я не могу ее отвлечь от наблюдений.

— Приходите на ужин. У нас произошло столько событий, а вы не знаете.

— Каких, Маша? — встревожился Егор.

— Придете — узнаете. Малею похищали, — проговорилась я.

— Как?! — изумился Егор.

— А вот так. Остальное узнаете при встрече.

— С ней все в порядке?

— Да. А теперь, пока. Жду вас за ужином.

Заинтересовав Егора, я не сомневалась, что сегодня увижу их обоих. Я улеглась на кровать, и, закрыв глаза, сосредоточилась. Я хотела выяснить, где Горг и Рауль, что они сейчас делают.

Я увидела их над Островом, в космическом пространстве. Рауль и Горг были в своей защитной оболочке, а рядом с ними парила светло-зеленая туманность и жаловалась.

— Горг, это все твои штучки! Зачем надо было лишать меня сердца? Ты мог бы наказать меня и по-другому. Я не хочу иметь такое тело, это унизительно. Я ведь основатель!

— Я тоже, Ши, — заметил ему Горг.

— Ра-Ойл, неужели нет другого выхода?

— Нет, Ши. Послушай, вдвоем мы сделаем это очень быстро.

— Ра-Ойл Ирох, это точно будет твоя ткань, а не Горга?

— Я обещаю тебе.

— Ладно, я тебе доверяю. Я не хочу иметь в себе кусок Горга.

«Стоп! — подумала я. — Ведь это мои слова! Что они затеяли?»

Они втроем стремительно сорвались и полетели вглубь космоса, причем Ши все время выл от боли. Я открыла глаза и задумалась. Что еще за авантюру они придумали с Ши? У нас и так хватает проблем с Ортис.

Егор с Марантой появились раньше, чем я ждала их. Любопытство и тревога ясно читались в их лицах.

— Маша, рассказывай, — потребовал Егор.

— Дай хоть поздороваться с дочерью, — усмехнулась я и чмокнула Маранту.

Они с Егором тоже поцеловали меня, и мне было приятно. Усевшись на диване, я подробно им все рассказала. Они слушали мой рассказ с непередаваемым удивлением, и когда я закончила, Маранта воскликнула:

— Значит на Острове еще два новых основателя?

— Да. И один из них — женщина.

— Вот бы посмотреть! — мечтательно произнесла она. — Я бы подружилась с ними. Как ты думаешь, я понравлюсь им?

— Конечно, Мара, — уверенно сказала я. — Ты излучаешь столько любви, кому ты можешь не понравиться?

— Истину глаголишь, — любовно проронил Егор. — А Горг изобретательный! — восхитился он. — Так наказать похитителей, это надо еще придумать. Я бы просто избил их, если бы они были людьми. А теперь они находятся в его положении, так сказать, в его шкуре. Только Рикро не позавидуешь.

— Он ревнует, представляешь?

— Представляю, — откликнулся Егор, немного смутившись.

— Ты тоже тогда ревновал, — догадалась я, вспомнив про Горга и его желание быть со мной.

— Я его еще и ненавидел, Маша, — признался Егор. — Эти чувства были смешаны, они изводили меня.

— А теперь, любимый? — Маранта дотронулась рукой до его щеки, всматриваясь в его глаза.

— Теперь все прошло, моя радость, — просто ответил он. — У меня есть ты.

— Маранта, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я.

— Прекрасно, мама. Ребенок начал шевелиться. Он такой подвижный, и это удивительно, когда внутри, кто-то толкается.

— Здорово, — восхитилась я. — Это хорошо, что он толкается. Активный — значит здоровый. Правильно, Егор?

— Все верно, Маша.

В зал вошел Рикро и обрадовался, увидев Егора с Марантой.

— Вы останетесь на ужин?

— Да.

— Тогда я принесу для вас что-нибудь особенное. Маранта, что ты хочешь съесть?

— Фруктов побольше, — улыбнулась она. — Только сочных. Не надо бананов.

— Все принесу. Я пойду за ужином, а вы, если хотите, усаживайтесь за стол.

— А где Рауль? — Маранта удивленно покрутила головой.

— Он с Горгом. Они вместе хотят как-то помочь Ши.

В зале появился Алек и громко закричал:

— Ну, наконец-то, вы совсем забыли нас! Тут такие дела творятся.

Он обнял по очереди Егора, потом Маранту, шепнув ей на ухо:

— Девочка моя, ты прелестна. Беременность делает тебя такой трогательной. Маша, какие у нас новости?

— Скоро мы познакомимся с Ши. Я видела, как Рауль и Горг куда-то потащили его в глубокий космос. Еще — Ортис очень понравился Джек и его розы.

Я знала, что это рассмешит Алека и не ошиблась. Он загрохотал так, что на его глазах выступили слезы. Я не стала в подробностях описывать всю картинку, его фантазии хватило, чтобы представить свою.

— А как там Лизи и ее детки? — поинтересовалась Маранта, когда Алек затих.

— Они живут замечательно. Мы с Джеком катались на лошадях. Мона ползала за Роем и смешила его.

— Егор, я хочу посмотреть на них, — трепетно сказала Маранта. — Давай останемся здесь ненадолго.

— Хорошо, Мара, только завтра в обед мне надо на кафедру, договориться о практике.

— Я перенесу тебя, — сказала она.

Рикро и Малея привезли ужин, и я с Алеком помогала все выкладывать на стол. Рикро действительно принес много фруктов и ягод. Две берестяные коробочки с клубникой источали неземной аромат. Мы расселись за столом и все, кроме меня приступили к еде. Так непривычно было видеть, как ест Маранта, а не заглядывает ко всем в рот. Алек не торопясь ел и наблюдал, как она жует. Малея с Рикро о чем-то шептались. Егор ел, как всегда, искоса поглядывая на Маранту.

— Так хорошо, когда Ортис нет, — сказал вдруг Алек.

— Точно, я согласен с тобой, — сразу откликнулся Рикро.

— А что с ней не так? — поинтересовался Егор.

— Да все так, — Алек перестал есть. — Она сногсшибательно красива, фигура фотомодели. Только при ней я совсем не могу есть. Она все время смотрит на меня.

— А разве ты еще к этому не привык? Мара тоже смотрела на тебя три раза в день, —

напомнила я ему.

— Мара тогда была ребенком, и это казалось забавным. А когда смотрит Ортис, мне кажется это неприличным. И я могу ведь подавиться, еда так и застревает в горле.

Мы с Марантой взяли по ягодке клубники и съели. Ужин подходил к концу, и Маранта делилась с нами впечатлениями о Земных детях. Она удивлялась, как много они требуют к себе внимания. На детской площадке она видела, как мамы и бабушки без конца следят, чтобы их чада не упали, не ударились, не замерзли, они помнят, когда им надо кушать и спать. Мы улыбались, слушая ее наблюдения.

Когда мы уже собирались расходиться, в зал ворвался Горг и опять ослепил всех своей улыбкой.

— Я уж думал, что опоздал. Позвольте вам представить нового основателя и похитителя женских тел — Ши.

Как в театре, после его объявления вошел Рауль с худеньким мужчиной. Он был среднего роста, шатен с горящими серо-зелеными глазами. В нем я узнала тот образ, который видела в виртуальном сне. Видимо, Горг его тоже хорошенько запомнил и воплотил в реальность.

— Ши, познакомься с обитателями моего замка, — произнес серьезно Рауль. Он начал с меня. — Это Мария, моя жена. Это Алек — ученый, он человек. Это моя дочь Маранта и ее муж Егор. Кстати, здравствуйте, ребята. Это Малея, которую ты знаешь, а это ее муж Рикро.

Я протянула Ши руку и поприветствовала его:

— Добро пожаловать, Ши.

Он несмело коснулся моей руки и ответил:

— Спасибо, Мария, — он оглядел всех в этом зале и почувствовал от большинства из них неодобрение, и это заставило его слегка сжаться. — Мне очень неловко, что так получилось. Я сожалею.

Я удивилась общему недружелюбию против Ши. С Ортис такого не было, негативно ее воспринял только Рикро. Ши внимательно всматривался в Малею, он боялся с ней заговорить, хотя очень хотел. Малея долго смотрела на него и затем произнесла:

— Ладно, Ши, я прощаю тебя.

— А я нет, — грубовато сказал Рикро. — Держись от моей жены подальше.

— Рикро, уймись, — попросил Рауль. — Ши не намерен мешать вашей жизни. Он иногда будет присутствовать в этом зале. Он никого не обидит.

— Здравствуй, Ши, — произнесла Маранта и протянула ему руку, последовав моему примеру. — Я Маранта.

— Здравствуй, Маранта. Ты очень похожа на Марию, — он прислушался. — И… я чувствую в тебе что-то, словно ты не одна, ты… двойная.

— Ты прав, — засмеялась Маранта. — У меня будет ребенок.

— Разве это возможно? — он был шокирован. — У основателей не бывает детей.

— Ши, пора забыть эти догмы, — весело сказал ему Горг. — Ты можешь побыть здесь сегодня, чтобы прийти в себя. А завтра выберешь себе место, где мог бы жить.

— А где Ортис? — он болезненно огляделся.

— Завтра к обеду появится Ортис, — я намеренно не стала употреблять женский род. Не буду тревожить Ши понапрасну, завтра сам все увидит. — Ортис живет в горах.

— Маша, очень дипломатично, — заметил Горг.

На этом мы стали расходиться. Рауль отвел Ши в библиотеку и показал ему книги, он объяснил, как можно ими пользоваться и Ши уселся в кресло. Егор с Марантой улетели в свой цветочный дом, и обещали прийти на завтрак. Алек пошел к себе смотреть телевизор. А мы с Раулем удалились в нашу комнату.

— Значит, больше ничего нельзя было придумать с Ши? — я поцеловала Рауля в ямочку на шее.

— Только это, Мария, — он откликнулся на мой поцелуй, и стал медленно снимать с меня блузку, целуя лицо.

Запах полевых трав опьянил меня, и больше меня ничего не интересовало.

За завтраком Рауль разговаривал с Егором и Марантой об их будущем ребенке. Ши сидел опечаленный за столом, в самом его конце, и грустно поглядывал на Малею. Мне было его жалко, я чувствовала его тоску и одиночество. Но хоть боли он не испытывал. Рикро бросал на Ши неприятные взгляды, а Алек иногда оглядывал Ши с любопытством.

Рауль предложил Маранте зайти в его ДК и посмотреть все ли нормально с ребенком. Она живо согласилась, и после завтрака они с Егором туда отправились. А я спросила у Ши, не хотел бы он погулять здесь. Тот печально покачал головой и ответил, что ночью обследовал эти окрестности. Алек заметил его депрессивный настрой и предложил осмотреть его лабораторию. Ши из любезности согласился и они ушли. Рикро с Малеей убирали со стола, и Рикро демонстративно громко выдохнул, когда Ши удалился.

В зал вошел ошарашенный и счастливый Егор.

— Маша, представляешь, у нас будет мальчик.

— Это здорово! Поздравляю. У Маранты все в порядке?

— Абсолютно. Я видел его на мониторе. Он такой крохотный, сантиметров семь, не больше. У него есть ручки и ножки, — Егор пораженно смотрел на меня.

Я засмеялась:

— Чему ты так удивляешься? Ты же врач и все это проходил в своем институте. Ты уже принимал роды, вспомни.

— Одно дело — чужие люди, а другое дело, когда этот ребенок твой, — возразил он.

— Это точно. Когда-то мой ребенок, а именно Маранта, был для тебя всего лишь плодом, — подколола я его.

— Маша, зачем ты так? — уныло протянул он. — Маранта была особенная, она не росла как все дети. К тому же тогда я боялся за твою жизнь, потому и не видел в ней ребенка, а только угрозу.

— Егор, я пошутила. Конечно, свой ребенок — это всегда чудо, особенно, когда чувствуешь, как он растет и живет в тебе, то есть в Маранте, — с улыбкой поправилась я.

— Интересно, какой он будет? — мечтательно произнес Егор. — Может, он будет похож на Маранту?

— Да, а может на тебя.

В зал вошли Рауль и Маранта.

— Мама, у нас будет мальчик! — прокричала она мне.

— Я уже знаю, солнышко. Поздравляю. А вы кого хотели? — полюбопытствовала я.

— Нам было все равно, — ответила Маранта. — Мы с Егором навестим Джека. Пока.

Они исчезли прямо из зала. А Рауль спросил:

— А где Ши?

— Он ушел с Алеком.

— Я хотел показать ему здесь все. Бедняга страдает от своего необычного положения и очень скучает по своим местам. Пойду, посмотрю, что они там делают. Пошли со мной, Маша.

Я обняла его, и он перенес нас в лабораторию. Я думала, что Алек будет валяться на диване и смотреть телевизор, а Ши все также уныло будет бродить по лаборатории. Но в комнате я услышала их громкий, оживленный разговор.

— Нет, Ши, это так не работает. Здесь две цепочки ДНК. Ты что не видишь?

— Алек, это должно сработать, — убеждал его Ши. — Вот, взгляни сюда.

— Ты что, добавил свою субстанцию? — подозрительно спросил Алек.

— Да ничего я не добавлял. Я же говорю, это должно сработать.

Мы удивленно вошли к ним. Ши сидел за электронным микроскопом, а Алек крутился вокруг него, желая заглянуть в окуляр.

— Что тут у вас? — осторожно спросил Рауль.

— Так, ничего, небольшой научный спор, который, по-моему, решился не в мою пользу, — недовольно ответил Алек.

— Ши, ты хочешь посмотреть на Остров? — спросил Рауль.

— Нет, Ра-Ойл. Давай попозже. Тут очень интересная ситуация образовалась. Я хочу выяснить, получится ли у меня выделить нужный геном. Я останусь здесь, можно?

— Как хочешь, — ответил Рауль и улыбнулся. — Алек, приведи его на обед. Придет Ортис, пусть увидятся.

Мы ушли, весело смеясь над ними — нашли друг друга.

— Я не знала, что Ши такой увлеченный.

— Я тоже этого не знал. Давай навестим критов, Маша. Я не был еще у них.

Мы полетели к критам, начав с Родиона. Мы так увлеклись, что чуть не забыли про обед. Вернувшись в замок, мы обнаружили, сидящую за столом Ортис. Она ожидала нас и поприветствовала.

— Где же Алек и Ши? — сразу спросила она.

— Они как раз вместе занимаются научными проблемами. Должны появиться с минуты на минуту, — объяснил Рауль, но не стал разъяснять подробности, заметив округлившиеся глаза Ортис. Пусть сама все увидит.

Стол был накрыт, и Малея с Рикро уже сели за него. От кастрюльки на столе поднимался вкусный пар, и я посетовала:

— Жаль, что Маранты с Егором нет. Это его любимый супчик.

Я налила его себе в тарелку и приступила к еде. Ортис сразу же переключила все внимание на то, как я это делаю. Но она не успела насмотреться, как в зал вошел Горг.

— Приветствую всех, — весело кинул он. — Маша, ты опять забыла обо мне.

— Нет, Горг, не забыла. Я хотела после обеда навестить тебя. А до этого мы с Раулем были заняты.

— Прощаю, — великодушно произнес он. — Где же Ши?

— Он в лаборатории с Алеком, — ответила я.

— Неужели? — язвительно произнес Горг и подмигнул Раулю.

Дверь снова хлопнула, и в зал вошли Алек и Ши. Все головы сразу же обернулись к ним. Ортис стремительной пружинкой выскочила из-за стола. Я читала по ее глазам, что такого исхода с Ши, она не ожидала.

— Зачем вы сделали это с ним? — гневно спросила она Рауля. — Вам что, мало меня одной? Не думала, Ра-Ойл, что на этом Острове приветствуется унижение в качестве наказания. От Горга я могла бы этого ожидать, но не от тебя.

— Ортис, больше ничего нельзя было сделать, — спокойно ответил Рауль. — Зато, теперь он не страдает.

Ши остолбенел, когда увидел красавицу Ортис. Игнорируя все происходящее, Алек опустился на свое место и стал быстро уплетать обед, пока Ортис весь свой интерес сосредоточила на человеческом теле Ши, а не на нем. Ши подошел поближе.

— Ортис? — его глаза выпучились, но он тут же отвлекся от ее внешнего вида. Его беспокоила собственная судьба. — Ортис! Ты видишь? Ты видишь, что он сделал со мной? — Ши чуть не плакал. — И больше ничего нельзя было поделать. Понимаешь? Совершенно ничего. Только в таком виде я мог попасть на Остров. Как же теперь быть? — ныл он.

— Ши, перестань вести себя столь неподобающе. У основателя должно быть внутреннее достоинство. Мы должны преодолевать любые препятствия.

— Как, Ортис? — Глаза Ши мученически взлетели вверх. — Ты и я, не совсем похожи на основателей, — он оглядел ее, — особенно ты, — добавил он. — Я привязан к Малее, и не могу находиться вдали от нее.

— Ши, ты невнимателен. Ра-Ойл и Горг в таких же телах, как и мы. А Горг находился в той же самой ситуации, что и ты сейчас. Ты же видишь, он вернул назад свое сердце. Значит, и ты сможешь, если постараешься. Всего лишь дело времени.

— Ортис, какое мне дело до них! — воскликнул Ши. — У меня дома была своя жизнь, я не мечтал жить, как Ра-Ойл. Этот выбор мне всегда казался странным, мягко говоря. Быть человеком — так унизительно. Это тело зависит от множества условностей и случайностей. Я не смогу его контролировать.

— Ты научишься, Ши, — убеждала его Ортис. — Это познавательно, ты сможешь приобрести новый ценный опыт, и может, тогда у тебя получится сотворить свою жизнь.

Ши бессильно опустился на стул и удрученно взглянул на Малею. Рикро враждебно уставился на него. Ши не представлял, что ему делать, и как себя вести. Рауль смущенно помалкивал, Горг лыбился во весь рот, а мы с Алеком и Малеей уписывали обед, сочувственно поглядывая на Ши.

— Где ты устроился, Ши? — продолжала разговор Ортис.

— Нигде, Ортис. Пока нигде.

— Я живу в горах. Правитель Джек позволил мне там жить, — добавила она, и взрыв смеха Горга, заставил ее замолчать.

— Ты ходила к Джеку? — давясь от смеха, выговорил он.

— Да, ходила. Тебе Горг не понять таких тонкостей, как этикет. Джек очень внимательный, и не в пример тебе, обходительный. Так вот, Ши, если хочешь, можешь жить у меня. Тебе не будет одиноко.

— Хорошо, Ортис. Можно попробовать.

Он опять коснулся взглядом Малеи. Горг со смехом глядел на них обоих, но Ортис не смущалась его вызывающим поведением, а вела себя достойно.

Так все и определилось. Ши поселился в доме Ортис. Кстати, ее дом был похож на дом Горга, только в виде зеленого шара. В питании они не нуждались, но приходили на обед регулярно, чтобы пообщаться с нами. Ортис навещала критов, знакомясь с ними поближе. Они импонировали ей тем, что относились к ней с глубоким почтением и обожанием. Она же была сердечна с ними, поражаясь их гостеприимству и доброте. Ортис познакомилась с ювелирами и к их радости взяла для себя много изделий из камней. Она умело носила их, выказывая свой безупречный вкус и стиль, и выглядела действительно, ослепительно. Своим восхищением от работы Юты она поделилась и с нами, чем обрадовала Рауля, без конца описывая ее мастерство. И Родион ей тоже понравился, хотя он и был молчалив в ее присутствии. Но она же могла читать его чувства! Их сынишка Декри побывал на ее руках и оставил после себя неизгладимые впечатления.

Больше всего ее заинтересовали дети. Она рассматривала их как-то обескуражено, пытаясь понять их особенность, и то, почему дети так притягательны. Она наблюдала за детьми Джека и навещала Эрику с Солом. У них было двое деток, близняшек, и Ортис подолгу могла наблюдать за ними, пока не чувствовала, что мешает им. Она старалась быть деликатной и ненавязчивой.

Эрика и Солли изготовили ей много нарядов и показали свою швейную фабрику. Ортис тут же вспомнила, что именно Алек разрабатывал проект этой фабрики. Вообще, к Алеку она испытывала определенную симпатию. Она вместе с Ши бывала в его лаборатории и интересовалась их исследованиями. Алек частенько смущался, и иногда избегал Ортис. Он говорил, что ему «не по себе от ее жуткой, классически строгой красоты». Он любил красоту «немного попроще», как он выразился.

Зато Ши в его лаборатории чувствовал себя отлично, и Алек обращался с ним легко, без церемоний, как с Дэном, например. Ши не очень любил прогуливаться с Ортис, наблюдая за детьми, он предпочитал сидеть с Алеком. Но на обед и завтрак он приходил регулярно. Не чувствуя долго Малею, он начинал мучиться. Малея привыкла к его молчаливому взгляду, а Рикро его игнорировал. Рауль иногда присоединялся то к прогулкам Ортис, то к проектам Ши.

Ши и Ортис единодушно избегали общества Горга. Тот часто насмехался над ними. Но за обедом все трое были сдержаны. Ортис и Ши навестили его жилище, и им оно понравилось. В свою очередь, Горг посетил дом Ортис, и заявил, что она украла его идею. Ортис громко возмутилась и они чуть не поссорились, напускав множество искр.

Так прошло около десяти дней. Мы уж думали, что все налаживается и все утряслось. Встреча Ортис с Марантой и Егором нарушила нашу надежду на спокойствие. До этого, им не случилось встретиться. Из-за учебы Егор все время уходил на Землю вместе с Марой, и часы их посещений в нашем зале не совпадали. Но однажды они остались на обед, потому что Маре приспичило, наконец-то, познакомиться с основателем-женщиной, и тут мы с Раулем испытали нечто.

Мы представили их Ортис, как и положено. Егор и Маранта доброжелательно улыбнулись при знакомстве. И Ортис внезапно окрасилась в нежно-розовый цвет, ее чувства вдруг взорвались в ней. Она воззрилась на Егора с нескрываемым интересом, игнорируя Маранту. Почему-то Ортис не обратила никакого внимания на то, что Егор и Горг похожи, как близнецы, а Маранта похожа на меня. В Егоре она увидела совершенно другую личность. Она сразу же уловила его необыкновенную любовь к Маранте и ее чувства неадекватно откликнулись. Горг тоже ощутил это, и изумленно взглянул на Егора. Он не мог взять в толк, что Егор способен вызвать такую бурную реакцию женского пола. Но я-то прекрасно понимала Ортис. Я не раз видела на Земле, как рассматривают красавца Егора женщины. Маранта обескуражено наблюдала за Ортис, и ей совершенно не нравилось, что та испытывала по отношению к Егору. Егор ничего не замечал, он сел как всегда за стол и принялся за еду. Взгляд Ортис неотрывно следил за Егором, она даже Алека оставила в покое. Мы с Раулем обеспокоено переглянулись. Нам нисколько не хотелось, чтобы Ортис увлеклась Егором, а Маранта понапрасну волновалась.

— Егор, чем ты занимаешься на Земле? — нежным голосом обратилась к нему Ортис.

— Я изучаю бесплодие женщин. Заканчиваю учебу в мединституте.

— Дети, — с пониманием произнесла Ортис. — Меня они также заинтересовали. Я слышала, что у вас тоже будет ребенок?

— Да, мы ожидаем ребенка, — подтвердил Егор, продолжая увлеченно жевать.

— Это замечательно. И уникально то, что Маранта — основатель внутри. Раньше считалось, что союз человека и основателя невозможен, и что у основателей детей не бывает. Но в единстве с человеком это оказалось возможным.

— Горг родился ребенком, не находясь в человеческом теле, — резко заметила ей Маранта.

— Исключения только подтверждают правила, моя дорогая, — бросила ей Ортис.

Маранта хотела ответить ей колкостью, но Рауль мягко прервал:

— Мара, не надо. Все хорошо.

Ортис не обратила на реплику Рауля никакого внимания и продолжила свой диалог с Егором.

— Егор, а как вы на Земле решаете проблему бесплодия?

— Это зависит от множества причин, Ортис. Есть мужское бесплодие и женское. В женском бесплодии встречаются врожденные и приобретенные формы.

— Егор, милый, ты же не будешь прямо за столом читать нам лекцию? — медовым голосом пропела Маранта.

— Ты правая, любимая. Я снова увлекаюсь, — он очаровательно улыбнулся ей, отчего у Ортис, можно сказать, подскочил пульс. — Я могу после обеда показать тебе медицинскую литературу по этому вопросу, — он повернулся к Ортис с той же улыбкой.

— С удовольствием почитаю, Егор, — она смотрела ему в глаза.

Горг сидел задумчивый и недовольный. Ему нисколько не понравилось увлечение Ортис Егором. Он смотрел на Мару и постукивал пальцами по столу. Ши тоже все понял, но обычно за столом он сидел тихо и, ни во что не вмешивался. Он ощущал себя мужчиной и не разделял чувств Ортис по отношению к Егору. Ортис с нетерпением ожидала, когда пообедает Егор, чтобы удалиться с ним в библиотеку. Рауль не выдержал и сказал:

— Ортис, можно тебя на одну минуту?

— Да, Ра-Ойл, конечно, — она сразу же грациозно вскочила со стула.

Они вышли из зала, и их не было около минуты. Потом они вернулись, и я заметила перемену в чувствах Ортис. Она стала спокойней, и Маранта тоже перестала метать на нее молнии глазами. После обеда Егор, Ортис и Маранта ушли в библиотеку, и Егор дал ей множество книг по бесплодию женщин.

Я поинтересовалась у Рауля, что такого он сказал Ортис, что она так быстро изменилась.

— Я объяснил ей Земные правила относительно мужчин и женщин, и женатых людей и посоветовал впредь прятать такие чувства от других основателей. Скорее всего, она смогла заблокировать от нас свои чувства к Егору.

— Это так неожиданно, Рауль. И не совсем приятно. Маранта будет переживать.

— Да, она не позволит Ортис увлечься Егором. Маша, я даже опасаюсь ревности Маранты. Пойду и с ней поговорю.

Рауль ушел, а я пригласила к себе Горга в комнату. Опустившись в кресло, он задумчиво смотрел на меня.

— Маша, я не хотел этого, — быстро заговорил Горг.

— Я тебя не обвиняю, Горг. Я просто хотела узнать, о чем ты думаешь. Ты на себя не похож.

— Маша, я переживаю за Маранту, — признался он и закрыл глаза. — Я чувствую, как она взвинчена тем, что уловила от Ортис. И надо же было такому случиться! Вот никогда бы не подумал, что она может увлечься Егором, — в его голосе слышалась досада.

— Почему, Горг? Ведь ты сам создал его таким красивым и привлекательным. Женщины на Земле всегда интересовались им. Даже его сестра Карина. Вспомни.

— Я уже совсем забыл об этом. Я потерял к Егору всякий интерес, когда он начал жить своей жизнью, и стал мне не подвластен. Он мне казался посредственностью, — я не стала ничего возражать, так как Горгу было нелегко признаваться в этом. — Та же ошибка, Маша! Понимаешь? Это, как с Ра-Ойлом. Когда я не брал его в расчет, когда он казался мне никчемным, он вдруг оказывался в центре внимания. Ему даже дали звание Ирох, а я не видел ничего стоящего в его творениях. Маша, я слеп! Слабак — всегда я!

— Нет, Горг, это не так. Слепой не смог бы увидеть свои ошибки. И слабый не смог бы в них признаться. Ты молодец, Горг. А Ортис сама виновата. Могла бы, и скрыть свои чувства от нас, она же видела, сколько тут основателей.

— Да, но мне не легче от этого. Я соткал ей женское тело, я поставил это дурацкое условие, желая посмеяться над ней. Но я не ожидал, что Маранта может пострадать от этого. Надо, чтобы они снова ушли на Землю и не встречались с Ортис. Я чувствую, она не отстанет от него.

— Горг, разве Ортис не понимает, что Егор любит Маранту, и они женаты?

— Ты заметила, Маша, что она все чувства Егора к Маранте спроецировала на себя? Ей все равно, чей Егор муж. Она уверена, что его чувства относятся к ней самой.

— Но почему? — недоумевала я. — Ведь она зрелый основатель.

— Маша, здесь я виноват, — он закатил глаза и отвернулся от меня. — Мне стыдно признаться в этом. Я вложил в Ортис кусок своей сущности, чтобы она могла войти в мир Ра-Ойла. И этот кусок сделал ее слепой, в отношении чувств Егора. Я ведь только что сознался тебе в том, что я слепой. К тому же, и в Егоре есть кусочек моей сущности, хоть и не активный, это тоже влияет.

— Я не совсем понимаю, Горг.

— Маша, я сам долгое время твои чувства к Ра-Ойлу воспринимал, как то, что ты чувствуешь ко мне. Я проецировал их на себя, так как хотел особой любви, такой, какой не нашел в своей вселенной. Твои чувства так мне нравились, что я готов был закрыть глаза на то, что они принадлежат Ра-Ойлу.

— Ты мог насильно сделать меня своей, тогда в пещере? — догадалась я. — Вот почему ты использовал все время свои способности против меня! Это было по-детски.

— Да, Маша, — сипло сознался он. — Мне было неважно, что ты любишь Ра-Ойла. Мне все равно кого ты любишь. Если бы тогда в пещере все случилось, я бы забрал тебя навсегда. Я ни за что не отдал бы тебя ему, и ты навсегда была бы со мной. Со временем, я бы изменился, и ты смогла бы полюбить меня. Я знаю это, Маша.

— Ты так думаешь, Горг? — тихо спросила я.

— Этот шанс упущен, так что, можешь забыть о нем, — бодро ответил Горг. — Я рассказал тебе все, потому что Ортис может поступить также. Она может воспользоваться своими способностями против Егора.

И это оказалось правдой. Рауль неоднократно разговаривал с Ортис и Марантой, мы старались быть все время недалеко от Егора, когда он навещал нас. Ни Маранта, никто из нас не стали сообщать Егору о чувствах Ортис. Он был в неведении, и по-прежнему, навещая нас, легко общался с ней. Ему нравилось то, что она интересуется медициной, и его дипломной темой. Ортис прочитывала все, что давал ей Егор, и умело вела беседу, подкидывая разные новые идеи для его исследовательской работы. Маранта не отходила от Егора ни на шаг. Она не доверяла Ортис, хотя та и спрятала свои чувства.

Однажды Егор захотел показать Ортис свои научные разработки по одной из тем бесплодия. Для этого надо было посетить лабораторию Алека и воспользоваться мощным микроскопом. Мы все изъявили желание окунуться в науку и отправились туда же. Ничего интересного и зрелищного, однако, не происходило. Нам было скучно, лишь Егор увлеченно объяснял Ортис свою теорию, без конца меняя предметные стеклышки под микроскопом и призывая ее заглянуть в окуляр. Мы перестали туда заглядывать, а интерес Ортис не иссякал, также как и Егора. Он мог часами пропадать в лаборатории Алека. Рауль отлучился к Алеку в кабинет, а мы с Марантой сидели в креслах недалеко от рабочего стола. Маранта прикрыла глаза, ей захотелось поспать. Но я наблюдала за Ортис все также неотступно. Я заметила, что меняя предметные стекла, она невзначай касается рукой Егора и смотрит ему в глаза так же, как и Горг в свое время на меня. Егор стал двигаться, как во сне, он поддавался чарам основателя. Его ноги обмякли, и он опустился на стул, вглядываясь в лицо Ортис. Ортис часто задышала, откликнувшись на искусственно вызванные чувства Егора. Пора было вмешаться, чтоб не стало слишком поздно. Я вскочила с кресла и громко позвала:

— Егор! Маранта хочет спать, отведи ее в комнату.

Чары рассеялись, Егор очнулся.

— Да, конечно, — странным голосом отозвался он. — Ортис, я потом покажу тебе остальное. Маранта, иди ко мне, радость моя.

Она открыла глаза, улыбнувшись Егору, и потянулась к нему, чтобы очутиться в его объятьях. Ортис с завистью посмотрела на них. Егор с Марантой ушли, так ничего и не узнав. А я обратилась к Ортис:

— Ортис, ты не должна этого делать. Это неправильно, и низко. Сдержи свои порывы. Они принесут всем вам только боль.

— Мария, это так необыкновенно, — как в эйфории произнесла Ортис. — Я не знала, что люди могут испытывать такие чувства! Я понимаю теперь Ра-Ойла, когда он рвался к тебе из нашего мироздания. Я что угодно сделаю, ради этих ощущений.

Она медленно вышла из лаборатории, задев меня плечом, и даже не заметила этого. Такое поведение было несвойственно Ортис. Она была очарована, и ничего не видела вокруг себя. Я нашла Рауля у Алека и все ему рассказала. Рауль заволновался и его взгляд сделался болезненным. Алек только присвистнул:

— Рауль, может мне начать ухаживать за Ортис, и это собьет ее с толку? — предложил он. — Может она переключится на меня? Вреда от этого не будет, я все равно холостяк.

— Спасибо, Алек, только это вряд ли поможет. Она зациклилась на Егоре.

— Рауль, давай расскажем все Егору, и пусть он сам остерегается Ортис, — сказала я.

— Маша, это тоже не поможет. Вспомни Горга, он мог везде тебя достать.

— Тогда спрячь Егора от Ортис. Отправь его на Землю и поменяй матрицу восприятия Ортис, чтобы она не видела Егора. Ты же делал это для меня.

— Ты права, придется заняться этим. В таком случае, Егору надо все рассказать, он не поймет, почему мы отправляем его на Землю.

— Но Маранта рядом с ним постоянно, не найдет ли Ортис Егора по присутствию Маранты?

— Я скажу ей, чтоб она приняла свои меры. Она сумеет спрятаться от Ортис.

Мы вернулись в замок, и Рауль спустился в подвал, чтобы посидеть за своим огромным уникальным компьютером. Ему хотелось подготовить расчеты для защиты Егора. Я посидела с ним немного, а потом захотела пойти в свою комнату и отдохнуть. Упав на кровать и закрыв глаза, я вспомнила Ортис и Егора. Сосредоточившись на них, я незаметно улетела своим сознанием в сознание Ортис.

Она быстро вышагивала по библиотеке. Ее страсть к Егору была велика, и она едва сдерживалась, чтобы в открытую его не похитить, используя свои недостойные способности. Я бы сказала, что ее разум помутился. Она решила спуститься вниз и пригласить Егора в библиотеку для продолжения беседы. Она тихонько постучала в дверь комнаты Маранты, где они находились вместе.

Егор открыл дверь, и в просвете я увидела уснувшую Маранту. Ортис тоже ее видела. Искрящийся обволакивающий взгляд впился в Егора.

— Егор, ты обещал показать мне еще одну книгу. Вернемся в библиотеку.

— Да, Ортис, пойдем, — как-то хрипловато и с придыханием ответил он.

Они быстро поднимались на второй этаж, и Ортис взяла Егора за руку. Я знала, что Егор был в ее власти. Через чувства Ортис я чувствовала и Егора. Его желание нарастало, и он обнял ее прямо перед дверью библиотеки. Ортис спиной толкнула ее и затянула Егора внутрь. Егор страстно поцеловал Ортис, и та застонала, плотно прижимая его торс к себе. Их безумие живо напомнило мне мое. Пора было срочно вмешаться, и я прямо из комнаты взвилась в своем желтоватом вихре в библиотеку. Теперь я видела их не в видении, а наяву. Егор спускал платье с плеч Ортис, а та, задыхаясь, продолжала целовать его.

— Ортис! — гневно воскликнула я. — Если ты сейчас же не остановишься, то я приму меры!

Она не обратила на меня никакого внимания, она даже не услыхала меня, полностью погрузившись в чувства. Слова мои доносились до Егора, как во сне, он ничего не мог сделать и я его не винила. Еще бы! Я знала, что это такое! Я включила свою защитную оболочку и схватила Ортис за руку. Все мгновенно прекратилось, поскольку она громко вскрикнула и отскочила от Егора. Егор пришел в себя сразу, и ошалело взирал на Ортис. Он попятился от нее, невнятно бормоча:

— Что ты со мной сделала? Ты… — он не мог подобрать для нее правильного слова, а неприлично выражаться ему не хотелось.

— Егор, иди ко мне, — с надеждой прошептала Ортис. — Мы должны быть вместе.

— Что?! — Егор, с негодованием плюнул на пол. — Ты такая же, как и Горг. Но он соблюдал хоть какие-то приличия и не нападал на женатых.

— Ортис, уходи отсюда, — прошипела я, все еще испытывая гнев.

— Нет. Я уйду с Егором.

Воздух вокруг нас завибрировал радужным светом.

— Мама, это правда, что я сейчас видела? Это не твой сон? — Маранта внимательно оглядела Егора, а потом Ортис.

Конечно же, от ее взгляда не ускользнуло приспущенное платье и дикие зеленые глаза. Моя дочь подозрительно спокойно подошла к стеллажу, где была дверь на балкон, и нажала на клавишу. Дверь открылась и Маранта сурово приказала Ортис:

— Включи свою защиту и выйди на балкон.

Ее напускное спокойствие заставило всех напрячься, и Ортис видела, что Маранта шутить не намерена и повторять дважды свою просьбу не станет. Поэтому Ортис сделала все, как ей велели. Она покрыла себя защитой и, пятясь, вышла на балкон. Она стояла там и не знала, что делать дальше. Возможно, она думала, что Маранта закроет ее на балконе, поскольку страха в глазах Ортис я не заметила. Внезапно из тела Маранты вышел сноп радужного цвета, он был широкий и мощный, и ударил Ортис в грудь с такой силой, что мы с Егором вскрикнули, решив, что Ортис пришел конец. Когда свет рассеялся, мы обнаружили, что Ортис с балкона исчезла, и ограждение его пробито.

— Маранта, что ты сделала? — не своим голосом спросила я. — Ты убила ее?

— Нет, мама! — с вызовом ответила она. — Всего лишь вышвырнула ее вон. Она злоупотребила нашим гостеприимством, несмотря на неоднократные предупреждения.

В библиотеке возник Рауль. Он с тревогой осмотрел всех нас.

— Что случилось? Я услышал прорыв купола.

— Рауль, я выбросила Ортис вон, — поставила его в известность Маранта.

— Она снова набросилась на Егора, — рассказала я ему.

— Мара, но она же теперь вне Острова, и даже вне околоземного пространства, — с огорчением посетовал Рауль. — Ты могла бы сдержать свои силы.

— Рауль, мне все равно, где она. Я не желаю ее здесь видеть! — строптиво заявила Маранта.

Она подошла к Егору и горячо обняла его.

— Я никому тебя не отдам, — испуганно заговорила она, заглядывая ему в глаза. — Прости, что чуть не проспала тебя. Если бы не мама… Страшно даже подумать.

Егор бережно обнял ее, глядя в мерцающие глаза, и поцеловал. Я почувствовала, что нам с Раулем лучше удалиться. Мы взялись за руки и исчезли. В нашей комнате я подробно рассказала Раулю, что произошло.

— Я уже почти все сделал, — огорченно пожаловался Рауль. — Еще немного и этого бы не произошло. Надо же!

— Рауль, что теперь делать?

— Будем действовать по-другому. Но сначала надо разыскать Ортис. Домой к основателям она вряд ли сейчас вернется. Маша, я полечу ее искать. А ты побудь дома, тебе нельзя выходить за пределы Острова.

Он обнял меня и его губы коснулись моих волос. «Ты пахнешь солнышком», — шепнул он, после чего умчался в космос разыскивать Ортис.

БЕДА

Рауль нашел ее довольно далеко. Я следила за ним с закрытыми глазами. Ортис создала изумрудный шар и сидела в нем в позе плачущей Аленушки с известной картины Васнецова. Только она не плакала, ее черные гладкие волосы живописно свисали, и ее глаза были закрыты. Рауль подлетел к сияющему шару очень близко и позвал:

— Ортис!

Она медленно подняла голову и открыла глаза. По ее лицу можно было сказать, что она горько плакала, только без слез.

— Ра-Ойл, что это? Что со мной было? Что со мной стало? И что я сделала? Я ничего не понимаю.

— Не плачь, Ортис, — сочувственно произнес Рауль. — Мы все исправим, ты не будешь несчастна. Виноват кусок ткани Горга. Мы удалим его.

— Ра-Ойл, я пережила такие чувства, которые никогда не испытывала. Если в этом виноват Горг, то пусть так и будет. Я не хочу лишиться того, что изведала.

— Ортис, послушай, — мягко проговорил Рауль. — Этот мужчина никогда не будет твоим. Ты должна понять это.

— Я понимаю, Ра-Ойл. Но я хочу его видеть и быть рядом с ним, — жалобно сказала Ортис. — Ты видел, как он красив? Как умен для человека? А ты знаешь, как он любит? — изумленно спрашивала она.

— Дорогая моя, — терпеливо продолжал Рауль. — Он не тебя любит, а Маранту. Ты ошиблась с направленностью его чувств.

— Мне все равно, — ответила Ортис и тряхнула головой, отчего волосы красиво рассыпались по плечам. — Воспринимать его чувства, неважно к кому, это так приятно.

Рауль со стоном вздохнул, не зная, как еще ее можно убедить.

— Ортис, если бы ты прожила здесь достаточно, то познакомилась бы с таким явлением, как наркомания. Сейчас ты — наркоманка. Ты пристрастилась к чувствам Егора. Нельзя жить чужими чувствами. У Егора есть Маранта, и все! Ортис там не место, — жестко отрезал он. — Тебе понятно?

— Нет, Ра-Ойл! — выкрикнула она. — У тебя есть Мария, тебе хорошо рассуждать.

— Я не воровал ее. Мария полюбила меня, а я ее. Это единственная причина быть вместе. Все остальное НЕ правильно. Ортис, нет других вариантов. Оставь Егора в покое.

Она замолчала и часто заморгала глазами, словно заплакала. Сердце Рауля сжалось, сопереживая ей.

— Ортис, я могу помочь тебе, — мягко сказал он.

— Как? — тихо откликнулась она.

— Когда ты испытала новые чувства, ты ощутила себя свободной?

— Я не задумывалась об этом, — удивленно промолвила она. — Я отдалась своим ощущениям полностью. Они были волшебны, и я никогда их не забуду.

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо произнес Рауль. Ему не хотелось вдаваться в подробности переживаний Ортис. — Подумай, Ортис, ты сможешь теперь сбросить свое физическое тело? Сосредоточься.

Она задумалась, а потом кивнула.

— Да, могу. Только зачем мне теперь его лишаться, если я могу извлечь столько прекрасного из него?

— Поверь, сбросив эту оболочку, ты ощутишь все гораздо ярче, — я чувствовала, что Рауль слегка лукавит. — Основатели чувствуют сильней. И потом, если ты захочешь, я снова помогу тебе вернуть это тело. У Горга хранится его матрица. Давай, Ортис. Тебе, во-первых, станет легче, ты не будешь так мучиться, а во-вторых, ты почувствуешь все по-другому. Когда я сбросил физическое тело и вернулся к основателям, я не разлюбил Марию, а полюбил еще сильней. Ты же помнишь это! Давай, — уговаривал он.

— Ладно, Ра-Ойл Ирох, я сделаю это. Только пообещай восстановить меня заново, если я попрошу.

— Обещаю.

Шар Ортис так ярко засветился, что свои закрытые глаза я хотела прикрыть еще раз. Постепенно из шара образовалась изумрудная туманность, и Рауль сказал:

— Умница, Ортис, молодец! Ты смогла сделать это! Ты свободна.

Туманность не издала ни звука в попытке осознать, все, что произошло. Ортис приходила в себя. Она медленно плыла по черному пространству и задумчиво молчала. Рауль следовал за ней, ожидая, когда она освоится с новым состоянием.

— Ра-Ойл, — трепетно произнесла Ортис, — я переосмыслила случившееся. Ты прав в том, что я вела себя недостойно. Егор и Маранта — единое целое, мне нельзя было вмешиваться в их отношения.

— Да, Ортис, ты молодец, что поняла это, — радовался Рауль.

— Но дело в том… что я, как мне кажется, и вправду люблю его, — ее туманность интенсивно запульсировала. — Мои чувства к Егору остались такими же яркими. Мне хочется быть с ним рядом. Знаешь, Ра-Ойл, хотя истинное тело прояснило мой разум, я бы хотела вернуться на Остров в физическом теле.

Она испытала горечь Рауля по поводу ее желания и быстро продолжила:

— Ра-Ойл Ирох, я даю тебе обещание, что больше не буду преследовать Егора. Я попрошу у них прощение. Я просто хочу пожить в вашем обществе, иногда видясь с ними. Я подчеркиваю, с НИМИ. Я спрячу свои чувства так глубоко, что о них никто не узнает. Я доверилась только тебе Ра-Ойл… и Марии. Думаю, что она все узнает, ведь вы с ней тоже единое целое.

— Ортис… то, что ты предлагаешь, трудно осуществить. Не знаю, осознаешь ты, или нет, но любить безнадежно очень непросто. Каждый раз, встречаясь с ним, ты будешь мучиться оттого, что он не с тобой. И, не видя его, ты тоже будешь страдать. Поразмышляй об этом. Может тебе лучше будет удержать свои чувства?

— Я буду сдержанной, насколько смогу. Я хочу пройти этот путь, Ра-Ойл. Если мне, не достанет силы справляться, то я вернусь к себе домой. А если ты посчитаешь, что я веду себя неприлично, то разрешаю тебе применить свои меры, какие ты сочтешь необходимыми. А теперь, Ра-Ойл, выполни свое обещание — верни меня на Остров в прежнем виде.

Рауль глубоко вздохнул, и они полетели куда-то дальше, вглубь космоса, и я открыла глаза. Я лежала, пораженная тем, что услышала от Ортис. Мои чувства к ней были противоречивы. На что она надеется? Чего хочет? Не повредит ли ее любовь отношениям Егора с Марантой? И почему Рауль не отправил ее домой, раз она смогла вернуть себе свое истинное обличье?

Мне захотелось снова увидеть Горга. Я перенеслась к его дому и на секунду остановилась, чтобы он мог отреагировать на мое присутствие. Невежливо врываться в чужой дом без предупреждения, даже, если он всегда гостеприимно открыт, и даже зная, что Горг всегда ждет меня. Я вошла в голубоватый плотный туман и оказалась в его округлом холле. Горг тихо стоял там и поджидал меня. Его глаза были серьезны, а сам он был тих.

— Привет, Горг, — я пыталась понять по его лицу, почему он такой смирный.

— Привет, Маша, пойдем в гостиную.

Мы сделали против часовой стрелки два шага вокруг его огромного пуфа и очутились в гостиной.

— Присаживайся. Я рад, что ты пришла ко мне.

— Ты не пришел на обед, — проронила я.

— Да, — согласился он со мной. — Но ты пришла не из-за этого, ведь так? Рассказывай, что случилось. Я слышал, как Маранта пробила купол.

— Откуда ты знаешь, что Маранта? — негромко поинтересовалась я.

— А кто еще мог это сделать? Очевидно, что только ее же сила и смогла прорвать собственный купол. Я предполагаю, что Ортис вывела ее из терпенья?

— Да, Горг, все так и было, — печально вздохнула я. — Ортис использовала свои способности против Егора. Я вмешалась, Маранта увидела нас во сне, потому что спала в это время. Она вышвырнула Ортис вон, за пределы околоземного пространства.

Горг присвистнул и усмехнулся. Потом его плечи опустились и, оперев локти на колени, он обхватил свою голову.

— Я и не думал, что она так сильна, — спокойно пробормотал он. — И где теперь Ортис?

— Рауль нашел ее. Он заставил ее сбросить свое тело и обрести свою истинную сущность.

— Так она вернулась домой?

— Нет, Горг. Она хочет получить назад свое физическое тело и вернуться на Остров. Она сказала, что хочет извиниться перед Егором за свое недостойное поведение. Она поняла, как неправильно вела себя.

Горг покачал головой и запустил свои длинные пальцы в русые волосы.

— Ты была права, Маша, с чувствами не шутят. Мне тоже надо извиниться перед ними. Моя сущность не принесла никакой пользы. Я чувствую себя бездарным.

— Горг, ты не совсем прав, — обеспокоенно сказала я. — Твоя сущность во мне помогла мне обрести счастливую жизнь. Да и Егору тоже. Он не смог бы быть с Марантой без твоей ткани. А Ортис… Ортис поняла, что такое любовь и человеческие существа. Такое знание бесценно для основателя.

Горг снисходительно усмехнулся, и его глаза блеснули.

— Маша, ты излишне добра. Тебе всегда жаль кого-то, даже если этот кто-то — урод, — безжалостно произнес он. — Бесспорно, в детстве ты жалела всех шелудивых котят и щенят.

Я пожала плечами:

— Разве это плохо?

— Иногда, но не для меня. Потому что, я сам — этот шелудивый кот, — он глянул из-под длинной челки на меня. — Кстати, а как там твой сон с рыжим котом?

— Иногда снится, — призналась я.

— Маша, а ты не пробовала узнать, чего хочет от тебя этот кот?

— Как это?

— Ну, ты же умеешь входить в чужое сознание. Попробуй войти в его.

— Но он же кот! — удивилась я. — Я не могу понимать животных.

— Мне кажется, он не совсем животное, хотя и похож на него. Этот кот чего-то добивается от тебя. Обычные животные себя так не ведут. Попробуй выяснить, что ему нужно.

— Попытаюсь, — без энтузиазма ответила я.

— Маша, давай сейчас, — предложил Горг. — Чего тянуть? Ты ляжешь на кровать, слегка вздремнешь, например, и спросишь этого зверя, что ему нужно.

Я с сомнением покачала головой.

— Вряд ли получится.

— Я помогу тебе направить твой контакт в нужное русло, — оживленно заявил Горг. — Пошли, Маша, твой Ра-Ойл провозится с Ортис еще долго.

Он вскочил с кресла и потянул меня за руку. Я нехотя подчинилась, ибо не видела в его затее смысла. Он усадил меня на кровать и сказал:

— Главное, Маша, расслабься. Закрой глаза, а я помогу тебе сосредоточиться на нужном образе.

— Но ты ведь его не видел, этого кота.

— Я найду нужное видение, я очень чутко реагирую на все, — успокоил он меня.

Я легла на кровать, а Горг присел рядом. Голубоватые стены его дома мягко мерцали и создавали спокойный фон для нашего опыта. Мне удалось расслабиться, и мои глаза закрылись. Ладони Горга обхватили мое лицо, и он тихо шепнул:

— Маша, представь его, мне легче будет найти объект.

Я вспомнила кота, как он стучит металлическим когтем в окно, его липкую морду, и Горг судорожно вздохнул:

— Есть… Это не кот, Маша, за ним кто-то стоит. Попробуй проникнуть в его сознание, выясни, чего он хочет.

Я попыталась представить желание этого существа. Ничего не происходило, но образ кота не ушел из моего сознания. Его глаза были очень уж осмысленны, словно он наблюдал за моими действиями. Я послала мысленный запрос: «чего тебе надо от меня?» И ощутила, как Горг начал вливать в меня свою энергию, побуждая проникнуть в сознание кота. Кот вдруг зевнул, а потом я почувствовала ответ на свой вопрос.

— Маш-ша, ты нужна мне, — это было тихое, чуть слышное зловещее шипение. — Усни, приди ко мне.

Я задрожала всем телом и, поборов страх, спросила:

— Кто ты? Зачем я тебе?

— Усни, приди… — донеслось как эхо его желание.

Я резко открыла глаза и уставилась на Горга. Его лицо было напуганным и озадаченным. Он убрал руки с моего лица и медленно проговорил:

— Маша, это было где-то далеко, в самой темноте. Это разумное существо.

— Как ты думаешь, о чем он говорил? Усни, приди?

— Он хочет, чтобы ты пришла к нему, это абсолютно понятно. Но я не знаю, почему он хочет, чтобы ты уснула. Может, это какая-то метафора?

— Мне было страшно, Горг. Этот шепот и шипение наводят на меня ужас. Он похож на змею… огромную змею… с небоскреб… и даже…

— Маша, остановись, не накручивай себя, — разволновался Горг. — Мы с Ра-Ойлом попытаемся разобраться с этим видением. Слушай, отдохни здесь немного, ты очень бледная. Может, тебе дать сока или еще чего-нибудь?

— Дай сока, — машинально сказала я.

Он моментально вышел и через секунду вернулся, держа высокий наполненный стакан. Я жадно выпила и скрутилась в клубочек, поджав к груди колени. Это была моя защитная поза, когда мне бывало не по себе.

— Отдохни, Маша, — мягко сказал Горг. — Я не буду мешать тебе.

Он ушел, а я закрыла глаза, чувствуя эмоциональное измождение и свое бессилие. Вокруг меня снова что-то назревало, и в этот раз, несомненно, более опасное. Я решила думать о Рауле, о его глазах и особенной улыбке, о его красивом теле и о любви ко мне. Я захотела видеть его, и мое желание осуществилось мгновенно.

Рауль стоял рядом с Ортис в своем шаре, и та обеспокоенно оглядывала себя.

— Ра-Ойл, ты точно дал мне свою сущность, а не Горга?

— Не беспокойся, в тебе моя ткань.

— А я выгляжу все также? — недоверчиво спросила она.

— Идентично, — уверил он ее.

— Хорошо, спасибо. Ты достойный основатель, Ра-Ойл Ирох. Теперь можно возвращаться?

— Если хочешь, Ортис. Только помни о своем обещании.

— Я его не забуду. Я не подведу тебя, брат, — глаза Ортис сверкнули изумрудом.

Рауль просиял в ответ и быстро улыбнулся, как только один он умеет. Они стремительно рванули в непроглядную тьму, и я обрадовалась, что скоро увижусь с ним. Но я не заметила, как моя радость переросла в сон. Видимо, сегодня я использовала весь лимит своих способностей. Меня разбудил Рауль, прикоснувшись к моему лбу губами. Я открыла глаза и увидела его озабоченное лицо.

— Маша, пойдем домой, — шепнул он, отчего мурашки побежали по спине.

— А где Горг?

— Он ждет нас. Он тоже пойдет вместе с нами в замок.

— Ты вернул Ортис? — я обняла его за шею, привлекая его лицо поближе к своему.

— Да, она в замке, — он нежно коснулся моих губ. — Мы все объяснили Егору и Маранте, и Ортис попросила у них прощение за свое поведение, — он поцеловал меня настойчивее. — Пойдем, Маша.

Я резво встала, после чего мы вышли на улицу из этого туманного дома. Горг стоял рядом и был серьезен. Он о чем-то размышлял.

— Горг, ты рассказал Раулю, что мы видели?

— Да, Маша, он все знает.

Я удовлетворенно кивнула головой, и мы втроем переместились в замок. В зале сидела Ортис, точно такая же, как и прежде. Я ничего от нее не почувствовала, никакого безумия. Она опустила глаза и произнесла:

— Мария, я хочу и у тебя попросить прощение за то, что вела себя неподобающим образом. Я сожалею, что привнесла в вашу жизнь столько сложностей.

— Извинения приняты, Ортис, — я старалась придать своему голосу мягкость и сочувствие.

Горг подошел поближе, чтобы Ортис могла хорошо видеть его лицо.

— Ортис, я тоже должен извиниться перед тобой за мою глупую выходку. Я сожалею, что втиснул тебя в это физическое тело и поставил недостойное условие. Моя злость и эгоизм тому виной. Прости, если можешь.

Мы все в изумлении смотрели на Горга. Ортис не знала, что сказать и как отреагировать на его слова. Это было так необычно для него — взять и признать свою вину, да еще прилюдно. Ортис от волнения встала и подошла к нему:

— Горг, это очень неожиданно для меня… Я принимаю твои сожаления очень охотно. Но знаешь… ты был прав. Это пошло мне на пользу. Я лучше теперь понимаю этот мир, и этих людей. Я бы хотела еще изучить их с позволения Ра-Ойла. В своем духовном теле, я не смогла бы понять свои чувства и чувства людей, живущих на Критэле. Так что, я даже благодарна тебе за новое познание и новые ощущения.

Она протянула ему руку, и Горг пожал ее. Потом он поинтересовался:

— А где же Ши?

— Он пропадает в лаборатории Алека, — сказала с улыбкой Ортис. — И даже загорелся желанием пожить у него. Он считает, что близость к Малее, как-то поможет ему вернуть сердце.

— Ему надо сделать для нее что-то, — сочувственно предложил Горг. — Она должна чувствовать к нему симпатию и благодарность, или хотя бы сочувствие. Если он будет молчать, ничего не выйдет.

— Я передам ему, — удивленно сказала Ортис.

А я подошла к Горгу и тихонько сказала:

— Спасибо, что заботишься о нем.

Рауль крепко обнял его, и благодарность от обоих наполнила меня. Да, Горг менялся прямо на глазах. Мы возились с ним не зря, терпя его выходки.

В последующие дни у нас все было спокойно. Я с Раулем занималась обычными делами. Мы обсудили с ним мое видение, и Рауль сказал, что они с Горгом ищут хоть какую-то зацепку к этому пути. Рауль еще раз наказал мне не ходить на Землю.

А вот Маранта и Егор собрались пожить там, в своей квартире. Маранта не совсем доверяла Ортис (а лучше сказать, совсем не доверяла), и решила подождать, пока все получше утрясется. Кроме того, у Егора на днях намечалась сдача экзаменационной практики.

Ортис навещала критов, изучая их детишек. Ши сидел с Алеком в лаборатории и старался вызвать сочувствие или симпатию у Малеи. По ночам он не спал, и иногда делал некоторую работу за Малею. То где-то помоет полы или вынесет на улицу мусор, то положит ей букет цветов под дверь. Ши не знал, что еще можно для нее придумать. Днем Рикро сверлил его глазами, и отпугивал Ши от проявления заботы. Ши продолжал страдать, но зато Малея стала улыбаться ему за обедом. Рауль как-то шепнул ему на ухо, когда Рикро не было поблизости:

— Не сдавайся, Ши, продолжай.

И Ши рискнул проявить внимание и днем. Он принес полную корзину самых разнообразных фруктов и поставил перед Малеей. Она ахнула и поблагодарила Ши. Желание Рикро мы прочитали и поняли мгновенно — он хотел все это вышвырнуть прочь. Но увидев непритворную радость Малеи, сдержался. Малея стала вытаскивать из корзины фрукты и всем предлагать. Мы из вежливости взяли чуть-чуть.

Мой рыжий кот стал сниться мне каждый день, вернее ночь, и мурлыкал:

— Усни, усни.

Я не понимала смысла в этом, я и так спала. Тревога Рауля за меня росла, он брал меня с собой повсюду, если это касалось Острова. На Землю он ходил сам, и с Горгом они много раз прочесали в космосе разные пути и связи, которые могли бы вести ко мне.

Рауль регулярно общался с отцом и Горамом, рассказывая им наши новости. Горг пока отвергал их приглашения посетить основателей. Зато с удовольствием проводил время в моем обществе. Он, как и Рауль, охранял меня.

Я переживала за то, что если так будет и дальше продолжаться, то я стану настоящей пленницей в собственном доме. Остров мне нравился, и я могла бы никогда не уходить с него. Я переживала за своих родителей. Мне надо было с ними встретиться. Я обещала раз в год навещать их, и это время приближалось. Я созванивалась с ними по телефону очень часто. Так же я иногда звонила и Ивану. Ему уже исполнилось восемнадцать лет, но он по-прежнему был рад поболтать со мной. Он был все такой же шумный и веселый.

Карина с Вернеком уехали на один из островов Французской Полинезии. Этот остров был более цивилизованный, чем тот, на котором мы жили. Их мальчику было почти два года, и Вернек был безумно счастлив. Рауль, вместе с Джеком, иногда навещает их. Мне бы тоже хотелось взглянуть на их малыша, да и на Ваньку также, но из-за этого дурацкого кота, я должна была сидеть дома.

Зато я часто бывала у Джека и Родиона. Джек играл на пианино, и мы все с его семьей слушали. Мона неизменно сидела в это время на моих коленях. Иногда к нам присоединялась Ортис. Она с удовольствием слушала игру Джека. Вообще, она очень его уважала и восхищалась его манерами.

Родион носился со своим сынишкой везде, где мог. Он тоже был счастлив. Его белокурый малыш был очень похож и на отца и на мать. Черты его лица с ходу заявляли о том, чей он сын. Юта все также занималась своими вышивками, и Ортис даже упросила ее подарить картину, где были изображены Егор с Марантой. Я знала, зачем ей нужна эта картина, но никогда и никому не говорила. Ортис умело держалась, и никто больше не видел ее сильных чувств к Егору. Иногда только, ее зеленые глаза были очень печальны.

Рауль, глядя на все это, решил устроить бал, чтобы новые гости смогли увидеть радость жителей Острова. Мы надеялись, что в такой обстановке напряжение между Марантой и Ортис спадет, а также Рикро перестанет сердиться на Ши и ревновать его к Малее. Может она даже сможет потанцевать с Ши. Прийти захотели все, а Ортис и Ши просто загорелись любопытством. Горг усмехался, глядя на их нетерпение. Алек обещал не спускать глаз с Ортис, и танцевать с ней до полного изнеможения. Мы посмеялись — ведь устанет Алек, а не Ортис.

Но наш долгожданный бал не состоялся. За день до него, позвонил Егор и мертвым голосом сообщил, что Маранта исчезла.

Рауль и Горг сразу же оказались в его квартире, на Земле. Меня, естественно, не пустили туда. Егор рассказал, что Маранта лежала на кровати, это было вечером. Он пошел на кухню, чтобы принести ей манго. А вернувшись с фруктом, не нашел ее.

Рауль и Горг не обнаружили никаких следов. Горг сначала решил, что это проделки Ортис, и допросил ее. Ортис ужасно возмутилась таким предположением, и мы видели, что она здесь ни при чем. Тут было нечто иное. Ортис тоже желала помочь и очень сочувствовала Егору. Она летала вместе с Раулем и Егором по космическому пространству, разыскивая хотя бы малейший намек на то, где можно найти зацепку к Маранте. Ши был расстроен, и все, кто узнавал об этом на нашем Острове, были огорчены. Рикро, Малея и Джек с Лизи, были просто подавлены случившимся и ходили с таким видом, будто кто-то умер. Алек сидел в зале с сумрачным видом. Он пробовал найти Маранту по компьютеру в нашем подвале, но тот не выдал ничего. Потом он пытался в своей лаборатории что-то слушать через космос, но тоже ничего не нашел.

А я, я не выходила из своей комнаты, и часто плакала. Так прошло почти три дня. Этим утром мы сидели вдвоем с Егором и не знали, что можно сделать. Исчезновение Маранты не было просто человеческим исчезновением — это понимали все. Бледный и осунувшийся Егор все время нервно прохаживался по комнате, и мы с ним почти не разговаривали. Мы ожидали новостей от Рауля.

— Егор, я попробую еще раз найти Маранту своим способом. Ты не отвлекай меня.

Он сразу же сел в кресло и затих. Я закрыла глаза и сосредоточилась на видении дочери, я желала узнать, где она. Я долго лежала, ничего не обнаруживая, но потом на мои глаза навалилась плотная темнота, и знакомый голос зашипел:

— Маш-ша.

Я вздрогнула и открыла глаза. Мой лоб покрылся испариной. Егор оказался рядом, видя мою реакцию.

— Ты что-то видела?

— Егор, я ничего не видела. Я услышала зловещий шепот в темноте, и он звал меня, — я подумала еще немного и сказала:

— Подожди, я попробую по-другому. Веди себя тихо.

Я снова закрыла глаза и представила себе кота. Он появился очень быстро, и я снова услыхала тот же шепот:

— Усни, Маша. Усни.

Я задрожала и вскочила. Я больше не могла это слышать. Егор сдавленным голосом проговорил:

— Всё, то же?

— Да, Егор. Этот голос требует от меня одно и то же, чтоб я уснула. Даже, когда я сплю, он продолжает мне внушать это.

— Вы с Раулем обсуждали это? — отстраненно спросил он.

Его волновали сейчас собственные проблемы, а не мои сны. Но я ответила:

— Мы ничего не придумали. Рауль приказал мне не уходить с Острова, ни под каким видом. И вот я сижу здесь безвылазно уже долгое время.

Егор странно взглянул на меня, а потом его глаза зажглись синевой:

— Вот оно, Маша. Вот же! Вы с Марантой похожи, как близняшки. Ее перепутали с тобой. Тебя на Земле не было, зато там была Маранта.

— Ты думаешь, что ее похитили вместо меня? Но кто?

— Я не знаю, Маша. Я позвоню Раулю, пусть возвращается. Они там ничего не найдут. Искать надо здесь, — он опять странно посмотрел на меня, — начинать надо с тебя.

— Почему?

— Тебе угрожали уже долгое время, и тебя не могли выманить отсюда. А Маранта была доступна.

Он позвонил Раулю и коротко объяснил ситуацию. Рауль сказал, что сейчас они вернутся. Но, видно, они были очень далеко, так как ждали мы больше часа. Они вернулись без Ортис, ей показалось, что она что-то обнаружила.

— Рауль, я уверен, что Маранту перепутали с Марией, ведь они так похожи, — снова начал объяснять Егор. — Надо выяснить, что за существо угрожало Маше. Я думаю, оно причастно к похищению Маранты.

— Маша, что ты видела? — настороженно спросил Рауль.

Я рассказала. Горг хмыкнул и заявил:

— Это бред! Что значит, усни? Он хочет, чтобы ты умерла?

— Нет, Горг, у него не было такого подтекста.

— Но ты же все время спишь, что ему надо, я не пойму, — сердился Горг.

— Почему ты не можешь связаться с ним через видение? — выспрашивал Рауль.

— Мне все время кажется, что ему этого недостаточно, — испуганно отвечала я. — Я не знаю, как еще можно спать.

— Молодец, Маша, — грустно выговорил Егор. — Ты дала мне подсказку.

Мы все посмотрели на него, стараясь разгадать, что он понял обо мне.

— Виртуальный сон, Маша, — устало сообщил он.

— То-очно, — протянул Горг. — Как мы раньше не сообразили? Ты спала там так долго.

— Я должна снова уснуть? — жалобно спросила я и встретилась с истерзанным взглядом Егора.

— Маша, я пойду с тобой, — твердо проговорил Егор. — Мы прожили там довольно долго. Мы пойдем вместе и выясним, кто за этим стоит, и где Маранта.

— Егор, я думаю, что Маше придется войти в этот сон без тебя и добровольно, — грустно произнес Рауль. — Ты ничем ей не поможешь.

— Рауль, я согласна, — не задумавшись ни на секунду, выпалила я. — Я пойду одна.

Егор кивнул головой, а Рауль страдальчески сморщил лоб. Горг нахохлился:

— Почему она должна идти одна?

— Это существо контактирует только с Машей. Оно не примет нас.

Я вскочила и решительно направилась в диагностический кабинет. Я боялась, что если останусь здесь хоть на секунду, то с ума сойду от страха, и моя решимость выяснить все и помочь Егору просто испарится. Я была очень напугана. Этот виртуальный сон я не переваривала, он всегда был для меня кошмаром, мучением. Я жила там без Рауля, и страдала. Моя реальность была намного счастливее.

Мужчины побежали вслед за мной, и Рауль поймал меня уже в кабинете.

— Маша, не волнуйся, успокойся. Это всего лишь сон. Мы все будем рядом с тобой.

Он начал целовать мое лицо и волосы. Он сам переживал, но у нас не было другого выхода, и больше никаких зацепок. Егор не говорил ничего, он тихо опустился на кушетку. Рауль сел за компьютер, а Горг развернул каменную ванну торцом, чтобы она была к ним поближе.

— Мне раздеваться? — спросила я у Рауля.

— Да, Маша. Это нужно. Кожа должна контактировать с веществом как можно полнее. Надень на себя повязку.

— Тогда, вы двое, не смотрите на меня.

Я пошла за перегородку и разделась, надевая дурацкую набедренную повязку. Я слышала, как полилась вода в ванну. Рауль дал мне выпить своей субстанции, и через минуту мне захотелось спать. Рауль взял меня на руки, уже засыпающую, и я начала погружаться в теплую маслянистую воду.

Полного погружения я не ощутила, потому что очень скоро открыла глаза в кромешной темноте. Совершенно одна в какой-то непроглядной ночи, где не было ни звезд, ни луны, ни другого светила, я висела в невесомости, но почему-то могла дышать. Мое тело не ощущало ни тепла, ни холода, ни дуновения ветра. Было очень тихо, до звона в ушах, словно пели цикады. Я огляделась по сторонам, надеясь обнаружить источник света, но повсюду царила тьма.

— Маш-ша, наконец-то мы можем слышать друг друга, — услыхала я зловещий шепот, почти шипение. — Долго же мне пришлось ждать, ты такая недогадливая.

— Кто ты? — дрожащим от страха голосом произнесла я.

— Это неважно, — ответило тихое шипение, как эхо. — Мое имя ничего тебе не скажет, оно позабыто с-среди равных, и я не с-стал с-себе давать нового, как твой муж, — шипение переросло в тихий свист. — Я познал удивительные вещи за это время, я наблюдал за вами.

— Это ты украл Маранту? — сиплым голосом пробормотала я. Мне было страшно.

— Я позаимствовал ее на время. Она не нужна мне. На самом деле мне нужна ты, Маша.

В моих темных глазах потемнело еще сильней, а потом в них заплясали чернильные пятна. Мое сердце сжалось от этих слов и ледяного холода его равнодушного шипения.

— Зачем я тебе? — мой язык еле двигался, произнося слова.

— Я скажу и не оставлю тебя в неведении. Потому что, это справедливо — знать обо всем. Ты принадлежишь мне, Мария. И я хочу тебя вернуть.

— Я это уже слышала когда-то, — испуганно ответила я, вспомнив Горга.

Но испугалась я, почувствовав, что это существо не шутит. Оно действительно считает меня своей.

— Я знаю все, что с тобой случилось. Эти основатели не имеют к тебе никакого отношения. Они лишь путались под ногами. Ты пропала у меня, что говорится, из-под носа. Их разборки удалили нас друг от друга, — его шипение делалось все тише, и мне приходилось прислушиваться, чтобы разобрать, что оно говорит.

— Почему ты считаешь меня своей? — каким-то чужим голосом поинтересовалась я.

— Маша, это я, а не Горг создал тебя.

Я тяжело и устало вздохнула. Такое ощущение, что все начинается заново. Эти склоки из-за меня, кому я принадлежу. Почему я должна принадлежать кому-то?

— Знаешь, я уже проходила эти этапы в своей жизни. Я могу сказать только, что принадлежу сама себе. А еще я люблю Рауля, и если уж принимать во внимание тот факт, что я могу быть чьей-то, то я буду только его.

Его шипение стало похоже на звук «х-х».

— Маша, я просвещу тебя. Горг рассказывал, что впервые тебя увидел шестнадцатилетней. Он поторопился и отдал тебе по ошибке свое сердце. Потом он проследил твою жизнь во времени, заглянув в прошлое. Он обнаружил, Маша, что тебя не существовало, так как твоя мать не могла иметь детей. Что было делать бедному Горгу, как не подарить возможность твоей матери родить тебя? Но никто не исследовал этот парадокс! Откуда ты взялась, Мария? Почему ты существовала в шестнадцать лет, но в пятнадцать, и далее вниз по возрастной лестнице, тебя не было? Как такое возможно? Вероятно, все вы решили, что это дело рук вашего Создателя, и успокоились на этом. Я прав, Маш-ша?

Мое сердце учащенно колотилось. Это шипение угнетало меня, а уверенные слова обладали силой и лишали меня даже слабой надежды, что все будет хорошо. Было трудно находиться все время в темноте, которая давила на мое восприятие. Я не стала отвечать, а только лишь вздохнула и огляделась еще раз, стараясь увидеть что-то, кроме темноты.

— Можешь не отвечать, — разрешил шипящий голос, — мне это не важно. Маша, я создал тебя для своих личных целей, и если бы Горг не вмешался, я бы забрал тебя.

— Какие у тебя цели? — слабо промямлила я.

— Еще рано говорить о них. Сейчас важно другое, Мария. Ты должна полностью прийти ко мне. Я не могу забрать тебя из этого мира, он хорошо защищен от меня. Но я надеюсь, что ты сама придешь ко мне, и мне не надо будет ломать голову, как бы вытащить тебя оттуда.

— Ты думаешь, что я приду к тебе? — с сомнением спросила я.

— Конечно, Маша. Я же говорил, что наблюдал за вс-семи вами. Я не с-случайно похитил Маранту. Она так похожа на тебя, — засвистел он. — Ты поменяешьс-ся с-с ней, Мария. Я верну Маранту, а ты уйдешь ко мне. Это будет с-справедливый обмен. Ведь эти ос-снователи украли тебя, мое творение. Но ес-сли ты не захочешь обменяться с-с дочерью, то я попробую вос-спользоваться ее телом и телом ее ребенка, когда извлеку его.

— Что? Что ты сказал… — мои слова не хотели выговариваться, я не понимала их смысла, и эта темнота физически тяготила меня. — Скажи, зачем тебе нужны их тела?

— На самом деле мне нужно лишь твое тело. И я уверен, что только оно будет ус-спешным для моих действий. Тело Маранты и ее ребенка может не подойти, так как их гены уже разбавлены сутью ос-снователя и другим человеком. Не я их делал. Но я могу попробовать, вдруг получится.

— Зачем? Ты не ответил.

— Твое тело мне необходимо, чтобы вернуть себе свою суть. Я создавал тебя лишь для этой цели. Но мне не хочется долго распространяться о своей жизни. Коротко мое объяснение звучит так: я потерял свое тело, свою суть. Оно не исчезло, оно видоизменилось настолько, что никто не в состоянии узнать меня, и даже увидеть. Я потерял в результате этого свои способности и многие качества. Как бы я ни старался и не исхитрялся, я не могу вернуть себя. Но я нашел способ, один единственный. Мне надо поместить свое видоизмененное тело в твое, когда оно распадется спирально в черной дыре. Твои элементы, которые я так тщательно подбирал, соединятся в мое тело. Оно вернется, Маша, я уверен в этом. Вот и все.

— Я умру в результате этого?

— Этот вопрос остается без ответа. Если бы ты была прежней Машей, без этой сущности основателей, ты бы погибла. Но теперь, я не знаю.

Он уготовил мне смерть, и не понимал, что это… как сказать? Его логика не вписывалась в наши понятия. Здесь нет этики, понятия права на жизнь, никакого выбора. Что бы я ни сказала, я не буду понята. Это все равно, что просить о пощаде маньяка.

— Покажи мне Маранту, — потребовала я, обретая свою силу. — Я должна убедиться, что она жива и ее ребенок тоже.

— Смотри, — прошипел он, и в углу моего зрения промелькнул свет.

Я повернула туда свою голову, и яркое желто-зеленое свечение резануло глаза, после кромешной темноты. Маранта сидела в огромном кубе этого свечения, поджав колени к груди. Ее вид был несчастный, она снова побледнела, и волосы висели отдельными прядями. Сейчас она напоминала мне цветок, который давно не поливали, и он начал увядать. Моя бедная девочка имела такой же жалкий вид. Она пыталась создать свой купол, но от ее цветов остался только белый. Слезы тихо потекли из моих глаз.

— Ты не кормишь ее? — обвинительно произнесла я.

— Зачем мне это? Здесь вообще нет никакой еды. Я давал ей пить, выпаривая воду.

— Она могла умереть у тебя, — жестко сказала я.

— Если бы такое стало происходить, то я бы начал свои эксперименты раньше, Мария. Но хорошо, что ты все-таки догадалась, как связаться со мной. Теперь у твоей дочери есть шанс. Не затягивай свое решение.

— Покорми ее, дай ей хотя бы молока! — мое сердце разрывалось от боли за нее.

— Маша, тут нет еды и ей неоткуда здесь взяться. Тебе следует поторопиться. Я жду тебя в следующий твой сон, этот уже заканчивается, — прошипел он.

Я проснулась, и стала судорожно глотать воздух ртом и трясти головой, отгоняя остатки сна и разбрызгивая воду с волос. В моих глазах все еще было темно. Рауль держал меня на своих руках, но я его еще не видела. Егор был рядом и Горг тоже.

— Маша, Маша, ты как? — взволнованно говорил Егор.

И мне понятно было его волнение. Судьба Маранты беспокоила его — он не знал, что с ней. Горг молчал, но я отчетливо чувствовала его тревогу за меня. Наконец, мое зрение прояснилось, и я всех разглядела. Рауль закутал меня в простыню и усадил на свои колени. Все, в глубоком переживании смотрели мне в лицо и ждали.

— Маранта у него, — пролепетала я. — Я не знаю, кто он. Там было жутко темно, и он сказал, что у него нет тела. Он потерял его. Он не рассказывал в подробностях, — я перевела взгляд на Егора. — Маранта ему не нужна. Он хочет обменять меня на нее. На самом деле ему нужна я. Он освободит Маранту.

До меня донесся вздох облегчения Егора, скрежет зубов Горга, и дикое сердцебиение Рауля. Рауль прижал мою голову к своей груди, и я услышала, как стук усилился.

— Маша, он сказал, зачем ты нужна ему? — не своим голосом спросил Рауль.

— Он хочет вернуть свое тело, Рауль.

Горг зашипел, Рауль прижал меня к себе еще крепче, а Егор попятился от меня.

— Маша, что он еще сказал? — зловещим голосом проговорил Горг.

Я рассказала все, что со мной было. Не упомянула только о том, что именно в следующем сне я должна уйти к нему и погибнуть. Еще я не стала расписывать несчастный вид Маранты, так как Егору было очень больно. Я сказала, что она жива, и, по-моему, здорова, и это существо дает ей воду. Рауль тихо целовал мои волосы, Горг нервно бегал по кабинету, Егор, нахохлившись, покусывал ноготь, а я старалась спрятать свое смятение. Рауль встал на ноги и понес меня в мою комнату, сделав остальным знак не следовать за ним. В комнате он покрыл мое лицо поцелуями и дрожащим голосом сказал, что ни за что не потеряет меня. Потом он отнес меня в душ, и я переоделась. В комнату постучались. Вошел Горг, и пристально глядя мне в глаза, сказал:

— Маша, повтори картинку про куб, с Марантой.

— Маранта сидела в огромном кубе, Горг. Что еще?

— Ты говорила, что он был яркий. У него был цвет?

— Да, желто-зеленый, очень яркий. Он резал глаза.

— Ра-Ойл, я выясню, чей это цвет, — ледяным голосом пообещал Горг.

— Постой, ты думаешь это основатель? — удивилась я.

— Не исключено. Надо проверить все версии.

— Спроси у Ортис. Она старше нас, — посоветовал Рауль.

— Я спрошу у нее, — нажимая на слово «нее» произнес Горг, и ушел.

— Рауль, почему он думает, что это основатель?

— Мария, он прекрасно осведомлен о нас, я имею в виду основателей. Это наталкивает на мысль, что он один из нас. Но я никого не знаю с таким цветом. Увидеть бы самому!

Рауль вскочил с кровати.

— Мария, я не отдам тебя никому. Мы спасем Маранту, и ты останешься со мной. Не беспокойся, только не беспокойся. Мы выясним, кто стоит за всем этим.

— Рауль, я не стала говорить этого при Егоре. Маранта не сможет там быть долго. Он не кормит ее. Ему это не нужно. Он хочет побыстрее заполучить меня. Сегодня вечером я войду в сон и узнаю остальные подробности, — схитрила я.

— Нет, Маша, ни за что, — Рауль побледнел. — Это очень опасно, я не отпущу тебя. Мы найдем Маранту другим способом, мы спасем ее.

— Рауль, если я сегодня не приду к нему, он может использовать тело Мары или ее ребенка. Он сам сказал, — призналась я.

— Нет, Маша, нет! Он блефует, он просто хочет, чтобы ты появилась, вот и говорит тебе это, — жалобным голосом произнес Рауль.

— Рауль, я точно знаю, что это так. Его намерения были прозрачны для меня. Он не скрывал от меня ничего. Это не игра, как с Горгом. Это все серьезно. Он сделает то, о чем говорит. Это не основатель. Я не представляю себе основателя, лишенного чувств и эмоций. Он холоден как лед, и его не слышно. Он как эхо, он где-то далеко и рядом одновременно.

Рауль со стоном вздохнул. Он прошелся по комнате и задумчиво проговорил:

— Вот что, Маша, мы уснем вместе. Мы вместе пойдем к нему, и я узнаю, кто за этим скрывается. Не бойся, я буду незаметен, он не догадается, что я с тобой. Но я не позволю ему украсть тебя.

В дверь снова постучали. Рауль открыл и к нам вошел Егор.

— Маша, Рауль, вы посвятите меня в ваши планы? — сдержанно спросил он.

— Егор, я собираюсь сегодня ночью пойти к этому существу и выяснить, как освободить Маранту. Рауль хочет идти со мной.

— Маша, я тоже пойду с тобой. Этот виртуальный сон должен сработать и для меня, так как я в нем заинтересован тоже. Мне не хочется, чтобы ты была там наедине с этой тварью.

— Я буду с Раулем, Егор, успокойся.

— А я буду с тобой, Маша, — твердо заявил Егор.

Я встретилась взглядом с Раулем, и он ответил Егору:

— Подумаем. До вечера есть время. Горг привел Ортис?

— Не видел, — Егор был в отчаянии. Я чувствовала это.

— Пойдем в зал, — предложил Рауль.

Он обнял меня за плечи и повел в зал. Я чувствовала, как в нем нарастает паника, он боялся меня потерять. Мы вошли в зал и увидели расстроенного Рикро.

— Горг не приходил?

Рикро не успел ответить.

— Я здесь.

Он появился рядом с нами в своем розовом свечении, держа за руку Ортис.

— Ра-Ойл, что за шутки? — вскричала Ортис. — Ты думаешь, это дело рук основателя?

— Не исключено. Мы должны проверить все варианты.

— Таких ярких цветов, как описал Горг, нет в нашем мироздании.

— А ты подумай хорошенько, может, вспомнишь? — вкрадчиво произнес Горг.

Ортис вздохнула и наклонила голову, отчего ее волосы закрыли лицо. Не поднимая головы, она спросила:

— Мария, опиши мне еще раз цвет куба, — попросила она.

— Желто-зеленый, очень яркий. Он слепил мне глаза. Возможно, это было из-за того, что я находилась все время в темноте.

Ортис молчала, и мы не торопили ее. Мы видели ее сосредоточенность. Она знала всех основателей.

— Мария, с чем бы ты могла сравнить этот цвет?

Я задумалась, отыскивая аналогию.

— Это было как фосфор, Ортис, — внезапно осенило меня.

Она зашипела точно так же, как Горг.

— Илин! — воскликнула вдруг она. — Нам надо к Илину. Он должен знать!

— Что это значит? — сдвинув брови, спросил Рауль.

— Ра-Ойл, когда-то давно у него был друг с таким цветом.

— И где же он? Что с ним стало? — процедил сквозь зубы Горг.

— Он погиб, исследуя темную первородную материю, Горг. Подробности узнаем у него. Полетели, и поживее, у нас мало времени.

— Я тоже с вами! — чуть ли не с истерикой закричал Егор, боясь, что мы исчезнем из его глаз. — Маша, Рауль, возьмите меня.

— Иди ко мне, Егор, — тяжелым голосом позвал Горг.

Егор схватил его руку, Рауль взял меня, так как я не представляла, куда надо будет лететь. Ортис оглядела нас, и мы вышли из замка. Рауль на ходу предупредил Рикро:

— Расскажи все Алеку и Ши. Свяжись с ними.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

На открытом месте Рауль и Горг образовали купола и взмыли вверх. Ортис умудрилась лететь без купола, в защитной оболочке. По-моему, это неудобно, но ей видней. Мы мчались через космическое пространство, рассекая его черноту, пересекая разноцветные туманности нашей вселенной, и я подумала, что такие же туманности только живые и более плотные, обитают в соседнем мироздании. Мы летели невероятно быстро и долго. Эффект полета основателей заключался в том, что пространство надвигалось на нас, превращая звезды, туманности, галактики в размытые пятна. Не мы врезались в космос, а он обволакивал нас. Такова была скорость этих существ. Одно пространство накладывалось на другое, как свернутая бумага. Время при этом совершало странный скачок, словно, и оно сжималось. Оно переставало быть человеческим, превращаясь во вселенское. К этому надо привыкнуть. И это же самое время меняло свои свойства, едва мы ступали на Путь. Проложенные кем-то Пути сокращали время полета, и соответственно расстояния и само время. Таким образом Рауль мог слетать домой утром, а вернуться на Остров к обеду или ужину.

Внезапно я ощутила толчок. Прорвав оболочку между нашими границами, мы оказались в ослепительно-белом свете. Я рефлекторно зажмурилась. Какое-то время мы неслись по чуждому для меня миру. Иногда нам попадались разноцветные облака, которые являлись основателями, иногда я могла различить непонятные мне миры, в которых что-то двигалось и жило. И я абсолютно не ориентировалась в пространстве, через которое мы стремительно проносились. Ослепительный свет смягчился, и мои глаза уже не щурились, как от солнечного света.

— Илин! — закричала Ортис, и слева от меня образовалась темно-желтая туманность.

— Ортис?.. — его удивление было сильным. — Что с тобой случилось? Я вижу тебя в образе человека, — потом он, очевидно, заметил нас. — Ра-Ойл Ирох, Горг? Что вы тут делаете? Зачем вы взяли человеческих существ в такое опасное место?

Его вопросы так и сыпались на нас. Он замерцал белыми искрами, и я почувствовала его волнение и беспокойство.

— Илин, мы пришли не просто так, в гости. У Ра-Ойла случилась беда, — начала излагать наше дело Ортис.

Она бегло рассказала о похищении Маранты, и о наших догадках. Молчание воцарилось после ее повествования. Его нарушил Рауль.

— Это правда, что у тебя был друг с таким цветом?

— У меня был такой друг, — тихо признал он. — Только он погиб очень давно, еще до вашего рождения. Он имел ослепительно яркий желто-зеленый цвет. И я не думаю, что он причастен к вашей истории.

— Расскажи о нем, — вкрадчивым ласковым голосом попросил Горг. — Как он погиб, что с ним случилось? Для основателя это ведь большая редкость.

— Горг, тогда очень многие погибли, и Клош Ро издал приказ сторониться темной материи.

— Так это все-таки было из-за нее? — изумился Горг.

— Да, из-за нее. Мой друг изучал ее свойства, он был очень осторожен и не лез наобум, как другие. Он уже имел звание Ро, и знал, что делал. Я часто был с ним и помогал ему. Я учился у него, как у мастера своего дела. Однажды произошел всплеск энергии в темной материи, и перед нашим взором открылась огромная черная дыра. О ней никто не знал, никто и никогда ее не видел. Она стала затягивать все, что было рядом с ней, в том числе и моего друга. Я тоже мог попасть туда, но едва мой друг всосался в это пространство, черная дыра сомкнулась, и больше никто не видел этого феномена. Один лишь я. И один лишь я выжил, соприкоснувшись с этим явлением.

— Как звали твоего друга? — спросил Рауль.

— Таргус Ро. Он был известен тогда и тоже входил в Совет основателей, как и ты сейчас, Ра-Ойл Ирох.

— Ты знаешь, чего он добивался, изучая материю?

— Он хотел выяснить, разумна ли она. Многие основатели считали ее просто материей, которая выделяет опасную энергию, и которая впоследствии может стать разумной, превращаясь в основателя. Таргус предположил, что сама материя разумна, но нужно найти такие условия, при которых это можно было бы обнаружить. Ну, как если бы мы сосуществовали в разных реальностях, на разных волнах и частотах. Он считал, что вся трудность и состоит в том, что найти необходимые условия сверхсложно. Ни сама материя, ни ее энергия не подпускали нас слишком близко, чтобы понять в ней что-то. Основатели гибли, лишь только соприкасаясь с ней. Ее мощь чувствовалась на огромном расстоянии, и наша защита не срабатывала против нее. Наш свет просто рассеивался в энергетических волнах или поглощался темной материей.

— Но как же тогда Таргус работал с ней? — полюбопытствовал Горг.

— Он был осторожен. Он просчитал, когда происходят опасные выбросы энергии, он был всегда настороже. И если бы не эта злосчастная дыра, он был бы сейчас рядом с нами. К ней он готов не был, как и никто другой.

— Что он делал, кроме наблюдения за материей? — спросила Ортис.

— Он брал сгустки материи и изучал их. Так же и излучаемую энергию в малых дозах он хранил у себя для исследования.

— Как он смог взять эту материю? — изумилась Ортис. — Впервые слышу об этом.

— Таргус обнаружил, что когда происходит выброс энергии, вместе с ним и вылетают микроскопические кусочки темной материи. Он смеялся, что материя плюется. Вот он и брал эти крошечки и изучал их.

— Ты что-нибудь знаешь о его выводах, он обнаружил что-либо? — взволновался Рауль. — Это важно, Илин.

— Ничего не знаю об этом, Ра-Ойл. Эти кусочки и сейчас хранятся у меня. Но после того, что с нами случилось, у меня нет к ним, ни малейшего интереса.

— Ты можешь показать их нам? — спросил Рауль.

— Пойдем со мной.

Он полетел, я бы сказала, назад. У меня не было ориентира, чтобы определить направление полета. Я ориентировалась относительно своего тела. Мы двинулись вслед за ним, и Рауль крепко держал мою руку. Потом темно-желтая туманность остановилась и замерцала. Я увидела висящие в фосфорических шариках темные вкрапления. Некоторые шарики ярко мерцали, как вспышки.

— Вот все, что осталось от Таргуса Ро, — грустно произнес Илин.

Горг с Егором подлетели поближе к этим шарикам.

— Ра-Ойл как ты думаешь, можно ли нам иметь на твоем Острове эти материалы?

Мы с Раулем оказались близко к этим артефактам. Я во все глаза смотрела на эти чудеса, позабыв о том, что сегодня должна распрощаться со своей жизнью.

— Я не знаю, Горг. Вроде защищены они неплохо, но кто знает, что с ними станется, когда мы прорвем защиту наших границ.

— Хорошо бы их изучить в моем кабинете, — размечтался Горг. — Ра-Ойл, а что если ты перенесешь свой Остров сюда?

— Ему здесь не место, Горг. Эти условия для него непригодны, и моей защиты для него не хватит.

— Рауль, посмотри, — взволновано сказала я, указав на обручальное кольцо на его пальце. — Оно опять светится. Что это значит?

— Я не знаю, Мария, — озадаченно проговорил он.

— Покажи мне, — потребовал Горг.

Рауль поднял руку с кольцом, чтобы Горг мог лучше видеть свечение. Егор тоже взглянул на палец Рауля, а потом указал на фосфорический пульсирующий шарик.

— Они мерцают в такт друг друга.

Мы сравнили мерцание. Егор оказался прав. Все переглянулись.

— Илин, что ты думаешь об этом? — спросила Ортис.

— Мне нечего сказать. Я поражен так же, как и вы.

Я присматривалась к кольцу и шарикам, а потом заметила, что черные вкрапления в шариках начали увеличиваться, разбухать.

— Илин, раньше они вели себя так? — решилась тоже спросить я.

— Нет, никогда не видел. Они всегда были спокойны, и ни на что не реагировали.

Мы все задумались и замолчали. Происходило что-то важное, это была подсказка для нас. Но нам ничего не приходило в голову. Кольцо и шарики, с заключенной в ней энергией мерцали, темная материя раздувалась, словно желала поглотить нас. Но почему кольцо отреагировало на темную материю? Это самое обычное кольцо, которое я заказала для Рауля на Острове. Я вдруг вспомнила, что кольцо стало светиться после того, как мы побывали в тонгуре, когда Рауль отсек себе руку с этим кольцом. Мы были тогда в моем виртуальном сне, и на самом деле Рауль не мог потерять это кольцо, так как лежал в бассейне. Он, вместе с кольцом, находился одновременно в двух мирах. И тут я поняла.

— Рауль, — устало сказала я. — Это все моя виртуальность. Ты, я, Горг — мы были вместе, в моем последнем сне. Кольцо стало светиться после него. Эта материя реагирует на нашу виртуальность.

— Что это может значить? — спросил Егор.

— Только то, что материя сама виртуальна. Ее нет с нами, это ее проекция. Все, что мы видим, находится в другом мире, — сказал Горг.

— А то, что мы видим, не есть реальность. Нет никакой темной материи, и выбросов энергии, — добавил Рауль.

— Как нет? Мы видим ее, мы пострадали от нее, — не согласился Илин.

— Да, мы пострадали, — задумчиво повторил Рауль. — Маша тоже пострадала в своем первом виртуальном сне. Она лежала в больнице, ей было плохо, их чуть не съел ящер. Для нее и Егора это тоже было реальностью, Илин, но в другом мире. И только, когда Маша прошла весь круг своих мучений, она смогла вернуться.

— Только, когда она смогла принять свою реальность, Рауль, — поправил его Егор. — Именно ее ощущение реальности сыграло свою роль. Я никак не мог повлиять на события. Когда проснулась Маша, проснулся и я.

— Что все это означает? — повторила Ортис.

Ее глаза блестели, она была поглощена происходившими событиями.

— Маша — главный персонаж всей этой заварухи, — изрек Горг. — Я всегда это знал, еще сидя в твоей ловушке, Ра-Ойл, я говорил тебе свою мысль. Она всегда была необычна.

— Я смог поддержать ее тогда, и Егора тоже, — вспоминал Рауль. — Смогу и теперь. Может мне и не удастся попасть в тот виртуальный мир, как Марии, но я смогу оказать свое влияние, смогу дать ей свою силу.

— Но как же Таргус смог попасть в тот мир?

— Вы все еще думаете, что он не умер, а живет в темном параллельном мире? — Илин высыпал в пространство пучок белых искр.

— Теперь это очевидно, — произнес Рауль. — Он не смог проявлять свои способности в кромешной темноте. Он видоизменился, потерял тело. Мы не можем нормально функционировать без света, Илин. Кроме того, он прошел через непонятную черную дыру, которая существует время от времени. Представь, как его свет скрутился во что-то непонятное, а потом рассеялся.

— В таком случае, от него ничего не осталось, Ра-Ойл, — заявил Илин.

— Осталось, если он попал в другую реальность, — сказал Горг. — Но зачем ему в таком случае нужна Маша? Вернее ее физическое тело. Таргус мог создать еще одно тело и воспользоваться им. Но он зациклился на Маше. Что это значит, Ра-Ойл? Давай, думай! У нас не так много времени.

— Ты тоже зациклился на ней, Горг, — проронил вдруг Егор.

— Я зациклился на ней, потому что она хранила мое сердце, — холодно бросил ему Горг. — И еще потому, что я хотел осуществить свою идею по созданию новой жизни.

— Вот тебе и ответ, Горг, — тихо сказал Егор. — Она может что-то хранить от этого сумасшедшего, и он надеется с ее помощью создать заново свою жизнь.

— А ты соображаеш-шь! — восхищенно прошипел Горг. — Весь в меня.

— Что это может быть? Что может хранить Маша? — громко размышлял Рауль. — Почему суть Маранты отпугивает его, а суть Маши нет? Она основатель внутри, но это не влияет на его планы. Она не совсем та, которую он создал, но она устраивает его даже в таком виде. В чем дело? — Рауль пристально вглядывался в меня, словно хотел увидеть во мне нечто инородное.

Они все смотрели на меня и думали, что во мне особенного, что не так как у всех? Я сама задумалась. Я всегда считала себя самой обыкновенной и непримечательной. Никогда во мне не было ничего особенного, пока я не встретила Рауля. Но даже тогда, став необыкновенной Машей, я не стала жить по-другому. Я просто хотела жить своей спокойной тихой жизнью рядом с ним, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Если взглянуть со стороны на мою жизнь, то станет скучно. Об этом не напишешь книгу и не снимешь фильм. Я не стремилась к популярности.

«Их разборки удалили нас друг от друга», — вспомнила я слова существа из темноты. Почему Таргус не похитил меня раньше? Ведь не всегда же я была под охраной купола. Что-то крутилось в моей голове, но я никак не могла уловить саму суть. Все сосредоточенно молчали, продолжая кидать на меня свои заинтересованные взгляды. Даже Илин мерцал вблизи от меня, пытаясь что-то придумать.

Я сказала вслух, резюмируя свои мысли:

— Я всегда была простой и обыкновенной. Пока Горг и Рауль не встретились на моем пути. А потом, когда я уже не была обыкновенным человеком, Таргус не стал меня похищать. А теперь, когда я снова стала не активна, так сказать, он решил похитить меня.

— Молодец, Маша! — похвалил меня Рауль.

— Здорово! — восхитился Горг.

— Суть ясна, — изрекла Ортис.

Мне же совсем было непонятно. Что за вывод они сделали из моих слов? Егор озвучил мой вопрос:

— Как Машина обыкновенность влияет на ход событий?

— Она человек — раз, она в покое — два, — обрадовано сказал Горг. — Ему нужно состояние глубокого покоя. Ему не нужна активность. Нам всем было хорошо рядом с Машей. Она вызывала в нас чувство какой-то расслабленности, безмятежности, мира. Ее спокойствие и уравновешенность создавало тишину в наших разногласиях. Это аналогия нашего энергетического сердца.

— Ну и что? — спросил Егор.

— А то! Для основателя это очень важно. Энергия в нас должна циркулировать правильно и гармонично. Когда я был без сердца, все во мне нарушилось, начался полный хаос в моих мыслях и эмоциях. Это можно сравнить с Машиной активной жизнью, когда она связала свое существование с основателями. То же самое могло приключиться и с Таргусом. Он растерял свои эмоции и чувства в черной дыре. Он никто, он пустой. И он не может собрать себя воедино в этом месте. Там все спирально закручивается. А Маша имеет в себе все эмоции, но в то же время она очень уравновешена и добра. Она как сердце основателя, и хранит в себе все это. Помнишь, Маша, ты обиделась на слово «контейнер»? Но он так и создал тебя, чтоб ты хранила как концентрат все эти качества, и в нужный момент они все раскрутятся из тебя.

Я снова начала закипать, как тогда, когда Клош Ро произнес ненавистное мне слово. Я не хотела быть безликим существом, сосудом для хранения определенных качеств. Горг вдруг расхохотался.

— Маша, не злись. Я помешал ему в этом. Я «родил» тебя заново. Понимаешь? Он создал тебя такой притягательно уравновешенной, а я взял да и «родил» тебя заново. Ты развивалась своим естественным путем, и твоя жизнь наложилась на твое шестнадцатилетие. Я помешал ему похитить тебя в шестнадцать лет. Он был невидим; конечно, я не смог его ощутить, ведь он не имел эмоций и чувств. Я только сумел увидеть путь, который он проложил к тебе. Ему пришлось ждать, Маша. Он делал попытки пробраться к тебе из своей виртуальности. Помнишь, рыжего кота? А в восемнадцать лет ты встретила нас обоих, и опять все завертелось! — Горг снова радостно захохотал.

— Почему же он не начал все заново? — вновь спросил Егор.

— А почему я не начал все заново, Егор? — весело вопросил Горг.

— Ну, ты сам сказал, что в ней было твое сердце.

— Именно. В ней своего рода тоже есть его сердце. Он больше не может создать никого. Ему нечего отдать другому существу. А без своего, так называемого сердца, он не сможет войти в ее тело. И к тому же, весь тот путь, что он проделал, создавая Машу, был непростой. Я думаю, что он не сможет повторить его вновь. Может, этот случай выпадает раз в тысячу лет. Ведь и черная дыра в темной материи открывается не ежегодно, и не раз в сто лет. Иначе мы бы уже давно заметили это.

— Горг, не только в этом дело, — заметил ему Илин. — Вы упомянули виртуальность и другую реальность. Если Таргус находится в ней, то и Маша должна находиться в другой реальности, чтобы соприкоснуться с ним.

— Она замечательно проходит в эту реальность в своем особом сне, — заявил Горг.

— Почему она умеет это делать? — пытливо спросил Илин.

— Мы не знаем, — ответил Рауль.

— Вероятно, она может входить в чужое сознание? — продолжал выяснять он.

— Я вижу основателей и чувства людей, именно вижу, — с трепетом подтвердила я.

— Так я и думал. Твоя необычность создана умышленно, Маша. Ты в чем-то сама виртуальна. Ра-Ойл, ты должен знать это. Маша, то есть ее физическое тело, может уйти из своей виртуальности в другую реальность. У нее есть свой путь туда. Несомненно, Таргус сделал так специально, чтобы иметь возможность воспользоваться твоим телом. В обычное, он не войдет. Если Маранта никогда не умела попадать в другую реальность, то для него она будет бесполезна. Его попытка совершить этот отчаянный шаг погубит ее.

Егор застонал. Рауль был в тревоге, а я сознательно подавляла свою панику, чтобы не расстраивать его еще больше. Я решила отвлечь всех от этой грустной темы.

— Илин, расскажи мне, каким был этот Таргус Ро.

— Он был ученый. Ему хотелось все узнать и изучить. Он был талантлив и его начинаниям всегда сопутствовал успех. Он хотел много сделать, и если бы не черная дыра, он бы сумел изучить темную материю.

— Понятно, — проговорила я. — Но какой он был? Он любил тебя, Илин?

— Любил? Ну, да. Я думаю, любил. Он всегда звал меня с собой, когда делал что-то интересное. Я помогал ему в наблюдениях, он ценил во мне это качество. Я замечал незначительные изменения в его опытах, или какие-нибудь отклонения. Мне не удавалось интерпретировать эти значения, а Таргус с легкостью делал выводы.

— Мне знакомо это, — проворчал Горг. — Ра-Ойл тоже всегда был наблюдателен. У каждого свой талант, Илин. Тебе надо было идти своей дорогой.

— Мне было самому интересно с ним работать, Горг. Нам было весело.

— Илин, он был добрым? — спросила я.

— Трудно сказать, Маша. Чтобы увидеть это качество в действии, надо поставить Таргуса в такие условия, где бы он мог проявить его. Мне кажется, что у нас не было подобных обстоятельств.

— Он умел любить? — вновь спросила я. — Заботиться о ком-либо?

— Не могу сказать. В его планы не входило создавать живые творения. Ему нравилось создавать свои миры, но не населенные разумными существами. Он хотел все свое время посвящать изысканиям.

— Как все знакомо, — обреченно пробормотала я себе под нос. — Он был счастлив?

— Мне, кажется, что да. Мы не скучали, он был интересным собеседником, веселым, любил шутить.

— Я думаю, что вам пора возвращаться, — внезапно прервала нас Ортис. — Мы узнали достаточно.

— Ты не полетишь с нами? — удивилась я.

— Не сейчас. Я хочу проследить за темной материей в тот момент, когда вы будете вводить Машу в сон. Я хочу помочь вам. Возможно, я что-то выясню или увижу.

— Я пойду с тобой, Ортис, — твердо сказал Илин. — И нам не помешала бы помощь еще нескольких основателей.

— Возьми моего отца и брата, — неожиданно предложил Горг. — Они знают толк в творениях, и умеют создавать, меняя сущность. Они сильны.

Мы вернулись домой без Ортис. Горг был возбужден и, бегая по залу, строил планы. Егор сидел опечаленный, и все время поглядывал на меня, избегая встречаться со мной взглядом. Рауль сидел рядом со мной, крепко прижимая меня к своей груди.

— Ра-Ойл, мы войдем вместе с Машей в ее сон, и попробуем вытащить Маранту, и разобраться с этим Таргусом, — деятельно проговорил Горг.

— Как ты собираешься с ним разбираться, если он невидим? — без энтузиазма ответил Рауль. — Мы даже не знаем, где он находится, чтобы достать его.

— Ладно, но Маранту мы сможем вытащить, — чуть убавив свой пыл, произнес Горг.

— Маша, — внезапно сказал Егор, — ты думаешь, мне безразлично, что с тобой происходит? Ты думаешь, меня волнует лишь Маранта?

— Я так не думаю, Егор, — тихо ответила я.

Он, словно, не слыша меня, продолжил:

— Это не так, Маша. Конечно, я хочу вернуть Маранту, но не ценой твоей жизни. Ты мне дорога не меньше, чем она. Я пойду с тобой, и сделаю все возможное, чтобы уберечь тебя.

— Егор, не надо, — чуть слышно проговорила я. — Мне тяжело все это. Я не хочу думать, что кто-то из нас умрет или пропадет. Я просто хочу сделать, что надо, и не вдаваться в тягостные раздумья.

Рауль застонал и схватил меня за руку, поднимая с дивана. Я даже испугалась, этой внезапности. Он сквозь зубы бросил Горгу и Егору:

— Не ходите за нами. Оставьте нас, — и унес меня во дворец.

— Рауль, почему мы здесь? — изумилась я. — Уже вечер, нам надо подготовиться и все продумать.

— Маша, я не могу, не могу слушать, как ты готовишься уйти. Ты понимаешь, что это может означать? — он заглянул своими полыхающими глазами в мои, и я увидела такое же горящее мучение на искаженном лице. — Я не могу отпустить тебя, Мария, не могу. Не в силах.

Он стал целовать меня с какой-то жадной горячностью. Я почувствовала то, что он не позволял себе — его переживания хлынули в мое сознание, и затопили мой мозг своей любовью. Я такое чувствовала от него лишь однажды, изредка, когда он хотел поддержать меня перед длительной разлукой и в нашу первую ночь, когда мы не могли остановиться. Его самоконтроль был сейчас разрушен этими пугающими событиями. Я забыла обо всем на свете, я наслаждалась своей и его любовью. Мы шептали имена друг друга и слова любви в полузабытьи чувств. Скорее всего, время остановилось, я не знала, сколько мы были вместе.

Я лежала на его плече, моем самом любимом месте, самом уютном и безопасном. Я думала о том, что расстаться с ним выше моих сил. Но потом подумала, что я же расстаюсь не по своей воле, мне надо спасти дочь и ее ребенка… и Егора. И Рауль сделал бы то же самое для них. И Егор. Интересно, а Горг смог бы? Но этому существу понадобилась я, и значит мне идти. Я не видела другой возможности.

— Рауль, — тихонько прошептала я, — знаешь… если вдруг случится… ну, ужасное… то ты, чтоб не страдать сильно, мог бы обрести свое духовное тело вновь. Ну, как Ортис недавно, — он напрягся, слушая мои слова. — Я не хочу, чтоб ты страдал, — еще тише сказала я.

— Маша, солнышко, что ты такое говоришь? — он развернул меня и прижал к своей груди так сильно, что я не могла дышать. Гулкий стук его сердца отдавался во всем моем теле. — Как мне сделать это? Я не могу избавиться от тела, которое любило тебя, — его голос был пылким, убеждающим. — От рук, которые обнимали твое нежное тело, от глаз, которые любовались тобой. А губы? Как я могу потерять их, печать нашей любви? Каждый миллиметр моей кожи помнит все твои прикосновения.

— Рауль… я просто не хочу, чтоб ты страдал, — безнадежно проговорила я.

— Это неизбежно, — он стал покрывать мои волосы поцелуями. — Но я не оставлю тебя одну, я не могу, Мария. Мы раньше столь часто теряли друг друга, что я не хочу повтора. Я обещал тебе, что мы всегда будем вместе. Я пойду с тобой, и за тобой. Мы пройдем весь путь вместе.

— Рауль, я боюсь за тебя, — мое сердце вдруг тревожно забилось.

— А я за тебя, — невесело выдохнул он.

— Я буду изо всех сил стараться сохранить жизнь, чтобы ты не страдал.

— Я буду помогать тебе.

Я страстно прижалась к его губам и осознала, что возможно, это последнее, что у нас останется. Как бы ни сложились дальнейшие события, мы будем помнить наши последние ласки.

— Знаешь, Мария, если в пути мы разлучимся по какой-либо причине, то я все равно найду тебя и приду к тебе.

— Знаю. Я всегда буду тебя ждать, Рауль. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — словно эхо прозвучали его слова.

Потом мы вернулись в замок. Кроме Горга и Егора там уже сидели Алек, Джек, Рикро, Ши, Малея. Они уже все знали и с глубоким состраданием смотрели на нас.

Рауль печально взглянул на Джека и сказал:

— Ну, что, дружище, все повторяется вновь. Только вы теперь другие, и переживете, если меня долго не будет.

— Рауль, мы сочувствуем вам, так глубоко, что трудно выразить. Если бы была возможность отдать мою жизнь за вас, я бы с радостью это сделал.

— Я знаю, Джек. Но этой… — он запнулся, — ему понадобилась Мария.

— Рауль, Мария, мне трудно говорить, — начал Рикро, — но я люблю вас обоих. Пожалуйста, сохраните себя. Мы будем ждать…

Он опустился на стул, и в его глазах блестели слезы. Малея прижалась к нему, она тихо плакала. А Ши, глядя на ее слезы, страдал.

— Рауль, я могу чем-нибудь помочь? — спросил грустный Алек.

— Только тем, что останешься на Острове, как можно дольше, чтобы помочь нуждающимся.

Из кухни выглядывали повара, и они плакали. Да, новости быстро распространяются. И это настроение совсем не способствовало моей готовности осуществить задуманное.

— Ра-Ойл, я пойду с вами. Может, мне удастся чем-нибудь помочь.

— Хорошо, Ши, — мягко откликнулся Рауль. — Маша, давай перекусим, — предложил Рауль.

— Я не могу, — сдавленно ответила я. — Я бы выпила что-нибудь.

Из кухни меня услышали, и Сир тут же принес сок и компот из сухофруктов. Я выпила и того и другого, и оглядев всех, сказала:

— Рауль, я готова, пора идти. А вы надейтесь и ждите возвращения Маранты и… нас.

Малея громко всхлипнула и, заглушая рыдания, сильнее уткнулась в грудь Рикро. Я пошла в диагностический кабинет, на странно-ватных ногах. Вероятно, так идут на казнь — ничего не видят, ничего не ощущают, просто переставляют ноги, и сердце стучит, как попало. Все повторилось, как и накануне. Только с нами был Ши. Он не был знаком с процедурой моего сна, поэтому с любопытством наблюдал, как Рауль все подготавливает.

Я разделась, выпила стакан жидкости и, засыпая, услыхала: «притащи вторую ванну». Я уже не могла понять, чей это голос, и зачем это нужно. Меня окутала непроницаемая темнота.

— Ты поспешила, — тут же услыхала я тихое шипение. — Но ты не одна. С тобой много свидетелей. Они не нужны.

— Они хотят поддержать меня. Мне страшно, — призналась я.

— Страх легко рассеется, едва ты двинешься ко мне. Ты готова, Маша?

— Еще нет.

— Не медли, — шепотом, переходящим в какой-то свист, проговорил он.

Я услышала, как бы за стеной, голос Горга:

— Ра-Ойл, его нет здесь, я не могу найти его. Никакой зацепки.

— Я вижу, Горг, — тихо ответил Рауль. — Он говорит из другого места.

— Ра-Ойл, — раздался слабый голос Ши. — Он в другой реальности, мы не сможем достать его.

— Покажи мне Маранту, я хочу видеть, что она жива, — вытирая слезы, попросила я.

— Она в порядке, — я скорее догадалась, что мне ответили, так как голос был не слышен. — Смотри.

Я снова увидела в ярком кубе и в белом шаре Маранту. Она лежала в своем куполе, свернувшись калачиком, и как ребенок, сжав руки в кулачки около лица. Егор не выдержал, увидев ее беспомощную позу.

— Мара, милая, — застонал Егор, — хорошая моя, девочка, мы вернем тебя, — бормотал он. — Потерпи, сейчас все кончится.

Маранта вскинула голову, ее лицо оживилось.

— Егор, это ты? Я слышала тебя?

— Маранта! — заорал Егор. — Мы спасем тебя!

— Егор! — Маранта жалобно кричала, вскочив в своем еле белом куполе и фосфорном кубе.

Егор зарычал, и Рауль с Горгом удивленно посмотрели на него. Из тела Егора выходил яркий белый свет, и он тянулся к Маранте. Он проходил также и через мое тело, через всю виртуальность в эту зловещую темноту. Я ощущала его энергию, как нечто упругое, надежное и для меня не опасное. Но, я чувствовала, что эта энергия сильна и может поразить любого, кто без согласия Егора соприкоснется с ней. Она тянулась к кубу с Марантой и окутала его со всех сторон. Маранта сидела в тройной защите. Она видела это белое чудо, и ее лицо наполнялось радостью, она всхлипывала, и слеза выкатилась из уголка ее глаза. Маранта впервые заплакала.

— Сильно́, — прошептало невидимое чудовище. — Но если мой куб треснет под этим натиском, девочка погибнет. Маша, поторопись, прими решение. Этого будет достаточно, чтобы ты попала сюда, и спасла свою дочь.

— Мне нужны гарантии, что ты вернешь ее. Я не могу уйти к тебе, если она там. Верни ее, — мое сердце делало мне больно, колотясь о ребра. Я изнывала от страха.

— Гарантия — это мое слово. Мне не нужна твоя дочь. Как только ты двинешься ко мне, она двинется обратно, в твой мир. Пусть твои компаньоны уйдут из нашего сна, они мешают обмену.

— Пожалуйста, — прошептала я им, — уберите свои руки.

Егор исчез первый, Ши за ним, Горг помедлил и тоже отпустил меня. Один Рауль продолжал сжимать крепко мою руку, и я чувствовала его панику. Мне тоже не хотелось лишаться его поддержки и его надежного объятья, но я снова проговорила:

— Рауль, я прошу тебя, любимый, отпусти меня. Все будет хорошо, отпусти.

Он убрал руку. И я настроилась, чтобы произнести заветное слово:

— Я готова.

— Отлично. Теперь просто расслабься, все произойдет само собой, — еле слышно прошелестел он.

Твердый, деловой голос Рауля проник в меня:

— Я окутаю ее своей защитой, чтобы этот подонок не забрал ее. Горг, ты тоже. Ши? Егор, сможешь создать еще раз свой белый свет для Маши?

— Я попробую, — в его голосе было столько желания и боли, что мне его стало жаль.

Никто не слышал наши переговоры с темной тварью, вернее, его речь. Никто не знал, что я собралась сделать…

— Рауль, она исчезает! — раздался истеричный голос Егора. — Что мы можем еще сделать?!

— Ра-Ойл, — страшным голосом проговорил Горг. — Мы не учли одного — жертвенность Маши. Она готова отдать себя, лишь бы вернуть Маранту. Что мы можем изменить?!

— Ничего… — пустым голосом пробормотал Рауль. — Я не потеряю ее, больше не потеряю. Ни за что… только не это… Я пойду за ней, подстрахуйте меня.

— Рауль, нет, не надо! — голос Егора.

— Ты ничем не поможешь ей, брат!

— Я сказал — подстрахуйте меня, как Машу! Быстро!!! Окутайте меня своей защитой. Егор, ты тоже!

— Ра-Ойл, подожди!

Больше я ничего не услышала. Меня с огромной силой, которую трудно даже вообразить усасывало в черное пространство. Это было просто чудовищно. Сила притяжения была настолько велика, что моя защита сплющилась, словно спагетти. Но она не прорвалась! Несколько слоев защиты окутали меня — Рауль, Горг, Ши и даже Егор, смогли удержать свой свет, вокруг моего купола. Этот защитный свет растянулся, наверное, на 100 или более километров и закрутился вокруг меня по спирали. Интересно, вытянулась ли я на сотни километров? Я ничего не чувствовала и не могла пошевелиться, чтобы даже скосить глаза и взглянуть на что либо. Внезапно я ощутила еще большее давление на свой вытянутый купол и с ужасом заметила, что мои защитные цвета стали истончаться и таять, рассеиваясь по космической пружине. Я ничего не могла поделать с этим, и подумала, что, вероятно, это конец. Как только улетучится мой купол, я тоже растворюсь, рассеюсь в этой спирали. Со мной остался только золотой цвет, мой Рауль все еще был со мной.

Сила притяжения усиливалась, и у меня возникло ощущение, что я рассыпалась на атомы и вновь собралась в целое. Мое тело пылало адским огнем в ожидании, что я сгорю дотла с минуты на минуту. Попытка кричать не увенчалась успехом, из горла не вырвалось ни звука, язык тоже не шевельнулся и рот не открывался. Но, внезапно все прекратилось, словно прорвав невидимую преграду. Я попала в черный туннель, где меня перекрутило и потянуло в противоположную сторону. Яркая белизна вдруг ослепила меня, и я зажмурила глаза очень крепко. Мне хотелось прикрыть свои веки рукой, так как яркость просвечивала через их тонкую кожу, но я не могла пошевелить ни единым мускулом. Я вновь неслась с невообразимой скоростью, и белый свет стал постепенно ослабевать, превращаясь в нежную желтизну. Сколько времени продолжался этот полет, трудно было себе представить. Мне кажется, что и время здесь исказилось настолько сильно, что могло идти в этом месте вообще неправильно. Что я знала об этих процессах? Я чувствовала себя маленьким атомом, а не живым существом, даже не атомом, а еще мельче, нейтроном. Моя золотая защита истлела, я осталась только в своей энергетической оболочке, которая по цвету сливалась с окружавшим меня свечением. Я почувствовала, что она стала сплющиваться, приобретая округлую форму. Мои мышцы ожили, и я смогла сжать и разжать пальцы на руках. Я все еще была жива и почему-то одета! Я не рассчитывала на это чудо, но я выжила, благодаря моим близким.

С трудом повернув голову, я обнаружила, что больше не лечу, а вишу в бледно-желтом пространстве. Мой купол вновь был на месте и сливался с цветом окружавшего меня пространства. Дикое болезненное одиночество заполнило меня, и оно было не только моим. Кто-то присутствовал рядом.

— Я снова ошибся, — услыхала я тихий шепот. — Ты выжила, но я не приобрел того, на что надеялся. Твоя защита не рассыпалась.

Я завертела головой в надежде увидеть говорившего. Вокруг было пусто. Мой обзор заполняло только желтое необитаемое пространство.

— Ты не увидишь меня, не старайся, — тишина опять повисла вокруг меня. — Я ошибся в твоих защитниках. Их желание спасти тебя оказалось сильнее, чем я думал. Ну, что ж, теперь мы будем вместе коротать это время. Ты была моим последним шансом обрести потерянное.

— Ты Таргус Ро? — смогла произнести я. Мой язык еле поворачивался во рту.

— Я никто, Маша. Мое имя утеряно, как и моя сущность. Не называй меня этим именем.

— Я просто хотела узнать, ты ли тот, кто улетел из мира основателей в черную дыру?

— Да, это я, — прошипел он.

— Я совсем не могу тебя видеть?

— Ты не увидишь меня; меня нет, и теперь никогда не будет. Я навсегда останусь в этом враждебном для меня мире, — его голос слабел.

Я направила свой шар ближе к тому месту, откуда доносился шепот.

— Послушай, если раньше ты был основателем, то ты мог бы нарастить свои ткани. Здесь есть свет, и ты мог бы создать себя заново. Мы ведь думали, что ты остался в кромешной темноте, поэтому и не смог ничего сделать.

— Так и было, Маша. Я долго был в темноте, но потом энергетической волной меня принесло в этот мир. Я, как и ты, преодолел горизонт событий. И этот свет, что ты видишь, никак не может помочь мне создать заново свое тело. Этот свет далек от нашей природы основателя. Я ничего не могу сделать с ним.

— Здесь есть кто-то еще, кроме нас с тобой?

— И да, и нет, Маша. Мы чужды для этой вселенной. Мы можем найти альтернативные миры, но не сможем влиться в них. Мы можем только лишь наблюдать. Но, я думаю, ты способна почувствовать их. Ты сохранила свое тело, и твой цвет совпадает с цветом этого мироздания. Я создал тебя с таким светом, чтобы ты могла донести в нем необходимые элементы для моего тела.

— Послушай, Таргус…

Он тут же перебил меня:

— Не называй меня так. Меня уже нет.

— Но как мне к тебе обращаться? Ты называешь меня Маша, а как мне звать тебя?

— Не зови меня никак. Просто говори со мной, и этого будет достаточно. Я всегда пойму, что ты говоришь именно со мной.

— Ладно, — озадаченно произнесла я. — Я хотела лишь спросить, если у тебя нет тела, то ты смог бы вернуться домой и там нарастить его.

— Я не смогу вернуться без тела. Начинать надо отсюда. Ты не поймешь, — его шепот был лишен интонаций. — Я долго живу здесь, и перепробовал уже все. И я не могу пробраться без тела сквозь дыры. То, что от меня осталось не может двигаться по кротовым норам.

— Но как ты смог похитить Маранту, если не умеешь проникать через дыру?

— В ней есть твой свет, и я могу притягивать такие объекты, через проложенный путь во вселенных.

— Ты вернул ее?

— Конечно. Она уже дома.

— Ей не навредила черная дыра? Потому что я могла рассеяться даже со своими куполами, а у Маранты и того не было.

— Она не была в черной дыре. Она находилась в вашей вселенной. Я поместил ее в особом пространстве, ожидая только лишь твоего появления. Но если бы ты не пришла, я протянул бы ее по этому пути.

Его голос был до того бесцветен, что мне было скучно говорить с ним. И это несмотря на поразительность событий, в которые я попала. Я осталась жива, но не радовалась этому. Маранта вернулась домой невредимая, но я не ликовала. Рауля не было со мной, но это не мучило меня. Убийственное равнодушие разъедало мозг.

Я оглядывалась вокруг и ничего не видела кроме желтого света. Может попробовать полететь куда-нибудь? С этим пессимистичным Таргусом разговаривать было совсем грустно.

— Лети вниз, Маша, там ты сможешь найти много интересного для себя, — ему передалось мое желание.

— Вниз — это куда?

— К себе под ноги. Ты сейчас находишься в небесном пространстве этого мира. Внизу существуют альтернативные миры. Лети куда хочешь.

— А что ты будешь делать? — поинтересовалась я.

— Наблюдать. Что мне еще остается?

Я воспользовалась его советом и полетела вниз.

Конец первой части.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВЕЧЕР ПЕРВЫЙ: ЗАХОД СОЛНЦА.

«Знаю человека…, который… был унесен к третьему небу», (2 Коринфянам 12:2).

АЛЬТЕРНАТИВЫ

Мне хотелось узнать, в какой мир я попала. Мой энергетический купол подчинялся мой воле, как и прежде. Стремительно опускаясь, я попутно вертела головой во все стороны, чтобы увидеть все, что попадется на глаза. Как ни странно, я ничего не увидела. Только нежная малопрозрачная желтизна расстилалась повсюду. Иногда она становилась ярко-желтой и проницаемой моему взгляду. Тогда в ней просматривалось нечто вроде прозрачных пузырей, сидящих на плоскости. Что-то зашевелилось в моей памяти, похожую картинку я где-то видела. Большие пузыри были половинчатые, а маленькие выглядели идеально круглыми, наподобие мыльных. Их диаметр был немногим больше, чем мой защитный купол. Странным было то, что все они располагались в единой плоскости: на ней сидели либо шарики, либо полусферы. Мне захотелось их рассмотреть вблизи и я подлетела к большой полусфере. Она тоже отливала приятной желтизной, похожей на послеобеденное солнце. Сфера, при моем приближении начала мерцать, и ее необъяснимая внутренность закружилась. Я вглядывалась в эту непонятную жизнь и изо всех сил пыталась вникнуть, что бы это могло быть? Зачем нужны эти невразумительные пузыри? Приблизившись чуть ли не вплотную, я отметила, что вращение неясного содержимого сферы замедлилось. И вдруг отчетливо увидела изображение в пузыре, и это заставило меня отпрянуть. Я услышала шепот Таргуса:

— Ты испугалась, Маша?

— Так точно, — выдохнула я. — Что это было?

— Это одна из твоих жизней. Взгляни еще раз, — посоветовал он.

Я с недоверием вернулась к сфере. Картинка появилась вновь, и я разглядела в ней себя. Это было похоже на застывший кадр кинофильма.

— Почему я здесь? — подавленно вопросила я.

— Всё это твои миры, Маша. Но на вопрос почему, я не отвечу. Смотри сама, может тебе удастся понять что-либо.

— Я могу войти в этот мир, чтобы узнать?

Слишком смело для меня. Но что мне терять в чужом мире? Я и так была здесь абсолютно одна, словно редкая аквариумная рыбка.

— Ты можешь слиться со своим альтернативным образом, и посмотреть свою жизнь изнутри. Надо лишь убрать защитное поле. А мне не удается войти в эти сферы, я могу видеть только отсюда.

— Ладно, попробую разобраться, что к чему, — я снова подлетела вплотную к оболочке пузыря и присмотрелась к оживающей на моих глазах картинке. — Если я уберу защиту, я не погибну? Здесь есть чем дышать?

— Для тебя сгодится, ты совместима с этой вселенной.

Я сконцентрировала все свое внимание на вертящемся изображении сферы.

Я увидела себя, сидящую за пяльцами, совсем, как Юта. Только я не вышивала нитями, я, если можно так сказать, вышивала камнями. У меня повсюду висели картины из драгоценных камней. И на них везде был мой Рауль. Вот, мы с ним в горах, на реке Тинок. А вот он стоит на лугу, рядом с Сэтом, и, наверное, любуется мною. И еще, вот одна — мы стоим на балконе моего дворца и наблюдаем в небе необыкновенную картину — две луны смотрят на нас. А сейчас я «вышивала» новую картину — мы с Раулем на водопаде, который сделал для меня Горг. Мое полотно было необычным — золотым. Я проделывала в нем специальным инструментом углубления для камешков, и вставляла их в эти пазы.

Сейчас я делала сияющий водопад из маленьких бриллиантов, их крошечки превращались в мелкие брызги и водяную пыль. Это было потрясающе красиво. Я даже не подозревала, что умею делать такие вещи. Мне стало любопытно посмотреть вблизи на эту красоту, и я подлетела совсем вплотную к картине, соприкоснувшись с рукой этой Маши. Внезапно я ощутила сама от себя дикую боль, и резко отпрянула. Вторая я вздрогнула, и отшатнулась от картины. Через открытую в другую комнату дверь, вбежал Горг. Я только сейчас увидела его.

— Маша, милая, что случилось? — неподдельно встревожился он.

Его руки нежно обняли мои плечи, словно защищая от беды. Его глаза по-прежнему сияли небесной синевой, и он был все так же красив.

— Ничего, ничего. Все нормально. Просто я что-то почувствовала, — чуть слышно проговорила я.

Я поразилась своему голосу. Он был безжизнен, лишенный всяких эмоций. Я вновь приблизилась к себе. Теперь я чувствовала острую потерю, боль и безысходность, я была равнодушна абсолютно ко всему, и только моя работа приносила мне облегчение от моего унылого состояния. Меня потянуло к ней, мне захотелось слиться с этой Машей, чтобы понять, что случилось, где Рауль и почему Горг обнимает меня за плечи. Я соединилась с ней, сама с собой. И тут чувства на меня обрушились, я поняла, что произошло.

Рауль, мой Рауль, пропал, а может и погиб. Его не было уже давно, много лет, он спас меня от белой дыры, а сам унесся в нее. Я жила одна уже долгое время, и мою жизнь трудно было назвать жизнью — это было лишь существование. Я занималась только тем, что создавала картины из камней. Горг был рядом все время, он старался утешать и поддерживать меня. Он делал камни для моей работы, и наблюдал, как я «вышиваю». Он кормил меня иногда, когда возникала потребность в питании, потому что сама я не чувствовала голода, и отводил спать, потому что я не ощущала усталости.

Вот и сейчас, когда я вздрогнула, он оказался рядом в сильном волнении. Я чувствовала, что он живет мной. Ему безумно хочется как-то оживить меня, воскресить мои эмоции. Он взглянул на картину, на водопад, который я делала, и вздохнул:

— Маша, как это красиво. Ты все помнишь, твои картины дышат жизнью, в них есть чувство. Маша, Маша, как бы мне хотелось увидеть чуточку жизни и в тебе.

Я ощутила его тоску и любовь ко мне. Впервые, сегодня, я почувствовала его сильную любовь и желание сделать меня счастливой. Это было, как с Раулем. Я посмотрела в его глаза, которые были наполнены болью, как и мои, и он упал передо мной на колени. Я запустила свои пальцы в его светлые волосы, и он коротко вздохнул, уткнувшись в мои колени. Так делал мой Рауль. Слезы заполнили мои глаза, и я ласкала Горга, теребя его волосы.

— Маша, Маша, любимая, — зашептал он. — Я так люблю тебя.

Он стал целовать мое платье и мои руки, а мне слышался голос Рауля, который говорил мне те же самые слова.

— Я тоже, — ответила я.

Горг поднялся с колен и притянул меня к себе. Он смотрел в мои глаза, а мне сквозь слезы виделась лишь чернота глаз Рауля. Он поцеловал меня, и я растаяла в его руках.

— Маша, Маша…

— Рауль…

— Нет, Маша, Ра-Ойла нет, — надтреснуто произнес Горг. — Я люблю тебя, — с нажимом на слово «Я» сказал он.

— Да, да, ты любишь, — чуть слышно откликнулась я. И мне хотелось лишь одного, видеть глаза Рауля, чувствовать его сильные, нежные руки, слышать его голос. — Где Рауль?

— Его нет, — голос Горга был отчаянный. — Я здесь, Маша, — опять сказал он, нажимая на «Я». — Я здесь, — повторил он.

Мне слышалось только, «я здесь». И это был ответ на мой вопрос. Горг снова поцеловал меня, и я ответила на этот поцелуй, потому что жаждала почувствовать губы Рауля. Он целовал меня долго и страстно, и, закрыв глаза, я получала необъяснимое облегчение от всех страданий и долгого ожидания. Он отнес меня в мою комнату, и мы любили друг друга пылко и нежно. Он шептал мое имя, а я — Рауля, он каждый раз поправлял меня, мягко напоминая, что Рауля уже нет, а что есть он, Горг, и он любит меня также сильно, как и Рауль. И теперь он больше не позволит мне грустить, я всегда буду с ним, и он не отдаст меня никому, и теперь никакая беда не коснется меня. Он был так счастлив и так рад, что мне не хотелось возражать ему и ничего менять. Единственное, что я захотела вдруг — это умереть, прямо сейчас. И никогда, ничего больше не чувствовать. Почему эта проклятая белая дыра не засосала и меня тоже?

После этого события время странным образом перескочило. Я увидела себя в объятьях Горга, и мы сидели на диване. Он держал мою голову у своей груди, теребя мои волосы, вдыхая их аромат. Я тихонько позволяла ему это делать, не получая от этого никакой радости. Но я опять чувствовала, как счастлив Горг. Он еще надеялся на то, что все изменится. Он любил меня.

Время снова сделало скачок, и я увидела, что больна. Я была бледной и похудевшей, мои губы высохли и потрескались, меня мутило, и я сразу вспомнила, что видела подобное лицо в своем мире. Маранта. Я была беременна, как и Маранта. Горг не догадывался, что со мной. Мне нужна была вода и еда, а он сходил с ума от непонимания данной ситуации.

— Маша, что с тобой? — чуть не плакал Горг. — Скажи, что тебе надо, я все сделаю.

В ответ меня мутило и рвало желчью. У меня было обезвоживание, я прошептала:

— Пить, я хочу пить.

Он мгновенно принес мне воды, сока, чая. Я выпила это все, и с облегчением уснула. На следующее утро я увидела рядом с собой кучу различных напитков. Я обрадовалась, заметив молоко. Горг был рядом и сразу же протянул мне стакан с молоком. Я выпила его, и он налил мне еще. Ну, точь-в-точь, как Маранта с Егором. Мне стало немного лучше, и Горг радовался. Он заметил, что мне понадобилась еда и жидкость. Он стал приносить мне самое разнообразное питание и напитки. Одна еда мне очень нравилась, от другой меня тошнило, и я бежала в туалет, чтобы освободить желудок. Ни Горг, ни я не понимали, что со мной. Только я, я настоящая, была в курсе.

Странно, что находясь внутри самой себя, я не могла давать нравственную оценку случившемуся. Я просто была, как сторонний наблюдатель. Когда виртуальная Маша страдала от горя, я чувствовала это, но не принимала близко к сердцу. Я знала, что мой, настоящий Рауль жив, и он или я, найдем друг друга. Я знала, где реальность, и смотрела на все без осуждения или большой радости. Я была сейчас похожа на Таргуса Ро, лишенного своих эмоций и чувств. Я не подключала их, наблюдая за виртуальной жизнью.

В следующем временном скачке, я увидела обалдевшего от счастья Горга. Мы, наконец, поняли, что я жду ребенка. Он был невероятно счастлив, и был сам не свой от переполнявших его чувств. Я же была немного удивлена произошедшим со мной.

— Маша, Маша, я не знал, что такое возможно! — кричал возбужденно Горг. — И то, что у нас будет ребенок, и то, что можно быть таким счастливым! Неужели ты ничуточки не рада? Ну, скажи, ответь мне? — Горг приподнял кончиком пальца мой подбородок, вглядываясь в мои глаза.

— Я рада, Горг, — тихо произнесла я.

Я чувствовала, что она лжет, и Горг тоже это знал. Он глубоко вздохнул и поцеловал меня в лоб. Он не расстроился моим бесчувствием, он все еще надеялся, что оживит меня.

Затем я видела нас обоих, держащих попеременно на руках крохотного ребенка. Это был человек, без всякой сути основателя. Это был мальчик, и я назвала его Гордей. Горг снова был счастлив и без конца целовал то меня, то ребенка. Мои чувства в этот раз немного проявились. Крохотное существо вызывало во мне желание заботиться о нем и любить его. Я заметила вспышку жизни на своем лице.

Моя жизнь с Горгом все мелькала передо мной, и раскрывала потихоньку мои чувства. Малыш и Горг были счастливы. А я сдержана и устала. Несмотря на это, Горг продолжал любить меня все также сильно.

Следующий скачок во времени заставил меня страдать. От неожиданности случившегося, мне стало так больно, что захотелось покинуть собственное тело. Это событие произошло через три года. Я увидела, что в нашу комнату с Горгом вошел Рауль.

Альтернативная Маша потеряла сознание, и теперь я наблюдала себя со стороны. Они оба подскочили ко мне, пытаясь привести меня в чувство. Горг, поднимая меня на руки, кричал:

— Откуда ты взялся, черт возьми!

Рауль гладил мое лицо, и у меня, у реальной меня, текли слезы. Видеть его, хотя и в другой реальности, доставляло мне боль и радость. Как бы мне хотелось сейчас прижаться к нему, и чтобы он обнял меня.

Когда я пришла в себя и открыла глаза, то встретилась с родными черными глазами, с мерцающим огоньком. Виртуальная я, заплакала слезами радости, а потом засмеялась.

— Ты жив! Как хорошо, что ты жив!

— Что с тобой случилось, Ра-Ойл? Где ты был так долго?

— Я собирал себя по кусочкам, — мягко ответил ему и мне Рауль. Он неотрывно смотрел в мои глаза. — Белая дыра разорвала мой купол и физическое тело, а проходя через горизонт событий, я растерял свой свет. Я долгое время искал себя, собирая воедино все свои частицы. И когда я восстановил себя, как основатель, я смог вернуться, и создать свое физическое тело. Правда, оно не такое удачное, как раньше, но ведь сходство есть? Как ты считаешь, Маша?

— Рауль, Рауль, ты вернулся, — вот все, что меня сейчас трогало.

Мне было все равно, в физическом ли он теле, или в энергетическом. Главное, что он жив. Теперь, все будет хорошо, теперь все будет по-другому. Рауль гладил мои волосы, и я чувствовала, как в Горге просыпается боль и тревога за наши, столь шаткие отношения.

— Ра-Ойл, — ледяным тоном заговорил он. — Маша теперь моя. Она жена мне, и у нас есть сын.

— Я знаю, Горг, — все также ласково ответил он. — Я не буду вам помехой. Видеть ее счастливой — это все, что мне нужно.

Горг коротко кивнул головой, ему понравилось, что ситуация прояснилась так быстро и безболезненно. Я встала с кровати и обняла Рауля за шею. Теперь чувства бушевали во мне.

— Я ждала тебя, Рауль. Я так долго тебя ждала.

— А я все время шел к тебе, родная. Ты успокойся, не волнуйся. Мы теперь будем видеться. Ты покажешь мне своего сына?

— Конечно, Рауль. Он такой хороший и добрый мальчик. Мы очень его любим. Пойдем со мной.

Я забыла о Горге, и, взяв за руку Рауля, повела его в спальню, где спал наш с Горгом сын. Его волосики были светлые, а щечки розовые. Пухлые губки приоткрылись во сне, рядом со сжатыми в кулачок ручками. Ему что-то снилось, и его темные реснички подрагивали. Рауль с улыбкой смотрел на мальчика, и я догадывалась, о чем он думал. Этот ребенок мог быть его.

— Горг, у тебя славный малыш, — тихонько шепнул Рауль.

— Я знаю, Ра-Ойл, — натянуто ответил Горг. Я не заметила, как он подошел к нам. — И он мой, и Маша — моя, — он еще раз решил напомнить нам об этом.

— Я не буду мешать тебе, брат, — твердо сказал Рауль. — Я уйду, и буду жить сам.

— Нет! — испуганно вскрикнула я, вместе с собой. — Ты никуда не уйдешь. Горг, если он уйдет, я не смогу остаться здесь, я уйду вслед за ним.

— Маша, Маша, что ты такое говоришь? — с мукой спросил Горг. — Куда ты уйдешь? Мы же вместе, ты помнишь это? Посмотри в кроватку — ты видишь, там спит наш с тобой сын.

— Горг, я останусь с тобой, если Рауль будет рядом, — твердо произнесла я. — Я не могу жить без него, — мой голос дрогнул, и я заплакала. — Если он уйдет, и я уйду. Горг, пожалуйста, я очень тебя прошу, пусть он останется. И в наших отношениях все будет по-прежнему. Я хочу лишь только, чтобы он был жив, и я могла видеть его.

Мои проснувшиеся чувства клокотали во мне, я плакала и не могла остановиться. Горг страдал, глядя на мое лицо, Рауль тоже мучился и хотел обнять меня и прижать к своему сердцу. Но он теперь не мог этого сделать. Это сделал вместо него Горг. Он прижал меня к себе и поцеловал мою голову.

— Ладно, Маша, только не плачь. Пусть он остается, если ты так хочешь. Не плачь, милая, все будет хорошо.

Я кивнула головой, соглашаясь, что теперь, когда Рауль вернулся, все будет хорошо. Мы прошли в столовую и уселись с Горгом на диван. Он все еще обнимал меня. Рауль сел напротив, и я неотрывно смотрела ему в лицо. От меня не укрылись его морщинки на лбу, они появлялись, когда он чем-то мучился. Я любовалась еле заметными ямочками в уголках губ и его шелковистыми губами, которые целовала когда-то, я восхищалась его темными лохматыми волосами, словно их только что растрепал ветер. Я жадно оглядывала его всего целиком, и понимала, что не смогу больше насладиться его ласками. Но это все ничего — главное, что он жив и сидит рядом. И я надеюсь, что теперь он всегда будет здесь.

— Рауль, ты хочешь есть? — спросила я.

— Я выпил бы чаю, — откликнулся он.

— Я тоже выпью с тобой, — сказала я. — Горг, тебе налить чай?

— Налей, — напряженно отозвался он.

Мы, молча, пили чай, и теперь я была почти счастлива.

Следующий скачок во времени показал мне, что мы жили, таким образом, долгое время. Рауль жил рядом, не в одном с нами доме, но он приходил каждый день. Он старался не раздражать Горга своим присутствием, но тот все равно злился. Горг терпел его из-за меня. Он прекрасно видел, что я бываю счастлива только когда Рауль рядом, или в ожидании того времени, когда он придет. Я стала часто смеяться, и даже дурачилась с Горгом. В эти минуты он снова был счастлив. Наш сын полюбил Рауля, и называл его своим дядей. Рауль водил его гулять и играл с ним, он научил его ездить на двухколесном велосипеде, с поддерживающими колесиками. Горг ревновал к нему мальчика, но вслух не говорил этого. Гордей очень любил своего отца, и этим сглаживал ревнивое настроение Горга. Наша семья со стороны казалась дружной и крепкой. Я больше не ходила унылая и равнодушная, я была… почти счастливая.

Это почти, можно было бы и опустить, если бы не Горг и не его ревность. Он желал, чтобы я всецело принадлежала ему. И хотя поводов для ревности не было, он страдал от нее. Самое интересное, что у нас с Раулем и не могло бы ничего быть, даже если бы мы и пошли на такой шаг. Его тело было другим, и мы не смогли бы быть вместе, в физическом плане. Горг прекрасно это знал. И все равно, он хотел, чтобы Рауль больше не появлялся у нас. Если бы этого хотела и я, то так оно и случилось бы. Рауль мог уйти и страдать где-нибудь в одиночестве. Но все мы знали, что если это произойдет, я буду снова несчастна и безжизненна. Я даже не была уверена, смогу ли еще раз потерять его. Я слышала разговор Рауля с Горгом:

— Горг, разве тебе плохо? Чем я нарушаю твой покой? — спросил Рауль.

— Да, мне плохо, — ответил Горг сквозь зубы. — С тех пор, как ты с нами, я потерял свой покой. Ты влез в нашу семью.

— Я ничего не сделал такого, в чем ты мог бы упрекнуть меня. Я прихожу всего на пару часов. Иногда я вижу Марию всего несколько минут, я гуляю с твоим сыном, когда вам некогда. Что я сделал не так, брат?

— Не надо было приходить к нам. Не надо было нарушать наш покой, Ра-Ойл, — упрямо повторял Горг.

— Ты не прав, — с болью в голосе произнес Рауль. — Маша страдала, ты сам знаешь это. Сейчас она счастлива, разве это не радует тебя? Ведь я не претендую на твои права. Я понимаю сложившуюся непростую ситуацию. Я хочу лишь видеть ее, как и она меня. Но, если Мария не захочет этого, я исчезну.

Горг рыкнул от бессилия. Он понимал умом, что Рауль прав, но ему хотелось единоличного полного владения Машей, то есть мною. Ему хотелось, чтоб Рауль вновь испарился, у него даже мелькала тайная мысль, чтобы устроить такое исчезновение.

— Горг, я знаю, что ты иногда думаешь, — отстраненным голосом произнес Рауль. — Поверь, если я пропаду каким-нибудь образом, ты не станешь счастливей. Я думаю, что Машино горе не поспособствует вашим взаимоотношениям, — Рауль взглянул ему в глаза, так как тот молчал. — Понимаешь, Горг, все дело в тебе, а не во мне. Ты мог бы быть счастливым даже в этой ситуации. Посмотри на нее: Маша с тобой, ты любишь ее, у вас чудесный мальчик, который любит вас обоих. И Маша… Маша, она изменилась, она любит тебя. Она никогда не думает о том, чтобы бросить тебя и уйти ко мне. Все, что ей нужно — видеть меня, и знать, что я жив.

— Вот, именно, Ра-Ойл, — криво усмехнувшись, сказал Горг. — А я хочу, чтобы все, что ей было нужно — это видеть меня.

— Но, Горг, ведь этого не было и раньше, — тихо заметил Рауль. — Она была неживая. Ей было все равно, кто с ней рядом.

— Пусть так. Но только не ты, — бесцветным голосом проронил он.

Рауль вздохнул, его лицо было искажено от боли.

— Горг, ты ведешь себя снова, как ребенок. Я не могу себе позволить поступить также. Поговори с Марией, и если она не захочет меня видеть, я уйду.

Рауль ушел, а Горг тяжело дышал, испытывая сильное чувство вины. Он знал о своем детском эгоизме. Он помнил, что когда-то хотел сделать меня счастливой. Он помнил также то, что Рауль любил его и любит до сих пор. Его память была прочной, и она подсказывала ему множество событий из его непростой жизни: Рауль не убил его, когда была такая возможность, Рауль простил его и заботился о нем, как отец; он позволял ему видеться с Марией, как того хотел Горг; он поселил его на своем Острове, но мог вернуть отцу; Рауль спас Машу, растворившись в белой дыре. И сейчас он не требует ничего. Он лишь хочет видеть ее и знать, что она счастлива, как он и сказал. Горг вспомнил все это и бессильно опустился в кресло. Почему же ему так тяжело и одиноко? Почему ему хочется, чтобы он для Маши стал всем? Зависть? Когда Рауля не было, был один лишь Горг. И конечно, его устраивала такая ситуация. Но Маша не была счастлива. Разве это устраивало Горга? Нет. Он искал разные способы сделать ее счастливой, но не добился успеха. Теперь такой способ появился — это Ра-Ойл. Но он не рад ему. Маша счастлива, но это не радует Горга. Он сидел и думал обо всем этом, пытаясь разобраться в своих чувствах.

— Она со мной, — шептал Горг. — Она подарила мне сына. Несомненно, когда появился Ра-Ойл, она стала прежней Машей, которую я всегда любил. И мог ли я раньше мечтать, чтобы она любила меня так, как сейчас? Без Ра-Ойла она не любила меня, — признал он. — Почему? Ну, почему? — мучился Горг.

— Горг, милый, что ты сидишь здесь, такой грустный? — я вошла в гостиную. — Я уложила Гордея. Мы прочитали на ночь сказку, и он уснул, даже не дослушав ее. Представляешь?

Горг неестественно улыбнулся. Раньше этот рассказ Маши о сыне очень бы его обрадовал, а теперь он думал: почему мне это не так интересно? Ревность и зависть снедали его.

— Маша, ты любишь меня? — криво улыбнувшись, спросил он.

— Люблю, конечно, Горг, — она улыбнулась и присев на подлокотник кресла, прильнула к нему.

— А Ра-Ойла ты любишь? — чувствуя холод, задал он свой наболевший вопрос.

Маша слегка отодвинулась от него. Она прониклась его настроением.

— Его я тоже люблю, Горг. Зачем ты спрашиваешь?

— Затем, Маша. Ты должна любить меня, а не его, — горячо сказал он. — Понимаешь?

— Горг, тебя я люблю, а без него не могу жить. Так было всегда, и ты знал это всегда. Когда мы еще не были вместе, ты видел нас с Раулем, и знал о наших сильных чувствах. Тут ничего нельзя изменить.

— Маша, — застонал Горг, — почему так, Маша? Я хочу, я мечтаю быть на его месте. Мне хочется, чтобы ты точно также любила и меня.

— Я люблю тебя, Горг, как могу. Я с тобой, и никуда от тебя не денусь, разве тебе этого мало?

— Теперь мало, Маша. Когда я увидел, как должно быть, мне стало этого мало. Я хочу, Маша, чтобы ты тоже не могла без меня жить.

— Горг, — воскликнула Маша, — как же ты не понимаешь, что мы все крепко связаны! Никто не сможет теперь жить без другого. Исчезновение Рауля не принесло никому радости. Если исчезнешь ты, мне будет больно и плохо. Нашему сыну тоже. Посмотри, как он любит тебя. А если исчезну я, Горг? Тебе будет от этого радостно?

— Что ты, Маша! Я думал лишь о том, чтобы Ра-Ойл покинул нас.

— И что тогда? Подумай сначала, что будет тогда? Я превращусь снова в зомби? Кому от этого будет хорошо? В такой непростой ситуации — единственный выход, оставить все, как есть.

— Маша, я мучаюсь от этого. Всякий раз, как я вижу его, мне плохо. Маша, Маша… может, мне стоит уйти?

— Горг, ты слушал меня или нет?

— Я слушал, но мне все равно плохо. Пусть он не приходит. Давай попробуем некоторое время жить без него.

Лицо Маши вытянулось, и глаза стали пустыми.

— Маша, ненадолго. Сделаем небольшую передышку, — видя ее лицо, добавил он. — Ну, как будто мы уехали в отпуск. Пожалуйста, я прошу тебя. Давай попробуем?

Он вскочил с кресла и стал целовать меня, без конца уговаривая, пожить без Рауля. Я не спорила с ним больше. Его уговоры закончились поздней ночью в нашей постели. Его ласки были страстны, и не давали думать ни о чем другом, кроме него.

На следующий день, когда пришел Рауль, я уединилась с ним в другой комнате и сказала, что Горг хочет пока не видеться с ним. Я попросила Рауля дать ему отдых. Мои глаза страдали, так же, как и мое сердце. Рауль переживал не меньше. Я не выдержала и обняла его, не представляя, как смогу эти дни не видеть его. Мои глаза наполнились слезами, и я поцеловала его шелковистые губы. Наш поцелуй был длительный, и сказал нам о наших нерушимых чувствах. После этого Рауль ушел и не приходил больше.

Горг радовался, он успокоился. Наш мальчик недоумевал, куда подевался его чудесный дядя со своими интересными рассказами и веселыми играми. А я, молча, страдала. Я не хотела показывать это открыто, чтобы не ранить чувства Горга. Мне не хватало Рауля, как воздуха, как солнца.

Еще через один скачок времени я увидела, что мы живем совершенно в другом месте. Наш мальчик подрос, и наверно ходил в школу. Горг стал мнителен и с тревогой смотрел на меня. Себя я не узнала. Я была похожа на истаявшую свечу. Я снова сидела за золотыми пяльцами и вышивала камнями своего Рауля. Я знала, что с тех пор я ни разу не видела его. Горг обманул меня. Я не знала, где теперь Рауль. Все, что осталось у меня — это его портреты из камней. Их было множество — со всех стен и уголков на меня смотрели черные глаза Рауля.

— Папа, может, ты снова начнешь искать моего дядю? — спросил Гордей. — И маме плохо без него. Посмотри, как она похудела.

— Зачем нам дядя, сынок? — ласково, но с тревогой в глазах, риторически вопросил Горг. — Нам и без него хорошо. Мы — семья, и больше нам никто не нужен.

— Ты обещал маме много раз найти его, — обвиняюще заявил Гордей. — Он был добрый и любил нас. Что он сделал тебе, что ты не хочешь его видеть?

— Гордей, не надо так говорить, — строго сказал Горг.

Прошло еще много лет. Гордей вырос и стал красивым парнем, похожим на своего отца. Только его глаза были другими, добрыми и любящими. Я видела, что он сидит на моей кровати, а я лежу в постели, совершенно истощенная.

— Отец, почему ты не кормишь ее? — потрясенно спросил он.

— Она никогда не хочет есть. Что бы я не предлагал ей, она отказывается, — сиплым голосом проговорил Горг.

Гордей погладил меня по голове и спросил:

— Почему ты не хочешь есть, мама?

— Просто не хочу, сынок. Мне не нравится еда. Мне от нее плохо.

— Но ты вся исхудала, пока меня не было. Если ты не начнешь поправляться, я брошу учебу и останусь с тобой.

— Не стоит, Гордей, — измученно улыбнулась я.

— Я знаю, что тебе нужно, мама, — он твердо смотрел в мои глаза. — Я найду его, — он обернулся к Горгу. — Знаешь, отец, для комнатного цветка нужна не только вода, но и солнце. Иначе он завянет.

— Не стоит, Гордей, — упрямо повторила я.

Потом я видела, как Гордей разговаривал с Горгом, пока я спала.

— Я знаю всю вашу историю, и должен тебе сказать, что ты неблагодарный, — строптиво заявил Гордей. — Ты поступил нечестно с мамой и с дядей. Все чего они хотели — лишь видеть друг друга. Но ты лишил маму даже этой малости в жизни. А теперь ты каждый день смотришь на то, как она умирает.

— Она не может умереть. Она основатель внутри, — немного испуганно заявил Горг.

— А ты мог умереть, когда твое сердце было внутри нее?

— Я мог. А она нет.

— И она может, отец. Ее сердце отдано Ра-Ойлу, а его сердце отдано ей. Только этим они и жили. И хотя получилось не так, как они мечтали, она не нарушила своего слова, а осталась с тобой и со мной. А ты обманул ее и, вероятнее всего, Ра-Ойла.

— Гордей, тебе совсем не жаль меня?

— Мне жаль мою маму, отец. Ты мог счастливо жить с ней и дальше, если бы не прогнал своего брата. Понимаешь? Мы все были бы счастливы.

— Она не любит меня, как его, — пожаловался Горг.

— Нельзя всех любить одинаково. Но она любила тебя и любит теперь. Иначе она давно сбежала бы от тебя и нашла его. Вот что, я намереваюсь его разыскать, и ставлю тебя в известность. Если тебе есть, что сказать, скажи мне сейчас. Потому что, когда я разыщу дядю, я могу узнать нечто некрасивое о тебе. И моя реакция в этом случае будет совершенно иная, чем, если бы я узнал все от тебя.

Горг криво усмехнулся.

— Всем вам дался этот Ра-Ойл. А я для вас никто.

— Ты — мой отец, а маме — муж. Это не никто. Мы так и воспринимаем тебя. Скорее всего, ты сам видишь себя иначе. Потому и перестал заботиться о маме. Раньше ты был доволен только лишь тем, что она жила рядом с тобой. Но сейчас тебе этого мало, и ты убиваешь ее. Она не может дать тебе больше того, что у нее есть. Она не может отдать тебе свое сердце, потому что его у нее нет. И с этим надо считаться, если ты любишь ее.

— Ты так молод, сынок, и ты учишь меня. У меня в запасе тысячелетие. Я видел больше твоего и испытал многое.

— Я всегда гордился тем, что ты мой отец. Я уважаю тебя. Но когда я вижу, что ты поступаешь с мамой плохо, я не могу молчать. Хоть я и юн, по сравнению с тобой, я буду поступать так, чтобы ей стало лучше. Не ты один любишь ее. И если ей будет лучше от присутствия Ра-Ойла, то пусть с ним и остается.

— Как ты смееш-шь лезть в наши дела, в наш-ши отношения? — зашипел Горг.

Следующий скачок, как в калейдоскопе показал мне все последующие события. Рауль стоит рядом с моей постелью. Гордей держит его за плечо. Горг сидит в кресле позади нас. Я еле могу открыть глаза, так я ослабела. Рауль, не оборачиваясь, спросил:

— Горг, как ты мог так поступить с ней? Она умирает.

— Основатель не может умереть, — заученно произнес Горг.

— Гордей, принеси молока и чайную ложку, — попросил Рауль и присел на край кровати. — Горг, я не прощу тебе этого. Твой обман для меня ничто, но ее жизнь…

Гордей принес все, что просил Рауль. Он приподнял мою подушку вместе с моей безжизненной головой. Потом по чайной ложке вливал мне в рот молоко. Я разучилась глотать, и поэтому часто давилась и кашляла. Он взял меня за руку, и я почувствовала, как полилась в меня его энергия, его тепло.

Следующая картинка была такова. Рауль держал меня на руках слегка поправившуюся. Рядом стоял Гордей и радостно смотрел в мои глаза. Горг опять стоял позади Рауля и криво улыбался.

— Прощай, Горг, — серьезно проговорила я. — Вот и кончилась наша с тобой жизнь.

Рауль ничего не сказал ему, он унес меня в золотистом вихре.

И следующий сюжет, заключительный в этой альтернативной жизни. Я и Рауль сидим на широкой скамье на улице, на веранде. Я вполне здоровая и счастливая. С нами сидит Гордей. Он приехал в гости. Желтый воздух и небо пропитаны нашим счастьем. Гордей рассказывал о Горге.

— Я приехал домой на каникулы. Отец сначала был рад. Но потом он сделался подозрительным, и стал без конца язвить и насмехаться и надо мной и над собой. Он боялся, что вы подослали меня к нему из жалости.

— Чем он занимается, сынок?

— Он сидит в своей лаборатории часами. Но что он там делает, не говорит. Иногда он летает куда-то.

Рауль ничего не спросил о Горге. По-моему, ему неприятно даже думать о нем. Гордея он любит по-прежнему.

Я выскочила из тела альтернативной Маши и громко закричала:

— Ничего себе! Я будто бы фильм посмотрела. Я даже забыла, что нахожусь в другом мире.

Мне захотелось поговорить с Таргусом, и я завертела головой, пытаясь его обнаружить. Я ничего не обнаружила, и тогда сказала, обращаясь к нему:

— Послушай, э-э, как я все это видела? Вернее, пережила? Я была ею и одновременно собой.

Таргус ответил мгновенно тихим шепотом:

— Что тут удивительного? Ты сжилась с нею на время, но не могла слиться полностью, потому что ты из другого мира. Помнишь, как Горг влился в Егора? Ему это удалось, так как он имел в нем часть. Но ты прошла через горизонт событий, Маша, поэтому и не можешь слиться окончательно и повлиять на ход своей жизни. Ты можешь только наблюдать.

— Но если мы с ней из параллельных миров, то, как я могу слиться с ней и не погибнуть?

— Я сделал тебя немного совместимой с этим миром. Твой цвет, помнишь? Кроме того, в этом мире так много Маш, что и со счету собьешься. Этот мир твой.

— Что это значит?

— Здесь много твоих двойников, Маша. Когда я попал сюда, я сразу обратил внимание на это. Трудно не заметить, что ты участник каждой альтернативной жизни.

— Я что, есть во всех этих виртуальностях? — я была шокирована.

— Почти во всех. Потому я и заинтересовался тобой, а впоследствии сотворил тебя в твоем мире.

— Но почему я здесь везде?

— Не знаю. Но ты — главный участник этой вселенной. Я проследил за многими твоими жизнями, но так и не выяснил, что сделало тебя такой особенной.

Мне стало жутко интересно, и захотелось самой во всем разобраться. Возможно, если я что-то пойму, то смогу вырваться отсюда в мой мир, к своему Раулю.

— А почему там, где я сейчас побывала, не было других участников моей жизни? Я не видела, например, Егора, Маранту?

— Чтобы в это вникнуть, надо было проследить всю историю с самого начала. Ты же вошла в нее посередине. Скорее всего, твои друзья остались по ту сторону белой дыры.

— Почему белой, а не черной?

— Потому что мы находимся по другую сторону от горизонта событий. С одной стороны от нее дыра черная, с другой — белая.

— Я бы хотела еще взглянуть на что-нибудь, — увлеченно ляпнула я, не подозревая о чем прошу.

Не каждый ведь раз можно заглянуть в собственную жизнь и узнать, чем кончится та или иная ситуация.

— Ты можешь это сделать. Здесь больше нечем заняться. Но ты должна помнить, что твое время может быть ограниченным.

— Что ты хочешь этим сказать? — Я сразу развернулась на говоривший голос.

— Ты, Маша, не как обычный основатель. Ты нуждаешься в еде и воде. А я предупреждал, что здесь нет питания. Поэтому в скором времени ты истощишься и умрешь.

Я нервно хохотнула. Пробраться сквозь черную дыру и умереть потом от голода — это нелепо.

— А я не могу, например, сбросить эту физическую оболочку, как Рауль или Горг, и остаться только в энергетическом теле?

— Не думаю, что тебе это по силам. Ты ведь родилась человеком. А чтобы избавиться от тела, нужен опыт. Ты слишком молода для этого. Горг тоже не мог избавиться от физического тела, по причине его не взрослости.

— А ты можешь мне помочь? — тихо спросила я.

— Мне уже нечем тебе помочь, Маша, — прошелестел он, намекая на свою бестелесность. — Только советом.

— Совсем грустно, — я опустила голову. — Но ты говорил, что у тебя есть вода! — вспомнила я.

— У меня ее нет, но я могу выпарить ее для тебя. Только не здесь, а в другом месте.

— Ты сможешь это сделать для меня?

— Да. Мне не х-хочется лишать себя твоего общества. И кстати, еще один совет.

Защищайся от меня. Не показывайся рядом со мной без защиты. Я могу напас-сть на тебя.

— Что? — мое лицо вытянулось от изумления. — Почему ты хочешь напасть на меня?

— Потому что без защиты ты вкусно пахнеш-шь, — немного хищно прошипел он. — Ты единственное здесь существо с нужной для меня энергией. Я могу поглотить всю твою энергию, я всегда голоден. Здешний свет не подходит для моего питания. А мне не хочется остаться вновь в одиночестве, как я и говорил. И если я использую тебя, мне все равно это не поможет.

— Спасибо, что предупредил, — ошарашено бросила я ему в ответ. Мне захотелось после таких слов держаться от него подальше. — Ладно, я взгляну еще на другие свои жизни, раз мне больше ничего не остается.

Я отлетела от этого места, и медленно поплыла среди эпизодов своей жизни. Меня привлекла картинка, где мы сидели с Егором в маленькой квартирке. Я восседала на стуле, а он сидел передо мной на корточках и уговаривал что-то сделать. Мне захотелось узнать, о чем идет речь и я приблизилась к нему. Он говорил, но звука не было. Странно.

— Ты не сможешь его услышать, пока не войдешь в Машу, — Таргус Ро неожиданно очутился рядом и заставил меня вздрогнуть. — И еще, ты должна знать. Когда войдешь в эту Машу, то не сможешь выйти из нее по своему желанию. Тебе придется досмотреть всю ее жизнь до конца, до счастливого или несчастного. Но ты сможешь ускорить ход событий, словно перематываешь скорость на DVD. Ты видела, как это происходит только что.

— Как я смогу ускорить это? Я думала, что скачки времени происходят сами собой.

— Нет, это происходит по твоему желанию. Можешь промотать то, что тебе не хочется видеть. С тренировкой, это быстро получается.

— Ладно, попробую, — я уже хотела выключить свою защиту, но вспомнила о голодном Таргусе. — Отойди от меня подальше, я не хочу, чтобы ты съел меня прямо сейчас.

— Если бы я мог смеяться, то сделал бы это, — прошептал он. — Я ухожу, смотри свою жизнь, наслаждайся.

Он со свистом удалялся, оставляя меня в одиночестве.

МАШИНЫ ДРАМЫ

Я отключила защиту и вошла в сидящую Машу. Как только я это сделала, мне все стало понятно. Это было продолжение нашего с Егором первого виртуального сна. Только я не возвратилась в «мир без Рауля». Егор продал квартиру в своем городе и вернулся ко мне, как и обещал. Он купил новую квартиру в моем городе, и мы жили в ней вместе. Егор не хотел, чтобы я моталась на скутере в колледж. Он опасался за мою жизнь и мое здоровье. Поэтому и поселил меня в новой квартире. Время шло, Рауля не было. Мы всё не могли проснуться с Егором в другом мире, и я совсем отчаялась. Ну, да! Мы же не знали тогда, что спим и не можем проснуться, как сказал Горг. Но, может, в этой новой вселенной мы и не могли проснуться?

В общем, мы сидели с Егором в квартире, и он уговаривал меня не сдаваться. Это был последний год моего обучения, мои госэкзамены. Егор готовил меня к ним, я устала и у меня была апатия ко всему. Егор сидел передо мной, заглядывая в мои глаза, и утешал.

— Маша, ну потерпи, осталось совсем немного. Сделай это хотя бы для своих родителей. А потом ты будешь свободна, как ветер, тебе не надо больше учиться. Если ты захочешь, можешь пойти работать в больницу, а если нет, сиди дома. Работать буду я.

— Ты что же собираешься учиться и работать? — удивление вызвало оживление на моем лице и это обрадовало Егора.

— Конечно, буду. Ведь муж должен обеспечивать свою жену.

Эта новость заставила меня обомлеть. Я что, вышла за Егора замуж? Я взглянула на наши руки и увидела на них обручальные кольца. Ничего себе! Как это случилось? Наверное, мои родители были счастливы, что мы поженились. Особенно папа. Я вспомнила, как Егор нравился ему в этом сне. Я была в надежных руках, так считал папа.

— Почему ты это делаешь для меня, Егор? — тихо спросила я. — Прошло так много времени с тех пор, как пропал Рауль. Ты можешь уже успокоиться и забыть, что должен мне хоть что-нибудь.

Конец ознакомительного фрагмента.