Тиатара

Лариса Валентиновна Кириллина, 2022

«Тиатара» – вторая часть фантастического цикла «Хранительница» (первая часть – «Тетрадь с Энцелада»). На планете Тиатара находится знаменитый Колледж космолингвистики, куда прилетает учиться пятнадцатилетняя Юлия по прозвищу Юла. Увлекательные предметы, необычные друзья-инопланетяне, веселый студенческий быт. Идиллию омрачают суровый придирчивый опекун и зловредный профессор истории цивилизаций. Но оба – не те, кем кажутся. И от обоих зависит, будет ли Юлия счастлива.

Соседи

По сравнению с Арпаданом, где землян довольно много, на Тиатаре преобладают представители других космических рас, о которых я до прилета сюда и не слышала.

Здешнюю цивилизацию создали выходцы с погибшей планеты Уйлоа и привезенные ими на Тиатару уроженцы планеты Тагма. Как это вышло, я расскажу потом. Пока же замечу, что они очень разные, спутать нельзя. Уйлоанцы — высокие, гибкие, с серо-зеленоватой слегка чешуйчатой кожей. Волос у них нет, но на макушке чешуя становится более плотной и темной по цвету — у кого-то коричневой или зелено-болотной, у кого-то тускло-серой, и издали кажется, будто у них короткие стрижки или шапочки на голове. Помимо двух нижних глаз, которые больше по размеру, чем человеческие, имеется еще и третий; я думаю, он нужен для видения в полумраке или в воде, а при ярком свете нередко бывает закрыт. В первое время я невольно вздрагивала, когда собеседник вдруг раскрывал третий глаз. Впечатление, признаться, не слишком приятное. Но я постараюсь привыкнуть.

Поскольку жара и солнце уйлоанцам не по нутру, они носят просторные одеяния и стараются проводить дневные часы в помещениях. Женщины, выходя под открытое небо, надевают изящные легкие шляпки из соломки и синтетических кружев либо используют защитные зонтики. Мужчины могут накинуть на голову капюшон, если пекло совсем уж невыносимое.

Тагманцы, наоборот, обожают солнечный свет. Они приземистые, мускулистые, крепко сбитые, у них темная кожа красноватых оттенков, глаза — коричнево-желтые, волосы жесткие и короткие, как колючки на кактусе. Сзади у них имеется небольшой толстый хвост — вероятно, рудиментарный; его скрывают пышные юбки, которые носят как женщины, так и мужчины, только у женщин они разноцветные и украшены этническими орнаментами.

Земляне прибыли сюда позже, но тоже считаются законными жителями Тиатары, хотя их намного меньше, чем тагманцев и уйлоанцев.

Остальные — гости из разных миров, прилетающие сюда учиться или работать.

Новеньким помогают освоиться не только опекуны, назначаемые несовершеннолетним, но и тьюторы — волонтеры из числа старшекурсников.

Моим тьютором оказался светящийся гуманоид с Виссеваны, которого я сразу же мысленно прозвала «Фонариком», поскольку его настоящее имя Фаррануихх Веррендарр. Виссевана — планета в соседней звездной системе, она тоже землеподобная, только климат там специфический: очень влажный, с почти постоянными грозами и сумрачным небом. Наверное, потому автохтонное население Виссеваны обзавелось светоцветовой сигнальной системой общения. Помимо умения светиться в темноте или в сумраке, им свойственно изменять цвет кожи в зависимости от испытываемых эмоций.

Фонарик провел меня по всем нужным инстанциям и заведениям. Регистрация и получение удостоверения и эмблемы колледжа в разных вариантах (от кулона до чипа), подключение к сети колледжа и к сети Тиатары, открытие счета в коксах (космических кредитных системах) и выдача части стипендии в местной валюте (здешние деньги называются риндами и сильсилями), краткая экскурсия в инфоцентр, столовую (студентов кормят бесплатно, а нуждающимся в особом питании выдают паек, но можно купить еду в магазине или заказать деликатесы за свой счет), медицинский центр, рекреационно-спортивный центр, учебно-административное здание — и, наконец, в жилые кварталы кампуса.

Архитектура на Тиатаре мало напоминает земную, тут царит беспечное разнообразие форм. О симметрии никто не заботится. Высотных зданий не строят — их дорого содержать и обслуживать. Два-три этажа в крайнем случае. К тому же не всем удобно пользоваться лестницами и лифтами. Кое-где вместо лестниц витые пандусы, и это сделано вовсе не для инвалидов. Некоторым существам привычно жить в комнатах, пользоваться мебелью и спать в постели. А другим подавай прохладный грот, или мелкий водоем, или башню с широким окном, в которое удобно влететь или вылететь. На здоровье! Есть даже капсульные помещения со специальной температурой и особым составом воздуха. Уж не знаю, насколько нужно быть фанатом космолингвистики, чтобы провести несколько лет в замкнутой камере, не выходя на поверхность. Разумеется, подобных чудиков очень мало, и учатся они дистанционно, не появляясь в общих аудиториях. Спрашивается, зачем тогда вообще сюда прилетать? Но межпланетная связь — очень медленная и дорогая, полноценно учиться таким образом невозможно.

Со мною живут в основном гуманоиды. Первая, с кем я познакомилась — второкурсница Саттун, представительница кремниевой расы тактаи с планеты Шерот. Она вся коричнево-фиолетовая, с очень узкими глазами и ртом. Не желая смущать других гуманоидов, особенно землян, Саттун носит комбинезон, хотя в одежде совсем не нуждается — ей не бывает ни жарко, ни холодно. На Арпадане тактаи, как и сиггу, работают в космопорте — они могут дышать арпаданским воздухом, а к низким температурам не чувствительны. Саттун собирается специализироваться на техническом переводе, необходимом для обслуживания космолетов из разных цивилизаций. Но для этого нужно сначала пройти общий курс космолингвистики.

Другая моя соседка — Эйджонг, гуманоид с Диоссы. Она похожа на древние земные изображения чертей — темношерстная, рогатая, хвостатая, красноглазая, с копытами на ногах. Ну, такие у них на Диоссе условия, что эта форма оказалась оптимальной для выживания. На самом деле у нее наверху не рога, а рецепторы вроде антенн, только натуральные, и очень чувствительные. На Диоссе адский климат, в воздухе постоянно висит какая-то взвесь, и «рога» служат прежде всего для ориентации в пространстве и обнаружения себе подобных. Хвост — дополнительная конечность, тоже е лишняя. Если руки заняты, то держаться за что-нибудь или друг за друга во время очередной бури можно хвостом. А копыта на самом деле не совсем копыта, это сильно ороговевшая кожа, приспособленная для ходьбы по раскаленным пескам, колючкам и острым камням.

Эйджонг очень милая, и мы, наверное, будем дружить. Саттун не столь жизнерадостна и общительна, но тактаи всегда такие — технари и прагматики, зато очень надежные коллеги и отличные профессионалы, неподвластные ни фантазиям, ни сантиментам.

Три наших комнаты, Саттун, Эйджонг и моя, выходят в общий холл, где приятно собраться с друзьями, поболтать или позаниматься всем вместе. А с четвертой стороны, рядом с лифтом и пандусом — помещение самой необычной нашей соседки. Ее зовут Ийяйя, она с планеты, которая на наших картах до сих пор числится под буквенно-числовым кодом МЮ-618, а на самом деле называется Айайоуйэюйоа. По слогам запомнить нетрудно, особенно если вникнуть в значение: «Прекраснейший из миров». Ийяйя напоминает морской огурец, или голотурию, только ростом с ребенка лет семи-восьми. Передвигается она при помощи нижних щупалец, растущих вокруг пружинистой подошвы с присосками. Мебель ей не нужна, но необходим неглубокий бассейн с водой, в котором она и спит, и ест, и работает. Верхние щупальца служат для мелких манипуляций, и ими она прекрасно управляется с кнопками, джойстиками, пультами и пишущими предметами.

Разумеется, при распределении соседей в общежитии учитывают вкусы каждого. Вряд ли рядом со мной оказалось бы существо, для которого лучший деликатес — это чуть подтухшая рыба (в анкете для поступивших каждый указывает, какие бытовые привычки кажутся для него неприемлемыми). Ийяйя питается, как я выяснила, планктоном и водорослями, и тиатарские ей вполне подходят. В ее помещении свой микроклимат, но нас это не беспокоит, у нее вместо двери сенсорный шлюз. А когда ей хочется пообщаться, она выползает на своих ножках-присосках в холл. Подолгу оставаться без воды ей трудно, но часок вполне может вытерпеть. Если накрыть ее влажной простынкой, то и больше. На обычные занятия она не ходит, но примерно раз в три дня ее вывозят в общий бассейн, где собираются представители водолюбивых народов. Ийяйя здесь третий год, новички — только я и Эйджонг.

Над нами живут существа, которым привычнее летать, чем подниматься и спускаться ногами. Одна из соседок — сильфида, не знаю пока, как зовут, но сильфиды были на Арпадане, они чудо как хороши. Другая — рукокрылое создание, тоже миленькое. Я видела, как она выпорхнула из окна и, изящно планируя, устремилась куда-то в сторону административного корпуса. Есть ли там наверху кто-то еще, я пока не выяснила, успеется.

Рядом — жилище для юношей и для тех, чей гендер не поддается определению. Внизу поселился мой друг и поклонник, драконоид Рэо с планеты Орифия. Я уже писала в первой части моих хроник о том, как он появился у нас в классе на Арпадане, как я пыталась объяснить ему сюжет «Ромео и Джульетты», и как он вообразил себя Ромео и признался мне в вечной любви. У них на Орифии понятие о любви совершенно отсутствует, и мне кажется, он скорее нафантазировал себе это чувство, которому мы, земляне, придаем такое значение.

Больше того, он тоже захотел стать космолингвистом! В отличие от меня, он сдал тесты лишь удовлетворительно, и за его обучение платят некие Мудрейшие с его планеты, решившие, что космолингвист им будет полезен, и вообще — чем они хуже любой другой расы. Способности у Рэо, безусловно, имеются, но думаю, не столько к лингвистике, сколько к словесности как таковой — он принялся сочинять стихи, и для драконоида делает это очень неплохо. Надеюсь, его увлечение мною скоро выветрится под натиском множества свежих знакомств.

Сосед Рэо — бесполое и аморфное существо с Келлои (понятия не имею, где это находится, вероятно, в другой галактике). Еще на Арпадане мы четко усвоили, что бывают инопланетяне, лишенные пола или андрогинные. Программирование нам преподавало почтенное Чулло с планеты Алечуа, а в медицинском центре работало достопочтенное Льюлло-Льюлло — крупное светило в своей научно-практической области. Но эти двое обладали по крайней мере определенной формой, подушкообразной со втягивающимися и вытягивающимися конечностями. А келлойское создание, зовущееся просто Фью (произносится с легким присвистом), выглядит растекшейся студенистой кляксой, мимикрирующей под цвет и фактуру окружающего пространства. Лишь присмотревшись, можно заметить просвечивающие внутренние органы и необычайно изящный и гибкий каркас, способный принимать любую конфигурацию. Фью умеет прикидываться гуманоидом — вернее, привидением гуманоида. Мозг у него рассредоточен по всему телу и может перетекать туда и сюда. С непривычки трудно к такому привыкнуть, а еще трудней не наступить ненароком на Фью, приняв его за полупрозрачный массажный коврик. Обычно его границы видны как тонко очерченный контур.

Третий житель пещерного яруса — улиткообразный таукитянин. У меня даже сердце ёкнуло, когда я об этом узнала. Не могу забыть мою чудесную Эун-Ма-Дюй-Чи, космопсихолога со станции «Энцелад-Эврика». Неужели она так и останется там навсегда? Тиатара гораздо лучше бы подошла ей по климату. Но эта планета так же далека от ее родного мира, как от Земли. Имя студента-таукитянина — Воу-Во-Кей-Сю, я уже мысленно перекрестила его в «Вову», хотя мы едва знакомы, и он страшно удивился тому, что я говорю на его языке. Надеюсь, мы будем часто встречаться и болтать на таукитянском.

Верхний сосед Рэо, Фью и таукитянина «Вовы» — гуманоид из местных, уроженец Тиатары. Поскольку его семья живет далеко от колледжа, в городке Миарра, ему предоставили место в кампусе. Зовут его Маттэ, он второкурсник, поэтому предложил обращаться к нему за любой помощью, если наш тьютор Фонарик окажется занят или недоступен. Приятный юноша этот Маттэ, хотя по земным понятиям красавцем его не назовешь. Типичный тагманец, правда, довольно высокий, но с квадратной фигурой, желтоглазый, лопоухий и, естественно, малость хвостатый. Однако он ходит не в юбке, а в уйлоанских просторных штанах.

Я не собираюсь здесь описывать всех обитателей кампуса и всех моих однокурсников. Просто хочу дать понять, в каком окружении мне предстоит провести лет пять, если вдруг меня не отчислят за неуспеваемость.

Комнатка в общежитии очень уютная и удобная. Санузел собственный. Вся мебель модифицируется. Ночью — спальня, днем — кабинет. Хотя в столовой кормят отлично, можно приносить еду в общежитие. Есть приспособление для кипячения воды, чтобы заварить себе чай или кофе. Как ни странно, кофе на Тиатаре имеется, причем натуральный, с местных плантаций, начало которым положили пришельцы с Земли. Правда, кофе довольно дорог, да я к нему и не привыкла, лучше пить чай из здешних трав. Еще мне понравились сухие продукты и концентраты фирмы «Фарфар», они качественные и вкусные. Поскольку готовить я не умею, для меня это просто находка. Открыл и поел. Если блюдо жидкое, вроде супа, пюре или каши, разбавил водой. Поначалу, правда, вкус казался не очень привычным. В ингредиентах — местные виды рыбы, моллюсков, водорослей, мучнистых кореньев. Но опыт жизни на станции «Энцелад-Эврика» и на Арпадане приучил меня есть всё, что может принять организм. А может он очень многое! Кроме того, что шевелится или ползает.