Время новогодних чудес

Лариса Агафонова, 2023

В Новый год сбываются не только детские, но и взрослые желания. Даже если всё кажется безнадежным, заканчиваются деньги, уходят близкие, увольняют с работы, – всегда есть место чуду. Не верите? Вот и герои рассказов скачала не верили. А потом наступил Новый год.

ШУБА

— Алёнка, солнце моё ненаглядное, ты влюбилась! И замуж выходишь! Как я же я ждала, что ты присоединишься к нам, окольцованным дамам.

— Машка, да никуда я пока не выхожу, — я попыталась остановить торнадо под названием «Маша».

Вот интересно, кому из её родителей пришло в голову это имя? Дяде Роберту с его каждодневными идеями о спасении мира? Тёте Изольде, мечтающей поселиться на Аляске, чтобы изучать природу Севера? Нашего или не нашего, ей по барабану. У этой сумасшедшей парочки и вдруг — Маша!

— Алёнка, ты не поверишь, сколько я этого ждала!

— Сколько-сколько — два года, а вернее, один год и девять месяцев.

— Так замужем год за два идёт, а то и за три. Каждый день как по минному полю.

— И ты радуешься, что я окажусь с тобой на этом самом минном поле?

— Алёнка, да шучу я, никакое оно не минное, а засеянное ромашками и незабудками. Не будешь же ты цветы давить? Вот и станешь скакать изящной козочкой, чтобы сохранить красоту первозданную, любовь трепетную и нежную, — Машка схватила меня в охапку и закружила по комнате.

А что — легко! Во мне сорок восемь килограммов цыплячьего веса и метр в прыжке с панамкой, как выражается моя дражайшая подруга, модель под метр восемьдесят и КМС по плаванию.

— Так что, давай, подруга моя неопытная, рассказывай, когда и где состоится сие знаменательное событие: свадьба года?

— Машка, всё ещё очень и очень призрачно. Серёжка сделал мне предложение. Я согласилась. Не сразу, конечно, помариновала его чуть-чуть для порядка.

— Узнаю нашу скромницу, — Машка картинно закатила глаза и откинулась на плюшевую подушку с новогодним енотом в красном колпаке. — «Ах, ну я не знаю, Серёжа. Ах, это же серьёзный шаг, мне надо подумать», — точнёхонько передразнила она меня, уворачиваясь от другой подушки, которую я почти добросила до насмешницы.

— Всё б тебе язвить, Машка, — театрально надулась я. — Всего-то неделю думала.

— Ого, прогресс. Помню, в юности, когда тебе было двадцать, ты месяцами размышляла.

— Ну да, двадцать пять — это уже зрелость. Пора быстро принимать решения, — мы обе покатились со смеху, изобразив на лице нечто похожее на выражение взрослой, умудрённой опытом дамы. — И вообще, мне предстоит официальное представление Серёжкиным родственникам и Новый год в круг его семьи. А она у него немаленькая. Одних братьев два штуки. Оба женаты, с супругами и дитятками приедут. Ещё есть папа, мама, бабушка, прабабушка девяноста лет и тётушка, которая всех племянников вынянчила. И, кажется, ещё кто-то.

— Ничего себе, честная компания. А программа есть?

— А то, — уныло ответила я. — У них традиционно накрывается два стола: фуршетный и обычный. Часам к семи на дачу начинают съезжаться гости. Программа бодрая: подарки, перекус, конкурсы и шарады.

— Ничего себе, — шарады, — протянула Машка. — Как в лучших домах. А кто у него родители?

— Да, родители нормальные. Я с мамой уже знакома. Ухоженная такая дамочка. Немного нервная, но кто в наше время спокойный? Она владелица турфирмы, мотается туда-сюда по миру. Папенька кардиолог, у них по линии отца почти все врачи: бабуся — терапевт на пенсии, Серёжа и один из братьев — невропатологи. Ах да, ещё тётушка — действующий рентгенолог. Как говорит Серёжка, видит всех насквозь без аппарата — профессиональная деформация.

— Эк тебя угораздило. Смотри там, под рентген не попадай, — сочувствующе покачала головой Машка. — И перепрыгивай препятствия.

— Ага, что ты там про минное поле говорила?

— Не тушуйся, Алёнка, прорвёшься. Главное, Серёжа в тебе души не чает. В этом у меня нет ни тени сомнений. Остальное — чепуха.

— Мне бы твой оптимизм, Машка.

«Кажется, сегодня мне понадобится не только оптимизм, но ещё несокрушизм на второе и пофигизм на десерт», — я мрачно уставилась на огромный кухонный стол, заваленный всякой всячиной для новогоднего пиршества.

Вот не зря я нервничала перед этим представлением семейству. Чуяла моя несравненная интуиция, что сие знаменательное событие будет сопровождаться вовсе не фанфарами в мою честь. И даже не радостными охами и ахами многочисленных родственников: «Какая же Алёна умница и красавица!», «Как же тебе, Серёженька, повезло!» и всё такое в этом же позитивном духе.

Всё оказалось гораздо прозаичнее и потому трагичнее. «Приготовь-ка ты, невестка будущая, пару-тройку салатов новогодних, к столу обязательных, традиционных. Прояви себя хозяйкой настоящей, умелой и на работу скорой», — что-то в этом ключе прощебетала мне по телефону Серёжина мама, опаздывая с очередного самолёта к званому ею же самой новогоднему застолью.

В этом дружном семействе всё отрепетировано давно. Мужчины у них мясом занимаются, бабушка пироги печёт, невестки фуршет организовывают, тётушка-рентген фруктами и соленьями заведует, — все роли распределены по давней семейной традиции. А прабабушка всё контролирует. Видали? В девяносто лет!

Серёжка меня на дачу привёз, продуктами снабдил, все агрегаты кухонные показал, в нос чмокнул и убежал шашлыки мариновать. До сбора участников торжества пара часов. Невестки приедут пораньше (вдруг, как сочувственно вздохнула по телефону свекровь будущая, мне помощь понадобится). Сама она обещала из аэропорта мухой прилететь на дачу. То же мне муха, лучше б сидела дома и салатики строгала. Стрекоза она, а не муха.

Я не белоручка, если кто вдруг подумал. Я борщ с закрытыми глазами могу сварить, наполеон на двадцать коржей запросто испеку, желе у меня застывает, как надо, а не растекается фруктовой лужицей. Но вот селёдку под шубой ни разу в жизни не делала. Ну не ем я солёную рыбу ни в каком виде. С детства не переношу. И мама её никогда не готовит ни в будни, ни в праздники. Оливье — да, мимозу — пожалуйста, но только не селёдку. А она здесь список возглавляет. И подчёркнуто, что должно быть два (можете себе представить?) блюда с этой новогодней «прелестью».

И как быть? Первой мыслью было позвать Серёжку и честно ему рассказать про нашу взаимную с селёдкой любовь. Но я себя остановила. Я ж в чужом монастыре. Сочтут меня капризной белоручкой и привет. Вторая мысль — а вдруг какого-то ингредиента не хватает или крысы сто-то нужное утащили? Проверила в кладовке продуктов на весь дачный посёлок хватит — запасливые люди эти мои будущие родственники. И даже следов от присутствия крыс не наблюдается. Третья мысль — а не было никакой третьей, буду решать проблемы по мере поступления. Начала с оливье и крабового салата. А на свой страх и риск приготовила свой коронный — с апельсинами и креветками. Даже напевать стала.

В разгар работы прибежал пропахший дымом Серёжка, повёл знакомиться с бабушкой и прабабушкой. Бабушка активная и шустрая, теперь понятно, в кого Серёжка такой попрыгунчик. Прабабушка тоже ничего так старушка, вполне бодрая. Прищурилась, меня разглядывая, губами сморщенными пожевала, но вроде одобрила. И только я расслабилась, как она выдала:

— Ты, Алёнушка, только смотри, слои в селёдке под шубой не перепутай. Этот салат мой любимый, без него и праздника нет.

Тут я и села. Хорошо не на пол.

И что прикажете делать? Серёжка опять ускакал. Сказал, что через полчаса пойдём прихорашиваться к новогоднему столу. Позвонила я Машке (она у хозяюшка отменная), а у неё в трубке смех и музыка — они компанией на лыжах уехали, ей не до шубы. Маме звонить не стала — что толку? Загуглила рецепт и пришла в громкий ужас — селёдку разделывать надо!!! Ни за что!

В общем, поставила я готовые салаты в холодильник, сняла развесёлый передник со Снегурочкой и пошла искать Серёжку. А на улице красота-то какая: снег серебрится, ёлка посреди двора огоньками сияет, мандаринами-конфетами украшена, мишурой обвешена. Жить бы да радоваться. Так нет же — шуба мешает.

Только я к костру подошла, думаю, расскажу, как есть, мол, не могу соблюсти ваши традиции, нарушаю семейную слаженность. Собралась с духом, даже рот открыла, а тут муха нарисовалась, свекровь то есть. Будущая, конечно. Хотя не факт. С таким-то попаданием впросак, не пройду я семейный рентген, ох, не проскочу.

В общем, отправили нас с Серёжкой наверх, прихорашиваться к торжественному сбору гостей. Я и промолчала, смалодушничала. А что все вокруг смелые? То-то и оно. Решила я сначала красоту навести, а потом Серёжке рассказать. Красивой не так страшно под раздачу попадать. Опять же, реветь не начну — тушь потечёт, весь труд насмарку. Да о чём я вообще думаю: у меня жизнь рушится, а я про тушь. Ладно, справлюсь.

Вышли мы с Серёжкой ко всей этой гомонящей толпе родственников, и давай он меня всем, кто ещё не видел, представлять, вокруг своей оси поворачивать, приветственные речи мне говорить. Вот как тут слово вставить про шубу эту?

Свекровь моя будущая «на помощь» пришла. Стала меня расхваливать, спасительницей называть, чтоб, мол, она делала, если б я на себя салаты не взяла. А значит, не нарушатся семейные традиции.

Ну что, мой выход! Так: вдохнула, выдохнула, вперёд!

— К сожалению, я с задачей не совсем справилась, — голос мой ощутимо дрогнул, и Серёжка удивлённо уставился на меня. — В общем, я не умею делать селёдку под шубой, — бухнула я без подготовки (а что тянуть? Ничего ж не изменится!). — Знаю, что это ваше традиционное новогоднее блюдо, но я не ем солёную рыбу и никогда даже не пробовала этот салат. Простите, что подвела. Как-то так, — грустно закончила я свою обличительную речь.

— Ну хоть кто-то это смог сделать! — громкий возглас Серёжкиной бабушки показался мне грохотом салюта после боя курантов. — Ай да девчонка, ай да Алёнка, ай да молодец! Хоть один год без этой шубы!

— Мама, вы тоже не любите селёдку? — воскликнула будущая свекровь, пытаясь подавить самый настоящий хохот. — А как же традиции? Я тридцать пять лет чищу эту костлявую пакость и мучаюсь. Как она меня достала, эта рыба со свёклой и майонезом!

— Достала? Вас? А зачем же мы все проходили этот тест: приготовь семейный салат и не перепутай слои? — почтив один голос завопили жёны Серёжкиных братьев.

Конец ознакомительного фрагмента.