Тайна виллы «Лунный камень»

Лара Флеккер, 2019

Как только пробьёт полночь, оживают манекены, одетые в старинные платья. Удивительный мир хрупкой красоты и разбитых надежд скрывается за дверями виллы «Лунный камень». Там доживают свои дни роскошные костюмы разных эпох и их старый хранитель. Кажется, что всё здесь обречено на уничтожение, но Кит так не думает. Она чувствует себя одинокой – её отец, сэр Генри, поглощён работой, а брат и сестра увлечены собственной жизнью. Она сбегает в «Лунный камень» к своему нелюдимому деду, где происходит магический переворот в жизни всех героев истории… Для среднего школьного возраста.

Глава вторая

К ночи, после длинной и утомительной дороги, Кит наконец добралась до виллы «Лунный камень».

Неожиданно налетела летняя гроза, и впервые она увидела старинный дом сквозь завесу сильного дождя.

Посреди бури дом выглядел мрачным и зловещим. К нему вела неухоженная, вся в рытвинах, дорога.

Кит никогда здесь не была, а старая брошюра не отражала сурового одиночества «Лунного камня». Тёмные окна были подобны дырам в каменном фасаде. Взглянув на мрачное строение, Кит поёжилась и внезапно захотела вернуться домой. Однако уже почти стемнело, и она находилась далеко от человеческого жилья. Ей ничего не оставалось, как продолжать путь.

Девочка пошевелила плечами, которые болели под тяжёлым рюкзаком, и потрусила вперёд. Ветер яростно завывал в ушах и бросал капли дождя в лицо. Идти было недалеко, но двигаться приходилось осторожно, постоянно обходя лужи. Всё вокруг выглядело угнетающе. Гравий на дороге зарос сорняками, лианы плюща полностью закрыли собой клумбы. Приблизившись к дому, Кит увидела, в каком плохом состоянии он находился. Часть шиферных плиток на крыше была разбита, краска облупилась, а некоторые окна заколочены.

Кит медленно добралась до парадной двери. К ней ржавым гвоздём была прибита рваная карточка. С большим трудом Кит смогла разобрать выцветшие буквы:

Кит посмотрела на часы — было пятнадцать минут десятого. Музей закрылся более четырёх часов назад. Если бы только она могла добраться сюда пораньше! Она нервно посмотрела на широкую дверь, посеревшую от долгого пребывания под открытым небом. Было бы намного проще, если бы музей был открыт, и посетители сновали туда и обратно. Музеем руководил её дедушка, и тогда, возможно, он стоял бы у входа, готовый приветствовать Кит.

Девочка хотела позвонить в звонок, но никакой кнопки звонка на двери не было. Был потускневший дверной молоток, такой старый, что казалось, вот-вот отвалится.

Кит аккуратно приподняла его и ударила так сильно, как только посмела. Она ударила раз, другой, третий, затем отошла назад, решив подождать.

Ждать пришлось долго. Наконец слабый свет появился в окнах нижнего этажа, и через некоторое время что-то громко заскрипело, как будто с другой стороны двери кто-то сражался с парой ржавых засовов. Этот звук, как зловещий саундтрек в кино, усиливал напряжённость ожидания. Наконец дверь приоткрылась, и из темноты выглянуло угрюмое старческое лицо.

— Что тебе надо так поздно ночью? — спросил он хрипло. — Ты один из отпрысков Финна Скаддера?

— Э-э-э… — сказала Кит, — я… Меня зовут Кит.

Старик внезапно распахнул дверь.

— Что, кто, во имя бога, сюда пришёл? О боже! Только посмотрите! В мою дверь стучится какая-то девчонка!

— Добрый вечер.

— Вечер! — повторил старик. — Ты называешь это вечером, так, что ли? Сейчас десять ночи!

— Только девять пятнадцать, — сказала Кит.

— И что, это полностью меняет дело?!

Кит неуверенно покачала головой. Ей показалось, что начало разговора прошло не очень удачно. Если, конечно, это действительно был он. Она не была в этом уверена. Последний раз она видела его, когда была совсем маленькой. Кит представляла своего дедушку похожим на рождественского деда, но в этом раздражённом старике совсем не было ничего, присущего Санта-Клаусу.

— Это вы Бернард Тренч?

— Не твоё дело. А вот мне интересно, каким ветром тебя сюда занесло?

— Я приехала на автобусе из Лондона.

— Сюда не ходит ни один автобус. Тем более из Лондона.

— Я доехала до ближайшего городка, — объяснила Кит, — а затем пошла пешком.

Старик посмотрел на неё в изумлении.

— Ты хочешь сказать, что шла пешком от самого Эксли?

— У меня не было денег на такси, поэтому я купила карту. Но это оказалось дальше, чем я думала. По карте расстояние небольшое, всего три сантиметра.

— Это целых десять миль, сумасшедшая, — сказал старик. — И какая у тебя была цель тащиться в такую даль?

— Встретиться с вами, естественно, — ответила Кит и добавила: — В смысле, если вы — Бернард Тренч. Может быть, мне стоит сказать, кто я.

— Не затрудняйся.

— Но…

— Слушай, не знаю, что ты задумала, но я хочу, чтобы ты убралась с моей территории по-быстрому, или я вызову полицию. — И старик начал тянуть тяжёлую дверь на себя.

— Дело в том, что я думаю, что мы родственники, — пискнула Кит, когда старика уже практически не было видно за дверью.

— Не говори ерунду, нет у меня родственников. — И дверь закрылась с тяжёлым ударом. Через секунду послышался грохот задвигаемых засовов.

Кит запаниковала. Он закрыл перед ней дверь, он действительно закрыл перед ней дверь! Столько сил потрачено, чтобы добраться сюда — в место, которое она могла бы называть своим домом. Что за человек был её дед? Где же тёплое приветствие и рождественская борода? Даже сэр Генри никогда бы не закрыл дверь перед носом у ребёнка в такую отвратительную ночь. Кит беспомощно огляделась. За углом завывал ветер. В темноте угрожающе шелестели ветки деревьев. Она, скорее всего, умрёт от переохлаждения, если останется здесь на всю ночь. В полном отчаянии Кит нащупала рукой замочную скважину и прижала к ней губы. Вряд ли её услышат сквозь вой ветра, шум дождя и непрерывное лязганье засовов, но нужно попробовать. Она набрала в лёгкие воздуха и заорала изо всех сил:

— Я ВАША ВНУЧКА!

Тотчас же засовы отодвинулись, и дверь снова распахнулась. Глаза старика смотрели на неё, но на этот раз в них появилось что-то, похожее на узнавание.

— Ты… ты младшая дочь Эмми? — его голос дрожал.

— Да. — Кит задохнулась от облегчения.

— Та крошечная малышка?

— Вы меня помните?

— Я вижу, что ты немного на неё похожа.

— Похожа?

Ей это говорили много раз, но она готова была слушать об этом снова и снова.

— Кажется, в последний раз мы виделись на похоронах твоей мамы.

— Я не могу этого помнить, потому что мне тогда был всего год, но отец рассказывал.

При упоминании сэра Генри лицо деда посуровело.

— Ладно, достаточно, — пробурчал старик, возвращаясь к своей прежней манере.

— Рада познакомиться, — сказала Кит, пытаясь улыбаться.

— А я не рад, — сказал он. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришла… к вам.

Он подозрительно оглядел её рюкзак.

— Ты одна сюда пришла? Сколько тебе лет?

— Ну… Около пятнадцати, — ответила Кит уклончиво.

— Я что, вчера родился, по-твоему?

— Ладно, скорее ближе к четырнадцати.

— Стой, ты хочешь сейчас сказать, что тебе тринадцать?

— Почти тринадцать!

Старик закатил глаза.

— С ума сойти! Полагаю, твой презренный отец понятия не имеет, где ты?

— Он в Южной Америке.

— Ну конечно! — Старик раздражённо выдохнул и оглядел её с головы до ног. — Пожалуй, тебе придётся переночевать здесь.

— О, спасибо. Очень любезно. Огромное спа…

— Имей в виду, только одну ночь.

Кит пошла за ним внутрь. Там она хотела быть полезной и попыталась закрыть дверь.

— А ну отойди, — бросил он. — Я должен сам запереть замки. В музее есть ценные вещи.

Дверь снова закрылась, но на этот раз, к счастью, Кит была внутри. Началось пронзительное лязганье, знаменующее новое сражение с засовами. Кит вздрогнула. Если стоять рядом с источником этого звука, он казался раз в десять неприятнее.

— Может быть, здесь пригодилось бы масло, — предложила она.

— Оно у тебя с собой? — ехидно прокричал старик сквозь весь этот грохот.

Кит с сожалением подумала о бутылке аэрозольной смазки, которая всегда хранилась у неё дома, на всякий случай. Потом её осенило. Кит пошарила в кармане и достала тюбик бальзама для губ. Открыв его, она проскользнула вперёд и начала смазывать ржавые засовы, которые дед пытался закрыть.

— Куда ты…

— Ну, попробуйте теперь, — сказала девочка.

Старик сердито взглянул на неё и без особого энтузиазма толкнул рукоятку из ржавого металла. Засов тут же встал на место. Кит просияла.

— Ты закончила лезть не в своё дело? — спросил старик.

— П-п… простите. — Она убрала бальзам в карман.

— Теперь тебе лучше было бы идти за мной и держать руки подальше. Здесь есть ценные экспонаты, и ничего нельзя трогать.

* * *

Внутри дома было темно, но Кит поняла, что находится в помещении наподобие широкой прихожей. Тихим шёпотом эхо множило звуки их шагов, будто в доме был кто-то ещё кроме них. В шахматном порядке висели бесчисленные портреты, и то с одной, то с другой стороны она ловила взгляд призрачного лица из золотой рамы. Каждый раз по спине девочки пробегала дрожь.

Когда Кит освоилась в темноте, место показалось ей знакомым, как будто она здесь уже была. Сначала она не понимала почему, но неожиданно вспомнила свой кукольный домик: зал, по которому она шла, был точной копией одной из комнат домика. В них обоих была одинаковая панельная обшивка, одинаковые половицы, редкая двойная лестница, которая закручивалась вверх к огороженному перилами балкону. В какой-то момент Кит почувствовала себя сбитой с толку, как если бы вдруг наяву воплотился кошмар из сна. Она принюхалась, чтобы убедиться в отсутствии запаха гари.

Скоро ей стало понятно, что это не могло быть простым совпадением. Старый кукольный домик её мамы, должно быть, представлял собой крошечную модель музея костюма, хотя и не был его точной копией. У зала были другие пропорции. Настоящий «Лунный камень» был в более плачевном состоянии, нежели игрушечный домик. Кит повсюду замечала признаки разрушения. Огромное зеркало над камином пересекала зубчатая трещина. Перила на лестнице были поломаны. С люстры, как драпировка, свисала паутина, а под ногами что-то неприятно похрустывало. Похоже, пол давно не мыли. Кит могла лишь воображать, насколько хуже это место выглядит при дневном свете. Что же здесь произошло, если «Лунный камень» так разрушился? Был ли он таким тогда, когда здесь жила её мама?

Слева от лестницы находилась полуоткрытая дверь. Кит захотелось заглянуть туда. Это займёт одно мгновение, и, может быть, другой возможности у неё уже не будет. Она бросила взгляд на деда, который старательно топал вверх впереди неё. За всё это время он ни разу не оглянулся. Он и не заметит, если она на секундочку исчезнет.

Кит свернула в сторону, быстро скользнула в открытую дверь и… замерла.

Внутри были люди. Три тёмные фигуры стояли перед ней. Она перепугалась, но быстро осознала свою ошибку. Она вспомнила, что находится в музее костюма, значит, эти странно неподвижные фигуры на пьедесталах не были настоящими людьми. Это были манекены в исторических платьях. На подкашивающихся ногах Кит сделала несколько шагов вперёд и снова остановилась. Луна пробилась сквозь тучи, и через оконное стекло луч осветил костюмы призрачным сиянием. Было глупо пугаться нескольких манекенов, одетых в старинную одежду, но при свете луны они выглядели очень реалистично. Их глаза словно следовали за Кит.

Она беспокойно оглянулась и медленно двинулась вперёд.

Комната была оформлена в восточном стиле, и стоявшие манекены выглядели странно. Сначала они показались ей женщинами, но затем Кит поняла, что обе фигуры — мужские. Неудивительно, что она ошиблась. Казалось, что на них были платья. Один манекен был одет в золотую запахивающуюся тунику с широкой юбкой, а второй носил нечто белое, напоминающее ночную сорочку, со странными удлинёнными рукавами, которые свободно свисали по бокам. Талия его была опоясана большим шарфом.

Единственная женская фигура тоже была одета в какое-то подобие одежды для сна. Но это было роскошное платье, щедро изукрашенная ткань которого спадала с её узких плеч.

В этот момент Кит услышала слабое шуршание и заметила — или ей показалось, что заметила, — какое-то движение с правой стороны. Она обернулась и увидела, что в комнате был ещё один костюм. Он стоял в тени, наполовину загороженный ширмой, — очень странное место для того, чтобы демонстрировать наряд.

Этот костюм принадлежал не мужчине и не женщине. Он принадлежал девочке, которая выглядела слегка старше Кит. На ней было платье благородно-серого дымчатого цвета, затканное узором из цветов. На локтях пенились кружевные оборки, на плечах девочка носила изящную шаль, а разрез на платье позволял увидеть розовую нижнюю юбочку. Кит показалось, что она смотрит на старинный портрет, которому несколько столетий.

Девочка-манекен выглядела очень несчастной. Кружева обвисли, а неподвижное лицо смотрело слепыми глазами. Кит протянула к ней руку…

— Таак! — раздался крик сзади.

Это был старик. Он, наконец, догадался, что Кит не идёт за ним, и пошел её искать.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

— Ничего, — ответила Кит.

— Разве я не велел тебе идти следом и ничего не трогать? Вот это наглость! Явилась ночью на порог, и только я тебя впустил, как ты уже замышляешь какую-то гадость! Ты понимаешь, что я говорю?

— Да, понимаю.

— Тогда иди за мной и НИЧЕГО НЕ ТРОГАЙ.

Кит поспешила за ним, на этот раз действительно держась рядом. Он привел её на второй этаж, затем они поднялись ещё выше по лестнице и прошли по тёмному коридору. В конце концов они добрались до двери, ведущей в жилую часть дома. Она могла бы называться дедушкиной личной квартирой.

— Тебе придётся спать в бывшей комнате твоей мамы, — пробормотал он. Они поднялись ещё по одной лестнице. — Никто не заходил туда с тех пор, как она уехала, чтобы выйти замуж за того мужчину.

С этими словами старик открыл низенькую белую дверь, и они вошли в мансарду, которая когда-то служила её маме спаленкой.

Кит сразу же понравилась комната. Она была чище и лучше отремонтирована, чем все другие виденные ею помещения «Лунного камня». В ней были кремовые стены, окно с длинными шторами и настоящий камин. Старая деревянная кровать покрытая изношенным лоскутным одеялом, большой стол в углу. Оказавшись в этой комнате, Кит почувствовала себя ближе к маме.

— Это правда была мамина комната?

— Кажется, именно это я и сказал.

Кит медленно огляделась в надежде увидеть какие-то старые мамины вещи. Однако в комнате не было ничего, кроме странной картинки над кроватью. Кит подошла ближе, чтобы получше её разглядеть. Это был нарисованный от руки план музея костюма.

— Кто это нарисовал? Так красиво, — сказала Кит.

Дед не ответил, лишь молча кивнул в сторону комода:

— Там простыни и всё такое, кровать заправишь сама. Ванная внизу. Имей в виду, вставать завтра рано. Я сразу отведу тебя на автобусную станцию.

— Хорошо, — ответила Кит, — спасибо, что разрешили переночевать.

Старик хрюкнул и направился к выходу. У двери он задержался и, глядя в пол, сказал:

— Это рисунок твоей мамы. Я вставил его в раму на её двенадцатилетие.

Шаркающей походкой он вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.

Оставшись одна, Кит достала простыни, постелила постель, легла и выключила свет. Хотя она очень устала, сон всё никак не приходил, и долгое время она лежала в постели, прислушиваясь к порывам ветра и громкому скрипу веток за окном.

* * *

Должно быть, Кит всё-таки уснула, потому что внезапно её разбудил какой-то звук. В этот момент она точно знала, что в комнате есть кто-то ещё. Где-то навязчиво звонили часы.

— Розалинда? — спросила Кит. Сон настолько затуманил её сознание, что она забыла, где находится.

Что-то непривычное было в этой ночи. В Лондоне не бывает так темно. У кого бы ей ни приходилось жить, всегда через опущенные шторы пробивались огни с улицы. Затем она почувствовала дуновение ветра, принесшее с собой еле уловимый запах свежих зелёных листьев.

— Дедушка? — выдохнула Кит.

Шелест одежды и скрип доски были ответом.

— Кто здесь? — спросила Кит дрожащим от страха голосом. Её глаза боролись с темнотой, пытаясь что-то разглядеть, но одновременно она не хотела ничего видеть.

Снова послышался шелест. Слабо скрипнули дверные петли, возник слабый звук осторожных шагов, спускающихся по лестнице из мансарды. Затем звук ослабел и затих, но Кит по-прежнему лежала на кровати, сжавшись в комок. Ей было так страшно, что она не могла даже зажечь свет.

Кто-то побывал в её комнате, она была в этом абсолютно уверена. И это не был дедушка, потому что Кит слышала его храп в соседней спальне.

Тогда кто это был? Кит неподвижно лежала в темноте, но внутри у неё всё дрожало. Единственный вывод, к которому она могла прийти, был таков: помимо всего прочего, «Лунный камень» был заколдован.