Пленники Соленого озера

Лара Вагнер, 2023

Почему бы не провести отпуск в солнечной Испании? Однако Морозов и Листовский отправляются в глухую тайгу. Кто же знал, что рыбалка на берегу Соленого озера приведет к непредсказуемым последствиям? Во всяком случае, компаньоны совершенно не рассчитывали угодить в загадочный мир, где правят законы Огненного братства.

Глава 3

— Машину здесь оставим, тут минут десять пешком идти до озера.

Никита захлопнул дверцу и махнул рукой в сторону тропы, едва заметной среди густых зарослей, окаймленной кедровым стлаником. На секунду задержался возле целого островка ярко-фиолетовых цветов неподалеку. — Северные орхидеи. Между прочим, краснокнижный вид.

— А тут как сорняки растут…

— Условия подходят, видимо. И никто не сорвет, к тому же. За все лето людей здесь практически не бывает. Из нашего поселка народ чаще на другое озеро выбирается, поближе.

Вид на озеро распахнулся сразу, им невозможно было не залюбоваться.

На первый взгляд водное пространство казалось безграничным, словно берега терялись в тумане, хотя на самом деле и тумана-то в этот день никакого не было. Светлая поверхность воды сливалась с небом, плавно перетекала в него, а отражения сосен множились в озерном зеркале. Только через несколько мгновений зрителям удалось рассмотреть линию горизонта, серо-желтый песок, каменистые глыбы, которые покрывали берег озера. Там высилась мощная скала из очень светлого песчаника с едва уловимым розовым оттенком. Будто первые лучи восходящего солнца едва заметно касались поверхности камня. Но, опять-таки восход давно миновал, бледное солнце терялось в светлых облаках. Сплошные иллюзии…

— Да, шикарный пейзаж, — поделился впечатлениями Листовский.

— Ловить будем отсюда, здесь очень удобное местечко есть. Окуни неплохо на блесну идут…

*****

Несмотря на обещания Никиты, клева долго не было. Компаньоны заскучали, однако Никита продолжал рекламировать рыбные ресурсы озера.

— Выбор отличный: кроме окуней — карась, карп, не считая всякой мелочи… А еще, говорят, тут трехсотлетняя щука обитает. Огромная, как бревно.

— Разве щуки в соленой воде живут? Что-то не верится, — усомнился Листовский, считавший себя крупным знатоком по части всевозможных мужественных хобби, включая рыбалку.

Никита пожал плечами.

— Возможно, вранье. Лично я не видел.

Минут через пять он вытащил мелкого окунька, потом удача улыбнулась Морозову, потом Листовский едва не упустил, но в конечном итоге все же вытянул из воды и швырнул на песок солидного жирного окуня. Скоро в пластиковом ведре уже вовсю плескалась свежепойманная рыба.

— На уху хватит, — определил Никита.

— До чего же безлюдные здесь места… Такое впечатление, что мы тут на тысячи километров одни…

— В восьмидесяти километрах отсюда еще один поселок типа нашего, только поменьше, — откликнулся Никита. — Но там люди прямо отшельнически настроены. Абсолютно не контактные. Еще пара-тройка деревень посреди леса, где старики со старухами свой век доживают. Есть полностью заброшенные деревни, совсем старинные. В прежние времена эта часть тайги считалась довольно густонаселенной. Во всяком случае, по сравнению с тем, как тут сейчас. Люди пришли сюда очень давно, при Иване Грозном и даже раньше. Бежали от войны, казней, грабежей, пыток. Здесь климат относительно мягкий, полно дичи, пушного зверя, белки, соболя. Грибы, ягоды, орехи всякие, в речках и озерах рыба. А главное — простор и свобода.

Алиска ездила по деревням, всякие легенды собирала, записывала. Ее это увлекает, она же филолог. Я-то не гуманитарий. Алису потом расспросите, если интересно, какие тут легенды сохранились. Она говорила, в этих заброшенных деревнях особая атмосфера. Такая прям красота разрушения. Ну, типа заброшки, только не городские, а лесные. Тайга пожирает все, что построил человек… Может, помните, в «Маугли» примерно так джунгли проглатывают брошенную деревню.

Листовский бросил взгляд на часы.

— Ого! Третий час тут соединяемся с природой. По-моему, достаточно.

— Можно искупаться, кстати, — предложил Никита. — А потом ухой займемся.

— Точно, что мы тут сидим, как пришитые. Правда, плавки не захватили…

— Здесь можно без плавок.

— А гигантская щука ничего не откусит?

— Нет, — засмеялся Никита, — мы тут уже всех щук распугали. Они тишину любят…

Он первый разделся догола и с разбегу бросился в озеро. Московские гости последовали его примеру.

— Вы, наверно, из тренажерки не вылезаете? — поинтересовался Никита из воды.

— Заглядываем иногда.

— Я тоже все собираюсь заняться, тренажерный зал в доме оборудовать. Но в одиночку скучно…

Хоть день выдался прохладный и ветреный, вода оказалась относительно теплой. Она буквально выталкивала наружу. Утонуть тут было бы сложно, если только очень-очень постараться.

— Вовка, вроде как на море, — сказал Морозов. — Но все равно другие ощущения…

— Ага, необычная водичка.

— На тот берег махнем?

— Я не против.

— А я пас, — сказал Никита. — Далековато.

— Мы сплаваем, пожалуй. Да, Морозов?

*****

Вода в котелке над костром вовсю бурлила, Никита осторожно снимал накипь ложкой. Когда он начал закладывать в уху вторую партию рыбы, компаньоны все-таки появились… Морозов первый выбрался на берег, ничком плюхнулся на собственные джинсы, брошенные на песке.

— Устал? — спросил Никита.

— Не то слово… Действительно далеко, оказывается. Туда еще нормально, но когда обратно плыли, выдохлись.

— Я предупреждал.

Из воды вышел Листовский.

— Отличная подзарядка… Морозов, ты чего валяешься тут? Вставай, вытирайся, одевайся. Сегодня не сказать, чтоб тепло. Если простудишься опять, я с тобой нянчиться не буду. Заявляю официально.

— Да куда ты денешься… хорошо, сейчас… через минуту…

— Морозов!..

Листовский присел на корточки рядом с компаньоном.

— Всё, спят усталые игрушки… отрубился. Теперь его из пушки не поднимешь.

— С ним все в порядке?

— Не беспокойся, просто есть у Морозова такое свойство — после нагрузки отрубаться. А тут еще и воздух офигенно свежий. И вообще вымотался за год. Фирму-то, если честно, в основном он на себе везет.

— Могу плед из машины принести. За варевом только пока присмотри…

— Окей.

*****

Тепло, мягко и уютно… Да еще и какой-то очень соблазнительный аромат так и лезет в нос. Странно, вроде уснул на берегу, а не в постели… Морозов выглянул из-под пледа, в который был завернут, как в кокон.

— Наконец-то… Какой же ты соня, так и не посмотрел, как готовится классическая тройная рыбацкая уха, — сказал Листовский. — Вставай, все готово.

Над соснами пролетела какая-то большая черная птица и негромко, словно бы удивленно вскрикнула…

В целом, отпуск начался классно.

*****

Часы показывали половину десятого, в этот более-менее ранний утренний час сосед по комнате уже куда-то исчез. Морозов быстро оделся и вышел в коридор. Аппетитные ароматы привели его на порог кухни. Настоящая печь здесь имелась, но скорее для красоты и поддержания стиля. Готовить хозяйка предпочитала на электрической плите.

Сейчас Алиса что-то помешивала в сотейнике.

–… нет, Вов, ни минуты не жалела. Никита надежный и относится ко мне лучше некуда. Может, даже любит…

Подслушивать чужие интимные беседы, конечно, свинство, и Морозов хотел вернуться в комнату, но…

–… а для тебя я все равно ничего не значила.

— Ну, я бы не сказал, что совсем ничего, — заметил Листовский.

— Наверно, ты чуть лучше ко мне относился, чем к остальным своим любовницам. Просто потому, что не навязывалась. Кстати, я случайно услышала, как вы с Андреем ругались позавчера вечером. Что стряслось?

— Да ерунда. Морозов вообще слегка психованный, а тут еще с дороги устал.

— Будешь психованным, если с тобой свяжешься.

— Ты чего?! Я — само спокойствие и доброжелательность…

Морозов уже открыл рот, чтобы решительно опровергнуть последнее утверждение, но тут компаньон развернулся в его сторону и, как ни в чем не бывало, произнес:

— Доброе утро! А мы тут с Лисой-Алисой завтрак готовим.

— Умывайся, сейчас на стол накрою. Будет тушеная курица с овощами и королевская ватрушка, — добавила Лиса-Алиса.

Вступать в дискуссию не имело смысла. Морозов вздохнул и отправился в ванную.

Во время завтрака Листовский одобрительно сказал Алисе:

— Ты готовишь все лучше и лучше.

— Ватрушка даже не королевская, а императорская.

Это был скорее роскошный торт с творожным кремом и лесными ягодами.

— Я совершенствуюсь с каждым днем, — улыбнулась Алиса и спросила Андрея:

— Еще кусочек положить?

— Нет, спасибо.

— Давай положу, вкусно ведь.

— Морозов, не капризничай, — встрял Листовский. — Я тебе сейчас чайку подолью.

— Не надо, мне хватит уже.

— А я завтра пирог с черникой испеку, — добавила Алиса. — Тебе понравится…

Морозов мрачно посмотрел на обоих. Нашлась еще одна личность, которая намерена его опекать и закармливать. Впрочем, ватрушка действительно была на редкость вкусной.

— А где Никита?

— За компом вкалывает. Он на пару с одним питерским программистом игру разрабатывает, весь по уши ушел в это дело. Только два дня передохнул в честь вашего приезда. Теперь опять к любимому занятию вернулся. Когда увлечется, его от монитора не оттащишь. Даже ест в своем кабинете. Я ему тоже помогаю слегка с этими играми. Сюжет прорабатываю, реплики персонажам придумываю и все такое…

— Значит, мы сегодня предоставлены сами себе. Морозов, давай опять на озеро рванем, порыбачим. Классно же вчера было.

— Ладно.

— Неужели ты согласился? Ушам своим не верю.

— А вы дорогу запомнили?

— Я — да, так что сам за руль сяду. Морозов мне доверяет, надеюсь.

— На всякий случай я вам рацию дам. На таком расстоянии должна работать нормально. Только дальше не заезжайте, ради бога, вы тут еще не ориентируетесь. Может, лучше дома останетесь? Прогуляемся по окрестностям, рядом тоже очень красивые места.

— Нет, Алис, мы на озеро. Кстати, Никита говорил, ты какие-то местные легенды собирала.

— Их на целую книгу хватит, этих легенд. Но мне больше всего история об озерной красавице запомнилась.

— Ну-ка, послушаем…

— Тебе правда интересно? Только история эта простая… — У Алисы как-то незаметно изменилась интонация, она теперь заговорила плавно, чуть растягивая слова. — Много-много лет назад недалеко от озера стояла большая богатая деревня. У местного кузнеца выросла дочь красоты несказанной. Слух о ней по всему краю разошелся. Даже нарочно приезжали, чтобы полюбоваться прекрасной дочерью кузнеца. Имя ее в памяти людской не сохранилось. Красавица — и всё тут. Кто только к ней не сватался, даже из далекого города господа свое счастье пытали. Но она отказывала всем, ни на кого не шла. Только однажды проезжал купец молодой с обозом, скупал он шкурки соболиные. Вот и началась у него любовь с красавицей. А потом купец получил, что хотел, дела свои торговые закончил, да отправился дальше. Брошенная красавица тосковала-тосковала, бродила по берегу озера, где они с купцом встречались. Кончилось тем, что утопилась она. Тело не нашли, и сложилось предание, что с тех пор она мстит мужчинам, утаскивает их в воду… — Алиса вздохнула и добавила уже своим обычным тоном: — Банально и предсказуемо, конечно, но меня легенда почему-то за душу берет.

— Вот все вы, дамы, такие, — откликнулся Листовский. — Вам только любоффь подавай. Желательно несчастную. И чтоб все в конце умерли.

Алиса не стала возражать.

— В окрестностях озера люди действительно часто пропадали. Это факт. Кстати, хозяйка озера предпочитает забирать к себе красивых молодых мужчин, поэтому вы, ребята, поосторожней там.

— Я-то что, — скромно заметил Листовский. — А вот Андрюша ей бы точно приглянулся… Морозов, слышал? От меня ни на шаг, если не хочешь на дне озера оказаться.

— Чего ты несешь опять? — огрызнулся Морозов.

— Да все это просто легенда, не ссорьтесь. Последний раз здесь искатели золота пропали в начале двадцатого века. А теперь все спокойно.

*****

— Лис, дай зажигалку.

— Держи… А почему ты так редко меня Лисом стал называть? Это уж лучше, чем по фамилии. Мне так больше нравится.

— Перебьешься.

— Вредина… Помнишь, мы когда-то на речке ершей ловили?

— У твоего деда на даче? Помню, конечно. Здорово было.

— Тогда твои родители еще нашей дружбе не препятствовали. Даже отпустили тебя на дачу на целый месяц.

— Ну, у них на тот момент поводов для паники не было. Это ведь после третьего класса, кажется? Мы всего-то попробовали в Норвегию удрать… И летательный аппарат еще сконструировали.

— С гаражей прыгали и прочие мелочи.

— Конечно, мелочи. Правда, в те каникулы у твоего деда чуть сарай случайно не спалили. И соседского волкодава с цепи спустили. Весь дачный поселок по домам попрятался.

— Погоди, а в музее нас когда повязали?

— Ты чего, это гораздо позже было, в начале шестого класса.

— Точно! Капитально мы тогда вляпались.

— Подумаешь! Не надо было им запрещать съемку экспонатов. Нам же хотелось всякие египетские мумии заснять. Я еще у отца камеру позаимствовал.

— Эх, что-то нахлынули нынче воспоминания, — мечтательно произнес Листовский. — До сих пор удивляюсь, как нас охранник за витриной не заметил.

— Мы ведь еще мелкие были.

— Кто же знал, что сигнализация сработает, и загребут нас в отделение. Ты там разревелся почти сразу, и тебя все тетеньки милицейские утешать бросились. Еще бы, сидит такой ангелочек, ресничками мокрыми хлопает…

— Ну, я специально тогда разревелся, а то слишком уж на нас наезжать стали.

— Вот оно что. Ты, оказывается, уже тогда был манипулятором, Морозов.

— Зато нормально все обошлось…

— Ага, чаем с конфетами напоили и по домам развезли. Еще и родителям сказали, чтобы сильно не ругали.

— Самое главное, на учет не поставили.

— Это да. Просто люди всю жизнь на твою милашную внешку западают. До них же не сразу доходит, какой у тебя жуткий характер. А помнишь, мы с диггерами познакомились и под землей заблудились? Бродили несколько часов в темноте.

— Еще бы… Слушай, Листовский, какая бы у меня без тебя была спокойная и размеренная жизнь!

— Скучная и пресная.

— Пожалуй…

— А помнишь выпускной?

— Нет!!! Даже не напоминай насчет выпускного…

Морозов замолчал и устремил взгляд на поплавок. Зависла долгая пауза.

— Что-то не клюет… Наверно, мы вчера всю рыбу отсюда выловили и сварили. Давай лучше искупнемся, — предложил Листовский.

— Можно…

Морозов уже начал стаскивать тонкий джемпер и вдруг застыл, уставившись на озеро.

— Лис, взгляни… Там что-то темное вдалеке…

Нечто, напоминающее густой темный туман на поверхности озера стремительно приближалось.

— Волна, что ли? — недоумевающее пробормотал Листовский.

Он приподнялся, пытаясь разглядеть эту непонятную волну. В следующее мгновение она почти вплотную подкатилась к берегу, и началось нечто странное и даже пугающее. Небо с водой словно перемешались, слились в густую бледно-серую массу, которая давила на глаза, закладывала уши, растекалась на песке. Мелкие вспышки с шипением метались вокруг, а потом все звуки внезапно пропали. Наступила абсолютная тишина. Небо вроде бы вернулось на место, и белесая дымка рассеялась.

Листовский обернулся к компаньону, который по-прежнему сидел на песке.

— Блин, что это было?

— Вообще ни хрена не понимаю… Тут как-то по-другому все стало.

Морозов оказался прав. Обстановка вокруг изменилась, пусть и не радикально, но вполне ощутимо. Даже деревья у воды смотрелись иначе, хотя трудно было бы сформулировать, в чем разница. Стоявшие чуть поодаль, на открытом пространстве три сосны, из которых у одной макушка была сломана, стали словно ниже. А та, приметная, оказалась в целости и сохранности. Совершенно по-новому выглядел теперь и каменистый правый берег, резко поднявшийся над поверхностью воды. На нем в определенном порядке темнели прямоугольные пятна. Песок под ногами посветлел и мерцал прозрачными крупинками.

— Вот это да-ааа-а, — протянул Листовский. — Или так только кажется?

— Не могут же у нас одновременно одинаковые глюки быть. А где наши спиннинги?

Однако в следующую секунду стало не до спиннингов. Справа приближалась целая толпа. Незнакомцев было много, тридцать-сорок, на первый взгляд. Все в странных одеждах, многие с бородами. Впереди — среднего роста, осанистый человек в черном… как бы точно назвать… Да, он был одет в черный бархатный кафтан, украшенный серебристыми нашивками.