Мудрец

Лана Фоксс, 2020

Роман «Мудрец» – современная любовная проза с элементами научной фантастики. В нем отображены события периода 2004–2014 годов. В первых главах романа мы знакомимся с Максимом Беловым, который испытав однажды предательство, создает свой собственный мир ценностей. Он приезжает в Москву из Львова и, ради карьеры, женится на дочери известного издателя. Но судьба отправляет его в Крым, где планируется строительство курортного комплекса. Здесь он знакомится с финансовым аналитиком Денисом Костровым и физиком Семеном Ордынским. Приятели часто спорят о смысле жизни, что зачастую приводит к конфликтам из-за разницы социальных статусов. Но вскоре в их жизни появляется необычный персонаж – американская журналистка – Элис Прайтон, напоминающая сказочную героиню. Роман заставляет задуматься о многих философских вопросах, а также о том, что порой нужно делать выбор между блаженством и ответственностью, осознавая, что любовь проявляется в различных ипостасях и является основой всего сущего.

Suum cuique

Cicero

Глава 1. Зимний вечер

Иногда Максу хотелось посидеть одному, выпить горячего чая с ароматным бальзамом и посмотреть на медленно падающий за окном снег. Он любил январь за то, что на улице стояли сильные морозы, снег окрашивался в голубые тона, на окнах c узорчатым инеем подмигивали снежинки, на елках лежали белые искрящиеся шапки, в воздухе зависал колючий туман, а рядом с уходящим за горизонт солнцем из земли вырастали радужные гало. В такие дни он чувствовал себя необычайно счастливым. Мир вокруг казался первозданным, как будто можно было начать все заново, с чистого листа.

Закончилась праздничная новогодняя суета наступившего две тысячи четырнадцатого, и в доме еще пахло хвоей и имбирным печеньем. В хрустальной вазе, стоящей на резном столике из индийского дерева, лежали оранжевые апельсины и покрытые золотистой краской грецкие орехи в ожидании рождественского сочельника.

Макс разжег камин, сел в кресло и задумался, наблюдая, как за окном матовым сиреневым светом спускаются зимние сумерки на заснеженные дорожки, петляющие между украшенных разноцветными лампочками домов, расположенных по соседству.

Грубо вел себя вчера хромой Ден. Макс размышлял: грустить или смеяться теперь, после очередной ссоры с приятелем, каждый раз напоминавшим о злополучной истории, произошедшей несколько лет назад накануне его дня рождения, который они отмечали в Крыму.

Макс не любил дни рождения и ему не хотелось вспоминать о надвигающемся своем дне рождения, и его минутная слабость стала его раздражать. Что стоило ему промолчать, не затевать спор на пустом месте, когда переехавший год назад из Ялты и поселившийся рядом, незадолго до Нового года, Ден, опять наглотался антидепрессантов и, будучи в неадекватном состоянии, вчера зашел в гости «на огонёк».

— Мы живем не в лесу! — орал Ден, размахивая клюкой со стильным набалдашником в виде головы рептилии.

— Изумительно, дорогой. Именно в лесу мы и живем, — ответил Макс, имея в виду, что его дом находится в большом лесном массиве, в пяти километрах от трассы, соединяющей Москву и Питер между собой.

— Я повторяю, — не унимался Ден, — мы живем не в лесу. И пора бы тебе уяснить, что добрыми делами еще никто не проложил себе дорогу в рай. Ты обмяк, стал сантиментальным. Ты раньше и не подумал бы, что недотёпа Сёма перевернет твое представление о человеческом существовании и человеческой глупости.

— Чему ты удивляешься больше: глупости человечества или новым постулатам Семена?

— Твоему отношению к тому бреду, который несет этот недоумок.

— Я впечатлился твоему определению «недоумок». Ты давно читал прессу? Во-первых, он известный ученый, а во-вторых, он был с нами в связке, когда ты, между прочим, выжил благодаря ему.

— Благодаря ему я теперь — калека!

— Прекрати, Ден! Когда ты научишься быть благодарным? Ты бы разбился, если бы тогда, в горах Семен не удержал веревку. К тому же, теперь ты в Москве, потому что тебе оказали помощь друзья. И сейчас я готов тебе помочь избавиться от затянувшейся депрессии.

— Все хотят быть добренькими, вернее казаться добренькими за чужой счет. А когда вокруг тебя каменные джунгли, то ты становишься таким же каменным, холодным и безразличным. Кругом лицемеры! Делают вид, что кому-то до кого-то есть дело. Изображают сострадание! В чем ты меня упрекаешь? Хочешь мне помочь? Или показать свое превосходство? — скалился Ден.

— Ты стал злым, Денис. Мне сложно с тобой говорить. Ты не маленький мальчик, чтобы тебе объяснять, что такое добро и зло. В моей жизни было много зла, и не тебе обвинять меня в неискренности. Я тебе помогаю, потому что знаю, что такое быть озлобленным на весь свет. Но я тебе не душеприказчик.

— Добро, зло, душа! Какие категории! Ты же сам меня уверял в том, что нет никакой души, а только голая материальная реальность. Разве не так?

— Ты все искажаешь. Возможно, я был в чем-то не прав. Всем свойственно ошибаться. Но, Семен действительно серьезно повлиял на мое мировосприятие, на мою веру в добро и человеческие возможности. Завтра Рождество-праздник света и добра, — пытался перевести разговор в позитивное русло Максим.

— Нет никакого добра! Глупости это. Я никому не нужен теперь! — крикнул приятель и, со всего маха, стукнул по столу своей клюкой, свалив на пол стакан с водой, который разбился вдребезги.

Серое, осунувшееся лицо Дениса было искажено гримасой, напоминающей уродливого кота породы рексов, жующего пучок выдернутой из колбасного салата пряной травы. Макс был гурманом и ненавидел колбасный салат, который обожала готовить его жена на новогодние праздники, набивая его рванными пучками какой-то несъедобной зелени.