Измена. Одиночество вдвоем

Лана Полякова, 2023

Выходя замуж за очаровательного фантазера и сказочника, жить приходится с профессиональным обманщиком. Мне дорого обошлось это знание. Но я смогу построить себе новую судьбу!

Седьмая глава

— А кто вызвал скорую? — спросила я пыхтящего словно ёжик Юрку.

— Я! А что? Не надо было? Она начала хвататься за сердце и кричать, что у неё инфаркт! Я и вызвал… — всё ещё защищаясь, пробухтел ребёнок.

— Молодец, что вызвал! Теперь у нас есть, если что, документальное подтверждение о её здоровье. Ты молодец! Всё правильно сделал. Не нервничай, — попыталась я приобнять своего старшего сына.

— Ну, ма-а-а-а, ты что? — вывернулся он.

— Давай присядем на минутку, что-то мне душно. Да и Женьку нужно подождать. Если Лариса Васильевна тебя так взбодрила, то Женечку она до слёз доведёт, — попросила я сына, увидев скамейку в соседнем дворе.

— Когда она в прошлые разы приезжала, то была вроде потише, — пробурчал Юра.

— Папа брал огонь на себя, похоже, — усмехнулась я, вспоминая, как они вечерами уходили из дома вместе.

Муж сопровождал маму в театр или на выставку. Был идеальным сыном. А по утрам, когда я убегала на работу, мадам ещё отдыхала. Так что такого прямого столкновения у нас не бывало давно.

Вот не приспособлена я для скандалов. А здесь вся суббота — сплошное родео. Мне эти африканские страсти претили всегда. Считала, что человек разумный всегда договорится с другим разумным человеком.

И вот теперь сижу и чувствую себя реально больной. Столетней. Два предательства за два дня — слишком для меня.

Ещё и сумасшедшая старуха.

— Жень, ты где сейчас проезжаешь? На Беломорской уже? Отлично. Мы с Юрой ждём тебя в тени на скамейке в соседнем дворе. Не пробеги мимо нас, — предупредила я младшего, прикрыв глаза.

Нельзя сейчас анализировать, что случилось, и как я дошла до жизни такой. Позднее. Потом.

Я подумаю об этом потом.

Сейчас у меня всклокоченный Юра и уставший после тренировки и художки Женя.

Заходящее солнце пробивалось сквозь молоденькие листочки тополей, что раскидали везде свои пахучие клейкие почки. Гудела рядом не замолкающая ни на минуту Ленинградка. Жизнь катком, бесконечной волной, потоком грозилась захватить, закружить, заморочить меня своим водоворотом.

Словно щепку или крошку-лодочку без руля и с порванным парусом.

— Ма-а-а? А что это вы тут сидите? — протянул подошедший Женечка удивлённо.

— Там ба концерт устроила. Мы тактически отступили, — пробухтел Юрка.

— Ребят, а пойдёмте протестируем, чем «Просто точка» отличается от Макдака? — предложила я, открывая глаза и стряхивая с себя, отодвигая ненужные сейчас мысли.

Я большой разницы в бутерах не заметила. Но мне сейчас было всё равно. Главное, что самой сейчас не готовить, а мальчишкам в радость. Мы заняли железный столик на улице, и я смотрела, задумавшись, на окна нашего балкона. Безумно устала.

— Ребят. У меня к вам просьба. Все разборки с Ларисой Васильевной веду только я. Не вступайте с ней в дискуссию. Ок? — обратилась я к мальчишкам, пытаясь минимизировать их общение со вздорной старухой.

Мы зашли в квартиру, и Женька вскрикнул, с ужасом глядя на то, как моя свекровь, вырядившись в шелковый халат с драконами, как попало переволакивает вещи из его комнаты в комнату старшего брата, наступая при этом на рассыпавшиеся краски.

Вот тварь!

Куда только подевалась моя усталость! Красная пелена встала перед глазами. Что эта мымра себе позволяет?

Я подтолкнула мальчишек в сторону кухни и шагнула вперёд, загораживая ребят от старухи.

— Что вы делаете без разрешения в моей квартире? — зашипела я на неё.

— Половина этой квартиры принадлежит моему сыну! А значит, и мне! Две комнаты я, так уж и быть, оставлю вам, а две комнаты — займу я! И не смей мне мешать! — картинно уперев руки в бока и вскинув голову громко продекламировала эта сумасшедшая.

— Я вызываю полицию, и им будете доказывать, как оказались в этой квартире без прописки и моего разрешения. — усмехнувшись, ответила я, доставая телефон.

— Здесь живёт мой сын! — вскрикнула Лариса Васильевна, с беспокойством глядя на мои руки.

Ага. Всё она понимает, эта хамка старая. Просто отпора не получала давно. Гнёт в истерике свою линию, как привыкла, когда с ней считались.

— Где? Где вы видите вашего сына? И как вы докажете полиции, что вы его мать? — блефовала я.

— Ты не посмеешь! — зашипела змеёй свекровушка.

— Раз у вас так много здоровья, что хватает на перестановку, то вещи вы успеете собрать за полчаса. Через полчаса я выставлю вас за дверь с чемоданами или без. С полицией или без. Выбирайте: поезд или гостиница? По-людски мои дети помогут вам донести вещи, или вы останетесь на коврике около двери на лестничной площадке, — чётко и зло, яростно, проговорила я.

Осознанно ненавидя в этот момент и её, и её кобелиного сыночка, всё их заигравшееся семейство.

— Ты! — хотела продолжить скандал Лариса Васильевна.

— Я про себя и без вас всё знаю, а ваше время истекает! — сказала хриплым голосом, с трудом попадая трясущимися руками в кнопки на телефоне для вызова машины такси.

Свекровь сверкнула глазами в мою сторону и изменилась в лице. Страхом плеснуло в глазах. Она резко развернулась, и шипя, что мы все пожалеем, и что она будет со мной судиться, и что у неё ого-го какие знакомые, направилась в гостиную. Надеюсь, собирать чемодан. Меня колотило от нервного напряжения, и я никак не могла попасть на кнопки телефона, когда мой старший сын, оказавшийся рядом, забрал у меня аппарат из рук.

— Женьк! А сделай-ка нам чаю, — сказал мой взрослый ребёнок и чуть подтолкнул меня в сторону кухни.

— А запросто! — ответил Женька, который тоже стоял рядом со мной в коридоре.

Защитники, — плеснуло во мне горячей волной понимание, кого испугалась Лариса Васильевна.