Затеряться в любви

Лана Петровских

Любовь существует в бесконечности. Любовь – это свет Солнца, без которого невозможна Жизнь.Окунитесь в любовный мир приключений, и ваше уставшее сердце отзовется надеждой вновь испытать чувственное дыхание приближающейся любви.Эта книга именно для вас! Любовь! Что может быть лучше!

Магия театра

— Надеюсь, вы не поссоритесь, — сказала посетительница и, положив билет на стол, вышла.

Дородная медсестра и пожилой врач молча смотрели на белеющий соблазн, который обещал красное плюшевое кресло, партер, нашумевшую пьесу и сопричастность к миру искусства.

Билет сиротливо прижимался к крышке стола. Он был один, а желающих как минимум — двое. Он лежал на безжалостном перекрестке стреляющих глаз, не зная своей участи. Незнакомое шестое чувство надеждой пульсировало в крохотном призрачном сердце. В кабинет впорхнула молоденькая медсестричка. И скоро ее коротко остриженные ноготки приятно щекотали изнанку доставшегося билета. Он был доволен.

Попав в ее дом, он с наслаждением наблюдал, как она прихорашивалась у зеркала. Без пятнадцати шесть, положив его в кожаное отделение под молнией, она вышла из дома.

Легкий вечерний ветерок охлаждал ее возбужденное лицо. Билет плавно покачивался в своем черном «лимузине», так же предвкушая чудеса театрального вечера. Подставив свой бок знающей билетерше, он сморщился. Самой неприятной процедурой оказывается та, которую не ожидаешь. Оторвали корешок. Затем он снова оказался в чутких пальчиках медсестры и приятно расслабился, открыв доступ к назначенному ряду и месту.

Погас свет, открылся занавес. И началось. Рядом в плюшевом кресле ворчливо устроился толстяк и засопел. Но очарованная медсестричка отвлекающих звуков не слышала. Ее взор, дыхание, жизнь были там — на сцене. Высунувшись белым пятнышком из сумки, он нежно поглядывал на нее, затаив дыхание. Ему до боли в оборванном краешке захотелось остаться с ней навсегда. Но он знал, как только вспыхнет свет, и все понесутся наперегонки вниз — его сбросят у выхода, как в могилу.

Она вышла из театра и медленно направилась по аллее к метро. Он сложенным уголком цепко держался за край карманной молнии и в оцепенении ждал. Вот пугающая своей глубиной урна, вот — следующая. «Какую она выберет?»

У входа в метро она достала билет и развернула. Если бы он умел кричать, он бы… Но лишь жалобно прошуршал. И вдруг… Его обожгло дыхание. Она поцеловала его в раскрытое устье листа. И, быстро закрыв, убрала в сумочку.

Он не мог понять, что случилось. Ее аромат, теплота губ опьяняли. Спутанные слова благодарности витали где-то поблизости. Он замер, вновь и вновь прокручивая мгновение счастья. Теперь он точно знал, что будет жить долго в ее доме. Со временем пожелтеют его белые крылышки и посветлеют темные буквы названия. Но иногда, натыкаясь на него, она будет снова держать его в своих нежных пальчиках и вспоминать теплый театральный вечер. Велика сила искусства. Если бы он мог, то захлопал бы в ладоши, преклоняясь перед чарующей магией театра.

(2000)