Н+П=??? «Будьте внимательны…»

Лана Муар

«Это все абсент… Нет. Это все Он».Я задыхаюсь, проводя пальцами по его мокрым волосам, и вздрагиваю, ощутив через биение вен сорвавшееся с привязи сердце. Меня трясет от того, что он дышит через раз, пока мои пальцы чертят робкие линии по его груди, трогают, вспоминают эти руки…Все у Недели и Половинки не как у людей. И хотя выпускной отшумел сто лет назад, а судьба развела на года, она не отпустит пока не станет ясно, что же скрывается за знаками вопроса. Книга содержит нецензурную брань.

6

— Проходи, чувствуй себя как дома, — открыв перед Егором дверь в кабинет, мужчина сделал приглашающий жест рукой и после того, как парень вошёл, звякнул стеклом двух бокалов. — Пробовал когда-нибудь «Хэнесси»?

— Нет. Я вообще такое не пью.

— Такое крепкое или такое дорогое?

— И то и другое.

— Ну, надо привыкать, — усмехнулся в усы Сергей Львович, передал один бокал Егору и показал на кресло, — Присаживайся, не стесняйся.

— Спасибо.

Обойдя стол, мужчина бесшумно опустился в кожаное кресло, хотя под более лёгким Неделей оно заскрипело.

— Как экзамены?

— Неплохо, — Егор понюхал содержимое своего бокала, но пить первым не стал.

— Неплохо? — рассмеялся Синицын, — Скромность — это хорошо. Но и она должна быть в меру. Иринка рассказывала, что ты одним из лучших в классе сдал русский, а математику и физику так вообще самый лучший.

— Ну, с русским мне просто повезло, Сергей Львович. Я так-то больше технарь, чем гуманитарий.

— Да-да… Слышал-слышал… — хмыкнул в усы мужчина и пригубил коньяка. — Замечательный напиток для разговоров. Ты не стесняйся.

— Да я как бы и не стесняюсь, — Егор тоже сделал крохотный глоток и с непривычки закашлялся. — Крепкий.

— Так и ты не слабый. Спортом вроде как занимаешься. Лёгкая атлетика, да?

— Да. Бегаю потихоньку.

— Хорошее дело, хорошее, — пододвинув пепельницу, Синицын достал из кармана пачку и снова повторил, — Не стесняйся. Что ты там куришь? Дрянь какую-нибудь? Если уж курить, так табак, а не бумагу.

— Да я так-то только что…

— Бери, — с нажимом произнес мужчина и Егор быстро вытащил сигарету. — Какие планы? Институт или в армию.

— Так-то в институт, но я совсем что-то забегался, Сергей Львович… Мне, наверное, нужно было сразу вам позвонить и сказать спасибо, но тут такое дело…

— Не переживай. Пустяки. Было бы странно, если бы я не помог дочери. Особенно, когда она так настойчиво просит. Ты же знаешь, какая Иришка упертая. Вся в мать.

— Ну я с ней не то чтобы сильно дружил, чтобы так говорить…

— А мне так почему-то не кажется, Егор, — медленно произнес Синицын. Сдвинул бокал на край стола и сцепив пальцы в замок пристально посмотрел в глаза парню, — Дружили. Может даже больше, да?

— Я, наверное, лучше пойду, Сергей Львович? — Неделя привстал с кресла, но тут же опустился под наливающимся кровью взглядом обратно.

— Егор, ты ведь прекрасно знаешь, что Иришка — единственный ребенок в семье.

— Ну-у-у да.

— И я очень надеюсь, что у тебя нет сомнений в моих связях. Так?

— Я не очень понимаю к чему вы клоните, Сергей Львович. Вы крутой… то есть серьезный человек.

— Вот именно, Егор. Вот именно. И мне крайне непонятна сложившаяся ситуация.

— А-а-а какая, если не секрет? Я что-то малость не вдупляю…

— Да? А что ты скажешь на это? — спросил мужчина, достал из верхнего ящика стола какой-то узкий пластиковый футляр и бросил Егору на колени. — Что это такое, друг? — последнее слово Синицын фактически прохрипел.

Судорожно протолкнув комок в горле, Неделя взял в руки брошенную штуку и повертев его никак не мог взять в толк, что это за хрень, пока на одной из сторон не увидел небольшое окошечко с двумя тонкими малиновыми полосками.

— Это… это… это… — севшим в миг голосом просипел он.

— Да, дружочек, это результат вашей с Иркой дружбы, — подтвердил догадку Егора Синицын. — Так дружили, что не заметили, как додружились?

— Я… вы… я с ней.. вообще… — замотал парень головой, — Такого быть не может, Сергей Львович! Я вам клянусь, что Ирку пальцем даже не трогал, не то чтобы вот это! Это точно не я. В смысле не то, что она с кем-то ещё, а то, что я с ней не… Да я богом клянусь, что с ней не спал! — выпалил Егор, залпом выпил остатки коньяка, сунул сигарету в зубы и дрожащими пальцами с третьего раза зажёг зажигалку. Глубоко затянувшись, закашлялся, но затянулся снова, а потом неуверенно спросил, — Это ведь типа прикол, да?

— Прикол? — переспросил Синицын, нависая над столом. — По-твоему, такое может быть приколом? Ты, мать твою, вообще с головой не дружишь? Или думаешь, что трахнул мою дочь, а потом, как последняя скотина, в кусты свинтишь?

— Так я же вам вроде как говорю, что не спал с ней, Сергей Львович. Может, Ирка так пошутила? Ну вы же знаете, что есть всякие такие приколы вроде…

— Молчать! — проревел Синицын. Обошел стол и встав за Неделиным, опустил ладони ему на плечи. — Значит так, друг. Если ты думаешь, что мне можно попробовать лапшу на уши вешать, то я тебя сразу разочарую. Лучше не рискуй. У меня хватит и сил, и связей, чтобы тебе устроить такую райскую жизнь, какая даже в кошмарах не приснится. Понял?

— Д-да, — кивнул Егор.

— Вот и ладно. Вот и молодец, — мужчина похлопал парня по плечу и прихватив с собой бутылку снова бесшумно опустился в свое кресло. Налил до половины в бокал, выпил залпом и, прочистив горло, почти спокойно произнес. — Ладно. Мне эти новости тоже не очень нравятся, но, как говорится, какие есть. Куда собрался поступать?

— На туристический…

— Нет. Не пойдет.

— В смысле не пойдет, Сергей Львович? Так-то это мне решать куда…

— Ты решать будешь тогда, когда я скажу и то, что я скажу. Понял? Ни о каком туристическом и речи быть не может. Не для того я людей напрягал твою писанину исправлять. Значит так. Документы подаешь либо на робототехнику либо на что-нибудь с компьютерами. Пойдешь туда, где гуманитарного по минимуму и профессия будет солидной. Всю эту фигню с туризмами из башки выкинь.

— А я не хочу…

— А меня это не волнует, Егор. Пойдешь, как миленький. Если ты до сих пор думаешь, что все это шуточки, то я тебе сейчас быстренько разложу варианты. Первый, ты и дальше валяешь Ваньку. Сам понимаешь, что тогда я завтра же положу на стол в ментовке заявление об изнасиловании, и ты поедешь лет так на десять лес валить. Доходчиво? И не забывай, что тут у тебя ещё родители. Мало ли что случится и их уволят? Как тебе, нравится?

— Нет, — дёрнул головой Егор.

— Вот и я так подумал, когда узнал. Ни тебе, ни мне эти скандалы не нужны. Поэтому переходим ко второму варианту. Ты поступаешь туда, куда я сказал. Учишься себе спокойно, сессии сдаешь, а когда Ирке стукнет восемнадцать идете подавать заявление. Распишитесь, ребенка родите и будете жить припеваючи. Как у Христа за пазухой. Мы потом эту историю ещё и в плюс обернем.

— Что-то я тут плюсов не вижу.

— Ты мне еще поторгуйся. Наворотил делов, так теперь сиди и не вякай, если нечего умного сказать.

— Сергей Львович, ну должны же быть другие варианты, чтобы без вот этого всего, — неуверенно произнес Егор, но он и сам в это не особо верил. — Может, как-нибудь не так?

— На аборт намекаешь? — спросил Синицын и расхохотался. — Нет, дружочек. Нет, Егорушка. Как-нибудь так не получится.

— Но почему? Я денег найду и Ирке тоже объясню, что так лучше будет.

— О-о-о… Признался таки.

— Да ни в чем я не признался! Не было у нас ничего!

— Значит так, Егор. Если бы не выборы, то мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.

— Да выборы-то тут при чем? Откуда они-то ещё взялись?

— Откуда? Оттуда, дружочек. Оттуда. Думаешь почему я тебе про скандалы говорил, а? О тебе что-ли заботился? Нет, Егор. Не о тебе, а о себе и Ирке. Тут ведь какое дело. Не с руки мне, чтобы она аборт делала. Ой как не с руки. Журналисты сейчас только спят и видят, как накопать что-нибудь погрязнее, да в своих газетенках написать под заголовком: «Кандидат в губернаторы отправляет дочь на аборт!» — Синицын даже рукой перед собой провел, будто вживую читал, а потом провел ребром ладони по горлу, — Мне эта жёлтая пресса вот где. Хорошего не напишут, а в белье покопаются обязательно. Нет, дружок. Аборт тут не поможет, и Ирка сказала, что рожать будет. Дура. Так что мы эту вашу шалость переиграем в «Дочь губернатора вышла замуж за школьную любовь!» И вам хорошо, и мне рейтинг поднимете. Народ же любит слезливые истории про счастливую любовь между простым электоратом и теми, кто повыше. Усёк?

— Но, Сергей Львович…

— Без но. Либо играешь по моим правилам и изображаешь пламенные чувства, либо… Свободен. Завтра Ирке ответ скажешь, и бежать или прятаться не советую. Из-под земли достану и тогда тюрьма тебе сказкой покажется. Дружок, — Синицын улыбнулся, но почему-то Егору его улыбка больше напомнила оскал. И это сравнение только усилилось, когда ему в спину прилетело, — Иди, отмечай с друзьями выпускной, зятек.

Выскочив на улицу, Егор жадно хватанул полной грудью воздух, показавшийся сейчас ледяным. Словно выпрыгнул распаренный из парилки прямиком в прорубь. Без предбанников, тапочек и хрустящего снега под ногами. Мозг отчаянно лихорадился внутри головы ища хотя бы одну, самую малейшую, возможность, которая откатит все назад или загрохает басовитым хохотом за спиной:

— Расслабься, Егор, я пошутил.

Но никто не хлопнул дверью, не вышел на террасу и уж тем более не рассмеялся. Жопа пришла оттуда, откуда ее никто не ждал и уж тем более от того, от кого, если бы и ждал, то меньше всего.

— Синица, как так-то? — прошипел Егор, — Ведь ничего не было. Не было же.

Ненавидящим взглядом он скакал от силуэта к силуэту, ища тот, из-за чьего глупого вранья кулаки сами сжимались до хруста. Нет, нет, не она, снова нет, где же ты, тварь, спряталась, нет, нет, нет, Аська… И сердце защемило, сдавило внутри грудной клетки так, будто это и не сердце вовсе, а шея Синицыной, а ребра — пальцы, требующие сломать хоть что-то. Все, что угодно, лишь бы не так. И Половинка, почувствовав это взгляд, дернулась, повернула голову к парню и будто сразу все поняла — улыбка на ее губах потухла, а в глазах, не смотря на расстояние, он увидел отблески ещё не выступивших слез.

— Егора, ну где ты ходишь, а? Мы тебя совсем потеряли, — елейно пропела Ирка, улыбаясь и уже в который раз за сегодня протягивая ладонь, чтобы провести ею по плечу.

— Что ж ты за тварь, Синица? — прохрипел парень, стряхивая резким движением наманикюренные пальцы, перехватил тонкое запястье своими и дёрнув подбородком отбросил в сторону.

— Егора… — протянула Ирка вслед парню, рванувшему к гостевому домику не разбирая дороги.

Столкнувшись по пути с одним из одноклассников, Неделя сперва прорычал, чтобы тот смотрел под ноги, а потом, узнав в темном силуэте Максима, выпалил:

— Алкашку куда заныкал?

— Ты это, Неделя, чего? Сам же сказал…

— Где? — захрипел Егор и Макс, вздрогнув, махнул себе за спину:

— На втором этаже, в дальнем углу поставил и пледами закидал.

— Красава.

Кивнул и рванул дальше. Через три ступеньки взлетел по лестнице, разметал по сторонам пледы и, подсветив фонариком на телефоне, быстро стал вытаскивать и убирать одну за другой бутылки. Словно издеваясь, Максим свалил в коробку минералку, соки, воду, несколько баночек пива и только на самом дне Егор обнаружил бутылку водки. Несколько пластиковых стаканчиков, прихваченных не глядя со стола, коробка вишневого сока и полупустая тарелка с нарезкой — парень хватал первое попавшееся под руку, чтобы потом, отмахиваясь от встречающихся, уйти в лодочный гараж. Хлопнув дверью, Егор привалился к ней спиной и несколько раз ударился затылком о вышкуренные доски. Хотелось выть, но горло только и смогло что прохрипеть:

— Ненавижу!

Ася нашла его через час. Тихонечко приоткрыла дверь, вошла бесшумной тенью и едва коснулась сцепленных на затылке пальцев.

— Половинка, ну почему все так? — спросил сгорбившийся Егор. Зло отпнул так и не открытую бутылку и она покатилась по доскам настила. Замерла на самом краю, в нерешительности, и все же упала в воду, практически не издав ни звука.

— Все плохо?

— Ась, ты даже не представляешь на сколько.

— Это можно как-то исправить?

— Я не знаю. Ась, я правда не знаю. Я сам не понимаю, как такое возможно. Я ведь с ней не спал, понимаешь? Не спал!

— Я тебе верю.

Ася придвинулась ближе, потопталась, оглядываясь назад, а затем скинула плед Егору на колени, вытащила из угла огромных размеров сумку и потащила ее волоком, чтобы подпереть дверь изнутри. Подергав за ручку и убедившись, что никто не сможет войти, Половинка присела рядом с парнем, закутала его и себя в плед, прижимаясь плечом к плечу.

— А помнишь… — неуверенно начала она, — Помнишь, как в девятом классе нас с тобой закрыли в раздевалке? Ещё и свет выключили. Я тогда уревелась от страха, а ты вот так же сидел рядом и говорил, что все будет хорошо. Помнишь?

— Помню, Ась. Только тут через четыре часа не придет вахтерша и двери не откроет.

— Ты ещё хотел стекло разбить и попробовать через решетку выползти на улицу.

— Ну да. И разбил бы, если бы кто-то не стонал, что я себе обязательно руки изрежу, — хмуро улыбнулся Егор. — Я ж не совсем дурак кулаками стекла хреначить, Ась. Взял бы скамейку и ей уже выстегнул.

— Я ж не знала. Что ты вообще в раздевалке забыл?

— С Ящером поспорил, что притащу оттуда лифчик.

— Дурак. Вот же дурак ты, Неделя, — хмыкнула Аська. — Ты что думал, что кто-то в раздевалке лифчики оставляет?

— Я ж не знал.

— И что проспорил?

— Три щелбана.

— Вы вообще придурки? Хоть бы на что-то стоящее спорили, а так… Мог бы у меня попросить, я б дала.

— Половинкина, ты тогда выла и тряслась, как заяц, и у меня честно говоря мысли такой в голове не возникло, чтобы с тебя лифон снимать, — мотнул головой Егор. — Сидит, воет, как потерпевшая, и зубами стучит.

— Знаешь как страшно было?

— Наверное, — пожал плечами Неделя.

— Зато сейчас так смешно это вспоминать.

— Ну да. Прикольно было. Только сейчас вряд ли получится отделаться щелбаном.

— Эй, Неделя, а давай найдем скамейку?

— Зачем? — спросил Егор.

— Как размахнемся и шандарахнем, а?

— Аська, Аська, — покачал головой парень, приобнимая девушку, — Где б найти такую скамейку…

— Где-нибудь найдем.

— Мне бы твою уверенность.

— Держи, — Ася высунула из-под пледа ладошку, сложенную лодочкой, и заговорщически прошептала, — Ты только ее не потеряй, ладно? У меня больше нет.

— Аська, вот ты… — рассмеялся Егор, но через мгновение подставил свою ладонь под ладошку девушки и застыл, когда она осторожно стала ее наклонять.

— Только не потеряй, — снова прошептала Ася, заглядывая в глаза Егора.

— Не потеряю, Ась.

Они медленно брели к площадке, на которой стояли два микроавтобуса. Шли так, словно до победного оттягивали неизбежное. Уже встав на подножку, Ася развернулась и закусив губу смахнула покатившуюся по щеке робкую слезинку:

— Только не потеряй, Неделя.

— Ни за что, Половинка, — Егор осторожно сжал пальцы девушки и, мотнув головой, резко развернулся и зашагал в сторону дома, не оборачиваясь.

Быстрым шагом прошагал по террасе, постучался в дверь кабинета и, когда услышал: «Да», вошёл внутрь.

— И что дальше, Сергей Львович? — спросил Егор.

— Я же тебе сказал, чтобы ты позвонил Ире.

— У меня с ней не было и не будет ничего общего. Значит и говорить я буду с вами, а не с ней.

— Это мы посмотрим, Егор. Это мы посмотрим.